Уроки практической магии.

-Чайную пару. — Сергей заковырялся с неудобным замком.— Старая...

— Кхм... ... — Продавец аккуратно почесал безымянным пальцем седоватый бобрик коротко подстриженных волос, и с сомнением в голосе произнес. Вообще то посуда идет неважно. Разве что ЛФЗ, или Дулево, но только довоенные. Что у вас?

Петров наконец справился с застежкой, ухватил завернутую в газету чашку. — Взгляните сами.

Торговец стариной развернул упаковку и озадаченно замер. Осторожно, поддерживая снизу за донышко поднял хрупкую вещицу, всмотрелся в ажурную вязь разбросанных по салатному фону букетиков полевых цветков.

Изучение предметов затянулось. Антиквар сопел носом, разглядывая мелкие узоры цветков, клеймо, водил пальцем по краю блюдца. — Ну что сказать... — В голосе торговца стариной скользнула легкая хрипотца. Ну... На первый взгляд старенькая вещица... Не сочтите за наглость, давно она у вас?

Похоже, гражданин хочет определить, знаю-ли я ценность. — Сергей и сам удивился своей уверенности. — Не стану врать, досталась мне от недавно умершей соседки. — На ходу сымпровизировал он. Дама была непростая, жизнь прожила длинную. Откуда у нее вещица из Поповского сервиза, не говорила. Обмолвилась только, что каким то краем связан этот артефакт с именем великого поэта. — Сергей помедлил, — а еще с Кутузовым.

-Хотите сказать, что это пара из знаменитого Императорского сервиза? — Проявил антиквар завидную эрудицию, но тут же осекся, пренебрежительно махнул ладошкой.— Да полно..., знаете сколько сейчас появилось Попова? А сколько подделывали в прошлом. Тем более такую, скажем прямо, неординарную вещицу. Хотя, согласен, до последнего времени посуда, в отличие от пластики была куда более безопасна.

-Ну что-ж, — вздохнул антиквар, вынул громадную лупу и включил настольную лампу. Однако... вам это может не понравится. Итак, начнем с "крытья". Крытье — говоря иначе это фон... Он должен быть ровным , не зернистым, и в то же время иметь глубину. Согласен. Крытье соответствует... Окна... открыты вручную... Тогда перейдем к росписи. — Пробормотал оценщик. — При атрибуции фарфора, особенно русского, нужно смотреть на роспись

Букет должен быть собран, и не разваливаться на отдельные цветки.. Термин означает не только цветовую компановку, но и тончайшую проработку каждой веточки.

Вот посмотрите — на блюдце три фрагмента узора, они должны быть расположены равномерно. Не допускается ни малейшего смещения к зеркальцу

У мастера — роспись как дыхание, у подельщика выходит сухо... вымученная ... подделка.... Уважаю только одного поддельщика, тот который подделывал Вермеера.

Петров осторожно взглянул в лупу.— И что? Я про это блюдце... Дышит?

-Кхм..., симметрия присутствует. — Вынуждено признал исследователь. — И воздух чувствуется..... — Заметив, что слушатель не очень понял его слова, рассказчик осторожно указал кончиком пальца на завитки, отходящие в сторону от миниатюрного букета. — Сюжет создавали живописцы, а вот роспись уже по кальке делали мастера. Накалывали если пользоваться специальной терминологией. Делались сотни, а то и тысячи тончайших проколов, по которым узор переносился на изделие. Начинали осваивать эту профессию в десять в тринадцать лет, а мастерами становились уже к зрелому возрасту. Контроль качества был жесточайший. Малейшее отступление жестоко пресекалось. Крепостные работали не за совесть а за страх... И как мы видим результат был...

-Все очень интересно... -Петров, который уже заскучал довольно небрежно укал на свою пару. — Каково ваше заключение?

-Пока я не отыскал явных признаков фальшивки... — Уклончиво отозвался антиквар. Но ведь и производители подделок люди в некотором смысле творческие... И состарят... и золото, нанесенное селеном сотрут так, что трудно отличить от старой работы. Хорошо было бы сравнить вес заведомо оригинальной работы и этот образец. — Он вынул из стаканчика простой карандаш. — Вы позволите... Я аккуратно. — Владелец лавки легонько стукнул карандашом по краю чашки, прислушался к негромкому, мелодичному звону. — И все же... — Он явно не мог поверить в подлинность этой пары.

-Не вижу смысла спорить.— Петрову надоело ожидание, и он рассеяно взглянул на россыпь медных монет, лежащих под заляпанным пальцами витринным стеклом. — Согласен...Подделывают, что греха таить. Но отчего вы заранее считаете все новые предметы фальшивкой. Ведь даже у вас... Он провел над витриной ладонью, словно вытирая стекло. Вот монеты... Но эта... и эта — они фальшивые. А в этом ряду и вовсе..., здесь сразу три.

-Чего? — Голос хозяина враз потерял внешнюю благожелательность. — Какие? Ты чего, мужик, не похмелился сегодня?

-Зря вы так.— Примиряющее улыбнулся Петров. — Я ведь не покупатель, мне без разницы. Просто ежели вы случайно просмотрели, конфуз выйти может. Купят, а потом... Цена, смотрю, не маленькая. — Сергей всмотрелся в выведенные на ценнике нули. — Не то слово... Пол моей зарплаты, каждая.

-Ну, хорошо... — Забыв на время про Поповскую пару, склонился над витриной продавец. — Эта, говорите..., не может быть. Это Павловский рубль. Я таких на дюжину двенадцать продал. Не может быть. А уж за Елизаветинский и спорить не стану. Этот из серьезных рук, с родословной... Да и откуда вам, мужчина знать. Вы что нумизмат? Специалист?

-Ни в коем разе.— Петров улыбнулся.— Комментариев, как говорят не будет. Знаю и все. А вы ежели заинтересованы в добром имени проверьте потом.

Да что там проверять... — Закипятился антиквар, однако глянул на предлагаемый к покупке предметы и смягчил тон.— Хорошо... Сколько вы хотите за эту пару? Но учтите, не факт, что она настоящая, требуется серьезная атрибуция, а уж говорить о ее принадлежности к тому самому, знаменитому сервизу без искусствоведческой экспертизы и вовсе бессмысленно.

-Хорошо... — Петров наморщил лоб. Давайте сделаем так... Возьмем цену, которую вы платите за подобные вещи и делим на два... И уже от этой цены начнем разговор.

— Поймите, вещь сама по себе, не редкая, может стоять очень долго..А если окажется, что это новодел то и подавно. Давайте я возьму ее на реализацию. Скажем полторы тысячи на руки, по продаже. Если, конечно это оригинал. Нужно порыться в каталогах, убедиться.

-Слушайте, это даже не смешно. — Огорченный такой дешевизной, Петров потянулся за своими вещами.— У меня ботинки и то стоят дороже. А вы... За полторы, на комиссию. — Передразнил он. — Да за такие деньги т пусть они лучше в шкафу стоят. Или нет, я лучше блюдце коту под "Вискас" поставлю. Прекрасная миска выйдет.

— Ну не купят ее здесь дороже, не купят! Я всего сотню сверху ставлю. Мне аренду платить нужно. Ладно, тысяча двести. Но это уже самое последнее слово. А если хотите, я две соточки дам сейчас. А остальное после продажи.

— Пусть так. Хоть кота угощу. Договорились. — Крушение надежд настолько расстроило Петрова, что он даже не стал продолжать копеечный торг.

А хотите пари. — Расцвел антиквар, вынимая из кармана толстый кошелек. — Хотя, вот сначала рассчитаемся, держите. Он протянул Петрову две серовато зеленые бумажки. — Значит двести сейчас и штуку по реализации.

Сергей Иванович уставился на доллары. Медленно взял их из протянутой руки торговца, и автоматически глянул на свет.

— Так как на счет пари? — Не заметив странного поведения Петрова, продолжил лавочник. — Меня, кстати, Александром зовут. Вот визитка.

-Сергей Иванович, Сергей. — Отозвался Петров, осознав наконец, что разбогател только что на шесть тысяч рублей. — Какое пари?

-Я приглашу на консультацию самого крупного в городе специалиста по антикварным монетам. Он правда уже в годах, и отошел от дел, но иногда практикует. Я даже оплачу ему консультацию. Но с одним условием.— Антиквар хитро взглянул на своего оппонента.— Если монеты окажутся настоящими, то Вам придется купить эти монеты. Можно даже в счет Поповской пары. Думаю, справедливо. Ведь вы фактически обвинили меня в торговле фальшаками.

Сергей Иванович открыл рот, собираясь категорически отказаться. Ему вовсе не улыбалось вместо обладания кругленькой суммы за ценную фарфоровую безделушку стать владельцем нескольких совершенно ненужных ему кусочков бронзы. К тому-же поддельных. Но вместо этого внимательно взглянул на монеты, и кивнул. — Согласен. Но вы ставите меня в неравное положение. Позвольте и мне одно условие. Если они все-же, простите, окажутся подделкой, то вы увеличите стоимость причитающейся мне суммы за Попова на их цену. А консультация соответственно будет за ваш счет.

-Ого. — Александр стрельнул взглядом на бархатную подложку, где уместились монеты. — Хотя... Этого не может быть. По рукам.

— Я пожалуй пойду. — Когда вы посоветуете узнать о продаже? — Поинтересовался Петров, убирая доллары в карман.

-Если пара настоящая, то,.. признаюсь откровенно, у меня есть на нее покупатель. Позвоните мне через три четыре дня. За то время я успею получить заключение специалиста по монетам. Он, к слову, бывший сотрудник музея, искусствовед, и его имя весьма уважаемо не только среди коллекционеров нашего города. Его знают даже в Москве и в Питере. Думаю подписанное им заключение станет гарантией. Это я на случай, если вы будете неприятно удивлены. — Оговорился антиквар. — Конечно это не официальное заключение но оно будет принято любым продавцом антиквариата в городе.

-Я понял.— Сергей пожал протянутую руку, и не удержался от легкой шпильки. — Боюсь это заключение станет для вас куда большим огорчением. — До свиданья.

Он шагал по занесенному снегом тротуару, в лицо летели колючие хлопья снега, но Петров вовсе не чувствовал холода. На душе у него было легко и радостно. Он улыбался.

По дороге не удержался, разменял одну из полученных бумажек и накупил целую сумку деликатесов.

Придя домой, Сергей Иванович столкнул с кресла разоспавшегося кота, собираясь провести остаток дня в приятном безделии. Предаться мечтам помешал короткий стук в дверь.

-Кого еще нелегкая?.. — Беззлобно ругнулся Петров. Отворил дверь и уставился на стоящего перед ним субъекта.

-... Простите бога ради. Попал в неловкую жизненную ситуацию. Отстал от поезда. Вторую неделю на вокзале. На билет не хватает сущих пустяков. Двадцать два рубля. Прошу войти в положение, помогите. — Маргинал пробормотал заученную фразу и уставился на хозяина.

— Ровно двадцать два? — Вопреки твердому правилу не вести разговоров с попрошайками, которые, пользуясь отсутствием в их подъезде кодового замка совершали обход квартир с завидной регулярностью, поинтересовался Петров.— И до куда ехать?

Мужик озадаченно шмыгнул носом. — Ах, в смысле до какого пункта? Ну.. Он шевельнул грязными пальцами. — Так я могу рассчитывать на вашу помощь?.

Преувеличенно вежливая речь из уст попрошайки вызвала у Сергея непонятное чувство. И хотя он отлично понимал, что ни о каком билете речь не идет, а деньги эти нужны для приобретения аптечного средства для компрессов, или какой то иной спиртосодержащей гадости, тем не менее Петров сунул ладонь в карман висящего в прихожей пальто. Протянул страждущему сто рублей. — Только смотри, не переборщи с билетом...

-Вы не представляете, как я вам благодарен! — Мужик принял купюру и смущенно улыбнулся. — Понимаете, вы первый, кто не отказал. Стыдно, а выхода нет. Спасибо вам, от всего сердца, спасибо.

Петров уже собравшийся захлопнуть дверь, придержал руку, всмотрелся в лицо незваного гостя. — "Не пьяный, вроде, и на бомжа не похож. Грязь на одежде и на руках, небритый, а в остальном... Да и запаха не чувствуется. А легкая несвязность речи и плывущий взгляд скорее от невероятного смущения.

-Знаете что... — Сергей Иванович вновь приоткрыл дверь.— Заходите. Выпьем чаю, умоетесь, расскажите что с вами произошло.

-Ох, нет, я вам натопчу, не стоит.— Ответил незнакомец без особой, впрочем уверенности. — Я и так доставил вам столько хлопот.

Да входите вы, наконец. Дует.— Распорядился Петров и потянул гостя за рукав. — Вот здесь на полку ваше пальто кладите, а тапочки внизу.

Человек расстегнул пуговицы, стянул бесформенную шапку, бывшую когда-то довольно приличным пыжиком. — Спасибо, Но...

-Сюда. — Оборвал новую порцию извинений Сергей Иванович, и погрозил пальцем выскочившему на шум коту. — Не шуми, Василий.

Кот шевельнул усами, вздохнул, и медленно приблизился к гостю, неловко стягивающему пыльные ботинки, и громко чихнул.

-Здравствуйте. — Заметив перед собой кошачью морду произнес тот. Не сердитесь. Я сам понимаю, что для вашего чуткого обоняния терпеть мое присутствие настоящая пытка. Потерпите пожалуйста.

Кот замер, и словно поняв сказанное, потерся пушистым боком о ногу неожиданного визитера.

-Чудеса.— Рассмеялся Петров.— Василий чужих крепко не любит. Сантехнику как-то сапог кирзовый в двух местах прокусил... а тут.

Он проводил мужчину в ванную. — Вот мыло... Сергей подумал, потом вынул из разорванного пакетика новую бритву... А если хотите... вот, Жилет. Пена на полке. Полотенце... И не стесняйтесь.

-А, гори оно, — отчаянно махнул рукой гость, переборол смущение и воровато оглянувшись на хозяина, потянулся к наглухо застегнутому вороту клетчатой стариковской рубахи. — Вы настолько добры, а мне настолько неловко, что, я даже не могу отыскать слов...

_Вот и не ищите. Мойтесь, приводите себя в порядок, а я пока приготовлю чего-ни будь к чаю. Вы колбасу любите?

-Колбасу? — Незнакомец сглотнул слюну, — люблю? очень.

-Тогда все в порядке. — Сергей прикрыл дверь и отправился в кухню. Он искренне не мог понять, что с ним происходит. И откуда это несвойственная для, чего уж там, довольно немолодого человека, наивность. В лучшем случае бомж втихаря опорожнит стоящий на туалетной полочке одеколон, а в худшем сопрет что ни будь из кухни. И это не говоря о вполне реальной угрозе подцепить насекомых, без сомнения кишащих в одежде бездомного.

-А думать нужно было раньше. Теперь поздно. В крайнем случае, потравлю. — Петров сноровисто порезал ароматный сервелат, сыр, вынул из холодильника масленку. Сегодня он мог позволить себе небольшой праздник.

-Жаль только, что некому разделить со мной эту радость. — Внезапно подумалось ему. — Может потому я и впустил в дом этого несчастного?

-Простите, я наверное позволил себе лишнего?— В кухню заглянул гость. Сейчас, когда он соскреб с лица неопрятную щетину, смыл с лица грязь, назвать его ханыгой было нельзя. Умные глаза, большие залысины над громадным лбом.

-Проходите, проходите. Меня зовут Сергей Иванович. — Петров прикинул возраст своего собеседника, -для вас просто Сергей... А вас?

— Гаврила Петрович. — Слегка смутился гость.— Совсем как жулика, его еще покойный Вицин играл. В комедии, помните, про античный шлем. Надо мной сослуживцы все время шутили, спрашивали, куда я шлем дел.

— Да вы угощайтесь. Берите. — Петров налил чай в большие кружки. — А может, хотите горячего?

Нет, благодарю вас, я сыт. — Отказался Гаврила Петрович, однако его рука уже потянулась к матерому бутерброду. — Увы, человеческая слабость, признаюсь, голоден. — Он откусил кусок.— Так уж случилось. — Прожевал и вновь откусил громадный кусок. — Ничего не могу с собой поделать... — Невнятно пробормотал он. — Признаюсь, деньги я просил вовсе не на билет. Уж очень хотелось есть. Я не знаю когда, но обязательно верну вам.