Ведьмак школы Бикон (в процессе)

Впрочем, аура исцеляла и не такое. У пострадавших сегодня будет шанс поправиться. А вот у Геральта, дрогни он хоть на миг, его могло бы и не быть.

Ведь неоднократно он видел, как Охотники с этой их аурой наносили чудовищной силы удары. Не раз смотрел видео, как в них, например, врезалась машина, и если водителя затем зачастую приходилось выковыривать из-под подушек безопасности, то охотник уходил, пошатываясь, на своих двоих.

И если с рядовыми гражданскими ещё можно было проявить мудрость, снисходительность и даже проигнорировать атаку... То оценка нынешних реалий намекала, что с Охотниками, как и с могучими тварями из высшей лиги Неверленда церемониться смертельно опасно.

От первого же удара, окажись он удачным, ведьмак мог бы и не оправиться. И как бы он не относился к их боевым выкрутасам — цацкаться со смертельной угрозой — это проявлять недопустимый и ненужный риск. Должное уважение неприятелю он оказал.

Пусть это послужит им утешением.

Геральт с сожалением взглянул на дело рук своих. Он не ощутил ни крупицы удовлетворения от макания подонков в грязь. Давним-давно испарилось чувство утоления голода справедливости, вместе с пылом юности и жаром максимализма. Оставляя лишь пепельную горечь утомленной жалости и разочарования. И доли сочувствия к несчастной судьбе, исказившей свой человеческий облик столь уродливо.

Впрочем, внутреннее жалость сия и отрицаемое самим Геральтом человеколюбие никогда не позволяло руке дрогнуть, а долгу — не быть исполненным.

Белый Волк не сомневался в том, что если наступит однажды миг, когда он насладится, разя чужую плоть клинком — это будет день когда он повесит меч на стену раз и навсегда. И никогда не возьмет его в руки снова.

На улицу, тем временем, высыпал народ. Доброжелательные граждане, ещё вчера делившие с ним стол и чарку — смотрели насторожено и с опаской. Причитающее нытье старосты, лужица крови около безрукого Патрика и хриплые, частые вдохи-выдохи обожженного Джима.

— Что ж ты наделал-то Геральт... — прозвучало из-за спины. Ведьмак обернулся и увидел Крайта, глядящего на происходящее со сложным, нечитаемым взглядом. На язык просилось банальное "они первые начали". Вместо этого, иномирец произнес:

— Вы знали, что они прибудут?

Лысый тяжко вздохнул, и отвел взгляд.

— Нет, Геральт, не знал. Наверняка не знал... надеялся, что ты отбудешь раньше, чем они нагрянут.

— То есть то, что они могут доставить проблем ты догадывался? Я правильно понимаю?

Крайт снова вздохнул, и скупо мотнул головой в сторону ворот. Они прошли неспешно, в гробовой тишине, к выходу из деревни. Ведьмак вел лошадь под уздцы, сельчанин уныло пинал камушки по дороге. Высыпавшие на улицу жители провожали их мрачными, сокрушенными взглядами. Где-то плескалось негодование. Где-то боязливое уважение. Где-то самый настоящий страх.

Рассветное солнце, восходя над Дредстоуном, выхватывало все новых и новых сограждан. И вот ещё, под ветвистым раскидистым дубом у самых ворот снова до боли знакомые лица! Они ведь пили с ним пиво не хуже краснолюдов! Сапожник Пит. Свинопас Доди. Лесоруб Буччи! Как нож по сердцу. Как пиво после бражки...

Геральт сглотнул внутрь обратно горький комок вчерашних воспоминаний. А следом... ещё накануне пылкая и страстная Триша испуганным зайчиком пряталась за спиной у Джека. Тот, покровительственно приобняв ищущую защитника пигалицу, смерил ведьмака юношески-пылким, смелым победоносным взором. Геральт отвел взгляд — вразумлением он уже тоже не занимался. Фавн-горилла стоял гордо, ухо пригнулось к что-то жарко шепчущей девице, а губы расплывались в довольной ухмылке. Затем Джек выпрямился, встретился прямым взором с ведьмаком и отрицательно покачал головой — Вот так вот! Его высоко поднятая голова отбрасывала мужественную рассветную тень на стену избы. Та, причудливо переплеталась с тенью от дуба, формировала большую, ветвистую, раскидистую, толи корону, толи венок, толи...

Тем временем Крайт уже что-то говорил.

— Прости, что? — переспросил Геральт.

— Ну ты же не вчера родился, охотник, — пожевав губами повторил лысый. — Я все про тех же ребяток наших, окаянных. Давненько они уже с нами, привыкли мы к ним. Это для тебя они могут быть продажными мудаками, выпертыми из Бикона, а для нас они — единственная возможность спокойно жить и работать.

Об исключении оных из Бикона Геральт впервые слышал. Интересная практика.

— А что, получше никого не нашлось?

— Много ты понимаешь! Дорого. Да и не выйдет теперь... эх. Здесь все повязано одно с другим, понимаешь? И они — часть большого дела. Каких нам приставили, с такими и работаем...

— А приставили их, как я понимаю, не официальные органы?

Лысый усиленно закивал, радуясь понятливости. Голос же его сочился искренней горечью.

— Вот! Вижу теперь ты понял. Жаль только, что поздно уже! И не воротишь ведь ничего... Они — прямиком из Вейла приставлены, там у нас свои контакты. Что нам теперь делать — ума не приложу!

Из дальнейшего разговора все встало на свои места. Ребятки из Дредстоуна явно мутили свои темные делишки. Какие — не уточнялось, да и не суть важно. Для этого им приставили крышу — каких-то выпертых из Бикона доходяг, решивших работать на криминал. Для приличного дохода, скорее всего. Бойцы с открытой Аурой и какими-никакими навыками, даже первогодки Бикона — находка для любой группировки.

И годами охотники-недоучки худо-бедно справлялись со своими обязанностями, дела делались, одиночные гримм исправно уничтожались, да вот случилась напасть — нашествие. И они сдрыснули, словно крысы с тонущего корабля — поминай как звали! Жители Дредстоуна вначале терпели, но как стали появляться жертвы разделились на два лагеря. Благоразумное большинство желало вмешательства извне и решения проблемы. И староста с прихлебателями, которые до последнего тряслись за свои места, карман и крышу.

— И все должно было быть чётко! Ты решаешь проблемы с гримм, мы тебя потчуем и провожаем, и все хорошо, все довольны! Как же не вовремя Патрик-то вернулся.

— Но это не мои проблемы, Крайт, — резонно заметил ведьмак. Дождавшись внимания, продолжил, придерживаясь легенды: — Я — Охотник, не одно десятилетие истреблявший чудовищ. Не самый слабый, как вы могли заметить. Подпускать вашу шпану ко мне — идея не из лучших. По-твоему, я должен был сложить лапки?..

— Да понимаю все я! — в сердцах перебил лысый. И положил руку Геральту на плечо. — Поверь, я сердцем всецело на твоей стороне. Эти мудаки чего себе только не позволяли... но они наши мудаки, понимаешь? Только вот ты уедешь, с выполненной работой и наградой, а наши проблемы только начинаются...

Умом Геральт понимал их. Понимал их всех. Повязанные, сработавшиеся, обогащающиеся... те, кто привык закрывать глаза на правду, рано или поздно всегда пожинают плоды.

Однако сердцем он им не сочувствовал.

Короткого диалога с парочкой хватило, чтобы оценить — с этими ребятами дел лучше не иметь. Гниль имеет свойство точить дерево. Себе дороже соприкасаться. А если староста, да что там староста — остальные туда же, включая Крайта, включая возможно даже Джима... Всё понимали, ворчали для виду, но продолжали мутить дела, набивая попутно желудки и кошельки... Поделом.

Жизнь иногда имеет свойство выпрямлять кривые дорожки. Бывает, что с хрустом костей и привкусом паленого мяса. А ведьмак не принимал полуправду, и никогда, даже в малейшей степени не был сочувствующим меньшему злу.

— Что посеешь, то пожнешь, — изрек Геральт, и лицо Крайта ожесточилось.

Они наконец покинули пределы Дредстоуна — защитные стены остались за спинами. Крайт, противоречивый мужчина с, казалось бы, искренними понятиями и таким же искренним наплевательством на них, заговорил:

— Что ж, беловолосый. Знакомство с тобой было приятным. Не могу сказать тоже самое о расставании. Ты был в своем праве, и претензий у людей Дредстоуна к тебе нет. Счастливой дороги, и удачи тебе Геральт, но... лучше не возвращайся.

Городок исчезал вдали. Плотва шла быстрым галопом, ровно и послушно. Беловолосый всадник с двумя мечами за спиной и накинутым на голову капюшоном яро подстегивал лошадь. Губы ведьмака были угрюмо поджаты.

Этим днем Ремнант до боли походил на его родной мир.

*

Крайт задумчиво смотрел вдаль, прислонившись к створке ворот. Мужчина бесстрастно созерцал знакомые с детства окрестности, пока силуэт ускакавшего вдаль охотника не истаял на горизонте. Затем он огорченно вздохнул и потянулся рукой в нагрудный карман. Матовая поверхность свитка блеснула на солнце.

— Слушаю, — раздалось в трубке.

— Докладываю, — заговорил Крайт. — Дредстоун, район Патрика и Джима Шонг. Последние были атакованы полноценным охотником, проездом в деревне. Избиты, сильно травмированы.

После непродолжительного молчания прозвучал вопрос.

— Насколько сильно?

— Джим — ожоги тяжелые. Не смертельно, но по всей видимости обезображен. Какое-то огненное проявление. Патрик... — сглотнул лысый, — Патрику отрубили руку по локоть. Ведущую.

Раздался свистящий выдох. Затем лишь одно слово, исполненное леденящей ярости. Сулящее неминуемую гибель.

— Кто?

— Охотник. Беловолосый. Не седой, а именно беловолосый. Зовут Геральт, является фавном, глаза кошачьи. Приехал несколько дней назад, на первый взгляд вел себя адекватно...

Поспешно рассказывая все, что успел узнать о госте, Крайт отчетливо понимал с кем он имеет дело. И гнилые душонки Патрика и Джима тоже читал на раз. Не первый же год работают. Зная наверняка, что последние никогда не скажут "мы сами полезли" а сходу обвинят во всем беловолосого. Староста Сигурд и его подпевалы молниеносно впрыгнут на их сторону.

А допускать ситуацию, где на чаше весов будет взвешиваться слово членов семьи Шонг против слова лишь части обычных деревенских жителей... Нет, как человек искренне лелеющий в сердце интересы Дредстоуна он просто не мог этого допустить!

— Хорошо, я услышал достаточно, — наконец раздалось из свитка. — Ребят потом допрошу отдельно, о Патрике я не питаю излишних иллюзий. Тем не менее, спускать этого нельзя. Следи за состоянием моих бойцов — их должны поставить на ноги по высшему разряду. Жду от тебя подробный доклад к вечеру. Каждую мелочь последних дней. С тобой свяжется Тони.

— Не беспокойтесь, Джуниор, — заверил Крайт. — Все будет выполнено в точности как вы сказали!

*

Всадник мчался галопом рассекая просторы Ремнанта. Зазвучала мелодия свитка. Геральт ответил на звонок, пытаясь вслушаться в сбивчивую речь звонившего.

Янтарные кошачьи глаза широко распахнулись. Поводья дернулись, Плотва неистово заржала становясь на дыбы. И остановилась.

— Что-что, повторите, что вы сказали?!

Из свитка раздался запыхавшийся голос, преисполненный неподдельной тревоги.

— Я повторяю, как вас там... Геральт, кажется? Слышите меня?! Ваша племянница очнулась! В общем, вы нам тут срочно нужны. Повторяю, срочно нужны!

========== Глава 7: Изъятие ==========

Геральт никогда не думал, что подобное вообще возможно. Нет, он слыхивал рассказы Цири о громаднейших великолепных городах, серых каменных улицах и дивных автомобилях. Но то, что он видел здесь и сейчас...

Ведьмак искренне обрадовался, что в первое свое появление в этом мире наткнулся именно на Ансель, а не на Вейл. Даже сейчас он чувствовал себя пришибленным слегка: будто попал в совершенно иное, нереальное измерение и вот-вот должен проснуться.

Первыми шли — громаднейшие высокие стены города. Следом — здания, здания, здания. Просто большие, ещё большие и громадины небоскребов, пронзающих небеса. И пускай Геральт видел множественные видеозаписи, читал и слушал о столице одноименного королевства, но увидеть все своими собственными глазами — опыт иного порядка.

И не сказать, что город ему понравился.

Нет, громадина была великолепной. Головокружительные технологии, самый различный пестрый транспорт, огромное количество людей, снующих туда-сюда по своим делам...

— Тихо-тихо, — успокаивал лошадь Геральт, поглаживая холку. Животине от наплыва гиперактивного безумия вокруг тоже было не по себе. Да и люди отчего-то странно косились на всадника мирно ожидающего зеленого светофора у кромки зебры.

Наконец долгожданный сигнализатор зазеленился, и Белый Волк легонько пришпорил ездовое животное:

— Шевелись, Плотва!

Некоторые прохожие отчего-то достали свитки и принялись увлеченно снимать гарцующего по разметке всадника. Ближайшая машина коротко просигналила — лошадь дернулась, а ведьмак угрюмо обернулся к водителю, нахмурив брови.

— Так, не пугай мне тут лошадь!

Водитель обезоруживающе улыбнулся из-за лобового стекла и приветливо помахав рукой. Его спутница на сиденье рядом в свою очередь тоже увлеченно записывала происходящее.

Мысленно махнув рукой, Геральт двинулся дальше по тротуару. Прохожие с поспешной почтительностью расступались перед всадником — многие тянули руку в карман за свитком. Нет, Геральт понимал, что двигаться по тротуару — не лучшая затея. Однако дороги в этом мире нынче предназначены для металлических ревущих махин — и лошади рядом с ними явно было бы неуютно, не так ли?

В старом добром Анселе всадник косых взглядов не вызывал, но тот, конечно, в сравнении с Вейлом — та ещё деревушка.

Сделав мысленную пометку справиться у местных о наличии конюшен, ведь некоторые охотники путешествовали на лошадях, он сам видел! — Геральт достал свиток и уточнил координаты больницы.

Следовало поторопиться — пока он добирался до города доктор уже несколько десятков раз уточнял его местоположение. Звоня каждый раз все более нервным голосом, он пришел в исступление, узнав, что "дядюшка" передвигается на лошади.

Выслушав несвязные причитания Геральт резонно заметил, что спокойно бы воспользовался прямым Буллхедом... за докторский счет. Тот сразу сник — здесь вам не тут! Энтузиазм поугас, претензии поутихли, голос приобрел обреченные нотки.

Значит не очень-то и хотелось, — сделал соответствующий вывод ведьмак. Впрочем, сложно сказать — врачи во всех мирах были жадны до золота. И если ради сотни-другой льен доктор согласен потерпеть нежданную гостью — потерпит ещё.

Привязывать Плотву оказалось той ещё задачкой. Ремни слабо цеплялись за гладкий металлический столбик. Впрочем, стоянка для транспорта у больницы оказалось удобно размечена белой краской. А там, где влезают машины — влезет и лошадь.

Водители поблизости с тревогой посматривали на непарнокопытное. Небось прикидывали ущерб в случае если Плотва лягнет их по бамперу. Или по челюсти.

— Стой! Здесь. — твердо приказал ведьмак, раздельно подчеркивая слова. Встретившись взглядом с питомцем (чего он по правде сказать избегал делать последнее время) он будто бы уловил в глубине глаз искорку понимания. И с одной стороны это радовало, а с другой — аж какой-то потусторонний мороз пробежался по шкуре.

В регистратуре Геральт пробыл недолго. Миловидная медсестра, едва лишь его завидев моментально подскочила и ухватив горячо за руку поволокла куда-то наверх. Лютик бы нашел, что съязвить по этому поводу, но совершенно впустую. Похоже, что у девушки были четкие вводные: с беловолосым охотником — не медлить ни секунды.