Ведьмак школы Бикон (в процессе)

========== Глава 1: Пинок. ==========

— Посмотри! — Цири впилась пронзительным взором в старую ведьму. — Посмотри!

— Хорошо, дитя, — мягко согласилась старуха. — Я посмотрю, как скажешь...

Обманчиво хрупкая беловолосая женщина хмыкнула, и отошла в сторону, будто бы возражая с тем, что у её собеседницы имелся какой-никакой выбор. Безжалостный взор тёмно-зелёных глаз предостерегал от возможных шуток. Пара мечей за спиной и кинжал за поясом лишь подчеркивали опасность незваной гостьи.

Страницы древнего фолианта зашелестели, скрюченные пальцы старухи зазмеились стремительным перебором...

Воздух заискрился от эха древнего могущества, тайного знания, сокрытых истин.

— Смотри! — просипела провидица. — Скорее!

Беловолосая женщина, не колеблясь, протянула руку и, крепко зажмурившись, коснулась ладонью сморщенного лба. Миг, другой, и о диво! Пред ней возникли пейзажи невиданных земель. Чуждых земель. Однажды виденных...

Земли, поросшие диким лесом. Белоснежные пустыни, зеленые луга, знойные пески. Города, уносящиеся шпилями в небеса. Участки, будто бы пораженные гнилой порчей.

И множество темных, страшных существ, сотканных будто из мрака.

Но взор летел дальше. Круговерть видений вновь закружилась и соткалась в очертания неясного лика. Помутневшее видения обрело некую четкость...

— Холера, Геральт! — сплюнула в сердцах Цири, вглядевшись в темный силуэт. — Я ведь так и знала! Ну ладно... раз другого пути нет...

Скупо поблагодарив провидицу, девушка швырнула на стол тугой объемный кошель. Звякнуло золотом.

Выйдя наружу, Цирилла Фиона Элен Рианнон вдохнула тяжелый болотный воздух. Взгляд задержался на закатном светиле. Круговерть последнего года тяжелым грузом сдавливала сердце.

Вначале Весемир. Впрочем, это было давно. Но Йеннифер...

Сердце пронзило болью. Снова, в который раз нахлынули воспоминанья ужаса и отчаянья. Ногти до боли впились в ладони, воздух вокруг задрожал желейным маревом. Мама...

Привычным усилием воли взяв себя в руки, Цири утерла нос, шмыгнула и открыла портал к тому, чью судьбу она была ещё в силах исправить.

Не слыша, как в комнате позади раздался зловещий ведьмин хохот...

*

Тягучие сумерки опускались на бескрайнюю Веленскую степь. Степь шелестела под струнами свежего ветра — безраздельного владыки широких просторов. Ничто не нарушало покой девственной природы, кроме утробного, злобного рыка.

Чуть далее, за невысоким холмиком, тройка полусгнивших, уродливых тварей терзала останки неудачливого бедолаги. Крепкие зубы прорвались сквозь Нильфгаардскую кольчугу, а стальные когти содрали металлические пластины в жажде добраться до свежего мяса.

Но у мрачного пиршества был ещё один свидетель. Незваный гость, отнюдь не разделявший ликование чудовищ. Он в эту самую секунду неслышно шагал прямо к ужинавшим тварям. Обтянутые удобной обувью ноги ступали стремительно и при этом нечеловечески плавно. Шаг был быстр, но не задевал ни одной веточки, не потревожил ни единой травинки. Чуть согнутые колени амортизировали поступь, а серебряный клинок, плывущий параллельно земле, уже нацелился на врага.

Один из терзавших несчастного гулей потянулся, насытившись, и внезапно почуял неладное. Полусгнившая, уродливая голова твари дернулась, угрожающе зарычав, и покатилась по земле, отделенная от тела серебряным клинком.

Мститель не ограничился малой кровью. Рывок в сторону оскалившейся парочки. Молниеносный взмах мечом срезает обе протянувшиеся к нему когтистые конечности. Стремительный разворот, для набора инерции, и клинок впивается в шею, проходит грудную клетку, увязнув глубоко в животе бьющейся в конвульсиях твари.

— Блядь! — выдохнув ругательство, Геральт свирепым пинком освободил клинок от повисшей туши и, не раздумывая, резко перекатился назад.

Вовремя.

Третий гуль воспользовался короткой заминкой, и менее искушенный в повадках воин уже бы пал очередной жертвой острых как бритвы когтей. Впрочем, ещё лет десять назад, ведьмак последним ударом прошил бы второго гуля насквозь и нанизал третьего прямо на оскалившуюся злобой пасть, подловив на рывке.

Не имея времени предаваться раздумьям о том, что было, и что есть, Геральт вышел из переката и, по наитию, отмахнулся клинком, надеясь спрогнозировать привычный рывок каннибала.

Но не тут-то было.

Последний выживший гуль, оскалившись, отпрянул, и, вкладывая нечеловеческую, потустороннюю злобу — завыл.

Тяжелый злобный вой, который может издать лишь горло нечистой твари, разлился по окрестностям.

— Да чтоб тебя! — рявкнул ведьмак, резким движеньем срывая флягу с пояса. Вырвав зубами пробку, Геральт сплюнул, предчувствуя мерзкий вкус, и приложился к горлышку.

Пусто. Фляга была пуста!

Он совершенно забыл!

— А вот это уже херово... — разочарованное бормотание заглушил скребущий душу шелест трав. Слева, справа, сзади, — отовсюду доносился мягкий топот, разбавляемый скрежетом вспарываемой когтями земли.

Рывок в сторону скликавшей подкрепление твари. Во что бы то ни стало нужно покончить с ней как можно быстрее, уменьшая число возможных противников. Однако не тут-то было! Гуль отпрыгнул назад и оскалился. Когда надо эти бестии способны действовать умнее.

— Квен... — произнес Геральт, уходя перекатом от набросившейся справа твари и, не глядя, взмахнул мечом слева.

Раздался злобный, преисполненный болью вой. Попал.

Хорошо, когда за плечами полувековой опыт сражения с подобными тварями. Часто их тактику раскусываешь с закрытыми глазами.

Именно поэтому, не теряя не мгновенья, ведьмак развернул корпус на сто восемьдесят.

— Аард! — ещё одного новоприбывшего гуля, все это время подкрадывающегося со спины отбросило и проволокло добрый десяток метров. Не теряя время на созерцание дела рук своих, Геральт снова развернулся и мощнейшим ударом сверху вниз располовинил зазывалу, не преминувшего воспользоваться подставившим спину человеком. Удар серебряным клинком, поймавший прыгуна на подлете, прошел насквозь, разделив тушу на две неровные половинки. Поток крови и нечистот, хлынувший следом, был привычен для человека его профессии. Единственное, что глазам было невозможно видеть сквозь гадкую жижу...

Ведьмак, не раздумывая, бросился вперед, вслепую. Рывок, перекат — в спину неудачно впилась сраная коряга, затесавшаяся средь высокой травы, и лишь потом вытер глаза рукавом.

Без переката подобное действие чревато. Остались шрамы...

Оглядывая поле битвы, Геральт пришел к неутешительному выводу.

— Падла, как же херово!

Гулей было много. Неестественно много, прямо слишком уж дохрена! Войны больше нет, отчего же здесь гулей столько, будто лишь накануне произошла резня?! Трое, пятеро, семеро.... Точно не сосчитать, времени нет. Окружившие твари набросились скопом. Ни шанса на передышку.

Вихрь, пируэт, удар, вихрь. Ещё двое отправились в преисподнюю.

Угрожающе схлопнулся Квен, ценой ещё двух слетевших голов с плеч. Гули были быстры, хитры, сильны, но предсказуемы. Это и выручало. Опасались серебра. Атаковали сбоку или со спины. Для умелого ведьмака они опасны лишь группами, количеством более трех. Впрочем, поодиночке их и не встретишь.

А тварей все прибывало...

В какой-то миг Геральт вынуждено пригнулся, практически распластавшись. Двое монстров, набросившиеся одновременно, столкнулись друг с другом в воздухе. Скрежет и злобный скулеж, на который нет времени обращать внимание... Кувырок вперед, почти в средоточие противников...

— Игни! — выдохнул ведьмак, касаясь ладонью земли. Выкладываясь почти полностью.

Огненный вал разошелся кольцом от ладони, отбрасывая ближайших противников, дальних вынуждая попятиться.

Пылающие, визжащие твари вконец обезумели, метаясь туда-сюда, из стороны в сторону. Создавая кишащую кучу малу, состоящую бешенных, будто сорвавшихся с цепи тварей.

Ведьмак рванул незримой тенью, огибая средоточие тварей, вырезая отбившихся от общей стаи.

Один гуль, третий, седьмой...

Дальнейшее отложилось в памяти Геральта смутным калейдоскопом видений.

Вот успокоившаяся, и вспомнившая об обидчике пылающая куча набросилась в едином порыве. Тварей восемь, не меньше.

— Аард! — могучий взрыв расшвыривает вражин, впрочем, давая лишь секундную передышку. Вот теперь точно все.

Удар, поворот, удар. Незримая коряга под ногой, глупая и неуместная. Ведьмак со стажем даже с кровати ночью свалится, сгруппировавшись, но...

Секунды, истраченные на незапланированный кувырок, секундная дезориентация... Вот он разрубил очередную хитрую бестию, бросившуюся со спины, но так и не понял, когда проворонил ещё одну. Клыки сомкнулись на левом запястье, стремясь прокусить металлические наручи.

Лезвие меча пронзило гуля, выйдя из черепа, но новая пасть ухватила правую руку, повыше локтя, защищённую лишь плотной кожаной курткой.

Геральт было дернулся, но понял — некуда. Только уж если с рукой...

Миг и он сваливается оземь, а откуда-то сверху, издали, доноситься грохочущий скрежет ликующих тварей.

"Вот так и умирают старые ведьмаки", — устало подумалось Геральту. Мысль пришла без злости и сожалений, лишь легкая грусть и спокойное принятие. Ряд ошибок, за которые Весемир надрал бы уши. Отсутствие должных приготовлений. Нехватка критических ресурсов. Недооценка противника, вернее, его количества. Отсутствие важнейших для боя с чудовищами снадобий. Перечислять можно бесконечно...

Впрочем, именно такая судьба и предназначалась старым ведьмакам.

Уже сквозь предсмертную темень он различил звуки, которых по идее, здесь быть не должно...

*

Пламя походного костра пожирало хворост с громким треском. Глубокая, непроглядная ночь царствовала вокруг. Степь распростерла свои объятья для двух незваных путников, отважившихся найти приют вдали от цивилизации.

С хриплым выдохом Геральт очнулся, исступленно закашлявшись. В горле и легких скопилась какая-то гадость вкупе с засохшей кровью. Дернувшись было подняться, он понял, что почти полностью раздет, укрыт, и плотно перебинтован.

Нежная ладошка коснулась лба, прошлась по волосам.

— Ц-цири... — родной аромат он не спутал бы ни с чем.

— Здравствуй, Геральт, — тепло улыбнулась ему дочь. Зеленые глаза смотрели с любовью, усталостью, и молчаливым укором.

— Снова спасаешь мою старую задницу... — попытался выдавить из себя ведьмак, но веселья не ощущал никто.

— Да, отец. Уже второй раз за два месяца.

У них уже был этот разговор. Уговоры, крики, упрёки Цири. Почему он не отправился зимовать в Каер-Морхен или Оксенфурт? Почему подвергал себя напрасному риску?

И Геральт уже объяснял, что просто не вынесет одиночества наедине с собой. Мысли, воспоминания, образы. Её больше нет.

Йеннифер умерла.

А с ней, и частичка его самого.

Весемир, Йеннифер, Ламберт...

И глядеть на голые каменные стены разваливающегося замка, некогда бывшим твердыней и опорой величия ведьмаков Школы Волка. Проводить длинные и пустые часы под гнетом давящих камней вокруг...

Нет.

Странствуя по деревням, оказывая посильную помощь — он хоть как-то справлялся. Польза другим людям осталась единственной струйкой жизни, текущей из внешнего мира в его душу. Если она иссякнет — иссякнет и он сам.

Цири это тоже понимала, с любовью и жалостью глядя на осунувшегося отца. И в этот раз она уже не кричала, не упрекала, не уговаривала.

Она приняла решение. И Геральту придется ему последовать. Хочет он того или нет? Почему? Ну, потому что из них двоих она здесь — Цирилла Фиона Элен Рианнон — могущественная магичка, принцесса, Львёнок из Цинтры, Владычица Озера, Фалька, Ласточка, Зираэль, Исток, Дитя Предназначения — и нынче наверняка самое могущественное существо от Скеллиге до Нильфгаарда. И вообще просто самая крутая.

*

— Так ты скажешь, куда мы направляемся, или нет? — ворчливо спросил Геральт, следуя за пробирающейся по обломкам камней дочерью. Прошла неделя, или чуть больше. Раны зажили, как на собаке, впрочем, когда оно было иначе? Дочь не отходила от него ни на шаг, выходила его потрепанную тушку. И теперь её нужно было сопроводить...

Беловолосый ведьмак никогда терпеть не мог руины, а тем более эльфийские древние руины загадочных магов, сгинувших от собственной ошибки. Последствий ошибок волшебников на своей шкуре Геральт испытал столько, что от некоторых знаковых слов, таких как "трансформация", "портал" или "ковен" у него начинал подергиваться глаз.

— Почти уже пришли! — весело отозвалась Цири. Ему ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть. За ним действительно должок — он снова подставился, ещё хуже, чем в прошлый раз. И снова его дочери довелось переживать и вытаскивать его с того света. С чем, благодаря имеющимся в наличии зельям и целебной магии, которую Цири освоила на приличном уровне — она справилась на отлично.

Да и без того — какой отец откажет дочери в просьбе сопроводить её в опасное, загадочное место? Последние годы все больше сама да сама, совсем взрослой стала, уже и не вспомнить, когда последний раз они вместе вот так куда-то выбирались или охотились. А ведь, казалось, ещё совсем недавно...

— Пап, ты что, совсем в облаках потерялся?

Девичий голосок вырвал его из раздумий.

Да уж! Такого с ним давненько не случалось! Он действительно потерялся в ностальгии и воспоминаньях, как какой-то старик! Будто он — Весемир... — сердце мгновенно сжалось. И это — в боевой обстановке, в опасных руинах! Когда он — предполагалось, должен прикрывать дочь!

— Да уж, Цири, что-то совсем твой старик расклеился, — расхохотался Геральт, и улыбнулся. — Давненько мы так с тобой не выбирались никуда, вот и накатило.

Взгляд Цири смягчился, от неё повеяло теплом и грустью. Она смотрела на него, будто пыталась вобрать в себя каждую частичку, рассмотреть его глаза, его душу. Запомнить его, будто перед долгой разлукой.

— Да, Геральт, — улыбнулась в ответ дочка. — Прямо как в старые добрые...

— Все-все, я весь на страже!

И действительно, больше себе ведьмак не позволил отвлечься. Он ступал на небольшом отдалении от Цириллы, попутно наблюдая за окружающей обстановкой.

Они продолжали продвигаться сквозь древний, полуразваленный амфитеатр. Цири вела его чётко, железно зная пункт назначения.

Геральту местность была незнакома, но он ступал без треволнений, всецело доверяя дочери. Наконец, они оказались рядом с чудной уцелевшей аркой — большим дугообразным навесом, образующим полукольцо посередине.

— Почти пришли, — проронила Цири. Не поворачиваясь к ведьмаку, она начала рыться в сумке, выудив на свет котомку с едой и объемную бутыль.

— По какому поводу праздник? — приподнял бровь Геральт. Пикник среди древних развалин? Не похоже это на Цири.

— Почему бы и нет? Я думаю, нам стоит продолжить завтра утром, а сегодня я бы хотела поужинать с тобой.

Геральт был последним, кто стал бы спорить со столь заманчивым предложением, тем более в такой приятной компании.

Они пили терпкое, ароматное вино. Цири взахлеб вспоминала детство в Каэр Морхене. Геральт, впервые за долгое время, умиротворенно опершись спиной об валун, слушал милый сердцу щебет.

И хотя полностью развеять мрачные думы не удалось, он ощутил прилив жизни, которая, после смерти Йеннифер, последний год, казалось, все выскальзывала из ладоней.

— Что гнетет тебя, Цири? — внезапно спросил Белый Волк.

Цири умолкла. Все-таки не удалось полностью скрыть свое состояние. Больно уж хорошо он её знает.

— Все в порядке, Геральт.

— Я же чувствую, что тебя что-то да грызет. Колись уже, Ласточка!

— Да, ничего от тебя не утаить, — вздохнула Цири. — Но давай не будем об этом, ладно? Есть одно дело, но обсудим его на свежую голову. Пусть этот вечер будет прекрасным вечером воспоминаний. Под треск костра и хорошее вино, идет?

— Ладно, Цири, — откинулся назад, запрокинув голову и закрыв в умиротворении глаза. Вечер действительно был восхитительным.

*

Утром окружающая обстановка ничем не отличалась от вечерней. Внутри подземных руин не видно света солнца. Лишь ведьмачий организм, привыкший просыпаться рано на заре безошибочно указывал на наступивший рассвет.

Цири спалось плохо. Ей давно уже не давала покоя совесть. Из-за того, что она собиралась сделать. И из-за того, что она сделала...

— Подъем, старик! — она легоньким пинком поторопила зевающего Геральта. Тот деланно-обиженно уставился на нее. — Нечего холодить старые кости!

— Ну вот, — проворчал ведьмак. — То ты меня убеждала, что я ещё совсем не старый. То уже на пенсию отправляешь.

— Не-ет, до пенсии тебе ещё нужно попотеть! — весело хихикнула Цири одной ей известной шутке.

— То-то я не натаскался ещё, — хмыкнул Геральт. — На три жизни хватит...

Они неспешно собрали лагерь, но, как оказалось, идти никуда было не нужно. Цири, попросив обождать, склонилась над письменами обелиска, нашептывая под нос какую-то белиберду. Ведьмак осмотрел штуковину ещё раз: непонятная, исписанная письменами здоровенная дуга, напоминающая огромную арку или причудливые врата.

— Так тебе нужна была эта... хреновина?

Дочь не ответила, продолжая сосредоточенные манипуляции. Белый Волк, прекрасно осознавая, что подобные чародейские штуковины могут занимать чертовски много времени — освободил меч из ножен и приступил к привычной разминке. Суставы нужно размять, а кровь — разогнать по жилам. Начав с простого разогрева, он ускорял темп, усложняя рисунок. Минута, другая, третья, и вот его движения напоминают стремительный вихрь из стали — неуловимый для глаза обывателя изящный смертоносный танец — где одно движение естественно перетекает в следующее.

Также плавно как разогнавшись, он неспешно замедлился, а затем и остановился. Силы ещё могут понадобиться — неизвестно какие-там планы у Цири на него — что-то она темнит.

К слову, она завершила свое занятие и стояла наблюдала за ним с нечитаемым выражением.

Затем подошла и крепко-крепко обняла его.

— Цири, что?..

— Позволь сказать, Геральт, — она ухватила его за плечи, развернув к себе. Её изумрудно-зеленые глаза были полны слёз. — Во-первых — я очень, очень виновата перед тобой. Я совершила нечто ужасное и, по сути, предала тебя.

— О чем ты, Ласточка?

— О Йеннифер — выдавила она из себя. — Я, можно так сказать, приняла непосредственное участие в её...

— Нет Цири! — жестко оборвал ведьмак. — Как ты и говорила ранее — пусть и без твоего участия эксперимент бы не состоялся вообще, но ты знаешь Йен! Если ей взбрело что-то в голову — бесполезно отговаривать. Не смей винить себя!

— Ты не понимаешь...

— Не хочу больше этого слышать!

— Все равно ты узнаешь... — она прошептала про себя. — И ещё одно, отец.

— Да, Ласточка?

— Я была у одной провидицы. Последний год ты был сам не свой. Совсем не берегся...

Ведьмак фыркнул, возведя очи ввысь. Цири взъярилась.

— Нет, Геральт! Посмотри на себя! Ты берешь заказы без оплаты, один за другим, всё лето, осень и зиму подряд! Мне уже трижды пришлось вытаскивать тебя с того света! У нас уже был этот разговор, если помнишь! Но ты не унимаешься! И кодексом ведьмаков подтерся, наплевал на все то, о чем сам рассказывал годами. И, как я поняла, не остановишься, пока не сгонишь себя в могилу! Я виновата в том, что потеряла мать! И провидица указала мне один и единственный способ исправить содеянное. Ты должен вновь найти свою судьбу, чтобы обрести того Белого Волка — Геральта из Ривии, которым ты однажды был!

— Прости меня Цири, — вздохнул ведьмак. Он прекрасно осознавал, о чём говорила дочь. И в её словах не было лжи. Но работа — помощь людям и привычное ремесло было единственным, что удерживало его в здравом рассудке. Находя отвлечение в постоянном труде, и утешение в принесении пользы другим, он смягчал боль, которая с самой весны поселилась в его сердце. Да уж, размяк старина Геральт на старости лет...

— Нет, это ты меня прости, отец! — Цири ухватила его ладошками за лицо и впилась смертельно-серьезным взором. — На мне вина, и единственный способ исправить все — спасти тебя. Но самое ужасненькое, что тут от меня ничего не зависит! Только от тебя, — она снова прижалась к нему, — как было и всегда.

— И какие же подвиги мне вновь предстоят? — хмыкнул ведьмак.

В ответ Цири указала рукой куда-то ему за спину. Геральт проследовал взором, развернулся и остолбенел. Прямо перед ним сверкало ослепительное красное марево. Арка будто бы ожила, письмена засверкали таинственным светом. Оказывается, все это время повисшая на нем дочь потихоньку подталкивала его к древним воротам, шажок за шажком приближая к порогу.

Мужчина внезапно ощутил тяжесть на плече. Из-за спины, одним движеньем дочь накинула ему на спину обе походных сумки — его и свою собственную. И Геральт отчётливо понял, что сейчас произойдет.

— Прости меня папа! Я верю в тебя! Ты должен найти себя и цель в жизни, слышишь! Я люблю тебя!

Этим словам сопутствовал крепкий пинок пониже спины, отправивший не успевшего и пикнуть Геральта навстречу неизвестному. Последней воплем Белого Волка перед столкновением лица с красным маревом, было:

— Холера тебя дери, Цири! Почему это всегда должны быть порталы!!!

*

Первым звуком, пробившимся сквозь пелену тьмы было рычание. Ещё не вполне оправившись от пространственного перехода, Геральт сжал руки — между пальцами захрустели сухие колосья. Поля Темерии?

Необходимость подниматься казалось ещё более грешной, чем рассвет после гулянок с Лютиком, или тем более ведьмаками Каэр Морхена. Однако доносившийся издали утробный рокот вынуждал двигаться поживее.

Делать было нечего — ведьмак выпрямился, одним плавным движеньем освобождая клинок, и янтарным кошачьим взором обозревая окрестности.

Глубокая ночь, сомкнувшая мрак над окрестностями, озаряемая потусторонним лунным светом. Заросшее поле вокруг — вдали виднеются кроны деревьев незнакомого леса.

Где он оказался? Куда его закинула Цири?

Ответы на эти вопросы предстояло найти позже, вначале разобравшись с источником столь недружелюбных звуков. Что-то недоброе таилось в чаще и чутье Геральта подсказывало: с таким врагом он ещё не встречался.

Внезапно массивная черная тень возникла прямо перед ним. Ведьмак ушел перекатом в сторону — и вовремя. Удар, переломавший бы ему все кости, ушел в молоко.

Ночное зрение позволяло рассмотреть неизвестного противника, и увиденное не прибавляло оптимизма. Черная как смоль туша, некая смесь волка и медведя — могучие длинные лапы — массивный корпус и защищенная белой костяной маской морда.

— Что ты ещё за холера? — выдохнул Геральт, уходя в сторону от яростного рывка. Впрочем, довольно предсказуемого. Уклонившись от когтистой лапы, он направил клинок вверх, вонзая серебряное лезвие глубоко в тушу. Ведьмачий клинок начал свой путь сквозь внутренности невиданного ранее чудища, и внезапно давление исчезло. Настолько внезапно, что Геральт лишь чудом не распластался на земле от неожиданной инерции. Отпрыгнув на всякий случай подальше, он снова встал на изготовку, ожидая от неизвестной твари любой пакости — от регенерации высшего вампира до телепортов Цириллы. Но все оказалось гораздо проще. Исчадие мрака буквально растворялось, плавно тая и развеиваясь прахом по ветру.

Что ж, это что-то новенькое, как и обещала Цири. Геральт придирчиво осмотрел освещенные тусклым лунным светом окрестности. Что-то не давало ему покоя, что-то было не так. На первый взгляд — чисто. Но на душе скребли кошки. Явная чуждость неуловимым комариком скреблась в стенки сознанья — давая понять: Цири снова его во что-то втравила. Что же не так? Слишком расплывчатые тени деревьев? Неестественно много света ночью?..

И лишь затем он бросил взор ввысь — на ночное светило, неплохо подсобившее в бою. И обомлел.

Огромная, заметно больше привычной, луна сверкала во всем своем великолепии. И маленькая загвоздка заключалась в том, что добрая треть ночного светила развеивалась обломками по небу.

Ведьмак, Геральт из Ривии, долго простоял, бездумно пялясь в ночное небо. Постепенно осознавая, что сотворила с ним Цири. Не просто закинула телепортом к черту на куличики. А отправила его прямиком в одну из своих многочисленных, невероятных историй.

В другой мир.

Он не помнил, сколько он так простоял.

В какой-то момент ему отчаянно захотелось воздеть руки к небу и вцепиться в треклятые белые волосы.

И если левая рука успешно проделала этот путь, стиснув многострадальную шевелюру, то правая зацепила что-то большое и теплое. Чуть волосатое.

Сердце ушло в пятки. Что за тварь способна подкрасться к нему столь незаметно?! Взгляд янтарных кошачьих глаз впился шокировано в одну точку. И медленно-медленно, не поворачивая головы, переместился вправо.

Впрочем, незваный вторженец и ухом не повел. Точнее, не повела. Лукавый лошадиный глаз сощурился, встретившись с ведьмачьим. Секунда, другая, и Плотва, презрительно фыркнув, склонилась к траве, чем-то там захрустев.

Геральт отчаянно завопил.

========== Глава 2: Внедрение. ==========

Заря озарила чуждый небосвод. Защебетали птицы, ночная мгла отступала, а в капельках росы воссияло рассветное солнышко. Ничто не нарушало покой девственной природы, и лишь только одинокий всадник прокладывал путь вдоль кромки леса.

— Шевелись, Плотва!

Геральт устало накренился в седле верной лошади. Вникать и осмысливать произошедшее не хотелось. Как? Почему? Ответов на эти вопросы не существовало. И хотя и раньше с ним случались похожие казусы, когда Плотва отыскивала его после длительных походов или сама прибредала в Каэр Морхен... Но постигать причины и способы её переноса в другой мир не хотелось, если он намеревался сохранить рассудок.

Главное, что транспорт имелся, и то хлеб. А с остальным он справится, как-нибудь. Не впервой.

Избранная дорога казалась ничем не хуже прочих. Погружаться в чащу незнакомого леса не улыбалось. Неизвестно, сколько ночных тварей подобных недавней таится в глуши. Попутно ведьмак старался сохранять бдительность — кошачьим взором пытливо оценивая чужбину. Похожая, но чем-то неуловимо отличающаяся флора, знакомый шелест листьев, чистый, но все же немного иной воздух...

Предполагалось, что в этом мире есть люди. Арка портала намекала на знакомство Цири с оной. Геральт был уверен, что на верную смерть дочь его бы уж точно не отправила. А значит какое-никакое общество здесь имелось, чудища прилагались (в чем он уже успел убедиться), а значит работенка для ведьмака отыщется.

Мужчина улыбнулся посетившей мысли. Кто о чем, а ведьмак о своем ремесле. Ни одна из гулянок в Каэр Морхене не обходилась без жалоб на ненужность ведьмаков, уменьшение количества монстров, воспоминаний о старых добрых деньках.

Что ж... если тварей подобных ночной много, то ему ещё удастся себя проявить. Геральт продолжал путешествие, и сам себе удивлялся. Насколько же его взбодрил переход! Сам факт осознания того, что он в другом мире, вокруг столько нового, чуждого и загадочного. Мир, возможно, таит в себе море невиданных опасностей и неизвестных ранее вызовов! Взять хотя бы ту же природу ночного чудища. Каким образом столь массивное и могучее существо развеялось по ветру, не оставив и следа? Чья-то злая магия?

Кстати о магии...

Размышленья Геральта были внезапно прерваны возникновением ладного деревянного домишки у кромки леса. Добротный одноэтажный дом, колодец поблизости, вокруг широкий двор, окруженный высоким частоколом. Здание явно возводилось с мыслью о вероятной предстоящей обороне. Плотные стены, узкие окна-бойницы, неглубокий ров с кольями перед частоколом.

И всюду следы запустенья.

Западная стена частокола повалена извне. Выбита дверь — кто-то большой и опасный ворвался внутрь. Подъехав ближе и спешившись, Геральт отчетливо разглядел следы когтей на потемневшей древесине. Те самые ночные охотники? Похоже на то.

Впрочем, даже используя ведьмачье чутье не удалось обнаружить ничего более. Битва здесь завершилась многие годы назад.

Геральт бесшумно скользнул внутрь. Небольшой прямой коридор, две большие комнаты по левую и правую руку. Впереди, у самой стены — ступеньки вниз. Явно ведущие в подвал или, скорее, в убежище. Массивнейшая крепкая дверь, обитая металлическими листами. И белоснежный, обглоданный скелет у порога лежал и тянулся к заветному схрону. Человек просто не успел добежать. По всей видимости монстры снесли или перепрыгнули частокол, снесли дверь с петель и выпотрошили хозяина. Причем все произошло настолько стремительно, что он успел лишь перепугаться, выглянуть в окно и броситься в убежище.

— Не успел... — пробормотал Геральт, не перешагивая через скелет, а обходя стороной. Оставаясь настороже, ведьмак прошел по ступеням и приблизился ко входу в подвал. Потянул тяжелую дверь на себя. Заскрипели ржавые петли.

Хозяин был лесорубом. Огромная подземная комната была завалена различного рода инструментами для работы по дереву. Пилы, топоры, рубанки... другая половина содержала мешки с чем-то, напоминавшим рацион для длительного выживания. У дальней стены — кровать с кучей вещей и одеял. Каминное углубление тут же в стене и сразу следом — тонкий ручеек с питьевой водой, змеящийся с потолка куда-то в слив.

Учитывая глубину комнаты, её каменные стены и общую фортификацию, складывалось впечатление, что это убежище было первичным, а дом возводился уже после, когда безопасность схрона не вызывала сомнений. Видимо, хозяин воспринимал утверждение "мой дом — моя крепость" довольно-таки серьезно. Что, впрочем, не помогло спастись.

Так или иначе, но Геральт намеревался воспользоваться гостеприимством. Если за столько времени на этот дом никто не посягнул, то быть может его одолжить?

Ведьмачье чутье четко подсказывало, что долгие годы здесь не ступала нога человека. Чудище же, чем бы оно ни было, также покинуло эти места давным-давно.

Белый волк ощутил прилив сил и хорошего настроения. Первое, что дом явно пригоден к восстановлению и проживанию. Второе — пусть ведьмачье чутье не обнаружило следов человека, но ещё на улице, около забора, была замечена давным-давно заросшая, заброшенная тропа. Где тропа, там есть путь, по которому, следовательно, странствуют путники. Да и сомнительно, что подобный дом реально возвести в одиночку, без посторонней помощи. Инструменты, мебель, большой запас пищи...

Поблизости были люди.

*

Первым делом после осмотра дома и прилегающих территорий Геральт отдал дань уважения хозяину дома. Отыскав среди богатого инструментария лопату, он выкопал небольшую могилку неподалеку от ограды, куда и сгрузил бережно завернутые в холщевину останки.

— Покойся с миром, хозяин, — негромко произнес Геральт. Отвесил уважительный поклон, постоял минуту, и молча вернулся в дом. Заниматься подобным было нетипично для ведьмака, однако, поразмыслив он осознал — ему необходима какая-то база в новом мире. И давно заброшенный домик около человеческого поселения поблизости оказался невероятной удачей.

Геральту предстояло освоится на новом месте и, возможно завтра, отправиться на поиски людей.

День так и прошел в заботах. Ведьмак, оставив мечи в зоне видимости, латал домишко. Драил полы, стирал метровый слой пыли, чистил колодец. Работы тут не на один денек, очевидно, но и шансы того, что на домишко никто не позарится довольно-таки высоки.

Следующим утром собранный и сконцентрированный ведьмак взирал с холма на открывавшийся внизу город. В полнейшем изумлении и безмолвии.

Все-таки одно дело слушать рассказы Цири о летающих железных машинах, о повозках без лошадей и домах до самого неба и совсем другое — узреть это воочию.

Впрочем, именно "небоскребов" не наблюдалось, но вот огни города — непохожего ни на один в котором ранее бывал Геральт, заставляли застыть в изумлении.

Большой город, окруженный невысокой стеной. Россыпь высоких каменных многоэтажных домов вдоль главной дороги — и домов поменьше в удалённых районах. Улицы на первый взгляд чистые, запаха нечистот из города не доносится, что радует. Одна из причин почему ведьмаки терпеть не могли города — слишком там бывало невыносимо.

— Ну что, Плотва, подожди здесь, — сказал Геральт, привязывая лошадь ко пню. Заботливо похлопал по холке. — Пойдем взглянем на здешних людей. Хотя что-то мне подсказывает, что они такие же, как и везде. В любом мире.

В одном из множества рассказов об иных мирах, а ведьмаки любили послушать, дочь упоминала, что высокоразвитые общества часто запрещали открытое ношение оружия. Это означало проблемы для Белого Волка умудрись он оказаться на одной из таких улиц с мечами наперевес.

С другой стороны — входить в неизвестный город совсем безоружным не улыбалось. Мало того, что мир иной, совершенно незнакомый, так ещё не иметь возможности за себя постоять?

Геральт взвесил все за и против и решил нести котомку с мечами в руке. Таким образом он будет больше смахивать на человека, транспортирующего мечи, а не воина.

Сказано — сделано.

И вот — наконец — новый город нового мира!

Приблизившись, Геральт повел носом. Дерьмом не пахло, однако воздух свежим было не назвать — нечистый, с некоей гарью. Белые стены — неестественно ровные, вроде и каменные, но какие-то цельные, словно литые. Хотя, чему тут удивляться? Взор нечеловеческих глаз ещё с холма сумел уловить передвижения небезызвестных железных повозок. Двигающихся слишком быстро.

У ворот караулило несколько солдат, в причудливой форме, ничуть не напоминавшей доспех. Защиты от стали подобная одежка не давала. Впрочем, отсутствием вооружения Геральт не обольщался, ими вполне могли быть те продолговатые изогнуты штуки на поясе.

Сделав морду кирпичом, он двинулся прямиком к воротам. К его удивлению, стражники и ухом не повели. Некоторые продолжали переговариваться, другие все также плевали в потолок. На него лишь бросили косой взгляд, мимоходом. Чуть задержались на глазах и все. Пронесло?

Неожиданный расклад, но ведьмак привередничать не собирался. Постепенно ускоряясь, Геральт почти было миновал последнего служивого, когда услышал предупреждающий взглас.

Не пронесло?

Мясник из Блавикена поднял взор на говорившего и, чуть не сбившись с шага, уяснил сразу две вещи.

Первое — здесь жили странные люди. Громадные кроличьи уши говорившего как бы на это намекали. И Геральту стоило титанических усилий скрыть малейшую реакцию на увиденное — для всех остальных улыбающихся ребят это было в порядке вещей.

Дальше, из плохих новостей — язык он не понимал от слова совсем.

"Huntsman?" — произнес кролечеловек, или человек-кроль, кивнув на связку с оружием. Весь опыт подсказывал, что дружелюбно.

На всякий случай Геральт просто кивнул. Кроль-стражник сделал замысловатое движение руки к голове, выпрямившись по струнке. Похоже на воинское приветствие, или что-то в этом роде. В любом случае — движенья казалось полусерьезным, прочие стражники чему-то там хохотнули и... все. Проход был свободен.

И Геральт совершил свой первый шаг в город нового мира.

Следующие несколько дней мелькнули незаметно — в усердной работе по восстановлению дома и знакомстве с новым миром. Не сказать, что был достигнут какой-то особенный прогресс. Геральт беспрепятственно входил и выходил из города, или скорее, городка. Осторожно исследовал улицы, переходил через ровные, как стекло, дороги в местах, отмеченных белыми полосами. Рассматривал улочки, вывески, людей и людозверей, огни города и железные повозки.

Незнание языка было серьезной проблемой. Ведьмак понятия не имел, что означали надписи на огромных плакатах, развешенных вдоль дорог, или вывески магазинов. В остальное время он восстанавливал дом — во всю использовав доступный, оставшийся после почившего лесника инструментарий. Для ночевки подошел комфортный подвал-крепость, а питался тем, что запасла ему ещё Цири — свою сумку, тогда, она заранее готовила ему в путь. Немало порадовал также приличный запас продовольствия в подвале — бывший хозяин будто ожидал неприятностей и был тем ещё параноиком.

Неуловимо передвигаясь по окрестным лесам, Геральт изучал окрестности города, оценивал флору и фауну, во многом похожую на его родной мир, но и радикально отличавшуюся в некоторых мелочах. Уже сейчас можно было уверенно заявить — в этом мире не происходило Сопряжения Сфер. Ни единого намека на какую бы то ни было магическую тварь или же волшебную зверушку. Ни гулей, ни утопцев, ни русалок в реках — окружающий мир был беден на экзотику.

С другой стороны — с этим миром явно случилось нечто похуже.

В одну из прогулок по городу, на стене одного из высоких зданий близко к центральной площади внезапно появилось изображение той самой ночной твари. К огромным полотнищам, похожим на плоские магоскопы Геральт успел привыкнуть. Человеческий голос зачитывал что-то на своем языке, а очередность картинок показывала пошаговую инструкцию к действию для человека, столкнувшегося с опасностью. Инструкция, скорее в карикатурном, детском стиле, научала, как сбежать, как прятаться, не бояться, или куда бить, обводя красным контуром уязвимые точки на теле страшилища.

Единственное, что понял Геральт, и это уже было неплохо — Гримм. Этим словом невидимый говорун явственно подчеркнул название тварей. И люди — множество людей жили и передвигались лишь в пределах городка. Границы поселения покидал редко кто, и иномирец ни разу не заметил одиночек.

Необычные улочки, необычные люди. Некоторые со звериными чертами — на них периодически косились прохожие. Как, впрочем, и на самого Геральта. На удивление ведьмака в целом на его внешность реагировали положительно. Точнее — равнодушно, и это не могло не радовать. Если в родном мире подчас можно было нарваться на подвыпивших поборников чистоты человечества, то здесь если кто и поджимал неодобрительно губы, глядя на него, то сказать ничего не осмеливался. Люди повсеместно казались какими-то более... беспечными, что ли? Доброжелательными. Большинство — безоружны, одеты налегке, живут по-простому, постоянно куда-то спешат, носятся в своих железных "машинах".

Интересно, что бы сказали по этому поводу Лютик или Золтан? У первого, небось, тотчас началось слюноотделение на вольно разодетую женскую половину населения. Последний же с высунутым языком принялся бы изучать как тут все устроено.

Одежды — отдельная история. Геральт заранее сделал зарубку ничему не удивляться — другой мир — чужие законы. В целом людей было много больше, они одевались причудливо, цветасто. Девушки — гораздо более вычурно или откровенно. Но самое главное — все, без исключения горожане просто лучились здоровьем. Имели здоровый цвет лица, были чисты, опрятно одеты, сыты и ухожены.

"Интересно, какие проблемы у здешних людей?", — хмыкнул про себя Геральт, отстраненно взирая на оживленную суету муравейника сытых и ни в чем не нуждающихся человеков. Ведьмак предполагал, что быть может он ещё не натолкнулся на квартал бедняков, однако в его родном мире в городах бедняки повсеместно занимали большую часть города.

Странствовать прекрасно, но языковой барьер продолжал быть непреодолимой преградой. И если прогулки по городу, явно доброжелательному, были интересны и развлекательны, а ночевки в постепенно ремонтируемом доме лесоруба — комфортны, то вскоре остро встанет проблема нехватки пищи. Да и жрать похожие друг на друга мясные или рыбные запасы из погреба — осточертело.

Белый Волк уже подумывал было отправиться со своими проблемами к здешним стражникам-полицейским. Быть может, у них найдется способ помочь ему, так как надеяться на внезапное откровение свыше не приходилось. Да и вряд ли найдутся специальные словари для межмирового общения. Правда опыт общенья с представителями закона накоплен был скорее негативный, что не особо способствовало охотке ведьмака самому идти на поклон к служивым.

Так бы и блуждал Геральт по незнакомому городку чужого, незнакомого мира, если бы не одна судьбоносная встреча, не только решившая большую часть его проблем, но и вместо них породившая новые. Как же без этого?

*

Жон Арк был мечтателем. Он признавал это. Но что плохого в том, чтобы мечтать, если твои мечты благородны, и все чего ты хочешь — быть героем. Настоящим героем, что самоотверженно и бескорыстно становиться грудью на защиту человечества от извечных врагов — Гримм.

Плохо, когда твои мечты разбиваются на тысячу осколков. Ещё горше — когда виновником краха всех надежд становятся твои собственные родители.

И больнее всего, когда ты даже не можешь ни одним тебе известным способом обойти решение их воли. Его отец, сильный и известный охотник Николас Арк, которого он безусловно любил, был непреклонен:

— Работа охотника, Жон, это не геройство! Это грязная, тяжелая и неблагодарная участь. Ты постоянно рискуешь жизнью сражаясь с осточертевшими, бесконечными тварями — а вокруг горькие стоны и слёзы тех, кто лишился жилья и близких, лишь горе и смерть. Сожаления о тех, кого не сумел спасти и постоянный страх однажды не вернуться к родным. И хуже всего, что твои близкие тоже постоянно боятся того, что однажды ты просто не вернешься! Нет, Жон. Я не желаю тебе такой участи, прости. И не хочу бояться ещё и за тебя, сынок. Мы все тебя любим, и хотим, чтобы ты прожил спокойную, счастливую жизнь.

— Пап, но ведь кто-то же должен делать эту работу! — выпалил отчаянно Жон. — Да, пускай ты прав, это опасно и страшно, но по-другому никак. Кто-то должен быть там, на передовой, и должен быть охотником. И я готов взять эту ношу для себя, чтобы кто-то другой прожил счастливую и достойную жизнь!

Николас Арк судорожно сглотнул. Но не дрогнул.

— Прости Жон. Я считаю, что семья Арков положила достаточно жизней на алтарь защиты человечества. Как ни благородны твои мотивы — мы с матерью решения не изменим. Мы не благословим тебя идти по этой стезе...

— Ни-ик! — раздался строгий женский голос из глубины дома. — Это ты не разрешаешь ему! Я всегда считала, что Жон имеет право жить так, как ему хо...

— ДЖУНИПЕР! — взревел Николас. — Ты совсем не помогаешь!

Мать демонстративно хмыкнула, а отец снова повернулся к нему.

— Поверь, сынок, однажды ты поймешь, мы тебя очень любим и желаем тебе лишь добра

— Но пап!!!

— Я все сказал.

А теперь, спустя две недели после памятного разговора, двенадцатилетний подросток с отчаяньем стискивал свой приговор. Жон горестно сгорбился на громадном плоском камне, у самых ворот Анселя, под палящими лучами полуденного солнца. В пальцах была зажата, яростно скомкана бумажка с предельно вежливым ответом от кого-то из приемной комиссии Сигнала — школы с боевым уклоном для будущих охотников. В которой сообщалось, что без разрешения родителей они не могут одобрить его документов. И даже превосходных оценок по урокам физической подготовки было недостаточно.

Конец. Это точно конец. Без школы с боевым уклоном, его ни за что не возьмут ни в одну из элитных академий охотников. Ни Атлас, ни Хейвен, ни уж тем более Бикон с легендарным директором Озпином — уж под его то носом ни одна мышь не проскользнет!

Тренироваться самому — не выход. Можно поддерживать отличную физическую форму. Жон добросовестно выкладывался на уроках физры и, даже уповая на тайный прием в Сингал, уже пару месяцев занимался самостоятельно — бегал по утрам и проводил дополнительные комплексы упражнений. Как выяснилось — все зря.

Без опытных учителей не поставить правильных навыков. Не научится сражаться. А ни один охотник в Анселе не станет обучать Жона в обход Николаса. Последнего — знали абсолютно все, как сильнейшего и наиболее уважаемого охотника их городка. И также все были осведомлены о его позиции. Смухлевать не удастся.

Жона накрыло отчаяние. Он горестно выдохнул. Скомкав, швырнул бумажку в ближайшую урну. Глаза защипало. Что толку теперь-то? Тренироваться, мечтать быть охотником — рыцарем с семейным мечом и щитом на защите рода человеческого?

И в возрасте двенадцати лет, получив письмо-отказ из Сигнала, ему предстояло познать, что не каждая мечта имеет шанс осуществиться.

— Хоть кто-нибудь, — прошептал отчаянно Жон, зарывшись лицом в ладони. — Если меня хоть кто-то слышит! Я буду хорошим, и буду стараться изо всех сил! Я буду слушать родителей и выброшу тот журнал, что лежит у меня под кроватью. И не буду смотреть на такие вещи в будущем! Буду слушать маму и папу! Ну... во всем, кроме этого. Буду делиться с сестрами поровну... если сам не буду хотеть кушать. Хоть что-нибудь, помогите...

Подросток обвел окрестности тусклым взглядом.

— Да уж, — горько посмеялся он про себя. — И на что я только надеюсь? На то, что какой-то неизвестный мастер-охотник из дальних краев внезапно появится из ниоткуда и скажет: "будь моим учеником"?

Волей случая, его взор зацепился на оказавшемся неподалеку мужчине. Неестественно бледный фавн, с кошачьим взором и белыми волосами. Высокого роста, широкоплечий, лицо пересекает шрам. Какая-то особая аура и не типичность кричали, что прибыл в Ансель издалека. Видимо он стоял здесь, уже некоторое время, осматривая окрестности, и увидев, что Жон сфокусировал на нем внимание — двинулся дальше. Хищная походка Охотника, из сумки выглядывает эфес меча, одет довольно причудливо, шрамы...

А самое главное, что для Жона, знавшего большинство охотников Анселя по редким визитам к отцу, этот охотник-фавн был совершенно незнаком!

— Спасибо! — возведя очи к небу Жон прошептал благодарность и бросился вслед. — Эй, мистер! Подождите!

Геральта внезапно бросившийся за ним паренек совершенно не обеспокоил. Признаться, даже в чем-то обрадовал. Для ведьмака было странно, что за последние несколько дней изучения города к нему не пристал ни один прохожий, ни один пьянчуга не возжелал избавиться от "мутанта" и никто не пробовал ограбить. Как-то слишком ванильно бы получалось, а где много меда сразу стелят, там потом вылезает огроменная куча дерьма. Опыт.

Поразмыслив, ведьмак пришел к выводу: если и начинать контакты с кем-то из нового мира — то с молодежью. Они зачастую более открыты, легковерны и проще заводят новые знакомства. Мальчуган что-то спросил на своем языке, поравнявшись с ведьмаком, стараясь за ним угнаться. Мужчина остановился, смерил того взглядом, вздохнул и произнес:

— Ну что, друг мой первый, иномирец. Я тебя не понимаю, но... надеюсь, мы что-нибудь придумаем, верно?

Брови мальчугана удивленно поползли вверх. Что-то он слишком бурно отреагировал на, предположительно, иностранца. Геральт бросил ещё пару пробных фраз, ещё на всякий случай и на эльфийском. С тем же эффектом.

Сам Жон в этот момент был крайне удивлен. Нет, они в школе изучили что в древности существовали, разные языки, но сейчас что в Вейле, что в Мистрале или Атласе — все говорили на одном языке! Из какого же захолустья этот охотник, что не понимает всеобщую речь?! Мальчик поспешил сообщить, что не понимает ничего выше сказанного, на что незнакомец просто пожал плечами и снова заговорил на своей тарабарщине. Из потока незнакомой речи трудно было выцепить что-то осмысленное:

"... пше-пше, пшепше, пше... пше-пшепшепше..." — единственное, что цепляло слух.

Но вместе с этим, глубоко внутри чувство неисполнимого ликования наполняло Жона. Значит, этот охотник — с походкой хищника и двумя (а почему с двумя?) мечами — точно не из наших мест, даже близко! Это означает, что он не знает никого из Анселя, и уж наверняка — его отца! Лукавая ухмылка сама собой выползла наружу.

Мальчуган, смело посмотрел прямо в желтые кошачьи глаза. И твердо указал себе на грудь.

— Жон!

Мужчина понимающе кивнул, указал на себя и сообщил:

— Геральт.

— Приятно познакомиться! — ответил теперь уж точно будущий охотник, протягивая руку вперед. Фавн, немного поколебавшись протянул свою и совершилось первое рукопожатие.

После сего знаменательного события, Жон указал пальцем на свой язык, затем пошевелил пальцами у рта, символизируя речь — и указал на Геральта. Тот кивнул, понимая безошибочно, что имелось в виду.

Следом Жон указал на спаренные мечи, дождался вопросительно поднятой брови, затем на мужчину, на себя и демонстративно встал в подобие боевой стойки, взмахивая невидимым оружием.

Затем, снова указав на себя, жестами обозначил речь, и на Геральта, и снова — на мечи, усиленно демонстрируя тренировки.

Напрягая извилины, жестикулируя, он как мог продемонстрировал чужеземцу, что хочет учить того языку в обмен на тренировки.

Тот смерил его нечитаемым взором. Затем, как Жону показалось, устало кивнул, с глубоким вздохом и отправился дальше.

Сердце Жона рухнуло вниз.

Пройдя несколько шагов, неизвестный охотник обернулся, посмотрел на него серьезно, кивнул и махнул приглашающе рукой, предлагая следовать за собой!

— Да-а!!! — вскричал Жон радостно, вприпрыжку следуя за своим новым учителем. За своим наставником. За своим будущим мастером!

За тем, кто выкует из него величайшего охотника, которого только видел мир!

*

— Не-ет... — прохрипел Жон омертвевшими губами. Ему беспощадно хотелось пить, его мышцы пылали, конечности тряслись, а сухожилия, казалось, держались на волоске.

Уже две недели, как он подписался на этот ад. Он сам, своими руками совершил сделку с дьяволом и сейчас проходил девятый круг преисподней.

— Ещё раз! — произнес Геральт, поднимая деревянный меч и приглашая Жона сделать тоже самое.

Две недели прошло с роковой встречи у ворот Анселя. Две недели с того злополучного дня, когда он решил, что последовать за незнакомцем-охотником — отличная идея. Четырнадцать дней его тело истязалось немыслимыми пытками.

Хотел ли он сдаться?

Ну уж нет!

Для всех остальных — родителей и семи сестер — Жон зависал с друзьями. Для школьных друзей — он решил обособиться и забить на них болт.

Если бы подросток мог, он был бросил школу вообще — ведь то, чем владел ведьмак (так себя обозвал Геральт) выходило за понимание всего разумного.

Магия.

Этот охотник владел сраной магией!

И Жон был готов на все, чтобы заполучить эти знания.

*

Геральт устало вздохнул, проводив Жона к воротам и наблюдая, как мальчуган, еле передвигая конечности поплелся к себе домой. Ведьмаку же предстояло грызть гранит науки. Учить язык другого мира — та ещё работенка. Впрочем, ведьмак отчетливо понимал и радовался, насколько сильно ему повезло.

Встретить мальчугана, который жаждал овладеть его навыками и бою на мечах. Парень был усерден, гораздо трудолюбивее занозы Цири в свое время. А стоило видеть этот потрясенный взгляд, когда Геральт продемонстрировал один из Знаков! В тот миг ведьмак понял, что купил пацана с потрохами. Магия для этого мира была диковинкой, как выяснилось. Осталась в глубоком прошлом, доносясь лишь отголосками старых легенд и сказаний.

Жизнь постепенно обретала понятные и осмысленные очертания. Передавать ведьмачье ремесло добродушному мальчугану получая знание языка другого мира Геральт считал равноценным и справедливым обменом. Это было воистину чудесным стечением обстоятельств, где мужчина обретал последователя или даже первого друга в новом мире, без риска привлечь внимание сильных мира сего, или попасть в застенки стражи. Ведьмак уже понял, как засветился бы, попытайся он излить душу местной полиции. Один всеобщий язык на все континенты? Да ляпни он хоть что-то, тотчас бы всполошил здешних, как пить дать!

Малец же обучал его восхитительно. Притащив на следующий после знакомства день кучу бумаги и учебников, он заодно использовал невероятный предмет, напоминающий миниатюрный магоскоп. Там находилась специальная, учебная последовательность изображений, предназначенных скорее для детей, озвучивалась медленно и понятно. Геральт быстро изучил алфавит и основные конструкции. Благо — язык казался несложным и уж точно проще эльфийского. Переоценить чудо-инструмент, именуемый "свитком" было невозможно. Как бы иначе Геральт мог настолько быстро и эффективно постичь основные понятия — с картинками, звуком, пошагово и доступно. Словарей для перевода межмировой речи не существовало, и это означало, что задача предстояла крайне непростая.

Поэтому Геральт усердно занимался изучением языка мира "Ремнант", попутно вбивая в новообретенного ученика азы ведьмачьего ремесла. Тот стонал, ныл, причитал, кряхтел, жаловался, иногда визжал, как баба — но терпел и приходил опять. И ведьмак, когда-то зарекшийся брать учеников — в свете обстоятельств нового мира — изменил решение. И потихоньку пыхтел сам, старательно выводя каракули на бумаге. Мальчуган тоже учил его добросовестно, обстоятельно и терпеливо. И Белый Волк собирался отплатить ему добром на добро.

*

Признаться, Жон изрядно перетрухнул, когда незнакомец повел его за ворота Анселя. Обычные жители старались не покидать дарующих ощущение безопасности стен, и мальчик впервые выходил за город без сопровождения отца. Все предупреждения про "не ходи за незнакомцами" были забыты, или, если говорить откровенно, отвергнуты.

Это был риск, но ради того, чтобы стать охотником, чтобы быть героем, Жон отважился рискнуть. Тинэйджер испытал приступ детского злорадства, думая о родителях, мол "так вам и надо!" в случае, если с ним случиться что-то плохое. Они же не хотели, чтобы он становился охотником, поэтому, ему пришлось!

Конечно, это напоминало "назло маме уши отморожу", но Жон в глубине души считал себя исключительно взрослым и достойным жить так, как он сам для себя хотел. Ему представлялось, будто случись что, и он, лежа на больничной койке, горько рассказывает бледным, помертвевшим родителям: "ну я так хотел стать охотником... а вы мне не разрешали... и отец отказался меня тренировать... поэтому я пошел за тем, кто согласился!" Мама с папой плачут, грустно вздыхают, просят у него прощения и отец соглашается его тренировать.

Мысли о том, что он может пойти за незнакомцем и исчезнуть подросток старательно отгонял.

Впрочем, впоследствии Геральт показал себя достойным доверия человеком. Оказывается, он обосновался на расстоянии примерно часа пешей ходьбы от Анселя, в приличном деревянном доме со двором обнесенным частоколом. Казалось, кто в здравом уме предпочтет жить за пределами городских стен? Видимо, этот охотник мог себе позволить такую вольность, что в очередной раз свидетельствовало о его силе! Этому двору предстояло стать тренировочной площадкой и местом для мытарств Жона Арка будущего величайшего охотника Ремнанта!

У беловолосого охотника даже имелась своя лошадь, которая следовала за ним куда бы он не направился. Звали её "Plotva", она была очень покладистой и доброй, а также любила подкрадываться неожиданно. Жон ещё помнил, как чужак вздрогнул, увидев её за воротами Анселя, когда они впервые покидали город.

Путь к пристанищу охотника оказался относительно безопасным, а гримма они встретили лишь единожды — на второй неделе обучения. Ещё свежа была память, как беловолосый неожиданно обнажил оружие, ускорился и мгновенно искрошил чудище в капусту. Жон даже испугаться не успел, как страшная тварь — беовульф, взревела, и развеялась пылью по ветру.

Даже отец, когда Жон подглядывал за его тренировками, не двигался столь молниеносно!

Мальчик вспоминал свое изумление навыками Геральта, как у него отвалилась челюсть и потекли слюнки. Когда тот занял безупречную боевую стойку, ощетинившись, словно безжалостный хищник. Жону даже на миг показалось, будто гримм дрогнул! Столь сильна была излучаемая охотником уверенность и сила! Молниеносные сближение — рев зверя. Воин использовал движенье гримма против него самого, буквально распарывая того клинком! А затем, ускользая, провел ещё несколько атак, настолько быстро, настолько безупречно, что волосы становились дыбом! Ни отец, ни охотники, записи боев которых Жон мог увидеть на свитке не двигались так быстро, столь эффективно. Столь смертоносно.

Тотчас включилась фантазия, как повзрослевший юноша спустя несколько лет вызывает старшего Арка на публичный спарринг и с легкостью побеждает, ошарашивая всех родных, сестер и знакомых своими навыками! Чувство, что он таки добьётся своего, вопреки всем запретам — пьянило.

Быстро сказка сказывается, но не быстро дело делается.

Так и повелось. Утром обязательная самостоятельная пробежка, затем школа, а после — безжалостные тренировки, совмещенные с преподаваньем языка. Ужасающие, нечеловеческие тренировки, которые выпивали все соки, заставляя жаждущего стать охотником подростка превратиться в хнычущее, жалующееся на все существо.

И это было ещё до того рокового дня, как довольный Геральт, спустя несколько недель работы, соорудил рядышком со двором дьявольское нечто, адский конструкт погибели, гордо именуемый им "Мучильней".

========== Глава 3: Освоение ==========

Рассвет застал Геральта за медитацией. Восходящее светило озарило кроны деревьев, наполняя густой хвойный лес долгожданным теплом. Птицы щебетали в вышине, ясные лучи принялись прогревать стылую землю, переливаясь в капельках росы.

Писк свитка облетел полянку. Янтарные глаза распахнулись.

Ведьмак не впервые останавливался на ночёвку в глуши, не в первый раз рассвет заставал его в медитации на циновке у останков прогоревшего за ночь костра. В ночевках под открытым небом не было ничего сложного для выходца из иного мира. Единственным отличием было то, что буквально в нескольких саженях от него находился гримм.

Геральт застыл, напряженно оценивая обстановку. Испытующий взор окинул окрестности и впился в непрошеного гостя. Ладонь потянулась к рукояти меча, покоящегося рядом.

Гримм был некоей уродливой кабаноподобной тварью, именовался, кажется, Борбатаском. Создание повернуло голову, и красные глазенки впились в янтарные. Спустя мгновенье гримм уже несся в атаку, сломя голову.

Мозолистая ладонь сомкнулась на рукояти меча. Выпрямившись, Геральт дождался пока тварь приблизится. На лице не дрогнул ни один мускул. Мгновенье спустя — плавным молниеносным движением сдвинулся в сторону, занес меч, и стремительным ударом обезглавил чудовище.

Инерция проволокла испаряющийся на глазах труп ещё несколько метров. Путник проводил его взглядом, присаживаясь обратно на циновку. Несмотря на то, что рассвело, и он был уже почти у места назначения — заваливаться гостем ни свет, ни заря не улыбалось. Люди этого мира любили поспать подольше, даже деревенские.

Забравшись в подсумок, Белый Волк вытащил на свет причину своего пробужденья. На экране мерцало непрочитанное сообщение:

"Доброе утро, Геральт! Все хорошо?"

Отделавшись лаконичным "в порядке", ведьмак отложил устройство и, забравшись снова в котомку, принялся завтракать. Наверняка Жон сейчас только вышел на пробежку у себя в Анселе. А вот Геральт, спустя почти полтора года после попадания в мир Ремнанта отправился на свое первое задание. Ведьмачье задание, если его можно было так назвать. Жители одной из окраинных деревень Вейла взывали к Охотникам.

И судя по собранным сведениям последние справились с работой из рук вон плохо. На официальной странице заявок статус задания высвечивался как "выполнено", в то время как комментарии одного из форумов утверждали обратное. В итоге, наткнувшись на пусть и не официальное, но предложение оплаты за решение проблемы с Гримм, Геральт решил, что пора взяться за дело.

Чувство ностальгии огрело ведьмака словно обухом. Взяв заказ, он осознал, как слились для него миры.

— Снова за старое, Геральт? — проворчал он тогда себе под нос. Поначалу они с Жоном вместе ковырялись в сети, пытаясь выискать работёнку для индивидуума с навыками Охотника, но без соответствующей лицензии. Да и без документов вовсе, если быть до конца искренними. Официальные ресурсы Охотников были лишь для ознакомления, ко внутренним каналам, если таковые являлись, было не пробраться. Наконец Жону, самому загоревшемуся задачей, удалось нарыть нечто, отдалённо смахивающее на стоящее дельце.

Нужно было выручить деревеньку, не первый месяц страдавшую от повышенной активности гримм. История даже на слух пахла дурно.

Где-то затесались Охотники, что должны быть в ответе за сектор? Почему задача была в архиве рубрики, с приметкой "выполнено". Почему люди продолжали жаловаться? Наконец, почему некоторые сообщения бесследно исчезли?

— Чувствую, придется мне хлебнуть в той деревне, — угрюмо произнес Геральт.

— С чего ты взял? — полюбопытствовал Жон.

— Если есть проблемы, но нет их решения — значит остается два варианта. В моем мире это бы означало либо, что предполагаемые защитнички пали смертью храбрых, или, что печально, просто положили хер. И если первый вариант, особенно в Ремнанте маловероятен — смерть Охотника сразу бы оказалась в сети... То попустительство халатности — всегда попахивает грязью. Никто не будет рад, если ты заявишься незваным гостем, выполнишь за кого-то его работу, и укатишь в закат. Ведьмаки приходят и уходят, а дружине по месту ещё годами жить с позором.

— И что теперь?

— А что теперь? В путь-дорогу, хватит уже, засиделся. Спасибо павшему хозяину, уж больше года на его харчах и скарбе вытягиваю. Пора бы и честь знать да за работу приниматься.

Жон не смог удержать нахлынувший энтузиазм:

— А можно мне с тобой, можно? Я уже столькому научился, мы уже даже убивали гриммов, я буду тебе помогать!

— Не в этот раз, юноша, — отрезал Геральт. — На первую миссию не возьму. Пока сам не освоюсь, не посмотрю мир, пока не обкатаю пути — не выпущу молокососа на большак. Опасно, Жон. Даже для меня опасно.

Жон обижено надулся, однако промолчал. Знал уже, что в таких вопросах с Геральтом лучше не спорить. Не переспоришь. Если Белый Волк что-то решил — сделает по-своему, и ни просьбы, ни уговоры этого не изменят.

Парень вздохнул, принимая решение старшего. Перед глазами пронеслись последние полтора года. Время текло неумолимо, и хоть для юноши оно ещё не неслось со стремнины в обрыв — он частенько слышал ворчанье Геральта по этому поводу.

Сколько пота и крови, а сколько было работы — тяжелого, бесспорно изматывающего труда: по обустройству жилища, изучению языка, тренировкам! Жон Арк здорово вымахал за это время. Когда-то худощавая особь вытянулась, обросла крепкими мускулами. Фигура в чем-то даже начала походить на ведьмачью — рельефное мускулистое мясо без капли жиринки. Молодое тело положительно-отзывчиво реагировало на нагрузки.

Ведьмак сам не заметил, как после знакомства с Жоном и началом их рутины пролетела неделя, затем другая и ещё одна. Открывался дивный новый мир, незаметно Геральт пропитывался окружающим бытом: вникал, изучал, работал.

Недели складывались в месяцы, месяцы приумножались и время неслось безжалостным потоком.

Геральт потихоньку осваивался, постигал язык и начинал разуметь сущность нового мира под названием Ремнант.

Просыпаясь с рассветом, Белый Волк не забывал потрудиться сам — размять суставы и кости после ночного отдыха. Затем завтрак и ударный курс по изучению языка, пока голова свежая. А там и за Жоном приходила пора выдвигаться — за город в одиночку никто не ходил.

Затем, когда у мальца не оставалось сил даже руку поднять — споласкивались и садились трапезничать. И если по первой сии трапезы проходили в неизбежной тишине из-за незнания Геральтом языка и полумертвого состояния подростка, то спустя пару месяцев они уже довольно-таки бегло перебрасывались словечками.

Тогда же ведьмак впервые услышал о Прахе — волшебной субстанции — кристаллическом энергетическом ресурсе, являвшимся уникальным топливом этого мира. С его помощью люди творили невероятные вещи — двигали колесные повозки, освещали города ночью, заставляли летать небесные аппараты. Со слов Жона — охотники постигли прах настолько глубоко, что творили с его помощью настоящие чудеса — называлось это Проявлением.

К слову об Охотниках. Ведьмаках этого мира. Героях в сияющих доспехах. Геральт невольно фыркнул, взирая с веселым изумленьем на изображенный в свитке эдакого мускулистого здоровяка в неправдоподобно массивной броне футуристичного вида. На фоне пылал роскошный особняк плохих парней. Опираясь одной рукой на исполинский клинок, другой приобняв полуголую девицу, мужчина отважным стальным взором смотрел прямо тебе в душу. Одна нога его покоилась на туше поверженного гримма. Автора изображения, похоже, ничуть не смущало то, что твари бесследно развеиваются по ветру после гибели. По словам Жона, чудищ гримм привлекали негативные эмоции. Поэтому основной повесткой дня было повсеместное дружелюбие. А об охотниках слагались легенды и небылицы, для поднятия всеобщего настроения.

Впрочем, какая ирония! — хмыкнул ведьмак. — попасть из мира, где ремесло охотника на чудовищ — удел изуродованных отщепенцев, туда, где их чуть ли не на руках носят? Да уж, видимо Цири неспроста выбрала именно этот мир. Неужто выйдет пристроиться на тепленькое местечко? Этот отдельный индивидуум явно неплохо устроился.

— Так что, это и есть ваш охотник?

— Ну, не совсем охотник, — почесал в затылке Жон. — Это Спрюс Уиллис — самый крутой актер боевиков. Он играет главных героев и всегда надирает задницы плохим парням. Глянь какие мышцы!

— Не размер мускулов решает в бою, — возразил Геральт. — есть предел за которым они становятся избыточны. В бою главное — смертоносность, а с такими бревнами вместо рук лучше всего тяжести в порту перетаскивать.

Сменялись дни. В свободные промежутки времени, с утра, и вечером, после ухода Жона, Геральт отправлялся на короткие вылазки, исследуя прилегающие территории. Первое время ведьмак был занят созданием полосы препятствий и тренажеров — другого способа привить инстинкты выживания не существовало. Усердно рубил деревья, обтесывал бревна, копал рвы, устилая землю мягким сеном. Благо инструментарий, оставшийся после предыдущего хозяина, открывал роскошные возможности касательно древесины.

После торжественного открытия Мучильни (в тот день он впервые неc отключившегося Жона домой на руках) пришел черед алхимии. На стенах в подвале образовалась коллекция высушенных трав, а в одной из комнат — перегонный куб. И хотя ведьмак отыскал множество знакомых ещё по предыдущему миру трав, то уникальным частям чудовищ ещё предстояло найти достойные аналоги. Теперь-то и приходилось огорчаться, что в свое время он не уделил должного внимания постижению сути вещей, довольствуясь лишь поверхностным запоминанием рецептов. Получить нужные ключевые компоненты из здешних реалий задача не из легких. Если вообще возможна, с его уровнем понимания.

"Сюда бы да академика из Оксенфурта, он бы уж точно подсказал чем заменить мозги утопцев" — посетовал Геральт.

Пока что перегонный куб годился лишь для одного. Ну хоть со спиртом проблем не предвидится. Иногда, когда накатывала тоска по родине, или погибшей супруге, Геральт молчаливо надирался в стельку. В такие дни Жон его не тревожил, проявляя воистину чудесные такт и чуткость.

Ведьмачьи знаки приятно порадовали. Были опасенья, что в новом мире они перестанут работать, но наоборот — магия как будто витала в воздухе, и сосредоточиться на колдовстве стало много легче. Не сказать, что знаки стали сильнее — но внутренних ментальных сил на их осуществление требовалось значительно меньше. Геральт сделал себе зарубку в голове — попробовать совместить знаки с местным прахом, если здешние охотники с их помощью творили волшбу, то неужто он не сумеет?

Жон чуть кипятком не писал, когда увидел Аард — силовой толчок. Прыгая вокруг, он повторял лишь одно: "Научи, научи, научи, научи...". Ведьмак не скупился на знания, однако спустил мальца с небес на землю. Без контроля над разумом — нечего и начинать браться за магию. Сначала требовалось освоить медитацию.

Тут же выяснилось, что местные охотники если и слышали о ней, то совсем не использовали. Каким образом профессиональные воители, использовавшие сверхсилы для борьбы со злом, совершенно забросили работу над сознанием?

— Жон? — обратился тогда Геральт к пыхтящему над снарядом ученику. — А ты можешь показать мне на этом своем свитке несколько боев охотников, для примера?

Подросток радостно вскинулся, и выпалив: — Я мигом! — бросился к своему устройству, унося ноги от Логова Зла (тренировочной площадки) пока был шанс.

Копаясь в устройстве, он пояснительно бормотал:

— Как же я сразу не догадался? Вот тут... сейчас... Охотники обычно не любят распространяться о своих способностях. Найти одного на задании — задачка не из легких. Есть больше всего записей с предыдущих фестивалей Вайтела, но там ученики академий сражаются.

— Ты смотрел?

— Да нет, зачем? Хе-хе. Я собираюсь сам стать Охотником, а не впустую глазеть на других! Тем более, я прочитал о них множество историй!

Геральт удрученно прислонил ладонь к лицу. Без комментариев.

— В-вот! — Жон справился с поиском. — Снимали жители со стены одного из приграничных посёлков Вейла. Запись пару лет назад, охотник против двух Урс!

— Ну, давай поглядим!

И в этот самый миг ведьмак осознал, насколько же все плохо. Трясущееся изображение с записывающего устройства демонстрировало размалёванную девицу в пестрых одеждах, пытающуюся совладать с парой крупных гримм. Орудовала она какой-то монструозной хреновиной, будто бы нелепо-огромный цвайхандер насадили на рукоять от копья. Скорее глефа, вот только размерчик был великоват. Основной посыл её стиля — накрутить инерцию для своего оружия и постараться прикончить гримма одним ударом.

И нет, она не провалилась, а вполне справилась с задачей. Через четыре минуты! Четыре минуты акробатических прыжков, размахивания нелепым оружием и того, что иначе как цирковыми трюками не назвать.

В один момент чудовищная когтистая лапа поймала охотницу на подлёте, отправляя в сторону ближайшего деревца. Удар был поистине смачным — острия когтей на полном разгоне внеслись девице в живот. Толпа на стенах ахнула. Геральт уж похоронил несчастную, но не тут-то было! Брови невольно поползли вверх, когда она, ругнувшись, вернулась в битву целой и невредимой.

Вскоре все было кончено — счастливая толпа со стен приветствовала героиню оглушительным ревом. Охотница демонстративно поклонилась и стряхнув невидимую пылинку, неспешно шагая, направилась к деревне, покачивая бедрами.

Видео закончилось. Геральт скептически фыркнул и с досадой покачал головой. Сильное недовольство читалось на лице.

— Ч-что? — Жон подпрыгивал от восторга. — Тебе не понравилось?! Ты её видел? Как она — вжж! Тыжщь! Хуаааа! Видел? А тот прыжок, обратное сальто прямо через голову Урсы?! Это так круто! Чего ржешь?!

Не зная, смеясь или плакать, ведьмак спрятал на миг лицо в ладонях, интенсивно разминая скулы. Выпрямившись, вздохнул, отвечая ученику.

— Жон... если бы мой учитель увидел, что я так сражаюсь с чудовищами, моя спина напоминала бы кровавое мясо, что лежит на прилавках Новиграда. Это был, пожалуй, худший бой, что я видел в своей жизни.

— Н-но... — у икнувшего подростка явно случился коллапс мироздания. — Но она же так круто расправилась с гримм!

— Если — это "круто" — тогда я карлик в подштанниках. Что это у неё за оружие? Это меч на палке, глефа, или шест для танцев? Боевой пилон? Да я бы умер от хохота, а потом ещё раз от стыда, попытайся моя дочь сражаться такой штуковиной! — разошелся не на шутку ведьмак. — А снаряжение? Хорошо, что тут Лютика нет — он бы порекомендовал этой девице чудесный дом для подработки в Новиграде. Разве так положено воину выходить на смертный бой от которого зависят жизни людей?! Извини меня, но у неё панталоны видно! Те прыжки, которыми ты так восхищался — были сугубо излишни. Надеюсь, она их совершала осознанно, лишь бы покрасоваться. Но мне больше кажется, что у неё совершенно нет понимания как справляться с Урсами с фронта. Убийца чудовищ должен твердо стоять на ногах, постоянно контролировать битву. Всегда! Драться только на своих условиях, запомни, Жон! Когда ты в воздухе — контроль исчезает — ты уязвим. Во время одного из таких глупейших прыжков она и подставилась. Кстати, есть идеи почему не пострадала? Колдовство?

Жон затруднился ответить. Почесал затылок. Неуверенно предположил:

— Н-ну, это же наверняка эти их охотничьи штучки... Они точно сильнее обычных людей.

— Поищи информацию, парень. Твой этот "свиток" вполне неплохо с этим справляется. Вы, люди, не понимаете своего счастья. Половина магов и студиоузов моего мира душу бы продали за нечто похожее...

Спустя несколько минут Жон передал ему устройство с выведенным на экран текстом. Материал вкратце рассказывал об Охотниках, упоминая так называемую Ауру.

— Аура, — вслух зачитал Геральт. — Внешнее проявление души. Способность, развиваемая и тренируемая охотниками на протяжении многих лет... так, это лирика. Это скорее всего выдумка... усиливает удары, хорошо... вот! Имеет пассивное свойство — физическая защита владельца. Может защищать Охотника от смертельных ударов, сохраняя жизнь там, где обычному человеку несдобровать. Впрочем, ощущение боли сохраняется. Количество поглощаемого урона зависит от "уровня Ауры" или, иначе говоря, запаса внутренней энергии...

— Круто, не так ли?!

— Да, звучит заманчиво, безусловно, — признал ведьмак. — Я бы даже сказал незаменимо в бою.

— Прикинь, если бы научиться такому?! А я и не знал, что Охотники могут выдерживать такое!

— Я вот, тоже не знал, — Геральт смерил недобрым взором ученика. Тот насторожено отодвинулся. — Но я здесь залётная птица. Вот почему ТЫ этого не знал? Мы здесь с тобой за десять минут узнали о них больше, чем ты за всю свою жизнь. Ты точно хотел стать Охотником, а не, скажем, прачкой?

Жон залился краской.

— Н-ну... я думал, что они меня всему научат в Сигнале! — попробовал оправдаться он. — Это такая школа для будущих охотников. Если бы я туда попал, то там бы и все узнал, не так ли?

— Эх, Жон... пороли тебя мало.

— Эй! Бить детей это насилие! Никто так уже не делает, мы же не в средневековье.

— А стоило бы! — угрюмо гнул свое ведьмак. — Вырастают потом ведьмачки-акробатки. Ей бы возле шеста так скакать — во потеха была бы! Цири бы её в два счёта за пояс заткнула.

Вспомнив про оставшуюся в другом мире дочь Геральт испортил себе настроение. Арк не рискнул возражать учителю, зная, что несмотря на в целом добрый нрав иногда он бывает суров и непреклонен. Тогда лучше не попадать под горячую руку. Вместо этого мальчик решил сменить тему.

— А давай ещё посмотрим на Охотников? Ты прав, и действительно нужно знать, как дерутся Охотники, тем более если я когда-то хочу стать одним из них.

Белый Волк вздохнул и согласился. Только лишь проворчал:

— Не понимаете вы своего счастья. В моем мире, последить за боем профессионалов — на вес золота. Увидеть стиль, трюки, почерпнуть что-то. Обычно битвы, в которых участвуешь — свои собственные — там не до размышлений. Хорошо, если за пять лет хоть один разочек удастся взглянуть на чей-то бой, и то: лучшие трюки держат в карманах. В бою побеждает не сильнейший, а тот, кто больше удивил. Вы же имеете безграничный потенциал постоянно наблюдать, анализировать, развиваться...

Тот вечер они провели, глядя на юных будущих защитников и защитниц Ремнанта, отстаивавших честь своих школ на международных состязаниях. Юноши и девушки, управляя различными монструозными орудиями, одетые как с иголочки, просто... развлекали публику. Красивые молодые люди (а население Ремнанта, такое чувство, вообще эволюционировало в этом плане) выходящие из боя без единой царапины, иногда в синяках. Наблюдая за этими пародиями на сражения (а ничем другим поединки без риска нанести себе вред и быть не могли) Геральт сделал неутешительное которым и поделился с учеником:

— Эта ваша Аура, несмотря на всю свою безусловную полезность, сослужила здешним охотникам медвежью услугу, как мне кажется. Наверное, ничто не может подорвать саму основу сущности битвы, как неуязвимость. Право на ошибку нанесло сокрушительный удар по качеству ваших боевых искусств. Войн между королевствами давно не было. Около ста лет мирного времени? Да мой мир о таком и мечтать не может! Обычные люди без Ауры — не конкурентоспособны. Повальная привычка к оружию дальнего боя для населения. А Охотники — могут дубасить друг друга безнаказанно. Все мои ошибки у меня на теле, Жон. За каждую из них я заплатил кровью. Как и поколения воинов до меня.

Ученик согласно кивнул, поеживаясь. Он до сих пор содрогался, вспоминая свою первую реакцию на испещренное шрамами тело ведьмака. Тогда, ещё не зная, что Геральт прибыл из другого мира, Жон всерьез засомневался — а жаждет ли он сам себе такой участи, взирая на цену, которую довелось заплатить?

— Эти же ребята просто красуются, — продолжил Геральт. — Ни у одного из них я не заметил правильно поставленного боевого стиля. Да, они довольно сильны и ловки. Но ведьмаки быстрее. Да, они, быть может, выживут после пяти ударов, когда ведьмак падет после первого, но я бы не пропустил ни одного из тех, что я сегодня увидел. Эти ребята сами себе вредят — используя диковинное, бредовое оружие. Неважно, насколько ты силен, зачем использовать нерациональное оружие?! Отсутствие единой для всех системы боя и полный хаос в вооружении не дает развить до совершенства ни один стиль. Постоянные излишества в движениях, дыры в защите и показушность.

— Неужели все аж настолько плохо? — приуныл Жон. Геральт немного смягчился.

— Ну как тебе сказать... они все ещё остаются опасными тренированными бойцами. Ничего плохого сказать о них не могу. Это то, что случилось в вашем мире. Просто сейчас я наблюдаю важный изъян в самом корне, который, готов поспорить, уже стоил жизни множеству отличных ребят.

— А какой тогда боевой стиль самый лучший? Какое оружие лучше использовать?

— Я не всеведущ, — усмехнулся ведьмак. — И не берусь судить ваше оружие дальнего боя. Но опыт подсказывает мне, что человечество ни в одном из миров не изобрело ничего лучше старого доброго меча. Идеальный баланс. Как и все истинное в этом мире — он прост. Понятен. Подходит всем. Конечно, я не отметаю нишевое оружие. Быть может, против определенного бронированного гримм — например дезсталкера, боевой молот получше, но в основном... нет, лучше меча ещё ничего не придумано.

Жон кивнул, соглашаясь, и внутренне радуясь. Речь Геральта невольно мотивировала ещё больше. Теперь ему вдвойне нравилось то, что у него оружие — идеальный меч, а не, например, какая-то нелепая боевая коса или, допустим, хлыст-удавка. Страдая от типичного подросткового абсолютизма и поиска авторитетов, Арк был теперь готов с пеной у рта отстаивать меч как лучшее в мире оружие, тем более, что и его родной отец им владел!

Ух, а если когда-нибудь в будущем удастся посмотреть на спарринг отца и Геральта... — исступленная дрожь пробежала по пареньку.

— Жон, все хорошо? — обеспокоился Геральт. — У тебя будто припадок начался.

— Н-нет, все в порядке учитель! — нервно хихикнул Жон. — Я просто радовался тому, что у меня есть меч! И вы! И что вы мой учитель! И вообще вы самый крутой на всем белом свете, наверное, в прошлом мире вас на руках носили, верно? А как же, ведь не могло быть иначе, чтобы такого...

Ведьмак угрюмо буркнул в ответ, отключая звук. Иногда на паренька накатывало и в эти моменты лучше было пропускать все, что он молотил, мимо ушей. Одержимость ученика могла раздражать порой, однако она же помогала Жону переносить тяжелые тренировки.

Как говорится, нет худа без добра.

*

Ведьмак вынырнул из воспоминаний. Солнце поднялось ещё выше, подаренный недавно учеником свиток показывал строго 8 часов утра. Самое время нанести визит.

Деревеньку Дредстоун на юго-востоке Вейла окружал добротный копаный ров, следом вырастали валы, увенчанные кольцом крепких деревянных стен. Снаружи стражи не наблюдалось, однако Геральт уже был не понаслышке знаком с возможностями местных технологий — камеры, видеозаписи и прочее.

Изнутри донеслось пение петуха и собачий лай. Где-то грохнула дверь, кто-то что-то уронил, раздался бабий вскрик.

Геральт умиротворенно вздохнул — во уж точно — деревня. Все же Ансель какой-никакой — а городок, с приличной инфраструктурой, современный и развитый. А нынче перед ним было то, чего он вдоволь навидался ещё в своем мире: захолустье у чёрта на куличиках. Только если на родине, обычно, хаты раскидывались то тут, то там, захватывая побольше пространства, стелясь по холмам, пробираясь к рекам, обрастая огородами. То тут домишки строго ютились внутри защитных стен: неумолимая угроза гриммов никуда не исчезала.

На ближайшие поля выходили работать днем, а в сумерки спешили под защиту.

И вели себя люди, более привычно: по-деревенски. Ведьмак с ностальгией вздохнул, заприметив любопытные рожи, то тут, то там мелькавшие в окнах. Кто-то захлопнул створки, какая-то мамаша, заприметив чужака — тотчас погнала детишек домой. Он снова угодил в портал и не заметил этого?

Центральная тропка змеилась к подобию площади — просторной делянке, предшествовавшей единственному солидному двухэтажному строению. Тому, что является душой и сердцем каждого поселка. Трактиру.

Под дверью, не смотря на ранний час уже собралась небольшая толпа мужиков, о чем-то ожесточённо споря. Белый Волк вынуждено признал — даже деревенское мужичье этого мира выглядело приличнее его собственного. Цивилизация, мать её!

В центре пестрого сборища, двоица аборигенов в чем-то усердно убеждала центрального мужика, при этом активно жестикулируя. Последний, чуть старше среднего возраста невысокий седеющий мужичок внимательно слушал, нахмурив косматые брови.

-... что нам делать прикажешь? Охотникам — слова не скажи. Ты сам знаешь, кто их крышует. Нам что помирать теперь? Выбор у нас-то: с голоду, или от гримм! Наши уже неделю отказываются выходить. Все недовольны — в этом-то и беда! Сам знаешь, затянется дело, накопится негатив — готовься к вторжению! А кто на стены-то выйдет? Сынишка мой? Или быть может, твоя Мира?

— Хватит, я тебя услышал, — поднял руку предполагаемый староста. Взгляд его, ожесточённый и беспокойный наткнулся на приближающегося чужака. Сузился.

— Охотник?! — выпалил он прежде, чем Геральт успел вставить хоть слово.

Окружающая толпа оживилась. Сельчане с настороженным любопытством принялись изучать чужеземца.

— Вроде того, — ответил ведьмак, пожатием плеча указывая на оружие. — Меня зовут Геральт. Я охочусь на чудовищ. Сразу говорю — не бесплатно.

— Сигурд, староста, — кивнул в ответ главный. Не сказать, что он сильно обрадовался.

— Я здесь по поводу заказа, — продолжил ведьмак. — Судя по всему возникли проблемы?

— Мы никакого заказа не оставляли. Возможно это какая-то ошибка, уважаемый охотник. Мы...

— Подожди, ну и что, это же Охотник! — встрял возмущенный мужик. — Пусть он решит нашу проблему с гримм, если те двое куда-то запропастились!

Толпа согласно загомонила. Населения явно обрадовалось возможности избавиться от напасти, и лишь старосту, казалось, что-то да тяготило.

— Неофициально, говоришь?.. — медленно протянул он. — Так-то мы заказ на Охотника не оставляли...

Геральт решил лепить из того, что есть.

— Я увидел объявление, вот здесь... — он вытащил свиток и продемонстрировал страничку с удалённым постом. — Кто-то из вашей деревеньки оставил заказ, и предложил тысячу льен за зачистку.

— Но я никаких объявлений... — растеряно начал староста.

— Я оставлял! — встрял кто-то из-за спин. Толпа расступилась, и вперед вышел фавн-горилла. Высокий рост, массивные плечи, густой волосяной покров по всему телу с характерной формой лица. Он, скрестив руки на груди, смерил взглядом главу поселка.

— Довольно, Сигурд! Мы все здесь в одной лодке, и равные граждане Вейла! Что-то ты последний год да развел тут всякую дворянщину. Толи я не видел, как ты с нашими горе-охотниками бухаешь и шушукаешься по углам! Ладно, пускай, дело ваше. Но если бы они справлялись с работой, никто бы и слова не сказал. Люди гибнут, Сигурд!

Толпа согласно загудела, зашушукалась, окружив говоривших. Мужичье вокруг напряглось, лица людей были угрюмы и тревожны. Раздраженный всеобщим неодобрением староста поморщился, и торопливо поднял руки, призывая к молчанию.

— Ладно-ладно, я полностью с вами всеми согласен! Проблема есть, и нам нужно её решить. Для этого мы и работаем с охотниками...

— И где эти твои охотники, старый ты хрен! — вклинилась в разговор сурового вида бабка. Сгорбленная, в цветастой залатанной юбке и тростью в руке, она явно внушала опасение в окружающих, судя по тому как все притихли. — Одиночек-то они хороши крошить! А как реальная напасть случилась, так сразу в город сдрыснули, окаянные! Вот пришел Охотник, готовый помочь! — старуха ткнула тростью в Геральта. — Пусть он и решит наши проблемы. Ты же сдюжишь дюжину гримм, шрамолицый?!

— Если подходить с умом, думаю да, — сдержанно ответил ведьмак, скрывая улыбку. Происходящее его явно забавляло: деревенский воздух, возмущенное мужичье, запах свинарника. Для полноты картины не хватаешь лишь Лютика, вываливающегося из трактира в залитых вином одеждах и горланящего свои вирши.

— Вот и чудесно! Вот и хорошо! — довольно протянула бабулька, проковыляла в упор к Сигурду и вперилась в того взором. — Ну? В чем дело, Сигурд! Язык проглотил? Вон стоит охотник, меч при нем, грудь колесом, лошадь боевая, полный комплект! Чего скуксился?!

— Лошадь, кстати, жует твое сено, — хихикнул кто-то из толпы. Геральт повернул голову и увидел Плотву, флегматично жующую чей-то стог.

Староста тяжело вздохнул, раздражено дернув плечами. Попытался вразумить окружающих:

— Понимаете, у нас уже есть охотники! Они должны выполнить свою работу...

— Хороша работенка! — воскликнул кто-то из толпы.

— Взаправду! Где твои охотники, Сигурд?!

— Да не могу я с ними связаться! — в отчаянии возвел он руки к небу. — Прихворали, быть может, или дела у них. Люди столичные, занятые. Баб Матрёна, ну ты чего?!

— Знаем мы эти занятия, как раз, когда беда грянула так все такие занятые, сразу становятся!

— Мне позвать Лану? — негромко проговорил кто-то справа. Сказано было тихо, но толпа моментально затихла. Невысокий, лысый мужчина наблюдал со стороны. Взгляд его был холоден и строг, а губы угрюмо поджаты. В голосе не проскальзывало и капли симпатии. — Ты и скажешь ей, почему погиб её сын? Пока что она думает, что наши бравые ребятки просто не успели, а не свалили к чертовой матери. И почему сейчас ты тянешь резину, вместо того чтобы решить вопрос? Чьей жизнью ты пожертвуешь в этот раз?

Тишина вокруг стала угрожающей. Из старосты будто воздух выпустили. В этот миг Геральт точно понял, что работенка у него появится. Сигурд выглядел сейчас очень грустным, словно тяжелый груз сдавил его сердце.

— Люди добрые, что же это такое-то?! Неужто вы думаете, что я желаю худа кому-то из вас? Хоть кому-то в Дредстоуне?! Случившееся — ужасная трагедия, и я, как и вы больше всего хочу, чтобы угроза миновала, а малыш Питер был отомщен! Так и быть, против воли народа не пойду. Уважаемый охотник, мужик, как там тебя?

— Геральт.

— Точно, Геральт. Возьмешься за работу? Учти, что люди мы небогатые, деревенские. Живем впроголодь, последние недели работа встала...

Речь старосты была прервана крепкой деревянной тростью, что взвилась в воздух, стискиваемая цепкой старушечьей хваткой, и обрушилась на его крепкий лоб.

— Сигурд, дрянной мальчишка! Я же тебя ещё вот таким вот, — бабулька развела руки нешироко, — в поперек лавки клала! Могу повторить! Ты что нас перед гостем позоришь! Он же сразу подчеркнул — забесплатно не работает! Денег нету, бедные мы бедные, — перекривила она мужика. — Тыж сам-то недавно собирал с нас подать, разве нет? Как раз таки за защиту, в начале месяца, как сейчас помню!

Мужики зашевелились, зашептали. — Точно, было такое! — раздались согласные возгласы.

— Вот! — довольно протянула Матрёна. — Все мы помним, и за защиту от гримм исправно платим. И деньжата, собранные как раз на оплату уважаемому и пойдут, вместо этих двух трусов-лодырей!

— Точно, — негромко подметил лысый. — Там как раз тысяча льен и есть. Вот справишься с работой, Геральт, деньги твои!

— Как раз имея в виду эти же деньги и делал заказ! — вставил фавн-горилла довольно.

Мужики согласно загудели.

Сигурд откровенно позеленел.

— Н-но как же так, братцы, эти деньги уже списаны... за защиту...

— А где защита то, покажи мне её, где она?! — Матрёна снова замахнулась клюкой. Сигурд рефлекторно заслонился руками и сьежился. Затем, когда толпа хихикнула, выпрямился и покраснел, обижено сопя. Обведя взглядом односельчан и не найдя сочувствия, он в сердцах сплюнул и ринулся прочь широким шагом.

— Дела-а... — протянул лысый.

Наконец ведьмак решил прервать молчаливое созерцание. Ситуация выглядела неоднозначно. И людей было жалко, и старосту можно было понять. Если это был тот подвид "защитничков", который Геральт предполагал, то хочешь не хочешь, а с Сигурда спросят за деньги. А защитили они деревню от гримм, или нет, таких обычно не волнует. Ведьмак уважительно поднял руку, прося тишины.

— Это все безусловно, интересно, — сказал Геральт народу. — Только кто, уважаемые, мне теперь заказ выдаст, и с кем мне сотрудничать?

— Я буду перед тобой ответ держать, Геральт. — раздался спокойный ответ. Вперед вышел лысый мужик, который упомянул скорбящую мать. Баба Матрена одобрительно закивала.

— Сейчас я введу тебя в курс дела, и ты будешь волен приступать к работе. Мы же, в свою очередь, пойдем все вместе, — он обвел окружающее собрание, — в гости домой к нашему уважаемому старосте. Там мы любезно его попросим наши же деньги выдать, и будем готовы с тобой рассчитаться тотчас же.

Он вышел вперед, твердо глядя в глаза и протягивая руку. Люди вокруг согласно гудели и кивали головами. Белый Волк встретился с ним взглядом, уважительно склонил голову, подметив:

— У вас-то хоть проблем не будет? С вашими этими... защитничками?

— А с ними мы сами разберемся! — отрезал лысый. — Это будут исключительно наши проблемы. Быть может, они вообще уже — того... и даже не явятся.

— Пусть только покажутся! — гневно потрясла кулаком Матрена. — Я им за Лану и её чадо такую взбучку задам! Неделю присесть не смогут!

По сборищу пронеслась череда смешков. Напряжение схлынуло. Довольный народ, найдя избавителя, похлопывал друг друга по плечу, расслаблено гомоня. Лысый кивком позвал гостя следовать за собой. Предстояло узнать подробности предстоящего дела.

И приниматься за ремесло.

Комментарий к Глава 3: Освоение

Итак, Геральт немного освоился в новом мире, подучил язык и сразу за старое.

Плотва все так же рандомно спавнится мимоходом.

Жон потихоньку крутеет. Но это после, а сейчас пока нужно спасти деревеньку от коварных гримм.

========== Глава 4: Угроза ==========

Из всех возможных человеческих качеств Геральта больше всего раздражало, когда тянули кота за хвост. Особенно досаждало чувство, когда человеку, казалось, было неловко признаться, мол: ничего не видел, ничего не знаю. Вроде и какими-то обрывками информации владеет, но в общую картину связать не может. Или не хочет, что ещё хуже.

Поэтому, обычно, такие индивидуумы, неуверенно водя ножкой по земле и почесывая в затылке неловко мямлят:

— Ну-у... видел, да, точно видел! На рассвете два дня назад. Или три?.. да, там где мальчонка-то обнаружили. Там и были гриммы в последний раз, — доложил абориген, не отрывая взгляд от ботинок.

Вздохнув, Геральт сухо поблагодарил мужика и отойдя на достаточное расстояние вытащил свиток. Присев на пенек, услужливо вырубленный на отшибе, ведьмак открыл карту местности, обозначив ещё несколько предполагаемых точек. Картина складывалась следующая:

За последнее время — четыре атаки гримм. Две — со смертельным исходом, остальные оставили раненых. Также много где гримм были просто замечены. Появляясь на горизонте, исчадья тьмы заставляли людей бросать работу и отправляться в укрытие.

Вокруг стен Дредстоуна раскидывались бескрайние поля. И основная масса атак пришла со стороны границ королевства — юго-запада.

Геральт отметил ключевые места знаком вопроса, где со слов аборигенов последний раз сталкивались или замечены были гримм. Последнее время без помощи технологических новинок было совсем не обойтись. Вспомнилось, как Жон ещё удивлялся, насколько быстро и цепко ведьмак усвоил полезность технических наворочек и внедрил их в обиход.

— Жон, профессионала делает его инструментарий, — ответил ему тогда Геральт. — Знания, подготовка и опыт тоже играют немаловажную роль. Если к тебе завалится мужик лохмотьях и назовется охотником, доверишь ли ты ему свою жизнь? И дело ведь даже не во внешности. Профессионализм себя обычно не выпячивает, однако заметен невооруженным глазом. Ведьмаки и ваши охотники — профессиональные убийцы чудовищ. И это означает, что лучше нас в этом не разбирается никто. Мы должны быть максимально сведущи, безупречно подготовлены к тому, что ждет нас за безопасными стенами.

Возможно, именно поэтому Жон был вынужден со стоном выписывать, штудировать и заучивать назубок все возможные подвиды гримм и их свойства. Впрочем, возмущаться не приходилось: Геральт делал все то же, и даже больше. Ещё вначале, только ухватив основы языка он уже скрупулезно выписывал все важное, что можно было найти о существах гримм.

Однажды заглянув в подвал, Арк замер с отвисшей челюстью: все стены были увешаны выписками и разрисованы гримм. Названия, свойства, подвиды, уязвимые места. Геральт неумолимо изучал, постигал и систематизировал все, до чего мог дотянуться его пытливый ум. Он тогда часами просиживал, делая пометки, смотря различные материалы по борьбе и самозащите от извечного врага человечества.

Примечательно, что информации об уязвимостях гримм было довольно много, а вот об охотниках, использовании Ауры и их сверхспособностях — пшик. По крайней мере — в открытом доступе.

Вскоре и самому Жону, к его отчаянью, пришлось погрузиться в материал. Со стоном и скрипом помимо основных занятий в школе ему ещё предстояло дополнительно нагружать ум тоннами информации, безжалостно доставляемой ведьмаком. Научил пользоваться поисковиком, на свою голову!

— Это ещё ничего, совершенная ерунда по сравнению с Неверлендом, — "успокоил" его ведьмак. — Из того, что я вижу — Гримм от силы пара десятков подвидов. Если брать Вейл — то в восьми из десяти случаев ты столкнешься либо с урсами, либо с беовульфами. Это открывает невероятные возможности к подготовке!

Жон узнал, что мир Геральта был населен таким широким изобилием самых разнообразных тварей, что сам черт ногу сломит. Более того — они были совершенно различны по свойствам, поведению, причинам и следствиям появления. Часть из них была магической хреновиной, другая — силами природы, третья — вообще призраками.

И хуже всего, что они различались как по уровню интеллекта, так и степенью человечности. Что, в свою очередь, накладывало моральную ношу на каждое решение охотников из их мира.

Жон сглотнул, представив, как бы себя чувствовал, доведись ему поднять меч на прекрасную, полуобнаженную, молящую о снисхождении девицу, залитую слезами, причитающую о своем горе невинную красавицу, а на деле — таящейся кровожадной тварью. И промедление смерти подобно. У подростка буквально голова пошла кругом, когда он услышал лишь о части средств и приемов, которые использовали ведьмаки для обнаружения и борьбы со сверхъестественным.

— У вас с этим гораздо проще, радуйся, — заверил его Геральт. — И я сам ничуть не опечален по этому поводу. Это даже в чем-то отдушина для ведьмака. Никаких тебе моральных дилемм и сложных выборов: существа гримм — объективно злы и враждебны. Мы белое — они черное. Знай ухватись покрепче, да руби посильнее, пока не закончатся. К тому же изучить, строго говоря, два десятка существ — пустяк по сравнению с тем, что пришлось бы тебе пройти в Каэр Морхене. Ведьмака который не вызубрил наизусть бестиарий на большак не выпустят.

Таким образом, совсем скоро Жон оказался единственным подкованным на эту тему подростком в своем окружении. Он не раз блистал познаниями на уроках Гриммоведения, чем и заслужил славу знатока гримм. Сами уроки, конечно, ничуть не напоминали таковые у охотников, а скорее инструкцию по выживанию для гражданских: куда бежать и где спрятаться. Тем не менее, Жон исправно получал наивысший балл по предмету, впрочем, поумерил свой пыл, когда одноклассник спросил его:

— Арк, ты что, в Охотники намылился?

Пришлось затаиться. Слишком велик риск, что информация дойдет до одной из его сестер. А там и до отца.

А там и до матери.

Невольная дрожь пробежала по спине.

Переживать последствия разоблачения Жон отнюдь не планировал. Хотя бы потому, что мог их и не пережить.

Поэтому отвечал он теперь лишь от случая к случаю, когда спрашивали. Сам же продолжал изучать науку истребления чудовищ, под руководством личного профессора Ривийского. И не сказать, что тот пичкал его одной лишь теорией. Полученные знания ведьмак исправно испытывал на практике, регулярно совершая вылазки в чащобу. Как правило, в выходные дни, которые частенько Жону все же доводилось проводить с родителями и сестрами.

Проверив теорию на практике, Геральт вносил правки в свои личные записи, по необходимости. Следом корректировались тренировки Жона. Геральт исправно готовил ученика именно к тому, с чем ему предстояло столкнуться. Описывал опасные странствия и сражения с гримм в подробностях. Объяснял, изучая под лупой повадки гримм, каждое их действие, каждый инстинкт, каждую реакцию в зависимости от внешних условий. Втолковывал даже такие, казалось, мелочи, как ритм лап в движении, или тембр рычания.

— Многие списывали эффективность ведьмаков на их мутации. Мол, они нелюди и уроды — сильны и быстры, и поэтому настолько хороши. Настоящий же секрет кроется в подготовке. Жемчужина эффективности — в знании. Знай своего противника, Жон, и твои знания станут гарантией победы. Зная действие противника через секунду, понимая его позицию в следующий момент — ты заведомо начинаешь удар, который обрекает тебя на победу. Выбрав удобное время и место сражения, заготовив снаряжение и наварив эликсиры, подготовленный боец уже выходит не сражаться, а побеждать. Именно поэтому мы, в свое время, за относительно короткий промежуток истории истребили большую часть чудовищ. Не все из них заслуживали вымирания. Многие, возможно, смогли бы сосуществовать с человеками... не будь те самыми что ни на есть людьми.

Но этого, почему-то не произошло в вашем мире. Ещё предстоит выяснить почему. Есть у меня некоторые идеи, но я пока не могу назвать их состоятельными без должной проверки.

Что могу сказать? Тренируйся, Жон! Изучай гримм, если собрался стать охотником, изучай как ничто другое в этом мире. От этого будет зависеть и твоя жизнь, и жизни тех кого ты призван защитить. Подготовка — это все. Больше скажу, при верной подготовке сам бой — лишь формальность. И его мог бы провести даже просто отлично тренированный воин — без изуверств, что проводили над нашим видом. А если сражение перешло в плоскость где твоя жизнь зависит от физических характеристик и ведьмачьих мутаций... значит подготовку ты запорол.

Например, для Жона оказалось откровением свыше, что оказывается среди беовульфов были правши и левши! И определить это можно было, если задержать внимание на его походке, или успеть заметить с какой лапы тот начал свое движение к тебе.

— А зная об этом, — поделился свежим опытом ведьмак. — ты почти со стопроцентной вероятностью поймешь, какой именно лапой тот нанесет свой первый удар! И поверь мне, Жон, сильному бойцу уже этого достаточно чтобы выйти победителем в схватке. Даже не слышав о том, что мы уже с тобой узнали: длительность его серии атак, слабые места, повадки, невозможность мгновенно развернуться на сто восемьдесят и прочее...

И прежде чем взять Жона на охоту за его первым гримм — Геральт удостоверился в том, что сам досконально изучил тему. И наконец втемяшил основы в голову ученика.

Набор опыта — процесс непрерывный. Главное, идти избранной стезёй не сворачивая. И подход Геральта приносил свои плоды. Не сразу, конечно, но спустя месяцы и годы — Белый Волк и его ученик стали обладателями уникальнейших знаний и опыта по борьбе с гримм.

А инструментарий Ремнанта оказал неоценимую помощь.

Ведьмак и представить себе не мог, как бы он справлялся с языковым барьером, вливанием в новое общество, и постижением гримм без технологических благ нового мира.

Вернувшись в сегодня, нанеся последние точки на карту, Геральт имел удовольствие наблюдать то, что отдаленно можно было назвать веером. Условный полукруг из знаков вопроса и линий врезался в поля у Дредстоуна. Отметины являли собой все случаи атак или обнаружений гримм.

И эпицентр, рукоять сего веера должна была располагаться за несколько миль от края обжитых здесь земель. На юго-западе, в необитаемых землях. Учитывая, что за последние дни он уже проверил множество знаков вопроса, оставался лишь корень. Именно оттуда, предполагал Геральт, по округе расползались гримм. Судя по карте происшествий, это была именно точка. Что конкретно это было — логово, источник, или что-то ещё — пока неизвестно.

В землях под властью гримм поля уступали пространство лесу, а целью Геральта являлось образовавшееся в горном русле ущелье.

И отправиться туда придется. Уже почти четыре дня, и днем, и ночью, ведьмак выходил патрулировать окрестности впустую. Гримм будто сквозь землю провалились. Никаких тебе атак в дневное время. Жители вчера вернулись за работу — все было спокойно.

Как следствие, Геральт ещё раз собрал народ и безуспешно попросил воздержаться от работы в последующие пару дней. Он собирался проверить теорию и на это могло уйти время. Свои мысли о том, что гриммы могли быть управляемы — ведьмак решил придержать. Больно уж все на Ремнанте были убеждены в том, что чудища — не более чем безмозглые порождения мрака. Сама мысль о том, что они могли затаиться в каком-то логове — прозвучала бы кощунством.

Хватило и того недавнего случая, когда Жон заявил в школе об эффективности серебра против гримм. Того высмеяли, порекомендовав поменьше смотреть девчоночьих фильмов о вампирах. А насмехались они зря.

Серебро против гримм работало.

Серебряный клинок, взаимодействуя с плотью тварей вызывал несомненные внутренние повреждения. Внешне это походило на ожоги, будто палку колбасы разрезали раскаленным лезвием. И коль удавалось проникнуть сквозь толщу брони — считай дело сделано.

Геральт не знал, смеяться над этим фактом или плакать, учитывая, что он недавно наткнулся на легенду о среброглазых воинах — бесстрашных героях, что испепеляли гримм одним лишь взором. Фольклор этого мира был довольно занятен, и ведьмак поначалу надеялся там найти ответы на некоторые вопросы. Все-таки его собственный фольклор мог на многое намекнуть, пусть и приплетая изрядную толику фантазий.

И было довольно-таки странно, что столь развитая цивилизация, за все века борьбы, имея даже сказки-подсказки, как бы намекающие на неприятие гримм серебра... просто не додумалась его использовать?!

И действительно, проводя собственное исследование, Геральт нигде не нашел упоминаний о боязни гримм серебра. Можно было лишь предположить, что даже приди кому в голову такая мысль несколько веков назад — в реальности она разбилась о грозную броню чудовищ. Даже самому ведьмаку приходилось иногда со скрипом протискиваться к уязвимым точкам, чтобы бить сразу наверняка. Не теряя сил и времени наносить удар в самое уязвимое место. Что уж говорить, даже в своем мире много где Белый Волк использовал лишь один стальной меч — серебряный был слишком ценен, чтобы рисковать понапрасну.

Сделать серебряное оружие против чудовищ — сложная задача, скорее невозможная, если не знать, как. Возможно давно в прошлом, люди попробовали нечто подобное и опустили руки. Ведьмаки этими знаниями обладали. Люди Ремнанта — нет.

Однако, что невозможно в средневековье — возможно сейчас. Перед глазами будто пронеслись различне виды современного вооружения Ремнанта. Многие из них возможно усилить серебром.

Ещё одну мысль, зловещую, о том, что это знание было осознанно сокрыто от людей ведьмак отогнал. Слишком уж попахивало конспирологией.

Геральт сделал зарубку на памяти — доведись ему встретиться с сильными мира сего — обязательно намекнуть человечеству на ещё одно оружие против гримм.

Сам же ведьмак рассеяно поправил связку самодельных бомб на поясе. Добротные разрывные осколочные штуковины, парочка с серебром. Профессионалу не пристало выходить на работу без козырей в рукаве. Тем более, что взрывчатка этого мира была гораздо эффективнее, чем родная, гораздо более простая в добыче и производстве. Белый Волк споро позаимствовал некоторые прогрессивные идеи современного вооружения. Многое из арсенала охотников приглянулось и ему самому, осталось лишь добыть денег на все это добро.

Чем он и планировал вскоре заняться.

Осталась лишь малость — найти и уничтожить гримм.

Геральт целеустремленно пробирался сквозь заросли девственного леса. Густая чаща, нетронутая человеком, скрывала ведьмака от посторонних глаз. Позднее земля пошла в гору, и оборвалась, словно обрубленная топором.

Путь пересекало ущелье, на дне которого шумел поток узкой горной речушки. Геральт огляделся влево-вправо, прикинул высоту и отправился на поиски удобного спуска. Его цель находилась чуть южнее, дальше по течению, отмеченная на карте золотым знаком вопроса. Вскоре ущелье должно раздаться вширь, образовывая удобную ложбину. Найдет ли он там хоть что-нибудь? Это ещё предстояло узнать.

*

Синдер Фолл считала себя сильной женщиной. Начиная с потери родителей, невыносимого детства и жестокого отрочества она отчетливо поняла, что сила — единственное что позволяет тебе диктовать жизнь, а не следовать диктовке извне. Деньги, слава, влияние, физическая способность к самозащите и причинению ущерба... все это лишь паззлы, составляющие сущность самой вожделенной вещи в реальности: власти.

Власти, как способности гнуть мир и людей под свою волю. Могущества, способного заставить трепетать подчиненных, а врагов — страшиться своей участи.

И как любое искусство невозможно совершенствовать без наставника, так ей посчастливилось найти достойный пример для подражания.

Салем, Королева Гримм. Могущество во плоти. Бессмертное существо, держащее в страхе весь Ремнант. Подавляющая аура власти и личного могущества с которым невозможно соперничать.

Она спасла её. Дала кров, пищу и наставников. Салем была требовательным учителем... болезненно требовательным. Но и дать могла больше чем кто-либо другой в этом мире.

Сегодня — день, когда она должна подтвердить королеве свою готовность. День, когда она выполнит поставленную на неё задачу, доказав готовность к более сложным, более ответственным делам. Настоящим свершениям, от которых содрогнется мир!

Разделяй и властвуй. Смута и разложение, посеянные коварством Синдер приносили свои плоды в отдельно взятом регионе. Фигуры расставлены, хвосты подчищены, нужные люди куплены и любые возможные помехи убраны с доски. Продажные охотники убраны из уравнения, подкрепление не придет, ворота открыты и расслабившиеся овцы вышли на свой обычный рабочий день. Дредстоун, одна из юго-западных житниц Вейла, падет сегодня.

Это была её песочница, детская площадка, где, по словам Салем, её последовательница должна была подтвердить свою компетентность. Начинать с малого, чтобы дойти до великого. Доказать на примере Дредстоуна, что она готова к большему, к Хэйвену... к Вейлу.

Сегодня её экзамен. Сегодня подводится итог обучению. Уроки планирования от Воттса и самой Салем сделали из неё мастера манипуляции и контроля. Невыносимые часы безжалостных тренировок от Хазела Рейнарта и Тириона Каллоуза выковали из неё смерть во плоти.

Солнце поднялось выше, слева и справа люд на полях занимался своими делами, а в центре по дороге шагала одинокая женская фигура. Она была словно жемчужина среди грязи. Вороные, черные волосы до плеч, точёное лицо и огромные янтарные озера глаз. Гибкое развитое тело, плавный шаг от бедра, обольстительная улыбка. Великолепное багряное платье выгодно подчёркивало прелести, сияя маяком исключительности среди полей и огородов.

Она — само совершенство. Не только по навыкам, но и внешне. Идеальный инструмент своей госпожи, сильнейшая фигура, ждущая своего часа чтобы самой стать Игроком.

Синдер Фолл остановилась. Окинула взором окрестности, впитывая пьянящий чувство победы и хорошо выполненной работы. Вокруг неё работал на полях люд, мычал скот, вдали гудели сельскохозяйственные машины, а впереди гостеприимно распахивались ворота Дредстоуна. Изредка снующие из ворот аборигены окидывали странным взглядом одинокую, величественную фигуру застывшую посреди проселочной дороги.

— Посторонись, шельма! — вдруг гаркнули сверху.

Синдер вздрогнула и метнулась в сторону. Мимо пронеслась повозка, запряженная парой лошадей, а плеть кучера щелкнула в полуметре от уха.

— Уснула, что ли, ротозейка?! Заняться нечем? — окрикнули с телеги. — Не стой посреди дороги! Затопчут!

Девушка скривилась, потирая ушибленное повозкой плечо. Аура, конечно, нивелировала урон, однако она настолько сильно погрузилась в торжество, что не успела сфокусироваться на защите.

Её губы искривила ухмылка, а взор янтарных глаз сделался откровенно недобрым. Они ещё не ведают, что их ждет! Ничто не поколеблет её триумфа. Над жалкими овцами уже занес клинок злой Рок, а она — его вершитель. Насколько же они жалки в своем невежестве. По окрестным огородам прошелестел негромкий зловещий смех...

Внезапно взор Синдер остановился на маленькой девчушке, что сконфужено за ней наблюдала. Увидев, что её заметили, пигалица рванула с места, широко размахивая руками:

— Мама-мама, плячь папу, к нам снова плохие тёти из Вейла плиехали!..

Глаз Синдер дернулся. Губы резко втянули воздух со злобным шипением.

— Ну что же... — протянула она. — Да свершится казнь!

Девушка снова ступила на дорогу, и предварительно посмотрев влево-вправо — прошествовала к самим воротам. Горделиво выпрямилась, оперев ладонь левой руки на соблазнительное бедро, правую она демонстративно вытянула в сторону.

И щелкнула пальцами.

На спине нагрелся сигиль, наложенный госпожой. Приказ был отдан и отправился по назначению.

Сконфуженные охранники на стенах, насторожено за ней наблюдающие и о чем-то тихо переговаривающиеся, ещё ни о чем не подозревали.

Конечно, им было невдомек, что прямо сейчас, десятки гримм, до поры ждавшие своего часа, неслись прямо сюда. Гримм, которых Синдер неутомимо собирала по окрестностям, собрав их всех в ущелье неподалёку. И теперь гостеприимно распахнутая деревушка, лишенная охотников, была совершенно беззащитна пред грозящей обрушиться лавиной.

Фолл запрокинула голову, подставив лицо лучам теплого солнца. Губы искривила ухмылка. Она уже могла слышать этот топот, предвкушала миг, когда её темное войско, повинуясь приказу госпожи, обрушится на врага.

Шла минута, другая, пятая. Ветер всколыхнул вороные волосы, поднял пыль с дороги, заставляя зажмурить глаза, прикрывая лицо рукой. Через дорогу прокатилось перекати-поле. Сопроводив его медленным взором, Синдер снова сосредоточилась на сигиле, отдавая приказ.

— Глянь, тужиться что-то, — негромко сообщил стражник напарнику на стене. — Живот быть может прихватило? Слышал, что наша Сью после вчерашнего тунца до сих пор из толчка не вылезает. Хотя эта вроде совсем новенькая, раньше её здесь не видел. Сама явилась? Или...

— Кто-то из наших? — осведомился партнер.

— Вряд ли. После того случая... сам понимаешь.

— Это да, — вздохнул второй. — Жаль, ничего не попишешь. Моя Кэрол мне голову оторвет, чуть что.

— Тоже самое. Так что я пас.

— Но хороша конфетка! Сразу видно, столичная!

— Это уже точно... элитная! Пожалуй, передам мужикам дальше, а там как хотят, — принял решение стражник, и вскоре торопливо забормотал в рацию.

Прошло ещё пятнадцать минут.

Раздраженно фыркнув, Синдер принялась сновать туда-сюда в недоумении. Руки сжались в ярости, ногти впились в ладони. Она попыталась нащупать связь, но безуспешно. Гримм уже должны были быть тут! Обрушиться лавиной! Им не составило бы труда добраться сюда минут за десять быстрого бега.

Что-то пошло не так. Какую-то переменную она не учла. Какой-то винтик вылетел из безупречно спланированной и выверенной схемы...

ШМЯК!!!

Мокрая тряпка влетела прямо в лицо задумавшейся Синдер. Пропитанная влагой ткань прилипла к белоснежной коже, намочила волосы, перекрыла дыхание. Смахнув с яростным рыком преграду с лица, Фолл оказалась нос к носу с толпой разъяренных бабищ.

Яростные фурии среднего возраста. Женщины в возрасте крепко стискивающие скалки. Молодые замужние, раскрасневшиеся от негодования, похлопывающие сковородой по ладони. Взоры женской части Дредстоуна были недобрыми.

— Так-так-так, что тут у нас?

— Ещё одна потаскуха из Вейла!

— Только попробуй тут начать свои флюиды раздувать, мигом переломаем!

— Последнюю из твоих у нас в столичный госпиталь увезли, прямым Буллхэдом!

Шок. Синдер буквально оцепенела от столь вопиющей наглости. Эти... эти ходячие мертвецы смеют предположить, что она... что она какая-то...?!

— Вы что, совсем тут сбрендили в этой глуши?! — завопила она. Эмоции клокотали с вулканической силой, ком в горле мешал дышать. Её шипение срывалось на рык, переходило в ультразвук и обратно.

— Я не шлюха! И не проститутка! Да вы бы обделались от ужаса, только узнай, кто я на самом деле!

Бабы на секунду умолкли, пытливо взирая на девицу. Синдер буквально кожей ощущала эти взгляды: пронизывающие, изучающие, пытливые.

— Не верю! — изрекла самая старая.

— Не-а!

— Брешет шо дышит.

Синдер неверующе впилась руками в волосы. Да они, что, совсем ОХРЕНЕЛИ? Да они хоть понимают, что она может их всех выпотрошить, прямо здесь и сейчас?!

Фолл пронзила пылающим взором этот сброд. Кинула взгляд на охранников. На мужичье, что начало сбредаться с полей дабы поглазеть на представление. Конечно, она могла вырезать всю деревню. Даже не запыхавшись, в одиночку. Но достаточно одной видеосъёмки со стен, достаточно одного снимка или беженца, и все полетит прахом. Её миссия была гораздо важнее этого, а её инкогнито — критично. Госпожа скорее простит ей деревню Дредстоун, но точно не пощадит, доведись ей разрушить прикрытие. Рискнуть своей Судьбой, своим предназначением — обречь себя на неминуемую гибель.

Поэтому, или с помощью гримм, или никак. Уже достаточно плохо, что её столько народу увидело. Несколько мужиков вокруг, злющие женщины, несколько детских лиц. И ноль сомнений в её профессии. Ни у мужиков. Ни у баб. Даже маленькая девочка осуждающе покачивает головой сердито нахмурив бровки.

— Да с чего вы взяли вообще?! — возопила она отчаянно, воздев руки к небу.

Какая-то селючка фыркнула:

— Нахрена ты в тогда в такое блядское платье вырядилась и стоишь тут, морозишь себе...

— Хватит! Я снова вам говорю, я не... не занимаюсь таким!

Но отважных блюстительниц нравственности Дредстоуна было не переубедить:

— Была тут уже одна, тоже самое говорила... поначалу. Потом уехала отдыхать... на больничную койку!

— Да, как я её со скалкой своей познакомила так сразу и решилась сьехать...

— Проваливай-ка ты подобру-поздорову!

— А я слышала, — вклинилась ещё одна бабёнка в переднике. — что обычно в окраины с Вейла съезжают только уже непригодные. У них там справки, проверки, все строго! Что же такая краля тут забыла, если в столице денюг-то больше?! Знамо дело, подхватила заразу какую-то, да на промысел не пускают больше!

Скалящиеся вокруг мужики отпрянули от неё, как от огня. Вожделенные взоры тотчас сменились сочувствующими... в лучшем случае. Бабы напротив — надвигались грозовой тучей. Синдер отпрянула тоже: растерянная, ошеломленная, со взорванным мозгом.

Убийца обвела загнанным взором собравшуюся толпу. Мужичье, взиравшее изначально с вожделеньем а теперь с опаской и гадливостью. Бабье, потрясающее кухонной утварью. Охранники, скалящиеся со стен.

Дар речи к ней наконец вернулся в полной мере. Нужно действовать. Взяв под контроль голос, она собрала эмоции в кулак и прошелестела привычным елейным шепотом. Тем фирменным шепотом Синдер Фолл, который обычно предвещает смерть.

— Вы ещё пожалеете... о-о, как вы пожалеете, — тихо произнесла она. — Ваши оскорбления не будут забыты, и уж тем более прощены. Скальтесь, плебеи, пока ещё можете...

— Чаво?! — какая-то бабка наклонилась вперед, приложив ладонь к уху, силясь услышать. — Чавой ты там шепчешь?! Говори громче!

— Та походу у неё зараза уже до горла добралась! Вейл-же — гнездо разврата!

— Походу ей гланды сорвали-то каким-то здоровым...

Не слушая дальше, Синдер развернулась и яростно зашагала прочь. В спину ей доносился разношерстый гомон толпы. Осуждающий, насмешничающий, язвительной. Кто-то ей в спину прокричал адрес кожвендиспансера в Вейле сочувствующим голосом. Примечательно, что мужским. Следом раздалось громкое "Ай!" и яростный женский рык поинтересовался источником данной информации.

— Ай!.. Ирэн, стой! Да погоди-ты, говорю, случайно наткнулся! Ай! Не бей, я сказал! Ну пожалуйста, оно само выскочило в рекомендациях! В личку спамили!..

— Мертвецы... — прошептала словно сомнамбула Синдер. — Все вы — ходячие мертвецы.

О, она будет поистине смаковать крики боли и ужаса. Когда их плоть станут терзать когти гримм, когда безжалостные твари начнут кромсать детей на глазах у родителей, тогда она будет смеяться. А они — плакать.

Осталось только добраться до убежища и выяснить, почему проклятые гриммы не реагируют на приказ.

И совершить свою месть.

========== Глава 5: Встреча ==========

Гримм. Таинственна и непознанна их природа, нераскрыта их суть. Появление и предназначение. Геральт много размышлял об этих вещах, больше склоняясь к общепринятой позиции, но не отвергая и другие слухи. Версии, где существа, больно уж похожие на создания темной магии, не были случайностью. Теории об их возможной контролируемости и злом умысле, виновником Рока всего человечества.

И настал час, когда ведьмаку пришлось узреть теории во плоти. Притаившись за каменистым уступом, он настороженно наблюдал за скрытой со всех сторон каменистой ложбинкой. Миниатюрной долинкой среди скальных уступов, спрятавшейся от постороннего взора.

Там, в покрытой россыпью валунов глубине, ровными рядами, как по ранжиру, почивали в какой-то странной полудреме несколько десятков гримм. Больно уж нетипичное поведение для неразумных исчадий недр, не так ли?

Твари бодрствовали, сонно водили головами из стороны в сторону, но не смещались ни на метр. Словно им был отдан приказ оставаться на месте. Лениво поглядывая по сторонам, порыкивая друг на дружку, переминаясь с лапы на лапу они продолжали высижывать свои позиции. Два неровных ряда, по десятку гримм в каждом. Урсы и беовульфы средней комплекции, а в изголовье, чуть поодаль, распластал могучие крылья невермор.

Геральт чертыхнулся и спрятался за уступ. Прислонившись спиной к скале, он споро и вдумчиво провел ревизию своих запасов. Все приготовления были выполнены ещё с вечера, сейчас — последняя предбоевая оценка.

Занятый привычной рутиной ведьмак прикидывал свои шансы. Тварей, безусловно, немало. Но и его подготовка на уровне. Бомбы, взрывчатка с серебром, болты... испытующе посмотрев на арбалет, мужчина отложил его, но затем, поразмыслив, снова взял оружие в руки.

Ещё одна мыслишка касательно гримм не давала ему покоя с недавних пор. В то самое утро, когда Жон вырвал его из медитации звонком и спровоцировал борбатаска неподалеку... Того самого гримм, который, находясь относительно рядом, никак не отреагировал на условно беззащитную жертву. Пока ведьмак медитировал — монстр не атаковал.

Казалось, чего проще? Учуяв живое существо неподалеку — атакуй. Но нет, кабаноподобный гримм почему-то совершенно игнорировал вторженца. До тех самых пор, пока сам Геральт не вышел из медитации, опознал угрозу и среагировал соответственно.

А это наталкивало на довольно занимательную теорию. Если гриммы не реагировали на людей, которые не излучали эмоции, можно ли было их одурачить таким образом? Ввести в заблуждение используя механику их инстинктов?

Мысль захватила Геральта, и он принялся об этом усиленно размышлять, покручивая болт между пальцами. Остановил взгляд на посеребренном наконечнике.

Насколько сильно гриммы полагаются на свое восприятие негатива? Ведь их нервная система, их строение и органы не могут быть чрезмерно сложны, так ведь? Если их порожденное темной магией тело развеивается бесследно после фатального ранения, и скрепы, придающие ему энергию и направление, исчезают... не значит ли это, что они гораздо более ущербны и примитивны в сравнении с теми же животными? Их органы зрения и обоняния, их чувства и нервные окончания просто не могут быть столь же развиты, как и у живых существ.

Насколько слепы и беспомощны станут гримм, если лишить их направляющего огня негативных эмоций?

Все, полученные за долгую жизнь представления Геральта о магии просто кричали: намного. Любой магический конструкт, гомункул или голем, даже сложный и энергонасыщенный не может руководствоваться более, чем несколькими основными установками. Программами, если говорить языком Ремнанта. И когда негатив, как основной маяк, растает, когда основная задача — найти и растерзать источник эмоций, аннулируется, то что останется?

— Ну что же, давайте посмотрим на что вы годитесь, — пробормотал себе под нос Геральт, в очередной раз оценивая обстановку.

И первое, что приходило на ум — Боевая Медитация. Или некий её аналог. Ведь по сути, все что требовалось ведьмаку, так это оставаясь на грани транса взять под контроль мысли с эмоциями и продолжать действовать.

Легче сказать, чем сделать, безусловно.

Геральт не был новичком в медитации. Отличный инструмент очистки разума, успокоения и регенерации прочно вошел в его жизнь. А теперь, получается, возникла новая задачка, которая, признаться, захватила его внимание и породила непривычный энтузиазм. Нечасто ему приходилось заниматься разработкой принципиально новых способов ведения боя — так-то он предпочитал использовать веками отточенные, выверенные и надежные средства.

Не откладывая дело в долгий ящик, ведьмак решил приступить к экспериментам. Глубоко вздохнув, и расстелив циновку из котомки, он умостился на ней поудобнее. Вдох-выдох. Привычный поток энергии, освобождающая пустота разума, спокойствие. Размеренное, будто по метроному, дыхание.

Плавно погрузившись в транс и удерживая себя на грани, ведьмак плавно открыл глаза. Не отпуская состояние и продолжая дышать, он пошевелил одной конечностью, затем другой. Взял в правую руку меч и контролируя каждый вдох-выдох, совершил первый шаг.

Пока все хорошо.

Обойдя уступ, за которым скрывался, Геральт ступил на змеящуюся среди камней тропинку, довольно круто спускающуюся к низу ложбины. На неровной поверхности сохранять концентрацию стало сложнее, однако многолетний опыт ночёвок с назойливым Лютиком, особенно нетрезвым, пригодился. Кто бы мог подумать? Речи Лютика об исключительности его компании и воспевания женских прелестей — пригодились. Тренировки терпения всегда пригождаются.

Помянув добрым словом, и отправив мысленное приветствие оставшемуся в ином мире другу, Геральт невольно ощутил укол печали в сердце. А следом, моментально последовало невразумительно ворчащее рычание.

Холера, вот он и отвлекся!

Моментально опустившись, где стоял, ведьмак снова глубоко втянул воздух, прогоняя малейшую мыслишку, малейший оттенок эмоций. Совершая это, он не прекращал обозревать окрестности, при этом абстрагируясь, насколько возможно. В первую очередь пришлось сразиться с чувством досады из-за допущенной оплошности. Ведь как можно пытаться совладать хоть с чем-то, если не способен справиться с собственными мыслями? Вдох-выдох.

Ближайший беовульф, проявивший было признаки агрессии, успокоился вновь. Заворчал что-то невразумительное, уткнул морду в лапы и снова вошел в состояние безучастной апатии. Несмотря на внутреннюю оплошность, физическое тело ведьмака не издало ни звука. Сотня метров — более чем достаточное расстояние чтобы спугнуть дичь или всполошить хищника. И, тем не менее, вереница гримм среди россыпи камней на дне ущелья оставалась безучастной.

Сто метров, пятьдесят, двадцать. Ведьмак приближался неспешно, крадучись, от валуна к валуну, от укрытия к укрытию.

И все ещё ни одна тварь не отреагировала на угрозу.

Что же это получается?

Наконец, он замер за высоким, в человеческий рост, валуном. Последней преградой, отделявшей от чудовищ.

Сосредоточившись до предела, он заблаговременно применил Квен и, обойдя камень, шагнул к первому гримму с тыла.

Чего дальше медлить?

Молниеносно ускорившись, буквально за мгновение ока переходя из плавного, стелющегося движенья в скоростной режим, Геральт бросился на первого врага. Ноги, только что мягко ступавшие, крадучись, замелькали стремительным перебором. Рывок, толчок, замах!

Голова первого Беовульфа, только лишь обернувшегося, покатилась по земле, истаивая тонким черным дымом. А ближайшие твари повернули голову на звук, угрожающе рыча. И бросились на ведьмака.

Мгновеньем позже, перекатившись вправо и сшибая Аардом летящую в него тушу, Геральт осознал две вещи. Первая — гримм его все же слышали и видели. Вторая — они действительно были уязвимы.

И несмотря на грозный вид и очевидное численное преимущество, ведьмак, оказавшийся в куче мала, не упустил контроля над битвой.

Он уклонялся и уходил в перекаты. Разил нещадно уязвимые места и сноровисто уходил от мешающих друг другу, толпящихся тел. Гриммы кидались на него, невидимого в эмоциональном спектре, будто пьяные. С запозданием реагировали на звук, бросались наперерез друг другу, бывало, останавливались на месте, пытались разглядеть обидчика, подслеповато щурясь.

Их органы чувств действительно были угнетены! В этом плане им давали фору даже обычные хищные звери. Конечно, даже теряясь в пространстве они представляли собой нешуточную угрозу, особенно для гражданских. Острые как лезвия когтищи свистели в опасной близости от лица, а огромные туши рисковали придавить зазевавшуюся жертву. Но в бою насмерть с опытнейшим профессионалом даже малейшая неуклюжесть могла обречь на гибель. Здесь было многим больше!

Геральт проворно сновал от одной твари к другой. Разил беспощадно, уходил в сторону и снова рубил. Серебряный клинок свистел, рассекая воздух, отделяя конечности от тел и головы от плеч. Наблюдай за сей битвой случайный обыватель, он бы уже давно потерял нить сражения, не поспевая следить за вихрем стали и смерти.

Пара урс набросилась одновременно, с двух сторон. Ведьмак рванул вперед, пронзая клинком горло беовульфа напротив, отмечая краем глаза, что оставшиеся позади гримм столкнулись друг с дружкой. Он успел прикончить ещё одну тварь, прежде чем обернулся к снуло водящей мордами парочке, завершая начатое двумя беспощадными взмахами.

Ещё дважды Геральт применял Аард, оказавшись в окружении и лишь единожды обновил пошатнувшийся Квен. Со всем остальным справились его навыки, скорость и серебряный клинок. Последних тварей он буквально искромсал на части, ускорившись необузданным вихрем.

Последний гримм пал. Геральт замер, остывая. Несмотря на силу и размеры, в чем-то эти твари сейчас даже уступали тем гулям, которые оставили его лежать на Веленских просторах. При учете использования Боевой медитации, конечно. Для обычного человека и даже посредственного охотника подобная битва окончилась бы неминуемой гибелью.

Впервые за долгое время Белый Волк был искренне и всецело доволен. Нечасто догадку удается проверить на практике, причем настолько успешно. Ведьмак удовлетворенно прикинул, что он уже мог бы предложить этому миру. Мало того, что серебро оказалось настолько эффективно против исчадий тьмы, так ещё и отключение эмоций позволяло здорово дезориентировать тварей. Для практикующих, конечно, поправка. Если ценный металл мог быть внедрен в самые разнообразные варианты вооружения, то настолько качественно контролировать свои мысли и эмоции, да ещё и с первого раза, мог себе позволить только практиковавшийся не первое десятилетие охотник на тварей. Закаливший себя не в одной сотне сражений, да ещё и знакомый с магией не понаслышке. Ведьмачье чутье тоже требовало немалых ментальных усилий.

Геральт прикинул в уме вероятность распространения навыка. Теоретически, его мог освоить любой человек, даже не охотник. Однако реальность всегда вносит свои коррективы. Одно дело, спустя месяцы, войти в медитативное состояние у себя в комнате на подушечке, и совсем другое — не дрогнуть, оказавшись лицом к лицу с ужасающей смертоносной тварью. Без практики тут никак, а где её добыть гражданскому лицу? Сложно сказать. Но будь его воля — все охотники медитировали бы поголовно, без исключений. Ведьмакам, безусловно, сей навык оказывался необходим для овладения знаками, элементарной магии и алхимии. В Ремнанте с этим хуже, ведьмак нигде не натыкался на упоминания медитации как обязательной части подготовки охотников. И если даже в Неверленде собратья ведьмаки частенько пренебрегали очисткой разума, чаще полагаясь на добрую сталь, то что уж ожидать от аборигенов?

Но в свете открывшихся фактов подобный навык для борцов с чудовищами становился ключевым. И Жону, уже занимавшемуся медитацией ради освоения в будущем Знаков придется удвоить усилия на этом поприще.

Геральт поморщился, представив заранее нытье и причитания ученика. Этот мир слишком уж щадил своих чад, убаюкивал. И пусть бы это было просто следствием развития цивилизации, но нет. При наличии угрозы гримм все это казалось несусветнейшим фарсом.

Убийца чудовищ по старой привычке стряхнул с клинка невидимую кровь. Его искренне забавляла гигиеничность существ гримм. Все, что могло бы испачкать клинок — испарялось дымом по ветру.

Ведьмак поднял взор на последнего оставшегося врага. Невермор. Птицеподобная тварь, засевшая в гнездовище напротив. Находясь в отдалении от основной массы гримм, она даже не шелохнулась. Спрятав морду в крыльях, она продолжала находится в некоем подобии анабиоза. Звуки битвы, видимо, её совсем не смутили. А должны были.

Ведь Геральт не отпустил концентрацию ни на минуту. И сейчас, бесстрастно взирая на ждущую своего часа тварь он все больше склонялся неприятной, зловещей мысли. О таинственном кукловоде. О возможности контроля гримм. А значит и об очередных заговорах и тайнах, будь они неладны! Больно уж поведение этой курицы сейчас противоречило всему, что человечество сообщало об извечном враге на просторах Сети. Весь его уже скоро двухлетний опыт Ремнанта сейчас опровергался на глазах.

— Ну же, — сплюнул на землю ведьмак, начиная неспешно сближаться. Ускоряясь с каждым шагом. — Цыпа-цыпа-цыпа...

Белый Волк позволил контролю ослабнуть. Разум ощутил блаженное расслабление, эмоции воскресли в груди, а налитые красным светом глазища гримм распахнулись. Ошарашенная внезапностью тварь издала яростный клёкот, порываясь растерзать источник ненавистных эмоций. И неистово дернулась вперед.

Серебряное лезвие вонзилось в горло, сразу под клювом, влетая в уязвимую точку встречным ударом. Клинок прошел сквозь нёбо, пронзая мозг и выходя по ту сторону черепа.

Б-Бах! — жесткий удар, но к счастью Квен защитил от последствий предсмертной агонии. Геральту пришлось, временно отпуская меч, уйти перекатом, наблюдая уже издали как беснующийся в агонии Невермор постепенно начал истаивать подобно собратьям. Красные, налитые бешенством прорези не отпускали его ни на секунду. Пока не погасли навсегда.

Он же, тем временем, устало присел на один из булыжников, в изобилии разбросанных по округе. Прислонившись спиной, он расслабленно откинулся, позволяя адреналину и накалу битвы постепенно стихать. Вытирая трудовой пот со лба, он ощущал легкое головокружение от столь непривычного надругательства над разумом.

Для окружающего мира же ничего не изменилось. Солнце, перевалившее за полдень, продолжало свой ход. Прислушавшись, можно было услышать щебетание птиц за ущельем, из леса. Природа словно не замечала подобных мелочей: гриммы, шум, битвы. Что ей до этого? Ведьмак нырнул рукой за пазуху, доставая флягу с водой. Как же хорошо, иногда, вот так посидеть, после битвы, именно на отходняке. Послушать тишину, расслабиться, созерцая благодарную природу очищенную от враждебных монстров.

Высохшие тонкие уста припали к фляге, поглощая воду животворящую глоток за глотком. По мере того как голова его все запрокидывалась, кошачий взгляд его поднимался все выше, по ближайшему обломку скалы, по стене ущелья к его краю, к мирно пасущейся над обрывом Плотве.

— Бхвффф!.. — Геральт забрызгал водой ботинки, штаны и окружающие камни. — Кха-а! — прокашлялся он. Протерев рукой глаза, он снова возвел очи ввысь и воззрился на лошадь. Лошадь смотрела в ответ. Оседланная, на краю ущелья среди скал, куда, по идее, невозможно добраться своим ходом.

— Так-с, это уже надо решить раз и навсегда! — прорычал ведьмак, подрываясь с места и направляясь к брошенной неподалёку сумке. Вернувшись туда, откуда он начинал свои упражнения с гримм он не колеблясь вытащил свиток и набрал номер, не отрывая взора от гостьи.

— Жон?

— Д-да?! Геральт, это ты? Здравствуй, учитель!

Впрочем, учителю было не до реверансов. Ведьмак перешел сразу к главному:

— Ты сегодня выводил Плотву?

— Эм, — замялся собеседник на другом конце линии. — Н-нет?

— Нет? Или да? Отвечай прямо!

— Нет, прости Геральт, я сегодня ещё не успел. Но вчера почистил её и закрыл на конюшне на ночь, как обычно, как ты и велел!

— Вчера говоришь?.. — ведьмак медленно опустил свиток. Оттуда ещё доносилось неразборчивое: " — Геральт, Геральт! Учитель, вы ещё тут?.. Алло!.." — но он уже его не слышал. Он переваривал беспощадную реальность. Ту самую, где его спутницей была бесконечно телепортирующаяся лошадь.

— Но какое же, какое же этому должно быть объяснение?! — его не столько шокировала, сколько обескураживала нелепость ситуации: некая аномалия мироздания проявлялась настолько бессмысленно, невообразимо абсурдным образом! Лошадь, что ещё недавно появилась в Дредстоуне, хотя должна была быть на лесопилке у Анселя, теперь высилась на скальном выступе словно Акелла перед стаей волков. Сейчас как никогда ему хотелось столкнуться с каким-то условным старцем-магом этого мира, если такой существовал, что разложил бы ему все по полочкам. Впрочем, та же Йеннифер наверняка бы покрутила пальцем у виска, до тех пор, пока своими очами не увидела...

Плотва, тем временем, видимо не найдя ничего интересного в привычном скучном хозяине, флегматично пощипывала травку.

Геральт же, поводив головой из стороны в сторону, встряхнулся, поднялся, и побрел за своим клинком, серебрящимся вдали на месте павшего невермора.

— Ну, хоть не пешком обратно, — вздохнул он. Как говорится, не можешь чего-то понять, прими за данность, а все сомненья лучше отпустить. У всего в мире должно быть объяснение, просто конкретно на это ещё предстояло наткнуться. Если могли существовать гримм и волшебство, аура и её причуды... Если вампир Регис смог регенерировать из состояния клетки, то почему его не может преследовать переносящаяся сквозь пространственно-временной и межмировой континуум лошадь? Вполне себе нормальное явление, ничего особенного. Так ведь?

Ведьмак нагнулся за мечом, мозолистая ладонь сомкнулась на рукояти и в этот момент произошло сразу несколько вещей.

Раздались лошадиное ржание и пронзительный женский крик. Ведьмак успевает заметить свои ошарашенные кошачьи глаза в отражении клинка. Шарообразные сферы выглядели довольно забавно, Йениффэр бы уссалась со смеху.

Затем раздался грохот катящихся по ущелью камней, четкий звук паденья и протяжный стон. Стремительно обернувшись, Геральт увидел Плотву, которая, свесив морду с обрыва с любопытством уставилась на что-то внизу. Там, среди камней, пробурив альтернативную тропинку по крутому склону, распласталось неподвижное женское тело. Фигура замерла неподвижно, явно по причине соприкосновения с земной твердью. И, судя по начавшей расползаться под головой луже крови — дела её были плохи. Определенно — без сознания, а вполне возможно, что ещё хуже. Медлить было нельзя — девице требовалась помощь.

Плотва снова громко заржала, переминаясь над обрывом. Из-под её копыт вылетел небольшой камушек и покатился угрожающе вниз, подпрыгивая об стену ущелья со все нарастающим интервалом, ускоряясь.

Бац, бац, бам, ба-ам, БА-АМ... — незнакомка попыталась вяло защититься рукой... — Шмяк!

Чертыхнувшись, Геральт поспешил на помощь свалившейся из ниоткуда гостье.

*

Синдер Фолл целеустремленно направлялась туда, куда ей предназначено самой судьбой. К величию. Впрочем, видимо на дороге возникло несколько преград, однако смутят они лишь слабых, не так ли?

Ноги на высоких каблуках судорожно цеплялись за кочки на почве, вынуждая девушку, приподняв подол платья, высоко задирать колени при шаге. Каждый из которых оставлял небольшой кратер в податливом грунте, и каждый её вздох был преисполнен ярости. Не слышно ей было ни ветра, ни шороха листьев, ни пения птиц, а только один и тот же пустой и мертвый звук насмешливого хохота под набат её собственных сбегающих каблуков.

Преодолев расстояние в несколько необжитых гектаров, она приблизилась к тайнику со своими пожитками. Сумка, инструменты и материалы которым не нужно никому показываться на глаза.

Вытащив из прикрытой листьями ямки удобный походной рюкзак, Синдер выудила на свет удобную, походную одежду. Момент триумфа пока откладывался, а это означало переодевание в тактическую одежду деревенской простушки, которая использовалась для укрытия. Смерив злющим взором одеяние, она принялась быстро облачаться.

"Ничего это не изменит!" — мысленно пропыхтела Синдер, подпрыгивая на одной ноге. Ступня в шароварину протискивалась со скрипом, а касаться грязной земли не хотелось. — "Гримм обязаны ждать меня там, где я им приказала. Даже если они каким-то образом разбрелись по округе, мне ничего не стоит собрать их вновь, это будет стоить лишь одного дня максимум!"

Если же предполагать наихудший и невероятный вариант... Тот самый, где несмотря на все её старания, в Дредстоун все же приперся нежданный-негаданный охотник со стороны.

Посредственность наверняка падет перед тем числом гримм, что она заготовила. Если он их уничтожит, что же... от Салем поступила четкая инструкция — ни при каких условиях не рисковать собой. И Синдер, конечно же, не обманывалась. Здесь не было ни капли личной заботы об её благополучии — лишь взвешенная расстановка приоритетов и оценка ресурсов. Она была, бесспорно, не более, чем инструментом. Но инструментом уникальным, ценным, на который уже истрачено много времени и ресурсов.

И сложить голову вступив в бесполезную битву с заведомо сильным противником — верх глупости. Победители играют на своих условиях, по своим правилам! И если в списке её задач когда-то появится устранение полноценного Охотника — она выполнит это задание с блеском. Но так как выгодно ей и только ей! Бедняжка даже не поймет, откуда пришла смерть.

Сейчас же ей предстояло вновь сыграть роль деревенской простушки. Той самой, которая последнее время незамеченная шныряла вокруг, сгущая тучи над поселком. Предстояло сыграть финальный аккорд в затянувшейся партии. И либо поставить шах и мат невеждам, либо вынуждено отступить, признав неприятное поражение.

Впрочем, сейчас Синдер прибегнет к последнему лишь в крайнем случае. Расправа над Дредстоуном стала для нее предметом личной вендетты.

Добралась к лощине девушка запыхавшись. Последние несколько минут дались ей непросто — бег по пересеченной местности, даже без каблуков — дело утомительное. Но больно уж соблазнительной была мысль о том, что если с гриммами все в порядке — покончить со всем сегодня, ещё до заката солнца.

Приблизившись к каменистым уступам, венчавшим край ложбины, Синдер осознала тот факт, что вариант с Охотником вполне возможен. На него явственно намекала полностью экипированная и оседланная лошадь, слоняющаяся неподалеку. Довольно архаичный транспорт, стоило признать.

Бесшумно подобравшись к краю, Фолл плавно перетекла в упор лежа, заглядывая в отверстие между камнями.

Ни следа гримм. Ни одной паршивой твари, которых она, тренируясь, вылавливала и готовила к часу икс. Последовательница Салем сконцентрировалась и активировала сигиль в тщетной попытке нащупать хоть какую-то связь. Пусто. Никого. Вообще ноль! П-проклятье!..

Погодите-ка... А вот и виновник!

Синдер сузила в ярости взор, узрев через щелку устало бредущего охотника. Довольно странного, стоит отметить. Бледная кожа, то ли седые, то ли белые волосы, высокий рост и хищная грация движений. Быстро пробежавшись по памяти, девушка не вспомнила никого с похожим описанием. Хотя когда-то по указке Салем целенаправленно штудировала базы выпускников, чтобы быть в курсе обо всех сильных Охотниках.

Этот был явным чужаком. И вышел из тяжелого боя без единой видимой царапины. Что говорило о многом.

Дело в том, что ранения для Охотников не были редкостью, даже несмотря на Ауру. Последняя была средством скорее активной защиты, вынуждая тебя направляя энергию души и концентрироваться на том участке тела, который требовалось защитить в моменте. Это означало, что бойца вполне могли ранить сильным ударом со спины, когда он всецело фокусировался на фронте. Тот же снайпер мог бы беспроблемно поразить захваченного врасплох. И лишь единицам удалось бы, ринувшись в самую гущу гримм, остаться невредимыми совершенно.

А это означало, что скорее всего данный конкретный экземпляр был вне её лиги.

Пока что.

Фолл угрюмо выдохнула, отодвигаясь от края обрыва. Тонкая, изящная кисть потянулась за свитком, чтобы сделать несколько фото. Вот и ещё одно удручающее доказательство власти силы. Будь она достаточно сильна — ей ничего бы не стоило расправиться с досадной помехой в виде охотника и следовать дальше за своими целями! Будь она достаточно сильна... ей бы даже Салем была бы не нужна! Однако сии мысли стоит оставить до поры... Госпоже точно стоит знать об ещё одном сильном игроке, способном в одиночку расправиться с десятками гримм. А там уже отдать приказ об устранении, игнорировании или попытке вербовки — не ей решать.

Рука застыла на полпути.

Лошадь, которая буквально две минуты назад беззаботно паслась неподалеку, оказалась в дюйме от её лица! Синдер понятия не имела каким образом паршивое непарнокопытное сумело подобраться столь неслышно впритык, так ещё и уставившись ей прямо в душу немигающим взором.

Лицо обдало теплым дыханием. Девушка на инстинктах отползла немного назад— попасть под копыта не улыбалось.

— Брысь! Кыш, фу! — прошипела она, отворачиваясь. Почему-то встречаться взглядом с этими мутными, обтянутыми поволокой глазами совершенно не хотелось. Лошадь не стала возражать, пройдя чуть дальше к самому краю и уставилась на что-то внизу.

Фолл вновь прильнула к смотровой позиции, делая время от времени снимки. Незнакомец вел себя странно. Вначале развалившись вольготно с желанием отдохнуть от сражения, он тотчас переменился в лице, едва завидев собственное животное. И принялся судорожно звонить кому-то по свитку.

Синдер это крайне не понравилось. Оглянувшись, она увидела, что лошадь смотрела на хозяина, в упор, а тот на неё. Со стороны могло показаться, что между ними происходит некая таинственная магическая связь. Ибо как иначе объяснить тот факт, что встретившись с ней взором мужчина тотчас начал вести себя неадекватно?

Могла ли лошадь выдать её каким-то немыслимым образом?!

Маловероятно. Ни о чем подобном девушка даже не слышала, хотя и не исключала возможности магии или некоего причудливого проявления.

Тем временем, охотник, явно закончив телепатировать лошади свои намеренья подорвался и направился куда-то в сторону, на противоположный край поляны. Там, на выступе, среди обломков камней серебрилось что-то. Синдер не удержалась, и прильнула к самому краю, силясь разглядеть что же там было. Какой-то предмет. Устройство? Чемодан? Оружие незнакомца?

Судьба любит преподносить людям уроки. Некоторые для назидания, другие для вразумления. Сегодня у Синдер было много пищи для размышлений. И на десерт был подан финальный урок:

Не поворачивайся спиной к незнакомым лошадям.

Погрузившаяся в наблюдение и раздумья Синдер успела лишь крякнуть, когда под лопатки ей впилось твердющее, добротно подкованное копыто. И нежненько пнуло.

Пронзительно завизжав, она катилась кубарем вниз по крутому склону, собирая спиной все кочки, а лицом — почки. В стремительной круговерти она лишь сжалась инстинктивно, усиливая Ауру вокруг жизненно важных зон.

И все равно касание с поверхностью было сокрушительным. Её голова, даже защищенная Аурой, жахнулась так сильно, что звезды запрыгали перед глазами. Она хрипло выдохнула, не в силах сказать ни слова. Взгляд бездумно блуждал в вышине. Смеркалось.

Синдер бездумно подняла руку и поводила себе перед лицом. П-почему их было три? Затылком она начала ощущать теплую, вязкую влагу.

И почему-то из дальней дали, с края обрывал за ней наблюдали целых три довольных лошадиных морды. Девушка напружинила руку, тщетно пытаясь стереть ненавистный оскал. Животина пытливо склонила голову набок. С любопытством пощупала копытом ненадежный краешек выступа.

— Н-нет... — сумела лишь прохрипеть Синдер.

Элегантное движение копытцем, и навстречу ей полетел булыжник. Затуманенный взор бессильно взирал на безжалостно набирающий обороты снаряд. Из последних сил она попыталась поднять свои три ватные руки, но ожидаемо провалилась. Сотрясенный падением мозг не справился с поставленной задачей.

Последним, что отпечаталось в памяти Синдер был силуэт лошади, беззаботно вернувшейся к мирному пощипыванию травки.

И взор её поглотила тьма...

Комментарий к Глава 5: Встреча

Лучший день в жизни Синдер благополучно завершился.

Геральт спешит на помощь к попавшей в беду девице.

Плотва слишком имбовая, в будущем её станет поменьше, обещаю.

В этот раз супер-небечено. Публичная приветствуется.

Следующая глава — КТТС. Очень постараюсь до конца Рождественских выложить. Совокупность жизненных пертурбаций выливается либо в отсутствие свободного времени, либо в иссякновение сил во время возникновения оного. Не менее вас хочу иметь неограниченный океан времени, чтобы погрузиться в написание, и насколько мне это возможно стараться радовать новыми главами. Сейчас готово примерно 70% главы, однако эту конкретно я хочу довести до определенного логического финала, во имя целостности, что потребует дальнейших доработок. Покончить наконец с Дредстоуном и вперед — к Бикону и команде RWBY.

Ускорение автора: 4731185618524166

========== Глава 6: Доставка ==========

Следующие несколько часов для Геральта пролетели в стремительной канители. Сделав первичную перевязку, он подхватил раненую девчонку и, водрузив на удачно подвернувшуюся Плотву, помчался в Дредстоун. Кованные копыта споро съедали мили, а ведьмак как мог старался уменьшить тряску. Незнакомка, очевидно, существенно пострадала. Сильнейший ушиб — страшная рана на голове. Зная искусность Ремнантских медиков, он даже не пытался ощупывать череп, вместо этого предпочтя побыстрее доставить пострадавшую лекарям. Хорошо хоть Аура приглушила кровотечение...

Не было печали, так ещё Плотва слушалась из рук вон плохо. Вместо того, чтобы пристойной рысью доставить их к пункту назначения, она то срывалась в галоп, то начинала водить круги-хороводы. От ведьмака потребовалась железная рука, дабы что есть мочи направлять животину в требуемом направлении. Голова несчастной девушки тряслась, словно марионеточная, глядишь — вот-вот оторветься. Геральт как мог придерживал.

На очередном энергичном скачке через кочку — Иго-го! — разлилось по равнинам — пленница распахнула затянутые мутной поволокой глаза. Бессмысленный взор брюнетки пусто взирал в никуда. Алые пухлые губы распахнулись на вдохе. Ведьмак приблизился, толи желая помочь, толи силясь услышать просьбу о помощи.

Поток рвоты прямо в лицо, сопровождаемый болезненным стоном, был явно не тем, на что рассчитывал Белый волк. От неожиданности завопив, едва не выронив (спохватился) — он вытянул её на руках как можно дальше. И тут Плотва, весело заржав, понеслась вскачь!

— Сто-ооой!..

Пробегавшей по делам кролик задумчиво уставился на гарцующую зигзагами лошадь. Вопящий всадник вцепился на вытянутых руках в пассажирку, чья безвольная головушка моталась на скаку, как у болванчика, исторгая волнистые ленты.

Несколько часов спустя они худо-бедно достигли границ поселения, осталось лишь дождаться помощи.

Что оказалось той ещё задачкой. Подняв переполох среди ночи, он разбудил дремавших стражников, оторвал от теплой подушки старосту Сигурда и надавил на горожан, дабы пострадавшей оказали необходимый уход. Некоторые из мужиков странно ломались, отчего-то ссылаясь на своих супружниц, мямля и уходя от ответа. Пока Геральт, не выспавшийся и злой как собака, не пригрозил стиснутым у носа кулаком.

Пострадавшая перекантовалась у местного медика, оказавшего первичный уход, а ближе к рассвету примчался прямой Буллхед из Вейла увозя контуженую в госпиталь. К счастью, дальнейших проволочек не было. Лишь секундная заминка возникла, когда медик впопыхах уточнял данные пострадавшей брюнетки.

— Кем она вам приходится, извольте?

— Племянница, — брякнул ведьмак. Разум не хотел ничего, кроме как свалиться и уснуть. Спохватился он было, но поздно — доктор уже что-то сосредоточенно царапал на своем планшете. М-да уж, вот и родственницей обзавелся. По крайней мере в записях у официальной медицины.

— Имя?

Геральт опустил взор на незнакомку. В глаза бросилась черная прядь волос, закрывавшая половину лица.

— Эсси... — сам не зная почему брякнул ведьмак. Прикусил язык, вздрогнул, но было поздно. Доктор испытующе поднял взор от свитка, ожидая:

— Эсси Давен.

Доктор кивнул, записывая. А Геральт склонил голову, погрузившись в прошлое. О юной девушке, столь невезуче влюбившейся в ведьмака. О её чистом взоре, невинной душе и струящихся златых локонах, прикрывающих половину лица. Почему именно это имя всплыло в памяти? После стольких-то лет и десятилетий? Неужто один лишь типаж прически способен был всколыхнуть столь глубинные воспоминанья?

Доктор, тем временем, полностью сосредоточился на помощи пострадавшей. Которая выглядела невинно и хрупко, сжавшаяся словно побитый воробушек. Однако, кому как не Геральту понимать, сколь обманчивой может быть внешность? Он не был идиотом. В глуши, где на мили вокруг ни души, одинокая путница с аурой прямиком возле логова гримм? А ещё волчий амулет на нее среагировал. Подергивался, когда он перевозил пострадавшую на Плотве. И на пассивную Ауру он так не реагировал. Ведьмак уже давно проверил этот момент на случайном прохожем охотнике в Анселе.

Так что получается? Либо это ещё одна охотница за гримм, что маловероятно... Принимая во внимание все нелесные эпитеты выдаваемые местными. Охотнице нет смысла выдавать себя за девицу легкого поведения. Ведь нет же?

Другой вариант рисовал мрачные горизонты, косвенно подтверждая всю ту конспирологию, которую успел натеоретизировать иномирец. И хотя прямых доказательств ещё не находилось, но зная свою поганую удачу ведьмак нутром чуял — дело нечисто. И ему ещё предстоит ой-как хлебнуть дерьмеца с дорогой "племяшкой".

Рвоты он уже хлебанул...

Сплюнув, Геральт усилием воли прогнал прочь угрюмые думы и направился отсыпаться.

Сутки на ногах, дальняя дорога и бой с множеством гримм вымотали его совершенно. Впервые на Ремнанте он был настолько мертвецки уставшим. Глаза его моментально сомкнулись, а сознание упорхнуло прочь ещё на пути лица к подушке.

Тем злее ведьмак вскинулся поутру, ощутив, что его немилосердно трясут!

— Да какого хера?! — рявкнул он на негодяя. Незнакомая деревенская девица отпрянула, словно лань. Тонкие плечики задрожали, а испуганные глазки перебегали с сурового лица на испещренную шрамами грудь.

Увидев искренний испуг и раскаянье в готовых заслезиться глазах Геральт смягчился.

— Извини. Что-то случилось? Отвечай, не бойся.

— П-простите... просто меня отправили вас разбудить, уже п-почти восемь вечера, — уже увереннее произнесла аборигенка. Ведьмак приметил её цветастый наряд и венок на голове.

— Выходит, я проспал весь день? Старею, кажется... Как тебя зовут?

— Т-Тишей кличут, господин Охотник. М-меня попросили вас разбудить, позвать на праздник...

— Праздник? — уточнил ведьмак, натягивая рубашку. За окном действительно стемнело. Девушка увела взор в окно, зарумянившись, нет-нет да все постреливая глазками.

— Именно так! Вы же главный герой, убили всех гриммов! И... и ничуть вы не старый! Мы закатим большущий пир в вашу честь! Наши сказали распечатать несколько бочек вина и пива, закололи нескольких поросят! Вы же наш герой дня, господин охотник! Уже и столы накрыты, и народ собрался, вас только ждут!

Геральт хмыкнул, заканчивая натягивать сапоги. Забавно, для разнообразия, стоит отметить. Крайне редко простой люд жаждал проставиться, благодаря за работу. Гораздо чаще изнеможенным после боя, бывало израненным ведьмакам приходилось хватать кинутое в лицо золото и убираться восвояси. Чаще, чем хотелось бы, озлобленная чернь жаждала избавиться от сулящего беды мутанта. Прогнать поскорее опасного чужака, оградив попутно жен и дочерей от возможного тлетворного влиянья. Хорошо, при этом, если оплачивали работу сразу же, а не приходилось через угрозы и тумаки выбивать обещанное.

— Меня значит только ждут? — и когда Тиша восторженно кивнула, обреченно вздохнул. — Что ж, веди, красавица! Нехорошо заставлять хозяев ждать.

Щечки девушки заалели на немудреный комплимент, она повернулась чуть грациознее, чем бы одобрил её отец, и повела гостя за собой.

На деревенской площади царила подлинная вакханалия. Сельчане повыносили из домов стулья и столы, поставили друг к дружке, застелили скатертями. Не знай Геральт, подумал бы что свадьбу решили сыграть на ночь глядя.

В центре громоздились вожделенные бочки с пойлом, чудь дальше, на свободном пятачке уже отплясывала местная молодежь. С края, в уголке, у торца городской таверны жались подальше от шума старички. Кто-то резался между собой в шахматы, домино или нарды, отдельной кучкой столпились местные кумушки под предводительством бабы Матрёны. Ещё чуть поодаль, в самом центре, вокруг старосты собралась местная элита: несколько поживших мужиков и старух, знакомый прежде Геральту лысый серьезный Крайт, молодой фавн-горилла Джек, полицейский — явно начальник местной стражи и главный лекарь, заведовавший местным медпунктом.

— Охотник! Геральт! Наш герой!!! — едва завидев ведьмака взревел незнакомый здоровяк. Толпа притихла, замерев на миг. Застыли пляшущие, приглушили музыку. Игроки прервали партии, а пенные кружки застыли у ртов.

И толпа взревела! Геральт даже встревожился на миг: неужто сейчас на руках носить станут?! Но нет, обошлось. Однако каждый счел своим долгом обнять его по медвежьи, похлопать по плечу что есть сил. В случае кумушек — расцеловать в обе щеки. К счастью, за мужчинами тут такого не водилось, а не то дорогой гость моментом бы вернулся в привычное для народа амплуа сукиного сына.

Вперед вышел Крайт — уже знакомый ведьмаку лысый серьезный малый, который вступился за него перед старостой, гарантировав награду. И впрямь, гарантировал!

Слово было сдержано. С широченной улыбкой мужчина торжественно протянул Геральту увесистый пухлый кошелек, явно битком набитый валютой.

— Заказ взят — заказ выполнен. Работа оплачена, — веско утвердил Крайт.

Геральт уважительно склонил голову и, взяв кошелек, тотчас спрятал его в нагрудный карман, не став оскорблять пересчётом. Толпа радостно гомонила. Довольно потирал ладони Джек неподалеку.

На слегка кислую мину старосты никто не обратил внимания. Настало время праздника, а в случае чего эти ребятки и утром никуда не денутся. Мелькала-то у Геральта мыслишка, что попытается Сигурд зажать льены, мелькала... Хотя, в реалиях Ремнанта, насколько успел узнать иномирец, мало кто относился к Охотникам легкомысленно. Ведь портить отношения с защитниками человечества от жутких чудовищ — ничуть не умнее чем стрелять себе в ногу.

Ему на секунду представилось, как к его виду относились раньше, в период расцвета ведьмачества. Когда человечество только расправляло крылья... Когда чудовища в Неверленде сновали на каждом шагу и самый последний ведьмак из переживавших расцвет могущества ведьмачьих школ был на вес золота. До того, как маги и короли показали свое истинное нутро. До истребления почти всех чудовищ. До разрушения Каэр-Морхена...

— Раньше было лучше! — тяжко вздохнул Белый Волк.

Очередной благодарный хлопок по плечу отогнал неуместные угрюмые думы. А очередная полезшая обниматься девица напомнила, что главная опасность ещё не миновала. Агрессорша, к слову, оказалась Тишей — той самой официанткой посланной его разбудить. Предельно аккуратно отцепляя от себя пигалицу и отвешивая вежливые улыбки, он краем глаза подметил посмурневший взор Джека. Фавн-горилла, изначально горячо выступивший на его стороне теперь явно скис, пригорюнившись. Только этого ему не хватало!

К счастью, местные знали толк в сути всего сущего. Ведьмаку поднесли полную до краев кружку ароматнейшего, хмельного, пенного напитка. Геральт вздохнул, тепло улыбнулся окружившим его сельчанам и испробовал здешнее пиво.

Что ж... сегодня он никуда уже не поедет. А местным предстоит узнать, как могут пить ведьмаки! Трепещи, Дредстоун!

*

Рассвет застал внезапно и сурово, на мягкой незнакомой поверхности. Сонно пожевав губами, Геральт попытался уклониться он впившегося в него злого солнечного луча. Спустя пять минут, осознав, что ситуация становится лишь хуже, а треклятое светило — лишь выше, он, сцепив волю в кулак, резко поднялся.

Погорячился.

Мир всколыхнулся. Кирпичная тяжесть обрушилась на темечко. Поводив головой из стороны в сторону, разгоняя противное марево, ведьмак сказал неслышное спасибо своей многострадальной печени. Несмотря на общую вялость, ломоту в теле и муть перед глазами — его не тошнило, и голова не раскалывалось. Что, учитывая все произошедшее, уже можно назвать победой!

Опершись плечом на потрескавшийся дверной косяк, Геральт нащупал пустую кружку и зачерпнул из ведра студеной колодезной водицы. Приятная леденящая жидкость утоляла жажду, стекала вниз по груди, затекала за шиворот. Плевать.

Выдохнув, ведьмак поставил кружку на место разминая затекшую шею. Легкий шум со стороны кровати вынудил его обернуться. Ну конечно...

Смутные обрывки последних часов вчерашнего вечера докладывали об его случайной (или намеренной) проводнице, юрко прошмыгнувшей в комнату поздно ночью. И несмотря на то, что Геральт накануне весь вечер вежливо уклонялся от знаков внимания местных, кто-то все же решился взять дело в свои руки. Использовав для своих коварных целей старый как мир простой и непобедимый прием: внезапная голая баба у пьяного мужика под одеялом.

Прием сработал. Однозначно. Неостановимо и безупречно, как и всегда.

Покинутая половина постели оказалось мгновенно оккупирована белоснежной ручкой. Стесненная минутой ранее Тиша расправила крылья, переворачиваясь на спину и благодарно отнимая всю площадь поверхности. На цыпочках подойдя к кровати, мужчина кончиками пальцев потянул одеяло, укрывая фигурку полностью. Нахмурившееся было личико расслабилось, угревшись. Хмыкнув про себя, он также на цыпочках направился к выходу, и секундой позже вздрогнул от раздавшегося из-за спины королевского храпа.

Что же, Жон его наверняка заждался! Юноше не стоит прерывать усердные тренировки, а Геральту точно стоит поспешить. Ведь он отлично поработал, отлично погудел и заработал. Пора и ученику время уделить, не отлынивать!

И теперь, резко посвежевший и отдохнувший ведьмак споро собирался и упаковывался, раздумывая о превратностях судьбы. Несмотря на прекрасное расположение духа, легкое разочарование присутствовало. В первую очередь досаждало легкое недовольство собой: все же самоконтроль он потерял. И не раз, и не два подобные ситуации приводили к тому, что наутро за дверью сеновала отличившегося ведьмака уже поджидал недремлющий отец дочерней невинности. Потрясая увесистой оглоблей предлагал называть его папой. А то, что нетронутой у девицы оставалась лишь бездна разума, а её упорству позавидовали бы королевские дознаватели последнего волновало мало.

Однозначно трактуя вышесказанное, наученный горьким опытом, на рассвете утреннего солнышка Геральт паковался в дорогу. Уйти по-джентельменски, никого не потревожив, оставляя за спиной в целом положительные воспоминания о Дредстоуне. О добротно выполненной работе, о радушном гостеприимстве, радостных улыбках на лицах спасенных горожан!

И поэтому Геральт совершенно искренне и от всего сердца помянул свою долюшку, когда уже ведя под уздцы лошадь его остановил чей-то окрик.

— Эй, ты, беловолосый! — раздался из-за спины наглый, самоуверенный голос. Кто-то смачно харкнул на землю. — Подь-ка сюды, поговорить нам надо, охотничек!

А вот это уже гораздо больше походило на его любимую, незабываемую родину. Да так напомнило, что аж на сердце защемило ностальгически.

— Что ж... — спокойно ответил ведьмак. Рука незаметно скользнула в заначку на седле. И стиснула кристалл огненного праха. — Надо — поговорим.

Недавно пустующий деревенский тракт пестрил новыми персонажами. Пара щеголевато разодетых в цветастые одежки франтов: самоуверенных, крепко сбитых и при оружии. Высокий плешивый и темноволосый, пониже ростом. Следом за ними трясущийся, прячущий взгляд не кто иной как староста. Последний направил указательный палец точно на Геральта, явно задавая цель. Те нагловато ухмылялись, с превосходством взирали на чужестранца.

Быстро оценив обстановку, ведьмак все смекнул во мгновение ока. — Чего хотели? — невзначай бросил он, уже зная ответ. Попутно ослабляя ремни ножен. Сигурд было заблеял:

— П-познакомьтесь, это Патрик и Джим... Патрик — это Геральт... — и был едва ли не сбит с ног плечом вальяжно подавшимся вперед охотником. Дерганным, плешивым, долговязым. И по-видимому, чем-то крайне недовольным. Губы его кривились в ухмылке, а глаза поблескивали каким-то подленьким прищуром:

— Я слышал, что кое-кто украл у нас нашу работенку? Не так ли, Джим? — его более приземистый темноволосый напарник кивнул, как болванчик. — Мы — здешние Охотники. Местная так сказать достопримечательность! Уважаемые люди, все дела. А ты кто такой?! Дредстоун — наш район ответственности, и в нем не будет пастись всякая заблудшая шушера. Усек?! Наша работа — защищать эту деревушку от гримм. И вот в чем проблема, белобрысый... Наша работа — сделана. Гримм мертвы. А денег за нашу работу мы не получили ни хера! Понимаешь, куда я клоню, придурок? Ни хе-ра! Как ты думаешь, честно ли это?

Геральт ничего не ответил. Продолжал невозмутимо стоять, спокойно взирая на говорившего. А о чем им разговаривать?

Плешивого это откровенное равнодушие взбесило не на шутку. Причем настолько сильно, что недокуренная сигара выскользнула с исказившегося в злой гримасе рта. Табачное изделие, смачно покрутившись, упало в дорожную пыль. Мимолетное веселье мелькнуло в кошачьих глазах, и это не ускользнуло от ищущего малейшего повода защитничка. Точка кипения опасно приблизилась, плешь покрылась красными пятнами.

— Подними! — отрывисто приказал... Патрик, кажется? Гневно раздувались ноздри, на виске стучала артерия. Его голос хрипел от злобы, когда он продолжил шипеть: — Подними сигару сейчас же, вложи её мне в руку, затем гони сюда бабки, извинись перед нами и уважаемым Сигурдом и вали на все четыре стороны! В таком случае ты уйдешь целым!

Ремешок миллиметр за миллиметром соскальзывал с плеча.

Геральт покорно опустил очи, склоняя голову. Торжествующая ухмылка расплылась на лице, по-видимому, здешнего охотника. Он одобрительно покивал головой и вытянул требовательно правую руку, поманив повелительно пальчиками: мол — вложи сюда.

Потянувшиеся в сторону окурка белые пальцы складываются в знак Аксий. Не приходилось использовать его ещё на людях в Ремнанте. Не зная воздействия на носителей открытой Ауры, Геральт надеялся, что усиленный здешней магией знак дезориентирует охотника хотя бы на миг. И он дезориентировал.

— АААааааа!!!..

Клинок запел. Одно стремительное движенье, и по Дредстоуну разлился оглушающий душераздирающий рев. Дико визжащий, с перекошенным от ужаса и боли лицом Патрик зажимал кровавый обрубок над ныне отсутствовавшим локтем.

Его напарник с перекошенным от ярости лицом рванул вперед. Лишь тремя секундами ранее требовательно протянутая рука валялась в пыли, под ногами, словно брошенный псам кусок мяса. Удар был столько быстр, что оглушенный Аксием подонок даже Ауру не успел активировать! Зубы ведьмака были стиснуты в суровом, непреклонном оскале.

И приблизившегося почти вплотную второго он встретил всей мощью не только лишь собственной магии, но и усиленной зарядом полноценного кристалла Огненного праха.

— Игни!

Шквал неудержимого пламени рванул вперед, словно спущенный с цепи буйвол. Словно огненная турбина с человеческой рост размером — Геральт ещё никогда не использовал столь мощный Игни! Тем более — на людях. Темноволосый вспыхнул, аки свечка, будто спичка над горящим огненным соплом. Аура или нет, но когда тебя накрывает стеной огня... сопротивление подавлено.

Джим повалился наземь, в конвульсиях. Он катался по земле, в тщетных усилиях сбить беспощадное пламя. Его напарник так и застыл на коленях, оторопев, продолжая сжимать кровоточащий обрубок. В крысиных глазенках теперь плескался беспредельный животный страх.

Не теряя ни мгновенья, Геральт обрушил на него череду мощнейших ударов. Аура, которую на сей раз Патрик теперь успел активировать, выдержала три полновесных удара, прежде чем лопнуть. Четвертый отправил его в глубокий нокаут.

Дело сделано. Бросив угрюмый взор на шпану, Геральт уже неторопливо вернул меч обратно в ножны.

Плеск слева привлек к себе внимание. Запыхавшийся староста примчался с парой ведер воды и окатил скулящего на земле Джима. Тот представлял собой страшное зрелище. Прогоревшая основательно одежда, сморщенная, покрытая нарывами закопченная красная кожа. Однако, присмотревшись, можно было заметить, что по-настоящему тяжелых смертельных ожогов все же не было. Аура прежде темноволосого, (а теперь лысого подобно напарничку) рэкетира довольно долго держалась под огнем, поглотив большую часть урона. Что, впрочем, не спасло от невыносимой боли, которую довелось пережить сполна. Разум поспешил скрыться в забытьи, конечности продолжали трястись мелкой дрожью.

Впрочем, аура исцеляла и не такое. У пострадавших сегодня будет шанс поправиться. А вот у Геральта, дрогни он хоть на миг, его могло бы и не быть.

Ведь неоднократно он видел, как Охотники с этой их аурой наносили чудовищной силы удары. Не раз смотрел видео, как в них, например, врезалась машина, и если водителя затем зачастую приходилось выковыривать из-под подушек безопасности, то охотник уходил, пошатываясь, на своих двоих.

И если с рядовыми гражданскими ещё можно было проявить мудрость, снисходительность и даже проигнорировать атаку... То оценка нынешних реалий намекала, что с Охотниками, как и с могучими тварями из высшей лиги Неверленда церемониться смертельно опасно.

От первого же удара, окажись он удачным, ведьмак мог бы и не оправиться. И как бы он не относился к их боевым выкрутасам — цацкаться со смертельной угрозой — это проявлять недопустимый и ненужный риск. Должное уважение неприятелю он оказал.

Пусть это послужит им утешением.

Геральт с сожалением взглянул на дело рук своих. Он не ощутил ни крупицы удовлетворения от макания подонков в грязь. Давним-давно испарилось чувство утоления голода справедливости, вместе с пылом юности и жаром максимализма. Оставляя лишь пепельную горечь утомленной жалости и разочарования. И доли сочувствия к несчастной судьбе, исказившей свой человеческий облик столь уродливо.

Впрочем, внутреннее жалость сия и отрицаемое самим Геральтом человеколюбие никогда не позволяло руке дрогнуть, а долгу — не быть исполненным.

Белый Волк не сомневался в том, что если наступит однажды миг, когда он насладится, разя чужую плоть клинком — это будет день когда он повесит меч на стену раз и навсегда. И никогда не возьмет его в руки снова.

На улицу, тем временем, высыпал народ. Доброжелательные граждане, ещё вчера делившие с ним стол и чарку — смотрели насторожено и с опаской. Причитающее нытье старосты, лужица крови около безрукого Патрика и хриплые, частые вдохи-выдохи обожженного Джима.

— Что ж ты наделал-то Геральт... — прозвучало из-за спины. Ведьмак обернулся и увидел Крайта, глядящего на происходящее со сложным, нечитаемым взглядом. На язык просилось банальное "они первые начали". Вместо этого, иномирец произнес:

— Вы знали, что они прибудут?

Лысый тяжко вздохнул, и отвел взгляд.

— Нет, Геральт, не знал. Наверняка не знал... надеялся, что ты отбудешь раньше, чем они нагрянут.

— То есть то, что они могут доставить проблем ты догадывался? Я правильно понимаю?

Крайт снова вздохнул, и скупо мотнул головой в сторону ворот. Они прошли неспешно, в гробовой тишине, к выходу из деревни. Ведьмак вел лошадь под уздцы, сельчанин уныло пинал камушки по дороге. Высыпавшие на улицу жители провожали их мрачными, сокрушенными взглядами. Где-то плескалось негодование. Где-то боязливое уважение. Где-то самый настоящий страх.

Рассветное солнце, восходя над Дредстоуном, выхватывало все новых и новых сограждан. И вот ещё, под ветвистым раскидистым дубом у самых ворот снова до боли знакомые лица! Они ведь пили с ним пиво не хуже краснолюдов! Сапожник Пит. Свинопас Доди. Лесоруб Буччи! Как нож по сердцу. Как пиво после бражки...

Геральт сглотнул внутрь обратно горький комок вчерашних воспоминаний. А следом... ещё накануне пылкая и страстная Триша испуганным зайчиком пряталась за спиной у Джека. Тот, покровительственно приобняв ищущую защитника пигалицу, смерил ведьмака юношески-пылким, смелым победоносным взором. Геральт отвел взгляд — вразумлением он уже тоже не занимался. Фавн-горилла стоял гордо, ухо пригнулось к что-то жарко шепчущей девице, а губы расплывались в довольной ухмылке. Затем Джек выпрямился, встретился прямым взором с ведьмаком и отрицательно покачал головой — Вот так вот! Его высоко поднятая голова отбрасывала мужественную рассветную тень на стену избы. Та, причудливо переплеталась с тенью от дуба, формировала большую, ветвистую, раскидистую, толи корону, толи венок, толи...

Тем временем Крайт уже что-то говорил.

— Прости, что? — переспросил Геральт.

— Ну ты же не вчера родился, охотник, — пожевав губами повторил лысый. — Я все про тех же ребяток наших, окаянных. Давненько они уже с нами, привыкли мы к ним. Это для тебя они могут быть продажными мудаками, выпертыми из Бикона, а для нас они — единственная возможность спокойно жить и работать.

Об исключении оных из Бикона Геральт впервые слышал. Интересная практика.

— А что, получше никого не нашлось?

— Много ты понимаешь! Дорого. Да и не выйдет теперь... эх. Здесь все повязано одно с другим, понимаешь? И они — часть большого дела. Каких нам приставили, с такими и работаем...

— А приставили их, как я понимаю, не официальные органы?

Лысый усиленно закивал, радуясь понятливости. Голос же его сочился искренней горечью.

— Вот! Вижу теперь ты понял. Жаль только, что поздно уже! И не воротишь ведь ничего... Они — прямиком из Вейла приставлены, там у нас свои контакты. Что нам теперь делать — ума не приложу!

Из дальнейшего разговора все встало на свои места. Ребятки из Дредстоуна явно мутили свои темные делишки. Какие — не уточнялось, да и не суть важно. Для этого им приставили крышу — каких-то выпертых из Бикона доходяг, решивших работать на криминал. Для приличного дохода, скорее всего. Бойцы с открытой Аурой и какими-никакими навыками, даже первогодки Бикона — находка для любой группировки.

И годами охотники-недоучки худо-бедно справлялись со своими обязанностями, дела делались, одиночные гримм исправно уничтожались, да вот случилась напасть — нашествие. И они сдрыснули, словно крысы с тонущего корабля — поминай как звали! Жители Дредстоуна вначале терпели, но как стали появляться жертвы разделились на два лагеря. Благоразумное большинство желало вмешательства извне и решения проблемы. И староста с прихлебателями, которые до последнего тряслись за свои места, карман и крышу.

— И все должно было быть чётко! Ты решаешь проблемы с гримм, мы тебя потчуем и провожаем, и все хорошо, все довольны! Как же не вовремя Патрик-то вернулся.

— Но это не мои проблемы, Крайт, — резонно заметил ведьмак. Дождавшись внимания, продолжил, придерживаясь легенды: — Я — Охотник, не одно десятилетие истреблявший чудовищ. Не самый слабый, как вы могли заметить. Подпускать вашу шпану ко мне — идея не из лучших. По-твоему, я должен был сложить лапки?..

— Да понимаю все я! — в сердцах перебил лысый. И положил руку Геральту на плечо. — Поверь, я сердцем всецело на твоей стороне. Эти мудаки чего себе только не позволяли... но они наши мудаки, понимаешь? Только вот ты уедешь, с выполненной работой и наградой, а наши проблемы только начинаются...

Умом Геральт понимал их. Понимал их всех. Повязанные, сработавшиеся, обогащающиеся... те, кто привык закрывать глаза на правду, рано или поздно всегда пожинают плоды.

Однако сердцем он им не сочувствовал.

Короткого диалога с парочкой хватило, чтобы оценить — с этими ребятами дел лучше не иметь. Гниль имеет свойство точить дерево. Себе дороже соприкасаться. А если староста, да что там староста — остальные туда же, включая Крайта, включая возможно даже Джима... Всё понимали, ворчали для виду, но продолжали мутить дела, набивая попутно желудки и кошельки... Поделом.

Жизнь иногда имеет свойство выпрямлять кривые дорожки. Бывает, что с хрустом костей и привкусом паленого мяса. А ведьмак не принимал полуправду, и никогда, даже в малейшей степени не был сочувствующим меньшему злу.

— Что посеешь, то пожнешь, — изрек Геральт, и лицо Крайта ожесточилось.

Они наконец покинули пределы Дредстоуна — защитные стены остались за спинами. Крайт, противоречивый мужчина с, казалось бы, искренними понятиями и таким же искренним наплевательством на них, заговорил:

— Что ж, беловолосый. Знакомство с тобой было приятным. Не могу сказать тоже самое о расставании. Ты был в своем праве, и претензий у людей Дредстоуна к тебе нет. Счастливой дороги, и удачи тебе Геральт, но... лучше не возвращайся.

Городок исчезал вдали. Плотва шла быстрым галопом, ровно и послушно. Беловолосый всадник с двумя мечами за спиной и накинутым на голову капюшоном яро подстегивал лошадь. Губы ведьмака были угрюмо поджаты.

Этим днем Ремнант до боли походил на его родной мир.

*

Крайт задумчиво смотрел вдаль, прислонившись к створке ворот. Мужчина бесстрастно созерцал знакомые с детства окрестности, пока силуэт ускакавшего вдаль охотника не истаял на горизонте. Затем он огорченно вздохнул и потянулся рукой в нагрудный карман. Матовая поверхность свитка блеснула на солнце.

— Слушаю, — раздалось в трубке.

— Докладываю, — заговорил Крайт. — Дредстоун, район Патрика и Джима Шонг. Последние были атакованы полноценным охотником, проездом в деревне. Избиты, сильно травмированы.

После непродолжительного молчания прозвучал вопрос.

— Насколько сильно?

— Джим — ожоги тяжелые. Не смертельно, но по всей видимости обезображен. Какое-то огненное проявление. Патрик... — сглотнул лысый, — Патрику отрубили руку по локоть. Ведущую.

Раздался свистящий выдох. Затем лишь одно слово, исполненное леденящей ярости. Сулящее неминуемую гибель.

— Кто?

— Охотник. Беловолосый. Не седой, а именно беловолосый. Зовут Геральт, является фавном, глаза кошачьи. Приехал несколько дней назад, на первый взгляд вел себя адекватно...

Поспешно рассказывая все, что успел узнать о госте, Крайт отчетливо понимал с кем он имеет дело. И гнилые душонки Патрика и Джима тоже читал на раз. Не первый же год работают. Зная наверняка, что последние никогда не скажут "мы сами полезли" а сходу обвинят во всем беловолосого. Староста Сигурд и его подпевалы молниеносно впрыгнут на их сторону.

А допускать ситуацию, где на чаше весов будет взвешиваться слово членов семьи Шонг против слова лишь части обычных деревенских жителей... Нет, как человек искренне лелеющий в сердце интересы Дредстоуна он просто не мог этого допустить!

— Хорошо, я услышал достаточно, — наконец раздалось из свитка. — Ребят потом допрошу отдельно, о Патрике я не питаю излишних иллюзий. Тем не менее, спускать этого нельзя. Следи за состоянием моих бойцов — их должны поставить на ноги по высшему разряду. Жду от тебя подробный доклад к вечеру. Каждую мелочь последних дней. С тобой свяжется Тони.

— Не беспокойтесь, Джуниор, — заверил Крайт. — Все будет выполнено в точности как вы сказали!

*

Всадник мчался галопом рассекая просторы Ремнанта. Зазвучала мелодия свитка. Геральт ответил на звонок, пытаясь вслушаться в сбивчивую речь звонившего.

Янтарные кошачьи глаза широко распахнулись. Поводья дернулись, Плотва неистово заржала становясь на дыбы. И остановилась.

— Что-что, повторите, что вы сказали?!

Из свитка раздался запыхавшийся голос, преисполненный неподдельной тревоги.

— Я повторяю, как вас там... Геральт, кажется? Слышите меня?! Ваша племянница очнулась! В общем, вы нам тут срочно нужны. Повторяю, срочно нужны!

========== Глава 7: Изъятие ==========

Геральт никогда не думал, что подобное вообще возможно. Нет, он слыхивал рассказы Цири о громаднейших великолепных городах, серых каменных улицах и дивных автомобилях. Но то, что он видел здесь и сейчас...

Ведьмак искренне обрадовался, что в первое свое появление в этом мире наткнулся именно на Ансель, а не на Вейл. Даже сейчас он чувствовал себя пришибленным слегка: будто попал в совершенно иное, нереальное измерение и вот-вот должен проснуться.

Первыми шли — громаднейшие высокие стены города. Следом — здания, здания, здания. Просто большие, ещё большие и громадины небоскребов, пронзающих небеса. И пускай Геральт видел множественные видеозаписи, читал и слушал о столице одноименного королевства, но увидеть все своими собственными глазами — опыт иного порядка.

И не сказать, что город ему понравился.

Нет, громадина была великолепной. Головокружительные технологии, самый различный пестрый транспорт, огромное количество людей, снующих туда-сюда по своим делам...

— Тихо-тихо, — успокаивал лошадь Геральт, поглаживая холку. Животине от наплыва гиперактивного безумия вокруг тоже было не по себе. Да и люди отчего-то странно косились на всадника мирно ожидающего зеленого светофора у кромки зебры.

Наконец долгожданный сигнализатор зазеленился, и Белый Волк легонько пришпорил ездовое животное:

— Шевелись, Плотва!

Некоторые прохожие отчего-то достали свитки и принялись увлеченно снимать гарцующего по разметке всадника. Ближайшая машина коротко просигналила — лошадь дернулась, а ведьмак угрюмо обернулся к водителю, нахмурив брови.

— Так, не пугай мне тут лошадь!

Водитель обезоруживающе улыбнулся из-за лобового стекла и приветливо помахав рукой. Его спутница на сиденье рядом в свою очередь тоже увлеченно записывала происходящее.

Мысленно махнув рукой, Геральт двинулся дальше по тротуару. Прохожие с поспешной почтительностью расступались перед всадником — многие тянули руку в карман за свитком. Нет, Геральт понимал, что двигаться по тротуару — не лучшая затея. Однако дороги в этом мире нынче предназначены для металлических ревущих махин — и лошади рядом с ними явно было бы неуютно, не так ли?

В старом добром Анселе всадник косых взглядов не вызывал, но тот, конечно, в сравнении с Вейлом — та ещё деревушка.

Сделав мысленную пометку справиться у местных о наличии конюшен, ведь некоторые охотники путешествовали на лошадях, он сам видел! — Геральт достал свиток и уточнил координаты больницы.

Следовало поторопиться — пока он добирался до города доктор уже несколько десятков раз уточнял его местоположение. Звоня каждый раз все более нервным голосом, он пришел в исступление, узнав, что "дядюшка" передвигается на лошади.

Выслушав несвязные причитания Геральт резонно заметил, что спокойно бы воспользовался прямым Буллхедом... за докторский счет. Тот сразу сник — здесь вам не тут! Энтузиазм поугас, претензии поутихли, голос приобрел обреченные нотки.

Значит не очень-то и хотелось, — сделал соответствующий вывод ведьмак. Впрочем, сложно сказать — врачи во всех мирах были жадны до золота. И если ради сотни-другой льен доктор согласен потерпеть нежданную гостью — потерпит ещё.

Привязывать Плотву оказалось той ещё задачкой. Ремни слабо цеплялись за гладкий металлический столбик. Впрочем, стоянка для транспорта у больницы оказалось удобно размечена белой краской. А там, где влезают машины — влезет и лошадь.

Водители поблизости с тревогой посматривали на непарнокопытное. Небось прикидывали ущерб в случае если Плотва лягнет их по бамперу. Или по челюсти.

— Стой! Здесь. — твердо приказал ведьмак, раздельно подчеркивая слова. Встретившись взглядом с питомцем (чего он по правде сказать избегал делать последнее время) он будто бы уловил в глубине глаз искорку понимания. И с одной стороны это радовало, а с другой — аж какой-то потусторонний мороз пробежался по шкуре.

В регистратуре Геральт пробыл недолго. Миловидная медсестра, едва лишь его завидев моментально подскочила и ухватив горячо за руку поволокла куда-то наверх. Лютик бы нашел, что съязвить по этому поводу, но совершенно впустую. Похоже, что у девушки были четкие вводные: с беловолосым охотником — не медлить ни секунды.

Поплутав по больничным коридорам, с удивленным уважением отмечая безупречную чистоту, Геральт наконец-то попал на нужный этаж. Длинный, до блеска отполированный коридор со множеством идентичных, не отличимых одна от других дверей.

Медработница вдруг замешкалась, принявшись сноровисто рыскать по карманам. Нервно бросив при этом:

— Минутку, господин Охотник, сейчас, я где-то тут у себя записала точный номер палаты вашей племянницы...

Внезапно, из-за одной из дверей раздался истошный, пронзительный вопль.

— Мне — сюда, — безошибочно определил ведьмак и толкнул плечом дверь, морально готовясь ко всему. Проводница предусмотрительно осталась прикрывать тылы.

К чему он не был готов, так это к тому, что импозантный усатый мужчина (по всей видимости доктор) будет прикидываться ветошью, прикрывшись капельницей. Его медсестра-ассистентка тряслась у окна, сжимая побелевшими пальцами поднос с медицинскими инструментами.

Единственный нюанс заключался в том, что она защищала им голову.

А на противоположном конце палаты, прикусывая высунутый пытливо язычок, вытянулась стрункой его "племяшка". И почему-то натягивала тетиву гребанного дымчатого магического лука с обсидиановой стрелою в нем!

Геральт дернулся влево, смещаясь, однако магический снаряд предназначался не ему.

Звон тетивы, свист неминуемой смерти и очередной инфернальный вопль ассистентки.

Стрела, пролетев через палату, впилась точно в небольшое яблочко, покоившееся на серебристом подносе. Фрукт с громким шмяком врезался в стену палаты, соседствуя с ещё десятком точно таких же яблок. По стене зазмеились трещины.

— Попала, попала! — радостно запрыгала "племяшка", вскидывая победно руки. Обсидиановые стрелы развеялись. Яблоки осыпались на пол. Дырки в стене остались.

Девица перевела сияющий взор на него. Единственный открытый глаз пылал ликованием, светился любопытством. Обритая голова была почти полностью покрыта бинтами, лишь правый глаз лукаво поблескивал янтарем. Тонкие белые кисти, стискивающие лук, разжались. Оружие, однако не упало, а развеялась темной дымкой, подобно стрелам. Белый Волк мимолетом отметил в подкорке уникальность и причудливость проявления.

— Так значит... это ты мой дядюшка?! — прозвучал бархатный, невинный голосок. Слишком наивно-детский взор для очевидно половозрелой двадцатилетней девушки вызывал некоторый диссонанс.

Ведьмак было замешкался с ответом, но в комнате ещё было кому вставить слово.

Из-за капельницы высунулась усатая голова, смерив новоприбывшего испытующим взором загнанных глаз. Пухлые расплылись в улыбке, грозившей вывихнуть скулы. Помощница, тем временем, что-то пискнув, молнией прошмыгнула за дверь.

— Вы!.. Вы-ы!

— Прошу прощения?!

— Вы избавите... то есть, дядюшка этой особы верно?! — затараторил врач, не давая вставить и слова. — Эсси Давен, двадцать лет, тяжелая травма головы, амнезия!

— Н-ну...

— А вы — Геральт Ривийский, профессиональный Охотник?

— Да, но...

— Превосходно! Немыслимо! Великолепно! В общем так, дорогой отец, или дядя... впрочем, неважно! Ситуация очень редкая, но вполне объяснимая. Сильная травма головы, амнезия, и прочее, прочее. Все, что вам нужно знать, что сейчас с вашей прокл... племянницей все в порядке! Ну, настолько насколько это возможно в её случае. Критических повреждений мозга нет, мы приняли все надлежащие меры, Аура охотницы должным образом о ней позаботится. В общем — ответственно заявляю — Эсси здорова, и может выписываться, вот!

— Так, подождите-ка...

Тут пациентка подскочила к нему, ухватив за руку. Зардевшись, бросила полный надежды взор и робко, неуверенно улыбнулась.

— Дядюшка Геральт! Простите, я вас совсем не помню... я никого не помню, — резко погрустнела "Эсси". — Но мне доктор сказал, что вы — мой дядя, и меня сюда привезли после того как я упала с высокой горы!

Дядюшка что-то неразборчиво прохрипел.

— Я ждала тебя так долго, так долго! Мы тут немного играли с дядей доктором и тетенькой медсестрою, пока тебя не было! Ты же меня возьмешь с собою? А мама с папой у меня есть? Семья, друзья, кто я вообще такая?! Я хочу все-все о себе узнать!

У Геральта поплыло перед глазами. Девушка что-то восторженно щебетала. Доктор подергивал поредевшие усы, согласно кивая:

— Узнаешь, узнаешь дорогуша! Хватай дядюшку под руку и провал... ступай! Вот, ступай с миром! Не мешкай!

— Да-да, пошли скорее! Нам тут с дядюшкой доктором было весело, но я уже соскучилась и хочу домой!

На слове "весело" глаз доктора дернулся, уголок губ опустился вниз.

— Д-а, да, мы славно поиграли, — процедил он. И сунул в руки Геральту кипу бумажек: каких-то медицинских графиков, диаграмм и заключений.

— В добрый путь! В добрый пу-уть! — пропел доктор и начал усиленно выталкивать ведьмака и продолжающую держать его за запястье забинтованную девицу. Ведьмак не спешил сдвигаться с места: мозг начал обработку событий и бил тревогу: сейчас случиться что-то непоправимое, что-то ужасное, и он действительно окажется дядюшкой! Мало того, потерявшей память незнакомки, предположительно ответственной за нашествие гримм! Множество различных теорий и домыслов, но шанс того, что она окажется той самой, или одной из ответственных...

Давление на спину усилилось, ступни начали скользить по гладкой поверхности. Для работника медицины, очевидно, шутки кончились.

Внезапно, из коридора раздался истошный крик.

— Ну что там ещё?! — возопил доктор, подергиваясь от нервного тика и, обойдя Геральта с пациенткой, распахнул дверь.

Лошадиные ноздри раздулись и фыркнули. Здоровая конская морда сунулась пытливо в палату.

Плотва приветственно хрюкнула. Доктор, испустив какое-то тонкое и обреченное "а-ах" — рухнул без чувств.

Геральт же закатил к потолку очи.

— Ты ведь уже не можешь без этого, да? Вот обязательно опять такое было делать? — попрекнул он питомца.

— ОЙ, КОНЯШКА! И-ииии!.. — подала голос тайная злодейка, завизжав и бросившись к Плотве. Принялась тереться об нее перебинтованной головой, начав неистово чесать гриву. Инфернальное отродье (как про себя её начал иногда именовать ведьмак) вначале опешило. Конские очи выпучились словно изумленные блюдца. Животина застыла как изваяние, не зная как реагировать.

Девушка же, расплескав первичный энтузиазм, повернулась к ведьмаку и прижалась щекой к шее Плотвы.

— Дядь, как здорово! Это наша лошадка?! Мы живем на ферме, получается? Хотя доктор говорил, что ты — Охотник! И ещё почему-то мерзавец! А это твой боевой конь?! Можно на нем покататься?! Или это лошадка? Ну пожалуйста, я буду очень аккуратно и точно больше не упаду! А как быстро она ездит?..

Огорошенный потоком энтузиазма Геральт лишь краем глаза отметил как бесчувственного доктора выволакивали за дверь. Медсестра сопела, тужилась, но двигала молча, явно намереваясь не попасть в поле зрения пациентки.

Взгляд потерявшей память незнакомки был исполненной света лужайкой. Взгляд Плотвы трактовался бы как "убери-её-от-меня-или-я-тебе-припомню!"

— Дядь, ну мы идем домой? Ой, доктор... а что с ним?

— Уста-ал! — пропыхтела медсестра, ухватив заведующего подмышки и целенаправленно удаляясь. — Не бери в голову Эсси, пхр-р-р, просто устал, прилег отдохнуть. Бери своего дядюшку, лошадку, и иди домой, хорошо?

Оттащив доктора подальше, она принялась бесстрастно делать тому непрямой массаж сердца.

И тут Геральт понял, что непоправимому быть. Лучистый взор вновь впился ему в самую душу. И не смотря на все возможные прегрешения данной молодой особы — сейчас она была чиста и невинна, аки младенец. И почему-то мысль развернуться и уйти, плюнуть и свалить одному, дернула его внутри за самое сердце.

— Идем! — бросил он отрывисто, беря лошадь под уздцы. И протянул руку "Эсси". — Идем домой.

— Ур-ра!

— Стойте! — раздался из-за спин грустный-грустный голос медсестры. Ведьмак, хрупкая девушка с огромной перебинтованной головой и лошадь замерли. — В другую сторону. Вы в лифт-то не влезете...

— Резонно, — кивнул Геральт, внутренне сочувствуя медперсоналу. Неужели внезапно впавшая в детство пострадавшая настолько их допекла? Если брать во внимание то, что проводницу трусило, а на виске поблескивали капли пота — наверное действительно серьезно. Также, наверняка, не последнюю роль сыграло появление Плотвы в больничной палате. Но от этого, как уже постиг Геральт, не был застрахован вообще никто.

Наконец — свежий воздух. Миг — и он остался наедине с Плотвой и племяшкой. Да уж, все пошло не по плану.

Дверь за спиной с грохотом захлопнулась. Ведьмачий слух уловил удаляющееся бормотание:

— Алло, да... Мэри? Мэри! Помнишь бутылку, что лежит уже два года со свадьбы? Помнишь? Открывай! Найди стаканчики, раскопай краюху хлеба... можно даже и без него! Что случилось? Она, Мэри! Её наконец-то забрали! — сбивчивую удаляющуюся речь прервали слезы счастья.

— Дядь! А, дядь! Так можно мне покататься на лошадке? — подергали его за рукав. Протестующий фырк Плотвы оказался проигнорирован. — А как её зовут?

Геральт угрюмо вздохнул и прислонил ладонь ко лбу. Он отметил краем сознания, что бинты с пострадавшей так и не сняли — перемотанная обритая головушка все также сверкала единственным открытым глазом. Когда снимать бинты? Как ухаживать? Ничего из этого он так и не выяснил. Перевел взгляд на все ещё зажатую в руке кипу бумаг. Быть может здесь сокрыт ответ? Что ж... у него для этого есть Жон, не так ли? Конечно, сваливать на других свою ношу некрасиво, но ведьмак был уверен, что уж этот грешок он себе сможет простить. Чай, не один такой на белом свете.

Где-то на высокой башне икнул один тысячелетний волшебник. И поспешил пригубить кофе.

Геральта же снова окружал гам многотысячного города. За рукав снова начала дергать "племяшка". В кармане некстати зазвонил свиток, и из потянувшейся к нему было руки резкий порыв ветра вырвал большую часть бумаг и закружил-завертел по ветру.

— Зараза! — выдохнул ведьмак. Какие ещё неприятности сулит ему этот день?

— То есть, её зовут Зараза? Ой, какое интересное имя! Зараза, иди ко мне, Зараза! Зараза, а можно на тебе прокатиться, ну пожалуйста? Ты же хорошая лошадка?

Геральт уставился на Плотву. Плотва уставилась на Геральта. Локтем далее, впиваясь ногтями в шкуру, силилась вскарабкаться на неё девица.

Пожалуй, что большие.

*

Капитан полиции Джим Гордон не считал себя каким-то выдающимся сыщиком или детективом. Все, что он делал — старался в кратчайшие сроки наиболее качественно выполнить свою работу и вернуться поскорее к семье, на любимый просиженный диван. Привычная, милая жена, трое замечательных детей и наполненные семейной идиллией вечера, когда его никто особо не трогал перед телевизором. Поэтому миловидная помощница, врывающаяся к нему в кабинет за пять минут до конца смены, энтузиазма не прибавила.

— Что там у тебя, Сара?

— Сэр! Инцидент в Дредстоуне. Драка с кровопролитием, два тяжело пострадавших охотника, но дело там мутноватое... ознакомьтесь, пожалуйста.

— Сара, неужели это настолько срочное дело?

— Трудно оценить сэр, но по слухам охотник наступил на мозоль самим Шонгам.

Гордон, уже было открывающий шкаф за курткой, вздохнул и захлопнул дверцу.

— Вот что за сука его принесла?! Ладно, давай сюда, посмотрим.

Шонги — это не шутка. Вообще преступных группировок было несколько подвидов. Условно их можно было разделить на: просто бандитов, которых полиция и должна была отлавливать. И "хороших" — т.е. особо могучие и состоятельные семьи, которых трогать себе дороже. Такие себе терьеры преступного мира: более цивилизованные, действующие по понятиям, видящие берега. Бизнесмены, одним словом. Шонги как раз из таких. Условно приемлемая ситуация, и уж не офицеру средней руки лезть в жопу дьяволу со своими моральными убеждениями. Все всё вокруг понимали, всё обо всех знали, но помалкивали и сокрушенно вздыхая, продолжали работать.

Спустя несколько минут тишины и нетерпеливо ерзающей помощницы (как-никак её рабочий день уже тоже закончился) Джим наконец поднял взор от бумаг.

— Так кого нам принесла нелегкая? Охотник? Опасный? Что по нему есть?

— В том-то и дело, что-толком-то и ничего... — вздохнула Сара, нахмурив брови. Она тоже склонилась над столом шефа и принялась структурировать информацию группками. — Охотник. Это очевидно. Самое странное, что по базам его нет нигде. Совершенно. Из выпусков Академий Охотников за последние тридцать лет не было никого и близко похожего. Белые волосы, жилистый, шрамы. По описаниям очевидцев фавн-кошка или фавн-ящерица. Пробила черты лица по нашей основной базе, по базам преступников, граждан, выпускников — пусто. Прогнала и через нейросеть — совпадений ноль. Это словно фантом.

— Фантом, значит... — пробормотал задумчиво Гордон. Это было и хорошо, и плохо. Плохо в том плане, что люди без гражданства могли использовать множество хитроумных юридических лазеек. Но о них ещё надо было знать. Хорошо то, что концептуально вся эта ситуация перестала быть загадкой. Потомок какого-то охотника осевшего в жопе мира — ситуация на одну затяжку. Жил себе не тужил, резал себе гриммов на своем хуторе да пас свиней. Приспичило купить новый самогонный аппарат — научился пользоваться свитком и отправился зарабатывать льены. А кто может такое проконтролировать? Как не крути, открыть Ауру детям — святое дело. Как бы не горлопанил Озпин и его прихлебалы в Совете — самовольных открытий Ауры в семьях охотников гораздо больше, чем заявлялось массам. Да и кто, имея возможность подарить своему чаду крепкое здоровье, регенерацию и долголетие возьмет да откажется? Побочные эффекты в виде приманивания гримм... что ж, просто не путешествуй в одиночку, да и дело с концом!

— Так что же нам с тобою делать? Дикий охотник... — задумчиво пыхнул сигаретой Гордон, разглядывая нечеткий, сделанный обывателем снимок. На нем угадывались очертания городка Дредстоуна, на горизонте раскинулась вереница домишек, а сам герой дня был заснят вполоборота — ведущим под уздцы лошадь к выходу из деревни. С профиля ничего особо разглядеть не получалось: белые волосы, высокий рост, два меча за спиной...

— Кстати, а зачем ему два меча? Мечи для двурукого боя должны быть покороче?

— Понятия не имею, сэр, — честно призналась помощница. — Я даже проконсультировалась со знакомым охотником — ни малейшей идеи. Разве что запасной?

— Ладно, это неважно... ещё что-то?

Помощница немного поерзала.

— Ещё некоторые свидетели, точнее... свидетельницы утверждали, что видели его в компании девиц легкого поведения. Как они выразились: "вейловской шлюхи припершийся на заработки". Мол, высоконравственные горожане дали ей от ворот поворот — и она отправилась искать промышлявшего на задании охотника. Мол, последний шанс, хваталась за соломинку... другие "свидетельницы" — она иронично подчеркнула последнее слово, — даже предполагают, что они работали в связке и их что-то да связывает.

— Так, вот только домыслов дремучих домохозяек нам тут не хватало! — хмыкнув, Гордон прервал поток словоизлияния. — Не будем искать сложностей там, где их нет. Информацию скинула Шонгам?

— По правде сказать, сэр, большая часть информации поступила от них.

Капитан скривился: любые напоминания о том, что у преступной швали есть свои информаторы, базы, софт и структуры — были как нож по сердцу. Вздохнув, он захлопнул папку и отправился собираться домой. Попутно уточняя:

— Так что они хотят от нас? Базы пустые. Инфы нет. В розыск не объявлю.

— Индульгенцию разобраться с обидчиком.

Гордон замер. Дело пахло дрянью.

— Снова мокруха в моем районе?

— Обещают сделать все чисто, — ответила Сара. — Не будет ни следа, ни шума.

— Убрать охотника, и без шума? Они издеваются?

— Утверждают, что ещё ничего не решено. Сначала собираются "побеседовать", а потом по обстоятельствам.

— Знаем мы эти "обстоятельства", — сплюнул капитан, скривившись. Он замер на несколько секунд, уставившись куда-то вдаль. Помощница молча пожирала начальство взглядом, ожидая вердикта. Наконец, Гордон молча, скупо кивнул и, не прощаясь, вышел, громко хлопнув дверью.

Помощница вздрогнула от резкого шума, затем грустно вздохнула и отправилась составлять письмо.

Они оба уже давно мирились с тем фактом, что их гораздо больше расстраивала задержка после пяти, чем судьба очередного незнакомца, перешедшего дорогу не тем людям.

*

Шум и грохот оглушающей музыки не особо тревожил собравшуюся немногочисленную публику. Как-никак самый настоящий подземный бункер под клубом создавался не только лишь с целью безопасности. Обсуждать серьезные дела, пусть даже и в вип-ложах, без абсолютной шумоизоляции было абсолютно неприемлемо.

К тому же многие из партнеров Джуниора на дух не переносили современную "музыку", под которую дрыгалась современная молодежь.

— Босс, есть ответ от Гордона, — подал голос его первый помощник Тони.

— Что там наш бравый полицейский?

— Благословение получено.

— Хороший мальчик, — склонил голову Джуниор. — Я и не сомневался в нем. Что там по белобрысому? Только коротко.

— Я сопоставил информацию. Она, в принципе, совпадает с тем, что есть у полиции. Представлялся Геральтом. Имя уже как несколько сотен лет не в обиходе. Где только откопали? Я лично впервые услышал его в день инцидента. Мудак, по сути — никто. Дикарь. Дикий охотник. Вылез из ниоткуда без документов и пошел зарабатывать на заказах. Эффективность — очень высокая. В деле его до этого никто не видел, но те несколько заказов что удалось отследить выполнялись крайне быстро и безупречно. С высокой долей вероятности потомок какого-то охотника, осевшего на окраинах. Наткнулся на наш Дредстоун. Взялся за работу и получил деньги.

— То есть, Патрик все же соврал?

— Да, Джуниор. Если говорить беспристрастно — охотник был в своем праве. Наши быканули на его деньги, но зарвались.

Джуниор задумчиво почесал подбородок. На лице его не было и тени того холодного, устрашающего гнева, который демонстрировался шестерке Крайту.

— В своем праве, говоришь... ну ладно, учтется. Итак...

— П-фф, да отдайте его нам поиграть, да и дело с концом, — фыркнула опасного вида брюнетка в черно-бордовом платье. Молодая девушка со скучным выражением на лице выслушивала доклад первого помощника босса. Взгляд огромных изумрудных глаз отразился в удлинившихся стальных когтях. Её сестра близнец, похожая как две капли воды согласно кивнула, лопнув оглушительно жвачку. — Мы с Мелани за-ме-чательно проведем время!

Сестры-близняшки, молодые телохранители босса, как всегда в своем самоуверенном амплуа.

— Да что вы говорите? — мягко улыбнулся Тони — А вот по данным наших аналитиков проведет время замечательно именно этот Геральт. Пытаясь обработать всю немногочисленную информацию, что у нас есть, они обратили внимание на время и эффективность выполнения заданий. Информации — пшик, но сам факт — наталкивает на мысль. Разница между датой взятия задания и его исполнения, скорость и безупречность очень говорящие. При отсутствии видимого огнестрела.

— Меха-оружие? — уточнил босс. Помощник отрицательно покачал головой.

— В том-то и дело, что даже этого нет. Откуда у бомжа с окраин деньги на хайтек? Просто кусок железа, по отзывам. Точнее — два. Почему-то использует два меча. Парень или мастер меча...

— Или обладает каким-то убойным проявлением, — закончил за него мысль Джуниор. — И то, и то — однозначно хреново. Говоришь, быстро щелкал задачки? Рубит гримм налево и направо?

— Если оперировать только лишь этим фактором, то я могу пересчитать по пальцам Охотников с сопоставимой эффективностью.

— Что, Милтия, хочешь зарубиться с охотником уровня Кроу Брэнвена? — подколол Джуниор подопечную. Та скривилась, но ничего не ответила, скуксившись. Сестра-близнец тоже скисла: дураков вступать в безнадежный бой не было. И как бы они не хорохорились, Джуниор понимал, подобранные с улицы самоучки не ровня даже выпускнику Бикона, не говоря уже о подобных монстрах с чудовищным многолетним опытом.

Да и вообще, с охотниками лучше не связываться. Предстояло ещё десять раз подумать, а стоит ли собирать небольшую армию, чтобы справиться с этим вот Геральтом? Ради чего? Мстить охотнику, который даже не понял, во что влез? Какая им будет польза, ну убьют они его, а дальше что? Сколько людей при этом пострадает?

— Так что делаем, босс?

Тот постучал пальцами по столу, раздумывая. И, наконец, лицо его расплылось в улыбке.

Тони это насторожило, он осторожно заметил:

— Если позволишь, Джуниор, я думаю, что овчинка выделки не стоит...

— Я понимаю! — оборвал его босс. — И у меня есть идея получше чем сливать тучу ресурсов в одного ублюдка. Сделаем хитрее. Клан Шонг не должен прощать такое, и мы отреагируем.

— Каким образом?

Джуниор залез в нагрудный карман и вытащил свиток. Пара нажатий и на экране оказалось знакомое, и с недавних пор ненавистное лицо.

— Если у тебя есть один сильный враг — избегай его. Если их стало двое — почему бы их не столкнуть друг с другом?

— Другими словами? — начал улыбаться помощник.

— Другими словами, Тони, найди его мне и приведи сюда. Я хочу предложить ему работу.

*

Верхний этаж башни Академии Бикон был местом таинственным и загадочным для большинства студентов. Те редкие невезунчики, что умудрялись оказаться здесь рассказывали интригующие истории про таинственные шестерни, старинные часы и громадные кружки для кофе.

Для самого владельца за сотни лет обстановка столь опостылела, что он вовсе и перестал обращать внимание на окружавшие его мелочи. Да и попробуй тут обращать — с ума сойдешь как пить дать. Жесткий фильтр информационного мусора давно стал жизненно необходимой привычкой. Из-за этого коллеги довольно часто подмечали его "витания в облаках" и "отдаленность от мира сего", впрочем, приписывая это экстравагантности самого директора, что последнего вполне и устраивало.

Свиток в очередной раз тревожно бикнул. Озпин бросил на него мимолетный взор и тяжело вздохнул. Спустя секунду раздался требовательный стук клюва в окно, и директор вздохнул ещё раз — тяжелее. Поднес неизменную кружку кофе к губам, сделал глубокий, смачный глоток и лишь после поднялся с кресла.

— Кроу, сколько я тебе раз говорил пользоваться лифтом? Я не для вот этого вот полбашни перекраивал сотню лет назад!

Гостем оказался довольно крупный ворон, который внезапно (но не для Озпина) вспыхнул и обратился небритым мужчиной слегка за тридцать. Прошатавшись вразвалочку к гостевому креслу, визитер бесцеремонно в нем развалился, закидывая ноги на стол. Затем, отцепив от пояса флягу, он отсалютовал хозяину:

— Я тоже рад тебя видеть, Оз! — и смачно присосался к горлышку. Директора, впрочем, подобное ничуть не возмутило и не удивило. Также спокойно он отсалютовал в ответ и отхлебнул кофе. И после минуты молчания изрек, наконец:

— Давай к новостям, Кроу. О том, что ты нашел о нашем неизвестном охотнике. Информация, тобою найденная, довольно удручающая.

— Ещё бы, Оз! — хриплым баритоном ответил Кроу Бренвен — по слухам, один из сильнейших, если не сильнейший Охотник Вейла и, по совместительству, известная правая рука Озпина. О его растрепанной шевелюре, преcловутом мече-косе и легендарной фляге слагали легенды. Впрочем, директор приписывал эту известность паскудному проявлению Кроу — крайнему невезению. Иначе как объяснить то, что когда Бренвен стал тайным агентом Озпина это стало известно всему Ремнанту спустя всего сутки после его вербовки?!

Проявление невезения активировалось хаотично и доставляло крайние неприятности как самому владельцу, так и окружавшим его жертвам.

Поэтому Кроу довольно часто коротал дни либо в одиночестве, либо на миссиях, рискуя контактировать с близкими ему людьми лишь после того, как определенное паскудство произошло. Тогда у него сохранялся буфер времени, который он чаще всего использовал, чтобы провести время с племянницами. Его драгоценные племяшки — Янг и Руби были последним лучиком света после гибели Саммер. О своей собственной дражайшей сестрице он старался вспоминать чем реже, тем лучше.

Помотав головой, отгоняя налетевшие думы, охотник продолжил:

— Ещё бы, Оз! Ситуация пахнет явно дерьмово. Если то, что я раскопал — правда, то все очень и очень плохо.

— Действительно твое письмо звучит зловеще, — кивнул Озпин. И недовольно нахмурился: — Только почему ты мне скинул информацию через свиток гражданского? Да ещё и на официальный номер? Я же просил тебя, для важных новостей использовать совсем другие каналы.

— Прости, заработался. Мой свиток вдруг свалился в колодец, ты же знаешь мое проклятое проявление! А в этом Дредстоуне у половины жителей-то и свитка нет, а у другой — лагающее старье! Да и новости не о Салем, или её действиях, так что я и подумал, что ничего страшного...

— Об этом ещё рано делать выводы, Кроу. За торговлей людьми, тем более, охотниками, вполне может стоять Салем — это в её духе. Хотя раньше она до такого не опускалась...

Мужчины помолчали немного, каждый думая о своем.

— Расскажи мне все, Кроу. Расскажи мне все. Своими словами, а не отрывочно, как в отчете.

Охотник вздохнул, и приложившись к фляге, начал повествование:

— В общем допросил я гражданских, Оз. Получил довольно обширную и подробную картину произошедшего — жители охотно шли на контакт. Особенно мне раскрыли глаза несколько историй, рассказанных горожанками — женщины в таких вещах, как правило, бдительнее мужчин.

— Да, опрос непосредственных участников — самый надежный источник информации, — кивнул Озпин.

— Вот-вот, так я и поступил. Староста и его окружение делились информацией неохотно, явно боялись последствий. Благо, мне удалось разузнать поподробнее, и общая информация у тебя в свитке.

— Резюмируй.

— Если вкратце, — Кроу запустил руку в волосы, крепко задумавшись. — Я думаю здесь организованная торговля людьми. Грабежи, насилие, вероломство. И этот беловолосый Охотник из ниоткуда — одно из ключевых звеньев преступной цепочки.

— Что он сотворил?

— По отзывам очевидцев — один из двух вариантов. Там непосредственное участие принимала работница древнейшей профессии...

— Кроу, мое древнее старческое ухо не рассохнется от слова "проститутка".

— Окей, Оз. В общем, если совсем коротко, вначале в Дредстоун приперлась толи проститутка, толи стриптизерша в красном платье и её послали на три буквы. Наш герой-охотник, если верить показаниям — её работодатель. И тут одно из двух — либо она изначально работала на него.

— Либо он атаковал её и взял под контроль, — закончил за него директор. На удивленно приподнятые брови Озпин пояснил: — Накануне поступила информация — наша искомая "проститутка" — оказалась в отделении Вейловской больницы с тяжелой черепно-мозговой травмой. Которая стала причиной очень удобной амнезии. А сама травма чудесным образом исцелилась знаешь почему? По причине открытой у пациентки Ауры. Кроу, ты много встречал работниц панели с открытой Аурой?

— Ни разу не встречал! — уверенно кивнул Кроу, а затем покраснел и, замявшись, почесал затылок: — Н-ну, то есть не сталкивался... не то чтобы я пользовался когда-то...

— Другими словами, — продолжил Озпин, не моргнув и глазом. — Мы имеем несколько фактов — атакованная кем-то молодая охотница — или студентка с открытой аурой. После травмы опознание стало затруднительным — врачам было не до проверки документов, её в срочном порядке обрили налысо и начали уход. Промышляла проституций — неоспоримый факт, этому есть множество свидетелей. Как там её зовут?.. — директор всмотрелся в свиток — Эсси Давен?..

— Эсси Давен, — фыркнул Кроу. — Явно путанское погоняло.

— Я бы не был столь категоричен, но похоже на то, — вздохнул Озпин. — Неизвестное базе имя — открытая Аура, неизвестный базе дядюшка-покровитель и, самое главное, явная заинтересованность преступных структур.

— Звучит крайне опасно, — посерьезнел Брэнвен.

— Именно. Я ещё не знаю, какая конкретная банда, но полиции дали четкий намек — мафиози берут это дело под свое крыло, а остальным — не лезть. Это довольно-таки явный маркер.

— Тогда это в точности то, что я предположил в письме, Оз. Есть лишь одна неточность, которую я не смог прояснить по обрывочным сведениям. Либо она изначально работала на него — и попыталась сбежать, после чего наш мистер Х напал на неё и нейтрализовал. Либо она и впрямь была атакована гримм и он выручил её, отправляя в больничку.

— Но Кроу, ты же сам писал, что он "наткнулся" на неё далеко от защищенных стен. В нескольких милях от деревни, в глуши, наткнуться на одинокую девицу? Ты сам-то веришь в такие совпадения? Я — нет. Другой причины кроме попытки побега здесь не может существовать. Также одна из горожанок сказала, что медикам он назвался её "дядюшкой", а ей лично сообщил совсем иное — что в тот день впервые потерпевшую повстречал. Противоречия налицо, этот парень лжет на каждом шагу, — Озпин сделал глоток из кофе, смочив горло. — Бедняжка попыталась сбежать и оказалась настигнута среди Диких Земель. Затем жители попытались вывести его на чистую воду, и оказались атакованы. Двое приставленных к деревне охотников — тяжело ранены. Пострадавшая девица — мгновенно была окружена чрезмерной опекой подозреваемого, отправлена в больницу под фиктивным именем, а затем моментально исчезла стоило лишь только миновать угрозе для жизни.

Мужчины замолкли. Каждый размышлял о своем. Что бы это могло означать, и какие неприятные перспективы сулить? Кроу потянулся было к фляге, увидел, что она опустела и разочарованно вздохнул. На что директор, поразмыслив секунду, открыл ящик стола и толкнул к гостю початую бутылку с виски. Благодарно кивнув, Брэнвен крепко приложился к горлышку.

— Ну и последний штрих, Кроу, — добавил Озпин. — В отчете тут ты пишешь, — он промотал бегло сообщение. — Во время деревенского застолья, пьяный в стельку подозреваемый уверял жителей, что лично знает много "дриад, эльфиек, волшебниц. У каждой свой уникальный внешний вид и магия. Лично знает "жриц", что делают настоящие "чудеса". Ты хоть понимаешь, что это может означать?

— Братья-небожители, и создатель их Оум... прах их подери... — потрясенно прошептал Кроу. — Проявления! Множество девочек, разные проявления, магия! Это же получается...

— Именно, что получается, Кроу! — нахмурившись, процедил Озпин. Взгляд его ожесточился. — Он не просто частный сутенер, как ты изначально предположил. Явно кто-то промышляет поставкой девочек с Аурой! Охотницы на любой вкус, Кроу! Эльфийка с природным проявлением — магесса с огненным! Жрицы любви с волшебными способностями, что помогут любому страждущему! И прямо под нашим носом!

Брэнвен просто опешил. Нет, он знал, что у богатых свои причуды и у сильных мира сего есть свои экзотические запросы. Но — охотницы? Бойцы на линии фронта с чудовищами гримм? Делать с защитницами человечества то, что описывается лишь в литературе по типу "Куноичи любви"? Озпин же их лично в порошок сотрет...

— Но как быть с Аурой? Охотниц, даже плохо обученных, не так-то и просто захватить, и удерживать?

Директор молча продолжил всматриваться в изображение "дядюшки", предоставленное горожанами. Беловолосый немолодой мужчина-фавн, с двумя мечами, ничего особенного. Кто бы мог подумать, что это — коварный преступник, заманивающий с свои сети невинных талантливых девчушек — будущих охотниц?

— Амнезия! — осенило Кроу. — Если они ничего не помнят, то и другой жизни не знают и защититься не могут!

— Именно. Все данные об исчезнувшей пострадавшей были предоставлены лично самим "дядюшкой".

— Оз... у меня же племяшки через несколько лет хотят в Бикон...

— Мы найдем его, Кроу. Такое я просто так не спущу. Мое тебе слово, — директор сорвался с места и шагнул к окну, впиваясь в горизонт напряженным взором. Брэнвен редко видел его настолько разгневанным. В мире мало осталось вещей, способных поколебать отстраненное созерцание многовекового волшебника, но благополучие подопечных — одна из них. Древний оперся одной рукой на трость, словно многовековая тяжесть обрушилась на его плечи, другой вновь и вновь вчитывался в отчет подопечного, хватаясь за малейшие зацепки. Размышляя, сопоставляя, анализируя.

— Белый сутенер... — прошептал Озпин.

— Что ты говоришь, Оз?

— Белый Сутенер. Удачное ты ему подобрал прозвище. Прямо в точку. Пока так и работаем. Я дам негласный запрос в полицию, задействую связи, подергаю за ниточки. Если подозреваемого где-то обнаружат, пусть только где-то мелькнет — мне сразу дадут знать. Тогда рассчитываю и на твое непосредственное участие, Кроу.

Бренвен весь подобрался, словно хищник перед прыжком. Ногти до боли впились в подлокотники кресла.

— Озпин, этот подонок захватывает молодых охотниц и делает с ними паскудные вещи. Я как представлю, что он окажется где-то рядом с Янг или Руби...

— Не нужно, Кроу, не надо. Не прокручивай такие мысли. Мы его обязательно остановим.

— Я его лично выпотрошу, Оз.

— Только не горячись. От тебя требуется холодная голова. Нужно обязательно понять, кто за всем этим стоит, и насколько масштабна проблема. Ты, на самом деле превосходно поработал! Провел расспросы, внедрился в деревеньку, получил бесценные достоверные данные. Только не срывайся искать его в одиночку, идет?

— Я в порядке. Опишу ситуацию Тайангу, пусть держит ухо востро.

— Хорошо. А я пока дам соответствующие инструкции Глинде. Пусть проведет внеочередное занятие, покажет подозреваемого студенткам. Белого сутенера нужно знать в лицо. Пусть держатся настороже, не доверяют незнакомцам. С осторожностью идут на телесный контакт, ведь худший расклад, если там какое-то хитрое проявление...

Проявления с воздействием на ауру, разум или психику были чрезвычайно редки и настолько же чрезвычайно паскудны. Во все времена в неверных руках они приводили к поистине кошмарным последствиям.

Кроу с таким сталкиваться не приходилось, но Озпин-то уж успел навидаться всякого. Больно уж много девочек с "магией" было под началом у Белого Сутенера. Слишком быстро он снова взял под контроль беглянку. Слишком сильно, по словам доктора, девушка льнула к "дядюшке" в больнице. И все стремилась с ними "поиграть", при помощи своего проявления. Все это крайне дурно пахло. И от одной лишь только мысли о том, что кто-то из его студенток, настоящих, бывших, или будущих мог испытать на себе столь незавидную участь накатывало желание крушить налево и направо.

Давненько древний директор не ощущал обжигающих волн столь сильного гнева.

Ещё несколько минут мужчины обсуждали менее насущные дела, хотя мыслями все возвращались к проблеме и бедняжке Эсси. Смогут ли они когда-то узнать её истинное имя? Смогут ли они выручить остальных?

Время рассудит всех.

Наконец, попрощавшись, они направились каждый по своим делам: Кроу планировал ввести в курс дела Тайанга и надраться в стельку. Можно в любом порядке. Озпин же, смерив взглядом стопку скопившихся бумаг подумывал совершить внеочередной звонок помощнице Глинде Гудвитч. Кстати, насчет звонков и свитков!

— И, ах да, Кроу...

— Да, Озпин? — приостановился охотник в этот раз у дверей лифта, а не как обычно.

— Не используй больше для важных сообщений незащищенные устройства, хорошо?

— Принято.

*

Багровый, с кровавыми прожилками горизонт. Кровавое марево обволакивало безлюдные, запруженные гриммами земли. Среди черноты, окруженная исполинскими кристаллами праха и озерами первобытной тьмы, высилась зловещая башня из черного камня.

— Итак, давай подытожим, Воттс, — леденящим кости голосом проговорила Салем, Королева Гримм. Мертвенно бледная высокая фигура плавно подплыла к окну. Вокруг неё словно клубилась давящая на психику смертных аура. — Синдер — пропала. И недавно обнаружилась. Треклятая девчонка нашла приключения на свою голову! — ярости в голосе королевы прибавилось. Головы всех присутствующих невольно вжались в плечи. — Что там этот прихвостень Озмы пишет, ещё раз?

— Попала в больницу с амнезией. По всей видимости подверглась атаке неизвестного охотника, прозванного... б-белый сутенер. Была изъята подозреваемым из больницы буквально сразу же после, до окончания полноценного курса лечения. Вы не думаете, что она могла таким образом попытаться от нас сбежать? — заискивающе полюбопытствовал Артур Воттс. Талантливый ученый давно страдал неприязнью к воспитаннице королевы.

— Ваша с Синдер вражда, Воттс, начинает меня утомлять. Не заикайся больше об этом. С другой стороны — ты отлично поработал, должна признать, твой ум и образование сослужили хорошую службу. Твоя королева довольна.

— Рад служить тебе, Салем, — склонил голову доктор.

— Озма явно не раскрыл Синдер, иначе использовал бы более надежные каналы. И девчонка отнюдь не идиотка, чтобы подумать хоть на миг, что нечто столь нелепое может меня одурачить. Она прекрасно знает, с кем имеет дело. Я её знаю лучше, чем она себя знает, — Салем говорила, поглаживая невзначай питомца — кошмарного вида гримма-наблюдателя. — И девочка сама прекрасно знает, что в любой момент с ней может сделать гримм-паразит, — все присутствующие вздрогнули. — Нет, Артур, как бы тебе не хотелось, пока что мы возьмем за основу официальное заключение врачей. И версию Озмы. Синдер взяла на себя больше, чем смогла откусить и в результате пострадала...

— Также если верить косвенным признакам в Биконе была проведена лекция на предмет осторожности с незнакомцами и рисками быть похищенной. Что ещё раз подтверждает добытые мной разведданные, — Воттс, откинулся на кресле, с превосходством взирая на остальных.

— Но мы действительно в это поверим? — скептически отозвался гигант-Хазел. Стараясь звучать голосом разума, он рассудительно продолжил: — Что именно Синдер оказалась атакована преступным картелем, захвачена в сексуальное рабство преступниками, коллекционирующими охотниц как живой товар?

Салем снисходительно хмыкнула, медленно развернулась и направилась к Хазелу. Рядом сидящие поспешили от него отодвинуться. Королева приблизилась, и резко наклонилась почти вплотную, заглядывая глубоко в очи. Мужчина невольно отвел взор от устрашающих багровых колодцев.

— Надо же, дорогой мой отважный Хазел... я не ожидала от тебя столь вопиющей гордыни...

— Госпожа...

— Озма — гений, Хазел. Чародей — создавший Дев. Видевший богов наравне со мною. Бывший король, правитель, рыцарь, директор, диктатор, ученый, военный, профессор... и многое другое. Ты представить себе не можешь объем навыков и умений, что может обрести человек за сотни и сотни лет. Он — существо с недостижимым опытом множества жизней, противостоящий мне сегодня, как и тысячи лет назад. Скажи мне, дорогой мой Хазел, неужели ты можешь хоть на секунду предположить, что в ситуации, где наш извечный враг обладает столь неоспоримым багажом, а ещё влиянием и ресурсами директора Бикона, прав окажешься именно ты, а не он?

Взгляд мужчины метнулся загнанно влево-вправо, голова покорно склонилась, а плечи ссутулились.

— И ещё... Артур, какое имя этот живой мертвец указал для Синдер в больнице?

— Эсси Давен, госпожа, — молниеносно поддакнул Воттс.

— Эсси Давен... — медленно протянула Салем. — Прозвище отнюдь не для жрицы любви, не так ли?

— Простите, госпожа, вы безусловно правы... — заикнулся Хазел и тотчас рухнул в агонии. Спина изогнулась дугой, а рот искривился в беззвучной гримасе. Кричать — себе дороже. Госпожа не любила крики.

Хозяйка башни несколько секунд с равнодушием наблюдала за корчащимся от боли инструментом. Полезным, отважным, мужественным, но... у каждого есть свои преимущества, и свои изъяны.

Боль прекратилась. В этот раз совсем недолго. Есть с чем сравнивать.

— Дорогой мой Хазел, — почти ласково прошептала ему на ухо Салем. — В следующий раз — прежде чем сказать что-то — думай. — и резко выпрямилась. — Тириан!

— Да, моя богиня! — раболепно рухнул на колени фавн-скорпион.

— Найди мне этого похитителя. Синдер — слишком ценный ресурс, чтобы не попытаться забрать его обратно. Но собой не рискуй. От девки беспамятной — толку нет. Ты сейчас гораздо более ценен. Если сможешь — захвати. Нет — брось её, но не убивай.

Судорожная дрожь наслаждения пробежала по телу фавна-скорпиона от неказистой похвалы и ответственного поручения. Впрочем, похвалы как таковой и не было, но даже малейшего слова одобрения оказалось достаточно фанатичному последователю чтобы впасть в экстаз.

Королева отошла от все ещё приходящего в себя Хазела и вернулась к созерцанию кошмарного пейзажа за окном.

— Госпожа, вы уверены, что стоит оставлять Синдер в живых? — спросил из-за спины Воттс.

— Я знаю её лучше, чем она себя знает, Артур. Если память вернется, то следом к нам вернется и дорогая Синдер. И в таком случае я не завидую её похитителю. План, конечно, потребует корректив, но я сделаю ставку именно на шанс выздоровления. Она — сильная девочка.

— Как прикажете, госпожа.

Повинуясь небрежному повелительному жесту, собравшиеся покинули зал. Тирион Каллоуз отправится на задание, Воттс вернется к своим железкам, а Хазел подуется, отойдет и вернется к ежедневным усиленным тренировкам.

Из поколения в поколение лишь лучшие из лучших удостаивались чести стать её фигурами на их с Озмой доске. Быть может, она наткнулась ещё на один полезный инструмент? Человек, способный одолеть её подчиненную, может быть полезен в любом случае. А уж если правдивы окажутся слухи о массовом контроле над охотницами... Впрочем, ни одна полезная черта не убережет его от заслуженного наказания. Слишком много надежд и планов возлагалось на Синдер Фолл.

— Белый Сутенер... — прошептала Салем, Королева-Гримм, вглядываясь в багровый горизонт. — Кто бы ты ни был, тебе ещё предстоит пожалеть о том, что ты позарился на мое.

========== Глава 8: Синдер Фолл. ==========

Теплый осенний ветерок играл на струнах тронутых позолотой листьев. Плотва мерно стучала копытами, лига за лигой упорно преодолевая вейловскую степь. Беловолосый всадник, Геральт из Ривии всматривался вдаль, не отрывая взор от горизонта. Его левый глаз непроизвольно подергивался нервным тиком, и у этого была определенная, находящаяся позади причина.

Его спутница.

Потряхивая в такт ритму скачки замотанной головой, сверкая из единственной прорези в бинтах янтарным глазом, она вцепилась в спину "дядюшки", прижимаясь как можно сильнее. Последние минут десять она хотя бы молчала, с любопытством впитывая пейзажи через прожектор.

Прошлое Геральт предпочитал не вспоминать.

Все, чего ему сейчас хотелось, это добраться до дома, до ставшей родной хижины лесоруба. Заставить Жона натаскать горячей воды и, отмокнув в ванной, завалиться спать эдак на недельку. Предварительно сплавив племянницу из Инферно ученику, ведь истинный будущий воин обязан обладать терпением и стальной выдержкой.

Ведьмак готов был искать спасенья среди компании десятка меланхоличных Лютиков и сорока разгневанных краснолюдов. А это о чем-то, да и говорило!

Наконец, на горизонте, у кромки леса показалась родная хата. Калитка была приоткрыта, а из дымохода струился дымок — значит Жон был на месте и ожидал возвращение учителя. Что было превосходно, недаром Геральт ещё час назад сообщил о скором прибытии. Обычно он не злоупотреблял учеником в быту, но сегодня был как раз один из тех исключительных случаев.

Спешившись, он помог спустится Эсси и взяв подопечную за руку с одной стороны, а Плотву под уздцы с другой — направился внутрь двора.

Миновав Мучильню, путешественники достигли края хаты и увидели, наконец, Жона. Как оказалось, он усердно тренировался, не замечая ничего вокруг.

Мускулы юноши напряглись как стальные канаты, а загорелая кожа лоснилась от пота. Суровое сосредоточенное лицо смотрело вперед стальным взглядом. Одна его рука была заведена за спину, а другая совершала отжимания, касаясь пола лишь тремя пальцами. Окрепшее за месяцы тренировок тело опускалось плавно к земле, и взмывалось ввысь взрывным движением. Можно было видеть, как с каждым отжиманием вид его становился все более зверским, а целеустремленный прищур — неумолимым.

Ещё пара шагов вперед, и угол дома остался позади, а картина происходящего открылась целиком.

Поясница ученика покоилась на скамейке, колени упирались в землю, а прислоненный к булыжнику на уровне плеч свиток прилежно записывал происходящее.

— Ссссссто... ш-шестьдесят девять! — выдохнул хрипло Жон, на морально-волевых, по крайней мере именно это демонстрировало его лицо. И осекся на выдохе, заметил учителя в компании незнакомой девушки.

Громко икнув, парень побагровел, дернулся, и свалился на землю. Несколько опавших листьев, веток и сора тут же прилипло к его груди и плечам. Один особенно большой желтый кленовый лист пристал прямо к щеке, но юноша даже не заметил. Молниеносно протянув руку, он закрыл объектив камеры и, поднеся устройство ко рту, спешно пробормотал:

— Итак, дорогие подписчики, мой учитель вернулся, мне нужно бежать! Спасибо всем, подписывайтесь, ставьте лайки, жмите на колокольчик! Всем пока! — и в следующую же секунду выключил устройство и повернулся наконец к ним, красный аки свекла.

— П-привет, учитель! Наконец-то вы прибыли! Как дорог-га... — голос его дрогнул, а взгляд уперся в незнакомую девушку. Несмотря на исполинскую, из-за огромного количества намотанных бинтов голову, и из-за них же скрытое лицо, Жон побагровел ещё больше. Хотя, казалось бы, куда уж ещё? Бинты скрывали все, помимо лукаво сверкавшего глаза, но то что находилось ниже шеи, вполне взрослое, созревшее и определенно прекрасное, тотчас вызвало судорожные конвульсии кадыка.

— А-а-Х-рр... — начал впадать в коматоз Арк, понимая, какое первое впечатление произвел.

— Жон! — резкий возглас учителя вывел его из предсмертных конвульсий. По лицу Геральта было непонятно, осознал ли он, в какую ситуацию поставил себя ученик, или же иномирцу все было нипочем. Главное, что подписчики на камеру ничего не увидели!

— Парень! — снова выбили его из страны грез. — Представься перед гостьей. И окажи нам, наконец, должное гостеприимство.

Жон сделал глубокий вдох, как перед нырком в ледяную воду. Вспомнил все советы матери. Приблизился степенно к незнакомке, на морально волевых, и взяв её за руку проникновенно произнес:

— Жон Арк. Кратко, сладко, скатывается с языка. Дамы обожают это.

Вот! Он сделал это! Коронная фраза в деле!

Прицепившийся во время метаний по земле листок отлип от щеки, славировал вниз, и угодил ему прямо на правый сосок. Он попытался как-бы невзначай стряхнуть его, небрежным движеньем, но не преуспел. Палец скользнул по листку впустую. Повторил ещё раз, другой, третий. Грудь неумолимо щекотало. Наконец проклятый лист отцепился и полетел вниз. — фу-ух, он чуть не умер от стыда! Даже представлять не хочется, как это выглядело со стороны!

Но незнакомка повела себя как-то странно. Сделав шаг вперед, она плавным движеньем вытянула изящную кисть и потянулась ровно туда, где секунду назад находился листок!

Жон крайне забеспокоился. Что она задумала?! Зачем вдруг загадочной гостье понадобилась его грудь? Или она хочет ему сделать соски в тиски, как делали приставалы в школе? Ну, по крайней мере, до тех пор, пока он не начал тренироваться у Геральта. Он как бы на это не подписывался! Хотя, быть может, в исполнении прекрасной девушки ощущения будут иными?

Молниеносное движения, тонкие изящные пальчики метнулись к его груди, (Жон и пискнуть не успел) а уже через секунду находились перед его лицом. Сжимая в пальчиках жирную, мохнатую ворсистую сороконожку! Мерзкая тварь все это время находилась под листком!

Пронзительный янтарный глаз ликующе поблескивал из-за бинтов.

Пара Ансельских фермеров, спешащих обратно в город на обед, вздрогнули, услышав отдаленный, преисполненный жути пронзительный крик.

— Какую-то девку настигли гримм, — обеспокоенно сказал старший из них. — Слышь, как орет, бедолага.

— И совсем близко от города, — сокрушенно вздохнул второй. — Бедняжке уже ничем не помочь. Надо будет дать знать Николасу, пусть прочешет окрестности.

Тем временем смачная оплеуха от Геральта привела Жона в чувство.

— Эсси, избавься от этой дряни, — бросил ведьмак, и двинулся дальше. Даже находящийся в эмоциональном апокалипсисе Жон отметил крайне измотанное и осунувшееся лицо учителя. Белые волосы свисали неровными гроздьями, под глазами залегли тени, а губы были угрюмо поджаты. Да уж, наверное, последние недельки выдались тем ещё испытанием. Невольно ученик начал предвкушать привычную историю о странствиях Белого Волка. После отдыха, естественно.

Тем временем, девушка участливо протянула Арку мохнатое перепончатое чудище. Предлагая позаботиться о новом друге. Тот, естественно, отпрянул, на что она лишь грустно повела плечами и, заботливо посадив гусеницу на листик ближайшего дерева, вприпрыжку бросилась за учителем.

— О-оох... — простонал Жон, закрывая лицо руками, оставшись наконец в одиночестве. Что это сейчас вообще было?!

И побрел, не открывая лица, к дому, в котором мгновением ранее скрылась пара гостей.

Ну хотя бы Геральт, по причине того, что иномирец, не понял всего, что произошло. Хоть это радует! Арк облегченно вздохнул. Разница менталитетов, наверное. То, что например неловко для выходцев одного мира, может ничего не означать для выходцев из друго...

— Ах да, ученик, — из окна высунулась беловолосая голова.

— Да, учитель?

— Жон... эта вот твоя фраза... это же вообще трындец. Давай, чтобы больше я от тебя такого не слышал. Ладно-то Эсси — контуженная. У меня же чуть тестикулы не свело от стыда. Прежде чем что-то ляпнуть — думай!

Беловолосая голова, укоряюще покачавшись, скрылась обратно за ставнями.

Жон отчаянно заскулил.

*

Ночь опустилась над Ансельским лесом. Кроны окутал мрак, и лишь луна серебрила самые верхушки деревьев. Костер весело трещал, подпитываемый сухой древесиной.

Жон выдохнул, сгрузив последнюю связку дров у огня. Родители сегодня уехали к дальним родственникам, сестры тоже разбрелись по подружкам, так что его "ночевка с друзьями" не должна потревожить домашних. Тем более, такой повод!

Молодой человек то и дело бросал взгляды на внезапную гостью. Её не по годам развитая фигура, прямая осанка, и непосредственный, чистый характер. Взор её лучился искренней доброжелательностью и чистотой, без малейшей нотки превосходства и само ценности, что слишком уж часто мелькало у всех без исключения знакомых Жону лиц женского пола. На улыбку она отвечала улыбкой, и за неполные полдня каждый раз искренне радовалась вновь и вновь встречая Геральта или Жона. К первому она относилась как к родному дядюшке или отцу, а ученик вмиг стал лучшим другом, будто они знакомы уже целую вечность.

Ну а то и дело мелькавшее в разрезе платья (которое ведьмак неизвестно где умудрился откопать) нежно-кремовое, гладкое бедро не добавляло покоя в общее положение дел.

Геральт тонко уловил творящееся в душе ученика смятение. Тяжело вздохнув, он решил пустить все на самотек. Он вроде бы не отец, чтобы учить мальца уму-разуму, и не "дядюшка", чтобы давать рекомендации половозрелой посторонней охотнице.

Не обращая внимания на взаимную стрельбу очами молодежью, он потянулся к вертелу и оценил состояние окорока. Угли довольно основательно прогорели, мясо должно получиться на славу. Наконец-то просторные домашние шаровары, чистая рубаха на до скрипа вымытом теле и сухая обувь. Поджав ноги под себя, он погрузился в созерцание танцующих жаринок пламени среди угольков. Мозг, словно льдина на солнце, оттаивал, отходя от событий последних дней.

Наконец-то можно расслабиться. Вернуться на исходную, так сказать.

Белый волк задрал голову ввысь и всмотрелся в незнакомое небо. Вот, по небу мелькнула небольшая комета, тотчас скрывшись в мириаде осколков полуразрушенной луны. Куда он идет? А куда он двигался в своем мире?

После гибели Йен, спустя годы, он словно как-то впервые снова взглянул на себя со стороны. Развалившегося у костра в ином мире, в окружении новых знакомых — ученика Жона и свалившейся ему на голову незнакомки. И не сказать, чтобы сейчас он мог назвать себя несчастным человеком. Парень, если и не успел стать столь близок, сколь Цири, то и чужим человеком явно уже давно не являлся. Геральт заботился о мальце. Своеобразно, иногда жестко и неуклонно, но в тоже время внимательно и с полной самоотдачей. Иногда железно, но по-своему необходимо — иначе сожрет его этот мир. Слишком уж ветер в голове у парнишки. Начитался ерунды, насмотрелся на героев.

Ох. Весемир бы быстро из него выбил всю дурь.

Ведьмаки Каэр Морхена, были все как на подбор: благородными рыцарями в душе и угрюмыми циниками напоказ. Первое не давало им скатиться в откровенный сволочизм и злоупотреблением силой. Второе хранило чуткое сердце от мерзости средневекового Неверленда. Исключения, безусловно, случались, и часто любая из указанных стрелочек могла колебаться в одну или другую крайность. Ламберт, например, тот ещё засранец. И приходить стучаться в дверь его человечности стоило со стенобитным орудием, не меньше.

Но с другой стороны, все эти геройства, свистоперделки, комиксы, телевидение, наивность и расслабленность однозначно свидетельствовали об одном: мир, наверное, стал лучше. Средний человек спрогрессировал, развился, поумнел и подобрел. Если в Неверленде не найти было деревушек, где не колотили детей и женщин, где мужичье не устраивало кровавые драки по пятницам, а дворяне не безумствовали от вседозволенности, то Ремнант, однозначно, выигрывал.

Нет, все вышеуказанное можно было найти, безусловно. Человеческая натура во всех мирах одинакова. Но если сравнивать статистику, в процентном соотношении, то получалось небо и земля.

Мирное, сытое время порождало новые проблемы, безусловно, но общий вектор развития Геральту нравился. Настораживал лишь тот факт, что больно уж люди расслабились в своих больших городах-ковчегах. Словно убаюканные до времени овцы, когда на прочих землях царствовали гримм. И невинно тянущая изящные ручки к костру девица вполне могла быть эмиссаром и первой ласточкой грядущей бойни.

Гримм могли быть контролируемы. Создания мрака, ведомые чьей-то злой волей, собирались стереть с лица земли довольно важную королевству позицию — одну из житниц Вейла. Возможно, под руководством его сегодняшней гостьи. И если память вернется, то кто знает? Быть может она в следующий же миг испарится. Или вонзит им нож в спину.

— Синдер, — раздался внезапный, отчетливый голос. Геральт обернулся на звук. Его "племянница", задумчиво ковырялась палочкой в углях, не отрывая взгляд от сгоревшей древесины. Глаз из-под бинтов взирал отсутствующе. Что она сказала? Пепел? Зола? Ведьмак изучил язык, но нюансы ещё приходилось нащупывать...

— Синдер, — повторила девушка и выдохнула с болезненным стоном, схватившись за голову. Жон мигом бросился помогать, но был остановлен резким повелительным взмахом. Ведьмак подобрался.

— Ой-ой, головушка! — простонала жалобно девушка. — я смотрела на эту золу, вглядывалась в неё, почему-то мне казалось это важным. И вспомнила! Вспомнила, что меня зовут на самом деле Синдер, что означает — зола!

Жон посмотрел непонимающе на него и потом снова на девушку, и осторожно произнес:

— Приятно познакомиться тогда, Синдер! Рад, что ты вспомнила свое настоящее имя! Может, ещё что вспоминается.

— Больше ничего, туман тяжелый, мутный, словно в голове какая-то стенка, что не дает пробиться, — огорченно ответила Синдер. И разочарованно пробурчала: — Кто вообще мог назвать ребенка в честь золы?

— Ничего, я уверен, ты ещё все-все вспомнишь! — заверил Жон.

Внезапно, взор девушки вспыхнул, и она резко обернулась к ведьмаку.

— Дядюшка Геральт! — тот вздрогнул. — Так почему же ты врачам указал неправильное имя?! Я сразу думала, что меня зовут Эсси?

И ведьмак, поразмыслив, решил рассказать... почти все. Он поведал внимательно слушающим Жону и Синдер историю, как наткнулся на девицу в глуши, спас от гримм и доставил в больницу. Естественно, умолчав о странном поведении тварей и своих подозрениях. Береженого — Бог бережет.

Как подсказывал опыт — о правде никогда жалеть не будешь. А ложью — можно пройти хоть всю землю, но назад уже не вернёшься.

— Так что, неужели ты не мой родной дядя? — испуг в голосе был настолько силен, а огорчение в голосе — столь неподдельно, что у него невольно кольнуло в сердце. Почесав отросшую за время странствий бороду (которую сегодня уже лень было брить) Геральт тяжко вздохнул:

— Синдер, знаешь... у меня есть дочь, которую я люблю больше всех на свете. И она мне не родня по крови, так уж вышло. Я её удочерил, и за многие годы ни разу не пожалел об этом. И я искренне верю, что духовные узы превыше кровных. И могу сказать наверняка, что я никогда не отвернусь от того, кому дал слово защищать. И ты, Синдер, — не исключение. Это — место где я обитаю, — обвел рукой Геральт деревянный домишко и прилегающую территорию. — Я — охотник и время от времени зарабатываю ремеслом себе на жизнь. Сей юноша — Жон Арк, мой ученик и заноза в заднице. Он приходит обучаться у меня искусству боя и премудростям охоты. С Плотвой нашей ты уже успела познакомиться. Вот как-то так мы пока что и обитаем. Хочешь быть частью этого?

Голова девушки закивала так сильно, что ленты бинтов заболтались по ветру, как на каком-то рок-концерте. Кулачки, прижатые к груди, были крепко сжаты, плечи колотило от дрожи, а глаза излучали неподдельную тревогу.

— Да-да, дядюш... то есть Геральт, прости. Очень хочу! Не прогоняйте меня, пожалуйста! Я ведь не знаю, куда мне идти...

Снова невольно кольнуло в груди. Какую бы угрозу не могла в себе таить дрожащая напротив девушка, сейчас она — попавший в беду ребенок с отшибленной памятью. Внутренне он уже сделал выбор, и надеялся о нем не пожалеть. С открытым ртом внимающий происходящему Жон вдруг подобрался и перевел испытующий взор на него. Да уж, откажешь тут — мысленно закатил очи ведьмак.

Вздохнув, он распростер руки и секундой после в него врезались с такой силой, что он чуть не опрокинулся навзничь.

— Тише, тише, ну что ты... — негромко буркнул Геральт, неловко заключая её в объятья. Синдер стистула его с такой силищей, что казалось треснут ребра. Шею оросило влагой.

— Пожалуйста-пожалуйста, — тихо шептала ему в ухо — можно я буду тут, с вами?..

— Можно, можно, спокойно.

— Да, мы будем заботиться о тебе, обещаю! — добавил Жон со своего места, явно обрадованный исходом. Он рванулся было присоединиться к ним, но наткнулся на предостерегающий взгляд учителя. Только групповых обнимашек тому не хватало! Когда он последний раз обнимал так кого-то? Вот так по-разному, по-простому, по-домашнему? Цири... да, только Цири, давным-давно...

— То есть, мне можно остаться? — надежда во взоре была столь горько пронзительной, что отказать сейчас было не под силу, наверное, даже самому черствому человеку.

— Сколько хочешь, Синдер. Пока мы тебе нужны, пока наша с Жоном компания тебе не осточертела (а она ой-как может) или пока ты сама не решила уйти — двери всегда открыты для тебя, как и место у очага.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — ликующе взвизгнула девушка, подскочила и запрыгала от радости, принявшись бегать туда-сюда. Неестественно громадная, перебинтованная голова болталась на хрупких плечах в такт гигантским скачкам. Стелились серебристым шлейфом бинты, словно у смеси полуденницы и какого-то зомби.

Жон с Геральтом синхронно поворачивали головы влево-вправо, вослед снующей туда-сюда девице.

Минутой спустя, тяжко вздохнув, ведьмак бросил ученику:

— Жон, послушай меня внимательно. Первое, при ней — ни слова ни о чем, что связано с Неверлендом. Ни знаков, ни магии, ни о ведьмаках. Ничего она услышать не должна. Ту версию, которую я озвучил, при ней и используй. Это понятно?

— Х-хорошо, но почему, я не совсем понимаю... — залепетал Жон.

— Я после объясню тебе. Очень подробно. Пока так нужно, — отрезал ведьмак. — Ах, да... и второе. Сколько она здесь ни пробудет. Пока не опомнится и к ней не вернется память, или пока она своим ходом, постепенно, не дозреет ментально — ты к ней со своим ля-муром не суешься. Усек?

— При чем здесь, с чего ты... — дико покраснел ученик. И под требовательным взором учителя сник. — Д-да, я понимаю,

— И хорошо, что понимаешь. Сейчас ей совсем не до этого. Да и вообще — не связывайся ты с ней парень. Она — не для тебя.

— Но почему вдруг? — внезапно вспылил Жон, стиснув кулаки. — Почему тебе так кажется?!

Хамское: кто ты такой, чтобы решать за меня — не слетело с языка, хотя подростку так и чесалось выпалить. Но зная учителя — тот бы такое не спустил. И с чего он вообще взял, что он что-то испытывает к этой зомби-девчуле — ха! Ох уж эти взрослые, лишь бы установить глупые правила, будто бы специально, чтобы позлить!

— Потому, что обладаю информацией, — спокойно ответил Геральт, будто не замечая почти свершившегося бунта. — Наступит время и ты обо всем узнаешь, обещаю.

Серьезное отношение почти успокоило Жона, но он все же не смог удержаться:

— Спасибо, но мне точно можно верить! Я умею хранить секреты, и...

— Цыц! Тихо, она идет. Все потом! — отрезал ведьмак.

И действительно, Синдер насытила первичное ликование, и теперь неслась уже им навстречу. Белый волк поморщился: плечи ещё подергивало и после первого столкновения.

Но внезапно, один из развевающихся бинтов зацепился за ветку растущего на пути деревца. Миг — и ткань натянулась как струна, ноги продолжили бег, рывок и стремительный взлет.

Геральт с Жоном поморщились, но не тут-то было.

Явно падающая строго на спину Синдер мигом раскинула руки в стороны и сгруппировалась. Касание земли сопровождалось громким хлопком ладошек, после чего девушка провела молниеносное сальто и тотчас оказалась снова на ногах. Все действо заняло менее секунды.

Жон медленно перевел ошарашенный взор на учителя. Тот встретил шокированный взгляд ученика и молча, утвердительно кивнул.

Ты все правильно понял, Жон. Парень не первый год изнурительно тренируется, и узрел воочию уровень атлетизма, который ему пока и не снился. Такое не приобретается за пару лет и мимоходом. Одного этого движенья, на голых рефлексах, которого даже сама пострадавшая не осознала, (продолжая с ликующим взором идти на таран с Геральтом), оказалось достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы.

— ХР-рясь! — со смачным хрустом осуществилось столкновенье. Обоих смело с бревна, и проволокло по земле.

— Тейкдаун! — прозвучал в голове Жона эпичный голос комментатора боев без правил.

Арк пожал плечами, хмыкнул, и опустившись рядом с поверженным учителем на колени отсчитал удержание на лопатках:

— Один. Два! Три! Фолл! — и трижды простучал по зазвеневшему от стука ведерку, симулируя гонг.

— У-убью!.. — хрипел ведьмак из-под бушующей несостоявшейся племяшки.

— Точно! Фолл! — внезапно вскинулась девушка. Янтарный глаз сверкал неистовым счастьем, будто прожектор. Геральт, тем временем, тихонько отползал.

— Ч-что? — недоумевающе заикнулся Жон. При чем здесь его спонтанный прикол? Просто так называется удержание в некоторых видах борьбы... Или, быть может, ей п-понравилась его шутка?..

— Меня так зовут! — опустила она его с небес на землю. — Синдер Фолл! Какое счастье! Точно, это же моя фамилия! Теперь и я вспомнила! Спасибо, что сказал мне, дорогой Жон! Я тебе так благодарна! Ты меня знал раньше?..

Внезапно вечернюю идиллию прервал острый запах подгорающего мяса...

— ПРОКЛЯТЬЕ! — взревел Геральт и бросился к вертелу. — Если из-за вас я спалил ужин! Да я уже целую вечность хочу по-человечески ПОЖРАТЬ!

Но все обошлось. Под слоем черной корки оказалось вполне съедобное и вкусное мясо, пусть и слегка пересушенное. На время трапезы над поляной разлилось блаженное молчанье.

— Г-геральт, а можно мне снять эту штуку?

Жон было поперхнулся, но почти сразу понял, что Синдер имеет в виду бинты. И впрямь: замотанной словно зомби кушать откровенно неудобно.

— Хорошо, Синдер, давай, — согласился ведьмак и принялся разматывать ей головушку. Каждый виток девушка сопровождала увлекательным "вжж", еле сдерживаясь, чтобы не начать крутиться вокруг своей оси. Губы Геральта сжимались в тонкую полосу.

Наконец, последний бинт был снят.

И Жон понял, что пропал.

Несмотря на обритую, покрытую коротким ежиком волос голову, несмотря на полоску красного рубца у макушки, это лицо... превосходной, безупречной формы. Скулы, брови, подбородок. Прямой нос, пара алых, пухлых, спелых губ. Но самое главное — глаза. Пара прекрасных, огромных янтарных глазищ.

Жон поднялся, и вся картинка целиком, вся девушка будто впилась ему намертво в подкорку. Её образ, внешний вид, её взгляд.

Он быстро извинился, и отлучился в туалет. Обойдя за угол дома, он прислонился лбом к деревянной балке и закрыл глаза. Грудь его тяжело вздымалась, напротив сердца что-то давило обжигающе горячо.

Так вот она какая... любовь?

Теперь Жон осознал, о чем ему говорил Геральт. Поживший человек увидел за долю секунды то, что самому парню стало очевидно лишь только сейчас.

Все в совокупности: милое, невинное, искреннее и удивительное поведение. Сногсшибательная внешность взрослой девушки, несмотря на временные изъяны, и доброжелательное, почти что родное отношение. Все это взорвало внутри подростка жгучий коктейль то ли страсти, то ли любви. Разбудило целый вулкан тяги неодолимой силы. Нечто столь сокрушающее ему довелось испытать впервые за свои неполных пятнадцать лет.

И Жон уже точно знал где-то глубоко внутри себя. Уверен был на все двести процентов.

Что бы Геральт про неё не рассказал. Кем бы она ни являлась. Он будет на её стороне до конца, и постарается спасти, несмотря ни на что!

========== Глава 9: Озарение. ==========

Безжизненная, покуда хватает глаз равнина. Багровые ущелья с кипящей магмой, черные озера тьмы и бескрайняя пустошь, увенчанная цитаделью отчаяния. Башня Королевы Гримм вселяла ужас и трепет. Точнее вселяла бы, обитай поблизости хоть кто-нибудь, способный по достоинству оценить столь мрачный антураж.

Сотрудникам же её царства тьмы подобный вид давно приелся. Все они, отчего-то, торопились отчитаться, взять новое поручение, и поскорее покинуть негостеприимную и смертельно опасную обитель.

Салем их не винила.

Лишь только горделивый гений-ученый Воттс да преданный фавн-безумец Тириан Каллоус оставались поблизости. Последнему вскоре предстояло выполнить одно немаловажное поручение.

А первый предоставил тот самый свиток, с помощью которого один из её преданнейших агентов — Хазел Райнхард запечатлел место обитания Синдер Фолл.

Точнее того, что от неё осталось. Проведенные за шпионской работой часы её надежного агента лишь подтвердили ранее утвержденный диагноз.

На свитке хранилось около шестидесяти девяти часов хронометража. Впрочем, Хазел, не будь дураком, услужливо отметил для Королевы важные, по его мнению, участки видео.

Салем откинулась на кресле, наполненные багровой тьмой глаза впились в экран. Тонкая ручка потянулась к экрану — Щелк! Когтистый палец безуспешно щелкнул по ползунку.

Ненавистные тачпады! Или как там они назывались?

— Проклятые сренсоры... — злобно прошипела королева-гримм.

Наклонив устройство так, чтобы коснуться экрана именно подушечкой пальца, Салем достигла желанного.

Шпионский материал, предоставленный Хазелом, повествовал о жизни немолодого беловолосого мужчины, у которого на первый взгляд гостила дочь, и время от времени наведывался племянник. Обыкновенный лесной дом, бытовые дела, охота, тренировки... Одним словом — скучная жизнь.

Вот только тренировки Белого Сутенера не могли не вызывать опасения. Несмотря на значительную дистанцию съемки — двор был как на ладони. И уровень навыков воина, его скорость и грациозность — значительно превосходили все, что когда-либо видела Салем. Даже Озма, в его самых эффективных боевых реинкарнациях, не выглядел столь смертоносно. Естественно, если выбрасывать из уравнения магию.

Королева потянулась рукой к чашке с чаем. Несмотря на отсутствие любой потребности в пище и питии, она изредка все же баловала огрубевшие донельзя рецепторы. И чашечка чая, обязательно кипяток — создавала приятную ностальгию.

Беловолосый охотник на видео сделал перекат, серию выпадов, отскок, уворот и одним слитным движеньем исторг из себя волну огня.

— Пф-ф! — кипяток оросил стол, тарелки, экран монитора, а также готическое черное платье. Бессмертная владычица закашлялась, ведь несмотря на отсутствие потребности в воздухе — кипяточек в дыхалке — не лучшее ощущение даже для нее.

Спустя минуту, приведя себя в порядок и отставив чайный сервиз от греха подальше, она вновь впилась взором в монитор.

Ситуация принимала неоднозначные обороты.

Одно дело — вполне заурядный, пусть и неординарный прохиндей из преступного мира. Совсем другое — смертоносный воин, с превосходными навыками. Это ещё куда ни шло, связка Тириана и Хазела, в компании нескольких пешек справилась бы с любым одиночным охотником.

Но магия? Отчетливая, осознанная, рефлекторная... не слабая.

— Загадки-загадки... — пробормотала Салем. Впервые за тысячи лет она узрела мага, окромя Озмы. И не сказать, что открытие пришлось ей по душе. Ниточка ледяных мурашек, давно не испытываемых женщиной пробежала по спине. Интригует.

Кто же ты, таинственный незнакомец? Хватит ли у него могущества противостоять ей? Захочет ли он становиться у неё на пути?

Время покажет.

Если чему-то и научило её многотысячелетнее существование, так это терпению. Не единожды восставали против неё могучие герои, которым не чета даже Озма. Рождались уникальные правители, создавшие процветающие царства прошлого. Все они были смертны, в отличии от неё. Излюбленная и никогда не подводящая её тактика: выжидание.

Её взор упал на краткое сообщение от Хазела, приложенное к видеозаписи. "Неделя наблюдения. Наблюдение успешно. Подозрительных действий, помимо отмеченных, не обнаружено. Заканчиваю операцию"

И действительно, кадры демонстрировали обычное существование наемного охотника, живущего в глуши и изредка берущегося за заказы. Возящегося с учеником, добывающего пропитание, улучшающего быт.

Ничего подозрительного.

Вздохнув, Королева Гримм хотела было уже отложить свиток, когда палец её скользнул, нечаянно задев ползунок. Экран моргнул, и видео запустилось где-то в случайном месте 69 часовой видеозаписи.

И взор её невольно прикипел к открывшейся картине.

Беловолосый ученик... — Жон?.. — её взор скользнул на досье. — отжимался от пола на трех пальцах, при этом хлопая себя по груди при подъеме. Её облысевшая и к сожалению, обезумевшая подопечная исполняла "колесо" на руках, при этом наяривая ровные круги вокруг Жона. Таз ученика покоился при всем этом на пне с комфортом, что лишало упражнение любого смысла. К тому же, зачем-то свиток его все это время снимал их на камеру.

Затем юноша выпрямился, переместил свиток, и принялся за растяжку. Расположив обе ступни на равноудаленных пнях, он опустился на неплохой шпагат. Балансируя в воздухе, в метре от земли, он держал осанку, многозначительно посматривая в объектив. Ноги расходились в стороны, градус составил уже почти девяносто. Поджав губы, парень стойко выдерживал боль...

В какой-то момент Синдер надоело нарезать круги солнышком и она, подпрыгнув повыше, обрушилась на него сверху. Прямо на плечи растянутого на шпагате Жона.

Раздался чудовищный крик, возникла куча мала, фокус видео сместился, изображение поплыло... но Салем форсировала его обратно.

Вот ученик встает, справившись с конвульсиями, помогает подняться Синдер и как бы случайно приобнимет её одной рукой. Другая рука держится за пострадавший пах. Парниша хромает. И в тоже время отворачивает лицо в сторону, и что-то произносит. В сторону Хазела! В её сторону!

В целях скрытности запись производилась издали, из замаскированной позиции. Довольно дорогими и высококачественными приборами наблюдения. Дистанция сьемки никак не позволяла уловить звук. Да и судя по отсутствующей реакции Фолл — Жон эту фразу прошептал беззвучно. Для единственного зрителя.

Тысячелетняя гримм могла бы с чистой совестью обозвать себя тупицей, если бы за все века не удосужилась научиться читать по губам. Прищурившись, Салем разобрала сокрытое:

"Мое... никому тебя не отдам"

Хмыкнув, королева гримм потерла подбородок.

— Что ж, я услышала тебя, Жон Арк! Увидим, не пожалеешь ли ты впоследствии о сказанном...

Взор её скользнул выше, ко второй части послания, сокрытого в одном эпизоде, на одной видеозаписи, в одном отрезке времени.

Чуть далее пары детишек располагалась обитель Охотника — изба лесоруба, на крыше которой в этот самый миг находилась гнедая лошадь. И беловолосый охотник Геральт, в этот самый миг ей о чем-то толкующий. Случайный прохожий мог впасть бы в недоумение, но Салем не проведешь! Её тысячелетний опыт подсказывал, что дело тут нечисто, а случайности — неслучайны. Сюрреализм картины просто не мог быть случаен, а это означало, что наблюдение провалилось.

Бедного Хазела раскрыли и играли с ним, как кошка с мышкой.

Передние копыта лошади располагались на стыке черепицы, а задние — на дымоходе. И задранным ввысь крупом она была повернута в сторону скрытого в лесу объектива — неслучайно.

Белый Сутенер же, находясь лицом к лошади и к камере вытянул в её сторону руку. Не покровительственно, что могло вывести её из себя. И не просяще, что тоже не прибавило бы ему баллов. Как к равной.

"... никогда здесь не появляйся... — прочитала по губам Салем. — Мы здесь живем... не заставляй меня принимать меры..."

Не мог же он в самом деле всерьез говорить с лошадью?

— Что ж, послание получено, дорогой Охотник, — ухмыльнулась королева. И невольно расхохоталась. Бедный, бедный Хазел. Очевидно, раз здесь обитает Игрок такого уровня — что мог понять её полезный, но простоватый перекачанный дуболом?

Однако, что не смог уловить её агент, то постиг многовековой, умудренный тысячелетиями взор. Похоже, она стала слишком уж полагаться на свои пешки, если ей хватило десяти минут, чтобы обнаружить то, на что у подопечного ушла без малого неделя!

"Что же, пока пускай так и будет" — приняла решение Салем. "Пока ты там "просто живешь" и не суешь нос в мои планы — оставайся в глуши. Однако горе тебе, вздумай ты хоть раз перейти мне дорогу!"

Королева поднялась с трона и, проплыв в сторону окна, всмотрелась в багровый горизонт. Кто же ты, Охотник? Случайный прохожий или невольный наследник древних забытых знаний? Пешка Озпина, или новый игрок, таящийся на краю доски? Скрытый до поры Джокер, готовящийся начать свою собственную партию в самый удобный момент...

— Интересно... очень интересно, — прошептала бессмертная королева Гримм. — Я бы многое отдала, чтобы проникнуть в твои замыслы. И узнать, что ты планируешь в этот самый момент...

*

— ЖО-ОН!!! — раздался бешеный рев Геральта. Из-под настила досок, перемежаемый матюгами и буэканьями сдерживаемой рвоты. — Сейчас сральник сам чинить будешь! Ты там блять уснул?!

Жон Арк стыдливо вздрогнул, и протянул очередную доску вглубь, в рваное отверстие, оставшееся на месте их уличного туалета. Откуда доносилась вонь тысячи бездн.

Сразу же возобновился яростный стук молотка откуда-то снизу, из царства тьмы и ужаса.

Ну кто мог знать, что его особенно изящный удар мечом, перерубивший веревку одного из снарядов Мучильни, приведет к столь неудачному приземлению?! Увесистый булыжник, обмотанный основательно тряпьем, словно пушечный снаряд пролетел через двор и проломил деревянную кибитку, служившую отхожим местом для обитателей лесопилки.

Невыносимое Зловоние, охватившее двор мгновением позже, вынудило обитателей (а точнее Геральта) в поте лица заняться срочными восстановительными работами. Ведьмак, как единственный в округе не являющийся дитем цивилизации и, как следствие, c руками не из задницы, не имел никакого выбора. А Жон, как прямой виновник произошедшего, помалкивал да подавал инструменты, предощущая очередную взбучку.

И ведь угораздило же его взять боевое оружие! Ну что ему стоило, просто в очередной раз использовать деревянный меч? Но нет, зудящее желание ощутить смертоносную сталь в ладони превозмогло. Конечно, можно сказать, что виной тому были ужесточенные тренировки с Геральтом. Более продвинутые, жесткие, бескомпромиссные.

Чем старше становился юноша, тем реже их тренировки напоминали базовую отработку ударов, постановку стиля, наработку практики. И все чаще: реальный бой.

А ещё одной причиной использования безопасного оружия стала их невольная гостья. После одного памятного утра, буквально на следующий день после появления:

*

— Давай-ка, ещё раз, — бросил Геральт ученику, прокручивая тренировочный меч в ладони. Последний пыхтел и силился подняться с земли. На животе алела полоса от удара, отнюдь не первого за сегодняшнее утро.

Жон буркнул что-то неразборчивое и подобрал клинок. Не первый год ведь тренируется. Изматывающие занятия, частая практика, вроде развитие, прогресс, успех... и буквально в три-четыре движенья учитель, который до этого сдерживался, позволяя раскрываться ученику, заканчивал сессию.

Парень понимал, что физические параметры несопоставимы. Пусть он и вытянулся, и окреп. Тело обросло мускулами, которыми восхищались сестренки. Походка преобразилась, из-за чего отец Охотник начинал бросать подозрительные взгляды. Но проходили годы, а категория "мутант-Геральт" была словно из другого измерения.

Усугублял досаду ещё тот факт, что зрителем сего действия стала новообретённая обитательница их неброской обители:

Синдер, уткнув подбородок в поджатые колени следила за ходом тренировки не отрывая взгляд. Широко распахнутые глаза, не отрываясь, следили за движениями, впитывая каждый миг происходящего. Зеркальная лысая голова поблескивала глянцем на солнце.

Уж перед ней-то Жон постарался выложиться на славу! Обычно он сдерживался, опасаясь излишней боли. Стоило зарваться, слишком раскрыться и кранты. Ведьмак не ведал пощады. И наказывал за ошибки сполна.

Но сегодня ученик действительно выложился на полную, проявив весь напор, всю скорость, силы и уменья приобретённые за годы тренировок... и тем горше было проиграть всухую. Снова.

Особенно на глазах их гостьи, при взгляде на которую в груди постоянно что-то сжималось. Тем лучшей отрадой стали следующие слова учителя:

— Очень хорошо, Жон, — неожиданно похвалил ведьмак. — Теперь я вижу, что учу тебя не напрасно. Достойный прогресс.

— П-правда?

— В самом деле. Не сомневайся в себе. Я вижу, как ты становишься лучше с каждой пройденной неделей, — твёрдо ответил Геральт, а затем усмехнулся в бороду, — Думаю, с этих пор нам нужно почаще приглашать Синдер посмотреть, не так ли?

Жон залился краской столь стремительно, что мог бы посоперничать со светофором.

— Да-да, я очень хочу смотреть! — радостно вставила Синдер. — вы так классно деретесь! Жон, ты очень хорошо сражался! Просто ввых! Тышь, тррын, бамц!

Парень невольно ощутил, как неудержимый пузырь гордости начинает раздувать грудь...

— Но Геральт дерется ещё круче, — вжжу, бзык, тышь и конец!

Пузырь лопнул, не успев даже толком надуться.

— Но Синдер тоже так умеет! — внезапно выпалила девица.

На мгновение вокруг разлилась тишина.

— Правда?.. — бросил Геральт через плечо, склонившись над бочкой с водою, умыться.

— Правда-правда! Я точно знаю, что могу драться!

— Так это чудесно. Хочешь попробовать? — сам не зная зачем предложил ведьмак. Проверить кое-что? Убедиться?

— А можно? — вскинулась Синдер. Глаза полные надежды. — Ведь это же Жон твой ученик...

— Чем больше, тем лучше, — заверил Белый Волк. — А в случае чего, дополнительный спарринг партнер пойдет ему только на пользу...

Жон было дернулся предложить себя как оппонента, но строгий взгляд ведьмака оборвал затею в зачатке. Геральт чуть заметно покачал головой.

Фолл подпрыгнула на месте с боевым кличем. Счастливая улыбка расплылась на её лице. Она разулась, и босая ножка робко ступила на песок тренировочной площадки. Который Жон (он с содроганьем вспомнил это проклятое время!) сюда однажды натаскал.

Кошачьи глаза цепко осмотрели оппонентку. Она вышла вперед, встала напротив и принялась за разминку. Четкими, выверенными движеньями размяла шею, плечи и прочие суставы.

— Кто тебя тренировал?

— Не помню, — вздохнула Синдер. — Знаю только, что где-то тренировалась, тренировки были очень тяжелыми. Чувствую, что точно смогу одолеть гримм, если нужно. Несколько десятков человек. С охотниками сложнее, очень зависит от опыта. Студента Академий, скорее всего без проблем одолею. Ой... — она внезапно осеклась и задумчиво уставилась в песок. — я это откуда-то знаю, только не понимаю откуда... — и схватилась ладонями за виски.

— Все хорошо, Синдер. Все нормально. Бери деревяшку по вкусу и занимай позицию.

Синдер прошла к стойке и задумалась на мгновенье. За несколько лет работы вольным охотником Геральт не поскупился обогатить арсенал самым разнообразным вооружением. И не смотря на основное оружие — меч, овладеть, понимать, а главное научится противостоять самому различному вооружению ведьмак считал необходимым. Вот и обзавелся соответствующим арсеналом, и его деревянными дубликатами.

А где-то в недрах ведьмачьих сумок покоились два изогнутых боевых клинка, ранее принадлежавших Синдер. По трезвому размышлению, Белый Волк пока не рисковал вручать боевое оружие девице.

Напорется ещё, и не факт, что она.

Геральт застыл напротив Синдер, тренировочный меч вольготно покоился в расслабленной ладони. Жон уселся на то же бревно-скамейку, где минутой ранее располагалась девушка. Последняя же, не решившись выбрать себе оружие задумчиво рассматривала свои руки, будто бы силясь вспомнить что-то важное.

— Итак? — приподнял бровь Геральт.

— Д-да, сейчас, — неровно ответила Синдер и выпрямилась, посмотрев прямо в глаза ведьмаку. Думаю, я поняла, какое оружие мне нужно, — и, рванув к стойке, ухватила две изогнутых одноручки, максимально похожих на её родные мечи: — Готова!

— Отлично. Тогда приступим?..

Белый волк не успел завершить фразу, как буквально в ту же секунду едва ли не оказался выпотрошен наизнанку. Точнее был бы, будь оружие боевым. Фолл хватило доли секунды, чтобы малость накрениться, занять боевую стойку, слегка согнуться в коленях и броситься вперед!

Лишь ведьмачьи рефлексы, ускоренный метаболизм и нечеловеческая реакция уберегли его от мгновенного поражения.

Несколькими секундами спустя он обнаружил себя непрерывно отступающим, парирующим, и чуть ли не гоняемым по всему песчаному кругу арены. Стремительные атаки прилетали с обеих сторон. Синдер явно знала толк в своем оружии, и использовала преимущество обеих рук на ближней дистанции на всю катушку. Той самой дистанции, которую ведьмак сейчас силился разорвать.

Что вскоре ему и удалось сделать, хоть и не без труда. Куда там бедному Жону!

Уйдя в стремительный перекат, Геральт выпрямился, трезвым взором оценил обстановку и принялся к планомерной обработке противницы. Он выбрал стратегию маятника — непрерывное уклонение от вражеских атак, с непременными и обязательными контратаками.

После двух чувствительных тычков по рукам, Синдер решила попятиться — это и стало ошибкой. Одно из главных правил двурукого боя — атаковать, атаковать и ещё раз атаковать. Не ослаблять напор, перегрузить защиту, пробить нахрапом оборону и вскоре прикончить противника!

Ведьмак быстро адаптировался и, сконцентрировавшись, оказался в состоянии обуздать столь непривычный стиль.

На попытки стремительного напора он отвечал грамотным отступлением со смещением, зачастую наказывая подставившуюся противницу. На защитное движенье — своей стремительной атакой, которая за счет скорости и умения достигала цели.

Но нужно отметить — первые десять секунд боя могли стоить дорого в реальной схватке! Геральт не преминул отметить, что и в атаке, и в защите Синдер не терялась, не путалась в клинках. Знала и понимала свое оружие, что куда и когда должно двигаться и какую функцию выполнять. Как шахматист, который бросая фигуру на один фланг — не забывает о прикрытии противоположного.

Особенно хороша она была в атаке! В то время как один клинок атаковал, второй уже занимал позицию для последующего удара. Когда первый совершал выпад — второй находился, в позиции изготовки, как рука боксера у подбородка — взведена для удара, но в то же время прикрывающая уязвимость. Стиль, который ставится кровью и потом. Эффективность и выверенность, достигаемая тысячами часов тренировок.

А ещё её оружие было небольшим, компактным, легким. Ничуть не похожим на перегруженные монструозные бандуры Охотников, призванные перерубать гримм с одного удара.

Что наталкивало на вполне определенные мысли — её затачивали под быстрое и эффективное убийство. Работа ног, последовательности связок, будто в стремительном танце и смертоносность каждой сплетаемой атаки. Их скорость сразу взвинтилась до невообразимых высот, достаточно было взглянуть на физиономию Жона, следившего за боем с отвисшей челюстью.

Геральту пришлось попотеть, чтобы не подставиться ни под один из ударов. Девушку же от каждой точной контратаки спасала Аура. Мужчина замечал легкое свечение в точках, куда доставало его оружие. И пусть Синдер морщилась в эти моменты, но никаких следов на коже не оставалось.

Не будь Ауры — предплечья и запястья девушки были бы уже испещрены полосами, а тело — кровоподтеками. А будь это реальный бой — ей бы уже недоставало одной из конечностей.

Но Аура поглощала урон, а это значило, что ведьмаку ещё придётся попотеть.

Внезапно, Фолл резким рывком разорвала дистанцию, припала на одно колено и расположила обе ладони на песке.

Который секундой позже начал плавиться, превращаясь в десятки стеклянных игл-сосулек! Созданные снаряды буквально за одно мгновение рванули навстречу Белому волку.

Смещение, Квен, рывок, клинок у горла.

— Сдавайся, — приказал ведьмак.

— Сда-а-аюсь! — тут же рухнула на попу Синдер, грустно вздыхая. Она тотчас же будто позабыла о схватке, принявшись лепить из песка стекляшки разной формы.

Нагревая поверхность, она ждала, покуда песок потечет, а затем формировала причудливые фигуры.

— Где ты обучилась такому контролю? — не мог не спросить Геральт, — Это твое проявление?

— Там, откуда я пришла. Там меня научили. Не помню... — и прошептала. — Знаю только, что меня больно наказывали, когда не получалось.

Возникла неловкая тишина, которую поспешил заполнить собою Жон.

— Ну вы даете! Синдер, а я и не знал, что ты такая крутая! Будешь со мной спаринговаться?! Покажешь свои приемчики?

Девушка тут же просияла, расстройство мгновенно сменилось ликованием.

— Конечно, Жон!

— Геральт, можно нам?..

Наставник смерил их нечитаемым взором.

— Только осторожно, — ответил он. — Синдер, не прибей мне ученика, идет? У него не открыта Аура, он ещё новенький, с ним нужно быть крайне осторожным. Не роняй его, и не бей сильно. И только тренировочное оружие!

Фолл неистово закивала. Парень пригорюнился, но смолчал — он видел, на что была способна гостья.

Так, под прищуренным взором развалившегося на бревне ведьмака, парочка начала неспешный обмен ударами.

*

"Да уж, чуть не напоролся", — вздохнул Геральт, лениво наблюдая за детворой. И где интересно таких занятных детишек воспитывают? Гриммы, проявления, молодые девушки ассасинши... Против такой мало кто мог бы выстоять. Агрессивная стремительная элегантность Синдер была доведена почти до максимума. И это ещё её потенциал не полностью раскрыт!

Не сослужит ли ему дурную службу приближение неизвестной к себе? Но когда это Белый Волк оставлял девицу в беде? Что ж, придется держать ухо востро. И при ней не демонстрировать неестественные для этого мира уменья.

Перестук деревянных мечей действовал умиротворяюще. Они поочередно отрабатывали связки комбинаций друг на друге. Жон что-то возбужденно втолковывал или уточнял у Синдер, взирающей на него своими сияющими глазищами. Эх, молодость...

Геральт чуть было прикрыл глаза, как кожей ощутил шевеленье сверху. Задрав лицо, он уставился на перевернутую лошадиную голову, что нависла прямо над ним. Золотистые глаза встретились с фиалковыми. Вселенная будто бы застыла на мгновенье...

— Ну ты и кретин, Геральт, — сказала Плотва.

Ведьмак ошалело дернулся, свалился с бревна и проснулся.

Сон! Всего лишь сон!

Ускорившийся перестук мечей, полуденное солнышко... вот он и сам не заметил, как разморило.

— Холера, привидится же такое, — пробормотал он, потирая ушибленный зад. На всякий случай оглянулся, нашел взглядом мирно пасущуюся за оградой лошадь, и успокоился. Пожевав губами вновь прикрыл глаза, откинулся спиной на бревно и постарался уснуть теперь уж сном без сновидений.

Наивный.

Громкое виноватое "Ой!", глухой стук удара и пронзительный бабий визг не оставили ему ни единого шанса.

Обреченно вздохнув, Геральт поднялся и отправился откачивать Жона.

Комментарий к Глава 9: Озарение.

Салем осознает кое-что важное.

Жизнь в лачуге развивается своим ходом.

Супер-небечено, вот прямо совсем. Буду благодарен за помощь в обнаружении ошибок.

*

Всех с Рождеством и Новым годом.

Искренне надеемся, что он подарит нам мир, а мне возможность и силы выпускать главы почаще.

Всем всего самого хорошего. Храни вас Бог.

========== Глава 10: Клуб ==========

Глава 10

С того памятного дня утекло много времени... Геральт с неким умиротворением наблюдал за мечущейся среди Мучильни парочкой. Десятки вертикально вбитых бревен являлись единственной опорой, отделяющей дуэлянтов от покрытой песком земли. Лавируя по небольшим кругляшкам, балансируя, ученики параллельно обменивались градом виртуозных ударов.

Синдер, грациозно танцуя, перепрыгивала с бревна на бревнышко, атакуя с самых неожиданных направлений. Жон привычно балансировал, старался осторожно нивелировать угрозу, работая на контратаках.

Целехонький, отремонтированный туалет гордо поблескивал неподалеку. Теперь Жон зачастую бросал нервные взгляды в его сторону атакуя снаряды Мучильни. Если с просто гневным охотником шутки плохи, то с мутантом, у которого генномодифицированный нюх и чутье — вообще лучше не связываться.

Жизнь текла своим чередом. Годы шли, и недавно Жону стукнуло шестнадцать. Фолл обитала с ними уже более года. Ребятишки сдружились, и несмотря на разницу в возрасте довольно славно общались.

Юноша окреп, усилился, возрос в мастерстве. Практика с обладательницей Ауры — так ещё и носительницей совершенно другого стиля привносила свои плоды. Ну и побочную мотивацию, в виде привлекательности оппонентки не стоило сбрасывать со счетов. Арк буквально утроил и до этого немалые усилия. Что уж говорить, если теперь даже Геральту приходилось начинать напрягаться всерьез, а Синдер он стал побеждать в двух схватках из пяти! Правда при условии неиспользования Проявления, но все же — побеждал. И это без открытой Ауры!

Жон стал буквально одержим боевыми искусствами. Это стало его смыслом жизни номер один. Все свободное время от тренировок он уделял просмотру различных поединков, анализу, осмыслению. Качественно прогрессировал в медитации. Находя новый прием или связку, он старался грамотно вплести её в свой собственный стиль, предварительно советуясь с учителем.

Что уж тут говорить, если сам Геральт умудрялся найти для себя что-то новое, улучшиться, заниматься собой. С этими сверхэнергичными детишками не забалуешь. В общем, к сожалению, или счастью — почивать на лаврах пока не удавалось.

Так и текла их жизнь — в равномерном покое. Частенько Геральт выбирался на охоту за Гримм — дабы пополнить казну на обмундирование и хлеб насущный. Также начал подключать ребят потихоньку. Вбитая в подкорку наука, и знания противника до мельчайших подробностей не подкачали. Жон с блеском справился со своим первым Гримм. Синдер же, с открытой Аурой, казалось, вообще не испытывала трудностей, танцуя среди черных свирепых туш.

Правда с эмоциями пока было туговато. Боевая медитация не давалась. Несмотря на прогресс, юноша пока не мог повторить успех ведьмака в медитациях и полностью отключить исходящие эмоции. Гримм его чуяли и реагировали соответственно. Но тут Геральт не волновался — обуздать свой разум, да ещё будучи гормональным подростком — задачка не из простых. Всему свое время.

Белый Волк задавался вопросом: счастлив ли он? В целом — да.

Давящая боль от потери Йеннифер не ушла, но удалилась куда-то далеко-далеко, на задворки сознания. Выходя на прогулку лишь глубокой лунной ночью, или под руку с бутылкой вина. Синдер её в чем-то напоминала. Отросшие ниже ушей вороные волосы, белоснежная кожа, точеное лицо... девушка была безусловно красива, но Геральт воспринимал её, скорее, как дочь, ну или воспитанницу. В Йен же, в её взгляде, чертах лица, полуулыбке всегда скользила та самая, присущая лишь ей черточка, которая каждый раз заставляла сердце ведьмака сжиматься.

Ведьмак помотал головой, отгоняя нахлынувшие воспоминанья. Это в далеком прошлом, забудь.

Сейчас и здесь он находился в ночном Вейле, чуть в сторонке от длиннющей очереди из полупьяных парней и девиц, перед входом в сомнительное заведение под названием "Клуб". Так вот, возвращаясь к вопросу счастлив ли он? В целом да, и он обрел относительный внутренний покой. Однако это не отменило одну его черту характера — искать приключения на свою задницу.

"Опять ты за старое, Геральт" — проворчал ведьмак, привязав Плотву неподалёку и принявшись проталкиваться к охранникам.

Жон вырвался на отдых с семьей. Они укатили на неделю куда-то в Вакуо, к морю. Фолл вела себя доселе образцово, и её можно было оставить одну.

А то самое чувство, которое выдергивало на большак раньше всех, или не давало усидеть долго даже с Йен в Туссенте, заставило его ответить на предложение, которое он доселе благополучно игнорировал.

Сообщение от некого Тони Шонга. В котором неизвестный мужчина, неведомо как получивший номер его свитка, предлагал особо выгодную работенку. Сумму обещал внушительную, работу — как раз по профилю Охотника. Однако, отсутствие конкретики "подробности при личной встрече" — заставляло насторожиться. Ведь Геральт давно ещё зарубил себе на носу, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Впрочем, заказ есть заказ, за спрос денег не берут, а отсутствие ученика и накатившая меланхолия требовали развеяться. Хотя никто не предупреждал его, что "развеиваться" придётся буквально. По молодежному.

Ведь указанным адресом оказалось ничто иное, как крупнейший в столице ночной клуб, а "подойти в любое время с 21 до 24" — завалиться ночью.

Ведьмак был знаком с понятием "ночной клуб", но только лишь понаслышке. Теперь он осознавал — будь он поопытнее, то выбрал бы будний день. Стоять в очереди не улыбалось, поэтому используя превосходство в физической силе и наличие двух мечей за спиной он целеустремленно проталкивался ко входу. Разодетая молодежь ойкала, разворачивалась, вскипая, но встречаясь взглядом с кошачьим янтарным взором, предпочитала промолчать. Раздававшееся ворчание про "наглое животное" (его здесь принимали за фавна) и "охреневшего охотника" — предпочитал игнорировать.

И все-таки образ Охотника выручал. Никто из подвыпивших ребят не рискнул высказывать претензии слишком громко.

Охранник, увидев его, сглотнул. Правда секундой позже нахмурился, придавая лицу серьезный сосредоточенный вид. Буркнул что-то в гарнитуру.

— Мне назначено, — сказал ему Геральт и ткнул в лицо свитком. На экране была выведена открытая переписка с Тони. В ответ на более чем десяток сообщений датировалось сегодняшним числом единственное от ведьмака: "буду"

— Хм... вы могли нас предупредить более, чем за... — громила прищурился — полтора часа до визита.

— Планы поменялись. Предложение в силе?

Охранник поднял ладонь, и несколько секунд что-то сосредоточенно выслушивал в наушнике. Затем чуть сбледнул, выражение лица изменилось.

— Что ж, давайте я вас провожу, а там разберемся — скороговоркой выпалил он и услужливо уступил дорогу.

Геральт внутренне хмыкнул.

— Ну что же, веди.

Внутренне убранство клуба являло собою огромное логовище, похожее на колизей. На дне копошилась толпа молодежи дергаясь в конвульсиях под безобразную музыку. Белый волк, не особо любивший танцевать и тут с сожалением вспомнил Неверленд. Одно дело степенно кружиться под музыку с небезразличным тебе партнером, впитывая попутно каждую черточку лица, выражение глаз, ведя душу под ритм мелодии. И вот это...

Взор выхватил полураздетую девицу, прислонившуюся попкой к партнеру. Присев, и проведя крупом снизу-вверх, она затрясла богатством.

Геральт внутренне содрогнулся, представив на её месте Цири.

"Да, что-то, уж больно стар я становлюсь, " — ухмыльнулся он про себя. "Ворчу про распустившуюся молодежь и упрекаю её в распущенности. Ну, хотя бы лицемерного благочестия стало меньше".

Широкоплечий охранник, как ледокол, прокладывал путь сквозь отдыхающую молодежь. На верхних ярусах ведьмак отметил ещё больше охраны, наблюдающей за происходящим на танцполе. Также была ещё парочка по бокам, и только что появился хвост из-за спины. Похоже его неожиданное появление знатно переполошило местных.

Наконец, охранник подвел его к барной стойке, где протирал бокалы бармен. Он был высоким, черноволосым мужчиной с идеальной бородкой и малиновым галстуком. Примесь восточной крови, чуть раскосые глаза и руки в черных перчатках. Под рукавом рубашки мелькнули дорогие часы.

Проводник наклонился через стойку, проговорил что-то на ухо. Бесстрастное выражение лица сменилось удивлением, а затем широкой улыбкой.

Улыбка Геральту не понравилась.

Жестом отослав охранника, и приглашающе махнув рукой, хозяин, как Геральт догадался, предложил сесть.

— Добро пожаловать в "Клуб", дорогой гость. Меня зовут Хей Шонг, для друзей Джуниор, я являюсь также владельцем данного заведения. Чем могу помочь?

— Музыку потише сделай, Хей, — ведьмак облокотился на стойку. И указал на свой свиток. — Ваш человек писал?

Джуниор медленно улыбнулся, оценив шутку.

— Музыку потише сделать не могу, клиенты не поймут, — развел он руками. — Но могу предложить проследовать за мной, побеседуем, где нам никто не помешает.

Кликнув кого-то и отдав пару распоряжений, Хей махнул рукой, приглашая следовать за ним. Они выбрались из-за стойки, проследовали по ступеням наверх и оказались в месте, называемом "VIP-ложа". Застеклённый куб, немного мебели, диванчики напротив столик посередине.

Прозрачная комнатка не пустовала. У дальней стены заблаговременно расположилось несколько в дресскоде. Под пиджаками топорщилось оружие явно покрупнее классических пистолетов. В одном из диванов щебетали друг с другом две девицы, близняшки. Обе черноволосые, похожие как две капли воды красавицы окинули ведьмака хищным взором. Отличал их лишь цвет нарядов. У одной он был ослепительно белым, другая же носила вызывающее красное платье.

— Погляди, Мелани, какой красавчик к нам заглянул на огонёк, — протянула одна, и облизнула длинный коготь. Явно какое-то атакующее устройство, механического плана. Охотница?

— Расслабься, Милша, ты же знаешь, что животные меня не возбуждают, — фыркнула её сестра в красном. И уставилась вызывающе, мол да, расистка. Ты что-то хотел?

Ведьмак лишь приподнял оценивающе бровь, и шагнул вперед, как что-то с силой дернуло его назад, чуть не опрокинув. Что-за... Проклятые мечи! Гарды клинков не протиснулись в узкий стеклянный проем и зацепились за узкую дверцу!

Пришлось спешно разоружаться, скидывать мечи с плеч, всё под безмолвным взором присутствующих.

— Девочки-девочки, ведите себя прилично, — хохотнул Джуниор и рухнул между ними посредине. Попутно наблюдая, как гость приводит себя в порядок. — К нам наконец-то пожаловал легендарный Охотник, о котором мы столь наслышаны! Боюсь, даже вы двое с ним можете не совладать. Прости, Геральт, они те ещё оторвы, никак их не воспитаю. Боюсь, слишком я их разбаловал.

Девчата фыркнули, возвели очи к небу, но промолчали. Охрана неловко поерзала.

Только сейчас Геральт начинал в полной мере осознавать, насколько бойцы, возможно даже опытные и вооруженные неуверенно себя чувствовали против обладателей Ауры. Правда, последней-то у него и не было, поэтому подставляться под огнестрел чревато. Есть риск образования избыточных отверстий. Впрочем, это та информация, которую он планировал придержать.

Геральт расположился на диванчике напротив, ближе к выходу, сгрузив злополучную связку с мечами. Пусть и разоружившись, он оставил оружие в радиусе досягаемости, что не ускользнуло от взгляда Шонга. Но тот лишь равнодушно пожал плечами, явно признавая за ним это право. Похоже в этом мире не принято требовать Охотников разоружиться.

Пришел бармен с подносом, сервировал стол, разлил напитки. Они выпили, чокнулись за знакомство, обменялись парой малозначащих шуток. Наконец, любезности исчерпаны и в наступившей тишине Геральт понял, что пришло время заявить о цели визита.

— У меня, собственно, два вопроса, — не стал откладывать он. — Первый — уже год как минул с тех пор, как ваш человек, Тони, как это говорят по-современному, м-м... "спамит мне в личку". Мне льстит признание моих навыков, и всё такое, но что это за задание, с которым не справится любой другой рядовой Охотник? И второе: раз уж вы заговорили о "легендарности" — когда это я успел прославиться?

— О-о, здесь все просто! — улыбнулся Джуниор. — Вы же являетесь первым номером на бирже фриланс-охотников! Вот уже более чем год! Можно даже сказать, что все только о вас и говорят! Ну, в определенных кругах.

— Я... что?.. — несказанно удивился Геральт. Когда это он успел? Все, что он делал, это с профиля на каком-то сайте, (который ему создал Жон и добавил в закладки, сам он не вникал), выбирал задачки с максимальным количеством звездочек и наградой!

Хозяин клуба достал свиток и открыл тот самый сайт. Только не привычную таблицу с заказами, а клацнул на логотип и перешел на главную страницу. Где сразу же, под витиеватой надписью "HunterFreeLance.remn" сияла его желтоглазая физиономия!

"Я... что... когда?!" — Геральт напрягшись, вспомнил, что при создании профиля Жон потребовал от него "щелкнуться". Мол, так нужно. Иномирец, тогда ещё не столь освоившийся с технологиями, беззаботно согласился. И вот на тебе! Его морда лица на весь разворот!

Фотка вылизанная, должно признать. Деревянный фон домишка размыт, лицо и плечи крупным планом, вполоборота. Белые волосы словно ещё более сверкают белизной, а кошачьи глаза будто горят желтым пламенем. Множество мелких шрамов замазаны, но пара наибольших наоборот — словно покрасили багровым, для контраста. Нереалистично размалёванный, — подумалось Геральу. Но должен признать — ученичок постарался для учителя. Выглядел здесь ведьмак моложе, солиднее и угрожающе.

Чуть ниже разворачивался верхний край таблицы с рейтингами. Где он уловил взглядом следующее:

2 место: Кроу Брэнвен. Заданий за год — сорок восемь. Успешно завершено — 94%.

1 место: Геральт Ривийский. Заданий за год — сто семнадцать. Успешно завершено — 100%.

— Фотку мог бы подобрать и получше, — съязвила одна из близняшек.

— Невероятная продуктивность, Геральт, просто потрясающе, — продолжал Джуниор. — Конечно, большинство охотников работают на государство, да и Брэнвен, по слухам, в тесных связях с директором Бикона но... скажите, как вам это удается?

Удается что? Ведьмак сам не понимал, чему здесь удивляться. Для него привычный образ жизни — слоняться от деревни к деревне, круглый год окромя зимы. А на Ремнанте зима нивелируется перелетом на более теплый материк и все заново. Наоборот он считал, что размяк, так как гораздо чаще обычного оставался дома, занимаясь учеником или обустройством.

— Даже не знаю, что ответить, Хей, — пожал плечами ведьмак, уняв мимолетное смятение. — Я просто делаю свою работу, — девицы фыркнули. — Нужно убить гримм — прибыл на место, убил гримм, пошел дальше. Как-то так.

— Погляжу, вы не из тех, кто сидит на месте!

— Да-а-а... — протянула близняшка в бордовом платье. Милша, кажется? — я смотрю к нам пожаловал настоящий герой. Как ты считаешь, Мелани, он достаточно горяч?

— Ну ничего так, сойдет, — сьёрничала сестра. И поморщилась: — Тоже мне, крутой... Только вот все эти шрамы. Эх, а я слышала, что на по-настоящему сильных охотниках — ни царапины. Ты непохож на сильного охотника, фавн. Может, ты собираешь только лишь слабые задачки?

Ведьмак возвел очи к небу. Даже он уже понял, что сгребал задачи сугубо класса S — какой смысл брать то, за что заплатят меньше? Впрочем, подколки шестерок Хея его не беспокоили — в отличии от Ауры, а точнее, её отсутствия. Слабое место в его общей легенде, которым он до сих пор не удосужился заняться.

— Невежливо тянуть с ответом такой красивой девушке, — проворковала недовольно близняшка. Впрочем, её тут же одернул Джуниор, смерив строгим взглядом. Не преминул добавить:

— Извините, Геральт. Но все же чрезвычайно любопытно, в чем ваш секрет, не поведаете? Мне просто хочется знать все о человеке, которому придется поручить довольно щепетильное заданье.

— Да никакого секрета нет. Как я и говорил — вижу задание, беру его, делаю. Вся история. Что касается шрамов — ну тут ещё проще. В отличие от большинства охотников я не прекращаю бой на красной отметке Ауры. То есть для меня её истощение не является причиной завершить бой. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?

На мгновенье за столом разлилась тишина. Ведьмак отпил из бокала, смочив горло. Да, правда вот в Ремнанте его ещё не задевали чудовища. Больно уж шаблонными были их повадки. Которые он скрупулёзно изучил в совершенстве. Однако заказчику об этом знать не стоило.

Одна из близняшек фыркнула:

— Хороший способ самоубийства. И часто приходится заниматься таким садомазо?

— Да практически всегда, — беспечно ответил Геральт. Но добился совершенно иной реакции — на него теперь смотрели, как на душевнобольного. И поспешил авторитетно добавить: — Я беру исключительно задания класса S. Они, как вы сами понимаете, нелегкая прогулка.

— И сколько гриммов вам приходилось максимально убивать за раз? — осторожно поинтересовался Джуниор.

Так-с. Нужно не ударить в грязь лицом, ведь у него нет Ауры. Ведьмак честно прикинул одну из своих последних стычек. В которой ему пришлось вовсю использовать как Знаки, так и Боевую Медитацию. Последняя оказалась бесценным сокровищем в сражениях с Гримм, делая его невидимым в эмоциональном спектре. Если поставить на одну чашу весов Ауру, а на другую — Медитацию и магию, то возможно где-то так и выходит?

— Примерно штук тридцать, — наконец произнес Белый Волк. Поскреб висок. — Или тридцать-пять? Точно не помню, там была настоящая куча мала. Чтобы не приврать, сойдемся на тридцати.

Близняшки потускнели. Стали поглядывать в его сторону без прежнего молчаливого вызова. Хей нервно приложился к бокалу, осушив его залпом. Кадык его при этом судорожно подрагивал. Допив, он вытер губы рукавом, выдохнул и нервно хохотнул:

— Ну что, Милша, больше не хочешь проверить нашего гостя "на прочность"? Хахаха! Возможно, потом заплатим Геральту за пару уроков для вас и наших ребят? Что скажешь, Охотник?

— Обучением пока не занимаюсь. В будущем возможно. Пока просто работаю.

Мелани выпрямилась, и по кошачьи потянулась, плавно изгибаясь в движении.

— Ну проверить на прочность можно и иначе, правда Геральт? Может покажешь нам с Милшей пару приемчиков, м-м? Расскажешь о себе, кто ты такой, и откуда?

— Вон, даже два меча на себя нацепил, — добавила сестрица, хохотнув. — Так кто ты такой? Зачем ты всюду два полуторных меча таскаешь, герой? Быть может и в штанах два члена держишь? Так нас с Милшей тоже двое.

Геральт приложил ладонь к лицу и устало потер глаза.

— Охотник, — ледяным тоном ответил он. — Спрашиваешь, зачем мне два меча? Один — для чудовищ, другой... для людей, — вокруг разлилась гробовая тишина. — Член у меня один.

— Д-для людей? — нервно уточнил Шонг. И хохотнул. — Ну ты шутишь же, да? Нечасто ваши ребята говорят вслух о таком. Интересно, очень интересно! И часто ли приходится пускать в ход... другой меч?

Девицы фыркнули.

Геральт мысленно выругался. Он на мгновенье позабыл, где находится. Это не его средневековье, где ты можешь за год нашинковать десятки разбойников в степях Велена и ничего тебе за это не будет. За все время в Ремнанте он встревал в подобные ситуации всего пару-тройку раз. Совершенный пустяк в сравнении с Неверлендом. Но, сказав А — говори Б.

— Приходится, время от времени. Разбойники на дорогах, преступники, да и в целом лихие люди, — он вспомнил Синдер. — Ну и Охотницы, вставшие на неверный путь, тоже.

— М-м, охотницы, как интересно... — съязвила Мелани.

— Уверен, это история для другого раза, — отрезал подопечную Джуниор. — Признаться, Геральт, вы меня действительно заинтриговали. И действительно создали впечатленье того самого человека, который нам нужен!

— Хотелось бы верить, — ответил беловолосый, подцепил со стола оливку на зубочистке и заработал челюстью. Взгляд его упал на прозрачную стену, за которой, внизу, как на ладони виднелось колышущееся море людей. Волны человеков двигались в такт музыке, носились в разные стороны, будто приливы и отливы, жались к стенам, словно... Стоп, что?

Ведьмак фальшиво-небрежно выпрямился, подцепил ещё одну оливку, и будто бы равнодушно приблизился к стеклу. За спиной Хей что-то монотонно бубнил, а он продолжал делать вид, что слушает.

Ведь сейчас на танцполе, гарцуя, и разгоняя толпы народа отплясывала его лошадь! Проклятая Плотва носилась между людей и столиков, разнося своими копытами все вокруг!

Вот её копыта оказались на барной стойке, превращая в труху выпивку и посуду. Встав на дыбы заржала, направив свой взор высоко вверх, прямо на него. А затем бросилась на танцпол, выделывая под музыку восьмерки. Бедные посетители вжимались в стены, стремясь уйти из-под удара. Самые отбитые попытались сделать нечто вроде танцующего кольца вокруг Плотвы, в центре которого и отплясывала лошадь.

— Любуешься? — проворковали из-за спины.

Оливка выпала из его рта.

Геральт резко обернулся, раскидывая руки в стороны. Заслоняя обзорную часть от подошедших сзади близняшек. Ещё не глянувших вниз. Сердце пропустило удар, сделало паузу. Мгновенье, и ведьмак резко их приобнял, в стиле Лютика. чем несказанно удивил.

— Да, виды там неплохие, — подключив обаяние произнес он. — Но здесь — ещё лучше!

— О-о, — деланно умилились и "растаяли" близняшки. Но позволили отвести себя обратно к диванчику, и благосклонно приняли ещё по бокалу вина. Вроде ничего не заметив.

Ведьмак украдкой вытер пот со лба. Что ж, пока пронесло, но совсем неясно что со всем этим делать. Возможно, удастся улизнуть, оставив Плотву здесь? От потенциальной стоимости ремонта сразу же становилось дурно.

Так они и сидели, попивая вино и закусывая. Наконец на руке у Шонга что-то пикнуло, он взглянул на часы и, по-видимому, решил перейти к делу:

— Итак, Геральт, ты... давайте перейдем на "ты"? Отлично! Что мы имеем. Один из популярнейших охотников современности. Номер один по эффективности, если не учитывать официальные структуры и бла-бла-бла. Опытный и умелый. То что нам нужно! С огромным багажом знаний, в жизни которого случалось всякое... если ты понимаешь, о чем я. Ну и, очевидно, недешевый, — улыбнулся Хей, — что нас совершенно устраивает!

Он движением фокусника выудил из внутреннего кармана блокнотик с ручкой, вырвал листок и нацарапал сумму. Развернул листок и толкнул по столу к гостю.

Ну что ж... нельзя не признать — сумма впечатляла. Примерно в двадцать раз больше, чем потянул его самый дорогой заказ на бирже. Видимо его репутация сыграла на руку.

Однако не будь он Геральтом из Ривии, если бы не почуял груду дерьма из столь заманчивого предложения.

— В чем подвох? — просто уточнил он.

— Никакого подвоха! Смотри, есть одна не совсем приятная личность...

И тотчас был прерван ладонью, опустившейся на стол.

— Заказы на людей не принимаются, — отрезал ведьмак. Строго, на мгновенье позабыв о творящейся внизу вакханалии. — Я вам что, на охотника за головами похож? На головореза?

— Вообще-то да, оч-чень похож, — пискнула Мелани. Милтия согласно быстро-быстро закивала.

Джуниор затараторил:

— Нужно разобраться с человеком, но необязательно убивать! — выпалил он. — послушайте, позвольте рассказать всю историю, потом сами решайте, нужно оно вам или нет, идет?

Геральт, собравшийся было уже сваливать, по возможности целым, опустился обратно на диван. Чем дольше он здесь пробудет, тем большими окажутся разрушения. Подумав немного, от скрестил руки на груди и сухо ответил:

— Слушаю.

Джуниор махнул рукой и бокалы снова наполнились. Смочив горло, он начал рассказ:

— Есть у меня давний недруг. Я не буду рассказывать все перипетии наших конфликтов, там очень много личного. Скажу лишь то, что может быть полезно и имеет отношение к делу.

Ведьмак кивнул, призывая продолжить.

— Итак, сразу оговорю — убивать никого не нужно. Цель задания состоит в том, чтобы сразиться и победить. Обычная, очередная дуэль Охотников. Почти спарринг. Красной отметки Ауры будет вполне достаточно, и ничего более! Давайте о вкусном: половину суммы вы получаете сразу, сейчас и здесь. Вот прямо сейчас достаю свиток и пересылаю на твой счет! А вторую половину по возвращению. А самое главное — нет привязки к результату схватки! Победишь ты, или проиграешь — не имеет никакого значения. Задача — сойтись в схватке, выложиться на полную и, по возможности, победить. Нет — так нет, деньги все равно при тебе.

— Звучит... на удивление щедро, для, как ты выразился "простого спарринга". В чем подвох, кто противник?

— В южных окрестностях Мистраля есть одно, если можно так выразиться, самобытное племя. Они сами называют себя древними последователями Культа Силы. Их философия заключается в том, что мол побеждает сильнейший, Сила дает право на все, слабые умирают и так далее... сами они много чего о себе мнят, но в нынешних реалиях они являются не более чем кучкой самых обыкновенных дикарей и разбойников.

— То есть, ты хочешь, чтобы я залез в самое логово бандитов?

— Знаю, звучит предельно опасно, но не все так плохо! Как и у любых культистов, их заморочки и предрассудки сильнее их. Все что тебе нужно — это объявить, что ты хочешь сразиться за право лидерства с нынешним вождем. Вот и все. Они ничего не имеют права сделать, вызов — это серьезно. Будут следовать кодексу до конца. Ты выслушиваешь условия, дерешься с их главным — и задание выполнено!

Геральт задумался.

— Как я понимаю, целью является вождь? — Хей кивнул. — Но зачем мне становиться главарем разбойников?

— Не придется ни кем становиться, дорогой друг! Если ты побеждаешь — становишься условно главным и неприкасаемым. А затем сразу же сваливаешь и слагаешь с себя полномочия! Вся соль состоит в том, что проигравший схватку за лидерство обязан покинуть племя. Нельзя стать главарем дважды! Вот это именно то, что мне и нужно. Мой недруг проиграет, лишится лидерства и либо покинет племя, либо его свои же и прикончат. В принципе, их дальнейшие внутренние разборки нас не касаются, верно? Никого убивать не надо, руки марать не придется, моя главная цель — низложить их Главаря. Вот в целом и все, — довольно улыбнулся Хей, и вновь пригубил из бокала. — Отведайте, Геральт. Мистральское, сухое, двадцать лет выдержки!

Ведьмак молча отпил. Вспомнил гурманку Йен, её вкусовые пристрастия, улыбнулся про себя. Да уж, вот кто бы оценил букет! Ну или Лютика бы сюда. Он же сам в винах ни гугу. Кислятина она и есть кислятина.

— Довольно недурно, — соврал иномирец, отставляя бокал. — ОГОНЬКА НЕ НАЙДЕТСЯ?!

Поднявшийся с дивана Джуниор, уже собравшийся было подойти к прозрачной стене, развернулся и захлопал по карманам в поисках зажигалки. Окрик Геральта остановил непоправимое. Ведьмаку пришлось мыслить молниеносно, будто в схватке со стрыгой, дабы не допустить хозяина к лицезрению пейзажа. Не для каждой психики полезно видеть, как лошадь, подергивая гривой в такт музыке, прыгает с одного столика на другой. Позиция иномирца позволяла краем глаза обозревать происходящее. Если столик выдерживал — то пили до дна девушки. Если ломался, что происходило чаше — парни. Шонг подкурил ему случайную сигару, что он подхватил со столика. Сделал вид, что затягивается.

— Итак, допустим я соглашусь. Давай подытожим. Твой враг — главарь этого... племени силы. Этой банды. Мне нужно прийти, отметелить его, сложить полномочия, уйти. Я ничего не упустил, Хей?

— Все верно, мой друг. И деньги ты получишь вне зависимости от исхода схватки, — хвала небесам он уселся обратно! — Конечно, я надеюсь, что ты выложишься на полную. Впрочем, отзывы на фрилансе о тебе исключительно положительные, ну а про тысячи восторженных комментариев я вообще молчу. Надеюсь, я могу тебе доверять.

— Доверять-то ты мне можешь... — пробормотал Геральт, задумавшись. Пободаться с настоящим Охотником? Довольно заманчивая перспектива нового опыта. Безусловно, Аура являлась неоспоримым преимуществом, но ни в скорости, ни в уменьях он им не уступал. Сотни проанализированных боев не прошли впустую.

— Ладно, Хей, давай попробуем, — Шонг буквально расцвел. Кошачьи зрачки метнулись к хозяину. — Если все так, как ты озвучил — то я согласен. Если же нет... я загляну как-нибудь ещё, — он выдержал паузу, позволил проникнуться мыслью. — Теперь. Расскажи мне больше об этом их вожде. Кто он, и что из себя представляет. Ты упомянул Ауру.

Хей Шонг никак не отреагировал на завуалированную угрозу. Он был доволен, словно кот объевшийся сметаны. Выставив руки ладонями вперед, он ими доброжелательно замахал, отметая любые подозрения.

— Геральт, ну что ты! У меня есть определенная репутация! Я, бля, никогда не подвожу тех, с кем работаю. Падлой буду! Все, что я хочу — это проучить одну зазнавшуюся выскочку, считающую себя пупом земли, вот и все!

— Информация о главаре, Джуниор! — рявкнул ведьмак. Он пока единственный в комнате мог видеть, что людей уже начали потихоньку эвакуировать из основного помещения Клуба... из того, что от него осталось.

— Конечно-конечно. Итак, твой соперник... вернее соперница — обычная посредственная охотница недоучка.

— Все же охотница?

— Крайне посредственная, — легкомысленно отмахнулся Шонг. — Недоучка! Ну точнее, школу-то она закончила в свое время, но практики особой и не имела. Атаковала гражданского, затем полицию, сбежала от закона. Заявилась к этим дикарям, и сразу пробилась в лидеры, хуле. Её открытой Ауры и каких-никаких навыков хватило, чтобы навалять ихнему тогдашнему вождю-забулдыге. Пойми, Геральт, что все их так называемое "Племя Силы" — это бомжи галимые, с топорами, палками и открытой Аурой! Почему я выбрал тебя, и почему плачу такие деньги — просто очень хочу победить! Поквитаться мне нужно, понимаешь? Беру с запасом, так сказать. Ну и... моя репутация, в каком-то роде, зависит от твоего результата. Этого тоже нельзя отрицать. Так что... по рукам?

На том и сошлись.

Обсудив ещё некоторые детали, они пришли к соглашению. Ведьмак был слегка заинтригован, с налетом подозрительности. И нервозности, но не из-за заказа. Джуниор просто лопался от довольства. Девчата же под конец явно заскучали.

Наконец, Геральт выяснил все, что хотел, попрощался и скорым шагом устремился к выходу. Но у двери застыл, словно каменное изваяние.

Босс забеспокоился:

— Все ок, Охотник?

Их гость, не оборачиваясь, помедлил с ответом, будто силясь что-то придумать. Спина его была напряжена как струна, а взор стремился куда-то вдаль, за горизонт, за стеклянные стены.

— Джуниор, а как-то зовут эту твою... недоучку?

Тот поморщился, будто от зубной боли. Словно само имя вызывало неприятные ассоциации. Но голос его прозвучал все также обычно и снисходительно, будто о пустом месте:

— Рэйвен, Геральт. Её зовут Рэйвен Брэнвен.

И охотник вышел за дверь.

*

— Ахахахаха! — громко расхохотался Джуниор, только лишь дверь за гостем закрылась. Довольно потёр ладони. Близняшки угодливо фыркнули. — Нет, ну вы видели этого простофилю! Брэнвен! Рэйвен Брэнвен — недоучка!

— Да уж, и находятся такие дикари. А как он себя вел? Будто из средневековья вылез! Последнему, кто дерзнул налить мне вина я сломала палец!

— Ну так чего не сломала ему, а Мелани? Или все-таки ссыкнула с номером один связываться? Тридцать гримм за раз, нуда-нуда...

Сестра толкнула её локтем в ребро, и между близняшками затесалась шуточная потасовка.

Хэй Шонг в блаженстве откинулся на диван. Неважно, сможет ли этот Геральт навязать достойный бой Брэнвен или нет. Все же, та была настоящим монстром, даже среди охотников. Не существовало выживших после схватки с ней. Создаст ей проблемы — хорошо. Счёт к ней действительно имелся. Не выйдет? Ну нет, так нет. Поквитается за другой должок! Беспроигрышная ситуация, вин-вин, так сказать. Несмотря на прошедшее время Дредстоун не забыт, а Шонги всегда платят по счётам...

— Босс...

И никто, хоть раз перейдя им дорогу, не избежит возмездия!

— Босс! — беспокойно воскликнул охранник. — Взгляните!

— Ну что там, — вздохнул Джуниор, поднимаясь. Вразвалочку подошел, попутно пригубливая винишко.

И окрасил всю стеклянную стену Мистральским сухим, двадцать лет выдержки.

— М-мммой... — его губа затряслась. — М-МОЙ КЛУБ!!!

Руины. Разруха. Безумие.

Ни одного целого столика, стула, стойки. На полу ровный, сантиметровый слой алкоголя вперемешку с разбитой посудой.

Он кинулся вниз, позабыв себя.

Под ногами хрустело стекло. Это были его надежды, его собственность, его жизнь. Его репутация.

Что случилось?! Пока он мило беседовал с Охотником. Бомба? Полиция? Другая вражеская банда?

Лошадь.

Глаза Хея налились кровью, когда он увидел в центре танцующих остатков гнедого демона, довершающего разгром.

— Т-тттттони... ствол.

— Босс.

— Дай мне, блять, ствол! Разойтись!

Сквозь гремящую музыку и дергающихся обдолбышей он прорывался к цели. Куда там Брэнвен! Она не взбиралась, как эта вот лошадь, передними копытами на главную барную стойку, а задними методично дробя стенд с напитками. Двигаясь точно в ритм баса. Зеваки вторили ей, взымая в воздух ритмично "козу", словно на рок-концерте. Другие снимали на свитки происходящее.

Ну ты сейчас у меня попляшешь, тварь! Он судорожно дослал обойму, снял с предохранителя, взвел курок...

— СТОЯТЬ! — взревел кто-то. Разлилась тишина. Учитывая, что буквально секундой ранее наконец кто-то додумался отключить музыку — рев услышали в каждом уголке заведения. Охотник! Геральт!

— Никому не трогать эту лошадь! — приказал он, протолкался и схватил под уздцы. Шонг взирал на него, загнанно дышал, пока Ривийский вытаскивал её из-за стойки, отряхивал осколки и спешно тащил к выходу. Возле которого развернулся и, обведя всех присутствующих серьезным взглядом, добавил:

— Я знаю откуда она. Эта лошадь — государственная собственность, — строго произнес он. — Сбежала из Вейловской Брокилонской клиники душевнобольных животных. Она является городской достопримечательностью и ей не может быть причинён ущерб, — он привычным движением прикрепил связку мечей к седлу. — Я сейчас отведу её к хозяевам, и мы проясним все вопросы.

Так они и развернулись, направившись к выходу. В свете неоновых ламп поблескивало седло и ремни. На которых, старательно, пусть и неумело, будто неопытной девичьей рукой, было вышито:

"Собственность Геральта Ривийсткого".

Кто-то из охранников хотел что-то сказать, но встретившись взглядом с Охотником, и оценив его пару мечей — передумал.

Хей Джуниор Шонг рухнул на пол без чувств.

Комментарий к Глава 10: Клуб

Да, Джуниор, иногда карма настигает превентивно!

Кто такая Рейвен? Геральт, не волнуйся — это всего лишь очередная недоучка.

Насколько сильна?

Родной, на твоем месте я бы задавал совсем другие вопросы:

Является ли цвет её волос черным?

Нет ли у неё пунктика о жажде силы и власти?

Нет ли у неё, так вот, случайно, магических способностей?!

И самое главное и первостепенное, НЕ УМЕЕТ ЛИ ОНА ВДРУГ СОЗДАВАТЬ ПОРТАЛЫ?!!

Впрочем, зная нашего ведьмака, все вышеуказанные пункты идут по умолчанию, так ведь?

========== Глава 11: Рэйвен Брэнвен ==========

Теплый ветерок шелестел кронами Мистральских деревьев. Перебирал травой, покачивал лошадиную гриву Плотвы и конский хвост Геральта. Вдали виднелся дым, посреди леса, среди чащобы.

Клан Брэнвен. Похоже он нашел его.

Ведьмак надежно привязал лошадь и не теряя бдительности двинулся вперед. Шаг его был быстр и неслышен, клинок за плечами, а на поясе слева — связка привычных бомб. Справа же покоился шестизарядный, крупнокалиберный, можно даже сказать, монструозный револьвер. Сие современное оружие пришло на смену привычному одноручному арбалету, как превосходящее оное по всем параметрам.

Внезапно, чуткий ведьмачий слух уловил едва слышимый свист, откуда-то слева сверху. Белый волк тотчас сместился левее, укрываясь за деревом и молниеносно выхватывая клинок. Раздался негромкий смех.

— Похоже, твои губищи не умеют тихо свистеть, Вернал, — каркнул мужской голос из чащобы.

— Пошел нахер, Джойс!

И на поляне возникло четверо. Трое мужчин и одна юная девушка, с короткой стрижкой, скорее даже подросток. Они расположились чуть поодаль друг от друга, образовывая эдакое полукольцо вокруг позиции Геральта. Мечи были обнажены, однако опущены вниз.

— Давай, выходи мужик. Догулялся, — обратился к нему названный Джойсом.

Незваный гость быстро оценил обстановку, и отметив отсутствие огнестрела, наиболее опасного для него, неспешно вышел из-за укрытия. По мере приближения выражение лиц бандитов суровело. От их взгляда не укрылась хищная походка, плавность движений, легкость клинка в руке...

А подойдя к ним Геральт с удивлением обнаружил на их лицах... узнавание?! Разбойники как один загомонили:

— Погоди, так ты этот... Геральт Ривийский! Охотник!

— Номер один в рейтинге! Тот самый, что обошел Кроу Брэнвена!

— Белый сутенёр! — брякнула девица.

— Чё бля?! — охренел Геральт. Желтый кошачий взгляд вперился в девушку подростка, выражение лица которой металось между опасением, узнаванием, уважением и негодованием.

— Белый сутенер... ну, это типа кликуха твоя, да — нервно хихикнула Вернал. — Ходят слухи что мол ты похищаешь охотниц, и крышуеш подпольный элитный бордель для особо богатеньких.

Мысли ведьмака обернулись в прошлое, и после недолгого анализа он провел напрашивающуюся параллель между Дредстоуном, тамошними мнениями о Синдер, и прочими обстоятельствами.

Сознание пыталось изо всех сил противостоять сему прискорбному факту, чему довольно таки сильно мешал гогот Лютика на краю сознания.

— И кто же распускает обо мне эти слухи? — деланно спокойно уточнил Геральт. Разбойники отпрянули.

— Да никто мужик, так, слухи ходят! — гоготнул один из бандюков, с повязкой на глазу. — Мы ж тут не совсем дикие! Свитки есть, новости читаем, сильных отслеживаем. Тем более, ты же выручал некоторых из наших! Вон, Ларри и Джека из лап Гримм на последнем издыхании вытащил!

Четверка усиленно закивала.

Белый волк действительно вспомнил, как ему доводилось выручать некоторых мистральцев среди прочих своих заданий. Оказывается, среди них были и обитатели сего довольно экстравагантного племени.

— Ты это... сильный охотник, а сильным всегда у нас рады! Ты как, погостить или по делу?

Патрулировавшая четверка, изначально имевшая недобрые намерения к одинокому путнику теперь отчаянно очковала.

И было отчего. Самый эффективный, словно ниоткуда взявшийся охотник — шел первым в неофициальном рейтинге, не первый год выдерживая просто немыслимую нагрузку, выполнив несчетное число заданий. Судя по всему, работать с гримм ему доводилось поболее некоторых, и местная шантрапа, особенно на примере Брэнвенов осознавала силу опытных охотников. Даже неплохо тренированный боец с открытой Аурой ничего не мог противопоставить полностью обученному профессионалу. Что уж говорить о элите.

— Я по делу, — коротко ответил Геральт. — Хочу увидеться с вашим предводителем. Дорогу покажете?

Бандиты переглянулись. С одной стороны, приводить волка в стадо овец — не лучшая затея. С другой — их Лидер — та ещё штучка и если кто и способен потянуть Сутенера в поединке один на один — то это лишь только она.

— Ты же понимаешь, что в лагере нас слишком много, даже для тебя? — дерзко приосанилась Вернал. — Наш лидер — сильнейший воин Ремнанта, против которого даже у тебя шансов мало. Да она тебя разделает, и глазом не моргнет!

Её напарники сбледнули с лица. Их говорливая коротковолосая товарка — не раз втягивала их своим острым язычком в необязательные битвы, однако на сей раз был шанс и не дожить до лагеря.

Геральт обвел взором компанию и спокойно улыбнулся.

— Для начала, я у вас впервые, красавица. Не соблаговолите ли вы указать гостю дорогу, проявить манеры? Во-вторых — как воин — воительнице, я слышал у вас здесь есть кодекс чести, несмотря на сомнительную репутацию. И я готов рискнуть положиться на ваше слово. Так что, прекрасная леди, укажете путнику дорогу?

Вернал сбледнула, заикнулась, и отчаянно покраснела. Её щеки, вплоть до корней волос налились алым, взгляд забегал, а язык заплелся в неразрешимый узелок. Он... он что себе?..

— К-как ты меня назвал?!

— Вернал?! Прекрасной леди? — загоготал один из напарников. — Ну ты даешь, мужик! Да такой пацанки отбитой ещё поискать! Она же... — и был прерван молниеносным ударом девицы в солнечное сплетение. Красная как свекла девчонка толкнула его в сторону, и принялась размашисто мутузить скорчившееся тело. Плечи, бедра, спина. Было видно, что она не намеревалась травмировать соплеменника, однако оплеухи отвешивала смачные.

Остальные разбойники молча и несколько устало взирали на образовавшуюся кучу мала. Мужик постарше и со взглядом поумнее — протянул руку и представился.

— Джойс, — и на ответное приветствие, продолжил: — Ты это, не бери в голову... у нас часто так. Проводим мы тебя к Рейвен, уж это наши законы поощряют. Репутация у тебя будь-здоров, и хоть мы охотников не шибко жалуем, но ты — отдельный случай. Под правительство не пляшешь, с академиями, насколько известно — не контачишь. Ну и главное — силен, что бесспорно, если конечно правду о тебе пишут.

— Отчасти правду. Моя работа — мои заказы — все в открытом доступе. Что же касается этого... — в шипение ведьмака вторглись рычащие нотки, — с-сутенерства! — я к этому никакого отношения не имею!

— Усек, усек, — закивал тот, но, по-видимому, не шибко в это поверил.

Тем временем, все ещё раскрасневшаяся девушка покончила с экзекуцией товарища и развернулась к ним.

— Значит так! Я не леди, не прекрасная и не... что ты там наговорил! — затараторила она рьяно. — Я десяткам таких как ты яйца поотбивала, понял? И не посмотрю, что ты Белый сутенер — наваляю тебе будь-здоров!

Её товарищи, даже тот, что сейчас кряхтя подымался с земли без видимых повреждений — умиленно и по-отечески взирали на говорившую.

— Понял-понял, нижайше прошу прощения, госпожа, — деланно повинился Геральт выставляя ладони вперед.

— Вот опять! — взвизгнула Вернал и постаралась спрятать красную мордашку под воротник. — Не делай так!

— Всё-все, я больше не буду.

— Хочешь с Рэйвен встретится?! Будет тебе Рэйвен! Она сильнейшая, слышишь? И я скажу ей, чтоб тебе наваляла, понял?

Джойс посмотрел на ведьмака и возвел очи к нему, мол "ну сам видишь". Геральт лишь пожал плечами и наконец последовал за компанией.

Лагерь представлял из себя обширный набор сооружений — шатров, тентов, палаток. Кое-где мелькали наскоро сколоченные подобия хижин. Заселено было солидное пространство. Численность племени явно переваливала за сотню, быть может гораздо выше.

Отчего-то Геральту вспомнились эльфийские племена — разбросанные, ютившиеся то тут, то там в лесах его родины. Отвергнутые остальными — сбивающиеся вместе ради выживания. Прибегающие к разбою — часто от безысходности. Вынужденные воевать со всем миром.

Однако навряд ли тут было также. Все-таки эти ребята соображались между собой скорее концептуально, нежели вынужденно. У них была возможность попытаться прибиться к обществу, затесаться среди людей. И все же — они предпочитали оставаться здесь, практически в первобытных условиях.

На глаза попалось несколько фавнов — лисиц, волков, был даже фавн-кролик. Различный люд разных сортов и мастей, преимущественно молодого и среднего возраста. Все с оружием. Кто-то стирал грязную одежку в ручье посреди лагеря, другой точил свой клинок, иные проводили спарринг, либо оттачивали навыки в одиночку. Культ силы — как его обозвал Джуниор и позднее ознакомился самостоятельно Геральт — основывал свой путь на самосовершенствовании личности. Правда несколько однобоком, стоит признать. Сила, сила и ещё раз сила. По их мнению, любая философия, благое намерение, твое слово или желание — выеденного яйца не стоит если за этим нет возможности продавить свое силой.

Впрочем, информации в сети было слишком мало чтобы делать конкретные выводы.

По мере того, как они продвигались сквозь лагерь, за ними потихоньку скапливалась толпа. Бандиты бросали свои занятия и привлеченные неизвестным чужаком следовали за группой. На лицах их было предвкушение, опаска, ненависть, уважение. Но никто не встревал в их дело, никто не начинал голосить, горланить, совать свой нос куда не следует. Путника ведут к Вождю Клана Брэнвен — и тот решит его участь.

В итоге они вышли в центр лагеря — своебразную площадь. Просторная выжженная поляна с единственным и наибольшим шатром.

Все ещё кипящая свеклообразная проводница, не удостоив их даже взглядом шустро юркнула под шатер. И на минуту все стихло.

Разбойники вокруг молчали. Собравшаяся толпа, всех мастей, мужчин и женщин числом свыше сотни — окружила площадку по краю, оставив довольно пространства в центре. Возможно, они уже не сомневались, чем все закончится?

Ведьмак отдал должное их поведению. Никаких гоготков, насмешек, шепотков. Бойцы молча, кто скрестив руки на груди, кто положив ладонь на оружие, застыли в ожидании. Звенящая тишина, завывание ветра и шелест древесных крон.

Внезапно изнутри шатра раздался заливистый звонкий смех. Секундой позже оттуда выскочила красная, как вареный рак Вернал и, бросив полный ненависти взгляд на Геральта, рванула в толпу. И немного погодя ткань шатра колыхнулась вновь.

Оттуда ступила высокая, немногим ниже ведьмака, статная женщина. Поляну накрыла аура опасности и угрозы. Одетая в черно-красную кофту с неглубоким вырезом и длинными рукавами. Шею украшало ожерелье из кроваво красных бус. Черные, выше колен сапожки, на низком каблуке и, — Геральт чуть было не возвел очи к небу — короткая черная "боевая юбка" охотниц. Ну что за мир, что за нравы? Неужели всем охотницам поголовно плевать, что они могут светануть труселями во время очередного пируэта, или это привычная практика? А ведь подобная "униформа" входит в один из стандартных комплектов той же академии Бикон!

На поясе ножны с длинным, изогнутым мечом. Ну и безусловно приковывала взор маска гримм, словно из белой кости — явно призванная наводить ужас и трепет.

Они простояли почти минуту, неспешно разглядывая друг друга.

— Да, признаться мне ещё не доводилось видеть Вернал столь смущенной, — первым прервал молчание грудной женский голос. — Не боишься, что юная девица влюбится в тебя, сердцеед? Или же у тебя на нее другие планы? Сразу говорю — в бордель её работать не отпущу.

Толпа вокруг загоготала.

Рэйвен Брэнвен. Вождь клана Брэнвен. Глава, руководитель и сильнейший боец. По некоторым слухам — возможно сильнейший боец Мистраля. Прямая спина, открытая поза, левая рука упирается в бедро, правая свободна — готовая в любой момент выхватить клинок. Едва заметно — левый бок и нога чуть впереди, правая — чуть позади. Центр тяжести смещен верно — походка и стойка опытного воина, что даже бравируя не расслабляется ни на миг.

И, пожалуй, впервые за долгое время иномирец ощутил, что встретил действительно серьезного противника. От женщины словно веяло некоей силой и все чувства ведьмака трубили тревогу. Опаснейшая фигура, доселе встреченная на Ремнанте.

Что там говорил Джуниор про легкую работенку? Это вот её-то — походя победить? Внезапно жутко захотелось сесть на рейс обратно до Вейла и повторить учиненный Плотвою разгром. Если выкарабкается. А пока надо шевелить шестеренками.

— А-а, теперь ты начал понимать, — за маской явно ухмыльнулись. — опытный воин вроде тебя срисовывает ситуацию с полувзгляда, не так ли? Я тоже вижу в тебе опытного воина, странник, и несмотря на различные слухи — давай же представимся как положенно. Я — Рейвен Брэнвен, лидер клана Брэнвен по праву силы.

— Геральт Ривийский, охотник, — коротко представился ведьмак. Лидер выгнула бровь, явно ожидая большего, в то время как гость уже подумывал — а не дать ли заднюю? Да уж, пожалуй что он действительно влип в передрягу. Эти ребятки вокруг просто не поймут, если он придет, потребует аудиенции с предводителем, скажет "здрасти" и попросится обратно. То, что толпа бойцов, пусть даже и среднего качества, но с открытой Аурой способна ему накостылять сомнению не подвергалось.

— Охотник? И все? Под кем же ты ходишь? Под Биконом? Или Лайонхартом? Что такой прославленный истребитель Гримм, который даже обогнал в рейтинге моего дражайшего братца-предателя забыл в этой дыре? За это отдельное спасибо, кстати! Было изумительно приятно наблюдать его кислую физиономию, — ха-ха!

— Что-ж, рад был угодить... Касаемо первого — я ни под кем не хожу, предпочитаю работать в одиночку. Сам по себе.

— Да неужели? — она начала вальяжно и степенно вышагивать по поляне, вокруг него. И чтобы не крутится на одном месте, Гераль тоже тронулся с места. — Такого сильного охотника да оставили в покое? Никакой грязной работенки, ответственных поручений, обязательного учёта? Ни за что не поверю.

На что иномирец лишь пожал плечами.

— Говорю как есть. У меня не особо получаются связи с власть предержащими.

— М-м?

— Скажем так... они склонны держать на меня обиду.

Этот ответ, очевидно, понравился Брэнвен. Она остановилась и развернулась к нему лицом.

И сняла маску.

Невольно, сердце Геральта екнуло. Не столь от находящейся перед ним безусловно красивой женщины. Сколь от общего сходства. Не в мелочах, нет — она и Йен выглядели совершенно по-разному... но в целом. Эта внутренняя сила, некий затаенный внутренний стержень. Неуловимая аура могущества. Светлая, почти до бледности кожа, иссиня черные, вороные волосы до пояса. Полные губы с незнакомой ухмылкой. Огромные глаза, совершенно другие, удивительного цвета. Красные глаза. "Впервые такие вижу" — подумалось ведьмаку.

— Знаешь, нам бы пригодились такие люди как ты, Геральт, — багровые зрачки впились в желтые, кошачьи. — Сильный воин, способный постоять за себя. Очень скоро ты смог бы возвысится в нашем клане. Ведь чем ты сильнее, тем выше в иерархии ты находишься. Больше денег, больше добычи, больше... всего. Не смотри вокруг — это лишь ступень на пути Силы. Возвышение клана Брэнвен неизбежно, ведь именно мы исповедуем правильный путь. В этом мире кровавой эволюции лишь только сильный имеет право на место под солнцем, слабый же обречен служить или умереть. Если ты примешь мое предложение, то спустя годы будешь оборачиваться, находясь у вершины, и вспоминать этот день как самый удачный в твоей жизни. Что ты выберешь, Охотник? Побираться на побегушках у системы? Или проложить свой собственный путь, своей собственной силой?

— Мне уже делали подобные предложения, — последовал спокойный ответ. — И позиция моя неизменна. Мне кажется, что сама суть ставить человека служению какой-либо абстрактной идее — глубоко порочна. Будь это идея всеобщего блага, справедливости, государства, или, в твоем случае, силы. Ты заблуждаешься, Рэйвен, и в своем заблуждении проецируешь свою беду на меня.

Брэнвен опасно сощурилась, ладонь сжалась в кулак, костяшки побелели. Она деланно-вальяжно поинтересовалась.

— Ой, и что же это?

— Я уже свободен, лидер клана Брэнвен. Как ты сама сказала — я сильный Охотник, первый в рейтинге и возможно вхожу в список лучших на Ремнанте. Я — уникальный профессионал своего дела. Живу один, зарабатываю сейчас в целом до хрена, могу купить себе практически все, что угодно. Хочу — иду убивать гримм, хочу — сижу дома, хоть годами, и плюю в потолок. Свободно могу попасть в любую точку планеты, могу путешествовать, отдыхать, проводить время с дорогими мне людьми — в сердце что-то кольнуло. — Говоря твоим языком — сила уже сделала меня достаточно свободным и, я живу своей жизнью — жизнью Охотника на Чудовищ.

Выражение лица женщины напротив было непроницаемым. Но нет-да-нет мелькали отголоски эмоций. Понимание-неприятие, уважение-отвращение и... печаль?

— Так что твоя прекрасная мотивационная речь — не более чем попытка повесить на меня очередную кабалу. Один из величайших пороков, по моему мнению — это навязчивое желание чтобы человек видел мир и происходящее твоими глазами. Чтобы обязательно понял, и разделял идеи, убеждения, мнения. Оставь других жить своей жизнью и идеями. Иначе... иначе чем ты лучше твоих тех самых "власть предержащих", которых ты столь презираешь?

Последнее Рэйвен явно задело. Край её ухмылки дернулся, взгляд опустился и затем устремился куда-то вверх и в сторону. Затем, она негромко печально хмыкнула и неспешно направилась к нему.

— Мне действительно нечего тебе предложить, выходит, да Геральт? — она заглянула ему в глаза снизу-вверх и положила руку на грудь. — И похоже, что ты действительно молодец, охотник, коль ты и вправду свободен... счастливчик.

Ведьмак себя таковым не считал... но? Годы идут — внезапно пришло осознание. Время течет и время лечит. Права была Цири...

Наверное, что-то отразилась у него на лице, и не укрылось от пытливого взгляда. Она стояла теперь прямо перед ним и впилась в зрачки, будто пытаясь заглянуть в самую душу. Губы Рэйвен растянулись в лукавой ухмылке.

— Ан-нет... все мы носим что-то внутри, не так-ли, Геральт?

— Безусловно, Рэйвен. Невинных нет, и я не исключенье. Но это не отменяет того, что я сказал. Я, насколько хватает сил, свободен, не прикован, не нахожусь ни на чьей стороне и работаю лишь на себя. И не хочу этого менять. И знаешь, что? — он снизил голос, пользуясь её близостью. — Ты ведь тоже можешь обрести подобную свободу, разве нет? Ты ведь тоже охотница, тоже профессионал. Лучшая, из находящихся здесь. Зачем тебе рабство твоей силе, твоему клану, если твоя личная свобода уже лежит перед тобой?

Вождь на секунду застыла, по её лицу пробежала тень.

— Не все хотят жить также, как ты, Ривийский, ты же сам об этом говорил, разве нет? Да и этот поезд давно ушел, — она тихо хмыкнула. — Есть мосты, что уже давно сожжены, и есть дорожки сильных мира сего, которые давно перейдены. Быть может ты живешь хорошей, достойной жизнью, Геральт, — она теперь шептала, и вглядывалась в далекий горизонт, несущий угрозу. — Ты дорожишь своей свободой и независимостью, гордишься ей, ставишь несвободным в пример, но... в этом мире кровавой эволюции есть те, от кого не скрыться, от кого не избавиться в одиночку. Любой, обладающий силой, обладает ценностью, мимо которой не пройдут сильнейшие, приумножающие свою собственную силу за счет силы своих пешек. Так что попомни мои слова, беловолосый... — она шептала ему почти в ухо, а её ногти до боли впились в грудь. — Твоя свобода недолговечна. Ей есть предел и у этого времени отведен свой срок. И часики уже тикают. Настанет день, когда к тебе придут и сделают предложение. Когда тебя заставят узнать то, что ты не хотел бы знать и это лишит тебя покоя, Геральт. Когда в твою сторону полетят выборы без выбора — ты попомнишь мои слова. И возможно тогда ты придешь — искать помощи, укрытия, силы... и новый путь — среди последних независимых людей клана Брэнвен.

Ведьмак был впечатлен и даже тронут потянувшей от собеседницы болью. Но взор его оставался тверд, а голос — все также тих и спокоен:

— Быть может ты и права. Быть может — этот день и наступит. Но я не из тех, кто выбирает между большим и меньшим злом, о предводительница клана Брэнвен. Меньшее, большее, среднее — все едино, пропорции условны, а границы размыты. Я не святой отшельник, не только одно добро творил в жизни. Но если приходится выбирать между одним злом и другим, я предпочитаю не выбирать вообще. Заниматься разбоем? Отбирать силой у слабых? Быть причиной чужих слёз и страданий? Нет, Рэйвен. Такой путь не по мне ни при каком раскладе. И если мне на пути встретится эта твоя некая злая непреодолимая сила? Что ж... я постараюсь встретить её с высоко поднятой головой и с клинком в руке.

— Тогда ты умрешь, — грустно вздохнула Рэйвен.

— Если потребуется, — просто ответил ведьмак.

— И станешь ещё одной бессмысленной жертвой, — она похлопала его по груди, словно последнего бедолагу. И отвернулась, выпрямившись твердой осанкой. К ней вернулась властная, вальяжная поза.

— Итак, — она вновь возвысила голос. — Геральт Ривийский. Ты пришел в такую даль, проделал неблизкий путь, но на приглашение... — развела демонстративно ладони. — ответил отказом.

По толпе пронесся недовольный ропот.

— Так какова же истинная цель твоего визита, охотник?

— А разве это не очевидно? — хмыкнул ведьмак, — Естественно, чтобы сразиться с тобой.

Рейвен споткнулась. Удержалась, и явно злющая на себя за такую реакцию, молниеносно развернулась к нему. Окружающие ахнули, кто-то резко выдохнул, кто-то схватился за оружие.

— Ты бросаешь мне вызов? — прошипела Брэнвен. Её багровые очи сузились в гневе. Вокруг разлилась мертвящая тишина.

Далее Геральт, исходя из своей оценки ситуации и помянув "добрым" словом Джуниора, деланно возвел очи к небу.

— Сколько серьезности... Рейвен, я — номер один охотник в рейтинге. Ты, по оценкам многих — сильнейший боец Мистраля, выпускница Бикона, глава клана Брэнвен. Как воин воина, я надеюсь, ты меня понимаешь. Как тяжело бывает найти по-настоящему достойного противника. Все что я хочу, — он развел руками. — это сравнить наше мастерство. Говоря грубее — просто подраться, выбить друг из друга дерьмо и посмотреть, чья возьмет. А твои люди пусть посмотрят и полюбуются на наш поединок. Что скажешь?

Лица бандитов вытянулись, явно огорошенные столь вопиющей наглостью. Глава склонила голову набок, сощурив глаза, что-то прикинула, а затем оглушительно хохотнула.

— А ты молодец... Ну и ну! В сторону!!! — она резко развела ладони, и толпа отхлынула в едином порыве оставляя ещё больше пространства для поединка. Во мгновение ока, практические неуловимым для обычного человека движением Рэйвен выхватила клинок.

Ведьмак незамедлительно обнажил свой. Не колеблясь отбросил ножны и подсумок в сторону. Если он проиграет — они ему уже не понадобятся. Если победит — тем более.

— Ну что, готов, беловолосый? — и не дожидаясь ответа стремительно рванула вперед. Ведьмак молниеносно уклонился от первого, невероятно быстрого удара, и парировал следующий.

Их битва началась.

*

Омак:

Рэйвен: "Что ты будешь делать, если на твоем пути встретится злая, непредодолимая сила?"

Геральт, пожимая плечами: "Да как обычно — постараюсь навалять, а что ещё делать? Я ж не ссыкло."

Рэйвен: "FFFFUUUUUUU..."

Геральт: "А ещё у меня есть дочь, которую я никогда не бросал и множество раз спасал ей жизнь, рискуя собой... Рэйвен, почему у тебя пена пошла изо рта? Рэйвен??!!...

Комментарий к Глава 11: Рэйвен Брэнвен

Всем привет, супер-небечено и толком не вычитано — как написалось, так и залил.

Если обнаружите какие-то ошибки, тавтологии или кривые словоофрмы — добро пожаловать в открытую бету — я очень благодарен всем кто помогает улучшить работу!

========== Глава 12: Бой ==========

Цзынь! Лязг! Бам!

— О-ох!.. — выдохнула толпа.

Словно неистовая сила, неудержимое торнадо носилось по центральной площадке клана Брэнвен. Разбойники прижались кто-куда — ведь дерущимся пространства явно было мало.

Действовали они столь быстро, что даже бывалые бойцы не поспевали взором. Вернал, разинув рот, прикипела к поединку.

Так вот как оно выглядит, когда дерутся... монстры.

На секунду её сердце невольно кольнуло. Так вот значит, как выглядит тот самый, запредельный уровень? Внутрь невольно закрадывался червячок сомнения: а сможет ли, способна ли она вообще когда-то действовать хоть вполовину так, как они? Ведь происходящее казалось немыслимым.

Если сражения босса, а точнее избиения она раньше неоднократно наблюдала: всегда восхищаясь силой и брутальной животной свирепостью женщины. Как она мочалила любого из клана, всегда на высоте, всегда на голову выше. То теперь, даже демонстрируя ещё более запредельный уровень она нашла себе ровню. Или даже?.. — но эту мысль Вернал оборвала, дрогнув.

— А ты хорош, — выдохнула Рэйвен, во время короткой паузы, и снова ринулась в атаку.

Сказать, что Геральту попался сильный соперник было бы явным преуменьшением. Но невозможный?

Ведьмак молниеносно реагировал на каждую стремительную атаку. Уходил в сторону, буквально на грани, и наносил свой удар. Его движенья были точны, выверены и смертоносны. Никаких лишних движений — воин двигался с кошачьей грацией, оставаясь неуловимым для соперницы.

Вот она снова взмахнула своей длиннющей катаной. Оружие, в обычной ситуации слишком массивное и тяжеловатое для женщины — порхало словно бабочка, явно запитанное Аурой. Каждый удар обладал тяжестью трёх, и Белый Волк знал лучше, чем подставляться под любой из них. Оппоненты прощупывали друг друга, иногда Рэйвен срывалась в атаку, чтоб быть тут же контратакованной.

"М-да" — хмыкнул ведьмак про себя. В другое время, другой боец бы обратил внимание на филигранные порезы, долженствующие ранить чересчур выставленные руки. Но судя по лишь ширящейся ухмылке — столь минорные повреждения она даже за "минус очко" — не считала.

А вот он считывал. Её. Как опытный боец, с каждой минутой боя впитывающий все больше сведений о сопернице. Вот она в очередной раз занесла клинок для удара. Ухватила клинок двумя руками — мимолетный зажим — ошибка. Выпад вперед — снова мимо, и в этот самый миг он, молниеносно развернувшись вокруг оси — нанес точный мощный удар по не успевшей ретироваться конечности.

— Е-ееее! -взревела толпа!

— Поднажми, Рэйвен!

— На нем ещё ни царапины!

Зрачки её глаз сощурились. Она отступила, потирая ушибленную руку. На лице её мелькнуло недоумение.

Геральт вздохнул, размяв кисть во время передышки. Любого противника доселе такой удар лишил бы конечности, не иначе. Выведя из строя — завершая поединок чистой победой. Но Аура в этом мире вносила свои коррективы.

Рэйвен, переведя дух, снова ринулась в атаку. В этот раз стиль её изменился, стал более жалящий, едкий. Теперь она старалась подловить его на ошибке в защите, прощупать оборону, найти тропинку к успеху.

Пока безрезультатно.

Их мечи снова сошлись с железным звоном. Геральт, не пытаясь меряться силами снова отпрянул, ускользая от последовавшего давления. Ей не удастся затянуть его на свое поле, ой-нет.

— Тц, — сплюнула Брэнвен. — Ты драться вообще собираешься, или так и будешь бегать?

— Ты — сильный противник, — усмехнулся Геральт в ответ. — Я не хочу лишиться головы раньше времени.

— Толи ещё будет! — и очередная атака.

Он старался использовать всё. Её ярость, тяжесть оружия (почти незаметную), инерцию. Её школу.

Или, точнее, отсутствие оной.

Чем дальше заходил бой — да, длившийся уже не одну и не две минуты — на запредельных скоростях, — тем очевиднее становился факт. Очевиднее для Геральта и, что самое забавное — для всех присутствующих.

Он просто лучше.

Как только иссяк первый запал, только бой перешел в затяжную стадию и недостатки начали вылезать наружу.

Как ни крути, Рэйвен Брэнвен — разбойник с большой дороги. Да, закаленная брутальными потасовками с детства. Да, сильная, быстрая, опытная. Но школа меча — школа профессионалов, у неё отсутствовала напрочь.

И четыре года в Академии, пусть даже самой прославленной, не сделают из тягловой лошади — породистого жеребца. Её навыки хромали, сама основа её боя — содержала в себе изъяны, которые должны были быть жестко выбиты ещё в детстве, под присмотром опытного мастера. Она никогда не держала меч на вытянутой руке часами, не отрабатывала одни и те же удары сотни тысяч раз. Не проливала кровь на Мучильне, тренируясь держать баланс и выворачиваться из самых неуклюжих позиций — рискуя размозжить себе голову напрочь.

Если первые несколько удачных контратак Геральта толпа встречала восторженным рёвом, то чем далее шел этот бой — тем крики становились всё тише и тише.

После разлилась тишина.

Впервые на их глазах происходило деклассирование лидера клана Брэнвен — доселе считавшейся непобедимой. Когда незнакомец нанес уже не меньше дюжины более или менее удачных ударов — оставшись при этом совершенно невредимым.

Чем больше уставали бойцы, чем дальше продвигался их поединок, тем больше он по сути напоминал состязание условного чемпиона против очередного претендента. По фехтованию, боксу, не важно. Как будто бы опытный взломщик, подобрав все ключики, начинает неспешно обрабатывать сейф.

И ведь претендент хорош. Он силён, тренирован, у него поставлен удар. Имеет опыт поединков, спаррингов, пролитую кровь за плечами. Но у него нет того пикового навыка, того исключительного мастерства, питаемого с детства, поставленного из пеленок и возведенного в абсолют. Врожденного таланта и колоссального опыта.

И если Рэйвен Брэнвен кто-то и мог назвать мастером меча, то вот Геральт был виртуозом. И под оглушительную тишину, он шаг за шагом демонстрировал, чего стоят настоящие навыки и десятилетия опыта.

И в краткий миг, когда он словно бы в очередной раз уходил от уже без запала, ринувшегося на него клинка — Геральт взвинтил на максимум свою ведьмачью скорость. Выжав все из усиленного мутациями тела, теперь уже он ринулся в сокрушительную, невероятную по скорости атаку.

Вихрь, пируэт, уклонение, вихрь. Каскад ударов обрушился на Рэйвен, не привыкшую, не любившую обороняться. И впервые с отрочества, с первых бесславных уроков, наполненных паденьями, ушибами и глотаньем пыли, она ощутила, что ей преподают урок.

Унизительное положение аколита, неумехи, не имеющего и шанса первые годы задеть своего учителя. А ученье у Брэнвенов было сопряжено с беспрестанным унижением и насмешками.

И когда, после очередного пропущенного пореза она услышала из толпы одинокий, негромкий смешок — её кровь воспылала.

Она резко отпрянула, силясь укрыться от каскада металлических молний, словно лопасти вертолета налетающих отовсюду. Ринулась было вблизь, повязать, стянуть, задавить Аурой! Но бух-бух — удар коленом в живот, неуловимый перекат за спину, и она изворачивается в последний момент успевая подставить меч.

Очередная атака. Геральт уже читает каждое её движенье, знает, как она поступит. Он видит неуверенность в красных глазах. Злость, ожесточение, бессилие?

Рывок — на пределе скорости. Очередная атака — бух, бух, бух!

Три чистых удара. Три глухо прозвучавших в тишине попадания по плоти противницы, которая в последний миг все же умудрилась контратаковать.

— Р-рэйвен?.. — неверяще шепчет Вернал.

Чистая победа? Или у неё до сих пор имеется треклятая Аура?

Ведьмак перевел взор на правое предплечье, обагрившееся кровью. Все-таки зацепила — лезвие самой кромкой скользнуло по руке. Не успел до конца увернуться, что ж... годы уже не те. Даже Цири это отмечала.

Неожиданно он заметил, как вся толпа, включая Вернал, Джойса и Рэйвен уставились на его правую руку, словно громом пораженные. Они сейчас словно пытались переварить... что, как?.. Как такое возможно?

Миг промедления стоил дорого.

Погасший было взор Рэйвен полыхнул багровым пламенем. И она снова ринулась в атаку. Сильнее и стремительнее чем обычно!

Геральт попытался было отпрыгнуть, увернуться, уйти с линии — но она словно таран, словно железобетонный танк неслась вперед. Пропустив две или три атаки — вломилась в его защиту, треснула его башкой в нос, и они отлетели назад в клинче. Тела их проломили шатры, ткань обрушившихся жилищ на мгновенье сокрыла от посторонних глаз.

Брэнвен, повязав его по рукам и ногам, вцепилась как клещ, как утопающий за спасательный круг, отбросив оружие. В этот миг он ощутил всю грубую силу Ауры и словно какой-то непонятный, но нестерпимый жар.

Многотонным булыжником сверху обрушилась словно некая неумолимая мощь. Его тело проволокло, словно под брюхом лошади. Меч остался валяться где-то там, в образовавшейся рухляди.

В самый последний миг перед потерей сознания ему показалось, словно зрачки Рэйвен зажглись взаправдашним, настоящим огнем.

И его взор поглотила тьма.

*

Сознание вернулось быстро, будто одним рывком. Геральт подскочил, рванулся, и осознал себя лежащим в постели. Впрочем, постелью это было трудно назвать — какой-то матрас на полу, тюк соломы, овитый тряпкой вместо подушки. Но все же — это была постель, внутри пустующего шатра, а не клетка, или чего похуже.

Мужчина выдохнул, ощутил тошноту и опустился обратно. По костям словно катком прошлись, в голове гудело. Сколько же он пробыл без сознания?

Бросив взор в угол, он обнаружил свое оружие и поклажу, ютящуюся у стены. Что уже внушало оптимизм: — его не убили, не ограбили, а так — поколотили. И все же, концовка боя вызывала множество вопросов. Неужто он оказался чересчур самоуверенным, попершись на охотницу с Аурой? Или сыграло кое-что другое?

— Холера, что же это такое было? — пробормотал ведьмак.

— Как что? Моя победа! — полы шатра приподнялись и внутрь явилась Рэйвен собственной персоной. — И твое поражение.

— И тебе не хворать, — буркнул Геральт в ответ.

Судя по лучику рассветного солнца — он пробыл без сознанья всю ночь. Женщина тем временем ухватила низкий табурет и расположилась возле постели, прямо напротив его лица. Закинула ногу за ногу, ухмыляясь вальяжно. Окинула гостя задумчивым взором.

— Мда! Мало кто когда-либо способен был противостоять мне на столь высоком уровне, чужеземец. Гордись собой. Отдаю должное твоим навыкам и умениям. Они получили признание клана Брэнвен. У некоторых — даже слишком сильное, — на лоб набежали морщинки. — и все же! Есть одна неувязица, и думаю ты знаешь, о чем я хочу спросить, верно?

Она склонилась к нему, лицом к лицу.

— Ты — охотник без Ауры. Как такое возможно?

У ведьмака уже было заготовлено подобие ответа. Он сел, приняв подобие приличной позы и чтоб не лежать пластом перед собеседницей.

— Не ты одна — вышла из бойцовского племени у черта на куличиках. Здесь нет никакой особой загадки. Там, где я жил — мы слыхом не слыхивали об Ауре и выживали как могли. У нас есть определенный аналог охотников. Конечно, ввиду отсутствия такого преимущества — смертность повыше будет. И тренировки соответственно гораздо более жесткие и беспощадные. Их результат ты могла испытать на себе.

Рэйвен хмыкнула на столь очевидный намек на заданную ей взбучку, но при этом уважительно склонила голову.

— Да, беловолосый. У нас тоже частенько ходили дискуссии — не является ли Аура в какой-то момент ограничивающим фактором для воина. Но такова наша реальность — без неё никуда. Кому открывают ещё в детстве, кому в подростковом возрасте. Глядя на тебя не могу не отдать должное. Ты был хорош. Чрезвычайно. Пожалуй, я даже скажу лучший мечник, с которым мне доводилось скрестить клинки. И поверь — от меня такое услышать многого стоит. Твоя скорость — учитываю отсутствие Ауры — невероятна.

— Благодарю, — не стал привередничать Геральт.

На несколько минут их разговор вошел в обычную колею. Лидер рассказала несколько историй о себе и клане Брэнвен. Ведьмак отделался несколькими небылицами о своем прошлом. В шатер проскользнула Вернал — молча угостила их пиалами с чаем, бросила нечитаемый взор на него и ретировалась. На что Рэйвен криво ухмыльнулась:

— Если ты хотел произвести впечатление на девицу — у тебя это удалось. Она и до этого была не пальцем делана — а сейчас будто обезумела. Тренируется целыми днями, проводит спарринги, изнуряет себя. Берегись, в один день она до тебя доберется.

— Пусть станет в очередь...

Они молча чаевничали. За стенкой лагерь начинал жить своей жизнью — раздались крики, ругань, лязг оружия, звуки шагов.

— Много вас гибло?

Геральт помолчал и, пожав плечами, ответил.

— Из примерно десятка, начавших путь охотника с детства — полноценным взрослым воином становился лишь один. — на что Рэйвен скупо кивнула и призадумалась.

— Если ты раздумываешь перенимать ли наш способ — то не советую. У нас особая культура, техники, образ жизни. Просто не сработает. А как детишки начнут умирать на гриммах — поднимется буча.

Он не стал развивать мысль, учитывая, что в Неверленде ведьмаки выходили в поле уже после мутаций — несмотря на все тренировки, навыки и обучение смалку. И пусть гримм этого мира — гораздо более однообразны и прямолинейны, нежели твари его собственного — отправлять условного четырнадцатилетнего подростка без реакции и ускорения на подобную тварь — задача безответственная.

— И все же, какими ветрами тебя к нам занесло, Геральт? — спросила Рэйвен. — Я не могу принять просто так мысль что ты преодолел такой путь лишь ради обыкновенного спарринга.

Ведьмак сплюнул, и не стал отмалчиваться.

— Имя Джуниор тебе что-нибудь говорит?

Брэнвен закатила глаза, коротко хохотнула и обреченно простонала.

— Так это он тебя ко мне направил? Все никак не уймется бедолага? И что, приличный куш он тебе пообещал?

— Довольно приличный. Я хоть и пообвыкся в цивилизации — но все же многого не знаю. По его словам, меня ожидала легкая прогулка, обыкновенный вызов на поединок и награда при любом исходе. Конечно, я ему до конца не поверил. Но проверить захотелось, раз уже в этих местах... кстати, как положенно-то я тебя на поединок и не вызвал. По форме, за лидерство и все такое...

— И правильно сделал, — мгновенно посерьезнела Рэйвен и посмотрела ему прямо в глаза. — иначе у меня не было бы никакого иного выбора, кроме как тебя убить. Таковы правила нашего клана. Ты не потребовал поединка — а предложил спарринг, по сути. Это и позволяет тебе сейчас пить этот ароматный, дорогостоящий тысячелетний чай с вершин Мистральсих гор, а не быть сброшенным в канаву.

Отчасти его догадки оказались верны — ведьмак начал жопой чуять подвох ещё только ступив в лагерь.

— Зараза! Ну что ж, скажу ему пару ласковых, как ворочусь в Вейл.

На что женщина хохотнула и панибратски хлопнула его по плечу.

— Да не бери ты в голову! Джуниор — забавный мальчик. Он все ещё своем клубе?

Кивок.

— Пару лет как к нему не заглядывала. Надо будет проведать старого друга, тоже спросить за жизнь. Надо ведь, помнит ещё, затаил, не забыл. Ну ничего, потолкуем, вспомним былое, — Рэйвен мечтательно уставилась в потолок.

— Чем же ты ему хвост-то так отдавила?

— Да ерунда, — махнула она рукой, — пару раз не сдержала слово, пару раз отмутузила, и пару раз разбила сердце. Давно уже правда, ещё в Биконе... — и резко одернула себя.

— Плохие воспоминания?

— Да воспоминания-то может и не совсем плохие, но... не все они полезны, понимаешь?

Геральт просто кивнул и не стал копать глубже.

— Так что ты это, Хея, Джуниора то есть, не обижай особо, будь-добр, — Рэйвен положила ладонь ему на руку. — Он неплохой малый, пусть и дурачок в целом. И полезный бывает. Информацию накопает если нужно. За существенные деньги правда, но если уметь попросить — то и бесплатно!

И расхохоталась.

Закрадывалось ощущение понимания изначальной причины конфликта. М-да уж. Рэйвен из тех, кто привыкла получать. Даже не покупать, и уж тем более не просить. И как у торговца информацией мог возникнуть конфликт с подобной личностью — долго мудрствовать не довелось.

— Так что это было? — Гераль посчитал что теперь его очередь задавать вопросы. Брэнвен вздернула бровь. — В конце боя. Слишком много мощи, словно из ниоткуда. И твои глаза...

— Исторгали пламя? — прошептала Рэйвен и наклонилась. — Вот так?

И из её багровых зрачков, налившихся светом, словно потекли струйки прозрачного пламени. Из уголков глаз, в стороны, отчетливо, но лишь на пару секунд. Ведьмак ощутил внутри себя такой знакомый и в то же время давно забытый толчок. Дернулся его ведьмачий амулет. Магия?!

— Позволь женщине иметь свою загадку, охотник, — мурлыкнула женщина. — Я прошу не распространяться об этом, никому, идет? Очень прошу. — и она с силой стиснула его предплечье. До боли — он ощутил на себе всю тяжесть потенциального носителя Ауры.

— Я не раскрываю чужих тайн, Рэйвен.

— Я и не сомневалась в тебе Геральт. Я вижу внутри тебя благородство, породу и силу. Благородство не глупое, детское, а повидавшее много дерьма и все равно оставшееся при своем. Это я уважаю.

Белый Волк чуть было не закатил очи на столь откровенную лесть, но сдержался.

— Ты тоже ничего, Рэйвен.

— Ну спасибочки, шрамолицый. И что, никаких выводов о прекрасной мне?

Ведьмак задумался на минутку, окидывая оценивающим взором собеседницу. Она подбочинилась, вызывающе вздернула бровь.

— Ну ладно, если ты так хочешь... ты хороша Брэнвен. Великолепная, красивая охотница в жопе мира среди бандитов и разбойников. Никак не найдешь себе ровни, да и не ищешь, если честно. Успела нажить себе сильных врагов. Хороший боец, сильный воин, но с изъянчиком. Почему-то мне кажется, что где-то ты не в ладах с собой. Мелькает в твоих глазах что-то такое, что не дает тебе примириться с прошлым. Что-то, что мешает обрести внутренний покой. Ты словно спрашиваешь себя: вот сейчас я пока ещё молода, сильна, но куда я иду? Если все будет как есть, где я окажусь через десять, или двадцать лет? И мне кажется, что даже больше чем твоих неведомых сильных мира сего, ты боишься провести последующие лет двадцать также, как провела последние годы. Среди этого вашего разбоя, конечной цели которого ты не видишь, одни лишь фантазии и миражи. До тех пор, пока один из твоих воспитанников не встанет вровень и не займет твое место. С очевидно смертельным для тебя исходом. Быть может, это будет та же Вернал, кто знает?

На секунду ему показалось, что она сейчас наброситься на него и ударит. В следующую — что вскинеться и стремглав броситься из палатки. Вместо этого, она сжав кулак сделала глубокий вдох и процедила:

— Да пошел ты, п-психолог... я вообще про другое спрашивала, ублюдок.

На что Геральт отсалютовал ей пиалой с чаем и осушил до дна.

— А сам-то?! — взъярилась Рэйвен. — Так и будешь слоняться, подрабатывать, пока в могилу не сойдешь? Тебе сколько-то лет хоть! На вид точно больше чем сорок, дерешься как молодой. На сколько запала хватит? Пока очередной гримм тебя напополам не перекусит? Тем более без Ауры.

— Может и так, — спокойно кивнул ведьмак. — Но я не думаю, что даже ошибки моего пути сгладят муки твоего собственного.

— Да нет никаких мук, придурок! Я Рэйвен от клана Брэнвен, родилась тут, выросла и умру здесь, понял? Сам то слоняешься без цели а других поучаешь. У тебя есть хоть самого ради чего жить?

— Дочь есть, — вздохнул Геральт, не обращая внимания на её эмоциональные сентенции.

Рэйвен вздрогнула, и затем оскалилась:

— И где она, почему ты сейчас не с ней? Хорош папочка, отправился на край света искать на жопу приключения! Быть может, ты никудышный отец?

Ведьмак устало ответил:

— Может быть и никудышний... может быть и плохой отец. Знаешь, я всегда старался быть рядом с ней. Воспоминания о её взрослении, о нашем времени, проведенном вместе — самые драгоценные в моей памяти. Сколько раз я приходил ей на помощь, а уж, хэх! Сколько раз мне на помощь приходила она! Цири выросла в прекрасного воина, не чета мне. Я вложил в нее столько, сколько смог... сколько она мне позволила. Видеть ей счастливой, сильной. Видеть радость в её глазах. Так что одно могу сказать точно, если мне и есть ради чего жить, то ради неё.

— И где же она?! — не унималась помрачневшая женщина. — Почему сейчас ты не с ней, с этой твоей Цири?

На что Геральт ответил истинную правду:

— Сейчас она в ином мире.

И Рэйвен осеклась. И выдохнула:

— Извини.

— Ничего, привык. Привык что люди на эмоциях бывает хотят ляпнуть различные глупости. Когда-то я даже думал, что причинять боль вокруг — неотъемлемая часть человеческой природы. Но я встречал воистину добрых, прекрасных людей. И мне хочется думать, что это и есть нормальное человеческое состояние. Просто человек не хочет прикладывать труд, чтобы исправить себя. Проще оставаться среди своих внутренних пакостей — привычных, отрадных и смердящих. И я ничем не лучше — наделал дел свое время. Но если спросишь, то всю силу, что у меня есть, все деньги, свободу и даже свой меч я бы ни задумываясь променял чтобы просто быть сейчас с нею рядом.

Ведьмак запрокинул голову, уставившись в потолок. Разбередила, сучка. Родные изумрудные глаза, прекрасный любящий взгляд, её улыбка и смех. За что же ты меня так, дочь? Да, я уже не первый год в этом новом мире, все тот же ведьмак, на той же работе. Все тот же ворчливый старина Геральт, который будет доживать свою старость без нее.

В глубине души таилась надежда, предчувствие, что когда-то их пути пересекутся вновь. Но только лишь в случае, если она сама выйдет на него, переместившись в Ремнант. И за прошедшие годы этого не случилось. И он очень надеялся, что та самая последняя встреча с очередным беовульфом произойдет после того, как он успеет в последний раз обнять свою дочь.

Хотя нет, беовульф — это как-то даже стыдно. Весемир бы не одобрил. Минимум — Нэвермор, и минимум пятнадцать метров!

Рэйвен, потускневшая в тишине, не поднимала очей от своих ладоней. Казалось, что слова Геральта пронзили её в самую душу, разбередили что-то глубинное, вывели из равновесия... Тонкие изящные пальцы мелко подрагивали, она в очередной раз напрасно поднесла ко рту уже опустевший пиал. Но первая нарушила возникшую тягучую паузу, с решимостью подняв багровый взор и отрубив:

— Я — чудовище. Я — убийца. У меня есть... была семья, муж и ребенок. Я бросила их, оставила и просто ушла, ни сказав и слова. Ушла, чтобы стать лидером клана Брэнвен. Мой муж... бывший — меня ненавидит. Моя дочь меня никогда не простит. Мой брат меня не выносит, презирает, но продолжает терпеть. В клане либо слабаки, либо ублюдки, либо те, кто ждут, когда же я дам осечку. Но они — мое племя, моя стая, моя семья. И я продолжаю идти. Мне нет пути назад. Я буду вести клан Брэнвен вперед, и уже не сбегу от ответственности. Постараюсь сохранить жизни тех, кто вверен под мое крыло. Буду идти вперед и тянуть этот груз до с-самого к-конца... — на секунду показалось, что она сейчас разрыдается, но Рэйвен Брэнвен не из тех, кто льет слезы... при других. — Осуждаешь?

Она словно лань в свете фар, как-то сжалась, ожидая очередного удара, упрекающего слова, неприязни.

— Нет. — спокойно ответил Геральт. — Не осуждаю.

На что женщина недоверчиво уставилась на него.

— Как может больной печенью осуждать того, кто болен почками? — он хмыкнул, даже слегка развеселившись. — Я же говорил тебе, что сам не святой, и в дерьме искупан. Я тоже убивал людей, Рэйвен, и поверь мне — немало. Ты не поверишь сколько. Быть может в вашем цивилизованном мире это немыслимо, но там откуда я пришел — чертово средневековье, по вашим меркам, и человеческая жизнь не стоит и гроша.

— И сколько же? — недоверчиво хмыкнула она.

— Не знаю. Давно уже сбился со счета. Точно больше сотни.

Пей она сейчас чай — точно бы захлебнулась. Сотня трупов собственноручно?! Даже налетая не деревни, Брэнвены предпочитали отделываться малой кровью. Как правило беззащитные деревушки скоро платили дань, или позволяли себя разграбить без сопротивления. За последние пару лет у них и двух десятков не наберется, и это со всего клана!

— Черт подери, да ты прям мясник какой-то!

— Так меня тоже называли, — угрюмо кивнул мужчина. — Пренеприятнейшая история.

— Расскажешь?

— Как-нибудь в другой раз.

Собеседница не стала настаивать, снова погрузившись в молчание. Которое неожиданно прервал Геральт, добавив:

— Только в одном я с тобой категорически не согласен.

— М-м?

— В том, что нет пути назад. Сейчас мне кажется я вижу, что это и есть та дыра, которая снедает тебя годами. Она ослабляет тебя, кстати. Воин не может стать полноценным, не найдя свой внутренний покой, не разобравшись с собою... Ты не искала этот путь. Ты боишься. И... — он поднял руку не дав вставить ей слова. — Нет, конечно ты не можешь просто сказать "прости" и всё исправить. Но скажу тебе следующее — на твоем месте я бы постарался проложить свой путь таким образом, чтобы ваши дорожки пересеклись снова. И постараться сделать хоть что-то. Так как без этого, как мне кажется, тебе и жизнь не мила. Ты говорила, что эгоистка? — он подначивающе вздернул бровь. — Вот и поступи в очередной раз ради себя самой, в первую очередь. Попробуй исцелиться.

— Легко тебе сказать, — фыркнула она.

— Да, сказать легко, — согласился ведьмак. — Осуществить тяжелее. Я, например, мне кажется, не выжил бы, случись между мной и дочерью что-нибудь подобное. Ты действительно сильна Рэйвен. Ну или резистентная к боли, выбирай что нравится. Но сила твоя с червоточиной, и твоя боль накладывает отпечаток на всю тебя. Это было заметно кстати во время боя, когда ты спотыкалась на ровном месте.

— Я не спотыкалась! — возмутилась она, фыркнув, но улыбнувшись. — Спасибо...

— Ещё как спотыкалась.

— Хочешь добавки?

— А знаешь, — Геральт ухмыльнулся, и поднял клинок, — мне кажется я не откажусь размяться, и заодно преподать тебе пару уроков фехтования.

Рэйвен несказанно удивилась.

— Ты хочешь драться? Снова?

— Не поединок, — он вдохнул. — а поспарринговать. Теперь по нормальному. И без этих твоих огненных выкрутасов.

— А пошли, — вздернула она нос. — Только ещё неизвестно, кто кому чего научит!

Комментарий к Глава 12: Бой

Всем спасибо за отзывы и оценки!

И отдельное спасибо всем, помогающим через открытую бету

========== Глава 13: Дева Весны ==========

Третий день пребывания Геральта в лагере клана Брэнвен стал переломным. Проснувшись полным сил и энергии, и напевая одну из песенок Лютика себе под нос, ведьмак собрал пожитки, прицепил к поясу перевязь с клинком и направился к выходу. Мимо сонных шатров, просыпающихся разбойников, среди которых он, несмотря на аномальное радушие хозяйки, не планировал задерживаться.

Впрочем, планам суждено было радикально не сбыться. Так как на выходе уже поджидал караул из дюжины угрюмых мужиков. За последние пару дней его авторитет в лагере взлетел до небес. Поспособствовали этому его спарринги с Рэйвен, Вернал и другими обитателями. И если лидер ещё что-то из себя представляла, то вот остальные...

Следовательно, радости от возможной стычки с "Белым Сутенером" у бандитов не наблюдалось. Но и Геральт, здраво оценив шансы против толпы воинов с активированной Аурой — остановился.

— Ну и что это означает?

Ближайший знакомый — Джойс, развел ладони:

— Это... приказ Рэйвен. Прости Геральт.

Ведьмак не став тратить время на споры, стремительно развернулся, и направился к наибольшему шатру.

— Рэйвен! — процедил он напряженно. — Мне казалось, между нами нет неприятностей! Или я что-то неправильно понял? Почему твои люди загородили мне выход?

Женщина зевнула, протирая глаза. Не торопясь с ответом, выпрямилась, направилась к кувшину и напилась воды. Затем направилась к тазу в углу шатра, отлила чистой воды и принялась умываться.

— Рэйвен!

— Да погоди, погоди, беловолосый! Дай в себя прийти, разбудил ведь.

Чертовка... Ведьмак, бессильно сцепив зубы, ухватил табурет и уселся. Пока хозяйка приводила себя в порядок, он, не спуская с неё взора, мысленно пересчитывал ругательства Неверленда.

Наконец, по прошествии добрых пятнадцати минут, наведя марафет и заварив чай она соизволила ответить.

— Итак, Геральт, ты же прекрасно понимал, что я не могу тебя так просто отпустить, верно? Ты все-таки произвел на женщину впечатление, и вздумал удрать, не попрощавшись? Не думала, что ты такой сердцеед.

— Что тебе нужно? — он перешел сразу к делу.

В ответ Рэйвен скорчила обиженную гримасу.

— Ранил меня в самое сердце... даже не можешь поверить в мои самые благие, альтруистичные намеренья?

— Делать меня заложником в бандитском логове — слишком далеко от моего понятия альтруизма.

— Наверное, это делает меня кем-то вроде разбойницы? — расхохоталась Рэйвен. Но сразу подняла ладони примирительно. — Не переживай, ничего смертельного. Единственное, чего я желаю — так это восстановить свою честь.

— Не помню, чтобы был я ответственным за сие знаменательное событие... или мы позавчера действительно много выпили?

— Ха. Ха! — отчеканила Рэйвен. — Но нет, — и, улыбнувшись, склонилась к нему. — Понимаешь, когда всю жизнь являешься лидером клана — каждое поражение в битве — урон по самолюбию. По лагерю уже пошли шепотки, что неприемлемо. Ты мне преподал хороший урок, не спорю, но ещё ни один мой бывший учитель не был мной не побежден, понимаешь?

— Ты выиграла наш поединок, Рэйвен...

— Мы оба понимаем, что ты вел его от начала и до конца. Твои навыки, скорость, рефлексы... учитывая отсутствие Ауры — ты феноменальный боец. Даже, быть может, искуснее парочки тех, кого я сама привыкла считать монстрами. Признаться, я давненько не чувствовала себя столь беспомощной... — её улыбка поувяла. — И жить в такой реальности мне не по вкусу, понимаешь?

Геральт обвел недоуменным взором женщину сверху донизу. Она внешне оставалась сильной, властной, спокойной. Держащей все под контролем. Но в самой глубине зрачков тлела искра уязвленного самолюбия и жажда реванша.

— Твои варианты? Теперь хочешь убить меня, чтобы снова считать себя сильнейшей?

— О боги, Геральт, я же не настолько безумна. И не склонна бросаться в крайности по пустякам, — ведьмак хмыкнул. — Нет-нет, новый, свежий поединок — предел моих мечтаний. Не так и много, скажи?

— Ты же в курсе, что у меня нет Ауры, верно? — мрачно уточнил ведьмак. — Обладая этой информацией — совершенно несложно со мной совладать.

— Это верно, — кивнула Рэйвен, взор её вспыхнул азартом. — Поэтому я предлагаю поднять ставки! Ты уже имел возможность наблюдать частичку моих скрытых сил, верно? Ты все же раскусил меня, не так ли? Скажу честно, я огорчена, что впервые за множество лет была вынуждена применить эту силу в обычном спарринге, чтобы вырвать победу. Поражения бы моя репутация не перенесла, — она деланно вздохнула. — Клан Брэнвен не шибко жалует неудачников, ну ты понимаешь.

— То есть, это твой ультиматум? — процедил ведьмак. — Чтобы покинуть лагерь на своих двоих я должен провести ещё один реванш для утоления твоей гордости. Я правильно тебя понял?

— Ну не надо, не драматизируй так... но в целом да. Я хочу ещё один бой.

— Что ж... да будет так, — мужчина рывком поднялся и повернулся к выходу. — только запомни, Рэйвен, мои товарищи мне ультиматумы не ставят.

Он дернулся было выйти, но женская ладонь придержала его за плечо. Женщина позади выглядела в чем-то даже виноватой, огорченной, но твердой в своем решении.

— Не принимай близко к сердцу, охотник... Геральт. Уступи женщине её ещё один каприз, хорошо? А я буду должна тебе услугу. И поверь, от людей вроде меня — услуги дорогого стоят, — она посерьезнела. — Конечно, я не пойду на самоубийственное дело, и не поставлю под удар лагерь. Но если тебе нужна будет помощь, клинок, услуга... я буду рядом.

— Хочешь сказать, дело лишь только в одной гордости? — недоверчиво хмыкнул он.

— Не только, но ещё и жажда эксперимента! — в её очах загорелась искра восторга. — Битвы таких масштабов, подобных противников как мы с тобой — случаются один раз на несколько поколений! Будет преступлением не воспользоваться моментом!

Геральт возвел очи к небу, вздохнул и, сцепив зубы, согласился. В глубине души ворочался червячок сомнений, но выбора-то особого не было.

— Когда и где?

Вишнёвые губы Рэйвен растянулись в довольной улыбке. Он с удивлением обнаружил, как её кисти подрагивают в предвкушении. Та ещё бой-баба, выходит...

— Как я и говорила ранее, Геральт, ставки должны быть подняты. Ты оказался свидетелем моей силы, но это была лишь верхушка айсберга, дорогой. Я хочу проверить, смогу ли я победить тебя, именно превзойти — выложившись на максимум. Никакого спаррингового дерьма, никаких ограничителей!

— Я проиграю, — мгновенно ответил Геральт. — зачем тебе это нужно? Лишь части твоей мощи хватило, чтобы вырубить меня в первый раз, не так ли? С таким же успехом ты можешь навалять мне здесь и сейчас и ходить с короной дальше.

— И вот поэтому, я хочу увидеть твой настоящий максимум, — она, облизнув губы, приблизилась почти вплотную. — Я ведь чувствовала, что ты тоже не отдал мне все, дорогой гость. Твои навыки, твои умения, приемы, скорость. Я хочу чтобы мы оба схлестнулись как две неумолимые стихии. Я не буду сдерживаться. Ты не будешь сдерживаться. И пусть победит сильнейший...

Ведьмак хотел было повторить возражение, но она, положив ему ладонь на грудь, продолжила...

— ... и дабы уравнять наши шансы — я прямо сейчас открою тебе Ауру, Геральт.

— Чего?.. — он отступил на шаг. Сразу тысяча возражений промелькнули в его голове, начиная от его иномирного происхождения и заканчивая серьезными последствиями для жизни...

— Стой, Геральт, стой не двигайся! — она прильнула в упор, обхватила ладонями его лицо. Их взоры встретились, глаза в глаза. Янтарный и багровый. — Расслабься... откройся... сделай глубокий вдох. Прогони все мысли, не сопротивляйся. Откройся мне, откройся...

Хватка была крепкой, неумолимой. Дергаться было поздно.

Ведьмак автоматически, тренированным медитациями разумом, снял все барьеры — будто свечу погасил.

"Чрез душу мы обретаем силу. Сквозь развитие и страдание мы умерщвляем слабость. Непокорённые смертью и необремененные страхом мы становимся солнцем среди тусклых огней. Пламенем силы и могуществом воли я освобождаю твою душу, причисляя тебя к сильным мира сего"

Сначала ничего не происходило. Рэйвен стремилась внутрь, но тщетно. Протек десяток секунд... другой...

И из его нутра, из центра груди словно вспыхнуло внутреннее пламя. Энергия, чистая, мощная хлынула по венам, проникая в каждою клеточку, каждый сустав. Тело будто наполнилось жизнью, силой и бодростью. Он сделал судорожный вдох, и неверяще провел рукой по мерцающему телу.

А затем пришла боль.

Геральт рухнул на колени, как подрубленный. Внутренние органы, кости, кожа — все кололо, горело, корчилось. Погас вдали женский крик — слышалось словно сквозь вату. Прошел миг — и из пор на коже хлынула черная жижа — стекая потоком смердящей нефти. Он попытался было дернуться, собравшись с силами — но тело предало хозяина. Его вырвало прямо на пол. Желудок корежило, организм словно вывернулся наизнанку. Даже от самых паршивых передозов эликсирами не было так погано. Мир поплыл, и сквозь багровую пелену он уловил лишь удаляющиеся шаги Рэйвен.

Ещё один миг, и все померкло.

*

Сознание вернулось рывком, обратно в мир необъятного страданья. Сделал судорожный вдох, мужчина закашлялся, скривился. Он всё ещё лежал на полу, в черной вонючей луже. Губы слиплись, язык прилип к нёбу. Как жаждущий в пустыне — он бросился, а на деле пополз к своей котомке.

Воды.

Вдоволь напившись, выпив всю бутылку за единый присест ведьмак снова ощутил, как веки его неумолимо смыкаются. Холера, Рэйвен, я тебе ещё это припомню...

*

— Твоя одежда, Геральт, — сообщила Вернал пару дней спустя, положив перевязь чистых вещей на стул рядом. Белый Волк признательно кивнул, и погрузился глубже в бадью, наполненную чистой горячей водицей.

Что ж... хорошо всё, что хорошо кончается. И открытие Ауры, к счастью, не убило его. А могло бы.

Одна из причин, почему ведьмак осторожничал касательно Ауры заключалась том, что открывать её попросту было небезопасно. Помимо того, что нелегальная активация запрещалась в любом королевстве — так ещё и несла в себе значительные риски здоровью. Конечно, она — повсеместно изученный феномен и неотъемлемая часть реальности. "Освобождая" душу, используя её энергию для защиты и подпитки тела ты получал защиту, усиленную регенерацию, увеличение физических возможностей. А также удлиненную молодость, увеличенный срок жизни, уменьшение числа болячек и прочее прочее.

Так в чем же дело? Каждый здравомыслящий, эгоистичный человек не отказался бы приобрести для себя, неважно — легально или нет — путевку к здоровому долголетию. И на то, что люди не бунтовали, а королевства не становились на уши от обилия незаконно открытых Аур, было несколько конкретных уважительных причин.

Первая, это естественно Гримм. Человек с открытой Аурой — как маяк в ночи для темных отродий. И открытая Аура на корню убивает малейшую возможность путешествий для гражданского. И если у обывателя есть шанс остаться незамеченным — спрятавшись, укрывшись, взяв под контроль эмоции, то в ином случае, последнее невозможно. Издалека, особенно в глуши, гримм начинали стягиваться на огонёк Ауры даже за десятки километров. Только Буллхэды, и только защищенные города. Остальное отсекалось.

Второй стоп-фактор — необходимость серьезных тренировок. Активация Ауры сама по себе не обеспечивает тебя щитом, усилением, ускорением. И в случае нападения — только продлит агонию "счастливчика" упорно не умирающего и регенерирующего в челюстях активно жующего Беовульфа. Достаточно посчитать процент людей, добровольно посещающих спортзал, или активно следящих за здоровьем. А освоение Ауры — наука посерьезнее. Требующая основательного подхода, тренировки разума и многолетней практики. Для среднестатистического гражданина — практически нереально.

Поэтому запрещено. Поэтому — только серьезный официальный подход при обучении с детства. Да что уж тут говорить, если полиция и рядовые военные — и те без открытых Аур — охраняют, останавливают ограбления, сражаются с террористами, и занимаются прочими боевыми задачами... Вряд ли Атлас постеснялся бы открыть своим солдатам Ауру, чтобы усилить и без того солидную армию. Если не делают — значит сочли нецелесообразным, очевидно.

Ну и последнее, но не по важности — банальная угроза жизни для возрастного индивида. Монструозная регенерация — хорошая вещь, безусловно. Но когда всё резко, и сразу — может закончиться плачевно. Организм наполняется океаном энергии, заново переоценивает себя и стремиться к исцелению, восстановлению и очищению. Сразу весь. Одновременно.

Камни в почках? Сразу на выход. Какая-то другая хроническая болячка? — все силы на её устранение. Отложились соли на суставах? Нужно больше антител для начинающейся опухоли? Питался много лет нездоровой пищей? Или, Боже упаси, опрокинул стаканчик накануне? Вылечим все и сразу!

Состав крови становится сумасшедшим диким коктейлем. И хуже всего то, что став вредоносным — неизбежно запускает цепную реакцию по устранению уже новой угрозы.

Как результат — Ауру открывают преимущественно лишь здоровым, обучающимся на Охотников детям. Реже — перспективным юношам. За двадцать — уже рискованно. Рядовой обыватель среднего возраста и выше, уже обросший чередой хронических болячек — попросту подпишет себе приговор. Именно поэтому Аура не использовалась в медицине. Не открывали её больным, раненым, нездоровым. Она была чем-то отдельным, сакральным, на периферии. Инструментом, используемым конкретной, редкой группой людей. Которая несла за неё повышенную ответственность.

И поэтому, блядь, ведьмак и не кинулся открывать её стремя голову — пусть и отличный инструмент для охоты на Гримм. Изучил вопрос — и отложил в дальний ящик, предпочтя действовать по старинке. По сути, Брэнвен приставила пистолет к его голове, прокрутила барабан и нажала курок. Продемонстрировав в полной мере, на деле, свою сучью сущность.

Именно этот поступок провел в его сознании невидимую черту. Общение, слова раскаянья, чувства — это одно. Но дела, — совсем другое. Испытав на собственной шкуре сей по-настоящему Брэнвеновский, сволочной, сугубо эгоистичный мотив, он увидел настоящую Рэйвен. Темное ядро и подгнивший корешок, который вел её в налёты на невинные деревушки, позволил бросить единственную новорожденную дочь.

Он ощущал отторжение почти на физическом уровне.

Геральт был действительно зол, как на Рэйвен — за то, что посмела подвергнуть его жизнь смертельной угрозе. Так и на себя, что в нужный момент не ударил, не дернулся, не пресёк.

Бутылка воды, оказавшаяся под рукой, спасла ему жизнь. Иначе он рисковал попросту умереть от обезвоживания.

И кстати да — это так по Брэнвеновски! Увидеть, что натворила и бросить страдающего человека, корчащегося на земляном полу убогого шатра. Швырнуть, как щенка, в воду — и посмотреть, всплывет ли. Окажется ли он "достаточно сильным" или попросту отбросит копыта?

Ведьмак сплюнул на пол.

Черная, смердящая жижа из пор — это все зелья, эликсиры, токсины и прочая гадость, копившаяся в организме десятилетия хождения Неверлендом. Отдельное чудо, что организм не попытался "регенерировать" мутации — иначе точно смерть. В каком-то смысле — он словно вытянул один счастливый билет из миллиона. Ведьмачье тело, способное перерабатывать смеси, валящие с ног драконов — выдержало. Чудовищная регенерация при открытой Ауре сложилась и приумножилась с естественной для него ведьмачьей. Очистила его организм, вывела всевозможную гадость, и даже больше...

Геральт рывком поднялся из ванны, отер мокрое тело и уставился в зеркало.

Из которого на него смотрел совершенно другой человек.

Нет, он остался все тем же беловолосым, желтоглазым, угрюмым мутантом. Вот только помолодел будто бы лет на тридцать. Глубокие складки морщин, испещряющих чело — разгладились. Общая бледная серость — исчезла без малейшего следа. Борода, уже много лет как совершенно седая — побелела у самых корней.

Ведьмак повернулся к зеркалу спиной и оглянулся. На этом дело не кончилось.

Нет, кожа не регенерировала как у младенца — у любой силы есть предел. Но бесчисленные мелкие шрамы, уродливые в своей многочисленности — испарились. Шрамы средних размеров — стали едва заметными полосами. А наиболее яростные отметины — утончились, посветлели, сгладились. Лишились обезображивающего, мясного оттенка.

— М-да, вылитый жених — хоть завтра под венец. — пробормотал Геральт. — Кольцо, фату и к алтарю.

И с одной стороны ему хотелось вот прямо сейчас пойти, и натянуть Рэйвен глаз на жопу. В его печени и почках, наверное, скопилось гадости как у десятка прожженных алкоголиков, да ещё выпивших яду. То, что он не отбросил копыта — чистой воды везение. Лотерея, чудо, случайность, не более. Но...

Он легонько подпрыгнул, и невольно ощутил в груди теплое, щемящее чувство. То самое ощущение в теле. Энергия, молодость, здоровье. Не будучи стариком де факто, но де юре его тушка перевалила за сотню. И мутации мутациями, но ноющие суставы, отсутствие энергии по утрам и медленное угасание, пусть и растянутое на десятилетия — было неотъемлемой частью привычного существования.

И лишь только потеряв, можно оценить, что имел когда-то.

На лицо невольно выползала мальчишеская улыбка. Геральт потянулся, подпрыгнул, и невольно расхохотался. Да уж, испытывая подобное — не получалось дуться. Он потянулся к Ауре, новой силе, но такой родной, естественной, подконтрольной. Сосредоточил внимание, напряг тело.

И переместился.

За одно мгновение, из одного угла шатра в другой. Присутствуй тут зритель — он бы не смог различить движение. Это скорее напоминало телепортацию, а не рывок.

— Ну что ж, Брэнвен, ты сама хотела драки — значит получишь драку, — зло ухмыльнулся ведьмак. — Проведем, так сказать лекцию об уважении, свободе, и праве выбора свободного индивида. Преподавать будем по старинке, ведь как известно, никакая наука не усваивается без хорошей порки.

Где-то на другом конце Мистраля по спине Рэйвен пробежали мурашки.

*

— Так, и где ты говоришь твой босс?

— В рейде, — буркнула Вернал. — и пробудет в нем ещё неделю.

У Геральта дернулось веко. Мало того, что эта зараза бросила его подыхать на полу шатра, так ещё и смылась подальше. Умненькая.

— И схрена ли мне ждать ещё неделю?

— Приказ Рэйвен, — твердолобо повторила малолетняя бандитка. — она вернется из рейда, проведет с тобой поединок, и ты сможешь валить на все четыре стороны. Это её слова, не мои! И к тому же, она сказала, чтоб ты использовал это время с толком!

— В плане?

— Аура. К моменту реванша ты должен овладеть ей до уровня, чтобы суметь себя защитить с её помощью. Это непросто и требует времени. Мне приказано преподать тебе основы.

Не то, чтобы Вернал была в восторге. После их первого поединка с боссом, девушка переосмыслила многое. Исчезла из глаз бравада и наглость, в разговоре она зачастую глядела в пол. Похоже, что ведьмак оказался для неё в числе тех, кому не следует переходить дорогу. Проклятый клан Брэнвен и их дерьмовая философия.

— Ну что ж, — вздохнул Геральт, занимая позу лотоса на полу шатра. — Учи.

Так начались их "занятия". Вначале Вернал довольно нескладно и кособоко, с долей бэканий и подручного мата объяснила, как эта самая Аура должна примерно работать. Не то, чтобы ведьмак не знал всего этого — что-что, а в теоретической подготовке ему не было равных. Знания — сила, и профессионал обязан быть осведомленным на наивысшем уровне. Тоже самое он вбивал и своему ученику — Жону, не давая тому спуска. Знания не раз спасали жизнь ему самому — и неоднократно выручат юношу, сомневаться не приходилось.

-... теперь направь энергию в правую руку, и сосредоточься... — указывала Вернал.

— Вот так?

Девица хмыкнула, схватила вилку и резким движением ткнула в правую кисть. Боль присутствовала, хоть и приглушенная, но Аура выполнила свою задачу. Кожа осталась невредимой. Ни раны, ни даже отметины. Фантастика.

— К-как?!.. Невероятно, — прошептала девушка. — С первого раза!

— Талант, не иначе, — хмыкнул ведьмак. Не будет же он объяснять, что после полувека медитаций подобные манипуляции сознанием были детской игрой. В Ремнанте Аурой мог манипулировать любой школьник, обучающийся на охотника. Без медитаций, практик, обучения контроля над разумом. Для столетнего ведьмака эта энергия души— оказалась естественна как воздух, и гораздо проще магической. Магия, по сути чуждая человеческой природе, требовала серьезных ментальных усилий. Если ведьмак забивал на медитации более, чем на неделю, то сталкивался с трудностями. Знаки получались хуже, энергия управлялась с усилием. Для врожденных волшебниц это не было бы проблемой, но для магических побирушек, ведьмаков — требовались титанические усилия.

И тем более легкими казались манипуляции с Аурой, чем-то нераздельно связанным с твоей природой. Если бы Геральт задался целью обучать Знакам кого-то, помимо Жона, то управление энергией души было бы неплохой стартовой практикой для начинающих. Но не более.

Занятия оказались короткими. Вернал ещё несколько дней повиновалась приказу и требовала проверку навыков. Чтоб в случае чего не схлопотать от Рэйвен, не иначе. Атаковала уже полноценным клинком и самые разные участки тела. Проверила фокус Ауры спереди и сзади, распределение по конечностям. В итоге добрались до огнестрела, и даже это испытание ведьмак прошел с честью. Хотя зарекся подставляться когда-либо под подобное. Несмотря на защиту, удар пулей — та ещё сволочь, а схлопотай он свинец в башку — сотрясение обеспечено, несмотря на отсутствие прямого урона.

Ну а за пулю в пах, в последний момент прикрытого ладонью, Вернал подверглась исключительной порке. Окружающие бандиты одобрительно гоготали, наблюдая спарринг, напоминающий избиение. Теперь уже никто не дерзал бросать ему вызов. И даже смотрели с опаской, смешанной с уважением.

Геральт даже подумывал, а не попытать ли удачу с прорывом? Теперь, открыв Ауру он был твердо уверен в своих возможностях. Ни один разбойник не представлял для него угрозы, и даже напади они скопом — вкупе с его навыками и Знаками он бы не оставил им ни единого шанса.

Однако он не хотел проливать кровь напрасно. Он дождется Рэйвен и спросит с неё должок. Силовой метод пока что откладывался. Но если Рэйвен после боя выкинет ещё один фортель...

*

Восьмое утро после открытия Ауры ознаменовалось багровым рассветом. Ещё ночью ведьмак проснулся от криков и гогота. Это бандиты встречали своих, вернувшихся с рейда. У него не было ни малейшего желания принимать участие в празднестве или наблюдать за довольными, пьяными рожами. Разбойники радовались награбленному, и всю ночь провели в разгулье, отмечая сворованное добро.

— Вставай, Охотничек, пробил час! — прозвучал злополучный голосок. Янтарные кошачьи глаза распахнулись.

Рэйвен приоткрыла завесь шатра и заглянула внутрь. Охотник не спал.

Он сидел в позе для медитации перед погасшим за ночь очагом. Его нечитаемый взор впился в незваную гостью. Невольно по спине женщины пробежали мурашки.

— Все, день твоего освобождения настал! — она выдавила смешок и распахнула ткань. Луч восходящего солнца осветил убранство шатра и спокойное лицо. Брэнвен всмотрелась и присвистнула.

— Вижу, открытие Ауры пошло тебе на пользу, красавчик! А ты ещё не хотел! Геральт, да ты словно в Мистральском салоне побывал! Помолодел, похорошел. Хоть ты и не был стариком, так-то. Осторожно, охотник, я ведь так и влюбиться могу, а вдруг захочу оставить тебя при себе? Что тогда делать будешь, хм? — она приподняла бровь игриво.

— Все закончится сегодня.

Если Рэйвен и насторожилась от его холодного тона, то виду не подала.

Ведьмак подобрал свой меч, поднялся, и вышел наружу. Прямо в пустырь.

За ночь лагеря не стало. Шатры испарились. Лишь несколько покинутых домишек и бесчисленные кучи мусора напоминали о том, что ещё вчера здесь находился лагерь. Выделенное ему жилище осталось единственным нетронутым, и теперь одиноко возвышалось посреди опустевшей поляны.

— Я так понимаю, это не дело рук Гримм?

— Нет, я сняла лагерь. Мы кочуем в другое место, привычное для нас дело. Оставаться на одном долгое время, притом сразу после рейда — небезопасно.

— Жаль.

Разлилось тягучее молчание. Рэйвен задержала взгляд на ведьмаке, улыбнулась и открепила ножны от пояса.

— Разве ты не испытываешь предвкушение от нашего поединка? Я специально для нас подготовила идеальный, огромный ринг! Согласись, обычная тренировочная площадка мала для таких как мы. Даже спровадила ребят, ведь мы будем драться в полную силу, и нам не нужны лишние глаза и уши, как считаешь?

Геральт молчал.

— Более того, если я снова тебя сильно поколочу, то конечно, твой личный шатер будет ждать тебя в новом месте, — она ухмыльнулась. — Эх, мое доброе сердце! Тебе ведь понадобиться время на восстановление формы, а там глядишь ещё разок схлестнемся, хм? Ведь признайся, ты тоже это чувствуешь? С кем ещё мы можем сражаться в полную силу, тренироваться, и бесконечно усиливать друг друга?!

Геральт молчал.

Женщина помедлила, затем деланно изумилась и, ухмыльнувшись, подошла, заглядывая в глаза.

— Геральт, что я вижу? Я тебя чем-то обидела? Проявила негостеприимство? Должна сказать я разочарована. Мне казалось мы друзья, Геральт! Ты ведь меня ещё так и не поблагодарил за открытие Ауры.

Лицо иномирца осталось бесстрастным. Плавным движеньем обнажился клинок. Ножны были отброшены в сторону.

— Отойди, Рэйвен. От тебя пахнет кровью.

Брэнвен отшатнулась, и оскалилась. Во взоре мелькнули льдинки.

— Все таки осуждаешь, Охотник. Хаха! Такой же, как и все остальные. Ты ведь знаешь, что я, и кто я. Я могу многое чувствовать и о многом сожалеть, но мой путь — это мой путь! Если хотел себе принцессу — то поищи в другом месте!

— Тебе не стоило открывать Ауру без позволения, Рэйвен.

— Мне не нужно ничье позволение, чтобы делать то, что мне нужно! — выплюнула она. — А если ты был так против — то мог бы сделать хоть что-то, а не стоять как юнец впервые увидевший голую бабу!

Непоколебимое спокойствие ведьмака, казалось, выводило её из себя похлеще хлестких слов.

— Шагая по своему пути, ты забываешь уважать путь других, — правая нога скользнула назад, тело приняло боевую стойку. Острие меча целилось точно в лицо ухмылявшейся противницы. — И сегодня я преподам тебе урок. Урок уважения.

— Ой, да что ты... — она не успела закончить, или выхватить меч, как ведьмак молниеносно оказался подле неё с невиданной ранее скоростью. Миг, удар и оглушительный взрыв разнесся по лесу. Геральта отбросило, но он в последний миг ушел с линии удара, Аура впитала часть урона.

Посреди развеивающейся пыли стояла ухмыляющаяся Рэйвен. Она левитировала в полуметре над землей. Из очей её изливалось пламя, а фигуру окутала зловещая могучая тень.

"Блять!" — горестно подумалось Геральту. — "Ещё одна сраная магичка на мою голову!"

Веселый окрик достиг его ушей:

— Я же говорила, дорогой мой, что мы будем драться в полную силу! Боюсь, тебе не победить здесь, но я собираюсь искренне повеселиться. Ведь после того, как я тебя хорошенько отделаю и расставлю все точки над і — тебе ещё долго придётся зализывать раны. Ну и попутно будем тренироваться, проводить спарринги. Научишь меня всем своим приемчикам, я выведаю все твои маленькие секретики. И быть может потом, — она печально вздохнула. — я разрешу тебе вновь стать свободным.

— Тебе не стоило открывать мне Ауру, Рэйвен...

— Опять?.. я уже говорила, что...

Следующее движенье ведьмака было настолько быстрым, настолько стремительным, что силуэт его будто смазался в воздухе. Багровые глаза изумленно распахнулись, когда она обнаружила себя сжимающей обеими ладонями клинок, впившийся ей в живот. Аура поглотила урон, но сам факт того, что Охотник, отброшенный взрывом, во мгновение ока сблизился и нанес удар, казался невозможным.

— К-как?

— ...если ты собиралась победить, — закончил Геральт, глаза в глаза. — не стоило открывать мне Ауру. А теперь — ты уже проиграла.

Клинок рванул назад, и Брэнвен его молниеносно отпустила. Лезвие не изрезало бы ладони, но могло отнять ещё львиную долю Ауры, Которая внезапно оказалась на вес золота.

Одно лишь мгновенье, и на неё обрушился столь сокрушительный шквал молниеносных ударов, что даже успев обнажить меч, она оказалась не в силах оторваться, вырваться из бесконечной и безнадежной защиты.

— Довольно! — и очередная волна силы, от которой ведьмак грациозно увернулся. Однако сложно было увернуться от самого что ни на есть настоящего торнадо, которое окутало фигуру противницы. Рэйвен воспарила ввысь, и тонны поднятой земли, мусора, обломков обрушились на него.

Точнее на место, где он был мгновенье назад. Оценив обстановку, Геральт молниеносно ретировался назад, стремясь уйти с открытой местности. Он бросился под сень леса, под укрытие вековых деревьев, не прекращая маневрировать ни на секунду.

Что было очень кстати, так как вслед ему вонзилось несколько ледяных копий, а за спиной рванула самая настоящая молния.

— Куда собрался?! — взревела Рэйвен, и стремительная льдистая комета понеслась за ним вслед.

Миг, и она настигла его, однако снова промазала. Ведьмак перекатился, укрывшись за толстенным дубом от всевозможных атак.

— Ты ещё не знаешь с чем связался, Охотник. Ты в жизни своей не видел настоящей, истинной силы!

Голос звучал слишком близко. Ведьмак ушел перекатом, и вовремя — из-под земли рванули ввысь корни растений, явно с целью лишить подвижности.

Однако голос выдал позицию. И он снова вломился в защиту оказавшейся прямо перед ним Рэйвен, игнорируя невообразимую мощь. Клинки их встретились и янтарные очи впились в багровые.

Ведьмак сместился и будто смазался в воздухе. Если лидер клана Брэнвен считала, что во время их первого боя ей пришлось тяжело — то сейчас она ощутила всю невозможною, неумолимую разницу между ними.

Геральт запитывал и насыщал Аурой мускулы — молниеносно концентрируясь именно на тех, что были задействованы в конкретный момент времени. Продвинутая техника Охотников — используемая опытнейшими бойцами для развития невообразимой скорости. Вот только никто из легендарных Охотников Ремнанта не был ведьмаком, Геральтом из Ривии — вековым мутантом с нечеловеческой скоростью и рефлексами.

Лишь сейчас Рэйвен было дано осознать, какого монстра она породила. В первую их встречу он ограничился аккуратной стратегией. Наносил множество болезненных порезов, целя в конечности, наказывая за ошибки. То теперь каждый удар приходился в ключевую область — горло, глаза, живот, пах. Если прежде она могла увильнуть от девяти из десяти атак — то теперь на каждые три заблокированных — приходилось минимум две успешных.

Первый поединок тянулся более десяти минут — сейчас же схватка грозила закончиться здесь и сейчас. Защита рушилась под шквалом беспощадных, смертоносных ударов, произведенных с такой невообразимой скоростью, что даже у Рэйвен Брэнвен — лидера клана и охотницы с двадцатилетним стажем банально не поспевал разум.

Из последних сил она рванулась назад и ввысь, чтобы с ужасом обнаружить себя внутри странного, фиолетового свечения. Каких-то невообразимых узоров и рисунков, вырывающихся из-под земли.

Не будучи способной переварить происходящее, она сконцентрировалась и из рук её вырвалась очередная молния, прямо в находящегося в упоре врага.

— Знаешь... — обронил ведьмак, наблюдая за ветвистыми разрядами, пробегающими по защитному куполу. Открытие Ауры усилило его магию, укрепило магические каналы и облегчило контроль над Знаками. Что было сейчас очень кстати. — Твоя сила, не самая опасная и могучая из тех, с кем мне приходилось иметь дело, — он прокрутил клинок в руке и ухмыльнулся. — Ну и в такие игры лучше играть вдвоем, не считаешь?

— Т-ты... ты маг!

— Не совсем точно, — хмыкнул Геральт, но увидев выражение лица Рэйвен, нахмурился.

Он ожидал увидеть удивление, шок, опасение. Но даже его проняло выражение неописуемого ужаса и ненависти, исказившее черты женщины.

— Ты не можешь... ты не должен!..

— Эй, чья бы корова мычала, — он обвел рукой разрушения, учиненные её стихией.

— Невозможно! — выплюнула она. — Озпин! Сволочь, тварь, ублюдок я же тебе говорила, чтоб ты навсегда нахрен проваливал из моей жизни! Что ты... н-нет, нет! Нет... Озпин все ещё в Биконе, мне бы Кроу... — лицо её помертвело. — Значит ты от НЕЁ!

Белый Волк вообще перестал понимать, что происходит.

— Только такое возможно... только двое могут владеть магией в Ремнанте!

— Тебя не упрекнешь в щедрости.

— Не насмехайся надо мной болван! Только от неё ты мог получить в дар такие силы... — Рэйвен словно впала в катарсис — безумный и непробиваемый. И изрыгала одной ей лишь понятные слова. — Только от него или от неё!

— Волшебная парочка?

— А теперь ты видел, что я — Дева Весны...

— Уж кто-то, но ты точно не дева, Рэйвен.

Но она не слышала его слов.

— Теперь ты знаешь... а значит и она узнает, — обреченно прошептала Рейвен. — Недопустимо. Н-нет... она не может, не должна никогда узнать!

Не обнови Геральт Квен, следующее заклинание могло оставить от него мокрое место. Стихийные атаки чередовались одна за другой, ещё более смертоносные и разрушительные, чем ранее. Оскал Брэнвен напоминал маску мертвеца, а каждый удар и выпад отчаянно старался его прикончить.

Именно в этот миг ведьмак понял, что их бой окончательно перетёк в бой насмерть. Чтобы не напридумывала себе о нем Рэйвен — она была потрясена его владением магии более, чем отсутствием у него Ауры. И теперь отчаянно стремилась его за это прикончить.

Но это же самое отчаяние, вкупе с ненавистью и нотками страха — пошатнули и без того несовершенный контроль.

Он вновь взвинтил рефлексы и скорость на максимум. Предел ведьмачьего организма, усиленный свыше предела Аурой.

Мощнейший чем когда-либо Аард — смел кусты, вырвал клочья земли и отшвырнул противницу в березку неподалёку. Изящное деревцо хрустнуло. Женщине показалось, что треснули её ребра. Но шок не позволил почувствовать боль — он был уже рядом. Снова в ближнем бою, снова рядом, и она — Дева и повелительница весенних сил направила тысячи лесных корешков — опутать, связать, разорвать. Его ненавистное лицо, с золотыми огненными озерами очей, искривилось в неприятном оскале. Её сердце оборвалось. А его губы прошептали:

— Игни!

Истошный вопль, наверняка могли услышать и за километры от места битвы. Брэнвен отшатнулась, объятая пламенем и белым свечением неумолимо расходуемой Ауры. Жестокий порыв ветра сбил Геральта с ног, но направлен он был не на него. Магичка сдула пламя с себя одним, невообразимо могучим импульсом. Огонь перекинулся с тела на деревья вокруг. Начинался лесной пожар.

Но иномирцу было не до этого. Пользуясь заминкой и болевым шоком противницы, он обновил Квен, толкнул всю Ауру вперед и рванулся что было сил.

Квен натужился и лопнул от перегрузки. Аура замерцала, принимая и поглощая урон. Знаки давались как никогда легко.

Мощнейший Аард взломал защиту, поднял стену пыли, оглушил и снова отбросил. Силясь устоять, Рэйвен подняла левую руку, закрывая лицо от удара. Перекрывая себе обзор.

Ошибка, присущая новичкам. Фатальная ошибка.

И ведьмак воспользовался ей сполна. Лес огласил ещё один, полный боли и ужаса крик.

И бой окончился.

Рэйвен рухнула на колени, залитая кровью. По лицу, искаженному болью и ненавистью текли злые слёзы. Её правая рука все ещё сжимала рукоять меча, покорная воле хозяйки. Только находилась она на расстоянии, не сопоставимом с анатомией человека.

Привычным приемом, отточенным миллионы раз движеньем, Геральт провел атаку в держащую оружие конечность. Прием, использованный несчетное количество раз против разбойников Веленских степей.

Но Аура у Рэйвен иссякла мгновением ранее.

Женщина рухнула на спину, зажимая уцелевшей рукой обрубок чуть ниже локтя. Она даже больше не смотрела на него. Её грудь сотрясали непрерывные, отчаянные рыданья.

— Эх... сколько разговоров про силу и посмотри на себя сейчас, — вздохнул Геральт, опуская клинок.

Голова её дернулась в его сторону, черты её лица искажались, словно она боролась из последних сил, лишь бы не рыдать, лишь бы сохранить лицо. Но организм, нервная система, перегруженная болью, отчаянием и страхом не покорялись.

Признаться, Геральт не собирался лишать её руки. Лишь провести удар по конечности, как множество раз доселе. Но пресловутая Аура — незаменимое оружие охотников — иссякла. Он прикинул в уме, что нужно сделать для оказания первой помощи, и приблизительное расстояние до ближайшего поселения.

Тащить её придется далеко.

— Ладно, Рэйвен, — вздохнул ведьмак, и направился к пострадавшей. — Я тебе помогу. Давай только без глупостей.

За ним все же был определенный должок, как никак.

Он приближался. Небось для того, чтобы прикончить её.

Рэйвен собрала последние остатки, крохи, крупиночки сил. И когда он склонился над ней — багровые глаза распахнулись. А две ступни уперлись ему в грудь и толкнули изо всех сил — вверх и через себя.

Прямо в багровый зёв портала.

Сначала Геральт ничего не понял. Мысли его были заняты помощью пострадавшей. Он даже не пытался среагировать на никчёмный, в общем-то толчок, который слегка перекинул его вперед и над нею.

А потом как понял.

Нет... не может быть! Невозможно! Только не это!!!

— Бляяяять, сууууук-аааааа... — напоследок огласил Мистральские леса прощальный ведьмачий вой.

*

Рэйвен рухнула, как подкошенная. Спасена... спасена ли?

Она выжила, и ещё враг сейчас далеко... а она повержена, обессилена... искалечена.

Женщина закрыла глаза, желая погрузиться в забытье. Лишь назойливый комарик — чувство самосохранения жужжало, напоминало, что она обязана заняться раной, если хочет дожить до конца этого проклятого дня. И убраться подальше от пламени — пылающие неподалеку деревья могли догореть, а могли разгореться на целый лес.

Со стоном она разлепила глаза. И услышала хлопанье крыльев.

— Рэйвен!!! — прокричал до боли знакомый голос. Голос человека, которого она по-своему любила, но к которому также испытывала сильную неприязнь и отвращение. Но сейчас, это знакомый голос отозвался в её сердце спасительной радостью.

— Кроу...

Ворон, обрушившийся с неба, через мгновенье обратился высоким, черноволосым мужчиной. С недельной щетиной, проницательным взором и непременным перегаром — Кроу Брэнвен, её брат — пришел на помощь.

— Боги, что случилось Рэйвен... что это было? — он осекся и побелел, увидев её рану. Бросился к ней, вытаскивая из котомки стандартную охотничью аптечку первой помощи. — Потерпи, Рэй. Сейчас будет больно. Терпи, сестра. Я бы пожал тебе руку, но...

Она терпела. Пустяк по сравнению с тем ужасом, который она пережила. И который ей предстоит. Особенно в компании её братца, который не понимает, когда шутки неуместны.

Спустя полчаса, разобравшись со сверхсрочным, Кроу упал на землю и прислонился к дереву рядом.

— Твои бомжи сказали, что ты осталась позади, — начал он издалека. — Мол ты хотела сразиться с кем-то особенным. Кто это сотворил с тобою, Рэй? Только давай начистоту, сейчас не время.

— Г-геральт...

— Геральт? Какой ещё?

Она рассказала историю вкратце. По мере повествования лицо Кроу вытягивалось, кривилось, мрачнело. О, конечно он понял, о каком конкретно Геральте речь. Трудно не слыхивать, хотя бы краем уха о человеке, обогнавшем тебя в рейтинге Охотников. И если бы Янг дала ему хоть на неделю об этом забыть...

К сожалению, знавал он его и с иной стороны. Стороны, о которой ведали лишь немногие посвященные. Но это — после, ведь оставались ещё иные, насущные, и не менее важные вопросы.

— Ты — Дева Весны?

Рэйвен прикрыла глаза, но не стала отрицать очевидного. Бушующая магия, молнии, развороченный лес. Кроу тяжело вздохнул и впился пальцами в волосы.

— Ч-черт, этот гад действительно силен. Я знаю насколько ты хороша, но если он отделал тебя даже с силами Девы... Он чертовски опасен, Рэйвен.

— Это для меня не новость, Кроу. Поверь, я ничего не хочу больше, чем держаться от него подальше.

— Я обеими руками за!

Рэйвен уставилась на него, перевела взгляд на забинтованную культю и обратно. И процедила по слогам.

— По-шел ты на-хер!

— Ладно-ладно, прости, это нервное, — повинился Кроу, и не к месту хихикнул. — Знаешь, ещё не все потеряно. Современная медицина творит чудеса. Учитывая, что ты Дева Весны, думаю Озпин не откажет протянуть тебе руку помощи.

— Кроу, ещё одно слово...

Спустя пять минут родственных пререканий, охотник снова перевел тему на интересующий его вопрос.

— Так мы выяснили, что этот Сут... Охотник, Геральт — опасный парень. Он действительно настолько хорош?

— Кроу, его хватит на двоих таких, как ты. Он мастер меча, и его скорость — запредельна. Иногда я даже не могла за ним уследить, понимаешь? Я. Не могла видеть. Его движений!

— Понял-понял, проклятье, — брат раздражено потёр чело. — Но и ты хороша — нахрен его провоцировала?! Зачем держала его при себе, зачем вызывала на этот треклятый поединок?

— Отвали, ладно?!

Тут ей было ответить нечего, по сути. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, насколько была глупа. И заплатила за глупость жестокую цену.

— Как думаешь, он мог бы работать на Озпина?

Рэйвен фыркнула:

— Дай братцу слово, и он и пяти минут не выдержит чтобы не начать вылизывать задницу своему боссу.

— По делу, Рейвен.

— Нет, Кроу. Вряд ли он согласится работать на Озпина. Более того, я уверена почти на сто процентов, что он — агент Салем.

— Ты серьезно сейчас? — Кроу подобрался, с лица исчезло беспечное выражение. — Если так — то мы в дерьме по уши.

— Уверена, брат. Он обладал магией. И довольно сильными защитными и атакующими способностями, — охотник побледнел. — А ты, как и я, знаем лишь двух людей, способных одарить смертного такими возможностями. И если Озпин внезапно не расщедрился на подарки для человека, которого в жизни не видел...

— Следовательно, это была Салем, — закончил за неё Кроу и сплюнул. — Проклятье! Сначала Саммер, теперь ты... я не хочу тебя терять, Рэй. Ты моя сестра — моя семья. Сейчас — без руки, ты не можешь быть эффективным лидером клана. Даже если ты можешь одолеть этих полудурков одной левой — ты знаешь наше отношение к калекам. Пошли со мной, Рэй. Позволь тебе помочь.

Видя искреннее беспокойство брата, её сердце смягчилось. Эй, он назвал племя "нашим" — чего не случалось последние лет десять.

— Я подумаю, Кроу...

— Да-а, подумай сестрица, подумай... эх! — он запустил пятерню в шевелюру. — Хорошо хоть ты смогла отбиться. Жаль, что он сбежал конечно. Доставь я его к Озпину здесь и сейчас... Рэйвен?

Охотник заткнулся, увидев, как сестра его побелела как полотно.

— Рэйвен?!

— Й-й... я... — наконец выдавила она. — Я не смогла его одолеть. Победу одержал он.

— Ну пускай, и что? В чем проблема, Рэй, не молчи! — Кроу не на шутку обеспокоился. Нечасто доводилось видеть помертвевший от ужаса взор, на зачастую уверенном и надменном лице.

— Я... прости, Кроу, я... хотела отправить его к тебе, клянусь. Я думала о тебе!

Кроу подобрался. У него зародилось крайне нехорошее предчувствие, но он смел надеяться, что его треклятое Проявление...

— Я проигрывала... и думала, что мне конец, правда Кроу. Я толкнула его в портал, думая о тебе... ты ведь самый сильный, не считая Озпина, а Т-Таянг... давно уже не в поле.

— Не говори мне... — тихо процедил Кроу.

Лидер клана Брэнвен вцепилась в волосы уцелевшей рукой и принялась раскачиваться на месте.

— Я... не знаю, как, но в самую последнюю секунду, видя его над собой... я подумала, что мне конец... у меня вся жизнь перед глазами пронеслась, Кроу, понимаешь?! — всхлипнула она. — Я... я подумала о ней, Кроу... подумала о Янг.

— Ты... хочешь сказать... — тон брата был смертельно серьезным. Он уже был на ногах и молниеносными движеньями проверял оружие и обмундирование. — Что ты отправила потенциального агента Салем... обладающего магией сильнейшего Охотника... Одолевшего Деву Весны...пресловутого Белого Сутенера... известного похищениями юных охотниц для подпольной проституции... к своей дочери?!

Лицо Рэйвен исказилось в отчаянии.

— Я не хотела, Кроу! Я думала о тебе, клянусь!.. — её глаза расширились в догадке. — Ты уже был рядом! Ты был на подлёте, и это снова твое треклятое проявление!

Слишком часто его Проявление — плохая удача, рушило его планы. Будь это знакомство с женщинами, или знакомство его мизинца с тумбочкой — пресловутая особенность стала настолько привычным элементом его уклада жизни, что его очередной выверт нисколько не удивил Охотника. И поэтому сейчас, вместо того, чтобы выдавить остатки жизни сестры — он подобрался, обнажил клинок и процедил.

— Портал, Рэйвен. Сейчас же.

— Д-да, брат! Сейчас я...

— БЫСТРЕЕ!!! — проревел Кроу. Янг, скорее всего, сейчас в смертельной опасности. Его племянницы — самые родные и близкие для него люди — в данную минуту находились наедине с Белым Сутенером! А если он и вправду агент Салем и знает о серебряных глазах... О боги, только бы они были живы!

В воздухе разверзлось багровое марево. Рэйвен неслышно простонала — по видимому на это ушли у неё последние силы.

— Откроешь портал ко мне через час! — отрывисто бросил Кроу через плечо. — Надеюсь, я буду жив к тому времени.

Ему не хотелось думать, что могло произойти за этот час, который он провел, перебинтовывая Рэйвен и занимаясь светской беседой. Янг... Руби... только бы вы были ещё живы!

— Держитесь... — прошептал Кроу. — Ваш дядя уже в пути.

И нырнул в портал.

Лицом прямо в кучу лошадиного дерьма.

Происхождение последнего было доподлинно неизвестно, и не то, чтобы Кроу был экспертом. Но прямо сейчас — любые выверты проклятого проявления его интересовали меньше всего. Он приземлился на грунтовую дорогу, рядом с видавшей виды хибарой. Знакомый сарай, стог сена, дровишки... Это Патч. Это сарай Таянга и его семьи. Место, которое он видывал тысячи раз, и впервые от родного пейзажа грудь сдавило недоброе предчувствие.

Выпрямившись и утерев лицо, он взял оружие наизготовку и неслышным шагом заскользил к дому. Нельзя было терять ни минуты, но противник опасен, поэтому он обязан использовать элемент неожиданности. Враг не ожидает хвоста, и у Кроу были все шансы застать того, потенциально утомленного поединком с Рэйвен, врасплох.

Подобравшись к жилищу он неслышной тенью промчался у стены. И лишь у самого угла, замер вслушиваясь.

Голоса.

Незнакомый, но уже ненавистный бас. И тоненький, тонюсенький, нежный и родной голосочек. Ч-черт! Он уже с ними!

Но звуков борьбы не было слышно, да и племянницы его — не робкого десятка. Если они не кричат, не дерутся, то атаки с его стороны не было. Значит, негодяй пытается втереться в доверие.

Что было в тысячу раз хуже.

Но шансы застать врасплох повысились. Брэнвен покрепче ухватил свой монструозный меха-клинок, сделал ещё несколько шелестящих шагов и замер, вслушиваясь:

— О-ого... я ничего подобного раньше не видела! — голосок младшенькой, Руби. — Он такой большой и крепкий! Гораздо больше, чем на картинках. Можно потрогать?

"Ч-что?"

— Подвинься, Руби, ты ещё слишком мала для этого! — голос Янг. — Он слишком большой для тебя. Я не хочу, чтобы ты себе чего-нибудь повредила. Сначала я должна испытать на себе, каково это. Блин, мне уже не терпится вскарабкаться на него!

Кроу поседел, и оружие едва не вывалилось из рук.

— Ну почему, Янг, — заныла Руби. — Я уверена, что моей растяжки хватит! Я ведь тоже тренируюсь!

— В очередь, сестренка в очередь. Сначала Янг Шао-Лонг оседлает этого жеребца, а потом и тебе достанется! Геральт, поможешь? Это у меня в первый раз...

Кроу не знал, рехнулся он или умер. Он знал только одно — ему надо действовать, или произойдет нечто ужасное. Нельзя было терять ни минуты!

Белый Сутенер почти добрался до Руби!

С яростным воплем и налившимися кровью глазами, Кроу выскочил из-за угла. Под ногу очень некстати попала какая-то коряга. Он споткнулся, треснулся головой о крыльцо и распластался на животе прямо перед говорившей компанией. Даже Ауру не успел активировать.

— ...вообще-то это не конь, а лошадь, — как раз пояснял беловолосый мужчина. Руби, с радостным волнением подпрыгивающая на месте. Янг, пытающая вскарабкаться на... стоп, откуда на Патче лошадь? И высокий мужик — пресловутый Геральт, что в этот самый миг помогал блондинке забраться в седло.

Все обернулись, и посмотрели на новоприбывшего. Беловолосый ублюдок — с настороженностью. Янг — переводя скептический взор с его тела на испачканное лицо. Бормоча под нос что-то в духе "снова нажрался". И Руби, которая тяжко вздохнула, и тихо, отчаянно заныла:

— Ну дядя Кроу! Почему ты всегда нас позоришь!

Но Брэнвену было не до этого. Несмотря на головокружение и кровь из рассеченного лба, он не отводил ликующего взора от непарнокопытного.

— Взобраться... на лошадь! Ха-ха! — и потянулся рукой вперед, как утопающий к соломинке. — Лошадь, всего лишь лошадь, а я-то... — и отрубился.

— Что-ж... он реально треснулся башкой, — резюмировала Янг. Блондинка вздохнула, и грациозно спрыгнула с Плотвы. — Руби, дуй-ка ты за аптечкой.

Комментарий к Глава 13: Дева Весны

Эх ты, Кроу, пришел спасать племяшек от Белого Сутенера, а сам...

Как обычно — почти небечено — открытая бета приветствуется.

Всем огромное спасибо за лайки и отзывы.

========== Глава 14: Дом Руби и Янг ==========

Первым был знакомый до малейшей черточки потолок. Следом показались очертания комнаты — почти родные для частого гостя. Уж точно ближе тех несметных съёмных квартир и отелей, где он отирался между миссиями. Также была знакома привычная похмельная боль.

— Присниться же такое... — буркнул он сонно. Непослушная кисть потянулась потереть ноющий череп... Бинты. Проклятье!

Значит не сон.

— Я-янг! Геральт! Дядя Кроу очнулся! — заголосила Руби неподалеку.

Черт!

Значит все взаправду, и в доме Таянга до сих пор ошивается этот Геральт! И сам тоже хорош — так позорно отрубиться в самый ответственный момент!

Сволочное Проявление. Сцепив зубы, он произвел усилие на подъем. И прохрипел:

— Тише, Руби, тише. Не голоси так... башка трещит.

— ДЯДЯ КРОУ ТЫ ЖИВОЙ! — заорали прямехонько в ухо.

Не обращая внимания на завизжавшую племянницу, летящую через окно наружу, он молниеносно вооружился и отправился исследовать дом.

Чтобы наткнуться на Янг и беловолосого ублюдка, которые просто по-домашнему развалились на кухне и... чаевничали!

"Тихо Кроу, тихо" — успокоил он себя мысленно. "Если он ведет себя адекватно, быть может ещё не все так ужасно. Есть шанс, что Рэйвен раздула из мухи слона, как она это умеет. Как ни крути — ты провалился, причем позорно, и у него была бездна возможностей навредить девочкам. Он этого не сделал."

— Хэй, вижу вы тут неплохо устроились, — взмахнул он рукой, и перешел сразу к самому неотложному делу. А именно осушил полграфина благословенной воды. — Янг, не представишь мне нашего... гостя? — выделил он последнюю фразу, усаживаясь напротив.

Оружие, однако, расположил под рукой, что не укрылось от глаз незнакомца. Янтарные глаза встретились с багровыми.

"Где-то я это уже видел..." — подумал Геральт, и вздохнул.

*

Вывалился ведьмак из портала прямо мордою в песок. Кляня что есть сил Рэйвен, магию, и в особенности — порталы. Рядом раздался пронзительный девичий вопль — оглушительное "Ииииии!!!" и непостижимая суета.

Оказалось, он рухнул на некоем подобии тренировочной площадки, где сражались две юных девицы. Одна — златовласая юная дева прижимала к себе испуганную кроху лет десяти на вид. Окидывала незваного гостя недобрым прищуром. Потихоньку пятилась, отодвигая ребенка за спину. Учитывая все обстоятельства, Геральт не стал её винить.

Вторая же малышка, как позже он выяснил — младшая сестра -тем не менее зыркала любопытным серебряным глазом из-за спины.

— Я дико извиняюсь, — пробормотал ведьмак, потирая ушибленную голову. С кряхтеньем приподнялся, и принялся отряхиваться, отойдя на полшага. — Случилась непредвиденная ситуация.

— Ты кто такой?! — требовательно вопросила старшая. И судя по угрожающе стиснутым кулакам, обрамлённым штуковинами, напоминавшими боевые браслеты, подумывала ринуться в бой.

Вот только этого ему, после битвы с Рэйвен ещё не хватало.

— Геральт... — представился гость. — Геральт Ривийский, охотник.

— Охотник! Ух ты, здорово! — пискнула черноволосая. — А ты крутой охотник? Скольких гримм убил? А как ты здесь оказался? Это был и вправду самый настоящий портал? — Коротенькая, тоненькая девчушка, позабыв страх, мигом оказалась подле него, осыпая градом вопросов. — Мои папа и дядя тоже охотники и жутко крутые! А какое у тебя оружие? Можно посмотреть? Оружие — это так круто! ...Ой, коняшка! Можно потрогать?!

Окаменев, ведьмак степенно развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с Плотвой. Проклятущая коняка, зыркнув на него недобрым взором фыркнула. Геральт протянул руку и в прострации почесал холку, пытаясь удостовериться в очередной раз, что лошадь его — реальна, находится прямо здесь, во плоти и снова отчебучила нечто непостижимое.

— Так, отвечаю по порядку. Лошадь моя. Потрогать можно, только аккуратно. Охотник я... другие говорят, что неплохой. Клинок — самый обычный. И да — это был самый настоящий портал. Предвосхищая вопросы — Проявление одной особы, с которой меня свела дорожка... кривоватая, к сожалению. Но — довольно обо мне, — ведьмак наконец собрался с мыслями. — Как я могу вас величать, сударыня?

— Я — Руби! — гордо провозгласила среброглазая кроха. — Мне тринадцать лет и в этом году я поступила в Сигнал, подготовительную школу охотников! А это моя сестра — Янг! Ей пятнадцать с половиной, и она вместе со мной ходит в Сигнал! Мы обе хотим стать самыми крутыми охотницами, когда нам исполнится семнадцать! Правда Янг? Янг?.. — Руби обернулась к старшей сестре, которая в этот момент что-то сосредоточенно искала в свитке. Затем подняла неверящий взор от экрана и уставилась на Геральта по-новому.

— Руби, да это же... Ривийский! Тот самый, кого ненавидит дядя Кроу!

— Хааа... — просипела Руби и ухватилась за сердце. Её серебряные очи превратились в громадные блюдца, преисполненные восторга. — ТОТ САМЫЙ?! Самый крутой в мире охотник и номер один в рейтинге?!

— Да, это действительно он... — прошептала Янг, и развернула свиток лицом к ним. Там находилась какая-то до невозможности отредактированная Жоном брутальная фотография Геральта с клинком. Небось на одной из тренировок подловил обожаемого учителя. На изображении ведьмак словно застыл в танце с мечом, на горизонте пылал лес под расколотой луной. Мускулы раздетого до пояса мужчины лоснились от пота, а мышцы его были в полтора раза крупнее и рельефнее, чем в реальности.

Руби же, издав некий нечленораздельный восторженный звук, очутилась вплотную перед ведьмаком. Искрящие глаза-блюдца заволокло пеленой.

— МОЖНО ВЗЯТЬ ВАШ АВТОГРАФ?!

*

— Вот так мы и познакомились, — закончила Янг повествование, упустив некие незначительные детали. О том, что Руби все же выцыганила у Геральта автограф, и о том, как Янг стребовала сразу сорок. Встретив же утомленный взор ведьмака — образумилась. Заказала лишь один для себя и ещё с десяток — "для друзей".

— Чтобы торговать в Сигнале! — тут же заложила сестру Руби. — Ты же супер-популярный! А прах нынче недешевый!

Оказывается, он серьезно недооценивал свою известность. Что для него являлось просто информацией в таблице на одном из сайтов — для целого поколения детишек охотников означало героя, звезду мирового масштаба и образ, к которому следовало стремится.

Изможденному ведьмаку было невмоготу переваривать ворох свалившихся событий. Безропотно следуя пожеланиям юных леди, он успел осмотреть их дом, в подробностях описать свое оружие, рассказать пару историй о Гримм, оценить чертежи монструозной косы, и был как раз в процессе обучения Янг верховой езде, когда их прервал дядя Кроу.

Геральту не составило труда сложить два и два. И черты лица старшенькой оказались до боли схожи.

Поэтому, отхлебывая чаю на уютной кухоньке Тайянга Шао-Лонг, бывшего мужа злополучной бандитки, он все же решил первым расставить все точки над i. И без обиняков спросил напрямую:

— Как сестра? Цела?

Кроу тут же напрягся и помрачнел, бросив выразительный взор на блондинистую мини-Рэйвен. Но было уже поздно.

У Янг просто челюсть отвисла, она замерла истуканом, а затем выпалила ошарашенно:

— Ты видел мою мать?!

— Видел... ну это слабо сказано...

Даже малышка Руби боязливо застыла в дверях с подносом печенья.

Впрочем, глаза Кроу отчего-то мстительно сощурились, и он медленно процедил:

— В самом деле, Янг, он видел твою мать накануне. Более того — сражался с ней. Я нашел её истекающей кровью в Мистральских лесах... успел в последний миг. Вот он, — кивком он указал на Геральта, — отрубил твоей матери руку.

Атмосфера в комнате накалилась до предела. Ведьмак аккуратно вернул чашку на стол, подальше от края. Случись чего нехорошего — нечего бить посуду.

— Ты отрубил моей матери руку... — неверяще прошептала Янг. Глаза Брэнвена самодовольно блеснули. — Я ошиблась в тебе, Геральт, ты не крутой... ты... ОХРЕННЕННО КРУТОЙ!

Кроу пролил чай себе на колени. Вскочил, и принялся отираться с пришибленно-негодующей физиономией.

Ведьмак же медленно выдохнул, обескураженный реакцией, и поблагодарил ожившую Руби. Та очень любезно предложила печеньку.

— Так, хватит держать меня в неведении! — блондинка решительно выпрямилась. Волосы её заискрились, а кулаки сжались добела. — Дядя Кроу! Я знаю, что вы с папой избегаете этой темы, но хватит! Геральт! — развернулась она к нему. — Расскажи мне все!

Что ж... ничего не оставалась, как пожевывая благодарно печеньку, от начала и до конца поведать буквально всё, начиная от визита к Джуниору (Кроу опасливо прищурился) — и заканчивая злополучным порталом. Никаких недомолвок, в точности все. О клане Брэнвен, попадании в плен, подлости Рэйвен и злополучном поединке.

Спустя добрых сорок минут, по окончании рассказа, он ощутил себя выжатым как лимон. Янг молчала и даже у Кроу похоже исчезла враждебность. Он словно потяжелел, и излучал лишь грустное разочарование.

— Так почему ты не рассказывал мне обо всём этом, дядя? — наконец обратилась к нему блондинка. — Думал я слишком мала? Думал брошусь за матерью, к-как тогда?

— Во-первых, — устало начал Брэнвен. — Я не знал наверняка, что тебя до сих пор это гложет, Огонёк. Мы с тобой не говорили о ней уже сколько? Год, или может два? Во-вторых же... то, что не могут понять даже взрослые люди, и никогда не могут принять до конца дети, — он с грустью обвел взглядом сестёр, — так это то, что просто есть... плохие люди. Понимаешь, Янг? Я не говорю, что твоя мать — биологическая мать, плохая — нет. Ты не должна так думать о ней, пусть она бы этого и заслуживала. Но просто бывает так, что нет никакой причины, никакой объективной нужды совершить плохой поступок. Нет великой цели, нет нищеты, или других крайних невыносимых условий... Самое паскудное то, что Рэйвен просто сделала это, понимаешь? То, что делает больнее всего лично мне, да и Таянгу наверняка тоже. Рэйвен — просто такой человек. Женщина, для которой руководить шайкой отбросов, убийц и разбойников в жопе мира оказалось более привлекательной судьбой, чем быть состоявшейся Охотницей, женой состоявшегося Охотника и матерью замечательной дочери...

Под конец голос его сорвался, и Брэнвен, достав из-за пояса флягу, плотно к ней приложился.

Мужчины безо всякой вражды обменялись взглядами. Ведьмак, наблюдая янтарным взором за тем, как Кроу в очередной раз прикладывается к фляге, произнес то единственное, что должно было быть сказано.

— Я, конечно, не хочу выглядеть дерзко, но... сто грамм не найдется?

И свершилось чудо. Черты лица разгладились, осанка распрямилась. Взгляд приобрел неописуемую теплоту. Так смотрят на товарища, прикрывающего спину. Так смотрят на пропавшего без вести соседа — объявившегося вернуть долг. Так смотрят на первенца, впервые сказавшего — "Папа!"

— Я всё-таки знал... — прошептал Кроу. — Вот чувствовал, что все же ты хороший мужик, Геральт!

Янг и Руби синхронно вздохнули.

*

Сперва пришла мысль, что на их дом напали Гримм. Он оценил ущерб во дворе, разброшенные повсюду обломки и разгромленную тренировочную площадку. Увидел длинные царапины на стене у двери. Молниеносно вооружившись, неслышным шагом ринулся к двери. Миг, и он внутри — крадучись тихонько к кухне и уповая, чтобы дочери были целы...

То, что предстало его взору, впрочем, превзошло наихудшие опасения.

— Янг! Руби! Быстро сюда! — раздался снизу рёв Таянга. Рабочий день в Сигнале благополучно закончился, и отец семейства вернулся домой. — Что это за пьяный хмырь лежит у нас под столом?!

— Не с-смей так говорить с м-моим братом! — грозно прорычал Кроу заплетающимся языком. Прославленный охотник, на коленках, крошечными шажочками двигался от холодильника к столу. В каждой руке зажато по бутылке. А лицо было украшено следами недавней битвы. — Эт-то Г-Герванд! И сегодня он стал м-моим братом по крови!

— Братом по спирту уж точно, — съязвила прибежавшая на шум Янг, уже переодевшаяся в пижаму.

— Н-не сметь! — взревел дядюшка. — Только он с-смог понять всю мою боль! И оказался н-настоящим братом, скажи им, Густав!

— Истинно так, Лют... Кроу, — беловолосая голова мотнулась пять раз туда-сюда, обозначая кивок. — Я-я стану тебе настоящим б-братом, вместо того, кого отняла у тебя судьба!

— Вот! К чёрту Рэйвен! — возопил дядя, вздымая к небу руки с бутылками. — Присядь, Таянг, с нами. Я поведаю т-тебе о Гибранте Рибийском — лучшем охотнике и брате на всём белом свете! И никакой он не Б-Белый сутенёр!

— Ч-что? Ты опять? — взгляд Геральта на миг сфокусировался. И расфокусировался обратно в бессвязный шепот. — Да, я никакой не белый... сутенёр, сутенёр, сутенёр...

— Гервольд торжественно поклялся, что будет мне лучшим другом, и всегда придет на выручку! Что станет братом, которым не смогла стать Рэйвен! С-садись, Таянг! Узнай Гермульда получше, и он заметит Рэйвен и тебе!

Янг фыркнула.

— Мд-а уж, вряд ли он сможет заменить мне её в полной мере, — сыронизировал Таянг. — Тут я должен буду провести черту. Вижу, вам тут довольно весело. Ну и вы не в той кондиции, чтобы начинать вас догонять, так что...

— Да к-как ты! Да я ещё как стеклышко! Я... — и рухнул вначале на колени — а затем плашмя лицом вниз. Лбом прямо ведьмаку в пах.

— Уууйй... — тихонько скривился Геральт, и немножко отполз, не разжимая глаз. Скукожился, поскулил, свернулся калачиком да так и вырубился.

— Дабл-килл! — провозгласила Янг.

Таянг окинул кислым взглядом картину и бессильно вздохнул.

— Дочь, есть ли этим горемыкам минералка на утро?

— Так точно!

— Таблетки?

— Есть!

— Отлично. Тогда пусть лежат, поужинаем в гостиной. Заодно и поведаешь мне, что всё это означает.

— Оуч... рассказывать придеться долго! С чего же мне начать? Как они впервые увиделись, как начали выпивать, или о самом легендарном спарринге в истории Патча?

Отец семейства лишь фыркнул.

— Давай начнем со спарринга. Ведь именно благодаря ему наш двор... когда-то существовал.

— Ухх! — протянула дочь, довольно потирая руки. — Началось всё, когда Кроу обмолвился, что именно они с директором Озпином начали подозревать Геральта как Белого Сутенёра...

*

— Ой, моя голова... — простонал Кроу Брэнвен, морщась от чудовищной боли. Виски, казалось, ковыряли праховые сверла, а в темечке часть мозга будто просто лопнула и истекала ядом. Повернувшись набок, он с титаническими усилиями приоткрыл режущие глаза и поклялся вернуть долг жизни тому, кто оставил перед ним минералку.

Сорок минут спустя, приведя себя в порядок, он с угрюмым видом наблюдал за довольно свеженьким Геральтом, налаживающим ограду вместе с Таянгом. Беловолосый охотник выглядел бодрячком, назло всем богам, о чем-то перешучиваясь с главой семейства. Доносящиеся издали голоса все равно врезались металлическими штырями в многострадальный мозг, находящийся под действием двух таблеток обезболивающего.

— ДЯДЯ КРОУ!!! — завопили ему прямо в ухо.

— Аааа! — взревел от боли пострадавший. Руби же, предусмотрительно отпрыгнув, косилась на него коварным взглядом.

— А вот не надо было столько пить, дядя Кроу, — укорила малявка.

— Тц.

— Да, и тогда, быть может, победил бы вчера в спарринге, — добавила запыхавшаяся Янг. Двое сорванцов, только вернувшиеся с утренней пробежки, прислонились к крылечку рядом. — Вы что, и вправду вместе с директором Озпином называли Геральта — Белым Сутенером? — и фыркнула.

— Конфиденциальная информация! — угрюмо процедил Кроу, потирая виски. — Ещё чего! Ему просто повезло! Да и не это важно, ведь я победил в наиважнейшем состязании!

— Каком ещё?

— Я перепил его! — и задрал горделиво нос.

— Ух-ох, — пробормотала Руби. — А по Геральту и не скажешь...

М-да уж. Незваный гость выглядел отвратительным бодрячком. Встав, ни свет, ни заря, он уже успел освежиться и несколько часов как помогал Таянгу чинить всё попавшее под горячую руку вчерашних забулдыг.

— Небось выливал в рукав, — заявил Брэнвен и насупился.

— Да ладно тебе, дядя Кроу! — попыталась утешить его Руби. Подошла и положила крошечную ладошку ему на плечо. — Ты все равно останешься нашим самым любимым дядюшкой!

— Даже если перестал быть самым крутым Охотником, — добавила Янг.

Кроу вспыхнул.

— Слышь ты, Бомбила! А пошли-ка мы теперь и с тобой поспаррингуем, а?! Покажу тебе, сколько именно крутизны осталось в твоем дядюшке!

— А пошли! Но ты точно не убьешь меня... перегаром?

— Посмотрим-посмотрим, — сузил глаза тот. — Действительно, с похмелья я могу быть так неловок. Не дай прах промахнусь да попаду куда не следует, отсеку чего лишнего. Волосы там, например.

Янг побелела как полотно. И попятилась.

— Э-эээ... что-то мне уже не нравится эта идея! Я же после пробежки пришла вот, устала, понимаешь...

— Пошли-пошли! — и дядя цепко схватил племяшку, лишая ту шанса ретироваться.

Янг, утаскиваемая непреодолимой силой, заныла от безысходности:

— Ну только не волосы, хорошо? Ну дядя Кроу, пообещай, что не тронешь волосы!

— Хе-хе-хе...

— Это не то, что я хотела услышать!

Бедная Руби не могла не вступиться за сестру:

— Дядя Кроу, ну не будь так жесток к Янг...

— Молчать, предатель! Я помню, как ты вчера выкрикивала в поддержку Ривийского!

— Ну так он же был андердогом, и я не знала, как он дерётся! — возмутилась малышка.

— Да-да, — деланно покивал Кроу. — "Он забыл купить мне печенье, наваляй ему, Геральт!" — звучит именно как поддержка андердога! Знаешь, мне уже как-то не хочется помогать тебе строить косу...

Руби ахнула.

— Дядя Кроу, нет, ты не можешь...

— Почему нет? — удивился тот, становясь напротив блондинки и высвобождая легендарный Предвестник. Щелчок, жужжание механизмов и вместо меча образовалась смертоносная коса. У Руби потекли слюнки. — Определенно, вам лучше пойти к самому крутому охотнику за советами по оружию, нет? Куда там старине Кроу. Постарел, заржавел, спился. Стоило съехать с первого места в рейтинге, проиграть один спарринг и уже самые близкие люди отворачиваются... — он совершил несколько молниеносных взмахов косой и эффектно закинул оружие на плечо. — Так что думаю коса должна остаться эксклюзивом Кроу Брэнвена, ведь это последнее, что у него осталось...

— Иииииии, — тотчас серебряный вихрь врезался в него, стискивая, прижимаясь, обнимая. — Прости-прости-прости, дядя Кроу! Я не хотела тебя обидеть! Ты самый крутой охотник, самый крутой дядя, и я люблю тебя больше всех на свете! — в серебряных очах начали собираться самые настоящие слёзы. — Пожалуйста-пожалуйста, не бросай меня! Кто же научит меня сражаться косой, сражаться с Гримм!

— И часто это у них? — поинтересовался Геральт, кивая через плечо.

— Кроу как всегда, большой ребёнок, — ответил Таянг. Двое мужчин наблюдали, как в безнадежной ситуации бравый охотник дрогнул, и принялся утешать племяшку. Пять минут спустя он по очереди отбивал атаки племянниц. Грозившее жестокое побоище с укороченной стрижкой Янг (чего Таянг допускать все же не собирался, ибо дом жалко), обернулось пристойным спаррингом, где Кроу отбивал и контратаковал племянниц, попутно останавливаясь и указывая на ошибки. Старшенькая, Янг, использовала боевую технику ближнего боя. Гораздо более развитая, она уже владела серьезными боевыми навыками. Младшенькая, Руби, была вооружена деревянным муляжом исполинской косы. Только какой-то слишком большой, монструозной даже.

— Это... коса? — уточнил Геральт.

— Угу, — подтвердил Таянг, не отрываясь от работы.

— Не слишком ли большой агрегат? Впрочем, ладно.

— Да нет, говори, чего уж тут.

— Забудь. Не хочу критиковать выбор оружия, каждый пусть решает для себя.

— А-а, я понял. Поверь, Геральт, не ты первый кто интересуется, — отец семейства наконец водрузил последнюю доску изгороди и выпрямился, утирая пот со лба. — Руби тринадцать лет уже, Геральт. Она лишь на два года младше Янг, но выглядит как десятилетняя... ты только ей не говори.

— Могила, — кивнул ведьмак.

— Так вот... Её Проявление — сверхскорость. Она ловка, быстра, но силенок ей недостает. Мы усиленно занимаемся с Аурой, чтобы контролем и насыщением компенсировать недостатки. Но масса... масса должна быть, иначе силе неоткуда взяться. Напитанное Аурой оружие ощущается гораздо, существенно легче. Мы долго думали над этим, Ривийский, поверь. Но тяжелое оружие для неё — единственная возможность по-настоящему быть охотником. Один из выпускных тестов Сигнала — это разрубить довольно толстое, прочное бревно. То есть быть способным, теоретически, с одного удара отсечь конечность или обезглавить Гримм. Как ты думаешь, много ли обезглавит Руби с утонченной миниатюрной рапирой или сабелькой по размеру?

— Немного, — согласился Геральт, рассудив. Но всё же посмотрел собеседнику прямо в глаза. — Но ты должен понимать, что против людей...

— Знаю, — резко ответил тот. — Мы в том числе работаем и над этим. Мы не аматоры, Геральт.

— Извини.

— Нет, это ты извини... — выдохнул Таянг. — Ты не знаешь, просто её мать... она была охотницей. Ушла на миссию и не вернулась. С Руби как две капли воды. Объявлена пропавшей без вести несколько лет назад. Но она была сильна понимаешь?! Для Охотницы её уровня не существовало ситуаций, когда она может не справиться с Гримм, или не сбежать от них! Пять, или шесть Урс? Раз плюнуть! Стая Беовульфов — пф-ф, легко. Что-то пострашнее? С её способностью... — тут он запнулся. — в общем, убить или сбежать от Гримм она могла бы всегда...

— И ты подозреваешь... человеческий фактор.

— Именно.

— Идеи, кто бы это мог быть?

— Н-Ни единой, — а вот тут он слукавил. Геральт не прожил бы свою сотню с хвостиком, если не мог бы понять, когда собеседник предпочитает недоговаривать до конца, или же сомневается. Впрочем, кто он такой, чтобы настаивать или давить? Подобные раны — долго не заживают и кровоточат годами. Уж кто-кто, а он знает...

Выдох его был настолько красноречив, что Таянг сразу всё понял. Испытующе взглянув на ведьмака, поинтересовался.

— Кто у тебя?

— Тоже жена... можно сказать.

Шао Лонг остолбенел:

— Значит и у тебя тоже? Наш дивный мир... кровавой эволюции. Понятно, — и втянув воздух носом, задрал лицо ввысь, навстречу солнцу. — Как ты держишься? Оно... пройдет?

— Пройдет, — кивнул ведьмак. — Пройдет, но никогда полностью. Казалось бы, всё, прошло, живешь, забыл, но как накатит порой... мысли, воспоминания, родные глаза. Как всё это у тебя было, а потом не стало.

Таянг сочувствующе стиснул запястье. Ведьмак признательно склонил голову.

— Твое счастье, что тебе есть ради кого жить. Двое прекрасных дочерей, надежный друг.

— Да, они — это нечто.

— Я заметил, — тепло хмыкнул Геральт. — Шикарные девчули. А уж как подрастут! Тут то тебе твои навыки Охотника по-настоящему пригодятся.

Шао Лонг хохотнул:

— Уже пригодились, Геральт! С Янг уже пришлось повозиться, и это ей только пятнадцать! Страшусь представить, что будет через два года, когда она отправиться в Бикон совсем одна.

— Дети растут... остается только позаботиться, чтобы она была в полной мере готова, когда придет срок.

Таянг внимательно посмотрел на гостя.

— А ты знаешь, что говоришь. Есть кто у тебя?

— Дочь, — ответил Геральт, запустив пятерню в волосы и вздохнув. — Дочь есть, но она далеко...

— Тоже Охотница? Я о ней слышал?

— Это вряд ли. Но можно сказать и так. Охотница. И я обучил её всему, что знаю сам.

— И где она сейчас?

— Далеко, Таянг, далеко, — выдохнул ведьмак, отведя взор. — Она жива, здорова, мы в хороших отношениях, но... она далеко. И связаться пока нет возможности. Но я с нетерпением жду, когда этот день наступит.

Таянг точно не знал, что ответить. Девушка жива, здорова, в хороших отношениях, но далеко? Как это возможно? Всегда можно связаться свитком, в крайнем случае добраться до ближайшей ССТ. Впрочем, это не его дело, и докапываться он не собирался от слова совсем.

Поэтому, положив ладонь ведьмаку на плечо он сказал лишь:

— Если нужна будет помощь... найти, отыскать или подраться с кем-то. Обращайся.

— Спасибо, Таянг, ты хороший мужик, — поблагодарил Геральт. — Поэтому — взаимно, имей ввиду. Один звонок... если нужно будет кавалера Янг подержать, — Таянг гоготнул. — Только вижу мы ещё не все тут до ума довели. И да, скажи Кроу, что нехрен отлынивать! Вчера мы вдвоем это всё ломали.

— Дело говоришь, — расхохотался отец семейства и с легкостью перевел тему.

До самых сумерек шумели пилы, отстукивали молотки и матюгался Кроу. Двор семейства Шао-Лонг восстанавливал первоначальный вид.

*

— Так сколько ты говоришь нам ещё лететь?

Кроу все же увязался за ним. Поблескивающий металлом Буллхэд с эмблемой Бикона, высланный охотнику с подозрительной легкостью, стремительно рассекал пространство над водной гладью. На следующее утро между ведьмаком и Брэнвеном наконец состоялся серьезный, обстоятельный разговор. Где последний выложил Геральту свою полную версию событий. По ней выходило, что его подозревали чуть ли не во всех смертных грехах, и учитывая, как складно все излагалось — работа проведена немалая.

— Что ж, быть по твоему, — отмахнулся без возражений Геральт. Предпочтя развеять все сомнения воочию, вместо того, чтобы оправдываться, он предложил банально следовать за ним. — Я уже получил с утра сообщение от Жона. Он приехал из отпуска и предварит нас на месте. Увидишь эту свою "пленницу", убедишься в её целости и сохранности. Задашь ей всё свои вопросы — и дело с концом.

— Йо, все будет ок, старина! — хлопнул его Кроу по плечу. — Я тебе верю, можешь не сомневаться. Ты мировой мужик. И девчонкам понравился, а у них нюх на плохих парней. Но есть надо мной некоторые люди, которых нужно ткнуть носом в очевидные факты. Поэтому загляну к тебе на огонёк, задам твоей подопечной пару вопросов и все эта история с Бел... ну ты понял — канет в лету.

Ведьмак очень на это надеялся. Вот уж он не думал, что его желание помочь Синдер, со стороны может быть расценено как похищение. Современный, цивилизованный мир со своими заморочками.

Раздался скрип радиовещателя. Пилот предупредил пассажиров, что к пункту назначения осталось минут двадцать полёта.

— У тебя там найдется где сесть?

Ведьмак кивнул. И задал вопрос, не дававший покоя.

— Как Рэйвен?

— Справится! — отмахнулся Кроу. — Ею уже занялся мой босс. Рэйвен — тертый калач и не из тех, кто будет скулить о плохой судьбинушке. Знаешь, никогда бы не подумал, что скажу такое, но в глубине души я даже благодарен. После всего, что она сделала... признаться, в глубине души мне хотелось, чтобы она наткнулась на того, кто будет ей не по зубам. Кто обломает её, понимаешь? Против кого она не выстоит в одиночку и поймет, что или с нами, настоящей её семьей, или никак. Наверное, я хреновый брат. И я понимаю, что настоящим миром тут и не пахнет. Но, по крайней мере, ей заказана дорога назад. И она будет у нас на крючке — а уж мы постараемся её контролировать и не дать сойти с рельс.

— Думаешь, получиться? Она не похожа на покорную овечку... и на благонадежного товарища тоже.

— А у неё не будет выбора, — пожал плечами Кроу. — Назад ей никак не вернуться. Калек, тем более проигравших поединок один на один — в клане не привечают. Как бы смешно не звучало, но сейчас они даже тебя с большей охотой признают вождем, нежели её. А когда мы её подлатаем... все равно, рычаги будут.

— Ну что ж, вам виднее. Пока она не бросается на каждого встречного с мечом. И не бежит мстить, стреляя молнией из задницы.

Кроу расхохотался.

— Она это умеет! Но не боись, в крайнем случае пригрожу тобой. Дам знать, что имеется твой номерок и ты в одном часе перелета Буллхэдом и готов устроить ей повторную трёпку.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — буркнул ведьмак.

Кроны деревьев мелькали сверкающим маревом. Двое охотников молча смотрели вдаль, на приближающийся горизонт. Ансел остался позади, и сверхбыстрое чудо техники мчалось на всех парах к точке назначения.

— Геральт, ты видишь тоже, что и я? — мрачно уточнил Кроу.

Столб дыма. Ещё далекий, почти на грани обзора, но густой, насыщенный угрожающей чернотой.

Завопил свиток.

— Жон?

— Геральт... учитель! — раздался взволнованный, запыхавшийся голос юноши. На фоне слышался грохот и треск пламени. — Тут полный трындец! Огонь был везде! Пожар! Я прибыл, как ты и сказал...

— Жон! — рявкнул ведьмак. — Четко и по порядку!

— Д-да! Понял... Геральт, тут всё сгорело! Дом, подвал, двор, Мучильня... везде только дым и пепел!

У Белого Волка стиснуло сердце от недоброго предчувствия. Рядом чертыхнулся Кроу, помянув свое Проявление.

— Синдер цела?

— Я... я сколько мог обошел тут всё, проверил каждый закоулок. Её нигде нет, но... у основания дома я обнаружил остаточные следы огненного праха, — Жон судорожно сглотнул. — А... а на стенах — черные выжженные следы, похожие на печати... как от её Проявления. Синдер исчезла. А также все её вещи. Даже старые вещи — те её мечи, которые ты прятал в подвале. Это то, о чем я думаю, учитель?

В груди возникло скребущее чувство. Неужели была совершена действительно серьезная, непоправимая в глобальном смысле ошибка? И плевать на сгоревший дом с нажитым скарбом. Ведьмаку не пристало привязываться к местам. Но и ситуация с невольной гостьей не оставляла ему права пустить все на самотек. Особенно, если существует малейший шанс того, что даже часть его давних домыслов может попасть в точку.

— Учитель? — робко донеслось из динамика.

— Скорее всего ты прав, Жон, — проскрежетал Геральт в ответ. — К Синдер действительно вернулась память. Со всеми вытекающими последствиями.

Комментарий к Глава 14: Дом Руби и Янг

Вот и новая часть. Как всегда — почти небечено, открытая бета — с открытыми объятьями.

*

Видел множество комментов по поводу редких прод. Стараюсь, по возможности, делать, когда есть время. Хотя сейчас промежуток такой, что загруз на работе приличный и в свободное время остается немного сил и времени на любимое дело...

Поверьте, я не хочу ничего более, чем иметь возможность развиваться тут, много писать, нон-стоп, хоть по три главы в неделю, реализовывать различные идеи, новые фанфики, ориджиналы.

Но кушать надобно, оплачивать счета надобно, и жизнь вносит свои коррективы.

*

Последнее время выкладывал по главе в месяц. Пока что цель — несмотря ни на что, усилить самодисциплину до такой степени, чтобы не смотря на загруз выдавать строго по главе в неделю. А там уж как Бог даст.

*

Спасибо всем огромное за лайки, комментарии и поддержку. Это очень мотивирует.

До новых встреч!

========== Глава 15: Красная Канарейка ==========

Пламя уже угасло. Воющий ветер носился над мертвым, седым пепелищем. Со скрипом рухнула одна из опорных балок, удерживающая крышу из последних сил...

Геральт молча взирал на остатки недавнего жилища. Верное пристанище превратилось в руину. Лишь пепел, тлен, гарь и мрачно клекочущие птицы в вышине. Рядом пригорюнился Жон. Подросший за лето, окрепший юноша стоял, понурив голову, поглядывая на учителя.

— Я так посмотрю, у вас тут была по-настоящему жаркая вечеринка, не так-ли? — присвистнул Кроу. Жон зыркнул на него исподлобья.

— Учитель, я...

— Все в порядке, Жон, — вздохнул Геральт и медленно двинулся вперед. Подошвы ведьмачих ботинок захрустели по пепелищу.

— Но дом... утварь, оружие, Мучильня...

— Это всего лишь стены и доски, ученик. Вещи. Бездушные предметы.

Ведьмаку не впервой было терять нажитый за годы скарб. Признаться, его изнутри глодало некое тягостное чувство. Но не из-за потерянных ценностей, нет. Скорее из-за того, что предзнаменовал этот пейзаж. Что предвещало предательство Синдер.

Или же обретение ею прежней себя.

Деньги, большую их часть, Белый Волк хранил на счетах. Охотникам Ремнанта платят много... особенно за элитные задания класса S. Он порой даже не знал куда их девать, эти деньги. Не чета ведьмакам его мира — рисковавших жизнью за горсть монет и миску каши. Не привыкшим к домам и уютным жилищам.

Однако, вопреки привычке бесхозный домишко приглянулся ведьмачьему сердцу. Как-никак третье по важности жилище в его жизни. На первом месте, вне конкуренции — Каэр Морхен. Следом — их с Йеннифер пристанище. Впрочем, не крыша и стены, а образ обители, которую только они двое могли бы называть своим домом. И на почетном третьем месте — его, как оказалось, гостиница в Ремнанте.

Домишко что приютил его, иномирца, слепого котенка выброшенного в пучины нового мира. Место где он освоился, внедрился в новую реальность, обрел ученика, выучил язык...

— Давай постараемся выяснить, что уцелело.

— Хорошо, Геральт.

— Не падай духом, Жон! — подбодрил ведьмак. — Мы все целы, живы и здоровы. Ты сам не пострадал. Это главное. А изба? Тьфу! Плюнуть и растереть. Поверь, было бы желание — отгрохаем домину ещё более знатную!

Жон Арк невольно улыбнулся, перенимая настрой наставника. Выдохнул и улыбнулся.

— И действительно! Для охотника номер один этот домишко все равно уже был не по чину!

У Кроу дернулось веко.

— Достойный настрой! Вперед! — и бодрячком, упругим шагом, Белый Волк направился к руинам. Пристройка не обрушилась, а значит — телега могла уцелеть. А с телегой до Анселя — рукой подать. Оружие, сейф, что там ещё у него было...

— Чур — новый дом будет двухэтажным! — мгновенно размечтался Жон.

— Да хоть трех!

— С бассейном!

— Решено! А ещё я подумывал о более совершенной, технологически продвинутой Мучильне...

— Учитель... — осёкся Арк.

— Технологии Ремнанта предоставляют столько невообразимых перспектив, дорогой мой ученик! Тем более, прежняя для тебя уже стала слишком простой, — мечтательная улыбка Геральта вызвала у юноши волну мурашек. — Уверен, что в моей новой, улучшеной Мучильне 2.0 нас ждут незабываемые, увлекательные часы!

Жон спал с лица. А стоящий позади Брэнвен нахмурился.

— Эм... Ривийский? А что такое, эта твоя Мучильня?

— А, воспринимай это как мою причуду, — отмахнулся Геральт. — Отдых души, так сказать, тренировка.

— Вам лучше не знать, господин Брэнвен, — просипел Арк. — Это обитель страданий!

— Жон как всегда сгущает краски! — ведьмак хлопнул того по плечу. Колено ученика подогнулось. — Вон, чуть дальше за забором стоит, взгляни, что от неё осталось.

Кроу взглянул. Врытые в землю столбы, мотки веревок, разбросанные среди пепла брёвна. Охотник шагнул чуть дальше и отшатнулся от ямы с кольями. Обрывки цепей на треногах.

Поблизости зловеще каркнул ворон и захлопал черными крыльями.

— Геральт? Здесь на кольях... кровь? — Брэнвен окинул шокированным взором конструкции, потянулся к шипастому набалдашнику и отдернул руку.

— А, это Жон за Синдер не уследил! — прокричал ведьмак из-за завалов. Они с Жоном как раз силились приподнять часть стены, используя уцелевшие бревна как некий рычаг. — Говорил я ему — приглядывай за подопечной! Но он всегда с ней ворон ловил, тем более на Мучильне. Молодая девушка, понимаешь...

— Мне кажется понимаю, — хрипло ответил Кроу. И неслышно добавил: — к сожалению... вечер, а точнее утро переставало быть томным. — И часто вы так... развлекались?

— Довольно-таки! — ведьмак, пыхтя, придерживал край стены, пока парень выгребал испод неё вещи. — Мне то уже приелось, не новичок все же, понимаешь. А вон Жону в новинку всё было, и сколько он крови пролил, пока не освоился! Не будь меня рядом — точно бы что-нибудь себе проколол. Но с возрастом освоился, стал умелее, уважаю. Но с Синдер, можно сказать, всё началось по-новому, и Мучильня заиграла новыми красками! Аура растягивает удовольствие, позволяет выдержать больше, сам понимаешь. Это открыло совершенно новые горизонты...

Кроу, показалось, что его сейчас вырвет. Он опасливо зыркнул на этих двоих. Испытав на себе силу Ривийского, он не спешил бросаться сломя голову, тем более двое на одного.

— Я тут думал... пофоткать немного, вы же не против?

— Да сколько влезет! Поможет обнаружить Синдер, надеюсь! У нас к ней есть незаконченное дело.

Вот совершенно не зловеще прозвучало.

Мысленно пожалев бедняжку, несомненно пережившую многое, Брэнвен вытащил свиток подрагивающими руками и принялся строчить снимки с пулемётной скоростью.

Озпин определенно захочет на это взглянуть.

*

— Фух, управились, наконец-то! — устало выдохнул Жон, утирая пот со лба. Они битый день провозились с вывозом уцелевшего имущества, сортировкой, утилизацией. Оглядев, наконец, разбитое пепелище, троица обернулась и направилась к Буллхэду, не оглядываясь. Один лишь юноша бросил взгляд назад, украдкой. Место, где он сроднился с учителем, обитель его страданий и тренировок. Место, которое сделало его... сильным. Он не забудет никогда.

— Навевает воспоминания? — ненавязчиво уточнил Кроу. Довольно известный Охотник, даже легендарная личность. Ведя онлайн страничку Геральта, изучая стили охотников, Жон волей не волей узнал обо всех известных и могучих охотниках современности, среди которых особо стоял Кроу Брэнвен. Умопомрачительный послужной список, возраст, репутация. Если бы не тесное общение с ведьмаком, Арк наврядли бы совладал с трепетом от присутствия столь легендарной персоны. И тем более ценен подарок судьбы, что именно Геральт из Ривии, иномирец, неведомыми судьбами оказался именно его личным учителем!

— Да, мистер Брэнвен...

— Так, вот не надо мне этой вот чепухи! — скривился охотиник. — Давай просто Кроу. Ты же ровесник моих племяшек, ей-Богу! Не хочу чувствовать себя стариком.

— Хорошо... тогда просто Жон, пожалуйста...

— Да не вопрос! — мужчина хлопнул его по плечу, и приложился к фляжке. Уже третий раз за последние минут сорок.

— Да, навевает воспоминания. После того как мне повезло встретиться с учителем — это место стало для меня вторым домом. Здесь я впервые взял в руки меч. Часы тренировок, общения по вечерам, Синдер, Мучильня...

Кроу почему-то поперхнулся.

— Вот давай на последнем-то поподробнее. Что такое конкретно, эта вот ваша Мучильня? — охотник незаметно скользнул взглядом по Геральту, погрузившемуся с головой в свиток. Иномирец в данный момент усиленно пытался снять комнату в гостинице. И отчего-то вид сурового ведьмака, прикусившего высунутый язык и сосредоточенно водящего указательным пальцем по экрану, вызывал неловкое чувство. Несмотря на уже солидный опыт, все ещё находились вещи способные вызвать затруднения у векового долгожителя. Например — продвинутая работа со свитком. Если звонить и принимать звонки уже наловчился, то вот остальное... От помощи Геральт отказался наотрез.

— Мучильня... — мечтательно протянул Жон. — Сущая обитель страданий!

— Та-ак...

— Это место, где ужасы потаенной вселенной соприкасаются с реальностью. Где человек познает себя через два самых движущих каждое живое существо фактора — страх и боль.

— И часто... тебе приходилось познавать себя? — рискнул уточнить Кроу. Покрывшаяся мурашками рука дернулась было к фляге но остановилась. Сейчас нужно внимательно впитывать каждое слово!

— Поначалу нечасто. Слишком травмоопасно, больно, рискованно для неподготовленного тела. Но потом, спустя год тренировок, когда я стал чуть получше... — паренек вздрогнул и уставился невидящим взором за горизонт. И прошептал наконец: — Каждый раз... каждый... Сейчас, оглядываясь назад, я не понимаю, как остался жив. Наверняка только благодаря Геральту, его поддержке и советам. Все же его опыт в этом деле несопоставим ни с кем из живущих.

— Могу себе представить, — недобро покосился на ведьмака Кроу.

— Но потом я стал ещё лучше. Брёвна стали ощущаться как игрушки, развились рефлексы, скорость, появилось шестое чувство. Учитель был этим даже не очень доволен, мол я просто приспособился к ритму, но... для меня это был прорыв. До сих пор помню то время. Как мне учитель и говорил, сначала ты долго учишься, страдаешь, терпишь. Идет накопительный период. Но потом произошел качественный рывок, как сейчас помню. Год и три месяца. Прежде, всё, что я испытывал — побои, бесконечные повторения и бесконечная череда неудач. Но затем я стал лучше в спаррингах, лучше на снарядах, начал стабильно преодолевать Мучильню и совершил прорыв! Лишь тогда Геральт впервые похвалил меня, и назвал уже неплохим начинающим бойцом, — Жон со светящимся взором медленно сжал и разжал кулаки. На предплечьях вздулись вены, заиграли сухожилия. И со вздохом заключил: — И Мучильня была неотъемлемой частью этого пути. Без неё, боюсь, я бы не был там, где нахожусь сейчас.

Кроу помотал головой. Он вообще что-либо ещё понимает?

— Погоди-погоди... ты хочешь сказать, что Мучильня нужна была для тренировок?!

— Ну да, — уставился на него Жон. — Вы же видели её во дворе. Бревна, снаряды, веревки... цепи, рвы, колья... — он вздрогнул. — уникальный тренировочный комплекс, который разработали... у Наставника на родине. А вы что подумали?

Из Кроу словно выпустили воздух. Он потянулся мыслью к небесам, благодаря судьбу за то, что не успел отправить отчёт Озпину. Вот уж где его проявление сыграло с ним злую шутку!

— Тренировки! Хе-хе! Ну да, тренировки же ведь! — он истерично хихикнул, и недрогнувшей рукой потянулся за фляжкой. Недоумевающий Жон лишь смотрел на ходящий вверх-вниз кадык. Наконец, Брэнвен откинулся назад, довольный, и умиротворённо выпустил воздух.

— Все хорошо, мистер Брэнвен?

— Все... замечательно! Ик! И я же сказал — никаких мистер! — охотник смачно отрыгнул, и утёр рукавом губы. — А ваши эти... мучения Синдер?

— Ну да, она тоже тренировалась с Мучильней. Её навыки очень высоки, на самом деле, поначалу у меня не было шансов против неё. Лишь со временем мне удалось одолевать её в трех спаррингах из десяти. Она очень хороша, быстра и умела, да ещё и с Аурой. Однако, к снарядам привыкнуть — небыстрое дело. Вот мы с Геральтом и боимся, что она могла свалиться с бревна и серьезно пораниться. Учитель обзвонил все больницы Анселя, но информации ноль...

— Не волнуйся, пацан, — Кроу покровительственно заверил. — Я подключу свои связи. Поверь, если она объявиться в любой больнице что тут, что в Вейле — мы её мигом обнаружим!

— Правда? — вскинулся Жон. — Вы поможете?!

— Не вопрос, малец! Так уж вышло, что мы немного скорешились с твоим учителем. Да и с домом что произошло вашим... нужно расставить все точки над i. Поверь, не оставим в беде.

Чувство вселенского облегчения, подогретое алкоголем, трансформировалось в Брэнвене в могучее чувство умиления и братства. Похлопав юношу по плечу, он заверил того:

— Поверь, малец, мы в одной лодке! Неразрешимых ситуаций нет, и я помогу вам во всём, на каждом шагу. Не ошибусь, если скажу, что вы с Ривийским — самые четкие ребята, которых я встречал за последние годы!..

Но был прерван.

— Готово! — торжествующе заявил Геральт, опуская свиток. Трудное дело сделано, и он снова не ударил в грязь лицом перед технологиями иномирцев! Гордо золотящийся взор украшала победная ухмылка. — Я снял первокласснейший номер в Красной Канарейке!

— Или нет, — быстро переобулся Кроу.

Жон лишь хлопнул себя ладонью по лбу. Красная Канарейка была единственным, и потому известным каждой живой душе в Анселе борделем.

*

Красная Канарейка была солидным, ажурным заведением. Раскидистое трёхэтажное здание, освещаемое светом красных фонарей, являлось школой в старинные, дозапамятные времена. Лишь когда стало очевидным, что Анселю, несмотря на солидные размеры, так много учебных заведений не нужно, а молодежь всё тянулась в столицу, невостребованное государством заведение было прибрано к рукам ушлым предпринимателем. Что переоборудовал некогда достопочтимую обитель знаний в гнездо порока и разврата. Место отдушин для работяг и притчу во всех языцех у почтенных матрон. А каких усилий стоило владельцу разгонять, а точнее вежливо просить уйти всяких наблюдательниц, стабильно собиравшихся на дозор поблизости каждые выходные! Не исключено, что именно поэтому большинство местных посетителей предпочитало наведываться сюда, прикрывая чем-нибудь лицо: будь то маска, капюшон или же мотоциклетный шлем.

Чего не скажешь о бедолаге Жоне, сопровождающего находящегося в блаженном неведенье учителя. Так и не решившемуся рассказать наставнику правду юноше, оставалось лишь одно единственное — страдать. Больно уж гордо-довольным выглядел его наставник. Как-никак совершить сложнейшую последовательность действий: поиск, заказ, онлайн-оплата!

Иномирцу действительно было чем гордиться! А вот Жону — не очень. А уж если его мать прознает...

— У-уважаемый господин! — заикаясь, протараторила привратница на ресепшине. Ярко расфуфыренная полуголая девица была безусловно шокирована двумя суровыми лицами мужского пола. Хотя, если быть честным, одним суровым и непреклонным, второе же, юное и на сто процентов нелегальное, напоминало цветом лица перезревшую свеклу. Кроу благоразумно потерялся где-то на полпути, "по неотложным делам". Жон его не винил.

Но тихо материл.

Два громадных заплечных мешка с грохочущей поклажей тоже выбивались из антуража. Почти всё, что уцелело из хижины. В основном многообразное оружие — самое ценное.

Гостевой зал изобиловал различными пуфиками, низкими столиками. То тут то там, в полумраке, разнообразные парочки склонились друг к дружке. Где-то из уголка доносилась возня. Тотчас охранник подхватился, и направился в сторону звука. Попросить вежливым шепотом проследовать в номер.

Лязгнули, с грохотом, мешки с поклажей. Взгляды всех присутствующих в зале скрестились на новоприбывших.

— Я заказывал номер! — заявил ведьмак.

— Н-но уважаемый господин... к нам нельзя несовершеннолетним...

Но Белый волк был слишком издерган за день, чтобы выслушивать бесполезные причитания, и вообще обращать внимание на что-либо кроме горячей ванны и чистой постели.

Поэтому он склонился угрожающе над стойкой, вперив свирепый взор в единственную помеху на горизонте.

— Я заплатил за номер?

— Д-да, но?

— Троекратную от обычной цену? Баснословно грабительскую, между прочим! Не торгуясь? — девушка хлопнула длинными ресницами. Разве торговля вообще возможна через онлайн-бронь?.. — Поэтому всё, что меня интересует — это то, за что были уплачены деньги! Здесь и сейчас! Номер четыреста восемь, если не ошибаюсь?

— Верно, но...

— Отлично! — рявкнул Геральт и махнул рукой. — Идем, Жон!

Привратница, с прицепленным к откровеннейшему декольте бейджиком "Люси" схватилась за голову. Пунцовый Жон, казалось, был готов провалиться сквозь землю. Из глубины зала донеслись смешки и усиленный шепот.

— Но к нам нельзя несовершеннолетним!!! — возопила бедолага. — Мальчику с вами запрещено!

Так, а вот "мальчик" как-то обидно прозвучало.

— Парень идет со мной, — отмахнулся ведьмак. — Он мне понадобиться сегодня.

Девица икнула, сбледнув с лица. Жон всхлипнул.

— Н-но посмотрите, на нем ведь лица нет! Мальчик, вы точно вместе? Может, мне позвонить в полицию? Уважаемый, вы хоть видите, его аж трясет?!

Ведьмак закатил очи и рыкнул, смерив назойливую привратницу взором. Дорогущая гостиница, грабительские цены, так ещё и гостей приводить запрещено?!

— У-ва-жа-е-ма-я! Просто делай свою работу! А за парня не беспокойся. Поверь, этот малец в его годы прошел через такое, что тебе и не снилось!

В зале разлилась тишина.

— Правда? — шокировано уставилась на Жона девица. Несколько иным взором. Многозначительным. Понимающим.

Совершенно недопустимым!

Пятки его словно начали просачиваться в трясину.

— Жон, чего воды в рот набрал? — ведьмак устало потёр лоб, его терпение на пределе. — Видишь, девчонка похоже новенькая, не понимает ни черта!

"Да нет, Геральт, это ты тут не понимаешь..."

— Ответь ей уже, хоть что-нибудь! Что ты со мной, и мы вместе идем наверх!

Словно соглашаясь на собственную казнь и кожей ощущая взгляды присутствующих парочек, Жон Арк медленно, мучительно кивнул.

Девица облизнула губы. Юноша вздрогнул.

— Но позвольте мне...

— Номер четыреста восемь! — рявкнул ведьмак. — Идем Жон, вижу сервис у них ни к черту. За такие деньжищи, подумать только! — и, взвалив на плечо исполинскую поклажу, ледоколом двинулся напролом. — Номер сами найдем!

Юноша, взвалив аналогичный мешок на плечи посеменил следом. Натягивая ткань таким образом, чтобы скрывала его лицо от основной массы присутствующих. Обернулся на "Люси".

Бедняжку потряхивало. Тонкие, изящные ручки метались между монитором служебного планшета и взъерошенными нервотрёпкой волосами.

— Но что у вас в поклаже?! — возопила несчастная вдогонку. — К нам не ходят с такими... мешками!

Ведьмак обернулся, задумавшись на мгновенье. Трезвонить про гору оружия на всю гостиницу явно неразумно — учитывая их удручающие заморочки. Он не мог величать себя юристом, но и в Неверленде подобный арсенал в публичном месте мог доставить неприятностей. Чего уж говорить о столь развитой, цивилизованной вселенной?

— Милочка, это сущий пустяк, — нашелся с ответом Геральт. Лица всех присутствующих были обернуты на него. — Это так... наши с парнем игрушки. Ничего особенного, верно?

Жон врезался в стену где-то позади. Черт подери, парень, где твои рефлексы?

Люси кивнула, как сомнамбула, не проронив больше ни слова. Все мысли о звонках мадам, или охране вылетели из головы. Она оглядела зал, словно в поисках поддержки, встречая аналогичные ошарашенные взоры.

И молча следила, как мужчина и молодой юноша, взвалив на плечи мешки, потопали вверх по винтовой лестнице. Шаги постепенно становились все тише, грохот поклажи таял в вышине. Откуда, спустя минуту, прогрохотал финальный указ беловолосого:

— И да, не беспокойте нас с парнем до самого утра!

Дверь в номер четыреста восемь захлопнулась.

*

Беседовали они до поздней ночи. Ведьмак подробно поведал о своих приключениях в лагере Брэнвен. О сражении с Рэйвен, знакомстве с Кроу, и так далее. Жон слушал, с открытым ртом, жадно впитывая каждое слово. Вот это приключения!

Даже недавний сокрушительный конфуз вылетел из головы. Тем временем, Геральт подытожил:

— Поэтому, как только изучу всё тщательно и потренируюсь, то смогу открыть и тебе Ауру, —

— Эм... касательно этого, — замялся Жон.

— Да?

— В общем, меня спалили... — выдохнул юноша. — На отдыхе. Я совершенно не подумал о том, как результаты тренировок отразились на моем теле. Точнее думал, конечно, — тут он хихикнул и напряг бицепс. — Но думал я лишь о том как на пляже буду впечатлять девчонок. И естественно сестры обратили внимание. После чего у нас состоялся разговор с родителями. Тяжелый.

Геральт пожевал губами задумчиво.

— И как всё прошло?

— Все обернулось хорошо, в конечном итоге, — Жон улыбнулся, поежившись. — Но отхватить я конечно отхватил. Пришлось рассказать всё отцу. В общих чертах, без деталей! — не преминул он заверить напрягшегося иномирца. — Но рассказал, что так и так, уже более двух лет меня тренирует опытный охотник. Вот меня и вывели на чистую воду, что я пропадал не с друзьями, а на тренировках. Родители пожурили меня, естественно. Но отец начал относиться ко мне серьезнее, понимаешь? То есть раньше для него это была лишь моя глупая мечта, но сейчас он увидел, насколько я готов трудиться и работать над собой! После чего мы поговорили и он предложил спарринг. Я проиграл, конечно, но продержался более пяти минут! — гордо выпрямился юноша. — И это против Охотника с двадцатипятилетним стажем, выпускника Бикона с открытой Аурой!

Геральт кивнул своим мыслям:

— Достойный результат. Ты ещё подросток, растешь и развиваешься. У тебя ещё всё впереди.

— Именно! Так мне и отец сказал! — Жон просиял, и затараторил с энергией: — Я бы даже сказал, что он был шокирован. Пару дней молчал, они о чем-то долго и упорно говорили с матерью. Затем у нас снова состоялся разговор, в котором они спросили, точно ли я хочу быть охотником? Я ответил, что конечно да, на что отец тяжело вздохнул, и признал, что я уже стал лучше, чем был он на первом курсе Бикона! Да ещё без Ауры! Очень похвалил мою базу, движения, приемы. И все благодаря тебе, Геральт!

Арк сдержал порыв броситься и обнять учителя. Слова "Люси" все ещё горели в подсознаньи.

— И в конце концов, отец, погоревав ещё денек, открыл мне Ауру! Своими собственными руками! А затем вручил мне вот это!

Жон потянулся к личному мешку и выудил оттуда приличный, серебристый клинок.

— Кроцеа Морс... — трепетно прошептал юноша. — Семейная реликвия, передаваемая в нашей семье из поколения в поколение. Впервые владел им ещё наш пра-прадед во времена Великой Войны. С тех пор владел им каждый первенец, каждый наследник Арк по мужской линии. Признаюсь, я очень боялся, что окажусь первым из Арков на котором традиция прервется.

Мужчины прервались на мгновенье, завороженные сияньем легендарного оружия.

— Поздравляю, Жон, — искренне улыбнулся ведьмак. — Ты достойный преемник своего наследия. Главное, никогда не прекращай работать. И меня особенно радует, что ты все разрешил и теперь полностью искренен со своими родственниками.

— Ага, а я как рад! Отец сказал, что теперь он тоже будет меня тренировать! Он уже подарил мне книгу про основы владения Аурой, и ещё книгу о продвинутом владении, которую не найти в открытом доступе! Мы сможем её изучить и стать ещё сильнее!

Ведьмак лишь расхохотался, глядя на юношеский счастливый пыл. Сгоревший дом, проблемы с Синдер, всё отошло на задний план, при виде ликующего юноши с горящими глазами.

— Теперь у тебя есть ещё один спарринг-партнёр — опытный охотник. Прекрасная возможность развития. В будущем жду твои отчёты о проведенных спаррингах и разбор ошибок. Мы с тобой ещё не закончили, ученик!

— Конечно! Непременно! — Жон излучал радость и энергию, подпрыгивая на месте. А затем застыл, словно обухом огретый. — Только вот...

— М-м?

— Родители очень... очень хотели пригласить тебя на ужин. Хотели увидеть своими глазами, так сказать, человека, который обучал их сына. Поблагодарить за навыки, и тому подобное.

Геральт хмыкнул.

— И конечно поговорить с глазу на глаз с негодяем, который обучал их сынишку сражаться и убивать вопреки родительскому запрету?

— Ну-у... — Жон вильнул взглядом. — Отец как-то обронил, что хотел бы и с тобой поспарринговать. Сказал, так чисто, для развлечения! Исключительно в ознакомительных целях!

Ведьмак расхохотался, и следом прыснул юноша.

*

Утро не было столь радужным.

Проснувшись, по привычке, ни свет, ни заря, Геральт разбудил ученика и отправил того мыться. Следом они засели за ставшую традиционной медитацию, где ведьмак показывал Жону как применять уже изученные ментальные техники для манипуляций Аурой.

Затем, как рассвело, ведьмак занял ванную. Оставив на ученика привычную работу — чистку и полировку оружия. Рутинное занятие было не в новинку. Парень бывало ухаживал за ведьмачьим арсеналом — одна из немногих обязанностей, которую он выполнял безропотно. Опыт ухода за мечами, монотонный, завораживающий труд успокаивал и был сродни медитации. Да и к тому же — это была своеобразная традиция из мира учителя. Судя по многочисленным рассказам — ему ещё повезло, что лошадиный навоз вычищать не приходится! А благодарный Жон никогда не забывал, благодаря кому он вообще имеет шанс исполнить заветную мечту.

Уже выходящего из душистой ванной Геральта настиг негромкий, но настойчивый стук. Бросив взгляд на застывшего, как изваяние, ученика, ведьмак велел тому знаком спрятать оружие. Нечего светить опасным железом пред столь хрупкими аборигенами. А затем, обернувшись наскоро полотенцем, нижчтоже сумняшеся распахнул дверь.

Взгляд вчерашней привратницы обежал высокую, мускулистую фигуру. Застыл на мгновенье на полотенце и затем с усилием вознесся ввысь, чтобы встретиться с суровым янтарным взором.

— Э-э... господин? — ясные глазки лучились робким, невинным светом.

— Я весь внимание.

Девица запнулась, провела носочком по полу, но все же выдавила из себя:

— На вас поступили жалобы. Соседи изъявили упрёк, что мол из вашего номера с самого утра доносились некие странные звуки.

Ведьмак недоуменно обернулся через плечо. Встретился взглядом с мотающим головой учеником и догадался:

— А-а, ерунда, извиняюсь, — пожал он плечами. — Просто тут Жон с утра пораньше полировал мой меч. — позади что-то звонко грохнулось. Геральт оперативно заслонил собой дверной проем. — Мы как-то не догадались, что соседи могут ещё спать. Мы с ним ранние пташки. Надеюсь, мы не нарушили никаких правил?

— Эм-м... нет, — медленно выговорила "Люси". Покачала головой, словно сгоняя наваждение. — Это в принципе даже было ожидаемо, учитывая где мы находимся... А что это у вас так громыхнуло, позвольте спросить? Надеюсь ничего не разбилось?

— Отнюдь. Просто Жон уронил одну из наших игрушек. Большая, тяжелая штуковина, которую нужно очистить и отполировать. Тяжелый хват, форма, вес... ну вы понимаете.

— Понимаю...

— Прекрасно, — подвел черту ведьмак. — Надеюсь, теперь мы можем рассчитывать на завтрак в номер? Мы хотели бы отчалить в ближайший час, если возможно. Соседей постараемся больше не беспокоить, хотя за Жона я ручаться не могу — он ещё не особо опытен в этом деле, — девица отчего-то покраснела. — но впредь мы постараемся быть потише — до самого отбытия. Правда Жон?

Ответа не последовало.

Ведьмак захлопнул дверь перед носом ошарашенной девицы, напоследок подчеркнув, что завтрак они ожидают очень сильно — так как чертовски проголодались за ночь. Обернулся.

— Перекусим, собираем вещи и двигаемся... Жон? Какого хрена ты забрался под кровать? Жон?!..

В ответ донесся лишь жалобный, отчаянный скулёж.