Ядерный блок питания — был результатом детального обследования установки Росси. Мой посланец добрался наконец-таки до солнечной Италии и благополучно сделал хитрому дельцу "прививку". Наблюдая за ним я в конце концов понял, что никакого "реактора Росси" не существует. Это всего лишь был грандиозный розыгрыш, с целью поиграть на курсах акций энергодобывающих компаний. Но... Времена сейчас другие, и афёра Росси, в отличии от "серебрянного дела" конца девятнадцатого века, инициированного как раз с целью поднять акции серебродобывающих рудников, особого успеха не имела, несмотря на довольно солидную поддержку заинтересованных лиц. Всёж рост общей образовнности целевой аудитории мошенников сказывался.

Зато. Продолжая исследования ХЯС с позиции теории LENR, взаимодействия ядер водорода с тяжелыми поверхностными поляритонами — мультиэлектронными возбуждениями в веществе на поверхности микроагрегатов того же никеля, я в конце концов самостоятельно сконструировал "пикомашину" — устройство, способное управлять квантовыми амплитудами и фазами атомных ядер. Что позволяло гибко управлять процессом туннелирования субатомных частиц, и добиться их контролируемого взаимодействия нужного типа. В результате, я сумел осуществить то..., что декларировал Росси — взаимодействие протонов с ядрами атомов никеля. И не только. Установка "Алладин" позволяла синтезировать золото из свинца и ртути, за счёт индуцированного слияния ядер упомянутых элементов и протонов, а затем — вынужденного альфа-распада полученных метастабильных изотопов. За счёт "телепортации" квантового состояния возбуждённых атомных ядер их энергия напрямую преобразовывалась в электрическую. Без возникновения досадных помех типа гамма излучения.

Итак, я обеспечил себя неисчерпаемым источником энергии и нужных изотопов. Но вот с практической реализацией этих технологий на Земле стоило погодить. В связи с вскрывшимися игрищами вокруг них.

Американ, что всё допытывался у Тани, кто они и откуда, наконец сдался, поняв, что девочка не так проста как кажется и лишнего не сболтнёт, и изменил тактику. Теперь он выспрашивал, что Тане интересно. Этот вариант развития событий уже был мною с Таней многократно обсуждён.

На вопрос, как Таня собирается учиться, ведь идёт школьный учебный год, Таня без грана смущения заявила, что не видет осбой проблемы. Ибо уже давно есть интернет, и можно заниматься образованием самостоятельно. Вдобавок по индивидуальной программе, прорабатывая те знания, которые тебе действительно могут понадобиться.

Американ покивал головой, и спросил, что Таню интересует. Ещё в бытность на острове, Таня заявила мне, что всерьёз хочет стать "эльфийской принцессой". На что я ей заметил, что в нашей реальности аналог можно найти только среди "биологинь". Ну а дальше Таня всерьёз увлеклась генетикой — не без моего участия, правда, выразившегося в подаче подобранной библиотеки посвящённых выбранному предмету книг для школьников и абитуриентов. Где были даже уникальные раритеты, такие как советская брошюра "Удивительный мир клетки", где подробно(!), это в детской-то книге(!) упоминалось о ведущихся в СССР работах по индуцированной регенерации тканей и органов организма млекопитающих.

Теперь же Таня уверенно отвечала на вопросы дотошного американа, кстати, вся беседа проходила на довольно сносном пиджин-инглиш, благо что знания по языку девочка во время "великого похода" подтянула основательно.

Уровень знаний Тани американа впечатлил, и он предложил ей... поработать в его лаборатории лаборатном, или точнее, помощником лаборанта.

Тем временем я потихоньку осваивал научную станцию. Заселил всех её членов, до животных включительно и приступил к сбору информации. К ночи я выяснил состояние здоровья акклиматизируемых животных и немного подлечил их. Оптимизировал метаболизм, дабы дать подопечным Игоря "олимпийское здоровье".

* * *

После установления контроля за организмами животных появилась возможность объединить их в нечто подобное суперорганизму. Самое малое что такое образование могло — это оптимизировать поведение животных так, чтобы максимально повысить их выживаемость и одновременно эффективно использовать ресурсы пастбища.

Зимов специально скучивал травоядных на небольших площадках, чтобы они выедали растительность, не давая ей накапливаться и перерабатывая ее в навоз. Что автоматически вело к замене тундрового биоценоза, т. е. сообщества живых организмов, биоценозом арктической степи.

Овладев органами чувств сотрудников научной станции, я постепенно выяснял, чем они тут на самом деле занимаются.

* * *

Объединённые мной в единый организм жвачные превратились из обособленных стад в новое сверхстадо, которому не нужен был пастух. Работа Игоря отныне упростилась до чрезвычайности — вместо того, чтобы бегать за каждым зубром или оленем, ему теперь было достаточно сказать мне, и я направлял животных в нужное место. То же коснулось и всех местных хищников, исключая пока лежащих по своим берлогам медведей. Волки теперь охотились только на ту дичь, что я позволял им взять.

Паслись травоядные только там, где было нужно, перерабатывая траву и кустарник пастбищ в полном согласии с планом Зимова.

Наконец, я проконтролировал развитие зародышей новых представителей жвачного и просто травоядного мира станции Зимова, добиваясь стопроцентного здоровья и подправляя где надо повреждённые гены, в тестировании и замене коих я за последний месяц изрядно поднаторел.

Таня заделалась лаборанткой. Аккуратной, точной и исполнительной. Против опасений, американ оказался приличным человеком, и на Таню смотрел как на коллегу, а не как на объект вожделения.

Постепенно мной были изучены премудрости существующих методик работы на разнообразном научном оборудовании станции. Более того, я смог даже починить некоторые казавшиеся безнадёжно испорченными приборы. Это и послужило толчком к дальнейшим событиям.

* * *

Для управления массивом животных, проживающих на территории заказника, я воспользовался своими наработками по управлению лунными зондами. Их было двоичная тысяча штук, и без создания общей системы управления командовать такой армией роботов стало просто невозможно.

Попарившись с индивидуальным управлением каждым зондом, я быстро понял, что нужно не валять дурака, а воспользоваться как своими открытиями в области мозговедения, появившимися как результат управления котом и нариком Виталием, так и имеющимися в свободном доступе описаниями нейронных сетей.

Кроме этого экспериментируя с воссозданием своей клетки, что называется, "с нуля", я, хоть и не добился успеха — клетки моего нового вместилища были чрезвычайно сложно организованы, и всё новые и новые подробности их строения не переставали всплывать, всё-таки кое-чего добился, создав, как я эту штуку назвал в память о похожей субстанции из одного старого советского фантастического рассказа "протовит". "Клетки", занимающие промежуточное положение, судя по почёрпнутым мной на палеонтологических форумах знаниям, между прокариотами и просто системами неравновесных химических реакций без какого-либо намёка на существующую клеточную организацию. Мои "наномашины" по-сути, могли разгрузить меня от необходимости ухищряться для манипуляций атомами и молекулами собственно своей биомассой. Созданные мной простейшие "наносборщики", представляли универсальные устройства, могущие манипулировать практически любой комбинацией атомов. Могли проводить исследование атомно-молекулярной структуры дезинтегрируемого субстрата, перебирать атомные агрегаты, утилизировать или подавать необходимую для реализации процессов энергию.

Вот на базе этих клеток и моих открытий в области комнатнотемпературной сверхпроводимости я и соорудил простые автоматы, простые конечно для меня, для человеческих существ это была бы неплохая разработка уровня марсианских роверов, могущие по заложенной мной программе, причём "заложенной" удобным для меня способом — "телепортацией" массива данных, выполнять не слишком сложные, не требующие наличия развитого ИИ, действия.

Созданная мной система управления сразу же, конечно не без непрерывных поисков и исправлений "багов", впрочем выполняющихся мной, что называется, "на автопилоте", разгрузила меня от рутины непосредственного управления каждым зондом. Ну, а позже, после того, как возникла необходимость помочь Игорю, я адаптировал её к управлению массивом живых существ заказника. Создав в мозгах травоядных и хищников структуры, управляющие ими как уже единым целым. Мне нужно было лишь заложить общие принципы поведения животных, — пастись там-то и там-то, этих травоядных не трогать, эту траву и кустики выедать полностью, а эту — оставить в покое, гадить строго в таких вот местах, не выходить за пределы такого-то рельефа. И после недели наладки системы, всёж требовалось довольно точно задавать подопечным Игоря руководящие инструкции, животные заказника стали чётко следовать указаниям.

Естественно моя система была далека от совершенства. Нужен был и внешний контроль в виде егеря Игоря, разрешающего проблемные вопросы, которые "прото-ИИ животных" решить был не в состоянии, а именно, — оценить последствия выпаса, раскапывания снега и т. д.

Изменения в поведении животных были мной специально заданы минимальными и пока начальство и сотрудники станции, кроме моих подопечных, естественно, ни сном ни духом не подозревали о происходящем в заказнике.

Хотя деятельность вновь прибывших старожилам станции доставляла. Таня и Валентина, а периодически и Сергей с Игорем, освобождаясь от предписанных их ролями дневных забот, всё активнее строили свой дом. Нарубили с разрешения дирекции лесин, при помощи отремонтированного Сергеем, который постепенно становился мастером на все руки, а не только компьютерщиком, снегохода доставили их на стройплощадку, и нарезав брёвен, ошкуривали их на самодельном исполинском токарном станке, приводя к единому диаметру. Затем брёвна обжигались на сооружённой из пустых бочек от топлива печке, и после вырубания в торцах лесин фигурных вырезов, собирались в стены жилища. Где-то за два неполных месяца домик был полностью перебран, его крыша была вместо толя со смолой покрыта черепицей из кусков бочек от топлива, разрезанных лазерным резаком на аккуратные "чешуйки", застеклён. В самом домике были установлены печки "буллерьян" и дровяная плита, по мотивам итальянских плит подобного рода. Переселившись из тесного общежития в собственноручно возведённый зимой (!) дом, моя четвёрка принялась за изготовление мебели. И довольно быстро обзавелась кроватями и табуретами, письменным столом, который украсил собранный из бывшего неисправным, а теперь стараниями Серёги восстановленного компьютерного железа аппарат.

Электроэнергию домик имел свою, от ветрогенератора и блока безперебойного электроснабжения от компьютерной комнаты. Аккумуляторы безперебойника были заменены на мои, раз в сто большей емкости "монстры", выполненные впрочем, для маскировки в корпусах старых свинцовых аккумов.

Единственное, что было общего с остальной станцией у моих подопечных, так это доступ в сеть.

Строительство своего дома, вначале бывшее предметом шуток прежних обитателей станции, завершившееся очень надо сказать, быстро по местным меркам, впечатлило всех. Авторитет Серёги как мастера по любой специальности, и девушек, как архитекторов, взлетел под небеса.

Пикантность ситуации добавляло и то, что дом получился более просторным и комфортным, чем у начальства станции. Что Зимовы надо сказать, судя по их душевному состоянию, отметили во время празнования окончания строительства.

Теперь я с интересом ожидал, толкнёт ли грудное земноводное дирекцию на экспроприацию дома тем или иным способом или же нет. Пока поползновений в этом направлении не было. Хотя моим подопечным стали завидовать. А их заявление, что предстоящим летом они собираются пристроить к домику-терему... бассейн, спортзал, восприняли всерьёз.

Как-то раз Никита Зимов, подловив Игоря, вызвал того на откровенный разговор. Всё по той же теме: — кто пришельцы по своим прежним профессиям и почему решили обосноваться здесь?

Тут-то Игорь и озвучил легенду, которую мы все совместо разработали. По ней, Игорь крупно попал, на лиц кавказской национальности. Так что бегство, причём не оставляющее следов в виде паспортных данных в билетных кассах, было единственным способом избежать смертельного риска.

Сам же Игорь и его друзья — сюрвайверы, неоднократно испытывавшие свои знания практикой. И на практике убедившиеся, что в России есть всё, чтобы не напрягаясь, жить очень даже на уровне. Опираясь исключительно на собственные силы.

— Когда мы выбирали место для того, чтобы "залечь на дно", Таня ткнула пальцем на крайний восток России, и мы отправились сюда, — объяснил выбор нового места жительства Игорь.

Нельзя сказать, чтобы объяснение удовлетворило Никиту, но по крайней мере больше вопросов моим подопечным относительно их происхождения не задавали.

Тем временем ареал моего распространения продолжал рости в "автоматическом режиме". Мои клетки покрыли значительную часть Российской Федерации, и уже перескочили на остальную часть земного шара. Как-то Италию, Китай, Индию, США и даже Северную Корею.

Разработанная мной система тотального учёта всех частей и даже отдельных клеток позволяла отслеживать распространение моей биомассы. Вдобавок, я вплотную занялся проблемой "горизонта сознания", сильными психическими "деформациями", возникавшими, когда я вовлекал в сферу активной "мозговой" деятельности свою биомассу весом более десяти тонн. Аккуратно, чтобы не разрушить свой рассудок я "ощупывал-обмозговывал" "суть проблемы" и в конце концов понял, — причина в том, что я становлюсь Иным. Собственно, процесс формирования психических структур новой моей сущности и вызывал "глюки".

Это первоначально немного успокоило меня, до тех пор, пока я не выяснил, что новые психологические "фичи" должны проходить "обточку естественным отбором". Осознание чего мне спокойствия отнюдь не добавило. Поскольку доказывало реальность "пространства Кащенко", крутую смесь психологических норм и патологий, расположенных буквально "рядом" друг с другом. Собственно психологическая норма оказалось, определяется так: — это те особенности рассудка индивидуума, которые повышают его приспособленность к окружающей его действительности. Такое определение, кстати, было весьма "иезуитским", если немного подумать.

Помимо упомянутых выше дел я также занимался своими противниками по разгромленному институту. Постепенно, опираясь на свои разработки, я выяснил что за организация так дотошно и настойчиво продолжает собирать информацию обо мне. Во главе "аналитической группы" наниматели поставили отставного КГБ-шника, аналитика с полувековым стажем. Этот мужик не стал пороть горячку, а вцепившись как бульдог в уже собранные факты, методично развивал поиски сбежавшего "монстра". Но к прискорбию группы, данных с минувшего лета новых не поступало. Хотя мои дурацкие выходки в Городе в их поле зрения попали. Но кроме характерных молекулярных следов присутствия интересующих их клеток, обнаруженных экспертом, и рассказа до смерти напуганного гопника "о местном вампире", больше зацепок не было.