— Ниер Лувинуэль, потрудитесь объяснить, как получилось, что о союзе Эринии с тёмными мы узнали только сейчас? Вы, советник Владыки или адептка, отправившаяся в путешествие ради степных красот? Может быть, стоит напомнить Владыке Ираэлю о том, что ваш брат был причастен к заговору советников против Владыки? Может вам не следовало доверять этот пост?

Шипению Лувинуэля могла бы позавидовать самая ядовитая змея Ардании:

— Я не нарушал клятву верности Владыке, в отличие от некоторых, якшавшихся с тёмными и морфами!

— Интересно, это вы кого имеете в виду, уважаемый?

— Ну, уж точно не себя!

— Означает ли это, что намек был высказан в отношении меня? — внезапно довольным тоном спросил Нэль, и окинул Лувинуэля загоревшимся взглядом.

И, тут Лувинуэля пробил холодный пот. Он осознал, что сказал и, главное, кому.

— Н-нет. Я совершенно не вас имел в виду! Советник попытался пойти на попятную, но был остановлен жестом руки, и теперь с ужасом наблюдал, как племянник Владыки активирует плетение против подслушивания.

— А теперь, ниер Лувинуэль, шутки закончились! Быстро рассказывайте мне все, что вам известно! И, Лувинуэлю ничего другого не оставалось, как начать исповедоваться во всех грехах, своих и чужих. Ибо шутки действительно закончились, и Владыка по голове не погладит, ни за то, что прошляпили тёмных, ни за пропажу княжны.

— О взаимодействии при освоении новых территорий? Так и сказал? Боюсь, ниер Лувинуэль, мы здесь действительно бессильны. Я знаю этот договор. Присутствовал при его подписании. Этот пункт внесла Эриния, и никто предположить не мог, что им воспользуются тёмные. Хотя, князь Ивар тоже поддержал предложение человеческого королевства. Все подумали, что людские государства желают увеличить свои территории за счет захвата части Степей, и не придали этому особого значения. А, зря!

— А, что там говорится в этом пункте, князь Даринэль? — недоумевал Советник.

— Ничего хорошего для нас. А, конкретно, что территории, захваченные в ходе военных действий, считаются принадлежащими тому государству, которое может эту территорию эффективно оккупировать. При этом требуется согласие двух соседних стран. В данном случае в согласии Эринии можно не сомневаться, а второй страной, скорее всего, будет Льес. Или, Мирития. Недаром, князь Дариен в последнее время был очень близок с Даргоном.

— Но, можно ли стычку с кочевниками в Степи считать военными действиями? Пострадал светлый эльф, а второй оказался убит. Пропала наша княжна. Какое отношение к этому имеют тёмные? — Лувинуэлю ситуация была не понятна совершенно.

— Я и запамятовал, что вы не в курсе последних событий. У княжны на руке родовой браслет Дариена. Помолвка была заключена четыре года назад, еще до объявления её наследницей. Это можно было бы оспорить, так как княжна несовершеннолетняя и не имеет право принимать такие решения самостоятельно, только вот браслеты активировались, — попытался прояснить ситуацию Даринэль.

— Но, в данном случае, это еще не самое страшное. Договор, подписанный Владыкой с князем Иваром, предполагал, что Мирития откажется от опекунства, и не будет вмешиваться до совершеннолетия княжны. А по их законам совершеннолетие наступает после первого оборота. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что произошло несколько дней назад? И чем нам это может грозить?

— Не надо. Я понял, — громко сглотнул советник, представляя какие кары его ждут по возвращении.

— Надеюсь, что этот разговор останется между нами, — продолжил меж тем Нэль, — не нужно никому ни о чем рассказывать.

— Но, это означает, что и мы могли захватить эти земли, если бы вовремя...

— Да, Лувинуэль, именно. И вот этого нам не простят. Поэтому, мне нужно будет хорошо подумать. Вам же советую держать рот на замке, а уши открытыми. И будьте осторожнее, не попадитесь на провокацию.

В это же время, но в другом месте происходил еще один разговор.

— Дариен! Как это понимать? Почему решение о захвате этой территории прошло без согласования с Межрасовым Советом?

— Вейриш, я не имел права об этом рассказать тебе раньше, поверь. В данный момент могу лишь заверить, что князь Ивар в курсе происходящего, и дал добро. Мы не нарушили никаких соглашений.

— Объяснись! — кипятился Вейр, требуя немедленного ответа, на свой вопрос.

— У тебя здесь есть карта? Если есть — доставай! Так будет проще, — тут же начал распоряжаться Дариен, отчего-то удовлетворённо улыбаясь. Видно было, что он страшно доволен собой и ситуацией в целом. И, это заставляло Даргона чувствовать досаду, и даже злость на рыжего. Однако карту он нашел быстро. Причем карта была весьма подробная и хорошего качества.

— Такая, сойдет? — поинтересовался Вейриш, протягивая её Дариену. Тот тут же схватил рулон с картой, быстро развернув его, разложил сие творение известного в Эйдане мастера на столе, и начал изучать, периодически хмыкая.

— Смотри сюда, Вейриш, видишь восточные земли Эринии, где Драконовы горы вдаются в ее территорию? Мы подписали соглашение, по которому Эриния уступает нам часть своей территории от Драконовых гор до Степей, вот эту неширокую полоску земли вдоль подножия гор, в обмен на земли Степей на границе между Льесом и Эринией, которые мы обещали освободить от кочевников.

— Но, это же неравнозначный обмен, — удивился Вейр.

— Не скажи! Подножия гор, где раньше добывали кристаллы дарния, нынче недоступны. С некоторых пор драконы не дают добывать кристаллы. Нападать не нападают, но пугают сильно. Люди предпочитают не рисковать. Эриния и так много потеряла на торговле этими кристаллами. И потом, они же не всю территорию вдоль Драконовых гор обменивают, а только часть. В то же время, Степи на границе с Льесом можно использовать с большой пользой.

Кстати, твой батюшка, князь Ивар, тоже решил отделить часть территории княжества, а именно, верховья реки Эйды и точно такую же территорию вдоль подножия гор.

— С чего это он начал землями раскидываться? — начал закипать Вейриш, на что рыжий ухмыляясь, заметил:

— Так он и не раскидывается. Эти земли отойдут Арине в качестве приданого.

— Дариен, ты, что-то, путаешь! Отец не мог выделить земли в качестве приданого для Арины. Он для Марисии этого не сделал, так с чего бы ему это делать для Арины?

— Может быть потому, что твоя сестрица-стерва вышла замуж за простого воина и теперь сидит в горной крепости?

— Причем здесь это? — набычился Вейриш.

— Не причем. Просто мой отец просил у князя Ивара для меня руки твоей племянницы, и твой отец дал свое согласие. С Миритией будет подписан Договор о дружбе.

— Погоди, Дариен, я ничего не понимаю! Почему вы обратились к нам, а не в Сильвану? Ведь Арину там объявили наследницей, а нам, по соглашению с ними, запрещено вмешиваться? И потом, есть же еще Витариэль! Что он еще скажет на все это?

— А, он не возражает. Я с ним уже говорил. Правда, поставил условие, — получить согласие Ариши. Думаю, это будет не очень сложно, хотя нервы она мне помотает. В этом я не сомневаюсь, — Улыбнулся Дариен, глядя на сомнения Вейра.

— Дариен, ты всё же веришь, что она вернется? А если нет? И навсегда останется драконом? — продолжил сомневаться Даргон, на что получил в ответ мрачный взгляд рыжего.

Поселение драконов в Драконьих горах.

За ночь я хорошо отдохнула, а беседа со Старейшим помогла мне успокоить нервы и узнать много нового.

Главное, что я выяснила — мои неудачные попытки вернуться в свое тело связаны, исключительно, с истощением собственного магического резерва, и ничем иным! Дело в том, что для оборота нужна энергия, так драконы называли магию. Оборачиваясь, я полностью истратила весь свой запас, не оставив ничего на возвращение в "повседневное" тело. Теперь мне понятно, почему метаморфы совершают свой первый оборот под присмотром и руководством специального наставника, который наблюдает и учит самоконтролю.

Самоконтроль необходим также для того, чтобы не дать звериной сущности взять верх над разумом. Если потерял контроль — обратно можешь и не перекинуться. Наверное, именно этого опасался мой дядюшка, когда там, в Степи, уговаривал меня попытаться обернуться обратно.

Итак, вернуться в собственное тело я смогу. Но, хочу ли это делать? При мысли о возвращении мне становится плохо. Я боюсь увидеть отвращение на лицах свидетелей моего зверства. Мне было противно от себя самой. Я не могла себя представить убийцей-маньяком, но я убила. И уничтожила много людей, растерзала на мелкие кровавые ошмётки. И самым страшным было то, что я не помнила, как я это сделала. Именно то, что я ничего не помнила, меня пугало больше всего.

— Не кори себя, дитя. Эти двуногие сами сделали свой выбор. Они все равно бы погибли, не ты, так мы бы их наказали, — в голове уже привычно раздался ворчливый голос Старейшего.

— Но, за что их убивать? — не поняла я.

-Ты не понимаешь? Они собирались тебя убить, а ты, все равно, их жалеешь? Почему? -шипящий голос Старейшего, возникал в голове, словно неоткуда.

— Не знаю. Я не привыкла убивать и не хочу привыкать. Жизнь, это самая большая ценность для любого существа. Я уже умирала, я знаю это. И мне действительно жаль, что из-за меня пострадало столько народа.

— Они живые-убитые. Не жалей их. Они умерли давно. Ещё тогда, когда стали куклами, танцующими под чужую мелодию. Их убили бы другие двуногие или мы. За тебя. Драконов слишком мало. Жизнь каждого детеныша священна. В момент своей смерти, дракон издает последнюю песню, которую слышат все его родичи. Если бы тебя убили, мы бы услышали и пришли. Понимаешь? — убеждал Старейший. Его голос баюкал, успокаивал муки совести. А старый дракон, меж тем, продолжал:

— Раньше, двуногие пытались охотиться на нас. За каждого убитого дракона мы жестоко карали убийц. Так продолжалось очень долго. А потом двуногие поняли, что с нами лучше дружить. Пойдем, я покажу тебе, как надо смотреть, чтобы увидеть энергию, — предложил он, и потащил меня на каменный выступ у входа в пещеру.

Почему то, мне кажется, что старый дракон специально называет представителей других рас Лиреи двуногими, не делая между ними разницы, хотя прекрасно эту разницу понимает. Хитрый старый крокодил! Мы вышли из пещеры Старейшего и расположились на карнизе. Странно, в этом облике я чувствовала себя вполне комфортно, как будто он мне родной. Когда же я попыталась озвучить эту мысль Старейшему, он в очередной раз забулькал от смеха и попытался увести разговор в сторону.

— Какое у тебя интересное украшение на левой лапе. Кто тебе его надел? Я когда-то такое уже видел, — начал он расспросы. Меня признаться, упоминание о браслете изрядно удивило.

"Откуда у драконов могут быть такие браслеты"? — кажется, эта мысль прозвучала достаточно громко, и я тут же получила на свой вопрос ответ: — От двуногих. Такое украшение было на лапе у моего отца. И всю историю я знаю от него. Стар я уже, и разговаривать мне бывает тяжело. Давай я научу тебя общаться мыслеобразами? — предложил Старейший и тут же развалился на солнышке, подставив под ласковые лучи спину.

— Давно это было, — в моей голове возник ворчливый голос, — Так давно, что мне трудно подобрать слова, чтобы описать произошедшее, но я попробую. Я буду рассказывать, но, если что-то у меня не получится, тогда я покажу тебе. Эта память досталась мне от отца, я в свою очередь передал ее своим детям, а сегодня покажу и расскажу тебе.

— Мы мирно жили в горах, когда появились первые двуногие. Они прилетели в наш мир в непонятной металлической птице и стали строить здесь себе дома. Мы никогда не видели таких существ ранее и нашлись любопытные, которые решили познакомиться с ними. Они улетели навстречу своей смерти. Двуногие убили их. Они решили, что мы звери, без разума, жаждущие крови. И продолжали убивать ещё и ещё. Тогда мы решили отомстить за наших погибших и уничтожить двуногих.

Но, нам это не удалось. Их оружие было страшным, оно убивало на расстоянии. Но, самое ужасное было то, что двуногие смогли захватить нескольких детенышей и, в результате, узнали, что мы разумны. Драконы пытались выручить своих детей, но неудачно.

Прошли годы. Двуногие построили себе дома-крепости. Они зарывались под землю, потому что знали, что мы никогда не простим им наших пропавших детенышей. Среди тех, кто попал в плен к двуногим, был и мой отец. Их изучали, над ними проводили опыты, брали кровь, а потом надели на лапы такие же браслеты и отпустили. Когда их отпускали, один из двуногих сказал, что они смогут снять эти украшения, только став двуногими, превратившись в таких же, как и они. И, рассмеялся.

— Они так и не смогли их снять? — от любопытства, я едва не свалилась вниз с карниза. А Старейший, в очередной раз рассмеявшись, продолжил:

— Да с чего ты это взяла? Смогли, конечно. Вот только никто этого не стал делать, решили оставить как память о случившемся.

— Но, как же так? Вы ведь не оборачиваетесь, это все знают? — рассказ Старейшего меня очень удивил. Я прекрасно помню, как читала об этом в эйданской библиотеке, да, и в Школе это говорили на занятиях по расам. Выходит, там неверная информация? Как же так?

Пока я предавалась размышлениям, Старейший косил в мою сторону любопытным глазом и терпеливо ждал, когда я осознаю сказанное им.

— Вы умеете оборачиваться? — наконец-то я разродилась вопросом.

— Умеем, но не все, — тут же ответил Старейший, — а лишь потомки тех, кто побывал в лабораториях двуногих.

— Но, почему об этом никто не знает? — продолжала удивляться я.

— А, зачем об этом кому-то знать? — удивился Старейший, — да, мы и не любим оборачиваться. Наша жизнь — это только наша жизнь. Она нам привычна и понятна. Если же мы станем жить как двуногие, мы потеряем себя.

Я не ожидала от Старейшего столь шокирующей информации. Более того, весь клан Аметистовых именно к таким вот "оборотням" и относился. А, кроме них, еще Сереброкрылые и Багряные. Всего-то несколько сотен крылатых, которые могут и не быть крылатыми, при желании.

Была у драконьего молодняка забава — украсть или выменять одежку и нанести визит двуногим соседям. Некоторые оставались пожить в городах, но долго не выдерживали — десятинка, другая и домой. Все-таки, в двуногом обличье драконы чувствовали себя слабыми и беспомощными. А, главное, ни один из них не мог жить без неба, без простора и свободы. Потому и не любили драконы оборачиваться двуногими, потому и возвращались обратно в горы, удовлетворив свое любопытство.

А, ещё у крылатого племени существовал закон, запрещающий любое вмешательство в дела двуногих. Исключение составляла только месть за смерть сородича. Именно из такого путешествия и возвращался Быстрокрылый, который почти три десятинки провел в одном из человеческих городов. Мне очень повезло, что его путь лежал через Степь, где он принял меня за птенца, удравшего из родительского гнезда, и подобрал. Малолетку, толком не умеющую летать, но пытающуюся доказать, что уже взрослая.

Драконы не только меня спасли, но и серьезно взялись за мое образование, в том числе и магическое. По мнению одного старого крокодила, в знаниях, которыми я владела, были серьезные пробелы, и их следовало устранить. Например, Старейший учил меня видеть магические линии и эффективно использовать их. Нас, в Школе Магии обучали, что для каждого заклинания необходимо не только назубок выучить базовые жесты, но еще знать и уметь воспроизводить его вербальную составляющую. Когда я рассказала об этом старому дракону, он вежливо улыбнулся, а потом открыл "главный секрет" своего народа. Оказывается, видя магические линии, драконы мысленно представляют то, что хотят получить. Затем напитывали представленный образ силой, в смысле, магией. И, никаких жестов и слов, да они у них бы и не получились.