Третье звено. Ноикс (сборник рассказов (Full))

Действительно, место, в котором мы оказались, не было связанно ни с производством наркотиков, ни с их употреблением. На тайной станции наркоторговцев располагалась уютная лаборатория уже знакомого нам менеджера Спербанка Аркадия Филлиповича Сивохина, так сказать, личный инвестиционный проект, который, как нетрудно догадаться, хорошо окупался.

— Урод! — заверещал Сивохин откуда-то сверху. — Убейте его, ребята!

Головорезы с радостью восприняли эту команду. Дула автоматов, что взяли небольшую передышку, снова смотрели на нас с Альбатросом почти в упор. Их свинцовой жадности не было предела.

— Босс! Держись, я тут! — в толпу наёмников ворвался Трубак.

Из оружия у него нашлись только крепкое словцо и отвага, чуть приперченное слабоумием. Отростки на голове плевались в разные стороны, но не причиняли врагам никакого вреда, кроме морального. Кого-то даже стошнило от слизи, попавшей в рот. Головорезы не стали тратить на такое недоразумение патроны, и тихо вырубили Трубака прикладом. На моей памяти этому болтуну так везло уже трижды.

— Дурак! Где Очкун?

Мутант потерял сознание, так и не успев ответить на мой вопрос. Я выглянул из укрытия, чтобы в ужасе заорать:

— Дебилы! Не стреляйте, суки, нам всем хана!

Очкун сидел у закрытой двери, широко раскинув короткие ноги в полном одиночестве. Его глаза округлились как два пятака, а голова уверенно разбухала от свалившихся проблем. Моё предостережение не было услышано, открывшаяся очередь активно решетила моё убежище — куб для комплексного гидроанализа биологического материала. Теперь хоть стало понятно, какие пули заряжать в магазин. Вот только непонятно, как их использовать. Головорезы Сивохина брали нас в кольцо. Альбатрос ещё пытался отбиваться ножами. Кидал их в разные стороны, попал даже кому-то в ногу, но толку от всего этого? Я поднял глаза к потолку и тихо запричитал:

— О, если ты меня слышишь, великая химическая реакция, пожалуйста, наступай уже быстрее!

Мои мольбы были услышаны. Жарб вывалился из комнаты, где отключал электричество, и кривой походкой шёл к краю платформы. Он дико орал, с легкостью перекрывая пулемётное стрекотание:

— Ноикс, падла! Что ты сделал со мной?!

Жарб выискивал меня безумным взглядом. Изо рта его вытекала пена, вокруг глаз расплылись бурые пятна. Живот мутанта бурлил и раздувался от натрия. Он едва успевал приседать, следуя позывам потревоженного кишечника. Икринки усеивали пол бисером размером с ноготь мизинца. Натриевый раствор добирался до их сердцевины, превращая милых лягушачьих детенышей в настоящие кислотные бомбочки, которые иногда рекламировали по телевизору для детей. Контакт с кислородом разрывал белковую оболочку, и процесс выходил в завершающую стадию. Едкое нутро икринок разъедало пластик, металл, высоковольтные провода и головы незадачливых головорезов, оказавшихся на линии огня. Крики боли сопровождались беспорядочным огнём, но попасть в Жарба с такого ракурса было практически невозможно. Мутант откладывал своё добро всё чаще, и все больше кислотной слизи заполняло первый этаж.

— Эй, дебилы, убейте его! — Сивохин было стянул бесполезную маску, но тут же надел обратно. Испарение от слизи выедало глаза. Он ринулся на третий этаж, и я уже знал зачем. Моя цель — Очкун. В стволе резиновые пули, поэтому тратить их на головорезов бессмысленно. Пробираясь по лаборатории, что всё быстрее превращалась в руины, я раскидывал врагов голыми руками, но не забывал прикрываться их тушками от более метких соперников. Прыжок, ещё один, где-то за спиной вышел из укрытия и Альбатрос; он хотел догнать меня, кинуть нож в спину, но так же увяз в бою с головорезами Сивохина.

Первая пуля, выпущенная в Очкуна, угодила ему в пузо. Он отъехал назад на полметра и, схватившись за живот, дико расхохотался. Я не имел права промазать, у мутанта существовало одно уязвимое место, и если его сейчас не успокоить, мы все здесь будем трупами. Ещё одна пуля угодила Очкуну в левый бок. Он болтал ножками, заливаясь истерическим смехом, прикрывал маленькими ручонками тело и кричал:

— Ой, нет, не надо, не щекочите меня!

Его голова уменьшалась в размерах, я прикинул: ещё одна пуля, и на этом хватит. Кризис миновал, но, конечно, только на время. Главное — не попасть ему куда-то ещё. Последняя выпущенная пуля поразила живот Очкуна, пройдя аккурат между пальцами. Я помнил предостережение Рафа, поэтому целился особенно тщательно. Резина не причиняла мутанту никаких болевых ощущений, а усиливающийся смех мешал нормально дышать. В этом-то и был смысл всех этих манипуляций. В голове Очкуна находился улей мозговых червей, а эти парни очень чувствительны к кислороду. И когда его уровень падал ниже необходимого уровня, у них наступала потеря сознания от асфиксии. Очкун судорожно вдохнул воздух и окончательно завалился на пол. Отлично, с этим пока все. Я на ходу перезаряжал пистолет никелевыми патронами.

А вот и лестница на следующие этажи. Сивохин уже тянулся к рычагу запуска принудительной вентиляции, как-то забыв, что я люблю, когда воздух чуть спёрт.

Жарб свалился с мостика, стеная, и как резиновая игрушка для взрослых отпружинил от пола, навалившись на Альбатроса склизким телом.

— Альба, помоги! Ноикс, козел, что-то со мной сделал!

Мутант ухватил главаря за руку. Его вид действительно удручал: химическая реакция в животе ускорялась. Нетрудно догадаться, чем все закончится.

— Да, конечно, только доберусь до этой ментяры и всажу ему в сердце нож! — Альбатрос брезгливо отмахнулся от Жарба и кинулся в сердце ада. Где-то там, на третьем этаже, я уже нагонял Сивохина, и разговор у меня с ним намечался самый что ни на есть серьезный.

* * *

— А вот этого не надо, коллега!

Я с ходу обрушился на Сивохина в комнате управления вентиляцией, ногой отбив его руку от рубильника.

— Коллега? Смешно!

Сивохин облизывал губы, примеряясь, с какого бока отрезать от меня самый вкусный кусочек.

— Да, я так же, как и ты, развожу лохов!

— Ты зря затеял всю эту игру, Ноикс! — Сивохин подготовился к нашей встрече. Он полоснул скальпелем воздух рядом с моим ухом и дико рассмеялся. — Ты пришел на собственные похороны!

— Странно, минуту назад ты хотел взять меня живым. Ты уже определись, каким я тебе нужен!

Я толкнул неприятеля плечом, он ничком распластался на пульте управления. Включились какие-то вспомогательные системы.

— Сука! И как ты до такого додумался? Продал самого себя, а я и повёлся!

Когда Сивохин рычал от злости, его маска отливала красным. Интересный гаджет — чего греха таить, я бы хотел себе такой же.

— Сука, она такая. Она может додуматься и не до такого! — в моих планах не оставлять этого ханурика в живых, но как убить его поизощреннее, я пока не придумал. Пока просто поваляю злодея по полу да вышвырну на площадку. Нельзя допустить, чтобы он воспользовался вентиляцией. По ней мне на помощь полз Раф. Будет неприятно отскребать его с лопастей здешних вентиляторов.

— И где же можно раздобыть такую масочку?

Удар под дых окончательно свалил Сивохина с ног. Он выхватил второй скальпель и снова резанул рядом с моим ухом. Нравилось оно ему, что ли?!

— Если бы ты ожил чуть позже, я бы сказал, где такие выдают, но ты испортил свой подарок! — он откашлялся кровью.

— О да, я ненавижу сюрпризы! — я едва успел увернуться от ржавого тесака, пущенного Альбатросом снизу.

— Ноикс, ты труп! — ревел он как труба.

Мутант хищной поступью пробирался по останкам лаборатории, попутно перерезая контуженным головорезам глотки.

— Я заплачу тебе, если убьешь его! — закряхтел Сивохин под моей ногой.

Находчивый сукин сын, но он бы сначала со мной расплатился.

— Я убью его за так! А потом, суки, и всех вас!

Альбатрос — душка. Я бы с удовольствием продолжил этот милый тройничок, но меня больше волновали судьбы Жарба и Очкуна. К тому же конструкция ангара почему-то пришла в движение. Не ожидал я, что Сивохин тут не только клонов лепит, но и попутно трансформеров собирает. Я скатился по ступенькам, но червивого уже не было на месте. Он отсмеялся, и теперь не до смеха было мне.

— Не трогайте мутантов, убейте Ноикса! — Сивохин отдавал приказы, уткнувшись мордой в пол.

Плохо, что пол решетчатый и его было хорошо слышно. На моих глазах в лаборатории собиралась коалиция плохишей против бедного меня одного. Ещё одна пуля пришила головореза, выпавшего на моём пути из-под обломков лабораторной утвари. С каждым таким моментом в моей никелевой обойме становилось пусто, холодно и неуютно.

— Альба, а я думал, мы друзья!

Я игриво увернулся от его ножа. А вот и Очкун. Он неуклюже вытаскивал из мусора Трубака. Шумные отростки на его голове дружно храпели. Нокаут — это хорошо, есть время отдохнуть и набраться сил.

— Пидор! Ты что с нами тут сделал? — Альбатрос брызгал слюнями, его глаза уверенно заплывали от кислоты, очень скоро он начнёт плеваться кровью и вопрос: кто виноват, и что делать, так сказать, станет ребром.

Антикислотные линзы Рафа хорошо защищали мою роговицу, а принятый еще в убежище антидот — легкие.

— Альба, помоги ему! — голос Очкуна трагически дрогнул, он еле удерживал Трубака в горизонтальном положении и на глазах получал очередную порцию стресса.

Голова мутанта покрывалась бороздами оголодавших мозгоедов, я судорожно нащупывал обойму с резиновыми пулями.

— В жопу этого придурка! Ноикс, умри! — Альбатрос вскинул руки, освобождая связки ножей. Они шелестели у него за спиной как змеи. Слева и справа его прикрывали головорезы Сивохина. Они уверенно брали меня в кольцо. Я бегло окидывал суживающееся пространство, мне точно не выбраться из этой передряги живым, если только...

Святая химическая реакция! Воздух поплыл перед глазами, как в жаркий полдень. Закатывая мутантов в асфальт, мы с Михой часто наблюдали это явление. По наивной доброте и моей глупой шутке он свято верил, что так души мутантов обретают покой и устремляются на небо. Ха! И был чертовски прав! Кислоты становилось больше, а значит, её источник очень близко, я едва не наступил на Жарба. Он незаметно подполз к моим ногами и вгрызся в ботинок.

— Ноикс, сучара! — еле разборчиво проговорил он сквозь слёзы и мой ботинок.

А вот и посланник небес! Я ухватил его за руку, рывком подбросил в воздух. Переполнявшие тело Жарба газы делали его легким как пушинка. Во второй руке я зафиксировал его ногу; теперь, когда живот мутанта упирался мне в колено, мне не оставалось ничего другого, как задорно зажечь эту хмурую компанию.

— Жарб! — я окидывал замешкавшихся неприятелей холодным взглядом. Никто из них даже не представлял, что всё это время я готовил себе супер-секретное оружие.

— Да... — жалобно завыл он и проблевался.

В горизонтальном положении едкая жижа прорывалась через рот мутанта и разъедала мою штанину.

— Заряжай зажигательными!

— Не-ет!

Жарб не успел изъявить свою волю: удар коленом по набухшему животу под хорошим напором выплеснул из его заднего прохода икринки. Они разлетались как пули, заливая кислотным огнём всё на расстоянии десятка, а то и двух десятков метров. Я сделал вокруг себя полный оборот, расстреливая зазевавшихся противников налево и направо. Визги оппонентов гасли, окрашиваясь хрипотцой и отблеском кислотного пламени. Их тела горели, источая зловоние, но смерть настигала не всех идиотов. Альбатрос успел прыгнуть за укрытие, утащил за собой Очкуна, а щуплый Трубак, оставшийся без опоры, просочился между обломками и надежно схоронился там. Трубчатым червям вообще был свойственен такой образ жизни.

Напор из задницы Жарба закономерно упал после столь длительной очереди. К моему счастью, больше половины головорезов Сивохина отправились к праотцам. Я тщетно выискивал выход из образовавшегося огненного кольца. Вот тебе и раз! Я как придурок запер здесь самого себя.

— Ты жив, приятель? — я встряхнул Жарба, что судорожно ловил ртом воздух и выглядел паршиво.

Подыхать раньше времени ему было нельзя, поскольку я всё еще видел чьё-то движение за языками пламени.

— Дай... минуту... на передышку... Ноикс... сука... — он говорил между вздохами.

— Эй, ментяра! Лови! — злорадный смех Альбатроса не сулил мне ничего хорошего.

Но в этот раз через огонь полетел не нож. Весь черный от сажи, с потрескавшимися очками и поджав от обиды губы, из темноты в мой круг кубарем влетел Очкун. Он неуклюже приземлился на задницу и взглянул на меня испуганным детским взглядом. Пиздец! Вены на его раздувшейся голове шевелились и были совсем не венами.

— Ты тут нас всех решил угандошить, придурок? — с перепугу крикнул я Альбатросу в ответ.

Что делать? Живот Жарба еще не набрал заряд, пистолет за поясом, но успел ли я перезарядить патроны? Дырявая башка!

— Так! — я прикрикнул на Очкуна, но тут же перешёл на шёпот: — Ты только того, давай без паники! Хорошо?

— А где все? Я никого не вижу! — хныкал мутант и крутился волчком.

На его заднице красовался отпечаток ботинка Альбатроса. Мерзкий подонок, зашёл с козырей!

— Жарб, Трубак! Где вы, ребята?

— Ответь ему! — я процедил сквозь зубы, встряхнув Жарбом как грязным половиком в прихожей.

— Очкун, дружище... — мутант еле ворочал языком, и всё это больше походило на предсмертную речь, чем на слова поддержки. — Не беспокойся, я жив, по крайней мере мы ещё тут, мы рядом...

Я с трудом держал язык за зубами: может, всё-таки выхватить пистолет и испытать удачу? Пока я думал, за языками не утихающего огня движение росло. Что же там могло происходить? А самое главное, что-то Сивохин притих, и это тоже было не к добру. А, хотя нет, не притих. Вот он, голубчик, бегал по площадкам своей лаборатории, что вдруг ожила. И бегал в панике. Трёхэтажный комплекс качало из стороны в сторону, словно он вырастал из земли.

— Не верь им Очкун! Ноикс нас всех убьёт! — подливал масло в огонь Альбатрос, сидя в укрытии.

Я уже не обращал на эти попытки никакого внимания. Картина, разворачивающаяся со стороны Сивохина, занимала меня больше. Вот теперь рябь пошла и по полу. Бетон трескался, обнажая перекрытия.

— Эй, придурок, у тебя там всё нормально? — крикнул я врагу, истерически усмехнувшись. Оказывается, в этой операции я рассчитал не все.

— Урод! — Сивохин задыхался от негодования, но все же выкроил минутку на ответ. — Ты на кой хуй запустил его?! Ещё рано же!

— Кого его? — я глупо посмотрел на мутантов.

Жабр из последних сил пожал плечами, Очкун среагировал на голос Сивохина и подставил мне тыл. Эх, была не была! Я с разгона ударил Очкуна по заднице, оставив на ней ещё один отпечаток. Мутант с тяжелым вздохом улетел обратно к Альбатросу.

— Лови, Альба!

— Сука, блядь!

Наш футбольный матч прекратил гигант, в которого превратился стационарный лабораторный комплекс Сивохина.

— Ноикс! Ты дерьмо!

Злодей сосчитал последние ступеньки задницей. Он спасался бегством, бросив последние попытки остановить восстание машин.

— Да что я сделал-то? — готовясь к очередному бою, я тряс Жарба как коктейль в шейкере, чтобы оживить химическую реакцию в его брюхе.