Третье звено. Ноикс (сборник рассказов (Full))

История первая: Вышибалы

Этот телефонный разговор состоялся за несколько дней до произошедших событий, в которых странным образом переплелись судьбы пяти незнакомцев. А пройдоха Мишка даже записал его. Вот чего-чего, а честности от него можно не ждать. И этот урок, между прочим, я усвоил на все пять. Итак, я сделаю его миниатюрным прологом своей истории.

— Ну и как ты после вчерашнего?

— Как обычно, чё ты спрашиваешь каждый раз, как будто бывает по-другому?

— Хватит ворчать, ты лучше скажи, оклемаешься до обеда? У нас сегодня патруль в Коломенском, не забыл?

— Да не забыл! Опять нас кинули в эту дыру, после землетрясения там даже потусить негде. Черт... голова раскалывается... Похоже, вчера в баре я дал лишку.

— Артём, да ты всегда ее даешь! И хватит со мной пить на спор, ты же знаешь, что проиграешь!

— Хрен тебе.

— Упрямец, твой азарт не доведёт тебя до добра.

— Доведёт, поверь. У меня есть план, как обставить тебя в следующий раз!

— Безумец... Ладно, по поводу Коломенского: твой человек не подведёт, ты в нём уверен?

— Как в себе! Негодяи будут на сделке, там их и цапнем.

— Все под контролем?

— А то!

* * *

Ох, черт! Меня определенно приложили по голове. Под щекой холодный бетон, на носу пыль. Интересно, сколько я тут провалялся? Так. Вокруг темно, но из проема впереди бьёт тусклый свет, чьи-то робкие шаги на цыпочках, и виден женский силуэт. Еще бы встать, но голова раскалывается так, что трудно даже дышать. Интересно, чем они меня так и есть ли переломы? А девчонка не промах, зачем справляться о моем самочувствии, когда можно тихо умыкнуть мой табельный пистолет и так же тихо ушуршать восвояси?!

— Эй, красавица, постой!

Так и пришлось оживать в самый неподходящий момент; рука девушки дрожала от страха, испуганные глаза блестели в темноте.

— Простите, мы думали, вы мертвы!

Да блин, я и сам так подумал, когда проснулся, но не все же принимать на веру, да и к тому же...

— Кто это мы?

— Нас здесь четверо, все проснулись недавно. Мы не знаем, как здесь оказались.

Ну конечно, если проснулись четверо, спящего пятого можно и втихую обокрасть!

— Где здесь?

Надо выудить из девчонки максимум информации, это поможет нам быстрее выбраться отсюда.

— Мы не знаем, это какой-то лабиринт, подземелье с множеством комнат.

Подземный лабиринт. Как это мило, когда тебе шестнадцать и все интересно в этом мире. Но мне было не шестнадцать, да и мир интересовал меня мало.

— Почему мы все здесь?

Девчонка с виду хрупкая, но быстро помогла мне принять вертикальное положение. Пистолет я убрал обратно в кобуру, но на всякий случай застегивать ее не стал. Кстати, странно, почему меня не лишили оружия. Надо бы его проверить, вдруг над пистолетом уже поработали добрые люди.

— Почему мы все здесь?

Их действительно было четверо, с первого взгляда — странный контингент. Упитанный мужик высокого роста по-детски наивно повторил свой вопрос. И он явно обращался ко мне.

— А я откуда знаю! Кто-нибудь что-то помнит?

Ничем не примечательный мужичок среднего роста и веса, с короткой стрижкой и глазами навыкате, ловко обходил меня сзади. Пришлось вежливо остановить его:

— Эй, а ты куда?

— Я врач, вас ударили по голове, я осмотрю рану.

— Я что-то не вижу здесь аптечек, а любопытствующих, чтобы просто посмотреть, я попрошу от этого воздержаться. Учтите, я вооружен.

— Не горячитесь, я не буду вас трогать.

Айболит отступил подобру поздорову.

— Почему мы все здесь?

Пухлик не унимался, и не только мне одному захотелось двинуть ему в нос. Это быстро сделал другой паренек, что все это время стоял поодаль от нашей компании. Молодой, лет двадцати пяти, но ловкач, умудрился размазать кровавые сопли по носу пухлячка одним ударом. Тот упал на колени, тихо завыв, а герой момента вернулся к своему показушному образу беспечного хулигана. Знатная компания! Она мне уже нравилась. Интересно, что меня ждало, когда они узнают, что я коп?

— Зачем ты его так?

Девчонка, что чуть не украла у меня пистолет, утешала пухляка, но тот отказался от ее помощи. Черт, и мне уже порядком надоело, что я не знаю их имен. Мне оно, конечно, и не к чему, но давать клички — скучное занятие.

— Так! Давайте знакомиться, коли уж мы оказались в одной ловушке!

Глаза доктора прояснились, девушка так же смотрела вполне осознанно, взгляды пухляка и хулигана мне поймать не удалось. Ну что ж, начнем пока с адекватных.

— Я Катя.

— Хорошо, просто Катя. Док?

— Сергей Пытлов, — врач откашлялся и забегал глазками.

— Дельная фамилия для доктора, — я одобрительно кивнул.

Странный типчик, да и фамилия до ужаса знакома.

— Хорошо, меня зовут Артём, можно просто Артём.

От гадского самочувствия язык предательски заплетался. Похоже, меня не только ударили по голове, но и вкололи какую-то дрянь.

— Господа, укажите нам свои имена, — обратился я к оставшимся горемыкам.

— И все? — барышня скептически скрестила на груди руки. — Больше ничего не хотите нам сказать? Их, кстати, зовут Дмитрий и Стас.

Катя сначала махнула на пухлого, потом плюнула взглядом в хулигана. Чертовка наверняка будет пытать меня по поводу пистолета, сука, хорошо что хоть удостоверение украли, а то объясняй им, какого черта тут происходит.

— Хорошо, я понял, ты про пистолет, — люблю махать оружием без причины, а когда есть и благодарные зрители, это милое дело. Судя по весу, патроны в нем остались, вот только неполная обойма. На всякий случай при всех я проверять ее не буду, но, сдается, там патронов пять, не больше. Каждому по маслине?

— Да, как видите, оружия у нас нет!

— Ну как же, а доктор? — я вяло улыбнулся. — Ну хорошо, я специалист частного охранного агентства.

— Ну только наемника нам тут и не хватало... — пухлик отхаркнул последние сгустки крови и подпер стену. — Почему мы все здесь оказались?

Я пожал плечами, горе-компания многозначительно переглянулась. Остался в стороне лишь хулиган, он мерно побрякивал ножом-бабочкой.

— О, оружие не только у меня, ваш дружок тоже может за себя постоять, — я привлек внимание к Стасу лишь для того, чтобы размять спину. С телом было что-то не так, я не чувствовал боли, но она как свет в конце тоннеля уверенно подбиралась издалека. Остальные пока молчали.

— Он нам не друг, — Димон попятился от хулигана и едва не наступил на ногу доктору.

— Спокойно, я пока никого не собираюсь резать, я пока только смотрю.

Стас вальяжно причмокнул губами, остановил обкуренный взгляд на Кате.

— Давно принимал дозу?

Я горько усмехнулся. Если этот тип сидел на хорошей наркоте, скоро у него будет ломка, а значит, оружие мне оставили не зря.

— Я не нарик! — Стас резанул ножом воздух. — Мы с корешом иногда можем приложиться, но я не нюхаю каждый день!

Часа два или три он точно ничего не принимал, еще пару часов у нас есть, а потом этот вулкан страстей взорвется.

— Да-да, дружище, спокойно, — доктор играл в саму добродетель, а я предпочел изучить ситуацию с нашим заточением более детально. Стены лабиринта чистые, без пулевых отверстий и кровавых подтеков. Однако это не значит, что ничего этого здесь не было. Уж больно чисто все вокруг. Похоже, лабиринт подготовили к нашему визиту, кое-где выделялась штукатурка, пол не бетонный, залит дорогой стяжкой. Катакомбы старой Москвы отреставрировали на совесть. Не удивлюсь, если мы наткнемся на рельсы. Еще бы знать, на какую ветку из старого метро...

— Почему мы здесь? — пухлик снова подал голос. Я оглядел честну́ю компанию и почесал затылок. Нет, всё-таки мне веселее будет называть их кличками.

— А вот это хороший вопрос, господа! Есть какие-нибудь предположения? Кто-нибудь помнит как сюда попал?

Я еле сдержал издевающийся смешок. Вообще в коридоре оставаться небезопасно: кажется, тот, кто собрал нас здесь, припас пару ловушек. Я очнулся в последнюю очередь, поэтому, скорее всего, мои компаньоны уже успели пошарить по округе.

— Так, а прежде чем ответить на этот вопрос, я предлагаю найти более подходящее для проникновенных историй место. Здесь много комнат, кто-нибудь видел подходящую для нашего положения?

— Я видел, там за углом была комната со столом, — доктор тактично откашлялся у меня за спиной. Слишком уж часто он кашлял, сырости в казематах нет, не чертову ли корону он отхаркивал? В середине двадцатых годов она перешла в туберкулезную форму и больше не излечивалась.

* * *

Комната, в которую нас завел доктор, действительно имела по центру круглый стол. Его столешница была ровной и голой, на поверхности ничего, кроме пыли. Хулиган уже успел написать на ней кончиком ножа неприличное слово. По своему обыкновению он держался в стороне, все яростнее играя с ножом. Интересно, в тот момент, когда он отрубит себе палец, заметит это сразу или нет? Забавно, что у стола не было стульев; мы склонились друг против друга, и я уже вполне отчётливо ощущал, как неприятно тянет в правом боку. Похоже, все сюрпризы впереди, вот только знали ли об этом остальные? Я обвел их хитрым взглядом.

— Ну что, давайте делиться воспоминаниями! Кто первый? Кто нагрешил больше остальных?

Доктор побелел, но начал откровенничать:

— Мне не о чем рассказывать, я помню, что после приема собрал вещи и ушел из кабинета, дальше... Не помню, проснулся уже в этой комнате.

— Не на столе? — я мерзко улыбался. — Может, это из-за вас мы здесь? Мы вам не знакомы? Может, какие-нибудь запрещённые операции?

Доктор побледнел ещё больше, но его страх пересилило праведное негодование:

— Да что вы несёте?! Я уважаемый врач! У меня своя клиника!

Ага! В Москве! Просто врач. Я пожевал губы, но не рискнул обострять ситуацию.

— Ладно, допустим. Теперь радистка Кэт.

— Почему это радистка? — откровенно изумилась девчуля, ни на грамм не поняв моей иронии.

— Радистка, потому что фонишь! — с виду милашка действительно таила в себе неприятную особенность. Метка на ее шее была припрятана за густыми волосами, но от моего внимания не ускользнула. Да и сами волосы были суррогатной подделкой. Северо-западный район столицы лечился от радиации только водкой. В мире менялось все, но только в России стиль лечения оставался неизменным. И в пандемию, и в метеоритный дождь...

— Я прошла лечение! — радистка потупила взгляд и голос. Ох, счетчик Гейгера нам в помощь... Пухлик не оценил ее заверений, тихо перебрался на мою сторону стола.

— Что помнишь? — она так и не ответила на мой вопрос, пришлось повторить его и отодвинуться от пухлика к доктору. Этот холерик опять закашлялся. Подонки! Окружили со всех сторон! Компания подобралась не просто веселая, а знаковая!

— Да ничего не помню. У нас была вечеринка, у меня до сих пор в ушах басы.

В принципе ничего другого от подобной особи ожидать и не приходилось. Какой завод, какая работа?! Вечеринки молодежи — наше всё! На городских руинах они протекали с особой изюминкой. Труповозки туда выезжали по расписанию. Северо-запад — главный спонсор городского морга.

— Я даже не заметил... Какой уровень мутации? — к моему удивлению, голос подал доктор. Врачеватель изумленно тер подбородок и давил локтем правый бок. Так, значит, дискомфорт ощущал не я один, походу, набрали людей с одного актерского факультета.

— Шестой, врожденный.

Девушка отвела взгляд, а мы присвистнули от изумления. Не каждый день встретишь коренного Москвича.

— Я что-то не помню тебя, хотя должны были пересекаться.

Хулиган обошел радистку по кругу; хорошо, что та не была сделана из кокаина, этот молодчик вынюхал бы ее залпом и без остатка.

— Хорошо, ситуация начинает проясняться. Теперь ты, — я кивнул в сторону пухляка.

— Я? А что я? — Димон забегал свинячьими глазками. — Я весь вчерашний день был в церкви, мы причащались, а вечером... Вечером...

— Плохо причащались! — я окинул компанию суровым взглядом. С ума сойти, и что мы тут все делаем?! А самое главное: — И с чего это вы все решили что мы были похищены несколько часов назад? Эй, шпана, что скажешь?

Его история была мне интересна меньше всего, но он облепил своим вниманием радистку так, что та уже рыскала взглядом в надежде на помощь. Еще чуть-чуть, и он бы начал трахать Катю прямо на столе.

— Да хрен знает, я не помню! — Стас глубоко вдыхал запах волос девушки, отмахнулся от меня небрежно, так, словно у нас дружеские посиделки.

— Эй, нюхач!

Радистку определенно надо было спасать. Наш молодчик был из той золотой молодёжи, чья ДНК щедро приправлена кокаином и радиационной зависимостью. Такие любили мутантов в прямом и переносном смысле. Для таких спуститься на первый уровень канализации и погонять секс-тур — святое дело. Главное, потом вовремя убрать их трупы, чтобы было что хоронить.

— Отстань, дядя! — он повел в мою сторону ножом, я повел в его сторону пистолетом.

— Спорим, пуля быстрее?

— Че ты докопался?

— Пуля быстрее не потому, что я докопался, а потому, что это физика! — я снял пистолет с предохранителя. А бок ломило все сильнее и сильнее. Интересно, у кого первого сдадут нервы? Ставлю на пухлика, такие теряют сознание от каждого чиха, хотя доктор — тот еще прагмат, но тоже чего-то выжидал. Другой на его месте уже задрал бы рубашку и взглянул на свое тело. Смешно и глупо, я ведь тоже оттягивал этот момент.

— Да не помню я, как тут оказался, проснулся, как и вы, в этих катакомбах, че тебе еще рассказать, дядя?! — молодчик раскраснелся, борясь то ли с приступом гнева, то ли с подкатившим болевым спазмом. Похоже, часы тикали у всех одинаково. Пухлик зашипел и встал как вкопанный, прикусив язык. Он надеялся, что этого никто не заметит, но от него несло таким напряжением, что оно перебивало запах пота. Мои мысли прояснялись, а это могло означать только одно: нам вкололи не наркоту. Болевой спазм прошелся по телу, наискосок от правого бока в левую лопатку. Импульс как удар током, от такого не только сковывались движения и перехватывало дыхание, но и могло случиться непроизвольное мочеиспускание. А ведь глаза остекленели у всех, значит, моя догадка была верна.

Кстати, ставлю десять рублей, что у шпаны немного потяжелели его супермодные брюки.

— А что с вами, Артем? Как вы сюда попали? — доктор подал голос, когда спазм ослабил хватку. Забавно, что мы чувствовали одно и то же и даже почти одновременно.

— У меня было спецзадание, мы охраняли одну важную персону, — если врать, то надо делать это, напуская как можно больше делового тумана. Не, ну а что, как они проверят, правда это или нет?!

— Кого-то из администрации? — радистка странно прищурилась.

— Самого главного! — и тут важно скорчить крутую физиономию, поиграть скулами. На худой конец, выпятить грудь и помахать пистолетом, может, даже случайно выстрелить кому-то в ногу, но чертов спазм испортил мне всю малину. Мышцы брюшной полости прожигало огнем, боль нарастала, заставляя тело скорчиваться и изгибаться. Терпеть это с невозмутимым видом уже было невозможно, и первым сдался хулиган.

— Чё за херь?! — он едва успел доковылять до стола и распластался на нем, обхватив края руками. Пухлик, доктор и я остались на своих местах. Костяшки пальцев доктора белели от напряжения, по лицу потекла испарина.

— Твою ж мать... — выдохнул пухлик и едва не грохнулся на пол.

Становилось все веселее! Мы с доктором переглянулись и скорчили гримасы как по команде. Похоже, звание лучшего актера этих катакомб получила радистка. Ее скрутило у стены последней.

— Блядь... — доктор схватил ртом воздух и сполз со стола на пол.

— Больно, на хуй! — хулиган орал, уткнувшись лицом в пыльный стол.

Со стонами, мать вашу ёб и ёб вашу мать, на стол прилёг и я. В глазах темнело от навалившегося дискомфорта, я надеялся переждать спазм и только после этого шевелиться, но хулиган активно размахивал руками, и он все ещё сжимал нож. Лезвие бабочки рассекло воздух аккурат возле моей щеки. Нет, хватит мне шрамов! Я ловким ударом скинул этого осьминога на пол. Хулиган выронил нож и теперь кричал рядом с радисткой. Девчуля забилась в угол и мужественно кусала кулак. По ее лицу текли слезы.

— Не могу... — пухлик неожиданно выпрямился по струнке и упал навзничь как подкошенный. Везёт ему! Какая благодать потерять от боли сознание.

— Это что за херня? — доктор наконец додумался задрать рубашку. Вот только там нечем было любоваться. Пуская слюну, я тихо радовался тому, что остался царем стола. Кстати, тот странно завибрировал, крышка разделилась на две части и, несмотря на мой вес, с щелчком приподнялась. Похоже, пора покидать этот корабль, мой триумф уже был запечатлен, а на полу оказалось не так уж и плохо.

* * *

А ведь наши неприятности только начинались! Под рубашкой доктора красовался бордовый шрам. Во весь правый бок, кривой полосой от ребра до пупка. Сдавалось мне, такое же украшение было у каждого из нас без исключений. Операция небрежная, да и обезболивающее не самое дорогое. Бить себя коленями в подбородок не считалось в моём положении чем-то зазорным, ведь как известно, боль на выдумки хитра.

— Они нам что-то вырезали! — шипел доктор сквозь зубы.

— Ага, или аппендицит обратно вернули! — ёрничал я сквозь слёзы. Дёргаешься, и от этого только хуже, а поймать то положение, при котором можно перетерпеть этот ад, невозможно. Мой внутренний эквилибрист всегда пьяный!

— Люди, — плакал на полу хулиган. — Помогите!

— Во, сука, таки встал на путь истинный! Вспомнил, что мы тоже люди! Жаль, наш чёртов церковный фанатик в отключке. Малой, твои грехи некому отпустить!

Инстинкт подсказывал мне ползти, тело подсказывало принять героическую смерть, ни в коем случае не шевелясь.

— Эй, док! Твои прогнозы?

— Чёрт! На хуй, блядь! — Айболит плевался на выдохе.

— Понял! — жутко хотелось смеяться, но смеяться было жутко. Помнится, стол в комнате подавал признаки жизни, придётся снова взять его штурмом. Ведь не просто так нас сюда кинули, дьявольская игра началась? Крышка действительно приподнялась, внутрь можно сунуть кулак. Интересно, там оружие? Кстати, где мой пистолет? В таком положении он мог пригодиться только в одном случае — пустить себе пулю в лоб. Но я-то известь гашёная и к боли привычная. Пистолет на полу рядом с пухликом, тот безмятежно храпел нам назло. Мерзавец, нужно пнуть его ногой: мучиться, так всем вместе! Нечего бросать коллектив в самый ответственный момент. Пухлику мои удары как поглаживания, да и черт бы с ним, да и с пистолетом. Я обнял стол за единственную ножку и притаился: сверху тянуло холодом. Похоже, в столе был спрятан морозильник, я бы с удовольствием приложил к животу лёд, но что-то подсказывало мне — мы не найдём его внутри. Я кричал от боли, поднимая руку. И какая сука сделала стол таким высоким?! Внутри пальцы сразу коченели от холода. Еще один прикол придурка, который всё это затеял, но моя интуиция уже разложила всё по полочкам. В выемках будут инъекторы для обезболивания, и вроде бы всё просто, но когда моя рука нащупала ожидаемый шприц, а рефлекс потянул его на себя, я как-то и не подумал, что все это уж слишком просто, и как оказалось — зря.

Я укололся, не думая и не гадая. Самый быстрый способ убрать боль — это колоть прямо в рану, и я не стал утруждать себя задиранием футболки и поиском шрама. Облегчение наступило не сразу, тем более, очередное иглоукалывание моя страдающая плоть приняла в штыки, но вскоре успокоилась и рассыпалась в благодарностях. Доктор так же не терял времени, превозмогая боль, с грязными ругательствами он дотянулся до второго шприца. Правда, колоться сходу непонятно чем не рискнул, выдавил содержимое на ладонь и понюхал. Не знаю, что он там хотел унюхать, любое обезболивающее для меня пахло только облегчением. Спазм отходил на второй план, сознание, а самое главное, мысли прояснялись. Оказывается все это время хулиган истерично кричал и беспомощно размахивал руками, как черепаха, которую забыли перевернуть. И от его крика уже закладывало в ушах. Радистке вообще не повезло. Мало того, что ее скрючило далеко от стола, так ещё и этот визжащий молокосос орал ей прямо в ухо. Бедняга не знала, что прикрывать руками, живот или голову. Больше всех, конечно, повезло пухлику: он так мирно и посапывал, отстранившись от всех дел.

— Док, вы как? — мне, конечно, не было нужды знать о его самочувствии, но оставался шанс, что наш Айболит что-то расскажет о содержимом шприцов.

Он приходил в себя, но воздержался от комментариев, показав мне большой палец. На его месте я бы показал средний, ну да ладно. Так, поскольку док пожалел себя и укололся в руку, ему на восстановление потребуется больше времени, чем мне. И я уже вставал на карачки. Шрам тянул с такой силой, что казалось, требуха постепенно съезжает в область мошонки, но как любой герой, я должен был позаботиться об окружающих. Ну, по крайней мере, тех, кто был в сознании. Третий шприц предназначался Кэт. Хулиган истошно орал, делая перерывы только на вдохи. Пронзительный и отвратительный визг, однако! Я раздражённо пнул истерика по ноге:

— Будь мужиком, терпи! И ты тоже!

Я не церемонился с девушкой, вонзил иглу в ее рану. Она рефлекторно упёрлась в меня руками и откровенно заревела.

— Слезами делу не поможешь, — силы возвращались ко мне, и я с лёгкостью прижал радистку в угол не давая ей ни малейшей возможности для сопротивления, — надо терпеть, до последней капли!

Кэт обессиленно сползла на пол, когда процедура закончилась. Док взял на себя хулигана, но на его спасение у меня были совсем другие планы. Я перехватил у эскулапа четвертый шприц.

— Простите, но я сам.

Тощая тушка молодчика отлетела к стене. Этот ублюдок не переставал орать как сумасшедший, что выводило меня из себя. Я наступил коленом на его грудь и ухватил пальцами высунувшийся язык.

— Не ори, сука!

Молодчик что-то промычал, но тут же получил укол в корень языка. Его впечатления от произошедшего нет смысла описывать, скажу лишь, что после окончания болезненной процедуры я помог хулигану забыть эту боль, врезав кулаком по скуле.

— Что вы делаете? — док облизнул пересохшие губы.

Глупые вопросы всегда выводили меня из себя, особенно в подобных ситуациях, но чутье оперативника подсказывало, что этот персонаж тут не случайно. Поэтому в общении с ним я всё ещё был вежлив.

— Он идиот и истерик. Чем быстрее парень поймет, в какой жопе мы оказались, тем быстрее найдем выход из этой западни.

И мой расчёт оказался верен, обезболивающее показало свой эффект на голосовом аппарате хулигана мгновенно, его челюсть связало узлом, и из гортани вместо крика вылетало нечленораздельное мычание. В комнате стало значительно тише. Ну вот, обезоружу молодчика и исполню свой долг до конца... Но Айболит опередил меня. Не без возмущения я заметил, как он положил нож-бабочку в карман брюк.

— Врач без ножа не врач? — не буду насильно отнимать у него оружие, лучше подберу своё. Я доковылял до стола, по пути проведав пухлика. Тот лежал с умиротворённым выражением лица, лишь изредка подёргивая бровями. Счастливчик. Вот и повод проверить обойму. Как я и думал, всего одна пуля. По законам жанра это ружьё должно будет выстрелить только в конце.

— А убийца без пистолета? — док, сгорбившись, шел за мной по пятам.

— Я не убийца, я просто люблю порядок...

В нише стола оставался последний шприц. Он предназначался пухлику. Созрел хороший вопрос: был ли он нужен ему прямо сейчас? В любом случае обезболивающее надо забрать.

— Что вы собираетесь с ним делать? — док сверлил меня пристальным взглядом.

Его периодически скручивало от боли, глупый, пожалел себя, поэтому и эффект так затянулся. Даже девчуля пришла в себя, но пока не решилась вставать.

— Что там ещё? — она подала робкий голос.

— Ещё одна доза облегчения, — я крутил шприц в руках, прикидывая, что делать с ним дальше. Наверное, не зря их хранили в морозильнике, но вдруг стол закроется, как его потом оттуда доставать?

— Он для Дмитрия! — доктор с расстановкой проговорил мне все это в лицо, а я одарил его невозмутимым взглядом:

— Мне кажется, ему это сейчас не нужно.

— Вы не гуманный человек! — док выхватил шприц из рук.

Я не сопротивлялся, но пухлик явно не скажет Айболиту спасибо. Чем раньше вколешь обезболивающее, тем раньше закончится его действие.

— Это глупо, — я скорчился у стола и перевел дыхание.

Похоже, местный анестетик ничуть не лучшего качества, чем предыдущий. Рана тлела огнём по нарастающей.

— Может, это какая-то игра? Нас снимают на скрытые камеры, а в конце дадут приз? — девчуля подавала признаки интеллекта. Но он был на уровне того ночного клуба, откуда её похитили.

— Ага, дадут... По ебалу... Да и шрамы после операций... Кстати, док, есть предположение, что они могли у нас вырезать? Ну вы хоть не будите его сразу!

К моему изумлению, Айболит мало того что вколол обезболивающее пухлику в руку, так тут же принялся его будить. Одного обморока ему, видимо, было мало.

— Не знаю, может, почку?

— Её вроде сзади режут.

Я осторожно прощупывал шрам сквозь футболку. Большой, зараза! И что они могли там искать? Аппендицит режут гораздо ниже, а этот на уровне печени. Я истерично гоготнул:

— Док, а может, они у нас печень вырезали?

— Да вы с ума сошли, мы бы уже были мертвы!

— Но ставят же какие-то импланты сейчас, может, и нас того? — глупая мысль, но от этого не менее забавная. Была такая госпрограмма, но здравоохранение нынче не самое дешёвое.

— Вы издеваетесь? Да люди полжизни в очереди стоят на эти операции, вы думаете, нас вот так запросто одарят этой благодатью?

— Да, было бы неплохо... — я с завистью вспоминал свою любимый бар.

И походу, не я один, внутри меня что-то зашевелилось, я с ужасом одернул от раны руку, и судя по выражению лица дока и девчули, не у одного меня случилась эта неприятность.

— Что, за?.. — док не успел задрать рубашку, за последние несколько минут он стал слишком нерасторопным. Не добудился пухлика, не среагировал на изменение ситуации, вот что значит колоться обезболивающим далеко от раны.

— Оно живое? — на выдохе произнесла Кэт.

Даже хулиган что-то промямлил с пола, и только я предпочёл промолчать. Прострелить себя последней пулей? Ну уж нет, я точно не умру здесь раньше этих хануриков!

Комната, в которой разворачивалась наша драма, задрожала и, как лифт, начала опускаться вниз. Дверной проём медленно уменьшался, от каменного грохота осыпалась с потолка бетонная пыль. Так, похоже, мы пошли на второй уровень!

* * *

— Что это?! — Кэт истерично косилась на свой живот. А там действительно происходило что-то интересное, нечто внутри наших тело вращалось и бурлило. И пока комната неспешно двигалась вниз, мы вполне могли обсудить сложившуюся ситуацию.

— Господа, предлагаю не паниковать!

Мои мысли прочитал доктор. Он оставил пухлика в покое и расположился у стола. Правда, при воззвании к спокойствию его глаза бешено вращались в орбитах, а на слюнявых губах проступила нездоровая улыбка. Псих, точно псих! Только сумасшедшего врача с ножом нам и не хватало. Мой пистолет был с одним патроном, и я уже терялся, куда именно его пристроить. Как говорится: не толпитесь, у меня пуль на всех не хватит!

— Очень ободряюще, док, есть гипотезы?

Не то чтобы посторонние движения внутри тела создавали какую-то боль, но этот, сука, дискомфорт был пострашнее любой боли. Зря доктор убрал нож, я уже так и видел, как кто-то из собравшихся вскрывает себе брюхо, чтобы избавиться от паразита. И почему я решил, что это паразит? Наверное, потому, что он в очередной раз захлюпал под кожей и оттянул футболку так, что сомкнув зубы я едва не откусил себе язык. Палец зачесался на курке. Высадить бы эту тварь в подходящий момент, но хрен знает, какой момент подходящий.

— Они подсадили нам кишечного слизня! — девчуля охнула и закатилась слезами.

М-да, уж не самая лучшая смерть. Выжившие китайцы, пришедшие к нам лет тридцать назад с миром, додумались выращивать в кишечниках мутантов особый вид паразита, по вкусу он напоминал угря, но я не слышал, чтобы мутанты кончились и на их место определили людей. Впрочем, китайцы — такие экспериментаторы в плане кухни, что я уже ничему не удивлюсь.

— Они подсаживают их без операций! — тут же нашелся доктор и покраснел.

Ага! Вот и полезли секретики из врачебной практики нашего эскулапа. И я это знал по своей работе, но устав велел держать легенду до последнего. Я тупой наемник, только и умеющий, что выбивать дурь из уличных хулиганов.

— Док, ещё версии? — я не рискнул заострять внимание на данном факте.

Мутанты очень специфически переносили взращивание кишечных слизней, блёв шёл такой, что это было слышно даже на улицах. Тогда мы с ребятами из отрядов зачистки спускались под землю, китайцы огребали пиздюлей, мутанты уничтожались слизни были запрещены, а город спасён, и всем хорошо.

— Может быть, это действительно какое-то жуткое шоу на выживание? Только для богачей, а мы тут как крысы в клетке! — док злобно ударил кулаком по полу.

— Как вариант, да, но я все же думаю, над нами проводят какой-то медицинский эксперимент, а ну-ка, все кто умеет: напрягли извилины!

— Камеры, надо поискать камеры, если нас снимают, они должны быть на одежде, на стенах... — доводы дока не в пользу слизней добавили Кэт оптимизма, слёзки высохли, глазки заблестели. Ходить по двигающейся комнате было так же удобно. как завязывать шнурки зубами, но даже беглого осмотра хватило, чтобы понять: наши муки ничем не документируются.

— Давайте рассудим логически! — док остановил наши блуждания по углам. Он не отходил от стола, и только сейчас я понял почему. Мерзавец по-тихому охлаждал бок, прижимаясь то к одной морозильной камере, то к другой.

— Ну давай! — я внаглую пристроился рядом и разговаривал с его затылком. Прохлада действительно давала маленькое облегчение. Кэт недоумевала от наших перестановок, но так и не поняла, что к чему.

— Смотрите, мы все как бы разные тут. Врач, охранник, мутант, генетическая элита и... — все как по команде поглядели на пухлика, но тот так и остался без сознания. Айболит не смог подобрать к нему никакого определения. На его месте я бы тоже многозначительно хмыкнул.

— Над нами провели какой-то эксперимент, очевидно, внедрили что-то нехорошее, посмотреть, как это приживется в разных организмах.

— Док, не сходится, симптомы у нас одни и те же, эта хрень развивается у всех одинаково! — я прикусил язык на полуслове и снова все как по команде посмотрели на пухлика. Беззаботный сукин сын, и когда же он проснется?! А вот хулиган пришел в себя окончательно, он раскачивался, как медведь после спячки, и что-то бормотал себе под нос.

— Почему не сходится, но мы же не знаем, как оно должно быть изначально?!

— Думаете, китайцы? — я задал мучивший меня вопрос в лоб.

— Я не знаю, кто это с нами сделал, шов кустарный, наверняка ещё и инфекцию занесли.

Вот спасибо на добром слове! Хотя не паразиты, и то хорошо. Я все пытался вспомнить, с чем ещё мне приходилось сталкиваться в катакомбах под городом, но одна версия была ужаснее другой. Незаконные абортарии, где из эмбрионов людей мутанты делали себе игрушечных кукол, подпольные столовые, ломившиеся от жутких деликатесов. Сегодня прикрываешь одну лавочку, завтра на ее месте появлялись ещё две. В некоторых районах старой Москвы за людьми иногда велась настоящая охота. Мне повезло, по приезду в столицу работёнка нашлась почти в центре: наводить порядок в элитном районе — одна благодать. Но случалось всякое и иногда весьма неприятное. Центр — это не укреплённый бункер, поэтому вражину приходилось щемить и на подступах к цивилизации, и далеко за её границами.

— Мы упускаем что-то важное, что-то, что привело нас сюда! — я наконец подвёл разговор под нужную черту. Долго вспоминать свою историю мне не требовалось, главное, чтобы не пришлось ее озвучивать этим людям.

— Я не знаю, помню прием в офисе, пару человек без страховки.

— Не китайцы?

— Нет, да что вы пристали со своими китайцами?

— Я помню китайца! Крутился там один подозрительный тип, я думаю, всё-таки это их рук дело! — я многозначительно прищурился и обвел эдаким напыщенным взглядом окружающих.

— Я не помню китайцев на приеме.

— Так может, они были вне приема, а, док? Выкладывайте, с чем работаете внеурочно?!

— Да что вы пристали?! Я честный человек и работаю только с людьми, китайцам не помогаю, мутантам так и подавно! У меня есть одна версия...

— А что ты так занервничал, док?

Айболит действительно перешёл на крик и даже сам этого не заметил. Раскраснелся как рак и оплевал слюной весь стол. Хорошо, что я стоял сзади, хотелось уже приложить доктора чем-то тяжёлым по затылку, но вовремя сдержался. Ну не люблю я шум. Однако общее облегчение дало ложную картину. Мне казалось, от холода процесс внутри нас пошел значительно быстрее, правый бок тощего с виду врача значительно обвис. Да и я сам себе пожал руку: коллега, я поздравляю нас, второй уровень достигнут. От тяжёлых мыслей меня отвлекло поползновение снизу.

— Ука... — голос подал хулиган, выпрямиться в полный рост он так и не смог. Молодчик ухватил меня за штанину трясущейся рукой.

— Что, прости? — я склонился над ним, скрестив руки. Моему примеру последовали и остальные прямоходящие.

— Ыука! — он плакал и злился одновременно.

— А, — догадался я, — это он мне, все нормально! Так что за версия, док?

— Откуда они знали, что мы соберёмся здесь? Там было много комнат, но мы выбрали именно ту, в которой был лифт!

— Ую ебя! — мычал хулиган, никак не желая отцепляться от моей штанины.

— Убью тебя? — девчуля играла с ним в игру "догадайся сам".

— Люблю ебя? — я отстраненно предложил свою версию. — На что ты намекаешь, док? Среди нас предатель?

— А кто предложил идти именно сюда? Организатор этого безумия же должен как-то нами управлять! Вести по пути своего замысла! — док раздухарился от своей прозорливости, вот только у него, как и у меня, подкачала память. А действительно, кто предложил идти именно в эту комнату?

В повисшей тишине бетонная коробка ударилась об основание шахты и остановилась. В бывшем проёме красовалась стена. Как теперь выбраться из западни? Или с замыслом неизвестного режиссера что-то случилось?

— Что с пухликом? Вы так и не добудились его, док. — я щёлкнул в сторону спящего пальцами. Обезболивающее давно вкололи, а церковная мышь так и не пришла в себя. Может, доктор постарался? И этому я тоже не удивлюсь. Доктор проигнорировал мой вопрос, он деловито оценивал результат проведенного у морозильника времени. Вырост на правом боку уже невозможно было игнорировать. Он сделал то, что побоялся делать я — ткнул в него пальцем. Делайте ставки: нарост лопнет как пузырь и забрызгает округу ядовитой кислотой; монстр внутри раскроет пасть и откусит Айболиту кисть; или последний вариант, но от этого не менее вероятный: док обоссытся и упадет в обморок?

— Ука, оикс! — хулиган снизу жаждал общения, но я раздражённо пнул его ногой. Не мешай, тут кино и попкорн!

— Мягкое... — док пересекся с нами испуганным взглядом.

— Как ощущения? — а ведь мой нарост ничуть не меньше.

— Оно у всех такое большое? — Кэт уже пристроилась сзади меня. И когда успела приложить к холодильнику пузо?!

— А у него не растёт... — док кивнул в сторону пухлика.

Ну это спорное утверждение, мало того что толстяк по всем понятиям широкий человек, так он ещё и лежал к нам не тем боком. Придерживая свое "богатство" руками, дабы не разошлись швы, мы на цыпочках окружили пухлика. Кэт и док сверлили взглядом его лицо, а я приноравливался, как незаметно задрать футболку нашей церковной крысы. Кукла ожила по команде извне, руки и ноги задрыгались и, отрываясь от тела вместе с одеждой, полетели в разные стороны. Обожаю вечеринки, когда надо падать на спину с пистолетом в руках и матом на выдохе. Кэт, взвизгнув, отскочила к стене, а док как придурок застыл на месте, разведя в стороны руки. Под одеждой пухлика обнаружилась пародия на человеческое тело: резиновая плоть, утыканная проводами и чипами.

— Долбаный андроид! — я героически боролся с гравитацией, с такой ношей на боку не просто встать, еще сложнее не расплескать содержимое. Когда пыль и крики осели, голова пухляка отделилась от тела. Она забегала по полу на паучьих ножках, открыла рот и оскалилась в улыбке:

— Поздравляю! Наконец-то вы нашли моего первого помощника!

* * *

— Убейте её, пожалуйста! — девчуля истерила, по своему обыкновению забившись в ближайший угол.

— Сраная дрянь! — док топтал бешеную голову ногой, но никак не мог попасть. Уже минуту она наворачивала по комнате круги и дико хохотала. Однако вёрткая сука: андроид не задерживался на мушке моего прицела дольше секунды.

— Стреляй! — радистка бросала на меня разъяренные взгляды. Да твою ж мать, именно последним патроном я уничтожу единственный способ понять, где мы оказались, что с нами произошло и как отсюда выбраться. Док потерял равновесие при очередной попытке прикончить тварь ногой и с грузным выдохом упал на задницу. Да, у меня были бы такие же круглые глаза в его ситуации: делать сальтухи, так сказать, на сносях не самый безопасный досуг. Кукла до одури напугала и хулигана, он отпрыгивал от неё, как кошка от пылесоса.

— Так, тихо всем! — мне надоела эта канитель.

Режиссер спектакля получил уже достаточно удовольствия от своих сюрпризов, возможно, даже кончил пару раз. Настало время и поговорить.

— Ты кто такой, и чего тебе надо от нас?

— Четверо безумцев, что решили поиграть с судьбой, осмелитесь ли вы пойти до конца? — голова разве что не танцевала, безумные глаза андроида вращались в разные стороны, а выпавший язык волочился по полу как тряпка. Голос доносился из передатчика на затылке куклы. Я опустил пистолет и уселся поудобнее.

— Ты кто такой, придурок?

— Я смотрю, вы чувствуете себя вполне неплохо, но ведь это только пока. В шприцах, содержимое которых вы сами себе вкололи, было не только обезболивающее. То, что растёт внутри вас, нуждается в витаминах и гормонах; я рад, что вы сами делаете всю грязную работу.

— Что внутри нас? Псих, ты что нам подсадил?! — док в последний раз потянулся к андроиду, но снова промахнулся.

— О, это будет приятный сюрприз для последнего выжившего из вас, вы не нужны мне все, только самый сильный, только самый выносливый, чьи гены пройдут естественный отбор...

Кукла не договорила; девчуля с размаху воткнула в её макушку нож-бабочку, что так вовремя выпала из кармана Айболита.

— Эй, я не закончил с ней! — а вот это действительно было обидно! Я, конечно, уже привык, что люди при разговоре со мной иногда неожиданно умирали, но в этот раз всё явно шло не по плану.

— Сука, тварь! — радистка пнула голову в сторону хулигана.

— Ыздец... — молодчик упал на спину и перевёл дух.

— Так! Спокойно! — нарост на боку булькал от малейшего движения. Как бы этот мешочек счастья не порвался раньше времени. — Я, кажется, знаю, что нам подсадили!

— Что? — док поднял на меня сумасшедшие глаза.

— Сука, это не китайцы!

Хорошо, что стол был прикручен к полу; конструкция скрипела и стонала, пока я поднимался на ноги.

— Какие, нахуй, китайцы, ты с ними уже задрал!

— Кто-нибудь знает про клонирование органов? Эта сучара сказала, что ему не нужны мы все, только один. Тот, кто останется в конце.

— Что за клонирование? — радистка собирала непослушные волосы в конский хвост. В Кэт просыпался боевой ангел, и меня это ни сколько восхищало, сколько пугало. Нож она так и оставила себе.

— Во попали... — док сориентировался первым, он вытирал грязь с подбородка и смотрел на меня как загнанный зверь.

— Во! Док в курсе, хоть с этим будет легче, правда, ненадолго...

— Что за клонирование, каких органов? — девчуля выходила из себя и брызгала слюной.

Что ей можно было ответить? Попали мы, конечно, знатно, как кур в ощип. Хулиган шарахался от каждого громкого звука и почему-то больше общаться с нами не хотел. Его челюсть еще была перекошена. В принципе, по физиономии молодчика и можно будет определять этапы, когда действие обезболивающего закончится.

— Они подсаживают людям органы, — док говорил на выдохе, болезненно морщась. Наверное, он лучше меня понимал всю патовость ситуации. — Пришивают прямо на органы носителя и ждут, пока те вырастут. Это апофеоз черного рынка трансплантологии. Раньше доноров клонировали, но это был долгий и кропотливый процесс, а клонировать нужные органы, отдельно подсаживая генетический материал носителю, гораздо дешевле...

— Они так быстро растут? — девчуля гладила нарост на животе.

— Да, если принимать специальные гормоны, это сложный процесс, но быстрый. И нужно всё время обезболивать, всё время, пока растёт новый орган, — взгляд доктора прояснился, и он мне совсем не понравился. — Надо искать обезболивающее! Если мы останемся тут взаперти, скоро сойдём с ума от боли.

Потайная дверь открылась со стороны хулигана, похоже, фортуна выбрала себе нового любимчика. Чем он и не преминул воспользоваться, засобирался в коридор раньше всех.

— И далеко ты собрался, дружок?

Мой сопроводительный пинок подстегнул молодчика пролететь несколько метров, да так и остаться на карачках. Придурков надо держать в тонусной узде.

— Зачем?

Доктор с трудом протиснулся в узкий проход. Он все время охал, хватаясь за нарост. Драка с головой андроида будет ему аукаться ещё долго.

— Этот ханурик наверняка думает, как заполучить свою дозу обезболивающего раньше нас... — я оскалил на молодчика устрашающую гримасу.

— Да я не про него! — Айболит с досадой махнул рукой. — Зачем я вколол андроиду обезболивающее?!

— А я, между прочим, предупреждал! — я со злости пнул хулигана.

— Пышол а уй! — загундосил он под моей ногой.

— Ха! У нас хорошие новости, обезболивающее пока действует! — я хотел подбодрить своих невольных знакомых, но, судя по мученическим выражением их лиц, шутка за триста ушла в молоко.

— Пить хочу, — единственное, что произнесла радистка.

— Да, с водой тут напряг, боюсь, нам не отвели здесь столько времени. От жажды точно не умрем, — я чесал подбородок, осматривая нижний этаж казематов. Впрочем, там было все то же самое: бетонная коробка без окон и дверей.

— Надо поискать обезболивающее, пока мы ещё можем ходить, — Айболит иногда выдавал дельные мысли, но его инициативу вдруг не поддержала Кэт.

— Постойте, вы помните, что сказала голова в самом начале?

— Ага, что мы в полный жопе. Она повторяла это беспрестанно.

Коридор уходил вправо и влево, интересно, насколько большим был этот лабиринт. Чтобы быстро его изучить, придется разделиться

— Да нет же. Он сказал: поздравляю, вы нашли моего первого помощника.

А у девчули отличная память, этот момент даже у меня выпал из головы.

— И что? — на сей раз не сообразил док.

Хотя в нашей ситуации вообще удивительно, что мы ещё хоть как-то адекватно воспринимали происходящие события.

— Если есть первый помощник, значит, есть и второй! Это же очевидно! — Кэт радовалась неожиданной догадке, ну а нам с доком было не до смеха. Мы подозрительно косились друг на друга.

— Малышка, ты думаешь, среди нас есть ещё один андроид? — лишний орган внутри моего тела быстро рос, создавая все больше неудобств.

— Мы же можем это проверить?

Проверить эту догадку будет не сложно, вот только рана доставляла не только дискомфорт, но и откровенно болела. Зря мы отложили поиск обезболивающего, потом придется всем скопом ползать по этим коридорам и материть белый свет.

— Теоретически это возможно, — неуверенно затянул доктор, но я остановил его нагло и бесцеремонно.

— Слушайте, в нашей ситуации, конечно, возможно всё, но я бы предложил сначала найти тайник с обезболивающим. Помните, что было с нами в той комнате, прежде чем она превратилась в лифт? У нас минут тридцать, не более, и эта хуйня повторится!

— Наверное, действительно лучше сначала найти обезболивающее, — доктор бледнел от накативших воспоминаний.

— Предлагаю разделиться, чтобы ускорить процесс поисков, — тяжёлое решение, но единственно правильное. — У кого нож?

— У меня, я его никому не отдам, предупреждаю сразу, — Кэт болезненно задрала руку.

Как я и предполагал, команда не восприняла мою идею с каким-то энтузиазмом.

— Разделяться? Вы уверены, что это хорошая идея?

Айболит деликатничал, и от этого я злился ещё сильнее. Драгоценное время уходило безвозвратно, а гуляющий по коридорам сквозняк не сулил ничего хорошего.

— Конечно, плохая, но у меня пистолет, у радистки нож, поэтому разделимся по такому принципу: я пойду с нашим плохишом налево и проконтролирую, чтобы он не выкинул какой-нибудь фокус, а вы вдвоем проверите комнаты в правом крыле. Если что — кричите; не думаю, что лабиринт будет большим.

Док и девчуля неуверенно кивнули.

— Вот и ладненько. Плохиш, подъем! — радостный пинок помог хулигану принять вертикальное положение, а ствол моего пистолета обеспечил нам надёжную социальную дистанцию. Я ждал, когда хулиган осмелеет и накинется на меня, и благо ему хватило ума сделать это без свидетелей.

— Оикс, ы ука! Я а тыое э одысыался! — молодчик жалобно заскулил и повис у меня на шее. Он тёрся о пистолет отвисшей требухой, так и нарываясь на пулю. Я ограничился приободряющей пиздюлиной под дых и зашипел на него аки змей:

— Молчи, зараза! Если сорвешь мне операцию, останешься в этих казематах навсегда!

* * *

— Сюда, здесь! — тяжесть в боку не давала кричать на полную силу, надеюсь, доктор и радистка не будут задерживаться. Очередной круглый стол заждался своих рыцарей. Хулиган уже ломал о его столешницу ногти. Наивный дурачок: обезболивающее выдавалось строго по расписанию.

— Не ломай, а то не откроется! — я пригрозил шпане пистолетом.

— Мне ольно... — он хныкал у стены. Речь хулигана становилась все чётче, а значит, скоро наши мучения продолжатся. Нарост на боку так и норовил порвать швы.

— Терпи, солдат, атаманом не станешь, но зато, может, выживешь... — боль нарастала, я крикнул ещё раз. Команда задерживалась, и это было не к добру.

— Ноыкс, отпусты... — молодчик правильно понял, что эта комната станет последней. Превозмогая адское неудобство, я засмеялся:

— Да, отличная идея, беги с этой хуйней в брюхе, помрёшь от заражения крови через пару дней. И молчи! У меня тут одна пуля, но поверь: любое неосторожное слово с твоей стороны и я тебя пристрелю!

— Не надо! — хулиган съехал по стене, согнулся в три погибели, обхватив руками живот. Знал, сука что я не шучу. Не подписывался он под такое, а кто просил меня взять с собой на какую-нибудь операцию?

— Ты же мечтал посмотреть на мою работу, а я тебя предупреждал! — с одной стороны мне было жалко Стаса, но за язык и другие части тела я его не тянул и в этой авантюре мог бы справится в одиночку. Ладно, почти в одиночку. Главное, чтобы Раф не подвёл. Он парень четкий, но по природе медленный.

— Я не думал, что здесь будет такой пиздец! — парень плакал не от обиды за свои обманутые ожидания, боль было все труднее терпеть. Док и радистка не отзывались, операция на грани срыва?

— Ноикс, ты не предупреждал о таком, — Стас размазал по лицу сопли.

Я не смог сдержать смешок, вспоминая его игру в зажравшегося мажора. В пацане почём зря пропадал настоящий актер. Жаль, что привычный кинематограф умер почти сразу после катастрофы, да и в драматических театрах уже не было нужды.

— Ты не говорил, что будешь бить меня, мне было больно!

Да, полицейские будни — они такие. Стас снова и снова заставлял меня улыбаться. И это даже отвлекало от боли.

— Ты не говорил, что будешь колоть меня в язык... А это было невыносимо больно! — пацан повысил голос, а в коридоре послышались шаги. Операция входила в завершающую стадию. Ни лишних звуков, ни разоблачающих слов. У меня не оставалось времени выдавать предупреждения. Пришлось объяснить Стасу всё это более наглядно. Удар коленкой в нос вывел его из игры на какое-то время. Ох, приятель точно будет дуться на меня после всего этого. Хорошо, что я знал к нему подходы. Он ценный информатор и внештатный агент, мои глаза и уши на улицах опасного города.

— Вы здесь? — девчуля заглянула в комнату первой.

Для наглядности я ударил бесчувственного Стаса ещё раз. Зря он жаловался на побои, ведь даже не подозревал, что бил его я вполсилы.

— Да хватит уже издеваться над человеком! — доктор рвался хулигану на помощь, и я уже видел, как изменилось его поведение. Оставить их вдвоем на какое-то время было правильным решением.

* * *

— Ты думаешь он врёт, этот мордоворот? — радистка шла вперёд и держала наготове нож.

После того, как мы разделились док и Кэт не спеша осматривали комнаты в северном крыле лабиринта. Их разговор я прослушал позже, в записи с камер видеонаблюдения.

— В уме не укладывается, как все это могло произойти! — Айболит рассматривал нарост на боку, внимательно изучал наложенные швы.

Тут не к чему было придраться. Для подопытных использовали специальные швы с армированной основой, а кожу вокруг раны обкалывали коллагеном для эластичности.

— Бред какой-то! — Айболит раздражённо ударил кулаком в стену.

— Кто из них помогает этим безумцам, как думаешь? — девчуля стонала от подкрадывающейся боли, но док специально игнорировал ее слова. Его голова была занята совсем другими мыслями.

— Я не знаю, отстань!

— А если они нашли ИХ? — радистка схватилась за живот, ее пальцы юркнули в трусы, но док жёстко перехватил руку Кэт и отдернул в сторону.

— Что ты делаешь? — он прижал ее к стене, но она и не особо сопротивлялась. Водила ногой по его штанине до самой ширинки.

— Так романтично оказаться тут вдвоем, такое смешное совпадение, да? — она полезла к нему целоваться. Теперь не сопротивлялся доктор, Кэт обсасывала его язык страстно и жадно. Это сладостное действо прервал мой крик. Голубки всполошились, но не пошли на зов.

— Как думаешь, он уже убил того паренька? — девчуля обжималась с доктором, и даже отвисшее брюхо ей не мешало.

— Не знаю. Ты всерьез думаешь что все это романтично? — доктор не увидел комфорта в обстановке и всё время воровато оглядывался.

— А ты нет? — девчуля глупо улыбалась.

Похоже, ее уже не пугала перспектива оказаться чьим-то донором поневоле.

— Пахнет какой-то подставой, да и этот верзила с пистолетом... Там, в лифте, мажор сказал ему "оыкс". Что-то знакомое...

— Хочешь, я убью его? — Кэт игриво растрепала волосы, и ее рука снова потянулась к низу живота.

— Угомонись, — доктор был холоден как сталь. — Убьешь, когда найдем обезболивающее. И не трогай ИХ пока, не оставляй свои отпечатки. У меня плохое предчувствие.

— Ты думаешь, один из них полицейский?

Доктор дёргался на мой крик, но пока не решался идти.

— Я уже готов ко всему!

— Давай убьем их обоих, сразу, мгновенно!

— Не суетись!

Неопределенность и паранойя делали свое дело. Док действительно не верил никому. Я уже много раз видел этот взгляд. Он решил, что лишние свидетели ни к чему, а значит, в конце испытания действительно останется только один выживший.

— Ты злой, ты всегда меня останавливаешь, зачем? — девчуля надула губки.

— Слишком много трупов ты оставляешь после себя, — Айболит на скрывал раздражения. — Рано или поздно тебя вычислят, а за смерть тех полицейских еще и казнят. И тебя, и меня в придачу! Пойдём, пока этот тип не пошёл нас искать!

— Оно возвращается... Время на исходе? — Радистка морщилась от боли, внутри нароста опять что-то бурлило.

— Да, надо скорее найти обезболивающее, идём же!

* * *

— Да всё с ним в порядке, что за суета? — я не мешал доктору. Пусть ненадолго отвлечётся, у меня будет время первым вколоть себе обезболивающее. Стол должен открыться с минуты на минуту, и я должен быть у него первым.

— Больше ничего не нашёл здесь? — радистка неестественно улыбалась, преградив мне дорогу. Кажется, второй этап переходил в острую фазу несколько быстрее, чем я планировал.

— Нет, только этот стол, — включу безмозглого олуха, проживу чуть дольше. — А вы? Что-нибудь там нашли?

Док косился на меня из-за спины. Очень невыгодная расстановка: радистка атакует спереди, доктор набросится сзади. Я поспешил с тем, что убрал пистолет за пояс; главное, чтобы Айболит не догадался навредить Стасу. Он тут пока самый беззащитный.

— Нет, но может быть, если ты такой везучий, попробуем найти что-то вместе? — девчуля положила руку мне на плечо и с силой сжала. Хватка не соответствовала облику, походу, про уровень своей мутации радистка слегка приврала, но впрочем, это было ожидаемо.

— Конечно, но только сначала уколемся, — я мужественно терпел боль.

И она даже затмила неудобства снизу. Девчуля наблюдала за моей реакцией, хищно улыбаясь. Чертов стол не двигался. Мне предстояло оттягивать момент открытого конфликта как можно дольше.

— Отличная хватка, а вагиной так сможешь? — жалкая попытка скрыть смехом брызнувшие из глаз слёзы. Сука, уровень мутации радистки восьмой или десятый, а это уже вне закона!

— Конечно! Хочешь попробовать, ментяра?

Терпеть всё это уже не было мочи, я отбил руку Кэт и потянулся к пистолету.

— Нет, Кэт! — доктор опоздал со своим мнением. Мой отточенный удар должен был как минимум сломать с виду хрупкую руку девушки, но конечность мутанта изогнулась как пластилиновая и вернулась на своё место.

— Урод! — тварь запрыгнула на меня, крепко обхватив бедра ногами. Хорошо, не догадалась порвать нарост на боку. Это точно был бы мой конец. Кэт отбила руку с пистолетом. Я удачно удержался от того чтобы нажать на курок, выстрел убил бы ни в чем не виновную стену. Мутант вцепилась мне в волосы и задрала голову. Смертельный поцелуй был готов. Язык девушки раздвоился и вонзился в мой рот. Я не успел сомкнуть зубы, яд осадил глотку, вызвав мгновенный паралич лицевых мышц. Забористая концентрация, которой бы хватило на весь наш отдел.

Я закатил глаза и, обмякнув, упал на спину. Под звонкий смех девушки моё сознание гасло. Ну, по крайней мере, умер я как герой.

* * *

— Ноикс! — наш майор страшный человек, ужас во плоти. Почему-то на планёрках он всё время срывался на меня. — Кто наши враги?

— Китайцы, товарищ майор!

— Бля... Китайцы не наши враги! Наши враги мутанты! Ты понял?!

— Так точно! Наши враги Китайцы!

— Ты идиот?!

— Никак нет!

— Так почему враги Китайцы, а не мутанты?

— Потому, что мутанты боятся Китайцев!

Кричать майору из могилы было не очень удобно, тем более когда в меня летели комья земли, но долг обязывал отвечать старшему по званию, даже будучи мёртвым.

— Ничтожество! — майор раздражительно фыркнул и отошёл от могилы.

Я умиротворенно смотрел на голубое небо, но лежать без дела как-то не входило в мои принципы, а тут ещё и могила глубиной в два локтя. Да и не могила, в общем, а так, небольшой шурф. Он зарос травой, как только я его покинул.

— Товарищ майор!

Искать сбежавшего офицера мне долго не пришлось.

— Ноикс, Ноикс, и во что ты вляпался опять? — дух таёжной степи в виде медведя, приютившего на себе волка, лису и ещё десяток животных поменьше, деликатно стукнул меня в плечо.

— Так, блядь, что значит вляпался?! Ты же сам послал меня в столицу!

— Послал... Как много в этом слове горькой правды.. — медведь хитро улыбался. Животные на его спине дёргали конечностями и щелкали клыками. После катастрофы в тайге такие химеры уже были не роскошью, а средством передвижения крыши особо впечатлительных людей.

— Эй, я не понял! Ты тогда пошутил что ли? — я пошел за хозяином тайги, чтобы восстановить справедливость, но он скрылся в высокой траве.

— А ты мне позвони, и узнаешь!

Телефонная трубка была привязана к моему ремню на грубый узел и билась о коленку.

— Ну так что, где ответ?! — я поднес ее к уху.

— Оу, полегче, Ноикс! На следующей неделе у нас по расписанию стандартный набор, глазное яблоко, почка и яичко.

Алик заведовал фермой для черной трансплантологии и добился на этом поприще головокружительных успехов. Вообще-то эта деятельность пресекалась законом и каралась жёстко, но сама идея мне очень нравилась.

— Мне нужна печень!

— Да не кричи ты так сильно, нас могут подслушивать!

— Дурак, я тебя и подслушиваю, ну, в рабочее время. Смотри: сможешь организовать мне игру на следующей недели?

— А кто будет играть? Что за контингент?

— Да не ссы ты, у меня только лучшие из лучших. И это... В этот раз я тоже в деле!

— Да ты что! Ты реально хочешь пройти отбор?

— Сука! Да я был рождён для того, чтобы убивать и грязно доминировать! Алло, ты слышишь меня?!

М-да уж, и чего я кричу в трубку, которая привязана к моему ремню? Какая глупость! А вот что не до смеха, так это офицерские гробы, падающие в разлом на последней церемонии прощания. Майор и тут рыдал как ребенок, утирая слезы флагом новой федерации. Трое — и все отравлены. Говорили, это новые мутанты, которые получаются от скрещивания с людьми. Опасные особи: они тоже хотели убивать и доминировать, но, сука, только не в мою смену!

— Какая-то чума, представляешь: на черном рынке всплеск по предложению нелегальных эмбрионов. Какой-то умник поставил на поток производство метисов из людей и мутантов. Если это не остановить, то через пару десятков лет они загонят нас под землю, Раф. Представляешь!

Раф кивал в такт словам, неспешно подгоняя к джакузи из старой бочки тележку со съестным. На нем были потёртый джинсовый комбинезон и соломенная шляпа. Чёртовое пугало прямиком с североамериканских полей.

— Это хорошо, у нас тут не так уж и плохо, да, Артём?

— Дурак! Люди должны жить на поверхности, а мутанты... — печальный взгляд Рафа остановил мою гневную тираду. — Ладно, забей...

Ага, забудь, забей, вот только не забывай, где висит старое ружье. Там одна пуля, и ты знаешь, в кого она будет выпущена.

— Кто наши враги, Ноикс?! — майор был тут как тут. Ох и въедливый тип, как краска на штанине. И не смотрите, что он грел косточки голым. Майор всегда на службе, вот и сейчас его буйную голову защищала верная фуражка.

— Наши враги — идиоты, сэр!

Дуло моего пистолета показалось из воды, и пуля незамедлительно пробила голову майора. Это была не кровь, а сладкое желе, что попало мне в рот.

— Найди убийцу наших ребят, Артем, теперь это дело чести! — майор неуклюже приложил руку к дырке в голове и попробовал ее содержимое на вкус. — А я думал, оно будет клубничное...

— Эй, Ноикс, дружище! Ты там? — голос старого приятеля доносился из глухой утробы. Причем моей собственной. Шрам на боку болел, внутри что-то шевелилось и толкалось.

— Михан, это ты?

Швы разошлись, мой напарник смотрел на мир из кровавого укрытия всего одним глазом.

— Ты не забыл, в пятницу реванш!

— Да не забыл, я не забыл! — я заталкивал назойливого друга обратно. — Не мешай, сорвешь мне операцию и не будет никакого реванша.

— Мне кажется, ты здесь уже засиделся, Ноикс, — теперь из воды показалась медвежья морда. Дух тайги всегда появлялся в тот момент, когда вместо него я ожидал увидеть сексапильную барышню.

— А что, уже пора? — я стонал, не желая выбираться из теплой ванны. — Не хочу обратно, там больно, сухо и плохо пахнет. Ты вообще видел ту суку, которая меня угробила?!

— Да и, по-моему, тебе снова надо с ней встретиться. — медведь был непреклонен.

— Бля... А может, в аду всё-таки найдется мне местечко?

— Нет, извини, тут все места забронированы...

Дно джакузи распахнулось, и вместе со зловонной водой прямиком из канализации я стремительно полетел в бездну.

* * *

— Ну что ты там возишься? Мне нужна помощь! — док тщетно пыхтел над столом. Подцепиться там было особо не за что, да и механизм на редкость прочный. Может, мы тут все и подставные, вот только декорации комнат испытания вполне настоящие. Кунсткамеру делали с любовью.

— Ты уверен, что этот пацан не в сговоре с тем бывшим копом?

Так, расклад вполне понятный, вот только когда это меня успели исключить из органов правопорядка? Майор будет прыгать от радости, а ночью рыдать в подушку. И как же они без меня?

— Брось мажора, ты видишь, как этот мордоворот отмудохал его?

— Это был хитрый ублюдок, может быть, они вместе разыграли весь этот спектакль? — девчуля не унималась, занесла над Стасом руку. Пацан или догадался играть беспамятство до победного, или действительно ещё не пришел в себя после удара. Ох и лучше бы не приходил! Ногти мутанта превратились в острые шипы.

— Забудь о нем! — доктор почти кричал. В том числе и от боли. Отжимать крышку стола да ещё с инородным предметом в теле — занятие на вечер не для каждой веселой компании. — Нам повезло что у ментяры не было прослушки, иначе все было бы зря! Да помоги же мне!

Как же меня бесило, когда они говорили обо мне в прошедшем времени. Так и хотелось вскочить с адским смехом и навести на злодеев оружие, но вот беда, мой пистолет уже припрятал кто-то из этих плохишей. И как же они ошибались с прослушкой! И видеокамеры здесь замаскированы так искусно, что без спецоборудования их и не увидишь. Алик всегда бил одним ударом по несколько зайцев, богатым отборный материал для трансплантации, а тем, кто победнее, азартный тотализатор. Молодец мужик, не зря заслужил мое уважение.

— Сломай её! — девчуля яростно блеснула на доктора глазами. Болевой импульс прожег наши тела синхронно и с четкой расстановкой приоритетов. Плохиши сосредоточились у стола, а у меня появилась возможность незаметно вколоть себе обезболивающее. Оно было припрятано в бляшке ремня.

— Это все из-за тебя! — Айболит наехал на сообщницу, прикусив губу от очередного спазма. Столешница никак не поддавалась даже их общими усилиями. Раф явно тянул время.

— Ты хочешь найти виноватого? И в чем же я провинилась? В том, что ношу наших деток? — Кэт игриво изгибала спину и озорно смеялась. — Те полицейские убили бы меня и забрали наших деток...

Она уединилась у стены. Не самый подходящий момент, чтобы проверять свое богатство, и похоже, крыша девчули окончательно поехала.

— Не трогай их, — док пока сохранял терпение, но болевые спазмы становились все чаще и сильнее.

— Наши детки...

Пальцы мутанта исчезли в промежности. Она с лёгкостью запустила туда руку по самый локоть и тем самым выиграла бы любой чемпионат по фистингу.

— Смотри, какие они красивые, — девчуля извлекла полупрозрачный шар размером с кулак. Внутри действительно маячил зародыш, лишь отдаленно напоминающий человеческий.

— Убери обратно! — доктор шипел от злости.

А вот и мой пистолет! Его дуло угрожающе смотрело на девушку, но ей явно не о чем беспокоиться.

— Ты не любишь наших деток? — в голосе мутанта звучали наивные нотки. Она молода и глупа. Док осеменил ее не из-за высоких чувств. На черном рынке такие эмбрионы стоили очень дорого.

— Пожалуйста, убери их обратно, ты же знаешь, вне твоего организма они умрут, — он корчился от боли, но всё ещё хотел решить вопрос миром, да и был ли у Айболита выбор?

— Я же знаю, что ты будешь с ними делать, ты думаешь, я ничего не понимаю?

Кэт резко охладела к своему подельнику. О и снова этот до ужаса знакомый взгляд: в конце точно должен остаться только один. Плохиши сблизились, и мне стало страшно за доктора. Как ни крути, он человек и должен ответить по закону, а вот мутанты — сего лишь расходный материал.

— Полиция Москвы! Всем стоять, вы арестованы! — мой радостный крик омрачился менее радостным подъемом с пола. Док вылупил глаза:

— Что за черт?!

Девка спрятала свое нелегальное сокровище обратно в вагину и оказалась более лаконичной:

— Какого хуя?!

— Вам предъявлены обвинения по следующим пунктам, — моя голова кружилась, картинки плыли. — Незаконное выращивание и скрещивание генетического материала. Попрание фундаментального закона человечества о выживании главного вида. И вы просто мудак!

Я говорил все это только доктору; когда его обвинения кончились, я обратился к мутанту:

— А у тебя, сука, нет никаких прав, тебя я просто расчленю на кусочки, потому что мне это нравится!

— У него антидот! — Айболит направил на меня пистолет.

Да я бы с удовольствием ограничился этим, но ведь, сука, план был в другом!

— Раф, давай!

Я уповал на последний козырь в своей колоде. Потайное окошко на уровне плинтуса открылось с лёгким скрипом. В повисшей тишине все напряжённо смотрели на это действо и слушали старческое кряхтение за стеной:

— Иду, иду...

В комнату вкатилась светошумовая граната. Яркая вспышка и пистолетный выстрел. Док вскрикнул от боли, уронив оружие. Единственная пуля по моей задумке послушно разорвалась в стволе. Люблю человеческие рефлексы! Но не Айболит был моим врагом, а латексная чертовка. Я не мог оставить Стаса, он ценный свидетель, моя уязвимая точка, и я должен был вытащить своего осведомителя из комнаты живым. Под яростный крик мутанта я нащупал его голову и тут же поплатился за это.

* * *

— Ноикс, сука!

И первый же удар от Стаса я пропустил в скулу. Мой горе-сообщник дрался с закрытыми глазами: беспощадно и глупо. Я, конечно, хотел спасти Стаса, но его удар резко охладил мой пыл, да к тому же зрителям с улицы не особо понравились бы мои неуместные потуги спасения чужой жизни. Я представлял, как сейчас ревел тотализатор, а в глазах у Алика росли нули от сделок. Вот и придется выбирать между дружбой и популярностью. Кто не блогер, я не виноват.

Четкий и резкий удар отправил Стаса в очередной нокаут, а ставки на мою персону резко выросли. Ну что ж, продолжим набирать авторитет. Мутант тут как тут, но в этот раз я увернулся от атаки острых когтей. Доктор забился в угол и, пережав вену, останавливал кровотечение. Как хорошо, когда все при деле. Он теперь не представлял угрозы, а вот чертова девка... Она плюнула ядовитой слюной как змея. От капель, попавших на лицо, мое сознание мутилось. И дело бы снова окончилось в чистилище и слушать бы мне до бесконечности сладостные крики майора, но две печени исправно делали свое дело, нейтрализуя нейротоксин.

Айболит отхватил по щам без какого-то злого умысла с моей стороны, и прикрыться им от очередного плевка я решил ради шутки. Док истерически завопил, оказавшись на линии огня, но мне-то не знать, что в его крови есть антидот. Прежде, чем трахать мутантов, желательно предохраниться по всем фронтам, и с этим я был полностью согласен. Девчуля плевалась в нас, не обращая на визги сообщника никакого внимания.

— Сука! Мой костюм! — единственное, о чем пожалел док, прежде чем я дал ему пинка под зад и отправил зализывать раны в очередном углу.

— Не переживай, на нарах дадут новый!

— Убей этого козла!

Девчуля не участвовала в нашей перепалке, атаковала молча; ее глаза горели огнем, а кожа покрывалась чешуйками. Мутант теряла человеческую маскировку, а мне пора было менять дислокацию, потому что в комнате для нас двоих становилось тесно. Нарост на боку булькал и трепыхался, и это были непередаваемые ощущения. Мутант шёл по пятам, злобно рыча.

Я рыскал по стене, считая стыки.

Раз, два, три, из потайного отделения в мою ладонь упала полная обойма для пистолета. Очень вовремя, учитывая что док обезвредил мою пушку. Обойма несомненно пригодится, но только тогда, когда я вспомню, где лежит запасной пистолет.

— Где ты взял антидот? — мутант плюнула в меня очередной дозой яда, но, как и прежде, он не произвел на меня ни какого эффекта. Поговорка: что не убивает нас, то делает нас сильнее, была придумана именно при таких ситуациях, а не когда тебя наклоняют и пускают по кругу какие-то жизненные обстоятельства.

— Пошла на хуй, сука! — самое главное в переговорах с террористами — это не вести никаких переговоров. Тайник с запасным оружием в южной стене за поворотом, вот только где именно? Пятнадцать шагов или двадцать пять? Эх, была не была! Потайная клавиша отворила нишу, внутри которой сидели аккуратно связанные люди. Трое и все отъявленные мерзавцы! Ну, по крайней мере, так говорил Алик, а поскольку своих конкурентов он знал как облупленных, поводов ему не верить у меня не было.

— Эй, ребята, вам появляться ещё рано! — я поспешно затолкал троицу обратно, придерживая крайнего ногой, и закрыл их до лучших времён. Кляпы во рту не дали парням развернуться на полную катушку. А вот и мутант. Надеюсь, она не увидела ещё одних действующих лиц моего спектакля. Девчуля плевалась ядом, и это становилось скучно.

— Да придумай уже что-то новое! — я ударил ее с разворота в шею, но змея есть змея, сломать ей хребет не так уж и просто.

Глаза мутанта округлились от обиды. Ее самое мощное оружие оказалось самым неэффективным.

— Ментярская сука! — Кэт вытянула коготки, но так и не добралась до меня.

Потайная кнопка на бляшке ремня пришла мне на помощь. Болевой спазм скрутил глупышку вне очереди и поставил на четвереньки.

— Да будь ты мутантом хоть сотой степени, а боль, она как родная мать: для всех одинаковая.

Я склонился над девчулей, когда достал запасной пистолет. Она крошила когтями бетон и рычала как собака.

— Ну не переживай, скоро я окончу твои мучения, вот только проверю твоего любовничка...

За здоровье доктора я беспокоился больше всего. Боль, она, конечно, одна для всех, но тут я лукавил. У мутантов и людей разный болевой порог. Надеюсь, Раф успеет спасти этого горемыку. Парень он надёжный, но со скоростью всегда были проблемы.

Когда я ворвался в комнату, Стас уже приходил в себя, его лицо было измазано кровью, а на глазах — слезы. Молодой и неопытный пацан, которого мне было почти жаль. Заветный стол уже оказался открыт, я настиг дока именно там. Лёгким ударом повергнув соперника на пол, я схватил шприц с обезболивающим и незаметно вколол его в брюхо Айболита. Алик просил провести спектакль качественно, чтобы зрители не заметили подвоха. По моей просьбе в комнате не работала звукозаписывающая аппаратура, и игру в поддавки они могли только видеть. Как опытный режиссер, я выстраивал удобные мне экспозиции и ракурсы, так что ни у кого не возникнет и тени сомнений. Я подобрал пистолет, заменил в нем обойму. Во время вспышки гранаты не думаю, что кто-то заметил, что пистолет пришел в негодность, а подменить его на новый мне не составило большого труда.

Две пули вонзились в пол рядом с доктором. Лишь с виду он был бетонным, по моей просьбе Алик поменял его покрытие, так что ни сноп искр, ни облака пыли никто не увидел, а звук так и остался за кадром. Айболит невольно подыграл мне, задергавшись в очередных конвульсиях.

Стас был следующим в этой череде. Камера висела под потолком над его головой, так что зрители могли видеть лишь ноги моего связного. Он пускал слюни и кряхтел как старик:

— Ноикс, помоги... Больно...

Я молча направил на Стаса пистолет. Пацан решил просочиться сквозь стену, но куда он денется с моей подводной лодки?!

— Как договаривались! — скомандовал я прежде, чем нажать на курок.

— Мы так не договаривались! — он застонал, но после выстрелов, прошелестевших над головой, нашел в себе силы притвориться мертвым.

По правилу последнего оставшегося в живых Алик пустит усыпляющий газ. У меня пара секунд, чтобы обезопасить себя. В складках модного плаща Стаса лежал припрятанный противогаз, вот он то и будет моим спасителем. Мало того, что мне предстояло развязать конкурентов Алика и сдать их как организаторов этого гнусного шоу, так ещё и за отпущенные десять минут, пока вызванные Рафом полицейские на подъезде, расправиться с мутантом.

— Ноикс, не бросай меня тут, пожалуйста, я не хочу умирать! — Стас не сопротивлялся, пока я обыскивал его, но ухватил за руку. Он плакал как ребенок.

— Не ссы, газ будет усыпляющим; как только сюда ворвутся полицейские, притворись мертвым, я тебя потом вытащу из кутузки.

— Нет, постой, мне страшно, Артем, не уходи...

Я достал из бляшки ремня последнюю дозу обезболивающего, вколол пацану в пузо.

— Что ты вшил мне, менятра?!

Я едва увернулся от ножа-бабочки, так заботливо пущенного мне в спину. Стас прикусил губу, но не пошевелился: нож воткнулся ему в плечо. Артист! Я бы лично выдал ему Оскара, но говорят, их всех переплавили лет двадцать назад. Я выстрелил почти не глядя, не надеялся убить латексную чертовку с первого раза, ведь шоу должно было кончиться как можно эффектнее. Пуля угодила Кэт в грудь, но поглотилась вязким телом и исчезла без следа. Барышня качалась в проёме, в ее левой руке была зажата кровавая мотня, шрам на боку небрежно вспорот. Я рефлекторно потянулся к бляшке на ремне, но толку теперь от неё?

— Что-что... Подушка-пердушка!

Я раздражённо вытер пот. Собака, чуть меня не угробила во второй раз!

— Ты кто такой, падла? — она вошла в комнату, оставляя кровавый след. Из раны вытекала то ли слизь, то ли гной. Да, мой косяк, ну не знал я, что организм этой девчули почти не человеческий и медики Алика просто не смогли подсадить в него привычное людское ДНК. Да, пришлось выкручиваться прямо на месте, можно сказать, на коленке. Но не буду же я обо всем этом говорить мутанту прямо сейчас. И теперь понятно, почему Алик задерживался с газом: нас ещё официально было двое. Видимо, камера в коридоре поймала тот момент, когда девчуля выдирала из себя мою игрушку. Значит, будем идти по правилам, до конца.

— Я капитан полиции третьего звена, Артем Ноикс! — гордо заявил я, поднявшись на ноги. Блядский отвисший бок смазал мой героический анфас.

— Я убью тебя! — девчуля откинула все лишнее и рванула на меня в последнюю атаку.

Я был более прозаичен: первая пуля оторвала мутанту занесенную для удара руку, вторая оторвала грудь, но так и не добралась до сердца. Да и черт с ним! Третья пуля попала девчуле в горло и оторвала голову. Тело мутанта, не чувствуя ни боли, ни неудобств, по инерции неслось вперёд, сучка врезалась в стену между мной и Стасом и только после этого согласилась умереть.

Мы молча переглянулись. А вот и долгожданный газ, его белая пелена скроет мои дальнейшие действия.

— Ноикс, мне нужны медики, я истекаю кровью, — под действием обезболивающего Стас говорил тихо и до жути спокойно, его взгляд остекленел.

— А, ну да, точно, не переживай, сейчас все будет. И это, спасибо за помощь, — я подмигнул ему и облачился в противогаз.

* * *

— Ноикс! Зайди ко мне! — закричал майор в открытую дверь, мимо которой я шел с гордо поднятой головой.

Уже второй день весь отдел встречал меня с порога уважительным молчанием и многозначительными кивками.

— Это что за пиздец?! — отвисшая губа майора и обескураженный взгляд впился в мой рапорт.

— Это не пиздец, товарищ майор, это мой рапорт!

— Это не рапорт! Это пиздец! — его глаз дёргался, и теперь с майором лучше было не спорить. — Закрой дверь!

Я сел напротив, покорно сложив на коленях руки. Нарост на боку всё ещё оставался при мне — и спрятать его не легко.

— Возникли вопросы?

— Ты идиот, Ноикс?! Да это просто в уме не укладывается! Твой рапорт — это один большой вопрос! Ты как в такую жопу попал?!

— Оно само, товарищ майор! — как и со злой собакой, самое главное — не смотреть майору в глаза.

— Нет, я могу поверить в то, что тот ебучий доктор, Пытлов, мог случайно оказаться на ферме, но в то, что там же оказалась его ебучая сообщница... — майор нервно прохаживался по кабинету, испепеляя меня взглядом. — И самое поразительное! Как, сука, там оказался ты?

О да, сука очень постарался для этого. Я невольно улыбнулся своему гению.

— Ни хуя не смешно, Ноикс!

— Так точно, товарищ майор! Я подал рапорт и об этом: меня похитили после попойки в баре! И так же хочу отметить, что если бы не это счастливое стечение обстоятельств, мы бы ещё не скоро поймали ублюдков, убивших наших парней!

Надеюсь, хоть этот аргумент смягчит пыл майора, я уже и не знал, с какой стороны к нему подойти. Непробиваемый человек со сладким желе в голове.

— М-да уж... И как все складно у тебя получается-то! Что произошло на ферме, мы точно не знаем, часть записей с камер не сохранилось, тех ублюдков, что мы нашли там и которые якобы устроили весь этот цирк, обследуют врачи. Они обкололись какой-то дрянью, или их кто-то обколол... Ничего нихуя не понятно, и ты тут такой: пиздец-молодец! Ноикс, давай без шуток! Ты всю эту хуйню подстроил?

— Никак нет!

— Ну ладно... — Майор достал из загашника два граненых стакана, не сводя с меня пытливого взгляда налил по верхней кромке чистого спирта.

— Пей, сука!

— Не могу, товарищ майор! — очень хотелось, но с майором этого лучше не делать.

— Это приказ! — он ударил кулаком по столу.

— На службе не пью, да и врачи запретили.

Я скосил взгляд на свой нарост. Последний козырь — это сослаться на никудышное состояние своего здоровья.

— А что они её ещё не удалили?! — майор багровел от злости, но сделать ничего не мог.

— Завтра с утра, ждут медикаменты.

— С утра, говоришь... — майор осушил залпом сначала один стакан, потом второй. Его закуска — это аромат козырька родной фуражки. — Прочь с глаз моих! А нет, стой!

Рано я обрадовался, допрос без пристрастия как сучка без сутенёра.

— Где второй подозреваемый?! Почему ты его отпустил?

— Воплин, под подпиской о невыезде, не было оснований его задерживать, — Стас ушёл через черный ход, палить его перед всем участком мне было не с руки. — И он вроде как свидетель, а не подозреваемый.

— Молчать, блядь! — стол скрипел от ударов. — Я тут решаю, кто, что и с кем, Ноикс!

— Так точно, товарищ майор!

— Ещё вопрос! Ту мутантшу, которой ты отстрелил голову, помнишь?

А вот этот вопрос я вполне ожидал.

— Так точно!

— По заключению наших медиков, ей подсадили не орган!

— А что? — я театрально смутился, хотя прекрасно помню, как участвовал в операции.

— Какую-то хуету! Резиновый мешок с механической игрушкой на радиоуправлении внутри! И какая-то сука и падла, — майор сладко выделил последние два слова, — нажатием кнопки заставляла эту игрушку работать, она расширяла мешок и имитировала рост ебучей печени! Причём у вас троих печень была вполне настоящей! Что ты скажешь по этому поводу?

— Извращение какое-то! — я отвел взгляд. — Больные придурки!

— Да, причём на всю голову! И ты хочешь, чтобы я серьезно поверил, что это рук дело тех мудил, которых мы нашли в комнате управления фермой?!

— Так точно, не знаю! — я пожал плечами.

Из бляшки на моём ремне уже давно удалили все механизмы, которыми я развлекался с мутантом. Подкопаться тут не к чему.

— Ноикс... — майор рычал как собака, думаю, ещё чуть-чуть, и он просто вгрызется мне в руку. — Третье звено! Вы ебучий геморрой на нашей заднице! А ваши вечные попойки с Бредовым однажды плохо кончатся.

Майор специально коверкал ударение на фамилии Мишки. В этот раз я удержался от комментариев по этому поводу. Третье звено в отделении было, мягко говоря, не в почёте, но кто еще будет делать всю грязную работу?

— Товарищ майор, я могу идти?

— Идите, Ноикс!

Майор провожал меня свирепым взглядом до самых дверей. Хорошо что он так и не вспомнил об останках андроида, которым управлял Раф. Очень много запутанного в этой истории, а когда слишком много мелочей, о них легко забыть. Через неделю об этой истории вообще не вспомнят. Они у нас тут почти каждый день. Ну что ж, с этим разобрались. Кто там следующий на очереди? Ах да, доктор хотел видеть меня. Голубчик в обезьяннике, а через пару дней отправится на суд.

— Ну и что ты хотел?

Пытлов оскалился при моём виде, грязными руками терзал стальные прутья. За эти два дня его серьезно потрепали, дорогой костюм порван в области жопы. Наш контингент не церемонился и с прелюдиями не затягивал.

— Ментяра... — он почти улыбался. — Ты всё подстроил красиво, убил Катю, мою девочку...

— Не понимаю, о чём вы! — я говорил громко и отчётливо, чтобы прослушка правильно документировала мою несознанку.

— Врёшь, пидор, я всё понял, вот только ты ничего не остановил; новые мутанты скоро заполнят улицы и убьют вас всех! Сильные и злые!

— Ага, я уже одной такой оторвал голову. Ну такая себе сила, — я откровенно скучал.

— А эмбрионы? — Пытлов вдруг зашептался. — Куда ты дел шестой эмбрион? Ты же вытащил его из её трупа!

— Их было, пять, я ничего не трогал! — и снова я голосил на полную.

— Сука ментярская! Ты даже не представляешь чьи интересы затронул, тебе пиздец!

Я уходил прочь, не желая слушать эти истерики. Теперь очередь дошла и до Алика. Я обещал ему перезвонить. Как я понял, что-то у него там случилось во время эфира...

— Ноикс, это пиздец! — ну вот, и он с ходу назвал мою гениальную спецоперацию пиздецом.

— Тебе-то я чем не угодил?

— Не угодил?! Да ты шутишь! Это грандиозный успех! Такого ажиотажа я давно не видел, а когда та парочка начала сосаться, пошли ставки на жёсткий секс!

— Ну, отлично, я рад за тебя! — хоть здесь я справился на отлично.

— У меня даже идея возникла, а что, если запускать на фермы семьи, мужей с женами? Представляешь, какая драма получится! — Алик радовался как ребенок.

— Так! А вот это уже лишнее, и я, кстати, давно хотел спросить: а если никто не выживает, что тогда?

— Хех, что значит — не выживает? Органы уходят все, просто какие-то подороже, какие-то подешевле, спрос у меня есть всегда.

— Даже не сомневаюсь в этом, поэтому вас в этом бизнесе как гусей нерезаных!

— Кстати, про гусей, спасибо, что помог с конкурентами, они действительно задрали!

— Мы квиты!

— Когда печень вернёшь? Один милый старичок ее уже заждался!

— Терпи, сегодня вечером у меня реванш и, собственно, причина всей этой канители.

— Какой реванш? Ты это, Ноикс, береги её!

— Что? Я не слышу тебя! Ты попадаешь! Пип-пип-пип...

Я бросил трубку. Вот уж конечно! Я не для этого все затеял, чтобы что-то или кого-то беречь. И, кстати, Стас так и не звонил, обиделся наверное, но я засранца предупреждал: наша служба и опасна и трудна! Теперь вечер, мой самый лакомый кусочек...

* * *

— Ноикс, держи меня! — Мишка выпал из дверей бара и плюхнулся в лужу ничком. Я незаметно придал ему пинка для ускорения, вышел следом королём, поглаживая нарост на боку. А ведь я уже привык к нему, и расставаться будет грустно.

— А я говорил, что тебе будет пиздец в следующий раз.

— Ты жулик! — Мишка пускал пузыри, и мне пришлось поднять его.

Волочить напарника к служебной машине до ужаса приятно, ведь обычно этим занимался он. Две печени идеально расправлялись с кубометрами дешёвого алкоголя в моей крови. Я дал Мишке проблеваться и ещё раз прописал дружеского пинка, прежде чем посадить в машину. Все равно утром он ничего не вспомнит.

— На твою десятку! — он с трудом извлёк из кармана помятую бумажку.

— О, этот сладостный хруст победы! — я танцевал ламбаду и тряс отвисшей требухой в неоновом свете пустынной улицы. Вот так после тяжелой смены заслуженно отдыхало третье звено.

— И я не жулик! Наличие двух печенок не запрещено в нашем споре!

— Да как ты до такого, ик, додумался?! — пролепетал напарник и ухватил меня за руку. Один его глаз смотрел в землю, второй куда-то поверх моей головы. — Поехали к разлому! Там мафия сегодня трупы скидывает! Выебем их!

Его вырвало на мою штанину.

— Точно! А потом к китайцам, и их тоже выебем!

— Ага! У меня две гранаты и два кило тротила!

— Шикуем! А у меня в багажнике пулемёт! — я охотно поддержал Мишку, утирая слезы умиления.

И как такое можно было не поддержать?! Напарник у меня золото, а не человек!

* * *

— Ай, горячо!

Раф подлец, дождался, когда я задремал в ванне, и влил на моё плечо своей горячей чудо-жидкости. Шрам на боку зашипел, кожа срасталась быстро, через пару дней не должно было остаться даже намёка на пережитую операцию.

— Извини. Как всё прошло? — на его сморщенной морде застыло некое подобие умиленной улыбки.

— Нормально, мы выпили с Михой по пять литров сивухи, на разломе угандошили картеж мафиозного картеля, а потом в китайском квартале...

— Нет, я про твой рапорт, майор не придирался? — Раф сидел рядом, болтал в ванне короткими ногами.

— А, это, — я скучающе зевнул. — Ну, поругался майор, так, разговоры ни о чём. Всё как обычно.

— Тебе дадут премию?

— Навряд ли. Что там с топливом? Много не хватает?

— Тонны две или три, когда у вас зарплата?

— Не спрашивай, только через две недели. Сколько мне пахать при таком раскладе, ты не считал?

— Считал, тридцать шесть лет, десять месяцев и две недели. Это если у тебя не будет повышения зарплаты и ты никак не отличишься. Нет денег, нет топлива...

— Блядский род... Совсем удручающий расклад, может, банк грабанём? Я и так беру зарплату старыми деньгами, там больше выходит, а всё равно еще тридцать шесть лет...

— Есть банк на примете?

— Да, есть пара вариантов... Скостим пару десятков лет, — я глупо улыбался.

— А если поймают, нам пару лет скостят? — Раф не улыбался.

— Навряд ли... — идея с банком была не так уж и плоха, но с Рафом я полностью согласен, и думать тут надо серьёзно.

— Какие еще расклады? Чего не хватает на нашу малышку?

Я прохаживался по стальному полу в махровых тапочках и халате. Сигара в зубах, в руке бокал с отборной сивухой. Думаете, жизнь удалась? Нет, на самом деле я в самой её жопе и пока отсюда не было никакого выхода.

— Нужен металл, я разобрал последний танк, который нашёл на улице под домом, но там много не уцелело, а спускаться ещё ниже, сам знаешь... — Раф семенил за мной по пятам.

— Да-да, ебучие китайцы... эта чума страшнее любых мутантов!

Верстак был освещён тусклыми лампами. В тисках зажато яйцо с эмбрионом. Он давно умер, а полость внутри яйца очищена. На плите закипела эпоксидная смола, Раф помог мне залить её внутрь яйца.

— После того, как затвердеет, обточи в виде лампочки, размером с мою ладонь, не больше. Вверху сделай плоскость, — я приглядывался к эмбриону, рассчитывая, под каким углом лучше всего его оставить. — На плоскости выточи большую букву 'Ж', над первой палочкой нацарапай букву 'R', под второй палочкой цифру '1', потом цифру '2', '3' и так до пяти под каждой палочкой, ну, и оставь место под резьбу внизу.

— Ты что, из него хочешь сделать ручку для коробки передач?

— Ну да, поставлю на служебную машину, — я откровенно удивился. — Есть другие предложения?

— Тогда лучше вот так, — Раф перевернул яйцо так, чтобы эмбрион оказался на коленях, подставив мне задницу.

— Отлично! Мне нравится! — я довольно хлопнул друга по плечу. — Пусть знают, куда я их всех ебал!

— А она ведь действительно сильная была.

— Кто?

— Та мутант. Доктор говорил, что улицы скоро заполонят новые мутанты — такие, как она. Ты думаешь, он один занимался их разведением?

— Да какая разница! — я безразлично пожал плечами. — У нас есть пушки на такой случай, отстрелим любую тупую голову, которая захочет вылезти из канализации!

— Это точно, — задумчиво проговорил Раф.

Ружьё с одним патроном демонстративно висело на самом видном месте в центре его миниатюрного огорода и выполняло роль пугала.

История вторая: Банкомёт

Пролог:

И вот я жив! Это такое странное ощущение, когда ты открываешь глаза и великое ничто превращается в поток воды, который льется у тебя перед лицом. Я в какой-то ванне или бассейне. Руки никак не могут нащупать опору, впрочем, как и ноги. Вверху свет. Мутный и приглушённый, но я должен плыть к нему. Рывок, ещё один, и вот моя голова освобождается от воды и я ловлю долгожданное облегчение от первого вдоха. Воздух спертый и горячий, я машу стоящим на берегу людям. Вода застилает глаза, и я не могу разобрать их лиц. Они молча переглядываются, но не спешат мне на помощь. Я хочу позвать их, но не помню, какие слова должен говорить. Из горла вырывается только что-то нечленораздельное. Бесполезно! Мне проще доплыть до них самому.

Как это мило: меня встречают, а значит — ждут. Это так приятно, когда тебя ждут. Они не протягивают мне рук, но в моих силах самому вылезти из воды, благо пол у самой её кромки.

Я стою абсолютно голым перед двумя мужчинами. Один из них высокий и белый, второй намного ниже и почему-то с темно-зеленой кожей. Я пытаюсь поздороваться с ними, улыбаюсь, но выходит какое-то мычание.

Я делаю шаг, и высокий стреляет мне в грудь из пистолета. Больно, невозможно дышать, а я ведь только-только сделал свой первый вдох. Так глупо. Я стою перед ними на коленях и не хочу умирать, но все безучастны. Они молча наблюдают за моей смертью.

Открывшийся перед моими глазами мир просуществовал от силы две минуты и снова превратился в чёрное ничто.

— Ну как? Понравился?

— Ну как тебе сказать...

— Он же прекрасен!

— Прекрасен? Да ты видел его правое яйцо, оно, блядь, как футбольный мяч! Он еле ходил, а нога? Посмотри на левую ногу! Она же короче правой сантиметров на пятнадцать! Это что за халтура, Раф?!

— Ну есть недочёты, но мы же его оденем, яйцо никто не увидит, я подрежу, а нога... Ну, ходить ему точно не придётся! Ну что, оставляем? Учти, на следующего надо ещё месяца три!

— Блядь... Нет у нас столько времени, ладно, одевай жмура, оставляем как есть. Надеюсь, прокатит.

* * *

Так что же случилось? Венера ёбнула! Или ебанулась?"

Именно такими выражениями пестрели заголовки газет того прекрасного времени. Прошли уже десятки лет; я их, конечно же, не видел собственными глазами, но об этом очень много рассказывал Раф. Он вообще у меня счастливый долгожитель. И частенько рассказывал забавные или страшные истории из прошлого. Когда случилась катастрофа, Рафу было всего восемь лет, а в таком возрасте хорошо запоминаешь всякую хуйню, на это еще прадедушка Фрейд намекал. Слушая его, я всё время удивлялся — всего одна буква в слове, а смысл менялся кардинально. Ёбнулась и ебанулась... Ох и с чувством юмора тогда были люди, не то что сейчас... Хотя! Некоторые рассказы Рафа о прошлом упорно говорили мне, что люди мутировали задолго до катастрофы. Общество прогнило терпимостью, толерантностью и вседозволенностью, мальчики больше не хотели быть мальчиками, а хотели носить юбки, красить губы, обрамленные суровой мужской бородой до самых мудей, и целоваться с другими мальчиками. А девочки всё чаще предпочитали пропадать в тренажерном зале, чем играть в куклы и заплетать косы. Хотя были и те, кто не любил тренажерный зал, такие обычно заплетали губы, сиськи и жопы. Им тогда это казалось модным и ужасно сексуальным.

В общем, из рассказов Рафа я понял одну непреложную истину — люди с радостью разрушали себя сами, а что касается Венеры, то она не ёбнулась и не ебанулась, она пожала плечами и поддержала соседский тренд. Кусок откололся знатный, даже сейчас на небе можно увидеть обгрызенный бок планеты. На Земле, конечно, все сначала напугались: массовые суициды, набожные проповеди, церкви ловили приходы, а иногда и по два раз на дню. Летящий в сторону Земли кусок чужой планеты очень располагал к веселому безумию и смешным реалити-шоу, таким, где десять молодых парней и девушек месяц копали могилу, а в конце она доставалась только одному. Потом, когда оказалось, что астероид размером с половину Африки пролетел мимо, все жутко обрадовались, мужики продолжили сосаться с мужиками, а девки всем скопом пошли в тренажерный зал, но радость их была недолгой. Самое интересное случилось потом, когда вслед за астероидом к Земле приблизилось странное и непонятное облако. Лишь спустя много лет ученым удалось установить, что это была некая магматическая субстанция, вырвавшаяся из жидкого ядра безумной планеты; она окутала Землю и облучила живущих на ней людей. А если объяснять совсем конкретно и не шибко по-научному, то от долгого воздержания Венера словила поллюцию и обкончала летящую рядом планету, так сказать, неожиданно осеменила...

Так! К чему я всё это? Поллюция, осеменила, Венера... Точно, меня же трахают!

— Давай, Ноикс, кончи уже! — ещё одна ненасытная Венера трепала мокрым языком мочку моего уха. И кто ей сказал, что у меня там есть что-то эрогенное? Я уже давно привык к выкрутасам этой барышни и даже не старался получить хоть какое-то удовольствие.

— Я хочу тебя, Артём! — она запрыгала на мне как остервенелый бык, а я растерял из памяти все сладко-грязные слова, которые тут были уместны. В этот раз мы решили меня не связывать, такая вольность значительно увеличивала время моей пытки. Венера любила, когда её жертвы беспомощны, это её жутко возбуждало.

Мой тоскливый взгляд скользил по обшарпанным стенам конспиративной квартиры: облезлые постеры с пошлыми девками чередовались с газетными вырезками. Кто-то обклеил им большую часть стены, а следующий мастер ободрал всё это дело и поверх обоев нарисовал с натуры мужской половой орган; а вон и вентиляционное отверстие, где паук вывешивал сушёных мух на всеобщее обозрение. В общем, каждый здесь развлекался в силу своей фантазии.

— Так какие новости? — сказал я как отрезал.

Вообще-то Венера была из числа моих информаторов с улицы, только плату она брала своеобразным методом.

— Сосок!

— Что? — пришлось приподняться, чтобы расслышать её слова на придыхании.

— Сосок, быстрее! — она стонала, подходя к апофеозу.

Блин, моя самая нелюбимая часть. Так было всегда, вот только я никак не мог привыкнуть и всё время терялся в её грудях. Все соски набухли и источали белесое молочко.

— За какой дергать-то?!

Их было шесть, все разной формы.

— Левый, быстрее!

Ох, блядь! Левый с какой стороны, с её или моей? На моём лбу выступила испарина: если я сейчас ошибусь, скачки продолжатся и до следующей попытки я просто не доживу. Помнится, на прошлой неделе мы с Михой обезвреживали бомбу с личинками мозгоедов в канализации под мэрией, так вот, скажу я, ощущения не просто похожи — и тут, и там, в случае неудачи меня ждал полный пиздец, а дрожь в руках вообще неотличимая. Я зажмурился и потянул соски в хаотичном порядке — авось угадаю нужный.

— Да! Ментяра позорная! Люблю тебя! — Венера напряглась и вытянулась по струнке, сжав зубы. Её состояние ни за что не отличишь от трупного окоченения: меня сдавило так, что в глазу лопнул сосудик. Фонтан прыснул между ног. Задорно смеясь и подмигивая, Венера заливала соком меня, простыню, пол и заодно соседей снизу.

— Ноикс, ты лучший...

— Говно вопрос, обращайся!

Я с вежливым терпением ответил на её поцелуй, но барышня не думала слезать с меня. Скинуть её силой тоже не получалось. Венера шептала мне на ухо:

— А теперь твоя плата.

Меня сдавило как будто кулаком. Пара резких движений, и милая девушка получила то, что хотела. Я и не сопротивлялся, полученная информация была важнее пары капель уже не имеющей значения жидкости.

— Умница! — Венера ловко и грациозно соскочила с меня, легла рядом. Её утроба закрылась. — Какие новости тебе ещё рассказать, милый?

— Как будто нечего и рассказывать? — я игриво накручивал кончик её хвоста на палец. Венера засмеялась и лизнула меня в щёку. Её кошачьи рефлексы меня убивали. И все бы ничего, однако как представишь, где ещё орудовала эта бабёнка языком, и становилось что-то совсем не смешно.

— Не уходи от ответа.

— А что ты хочешь услышать? На улице спокойно!

— А под улицей? До меня дошли слухи, что кто-то решил посягнуть на нашу святая святых!

— Ну, убить тебя хочет каждый второй мутант в канализации, тоже мне новость! — Венера фыркнула и демонстративно отвернула мордашку.

— Очень смешно! Я про другое! Кто хочет ограбить наш драгоценный банк?

— Банк? — она нервно рассмеялась, явно не желая продолжать разговор. — Очнись, Ноикс! Ваша святая святых хорошо охраняется, только дурак и кретин отважится пойти на банк штурмом!

Наши вещи были разбросаны по всей комнате, я оценивал её фигуру, пока Венера их собирала. Уровень её мутации зашкаливал, и девочка давно напрашивалась на пулю, но у неё имелось много связей, которые пригодятся мне в работе. На что не пойдешь, лишь бы столица спала спокойно!

— А если серьезно? — я жестко схватил её за руку. — На прошлой неделе некто Альбатрос, мутант из канализации, очень хотел купить план здания Банка, и говорят, он платил круглую сумму за ту схему.

— А я здесь при чем?! — Венера шипела по дурацкой кошачьей привычке. Без шуток: она могла и в руку вцепиться, и в тапок нассать — я знаю, я проверял!

— Ходят слухи, что тебя недавно видели в компании с тем Альбатросом! Он твой дружок?

— Может, и так! И что с того? — девочка совсем обозлилась на мою дерзость, я перехватил её одежду и раскидал по комнате.

— Ты же любишь, когда всё по-жесткому, может, ты решила сыграть в опасную игру?

Мы ломали друг другу руки в нешуточной борьбе.

— Пошёл в жопу, Ноикс! — Венера замахнулась на меня кулаком, но я ловко кинул её на кровать и прижал всем весом.

— А что ты так нервничаешь? Опа! А это что?

Я аккуратно вытащил показавшийся из потайного кармана блузки тонкий электронный носитель. Хрупкая карточка могла рассыпаться в руках от малейшего неосторожного движения.

— Оставь! Пусти! Отдай! — Венера извивалась подо мной, но совладать не могла.

— Очень интересная штука, что хранишь? Компромат на меня?

На просвете я сосчитал количество занятых полосок. Объём носителя невелик, но разве для грязного дела нужен бездонный колодец?

— Сука!

Венера выбила карточку хвостом. А я ведь совсем забыл о её секретном оружии. Под мой идиотский смех носитель провалился в щель между кроватью и стеной.

— Мудак! Он мне нужен! — девочка кинулась под кровать, но я опередил её и тут.

— Признайся, дрочишь потом на наши оргии? — я держал карточку между пальцев.

— Не скажу! — Венера выхватила носитель и спрятала обратно в блузку. — Ты конченый придурок, Ноикс! Но от тебя есть хотя бы одна польза!

Она плевалась словами, приводя себя в порядок перед выходом на улицу.

— Да? И какая же? — я еле сдерживал ехидный смешок.

— Твоё семя! Хоть ты и придурок, но твоя ДНК — это ценный материал!

— Да, пойди найди такой в свободном доступе! — я согласно кивал, моя улыбка становилась шире. Глупышка пока не знала, какой сюрприз я ей подготовил. Она возилась с контейнером, припасенным в куртке, а я уже натягивал джинсы. Бежать придётся быстро.

— Ну мне-то его достать как делать нечего! — она раздвинула ноги и подставила контейнер, но вместо заветной жидкости в него упали капли, больше похожие на мочу. — Это что?

Под ошарашенный взгляд подружки я крутил в руках пузырёк заблаговременно сцеженного семени.

— Извини, малышка, я при исполнении!

— Ноикс! Сука! Козёл! Пидор!

Под эти приободряющие крики я выскочил на площадку и как-то незаметно преодолел три этажа двумя прыжками. На лестницу летела утварь из квартиры, а в спину мне втыкались проклятия.

— Дорогая, поговорим в следующий раз! — я вывалился на улицу, дико смеясь. Напоследок Венера плюнула в меня из окна:

— Да чтоб ты провалился в свою канализацию и сдох там!

Я послал ей воздушный поцелуй.

— Конечно! Сегодня у меня как раз обход! Постарайся там не появляться!

* * *

Ну вот, а ещё говорят, я не деликатен с женщинами! Ещё как, особенно с кошкоподобными. Мишка встретил меня в служебной двенашке, ровно на том же месте, где я и оставил его.

— Ты в этот раз чёт совсем долго! — вечно скучающая физиономия напарника окончательно скисла.

— Ты не нашел себе развлечений?

— Нет, тут все спокойно. Район-то не наш, — Мишка лениво терзал коробку передач. — Классная у тебя ручка, сам сделал?

— Ага!

Я согнал его с водительского места. Джинсы на заднице неприятно хлюпали. Ну вот, теперь и сиденье будет пахнуть; я злобно зарычал, вспоминая Венеру.

— Как все прошло-то?

— А ты не видишь? — я нервно закурил.

— Ты добыл хоть какую-нибудь информацию?

Мишка морщился и отстранялся от меня. Запах разрастался по салону с ног сшибающим амбре.

— Нет! — и я ведь не врал, носитель остался при Венере.

— Что теперь будем делать? — чудовищное безумие и детская растерянность каким-то непостижимым образом давались Мишке одинаково хорошо.

— Пока не знаю, придумаем что-нибудь!

— Я что-то тебя не понимаю. Она ничего не знает, или она тебе не дала? — он оценил мой растрёпанный вид, но я одарил напарника холодным взглядом и сделал его вопрос риторическим.

— Я вообще-то про информацию...

— Поехали, в участке разберемся!

На этом моменте я должен приостановить повествование, чтобы официально заявить: я ненавижу мутантов и спал с их представителями только по службе и только ради благополучия столицы! Но пацаны! С ними в постели иногда реально круто! Правда, если соблюдать пару правил. Итак, во-первых: всегда выбирайте партнёров с уровнем мутации выше десятого! Да, это опасно, да, можно наглотаться дрянной слизи, а иногда и откровенного яда. Но если поймаешь сто́ящую сучку, впечатления будут незабываемые. Всегда остерегайтесь зубов! Помните, что у мутантов они могут быть не только во рту. Щекочущее чувство чуть выше паха тоже может свидетельствовать не о проявлении высоких чувств, а о появлении в вашем организме паразитов. Следует знать, что мутанты выше пятнадцатого уровня любят делать специфические проникновения в своих партнёров особенно часто. Именно для этого есть второе золотое правило: применяйте антидоты, антивирусы, медвежьи капканы и вакцины, в общем, предохраняйтесь. Старая добрая клизма с солёным мыльным раствором поможет распознать в будущем милом партнёре злобного монстра, стремящегося поработить человечество. И последнее, но от этого не менее важное правило: не трахайте все, что движется! Помните: бесформенные кучи биологического материала, лишь отдаленно напоминающие человека, лучше обходить стороной, следует всегда держать под рукой напалм и верного друга — ружьё двадцать пятого калибра с натриевыми пулями.

Это выдержка из правил служебного использования мутантов, для сотрудников второго и третьего звена полиции города Москва. Секретно, но не строго. Подобные памятки висят на каждой стене нашего участка, и иногда они приправлены задорными иллюстрациями.

Полицейский муравейник лениво гудел, рабочий день был в самом разгаре.

— Эй, Ноикс, ты ещё жив, сукин сын?! — ребята встречали меня привычно вызывающими улыбками и откровенными насмешками. Благо я знал, как задобрить коллег.

— Ха, Санёк! Да я ещё и тебя переживу! — я кинул толстяку слева литрушку с водой.

— Ноикс, штаны намочил от страха, что ли?

— Конечно, на входе увидел твою мамочку!

Ещё одна бутылка живительной влаги угодила в руки худого как тростинка сержанта из дозора второго звена. Мишка нёс на плече спортивную сумку, именно ее недрами я и раскидывался. Богатство мира нынче не золото и даже не порох. В дефиците очищенная питьевая вода. Такая уже не текла в обычном водопроводе. Отдел смягчился после нашего прохода: кто-то прятал драгоценную жидкость для детей, кто-то, не стесняясь, пил прямо на рабочем месте. Я отправил Мишку в подвал, а сам заглянул к майору. Уже неделю я тщетно прикармливал этого дикого зверя.

— Ноикс! — майор смерил литрушку недоверчивым взглядом. — Ты отравить меня захотел? Хуй тебе!

Бутылка полетела на пол.

— Товарищ майор, да бросьте вы, она же чистейшая! — я терпеливо поставил её обратно.

— Бросаю! — майор издевательски скинул бутылку второй раз и пытливо смотрел за моей реакцией.

— Хорошо, зайду в другой раз.

Пришлось забрать воду обратно. Раф так старался, чтобы очистить ее, и я не мог разбрасываться столь ценным материалом.

— Стоять! А ну-ка подойди ко мне!

— Капитан Артем Ноикс прибыл по вашему приказанию! — я вытянулся по струнке.

— Фу, это ты так воняешь? Отойди чуть дальше!

— Извините, не было времени привести себя в порядок, пока не доехал до ванны.

Ага, прямо так я и встану под струю вонючей ядовитой жижи, которую принято называть водопроводной водой. А почти всем людям ее приходится еще и пить. Лучше буду вонять целый день, но зато вечером дома у Рафа приму настоящий освежающий душ.

— А ты откуда вообще берешь эту воду?

— Из водопровода!

— А дистиллируешь где?

— Дома, в кастрюле! — и я почти не соврал, я ведь не уточнил, у кого дома и в чьей именно кастрюле.

— Дома... И все?

— Так точно!

— Ну конечно, дома он умеет дистиллировать. Учёные в лабораториях так не могут, а он дома, в кастрюльке! Сука! Ты кого хочешь наебать?! — майор взвизгнул, но я знал все его уловки, мой взгляд был холоден и спокоен, ни один мускул не дрогнул на лице.

— Так! Ты один вроде живёшь, без жены?

— Так точно, разведён!

— Ты знаешь закон для холостых полицейских? — майор недобро прищурился, как хищник готовился к прыжку, и целился откусить мне ползадницы, но я ловко поставил ему на стол флакон с семенем, что так заботливо уберёг от Венеры.

— Все по правилам, дрочу каждое утро в туалете!

От неожиданной развязки майор опешил, но вскоре взял себя в руки и приступил к изучению доказательств моей невиновности. Он крутил флакон в руках, смотрел на просвет.

— Свежая? Как в туалете?! — зверь снова приготовился к прыжку, но я разочаровал его и тут.

— Утренняя! Все по правилам, ни капли в канализацию, ни капли врагам в руки!

— Сука! — голос майора сел, и я тут же предложил ему хлебнуть из бутылки. — Убери свое пойло, я не пью воду!

Майор демонстративно достал из стола бутылку с водкой и родной граненый стакан. Он выпил, занюхал фуражкой и начал свой грустный рассказ:

— Короче так! Пока ты дрочишь, у нас тут херова гора проблем! Мутанты прут из всех щелей, в канализации мафия открывает полноценные фабрики по производству наркоты, город, сука в опасности, а ты дрочишь! Ноикс, ты охуел?!

— Никак нет, товарищ майор! — грустный рассказ подхватил и я. — По району каждый день ведутся оперативные работы, на этой неделе устранены: два притона, три банды с первого уровня канализации и с десяток опасных мутантов выше двенадцатой степени. Третье звено делает все возможное, чтобы спасти столицу!

— Возможное или не возможное, это буду решать только я, Ноикс! — майор снова избивал стол. — Где результаты вашей работы?! Я от тебя только и слышу, что ты дрочишь в туалете!

Вот зараза! Обожаю нашего майора, у этого человека талант по назначению виновных: уйти от разъеба невозможно ни при каких обстоятельствах.

— Я подавал рапорт сегодня утром, товарищ майор...

— В жопу твой рапорт! Город в опасности! Ты встречался со своим осведомителем? — майор фыркнул, оценив мой внешний вид. — Вижу, встречался! Что стало известно?

— Все как обычно, — я понизил голос. Не любил я рассказывать о ходе своих операций раньше времени. — Есть подозрение, что в наш главный банк хочет проникнуть мутант, некто Альбатрос.

Я показал майору фотокарточку из уголовного дела.

— Фу, какая гнусная рожа! — он с омерзением откинул ее в сторону.

Альбатрос — это мутант четырнадцатого уровня, и вид у него был соответствующий. Длинная толстая шея, огромный прямой нос, сращенный с нижней губой, глаза навыкате. На голове торчащая копна то ли волос, то ли перьев. Взгляд злобный, шизофреничный, не женат.

— Ха! Но мудак-то знакомый, он у нас по какому делу проходил?

Майор тёр подбородок, я пожал плечами.

— Была пара. Маньяк, убийца. Отметился тем, что делал себе крылья из органов убитых людей.

— А! Хуекрылый! Помню-помню, — майор понимающе закивал. — Зачем этому отморозку лезть в наш банк? Он хочет лишить нас будущего? Да нет... там же охрана до зубов, они, если что, нашим парням запросто наваляют будь здоров, про мутантов и говорить нечего!

— Ну, охрану можно и подкупить, если что, не велика проблема. А вот что он оттуда хочет унести, действительно хороший вопрос.

— Что значит подкупить? — вдруг оживился майор. — Ты хочешь сказать, в банке может работать их, кхм... человек?

— Я не исключаю эту возможность, надо съездить и самому проверить.

— Хорошо, когда собираешься?

Майор наливал второй стакан. Он приободрялся, когда выгонял меня на улицу. Его грели мысли, что там я кончусь быстрее.

— Я думаю, прямо сегодня, как раз и повод есть! — я подбросил флакон со спермой в руке.

— Отлично! Займись этим. Эй, постой, как это есть повод? Ты что, не сдаешь её? Эй, Ноикс, а ну вернись!

Я вовремя юркнул в дверь и только краем уха слышал возмущения майора. С этим было покончено. Оставалось подождать Мишку в служебной машине и рвануть в гости к нашим ненасытным банкирам.

* * *

Следственные мероприятия по поиску и назначению подозреваемых у нас с Мишкой начались с лицезрения не самых приятных действий. В фойе главного спербанка столицы сотворилась чертовщина, стоило нам перешагнуть порог этого до ужаса гостеприимного дома.

— Во попали... — Миха смотрел на разыгрывающееся перед нами шоу с нарастающим безумием в глазах.

Двухметровый шкаф с квадратными габаритами в плечах спрятался за колонной как ребенок, оставив меня в гордом одиночестве. Менеджеры терпеливо ждали нас у ресепшена, но останавливать действо не спешили. Я разделял мнение напарника, но по старшинству не мог уйти с поля боя, поэтому подпёр колонну плечом и получал наслаждение. Ну, по крайней мере, честно пытался.

А разворачивался перед нами целый спектакль. Налетевшие со всех сторон люди в костюмах сперматозоидов и яйцеклеток кружились в бальных танцах. Молодые девушки и ребята озорно нам подмигивали, а из колонок над головами разливалась задорная музыка. Слова песни были несложными и скатывались до уровня школьных уроков по секс-воспитанию.

— Эй, Ноикс, это что? — шептал Мишка из-за колонны.

— Ну, я так думаю, это мюзикл, — да уж, театрал из меня ещё тот, но если честно, на брутальный метал-концерт это действо вообще не походило, а ничего другого я и не знал. — Ого, ребята подготовились!

Мне пришлось даже немного отступить. В танцах все больше преобладала акробатика, да и кольцо сперматозоидов сжималось вокруг нас все сильнее. В музыке появились агрессия и некоторые минорные нотки. Грозные предупреждения о пагубном влиянии окружающего мира, неизбежные мутации великой ДНК и бла-бла-бла.

На самой грустной ноте освещение потухло, и мы с Мишкой рефлекторно потянулись к пистолетам. Прожектор с балкона осветил центр площади, и в круг света вошёл мальчик в костюме мутанта. У него торчали в разные стороны с десяток маленьких ручек и ножек, а сам малец затянул заунывным голосом грустную песню о никчемности своего существования. Мишка снова зашептал:

— Ноикс, можно, я пристрелю его на хуй?

— Не, подожди, мы же благодарные зрители, убьем их после аплодисментов.

— Ну хватит, хватит! — директор банка остановил нашу пытку громким хлопком.

Его тут же поддержали подчинённые, аплодисменты держались полминуты. Ребята, исполнявшие безумный танец, вытирали пот и выглядели ужасно.

— Простите, господа полицейские, что заставили поучаствовать вас в нашей репетиции, но мы убили на эту постановку целую неделю, и хотелось бы услышать мнение нейтральных зрителей. Меня, кстати, зовут Храмов Вячеслав, но можно просто хозяин! Ха! Я шучу, Вячеслав Федорович, к вашим услугам.

Мы пожали руки. Директор, лощеный старичок, которому уже перевалило за шестьдесят, все время улыбался, и в этой улыбке должники вязли целыми поколениями.

— Это вы так к юбилею готовитесь? — я ещё раз оглядел бедных акробатов, видимо, из числа рядовых сотрудников банка.

— Да, совсем скоро нашему банку исполняется 250, 140 и 30 лет. Все в зависимости от взятых перед клиентами обязательств. Ну, вы меня понимаете, капитан Артем Ноикс. Да-да, можете не представляться, я умею читать! Имя у вас на жетоне! А кто вы, такой большой и грозный, но такой стеснительный? Михаил Жбанов. Ну и что скажете по поводу нашего маленького представления?

Его шутки вызывали гомерическую зевоту, а взгляд стал заискивающим.

— Круто, да, вот только на финальный выход я бы взял настоящего мутанта! — я деловито покачал головой.

Представить эту картину было весело. Банк располагался в чистом районе Москвы, избалованные жители которого не видели ничего страшнее зубочистки.

— Мы хотели! Вы прямо угадываете мои мысли! Но федеральное руководство запретило использовать в представлении любых мутантов выше пятого уровня. А таких от обычного человека и не отличишь.

Храмов взял меня под руку, и мы пошли к стойкам с менеджерами. Мишка семенил где-то рядом, но держался в стороне.

— Очень жаль, какая-нибудь склизкая тварь вам тут пришлась бы впору!

Храмов не оценил мой юмор, спросил прямо:

— А вы, собственно, по какому вопросу? Взять кредит? Или внести на наш счёт что-нибудь интересное?

Директор игриво ударил меня в грудь. Девочки у стоек глупо улыбались, дресс-код обязывал их работать в одних полупрозрачных трусиках. И отбор сотрудников здесь вёлся строго. Строго по размеру груди. В спербанке рассчитывали всё, даже температуру воздуха. Она была чуть ниже двадцати градусов, и отвечала за постоянную твердость сосочков озябших сотрудниц.

— У нас появилась информация, что банда мутантов с нижних уровней канализации хочет ограбить ваш банк, — я упорно старался не пялиться на батарею голых барышень. И дело тут не в моей природной стеснительности, сотрудникам третьего звена по долгу службы приходилось видеть картины и поизвращенней. Этот балаган был рассчитан именно на жителей верхнего города. Обычный обыватель, заходя в банк и видя подобную картину, уже не мог отказаться от кредита. Я же — как скала. И подвёл меня только Мишка, тот вообще мог трахать всё, что движется, по несколько раз на дню, поэтому и сейчас в прострации пускал слюни.

— Что? — старичок игриво подставил мне ухо. — Ограбить нас? Вы это серьезно?

— К сожалению, к нам поступила такая оперативная информация, — я деликатно откашлялся и теперь уже сам потянул директора в сторону лифтов. — По приказу начальства нам велено осмотреть ваш чудный банк на предмет вероятной бреши в системе безопасности.

Старичок не ответил, лишь рассмеялся, искренне и дружелюбно.

— Да вы с ума сошли! Пойдёмте скорее! Я покажу вам наши системы безопасности! Вы их запомните надолго!

Мы прыгнули в ближайший лифт, директор ткнул комбинацию кнопок на причудливо изогнутом пульте.

— Я совершенно уверяю вас: за сохранность банка нечего беспокоиться! Вы только посмотрите!

И действительно, открывшаяся картина впечатлила. Кабина проезжала подвальные этажи банка с крейсерской скоростью. Через стальные прутья ограждения хорошо различалась вооруженная охрана, люди в полном боекомплекте несли службу, мерно расхаживая по коридорам и этажам.

— Вы видите это? Здесь не пролетит ни одна муха! — директор прижал нас с Михой к себе, ухватив за руки. Он смеялся как ребёнок. — Но это только первый подвал, поехали ниже, там всё намного интересней!

Кабина устремилась вниз по наклонной. Боевые машины и автоматические охранные системы встречали нас на подступах к главному хранилищу.

— Не пугайтесь, пока я с вами, они не будут стрелять! — Храмов веселился, игнорируя на себе прицелы десятка сотен автоматов, гаубиц и ракет. Я поймал обескураженный взгляд напарника: охрана здесь действительно что надо. По крайней мере, на первый взгляд.

— Ну, вот и конец экскурсии!

Кабина вздрогнула на последнем этаже и наконец выпустила нас. Идти внутрь святая святых было, мягко говоря, боязно, но директор банка буквально вытолкал нас наружу, прямо под пасть железного монстра в виде огромной собаки. Робот едва помещался в относительно небольшом помещении и тёрся холкой о гранитный потолок. Цербер имел три головы, что жадно сверкали красными глазами при виде потенциальных жертв.

— Не переживайте, этот малыш тоже находится под нашим управлением! — директор выскочил вперёд, геройски прикрыв нас рукой. На его запястье мигал огнями коммутатор. Адский пёс отступил и склонил все три головы. За ним маячила огромная дверь в хранилище.

— Вы, конечно, извините, господа полицейские, но дальше я вас не поведу. Будьте уверены, дверь нашей святыни не открыть без суперсложной комбинации цифр и букв, а вводить её надо одновременно с четырёх независимых друг от друга пультов управления. Система безопасности банка безупречна! — Храмов трепал наши спины и незаметно провожал к лифту. — Вот и всё, вы всё увидели сами. Беспокоится ни вам, ни нам не о чем. У вас ко мне есть еще дела, или я свободен? — директор остался довольным самим собой.

Мы поднимались обратно в фойе, но мне надо было исполнить гражданский долг.

— Есть одно дело, — я показал Храмову заветный флакончик с драгоценной жидкостью. — Ваш банк произвёл на нас хорошее впечатление, его охрана на высоте, поэтому в знак доброй воли я хотел бы внести в генофонд нашего города добровольное пожертвование.

— О! Это так мило! — директор умиленно разглядывал флакон, но улыбка его померкла: — А что у нас с мутацией? Какой у вас уровень?

— Обижаете, чистейший материал!

— Да вы что? Такое сейчас огромная редкость! Прошу вас в нашу лабораторию!

Очередная секретная комбинация кнопок заставила кабину изменить маршрут, и через минуту мы уже шли по коридору в сторону местной приемочной. В дверях нас уже ждали.

* * *

Светловолосый высокий мужчина, облаченный в костюм химзащиты и в кожаных перчатках, преградил путь. В его глазах застыла надменная усмешка, но лицо оставалось непроницаемым.

— Аркадий Филиппович, будьте так любезны, проверьте материал. Презент от нашего доблестного капитана, — Храмов протянул ассистенту флакон.

— Сивохин Аркадий Филиппович, топ-менеджер спербанка, — он поздоровался со мной кивком, но тут же сменил тон: — Мне знакомо ваше лицо, мы уже встречались?

— Не знаю, я тут редкий гость.

— Аркадий Филиппович — профессионал своего дела! — Храмов легонько толкнул меня локтем. — Хорошо, я оставляю вас одних тут, не скучайте!

Он ушёл тихо прикрыв за собой дверь. Мишка затаился на пороге, а у меня хватило наглости войти в лабораторию вслед за топ-менеджером.

— Так говорите, мы не встречались, капитан?

Сивохин даже не смотрел в мою сторону и говорил как бы между делом. Его больше волновала сперма, которая быстро оказалась под микроскопом.

— Может быть, когда-то давно? — я старался быть дружелюбным.

— Может быть... Как, говорите, вас зовут?

— Артём. Артём Ноикс. Это, кстати, написано на моём жетоне, вы невнимательны.

Наш разговор прервался сдавленным хрипом Сивохина.

— Поразительная чистота! Девяносто девять и девять процентов! — главный менеджер одарил меня завистливым взглядом. — Вы представляете интерес для науки, Артем Александрович! Как ваши родители пережили облучение? Откуда вы?

— Уральские горы защитили много людей...

Я скучающе разглядывал убранство лаборатории: столы да склянки. Много аппаратуры, торчащие отовсюду зонды для более глубоких исследований. Пока банкир возился с моим богатством, едва ли не пробуя его на вкус, я незаметно обошёл лабораторию по периметру. В комнате только одна дверь, стены утыканы вентиляционными вытяжками, но сами шахты благоразумно крохотные, там едва поместится рука.

— И сколько вы хотите за материал? — Сивохин подловил меня, скрестив на груди руки, он явно нервничал.

Я поспешил успокоить его разгоряченный разум.

— Что вы?! На благо родного города я дрочу абсолютно бесплатно!

— Ну хорошо, это действительно неоценимый вклад в развитие нашего нового мира... — Сивохин протянул мне руку.

— И я надеюсь, мне не придётся платить алиментов! — я ответил на рукопожатие и едва вырвал ладонь обратно.

— Мы будем рады видеть вас снова, — Сивохин провожал нас до самого лифта, явно не желая отпускать. — Может быть, на следующей неделе?

— Если буду жив! — я подмигнул менеджеру. — Знаете, работа у нас такая, что думать наперёд не слишком благоразумно...

— Да, третье звено полиции занимается самой грязной работой. Не думали сменить род деятельности?

— Думал, но я боюсь, без меня мутанты под землей вконец обнаглеют. Кто их будет гнобить?

— Конечно, конечно... Человек с вашим геномом может свернуть горы! — глаза Сивохина нехорошо блестели.

Лифт помог нам укрыться от взора этого маньяка, но он ещё долго стоял на платформе, провожая кабину.

Мишка заговорил первым:

— Хрень какая-то! Ты видел систему их безопасности?

— Да, всё заточено на браслетик этого тщедушного директора; если мутанты доберутся до него, им будет достаточно завладеть лишь его рукой...

— А автоматику видел? Да там пиздец!

— Нет... Заметил, что корпуса оружия из легкосплавного металла? Такие обычно чутки на радиацию. Крепкий фон мутантам как дождик проливной, а у пушек сгорит на хуй вся электроника.

— А псина там, внизу? Я такого жуткого робота никогда не видел!

— Самый бесполезный персонаж из охраны. Обойти или уничтожить его проще простого, самым сложным для мутантов будет ввод команды с четырёх отдаленных друг от друга позиций. Один пульт в фойе, в кабинете директора. Дверь там бронированная, — я загибал пальцы. — Второй на этаже с охраной. Ты заметил на верхнем ярусе, там, у неприметной двери, стояло два кулера с водой, значит, на посту больше пяти человек; пьют воду раздельно, значит, охраняют что-то важное.

— Третий на этаже с автоматическими пушками? — Михан подыгрывал мне, но как всегда слегка фальшивил.

— Нет! Он для отвода глаз, ты видел на этаже хоть одну мало-мальски значимую дверь? Хоть какую-то огороженную территорию? Я пока не знаю, где третий пульт, но четвертый — непосредственно перед хранилищем... — пока лифт ехал, у меня было время поиграть в детектива. Но если рассудить логически, ответ напрашивался сам собой. — Стоп! Третья консоль здесь, в лифте! Помнишь, чтобы им управлять, Храмов использовал хитрые комбинации!

— Да иди ты! — Мишка почесал затылок. — В лифте-то какой смысл прятать консоль?

— А чтобы никто не додумался искать, — я хитро оскалился. Подцепить панель с кнопками оказалось несложно. По краям заботливые выемки, как раз для пальцев. Клавиатура ввода пароля переливалась мягким светом. Михан опять принялся пускать слюни, глядя на неё.

— Ну что, есть желание посягнуть на святая святых?

— А-а-а, а если её сломать? — гениальные идеи озаряли моего напарника одна лучше другой. — Тогда мутанты не смогу ввести пароль и забраться в хранилище!

— Я боюсь, если мы её сломаем, там, наверху, сломают нас...

Я заботливо закрыл панель. Лифт приближался к первому этажу, и никто не должен был заподозрить нас в циничном взломе сверхгениальных идей службы безопасности банка.

— Мы тупые и ничего не знаем! — цыкнул я на Мишку перед тем, как двери открылись.

С этой ролью мой напарник справлялся идеально. Однако спокойно покинуть банк нам всё же не удалось.

— Уважаемый Артем Александрович, у нас для вас есть интересное предложение, на самых выгодных условиях! — девушка из фойе ждала нас битый час, и это ожидание отпечаталось на её лице.

— Какое? — я ничуть не удивился этому разговору.

— Возьмите ребенка! — девушка достала из-под стройки люльку с младенцем. — Чистый, белый ребенок! Лучшая ДНК, без примесей. Корректировка сознания, устранены такие раздражающие особенности, как капризность, плаксивость, прихотливость в еде. Приучен к туалету уже с полугодовалого возраста. Оформим на двадцать лет, под триста литров годовых!

Младенец действительно лежал тихо, можно было подумать, что он мертв, но глаза с интересом осматривали потолок.

— Нет, спасибо, я столько не надрочу...

— А вам, Михаил Юрьевич? Возьмёте ребенка? — девчонка подловила Мишку, что шел по стеночке бочком и очень старался не отсвечивать.

— Нет, спасибо, у меня уже подрастает спиногрыз.

— Но он же, скорее всего, не чистый, возьмите чистого, воспитаете как своего! — девочка кидала печальные взгляды то на меня, то на Мишку. Нет уж, дети — это удовольствие для богатеев!

* * *

— Раф! Мне срочно нужен душ! — я ворвался в обитель своего друга, стеная от неприятных ощущений в области паха. Джинсы высохли и окончательно прилипли к телу.

— Всё уже готово, — Раф, по своему обыкновению, приготовил мне джакузи.

— Нет, мне быстро ополоснуться и надо бежать! — я с болью смотрел на пар, поднимающийся от полупрозрачной воды. Она периодически бурлила и обалденно пахла.

— Время операции сдвигается? — Раф смотрел на мою суету со свойственной ему медлительностью.

У нас был слишком разный ритм, и я часто завидовал черепашьему спокойствию своего друга.

— Времени никогда не хватает! У тебя всё готово? — я скинул одежду и принимал душ в углу, под ржавой лейкой, где Раф частенько мыл посуду.

Его удивлению не было предела.

— Конечно, Артём, как и договаривались. У тебя всё нормально? Когда ты так торопишься, всё обычно выходит из-под контроля...

Он неуклюже собирал мои вещи.

— Как вода? Ребятам в участке понравилась?

— Да-да, Раф, не отвлекайся!

Дикий запах Венеры наконец отпустил мою кожу. Я оделся в чистые вещи и теперь мог спокойно рассуждать о грядущей операции.

— Их должно быть четверо. Альбатрос возьмёт самых близких, самых верных. Номер один!

— Жарб, — Раф сдернул покрывало со стенда с оружием.

В этот раз мне придется ограничиться только пистолетом и несколькими обоймами к нему. Выбирать патроны следует очень обдуманно, без права на ошибку.

— Сейчас как раз у них нерест... Натрий!

— Сам Альбатрос, говорят, очень крепкий парень, — Раф ехидно улыбался.

— Да, наш номер два! Патроны с никелевым сердечником.

— Номер три? Трубак!

— Ох, у нас есть беруши? Боюсь, его словесного поноса я не вынесу.

Тут я даже затруднился с выбором боеприпасов. Скорее всего, Альбатрос и Трубак разделят между собой никель.

— Последний номер?

— Очкун! Страшный-страшный сука-зверь, — я теребил подбородок, выискивая на полках обойму с резиновыми пулями. Раф уже заботливо припрятал её в комбинезоне.

— Будь с ними осторожен. Целься лучше, а не как в прошлый раз!

— Ну, вроде бы всё...

— А как же питье?

— Ты уже наварил пойло? И когда ты всё успеваешь, Раф? Ты же чертова черепаха!

— Я не трачу время зря, хоть у меня его и много, — Раф отдал мне флакон с зельем.

— Какой будет эффект? Ты же знаешь, мне будет плохо, если он закончится раньше времени.

— Не беспокойся, Артём, я всё рассчитал, вставай в круг.

— Я на тебя надеюсь, Раф!

Выпив пойло залпом, я просверлил друга недоверчивым взглядом. В прошлый раз всё прошло не так гладко, как хотелось. Встать пришлось на канализационный люк в центре огорода. Раф потянулся к рычагу, но замешкался.

— Линзы!

— Точно! — я хлопнул по карману. В маленькой коробочке глазные линзы, пришлось немного помучится чтобы вставить их на место.

— Ох, мне не нравится, когда ты торопишься... Ты уверен, что всё сработает?

Я вспомнил свой визит в банк.

— Да, не сомневайся, они на крючке! Главное, чтобы у нас всё было в ажуре! Мне боязно идти напролом, особенно когда с собой так мало огневой поддержки.

— Всё в ажуре, поверь мне! — Раф засмеялся, а я молча ткнул пальцем в ружье у себя за спиной. Его ствол уже покрылся ржавчиной, но механизм был исправен. — Удачи, Артём.

Раф дернул рычаг, люк под моими ногами распахнулся, открывая мне сточную трубу. Я падал в вонючую бездну, сжав зубы и не издавая ни звука. Ненавижу эти моменты!

* * *

В пятидесяти метрах под землей всегда неуютно. Сплошные темные и холодные переходы, в углах которых что-то тяжело вздыхало от малейшего шума. Городского освещения здесь не было уже лет сорок. Самодельные фонарики в руках первопроходцев освещали стены. Судя по древним картам, где-то здесь проходила ветка метро. В поисках ориентиров Альбатрос деловито выпятил грудь и шёл впереди. Его глаза горели безумным огнём. Банда семенила сзади, они несли важный груз.

— Альбатрос, помоги нам, он же тяжелый! — Жарб шёл последним, замыкая процессию. Его раздувшийся, полупрозрачный живот обтирался о стальную крышку большого ящика. А держать его ему приходилось за оба края. Кожа мутанта истончилась перед грядущим нерестом, в набухшем теле плескались тысячи икринок.

Выдержка из уголовного дела: Жарб, он же Француз или Французская Ножка. Мутант шестнадцатого уровня, опасен на нересте, но на нересте не бывал. Туп, прожорлив, в прыжке на месте способен улететь. Не женат.

— Тише там! — рявкнул Альбатрос, поведя носом по ветру. Сквозняки здесь редкие гости, впрочем, как и любые формы жизни, которые хоть чуть-чуть были похожи на человеческие. — Нам сюда, братва!

Очередной угрюмый поворот на развилке. Мутанты шли молча, но отростки на голове Трубака шевелились и недовольно переговаривались:

— Всё это неспроста, Биба!

— Ага, Боба! Это он нас так специально расставил, чтобы ты говорил поменьше!

— Нет, Биба, чтобы тебя видеть пореже!

— Да заткнитесь уже! — Альбатрос раздраженно крутил карту на триста шестьдесят градусов. Трубак пыхтел у правого угла ящика. На лице мутанта не было рта, зато они имелись у многочисленных отростков, которые заменили мутанту волосы. Трубчатые черви научились жить вне водоёмов, и эволюция тут явно ни при чем.

Выдержка из уголовного дела: Трубак, он же полухордовый, он же кольчатый. Живёт на дне, но дно его терпеть не может. Способен заговорить зубы, глаза и Y-хромосому любому. В спорах невыносим, в бою не замечен. Лучшие друзья — отростки на голове, под кодовым именем Биба и Боба, которые с головой не дружат. Не женат.

— Биба, мне кажется, мы заблудились!

— Нет, Боба! Альбатрос знает, что делает, ну, когда он не безумен!

— Биба, так он безумен всегда! И мы точно заблудились! Альба, дорогой, выкинь нахуй эту карту, она уже старая!

— Пошел ты на хуй, Труба, мы придерживаемся плана! И мы не заблудились!

— Ага, не заблудились... этот сморчок я вижу уже третий раз! — Трубак прихлопнул его ногой.

Из темноты донёслись сдавленный крик и чей-то грустный вежливый голос:

— Господа, простите меня, конечно, но это была моя шестнадцатая нога...

Альбатрос выхватил фонариком невразумительный комок, что занял угол. Шесть пар глаз, а вот рот один, набухшие сине-желтые губы выглядели вполне женственно.

— Слышь, ты, плесень, где здесь старая ветка метро? — Альбатрос не надеялся на откровение, но комок зашевелился, его глаза сбились в кучу.

— Простите, что я попался у вас на пути, но уж коли так случилось, может быть, провидение послало в месте с вами мне не только свет. Не найдется ли у вас несколько граммов соли?

— Соль... Соль... — стены туннеля ожили и заклокотали.

Пресная жизнь в канализации давала о себе знать.

— Труба? — Альбатрос надменно кивнул через плечо.

Смачный плевок Трубака полетел в кишащую массу. Она задрожала, ловя экстаз.

— Да, да! Соль! Чистая соль! Ещё!

Трубак плевался в нарост из всех ртов. Он раздухарился так, что доставалось не только плесени, но и стоящим рядом подельникам.

— Мочи их, Биба!

— Я плююсь дальше тебя, Боба!

Два особенно больших отростка на челке Трубака заливались истеричным смехом. Оплеванный Альбатрос отвесил Трубаку оплеуху.

— Труба, ты долбоеб! Хватит!

— А что происходит? Почему так мокро? — недоумение Очкуна слишком медленно перерастало в недовольство. Огромные очки стоявшего на линии плевков мутанта пенились толстым слоем харкоты, но руки Очкуна были заняты, и ему приходилось лишь безучастно возмущаться.

— Биба, плюнь ему в рот!

— Боба, я лучше нассу!

— Хорош, придурки! — Альбатрос рявкнул на червей и угрожающей походкой прижал говорящую плесень в угол. — Ну что, гаврик, получил своё, а теперь колись, где тут метро?

— И зачем же так грубо? — говорящая плесень растекалась по стенам как желе, освобождая неприметную стальную дверь. — Выход в метро прямо за мной.

— Отлично! Вперёд, братва! — Альбатрос криво улыбнулся и выкинул карту, убедившись, что все это время держал ее вверх ногами.

* * *

— С чего ты вообще решил, что на ветке будет действующий поезд? — Очкун грозно сопел, подпрыгивая на неровностях пола.

Под ногами скрипела гранитная плитка, которую давно изрыли кислотно-дождевые черви.

Выдержка из уголовного дела: Очкун, он же трясун, он же бздун обыкновенный. Редкий вид мутанта, занесён в Белую книгу уничтожаемых видов. Уничтожаемых с особой осторожностью. В его непропорционально большой голове много маленьких проблем. Опасно! Уничтожать только в специально отведённых местах! Паникер, в панике опасен. В панику впадает от малейшего громкого звука. Женат. Шутка, нет!

— Это же Московский метрополитен! Тут даже старые секретные реакторы ещё работают! — Альбатрос ловко перепрыгивал преграды, что ещё больше злило его подельников. Ящик так и норовил выскользнуть из их склизких рук. Его вес удручал больше, чем сомнительное содержимое.

— Так они же разрушены и просто фонят! — Биба на голове Трубака задумчиво хмыкнул.

— Распад идёт, значит, работает! — отмахнулся Альбатрос. — Что вы там застряли бездари?!

Тоннель раздваивался, обнажая полуразрушенный перрон древней станции. Поезд из трёх вагонов сигарообразной формы был небрежно присыпан вековой пылью.

— Эта хрень работает? — Боба от интереса прикусил губу Бибе.

— Больно, сука! — взвизгнул отросток, и Трубак снова получил затрещину от Альбатроса.

— Тише, олухи! Не спугните удачу! — он улыбался кривыми зубами.

Со стороны действительно могло показаться, что поезд сохранился тут лишь благодаря случайному стечению обстоятельств, но рельсы, на которых он стоял, тускло блестели в свете ламп. Идеальное прикрытие для наркоторговцев. Этот уровень канализации просто кишел ими. Дверь последнего вагона приоткрыта, и в нее можно было просунуть руку. Альбатрос распахнул ее без церемоний и не особо заботясь о создаваемом шуме.

— Чертов ящик, давайте быстрее!

Замыкающий компанию Жарб боязливо оглядывался. Получить в спину заряд какой-нибудь гадости здесь проще простого. С дальней стены на них пристально смотрели три красных глаза.

— Не суетитесь, олухи! — Альбатрос гоготал как ребенок.

Их план вот-вот мог выгореть, поэтому сегодня он был безумнее, чем обычно.

— Несите аккуратнее, не уроните! — Альбатрос встречал подельников уже внутри вагона. Скромное убранство с порванными сиденьями и сломанными поручнями так же покрывала пыль.

— Да что там такое? — Очкун присел на край ящика, переводя дыхание, но Альбатрос быстро согнал его.

— Не пристраивай сюда свою жопу! Тут наше будущее!

— Ты совсем свихнулся, Альба! — Биба на голове Трубака гоготнул, но на всякий случай мутант отошёл от ящика подальше.

Альбатрос с вожделением целовал его грязный угол.

— Дурак! А я, между прочим, о всех вас забочусь! Неблагодарные!

— Мы банк грабить идём, а он тут сопли растирает! — Жарб оглянулся на странный шум, доносившийся из второго вагона. Уж больно знакомый звук. Мутант вытягивал голову в поисках его источника.

— Мы идём не грабить, ребята, а ложить! — Альбатрос выпятил грудь, намереваясь поделиться своим гениальным планом с подельниками, но уже никто не обращал на него никакого внимания.

Первым от компании отделился Очкун.

— Слышите? Там кто-то есть... — мутант указал в сквозной проем между вагонами: — Там какой-то человек.

— Что? — Альбатрос изогнул бровь. — Наверное, какой-то мутант решил здесь заночевать.

Он взял инициативу в свои руки и первым перешагнул порог второго вагона. Человеческая фигура действительно лежала на сиденье, поджав ноги и укутав голову в капюшоне.

— Это какой-то мужик, — тихо прошептал Жарб.

Именно его храп привлек внимание бандитов. Альбатрос бравой походкой приблизился к незнакомцу.

— Сейчас я разъебу этого безбилетника! — рассмеялся он, но едва не споткнулся, когда свет фонаря выхватил из темноты лицо незнакомца.

— Сука, бля, пиздец, Ноикс!

Альбатрос заскользил на грязи и, брызгая слюной, отскочил обратно к приятелям.

— Это Ноикс, спасайся!

— Мама, хочу быстрой смерти!

Они кинулись врассыпную, но узкий тамбур не позволил бандитам даже выпрыгнуть в окно. Сталкиваясь лбами, они упорно молчали. В беззвучной потасовке Жарб получил локтем в нос, а Очкуну отдавили обе ноги.

— Тихо, придурки! — Альбатрос первым взял себя в руки. Он опасливо косился на спящую фигуру Ноикса и никак не мог понять, в чем тут подвох.

— Так, все успокоились! Он спит! — Альбатрос с трудом навёл порядок в их разношёрстной толпе. Жарб все же просочился в третий вагон и притаился у ящика.

— Мои бедные икринки, они чуть вас не раздавили! — хныкал он, держась за раздутый живот.

— Так, блядь, всем заткнуться!

Альбатрос долго прислушивался к звукам. Ноикс безмятежно храпел, даже не думая просыпаться.

— Он мертв? — голос Очкуна дрожал так, что это передавалось стенам и полу.

— Биба, мертвые храпят?

— Нет, Боба, мертвые менты только смердят!

— А ну всем, нахуй, заткнуться!

Альбатрос осмотрел неожиданного попутчика поближе. И это действительно был Ноикс. Хоть его голова и спрятана в капюшон теплой куртки, но это определенно был он. Глаза Альбатроса нехорошо блеснули. Убить его спящим! А вдруг проснется раньше, чем умрёт? Им же тогда пиздец! М-да уж, щекотливая ситуация! Раздумывая над положением, Альбатрос расчесал себе все неприличные места. Подходить ближе он так и не решился.

— Эй Трубак! Хули смотришь, иди сюда!

Альбатрос находчиво подтянул робкого подельника к себе.

— Эй Биба, нас, кажется, хотят принести в жертву!

— Молчи, урод! — Альбатрос сжал говорливый отросток.

— Не надо, мы сами, — зашептал Биба.

— Проверь его, крепко ли спит!

Альбатрос приложился по спине Трубака ногой, а сам убрался в тамбур. Хорошо, что входная дверь вагона ещё была открыта, хотя спасет ли это от Ноикса? Трубак дрожал как осиновый лист, но подошёл к спящему почти в упор и ткнул пальцем в плечо. Ноикс захрапел ещё сильнее. Трубак смерил компанию растерянным взглядом и пожал плечами.

— Может, отцепим вагон? — Очкун поправил очки. Его лысая голова блестела от пота.

Альбатрос задумчиво считал мозговых червей, копошащиеся под тонкой кожей. Бродячая бомба. Но у них мало времени, скоро в банке смена караула, да и навряд ли вагоны можно будет с лёгкостью расцепить. Треклятый Ноикс, что он вообще тут делает?!

— Нет, поедем так!

В руках Альбатроса сверкнула карточка электронного носителя. Компания на цыпочках прошла мимо спящего полицейского, оставив ценный груз в последнем вагоне. Жарб все время держался за живот, а Очкуну пришлось закрыть глаза. Дверь в кабину машиниста оказалась не заперта.

— Ну что, ребятки, по коням? — Альбатрос тихо загоготал, опустив флешку в картридер.

Компьютер проглотил информацию и проложил кротчайший маршрут.

— У меня какое-то нехорошее предчувствие босс, — Жабр тихо беспокоился о будущем грядущей операции, но даже не знал ее деталей.

— Не ссать, пацаны! Мы творим историю!

Альбатрос потянул рычаг питания, и поезд тронулся, сверкая как новогодняя ёлка.

* * *

В густых зарослях пожухшей и ломкой травы я высматривал своего старого знакомого. Медведь бродил где-то рядом, я слышал, как с надрывом трещали ветки кустов, а земля под ногами сотрясалась. На небе то ли закат, то ли рассвет, но звёзд не видно, кроме Венеры с ее обгрызенным боком. Это чудо, планетарного масштаба и такой же катастрофичности, захватило моё внимание.

— Красиво, да? — дух тайги встал рядом.

— Да пиздец, век бы не видать! И за что она нас так?

— Время пришло... Наверное.

— Как это наверное? Ты что, не уверен или не знаешь?! — я смотрел на медведя остекленевшим взглядом. А ведь я слушался его и делал все, что он прикажет, вот уже много лет.

— Да в чем можно быть уверенным, особенно сейчас? — дух тайги улыбался. — Вот и ты опять попал в очередную передрягу.

— Ну, у меня работа такая!

— Делать неприятности самому себе?

— А у меня есть выбор?! — я всплеснул руками. — Ты сам сказал мне, что в Москве я найду что ищу!

— Но я не приказывал тебе бросать все и ехать туда сломя голову, ведь так? — медведь хитро прищурился. — Артем, ты сам вершишь свою судьбу. Никто тебя никуда не направляет.

— Слушай, у меня нет времени все это обсуждать. Скоро мне пиздец!

Дух тайги многозначительно хмыкнул и снова посмотрел на Венеру. Я деликатно постучал по его сваленной шерсти и жалобно затянул:

— Мишка, меня убьют нахер, и твоё задание будет некому исполнять!

— Мое задание? Серый, расскажи ему о нелегкости жизни и об исполнении заданий.

Из шкуры медведя, как из тропических зарослей, вынырнула морда волка. Его глаза зловеще сверкали, а лапы дергались в конвульсиях.

— Ну что, постылый? — Волк оказался до ужаса прожженным, — попал как фраер?

— Попал, а что делать-то?

— Вот тебе мой совет: спи подольше, двигайся меньше да смотри в оба!

— Как это: спать и смотреть в оба?

Волк не ответил на резонный вопрос, щёлкнул клыками и скрылся в шерсти.

— А как спать и смотреть одновременно-то?

Дух тайги тоже молчал.

— Ноикс! — из его шкуры по плечи высунулся майор.

— По вашему приказанию прибыл! — я рефлекторно отдал честь и вытянулся по струнке.

— Если будешь задавать глупые вопросы, глаз на жопу натяну! — майор показал кулак.

— Так точно! Больше не буду!

Дисциплина, мать её! Я на все был согласен, лишь бы не получить взбучку от начальства.

— Что у нас с бандами в канализации?

— Готовятся отойти в мир иной!

— Готовятся? А почему ещё не отошли? Ноикс, мать твою! Опять ты дрочишь, когда надо действовать?! — Майор окинул меня брезгливым взглядом, и я только сейчас понял, что красуюсь перед ним со спущенными штанами. — Срамота!

— Разрешите исправиться, товарищ майор!

Подтянуть форму с ходу не получилось. Майор чмокал губами, безмолвно комментируя мою нерасторопность.

— Ноикс, тебя исправит только могила!

Майор не дождался, пока я приведу себя в порядок, и исчез вслед за волком.

— Ты в шаге от смерти, Артём, — дух тайги неспешно уходил с поляны. — Подумай над этим...

— Стой! А мои друзья?! Они же мне помогут! Раф, Михан!

— Друзья? Так они же фикция в твоей жизни, ты всегда один...

— Ну ладно, — я безразлично пожал плечами. — Тогда обращусь к другим друзьям, они же не фикция! Мой самый любимый друг — это сороковой калибр!

— А вот это правильный ход! — медведь задорно подмигнул мне, прежде чем скрылся из вида. — Эти друзья точно не подведут...

* * *

— Так что мы везём, ты так и не сказал, Альба! — Жарб первым вспомнил о незаконченном разговоре перед отправкой со станции. Они преодолели больше половины маршрута, раскочегарив старый поезд до неприличной скорости. Неизбежное зло. Давить случайно оказавшихся на путях мутантов надо с задорным хрустом. Альбатрос дико гоготал, подлавливая таким образом местных обитателей. В азарте банда совсем забыла о своём невольном попутчике. Но кого беспокоил спящий мент? Очкун вообще старался не смотреть в глубь вагона, а Жарба и Трубака больше волновало, как не столкнуться лбами на очередном повороте.

— Там кое-что очень важное! — Альбатрос смаковал слова.

— Ты же сказал, что мы обкрадём спербанк, а теперь оказывается, мы будем туда что-то класть? — Очкун как всегда был вежлив и чуть обижен.

— Да-а! И это самое веселое, ребята! Мутантам же заказана жизнь на поверхности, там нас поджидают менты из третьего и второго звена, но мутант может быть незаметным! И кто мне скажет как?

Альбатрос улыбался собственному гению; он хотел, чтобы его подельники хоть немного пораскинули мозгами.

— Биба! Он издевается над нами! Всем известно, что люди ненавидят мутантов! Хороший мутант — это мёртвый мутант!

— Боба! Альба совсем выжил из ума!

— Нет, не выжил, не выжил! — Альбатрос брызгал слюной и задирал ногу, чтобы ударить Трубака, но не оторвался от пульта управления поездом. Больше никто не изъявил желания подумать: Очкуна гипнотизировало железнодорожное полотно, а Жарб возился со своими икринками.

— Придурки! Мы возьмём из спербанка семя людей и положим на их место семя нашего брата!

— Чего? — оживился Жарб. — Ты хочешь сказать что в том тяжелющем ящике набор чьей-то кончи? Ты это серьезно, Альба?

— Ого, а мы корячились и тащили его по подземелью весь вечер... — грустно вздохнул Очкун.

— Биба! Нас наебали!

— Так, всем заткнуться! Вы что, кретины, не понимаете? Людишки не заметят подмены и будут оплодотворять своих женщин нашим семенем! На свет будут рождаться мутанты, и мы наконец выйдем из этих канализаций!

— Альба, ты дурак? — Жарба трясло от злости. — А кто им запретит убивать их еще детьми? Да люди смогут определить неладное, когда мутанты будут еще в утробе!

Альбатрос растерянно забегал глазами: а ведь об этом он и не подумал.

— Да нет, всех они не распознают! Да если и распознают, хрен с ними! Главное, мы разворошим их муравейник! — он безумно захохотал, но никто из подельников не поддержал этой идеи.

— Боба! Неси смирительную рубашку, этого психа надо паковать!

— Руки прочь, волки позорные!

Альбатрос прибавил скорость поезда, да так, что на очередном повороте их знатно тряхануло. С полок посыпалась мелкая утварь.

— Альба, да я тебя лично придушу, когда мы приедем! — Жарб потянулся к главарю, но грохот со стороны второго вагона оборвал их перебранку. Поезд подъезжал к конечной станции, поэтому программа постепенно снижала его скорость. Бандиты как по команде обернулись. Ноикс слетел с дивана и теперь как ни в чем не бывало храпел на полу.

— Что за блядь?! — глаз Альбатроса нервно дергался. Ему приходилось срочно восстанавливать свой авторитет, ведь угрозы мутантов редко были шутками. — Да я сейчас этого выродка выброшу нахуй отсюда!

— Не надо Альба! — черви на голове Трубака завязались узлом. — Мы еще слишком молоды и не наговорились, чтобы умирать!

С яростным криком Альбатрос кинулся в атаку. Как он ни старался, но его боевой клич не выглядел грозно: к рыку примешался страх, да и сам крик съехал в фальцет. У Ноикса Альбатрос дрогнул, но деваться было уже некуда. Три пары глаз с ужасом, любопытством и восхищением смотрели на разворачивающееся действо. Альбатрос подхватил спящего полицейского за одежду, размахнулся и не глядя швырнул в окно. Поезд был еще на ходу, звон стекла и ворвавшийся в вагон ветер вынес осколки наружу. Альбатрос заметил столб перекрытия, в который угодил Ноикс. Этот удар был смертелен, и навряд ли кто-то или что-то смогло бы пережить такое.

— Ребята... — Альбатрос заикался от страха. — Вы видали, я убил Ноикса!

— Ебать ты крут, Альба! — отростки на голове Трубака извивались в танце.

Поезд дергался, сбавляя скорость, а банда еще не могла прийти в себя от неожиданной развязки. В разбитом окне тоскливо завывал встречный ветер. И под его аккомпанемент злоумышленники залились дьявольским смехом.

— Ну всё! Теперь их сперма наша! Братва! — дико заорал Альбатрос, напугав всех присутствующих. Благо Жарб успел закрыть Очкуну уши. — Мы не будем выливать их паршивое семя, возьмём с собой, думаю, удастся хорошо продать на черном рынке!

Последнее совсем не входило в планы Альбатроса, но ему надо хоть как-то окупить понесенные затраты.

— А ну быстро взяли ящик и на выход!

Банда тихо роптала после увиденного. Силовой акт возымел своё действие, и теперь никто не покушался на авторитет Альбатроса. Они вышли на станции: ни света, ни опознавательных знаков.

— Это точно оно? — Очкун дрожал от страха.

— Да! Вон та дверь! Быстрее, у охраны пересменка! — Альбатрос подскочил к двери хищной птицей, ручка была перетянута ржавой цепью и не внушала надежности. Определённо даже самый захудалый и забытый вход в спербанк не будет так выглядеть, но азарт в крови Альбатроса стал сильнее любого здравого смысла. Он разрубил цепь остриём ножа и выбил дверь ногой. По идее, они должны были попасть в служебное помещение офиса младшей помощницы старшей уборщицы, а уже оттуда по вентиляционному лазу проникнуть в лабораторию на втором этаже, но Альбатрос так и замер в проходе с занесённой после удара ногой. Во-первых, тёмное служебное помещение было подозрительно похоже на стометровый, хорошо освещенный ангар в три этажа, а во-вторых, на шум обернулось как минимум четыре десятка вооруженных до зубов мужиков. И вооруженных далеко не швабрами.

Альбатрос потерял дар речи: его глаз нервно дёрнулся, а по отвисшей губе скатилась слюна. Грязно матерясь, банда втащила ящик с поддельным семенем внутрь ангара и тем самым преградила себе путь для отступления.

— А где бабуля? — Очкун замер так же, как и Альбатрос.

Компания, в которую они так бесцеремонно вломились, не разделила шутки.

— Кажется, нам пизда... — Жарб прижался к стенке и побледнел.

Затворы автоматов щёлкали грустной мелодией, очень похожей на траурный марш.

— Биба, перед смертью знай — ты самое лучшее, что произошло в моей жизни!

— Боба! Дай я тебя поцелую на прощание!

Отростки потянулись друг к другу, но сплестись языками им не дал властный голос с самого верхнего этажа. Высокий худой мужчина в ослепительном белом халате и тёмной маске вытянул руку:

— Не стрелять! Это курьеры, у них наш груз!

Мутанты недоумённо переглянулись.

— Альба? Какие курьеры? Какой их груз?

— Я не знаю... — Альбатрос сжался в комок, происходящие события происходили как-то не совсем по их плану.

* * *

Мужчина в маске элегантно спрыгнул на пол. Альбатрос и его компания изумлённо смотрели на его аристократическую походку. На кистях незнакомца красовались тонкие кожаные перчатки, а непроницаемая маска переливалась на свету.

— Не бойтесь моих ребят, курьерские чаевые вы обязательно получите, и в самом полном объёме.

Было трудно понять, смеялся он или говорил всерьёз. Но в любом случае верзилы, что охраняли ангар, опустили оружие.

— Альба, какие, нахуй, чаевые? Он что, гонит? — Жарб незаметно толкнул Альбатроса локтем. Будучи в полной прострации, главарь банды ничего не ответил. В его ладонь посыпались монеты.

— А этот презент лично от меня, за скорость доставки, так сказать.

Альбатрос изумлённо смотрел на грани монет.

— Настоящие? — Очкун взял одну, попробовать на зуб. Металл едва не сломал его подгнившую челюсть.

— Конечно! — незнакомец оглядел мутанта и шепотом добавил: — в Тындексе вообще уже не смотрят, кого на работу берут в курьерский отдел, всякий сброд, блин! Вы надеюсь, его не открывали?

Незнакомец положил руку на ящик бандитов.

— Нет-нет! — Жарб и Трубак боязно помотали головами.

Альбатрос окончательно замкнулся в себе. Ящик перед вылазкой они забрали из тайника, куда спрятали прошлым вечером. Альбатрос лично сцеживал в холодильник последний образец спермы. Откуда этот чистюля вообще узнал о его существовании? Альбатрос хмуро оглядывал подручных — из банды об операции знали все, кроме Очкуна. Предатель среди них? Уже очевидно, что поезд привёз их совсем не к черному входу в спербанк. За спиной хозяина ангара маячили столы с химическими колбами и боксы для экспериментов над подопытными животными. Они попали прямиком на праздник наркодилеров! Пока не поздно извиниться и уйти? Но мужик в маске явно не отпустил бы их просто так, самое скверное, что каким-то неведомым образом он их ждал!

— Альба, ты что-то нам не рассказал? — на главаря оскалился один из отростков Трубака.

— Пошли в жопу, утырки! Я сам ничего не понимаю!

Незнакомец ловко открыл потайное окошко для ввода пароля сбоку ящика. Нежно вытер конденсат с дисплея.

— Он прекрасен!

— Альба, это шутка?! Откуда этот хрен знает наш пароль?!

Человек в маске без запинки вводил их сверхсекретную комбинацию цифр. Этого Альбатрос стерпеть уже не мог, задыхаясь от негодования, он изловчился и ударил незнакомца по руке.

— А ну, не трогай, морда!

Впрочем реакция незнакомца оказалась на высоте: он ловко перехватил руку Альбатроса, принял боевую стойку, но медлил с контратакой, явно не ожидая от простых курьеров такого поведения. Ситуация казалась странной теперь для обеих сторон.

— Эй, ребятки, что не так? Груз доставлен, деньги будут переведены в течение часа, как и было договорено с вашим боссом! — маска был лаконичен, высокомерен и груб.

Перекошенная морда Альбатроса никак не сочеталась с величественными манерами хозяина ангара. Это, кстати, подтвердили и вооруженные головорезы: их автоматы снова смотрели на горемычных мутантов.

— Это какая-то ошибка! Мы, наверное, не туда попали! — вежливо улыбаться Альбатрос не умел с рождения, и даже в критической ситуации его извинения походили на угрюмое, недовольное мычание.

— Что в этом ящике? Вы привезли его или нет? — маска терял терпение, он был вооружен, но отчаянно не хотел затевать потасовку. Мутанты озадаченно переглянулись и пожали плечами.

— Идиоты! Ноикс с вами? — он зарычал и осёкся.

Глаза бандитов полезли на лоб, Жарб и Трубак отчаянно пятились к выходу, но ящик по-прежнему преграждал выход. Всё это время Очкун озадаченно протирал стекла очков, а услышав знакомое имя, без задней мысли сдал своего главаря как стеклотару.

— Ноикс был в поезде, да. Альба выкинул его в окно, наверное, убил, Альба теперь круче Ноикса!

Под уничтожающим взглядом маски Альбатрос скукоживался и уменьшался в размерах.

— Вы скинули Ноикса с поезда? — хозяин лаборатории щелкал костяшками, сжимая кулаки. Альбатрос давился словами, прекрасно понимая, что вот-вот, и злые дядьки не оставят от них даже мокрого места.

— Тогда что здесь? — маска пнул контейнер.

Он задыхался от негодования, так и не дождавшись вразумительного ответа.

— Я не знаю... — Альбатрос хотел ответить честно, но эта честность куда-то незаметно ускользнула из всей этой истории, и, скорее всего, в то разбитое окно в поезде. Уже не обращая ни на кого внимания, хозяин лаборатории ввёл комбинацию на замке. В гнетущей тишине крышка ящика откинулась в сторону. Все присутствующие сунули внутрь носы.

* * *

Чертов холодильник! А я, между прочим, замёрз, лежа тут без дела. Как сказал бы майор: Ноикс, пока столица в опасности, ты прохлаждаешься! И был бы чертовски прав! Итак, предо мной извечный вопрос: что делать, когда одни придурки считают, что уже убили тебя, а другие идиоты только хотят убить? Конечно же, притвориться мебелью и слушать их диалоги на грани психического помешательства!

— Альба, мать твою! Ты же его выкинул из поезда!

— Ну да...

— Кого вы выкинули? Вы кто такие, бездельники?

Злодей в маске облегченно выдохнул, когда увидел меня на положенном месте. Он заметно подобрел, но мерзавец забыл, что если сильно расслабиться, можно ненароком прослабиться.

— Подождите, а где наша сперма?

— Альба, ты что, туда накончал?! У нас вырос свой собственный Ноикс?!

— Пиздец...

— Ноикс теперь мутант? Он теперь один из нас и больше не будет нас убивать?

А вот это было обидно! Сами вы мутанты, уроды!

Альбатрос тянул ко мне грязные пальцы, норовил ткнуть в живот.

— Так, не трогать мою собственность! Ребята, Ноикс у нас, давайте везите его в камеру, пока ДНК еще активно! — злодей махнул головорезам, и те, подхватив ящик, поспешно потащили его внутрь ангара.

— А как же твой план, Альба? Где наша сперма?

Озадаченные мутанты находились всё дальше от меня, и, если честно, я уже так сроднился с ними, что не хотел разлучаться.

— Какая сперма? — маска терял терпение, провожая засидевшихся гостей. — Вы, больные придурки, давайте уёбывайте отсюда, пока наш уговор в силе!

Очкун приложил руку ко лбу.

— Да, у меня точно жар! Я не пойму, что происходит!

Потайная кнопка в углублении саркофага находилась прямо под моей рукой. Незаметное движение, и боковые перегородки гроба со свистом отлетели в стороны. Двое верзил справа и слева тут же покалечились и с криком уронили меня на пол. Ну что, настала пора показать этим придуркам, кого хоронить еще рано! Я восстал из могилы как адский Дракула, не давая врагам опомниться и стреляя в злодея в маске.

— Альба, Труба, к бою!

От выстрелов маска укрылся за зазевавшимся подручным. Прикрываясь его телом, он крикнул своим головорезам:

— Это подстава! Убейте их! Ноикс нужен мне живым!

Мутанты переглянулись и поспешно спрятались за брошенными столами. Настоящее оружие было только у Альбатроса, но он пребывал в шоке и применять его не спешил. На то и был мой расчёт. Мутанты грозные только снаружи, внутри же дуб дубом, за редким исключением. Вот и сейчас придурки бросились врассыпную, забыв об Очкуне. Команда бандитов распределилась по окопам неравномерно: Альбатрос с Трубаком спрятались слева, Жарб распластался под столом справа. Отличный расклад, с Французской Ножки я, пожалуй, и начну свой званый ужин. На химическую реакцию требовалось время.

Очкун смотрел на меня ошалевшим взглядом: его голова разбухала, черви внутри копошились, я подскочил к нему молнией и сгрёб в охапку. Этот персонаж крайне не стрессоустойчивый, а его паника привела бы к весьма плачевным результатам. Я оттолкнул Очкуна к Альбатросу и Трубаку.

— Ребята, успокойте его! — самый сок разговаривать с врагами, как будто вы всю жизнь в одной команде, и самый сок, когда плохиши поддаются этой навязчивой игре.

Бандиты охотно закивали, Альбатрос заткнул Очкуну уши, а Трубак глаза. И как раз вовремя: открылась пальба, поднялся столб пыли. На полу я прижался к Жарбу. Подонок даже не заметил этого, вздрагивал в такт выстрелам и упорно не желал открывать глаза.

— Ноикс! Не убейте Ноикса!

Маска перекрикивал автоматные очереди и тем самым ставил своих головорезов в затруднительное положение. Стрелять метко их, по-моему, не учили. Пальба становилась рваной и неуверенной, но все такой же хаотичной.

— Эй, Жарб, дружище! — мне пришлось вежливо постучать его по плечу.

— Аа! Ноикс! — Жарб заикался от ужаса и перебирал ногами по грязному полу. Наивный, отсюда некуда было бежать. Он уткнулся мне в плечо и заплакал: — Пожалуйста, не убивай!

— Конечно! Мы же команда! — дьявольским смехом и ударом по щеке я привёл его в чувство. — Смотри: сейчас у тех придурков кончатся патроны и они будут перезаряжаться, тебе надо будет допрыгнуть до второго этажа. Видишь, там балкон?

Над нашими головами действительно маячил выступ, он, правда, был чуть выше второго этажа, но Жарб — мастер спорта по прыжкам на месте. Оценив расстояние, он охотно за кивал. Что угодно, лишь бы быть от меня подальше.

— Как только окажешься наверху, увидишь комнату с рубильниками. Она не заперта. Дёрнешь третий слева и второй внизу. Это на освещение, оно потухнет, и мы свалим отсюда живыми и невредимыми, понял меня? Сможешь допрыгнуть по моей команде?

От страха Жарб что-то нечленораздельно промычал. Пока стрельба не утихала, я перезаряжал пистолет. На вылазку нельзя было взять что-то покрупнее именно из-за маленьких размеров саркофага, в котором мне пришлось кататься. Обойма с никелевыми патронами перекочевала в карман, я зарядил пистолет натриевыми боеприпасами. Жарб смотрел на все это не моргая, его глаза расширились от ужаса.

— Не переживай, я прикрою тебя! На счёт три!

Стрельба стихала, хозяин лаборатории с подручными поднимались по ступенькам лестницы, намереваясь накрыть нас сверху.

— Эй, придурки! Вы еще живы?

Я цыкнул на мутантов, призывая их сохранять молчание.

— Отдайте нам Ноикса, если он еще жив, и убирайтесь отсюда!

— Он врёт, я знаю этого пидора, он убьет всех! — я подмигнул Жарбу и ударил по плечу. — Давай, три!

Мутант подскочил на ноги, растопырил колени и подставил мне свой зад, готовясь к судьбоносному прыжку. Я без церемоний засунул в его очко дуло пистолета.

— Что это? — голос Жарба сел, он побоялся лично проверить свою догадку, а мне оставалось только безразлично пожать плечами.

— Пика точёная.

Три пули вошли в тело Жарба и завязли в желеобразном животе. Жопа мутанта сыграла как своеобразный глушитель: никто из подельников не услышал выстрелов и не заметил подвоха. Жарб с криком выполнил свой героический прыжок. В воздухе он держался за задницу и орал как ошпаренный:

— Сука! Жжётся!

Ну вот, первое блюдо на моём ужине было готово, я перезаряжал пистолет резиновыми пулями; сейчас Очкун — самое опасное существо в радиусе километра, и нейтрализовать его быстро не получится.

* * *

— Быстрее, босс, бежим!

Трубак оказался умнее всех, отростки на его голове тянулись к освободившейся от ящика двери, но у меня на этих ребят были совсем другие планы.

— Стойте! Мы оттуда не выберемся: как только моргнёт свет, на перроне активируется минное поле! — я воспользовался замешательством головорезов и ворвался в их уголок, едва не придавив собой Очкуна. Он отчаянно вырывался из рук подельников, и вид его соответствовал обстановке.

— Какого черта? — Альбатрос единственный мог сопротивляться моему психологическому приёму, но не потому, что шибко умный, а потому, что непроходимо тупой. Ему сто раз крикнешь "ложись", а ляжет он только тогда, когда лишится полголовы.

— Ребята, нет времени объяснять, всё очень прискорбно, если сейчас Жарб там, на высоте, не справится... — я незаметно перезаряжал пистолет никелевыми пулями, хотя резиновые далеко убирать не стоило: Очкун успокоился лишь на время.

— Что он делает там, на высоте? — Альбатрос выискивал Жарба, и соображал очень туго, я щелкнул пальцами перед его носом.

— Он спасает наши задницы! Нет времени на объяснения, ребята, или сейчас мы пойдём как герои к той дальней двери, — я указал на неприметную дверь на другом конце ангара, — или мы тут ляжем как лохи! Ну что, вы со мной, мы команда?

Я подставил мутантам кулак для дружеского удара. Они втроём озадаченно смотрели на мою руку, не решаясь на какие-либо действия.

— А как ты выжил после поезда? — вопрос знатокам задал Боба; на моё счастье, ни мне, ни Друзю не пришлось на него отвечать. Освещение зала потухло, через мгновение загорелось аварийное. Я выскочил из укрытия и, целясь в ближайших головорезов, кинулся в этот интимный полумрак, лишь издалека напоминающий театр боевых действий. То тут, то там на моём пути появлялись враги, которых мне удавалось застать врасплох. От бронебойных пуль их головы взрывались как перезревшие арбузы. Маска не изменил себе и не решился вступать в честную дуэль, спрятавшись в блоках второго этажа. Где-то там, держась за жопу и изрыгая проклятия, носился как угорелый Жарб. Минут через пятнадцать Французские Ножки можно будет подавать к столу, но до этого момента желательно ещё дожить. Мутанты не помчались за мной вдогонку, не встали плечом к плечу, да и можно ли было от них этого ожидать? Пусть держатся в стороне, лишь бы не дали Очкуну сойти с ума. За это, кстати, отвечал Трубак, он пробирался к заветной двери по стеночке, прижимая неуравновешенную ошибку природы как родное дитя. Плеваться хотелось от этой картины, но плеваться не было времени: головорезы быстро приходили в себя, привыкали к полумраку и стреляли уже значительно точнее. Один из супостатов выскочил на меня со спины, но выпущенный Альбатросом нож сразил его аккурат между лопаток. Найдя укрытие, я улыбнулся мутанту и показал большой палец, на что он лишь угрожающе потряс кулаком.

— Я целился не в него, а в тебя, Ноикс! — Альбатрос плевался ядом и пригибался от пуль.

Он искал безопасный путь, чтобы сократить расстояние между нами. Связки ржавых лезвий от ножей брякали у него за спиной и создавали видимость крыльев.

— Хуекрылым ты нравился мне больше! — смеясь, я пальнул у него над головой. Чисто для острастки, ведь убивать его было ещё рано.

— Сука! Это же твоя ловушка! — Альбатрос умнел на глазах, но слишком поздно. Мы уже оказались в центре адского водоворота, и назад пути не было.

— Трубак, стой, там нет выхода!

Свист пуль мешал незадачливому главарю докричаться до остатков своей шайки. В суматохе они неслись всё дальше.

— Не дайте им уйти! — подал голос Маска.

Сверху он видел все наши передвижения, но полумрак не давал прицелиться. Я выстрелил в его сторону почти наугад. И это уже была вторая пуля, выпущенная впустую. В обойме оставалось не больше пяти, и мне следовало их экономить.

— Эй, не хочешь спуститься и поговорить? — я еле сдерживал свой идиотский смех.

С одной стороны, злодей в маске еще не знал всех сюрпризов, которые ему уготованы на этот вечер, а с другой, этот испепеляющий взгляд Альбатроса... Он проебал столько возможностей разделаться со мной, что ненавидел самого себя. Что ж, и эту злость я использую себе во благо.

— Ноикс! Тебя не обезоружили, как мы договаривались с Вороном! Ты убил его подручных? — прокричал Маска с безопасного расстояния.

— А ты перевёл полмиллиона в мелких купюрах наличным расчётом на три депозитных счёта? — я не сдержался и гоготнул, делая злодею недвусмысленные намёки.

— Сука... Это был ты!

— Да, продавать самого себя — занятие не из приятных, но я справился, товарищ Сивохин! — я уже откровенно смеялся, хоть несколько секунд спустя недоумённо лицезрел свой собственный пистолет.

Какие же патроны зарядить в него следующими?

Альбатрос грозно сопел у меня под боком, его безумный взгляд не выжигал дыры, он был холоден как лёд. Осознавать, что не тебя одного наебали этим вечером, это слабое утешение.

— Что?! Откуда ты узнал? — голос противника сорвался; Маска теперь ему ни к чему.

— Сивохин, ты положил на меня глаз еще при первой нашей встрече, три месяца назад! Что? Захотелось чистого генетического материала? Врёшь, не возьмёшь!

Действительно, место, в котором мы оказались, не было связанно ни с производством наркотиков, ни с их употреблением. На тайной станции наркоторговцев располагалась уютная лаборатория уже знакомого нам менеджера Спербанка Аркадия Филлиповича Сивохина, так сказать, личный инвестиционный проект, который, как нетрудно догадаться, хорошо окупался.

— Урод! — заверещал Сивохин откуда-то сверху. — Убейте его, ребята!

Головорезы с радостью восприняли эту команду. Дула автоматов, что взяли небольшую передышку, снова смотрели на нас с Альбатросом почти в упор. Их свинцовой жадности не было предела.

— Босс! Держись, я тут! — в толпу наёмников ворвался Трубак.

Из оружия у него нашлись только крепкое словцо и отвага, чуть приперченное слабоумием. Отростки на голове плевались в разные стороны, но не причиняли врагам никакого вреда, кроме морального. Кого-то даже стошнило от слизи, попавшей в рот. Головорезы не стали тратить на такое недоразумение патроны, и тихо вырубили Трубака прикладом. На моей памяти этому болтуну так везло уже трижды.

— Дурак! Где Очкун?

Мутант потерял сознание, так и не успев ответить на мой вопрос. Я выглянул из укрытия, чтобы в ужасе заорать:

— Дебилы! Не стреляйте, суки, нам всем хана!

Очкун сидел у закрытой двери, широко раскинув короткие ноги в полном одиночестве. Его глаза округлились как два пятака, а голова уверенно разбухала от свалившихся проблем. Моё предостережение не было услышано, открывшаяся очередь активно решетила моё убежище — куб для комплексного гидроанализа биологического материала. Теперь хоть стало понятно, какие пули заряжать в магазин. Вот только непонятно, как их использовать. Головорезы Сивохина брали нас в кольцо. Альбатрос ещё пытался отбиваться ножами. Кидал их в разные стороны, попал даже кому-то в ногу, но толку от всего этого? Я поднял глаза к потолку и тихо запричитал:

— О, если ты меня слышишь, великая химическая реакция, пожалуйста, наступай уже быстрее!

Мои мольбы были услышаны. Жарб вывалился из комнаты, где отключал электричество, и кривой походкой шёл к краю платформы. Он дико орал, с легкостью перекрывая пулемётное стрекотание:

— Ноикс, падла! Что ты сделал со мной?!

Жарб выискивал меня безумным взглядом. Изо рта его вытекала пена, вокруг глаз расплылись бурые пятна. Живот мутанта бурлил и раздувался от натрия. Он едва успевал приседать, следуя позывам потревоженного кишечника. Икринки усеивали пол бисером размером с ноготь мизинца. Натриевый раствор добирался до их сердцевины, превращая милых лягушачьих детенышей в настоящие кислотные бомбочки, которые иногда рекламировали по телевизору для детей. Контакт с кислородом разрывал белковую оболочку, и процесс выходил в завершающую стадию. Едкое нутро икринок разъедало пластик, металл, высоковольтные провода и головы незадачливых головорезов, оказавшихся на линии огня. Крики боли сопровождались беспорядочным огнём, но попасть в Жарба с такого ракурса было практически невозможно. Мутант откладывал своё добро всё чаще, и все больше кислотной слизи заполняло первый этаж.

— Эй, дебилы, убейте его! — Сивохин было стянул бесполезную маску, но тут же надел обратно. Испарение от слизи выедало глаза. Он ринулся на третий этаж, и я уже знал зачем. Моя цель — Очкун. В стволе резиновые пули, поэтому тратить их на головорезов бессмысленно. Пробираясь по лаборатории, что всё быстрее превращалась в руины, я раскидывал врагов голыми руками, но не забывал прикрываться их тушками от более метких соперников. Прыжок, ещё один, где-то за спиной вышел из укрытия и Альбатрос; он хотел догнать меня, кинуть нож в спину, но так же увяз в бою с головорезами Сивохина.

Первая пуля, выпущенная в Очкуна, угодила ему в пузо. Он отъехал назад на полметра и, схватившись за живот, дико расхохотался. Я не имел права промазать, у мутанта существовало одно уязвимое место, и если его сейчас не успокоить, мы все здесь будем трупами. Ещё одна пуля угодила Очкуну в левый бок. Он болтал ножками, заливаясь истерическим смехом, прикрывал маленькими ручонками тело и кричал:

— Ой, нет, не надо, не щекочите меня!

Его голова уменьшалась в размерах, я прикинул: ещё одна пуля, и на этом хватит. Кризис миновал, но, конечно, только на время. Главное — не попасть ему куда-то ещё. Последняя выпущенная пуля поразила живот Очкуна, пройдя аккурат между пальцами. Я помнил предостережение Рафа, поэтому целился особенно тщательно. Резина не причиняла мутанту никаких болевых ощущений, а усиливающийся смех мешал нормально дышать. В этом-то и был смысл всех этих манипуляций. В голове Очкуна находился улей мозговых червей, а эти парни очень чувствительны к кислороду. И когда его уровень падал ниже необходимого уровня, у них наступала потеря сознания от асфиксии. Очкун судорожно вдохнул воздух и окончательно завалился на пол. Отлично, с этим пока все. Я на ходу перезаряжал пистолет никелевыми патронами.

А вот и лестница на следующие этажи. Сивохин уже тянулся к рычагу запуска принудительной вентиляции, как-то забыв, что я люблю, когда воздух чуть спёрт.

Жарб свалился с мостика, стеная, и как резиновая игрушка для взрослых отпружинил от пола, навалившись на Альбатроса склизким телом.

— Альба, помоги! Ноикс, козел, что-то со мной сделал!

Мутант ухватил главаря за руку. Его вид действительно удручал: химическая реакция в животе ускорялась. Нетрудно догадаться, чем все закончится.

— Да, конечно, только доберусь до этой ментяры и всажу ему в сердце нож! — Альбатрос брезгливо отмахнулся от Жарба и кинулся в сердце ада. Где-то там, на третьем этаже, я уже нагонял Сивохина, и разговор у меня с ним намечался самый что ни на есть серьезный.

* * *

— А вот этого не надо, коллега!

Я с ходу обрушился на Сивохина в комнате управления вентиляцией, ногой отбив его руку от рубильника.

— Коллега? Смешно!

Сивохин облизывал губы, примеряясь, с какого бока отрезать от меня самый вкусный кусочек.

— Да, я так же, как и ты, развожу лохов!

— Ты зря затеял всю эту игру, Ноикс! — Сивохин подготовился к нашей встрече. Он полоснул скальпелем воздух рядом с моим ухом и дико рассмеялся. — Ты пришел на собственные похороны!

— Странно, минуту назад ты хотел взять меня живым. Ты уже определись, каким я тебе нужен!

Я толкнул неприятеля плечом, он ничком распластался на пульте управления. Включились какие-то вспомогательные системы.

— Сука! И как ты до такого додумался? Продал самого себя, а я и повёлся!

Когда Сивохин рычал от злости, его маска отливала красным. Интересный гаджет — чего греха таить, я бы хотел себе такой же.

— Сука, она такая. Она может додуматься и не до такого! — в моих планах не оставлять этого ханурика в живых, но как убить его поизощреннее, я пока не придумал. Пока просто поваляю злодея по полу да вышвырну на площадку. Нельзя допустить, чтобы он воспользовался вентиляцией. По ней мне на помощь полз Раф. Будет неприятно отскребать его с лопастей здешних вентиляторов.

— И где же можно раздобыть такую масочку?

Удар под дых окончательно свалил Сивохина с ног. Он выхватил второй скальпель и снова резанул рядом с моим ухом. Нравилось оно ему, что ли?!

— Если бы ты ожил чуть позже, я бы сказал, где такие выдают, но ты испортил свой подарок! — он откашлялся кровью.

— О да, я ненавижу сюрпризы! — я едва успел увернуться от ржавого тесака, пущенного Альбатросом снизу.

— Ноикс, ты труп! — ревел он как труба.

Мутант хищной поступью пробирался по останкам лаборатории, попутно перерезая контуженным головорезам глотки.

— Я заплачу тебе, если убьешь его! — закряхтел Сивохин под моей ногой.

Находчивый сукин сын, но он бы сначала со мной расплатился.

— Я убью его за так! А потом, суки, и всех вас!

Альбатрос — душка. Я бы с удовольствием продолжил этот милый тройничок, но меня больше волновали судьбы Жарба и Очкуна. К тому же конструкция ангара почему-то пришла в движение. Не ожидал я, что Сивохин тут не только клонов лепит, но и попутно трансформеров собирает. Я скатился по ступенькам, но червивого уже не было на месте. Он отсмеялся, и теперь не до смеха было мне.

— Не трогайте мутантов, убейте Ноикса! — Сивохин отдавал приказы, уткнувшись мордой в пол.

Плохо, что пол решетчатый и его было хорошо слышно. На моих глазах в лаборатории собиралась коалиция плохишей против бедного меня одного. Ещё одна пуля пришила головореза, выпавшего на моём пути из-под обломков лабораторной утвари. С каждым таким моментом в моей никелевой обойме становилось пусто, холодно и неуютно.

— Альба, а я думал, мы друзья!

Я игриво увернулся от его ножа. А вот и Очкун. Он неуклюже вытаскивал из мусора Трубака. Шумные отростки на его голове дружно храпели. Нокаут — это хорошо, есть время отдохнуть и набраться сил.

— Пидор! Ты что с нами тут сделал? — Альбатрос брызгал слюнями, его глаза уверенно заплывали от кислоты, очень скоро он начнёт плеваться кровью и вопрос: кто виноват, и что делать, так сказать, станет ребром.

Антикислотные линзы Рафа хорошо защищали мою роговицу, а принятый еще в убежище антидот — легкие.

— Альба, помоги ему! — голос Очкуна трагически дрогнул, он еле удерживал Трубака в горизонтальном положении и на глазах получал очередную порцию стресса.

Голова мутанта покрывалась бороздами оголодавших мозгоедов, я судорожно нащупывал обойму с резиновыми пулями.

— В жопу этого придурка! Ноикс, умри! — Альбатрос вскинул руки, освобождая связки ножей. Они шелестели у него за спиной как змеи. Слева и справа его прикрывали головорезы Сивохина. Они уверенно брали меня в кольцо. Я бегло окидывал суживающееся пространство, мне точно не выбраться из этой передряги живым, если только...

Святая химическая реакция! Воздух поплыл перед глазами, как в жаркий полдень. Закатывая мутантов в асфальт, мы с Михой часто наблюдали это явление. По наивной доброте и моей глупой шутке он свято верил, что так души мутантов обретают покой и устремляются на небо. Ха! И был чертовски прав! Кислоты становилось больше, а значит, её источник очень близко, я едва не наступил на Жарба. Он незаметно подполз к моим ногами и вгрызся в ботинок.

— Ноикс, сучара! — еле разборчиво проговорил он сквозь слёзы и мой ботинок.

А вот и посланник небес! Я ухватил его за руку, рывком подбросил в воздух. Переполнявшие тело Жарба газы делали его легким как пушинка. Во второй руке я зафиксировал его ногу; теперь, когда живот мутанта упирался мне в колено, мне не оставалось ничего другого, как задорно зажечь эту хмурую компанию.

— Жарб! — я окидывал замешкавшихся неприятелей холодным взглядом. Никто из них даже не представлял, что всё это время я готовил себе супер-секретное оружие.

— Да... — жалобно завыл он и проблевался.

В горизонтальном положении едкая жижа прорывалась через рот мутанта и разъедала мою штанину.

— Заряжай зажигательными!

— Не-ет!

Жарб не успел изъявить свою волю: удар коленом по набухшему животу под хорошим напором выплеснул из его заднего прохода икринки. Они разлетались как пули, заливая кислотным огнём всё на расстоянии десятка, а то и двух десятков метров. Я сделал вокруг себя полный оборот, расстреливая зазевавшихся противников налево и направо. Визги оппонентов гасли, окрашиваясь хрипотцой и отблеском кислотного пламени. Их тела горели, источая зловоние, но смерть настигала не всех идиотов. Альбатрос успел прыгнуть за укрытие, утащил за собой Очкуна, а щуплый Трубак, оставшийся без опоры, просочился между обломками и надежно схоронился там. Трубчатым червям вообще был свойственен такой образ жизни.

Напор из задницы Жарба закономерно упал после столь длительной очереди. К моему счастью, больше половины головорезов Сивохина отправились к праотцам. Я тщетно выискивал выход из образовавшегося огненного кольца. Вот тебе и раз! Я как придурок запер здесь самого себя.

— Ты жив, приятель? — я встряхнул Жарба, что судорожно ловил ртом воздух и выглядел паршиво.

Подыхать раньше времени ему было нельзя, поскольку я всё еще видел чьё-то движение за языками пламени.

— Дай... минуту... на передышку... Ноикс... сука... — он говорил между вздохами.

— Эй, ментяра! Лови! — злорадный смех Альбатроса не сулил мне ничего хорошего.

Но в этот раз через огонь полетел не нож. Весь черный от сажи, с потрескавшимися очками и поджав от обиды губы, из темноты в мой круг кубарем влетел Очкун. Он неуклюже приземлился на задницу и взглянул на меня испуганным детским взглядом. Пиздец! Вены на его раздувшейся голове шевелились и были совсем не венами.

— Ты тут нас всех решил угандошить, придурок? — с перепугу крикнул я Альбатросу в ответ.

Что делать? Живот Жарба еще не набрал заряд, пистолет за поясом, но успел ли я перезарядить патроны? Дырявая башка!

— Так! — я прикрикнул на Очкуна, но тут же перешёл на шёпот: — Ты только того, давай без паники! Хорошо?

— А где все? Я никого не вижу! — хныкал мутант и крутился волчком.

На его заднице красовался отпечаток ботинка Альбатроса. Мерзкий подонок, зашёл с козырей!

— Жарб, Трубак! Где вы, ребята?

— Ответь ему! — я процедил сквозь зубы, встряхнув Жарбом как грязным половиком в прихожей.

— Очкун, дружище... — мутант еле ворочал языком, и всё это больше походило на предсмертную речь, чем на слова поддержки. — Не беспокойся, я жив, по крайней мере мы ещё тут, мы рядом...

Я с трудом держал язык за зубами: может, всё-таки выхватить пистолет и испытать удачу? Пока я думал, за языками не утихающего огня движение росло. Что же там могло происходить? А самое главное, что-то Сивохин притих, и это тоже было не к добру. А, хотя нет, не притих. Вот он, голубчик, бегал по площадкам своей лаборатории, что вдруг ожила. И бегал в панике. Трёхэтажный комплекс качало из стороны в сторону, словно он вырастал из земли.

— Не верь им Очкун! Ноикс нас всех убьёт! — подливал масло в огонь Альбатрос, сидя в укрытии.

Я уже не обращал на эти попытки никакого внимания. Картина, разворачивающаяся со стороны Сивохина, занимала меня больше. Вот теперь рябь пошла и по полу. Бетон трескался, обнажая перекрытия.

— Эй, придурок, у тебя там всё нормально? — крикнул я врагу, истерически усмехнувшись. Оказывается, в этой операции я рассчитал не все.

— Урод! — Сивохин задыхался от негодования, но все же выкроил минутку на ответ. — Ты на кой хуй запустил его?! Ещё рано же!

— Кого его? — я глупо посмотрел на мутантов.

Жабр из последних сил пожал плечами, Очкун среагировал на голос Сивохина и подставил мне тыл. Эх, была не была! Я с разгона ударил Очкуна по заднице, оставив на ней ещё один отпечаток. Мутант с тяжелым вздохом улетел обратно к Альбатросу.

— Лови, Альба!

— Сука, блядь!

Наш футбольный матч прекратил гигант, в которого превратился стационарный лабораторный комплекс Сивохина.

— Ноикс! Ты дерьмо!

Злодей сосчитал последние ступеньки задницей. Он спасался бегством, бросив последние попытки остановить восстание машин.

— Да что я сделал-то? — готовясь к очередному бою, я тряс Жарба как коктейль в шейкере, чтобы оживить химическую реакцию в его брюхе.

— Не надо было трогать пульт! — хныкал Сивохин.

Так он про тот пульт, на который упал?

— Эй, так ты же сам на него прилёг, я тут при чём?! — и я тут же тихо добавил: — Давай, Жарб, бурли!

Мутант в предсмертии закатывал глаза, остатки икринок в его животе закипали, как пузырьки воздуха на дне чайника.

— А-а-а! — в одном крике Сивохина смешались горечь, скорбь и тщетность бытия. Он обхватил стальную колонну и завопил во весь голос: — Не надо, малыш, еще рано! Я же тебя не доделал!

Смешно. Он называл малышом огромного робота, в которого превратился лабораторный комплекс. Немногочисленные лестницы использовались механизмом как манипуляторы. Он, конечно, не походил на полноценного робота, каким приятно было бы его увидеть, но красный глаз на вершине конструкции выглядел вполне зловеще. Из динамиков, заботливо утыканных в каждой щели, донёсся механический голос создания.

— Боевой режим активирован! Смерть человекам! Фермоботы, за мной!

— Нет! — где-то на фоне этого безумия хныкал Сивохин.

Как оказалось, он не успел доделать своему чудищу ноги. Робот хоть и принял боевую стойку, да так и остался в ней.

— Это всё Ноикс! Убей его!

— Приказ понял, хозяин! Капитан Артём Ноикс, вы подлежите уничтожению, оставайтесь на своём месте и, пожалуйста, не бегайте!

Конечно, слушаюсь и повинуюсь! Мне главное было не потерять в этой суматохе Жарба. Мутанта раздувало, и скоро мой икромёт будет заряжен. Пулеметная очередь раскрошила пол, где я только что стоял. Огонь от икринок потух, оставив после себя ядовитые пары. Я покинул очерченный круг.

— Артём Ноикс, я же просил не бегать! — робот умел обижаться, но не умел вежливо просить.

— Убей Ноикса! Убей мутантов! — истерил Сивохин, оставаясь у подножия гиганта и прячась в его тени.

Дело совсем было плохо. В ход пошли ракеты. Я спрятался за одним из кубов для гидроанализа, но после взрывов от него остались только головешки. Робот ухитрился поймать замешкавшегося Очкуна. Мутанта зажало в манипуляторах, его голова раздулась до предела, и резиновые пули тут уже не помогут. Слева на меня из облака едкой гари выпрыгнул Альбатрос. Его сумасшедшая улыбка и шелест ножей недвусмысленно намекали на исход нашей встречи. Что же делать? Потратить заряд на Альбатроса? Но тогда робот доведёт Очкуна до ручки, и черви-мозгоеды заполонят округу. У меня оставалось всего несколько секунд на принятие решения. Я опустил Жарба на землю.

— Спасай друга, приятель! Бросай меня!

Я наступил мутанту на ноги и ударом ноги по заднице придал ему направление движения. Жарб прыгнул на робота, а я выхватил пистолет и выстрелил ему вслед. Пуля с никелевым сердечником настигла мутанта на подлёте к красному глазу чудища. Раздувшееся тело Жарба лопнуло, как переполненная водой грелка. Огненная кислота расплескалась по округе, заливая металлоконструкции и добивая оставшихся врагов.

— Умри, Ноикс! — Альбатрос восстал предо мной огромной скалой.

Он хотел застать меня врасплох, но всё получилось несколько иначе.

— Эй, Альба, дружище, не бросай меня! — я кинулся ему на шею, попутно поджимая ноги и утыкаясь мутанту в широкую грудь.

От такой импровизации он растерянно развёл руки, так и не решившись на какие либо действия. Ну что ж, не решился он, значит, инициативу возьму я: удар коленкой в пах заставил Альбатроса крякнуть и упасть на колени. За этим шкафом теперь можно было укрыться хоть от ядерного взрыва, хоть от навязчивой мозговой рекламы с антенн ретрансляторов, коими утыканы жилые дома нижнего города. Гигантский робот сверкал кровавым глазом. Получив повреждения кислотой, его процессоры вспыхивали снопами искр, руки-манипуляторы беспорядочно рассекали воздух и ломали потолок. Метал плавился, а вместе с ним и Очкун. Голова мутанта лопнула, но выпрыгивающие черви тут же умирали от огня. Из голосовых динамиков робота доносился скрежет, лишь отдаленно напоминающий человеческую речь:

— Смерть человекам! Фермоботы, за мной! Смерть че-ло-ве-кам...

Гигантский исполин сложился внутрь себя как карточный домик. От взрыва воздух раскалился, у меня заложило в ушах, а принявший на себя удар Альбатрос пробубнил что-то нечленораздельное и выгнув спину, замер без движения.

* * *

— Альба! Ты жив? — измазанный в саже Трубак пробирался по развалинам лаборатории в поисках своих. Везунчик, он продрых всё самое интересное.

Альбатрос ничего не ответил своему подельнику. Да и как-то тяжело было что-либо отвечать, когда тебе в спину зарядила пара килотонн. В зареве был виден лишь силуэт, отдаленно напоминающий Альбатроса; от моего неосторожного движения он рассыпался золой и лёг замысловатым узором на обломки перекрытий. В первый раз я увидел настолько лаконичный и честный ответ на вопрос: как ты?

Биба заорал в ужасе, но Боба быстро заткнул ему рот:

— Эй, смотри! Там кто-то еще есть!

Как нельзя вовремя над нашими головами звучно ударилась друг об друга пара труб, звук повторился и превратился в до боли знакомую устрашающую мелодию, под аккомпанемент которой я восставал из праха. На мне почти не осталось одежды, лохмотьев хватило, чтобы едва прикрыть пах. Защитная линза выскочила из левого глаза, что тут же раскраснелся и набух. Я медленно повернул в сторону Трубака голову:

— Модель Эн-восемьсот выполнил задание, цель уничтожена. Внимание, новая директива: возвращаться на базу. Внимание: новая директива!

Трубак от ужаса подскочил на месте, отростки на его голове кинулись врассыпную. Дико вереща, они разрывали хозяина в разные стороны и в конце концов вывели его из ангара через дверь черного хода. Еще долго я слышал их вопли из тоннеля канализации:

— Я всегда знал! Он не человек!

— Полиция сделала из Ноикса неубиваемого робота! Нам всем пиздец! А-а-а!

Я устало шёл по пепелищу, в который превратилась лаборатория. Последняя еле живая душа убежала отсюда в ужасе, и навряд ли ещё остались свидетели. Пора было приступать к более насущным делам. В дальнем углу ангара притаился старый банкомат. Сивохин не соврал, он действительно не перевёл наличность в банк, но на это и был мой расчёт. Из пепла под моей ногой появилась мужская рука. Она ухватила меня за пятку, нащупала дырку в носке.

— Ноикс...

Сивохин откашлял пепел и хрипло засмеялся. Маска на лице была порвана и больше не переливалась от эмоций. Её хозяина придавило обломком руки-манипулятора робота. А что, вполне ироничная смерть Сивохину зачтена. — А я все-таки наебал тебя, я же не перевёл деньги! И ты сделал всё это впустую!

— А я знаю! — тоже мне новость, кто и когда тут заикался о честности? — Ты думаешь, почему я заявился сюда лично? Я их сам и возьму!

— Козёл... — Сивохин тихо захныкал. — Весь мой бизнес под корень, а я, дурак, поверил...

На блюдечке с голубой каёмочкой жизнь нам приносит только неприятности. К моему счастью, банкомат почти не пострадал, легкий налёт сажи не в счёт. Пока я примерялся, с какой стороны его лучше вскрывать, сверху уже скинули тюк с новой одеждой и десяток инкассаторских мешков. Раф выглядывал из вентиляционного люка и с довольной улыбкой показывал мне большой палец. Сверкнув ему голым задом, я показал средний и дико рассмеялся. Ну вот и получилось скостить себе пару лет!

* * *

— Ноикс! Ебаный в рот! — майор в этот раз не стал ждать, пока я случайно пройдусь мимо его кабинета, а сайгаком выскочил мне навстречу, только я хлопнул входной дверью участка. Он приставил мне к горлу рапорт и еле сдерживался, чтобы не отхлестать им меня по лицу.

— Это что за пиздец?!

— Рапорт, товарищ майор!

— Да ты, сука, издеваешься надо мной!

— Никак нет!

— А ну, пошли в мой кабинет!

Об стол ударилось два гранёных стакана. Водка тут же наполнила их до краёв.

— Пей, нахуй! — майор не говорил, рычал сквозь зубы.

До чего же дотошный человек. Ну выпил я его пойло, занюхал рукавом. Глупо рассчитывать, что это развяжет мне язык. Майор осушил свой паёк, по своему обыкновению ни на мгновение не сводя с меня пристального взгляда. Когда ритуал завершился, он сел и спокойно выдохнул:

— Так. Давай еще раз.

— Наливайте.

Я довольно потирал руки. Теперь мне будет завидовать весь участок: майор кому ни попадя не наливает.

— Я не про то! — он старался держать себя в руках, но глаза уже налились краснотой. — Как ты там оказался?

— Поступил вызов, крики, шум, позвонил один мой приятель с Фрунзенской. Попросил приехать, разобраться.

Майор нервно хихикнул в кулак.

— Я должен в это поверить? Посреди ночи ты рванул на другой конец Москвы по звонку дружка?

— Не, ну он попросил разобраться, сказал, что пол ходит ходуном, под землей какие-то разборки... — я пожал плечами.

— Изумительно! — майор восклицал в потолок. — И почему везде, где творится что-то мутное, всегда первым оказываешься ты? Хорошо. Что ты увидел, когда прибыл на место?

— Я спустился в канализацию, там происходила какая-то разборка между мутантами и какими-то мужиками. Ну пострелял пару раз... Когда я прибыл, разборка уже подошла к концу, всё лежало в руинах. Ну, вот как-то и всё.

— Ага! Мутанты, мужики... А ебаного двадцатиметрового робота ты не заметил?! — майор прокричал последние слова.

— Точно! — я глупо улыбался. — Была там какая-то груда металлолома.

— Наши специалисты разгребли завалы и установили, что этот комплекс служил для клонирования и выращивания людей. Какой-то гений приспособил его так же под боевую машину стационарного типа. Я не знаю, что ты там делал, но это просто пиздец, Ноикс! Что ты там делал?!

Майор хныкал, сморкаясь в платок. Он так хотел моего чистосердечного, что готов был упасть на колени.

— Ну ответь! Я же твой друг!

— Приехал по вызову! — я беспристрастно пожал плечами.

Да и что я мог ему рассказать, история оказалась скучна до безобразия. Моё задание было выполнено, трое особо опасных мутантов уничтожены, работа незаконной фермы по выращиванию людей прикрыта. Что еще надо этому человеку, я не понимал. Ну да, мы с Рафом прихватили причитающийся нам за работу приз. Кстати, надо вечером обязательно проверить качество выведенных из подземного оффшора денег.

— Не ври мне, Ноикс! — Майор грозил кулаком, метался по кабинету как лев в клетке. Он снова потряс у меня перед глазами уголовным делом: — Так, еще вопрос, что ты узнал об организаторах подпольной фермы?

— Ничего, когда я пришёл, почти все были мертвы, — осталось услышать от майора только парочку знакомых фамилий.

Не думаю, что он соотнесёт мой вчерашний визит в спербанк с найденным под завалами трупом Сивохина, но майор почему-то не спешил озвучивать фигурирующего в деле менеджера. Спросить напрямую я не мог — спалюсь безвозвратно.

— Думаешь, это простые разборки между мутантами? — он устало упал в кресло.

Меня это вдруг насторожило.

— Как я понял — да. Мутанты напали на фабрику, может, не поделили территорию. Удалось установить личность хоть одного из них? — помнится, все, кроме Трубака, сгорели в той мясорубке, но в компетенции наших экспертов можно не сомневаться. Опознают по капельке засохшего кетчупа на столетней коробке из-под пиццы.

— Да нет! — отмахнулся майор. — В бою кто-то, видимо, из мутантов использовал какую-то едкую кислоту, может быть, новое оружие. Всё сгорело, по крайней мере из мутантов точно.

— Хоть кого-то из людей удалось опознать? — осторожно поинтересовался я.

Майор совсем потерялся в логике: мутанты использовали оружие и в нем же сгорели... Интересно, как скоро он сумеет сложить несколько очевидных фактов, или я опять уйду от него безнаказанным?

— Нет. Все безымянные жлобы с улиц нижнего города, некоторые есть в наших картотеках, но ничего из себя не представляют, мелкие сошки. Кто же руководил ими?

Майор задал этот вопрос в пустоту. Я не преминул воспользоваться его задумчивостью и незаметно просочился в коридор. Так, значит, Сивохина они не нашли. А с другой стороны — невелика потеря!

* * *

— Ну что там, Раф?!

Я нетерпеливо расхаживал за спиной друга. Сегодня в своей неспешности он превзошёл самого себя.

— Потерпи, Артём, химический процесс не требует спешки и суеты.

Он вымачивал новенькую купюру в растворе несколько секунд. Пинцет окрасился всеми цветами радуги, на поверхности раствора взвился дымок.

— Это оно, да? Это работает? — от перенапряжения я сжал зубы.

За нашими спинами валялись два десятка мешков с вынесенными из лаборатории Сивохина деньгами. Пройдоха хранил их в старых банкоматах и, видимо, использовал для расчёта с наёмниками. Если дело выгорит, мне придётся искать еще одного злого гения — для выбивания новых купюр. Благо в Москве таких навалом. Не грабёж банка, конечно, но тоже пойдёт. Раф мучительно долго вымачивал купюру, я терял терпение и, чтобы не испортить эксперимент, на всякий случай отошёл к креслу, стоящему на отшибе огорода. Тут тебе и сигара, и бокал с сивухой.

— Краска сошла хорошо, — Раф наконец закончил смывку, показав мне кипенно-белый листок некогда ценной бумаги.

— Давай следующий этап, — я потирал руки, предвкушая, что с этого дня мои дела пойдут в гору, но как только Раф поставил старую кастрюлю на огонь конфорки и поднёс к жиже запал, все мои надежды растаяли как дым. Раствор вспыхнул ярким светом, сосредоточился в крохотной точке и потух с легким шипением.

— Нет, нет, нет! — я дополз до конфорки на коленях. — Пожалуйста, Раф, пусть оно не гаснет...

— Прости, Артём, эта краска нам не подходит...

— Блядь! Да из чего они её делали пятьдесят лет назад?! — я в сердцах опрокинул кастрюлю на пол.

Хорошо, что пол решётчатый и вся эта небезопасная мерзость утекла в канализацию. Надеюсь, пара мутантов наглотаются её и подохнут в муках, а еще лучше — пара китайцев или пара их деревень. Эх, блин. Меня эти смерти точно не утешат.

— Прости, Артём...

Раф виновато семенил за мной по пятам. Я распластался в кресле с предсмертной маской вместо лица.

— Сколько, ты там говоришь, мне еще тысячелетий работать в этой чертовой полиции?

— Тридцать шесть лет и десять месяцев...

— Это невыносимо, лучше сразу пулю в лоб...

Я стонал, закрыв лицо руками. Раф поднёс мне свежей сивухи, всучил почти насильно.

— Выпей, тебе полегчает.

— Это пиздец!

— Ты ничего не утащил из лаборатории на память? — он говорил со мной, попутно очищая от грязи конфорку.

Мы могли взлететь на воздух от маленького сухого пятна. А пара десятков грамм этой концентрированной дряни отправит на луну целый квартал. Мне всего-навсего нужна тонна.

— Хотел спиздить с Сивохина маску, но она сильно потрепалась к концу боя и больше не работала.

— Они не нашли его тело?

— Наверное, — это вопрос, которым я тоже задавался последние несколько часов. — А может, не опознали, чёрт их знает, я когда тебя проводил, больше не возвращался в лабораторию, встречал своих у черного хода, чего уж там они копали или не копали, я не видел, не знаю.

— Ты думаешь, правильно сделал, что дал уйти тому говорливому мутанту?

— Ну а что, прикольно, пусть думают, что я неуязвимый робот, ха! — я раскуривал сигару. Несколько глотков алкоголя возвращали мне оптимизм и веру в завтрашний день. — А всё-таки это был шедевр! Ты бы видел их хари, когда Сивохин открыл гроб!

— Представляю, мутанты же были уверены, что убили тебя в поезде; они до конца думали, что ты спишь?

Раф улыбался. Простой разговор лечил лучше любого, даже самого дорогого лекарства.

— Да, до самого конца! Идея с моим клоном была выверена до мелочей, но на будущее надо будет корректировать раствор, мне кривой напарник не нужен! — я холодно тыкал в Рафа пальцем. — Да, откуда ты взял звук храпа, натурально выглядело! И запись такая длинная, без очевидных повторов...

— С оригинала, Артём, с оригинала, — Раф еле слышно хихикнул.

— Что? Я не храплю!

Этот дерзкий выпад заставил полы моего халата грозно взметнуться в воздух, я поспешно приближался к другу, целясь в него пальцем, как из пистолета.

— Ну, конечно, нет. Кстати, ты никогда не интересовался почему я перестал спать по ночам?

— Мерзавец! Это нечестно! Твой панцирь не пробивают пули, мой храп и подавно!

Я хлопнул его по плечу и засмеялся. Наш разговор прервало оповещение системы безопасности. Камеры на подступах к моей квартире ожили, появилась картинка. Девица на пороге скрыла голову под капюшоном, но не смогла скрыть изящной фигурки и выпирающего из-под плаща пушистого хвостика.

— О! Это та твоя подружка, верно? — Раф хитро щурился.

— Она мне не подружка, мы просто иногда трахаемся, когда мне нужна информация из подземелий, — я смерил Венеру скептическим взглядом. Кого-кого, а её мне точно сейчас не хватало.

Девица настойчиво стучала в дверь. Мои официальные апартаменты располагались аккурат над фермой Рафа, в здании трехэтажного старого дома. Стервоза, и откуда она узнала адрес?

— Ты не будешь открывать ей?

— Конечно, нет! Она уйдет через пару секунд! — я даже не смотрел на мониторы, хотя обнюхивая округу, она засветила на камеру милое личико. О, эти пикантные усики и узкие глазки-щелочки; её взгляд, конечно, обволакивал. Венера стучала в дверь кулаками, даже не думая уходить.

— Мне кажется, тебе лучше подняться к ней, будет неловко, если Венера сломает дверь, а она ведь сломает... — Раф расплылся в довольной улыбке.

— Ох, блин! Конечно, Ральфред, как скажешь!

Я ворчал, скидывая бархатный халат и одеваясь согласно моде. Пожухшее трико и майка-алкоголичка смотрелись на мне мило и креативно. Раф едва сдерживал смех. Он проводил меня до самодельного лифта, который поднимался на первый этаж, в чулан моей квартиры.

— Эй, и чего ты тут делаешь? — я ловко перехватил руку Венеры и прижал её к себе.

— Ты мой должник, Ноикс! — она зарычала и ввалилась в квартиру, закрыв дверь хвостом.

— Да? И за что же?

Я едва сохранил равновесие, напор этой бестии меня впечатлял и смешил одновременно.

— Да хотя бы за то, что я не сдала тебя, когда ты подменил карточку с маршрутом для банды Альбатроса в той квартире! А он погиб, если что! — Венера ловко и почти не в шутку орудовала коготками. Я отбивался, но неуклонно отступал в спальню.

— Ох, какое горе... Хочешь вина? Выпьем за его бренную душу.

Она свалила меня на кровать и вцепилась в одежду.

— Вина? Нет, мент! Я хочу кое-чего другого! Вчера я так и не получила свою оплату, и сейчас я её точно получу!

Её зубы уже сжимали мой сосок. Ну что ж, по крайней мере она во многом права, и за мной действительно остался долг. Да и, в конце концов, на часах давно полночь, и я не при исполнении. Я уже говорил, что спал с мутантами ради благополучия столицы? Ладно, ребята, я соврал!

История третья: Мозаичный человек

Этот день обещал быть поганым с самого начала. Мало того, что моя "ласточка" с утра завелась лишь со второго раза, так и напарник Мишка проспал. В участок мне пришлось ехать в гордом одиночестве. На повестке дня намечался знатный рейд в канализацию, и это значительно повышало мне настроение. Поэтому в кабинет майора я зашёл в предвкушении и браво чеканя шаг.

— Разрешите доложить...

Картина, что предстала моему взору, выбила из головы все мысли. Майор стоял на стуле, вокруг шеи его была перекинута веревка, а во рту — дуло пистолета. Он не услышал моего присутствия, что-то недовольно мычал себе под нос, заканчивая крепить другой конец веревки к вентиляционному лазу.

— Товарищ майор, я... Я... Наверное, попозже зайду! — с остекленевшим от увиденного взглядом я развернулся на сто восемьдесят градусов.

— Стоять, Ноикс! — майор пустил соплю и выронил пистолет.

— О господи.

Я хотел перекреститься, но забыл, как это делать. Для полной картины не хватало, чтобы у майора были спущены штаны. Интересно, что это было? Сезонная хандра или очередной следственный эксперимент?

— Они хотят легализовать мутантов! — с театральными паузами и закатыванием глаз майор кивнул на стол.

А на столе, значится, у нас покоился свежий номер "Московского Разлома". Я осторожно заглянул в сводку новостей.

— Ебанный в рот! Тындекс обанкротился и будет переименован в Мындекс! Пропали мои акции!

От столь печальных новостей я аж присел.

— Ниже читай, ниже! — майор едва сохранил равновесие.

В таком положении ему вредно было волноваться, поэтому я поспешно зачитал искомую статью вслух:

— Муниципалитет города Москвы объявляет месяц толерантности к общественным изгоям и проводит массовые проверки силовых структур на факт превышения должностных полномочий...

Газета выпала из моих ослабевших рук, я покинул кабинет начальника, не проронив ни слова. Майор взвизгнул мне вслед:

— Ты куда, Ноикс?

— За второй веревкой, блядь...

* * *

— Так! Три чудища в западном крыле, двое болванчиков в северном. В южном крыле пойдёт зачистка отряда Самсонова, в восточном Турова. Туда не суёмся, отхватим от них пиздюлей по полной!

— С чего это вдруг? — обиженно возмутился Мишка, но под гнётом толстенной брони его почти не было слышно. Мы стояли в кругу и получали наставления перед операцией, как футболисты на матче. Майор в боевой амуниции, которая больше подходила для полицейского парада, а не для выполнения боевых задач. После утренних новостей я вполне понимал его настрой, но умирать ещё рано, наша война не проиграна, поэтому с трудом, но мы все-таки уговорили майора постоять в сторонке. За массивной стальной дверью сочный бордель, лучшие из лучших, мутанты всех мастей и состояний — от желеобразных всепроникающих субстанций до твёрдых, вечно хотящих, стонущих и источающих сладкий аромат строений. Фаллический символизм здесь зашкаливал и бил латексным либидом по лбам зазевавшихся прохожих. Дядюшка Фрейд в экстазе пускал бы слюну и передёрнул пару раз без смазки, окажись он в наших рядах. Группа захвата тихо выжигала входную дверь. Все мы смотрели на это действо, затаив дыхание и боясь спугнуть удачу. Артур Бегемотов толкнул меня в плечо.

— Эй, Ноикс, у тебя утром не встал? Что-то ты не в настроении.

Коллеги всегда найдут слова поддержки в трудную минуту. Я хитро улыбнулся.

— Сегодня у меня плюс сто к злости, ты газеты читал?

— Ты про месяц толерантности? Это какая-то несерьезная херня, ты в это веришь?

Куда опаснее, когда в это верит наш майор.

Тяжелый засов слетел с петли и мы строем, по двое вошли в фойе борделя. В коридоре тихо мерцал свет, и не было ни души.

— Ну что, Михан, дадим этим тварям по СаХаРку?

— Ага, самого сладкого!

— Отлично! Пошли!

Тут действовать следовало быстро. Через пару минут в узком коридоре будет не протолкнуться. Мы с напарником взяли ряд дверей справа, команда Бегемотова слева. Он тут же пустил в мою сторону глупую остроту:

— Тут очень узко, Ноикс, не вздумай тереться о мой зад!

— Без паники, он слишком тощий, не на мой вкус. Предложу его какой-нибудь твари покрупнее!

Первая бронированная дверь была обозначена скучной единицей. Я постучал в нее дулом пистолета.

— Тройничок заказывали?!

Присоска с термическим запалом за считанные секунды прожгла насквозь замок. Удар ноги — и удача в самой первой комнате: банда Корморов. Три огромных мутанта с маленькими крылышками за спинами облепили паренька, что беспомощно распластался на кровати для любовных утех. Их толстые половые хоботы пронзили тело жертвы в трёх подходящих местах и высасывали из него кровь. Голые, лоснящиеся от пота мужики сосались над незадачливым искателем сексуальных приключений и ловили экстаз.

— Так, быть третьим я, похоже, опоздал! — в моей руке пистолет, но толку от него.

Ради прикола можно отстрелить хобот самому жирному Кормору, но против кровососущих есть только одно проверенное средство.

— Мишка, давай инсектициды!

Я поспешно убрался с линии огня. Вырвавшееся из дула огнемета пламя поглотило и паренька, и Корморов. Их яростные крики гасли в такт разрастающемуся огню.

— Эй, Ноикс, я сделаю сегодня больше мутантов! — Бегемотов с напарником уже обхаживал второй номер.

Из проема выскочила какая-то мелкая мошкара и едва не сбила Артура с ног под мой злой смех:

— Эй, не ёбнись от радости!

А мы тем временем продвинулись ко второму номеру. Бордель сегодня неимоверно радовал.

— Уборка в номерах! — мой крик сопровождался открытием очередной гнилой консервы с копошащимися внутри червями.

— Вы кто?! Я буду жаловаться! — в центре номера тщедушный паренёк лет двадцати. Из одежды на нем трусы и майка.

— Конечно! — я ни на секунду не замешкался, выстрелом из пистолета мгновенно разрушил эту фикцию.

Сотня радужных глаз размером с мячик для тенниса разлетелось в разные стороны. От пацана остался лишь обглоданный скелет, который загремел на полу, лишившись поддержки. Взглядожор закрутил смертельный хоровод на полу, но, трезво оценив свои силы, спрятал глазки под кровать.

— Эй, дятел тумбочный, я обещал, что убью тебя в следующий раз? — я присел на корточки чтобы выцепить мутанта взглядом и помахать ему пистолетом.

— Я не мог удержаться, люди, они такие вкусные... — донеслось до меня басом из-под кровати.

— Я и не сомневался, Мишка, разрывными!

Два снаряда влетело в комнату и вонзились в кровать. Я поспешно закрыл дверь, с наслаждением слыша, как по комнате разлетается шрапнель. Острые осколки погнули тяжёлую дверь изнутри.

— Граната? — осторожно поинтересовался Мишка.

— Конечно, контрольная! — я не глядя кинул ее внутрь комнаты. — Давай следующую, твари сейчас начнут организовывать оборону, надо закончить здесь быстрее.

Следующий номер не захотел открываться даже после присоски с выжигателем. Что-то крепко держало дверь изнутри.

— Что ты там возишься, Ноикс, забыл, что надо делать? — Бегемотов ехидничал, попутно вычищая третью комнату борделя.

— Ебанные утырки, и почему мне достается все самое сложное?

Дверь никак не поддавалась, но выше дверной коробки маячили вентиляционные отверстия. Несколько выстрелов зажигательными патронами быстро решили эту проблему. С другой стороны, закашлялись и отступили от двери. Я выбил ее с ноги, но едва не угодил в ловушку. Склизкое щупальце в виде острия гарпуна вонзилось Мишке в грудь: он вовремя оттолкнул меня, приняв удар. Грозное оружие не пробило тяжёлую броню, но застряло в ней. Почти всю комнату заняла невразумительный человеческая биомасса, куча глаз и ртов. На страшном подобии головы мутанта беспорядочными клоками росли рыжие волосы.

— Занято, занято! — заверещало чудище детским голоском.

Горе-педофилы, что повелись на обличье-приманку Малыша, дожевывались мутантом с задорным хрустом.

— Отставить жрать педофилов! — я вцепился в щупальце Малыша, освобождая из его плена Мишку. Тварь тащила напарника внутрь комнаты.

— Они первые начали! — опять обиженный детский голосок.

— Выплюнь, фу! У тебя от этих уебков несварение будет! — вот настырная тварь!

Я прижал щупальце ногой и достал нож.

— Малыш, ты сегодня станешь короче! — с адским смехом я рубанул тесаком по щупальцу.

Оставляя кровавый след, обрубок скрылся в чреве биомассы. Я послал ему вдогонку несколько пуль. Малыш плевался в нас недоеденным останками педофилов. Я видел только один выход из этой ситуации: связка гранат с углекислым сердечником. Чем больше масса врага, тем больше ему нужно кислорода. От взрыва дверь приняла дугообразную форму, и звуки за ней стихли. Симфония разрушения разрасталась, выходя на критический уровень. С окровавленным лицом я преградил путь рвущимся на выход мутантам. Мишка остался позади, меняя поврежденную пластину в броне. Твари вырывались из номеров, уже не дожидаясь, когда туда нагрянет полиция. В одной руке у меня нож, в другой пистолет, а что ещё нужно для счастья? Изящный выпад, и вот спрыгнувший с потолка худосочный мутант лишился головы. Кто-то закричал ультразвуком слева, но мой пистолет, угодивший паникеру в глотку, оборвал эту жалкую оду. Крови на мне становилось все больше, и все больше мутантов прорывалось от ребят на выход.

Изящная женская тень решила проскочить слева по стеночке, я прижал мутанта локтем.

— Ноикс, не убивай, это я.... — Венера закатила глаза, поскольку я сдавил её шею.

— Кто это: я? Не знаю такую! — я со смехом отпустил подружку и напоследок рубанул тесаком по кончику ее хвоста.

Бедняжка вскрикнула, но, получив удар ногой, схоронилась под трупами поверженных врагов. С каждой нашей встречей её хвост становился чуточку короче.

Вот под пресс попала и команда Бегемотова: мутанты накидывались на них сверху и оседлывали как лошадей. Несколько моих метких выстрелов в районе головы Артура и его напарника позволили вытащить их из пекла.

— Не думай, что я теперь твой должник! — Артур едва не споткнулся в луже крови.

Ребята отходили от центра коридора: натиск мутантов переходил все мыслимые и не мыслимые границы. Твари выпрыгивали из номеров, швыряли в полицейский заслон трупы убитых людей. Здесь уже была необходима огневая мощь намного серьезнее наших обычных ухищрений. Мишка вышел вперёд, подставив ретивым мутантам ствол крупнокалиберного пулемета. Он открыл огонь на поражение, позволив ребятам с другой стороны коридора спрятаться за стены. Я не отставал, кромсая противника ножом. Мягкие формы мутантов — невероятно податливый материал. Артур встал со мной плечом к плечу, нарочито громко считая единицы собственноручно уничтоженных целей.

— Тридцать шесть! — он рубанул последнего мутанта, а я выстрелил зазевавшемуся лопоухому выродку между глаз.

— Сорок три!

— С какого хера?! Две минуты назад у тебя было пятнадцать! — Артур скинул с ботинка чьи-то кишки, что по-прежнему старались сбежать с поля боя.

— Мишаня в моей связке, поэтому считается!

— Хуя себе! Тогда мой напарник убил в два раза больше твоего!

— Проспись! Санёк уже минут десять отсиживается в тылу, его ранили, — я взял передышку, чтобы перезарядить пистолет.

Наступала моя любимая пора: добивать раненых. Товарищ Артура, играющий роль Джаггернаута в его связке, ретировался глубоко в тыл и вытаскивал из плеча порцию острых шипов. Оставалось только надеяться, что они не ядовиты. Я ударил товарища в плечо.

— Иди помоги ему, теперь тут мое пиршество!

Я сладко облизывался на куски мяса, что ещё дергались в конвульсиях. Пистолетные выстрелы чередовались с моими радостными криками:

— Куда пополз? Ноги забери! Кишочки оставляем, это улики! Ребята, давайте умирать дружно!

Стоп-стоп-стоп... а что это за странная женщина, так заботливо прячущаяся в тылу за спинами ребят и что-то записывающая в блокнот? На вид ей лет пятьдесят, невысокого роста, короткая прическа, маленькие глазки и очень длинный нос. Очень длинный. Строгий деловой костюм кремового цвета выдавал в ней госслужащего, а глубина омерзения в глазах дамочки, которая могла потягаться с глубиной самого большого разлома столицы, лишь подтверждала это. Мне почему-то показалось что наша бравада ей по душе не пришлась, но какое мне дело до каких-то левых дам! А вот майору, наверное, было: он побледнел и пустил трагическую слезу.

* * *

— Ты сегодня рано, что-то случилось? — Раф встречал меня у лифта, я на ходу скинул с себя куртку и надел на него, как на вешалку.

— Да, мне пиздец! — я не желал тратить драгоценное время, быстро переодевался в толстый холщовый костюм с пробановой пропиткой.

— Ты все еще по поводу тех денег переживаешь? — сегодня медлительность Рафа раздражала меня больше, чем обычно.

— Какие, на хуй, деньги?! Хотя да! И они! И всё подряд!

Я со злостью тащил сварочный аппарат к закрытой части убежища. Раф принёс свежие листы железа несколько дней назад, но у нас как назло не доходили руки, чтобы применить их по делу.

— Подожди, я подгоню подъёмник, — Раф тактично не задавал лишних вопросов, и эта его черта характера была мне чрезвычайно приятна.

Мы забрались на корпус корабля размером с двухэтажный дом. В нём ещё зияло две проплешины, квадратов по пять каждая. Я тихо застонал, оглядывая результат своей лени. В нынешних условиях заделывать их придётся в авральном режиме.

— Так что случилось? — Раф терпеливо выжидал минут десять, молча подавал мне электроды и порезанные на ровные полоски листы металла, а так же следил за сварочным швом. Сам процесс варки я ему не доверял.

— Надо валить отсюда, и как можно быстрее, — от напряжения я говорил сквозь зубы. — Скоро этому миру придёт пиздец!

— Ну... Это же не впервой, да и навряд ли именно этот факт тебя так напугал, — Раф пожал плечами, он выводил меня на разговор не в самое подходящее время. Я надеюсь, не будет ничего плохого, если мой друг узнает подробности прошедшей операции и о предшествующих ей событиях.

— Ты не читал сегодня газеты? В "Московском Разломе" напечатали статью о месяце толерантности к мутантам. Я чувствую, скоро улицы города заполнят наши беспокойные соседи, и жить здесь будет, мягко говоря, невыносимо.

— Они и вправду решили дать жителям канализации столько свободы? — Раф задумчиво оглядывал своды коллектора.

— Хер их знает, наши пацаны тоже в это не верят, но что-то мне подсказывает, что такая вероятность вполне... вероятна! — я обреченно завыл. — Что происходит с этим миром, Раф?!

— Всё меняется, это свойственно миру, — приятель пожал подобием плеч.

А вообще только с виду он неповоротливый и медлительный организм с глубоким уровнем мутации, на самом деле тот ещё ловкач. Я еле держался на обшивке, вцепившись в страховку обеими руками, а он был готов крутить здесь кульбиты.

— Да уж, меняется... Чёт слишком быстро меняется, я не успеваю перезаряжать патроны!

Процесс варки все больше походил на эпилептические припадки, шов уходил в сторону, поэтому от греха подальше я отложил столь ответственное дело до лучших времён.

— Если честно, я не слышал о каких-то нововведениях. Может, ты ошибся? — Раф осторожно подбирал слова, но я был слишком изможденным, чтобы взрываться без веского повода. Переживая стресс, я устало свесил с корпуса корабля ноги.

— Я бы с удовольствием, но тогда ошибся не я один. Сегодня наш майор чуть не повесился, не думаю, что он бы не разобрался в ситуации.

— Каких только глупостей сгоряча не делают люди, — Раф озорно подмигнул мне.

Шов на обшивке действительно выглядел ужасно. Придется полностью его переделывать, но теперь уже в другой раз.

— Ладно, давай спускаться, посмотрим последние новости, может, мы действительно что-то напутали?

Старый телевизор с черно-белым кинескопом включался по старым технологиям — от точечного удара кулаком. Картинка рябила, но звук вполне сносный, а самое главное — в телевизоре нет встроенного излучателя рекламы, подающего её прямо в мозг. Вернее, сам излучатель остался, по новым правилам такой должен стоять в каждом телевизоре и в каждом доме, но Раф изловчился перенаправить его лучи на стену соседней со мной квартиры, и с тех пор там никто не может долго жить. И немудрено, когда работающий день и ночь излучатель бьёт по сновидениям. Я не один раз просыпался от криков и стонов соседей.

— Мы вовремя, тут вечерний выпуск новостей! — Раф в последний раз подстроил картинку и расположился на шезлонге рядом со мной.

Рожа ведущего коверкалась от помех, и я едва не выхватил пистолет. Чёртова паранойя, мутанты теперь мерещились мне повсюду. А может, и не мерещились: я смерил Рафа недоверчивым взглядом.

— Уважаемые зрители, с вами вечерние новости столицы и, конечно же, я — ваш любимый ведущий: Аркадий Тройкин!

Начало было многообещающим, и на мгновение мне даже показалось, что всё произошедшее утром — лишь плод моего воображения. Тройкин улыбался рядом белых зубов, перекошенным от помех.

— И самые горячие новости Москвы прямо сейчас! Открытие нового торгового центра на Садовой улице чуть не обернулось страшной трагедией! Но не обернулось, а жаль! Криминальные новости: вчера на юго-востоке столицы был задержан особо опасный преступник. На счету душегуба десяток убитых проституток, сегодня ему выдали благодарность за утилизацию бактериологического оружия с улиц города и освободили из-под стражи.

От таких новостей мы с Рафом дружно пускали слюну.

— Я слышу, как тупеет мой мозг! — я стукнул друга по панцирю.

— А я чувствую, как моя жизнь становится короче, — Рафа шатало, как пьяного. В таких условиях добраться до телевизора, чтобы разбить его, это почти невыполнимая задача.

— Народ, не расходимся, новости науки: отечественными учеными были успешно скрещены пальцы: неприличная фигура была тут же отправлена на рассмотрение в Нобелевский комитет. Комитет пока рассматривает фигуру и не даёт комментариев, — азартно продолжал Тройкин.

— Скинь его на хуй! — меня била судорога обеих ног.

Раф добрался до телевизора, но едва он занёс руку для удара, ведущий скучающе продекларировал следующие известия:

— Ах, да! Совсем забыл! В мэрии объявлен месяц толерантности. Во всех городских борделях дни открытых дверей для мутантов до десятого уровня включительно. Приходите и наслаждайтесь нашими женщинами! Суки вы позорные...

На этой определяющей ноте в проводке телевизора произошло короткое замыкание, картинка запрыгала, и кадры с ведущим новостей сменились изображением улыбающегося негра. Он отпил из бутылки и смачно рыгнул. Женский голосок за кадром пропел: "Пейте без остановки напитки из чёрной головки"!

— Гаси его, Раф! — жуткая капля прорвавшейся в эфир рекламы грозила оборвать мою скромную жизнь на самом взлёте.

Ох уж эти смены директоров и ребрендинг, а ведь когда-то была хорошая водичка, без всех этих привкусов! Телевизор с грохотом рухнул на землю и погас. Смотреть его перед сном было самой плохой идеей.

* * *

— Ноикс! — крик майора оборвался сдавленным хрипом. Я кинулся в его кабинет, выламывая дверь плечом. Ну неужели майор опять решил повеситься?! Настроения и так не было с самого утра, всю ночь за стенкой стонали и вскрикивали от кошмаров. А тот жуткий улыбающийся негр до сих пор стоял у меня перед глазами. Выспаться в таких условиях, конечно же, я не смог. Вопреки моим опасениям, в кабинете майор спокойно сидел за столом и перебирал бумажки. Однако перебирал уж со слишком бледным видом. Я почувствовал спиной чужое присутствие. Неужели мутанты уже здесь?! Рука потянулась к пистолету.

— Капитан, отставить беспредел! — взвизгнул майор, догадавшись, что произойдёт в следующее мгновение. Он не успел, а может быть, я просто не захотел подчиниться, но в любом случае моё оружие с подозрением смотрело на притаившуюся у двери женщину в белоснежном сарафане.

— Да вы с ума сошли? — встрепенулась она от страха.

— Это кто? — всё ещё не доверяя ситуации, шепнул я майору.

— Придурок, опусти оружие! — тот схватился за сердце.

— Дамочка, при всём уважении, в полицейском участке не следует прятаться за дверьми или тихо подкрадываться к служащим, не я, так кто-то другой обязательно прострелит вам голову! — я нехотя убирал пистолет в кобуру.

— Какой ужас! Оказывается, ситуация в рядах нашей доблестной полиции еще хуже, чем я предполагала, — дамочка театрально вскинула голову.

Она прошлась по кабинету, недовольно хмыкнув сначала на меня, потом на майора.

— Это проверка! — майор откашлялся в мою сторону.

— И чего? — я тупо уставился на мадам.

— Меня зовут Аннет Григорьевна Стелькина, я представитель мэрии, аудитор с самого верха, если хотите, — дамочка гордо задрала толстый подбородок. — И у меня к вам есть несколько вопросов.

— Прекрасно, а я Артём Ноикс, всегда хотел посмотреть вблизи хоть на одного человека, которого приходится каждый день оберегать от выродков, которые прут из канализации! Кстати, в стелькину я только по пятницам!

Мы с майором гоготнули, но Стелькина шутку не оценила.

— Вы, конечно, все тут герои, и я склоняю перед вами голову, но простите, капитан. Вчера я наблюдала за ходом вашей операции в том злачном месте, которое облюбовали люди с расширенными возможностями, и пришла в ужас от ваших методов!

— А-а, так это были вы? Помню-помню! Стояли там в уголке, записывали!

— И я всё хорошо помню! И мэрия всё хорошо помнит. Мы вам же спустили методички по общению с людьми с расширенными возможностями неделю назад, кто-нибудь по ним работает?

Мы с майором многозначительно переглянулись. Методички? Мэрия спускала нам макулатуру?

— Я что-то не припомню каких-то брошюр, куда и кому вы что спускали? — наглость аудитора встретила достойный отпор с моей стороны.

— Красные! — майор снова кашлял в мою сторону.

— А-а, те, с белой полосой и смешными тезисами на обороте? — я озадаченно чесал подбородок. — Ну да, было что-то.

— И где они теперь? — Стелькина мерзко улыбалась.

— Где-где... в огне! У нас, кстати, тут прохладно по ночам, приходится топить старыми методами!

Улыбка стёрлась с лица Стелькиной.

— Вы их сожгли? — её взгляд теперь сжигал меня.

— Сожгли, но всё прочитали и приняли к сведению! — майор вступился за меня горой, но тут же оплыл, вспомнив подробности последней вылазки.

— Я видела, как вы всё приняли к сведению! — Аннет топнула пухлой ножкой.

— Постойте, дамочка. То, что произошло в борделе, было случайностью, не берите в голову, те мутанты были просто плохими, и их надо было убить, — я вальяжно улыбался, но свести всё к шутке не получилось.

— Они не мутанты! — Стелькина прорычала сквозь зубы. — В тех брошюрах было написано, как обращаться к ним! Это люди с расширенными возможностями!

— Да, конечно, я помню, так вот люди в том борделе имели слишком расширенные возможности, понимаете? Иногда таких надо укорачивать.

— И чем короче, тем лучше, — неуверенно пробубнил майор себе под нос.

— Так, значит, вы уверяете, что читали наши методички?

— Конечно! — махнул я рукой. — Знаем наизусть. Вам не о чём беспокоиться.

— Отлично, я верю вам. Кстати, капитан, у вас сегодня не намечается какой-нибудь еще одной операции?

— Ну, вообще-то кое-что по плану было...

— Вот и отлично! — Стелькина взяла майора за шею взглядом. — Я настаиваю на проведении аттестации капитана Ноикса, и я лично буду присутствовать при этом!

Я открыл было рот, но принявший вид кипенно-белого полотна майор судорожно кивнул. Вот тебе раз! Операция-то у нас с Мишкой должна была быть специфической, так сказать, без свидетелей.

— Когда выдвигаемся, товарищ капитан?

Разломный волк тебе товарищ!

— Через тридцать минут у машины, пожалуйста! — я смотрел остекленевшим взглядом в пустоту. Похоже, намечалась ещё одна провальная аттестация в моей жизни, и что-то подсказывало мне, что она не будет последней.

* * *

— Где мы, товарищи полицейские? — Стелькина брезгливо оглядывала местность, куда прикатила наша колымага. Скакать по рыхлому асфальту первого уровня канализации — удовольствие только для истинных гурманов. Есть две точки на юге Москвы, где можно въехать в логово мутантов на колёсах. Здесь что-то вроде переходной зоны. Много бомжей, мутантов, едва отличимых от них, в общем, вполне приличное место для вполне приличных людей. Аудитор не горела желанием заходить под крышу бара аккуратно вклинившегося в нагромождение подземных городских фавел. Слишком далеко отсюда уютные стены привычных офисов.

— По оперативной разработке, сегодня в здешних местах будет передача крупной партии наркотиков для наших дорогих москвичей. Привыкайте к нашей работе, здесь теплого пледа не будет, — я усмехался, застегивая на Мишке бронежилет среднего класса. Пули он остановит, а вот тяжелый снаряд уже вряд ли. Да и не думаю, что у мутантов сегодня есть что-то крупнокалиберное. Этот притон мы с Мишкой уже разносили недели две назад, и разнесём для профилактики ещё через две. Мы любили свою работу.

— Что вы собираетесь делать? — Стелькина в ужасе наблюдала за нашими приготовлениями.

К её счастью, брать тяжелое вооружение мы тоже не стали. Было интересно, так сказать, уровнять шансы.

— Я советую вам подождать нас в машине, — мой учтивый тон схлестнулся с непокорным взглядом Стелькиной.

— Это исключено, я иду с вами!

— Хорошо, тогда держитесь пожалуйста где-нибудь в тылу, а то, не дай бог, шальная пуля...

Надеюсь, аудитор не расслышала в моём голосе нотки надежды. Мне так и хотелось кинуть эту выскочку в самое пекло, и я все ещё верил — такая возможность скоро появится.

— Эй, капитан! — бармен у стойки нервно улыбался и стрелял по сторонам многочисленными глазками.

При нашем появлении вся более-менее разумная биомасса ретировалась.

— Альберт! Я же тебя предупреждал! — я громко рассмеялся в ответ.

Вальяжной походкой подбирался к стойке. На втором этаже притаились чьи-то силуэты. Мерзавцы несомненно готовили атаку, но минута у нас ещё была.

— У нас всё чётко, начальник! Нет ничего запрещенного в ассортименте, — на плече бармена открылся ещё один рот. Вокруг него — зачетная татуировка в виде лица с нарисованными глазами.

— Конечно, Альберт, твоё поило чище воды, но что там с твоими посетителями? — я окинул полутёмные углы первого этажа внимательным взглядом.

Дым от табака ещё не рассеялся: слева стул облепила живая плесень, справа двое детин с хромающей мимикрией. Катаклизм очень любил скрещивать геном человека с геномом рептилий. Конечно, это был мусор, который нам ничем не угрожал. Я упорно игнорировал вниманием второй этаж. Плохишам оттуда некуда деться, здесь всего одна лестница, окон нет, убежать из бара можно или через главный выход, или через кухню. Придётся нам разъединяться с Мишкой. Оставлю его караулить камбуз, хоть оттуда и пахло весьма прескверно.

— Вы с обычной проверкой? — Альберт заикался, когда я шарил рукой под барной стойкой с его стороны.

Дробовик на своём месте, я потряс оружием перед его носом.

— Ищем тут одних нехороших парней, — я, смеясь и не целясь, выстрелил из дробовика в темноту на втором этаже. Нет смысла ждать, когда бандиты соберутся с духом, чтобы напасть первыми. Упреждающий удар — это удар победителя. На пол с грохотом падали столики. Плохиши открыли ответный огонь, грамотно рассредоточившись в узком пространстве.

— Держи кухню! — я толкнул Мишку к неприметной двери и тем самым вывел его из-под прямого огня, сам кинулся к столику с плесенью.

Она от ужаса стремительно меняла цвета, но уползти быстро не получилось. Я наступил на ворсистый блин ногой и подтянул к себе. Зимой на таком хорошо было бы спать.

— Простите великодушно, но я бы попросил вас отпустить меня, — взмолилась клякса.

— Да вот еще глупости, любезнейший! — я быстро скатывал её в шарик. Хорошо, что столики в канализации сделаны из толстенного металла. Бандиты крошили бетонный пол бара, а заодно и барную стойку. Альберт укрылся под ней и дико матерился.

— Артём! Ты в курсе: вышла в прокат семнадцатая серия Уикенда Джона! Не ходил в кино? — Мишка пустил пробную очередь в пол второго этажа, но пробить три листа железа она не смогла. Враги не подходили к лестнице, заняв глухую оборону.

— Не-а! Не люблю кинотеатры, — я высматривал в хаосе Стелькину.

Аудитор не пожелала умирать под шальной пулей, она схоронилась у стены перед выходом из бара. Грамотный подход, однако: стрелки туда не доставали.

— А что там было? Его наконец порешили?

— Нет. Помнишь собаку, которую убили у Джона в первой серии? — Мишка жадно пожирал глазами лестницу. Его руки чесались использовать гранату, но у меня была идея получше.

— Да, помню! И что с ней не так? — я ускорился с приготовлением бомбы.

Плесень издавала хриплый крик, но не обращая на него никакого внимания, я влил в получившегося колобка остатки чей-то выпивки. Плесень очень чувствительна к алкоголю и газировке. Найти содовую также не составило проблем. С разрушаемой выстрелами барной стойки в меня летели осколки посуды и банки с питьём. Любимого "Колокольчика" среди этого мусора найти не удалось, поэтому пришлось довольствоваться самопальной колой. Так даже лучше, эффект будет мощнее.

— Помнишь, как убили его третью жену в пятнадцатой части? — Мишка для острастки обстрелял пустой проём лестницы и, судя по крику сверху, даже кого-то ранил.

— Конечно, помню! Сладкая была сучка!

Для полноценной бомбы осталось самое малое — найти запал и наконец кинуть её к врагам.

— Нет, пожалуйста, не надо! — шептал мне комок.

— Надо Федя, надо!

В качестве запала пришлось использовать патрон от пистолета, теперь промедление подобно смерти: нутро плесневелого шара быстро разогревалось. Я подкинул его в руке и как заправский волейболист послал мячик чётко в угол, из которого по нам велась стрельба. Плесень ударила в стену, отпружинила от перил и наконец угодила в тыл к врагу. Мощный взрыв усеял бар едкой пылью, от которой у нас с Мишкой были припасены противогазы. Мутанты бросали оружие и, задыхаясь, прыгали со второго этажа, но второй "атаки мертвецов" у них не получилось. Мишка лупил незадачливых гангстеров прикладом автомата, добивал в упор, а я отправлял их в мир иной голыми руками, сворачивая хрупкие шеи и выдавливая косые глаза. Когда ядовитая пыль осела, мы оба склонились над последним оставшимся в живых мутантом. При падении он сломал себе пару ног, но все еще был способен убежать.

— Питер, какая встреча! — я стянул с лица противогаз, ловко отстрелив паукообразному ещё одну ногу. Враг скрипел зубами от злости, но тут же сменил тактику общения.

— Ноикс, так это ты, приятель! Прости, мои ребята обознались!

— Конечно-конечно! — я ударил Мишку в плечо. — Так что там с Джоном, Михан?

— Он скрестил ДНК убитой собаки с ДНК убитой третьей жены! — Мишка корчил устрашающие гримасы поверженному врагу, напрочь отрезая у того любые мысли на побег.

— Да ты что! И что же он получил? Жену-кусаку или собаку-суку? — я сел на корточки, приставив к голове Питера ствол пистолета. — А ты как думаешь, приятель? Посадить тебя за торговлю наркотой или кончить прямо здесь?

Мутант тяжело дышал и уничтожал нас с Мишкой взглядом. Тактичный кашель сбоку прервал апофеоз правосудия.

— Капитан, вы не зачитали арестованному его права! — Стелькина возвышалась над нами неприступной бюрократической стеной.

— У него есть права? — Мишка озадаченно чесал висок мушкой автомата.

— Какие права, милочка? Этот пидор торгует тут наркотой, а потом она идёт на улицы нашего города! — мой глаз нервно задёргался. Вот сука, самое неподходящее время для чистоплюйства.

— Вы пока не доказали этот факт!

— Права? Артём, ты не говорил, что у мутантов есть права!

— Подожди, Михан! — мне пришлось наступить Питеру на грудь, разговор с ним пока откладывался. — Дамочка, если вы не заметили, они первыми начали по нам стрелять!

— Не заметила! Зато видела своими глазами, как вы выхватили дробовик и открыли огонь без предупреждения и без зачитывания прав! И я вам не дамочка, меня зовут Аннет Григорьевна!

— Точно! — откашлялся под моей ногой Питер. — У меня есть права, я почти человек!

— Да, и ключевое слово здесь это: почти! — я всё ещё целился в него из пистолета. прострелить ублюдку лоб? Но он мне нужен живым.

— Что вы делаете, капитан?! Немедленно отпустите задержанного и зачитайте ему права!

— Может, мне еще и адвокату его позвонить? — я угрожающе приблизился к аудитору.

Мишка с любопытством наблюдал за нашей стычкой.

— Если у этого молодого человека, который не по своей воле стал изгоем нашего общества, он есть, то почему бы и нет! — Стелькина стояла на своём, даже когда я направил на неё пистолет.

Напряжение снял издевающийся смех Питера. Подонок воспользовался нашей перепалкой и уже прыгал за стойку к бармену.

— Ноикс, пока! Поговорим в следующий раз, неудачники!

— Ебаный паук! Держи его Михан!

Мы бросились в погоню, но Питер уже скрылся в секретном лазу под стойкой. Единственное, что я успел сделать, это сорвать гранату с разгрузки товарища и, выдернув чеку, кинуть её наглецу вдогонку. Взрыв окончательно разворошил это гнездо, но, как и следовало ожидать, не затронул действующих лиц.

— Это какое-то недоразумение, а не женщина! — в дверях бара я стряхивал с куртки бетонную пыль. Поганый день! Мы опять рисковали с Мишкой жизнями, а взамен даже в багажник кинуть нечего. Стелькина что-то яростно заносила в блокнот у машины. Её белый сарафан перестал быть белым. Похоже, по возвращении в участок меня ждёт очередная выволочка от майора, да и пофиг!

* * *

— Поведение ваши подчиненных возмутительно! — в кабинете майора Стелькина зашла с козырей. Майор поспешно прятал бутылку с водкой под стол, а его натянутая улыбка резко контрастировала с нервно дергающимся глазом. Причём дергаться он начал, когда я только зашёл в участок. У майора была странная чуйка на моё приближение.

— Что-то случилось? — он неуверенно взял в руки отчёт Стелькиной, который она набросала в машине по пути сюда.

Его глаза округлялись пропорционально объёму прочитанных слов, а ноги подгибались под грузом хитрых смысловых оборотов. Я видел отчёт краем глаза, слова там подобраны мастерски.

— Ну, и что вы можете на это сказать, майор? — Стелькина раздраженно остановила его сползание на пол.

— Мы.. мы... мы... мы расстреляем его! — майор закончил с тяжелым выдохом.

Он смотрел на Стелькину заискивающим взглядом верного пса, пытающегося понять, правильно он ответил на вопрос или нет.

— Кого? Ноикса? — изумлению аудитора не было предела. — Или вы про мутантов?

— Кого скажите, того и расстреляем!

Майор рухнул на стул, окончательно потерявшись в собственных мыслях. Бедолага, таких сложных задач перед ним никогда никто не ставил.

— Майор, и вы туда же! — Стелькина театрально закрыла лицо рукой. — Да поймите же уже, наконец! Люди! Человеки! — она вещала, тыча указательным пальцем в потолок. — Город дал вам не просто власть, он вложил в ваши руки судьбы своих жителей! Всех жителей! То, что вы вытворяете с людьми с расширенными возможностями в канализации, возмутительно! Они — бедные страдальцы, не по своей воле оказавшиеся на отшибе жизни. И теперь я вижу, что все чудовищные методы капитана Ноикса, косвенно или напрямую, лишь отражение бездействия его прямого руководства! Властью, данной мне мэрией нашего замечательного города, я требую проведения операции по сближению развитого цивилизованного общества с бедолагами, что вынуждены влачить своё существование под его гнётом!

— Во заливает! — я шлёпнул себя по губам, но поздно: слова вырвались сами собой.

Майор слушал Стелькину с открытым ртом, в который вливалась водка прямо из горла бутылки.

— Капитан! — взвизгнула аудитор. — Выбирайте выражения! Майор! Вы пьёте на рабочем месте?!

Да, и теперь я понимал, почему, собственно, пересохло в горле и у меня.

— Простите, пожалуйста! А как вы себе это представляете? — я с трудом произнёс это, откашлявшись. Майор напрочь отказался делиться водкой и предпочёл хранить молчание.

— Наводить контакт? — Стелькина смотрела на нас с высокомерностью льва, разговаривающего с останками антилопы.

— Да-да, как вы там сказали? Сближаться. Вы, наверное, плохо видели результаты таких вот сближений в том борделе?

— Хм... злачные места, негодяи и подонки есть в каждом обществе! Уровень мутации здесь совсем не при чём!

— То есть вы хотите сказать, что самый конченый мутант, питающийся свежей человечиной, на самом деле может быть хорошим парнем?

Мой нервный смешок подхватил и майор. Он держался за бутылку обеими руками и смотрел в пространство перед собой.

— Ну, может быть, не каждый, но по большей части это именно так!

И какой мудак вбил это ей в голову? Я на всякий случай огляделся по сторонам: может, в участок уже пробрались личинки мозгоедов?

— Послушайте, Аннет, но вы же понимаете, что это всё бред? — я не мог не спросить это.

Политический пиар иногда диктовал нашим правителям и не такую дичь в погоне за рейтингами, но чтобы вот так на голубом глазу заявлять, что тот же Кормор, который своим фалосохоботом рыскает по телу жертвы в поисках естественных отверстий, чтобы утолить голод, на самом деле пытается наладить дружеский контакт, это уже чересчур! И сотни тысяч жертв подобных контактов перед моими глазами — прямое доказательство абсурдности этой теории.

— Бред, это сначала стрелять, а потом задавать вопросы, уважаемые мужчины! Вы хоть раз пытались наладить с ними контакт? Может быть, узнать, что им нужно на самом деле?

О, да, я знаю, что им нужно на самом деле, это размножаться и доминировать, и упрекать живой организм в этом бессмысленно. Естественный отбор придумал не человек.

— Аннет, а вы пытались наладить диалог с огородной гусеницей, которая пожирает вашу капусту? — внутри меня закипала злость.

— Это крайне неуместное сравнение, капитан! — Стелькина резанула меня по живому.

— Неуместно лезть в естественный ход истории своим чистоплюйством!

— Да, возможно, мои методы не придутся по душе всем живущим в Москве людям, но мэрия устала от бесконечной войны с мутантами! И наша с вами цель сегодня — найти с ними общий язык!

Нет, я, может, и не прочь как Кормор потыкать своим хоботом в чьи-нибудь естественные отверстия, вот только делать это совместно с мутантами восемнадцатого уровня как-то стрёмно.

— И как же это сделать, товарищ Аннет Григорьевна? — пьяно икнув, наконец вопросил майор.

— Эх, хороший вопрос, и я не имею понятия, как на него ответить, но перед нами поставлена такая задача! — хоть Стелькина и уткнулась в тупик своих же рассуждений, но её нерушимые столпы, огонь в глазах, а также ничем не обоснованная уверенность в собственных силах... меня пугали такие женщины.

— Давайте сделаем так: у нас есть почти сутки, чтобы найти решение этой проблемы, я подумаю об этом дома, а вы непосредственно на выездах, — она смерила майора снисходительным взглядом, — ну и когда протрезвеете.

* * *

Дела наши хуже некуда. Я оставил майора пьянствовать в гордом одиночестве, а сам вырвался покружить по городу и подумать над жутким предложением госпожи Стелькиной, но путь мой был недолгий. Дверь в разрушенный накануне бордель открылась с моего легкого толчка. Группа зачистки убрала трупы, но не более того. Покореженные двери, как сломанные ребра: мешали идти к единственной уцелевшей комнате. Её дверь была закрыта, но в номере под номером шесть меня уже ждали. Я оповестил хозяйку борделя о своём визите условным стуком.

— Чего тебе надо, Ноикс?! — она встречала меня грозным шипением.

По взаимному уважению мы общались, никогда не показывая своих лиц, правда, моя физиономия часто красовалась на плакатах нижних этажей канализации с надписью: живым или мёртвым. Портреты рисовал какой-то умелец, и делал это вполне качественно. Однажды мне удалось прихватить красочный трофей с собой, и теперь он украшал стену в чулане. Выглядело солидно, а самое главное — бесплатно.

— Соя, нам нужно поговорить...

И действительно, зачем я пришёл? Мутанты ещё не успели прибраться. Комната с номером шесть покосилась от взрыва, запах гари выпиливал нос, а аромат горелой плоти ещё крутил и пустой желудок. Обычно наши беседы проходили в более приятной обстановке.

— Ты сломал мой уютный дом, а теперь пришёл поговорить?

— Ой, да ладно, ну, покуролесили тут с ребятами чутка, но ты же была предупреждена, верно? Да и поломали не так много, могли бы и напористей тут всё взорвать, ты же знаешь, я тебя уважаю и люблю.

— Какая странная у тебя любовь. А мне, между прочим, придется поиздержаться, чтобы восстановить тут всё.

— Деньги — это проблема, ты же знаешь, что они мне нужны как воздух, лишнего нет. Но подумай шире: поможешь мне, потом я помогу тебе. Никого из важных мы не тронули, все твои остались при тебе, проверку теперь можешь не ждать еще месяца три-четыре, плодитесь и размножайтесь, дети мои...

— Ты скользкий тип, впрочем, как и всегда. Так и быть: о чём ты хотел поговорить?

— О последних новостях из "Московского Разлома". Шишки, сидящие на наших шеях, действительно хотят легализовать мутантов, или мне кажется?

— Ты никогда не умел читать между строк, Ноикс, в этом твоя беда.

— Какие строки? — я терял терпение, каждый лишний звук привлекал внимание. Мне казалось за нами следят. — На нас наслали чуму в виде аудиторской проверки. Дама-клещ, Аннет Стелькина, просто не даёт ступить шагу и спокойно вздохнуть. И ведь как назло подсунули её именно мне! Безумцы!

— Может быть, у неё несколько другие цели, не весь же мир вращается вокруг тебя!

— Разве? — я нервно гоготнул, но мысль показалась мне правильной. — Чем её можно вывести на чистую воду?

— Видел такое хоть раз? — из-под двери показался край какой-то карточки.

Ого, у борделя появились собственные визитки!

Моя радость быстро сменилась разочарованием: на клочке плотной бумаги номер телефона и набивший оскомину "Трекуб" — восьмиугольный треугольник. Да, голографические инновации в наш век творили чудеса.

— Нашла чем удивить, такие брошюрки у нас раскиданы по городу в огромных количествах.

— У вас да, а у нас это большая редкость. Наркотик не действует на мутантов, его продают только людям в чистых районах города.

— Откуда она у тебя? — я смутно понимал, куда клонит мой осведомитель, но на всякий случай пока обойдусь без резких мыследвижений.

— Не знаю, нашла после вашей облавы, в том дальнем углу.

Припоминаю, что именно там стояла Стелькина. Неужели обронила? Или подбросила специально?

— Что это за наркота. Кто её поставляет?

Трекуб появился у нас полгода назад и стал настоящим бестселлером среди клубной молодёжи. Дурман, отупляющий мозг. Мы с Рафом проводили с ним эксперименты. В научных целях, конечно же, и хоть результат не впечатлил, но о том, что наркотик не действует на мутантов, я слышал впервые, кстати, надо опробовать на подопытных в следующий раз. И да, до сегодняшнего дня его изготовитель оставался в тени, в руки полиции попадались лишь мелкие сошки.

— Ты будешь удивлён, Ноикс, но поставки наркотика идут не из канализации.

— Не удивлён, а откуда же?

— Город порождает хаос. Хаос пожирает город.

Очень интересное наблюдение, но обычно в городе хаос порождаю я, хотя я ни на что не претендую.

— Что ты будешь делать теперь?

Моё молчание затянулось, эмблема Трекуба завораживала: и как эти долбаные наркоманы до такого додумались? Хотя о чём я? Наркотик же выгоден не тем, кто его потребляет, ведь так?

— Городу нужен хаос, и он его получит! — я спрятал визитку в карман и, распрощавшись с покорёженной дверью шестого номера, убрался восвояси. Сегодня надо лечь пораньше и выспаться, моё двадцать шестое чувство подсказывало — завтра будет тяжелый день.

* * *

— Боже мой, Ноикс, зайди! — майор вежливо процедил моё имя сквозь зубы.

Уж и не знаю, что лучше: когда он кричит как сумасшедший или шипит как змея.

Сегодня ещё один хреновый день, я почтил участок своим присутствием без обычного энтузиазма и даже не успел допить кофе с улицы. Внутренний голос предлагал бежать. Стелькина облюбовала кресло майора, на её губах застыла противная улыбка, которая не предвещала ничего хорошего.

— Тут, в общем, есть дело... — майор жевал губы, скромно спрятавшись в угол.

Вообще плохая тенденция тут намечалась. Эта Аннет, будь она неладна, потихоньку захватывала участок.

— А! Сумасшедшие идеи муниципалитета — это то, что может сделать наше утро бодрее! — я подмигнул майору, но от такого вступления он побагровел от злости.

— Как я понимаю, капитан, вы не думали о том, как нам наладить контакт с людьми с расширенными возможностями?

— Дайте вспомнить... нет! И вам не советую.

Бросая вызов проклятой бюрократии, я присел на край стола, скрестил на груди руки. От этой картины у майора едва не случился сердечный приступ.

— Ну что ж, тем лучше! И мне нравится ваша дерзость, ваш напор сыграет нам на пользу. А теперь ответьте, капитан: вы готовы общаться с мутантами на уровне слов?

— Ну, если они будут накарябаны на пулях, то вполне!

— Конечно же, нет! — Аннет монотонно расхаживала по кабинету, заведя руки за спину. — Как хорошо, что хоть у кого-то из нас троих есть благоразумие. Я долго думала над ситуацией и пришла к выводу, что мутантам в канализации прежде всего нужно дать возможность высказаться! По статистике, именно подавляющая часть преступлений происходит из-за недопонимания!

— Пожалуйста, вкратце изъясните свой план капитану Ноиксу, — майор растирал ноющие виски.

Так, походу, этот план был действительно грандиозным. Я вслушивался в каждое слово аудитора, ни на секунду не сомневаясь в её гениальном видении ситуации.

— Поскольку муниципалитет запустил акцию месяца толерантности в нашем чудном городе, мы не пойдём по стопам проторенных дорожек, которыми пошли федеральная тюрьма и следственный изолятор. Амнистировать мутантов — это слишком примитивно.

— Что? — я поперхнулся, а майор стянул с головы фуражку и закрыл ею лицо. По его вздрагивающим плечам не трудно догадаться, что майор плакал. — Подождите, они что, выпустили мутантов?

— Ну да, это называется амнистия, ну, в цивилизованном обществе.

— То есть тех тварей, которых мы туда так усердно запихивали последний год, взяли и вот так вот просто отпустили? — я побледнел, майор жевал козырёк фуражки. — Так! Надо готовиться к осаде, скоро эти ублюдки явятся сюда! Двери забаррикадируем столами, а окна заколотим старыми агитщитами из подвала.

— Да, и придется пустить в ход запас из оружейной, — майор судорожно кивал.

— Что за глупости! Хотя... некоторые из тех пленников действительно вспоминали вас недобрыми словами. Но мы отвлеклись! Мой план дерзок и прост, господа полицейские. Мы с капитаном соберём подписи под петицией с требованием пересмотреть права людей с расширенными возможностями и наконец дать ход их легализации!

— Говорю сразу: я нигде не буду подписываться! — я с ходу обозначил свою гражданскую позицию, а-ля идите на хер, чертовы либералы! Но несмотря на всю строгость аудитора, признаю, что я с облегчением выдохнул. Сбор подписей гражданского населения — это не самая сумасшедшая идея, которая могла прийти в голову столь чудному человеку.

— Артём Александрович, конечно же, нам и не потребуется ваши подписи, мы будем брать их у мутантов, там, в канализации! — Стелькина снисходительно улыбнулась, а я чуть не грохнулся со стола. Я зря надеялся на благополучный исход этого дела. Похоже, товарищ Аннет придётся утопить в сточных водах!

— Вы это серьезно?

— Абсолютно! Майор! — она повелевала им как безвольной куклой: кроткими взмахами головы. Безропотно и на полусогнутых, майор разложил на столе карту канализаций, водил по ней пальцем.

— Вот тут и тут есть несколько относительно безопасных мест, контингент там не безобиден, но я думаю, тебе не составит труда обеспечить мадам Стелькиной безопасность, — майор говорил, как робот: без интонации и потупив взгляд.

Когда его монолог закончился, мои глаза едва не встретились с моим затылком.

— Товарищ майор!

— Это не обсуждается, это приказ! — вдруг рявкнул он, и я попятился к выходу.

Стелькина победно улыбалась, а майор от позора был готов провалиться сквозь землю.

— Ну хорошо, мы едем в юго-западную часть города, войдём там. Но нам с Мишкой нужен час на сборы, потребуются несколько единиц автоматического стрелкового оружия, бронещиты и....

Стелькина тактично кивнула, и майор безропотно прервал мой список, а я ведь только начал загибать пальцы.

— В этот раз на операцию ты поедешь один, никакого автоматического оружия, ничего что может спровоцировать заварушку с мута... кхм, с людьми с расширенными возможностями, простите, — майор гундосил в пол.

— Мне чем их бить? Матом? И что значит: не брать ничего, что может спровоцировать мутантов? Тогда и я тоже должен остаться сегодня дома!

— Ох, точно, Аннет, брать Ноикса не вариант: он у расширенных людей на плохом счету.

— Ха-ха, майор, мне нравится ваше чувство юмора, но я думаю, вы сгущаете краски, мы придём, как вы сказали, к расширенным людям с голыми руками, в которых не будет оружия, и нам ничего не сделают! Я не азартный человек, но я готова поставить на кон свою жизнь, — Стелькина окинула наши сгорбленные фигуры решительным взглядом, но поддержки не нашла. Вот и ставила бы на кон свою жизнь в гордом одиночестве, а мне моя жизнь ещё дорога!

— Что значит — с голыми руками? — мой голос сел.

— А то и значит! — майор терял терпение, провожая нас на верную смерть. — Ничего, кроме пистолета! И только одна обойма!

Что? Опять?! Когда меня оставляют без огневой поддержки, всегда начинается какой-то лютый трэш, это примета такая!

— Хорошо, я жду вас в машине! — я еле сдержал свой крик, майор незаметно перекрестил меня в спину. Ебаные доброжелатели сегодня обступали меня кольцом, да так и норовили вцепиться в глотку.

* * *

— Вы действительно готовы сегодня умереть? — я задал этот вопрос, как только заглушил двигатель машины. Вход в канализацию прямо перед нами: фары выхватывали из стены полуразрушенной эстакады огромные двери в царство безудержной фантазии свихнувшейся природы. Ими ограждали мутантов от Москвы около пятнадцати лет назад. Тогдашний мэр объявил войну ошибкам природы, послал на их уничтожение военных, а в итоге ушёл с позором в отставку. Именно тогда и появилось третье звено полиции. Кстати, сейчас под мои нужды Раф разбирает военную технику именно той армии. Я до сих пор не мог поверить, что иду туда почти без оружия и с психически больным аудитором на перевес.

— Конечно! А вы испугались расширенных людей? В том злачном баре вы вели себя по-другому, что же изменилось, капитан? — Стелькина издевалась, но была права: от происходящего по спине моей ползли мурашки.

Не так страшны люди, как их больные задумки, однако безразличность — моя спасительница:

— Вообще похуй!

— Рада слышать! Может быть, вы уже перестанете ругаться матом? Вы всё же в компании женщины.

— Ага, ёпт! — как не ругаться матом, когда у тебя в компании такая заноза в заднице?

— Ладно, начнём!

Стелькина потирала руки, когда я пыхтел над дверью. Электронные замки давно не работали: плесень сожрала всю проводку, а открывая заржавевший вентиль вручную, можно скоротать не один вечерок. Аннет нервно перечитывала текст петиции снова и снова и даже припасла для подписей ручку. Интересно посмотреть, как лишенные конечностей индивидуумы будут ставить на листах свои закорючки. Когда дверь поддалась и отворилась, мы с любопытством заглянули внутрь. Нет, там не было темно и сыро, покосившиеся вывески магазинов и свет из окон примитивных жилищ верный признак того, что жизнь в канализации не просто текла, а прямо бурлила.

— Эй, это мои червяки!

— Ты жулик!

Звонкий удар, и огромный амбал с хоботами вместо ушей отхватил оплеуху от такого же мутанта, только выше него на две головы. Туша хоботоухого ударилась о стену тупика и оплыла на грязный пол. Стелькина рефлекторно спряталась за моей спиной, но мутант пролетел мимо. Мы зашли в канализацию не с парадного входа, поэтому мгновенно оказались в своеобразной её сельской местности. Обитатели здешних мест не отличались интеллектом и благородными повадками, ну кроме плесени.

— Хитрожопый, решил прибрать моих червячков! — Амбал с рогом на лбу пристально смотрел на обидчика, и, кажется, нашего присутствия не заметил. Он закинул несколько личинок в огромный рот и едва не своротил стол, за которым они играли в карты. Он побрёл по улице с угрюмым выражением морды.

— Где мы? — шепнула Стелькина.

— Там, куда вы так сильно рвались. У нас еще есть возможность убежать!

— Ничего подобного, продолжаем миссию! — она билась за свою идею до конца, но как-то не спешила выходить из моей тени. — Нам надо обойти здесь всё, поговорить с... ними.

Ну да, это же просто воскресная прогулка, ничего сложного. Слева красовалась неоновая вывеска, приглашающая посетителей канализации в бар, справа текла вполне обычная бытовая жизнь приблизительно шестнадцатого века. Трущобы двухэтажные, окна сильно скошены под потолком. Из одного такого окна кто-то с размаху вылил на улицу целое ведро с помоями. Вонючая жижа окатила сидящих на земле детенышей, но не произвела на них никакого впечатления. Ребятки азартно и на скорость раскладывали в полный рост пожелтевшие от времени человеческие кости. Игра называлась: мозаичный человечек. Главная хитрость — незаметно украсть какую-то часть скелета у соперника, а высший пилотаж — это её съесть.

— Нет, опрашивать детей мы точно не будем. Смотрите, они так мило что-то выкладывают на асфальте, кстати, что это? — Стелькина семенила по моим следам и старалась придать ситуации позитивный настрой.

— Они выкладывают слово "пиздец"!

Продвигаться в глубь улицы было страшно: мутанты приходили в себя, и наши одинокие фигуры привлекали к себе всё большее внимание. Даже плесень на стенах тоннеля оживала и молчаливо пялилась десятком глаз. Согласен, мы не слишком гармонично вписывались в местный антураж.

— Ну что ж, приступим! — Стелькина зашелестела бумажкой и решительно выдвинулась наперерез какому-то слизняку, выпавшему из дверей бара. Парень оставлял за собой мокрый след, пьяно улыбался и не выглядел обиженным жизнью мутантом. И зачем мэрия вдруг решила о них заботиться, им и так здесь хорошо!

* * *

— Не стоит этого делать! — я процедил сквозь зубы, но Стелькина вырвала свой локоть из моей хватки.

— Глупости! Милейший, постойте! — она остановила слизняка не в самый подходящий момент, парень с изумленным восторгом смотрел на женщину, расплывшись в улыбке. Его ужасающий рот отвис метра на полтора. Внутри всё усеяно мелкими зубами, даже язык.

— Да, я милейший! — радостно согласился мутант.

Моя рука потянулась к пистолету.

— Меня зовут Аннет Григорьевна Стелькина, мэрия города Москвы наделила меня властью войти в ваш дом и принести радостную весть! — Аннет задыхалась от чувства собственной важности, я незаметно встал рядом и сурово осматривал окрестности. И чтоб ни одного резкого движения, суки!

— Вы такая милая! — прогнусавило чудище.

Его рот наполнился слюной, которая капала Стелькиной на дорогие туфли, Аннет мужественно не замечала этого конфуза.

— Мы вместе с капитаном Ноиксом собираем подписи под петицией о том, чтобы жителям канализации позволяли жить на поверхности! Как ваше имя? Я могу вписать его сама, вам нужно только поставить свою подпись, — Стелькина едва сдерживала отвращение.

— Меня зовут Улия, а что мы будем делать на поверхности? Там будет выпивка?

— Эм... — вопрос поставил Стелькину в нешуточный тупик, её ожидания увидеть здесь несчастных, угнетаемых индивидуумов таяли на глазах. — На поверхности есть много интересного и кроме выпивки, разве вы не хотите увидеть солнце?

— Солнце? Я его терпеть не могу, оно жжётся! — хныкнул Улия, и слюны в его рту стало еще больше.

— Я думаю, если нанести на вас крем от загара, вам будет легче переносить солнечный свет, — вслух рассуждала Стелькина, и мне пришлось привлечь её внимание.

— Вы совершили тактическую ошибку, громко сказав моё имя. Оно тут как красная тряпка для быков! Смотрите! — я незаметно кивнул по сторонам.

Пока Стелькина и Улия мило беседовали, мутанты уже обступили нас кольцом. Разношёрстные твари смотрели на двух бедолаг с хищническим аппетитом.

— Ох, это хорошо, что вас так много! — Стелькина изобразила улыбку, но она получилась предсмертной. — Вы все можете подписаться под нашей петицией, и её будут рассматривать в префектуре в самые кратчайшие сроки...

Голос Стелькиной становился всё тише и тише, мутанты подходили, подползали, подкрадывались к нам лишь с одной целью, и явно не ставить закорючки на клочке непонятной бумаги. Прижавшись к Стелькиной спиной, я шепнул ей:

— Ну что, поставили на кон жизнь? Давайте, доказывайте им что у нас нет злых намерений!

— Капитан, у меня кончились идеи, может, вы подумаете?

— А хули тут думать? — хмыкнул я и, выхватив пистолет, разнёс самодельный фонарь над входом в бар, а заодно и барную вывеску. Мутанты встрепенулись и уже было бросились врассыпную, но мой командный голос быстро охладил их пыл.

— А ну стоять, ироды! Вы что, не поняли? Белые люди спустились с вами поговорить! — я выхватил из рук Стелькиной планшет с петицией и потряс бумажкой перед физиономиями мутантов. — В этой хуйне должны стоять ваши подписи! Стройся в очередь и подходи по одному! Всем понятно? А кто будет выебываться, получит маслину в пузо, там за дверью стоит артиллерия, если мы не выйдем отсюда через двадцать минут, они разнесут здесь всё одним залпом!

— Это Ноикс, он пиздит! — голос с задних рядов захрипел и заткнулся.

Моя пуля почему-то оказалась сильнее дерзкого слова. Мутант с рогом на голове пошатнулся и упал. В этот момент улица наполнилась визгом, и мирные жители канализационной провинции разбежались по углам. Я отдал петицию Стелькиной.

— Так, одну фамилию вычеркиваем.

Побледневшая Аннет испуганно кивнула.

— Мне кажется, второй выстрел был лишним.

— Вам кажется, — угрюмо заключил я и, сунув руку в щель между дверью дома и стеной, вытащил на экзекуцию первого попавшегося мутанта. Мягкая субстанция растянулась до земли, как намокший от воды половик. Мне пришлось встряхнуть его, чтобы привести в чувство.

— Вы не подпишите, блядь, нашу петицию?

Мутант собрал все шесть испуганных глаз в кучу и задрожал, как флаг новой федерации на ветру.

— Я, не знаю... — провинциал заикался, я размахнулся свободной рукой, чтобы выбить из него всю либеральную дурь, но Стелькина осекла меня:

— Капитан, хватит уже на сегодня агрессии, отпустите его.

Пришлось подчиняться, мутант еле устоял на тоненьких ножках. Он был круглым и плоским как блин, только светло-зеленого цвета. Короткие ручки и ножки толщиной со спичку тряслись от страха: без слёз на это недоразумение природы и не взглянешь. Кого они тут собрались спасать? Мутантам только пулю в лоб, чтобы не мучились.

— Как вас зовут, уважаемый?

О боги, меня сейчас стошнит. Улица по-прежнему пуста, но твари уже как пить дать побежали за подмогой, и скоро сбор подписей закончится. Труп рогоносца одиноко лежал на потрескавшемся асфальте и ещё переживал свою смерть конвульсиями. У нас с Мишкой было много шуток по этому поводу. Мутанты никогда не умирали быстро.

— Все называют меня Плоским, — горько вздохнув, начал блин. Он тут же театрально зарыдал: — Меня обзывают дети и бьют ногами другие злые люди.

Плоский подступил к Стелькиной на небезопасное расстояние и упал ей в руки, облепив аудитора с головы до ног, как кусок теста. Аннет, нервно смеясь, сбрасывала с себя столь навязчивого прохожего.

— Мы собираем подписи под петицией о пересмотре законов, ущемляющих ваши права, вы можете подписать вот здесь? У вас вроде бы даже руки есть.

Аннет подставила Плоскому планшет с листом бумаги.

— Да, конечно, пусть они наконец вспомнят о нас, бедных, — мутант охотно взял ручку и что-то черкал в графе с подписью.

— Не такой уж и бедный, — я упёр дуло пистолета Плоскому в лоб. — Кошелёк и часы вернул, быстро!

— Ой! Оно как-то само, извините! — мутант невнятно улыбался.

Из складки в области живота он извлёк бумажник и часы, нежно стянутые с аудитора во время обнимашек. Аннет изумленно смотрела на свои вещи.

— Ещё раз, заготовка под пиццу, и больше ни разу, ты меня понял? — я провожал первого подписанта злобным оскалом.

— Подумаешь тоже... — неуклюже переваливаясь и беспечно посвистывая, Плоский двинулся к бару. Меня напугало не это, а тот факт, что ворюга не бросился в ужасе наутёк, эта падла чувствовала себя здесь как дома.

— И что, тут так всегда? — Стелькина надевала часы на руку, но с опаской косилась на них.

После мутантов семнадцатого уровня и выше можно было ожидать любой подлянки. Однажды к нам в участок так попали чернильные жучки. Враги, которых можно увидеть только под микроскопом, но с синими рожами ходили тогда все, даже майор! Поговаривают, что одного жучка оставили в его кабинете на всякий случай.

— Да! — я нетерпеливо подтолкнул Стелькину к дальнейшему сбору подписей. Скоро у нас тут будут гости, давайте быстрее закончим эту авантюру. Сколько там еще нужно закорючек?

— Ну, вообще-то, чем больше, тем лучше, — она не успела договорить, я достал из ямы в полу мохнатую девицу в старом истлевшем розовом платье, с коротким хоботком вместо носа и огромными сетчатыми глазами. Муха, подумал я. Пиздец, подумала муха.

— Извините, что вторглись в ваше личное пространство, — Стелькина оценивающе смотрела на яму, в которой схоронилось мухоподобное существо. — Как же вы там поместились?

— По тексту, Аннет!

Я всё ещё держал шалашовку за шкирку, не давая ей улететь. Вонища от неё шла такая, что мама не горюй. Признаюсь, что обычно я общался с такими мутациями тыча в их мёртвые тела палкой. И на какие только жертвы не пойдёшь ради свобод и социального равенства!

— Ох, простите, капитан. Мы собираем подписи под петицией об изменении закона о нелегальных жителях столицы, как вас зовут?

— Жужа! — истерически пробормотала невольница наших благих дел.

Её огромные глаза в панике исследовали округу, а крылышки за спиной ни на мгновение не умолкали.

— Вы не могли бы подписать эту петицию?

— Что это? Конечно же, нет! Здесь какой-то примитивный человеческий язык, я его не понимаю! — осмелевшая муха деловито задрала голову.

— Как так? Мы вас не обманываем, зачем нам это? Вы же угнетены здесь, а я предлагаю...

— Постойте, Аннет! Тут нужен другой подход! — я развернул чертовку к себе и замахнулся кулаком. — Просто подпиши эту петицию, сука, иначе это придется сделать выжившим членам твоей блядской семьи!

— Да-да, где подписать? — Жужа быстро и без переводчика распознала в моей речи самый конструктивный посыл для будущего всего мутантского сообщества. Хороший пинок под задницу так же помог мухе выбрать правильное направления для дальнейшего развития своей личности.

— Я уверена, что они могут ставить подписи осознанно, — Аннет стряхивала с покореженного листочка остатки вонючей слизи.

— Они осознанно могут только мечтать, как разделаться с нами поскорее, слышите?

— Что? Машина? Выстрелы? — Стелькина тщетно напрягала слух.

— Нет, кусок жира! Он тут трясётся как осиновый лист уже минут пять! — я схватил мутанта за шею, оторвал его от стены, к которой прилип хамелеон, и повалил на землю.

— Ну что, пидорок, решил незаметно напасть сзади? Захотелось откусить сочного кусочка от жопы нашей мэрии?

Стелькина вздрагивала от каждого моего слова, но едва успела поймать локон волос, что этот красавчик ухитрился незаметно срезать себе на память.

— Нет, пожалуйста, не надо, я не хотел! — бесформенный кусок биологической массы облизывал мне ботинки, — Ноикс, дружище, ты же знаешь, я не могу иначе!

— Конечно, знаю я вашу блядскую натуру, ой как хорошо знаю! — я прижал мутанта ногой к земле, его лицо растеклось по контуру ботинка, левый глаз флиртовал со Стелькиной:

— О, какая женщина, твоя новая пассия?

— Что ты несёшь, утырок?! — я топтал его ногами, но размозжить мутанта по кличке Костлявый так просто не получилось бы: его тело как вода.

— Нет, я из префектуры города Москвы, у меня для вас на подпись есть петиция, она заставит политиков пересмотреть нынешнее отношение властей города к людям с расширенными возможностями, ну, то есть живущим в канализации.

— Люди с расширенными возможностями? Это так нас теперь наверху называют? Дамочка, где вы видели тут людей? Или вы про те скелеты военных, в которые играют наши дети? Забавно, Ноикс, у каждой твоей новой пассии чувство юмора всё изощрённей и изощрённей, — Костлявый прижался к ногам Стелькиной и едва не повалил её на асфальт.

— Давай по делу! — я пнул мутанта по заднице.

— Нет, я, конечно, и не против где-то подписаться, но что я получу взамен?

— Дай подумать... жизнь!

— Твоя подружка такая тёплая, отдай её мне!

Эх я уже думал об этом несколько раз за эти полчаса, но ведь майор меня потом за неё повесит.

— Нет, это не моя подружка, это важная дама из канцелярии!

— Ну тогда я не вижу смысла так напрягаться, — Костлявый демонстративно пополз по дороге, но я отдавил ему хвост.

— Или ты подпишешь эту петицию, или я пойду к тебе на болото и пристрелю твою псевдо-собаку! — для наглядности я щелкнул предохранителем пистолета у виска мутанта.

— Ладно-ладно, не кипятись, Ноикс! Я всё подпишу, только не трогай Тузика, я еле отрастил ему голову после твоего последнего визита, — Костлявый хныкнул, но всё же поставил свою закорючку.

Улица окончательно опустела, и это не предвещало ничего хорошего. Я схватил Аннет за руку и увлёк в узкий проход между домами. Группа зачистки уже на подходе, и ребята будут особенно навязчивы, узнав, что в канализации появилась чистая женщина.

* * *

— Вы часто бываете здесь?

Стелькина считала количество добытых нелёгким путём подписей. На её лице застыло недоумение.

— По работе — каждый день! Что там у вас?

— Не густо мы сегодня поработали, подписей мало, всего пятнадцать! — Аннет хищнически косилась по сторонам, но я заботливо обходил все густонаселенные мутантами территории.

Лучше довольствоваться маленькими кусочками, чем подавиться обилием. Тем более, охота за нами продолжалась, и я не мог приложить ума, как нам выбраться из канализации. Идти обратно той же дорогой будет самоубийством.

— Поработали, как смогли, я думаю, вам хватит и этого, чтобы запомнить на всю жизнь, а потом рассказывать внукам. Пора выбираться отсюда на поверхность, — я всё ещё выискивал ориентиры на едва знакомых улочках.

Карты этих мест у нас имелись, но мутанты постоянно перестраивали и переносили свои хатки, бездумно и беспощадно меняя уличный вид. Помниться, когда я был здесь в последний раз, тупика, в котором мы со Стелькиной оказались, вообще не было. На проходе выросла кирпично-стальная стена, а ведь чуть севернее по этому проходу лежал выход из канализации. Нам бы пришлось карабкаться по вертикальной лестнице и выбираться в не самом безопасном районе столицы, но всё это было бы куда лучше, чем идти обратно.

— Мы заблудились? — Стелькина пристально смотрела мне в глаза.

— Ни в коем случае! — я обиженно сплюнул на пол и пнул чью-то пожелтевшую берцовую кость. Солдатов в канализации полегло порядочно в своё время. Аннет брезгливо смотрела на останки.

— Точно, это же была та злополучная операция мэра Озерова, я вспомнила!

— Да неужели?! Мне кажется, манёвр Озерова должны преподавать в школах как самый необдуманный шаг в современной истории!

— Так его и преподают, — Стелькина опустила глаза.

Я выводил аудитора из западни кратчайшим путём и облегченно вздохнул, когда за очередным поворотом показалась решётка грузового лифта на нижние этажи канализации. Старого и едва ли работающего.

— Всё, это конец заезженной территории. Ну хоть какой-то ориентир! Теперь найти выход будет намного проще.

— Простите, какой территории?

— Заезженной. Ну, мы так называем территорию, которая нами изучена и, так сказать, уже заезжена вдоль и поперёк. Там, внизу, всё намного сложнее, у нас даже нет примерных карт тех мест. Мутанты любят всё перестраивать.

— Это неинтересно. Так что там внизу?

— Это плохая идея. Там нижние этажи канализации, там нам уже делать нечего.

И тут я начал что-то подозревать. Стелькина никак не хотела уходить из заколдованного места. Хмыкала, оценивая допотопный элеватор.

— А он работает?

— Конечно! А иначе как эти пидорские мутанты здесь оказываются! Вот только...

Я не успел озвучить своё главное предостережение, Стелькина ткнула в дверь толстым пальцем.

— Нам надо вниз!

— Ого! Мадам, я боюсь, для этого нам потребуется целый отряд полицейских, а возможно, даже танк для поддержки, — мой нервный смешок не был услышан.

Стелькина осталась непреклонна.

— Вздор! Вы профессионал по уничтожению мутантов, а я за время, проведенное в канализации, не увидела ни грамма агрессии по отношению к себе. Мы спускаемся вниз, это решено!

Я сжал в бессильной злобе кулаки и даже угрожающе насупился, но на Стелькину это не произвело никакого эффекта.

— Капитан, держите пистолет наготове! — Аннет сдвинула рубильник электропитания, вырвавшийся сноп искр ударил по глазам. Аудитор вскрикнула и задорно рассмеялась.

— Вы не говорили, что это будет так забавно!

— А это и не будет забавно!

Рука действительно тянулась к пистолету, но не для того, чтобы встречать опасность. Я уже думал, в какой именно момент прострелить тупую голову этой особы: в лифте или на входе в лифт?

— Капитан, улыбнитесь! — Стелькина игриво ударила меня в грудь.

— Бля... Вы действительно поставили на кон наши жизни!

— Артём, вы сгущаете краски, — Аннет спряталась за мной, когда лифт подъехал на этаж и остановился с глухим стуком. Мне пришлось открыть покорёженные створки вручную.

— Ну вот, вы мастер на все руки! — Стелькина первой вошла в кабину, ждала меня. — Не стесняйтесь, заходите, Ноикс. Вы же знаете, без меня вам на поверхности лучше не показываться, боюсь, у вас нет другого выхода!

Стелькина выкручивала мне яйца с издевательской улыбочкой. Дура, ладно если бы она хотела покончить с собой в одиночку, но я то здесь при чём?! Но в одном она права: возвращаться в участок налегке для меня будет равносильно спуститься на нижние этажи канализации без оружия и со спущенными штанами.

— Что же вы задумали? — закрывая створки лифта, я обреченно качал головой.

— Мы всего лишь хотим дать мутантам шанс, разве вы не хотите жить с ними в мире?

— В мире?! Еще немного, и этот мир будет принадлежать им, а мы с вами, госпожа Стелькина, будем как раз и жить на нижних этажах канализации.

Я злобно ударил по кнопкам, лифт лениво опускал нас вниз, в самый ад.

— О боже. Сколько же в этом мире маньяков? Сначала Озеров со своим крестовым походом, сейчас полиция в вашем лице, а потом мы удивляемся, почему мутанты ненавидят людей, живущих на поверхности!

— О, нет! Тут вы серьезно ошибаетесь, Аннет! Мутанты очень любят людей, очень любят во всех отношениях, не только в кулинарных.

— Что вы имеете в виду?

— Вы, понимаете, мутанты, это хоть отдаленно, но все же человеческая биомасса, и ничто человеческое им не чуждо. Примитивные рефлексы сохраняются даже на самых глубоких уровнях мутаций. Они очень голодные, и голодные не в плане набить брюхо. Если вы не заметили в третьем звене не служат женщины, а только одни мужчины, а вы знаете почему?

— Что-то я не совсем понимаю, куда вы клоните!

Зараза Стелькина всё прекрасно поняла, она заёрзала, боязливо оглядывая пространство вокруг.

— Знаете, что делают мутанты с прекрасным, чистым женским телом, которое вдруг оказывается внутри грязных коллекторов? — я смаковал эту тему, надеюсь у Стелькиной сдадут нервы раньше, чем мы успеем доехать до точки, откуда уже не вернёмся. — И вправду говорят, что женское тело — это лишь сосуд: чем наполнишь, то и появится на свет!

Я грозно наступал на Аннет, закатывая рукава. Нет я совсем не хотел её изнасиловать, аудитор далеко не в моём вкусе, но я знал пару сотен видов мутантов, которые с радостью бы это сделали вместо меня.

— Но ведь со мной же вы, ничего страшного не произойдёт? — Стелькина забилась в угол, и наш разговор прервала незапланированная остановка. Вот только попутчиков нам и не хватало! Я заслонил Аннет телом, держал наготове пистолет. Дверь открылась, но в проёме никого. Я осторожно высунул в покосившийся коридор голову. До ужаса знакомый запах.

— Что там? — голос Стелькиной дрогнул.

— Неприятности! — я не успел среагировать на угрозу.

С потолка соскользнула тень, удар по затылку был коварен и жесток, а тьма, в которую я падал, отдавала приторным зловонием мерзких специй.

* * *

— Во блин, Раф! Мне приснился хуевый сон! — я приходил в себя на шезлонге в огороде друга. Как ни странно, я видел его краем глаза справа от себя, но Раф почему-то молчал. Голова раскалывалась, поэтому моя попытка встать на ноги окончилась на земле. Морковная ботва щекотала мне нос, и я еще раз позвал Рафа. Грубо и матом.

— Что ты орешь? Можно потише? — дух Тайги цыкнул на меня и продолжил любование огромной металлической конструкцией, выглядывающей из-за дома Рафа и заметно превосходящей его по размерам.

— Мишка! Мне опять пиздец? — я упал на колени рядом с ним. Дух Тайги сидел в шезлонге, смешно обнимая собственное пузо короткими передними лапами.

— А когда было иначе?

— Слушай! — я облизнул пересохшие губы, картинка перед глазами норовила пуститься в пляс, так что я едва сохранял ясность ума. — Они хотят мутантов выпустить на улицы, прикинь! Нам же всем конец! Что мне делать? Он же еще не готов!

Я обреченно кивнул в сторону корабля.

— Мы еще корпус не доделали, а топливо! Его вообще нет! Мне тридцать шесть лет еще шастать по этим канализациям! Я тут на одну зарплату не протяну!

— Как будто ты один тут такой... А, по-моему, корабль и так неплохо выглядит, — хихикнул дух Тайги, напрочь игнорируя мой обреченный вой.

— Ты прикалываешься? Да его только в разлом можно запустить в таком виде! Ты же обещал, что здесь я его дострою!

— Шустрый какой, достроишь, а потом что? Поблагодаришь всех за внимание и на прощание смахнешь с планеты пыль? А мы что тут будем делать?

— Нет! Ты же обещал, косолапый!

— Так! Не обзывайся! — медведь пригрозил мне лапой и ощетинился вросшими в тело хищниками. — Мало ли что я кому обещал?! Ты сначала мне помоги, а потом посмотрим, как твою мечту в явь превратить.

— Вот ты наебщик... — я кое-как забрался на шезлонг и сквозь колыхающуюся ширму полюбовался носом своего корабля. — Он действительно прекрасен...

— Ты подготовился? — медведь изогнул бровь.

— Конечно, на кого мне еще надеяться, на тебя, что ли? — теперь настала моя очередь истерически хихикать. Головная боль охладила мой пыл.

— Побереги силы, я уже слышу этот сладкий запах. Капуста с паприкой?

— Нет, — я нехотя принюхался, — жареная плесень, варёный Кормор, о боже, как же я ненавижу эти китайские рынки...

Прежде чем меня вывернуло наизнанку, я плюхнулся на землю. Дух Тайги хрипло рассмеялся и хлопнул меня по спине.

— Давай, труба зовёт!

* * *

Из уголовного дела: Говорящая плесень — страшная зануда. Всегда очень вежлива и обходительна, потому что растёт на костях русской интеллигенции. Размножается спорами, поэтому спорить с канализационной плесенью запрещено на законодательном уровне. В моём присутствии любит взрываться по поводу и без.

— Господа, мне кажется уже можно, этот молодой человек не подаёт признаков жизни уже пятнадцать минут.

— Любезнейший, вы уверены? А мне кажется, он дышит.

— Уважаемые, проясните ситуацию: мы будем ждать еще или уже начнём есть?

— Начнём? Фу, любезнейший, да вы невежа! Подождите, я пощупаю его...

Плесень коснулась моей руки и перешла на живот. Принюхиваясь, жадно втягивала воздух через поры. Я пристально всмотрелся в незваного гостя. Плесень сбилась в кучу и с глупым выражением глаз смотрела на меня в ответ.

— И чё надо?

Труба звала меня в самый ад. Я был связан пластиковыми стяжками по рукам и ногам. В комнате пахло подвальной сыростью и почти не было света, справа от меня стена, заставленная пустыми, грязными емкостями, слева наспех заколоченные окна. Плесень молчала, растерянно хлопая глазками.

— Хочешь, вкусного дам? — заговорщически шепнул я.

— Был бы весьма польщён. Не обманете?

— Конечно, нет. Смотри, у меня в нагрудном кармане лежит значок, сможешь достать?

— Наверное, извините за неудобство, — плесень долго копалась в моей одежде, полноценных рук у неё не было, поэтому приходилось импровизировать, причем импровизация эта иногда действительно отдавалась мне болью. Мой полицейский жетон еле заметно светился, увидев местный полумрак.

— Какая интересная штука, вы из полиции? Капитан Артём Ноикс? Что-то знакомое, мы с вами раньше не встречались?

— Ноикс, Ноикс... — зашептались стены, по которым прошлась рябь.

Моя темница оказалась не только моей. Китайцы хранили здесь значительную часть своего провианта. Ублюдочные извращенцы, жрали всё, что только могло двигаться самостоятельно.

— Нет, нажимай на кнопку в центре, — я глупо улыбался, развеивая любые подозрения и подгоняя своего спасителя.

Плесень не раздумывала долго, любопытство взяло верх, и вот мой нагрудный жетон завибрировал в её тонких щупальцах и тут же отрезал их. Вырвавшиеся из недр оружия тонкие лучи портативного лазера рассекли воздух в нескольких сантиметрах над поверхностью жетона. У лучей маленькая дальность действия, и как полноценное оружие их не используешь, но чтобы вырваться из пут, мне хватит. Плесень вскрикнула, отпрыгнула от меня в одну сторону, жетон отлетел в другую. На моё счастье, он упал прямиком у рук, и теперь перерезать лучами стяжку не составит труда.

— Это Ноикс, бегите, глупцы! Это Ноикс! — самая старая и самая опытная плесень сползла с потолка.

— Ребята, я рад вашей компании и не желаю никому зла!

— Он врёт, он убивает нам подобных! — глаза престарелой плесени пожухли от времени, и сейчас их наблюдалось значительно меньше, чем у более молодых особей.

— Ребята, мне уже пора! Вы были чертовски гостеприимны! — я истерически хихикнул и восстал как феникс из огня.

Китайцы помешаны на экономии, поэтому даже пластмасса, из которой были сделаны стяжки для моего пленения, плавилась и по запаху напоминала горелый рис. Конечно, супостаты лишили меня табельного оружия, но кому нужен пистолет, когда есть более тихое и не менее смертоносное оружие.

— Иди, Ноикс, но помни, кто тебя спас! — престарелая плесень никак не хотела отцепляться от моих ног, благо хороший пинок помог ей определиться с дальнейшим местом дислокации.

— Так, мягкотелые! Успокоиться всем! Я ухожу, но дверь оставлю открытой, кто умный, тот убежит сам!

Плесень едва ли не зааплодировала, когда из дверного проёма ударил свет. Их охи-вздохи мне были уже не интересны. За узким парапетом стояла вода и, в общем-то, вполне дружеская атмосфера. Из ресторанчика этажом выше доносилась зловещая музыка азиатского разлива, и весёлая компания аппетитно цокала столовыми приборами. И опять этот отвратный запах, прямо из сна. Я еле сдержал рвотный позыв, самое главное: не издать ни звука. Стелс-миссия начиналась из вонючей подворотни, а должна была закончится на самой высокой точке Новомосковской китайской стены. На этом уровне всего один охранник. Он у выступа слева, курит какую-то дрянь и смотрит на меня спиной.

Канализационная вода заклокотала, когда открылся сливной шлюз. Идеальный момент чтобы снять часового. Я толкнул его плечом, подскочив к жертве как молния. Ублюдок не услышал моих шагов, а бурлящая вода поглотила его крик. Ну что ж, с почином. Я закатывал рукава, переводя лазерный нож в режим контактного боя. Отсюда наверх вела только одна лестница. Я ухватился за первую перекладину: высота до следующего этажа метров пятнадцать. Подъём будет трудный. В голову пришёл старый стишок, очень уместный в моём положении.

"Я узнал, что у меня есть китайская семья".

Узкоглазый чёрт, ненароком вставший у меня на пути, оплыл на пол со сломанной шеей. Двигаться надо тихо и убивать врагов бесшумно. Китайцев здесь как насрали. Если я подниму тревогу, ни мне, ни Стелькиной не удастся уйти отсюда живыми. Я взял жетон поудобнее и на полусогнутых двинулся к лестнице. Часовой справа и наверху слева. Маленькая железобетонная плотина когда-то была на балансе водоочистного канала, а сейчас перестроена в укрепленный боевой форт.

"И мутант, и фраерок".

Выглянувший с недовольной мордой из какой-то конуры китаец тут же получил резаную рану в области шеи, я вытянул его тельце и уложил в тупике у коробок, прикрыв старым брезентом. Спи спокойно, старый чёрт! Кстати, на коробках красовался уже знакомый мне логотип Трекуба, сбор улик проходил в спешке и без особого энтузиазма, но кое-какие мысли закрадывались в мою голову. Некогда мешкать, на следующем этаже подозрительно тихо, значит, охраны будет вдвое больше.

На вершине бетонной лестницы меня встречали двое узкоглазых охранников. Пришлось обрезать провод лампочки и спрятаться в темноте. Они прошли мимо, что-то активно обсуждая и скалясь гнилыми зубами. Одному я рассёк затылок и приложил головой о стену, второму послал жетон в лоб. Оба умерли, так и не издав ни звука. Я потащил их тела наверх.

"Запах очень сточных вод".

В коридоре куча дверей и комнат, из которых доносились звуки жизни. Кто-то бесконечно кашлял, ходил, чавкал и блевал. Я мало разбирался в китайском языке, но на одной из дверей иероглифы украшал очередной знак Трекуба, а внизу приклеены наклейки с обозначением хрупкого груза. Похоже, это склад. А где лучше всего прятать трупы? Правильно, либо на лужайке за домом, либо в грязном складском помещении. Лужайки под рукой нет, поэтому мне пришлось рвануть через коридор на полусогнутых и как можно быстрее добраться до заветной двери. Блядские китайцы даже в мертвом состоянии так и норовили спалить мой превосходный стелс, оставляя на бетонном полу кровавые следы. Такое местные боты точно не пропустят, а вырезать каждую комнату у меня просто нет времени. Я открыл дверь склада плечом. Трое китайских ублюдков замерли в рабочих позах. На их мерзких рожах застыло недоумение, которое быстро сменялось гневом.

"Мафиози и шпана".

Мне пришлось бросить трупы и вступить в неравный бой с противником. Судя по одежде они из обслуживающего персонала, из оружия у подонков лишь кулаки и дикий визг, которым они привлекли бы охрану. Придётся затолкать их крики обратно в их глотки! Тому, что стоял справа от меня я с ходу сломал кадык, в панике он обнял стену. Жетон прошёлся по груди и животу второго супостата, а удар ноги отправил его вечно покоиться у баков, расставленных вдоль стен.

"И майор, и Стелькина!"

Третий китаец, решил обойти меня слева, он было раскрыл рот, чтобы позвать на помощь, но мой кулак встретился с его солнечным сплетением, отправив гнуса в нокаут от болевого шока. Я затащил ранее убитых китайцев в помещение склада и наконец закрыл дверь. На моё счастье, коридор, заляпанный кровью, пока еще никто не увидел. Я вытер со лба пот.

"Это всё моё, родное".

Ну вот, что и требовалось доказать! Баки на складе под завязку залиты жидкой субстанцией со сладковатым привкусом. Трекуб потреблялся вейпинговым методом, как электронные сигареты. Я чесал затылок, не зная, что делать со всем этим великолепием. Товара на складе на пару миллионов, вот если бы мне удалось выгодно его продать... Так! Стоп, Ноикс! Деньги надо добывать либо честно, либо хитро наебывая негодяев! Никакой из представленных вариантов сюда не подходил. Помнится, во время экспериментов с Трекубом мы с Рафом установили, что он бурно реагирует на определённый вид мутаций. Интересно, что сегодня на обед жрали эти козлы? Я оценивающе смотрел на трупы, но делать их вскрытие не было времени. Взламывая баки, я не задумываясь кидал китайских товарищей в едкую жижу. И совершенно вовремя закончил это мероприятие: в коридоре скрипнула одна из дверей, и возмущенный голос узкоглазого характера окончательно разрушил мою стелс-миссию.

"Это, сука, родина моя".

Китайцы безошибочно угадали, где я укрылся. Судя по звукам, их человек пять или шесть, коридор наполнился возмущенными криками. Супостаты жаждали моей крови, но почему-то не решались врываться на склад и крушить меня подручными средствами. Я дождался, когда щелкнут затворы автоматов.

— Да-да, уже выхожу!

Злобно смеясь, я выбил опору одной из бочек с Трекубом. Я забыл сказать, что эта дрянь ещё и чрезвычайно горюча? Подгоняя бочку к двери ногой, я что было мочи закричал:

"Всех ебу на свете я!"

Бочка выломала дверь, а я в последний момент укрылся за стеной. Рефлекс китайской стороны сработал безотказно. Пламя охватило коридор, а взрыв, сотрясший здание, сорвал железные ставни с окна склада. Какая удача!

* * *

— Это немыслимо, товарищ Стелькина! Вы зря так нагло вторглись на нашу территорию! — главный китаец вопил фальцетом на ломаном русском и показательно ударял кулаком о стол, за котором заботливо усадили Аннет. В этот раз болтливый аудитор прикусила язычок.

— Сунь Хунь! Пленник сбежал! — в допросную забежал запыхавшийся толстопузый китаец и склонил голову.

— Чертов Ноикс! Я так и знал, что его нельзя приводить сюда! — Хунь трепал жидкую бородку, задумчиво прикидывая к носу чей-то половой орган. В самом прямом смысле слова.

Стелькина покорно ждала своей участи, сложив руки на коленях, и даже не помышляла о побеге. И хоть фигура женщины максимально сгорблена и угнетена, но её не связали и не кинули в чулан, как меня. Что-то здесь нечисто! Да и почему он назвал её товарищем? Стелькина так упорно молчала, будто боялась сболтнуть лишнего. Собака, чувствовала моё присутствие?!

— Вы нашли его? — Хунь наступал на подчиненного.

— Нет, этот злодей взорвал наш склад с Трекубом и исчез! — заплакал пухлый уебан.

— Вот видите, что произошло! Товарищ Стелькина! Вы за это ответите! — Хунь сопровождал каждое слово ударами по щекам подчиненного. — Немедленно поднимайте охрану! Ноикс не должен уйти отсюда живым!

— Вам не сойдёт это с рук! — жалобно заскулила Стелькина, когда китаец склонился над ней.

— Что не сойдёт? Всё сойдёт! — он пнул охранника под зад, выпроводив в коридор и закрыл за ним дверь.

— Конечно, сойдёт! — раздался звон стекла, и доблестный капитан полиции обрушился на врага со стеклянной крыши, дико крича.

Правда, пришлось поспешно уносить Стелькину из-под удара падающего следом за мной стекла.

— Сойдёт, аки ангел на вашу грешную землю! — я развёл руки в стороны, приободряя Хуня ударом колена в челюсть.

Ублюдок выхватил из-за пояса мой пистолет. Зараза! Так вот куда его спрятали! А я тут вырезаю охрану, брожу по страшным складам и пугаюсь от каждого предсмертного хрипа!

— Охрана! — пока Хунь собирал выбитые зубы сломанными пальцами, я быстро оценил ситуацию. Аннет лежала на полу и пережидала кровавую развязку, прикинувшись шлангом. Я подхватил её под руку.

— Не время отдыхать, сейчас здесь будет толпа упырей!

— Капитан, это вы?! Вы мой спаситель! — Аннет закатила глаза и повисла у меня на шее.

Вот только этого мне и не хватало! Я подхватил свой пистолет, попутно загоняя Хуня в угол его же кабинета.

Из уголовного дела: Сунь Хунь, китайская гроза нижних уровней канализации, помощник и левая нога великого императора Пеня. Как и любой уважающий себя и не уважающий общество китаец, любит мутантов к пиву! Больше, чем мутантов, любит захватывать строения канализации с небольшими группами единомышленников по сто тысяч человек.

— Эй, дружок, вставай! — поднять Хуня на ноги получилось лишь с хорошего пинка.

— Проклятый Ноикс! — он говорил зубами в стенку.

Я бегло обыскал пленника на наличие неприятных сюрпризов и, ухватив за плечо, направил к двери. Нам без этого отморозка живыми отсюда не выйти.

— Что вы делаете, капитан? — Стелькина все еще болталась на моей шее.

— Прорубаю нам дорогу домой! — пистолет мне только мешался, пришлось всучить его Аннет, а к шее главного хулигана приставить свой волшебный жетончик.

— Я не умею стрелять!

— Я тоже, и что с того?! — я раздраженно выбил дверь допросной Хунем.

На шум уже сбегалась свора китайских антитоварищей, от их злобных окосевших рож мне хотелось блевать. Коридор наполнялся едким зловонием, от которого к тому же слезились глаза.

— Не стрелять! — взмолился Хунь, косоглазая банда рычала подобно дикому животному, но послушно не нападала.

— Спокойно, уроды! Фу! — я отходил по стеночке.

Выход налево и по прямой, но идти спиной небезопасно, а с одним пистолетом ещё и глупо. Миниатюрный китаец круглой формы зашёл справа, но тут же получил по голове плечом Хуня. Пока он оплывал на пол, я приказал стенающему от боли предводителю китайского народа подобрать автомат. Руки Хуня тряслись, команда спасателей отступила на безопасное расстояние.

— Не убивай, Ноикс, я дам вам уйти! — Хунь еще успевал торговаться, мне бы его позитивный энтузиазм, а то тут даже толком подумать некогда.

— Оружие ровно держи! — я помог ему, сжав кулак на спусковом курке. — Только не стреляй, положишь своих!

Я не удержал смешок, мы отступали к двери, но наверняка и за ней нас уже ждали. Чёртовы китайцы, они тут в каждой щели, как тараканы. Чтобы выбраться из ловушки, мало взять заложника, с ним еще нужно и договориться. Я обратился к Аннет:

— Милочка, вам пора бы уже и встать на ноги. Отходите к двери и ждите нас там.

— Простите, — Стелькина наконец отцепилась от моей шеи и послушно отдалилась от нас.

— Эй, дружище! — я шепнул Хуню на ухо. Бандит затаился и притих. — Ты это, извини за нож, но по-другому нельзя было. Это Стелькина, это всё из-за неё!

— Что из-за неё? — осторожничал Хунь

— Её подослали специально! Сучка хочет развязать войну! Я против!

— Зачем?

— Нет времени объяснять! Дай своим отбой, выйдем в коридор, там и возьмём эту дамочку! Она мне тоже должна! — я еле держал рвоту.

От главного уебана несло ядрёным амбре. Суп из плесени с варёным Кормором — самое любимое пойло узкоглазых чертей, детям оно заменяло материнское молоко.

— Зачем ты отдал ей пистолет? — Хунь прищурился, но я развеял все сомнения, проведя перед его носом незаметно стянутой из пистолета обоймой. Аннет даже не заметила подвоха.

— Хорошо... — Хунь закатил глаза, и его банда неожиданно успокоилась.

Он управлял ими какими-то условными сигналами, недоступными для глаза обычного человека. Дверь, ведущая на свободу, тихо скрипнула и приоткрылась сама. Стелькина испугалась, но, сунув в проём свой любопытный нос, никого не увидела.

— Мы никого не тронем, уходите! — громко возопил Хунь.

Театрал в нём ещё не умер, но поддерживал мою игру китаец неохотно.

— Вперёд, Аннет! — я пнул аудитора наружу и, поспешно захлопнув за собой дверь, снова склонился к Хуню: — Сейчас отойдём подальше, пусть она расслабится!

— Убери уже этот чёртов нож! — процедил сквозь гнилые зубы Хунь.

Я бы с удовольствием исполнил его просьбу, но план мой заключался совсем в другом.

— Аннет! Лифт здесь спрятан. Вон за той скалой, направо. Ищите, там должны быть кнопки! — я замедлял шаг. Что теперь делать? С кем из них расправиться первым?

— Когда уже? — не унимался Хунь, уже откровенно сопротивляясь моей хватке.

Мне пришлось ударить его по руке, чтобы перехватить автомат и опрокинуть на пол пинком под зад. Тянуть резину уже не было смысла.

— Лежать, псина! — я целился в Хуня, ожидая, пока Стелькина сообразит, что к чему. Она недолго копалась в тупике.

— Здесь нет лифта, капитан!

— Конечно, нет, — зловеще улыбаясь, я перевёл дуло автомата на Стелькину. — Ну, и кто меня заказал? Муниципалитет?

Глазки Аннет воровато забегали по округе, но помощи и подсказок здесь ждать неоткуда.

— Я так и знал! — я звонко передёрнул затвор автомата. — Кончу вас обоих, на всякий случай!

— Нет, стойте! Всё не так, как вы думаете! Вернее, всё совсем не так! — Стелькина почти рыдала. Дверь, оставшаяся закрытой, звонко сотрясалась от ударов. Китайская сторона жаждала спасти своего парламентёра. Чувствуя близость подмоги, Хунь рассмеялся.

— Глупый, глупый Ноикс, тебя привели на убой. Ты подохнешь здесь! — злодей совсем не думал бежать, он устроился поудобнее, деловито скрестив ноги.

— Так, значит, первой будет Аннет! — я перевёл автомат на аудитора.

— Это неправда! — взяла слово Стелькина. — Этот чудовищный неандерталец врёт, я не хотела, чтобы вам причиняли зло! Капитан, вы же сами видели, наша акция несла самый добрый позыв!

— И то верно, — я почесал затылок, и автомат снова посмотрел на Хуня. — Молись, китайская хуета!

— Я съел всех своих богов! — гордо заявил выходец из палаты для психически больных и тут же получил прикладом в голову.

Хунь смешно развалился на земле, но добивать я его не стал. Время поджимало, да и дружки этот отморозка уже доламывали дверь. Следующей в списке значилась Аннет, но пока я разбирался с Хунем, Стелькина незаметно подкралась ко мне.

— Артём, меня ужасно обманули! Я не знала, что они заказали вас, мне сказали, что пройти канализацию я смогу только с Артёмом Ноиксом, но я даже не подозревала почему! Они сказали, что вы просто хороший проводник и лучше всех знаете эти места!

Стелькина опять театрально повисла у меня на шее. Ей повезло, что она мелкого роста, я не думал о её спасении и, отстреливаясь от навязчивых китайцев, что, выломав дверь, гурьбой вывались в тупик, спасал только свою шкуру. А ведь козлы! Ловко это меня хотело слить правительство, Стелькина, конечно, могла и не знать всех деталей спланированной акции, сажать её к себе на хвост опасно, но другого выхода нет. Уж лучше она, чем компания китайских товарищей.

— Стоять, твари! — автоматная очередь прошила первую волну атакующих.

Мы отступали к тупику, Аннет, как и я, отстреливалась от китайцев, но даже не замечала, что пистолет лишь сухо щелкает курком. Отдам ей обойму чуть позже. Твари окончательно зажали нас в тупике у скальной породы, отсюда был лишь один выход, и я не преминул им воспользоваться. Я ловко перемахнул через парапет и под дикий вопль Стелькиной, не желающей принимать мгновенную смерть, прыгнул в бушующий канализационный поток.

* * *

Наше приземление на нижний этаж строения оказалось не слишком удачным. Я подвернул ногу, неправильно рассчитав нагрузку от удара. Стелькина все ещё болталась на моей шее и в растрепанном виде мало отличалась от среднестатистического китайца. Ей бы усики, круглую шляпу домиком и побольше костей в языке, то какое-то время среди узкоглазых она бы походила на своего, но Стелькина избрала другой путь. Китайская народная армия неуверенно стреляла нам вслед, но слишком поздно они поняли, что нам удалось спастись, а не сгинуть в грязном потоке. Я уже не отстреливался, полностью сосредоточившись на побеге. Нога дико болела, в левом боку кололо, а в ноздре чесалось, но я мужественно переносил все тяготы и невзгоды. На подходе к лифту я скинул с себя Аннет. Она недовольно рассматривала подаренный пистолет несколько минут.

— Капитан! Вы не дали мне патронов!

Я возился с лифтом, кожей чувствуя нагонявших нас ублюдков, и не располагал к беседе или выяснению отношений, поэтому, когда Стелькина повторила свой вопрос, просто кинул обойму к её ногам.

— Постойте на стрёме, я пока открою лифт. Кабина не уехала, нам повезло!

Я отчетливо услышал, как Стелькина ловко и заученным движением зарядила пистолет. Её голос был спокоен и почти холоден:

— Почему вы не убили того китайца?

— Убивать китайцев в канализации — это плохая примета! — я старался не смотреть ей в глаза.

— Странные у вас верования. Нельзя ли побыстрее, капитан? — она нервничала, но все же пока воздержалась стрелять мне в спину.

— Если вы не заметили, Аннет Григорьевна, но меня знатно потрепало!

Последнее усилие, и защитная решётка скользнула вверх. Дальше дело техники и быстроты реакции, Стелькина первая рванула в открывшиеся двери, напрочь забыв о прикрытии нашего отхода. Я с трудом нашёл в поломанных кнопках нужный этаж и выпустил оружие из рук, лишь когда кабина двинулась наверх. Стелькина незаметно отодвинула автомат к двери. Я вымученно рассмеялся.

— А ведь у вас хорошая попытка была, — я морщился от боли, когда говорил это.

Тело невероятно ломило после погони, чтобы перевести дух мне пришлось уединиться в углу кабины. Стелькина смотрела на меня холодно и без интереса.

— О чем вы, капитан?

— Ну как... — я ехидно скалился. — Подкупить китайцев, чтобы те утопили город в наркотике перед самыми выборами, и тем самым заставить действующего мера не пойти на второй срок, отличная задумка!

Я показал ей большой палец. Аннет довольно хмыкнула.

— Вот только жаль, что вам достался в проводники такой пройдоха, как я, сорвали сделку... Ваш покровитель теперь вас по головке не погладит, — я щурился от света.

Стелькина грозно изогнулась и выхватила пистолет. Мой пистолет между прочим, который я отдал ей скрепя сердце. Теперь он смотрел на меня как на врага.

— Ох! — я испуганно поднял руки и тут же устало опустил. — Хотите убить меня моим же оружием? Вы явно не в себе. Мои пули в меня не летят.

— Вы ошибаетесь, капитан, — деловито хмыкнула Стелькина. — Вы не просто так достались мне в проводники. Вы тоже были частью плана. У китайских товарищей очень извращенное представление о наградах. Они пожелали, чтобы город сдал вас.

Ха! Так я был прав, политики действительно решили слить меня в обмен на гнусную услугу?

— Вы так же не сорвали нашу сделку, а лишь ненадолго отсрочили, — Стелькина ловко орудовала кнопками лифта. Он замедлил ход и отклонился от привычной прямой. Терпеть не могу эти лифты с параллельной парковкой!

— И что мы теперь будем делать? — хмыкнул я. Мы действительно оказались в патовой ситуации. — Думаете, наверное, что я ничего не смогу доказать, и вам всё сойдёт с рук?

— А тут и доказывать нечего, вернее, будет некому, мы возвращаемся к нашим узкоглазым товарищам.

— Прежде, чем вы разнесете мне голову, есть ещё важный момент, который нужно решить прямо здесь и сейчас.

— Говорите быстрее!

Я не смог сдержать смех, важность Стелькиной меня не просто смешила, вызывала истерику. Её обман был так очевиден и глуп, что расставив все факты по местам, понять истину оказалось несложно.

— Вы реально подумали, что я в это всё поверил? Давайте начистоту. Вы же не для этого отдавали меня китайцам. Они не требовали моей крови, верно? Кто вы, мисс Аннет Стелькина? Вы же не являетесь работником мэрии, вы же всех ловко обманули! Та визитка, якобы случайно оставленная в борделе, тот диалог с китайской стороной. Я пришел в себя чуть раньше, чем вы подумали. Что они должны были сделать? О чем вы договаривались?

— Хм, а ты не так глуп, как кажешься, — Стелькина опустила пистолет, ее зрачки вдруг стали квадратными. Таких мутаций я ещё не видел. — Ты прав, Ноикс, китайцы должны были сделать твою копию и только после этого убить. Наркотик? Наркотик мы можем делать сами, он нужен лишь для более лёгкого управления человеческой массой, там, наверху. Уже пятьсот лет мы на этой планете.

Она снимала с себя кожу, как костюм, как скорлупу яйца, пробивая её изнутри. Под обличьем женщины за пятьдесят оказалась, ну, не могу сказать, что красотка, но вполне ещё пригодная для сношения девица. И все бы ничего, но ее зрачки меня очень смущали, а ещё и пистолет, который опять смотрел мне куда-то в область паха. Я не решился прерывать ее рассказ.

— Мы следили за тобой с самого Урала. Сразу после аварии. Катаклизм разрушил наши подземные базы, и уже шестьдесят лет мы не можем покинуть эту планету, а тут такой подарок судьбы.

Так вот в чем дело! Картина окончательно прояснилась, и от этой наглости я даже забыл свои любимые ругательные слова.

— Вот вы...

— Да Ноикс, не обессудь, но нам известно, что ты приехал в Москву не налегке. Где ты прячешь его?

Наш диалог прервал легкий взрыв, который поднимался снизу. За ним последовало еще несколько ударов. Они рябью прошли по стенам.

— Что это? — Аннет едва удержалась на ногах.

Нет смысла объяснять ей, что это её китайские товарищи так задорно горят в огне святой химической реакции, обусловленной наличием умерщвленных, всеядных тел в вязкой субстанции Трекуба, что я так заботливо распихал ещё на складе, вырезая часовых.

— Корабль тебе подавай? Свистни в хуй! — я показал ей средний палец и не стал размениваться по мелочам.

Темная стена за спиной Стелькиной сменилась проёмом, едва обрамленным слабым свечением. Я кинулся на нее и повалил на дверь. Стальная, но уже изрядно подгнившая махина не выдержала удара, и мы кубарем вкатились в грязный, усыпанный мусором коридор. Лифт уехал вниз.

— Придётся откусить его тебе! — рычала Стелькина, лишившись пистолета.

— Зубы поломаете об меня, мадам! — я бил ее по инопланетной физиономии, нисколько не заботясь о возможном межгалактическом конфликте. Впрочем, барышня не обращала внимания на получаемые увечья, её глаза горели красным огнём.

— Твоё время истекает, Ноикс! Эта планета скоро умрёт!

— Ну уж нет, сука, это наша планета и мы её доим! И пока мы её доим, планета будет жить!

Стелькина не отвечала на удары, и я быстро потерял к драке интерес.

— Ты думаешь, ты сможешь победить нас? — на её лице сиял злобный оскал, лишь отдаленно напоминающий улыбку.

Легким ударом она подкинула меня в воздух и опрокинула на спину. Плесень на стенах, что всё это время с интересом наблюдала за дракой, одобрительно загудела. Предатели!

— Так, блядь, а ну молчать! Вы за кого тут болеете?

— Господин Ноикс, не каждый день можно увидеть, как вас отхаживают залётные хулиганы!

— Ха, суки, как смешно!

Стелькина не дала опомниться, схватила меня за грудки и с силой швырнула на стену. И вот тут она совершила свою главную стратегическую ошибку. Мало того, что плесень полностью погасила удар, так ещё и не дала мне упасть на пол. Ребята не слишком любили меня, но однозначно уважали.

— Коллеги, я надеюсь, выражу общее мнение, если скажу, что уж лучше пусть Ноикс наводит порядок в нашей канализации, чем какие-то странные женщины?

По стене прошли одобрительные возгласы.

— Ну вот, сдавайтесь, Аннет! Мы вам не по зубам! — я скрестил руки на груди с глупой улыбкой. Интересно, когда у ребят кончатся силы, и я победно грохнусь на пол? Стелькина раздосадованно замахнулась для удара, но её рука увязла в мягком нутре моих неожиданных союзников. Плесень заботливо отвела меня от удара. Аннет не угомонилась, и вот уже её вторая рука крепко увязла в противной субстанции.

— Мы держим её, господин Ноикс, вы можете расправится с этим существом, мы никому не расскажем.

Плесень не успела договорить, в конце коридора скрипнула старая дверь и в проёме показались уродские тени местных жителей. Я не знал, на каком этаже канализации мы выпрыгнули, но даже навскидку, уровень их мутации от пятнадцатого и выше. Решетка вентиляции так же сорвалась с петель, и ещё несколько чудищ с голодными глазами выползло из темноты на свет.

— Добрый день, — главарь шайки вышел вперёд.

Он выглядел отвратительно: одна нога короче другой, на лице блестел синим огромный глаз, и всё это великолепие украшало два рта. За спиной красавца колыхались отростки, до ужаса напоминающие мужской орган внушительных размеров.

— Не совсем добрый, — я рефлекторно попятился, благо успел вернуть себе пистолет.

— Да нет, самый что ни на есть добрый... — мутанты пускали слюни и совсем не смотрели в мою сторону.

Аннет, хоть и с другой планеты, но быстро сориентировалась в местных обычаях и жалобно заскулила:

— Капитан! Освободите меня!

— Рад бы помочь, но ваша цивилизация намного продвинутей нашей, помогите себе сами.

— Ноикс, вернитесь! — Стелькина скукоживалась в размерах, мутанты всех мастей и ориентаций обступали её по кругу.

— Ага, конечно! — ни за что не повернусь к этому сброду спиной; я на ходу проверял работоспособность пистолета, но использовать его тут себе дороже, да и Стелькиной будет не так весело.

— Артём, постойте, я погорячилась, давайте договоримся, не бросайте меня здесь, пожалуйста!

А вот и сладко затрещала её одежда. Для меня главное убраться отсюда раньше, чем появятся первые голодающие, обездоленные сладким женским телом.

— Берегите силы, Аннет, они вам ещё потребуются! — не буду успокаивать её, все равно это ложь.

— Ноикс! О-о, да... Ноикс, вы не сме-е-ете меня здесь... да, ещё, ещё... бросать! — голос Стелькиной вибрировал в такт вонзающимся в её тело ништякам, что-то объёмное и мясистое заняло её рот и ничего кроме мычания я больше не услышал.

Эти картинки я оставлю фанатам самого злого хентая, а мне уже пора на поверхность. Благо дружественная плесень под скромное хихиканье уже открывала мне тайные двери.

* * *

— Ноикс! А ну быстро зайди ко мне! — майор не обратил никакого внимания на мой побитый, растрёпанный вид. По сути, он ничем и не отличался от моего обычного вида после канализационных операций, но знал бы майор, через что мне пришлось пройти...

— Ноикс, ты куда? — изумление майора усилилось, он даже пошёл за мной следом.

Мне, честно, было уже на всё плевать. Я хромал как побитый пёс, и единственное, что хотел сейчас, это принять хоть какой-нибудь душ и смыть с себя этот противный запах китайских товарищей и их кулинарных изысков.

— Ты где был? Где Стелькина?! — майор семенил за мной с листком бумаги, на котором он получил официальный ответ из мэрии на свой запрос.

— Я был в плену, где Стелькина, не знаю, где-то там, в канализации, получает удовольствие. Ну, я на это надеюсь... — я не глядя отмахнулся от начальника.

Вообще нет никакого желания играть с ним в послушного подчинённого.

— Нам её срочно надо доставить в участок и допросить! Я только что получил письменное уведомление из мэрии, что Аннет Григорьевна Стелькина не является госслужащим! — недовольство майора выражалось обильным слюноотделением, которое, в свою очередь, летело на остатки моей одежды.

Я нашёл в себе силы, чтобы выпятив грудь, отрапортовать майору:

— Товарищ майор, во время выполнения служебного задания по охране аудитора из муниципалитета произошли непредвиденные ситуации, которые повлияли на ход выполнения операции, её исход и на судьбу аудитора!

Глаза майора расширились от изумления. Он силился понять смысл моих слов, но так и не смог этого сделать.

— Я ничего не понимаю, капитан?! Где Стелькина? Она самозванка!

— Я знаю, товарищ майор!

— Так где она, хуй тебя раздери?! Её надо привлечь за использование поддельных документов!

Я поразился тому, как был прав майор в своих ругательствах! Раздирали, и раздирали больно. Вот только не меня. На нас молча смотрел уже весь отдел. Никто ничего не понимал, ребята шептались и тем самым вызывали у меня неуместные приступы смеха. Иногда нагнать сочного тумана у меня получалось, не прибегая ни к каким ухищрениям.

— Аннет Григорьевна Стелькина кормит мутантов, — произнёс я на выдохе.

— В каком смысле?

— В переносном!

— Ты где её оставил? Что с ней?

— Аннет хотела познакомиться с мутантами поближе, у неё это получилось на все сто! — я устало хлопнул майора по плечу и продолжил свой поход в душевую.

От такой наглости майор заревел как бык:

— Ты охуел, Ноикс! Через пять минут чтобы у меня на столе лежал отчёт об операции! И во всех подробностях!

Горячий душ не охладил мой пыл, зато убрал запах вонючих китайских специй. Уж не знаю, что больше превращало узкоглазых товарищей в чудовищ, употребление мутантов в пищу или эти пресловутые специи. Говорят, их делали из каких-то радиоактивных отходов. Если это так, то скоро эта закалённая радиацией и мутантами желтолицая орда захватит нас одним щелчком пальца. И не надо заигрывать, используя практику кнута и пряника, ни с мутантами, ни с китайцами. В этом обезумевшем мире мог быть только один принцип, единый для всех: нет кнута? Въеби им пряником!

Майор читал мой доклад, и глаз его дергался. Он налил водки в стакан и, отодвинув его в сторону, жахнул православной прямо из горла.

— И как же ты выбрался из плена? — единственное, что сумел спросить майор.

— Плесень! Мне помогла плесень! — ничуть не соврал я.

В кабинете начальника витали духота и запах резких духов, оставшийся после Стелькиной. Ну или той дамочки, что успешно выдавала себя за неё. В официальном ответе муниципалитета на запрос майора было недвусмысленно сказано, что никакой Стелькиной у них никогда не было и никто не направлял в участок аудитора. Нетрудно догадаться, что всё это представление и с проверкой, и со сбором подписей у мутантов, и даже с китайцами было устроено только с одной целью — отобрать у меня мою прелесть! И вовсе не офицерскую честь. Майор что-то кричал мне на ухо, дико хохотал и, издеваясь, раскидывал страницы моего доклада по кабинету. Мне было уже не интересно слушать всё это. Карман незаметно оттягивала важная улика, что я успел прихватить с собой с места преступления. Осталось дождаться конца смены и побыстрее вернуться к Рафу. Уж он точно сможет объяснить мне происхождение этих странных созданий из другой галактики.

* * *

— Как всё прошло? — Раф встречал меня в убежище, с ходу забирая грязные вещи. Уж и не знаю, как лучше: быть грязным до общественного душа или после того, как принял его. На мой взгляд, разницы в грязи почти никакой.

— Просто ужасно! Китайская сторона оказалась не только тупой, но ещё и падкой в бочки с Трекубом! — я смеялся, усаживаясь за праздничный стол.

Сегодня Раф баловал меня почти царским ужином, но вспоминания подробностей прошедшего дня аппетита мне не прибавили.

— Твой информатор был прав? Они действительно с другой планеты? — Раф никак не мог угомониться, смотрел на меня глубоко посаженными глазами, ему не терпелось изучить новый материал.

— Конечно! Сомнений и не было! — я положил рядом с тарелкой кусок поддельной плоти Стелькиной. Она разбила её на кусочки, но, вспомнив любимую детскую забаву мутантов, я решил сыграть с самозванкой в мозаичного человечка.

— Вот это да! — Раф пристально изучал трофей, понюхал его, лизнул и откусил кусочек. — Биоматериал! Уникальный!

— Твою мать! — я в сердцах откинул ложку и окончательно завершил трапезу. Раф уже мчался к своему рабочему столу:

— Я испытаю кожу на химикаты и яды, но, скорее всего, тут будет стопроцентная устойчивость.

— Ну да, — я угрюмо следовал за другом.

Новые враги — это всегда новые проблемы. Вид недостроенного космического корабля за полупрозрачными кусками плотного полиэтилена приковал мой взгляд. Моя мечта должна была уже скоро осуществиться, но с такими темпами у нас будет корабль, но не будет топлива.

— Как тебе жетон? — Раф хитро щурился, устанавливая образец инопланетной ткани в захваты анализатора.

— Хорошая штука, пожалуй, я не буду его пока сдавать, поношу на всякий случай.

— Будь осторожен, не порежься!

— Нет, что ты! Я его всегда использую в мирных целях! — на жетоне до сих пор липла вонючая китайская кровь, и я поспешно слюнявил палец, чтобы смыть её.

— Она была сильная?

— Ну так себе, швырнула меня на пару метров, десятков... Ну и об стену приложила, благо плесень меня ещё уважает, в обиду не дала.

— Твои враги становятся всё сильнее, Артём. Будь осторожен, — Раф запускал анализатор, захваты увлекали объект в герметичный бокс.

— Да ерунда! Мои враги не меняются, это китайцы и яйцеголовые уебаны из мэрии, и ведь не знаешь кто страшнее на самом деле, — я беспечно махнул рукой, но в этот момент биологический образец запищал, и кусок плоти, обзаведясь паучьими ножками, соскочил на пол. У него появилось подобие рта.

— Людишки! — заверещало создание.

Раф обступал его с одной стороны, я с другой.

— Артём, спокойно, его надо поймать!

— Нет, его надо пристрелить! — я уже держал пистолет наготове.

— Кто вы? — Раф неожиданно для самого себя затеял переговорный процесс. Уж что-что, а до такого додуматься не смог бы даже я.

— Молчать, смерд! Ты хоть знаешь, с кем говоришь?!

— С куском какой-то хуеты! — не выдержал я.

— Ничтожества! Вы имеете честь говорить с лидером расы Ахрелойдов! Я великий О'Рен Твай!

— Ты великое ничто! — я взвёл курок.

Раф взмолился, чтобы я успокоился и не мешал ему, но что можно было получить из этого куска зазнавшегося говна? Пистолетная пуля расщепила кусок ожившей плоти на пыль.

— Ну зачем?! — взмолился Раф, собирая мусор в кучу.

Теперь его не изучишь.

— Ибо нехуй тут! — многозначительно промычал я, пряча пистолет и возвращаясь к столу.

На нервах мой аппетит вернулся в строй.

— Кто тебя предупредил о провокации? — Раф собрал межгалактическую пыль в газетку и едва не плакал над ней.

— Дух! — я говорил с набитым ртом.

— Какой дух?

— Дух тайги! Медведь такой, химера долбаная!

— И это его задание? То самое?

— А хрен знает! Походу, этот косолапый решил моими руками сделать всю грязную работу, которую планировал на сто лет вперёд. Ушлый хрен!

И действительно нефиг таким доверять! Возьму на заметку, все равно потом забуду!

— А как с ними бороться, он не сказал?

— А ты сам не видишь? Хорошая пуля, и проблема решена! — я криво усмехнулся.

— Ну да, если бы всё было так просто.

История четвертая: Искусство войны

— Ты точно знаешь, что делаешь? — услышав мой очередной гениальный план, Раф потерял дар речи на несколько коротких мгновений. Карта канализации лежала на столе, но мой черепаший друг не спешил её разглядывать.

— Конечно! Там заряда-то всего килограмм на пятнадцать! Ну, бахнет громко, кого-то оглушит, кого-то ослепит, — детский азарт в моих глазах не внушал Рафу уверенности в благополучном исходе нашего дела.

Уж слишком хорошо он знал, куда приводят мои маниакальные крайности.

— Ты всё-таки решил нарушить своё правило? — он издалека стучал в дверь к моей совести, но, как говорится: хуй там ночевал.

— А! Ерунда! Всё равно это ничейное добро, мы всего лишь поможем избавиться от мусора!

— Ну не знаю, а как же твои друзья? — Раф склонился над картой. — Взрыв будет большой, неизвестно, кого он затронет.

— Не волнуйся, в той суматохе никто ничего не заметит! — я отмахнулся от предрассудков и улегся в шезлонге.

Благодать! И сивуха Рафа в этот раз намного меньше отдавала навозом.

— Ты устроишь суматоху?

— А то! Ещё какую! — я пригласил его к молчаливому лицезрению прекрасного: старая ракетная боеголовка возвышалась над столом среди съестного и напитков. Я ещё раз заботливо протёр её от грязи. Знака радиации на корпусе нет, значит, можно разбирать и давать детям. — Главное, успеть всё вывезти до того, как они чухнут потерю.

— Не думаю, что это будет сложно, вот только будет ли что увозить? — от тонкостей предстоящего дела Раф втянул голову в панцирь. — Мне кажется, взрыв будет слишком мощный, может, сделаем бомбу послабее?

— Это фигня! Мы ослабим заряд, сделаем взрыв строго направленным, но обязательно надо использовать ракету! Иначе будут разборки и подозрения, — я в предвкушении потирал руки.

— Ты думаешь, они поведутся на это? — Раф обреченно вздохнул, когда я достал нож.

— Конечно, после трагической смерти Сунь Хуня у Пеня остались всего две правые конечности! И теперь он будет дорожить ими как никогда!

Мой нож угодил в фотокарточку на стене, с особой жестокостью пригвоздив к доске физиономию очередного узкоглазого антитоварища. Вонь Хунь — был третьим, младшим сыном Пеня, но, видимо, умереть ему придется вторым.

* * *

Вячеслав Жопин, человек среднего возраста с лишним весом в области третьего подбородка и чуть припухшим лицом, по совместительству бывший ушлым хранителем святого святых нашего участка — отдела вещественных доказательств, склонился над бумагой, что я получил у майора. Сдавать под опись очередные улики — занятие скучное и безобразное в плане бюрократических препонов.

— Ну и что тут?

— Стандартный набор! — моя натянутая улыбка ничуть не смутила Жопина, чей внешний вид ярко характеризовал его же фамилию.

Круглая голова, пухлые розовые щёчки, губы бантиком. На висках Жопина набухли родинки, под которыми притаились чернильные железы. Выводить его из себя — дело опасное и даже грязное. Но мутация кое-как укладывалась в пятый уровень и не была под запретом.

— Все по описи! Никаких стандартов! — Жопин пристально рассматривал появившиеся на стойке предметы: окровавленную ампулу с трекубом, БДСМ-плётку и клок рыжей лески, подозрительно на нее не похожий. — Ты опять накрыл какой-то мерзкий бордель? — Жопин побрезговал прикасаться к уликам, упаковывал вещдоки пинцетом и зажав нос. — А что так воняет-то?

— Это не из притона, — озорно гоготнул я, — у дома с утра нашел подохшего плотоядного слизня, перед смертью он отрыгнул все это добро. Плётку и флакон на хранение, клок волос и капли крови на анализ.

— Я так и знал! Вечно ты приносишь мне мусор с помоек, — Жопин побагровел от злости, но покорно расфасовал улики по пакетам.

За его спиной громоздились стеллажи, подпирающие потолок, а в самом темном углу маячила заветная дверь сейфа. Там хранились особо ценные улики.

— Есть что интересное? — шепнул я Жопину, незаметно поставив на стол бутылку с очищенной водой.

— Есть, но я больше не меняюсь! — тот жадно облизнулся, но не решился на коррупционное действие.

— Да ты что? Мне же нужно совсем немного! — неожиданный поворот норовил испортить мне утро. Обычно я менял воду на пару десятков рваных бумажек, которые иногда называли деньгами, но в этот раз Жопин дал заднюю конкретно.

— Нет, Ноикс! У меня проверка на носу! А в участке почти не осталось крыс, на которых можно было бы списать недостачу! Извини, но лавочка закрылась! — противно затянул Жопин, полностью оправдывая свою фамилию.

Я недовольно хмыкнул.

— Крыс нет? Найдем!

* * *

— Ноикс! Зайди! — рявкнул майор из кабинета, даже не удосужившись встать.

Он как обычно бережно перекладывал бумажки с места на место и производил какие-то подсчёты в уме.

— По вашему приказу прибыл! — я отдал честь, с интересом наблюдая за майором.

— Есть вопрос, капитан! Вчера вечером и сегодня утром ты приволок в участок четырех мутантов! — его суровый взгляд был скорее озадачен, чем озлоблен.

— Так точно! Злостные нарушители!

— Злостные? — майор вчитался в мой утренний рапорт. — Подозреваемый сморкался на углу дома и вызвал у меня подозрение. Да ты, нахуй, издеваешься? Ты что, решил наполнить участок бездомными мутантами?

— Они нарушали общественный порядок! — я твердо стоял на своём. — Сегодня он сморкается на дом, а завтра на честных граждан!

— И ты, конечно, не мог пройти мимо! — издевательски закончил за мной майор.

— Мой долг велит мне...

— Ебанный в рот! Здесь только я кому-то что-то могу велеть! — взорвался майор, и я решил не мешать ему. — Ты привел в участок какой-то лютый сброд! Ты вообще охуел, Ноикс! Город в опасности, а ты тащишь в участок не опасных преступников, а каких-то сопливых бомжей! Да от их соплей у нас уже два уборщика уволилось! В кутузку не зайдешь! Ноикс, сука, да я тебя заставлю все выходные драить полы!

— Никак нет! — тут же вклинился я.

— Это почему? — у майора сбилось дыхание.

— Сегодня у меня ночное дежурство, мы с Михой патрулируем Юго-Восточный разлом, осведомители говорят, что у разлома пройдет стрелка мафии. Город в опасности!

Майор сжимал кулаки, но не смог произнести ни слова. Кажется, я побил все его карты, и настало самое время для тактического отступления:

— Разрешите идти?

Не дожидаясь положительного ответа, я уже пятился к выходу.

— А мне что прикажешь делать с твоими чертовыми мутантами? Мне какую статью, например, шить этому хуеплету? — майор наугад схватил рапорт и зачитал одну из самых выдающихся причин для задержания, которая только могла прийти мне в голову: — Подозрительно глядел на улицу из-под канализационного люка!

— Нарушение общественного порядка! — на одном дыхании выпалил я.

Впрочем, других статей мне знать было и не нужно.

— Сука! Пристрелил бы его на месте! Нахуя их всех тащить сюда?! — майор швырнул рапорт мне вслед, но промахнулся.

Я поспешил домой, чтобы основательно подготовиться к ночной операции.

* * *

Разломы — это универсальные средства для решения многих проблем. Летом в них, например, удобно сжигать мусор, а зимой — греться в лютые морозы. Катаклизм, ударивший по планете, изменил не только ее лицо, но и быт несчастных жителей. До Венеры, с ее отгрызенным боком, нам, конечно, ещё далеко, но вот в самые холодные зимние деньки температура воздуха нередко падала до минус восьмидесяти градусов. Естественно, укрыться в обычных домах от такого пиздеца было просто невозможно. И весь разношёрстный люд неизбежно встречался на краях разломов, с которых можно было удачно плюнуть в самое чрево одичавшей и от этого такой нелюбимой планеты.

У тебя, читатель, может возникнуть вопрос, какого ляда они вообще появились эти разломы, и это совершенно уместный вопрос. Дело в том, что когда внушительный по массе кусок Венеры приблизился к планете, его гравитационное поле сыграло злую шутку с центробежной силой Земли. По красочным рассказам компетентных учёных, произошло смещение критической массы жидкой части земного ядра, что якобы надорвало внешнюю оболочку планеты, и та принялась расползаться по швам. Кстати сказать, в компетенции тех ученых ни у кого не возникло сомнений, потому что когда Венера была целой, никто из них даже ухом не повёл, чтобы предсказать её разрушение, а когда оно всё-таки произошло, учёные в один голос стали рассказывать, почему и как это случилось, ведь, по их уверениям, это были весьма очевидные факты. Учёные такие учёные.

— Они точно приедут? — Мишка раскладывал амуницию на третьем этаже полуразрушенного дома.

Когда-то здесь были торговый центр и огромная парковка. Место для нас обжитое и даже уже слишком. Я подумывал сменить дислокацию, но, видимо, в следующий раз. Искать новую позицию для стрельбы у нас не было времени.

— Стас сказал, что даёт зуб.

— Отлично, значит, старый у него уже отрос, — довольно промычал Мишка и заученным движением собрал снайперскую винтовку.

Он разлёгся на грязном одеяле, запачканном чем-то красным.Я с тоской вспоминал удобные шезлонги на огороде Рафа, но деваться-то некуда. Мое покрывало было ещё тоньше, и в пузо тут же впились маленькие камушки. Благо ждать мафию долго не пришлось. Стремительно приближающийся кортеж разрезал фарами округу, и пять машин припарковалось у смотровой зоны разлома.

— Смотри, не обманул твой осведомитель, — зашептался Мишка, приникнув к прицелу.

— Подожди, не стреляй, пусть расслабятся. Устроим им сюрприз.

Между нами и бандитами пролегало не более двухсот метров, но у нас с Мишкой глушители и выгодное положение, при котором заметить стреляющих не так уж и просто. Впрочем, ребята не спешили расслабляться. В этот раз в их действиях были замечены нервозность и быстрота. Трупы тащили из багажников и небрежно складывали на краю смотровой площадки, где какой-то юморист поставил плакат с надписью: "Улыбнись, ты смотришь в ад". Невинно убиенных тел не меньше десяти. Мишка недовольно чмокал губами и ворчал.

— Рано, Михан, ждём, — подбадривал я напарника.

Со дна разлома поднималось зарево — жидкое ядро планеты неспешно бурлило на многокилометровом дне, и глубокой ночью это зрелище действительно завораживало, а ещё отвлекало от происходящего, но даже сквозь марево я отчётливо видел врагов.

— А вдруг они уйдут? — Мишка произнес это с неимоверным трагизмом, словно констатировал уже свершившийся факт.

— Без паники! — процедил я сквозь зубы.

И если честно, я сам не понимал, в какой момент начать стрельбу. Часть бандитов по-прежнему оставалась в машинах. Самый сок иерархической элиты молчаливо наблюдал из окон за монотонными действиями своих шестёрок. Я думал, скинув груз, кортеж двинется дальше, но боссы картеля чего-то ждали. Подручные хватали мешки и с размаху кидали в пропасть.

— Тёмыч, уйдут! Давай дадим им СаХаРку! — взвыл Мишка, нервно перебирая ногами по бетону.

— СаХаРку, говоришь? — я зарядил патрон в дуло.

Я давно предлагал переименовать третье звено в отдел СаХаР, но почему-то майору не очень нравилась эта идея. "Третье звено" звучало солидно и важно, а я считал, что отдел Смерти Хаоса и Разрушения — более честно и оригинально.

Пара бандитов с очередным мешком приблизилась к разлому, чтобы избавиться от трупа; я смотрел на их грустные рожи через прицел, и в голову мне пришла забавная мысль. Мушка моей винтовки опустилась вниз. А теперь следовало выждать подходящий момент.

* * *

Стрелять ублюдкам в ноги было не очень весело. Обычно в прицелах я любил наблюдать у врагов недоуменные взгляды, а не свирепые, поэтому мой первый выстрел угодил не в неприятеля, а совсем рядом с ним. Пуля выбила кусок земли под ногой правого мафиози в тот момент, когда амплитуда раскачиваемого перед броском мешка достигла максимальной величины. Отморозок не удержал равновесия и с удивлённым выражением тупого лица кувыркнулся в раскрытые двери ада, да так, что, вцепившись в мешок, едва не утащил за собой и напарника. Провожая своего незадачливого подельника не менее удивлённым взглядом, тот застыл на краю обрыва как истукан.

— Во ты даёшь! — завистливо послышалось слева.

Мишка уже выискивал в прицеле цель для достойного ответа моей находчивости, и я не торопил его. Тем временем ситуация на другой стороне разлома развивалась по запланированному сценарию. На предсмертный крик обернулись и другие бандиты, но уже через мгновение продолжили заниматься своим грязным делом. Мафиозникам свойственны тупость и лень. Ну что ж, нам это только на руку. Михан колебался слишком долго, и я решил немного ему помочь. Мой прицел упёрся в гак подъёмного крана, что угрожающе раскачивался над крайней машиной кортежа. Небрежно брошенная на краю разлома строительная техника терпеливо ждала своего часа. Уже с неделю назад разлом добрался до ближайшего жилого дома, а вчера мэрия и местные жители с почестями провожали муниципальную жилплощадь в жерло планеты. Торжественный спуск показывали даже по новостям. Я вынужденно пропустил это веселье на дежурстве.

— Михан, смотри. Над машиной.

Мишка быстро сориентировался на местности и взвел затвор своей "болтовки". Жаркий сквознячок раскачивал гак, так что делать роскошный выстрел пришлось строго по вычислениям траектории качения свободно подвешенного тела. Михан выждал момент, и тихий выстрел шепотом пронесся по округе. Трос гака лопнул как связка волос. Тяжёлая запчасть, неожиданно отделившаяся от крана, с грохотом проломила крышу машины и окрасила стекло водительской двери кровью. Бандюганы забегали в панике. Гак покорежил не только крышу замыкающей машины, но и деформировал дверь. Ловкий и незаметный выстрел обездвижил кортеж.

— Красава! — заулыбался я, выискивая новую жертву.

Отправляться в жерло планеты бандиты больше не захотели. Парочка разместилась на забетонированном уступе, в этот раз не поленившись тащить туда трупы. Как только люди ни старались остановить ход разломов: бетонировали и укрепляли уступы, стягивали края железными мостами-скобами, но все ухищрения неизменно сгорали в жидком ядре планеты. Земля твердо решила развалиться по швам, вот только процесс этот уже как-то подзатянулся.

— Может, уже пора? — Мишка нервничал, перекидывая прицел с бандита на бандита.

Наводить панику ещё рано, но мафиози, какими бы тупыми ботами ни были, все же настороженно отнеслись к череде якобы случайных смертей. Братва избавилась от предпоследнего трупа, потащила к краю последний мешок, из которого выпала женская рука. Сутенёры любили своих сучек, и вот этого я уже не смог стерпеть. Точный выстрел в ступню незадачливого ублюдка на краю бездны, и вот ещё одно незапланированное тело полетело в пропасть. В этот раз кровавый след от выстрела не мог не привлечь к себе внимание. Второй доходяга несколько секунд тупо смотрел на красную лужицу и лунку от пули. Несложными вычислениями в мозгу он просчитал траекторию выстрела, но прежде, чем успел выхватить оружие и закричать, схлопотал пулю от Мишки прямо в лоб.

Бандиты подняли тревогу с запозданием. Всего на пару мгновений, но нам с Мишкой хватило, чтобы перезарядить ружья. Свинцовый полив итальянского виноградника принял воистину колоссальный размах. Бандиты долго не могли понять, с какой стороны их обихаживают неприятельским огнем. Всего две машины из кортежа имели броню, рикошетами от которых я успешно и пользовался. Один ублюдок упал с раздробленным бедром. Он истошно верещал, матерился и, отползая в сторону, стрелял куда-то в ночь. Ещё один мафиозник схлопотал рикошет в шею. Было весело смотреть на судорожную беготню криминальной ячейки общества, но ещё веселее слушать при всем при этом комментарии Михана.

— Смотри, я ему нос отстрелил! Теперь не будет нюхать цветочки!

— Смотри, а я этому хуй! Теперь будет ссаться через трубочку!

— Интересно, им мафия за инвалидность доплачивает?

— Да по-любому! Трубочка казённой не будет!

В наш оживленный разговор неожиданно вмешались непредвиденные обстоятельства.

— Смотри, на два часа! — Мишкиному возмущению не было предела.

А ведь и правда! Наши трофеи, нажитые таким непосильным трудом, пытались нагло утащить с поля боя.

— Китайцы! — мои глаза наливались кровью.

Падальщики подземелий выпрыгивали из люков, тянули короткие ручонки из расщелин, хватали ещё не успевших умереть бандитов и утаскивали во тьму.

— Михан! Стреляй по ублюдкам! — мой голос съехал в фальцет.

Я и сам готов был кинуться в бой с голыми руками.

— Юркие твари! — Мишка со злостью палил по узкоглазым, но ни в никого не попал.

Я стрелял едва ли не с бедра, перепрыгивая через парапет, спешил на помощь раненым бандитам. Тут уж лучше свой леший, чем чужой бог, поэтому выбирать не приходилось.

— Ты куда?! — услышал я вслед.

— Прикрой!

Моя цель — остатки навесного моста. Его корявые останки уродливой лапой нависали над пропастью и перекрывали её чуть больше чем наполовину.

— Бойца, отступать! — крик командира китайских антитоварищей прорезал округу.

Я бросил винтовку у края пропасти.В прыжке преодолевая разделяющие нас метры, выхватил пистолет и сделал несколько прицельных выстрелов. Двое китайских нехристей упали ничком. Ещё одному утырку я выбил остатки зубов рукояткой пистолета.

— Ноикся здеся, отступать бойца! — командир трупоедов забрался на кусок бетонной плиты и судорожно размахивал пухлыми ручками.

— Вонь! Вот и свиделись! — я радостно гоготнул, давая пинка подвернувшемся на пути китайцу. Он улетел в разлом, кувыркаясь как мячик.

— Ноикся, тебе конеця! — правая рука самого грозного китайского авторитета Пеня сурово хмыкнул.

Изобразив сальто, пухляк скрылся за бетонной коробкой, и я тут же послал ему вдогонку пару пуль. Накинувшегося на меня сзади китайца ловко обезвредил Мишка. Он всё ещё держал точку обстрела, как и договаривались, прикрывал мой тыл. Погоня в ночи сопровождалась шальными выстрелами и моим задорным смехом. Вонь убегал как ошпаренный, но тщетно искал темные места, чтобы спрятаться. Мы находились на строительной площадке, оснащенной прожекторами. Они как по команде включались один за одним, разрывая ночь.

— Не трогай меня! — вопил китайский недоавторитет.

Я выматывал жертву игривыми пинками. Воню нечем было отстреливаться, кроме проклятий и слюны. Она, кстати, для обычного человека ядовита. Попадёт на ранку, и ты умрёшь от заражения крови. Я ловко уворачивался от плевков.

— Что, пидорок, решил полакомиться за чужой счёт сегодня? Мы на ужин никого не приглашали!

Очередной подзатыльник сбил Воня с ног. Он пропахал носом несколько метров и жалобно заскулил:

— У меня трое десятков голодных детишек, мне надо их чем-то кормить!

— Ну да! А в прошлый раз их было около сорока, только не говори, что они выросли, — я высокомерно водил перед носом Воня пистолетом. Ебанные каннибалы, и не спрашивайте, куда делся тот десяток.

— Ты нихуя не понимаешь! У нас сейчас голодные времена! Зима близко! — Вонь пустил соплю, а я пустил в ход ногу.

Недоносок со звонким шлепком отлетел под гусеницу крана. Последний зажегшийся прожектор осветил его ебанную рожу. Бледную, ужасную и никому не нужную.

— Вонь, беги! — откуда-то сверху на меня посыпался град из недоношенных китайских тел.

А вот и западня! Антитоварищи в последнем броске спасали своего командира, совсем не рассчитывая, что моя огневая поддержка тоже не спала. Из десяти ублюдков как минимум троих взял на себя Мишка. Сквозь пулевые отверстия в головах незадачливых ниндзя я видел грустные звёзды. Мир умирал, а им было похуй. Ещё двоих претендентов я раскидал руками, троим в пухлые животы всадил по одной пуле мелкого, но очень жгучего калибра, а последние два доходяги спаслись, лишь бросившись от меня наутёк. Мишкина пуля сделала двойное убийство, размозжив одному голову, а впереди бегущему китайцу — спину. Вонь так и не скрылся с поля боя, он жадно облизывался на трупы сородичей.

— Столько мяса пропадёт, — он покачал головой и тут же получил оглушающий в темечко.

Я показал Мишке большой палец. Отлично, этого ханурика теперь можно паковать.

Из уголовного дела: Вонь Хунь. Средний сын Пеня, в народе известный как так себе вонь. Пошёл по стопам отца, но упал и сломал палец. В отличие от младшего брата — туп и упрям. В детстве мечтал стать ветеринаром, но стал конченым животным.

* * *

Доставка Воня в участок заняла у нас с Мишкой чуть больше положенного времени, лишь потому, что моему напарнику приспичило заехать в магазин по дороге. Вполне неприличная забегаловка на безлюдной улице очень располагала к вынужденным остановкам. Пока Мишка производил рекогносцировку в местном туалете, я изучал витрины. Ну что сказать, выбор был как и во всех подобных магазинчиках: много и богато. Правда, конкретно в этом месте особо никто не стал заморачиваться по поводу грамотной выкладки товаров, поэтому на стендах очень часто картофельные чипсы стояли вперемешку с женскими прокладками и пачками аспирина. Цены на товары как всегда радовали. Особенно своим разнообразием. Каждый ценник длиной с ладонь. На нём аккуратно выведены цифры и наименование условной единицы. Курса как такового уже давно не существовало. Цивилизация сбилась в кучку вокруг уцелевших мегаполисов и, как говорится, была рада тем, чем богата. Ходили в Новой Федерации всего пять видов денежных единиц. Рубль, доллар, йена, евро и фунт какого-то стерлинга. Кое-где принимали даже китайские юани, на такие места, как правило, мы с Мишкой быстро сжигали.

Пока я пристально изучал местный ассортимент, парень-продавец с пятым уровнем мутации, выскочившим на носу в виде шевелящихся колючих рецепторов, глупо улыбался. Полицейские нередкие гости здесь, а парень уже опытный, поэтому лучшее для здоровья — это молчать и глупо улыбаться. Авось и не зря заехали. Я набрал себе сухариков, чтобы хоть как-то скоротать ночную смену. Мишка появился сбоку, неряшливо поправляя штаны.

— Ну и что ты тут хотел? — я вскрыл сухарики и аппетитно хрустел ими на весь магазин.

— Я вижу, ты тоже нашёл себе что-то вкусное. Жена просила заехать и купить противозачаточные. У неё опять была беременность.

— Что? Опять? Да ты просто ненасытная секс-машина!

— Ну, а я что могу сделать? Я не могу себя контролировать, куда пихнул, туда и кончаю, — прогундосил Мишка в пол.

— Бедная Манька, — я смерил друга болезненным взглядом. — Противозачаточные лежали там, на полке с яблочным соком и вантузами для унитаза.

Я отправил Мишку обратно к туалету, а сам примерился к красочным коробкам с тестами на уровень мутации. Такие появились относительно недавно, и пользовалось ими всё чаще обычное население, да и то ради забавы. Опытному полицейскому глазу определить уровень мутации потенциального нарушителя не составляло особого труда, но после разноса от майора я решил перестраховаться и следующего подозреваемого преподнести ему по всем правилам протокола. По этим же правилам мы не могли держать в обезьяннике участка людей с мутацией выше десятого уровня. Хотя язык не поворачивался называть таких индивидуумов людьми.

Паренёк на кассе ожил и одарил нас бледной улыбкой, лишь когда мы вывалили на прилавок собранный ранее товар.

— Товарищи офицеры, чем будете расплачиваться?

— Болью! — гоготнул Мишка и закопался в тощем бумажнике, намекая на жалкую скудность своей зарплаты.

Кассир не оценил шутки, поэтому побледнел ещё больше. Я с ходу разрядил ситуацию. Мой бумажник как раз распирало от новеньких банкнот.

— Мы будем расплачиваться в йенах!

А вот за моей вежливой улыбкой действительно скрывалась боль. Это были именно те деньги, которые с таким трудом я выручил за продажу собственного тела злому экспериментатору Сивохину. Краска с купюр годилась лишь для разукрашивания стен, а вот в быту они ходили на удивление бойко. Мишка раскрыл было рот, но я величественным жестом покрыл его расходы на противозачаточные. В любом случае Машку было действительно жалко. Кассир с удивлением рассматривал новенькие купюры, но без церемоний принял плату и даже отсыпал сдачу. В голову мне уже приходила мысль обменять непригодные для реактива деньги на более полезные банкноты, вот только существовала одна маленькая проблема — в Новой Федерации и в ближайших тысячах километрах вокруг неё не было ни одного обменного пункта. В атмосфере постапокалипсиса деньги имели привычку ходить сами по себе. Как говорится, спасибо и на этом. Я оставил покупки на совести Мишки, прихватив открытую пачку сухарей. Мы вышли из магазинчика, и я тут же принял боевую стойку. Ветер разносил мусор по пустой дороге и, кажется, не представлял опасности, но я приметил ускользающие в подворотню тени. Мишка шёл сзади и не успел разглядеть обстановку должным образом. Он с недоверием покосился на мой пистолет.

— Ты чего? Опять кошек решил пострелять?

— Не совсем... — не теряя бдительности, я пошарил по багажнику машины.

В районе замка на металле нащупывались свежие царапины. Вонь не издавал ни звука, но сучонок пребывал в сознании и ждал подмоги. Я держал пистолет наготове, пока не завёл машину и не тронулся с места.

— Ты чего? — Мишка не понимал ситуации, а вот я уже кое-что подозревал. Самое главное, довести этого горе-утырка до участка и запереть его в камере, а там...

* * *

— Это что за ебанный в рот?! — истерически взвизгнул майор, едва успев перед уходом с работы накинуть на плечи китель.

Несмотря на поздний час он, как истинный блюститель закона заполнял бумажки, отправлял по электронной почте протоколы и закрывал сайт с порнушкой. В этот раз майора смутила не моя наглая улыбка и даже не робость напарника, что так и норовил остаться за дверью. Вонь влетел в кабинет майора и распластался на столе раньше, чем мы появились в дверном проёме. У китайца были спущены штаны, а из сморщенных ягодиц торчал обязательный тест на мутацию. На его шкале высветилась пятёрка. Приблизительно на эту пятёрку Вонь и выглядел. От позора он покраснел и стиснул зубы так, что пара гнилых клыков треснула. Зеленые сопли злостного антитоварища растекались по столу и заливали важные бумаги. Впрочем, майор не растерялся, и хороший удар ноги опустил Воня на пол.

— Ноикс, ты вообще охуел?! Какого чёрта эта падла заливает своим гноем мои секретные документы?

— Разрешите доложить, товарищ майор! — я выпятил грудь и по своему обыкновению выпалил на одном дыхании: — Во время спецоперации по отстрелу мафиозных структур у юго-восточного разлома мы с сержантом Бредовым наткнулись на незаконное бандформирование из недр подземки под руководством генерала Воня! В результате неравной борьбы бандформирование отправилось на дно разлома, а сам генерал у вас на полу! Разрешите проводить задержанного в камеру?

— Да быть того не может! — майор вгляделся в перекошенную рожу Воня, но не разродился никакими эмоциями. Он поднял голову военнопленного, потянув за тонкие усики, и противно поморщился. — Сам генерал сточных вод?

— Суйки позорные! — процедил сквозь зубы Вонь и тут же получил оплеуху от майора.

И хоть устав не велел тому прощать такие выражения, сам майор задумчиво тёр подбородок, не решаясь отдавать громкие приказы. Его поведение мне было более чем понятно, хотя в левом глазу майора и блеснула звездочка подполковника.

— Разрешите проводить задержанного? — я повторил свой вопрос настойчивей.

Майор встряхнул головой, приводя в порядок мысли.

— Так, ладно, разберёмся с ним утром. Пока ублюдка в камеру, и, Ноикс, да вытащи уже этот тест из его задницы, они же безбожно врут!

Ну вот, другое дело! Я кивнул Мишке, он набросил на китайца мусорный пакет, в котором тот транспортировался до участка в багажнике нашей машины, и взвалил пленного на плечо.

— Ноикс! От тебя детальный рапорт об операции! Завтра утром он должен быть готов!

Майору пришлось повременить уходом с работы, он плотно засел за компьютер. Я думал, мне перепадёт с царского стола маленькая премия за проделанную работу, но, сколько не смотри волку в рот, сытнее от этого не будет. Майор отреагировал на немой вопрос раздраженным рыком:

— Ноикс, мать твою, ты будешь работать или нет?! Обеспечьте пленнику надлежащую камеру, капитан! Утром он должен быть как огурчик!

Собственно, на этой приободряющей ноте я вышел из кабинета. Навстречу мне тут же попался Бегемотов — Артур как всегда ехидно подкалывал ниже пояса:

— Эй, Ноикс, говорят, ты раздобыл себе очередную секс-игрушку из канализации?

— Ноикс гурман, перешёл на китайчину, — поддержал его гундосый напарник.

Ребята так же возвращались с патруля, их было трое, но и участок посложнее. В ядовитых зарослях Измайловского парка пропала уже куча народа, в том числе и среди нашего брата. Я бегло сосчитал припозднившихся работников участка по головам: человек пятнадцать, не больше.

— Эй, Артур, сладкий мой, я ни на что не променяю твой тощий зад! — я игриво шлёпнул задиру по пятой точке.

Он взвизгнул и прижался к стенке.

— Пошёл на хуй извращенец!

Мой ликующий смех пронёсся по участку, привлекая внимание остальных ребят. Они улыбались и пока ни о чём не подозревали. Я нагнал Мишку уже в подвале и застал не в самой удобной позе. У камеры с мутантами десятой степени он мужественно запихивал назад за решётку старого знакомого. Плоский зелёный блин на тонких ножках решился на побег, воспользовавшись моментом смены караула и своими геометрическими размерами. Пришлось хлопнуть его по лбу и загнать в самый дальний угол обезьянника.

— Ноикс, позорный волк! — запричитал мелкий карманник, свернувшись в трубочку.

— Смотрите у меня, жмурики!

Я повёл по узникам казённого дома дулом пистолета, заодно пересчитав их. Все четверо на месте.

— Куда его? — Мишка высвободил ногу и встряхнул мешок на плече.

Рожу Воня растянуло плёнкой.

— Давай в ту, последнюю, у стены.

Мишка вытряхнул ублюдка из мешка как мусор, я дал ему пинка и быстро закрыл камеру. Сунь забился под лавку и притворился мёртвым. Ну всё, самое сложное осталось позади.

— В бар? — Мишка хлопнул меня по плечу.

— Да, только к майору забегу, надо рапорт набросать, а то до завтра всё забуду.

Майор был чертовски занят и расписывал письмо в министерство правопорядка. Он поднял на меня задумчивый взгляд:

— Как лучше? Принимал участие в поимке особо опасного преступника или поймал особо опасного преступника?

Я потупил взор.

— Конечно же: поймал особо опасного преступника! — вот так всегда, все лавры доставались далеко не победителям.

— Точно, Ноикс! Если тебя пинать чуть чаще обычного, то можно из тебя сделать человека!

Майор уже несколько минут не обращал внимания на трель телефонного звонка. Это был старый кнопочный аппарат, стоящий на краю стола, и трещины на корпусе намекали, что не всегда по нему приходили хорошие новости. Майор со злостью сорвал трубку.

— Какого хуя, уже двенадцать ночи?!

Он замолчал и уставился на меня недоумённым взглядом. Несколько раз кивнул и поперхнулся чем-то твёрды, затем протянул трубку мне.

— Это тебя...

— Да?

Я был готов услышать слова благодарности за поимку особо опасного преступника, но собеседник на другом конце провода тяжело сопел, словно после сдачи ГТО, а когда заговорил я, клянусь, что даже через трубку почуял этот блевотный запах китайских специй.

* * *

— Сучий Ноикс, это ты?

Собеседник едва сдерживал гнев, а я рвотные позывы.

— Ну да, ебанная рожа, только я сучий КАПИТАН Ноикс, запомнил, пидор? Чего тебе надо? — я с суровым выражением лица присел на стол майора, от чего тот поперхнулся чем-то твёрдым ещё раз, но мужественно стерпел сей наглый жест.

Глаз майора дернулся, а рука сама потянулась за выпивкой.

— Сегодня, грязный мент, ты совершил свой самый необдуманный поступок! У тебя есть полчаса, чтобы отдать нам нашего генерала Воня обратно! Время пошло! — незнакомец взвизгнул и, судя по хлюпающим звукам, забрызгал трубку телефона слюной.

Впрочем, на заднем фоне заскрипели тормоза тяжелой машины, ублюдок звонил не из канализации, и я не успел посмеяться над его ультиматумом. Связь оборвалась, я задумчиво хмыкнул, положив трубку на место.

— И что это было? — майор испепелял меня взглядом; он налил себе водки, но всё не решался осушить стакан.

— Да хер его знает, китайцы вообще обнаглели! — я деловито скрестил руки на груди, но под давящим взглядом майора опомнился и слез с его стола.

— У них откуда этот номер, блядь? — процедил майор сквозь зубы.

— Не знаю! — небрежно отмахнулся я. — Не думаю, что большая проблема выцепить его, базы телефонных номеров утекают на черные рынки каждый день.

— Чего они хотели? — майор насупился и крутил стакан в руках.

— Да как обычно, ставят ультиматумы, пытаются выручить своих, я что зашёл-то... Пока не забыл, давайте напишу рапорт сегодня, а то завтра забуду, что произошло.

— Ну, садись... — майор выделил мне листок и ручку; он встал у окна и молчаливо лицезрел участок. — Сколько они дали нам времени? — вдруг осадил он меня резким вопросом.

На мой взгляд, он уделял этой рядовой ситуации слишком много внимания.

— По-моему, полчаса, — я пожал плечами, заполняя шапку рапорта. — Да что они сделают? Штурмом нас, что ли, возьмут?

— Этот номер не мог попасть в чужие руки, — майор крутил телефон в руках, пощупал провод, уходящий в стену. — У меня на нём прямая линия с муниципалитетом и главком в МВД. Здесь нет номера...

— Это как? — я поднял изумлённый взгляд.

— Они могли позвонить только в одном случае, — майор уставился на меня с тупым выражением лица.

— Подключились к проводу напрямую? — продолжил я его мысль, и теперь мы оба смотрели на разводку в стене.

Майор даже поковырял её пальцем, но здесь всё было в норме.

— Да ну! Ерунда! Провод идёт по канализации, на пушку берут, сидят в своём говне по уши и пугают! — я гоготнул, но майор уверенно мотал головой.

— Нет, провод из здания уходит по уличным столбам... — майор выгибал шею, чтобы разглядеть улицу за пределами участка, но на наших окнах стояла защитная пленка, а освещение города оставляло желать лучшего. — Давай дописывай быстрее, хули ты тут расселся, Ноикс!

Майор раздраженно фыркнул и, спрятав руки в карманы брюк, вышел из кабинета. Не вызывая подозрений, он подкрадывался к окнам, долго что-то высматривал на улице, остановился у двери, но так и не осмелился выйти наружу. Он обмолвился парой слов с Мишкой, тот послушно ждал моего возвращения. Я украдкой взглянул на часы. Время полпервого ночи. Наш визит заставил многих в участке задержаться на своих рабочих местах. Майор вернулся в кабинет, когда я почти закончил с писаниной. Он, злобно сверкая глазами по сторонам, вырвал листок из моих рук.

— Ну что там, Ноикс?! Ну у тебя и почерк... Сука, ты пишешь, как сраная курица лапой! Ладно, пойдёт.

Я поспешно уступил майору место и засобирался на выход, но очередная телефонная трель застала нас врасплох. Лицо майора вытянулось от негодования, он поднёс стакан с водкой ко рту, но снова не успел его выпить.

— А ну-ка, ответь, — тихо скомандовал он.

— А что это я? — я растерянно пожал плечами.

— Пристрелю, суку...

— Да! — я схватил трубку и грозно прикрикнул: — Заебали уже, хватит баловаться!

— Ноикс... — кто-то на той стороне скрежетал зубами. У него был ужасный китайский акцент, я едва разбирал слова. — Мудак! Ты думаешь, мы шутим?

— Конечно, придурки! Залезьте обратно в канализацию, откуда выползли! Я с вами потом отдельно разберусь!

— Через десять минут вам всем пиздец! Ты слышишь меня, сучара? Готовьтесь к аду, если не отпустите нашего Воня!

Я перевёл разговор в режим громкой связи.

— Идите на хуй, пидорасы говённые, я вас найду, телефонные угрожалки, и затолкаю вас обратно в коллектор, из которого вы выползли!

Я ликующе пристыдил собеседника его знатным происхождением и почетным местом проживания.

— Ну ебанные утырки, держитесь! Ваше время истекает через пять минут!

Узкоглазый выродок прервал связь, а мы с майором почесали макушки.

— И где же они подключились к проводу? — теперь я вытягивал шею в сторону окон. На улице хоть глаз коли!

— Ты это, проверь Воня сходи, надо убедиться, что эти хуеплёты дурят нам мозги, — майор все же допил водку, но, судя по его лицу, пошла она криво.

— Слушаюсь! — я выскочил в фойе участка, недоверчиво поглядывая на коллег.

Работа кипела здесь круглосуточно. Ребята ещё оформляли тех отморозков, что я доставил в обезьянник утром, а Бегемотов как обычно бахвалился у стойки перед оперативным дежурным. Молодой паренёк по фамилии Зелёнкин только-только прибыл к нам из учебки. Я махнул Мишке, призывая его незаметно отойти от входной двери.

— Что там? — напарник недоуменно отреагировал на мой озабоченный вид.

— Надо Воня проверить.

— А что с ним?

— А хер знает, тут за него якобы свои впрягаются, майору звонили, вот он и решил перестраховаться.

На всякий случай я не стал рассказывать Мишке всех подробностей неожиданного разговора, но в подвале мы застали Воня так и лежащим под шконкой.

— Может, он того? Умер?

— Да не, такого утырка лопатой не зашибешь, а от моих пинков пока еще никто не умирал! Эй, блядский генерал сточных вод, ты жив? Гульчатай, открой личико!

Вонь лежал без движения, я свистел ему и подзывал, что твою собаку. Мутанты из соседней камеры молчаливо и с грустью смотрели на эту картину. Плоский потирал ушибленный лоб и косился на меня с особой злостью.

— Может, он действительно сдох?

Мишка потянулся к замку, но я оттолкнул напарника, выхватив пистолет и быстро перезарядив его резиновыми пулями. Без лишних слов я выстрелил в филейную часть пленённого командира и не ошибся в своих догадках. Поганец только и ждал, пока его клетку откроют. Хоть птичка и вспорхнула, но, громко матерясь и хватаясь за жопу, улететь далеко не смогла.

— Ну вот, видишь, жив падлюка! — гоготнул я.

Под истошные вопли и кривляния Воня мы с Мишкой обсуждали план проникновения в любимый бар по окончании дежурства и покидали неуютный подвал. Увы, сегодня нашим планам не суждено было сбыться. Майор схватил меня за грудки и потащил в кабинет, стоило мне только показаться на горизонте. Телефон разрывало на куски, майор побагровел и мычал что-то нечленораздельное, заставляя меня снять трубку.

— Да? — неуверенно проговорил я, когда услышал тяжелое дыхание на том конце провода.

— Ваше время вышло, гребаные менты!

Я включил громкую связь и сурово взирал на телефон.

— На счёт три вы, бляди, умрёте!

Майор не решился оспаривать это утверждение, молчал и я.

— Раз. Два, суки. Три, бля...

Телефонная связь оборвалась, я надменно фыркнул.

— Я так и знал! Ублюдки просто блефуют.

Майор не разделил моего мнения, сорвал трубку и судорожно щелкнул кнопками, после чего поднял на меня удивленные глаза.

— Связи нет...

Телефонная жизнь участка так же оборвалась одним моментом. Я выглянул из кабинета, Мишка был тут как тут.

— Что-то со связью, — отрапортовал он, и на этой грустной фразе участок погрузился во мрак.

Надо сказать, что доблестные офицеры повели себя как истинные мужики, и никто не проронил ни одного малодушного звука.

— Бегемотов, Артур, заебал бояться, не стучи зубами! — тут же среагировал я.

Из темноты в ответ донеслись сдержанные смешки.

— Пошёл на хуй, Ноикс! — разразилось поверх смешков.

— Отставить! Боевая тревога! — громовой крик майора быстро привёл нас в чувство, пистолет уже грел мою ладонь. — Включите аварийное освещение!

Оно зажглось раньше, чем майор успел о нём вспомнить. Двери участка открылись нараспашку, китаец, дернувший рубильник, оскалился гнилыми зубами и нацелил на нас дуло автомата.

— Сраные копы, мы предупреждали вас! Кто тут главный? — узкоглазый прощелыга в замызганном кожаном пальто вышел вперёд.

За его спиной трое бандитов, и все вооружены. Возмущенный подобным поворотом событий до глубины души, я открыл было рот, но майор отвесил мне подзатыльник и оттеснил в сторону. Он успел надеть парадный китель из шкафа. Перед тем, как толкнуть свою речь, майор набрал полную грудь воздуха.

— Здесь главный я! Кто вы и что вам нужно? Время для посещений подозреваемых у нас сегодня закончилось.

Китайцы недоуменно переглянулись. Майор задал самый глупый вопрос в сложившейся ситуации, но не потому, что был тупым солдафоном, а потому что мастерски использовал отвлекающий маневр, позволивший мне незаметно прошмыгнуть у него за спиной. В закрытой части участка, за оружейной комнатой, на стене висел неприметный, покрытый пылью ящик из черного лоснящегося металла. Я надавил на замок, краем уха слушая диалог между майором и китайской стороной конфликта.

— Идиоты! Мы из триады! И мы сегодня натянем вас, ментяры! — китайцы противно смеялись, неуверенно продвигаясь внутрь участка. Четыре мудака, у которых из оружия всего лишь автоматический огнестрел. — Где тот пидорок-мусорок, с которым я говорил по телефону? Где Ноикс?!

— Отошёл в сортир! — злобно оскалился Бегемотов и тут же получил прикладом в брюхо.

Козлы, Артур моя любимая жена, этого я им не прощу, но надо отдать этому задире должное: настоящий мужик, он и в Африке мужик. Итак, передо мной маячил ряд переключателей и забавные подписи под каждым: "Взрыв бомбы с мозговыми червями", "Атака склизких мутантов-переростков"... Всё это было не то, я судорожно водил по надписям пальцем, но не находил подходящих. Похоже, ребята сами делали их, тестируя защитные системы в критических ситуациях. Так: "Бунт зашкварных проституток" — нет, хотя я бы на это посмотрел. "Забившийся сортир на втором этаже" — что-то такое уже было, но снова нет.

— Капитан Ноикс не может принять вас сейчас, по всем вопросам нужно записываться заранее! — выдержке майора я мог только позавидовать.

— Нам нужен Вонь! Ноикс, куда ты его спрятал? — взвизгнул китаец, прыгнув на стол.

— Так. Спокойно, господа. Кто тут из вас главный? — вежливо отозвался майор.

— Ты слепой мудак? Старший тут я!

Упырь с размаху пнул кипу документов и тут же отлетел на пол с дырой в голове. Револьвер в руке майора дымился.

— Мочи их, ребята!

Мой палец дернулся, когда открылась стрельба, и угодил на рубильник с надписью: "Орава ебанных китайцев", и я, ликуя от предвкушения, опустил его вниз. Тяжелые ставни закрывали окна и двери участка, в которые уже летели коктейли Молотова. И парочка бутылок все же успела проскочить внутрь, ребята расправлялись с угодившими в ловушку супостатами, а майор раздавал указания по тушению разгорающегося пожара.

* * *

— И хули ты так долго? — схватил меня майор за грудки, перехватив в коридоре.

Я спешил на помощь коллегам, но ребята успешно расправились с китайскими камикадзе сами.

— Да там бунт склизких сортиров... — едва нашёлся с ответом я.

— Эти пидоры отрезали нас от мира, сейчас нам нельзя тупить, слышишь, Ноикс? Я приказываю тебе не тупить! — майор прижал меня к стене, но заполняющийся дымом коридор отвлек его внимание: — Идиоты, я же сказал, включите систему пожаротушения!

— Они и вправду отрезали нас от остальных? — Мишка помог мне подняться после притеснений от майора.

— Да вот и хер! — я с усмешкой достал сотовый телефон. — Они могут отрубить нам провода, но перерубать все вышки сотовой связи в округе точно заебутся.

Я набирал номер вызова экстренных служб, с болезненной улыбкой усаживаясь за одним из столов. В приёмном зале творился хаос, система пожаротушения, которую так расхваливал майор, прекратила свою работу, писнув сверху парой капель. Её никто никогда не проверял. Ребята тушили пожар с криками и отборным матом. А мой верный конкурент Бегемотов яростно и монотонно дробил череп уже мертвому китайцу на противоположном краю стола. Кровь супостата заливала столешницу и попадала мне на куртку.

— Я тут вообще-то звонить пытаюсь, можно поспокойнее?

— Ебанный в рот! Что им вообще нужно? — Бегемотов скинул китайский мешок с костями на пол и обессиленно упал на стул рядом.

— В душе не еб.. не знаю! — я на всякий случай повернулся к нему спиной.

Телефон как назло не хотел связывать меня со службами города, набор номера срывался, а вежливый женский голос посылал на хуй.

— А тебя они зачем искали? — Артур бесцеремонно развернул меня к себе, дыша в лицо чесночной булкой.

Падла, он знал мои слабые места. Но мне сейчас не до разговоров, Мишка помогал остальным, а должен был следить за Вонем. Надо найти майора и обговорить с ним дальнейшие действия.

— Блядь, да они постоянно меня ищут, в первый раз, что ли?

— Так ты, козёл, притащил сюда самого Воня? Это же их ебучий генерал! — он схватил меня за грудки и заговорил подозрительно тихо.

Так-так, интересно!

— А тебе то что с того? А? Ты в деле или в схеме?

— Тебя это вообще ебать не должно! — Бегемотов побагровел от злости, но от драки нас уберёг майор, отвесив подзатыльники обоим.

— Отставить потасовку! Выяснять отношения вы будете в другой раз! Бегемотов! Положение критическое, приказываю твоей команде открыть оружейную и раздать персоналу оружие! Ноикс, — майор недобро сверкнул глазами, — а ты нужен мне для другого дела!

Он потащил меня в кабинет. Я на ходу выцепил Мишку из толпы ничего не понимающих полицейских. Бегемотов стал неопределённой величиной в этом уравнении, и мне нужно было перестраховаться.

— Сходи к камерам, проверь Воня, но ни в коем случае не открывай камеру и не давай это сделать никому другому! — цыкнул я напарнику на ухо.

Майор заметил это, но не стал придираться. Он усадил меня за стол и налил водки.

— Они, похоже, не отступятся, — произнес он через мгновение.

Смотрел на меня пристально, словно сканер.

— Да бред полный! Товарищ майор, я сейчас дозвонюсь до города! — я судорожно тыкал в телефон, но связи действительно не было.

— Выбрось его на хуй! — майор выхватил сотовый из моих рук и швырнул в стену. — Ты дурак, Ноикс, ты не понимаешь? Мы не трогали китайцев, они не трогали нас. Уже три месяца между нами не было стычек! Ты где откопал этого упыря? Взял штурмом какой-то их бастион?

Скулы на моём лице беззвучно двигались от злости. Пока наши власти подписывали с узкоглазыми пожирателями мертвечины мирные договора и дули в хуй, те преспокойно отстраивали в канализации свою инфраструктуру, укрепляли позиции и наращивали войска. Ниже четвертого уровня уже нельзя было соваться без тяжелого вооружения, мутанты всех мастей и сексуальных ориентаций массово выползали на поверхность, лишь бы не закончить свою жалкую жизнь в тарелке супа очередного китайского бригадного генерала. Мне лишь оставалось закончить их мучения пулей в лоб. А самое паршивое, что я не мог говорить обо всём этом вслух. Майор распалялся праведным гневом, подыгрывая администрации города, а мне в свою очередь оставалось только глупо подыгрывать ему, строя из себя полного идиота.

— Я указал в рапорте все детали поимки этого опасного преступника! — я выделил последние слова.

В душе надеясь на расторопность и прозорливость Мишки, ведь Бегемотов имел в участке свой вес. Вонь должен был просидеть у нас в подвале как минимум до рассвета.

— И что теперь прикажешь с ним делать? — процедил майор сквозь зубы, а я решил идти ва-банк:

— Товарищ майор, разрешите приставить к пленному охрану?

— Охрану? Ты вконец ебанулся? Да нас тут с минуты на минуту разорвут на куски! И всё по твоей воле!

— Я считаю, что в участке есть люди, которые могут сдать пленного вероятному противнику! — я опрокинул стакан одним махом и продолжил стоять на своём, несмотря ни на что.

— Что? Да ты в своём уме? На что ты там намекаешь? Что среди нас есть предатели? Да я сам сейчас пойду и открою клетку! Мне дороги наши жизни! — майор демонстративно ударил ключами о стол.

— Товарищ майор, это опасный преступник, который убил много народа! — мой голос был твёрд как скала, хотя водка уже давала о себе знать.

— Убил... много народа... — майор рывком ослабил галстук и покосился на телефон.

Я понимал его сомнения, а в сложившейся ситуации он не мог даже позвонить в главное управление и спросить совета.

— Товарищ майор, к Воню надо приставить охрану!

— Товарищ майор, можно вас на минуту? — в кабинет без стука влетел Бегемотов.

Ебучий конкурент так и норовил спутать мне все карты. Его лицо перекосилось яростной гримасой и побагровело от напряжения. Я не решился пускать их разговор на самотёк.

— Товарищ майор, мы должны продержаться до рассвета и удержать генерала Воня для дальнейшего суда над ним!

— Товарищ майор, китайцы окружили участок, если мы не отдадим им этого ублюдка, они возьмут нас штурмом!

Бегемотов толкнул меня плечом, а я отдавил ему ногу.

— Товарищ майор, за нами справедливость и правопорядок, столица должна спать спокойно!

Буду давить на его самое больное место. Майор схватился за голову и заорал как сумасшедший:

— А ну всем молчать! Заебали! Меня дома ждут жена и котлета с пюрешкой, а я тут с вами дрочусь! Заткнулись оба!

Телефонная трель заставила замолчать и его. Майор схватил трубку первым и пригрозил мне кулаком.

— Да! — взревел он, но тут же сменил тон.

Глаз майора нервно дернулся, он включил громкую связь.

— Уважаемые полицейские, ещё раз простите нам столь неуместную спешку, но нам не нужна война, — голос следующего делегата от китайской стороны в этот раз был приторно вежливым и совсем без акцента.

Пидорасы меняли тактику, и это было ожидаемо.

— Чего вам нужно? — майор так же сохранял вежливый тон беседы, он наставил на нас с Бегемотовым дуло своего наградного револьвера, призывая сохранять тишину.

— В результате глупой ошибки сегодня ночью в ваши заботливые руки попал один влиятельный человек. Очень важный человек.

Человек? Это кого они человеком назвали? Моё негодование прорвалось возмущенным хрипом. Ещё никому не удавалось обозвать сраных трупоедов людьми в моём присутствии и выжить.

— Сейчас мы проводим расследование по этому поводу, перезвоните утром, — майор ненавязчиво послал парламентёра на хуй.

— О, я боюсь, что до утра эта ситуация не подождёт, — тут же отреагировали на той стороне. А голосок уже и не такой лощено-вежливый. — Товарищи полицейские, если вам надо помочь с принятием решения, то не стесняйтесь, у вас всегда есть выбор. Хрустящий или свистящий.

Майор сверился с часами, стрелки которых подходили к часу ночи.

— Хорошо, я вас понял, но на размышления нам нужно время.

— Сколько?

— Дайте хотя бы час.

— У вас будет полчаса, — китаец надменно хмыкнул, — но смотрите, не ошибитесь с выбором, господа полицейские.

Майор отстраненно кивнул, и переговоры закончились.

— Товарищ майор, я прошу вас быть благоразумным, если китайцы захотят взять нас штурмом, у них это получится, — Бегемотов не теряя времени, брал майора нахрапом.

Я тоже не промах, перехватил инициативу в свои руки:

— Нас пятнадцать человек, у нас целый боевой арсенал под боком, пусть только попробуют сунуться, размажем уродов по стенке!

— Но основной боеспособный контингент на дежурствах по всему городу, а мы не можем с ними связаться, китайцы используют "глушилки" на наши частоты, — Бегемотов говорил сквозь зубы. — В участке остались одни желторотые курсанты!

— Товарищ майор, разрешите начать оборону?

Майор закипал, кидая взгляд то на меня, то на Бегемотова. Не ожидал я, что Артур будет так яростно защищать откровенного врага, но с другой стороны кто как не Бегемотов мог взять на себя роль продажного полицейского, который в конце должен будет всех кинуть.

— Так! Всем молчать! У нас есть полчаса, чтобы хоть что-то придумать!

— Надо устроить оборону у главного входа и западных окон. Через восточные они не пойдут, там слишком близко соседнее здание! Если твари будут нас штурмовать, им нужно больше открытого пространства. Они будут брать нас количеством! — я уже рисовал план обороны на листке бумаги.

— Что за бред? — глаза Бегемотова полезли на лоб. — Мы все здесь сдохнем!

Майор внимательно изучил рисунок, но оставил его без комментариев. Он окинул нас суровым взглядом:

— Мне надо поговорить с пленником.

— Товарищ майор, мы очень сильно рискуем! — Бегемотов пробовал из последних сил, но, видимо, в этот раз удача оказалась на моей стороне.

Майор залпом опрокинул второй стакан с водкой и подхватил ключи от камеры.

— Разрешите начать оборону? — я пытливо ожидал от него очевидного ответа, но майор не поддался:

— Отставить резню! Сначала я поговорю с пленным.

* * *

— Он освободит его, вот увидишь... — Бегемотов шептал на ухо как назойливая помойная муха.

Мы провожали майора к камерам, семеня у него за спиной.

— Майор не такая продажная тварь, как ты, — злобно оскалился я.

Помнится, Артур получил приказ вскрыть арсенал и раздать всем оружие. И явно проигнорировал его. Упрямый сукин сын!

— Я, в отличие от тебя, жить хочу, — прогундосил он в ответ.

— С китайским хером в заднице? Охуенная жизнь, и не говори!

— Сука! — Бегемотов оттолкнул меня в коридор туалета и замахнулся для удара.

Вот только его вторая рука уже была заломлена за спину, а сам Артур завыл от боли.

— Ты не смотри, что я влюблён в твой тощий зад, нашлёпать его мне не составит труда, — мои глаза азартно блеснули в полумраке.

Хотя подождите, это не мои глаза, это сука, лезвие ножа! Бегемотов совсем обезумел, с размаху рассёк воздух перед моим лицом и вонзил оружие в стену. На его благо в фойе участка завыла сирена. После применения защитной системы активировались сканеры по периметру здания. Они улавливали малейшие движения и тут же истерически верещали на всю округу. Может, хоть так снаружи узнают о нашей беде?

— Не время выяснять отношения, придурок! — я перехватил Бегемотова, прижав его мордой к стене. Артур что-то мычал и вырывался, но был надёжно зафиксирован моим локтём в области шеи. — Ты тупой? Китайцы рвутся сюда и убьют всех, кто встанет у них на пути! Не будь ссаной промокашкой!

— А ты видел, что они делают с теми, кто попал в их руки? — Бегемотов получил свободу, лишь когда прекратил сопротивление.

Я даже помог ему вырвать из стены нож.

— Видел, а самое главное нюхал!

Сигнал тревоги не прекращался, лампы над головой вспыхивали у стен, к которым подходил неприятель. Сначала правое крыло, затем левое и парадный вход. Сигнал уже не прерывался, система задыхалась, сливаясь в один монотонный писк.

— Артур, тут полно китайцев, нас окружили! — к Бегемотову подскочили его люди.

Ребята в панике на ходу облачались в бронежилеты и проверяли личное оружие, готовясь к обороне. Самое время напомнить Артуру о его задании.

— Майор отдал приказ открыть арсенал и раздать всем оружие!

Бегемотов молчал, стиснув зубы, но под давлением собственных подчинённых сдался.

— Хуй с ним, открываем "оружейку", будем готовиться к обороне! — он стряхнул с берета побелку, но, несмотря на сделанный выбор, все же одарил меня уничтожающим взглядом.

— Ноиксу выдать резиновый хуй вместо оружия!

Я улыбнулся, показав ему средний палец. Отряд ППС покинул коридор санузла, а мне не оставалось ничего другого, как тихо спуститься к камерам и издалека подслушать разговор майора и Воня.

* * *

— Сколько ваших ублюдков там снаружи? — майор сидел на стуле, сохраняя безопасное расстояние от решётки.

Вонь уселся на шконке в позе лотоса и хитро улыбался. Лишь изредка его улыбка прерывалась гримасой боли, моя пуля давала ублюдку о себе знать.

— Наших бойцов хватит, чтобы сравнять всё это место с землей меньше чем за час.

Мне не требовалось прятаться, разговор не был секретным. Даже Мишка, который честно караулил Воня всё это время, стоял рядом с майором и по своему обыкновению краснел от стыда. Мне оставалось только не вляпаться в слизь, что вытекла из камеры с мутантами.

— Пиздеть так и не научился! — фыркнул майор, переведя на меня взгляд.

Я одобряюще кивнул, но на всякий случай близко не подходил. Воню вредно волноваться.

— Ты можешь не верить мне, майор, но я слышу звуки сирены и я вижу страх в ваших глазах. Вам всем конец... — китаец хрипло рассмеялся.

— Дай отбой своим псам, а утром я сделаю всё, чтобы ты вышел отсюда живым, — майор наивно полагал, что с антитоварищами можно договориться так просто.

— Нет, я не пробуду здесь больше часа, а вы теперь должны торговаться только за свои жизни, и я могу предложить тебе свою цену.

— Да? И какую же? — майор откашлялся и покосился в мою сторону.

— Ноикс. Отдайте его нам, и мы уйдём отсюда, не тронув никого больше.

В воздухе повисла гробовая тишина. Майор нервно бегал глазками, Мишка побелел, вытянувшись по струнке, но никто из них не произнёс ни звука.

— А что, я за! — в разговор влез Плоский, вытянув руку из-за решётки.

Он призывал окружающих к голосованию. Впрочем, эту инициативу собравшиеся не поддержали. Пока я ломал руку Плоскому утырку, забивая его ногами обратно в камеру, майор продолжил переговоры:

— Итак, ваше предложение, конечно, с одной стороны заманчивое, но пойти на него я не могу. Капитан останется с нами, — майор облизывал пересохшие губы, принимая это решение явно через силу.

Вонь мерзко рассмеялся:

— Глупый майор! У тебя был шанс спастись самому и спасти своих людей, но ты выбрал смерть!

В подтверждение его слов откуда-то сверху послышался шум и треск. Похоже, участок брали штурмом раньше времени. Мы как по команде сверились с часами: до конца ультиматума ещё десять минут.

— Ублюдки! Я так и знал, что им нельзя было доверять. Ноикс, Бредов — наверх! Ребятам потребуется помощь! — майор заскрежетал зубами от злости.

Мы с Мишкой бросились в фойе участка, на ходу обнажая оружие.

— Ты думаешь, мы протянем до рассвета? — единственное, что спросил он.

Ни страха, ни жалоб, только одна неуёмная жажда крови.

— Не знаю, но в этот раз мы точно должны убить больше китайцев, чем этот выскочка Бегемотов! Их сегодня четверо, Мишка, не подведи!

Звуки стрельбы застали нас на лестнице, яркая вспышка света впереди ослепила меня на короткое мгновение. Влетев в фойе участка, я с ходу оттолкнул курсанта Зелёнкина, что замешкался в проходе. Салага еще не привык к ослепляющим гранатам и стоял на линии огня как берёза в чистом поле. Команда Бегемотова укрепилась слева от входной двери. Ребята молодцы, опрокинули столы и использовали их в качестве щитов.Жаль, что люди справа оказались менее расторопными. Мы с Мишкой шли им на помощь, на ходу опрокидывая столы в нужном направлении. Китайцы проломили окно и яростно таранили дверь. Я выстрелил в появившуюся тушку трупоеда почти в упор, дав его бренному телу хорошего пинка.

— А ну, суки, навались! — вопил где-то рядом Бегемотов, подстёгивая своих подчинённых продвигаться к окнам.

— Артур, дверь! — я указал на проём, что угрожающе выгибался под натиском какого-то таранного механизма.

Придурки не взрывали дверь, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

— Вопрос времени! — Зелёнкин приник ко мне спиной и дрожащими руками перезаряжал пистолет.

Я смерил его раздраженным взглядом.

— Тебе чего?

— Шум, который они создают, привлечёт внимание спящих в округе, нам бы продержаться минут двадцать, подмога приедет скоро! — он невнятно улыбался.

— Ага! Только кого они разбудят? Слева библиотека, справа стройка, позади пустырь, а прямо перед нами высокая эстакада и помойка. Да здесь хоть бомбу взорви, никто не заметит!

Я пристрелил выскочившего как чертика из табакерки китайца, что жадно облизывался на Мишкину спину. Пока я точил лясы, мой напарник раскидывал столы и душил супостатов голыми руками. Пришлось оставить Зелёнкина наедине со своим недоумением от печальных фактов нашей не совсем удачной дислокации и присоединиться к напарнику. Защитный экран входной двери трещал по швам. Окна довольно узкие, большая толпа китайских ублюдков туда не пролезет, а встречать их по одному милое дело, но если падёт входная дверь, всем нам придётся несладко. Осталось самое маленькое — придумать, как забаррикадировать её под перекрестным огнём.

— Бегемотов! Сука! — я крикнул конкуренту, и уж больно нехотя он проследил за моим пальцем.

Под оружейную канонаду тяжело общаться посредством слов. Я указал на дверь и хлопнул себя по заднице. Надеюсь, Бегемотов адекватно воспримет сей посыл. Хотя я увидел, как наливаются кровью его глаза, и это не к добру. Артур направил на меня дуло пистолета:

— Ноикс! Ты заебал своими гейскими шуточками! — рявкнул он и на мгновение перекричал ад, творящийся в фойе участка.

Выпущенная Бегемотовым пуля просвистела над моим ухом и угодила в китайского супостата, чья довольная лыба растянулась в оконном проёме. Ублюдок упал навзничь, повалив за собой дружков. Эх, сюда бы гранату. А что, хорошая идея! В арсенале же у нас сегодня ночь открытых дверей. Я хлопнул Мишку по плечу.

— Продержитесь пару минут. Я принесу что-нибудь посерьезнее!

— Давай. Возьми еще патронов и пару бутербродов! — напарник сосредоточенно сокрушал врагов, расстреливая их из-за стыка столов.

Железо пока держало пули, но надолго его не хватит. Надо бы думать, куда отступать потом, а может, уже пора и готовить баррикады в офисах.

— Давай, щегол, помоги Мишке! — я толкнул Зелёнкина вперёд, поменявшись с ним местами.

На полу блестели осколки стекла и наших с Мишкой надежд на посещение любимого бара. Меня кто-то грубо схватил за шкирку и рывком поднял на ноги. Глаза майора горели огнём.

— Какого черта ты здесь прохлаждаешься, Ноикс?! Ты не видишь, враги лезут из окон и ломают входную дверь! Несите гранаты! Дадим им прикурить!

Он придал мне движения в сторону арсенала, ловко скоммуниздив мою хитрую идею. Ну вот, и никого не будет волновать, что она пришла в голову первой именно мне. Майор бесстрашно выступил вперёд, так и норовя словить пулю могучей грудью. Ох, надеюсь, ребята сумеют удержать китайцев в сенях до моего возвращения. В окне арсенала уже орудовал снайперской винтовкой Жопин. Наш люд не пальцем деланый, только дай волю и любой, даже самый тщедушный дежурный достанет из-под стойки какой-нибудь крупный калибр.

— Славик! — я заранее махнул стрелку рукой, дабы не нарваться на случайную пулю.

Жопин смерил меня настороженным взглядом, но был готов выслушать. В наш разговор бесцеремонно влез Бегемотов.

* * *

— Ты хули о себе возомнил, Ноикс?! — Артур был как всегда мил и деликатен.

Его лицо измазалось вражеской кровью, а душа — вражескими преференциями.

— Забавно стрелять в своих работодателей, не правда ли? — я перехватил его руку и так же припёр к стене. — Думаешь, твои извинения перед ними облегчат страдания потом?

— Ты псих! Ты просто ебанный псих! — Бегемотов зарычал от бессилия.

Он, как и я, был вынужден отстреливать неприятеля даже в столь щекотливой ситуации. Хорошо, что не падал на колени и не просил прощения после каждого сбитого китайского летчика-налетчика. Майор как всегда торчал в центре заварушки. Наплевав на собственную безопасность, он отдавал приказы и координировал обороняющихся полицейских. Входная дверь в приоритете, но без серьезной огневой мощи её не защитить.

— Хватит ныть! Посмотри! Твои люди умирают за твою трусость! — и я совсем не преувеличивал.

Влетевший в оконный проем китаец закономерно словил пулю, но перед смертью успел выхватить нож и вонзил его в шею одного из бойцов Бегемотова. Амуниция не идеальна, даже мутанты знали наши слабые места, чем охотно пользовались. Артур с криком кинулся на помощь, но было уже поздно. Печально, что только смерть одного из его людей могла привести Бегемотова в чувство. Я вернулся к Жопину, что бледнел от наших потерь не хуже Артура.

— Славик! Срочно гранаты и патроны! — мне пришлось трясти его за руку: еще один впечатлительный на мою голову.

— Сейчас! — судорожно закивал Жопин.

А утром он был менее сговорчив, все-таки стресс и близость смерти меняли людей в лучшую сторону. Связка гранат упала на стойку и тут же перекочевала ко мне.

— Патроны, патроны! Быстрее! — я негодовал и топал ногой, как перед запертой дверью туалета в гребаном общепите.

Краем глаза выхватил Мишку. Мой напарник бросил оружие и теперь рвал китайцев голыми руками. Зелёнкин и еще один человек из офиса отстреливались из пистолетов, но, судя по замешательству на их лицах, пистолетных патронов тоже не хватит надолго.

— Всё что есть! — Жопин лихорадочно высыпал на стойку разнокалиберный разносол.

Я сгрёб все это добро в охапку и бросил через плечо:

— Готовь тяжелое вооружение!

— Гранатомёт, что ли? — на лице застыло Жопина не удивление, а настоящий испуг.

У меня уже не было времени отвечать на этот вопрос, я ринулся к Мишке, на ходу разбирая гранаты из связки. Часть отлетела к Бегемотову и его людям, часть я оприходовал сам. Три окна из пяти разбиты, вот в них и полетели все ништяки. Майор перехватил меня у баррикад, жадно вырвав остатки боеприпасов из рук.

— А давайте бросать по одной? — взмолился я, бегло сосчитав количество боеприпасов, но дьявольский блеск в глазах майора и грохот разрывающихся за окнами гранат определил исход битвы.

Нас забрасывало осколками кирпича. Фундамент здания сотрясался от взрывов: в ход подключилась и команда Бегемотова. Обломки окон посыпались внутрь участка вместе с кусками тел китайской стороны. Майор толкнул меня в сторону напарника и рысьей поступью приближался к входной двери. В щель между створками уже проникал свет от машины, которая ломала защиту. Майор закатывал рукава. У него будет несколько мгновений, чтобы кинуть связку и укрыться от взрыва. На выбор всего два варианта: баррикады с моей стороны или со стороны Бегемотова. Окинув мой маленький отряд голого энтузиазма, майор решил вопрос в пользу конкурента. Изящным и грациозным взмахом он послал связку точно в цель. Гранаты просочились в щёлку, и последнее, что я услышал, стал китайский мат, полный отчаяния и злобы. Взрыв изогнул створки двери, но не причинил им ощутимого вреда. А вот таранный механизм узкоглазых ублюдков явно пришёл в негодность. Ночная улица заполнялась не только китайскими трупами, теперь мы отчетливо слышали ругательства. Вторая волна захлебнулась на пике своей атаки, Бегемотов собственноручно убил последнего китайца, появившегося окне, и всё прекратилось. Стихли все звуки.

— Они отступили? — Зеленкин первым поднял голову и вышел из укрытия.

Мы с Мишкой не разделили его мнения и, сжавшись в комок, ожидали продолжения банкета, которое, впрочем, не заставило себя ждать. Яростный крик с улицы не предвещал ничего хорошего. Судя по интонации, это был приказ. Выродки быстро перегруппировались и продолжили осаду с еще большим остервенением, и в этот раз в ход пошли более изощренные методы.

— Всем в укрытие! — крик майора адресовался лишь тем новичкам, что еще ни разу не попадали под колеса китайской тоталитарно-продуктовой машины.

В разбитые окна полетели гребаные палочки для еды. Всё по феншую: отравленные и очень острые. Я успел ударить Зеленкина под колено и повалить его на грязный пол. Тонкие стрелы впивались в стены и зазевавшихся сотрудников полиции. Как обычно в таких ситуациях первыми, словно листья по осени, попадали офисные работники, которых почти никогда не пускали патрулировать улицы. Как говорил майор, перекладывание бумажек с места на место тоже особый труд, для которого нужна сноровка. И тут не поспоришь, правда, если не принимать во внимание, что далеко не каждая бумажка стремится тебя убить, а поэтому сноровка на выживание начинает страдать пропорционально. За первый же залп мы лишились ещё трёх сотрудников. Китайцы поливали нас добротно, по три-четыре дротика за выстрел. Похоже, упыри подогнали к участку добрую половину всей своей тяжелой техники. И хоть она и сколочена из говна и палок, да к тому же ещё и на скорую руку, но это не мешало ей быть эффективной и смертельной.

— Гранаты! — скомандовал майор, не высовывая головы.

— Потрачено! — с грустной усмешкой отозвался я, опустив тот момент, как умолял его экономнее распоряжаться нашими боеприпасами.

— Может, ответим им фугасом? — Мишка ещё ухитрялся отстреливаться, только толку от этого. Ублюдки надежно спрятались и не высовывали голов.

— Хорошая идея, но не думаю, что в нашем арсенале найдется много этого добра.

По большей части тяжелое вооружение в участке являлось конфискатным, и как назло всего неделю назад все излишки, выявленные ревизией, забрало себе центральное управление.

— Жопин! — мой крик не остался без внимания.

— Чего тебе надо, Ноикс? — Славик перекрикивался со мной, не вылезая из-под стойки.

Дротики усеивали стены, и попадать под них ни у кого из нас не было желания.

— Что там у тебя под рукой? Есть что-то глобальное?

Жопин замолчал и тактично откашлялся, видимо, действительно обшаривая боеприпасы на уровне вытянутой руки.

— Гранат уже нет, есть пара пачек с патронами... — сухо ответил Славик.

Он хуже любого заскорузлого прапорщика.

— А как же тот гранатомёт? — обиды в моем голосе звучало больше, чем надежды на то, что эта махина уже стоит начищенной и готовой к бою.

— Отставить пиздеж! Не стрелять! — майор оборвал наш диалог на самом интересном месте.

Целых пять минут мы сохраняли молчание. Мишке эти минуты тишины давались особенно тяжко. Его палец чесался на курке автомата, а взгляд как у собаки, на морду которой кинули кусок колбасы, а команды её сожрать не дали.

— Чего мы ждём?

— А хуй его знает! — я осматривал притаившийся участок, не сразу догадавшись, что прикинуться мёртвым — не самая плохая идея.

Дротики посещали нас уже не так активно, и с каждым мгновением тишины их интенсивность уменьшалась. Наконец с улицы донёсся очередной возглас, и атака сошла на нет. Майор застыл как гепард перед броском. С улицы наши позиции не просматривались, поэтому когда в окна участка полезли первые разведчики-суицидники с узкоглазой стороны, мы долго не открывали по ним огонь, дабы в ловушке оказалось как можно больше каннибалов. Майор показал пять пальцев, что нехитрыми вычислениями превращались в двадцать трупов: по пять из каждого окна. Считать неприятеля неудобно, но по звукам шагов с нашей стороны их уже набралось более чем достаточно. Для близкого боя тяжелое вооружение не годилось. Мы с Мишкой достали пистолеты, команда Бегемотова оскалилась ножами, что, на мой взгляд, достаточно опрометчиво. Ближний бой с китайцами — это весьма условное понятие, этих разносчиков всевозможной заразы необходимо держать от себя как можно дальше.

Майор бесшумно досчитал до трёх. Мы кинулись в атаку. От первых трёх моих пуль легло сразу пятеро супостатов. У китайцев всегда разбухшие животы, ядовитого воздуха в них больше, чем в сраных секретных биологических лабораториях, поэтому противогазы — обязательное условие для таких стычек. Благо у патрульных они всегда под рукой. Что не скажешь про желторотых новобранцев: я снова пнул Зелёнкина под зад, в этот раз отгоняя его вглубь участка. Снова поразился выдержке майора. Судя по его лицу, он просто задержал дыхание и орудовал одновременно ножом и револьвером, взяв на себя добрую половину китайских ублюдков. А вот Бегемотов явно халтурил. И вправду, не очень приятно убивать собственных работодателей. Ох, чую, придётся мне гасить его перед камерой Воня. Ну что ж, как говорится, при попытке к бегству....

— Дверь! — крикнул в мою сторону майор, сам он был слишком занят, увязнув в чьи-то кишках.

Ко входной двери пробирался ублюдок, обвязанный чем-то, что очень напоминало динамитные шашки. Во блин, а мудаки со вкусом подошли к нашей проблеме. Я направил пистолет на неприятеля, но он издал лишь сухой щелчок. И у Мишки заняты руки, он душил последних двух китайцев, зажав их подмышками. Я сорвал с груди полицейский жетон, что тут же обнажил раскаленное лезвие. Он молниеносно перекочевал из моей руки в спину заминированного китайского налётчика, оборвав его взлёт.

— Молодец! — майор сделал кувырок к центру участка и, спрятавшись за колонной, отдышался.

Мы героически расправились с врагами, осмелившимися проникнуть в нашу святая святых. Выжившие ублюдки убрались восвояси, но лишь для того, чтобы дать зеленый свет своей артиллерии. Очередной задыхающийся крик китайского командира, и в разломанные окна полетели гарпуны посерьезнее. Они не были отравлены, но на концах привязаны верёвки. Тяжелое оружие пробивало плитку и как клещ впивалось в стены и несущие колонны участка. Ха, а это становилось интересным! Ублюдки точно решили похоронить нас тут заживо.

* * *

— Рубите канаты! — майор командовал как заправский боцман на абордаже.

Он орудовал ножом, срезав один или два троса. Я оттолкнул его плечом: прямо в спину моего начальника летел ещё один гарпун. Китайские ублюдки решили поиграть в пиратов и вполне успешно вносили в наши ряды панику. Полицейские переключили своё внимание на нейтрализацию этой угрозы, и антитоварищи тут же ударили в спину. Команда Бегемотова первой приняла на себя удар. Китайцы впрыгивали в окна, а некоторых вносили в здание гарпуны, что ни на мгновение не прекращали свой полёт. Их атака заканчивалась на стенах, что угрожающе трещали. Тросы натягивались как струны, так и норовили вырвать кусок пожирнее. Теоретически они обрушат на нас крышу менее чем через полчаса.

Бегемотов матерился в голос, будучи зажатым между молотом и наковальней. Одного из его бойцов зацепило гарпуном, а подскочившие враги добили полицейского ножевыми. Ублюдки так же не спешили использовать огнестрел. В замкнутом пространстве от пороховых газов и так хоть глаз коли.

— Артур, слева! — майор еще ухитрялся следить за обстановкой.

В боевом запале он лично свернул шеи двум каннибалам. Я прикусил губу: вот-вот, и майор даст приказ к отступлению, а мой жетон с выдвижным ножом так и остался в спине горе-подрывника. Раф так старался, модернизируя скучную безделушку, и будет весьма печально оставлять её на поле боя. Я рванул вперёд, но майор ухватил меня за плечо и развернул к себе:

— Силы не равны! Ноикс, отводи своих людей! Бегемотов, Артур! Отходим!

Своих людей? Я смерил правую половину участка скептическим взглядом. Там только Мишка, Зеленкин и еще два мало знакомых мне новобранца. Они зажались в углу и в четыре руки тщетно распиливали канат одного из десятка гарпунов. Жалость их действий выдавила у меня скупую слезу. Как обычно нам с Мишкой достались лучшие из лучших.

— Михан! Бросай их! — я подскочил к напарнику, скинув с его могучей спины двух китайских супостатов.

Напарник угрюмо кивнул, закинув круглого ублюдка обратно в окно, откуда тот появился. Правда, очередной гарпун внёс его обратно, но китаец радовался недолго, его пригвоздило к стене, как бабочку булавкой.

— Отходим! Отходим! — крик майора звучал как колокол набата.

Я схватил за шкирку новобранцев, кинул их к офисным постройкам:

— Девочки, извольте по нумерам!

— Они разрушат стены! — Зеленкин упорно мешался под ногами и причитал как истеричка.

Пришлось отвесить ему оплеуху.

— За что?!

— По нумерам, суки!

Мишка вовремя помог мне оттащить от окон молодежь. Влетающий внутрь здания китайский десант так и норовил ударить в спину. Мой напарник успел отразить пару атак, отправив к праотцам ещё трёх ублюдков. Но это капля в море: азиатская саранча заполоняла пространство, уверенно оттесняя нас вглубь участка. Ко второй линии баррикад. Баррикад, которые мы таки не успели сделать...

— Артур! Готовь гранатомёты! — майор уже отдавал указания Бегемотову, что быстрее всех сделал отход с позиций.

У него в распоряжении осталось всего двое человек. Но гранатомёт — это такая штука, которую я бы ему не доверил: уж слишком воровато бегали глазки Артура.

— Мы не победим! Надо отдать им Воня! — крикнул он, теряя самообладание.

Майор грозно сверкнул глазами, но ничего не ответил. Я ворвался в их милую беседу и прошёл сослуживцев насквозь, протягивая руки к Жопину. Славик выложил единственный гранатомёт на стойку, и не знал, кто будет брать столь ответственное оружие.

— Ноикс! Нет! — крикнули одновременно майор и Бегемотов, но куда там.

Я взвалил тяжелое оружие на плечо, направил боеголовку в сторону входной двери. Китайская армия шла на нас стеной. В полумраке блестели их глаза, а голодное клацанье зубов могло свести с ума кого угодно.

— Ноикс! Опусти! — майор извернулся и протянул руку, чтобы схватить меня, но гарпун, выпущенный из крайнего левого окна, впился в его плечо.

Сжав зубы от боли, но не потеряв сознания, он упал на колено. Кровь брызнула во все стороны. Я больше не имел права медлить. Но куда стрелять? Ублюдки уже разбирали входную дверь, окна разбиты, а что творилось на улице, не видно.

— Придурок! — единственное, что успел крикнуть Бегемотов, и кинулся наутёк в глубь здания.

Легкая усмешка осенила моё лицо: я так и знал, что боец из него никакой.

— Давай! — майор ухватил меня за разорванную штанину, проговорил сквозь зубы: — Убей их всех!

Перед самым выстрелом я чуть приподнял мушку. Целился в дверь, что так судорожно хотела разломать китайская сторона, но истинная цель находилась чуть выше. Козырёк парадного входа у нас большой, из бетонных плит, как и перекрытия.

— Еб твою мать! — Жопин в последний момент успел спрятаться под стойкой: пламя реактивной струи спалило модную прическу одной из проституток, которых он так бережно охранял всё это время, а второй обожгло лицо.

От выстрела у меня заложило в ушах, и я уже не слышал их истошного вопля.

* * *

— Так... И опять ты занимаешься хуйней? — бурый медведь удрученно качал головой.

Я ворвался в сон с жуткой головной болью и, пошатнувшись, присел на корточки.

— Бля, я что, все-таки умер?

Впрочем, окружение говорило об обратном. Я все ещё в участке, правда не видно ни людей, ни китайцев. Здание не разрушено, но в воздухе летала белая пыль, значительно ухудшая общую видимость.

— К сожалению, нет, — тихо отозвался дух Тайги.

Он задумчиво смотрел на хранилище, из окна которого лился приятный золотистый свет. И не было этого упрямого Жопина.

— Ух ты! Получилось! Я почти у цели! — мои руки зачесались, и в них тут же появились инкассаторские мешки, безмерные, как моя скромность.

— Столько людей погибло! И за что? — медведь брезгливо дернул губой. — Мы же договорились с тобой, как будем вести дела!

— Какие дела? С кем вести? Ты же всего лишь плод моего воображения! — я норовил перелезть внутрь хранилища через стойку, но чем больше я задирал ногу, тем выше она становилась.

Чертов сон и совсем не смешной!

— Ишь чего ты захотел! Сначала мой долг исполни! А потом поговорим о твоём вызволении! — противно рассмеялся медведь.

Этот смех поддержали и другие звери, торчащие из его боков.

— Какое вызволение? От тебя дождешься! — я скрестил на груди руки: надо было срочно приходить в сознание, но как это сделать? — Я сам о себе позабочусь! Мне немного осталось: через месяц доделаю корабль, а сегодня отхвачу много краски! А твоя пустая болтовня мне уже надоела! Сгинь! Пусти меня!

— Вот ты гандон! — злобно оскалился дух. — Значит, так, да? По хую все твои обещания, да?

— Да я сделал уже все, о чем ты просил! Я в Москве, шарюсь по канализациям, мочу мутантов и китайцев! Я свою часть уговора выполнил! — я лихорадочно соображал, как мне проснуться.

— Дурак! Мне надо не это! Я не просил тебя брать штурмом лаборатории, громить китайские базы! Мне нужно, чтобы ты расправился всего с одной проблемой!

Медведь этот — редкостная зануда. И ведь я послал его на хуй уже открытым текстом, а он все за своё. Говорят, чтобы проснуться, надо себя ущипнуть, и я уже почти оторвал себе руку, а все ещё здесь. Хм, а что это, собственно, такое это здесь? Сон? А чей это сон? Я хитро прищурился на духа Тайги. Он все еще пытался воззвать к моей совести, что-то объяснял и доказывал. Я осторожно сокращал между нами расстояние. Медведь замолчал, когда я положил руку на его грубую шерсть.

— Эй, ты вообще меня слышал?

Глупая улыбка застыла на моём лице.

— Что ты задумал?

— Беги! — волчья морда предупредила носителя об опасности, но дух Тайги или до конца не верил в моё коварство или просто был придурком.

Я нащупал дряблую кожу медведя и, ущипнув, скрутил со всей силы. Дух Тайги взвизгнул и замахнулся лапой, но слишком поздно. Меня откинуло назад, грешная душа возвращалась в бренное тело.

* * *

Я очнулся ото сна с ликующим смехом, который тут же сменился болезненным стоном. Похоже, от взрыва фугаса я пострадал не меньше, чем китайская сторона. Моё лицо было измазано кровью и бетонной пылью. Тут же рядом лежал и майор. Мы находились в его кабинете, аккуратно уложенные друг против друга.

— Ух, я думал, тебя прибило! — расплылся в счастливой улыбке Мишка, услышав мои стоны.

Он помог мне подняться и сесть в кресло.

— Что произошло? Какая обстановка? — я схватился за голову.

Майора окружили проститутки и оказывали весьма сомнительную первую помощь, я отогнал их прочь.

— Твой выстрел обрушил перекрытия и козырёк парадного входа, китайцы сейчас зализывают раны, у них много погибших... — Мишка говорил мне в спину, ломая пальцы. — С майором всё плохо, мы не смогли вытащить гарпун, но он не отравлен...

Майор приоткрыл один глаз и зашевелил губами. Я приник к нему, чтобы расслышать слова.

— Водки...

Мишка держал бутылку наготове:

— Уже третий раз просит.

Я и не сомневался, с таким-то ранением. Я еще раз оглядел майора: облегчить его страдания сейчас без вариантов. Можно было бы продавить гарпун насквозь, но пусть уж лучше майор пристрелит санитаров, которые будут этим заниматься, чем меня. На всякий случай и будто бы случайно я пролил немного водки на рану, из которой торчал гарпун. Майор зашипел и едва не вскочил на ноги.

— Блядь! Ноикс! За что?

— Я здесь, я тут! — я дал отпить ему из горла и заботливо уложил обратно. — Китайцы отступили, мы выиграли время.

— Мы не переживём следующий штурм, я уже не боец... — майор театрально запрокинул голову. — Не отдавай им Воня, что бы ни случилось. Убей его! Никто из нас не должен попасть к ним в плен! Убей нас всех! И меня! Эх, жаль, гранат не осталось... А потом и себя! Только не забудь и себя тоже, Ноикс, ты слышишь, не забудь!

Я еле отбился от хватки майора. Уж очень он мечтал о моей смерти раньше времени.

— Мы все выживем! — грозно прикрикнул я на собравшихся. Паника — наш самый злейший враг. — Никто больше не умрёт!

— Даже проститутки выживут? — Мишка изумленно толкнул меня локтём.

Ночных бабочек сильно потрепало от огня фугаса: у одной из них — лысая обожжённая голова и оплывшая косметика. У второй — заплывшие глаза и черное лицо.

— Ну, может, не все выживут, но большинство! — я тактично откашлялся и выпрямился в полный рост. — Отставить сопли! Всем приготовиться к бою! Жопин! Раздать всем остатки оружия из арсенала! Всё что есть! Бредов, Миша, возьми новобранцев, надо делать баррикады на подступах к офисам. Проститутки, девочки, одна останется с майором, одна бежит помогать Жопину! Бегемотов! Бегемотов?!

— Он ушел... — грустно вздохнул мой напарник.

— Предатель! — моё негодование прервал телефонный звонок.

Продолжить общение китайцы решили не в самое подходящее время.

— Да нет, он ушёл к камерам, сказал, что спасёт всех нас.

— Ублюдок! — мы с майором понимающе переглянулись.

Я схватил телефон и разбил о стену. Выходя из кабинета, я накинул куртку и рявкнул напоследок собравшимся — нас осталось всего шестеро:

— Чего всего расселись?! А ну быстро за работу! У нас минут десять, не больше!

* * *

— И как вас угораздило попасть к нему в руки?! — Бегемотов совмещал разговор с Вонем с яростными ударами ногой по решетке его камеры.

Ну вот, как я и говорил, все дороги Иуды вели именно сюда.

— Что, дружище, ключи потерял? — я шёл по коридору, никуда не торопясь и не переставая улыбаться.

— Бля, Ноикс, ты заебал уже... — рядом с Артуром остался всего один верный человек. Бегемотов ударил его в плечо. — Саня, выруби его, можешь даже убить!

— Нет! — вмешался Вонь. — Мне эта сука нужна живой!

— И всё время одна и та же хуйня: я сначала всем нужен живой, а потом как повезёт! — я устало развёл руками и приготовился к бою.

Посмотрим, как наши ребята выполняют нормативы по рукопашному бою.

Саня бросился на меня как разъяренный лев. Два молниеносных удара решили эту проблемы. Первый был пропущен в дыхло, второй в кадык. Сашок оплыл, обняв стену. Хороший парень, и я был до конца уверен, что он выполнял приказ, даже не понимая всей подоплёки.

— Нет, не прошёл норматив! — я усмехнулся, разминая кулаки.

Бегемотов достойный противник, и с ним такой трюк не пройдёт.

— Так, значит, вот как! — Артур скинул берет и вытер с лица пот. — Ну, держись, Ноикс!

Он кинулся в атаку без сладких прелюдий. Тут всё, как я любил: только по сухому, только хардкор! Руки Бегемотова как молоты, но я издевательски игриво уворачивался от ударов, что так и норовили проломить бетонные стены.

— Давай! Мочи Ноикса! — тут же активировалась группа поддержки со стороны мутантов в лице Плоского.

Генерал Вонь притих и не отсвечивал, как самый умный.

— Стой и не прыгай! — Бегемотов плевался слюной.

Он на полголовы выше и в полтора раза крупнее меня, но тут как раз тот случай, когда размер не имел значения. Я перехватил его руку и вывернул за спину.

— Берёшь деньги в юанях, или они расплачиваются с тобой едой? — зашептал я Бегемотову в ухо, воспользовавшись невольной паузой в нашей потасовке, и дико засмеялся.

— Ты урод! Я порву тебя на куски! — Бегемотов терял самообладание, даже не замечая, как я подталкивал его в лужу слизи, вытекшей из камеры с мутантами.

Компания там подобралась знатная, а то и понятно, ведь я сам её подбирал.

— Кстати, Вонь так и не ответил тебе? А ну-ка, людоед, расскажи ему, как ты оказался у меня на пути! — я толкнул Бегемотова в слизь, а сам отпрыгнул в сторону.

Её источник — это двое пугливых мутантов. По отдельности их выделения не представляли интереса, а вот вместе... Артур ринулся вперёд, оторвал от пола одну ногу, с трудом вторую, но на большее ему не хватило сил. Нанослизь приклеивала к себе любые предметы, при этом не высыхая и сохраняя клеевые свойства длительное время. Она растекалась по подвалу ровным пятном. Пусть теперь китайцы попробуют вернуть своего генерала.

— Ну е-моё... — Плоский обреченно опустил подобие головы.

Сам мерзавец, чтобы не попасть в слизь, стоял на перекладинах решётки.

— Забыл предупредить, да? — я игриво подмигнул ему, но Плоский показал средний палец и прыгнул на шконку.

— Я с тобой не разговариваю!

— Бегемотов! Это же была твоя записка! — Вонь протянул клочок бумаги и угрожающе потряс им в воздухе.

— Что это? — Артур не мог понять, что происходило, его глаза бешено вращались.

— Да ты что? Сейчас посмотрим! — я выхватил записку и громко зачитал текст: — Дорогой генерал, тот, кого вы так хотите увидеть в списке своих трофеев, будет этой ночью с обходом у юго-восточного разлома. Прихватите с собой спецотряд для его поимки, а желательно сразу два, и будьте предельно осторожны, не забывайте, с кем будете иметь дело: Ноикс.

— Я такого не писал! — фальцетом взвизгнул Бегемотов после того, как я показал ему письмо.

— Всё правильно! Почерк-то Артура, а вот подпись явно моя! — я в голос рассмеялся, кинув бумажку на пол.

У нас оставалось совсем немного времени. Я обратился к мутантам, трагически запрокинув голову:

— Ребята! Грядёт ещё одна волна китайских ублюдков на нашу голову! Нас, полицейских, осталась маленькая горсть. Когда они доберутся до подвала, мы все будем мертвы! Да, они заберут своего генерала, но не пройдут мимо вас! Хватит дрожать! Или вы хотите стать очередным блюдом на китайском столе?! Сейчас у вас есть выбор! Выбор: помочь нам и умереть с доблестью или сидеть взаперти и ждать своей сковородки!

Я открыл дверь их камеры, не дожидаясь ответа, благо Плоский наглядно показал, как можно избежать липкой слизи. Всё это время Бегемотов рычал у меня за спиной, не в силах дотянуться до меня своими мохнатыми руками. Мутанты недоверчиво переглядывались, ожидая подвох, но я улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой и протянул Плоскому руку.

— Мирный договор? — он недоверчиво оскалился.

— Да! — абсолютно честно ответил я, с ужасом замечая, как трясётся земля под ногами. Косоглазые утырки подгоняли к участку свою тяжелую технику.

— Ну ладно, менты... я всегда хотел послужить обществу, — гордо хмыкнул Плоский и, приняв мою помощь, выпорхнул из камеры.

— Да, конечно, — моя улыбка смазалась.

Рука полегчала, в короткое мгновение лишившись часов. Эх, чем бы дитя не тешилось, лишь бы поработало как надо! Остальные мутанты покинули камеру в строгой очередности. После Плоского камеру покинул тощий мутант по кличке Шип, он грозно сверкал глазами. Мутанты, с которых выделялась слизь, поначалу отказались покидать укрытие, но общий боевой настрой вывел на свет и их. Тела жирдяев так и норовили переплестись в химической реакции. И, судя по выражению глаз и ртов уродов, даже для них эта особенность оказалась неожиданной.

Не зря мы с Рафом долго готовились к операции, подбирая всех действующих лиц и расставляя их как шахматные фигуры на доске.

— Артём! Они будут ломать здание! — мой напарник ворвался в подвал, едва не сосчитав задницей ступеньки.

— Отлично! Покажем им, что такое закон! — я азартно потирал кулаки.

Мой план выходил в завершающую стадию. Подземные толчки учащались, гул усиливался.

— Освободите меня! — грозно рыкнул Бегемотов нашей уходящей компании, на что я лишь хлопнул его по заду и громко рассмеялся, когда Артур, не удержав равновесия, упал на карачки. Я одобряющим кивком оценил его положение:

— Ну вот, будешь встречать своих работодателей, как говорится, хлебом и солью. Своими булками и солёными слезами!

* * *

— Ноикс! — кричал майор, изредка приходя в сознание.

Я поспешил на зов и припал перед ним на одно колено. Плоский и Шип остались в коридоре. Они помогали остальным с баррикадами. Времени оставалось слишком мало, чтобы сделать что-то стоящее, к окнам и дверям офисов просто пододвигали шкафы с томами уголовных дел.

— Я здесь! — я положил руку майору на плечо.

Он прижал наградной револьвер к окровавленной груди.

— Вонь не сбежал? Кто его охраняет? Где Бегемотов?

— Он его и охраняет, Вонь не сбежит, мы с ребятами позаботимся об этом, — я тактично умолчал, что прибегнул к помощи мутантов.

— Хорошо, Ноикс! Давай, я уже слышу, как они подходят к нам, дай им отпор! Пусть он будет последним, но самым красивым! — майор всхлипнул и отвернулся, чтобы скрыть проступившие слёзы.

Я вышел в коридор и окинул собравшихся суровым взглядом.

— Итак, ребята! Нам выпала самая редкая честь! Умереть за правое дело сегодня ночью! И всё, что я могу сказать вам, это...

Моя пылкая речь оборвалась вместе с остатками погасшего освещения. Фундамент участка сотрясся последний раз.

— Они идут под землей? — послышалось в темноте со стороны ночной бабочки, которую обнюхивал Шип.

Жопин ревниво отгонял мутанта злобным взглядом.

— Огонь! — крикнул я, указав на пол в центре зала.

Он провалился вниз, и по наклонной плоскости в здание поползли мерзкие китайские муравьи. Они выпрыгивали из темноты, что освещалась лишь трассировочными патронами автоматов. Жопин кинул в зал несколько сигнальных факелов, а я, не теряя времени, подкрался к слизнякам. Ударил одного прикладом автомата, а второму отдавил ногу. В смертельном полумраке они завизжали и в панике заметались по сторонам. Я накинул на них куртку и стянул рукава, связав мутантов вместе. Под шумок мне удалось толкнуть слизняков за баррикаду, прямо под ноги вонючей китайской стае. От ужаса мутанты выплескивали слизь с утроенной силой, что тут же заливала проход. Узкоглазые оборванцы застревали на подступах к нашим позициям и умирали, будучи закованными в склизкий плен. Первая волна захлебнулась.

В нашу сторону полетели гарпуны и стрелы. Я предвидел это и заранее скомандовал об укрытии. От обстрела левая часть офисов пострадала больше всего. Там Зелёнкин и Плоский. Ребятам приходилось не сладко, учитывая, что мутант постоянно пиздил магазины для оружия. Его пагубные привычки могли погубить всех нас. Я отослал им на помощь Мишку, что привёл Плоского в чувство смачной оплеухой. Обоймы полетели из его складки на животе в разные стороны и тут же спасли ситуацию. Им на помощь кинулся и Шип, но я ухватил мутанта за руку и, застонав от боли, крикнул:

— Нельзя, они сейчас попрут с удвоенной силой! Ты нужен здесь!

Шип кивнул, а я стряхнул с пальцев капли крови и скривился в болезненной улыбке. Шипу автомат не выдали, ему это оружие было без надобности. Ходячий кактус стрелял шипами не хуже, чем пулями. Вторая волна китайского пиздоблядства не заставила себя долго ждать. Узкоглазый спецназ пробирался по трупам прилипших сородичей и старался укрепиться на флангах баррикад. Из оружия у них пистолеты и ядовитые дротики. Несколько точных выстрелов, и Жопину пришлось отступить обратно в арсенал. Он потерял одну из помощниц и громко матерился по этому поводу.

— Давай, твой выход! — укрывшись за баррикадой, я толкнул локтём Шипа.

Он хищно облизнулся на неприятеля и раздулся как рыба Фугу. Дротики китайцев отравлены, но яд, который они использовали, не причинял Шипу никакого вреда. Он раздувался несколько минут, после чего из его брюха показались шипы.

— Левый фланг, огонь! — скомандовал я, развернув мутанта к неприятелю лицом.

Залп шипов сопровождался глухим хлопком. Как оказалось, у китайцев не было иммунитета от этого яда. Они опадали с оконных рам и барельефов как мешки с говном.

— Правый фланг! — мы повторили залп по той же схеме.

Шип злорадно смеялся, потирая кулаки, а я уже думал, как образумить этого силача. Он вымахал в размерах и теперь едва помещался в проходе между офисов. Не ровен час, заденет своими шипами кого-то из наших.

— По центру, пали! — я выскочил вперёд, укрывшись за спиной Шипа. Он сделал залп, утихомирив последних спецназовцев. Я шепнул ему на ухо: — В атаку! Надо оттеснить их обратно в подземелье!

— Это мы мигом! — распухший гигант перемахнул через баррикаду, не заметив, как я выдернул самый короткий шип из его спины.

Он не успел пройти и десяти шагов. Из темноты с шипением прилетела стрела. Она была не ядовитой, а совсем наоборот, начинённой взрывчаткой, в которой догорал фитилёк. Стрела угодила Шипу в грудь, он глупо смотрел на неё, так и не сумев дотянуться до запала короткими ручками.

— В укрытие, блядь! — единственное, что успел крикнуть я.

Мутанта разнесло в клочья, остатки неиспользованных шипов усеяли участок, снося всё на своём пути. После секундной паузы из черноты подземелья на нас обрушился целый сонм таких стрел. Взрывчатка разносила офисы и баррикады. Ползком я пробирался к Мишке, Зелёнкину и Плоскому, что укрылись за последним уцелевшим столом. Обломки летели в лицо и обжигали жаром.

— Это конец! — выл Зеленкин дуэтом с Плоским.

Мишка дожевывал невесть откуда взявшийся бутерброд. Я хорошо знал своего напарника, он никогда не умирал голодным.

— Они не будут обстреливать нас долго, могут убить своего Воня! — я едва успел проговорить это. Стрела с шипящим фитилём угодила в столешницу нашего укрытия, и перед взрывом мы лишь многозначительно переглянулись. Меня и Плоского отбросило обратно в проход между офисами, Мишку и Зеленкина похоронило под обломками. В ушах стоял такой гул, что я не сразу расслышал китайский визг. Ублюдки прекратили стрельбу. Из недр подземелья, шатаясь, шли фигуры, больше похожие на распухших зомби. Никто из обороняющихся больше не подавал признаков жизни. От моего взора не ускользнуло, что китайцы уж больно яро расчищали проход от обломков. Позади маленьких фигур, покачиваясь на спинах сгорбленных рабов-мутантов, из темноты выплыл огромный трон. Ублюдочный император Пень решил самолично явится за своим сынком. И это тоже было весьма ожидаемо. Не подавая признаков жизни, я нащупал Плоского. Мутант валялся без чувств, как половик, и китайцы не увидели его, когда спешно обходили разрушенные укрепления. Узкоглазые подонки ринулись в подвал и, судя по возмущенным крикам, тут же угодили в склизкую ловушку.

— Эти полицейские погибли как герои, — размеренный голос Пеня убаюкивал. Убаюкивал до тошноты. — Обязательно заберите их тела, насытимся супом из их отваги.

Меня корёжило от каждого слова, но я должен был сосредоточиться на своём деле, Пень скоро уйдёт. Я скручивал Плоского как кубинскую сигару, пока он не пришёл в сознание и не поднял крик, уколол его отравленным шипом. Яд проникал в поры и кристаллизовал их. Мутант ожил и задергался, но слишком поздно. Я забил шип в дыру, сделав из Плоского своеобразное копьё.

— Где Ноикс? Обязательно найдите его! — распинался Пень, и я не заставил его долго ждать.

Я вскочил на баррикаду, оттолкнув ближайшего ко мне китайца и ткнул его копьём. Яд подействовал моментально.

— Зачем же меня искать, я тут, о император! — моё лицо почернело от грязи и крови, но на губах застыла улыбка.

— Ты гордый воин, и ты станешь моим праздничным ужином! — Пень поднялся с трона и вытянул в мою сторону руку.

Он был невообразимо толст, облачен в золотые одеяния, а на лице пирсинг.

— Лови свой ужин! — я замахивался копьём, приближаясь к цели.

Прыгнул на кучу мусора, потом на перевёрнутый стол, а затем и на лысую голову зазевавшегося антитоварища, и с яростным криком послал копьё в сальную рожу китайского императора. Пень развернулся, чтобы спрыгнуть с трона, но неповоротливое жирное тело лишь подставило мне свою спину. Копьё черкануло императора по заднице, порвав тонкие шелка и обнажив прыщавую морщинистую жопу. Пень взвизгнул и кубарем покатился в темноту. Вся его придворная свита устремилась за ним, позабыв и о штурме, и о пленнике, и об намечающемся ужине.

— Да! — я вскинул руки в победном жесте, но ликование моё было недолгим.

Ещё один страшный взрыв сотряс основание участка. Я потерял равновесие и скатился с трупа узкоглазого засранца в черноту подземелья. Полы участка окончательно просели, трещина прошла через офис майора, арсенал и упёрлась в хранилище вещдоков. Я больно приземлился внизу ямы. Дно устилали трупы китайцев, но это ничуть не смягчило мое падение. Кто-то ухватил меня за грудки и поднял на ноги. Я приготовился к драке, но это был Раф.

Он протянул мне кислородную маску. Дымовые шашки уже источали едкий запах, так что я поспешно натянул её на лицо. Раф молча ткнул мне в дыру, что появилась справа от китайского пролома. Идеально выверенный взрыв. Я с радостью показал ему большие пальцы, и мы кинулись в святая святых нашего участка. У нас оставалось всего пятнадцать минут, прежде чем ребята наверху придут в себя. Раф подогнал к дыре тележку и много инкассаторских мешков. Ну вот, а Жопин говорил, что не на кого списать потери из хранилища. Теперь он надолго остался без очищенной воды.

* * *

— Тебе дали выходной? — Раф колдовал над пробирками, изредка кидая на меня любопытный взгляд. Работы у него на месяц вперёд, и прохлаждаться тут некогда.

— Ну как выходной? Пока не восстановят участок. Говорят, он просел на полметра под землю, крышу меняют, подвал восстанавливают. Там дел еще на неделю как минимум.

Я сладко потягивал сивуху из бокала с тропическим зонтиком. На мне красовались гавайская рубашка и солнечные очки. Понт, за которым в канализационном полумраке абсолютно ничего не видно. Котлеты купюр, вынесенных из хранилища вещдоков, заполонили все свободные столы и возвышались как небоскрёбы разрушенного Нью-Йорка.

— Они не догадались, что произошло? — Раф всё пытал меня вопросами, на которые мне так не хотелось отвечать.

— Нет, мой план был безупречным, — издевательски пропел я. — Атака ублюдочных каннибалов — идеальное прикрытие. Там было такое, что лишний взрыв никто и не заметил. Ха! И ты бы видел лицо Жопина, когда он принимал у меня улики. Плётка была идеальным хранилищем для маячка ракеты. И твой выстрел точно в цель.

Я поднял бокал и выпил за здоровье своего черепашьего друга.

— Даже майор ничего не подозревает? — не унимался Раф, довольная улыбка — редкий гость на его морде, но не сейчас.

— Майор будет завтра собирать нас на пустыре участка, толкать речь. Возможно, даже благодарственную.

— Он уже поправился после ранения?

— Говорят, что ходит сам, но это же майор. Если ему прикажут — восстанет из мертвых в своём парадном кителе и пристрелит какого-нибудь ублюдка напоследок. Как думаешь, сколько удастся собрать краски со всего этого добра? — болезненную для себя тему я оттягивал как мог.

Прежде чем услышать сроки своей каторги, лучше напиться в дрова. Раф задумчиво покачал головой:

— Может, лет двадцать себе и скостишь на этом мероприятии.

— О да! Мутанты будут довольны, как только я покину эту планетку, — я нервно прохаживался по огороду.

Огурцы еще не поспели, а помидоров не хотелось.

— Вперёд, к новым приключениям? — Раф старался поддержать беседу, но я ответил ему угрюмым мычанием:

— Да уж, куда угодно, лишь бы подальше от этого проклятого места.

— Все мутанты, которых ты подключил к делу, погибли?

— Слизняки мумифицировались в своей же слизи, кстати, неожиданный поворот, когда мы экспериментировали, такого не было. Шипа взорвали, а Плоский стал моим копьём возмездия, — не найдя ничего съестного по душе, я вернулся в шезлонг.

— Ты так и не попал в Пеня? Или зацепил?

— А чёрт знает! Видел, что порвал ему одеяние в районе жопы, он грохнулся в подземелье, а что потом, я не знаю. А ты никого не видел, когда подкатывал тележку?

Раф покачал головой. Еще одна боль, которая не давала мне покоя. Как назло, и канализация молчала. В среде мутантов не ходило много слухов по поводу кончины Пеня, возможно, я действительно промазал. Все-таки Плоский не был должным образом пристрелен. Я махнул рукой.

— Ладно, хрен с ним. В любом случае, с этой планеты император сточных вод точно никуда не денется раньше меня. Ждёт нашей встречи, голубчик, ждёт. Тем более, на свободе еще один его сынок, Дунь Хунь.

— Ты уже решил, как убьешь его? Кстати, что произошло с Вонем?

— Майор сказал прессе и главку, что Вонь был убит во время освобождения, но я точно знаю, что когда мы грабили хранилище, полководец ещё был у себя в камере и выглядел живым. Видать, майор припас его как трофей.

— Как и Бегемотова?

— Ох... с этим вообще беда. Майор хотел отдать его под трибунал, но тоже передумал. Уж не знаю, что он подготовил Артуру, но я чую, что ничего хорошего. А жаль, с ним было весело! — я подлил себе в бокал сивухи и откинулся на спинку.

Без Бегемотова действительно будет скучно.

— Короче, тусить мне здесь ещё лет десять... — я положил подбородок на грудь, растирал виски.

— Если отхватим еще одно такое хранилище, топлива для твоей ракеты хватит и даже будет запас.

— Ох, где же найти еще одно такое хранилище? Может, ебанём по главку? Там крутятся действительно большие деньги, вот только... — я подкинул в руке распухший от банкнот Сивохина бумажник.

— Вот только не все деньги нам подходят, — закончил мою мысль Раф.

— Вот именно! Ладно, не будем рисковать понапрасну, и так много людей полегло в этот раз, — я лениво прохаживался вдоль грядок.

Резервуар в тупике огорода привлёк моё внимание. Он бурлил и источал неприятный серный запах.

— Сколько? — для Рафа это было куда важнее моих мучений, и я даже мог его понять.

— Не знаю, я не считал, человек десять или одиннадцать, — я упорно делал самое наплевательское выражение лица, но буду ли сегодня спать спокойно?

— Они для тебя не важны? — в голосе Рафа звучали не горечь или укор, скорее, искреннее любопытство.

— Вот что важно, вот! — я указал ему на торчащий из-под тряпок нос корабля. Его правый борт мы так и не доделали.

— Как скажешь, Артём...

— И когда он будет готов? — я привлёк внимание Рафа чуть севшим голосом.

Мой друг держал в руке колбу с полученным материалом, что переливался на свету всеми цветами радуги.

— Сегодня или завтра... посмотри, какой цвет... Он идеален!

— Значит, завтра... — задумчиво повторил я.

— Ты уже выбрал момент, когда... скажешь ему? — Раф очень осторожно подбирал слова. Он как никто другой знал, как я ненавижу эти моменты.

— Пока нет. Придумаю что-нибудь, — я нервно усмехнулся, допил сивуху и поставил бокал на столик. — Только в этот раз без косяков, хорошо?

— Прости, конечно, все будет без косяков.

* * *

— Дорогие друзья! Мои герои! Я рад видеть всех вас здесь живыми и почти всех в здравии!

Нас обманули. Жестоко и беспринципно.

Выступать с торжественной речью пришёл не майор, а сам мэр города. На заднем дворе полуразрушенного участка нам организовали на скорую руку своеобразный помост, куда по очереди поднимались ораторы. Нас усадили на стулья, что расставили в две шеренги прямо на земле. Мы с Мишкой заняли два самых отдаленных места, чтобы безнаказанно комментировать речи выступающих. Мэр зарядил тираду минут на сорок. Распалялся такими сладкими речами, что мне кажется, у всех собравшихся повысился сахар в крови. Он невысокого роста, и, поскольку всё время не отрываясь читал с листа, из-за трибуны была хорошо видна только его плешивая макушка.

— Мэр совсем сдал... — грустно вздохнул Миха.

— Ещё бы, четвёртый срок мотает, клещ... Любому от такого подсоса плохо станет, надо же и меру знать!

— А ты видел его секретаршу?

— Какую, ту слева?

Я вытянул шею, но все представители мэрии женского пола были как на подбор. Грудь пятого размера, белые полупрозрачные блузки, ноги от ушей и все брюнетки. Я так и видел на каждой из них фантомные надписи: понедельник, вторник, среда.

— Они их что, клонируют?

— Смотри на майора, держится молодцом!

— Да уж, только как-то он потерялся между женщинами мэра, — я еле заметно гоготнул.

Майор действительно выглядел карликом на фоне пышногрудых великанов, сидел на стульчике, сжавшись в комок, и отстранённо смотрел в пространство перед собой. Его плечо и рука были перемотаны бинтами.

— И вот в завершении всего этого, я бы хотел дать слово, не побоюсь, герою нашего города! Подполковнику... кхм, простите, пока ещё майору Эдуарду Викторовичу Зломову. Поаплодируем друзья!

— Понеслась! — я откинулся на спинку, отбивая ладони в кровь.

— Думаешь, он сейчас запорет свою речь?

— Ну, если только не расплачется в самом начале.

Впрочем, майор, как только взошёл на помост, окинул нас вполне суровым взглядом и плакать явно не хотел. А окидывать-то особо было и некого. Из собравшихся полицейских в осаде принимало участие всего шестеро едва выживших человек, и это не считая майора и отсутствовавшего по понятным причинам Бегемотова. Мы с Мишкой уединились с краю, Зеленкин хотел сесть рядом, но мы культурно попросили его пойти на хуй. Пошёл он, правда, недалеко, на первый ряд. Из травм у новобранца — перевязаны кисти рук и всё лицо в зелёнке, у Мишки пара ссадин, а я отделался лёгким испугом. На значительном отдалении от нас сидел и Сашок, единственный выживший из команды Бегемотова. Он сидел тихо и старался не отсвечивать, понимая свою глупую ошибку тогда, в подвале. Майор пощадил его и оставил на службе.

— Ребята! Товарищи, коллеги! — майор выдержал паузу. Смекалка не подсказала ему написать свою речь заранее, поэтому театральные паузы иногда затягивались. — Та ночь показала нам, кто действительно заслуживает носить мундир, а кто нет.

Ого! Неужели майор начнет разносить Бегемотова прилюдно?

— Всем вам известно, что моё ранение не дало мне руководить обороной участка. И поэтому сейчас я не буду говорить о тех, кто не дожил до рассвета той ночью. Я хочу позвать сюда человека, который по праву достоин находиться здесь. Человек, который в трудную минуту не бросил своих товарищей и спас полдюжины жизней. Я прошу подняться сюда капитана третьего звена полиции Артёма Александровича Ноикса!

Зазвучали аплодисменты, и у меня отпала челюсть. Я не верил, что это происходило в действительности.

— Давай, Тёмыч! Это заслуженная слава! — Мишка ударил меня по плечу и помог подняться.

От всеобщего внимания мне стало не по себе, я глупо улыбался и кланялся, подступая к помосту. Ноги стали ватными.

— Спасибо большое, но я просто выполнял свой долг, — когда я заговорил, все звуки стихли. Два десятка глаз были устремлены на меня и внимали каждому слову. — В ту роковую ночь каждый из нас внёс свою лепту в победу над агрессорами, решившими, что они выше закона.

Я тактично подбирал слова, еще помня разговор с майором о договорниках мэрии с китайскими антитоварищами. С помоста все действующие лица той операции были как на ладони. Только отсюда я приметил Жопина. Славик сидел в обнимку с выжившей проституткой. Той самой, у которой заплыли глаза после выстрела из ракетницы. Бинтами у нее была перевязана почти вся голова, глаза защищали черные очки, а из верхней губы вытек ботокс. Дама закрыла все свои достопримечательности широкополой шляпкой и тонкой вуалью.

— И те ребята, что не дожили до утра, тоже внесли свою лепту, — я решил, что самое время почтить их память минутой молчания.

Все собравшиеся одобрительно отнеслись к этой идее. Пока все молчали, траурно опустив взоры, я попятился, чтобы как можно быстрее убраться восвояси. Майор остановил меня, положив руку на плечо.

— Вы с Бредовым мне будете нужны, — майор говорил тихо и в этот раз даже не исковеркал фамилию моего напарника. Я притаился, готовясь к подвоху. — У меня к вам будет одно важное дело.

Я растерянно кивнул, и только после этого майор позволил мне сойти с места. Обрадую Мишку, он любил такие интриги.

* * *

Ну ни фига себе интрига! Такие были мне и даром не нужны! Когда торжество закончилось и все мы получили награду в виде жаркого рукопожатия от мэра и искреннюю благодарность столицы Новой Федерации, мы помогли майору разобрать помост и вернуть весь инвентарь в виде стульев обратно в участок. Но не для этого он попросил остаться именно меня и Мишку. Когда все гости разъехались, майор повёл нас к своему пикапу. Старый тентовый грузовичок скрывал неприятный сюрприз: труп, укутанный в мешок для строительного мусора.

— Это что? — Мишка испуганно покосился сначала на меня, потом на майора.

Я без лишних слов запрыгнул в кузов и ногой подтолкнул мешок к борту, округлый и совсем не тяжелый. Что внутри, мне было понятно без слов. Мишка задал свой вопрос ещё раз, но так и не получил ответа. Мы стащили труп на землю и по указанию майора понесли в дальний угол пустыря.

— Вы уж извините, я бы помог, но сами видите... — майор достал две лопаты и воткнул в землю. Повязка на его плече розовела от проступившей крови. Я понимающе кивнул:

— Конечно, мы всё сделаем!

— Это Вонь, что ли? — не унимался напарник, но я, изнывая от жары, не хотел тратить силы на разговоры.

Похороны были назначены на полдень.

— Будем хоронить его рядом с нашими?

— Нет, ни в коем случае, это отродье... — я с отвращением пнул мешок.

После ночного инцидента не все трупы защитников участка забрали родные. Нам уже пришлось похоронить здесь проститутку и одного новобранца-сироту. Город не пожелал тратить на их похороны деньги. Работа лопатой длилась чуть меньше часа, всё это время мы с Мишкой молчали. Он что-то бормотал себе под нос, а когда мешок с китайскими костями полетел внутрь метровой ямы, наконец задал давно мучивший его вопрос.

— Это действительно писал Бегемотов? — он достал из потайного кармана клочок бумаги с тайным посланием для Воня.

— А ты как думаешь? — я подмигнул ему и сел на краю могилы, свесив ноги.

Ужасно хотелось курить.

— Похоже на почерк Артура, но ведь подпись-то твоя! — Мишка задумчиво сел рядом.

— Совершенно верно, записку написал я, — я выпустил клубы дыма и рассмеялся.

Мишка моей шутки не оценил и пододвинулся ещё ближе.

— Тогда выходит, что ты специально притащил Воня в участок?

— Ага, он же полководец китайский, его бы все равно казнили, он это заслужил!

Я огляделся по сторонам. Пустырь огромный, а за забором начиналась бескрайняя степь, ни одной живой души на сотни метров вокруг.

— Это понятно! — заёрзал от нетерпения Мишка. — Но ты же знал, что за ним придут! Он же их генерал!

— Совершенно верно! — я игриво толкнул напарника плечом, но тому было не до смеха.

Мишкины губы превратились в тонкую полоску, он учащенно дышал.

— Тогда, получается, что ты спланировал нападение на участок?

— Получается! — я не переставал улыбаться и даже не думал отнекиваться.

Только не сегодня.

— И кто же должен был погибнуть по твоей задумке? Мутанты?

— Конечно! У них была роль только в самом конце, сдержать натиск основной армады узкоглазых плебеев.

— Вот почему ты задержал их перед самым штурмом?

— Да, прямо в тот же день, ты же помнишь! Ты сам помогал мне доставлять их в участок, — я мечтательно улыбался в яркое небо.

Сегодня оно совершенно безоблачно.

— И ребята должны были погибнуть? Тоже по твоей задумке?

— Ага. Я исполнил свой план на все сто пятьдесят процентов.

— Ты что-то вытащил из нашего хранилища, ведь так? Именно поэтому ты затеял всё это. Я слышал, там пропала вся наличность.

— Да, именно деньги, их просто списали на китайцев, — я подмигнул другу и уткнулся ему в плечо. — Ты такой умный, Мишка, я поражен!

— А ты не хотел, чтобы я был умным? — Мишка потянулся к кобуре с пистолетом, но я перехватил его руку.

Наши кисти переплелись в смертельной схватке, побелели и затрещали костяшки пальцев. Глаз напарника нервно дёрнулся, а лицо вытянулось от изумления. Мишка совсем не ожидал встретить такой отпор, хотя я был намного мельче него. Я совершенно не напрягался, свободной рукой вытащил сигару изо рта и пустил клубы густого дыма.

— Да, ты прав, я не хотел, чтобы ты был таким умным, но так получилось.

— И что теперь? — сквозь зубы процедил он, не желая отступать.

Мне пришлось сломать его руку. Мишка вскрикнул и прижал кисть к груди.

— Больно... — обиженно хмыкнул он.

— Да, так бывает, дружище, — я выхватил пистолет и приставил к виску напарника.

— Подожди, — Мишка потянулся к карману и достал часы, которые украл у меня Плоский, когда выходил из камеры. — Я нашёл там...

— Спасибо, — сухо ответил я, забрав потеряшку.

Наши взгляды пересеклись, и я более не оттягивал момент. Выстрел приглушенно разнесся по округе. Мишка качнулся и через секунду упал в яму к Воню. Я отряхнул руки от крови и вытер о траву пистолет. Ну хоть часы нашлись, на руке они красовались как и прежде: ни царапинки, ни пылинки. К сожалению, чего нельзя сказать о моем боевом значке, его мне, к слову, найти в руинах так и не удалось. Я размял затёкшую спину и скептически оценил результат своей работы. Ну вот, теперь мне в одну харю закапывать могилу. Хорошо, что земля сухая и податливая, дождь передавали только на завтра.

История пятая: Новые лица

После тяжелой смены обязательная часть нашего с Мишкой ритуала была сегодня исполнена с лихвой. Мы покрыли даже пропуск посещения бара за прошлую пятницу, позапрошлую среду и отсутствие там те десять лет, которые прошли с момента его открытия. В этот раз обошлось без караоке. Мы посчитали, что сегодня в бармена и так летело очень много просьб, вещей и посетителей с нашей стороны, поэтому, когда под утро музыка и стоны задиристых компаньонов стихли, мы с Мишкой решили расходиться по домам.

— Артём! Это был лучший выходной за последнее время!

— Ха! — я еле поддерживал шатающегося напарника. — Михан, ты не поверишь, но знай — это был лучший выходной за всю твою жизнь!

— Да? А я... ик, и не сомневался!

Мишка споткнулся о багажник машины и упал в грязь, дико хохоча. Он протянул мне руку, не в силах подняться самостоятельно. Куда уж мне тянуть такого борова? Я ухватил его, но всё, чего добился, лишь угодил в лужу вслед за Мишкой. Мерзавец специально купал меня в грязи, но я был и не против.

— Артём, поехали к разлому! Там, наверное, опять мафия! Ебанём их по самое не балуйся! — Михан пускал пузыри, и я едва разбирал слова.

— А нет! — я плескался, истерически смеясь, как будто мне десять лет, и я в теплой душистой ванне с пеной и игрушками. — Сегодня у мафии выходной, понедельник же!

— Бля... — Мишка всё же умудрился зацепиться за бампер машины и приподняться. Он задумчиво смотрел на звёзды. — Смотри, какие они красивые. Вот бы полететь к ним, туда...

— Думаешь, там лучше? — я отсмеялся и сел рядом, обхватив колени руками.

— Не знаю, — Мишка с хитрым прищуром крутил головой по сторонам. — А давай поднимемся на крышу, оттуда их будет видно ещё лучше!

Он указал на дом с пологой крышей справа от нас. Пятиэтажка наполовину заброшена, самый дальний подъезд обрушен на несколько этажей. Я положил руку напарнику на плечо:

— Давай лучше по домам.

— Нет, пойдём! Я хочу на них поглядеть как можно ближе! — Мишка ловко подхватил меня и закинул на плечо.

Он рванул в первый же открытый подъезд, дико хохоча и не обращая внимания на мои попытки встать на ноги.

— Отпусти меня уже, я могу идти сам!

— Ты зачем взял пистолет? Его кобура упирается мне в глаз!

— Смотри, не отпустишь, он сейчас выстрелит!

Мы дико рассмеялись, не боясь разбудить жильцов, а уже на крыше сидели на краю, свесив ноги, бок о бок и любовались звёздами. Благо у Мишки в кармане было припасено ещё по баночке пива и вечер явно не хотел заканчиваться.

— Знаешь, мне иногда снится корабль...

— Хочешь отправится в плаванье? Лучше поторопись, пока моря окончательно не высохли.

— Нет, это был космический корабль, такой высокий, как этот дом, правда, почему-то он был весь в тряпках и каких-то лохмотьях, а еще у него была дыра в правом борту, прикинь!

— Да уж... На таком корабле далеко не улетишь!

— Точно! — рассмеялся Мишка, запрокинув голову.

Он вздрогнул, схватил ртом воздух, а рука потянулась к сердцу.

— Эй, ты чего? — я все еще хихикал как идиот.

Напарник судорожно дергался из стороны в сторону, после чего обмяк, опустив голову на грудь, и вроде как задремал.

— Хорош придуриваться! — я хлопнул Мишку по плечу, и тот, не издав ни звука, безвольно упал с крыши прямо на асфальт.

Я выпучил глаза и выплюнул остатки пива. Лужа крови расплывалась под его силуэтом бесформенным пятном. Я озадаченно почесал затылок.

— Ну ебанный в рот...

* * *

Раф с тяжелым вздохом встречал меня у лифта. Он приметил моё триумфальное возвращение с гулянки ещё по камерам наблюдения: и трудно было не заметить, как после десятой, неудачной, попытки открыть дверь квартиры ключами я бесцеремонно выбил её ногой. Из кабинки лифта неслись душераздирающие песни в стиле черного ворона. А уже в убежище Рафа встречала приветственными взмахами оторванная рука моего напарника. Я пьяно улыбался, не замечая, как из конечности вытекала кровь и смачно разукрашивала мою куртку и штанину.

— Это что??? — Раф в ужасе отступил, давая мне выйти.

— Извини, Рафаэль, но я нарушил наш принцип! Можешь меня отругать! — я покорно опустил голову. — Я привел в убежище Миху!

— Что? Где? — Раф тщетно выискивал этого гиганта за моей спиной, но в лифте я едва помещался сам, поэтому, выждав подходящий момент, дико рассмеялся и вложил оторванную конечность Рафу в руки.

— Да вот он!

Глаза черепахи в ужасе округлились, он на выдохе произнёс:

— Мать твою... Что случилось?

— Ну, мы как обычно отдыхали после дежурства, — я прошёл к столу, за которым Раф проводил эксперименты и принюхивался к стоящим там стаканчикам, бутылочкам и колбочкам, — ну, ты понимаешь, бар, музыка, девочки... фу, какая гадость!

— Ну и что дальше? — Раф охрип.

Он семенил у меня за спиной, держа оторванную руку как младенца. А учитывая, что мне удалось спасти не кисть и даже не скромное предплечье, а полноценную конечность со всеми вытекающими, Рафу пришлось держать её крепко и обеими руками.

— Ну мы пили, отдыхали, смеялись, — не найдя ничего вкусного, я упал в шезлонг и закрыл глаза рукой. — Чёртово освещение, а чё тут так ярко?

— Это наше стандартное освещение, тут полумрак, Артём! Не отвлекайся! — Раф бесцеремонно дернул меня за плечо.

— А, ну, короче, девочки, алкоголь, музыка...

— Да я понял! Как Миша погиб?! — Раф уже кричал. — И где от него всё остальное???

— Ну, мы валялись в грязи, а потом он с какого-то хуя понес меня на ту крышу, — отходняк — дело серьезное, особенно в области поведения; хотелось въебать Рафу меж глаз за все эти расспросы.

— Что было на крыше?

— Да я не помню, пиздели мы с ним о чем-то, на звезды глазели, а потом он вдруг схватился за сердце... — ещё чуть-чуть, и за сердце схвачусь я: мне срочно надо было догнаться или быстро лечь спать. Но, судя по выражению морды Рафа, спать он мне не даст. — Лучше налей мне чего-нибудь, дружище, а то я тоже склею ласты...

— Ты просто невыносим! — Раф рычал, осторожно подбирая каждое слово, он наконец отложил Мишкину руку и рыскал по шкафам и полкам своей летней кухни. — Ты давай не замолкай! Что там было дальше? Почему от него осталась одна рука? Он угодил на вентилятор, что ли?

— Да не, — я улыбался и ерзал в шезлонге, ища удобную позу. После произошедшего сильно болела спина. — Он свалился с крыши, прямо на асфальт, прикинь, весь всмятку! А крови с него вытекло, как с заколотой свиньи!

— Ага! Ты говоришь, он схватился за сердце перед этим? — Раф поднес мне графин с темно-лиловой настойкой, и я жадно потянул голову на запах. — Налью, когда всё мне расскажешь!

— Изверг! Пытатель! — я с обреченным вздохом завалился набок. — Да я еле втащил его тушу в багажник машины! Ты бы видел это, Рафик! Этот бугай даже не влез туда полностью! И я не смог закрыть багажник...

Мой взор туманился, а язык заплетался. Раф откупорил графин с выпивкой и провёл перед моим носом:

— Дальше!

— Хотя бы глоточек...

Раф нехотя исполнил мою мольбу. На самом донышке самого маленького стаканчика, который только сумел изобрести изощренный на пытки человеческий разум. Не зря майор использовал для этих целей старый добрый гранёный. Однажды он на полном серьёзе рассказал, что благодаря граням водка попадает в рот по особенной траектории, что улучшает вкус. Я не стал разрушать его мнение тем фактом, что внутри стакан совершенно гладкий.

— Что было дальше? — Раф нетерпеливо ждал, пока я просмакую те скудные капли и продолжу своё повествование.

— Да ни хрена не было дальше, багажник я так и не закрыл, повёз его по колдоёбинам, избегая людных мест, ну ты же понимаешь, я же не мог по нормальным дорогам. Я, конечно, пьяный в доску, но я же не тупой как доска...

В ответ Раф лишь недовольно фыркнул:

— Ты его на этих колдобинах растерял?

Моё лицо снова растянулось в пьяной улыбке, я хотел рассмеяться, но вместо этого проблевался прямо Рафу на штанину.

— Ебанный в рот! Да это были дикие животные, я не сразу заметил, что потерял его по дороге! Тьфу, убери эту гадость!

Раф дал мне отхлебнуть воды из стакана.

— Убери это поило, дай мне горячительного!

— Нет, Артём, тебе сегодня уже хватит! — Раф, негодуя, нарезал вокруг меня круги. — Может быть, остатки его тела еще лежат где-то на улице? Может быть, его ещё не обглодали?

— Не, я точно проверил. Были остатки, но чтобы никто не обнаружил, я облил их бензином и поджег! Правда я умный?

— Да ты!.. — Раф позеленел от злости пуще обычного и сжал кулаки. — Да ты... идиот!

— Дожили... — не веря собственным ушам, я съехал с шезлонга на газон, смотря на друга обиженным детским взглядом. — И ты туда же? И всё я, по-вашему, делаю не так! Критиканов развелось, хоть отстреливай!

После нескольких неудачных попыток принять вертикальное положение я махнул рукой и свернулся у шезлонга калачиком. Горизонтальное положение не настолько плохо, как могло показаться.

— Не смей спать! — взвизгнул Раф, поднимая меня на ноги. — Ты даже не представляешь, что произошло!

— Как, ик, не представляю? — ноги отчаянно не желали напрягаться, поэтому мой зад незаметно искал опору. — Завтра же он уже будет готов! И мы опять пойдём доблестно уничтожать улицы, ведь так?

— Нет! — Раф процедил это сквозь зубы, он всё ещё старался держать себя в руках. — Мы клонировали его всего неделю назад! Артём! Я даже не успел почистить ванну после этого!

Раф отчаянно жестикулировал, тыкая толстым пальцем в резервуар справа. Именно в нём мы делали клонов для бытовых нужд, и мой напарник не был исключением. Я прищурился, чтобы разглядеть ванну, и надолго замолчал. Мысли, которые все еще витали в районе бара, в котором мы так трагически ужрались, медленно вставали раком. Но чёрт возьми, я еще был слишком пьян, чтобы мыслить рационально.

— Ты хочешь сказать, Мишка будет готов послезавтра? — озадачивая Рафа вопросом, я незаметно подхватил лиловую настойку и откупорил крышку.

Мой черепаший друг стоял молча, в изумлении раскрыв рот.

— Во ты неадекват... — Раф закрыл лицо ладонью. — И что я с тобой с пьяным разговариваю...

— И правда! — рассмеялся я, опрокидывая настойку прямо из горла.

— Тебе завтра на работу, остановись уже!

Раф протянул руку, чтобы выхватить бутылку, но я изловчился и все же добил остатки. Он случайно задел меня панцирем и опрокинул на четвереньки. Я дико засмеялся, а когда открыл глаза, с удивлением обнаружил перед собой мохнатую медвежью морду.

— Как въебать бы тебе!

Дух Тайги в этот раз предстал предо мной не во сне, а на-долбанном-яву. Я едва увернулся от замаха гигантской лапы. Такая и мокрого места не оставит.

— О! Дружище! И ты тут! — я растягивал лицо пьяной улыбкой и махал рукой.

С трудом и не без помощи Рафа я поднялся на ноги

— Во, ты уёбок! Мы же договорились! — медведь напирал на меня злобным взглядом. И в общем-то, не он один: все звери в шкуре хозяина тайги зырили на меня без малейшего удовольствия.

— Пошёл на хуй! — протяжно запел я и закрутил задом. — Мы тут с Рафом и без тебя справились! И скоро я от вас смотаюсь!

Раф озадаченно смотрел в пустое пространство, с которым я вёл эту задушевную беседу.

— Артём, а ты с кем разговариваешь? — его левый глаз нервно дёрнулся.

— Как с кем, с этим уёб... святым духом, — я счастливо улыбался и тыкал пальцем косолапому в нос.

— Духом? — Раф понимающе кивал, взирая на пустое пространство огорода. Кажется, мой указательный палец попадал как раз в ботву подрастающей морковки. — Я знал, что этим всё и закончится: ты словил белочку!

— Во! Гы! Прикинь, ты белочка, а не страшный медведь! — я прыснул слюной от счастья. — Выбирай, или ты Медвелка, или Белведь!

Я дико рассмеялся и едва удержал равновесие. Дух Тайги грозно зарычал:

— Ты никуда не смотаешься, пока не выполнишь свою часть уговора!

— Какие уговоры? — я не переставал кривляться. — На меня никакие уговоры не действуют, ты забыл?

— Я уже начинаю жалеть, что обратился к тебе за помощью! Надо было бросить тебя в горах на верную смерть! — медведь топнул ногой, а я топнул в ответ.

— Горы, горы, задрал ты своими горами! Были ваши, стали наши! — я закружился в безумном пьяном танце.

Потеряв дар речи, Раф поспешил отойти от меня подальше. Он растерялся и не знал, как реагировать на происходящее.

— Ох, допрыгаешься ты! — Дух Тайги пристально смотрел на меня, не поддаваясь на провокацию. — И корабль твой отсюда никуда не полетит. Ты землянин, и таким и останешься. Прямо с нами, прямо до конца!

— Э-э, — я пригрозил медведю пальцем. — Не надо. Вы налево, мы направо!

— А топливо твоё, которое ты на кровавых деньгах сделал, превращу я в вино! — Дух Тайги оценил моё состояние и переиграл суровую кару. — Нет, не в вино, а то ты порадуешься. В яблочный сок!

Я молча показал ему средние пальцы на обоих руках и тут же пропустил удар по голове. Нет, это был не медведь. Раф принял волевое решение окончить этот безумный театр одного актёра и как обычно всё грамотно рассчитал. И силу удара, и её направление. Я рухнул на заботливо подставленный шезлонг и потерял сознание.

* * *

В этот раз мне не снилось ничего, что могло хоть как-то напрячь. Отчасти этому способствовало грандиозное алкогольное опьянение, а отчасти — добротная шишка на голове. Она беспокоила так, что я чувствовал боль сквозь сон и боялся пошевелиться.

Вместо будильника на работу меня поднимал Раф. Правда, делал он это как-то чересчур по-особенному, не заваривал кофе, не готовил яичницу с пучком лука или петрушки, как я любил. Вместо этого он достаточно громко матерился и носился по огороду кругами. А ведь всё началось с безобидного звонка. Негромкого и вполне приятного. Я краем уха слышал, как Мишкин мобильный телефон, который чудом выжил при падении с крыши дома, под самое утро запищал в кармане моей куртки. И ведь у меня хватило ума не просто погрузить труп напарника в машину, но и выгрести у него из карманов все полезные вещи. Правда, надгрызенную пачку презервативов пришлось выкинуть. Не сторонник я таких связей, да и запахов горелой резины тоже. Кстати, да, что-то последнее время Венера куда-то пропала, надо бы найти эту бестию и кхм, допросить с особым пристрастием.

— Артём! Артём! — жалобный стон Рафа не смог бы поднять меня даже после обычной пьянки, но по мере того, как ко мне возвращалось мироощущение, приходило и осознание факта великой потери вчерашней ночью.

Мне было тяжко вставать, сил хватило лишь на то, чтобы вытянуть вверх руку.

— Это жена Миши Бредова! — Раф дрожал от ужаса, вкладывая телефон в мои пальцы.

Я, не разлепляя глаз, принял звонок.

— Да, Машка. Ага, привет! Не, всё нормально, — я говорил тихо и спокойно. — Да, мы вчера засиделись с Мишкой в баре. Конечно, не пришёл, он у меня, отсыпается. Нет, всё нормально, не переживай. Нет... он сейчас спит, не стоит его будить. Он вчера какой-то расстроенный был, говорил о тебе. Вроде нет. У вас всё нормально, вы не поссорились? Да, он не захотел ехать домой. Хорошо, я спрошу его, когда он проснётся. Давай, жди звонка.

Я только со второй попытки сбросил звонок и отдал телефон Рафу. Он изумленно разглядывал мобильник, после чего хрипло прошептал мне на ухо:

— Он не проснётся... Ты чего ей наговорил?

— Проснётся, — мне пришлось оторвать голову от подушки и осторожно ощупать шишку на голове. Хорошо хоть не было крови. — Сколько надо времени, чтобы вырастить нового? Дня три хватит?

Раф едва не задохнулся от нахлынувшего негодования:

— Какие три дня? Мы его только вырастили, недели не прошло, Артем! Почему он погиб так рано?

— Это ты у меня спрашиваешь? — лучшая защита — это нападение, правило безотказное, поэтому и золотое. К тому же я заметно повысил голос. Ситуация была действительно щекотливая. — Ты же его сам сделал. Это ты корректировал геном, вот и спроси самого себя, что пошло не так! Сука! Он даже не во время задания погиб! Смерть впустую! Это уже второй косяк, Раф. В прошлый раз ты сделал его слишком умным. Мне пришлось вышибить ему мозги и похоронить в одной могиле с тем ублюдочным китайцем! В этот раз ты сделал его поэтическим мечтателем, смотрящим на звёзды, а что потом? Это будет влюбленный в меня гей? Или пацифист, собирающий ромашки? Блядь! Раф! Мне нужна почти безмозглая боевая машина, способная без сомнения нажать на спусковой курок, прикрыть меня в случае опасности и отдать без промедления за меня жизнь! Зачем всё усложнять?!

От собственного крика у меня разболелась голова, пришлось улечься на шезлонг и приложить ко лбу свежесорванный пучок петрушки. Меж тем Раф уверенно парировал мои претензии:

— Значит, я во всём виноват? Я экспериментирую? А кто ныл, что ему скучно с напарником во время дежурств? Анекдотов пошлых он, видите ли, не понимает! Я сделал его чуть умнее, совсем на капелюшечку! В итоге ты его убил, видите ли, умный Миша тебе на хер не нужен! Да, в этот раз я добавил ему поэтичности, но и ярко выразил самопожертвование. Он мог идти за тобой хоть в огонь, хоть в воду!

— Ну да, а в итоге Михан затащил на эту грёбаную крышу, откуда сам и наебнулся! — от этой ругани меня ещё сильнее выворачивало наизнанку. — К чёрту всё это! Задрало! Сколько надо времени, чтобы вырастить нового клона?

— Я не знаю... — Раф растерянно присел на соседний шезлонг и опустил руки. — Мне только бассейн чистить дня два или три.

Резервуар действительно выглядел погано, а вонял ещё хлеще. Я при всём желании не мог помочь другу. Через тридцать минут мне надо было быть на работе. Еще одна головная боль: отделаться от майора будет сложнее, чем от Машки. Ей-то заговаривал зубы я отменно и мог протянуть так месяц. Самое ужасное, что мне теперь придётся работать в одиночку. А это уж совсем плохой расклад.

— Ладно, я на работу, пока начинай, как вернусь, помогу. У меня сегодня важная встреча со Стасом, нельзя пропустить, — я с трудом нашёл, где у рубашки перед, а где зад.

Рафу было слишком больно смотреть на мои страдания, он отошёл на кухню, смешивал в граненном стакане какие-то жидкости. В итоге этих манипуляций в моих руках оказался настоящий безалкогольный коктейль. Я выпил его залпом и едва не проблевался. Обычно Раф приводил меня в чувства более гуманными средствами.

— Что это?

— Адреналин Гаш, — Раф сурово смотрел на меня с высоты собственного роста. — Через десять минут будешь как новый. Завязывай ты с этой выпивкой, вчера "белочку" словил, не помнишь?

— Помню, — я с трудом откашлялся от поила. — Это была не белочка, а Медвелка!

Я вскочил на ноги и, чувствуя себя лучше, застёгивал пуговицы на рубашке. Раф так и не понял, что я имел в виду.

* * *

— Ну, ебанный в рот, что у нас сегодня? Самойлов? Что там с делом о том религиозном жертвоприношении, что потрепало мне нервы на прошлой неделе? Где подозреваемые? Почему они еще не обвиняемые? Мэр уже выел мне плешь! Там, между прочим, была его племянница! Земля ей пухом...

Майор привстал, испепеляющим взглядом осмотрел всех нас грешных. Планёрка в этот раз происходила на втором, свежеотстроенном этаже нашего участка. Комната для брифингов имела всего две стены, поэтому на заднем фоне, за спиной майора, красовался мусор, который рабочие ещё не успели вывезти. Еще один плюс пережитой осады: правительство наконец решило усилить наш гарнизон.

— У нас есть двое свидетелей, но они еще вчера молчали, типа ничего не видели, — лениво затянул Влад, подтачивая ногти ножом.

Хуев модник за последний месяц не пополнил нашу городскую тюрьму ни единым новым постояльцем.

— Так разберись с этой проблемой! — майор ударил кулаком по столу. — Мне что, тебя учить подкидывать улики? Или показать, как пытать ебанных свидетелей?

Влад почти театрально закатил глаза.

— Спокойно, товарищ майор, всё под контролем, за свидетелями установлена слежка, думаю, подкидывать улики им даже не придётся.

— Ебанный в рот! — взревел майор, раскидывая по столу стопку карандашей. — Это я и должен сказать сегодня мэру? Ваша милая племянница лежит в земле, разрезанная на кусочки, но у нас, сука, всё под контролем?! Ебанные бездельники!

— Сегодня мы их уже схватим, — Самойлов вскочил с места, сжав свои яйца в кулак. Он заговорил быстро и сосредоточено. — Уже вечером у вас на столе будут их признательные показания.

— Вечером? Да к вечеру уже не будет меня! Чтоб их показания лежали на моём столе в обед, и не позже, сукины дети! Иначе всю вину возьмёте на себя вы! Мне все равно, кого сажать на кол! Но если есть преступление, кто-то обязательно должен сидеть на колу! Правильно, Виноградов?

Майор перевёл свой бычий взгляд на следующую жертву. Максим, по своему обыкновению, что-то жевал, забившись в самый дальний угол. Он поперхнулся и, выплёвывая остатки не пережеванных чипсов, взял под козырёк:

— Так точно, товарищ майор!

Он вскочил на ноги, растолкав рядом стоящие стулья. Благо они были пустыми. Двухметровый детина с выдающимся пузом отплевался от остатков пищи.

— Товарищ майор, разрешите доложить: мутанты из третьего сектора уничтожены ночной вылазкой, жители домов семнадцать и девятнадцать по улице Большой Разломовой опрошены, жалоб больше нет!

— Ага!

Максим перехватил инициативу, чтобы взять майора врасплох, но жестоко просчитался. Майор кинул ему заявление от жильцов вышеупомянутых домов. По-моему, оно было мокрым от слёз.

На, почитай, придурок, что пишут о тебе жильцы этих домов! Три, сука, заявления, три!

Чтобы тонкий листочек точно долетел до адресата, майор заботливо вложил его в страницы полицейского кодекса. Виноградов поймал его животом и грузно упал обратно на стул.

— Оборванцы! Мутантоёбы! — майор распалялся не на шутку. Его рука рефлекторно скользнула под стол, но, видимо, бутылку водки он оставил в кабинете, где обычно и проходили планёрки. Не найдя успокоительного, майор рассвирепел ещё больше. — Да я вас, бездельники, лично посажу за халатность! Всех, сука, всех! Бездельники! Город в опасности, а они тут жрут, ногти точат, хуйнёй страдают! Артём!

— Да, товарищ майор? — я поднял на майора невозмутимый взгляд.

Поправив китель, он опустился на место.

— Что там с фабрикой трекуба, ты уже вышел на след? — его голос был ровным и спокойным, глаза чуть прищурены.

— Почти, сегодня у меня встреча со связным, вроде как у него есть координаты этой блядской кухни, — я сверился с часами.

Встреча со Стасом была назначена на одиннадцать утра. Сейчас уже девять.

— Хорошо, зайди в канцелярию, там тебе дадут ордеры на аресты и на убийства, — майор лениво отмахнулся, но на всякий случай переспросил: — Ты же сразу пойдёшь туда с проверкой?

— Конечно! — размашисто кивнул я, погладив рукоятку пистолета. Новенькие никелевые пули уже ждали своего часа. — А ордеры мне не нужны, я старые откопировал, там и печати, и подписи, а на даты никто уже не смотрит...

— А-а, — довольно протянул майор. — С прошлого рейда? Молодец! Вот! Товарищи, бойцы, учитесь у капитана, как надо правильно готовиться к заданию! И как быстро выполнять! Донесли, взял ордер, разъебашили контору!

Коллеги завистливо косились в мою сторону, и, в общем-то, не зря. После той истории с осадой, отношение майора ко мне значительно улучшилось.

— Ну всё, тогда я пошёл выполнять задание, — я элегантно кивнул, прощаясь с собравшимися, и встал, накидывая пиджак на плечо.

— Подожди-подожди, — майор остановил меня в самых дверях. И я уже знал, почему. Херов интеллигент, надо было не выебываться, а быстрее бежать. — А где Бредов? Ты что, сегодня один?

"Бля... не прокатило".

Я откашлялся и, глядя майору строго в глаза, соврал:

— Мишка приболел, он звонил мне утром, говорит, кашель, температура, просил дать ему пару дней отлежаться, — я знал, что отбрехаться от майора будет не так просто, но в этот раз его пристальный взгляд не предвещал вообще ничего хорошего.

— Кого просил? — лицо майора вытянулось от недоумения.

— Вас, — я нервно сглотнул и не придумал ничего лучше.

— Когда? — майор не менялся в лице.

— Сейчас, — я пожал плечами.

Если диалог становился шизофреническим, то пусть будет таким до конца. Ребята озадаченно поглядывали друг на друга.

— А-а, — многозначительно протянул майор, откинувшись в кресле. — Не беда, я распоряжусь, чтобы тебе выдали нового напарника, у нас как раз наплыв новобранцев.

Мой глаз нервно дёрнулся. А вот это вообще не входило в мои планы! Я открыл было рот, но майор не был в настроении выслушивать протесты. Он уже набрал дежурному и отдавал распоряжения.

— Алексей, ты? Здорово! Ты там говорил, у нас появились добровольцы прямо из учебки? Да-да, мясо! Отлично! Капитану Ноиксу на сегодняшнее задание нужен один такой доброволец. Как фамилия? Стаканов? О! Мне нравится! Одобряю! Ты, кстати, там не заглянешь ко мне в кабинет, когда бумаги понесёшь? — майор облизнулся, но вспомнил, что планёрка ещё не кончилась. Он кивнул в мою сторону: — Давай, там тебя желторотый ждёт. Ты ему покажи всё, объясни. И это... Артём, понежнее с ними, понежнее, ну, ты понял!

Я молча покинул кабинет и выругался только на лестнице. Вот это совсем не входило в мои планы. Впрочем, не думаю, что отделаться от новобранца будет сложно. Тут главное, подход, а вернее, поход, всего один, прямо в канализацию — и как правило новобранцев тут же сметает ветром.

* * *

— Эй, Ноикс, Артём! Ты куда, постой, мы здесь!

Алексей Проходимцев выловил меня у самого выхода. Я очень хотел покинуть участок незамеченным, шёл бочком по стеночке и даже пропустил очередь в арсенал. Остатков боеприпасов с последней вылазки, разбросанных по полу багажника служебной двенашки, должны было хватить на уничтожение еще пары китайских форпостов. Я натянуто улыбнулся преградившим мне путь фигурам. Одна чуть повыше и сгорблена, вторая на голову ниже первой, худая и не приспособлена к жизни. Я взглянул на новобранца опытным взглядом естественного отбора.

— Здорово, Леха, как она? О, у нас новое мясо?

Малец покраснел и, кажется, еще сильнее уменьшился в размерах. Я смотрел на него сверху. Был бы он ещё чуть ниже, и я смог бы раздавить этого Стаканова ногой как таракана.

— Да, ничего, ты как? Водички лишней нет? — Проходимцев подмигнул, но я эту хитрую суку знал. Сколько его не пои, сытым и лояльным он не станет, что тот волк.

— Кончилась водичка, а я на вылазку, позже поговорим, — я прощался с ними, широко улыбаясь, но Проходимцев не был бы проходимцем, чтобы не исполнил вероломное распоряжение майора.

— Постой, Ноикс, тут тебе майор завещал новобранца, распишись за него. Это Олег.

Проходимцев поставил Стаканова перед моим носом и подсунул стандартный бланк добровольца. По нему Стаканов, и его родственники не имели к третьему звену полиции никаких претензий в случае преждевременной смерти означенного Стаканова, его увечий, исчезновения или иного ущерба для здоровья. Я подписывал документ, мерзко улыбаясь, подпись самого Стаканова уже имелась.

— Конечно, параграф семьдесят восемь.

— Да-да, — Проходимцев заботливо убрал бумагу в папку, — стандартная процедура. Ну вот, Олег, оставляю вас вдвоём с капитаном Ноиксом. О нём, ты, наверное, уже наслышан?

— Да, наслышан, — Стаканов проговорил это робким, тонким, почти детским голоском и протянул мне миниатюрную руку. Я пожал её с нескрываемым омерзением.

"И что мне делать с этим ребёнком?"

— Тебе хоть восемнадцать есть, малыш?

Отвисшая челюсть мешала мне говорить, но я справился.

— Двадцать один...

— Ну вот, я вижу, вы уже и подружились, удачной охоты, Артём! — Проходимцев гоготнул и, хлопнув меня по плечу, удалился.

Мы стояли и молча смотрели друг на друга. Стаканов откашлялся и достал пистолет.

— Я умею стрелять.

— Иди, — я указал ему на дверь участка, а сам держался поодаль, на безопасном расстоянии.

Уборщик любезно открыл нам массивную дверь, за что тут же получил от меня монетку.

— Спасибо, — кивнул он, благодарственно согнувшись.

— Не за что, Артур, выпьешь за моё здоровье, — я подмигнул Бегметову и вышел на улицу.

Майор не стал убивать его. Он поступил страшнее: понизил капитана боевого звена до уровня уборщика. Помимо должности Бегемотов лишился всех социальных привилегий и, насколько я знал, бомжевал где придется.

Стаканов встречал меня у начищенной до блеска служебной машины. С любопытством разглядывал лобовое стекло и торпедо.

— Первый раз машину видишь? — я скептически оценил любопытство стажера и его загоревшиеся глаза.

— А двигатель восьмиклапанный или шестнадцати? — на выдохе произнёс он.

— Шестнарь, но капот не открою, даже не рассчитывай, — я щелкнул сигнализацией.

Стаканов уселся на Мишкино место, чем вызвал у меня еще больше ненависти. Он к тому же еще и пристегнулся. Хотя еле вытащил язычок ремня — механизм его давно заржавел. Я внимательно следил за каждым движением стажёра: когда он закончил приготовления к поездке, сложил руки на коленях. Мой глаз задергался пуще прежнего.

* * *

Стас ждал меня в зале Церкви Нового Порядка, как мы и договаривались. Мне пришлось оставить стажера в машине. Надеюсь, этот уебан не открутит там чего-нибудь ради любопытства. Уж очень я этого не любил.

— Ну, здорово, — я сел на лавку за спиной Стаса, легонько ударил его по щиколотке ногой.

— Ты один? — глаза Стаса боязливо расширились, когда он не увидел рядом со мной Мишаню.

— Не важно, я и один их всех голыми руками уделаю, — я самодовольно раскинулся на скамейке. Церковь нового порядка располагалась на пересечении Большой Парковой и Средней Разломной улицы и в этот час была пустой. Вполне уютное и небольшое здание, чем-то похожее на католический костёл. После катастрофы с религией в мире стало совсем плохо. Как можно верить в высший разум, когда вокруг творится такое? Но оптимизм в людях не умирал вплоть до мутаций десятого уровня, поэтому, скооперировавшись, светлые умы человечества организовали Церковь Нового Порядка и отправились по всему миру нести своё просвещение. Впрочем, дальше Москвы оно почти и не пошло. Этому помешали то ли новый вид мутаций за пределами города, то ли бескрайние голые степи, в которые превратились некогда плодоносные земли на много сотен километров вокруг.

— Да ты что?! — Стас вопреки конспирации развернулся ко мне в полкорпуса и зашипел: — Да там полсотни головорезов, они убьют любого, кто подойдет к фабрике ближе чем на сотню метров!

Я беспечно улыбался, рассматривая витражи на окнах. Картинки там были впечатляющие: мутации, пожирающие людей, и люди, преклоняющие колени перед этими мутациями. Извечный вопрос, кто в итоге окажется сильнее, как нельзя лучше иллюстрировала Новая Церковь. Тут даже были свои апостолы, десять человек. Навскидку я давал каждому по шестому или седьмому уровню мутации. В центре алтаря, на высоком престоле, возвышался знак церкви. И это был уже далеко не крест. Разлагаемая на составляющие спираль человеческого ДНК. Почему-то от этого знака по спине моей бежали мурашки.

— Я справлялся и с более суровыми противниками, Стас, — я успокоил товарища, властно похлопав того по плечу.

Стас тихо взвыл и отпрянул.

— Не трогай! Оно еще болит после того раза!

— Сочувствую, — я еле сдержал смешок. — Но ведь ты сам вызвался добровольцем на шоу. Кстати, можем повторить, если захочешь, у меня в разработке есть еще парочка контрабандистов.

— Нет! — Стас прикусил губу и протянул мне свернутую вчетверо бумажку. — Здесь адрес фабрики. Будь осторожен, если действительно хочешь пойти туда один.

— Спасибо за заботу, мамочка, но я знаю, что делаю и на что иду.

Я еще раз хлопнул связного по больному плечу, на сей раз немного сильнее. Пока Стас извивался от боли, я, смеясь, выскочил из церкви. Стажёр сидел в машине и не двигался. Я приглядывался к нему несколько секунд, он не обращал на это никакого внимания. Может быть, с этим Стакановым еще не всё так плохо? Он молод и неопытен, моя задача — сделать из него настоящего мужика со стальными яйцами. В любом случае мне надо продержаться без Мишки пару дней.

Стажер не полюбопытствовал у меня, зачем я ходил и что делал в церкви. Еще один плюс в личную копилку этого недомерка. Я молча завёл двигатель и развернул бумажку осведомителя. На ней был начерчен от руки нехитрый план. Обозначены несколько улиц и крестом помечена заветная дверка. Я спрятал бумажку в задний карман джинсов.

— Мы сегодня будем патрулировать улицы? — робко поинтересовался Стаканов.

— Ты когда-нибудь трахал мутанта выше пятого уровня?

— Нет, пока не приходилось. А чтобы работать в полиции, это надо?

— Чтобы работать в полиции, нет, а вот чтобы стать полноценной боевой единицей Третьего Звена — обязательно, — со знанием дела покивал я.

— И кого надо трахать? — стажёр покраснел, вспотел и стал заикаться еще больше.

— Видишь того слизняка, на углу дома?

Чтобы выбрать жертву из числа недоразумений природы, мне не пришлось ехать на другой конец города, достаточно оглядеться по сторонам. Слизняк действительно обтирался об угол дома на другой стороне дороги. Он незаметно обсаживал кирпичную кладку. Сейчас у них как раз брачный сезон. Искать себе подобных для них дело затратное и неинтересное. Суки научились выделять афродизиак, да такой, что человекоподобные самки валили на этот запах толпами.

— Вижу, — теперь стажер в ужасе побледнел.

— Вот. Ты еще не трахнул ни одного достойного мутанта в своей жизни, а этот хуй через пару часов оплодотворит пару тёлок, одна из которых впоследствии может стать твоей женой. Сегодня она ему отсосёт, а завтра уже будет целоваться с тобой. Смекаешь? — я заглянул в глаза стажёру с доверительной улыбкой.

Он нервно сглотнул.

— Именно поэтому мы должны спать с мутантами? Чтобы мстить?

— Нет, сука! Именно поэтому сейчас надо вальнуть этого уёбка! Дай пистолет! — я выхватил оружие из кобуры Стаканова и выстрелил в слизняка через опущенное стекло.

Пуля угодила в цель, но слизняк не упал. Судорожно взмахнул конечностями и, разбрызгивая феромоны, скрылся в переулке между домами.

— Что у тебя тут? — я яростно взглянул на пукалку Стаканова и извлёк обойму.

— Девятый калибр, — стажёр вжался в кресло и закрыл от испуга глаза.

— Что, блядь? Да это же учебные патроны! — я взревел как дикий лев. Выкинул обойму в окно. — Да я такими патронами зубы чищу по утрам! Какого хуя ты приперся с ними на улицы нижнего города?!

— Я... я... — Стаканов заикался и более не произнес ни слова.

Я выхватил свой фирменный пистолет, направил его на стажёра. У меня сорок пятый калибр, в дуло которого спокойно пролезал палец.

— Вот настоящее оружие, которое поможет тебе выжить! — я пошарил рукой по полу за сиденьем, схватил первое попавшееся оружие.

Это был пистолет. Такого же калибра, но чуть попроще по конструкции. Я вложил оружие в руки Стаканову, сгрёб в охапку патроны за тем же сиденьем и кинул ему на колени.

— Норматив по перезарядке пистолетов! Время пошло!

Стажёр в панике крутил пистолет, вытащил пустую обойму. Тонкими пальчиками вставлял в нее непослушные патроны.

— Быстрее, быстрее!

Меня отвлёк вызов диспетчера, пришедший на рацию машины. Она зашипела, и сквозь помехи заговорила Павловна:

— Северо-запад! Большая Разломная улица девятнадцать, несколько тревожных звонков от жителей! Фиксация опасной активности мутантов, угроза жизни! Ребята, Третье Звено, есть кто рядом? Приём!

Я схватил рацию и, тяжело вздохнув, продекларировал:

— Семнадцатый, я рядом, на соседней улице. Принял вызов.

Хуев Виноградов! А ведь об устранении угрозы на той улице он отрапортовал только сегодня утром.

— Хорошо, семнадцатый. Спасибо, Артём!

— Ну что ты там возишься? — я отвесил стажеру оплеуху, повесив рацию на место.

Он протянул мне заряженный пистолет.

— Готово!

— Держи наготове, сейчас будет жарко, — я тронулся с места и включил сирену.

Большая Разломная улица совсем рядом.

* * *

— Спасите нас! — полная женщина с отвисшими как у спаниеля ушами выскочила из подъезда, едва я припарковал машину у проблемного дома.

Несколько недель назад мутанты прокопали под улицей тоннель. В этот раз очень близко к поверхности. Угол дома по Большой Разломной треснул и накренился. Мэрия слёзно обещала переселить несчастных жильцов, но, как это водится, усилила дом передающими рекламными антеннами. Больше успокоительных роликов с поездками на природу и улыбающимися лицами актеров, и проблема частично решена. Ебаная оптимизация общественных настроений.

Бабенка распростерла объятия, что-то вереща, но я отступил, подставив под удар Стаканова. Стажёр только-только управился с кобурой, куда так не хотел залезать его новый пистолет. И, приняв пострадавшую, с ужасом смотрел на ее собачьи глаза. Неестественно длинный язык при разговоре вываливался изо рта и брызгал на лицо Стаканова вязкой слюной.

— Наконец-то полиция! Он на втором этаже, квартира шестнадцать! Милый парень, но с ним что-то случилось, он кричит, орёт и стреляет!

Стаканов был в ужасе от потерпевшей, пятился, но она крепко обняла его за шею и не отпускала от себя. Похоже, этого новоиспечённого полицейского третьего звена даже в канализацию спускать не придется. Он готов дать деру прямо сейчас.

— Дамочка, успокойтесь, полиция уже на месте, сейчас решим вашу проблему...

"Хуев Виноградов! Самое паршивое — доделывать чужую работу".

Я снял солнцезащитные очки и оглядел покосившийся кирпичный дом. Был бы он панельный, обвалился как пить дать. Но кирпич готов выдержать и не такие извращения. Пора освобождать стажёра. Я отцепил пострадавшую от Стаканова и развернул лицом к дому.

— Окна покажите.

Она вытянула дрожащий палец и указала на два окна, закрашенных изнутри серой краской. На предплечье женщины мне сразу не понравились красные пятна. Очень похожие на ожог кислотного слизня. Ну что ж, мои опасения косвенно подтверждались.

— Это от него? — я кивнул на ожоги.

— Да, плюнул вечера вечером, когда я просила его вести себя по тише.

Она хныкнула и спрятала руку под рукавом блузки.

— Все понятно, — я многозначительно хмыкнул, подтянул к себе Стаканова. — Я пока поднимусь к подозреваемому, заговорю ему зубы, а ты обойди квартиры по пролету и выведи всех жильцов. У нас тут инкубатор.

— Какой инкубатор? — заикаясь, переспросил Стаканов, но я лишь с силой ткнул его в спину.

— Давай, иди, блядь, выполняй приказ, потом объясню.

Ещё одно паршивое дело — это возиться со стажерами, даже не знающими азов полицейского дела.

Итак, квартира подозреваемого в конце коридора. На площадке запах газа. Он уже давно не ископаемый, метаном нас активно снабжали разломы в коре планеты. Стаканов долго сопротивлялся обходу квартир, но пару волшебных пенделей исправили эту ситуацию.

Неспешно подходя к шестнадцатой квартире, я обстукивал и выкидывал из квартир соседей. Громкий крик подозреваемого из-за двери был ревом боли, удовольствия и неотвратимости конца. Заражённый индивид не переносил солнечного света, поэтому закрасил окна. Плевался кислотой, что неконтролируемо выделялась из желудка, а ещё по известной причине передвигался медленно, с широко расставленными ногами.

— Его зовут Попадалов Андрей Вениаминович, очень культурный молодой человек, был... до этого момента, — заскулила шедшая по моим пятам потерпевшая.

Я бросил на нее яростный взгляд, она прикусила кулак и заткнулась.

— Блядь, больно! — подозреваемый ударил кулаком в стенку.

Моя попутчица вздрогнула и попятилась.

— Ждите на улице, — я цыкнул ей и отправил назад.

Этаж был пуст от жильцов, поэтому можно начинать переговоры. А что самое главное в переговорах? Правильно — зарядить пистолет бронебойными.

— Андрей Вениаминович, как себя чувствуете? — я даже не стучался.

В таких ситуациях вообще лучше держаться от двери подальше. Вот и в этот раз ответом мне был выстрел дробью.

— Иди на хуй отсюда!

— Андрей Вениаминович, бросьте оружие и давайте поговорим. Мы сможем вам помочь, — я на всякий случай отошёл от двери еще на один шаг. Прижался к стене и снял пистолет с предохранителя.

— Ты кто, сука? Полицейский? Медик? Пидор? Ахаха! — его трясло, а боль мешала нормально мыслить и сводила с ума.

— Мы знаем о вашей проблеме, я помогу вам её решить! — я поглядывал на лестницу.

Где этот ебанный Стаканов? Жильцы с верхних этажей промчались на улицу разношёрстным табуном уже минут десять назад.

— Ты ни хуя не сможешь, потому что ты пидор! — ещё два выстрела обрушились на дверь квартиры.

Похоже, пацана заразили проездом и, скорее всего, ночью, во сне. В ином случае слизни всегда тащили инкубатор к себе в канализацию.

— Сынок, никто не называет меня пидором два раза за день.

Я улыбался, слыша за спиной приближающиеся шаги напарника. Стаканов был бледным от ужаса. Общение с рабочим классом горожан всегда проходило на повышенных тонах. Он держал пистолет наготове и вжался в стену рядом со мной.

— Прикрой меня, — я хлопнул его по плечу и, воспользовавшись долгой тирадой подозреваемого, в которой он крутил на хую всех пидоров новой Москвы и не только, вышиб дверь его квартиры ногой. Пришлось вкатиться в прихожую кувырком. Выстрел из дробовика просвистел над моим ухом. Каким-то чудом от всех этих искр и открытого газового крана мы ещё не взлетели на воздух. Вообще то разгадка была до безобразия проста. Львиную долю газа поглощали слизни в чреве этого бедолаги. Я спрятался в ванной и ждал, когда стажёр кинется в атаку и оттеснит безобразника в глубь квартиры точными выстрелами. Но всего этого не произошло, зато Попадалов яростно палил в дверь и стену ванной комнаты. Свет внутри был выключен, и я сразу угодил рукой во что-то липкое. Подозреваемый уже сплел из слизи кокон, куда впоследствии переберутся малыши.

— Умри, ментовская масть! Умри! — в запале кричал жилец и корчился от боли.

Между его широко расставленными ногами, почти касаясь пола, вибрировала и подрагивала мошонка. Она раздулась до такого размера, что бегло его оценив, я мог смело насчитать десять или пятнадцать слизней. Парню было совсем худо. Стаканов не спешил появляться, поэтому мне пришлось грязно выругаться и действовать самостоятельно. Первым делом я поблагодарил себя, что сходу зарядил пистолет бронебойными патронами. Два выстрела в стену, и после второго жилец квартиры затих, что-то невнятно пробормотав. Я слышал, как он уходил, круша по пути мебель. Зараза скрылся в дальней комнате. Вторым делом, убедившись, что проход стал безопасным, я выглянул в коридор. Стаканов так и остался стоять, прижавшись к стене и держа пистолет наготове. Кому? Зачем? Нахуя??? Я схватил его за плечо и подтянул к себе:

— Если ты, сука, сейчас же не пристрелишь этого выродка, нам всем конец!

Я швырнул его в прихожую, и едва успел увернуться от очередного выстрела. Оказывается, Попадалов уходил не схорониться, а за патронами. Мне снова пришлось прятаться в ванне, а Стаканов, оценив ситуацию по-своему, дал стрекача. Я видел лишь его жопу, ускользающую в дверном проёме. Мудак оставил на поле боя свое оружие, чем не преминул воспользоваться заражённый слизняками жилец. Теперь он палил в мое укрытие с обеих рук и пока ещё не догадался подойти к нему ближе. Кирпич стонал, и осыпалась штукатурка. Я напялил на голову противогаз. Конечно, можно было бы бросить Попадалову под ноги гранату, но тогда бы взрыв газа разметал бы по району нас обоих.

— Ты ещё жив, ментяра? — смеялся и плакал от боли жилец. — Сука, началось, какая боль...

Он закончил стрельбу, и я не нашел ничего лучше, чем кинуться на супостата с кулаками. Его мошонка как арбуз на тридцать килограмм, тут о проворности говорить не приходилось. Я выбил сначала из его рук дробовик, потом пистолет. Подонок плевался в меня ядовитой слюной, прожег мундир в области груди, целился в голову. Я изловчился и мощным ударом повалил его на пол. Он не остался в долгу и с яростным криком ударил меня под колено. Его мошонка шевелилась и клокотала. С минуту на минуту слизни выберутся на поверхность. Чувствуя это, ублюдок схватил меня и прижал к себе.

— Сдохнем вместе, — парень извивался от боли.

Ну уж нет! Я ударил локтем ему в нос, откатился к стене. Он полз к кухне, глубоко втягивая носом воздух. Кожа жильца побледнела, обезумевшие глаза вылезли из орбит. Он полз, пока не упёрся спиной о стену. Я стянул с себя мундир, что прогорел до дыр. Схватил пистолет и направил на парня. Он больше не сопротивлялся. Смотрел в пустоту и учащенно дышал. Мошонка затрещала и лопнула, забрызгав кровью стены и потолок. Тринадцать слизней длиной с мое предплечье, ринулись наружу, но не расползались по кухне, а тянулись к носителю. Он опустил голову и срыгнул огромным количеством желудочного сока прямо себе на живот. Помещение наполнилось едким зловонием. Кислота прожигала одежду и кожу бедняги. Слизни устремились внутрь тела, пожирая ткани и органы. Инкубационный период на этом, собственно, и закончился. Я не мешал их трапезе, осторожно подбирался к газовой плите. Для питания паразитов парень открыл всего одну конфорку. Хорошо, но мало. Я позаботился о том, чтобы впустить в квартиру как можно больше газа. Самое главное — проследить за слизняками. Ни одна тварь не должна сбежать. Я отступил только тогда, когда сигнализатор на противогазе ушел в красную зону. Теперь можно подпалить всех этих выродков. Я сменил обойму на зажигательные патроны и выстрелил в мертвого парня из коридора. Взрыв разнёс в щепки квартиру, а заодно квартиры на этаж выше и ниже. Уставший, грязный и раненый, я вывалился на улицу. Жильцы пострадавшего дома не знали, как реагировать на произошедшее. Размахивая пистолетом перед их носами, я произнес:

— Угроза вашей жизни миновала, вы можете вернуться в свои квартиры.

— Блядь, так они разрушены!

Я щёлкнул предохранителем на пистолете.

— Ещё раз говорю, суки: угроза вашей жизни миновала, все благодарности отправлять на наш горячий номер! — рявкнул я как можно грознее.

На глаза в куче вылетевшего из квартиры Попадалова мусора мне попалась до ужаса знакомая визиточка. Массажный салон Сои. Вот тебе и ночное рандеву к спящему Попадалову. Вот тебе и невинная жертва. А я ведь просил Сою не раскидывать визитки своих борделей на моей территории. Придется поговорить с этой змеюкой серьезно.

Я вернулся к машине, когда все народные волнения утихли. Стаканов сидел на пассажирском сиденье, пристегнувшись и сложив на коленях руки.

— Выходи, — я сам открыл ему дверь. Стажёр испуганно вздрогнул, но подчинился. Я указал ему на проход между домами: — Пойдем, тут есть одно дело.

— Какое? — он нашел в себе силы чтобы задать этот вопрос, и неуверенно шагнул в темный проулок.

— Маленькое дело, — процедил я, поднимая пистолет.

* * *

— О, вы уже вернулись? Ну и как там Стаканов? Он, кстати, отличник по боевой подготовке, — Проходимцев приторно улыбался и не изменился в лице, даже когда я кинул ему на стойку окровавленный жетон новобранца.

— Угу, отличник. Отлично завалил свое первое же задание.

— А ботинки? — тут же отреагировал Проходимцев. Я брезгливо кинул пару армейских бот на стойку рядом со значком.

— Вот, теперь все в порядке, — он закопался в компьютере удаляя личное дело Стаканова.

Мерзкая улыбка прилипла к лицу дежурного и никак не хотела оттуда уходить.

— Все, я свободен? — я злобно сверкнул глазами и развернулся на месте, не дожидаясь ответа, но Проходимцев остановил меня.

— Подожди, подожди. Я ошибся, Стаканов не был отличником по боевой подготовке, он вообще еле дотянул до среднего балла.

— Я так и думал. Все, мне некогда, я поехал брать штурмом фабрику трекуба. Если меня будут спрашивать, скажи, что я.... — процедил я сквозь зубы, но Проходимцев даже не услышал меня:

— А отличник по боевой подготовке прямо у тебя за спиной, Артём. Знакомься, это твой новый напарник!

— Че за на хуй... — я медленно обернулся и, не веря своим глазам, лицезрел ещё одного молодого паренька прямо с учебки. — Да вы, блядь, издеваетесь?

— Капитан Ноикс? — парень хоть и был выше меня ростом, но являлся ходячей иллюстрацией самой запущенной формы анорексии. Он протянул руку, на рукопожатие которой я, конечно же, не ответил. — Очень о вас наслышан! Кстати, меня тоже зовут Артём. Артем Спищев. Мне сказали, что я поеду с вами на задание?

— Конечно... — зашипел я, оборачиваясь к Проходимцеву, но тот лишь пожал плечами.

— Извините, капитан. Это приказ майора, пока Бредов на больничном.

— Охуеть!

Я отошёл от стойки дежурного и, чеканя шаг, приближался к арсеналу. Спищев не отступал и не замолкал ни на мгновение:

— Мы поедем в канализацию? Или на самый нижний ярус? Будем брать китайский картель? О я наслышан о ваших подвигах, капитан!

— Здорово, Жопин, дай мне на задание костюм Джаггернаута ПП-03, — я встретил Жопина приветственным взмахом руки.

Дотошный кладовщик получил от меня приказ на использование спецтехники и неприлично долго его читал.

— Ого! Да это же Полный Пиздец, так? Ноль-три — это же самый бронированный класс! Мы полезем в самое пекло? Ничего себе! Вдвоем! — Спищев не унимался, и я едва сдерживался, чтобы не дать ему локтем в нос.

Жопин выдал спецнабор и смотрел на нас безразличным грустным взглядом, как на унылое говно. Как я его понимал... Я без лишних слов скинул тяжёлые пластины на спину новому стажеру и лёгкой походкой отправился к машине.

— Ого! Да это же та самая двенашка?! — Спищев завыл от восторга, правда, радоваться ему приходилось в пол, поскольку вес набора ПП-03 превышал восемьдесят килограммов, и нести все это добро ему приходилось на горбу. — Пять передач? Или шесть? Говорят, что вы дьявольски модернизировали мотор.

От этого определения я даже опешил. Почему дьявольски? При помощи Рафа и не более того. К тому же он помог мне лишь адаптировать двигатель под моторный отсек, а сам мотор у меня уже был, со времен Уральских гор. Пассажирское сиденье ещё воняло после Стаканова, поэтому нового подопечного я отправил сразу на задний диван. Дорога нам предстояла не долгая, но, судя по мозговой активности Спищева, весьма нудная. Этот уебок радовался и восторгался салону моей служебной машины, как даун, который увидел его впервые:

— Ого! Какие у вас тут подголовники!

— Обычные.

— Они чистые, без дыр! Ого! А ручки работают? Ебать! Стекло опускается!

— Не трогай.

— И куда мы едем? За город? Или к разлому? А правда, что костюм типа пэпэ-ноль-три ваш самый любимый? Я много читал о ваших спецоперациях, особенно мне понравился отчёт о том, как вы в одиночку разделались со средним сыном Пеня, да ещё и спасли женщину из мэрии. Это было действительно так сложно, как об этом рассказывают?

— Нет.

— У-у, вы мой кумир! Все? Мы уже приехали?

— Да.

Фабрика по производству трекуба располагалась почти в центре нижних кварталов новой Москвы. Как говорится, чтобы что-то спрятать, лучше всего положить это у всех на виду. Дерзкие ублюдки воспользовались этим правилом по всем его законам. На стене полуразрушенного дома красовалась эмблема трекуба. Не хватало только огромной стрелочки над неприметной стальной дверью внутри обрушившегося пролета некогда огромного завода. И огромной надписи над ней: "Все хуеплеты тут". Я распаковывал броню Джаггернаута и складывал на кирпичную кучу.

— Вот это да! Прямо в первом же задании мы идём выкуривать нечисть из подземелий!

Спищев крутился около меня волчком и орал так, что вот-вот на крики выйдет охрана фабрики. Благо я остановил машину метрах в ста от тайного входа. Когда все элементы брони увидели свет, я рывком остановил стажера и навесил на его тонкую шею грудную пластину. Она весила килограммов двадцать, не меньше. Спищева заметно прогнуло.

— Как? — он захлопал глазками. — Я думал, что на первом задании вы покажите, как пользоваться комплектом.

— Нет. Ты же отличник боевой подготовки, должен знать все лучше меня, — я еле заметно ухмылялся, продолжая облачать новобранца в сверкающие доспехи.

— Но ведь меня готовили к патрулированию улиц, — взмолился Спищев, когда я закончил с его облачением и толкнул неповоротливое тело в сторону двери фабрики.

Я даже не стал навешивать на стажера полный боекомплект, станковый пулемет так и остался в багажнике машины. Использую Спищева в качестве живого щита. Лицевая броня комплекта ПП-03 выдерживала прямое попадание маленькой ракетной боеголовки.

— Товарищ капитан! Артем Александрович, ну пожалуйста, — новобранец пустил слезу.

Я снял пистолет с предохранителя и, встав у него за спиной, выбил ржавую дверь ногой. Зря я думал, что это черный ход в лабораторию. Появившимся на лестнице головорезам действительно не хватало повесить перед входом вывеску: "Добро пожаловать". Их было не меньше двадцати, враги выпрыгивали из потайных щелей и сходу поливали нас свинцовым дождем.

Спищев орал как сумасшедший, оказавшись зажатым между мной и резким спуском в подвал дома. А ещё и эти пули. Они врезались в броню, но не причиняли ей никакого вреда. Однако Спищев орал как потерпевший. Уж не знаю, отличником по какой боевой подготовке он был, но особенности брони джаггернаутов точно не знал. А если и знал, то исключительно поверхностно. Я прятался за стажёром и метко отстреливал зазевавшихся в общей суматохе супостатов. Преимущественно это были люди, но не узкоглазые. Что не могло меня не радовать, впрочем, как и огорчать. На фабрике не было зловония из блюд с мутантами, но осознание, что обычные, вполне нормальные люди зарабатывали на хлеб, творя наркотики для себе подобных, меня возмущало до глубины души.

Отстреливать супостатов я стал более изощрённо. Раздробил одному коленную чашечку, отчего он упал на соседа, в результате чего у того дрогнула рука и выпущенная пуля угодила в плечо рядом стоящего охранника. Я гоготнул и легонько пнул Спищева к лестнице. Стажёр не разделил моего воодушевления, перепрыгнул несколько ступенек и, дико вереща, развернулся к врагам боком. Он допустил фатальную ошибку. Ведь всем известно, что броня ПП-03 идеально защищена только по фронтам, а сзади — увы и ах. "Увы" попал Спищеву в плечо, а "ах" угодил в ляжку.

От такой неожиданности стажёр на мгновение заткнулся и, округлив глаза, медленно завалился в сторону врагов. Дабы не терять боевого преимущества, я стащил с пояса связку гранат и ловко пристегнул ее к бронепластине на ноге Спищева. На пальце у меня осталось одно колечко. Ударом ноги я придал стажеру ускорения, а сам, воспользовавшись суматохой в рядах наркоторговцев, незаметно перемахнул через перила и спрятался под лестницей, не забыв при этом подвернуть себе ногу. Я скрипел зубами от злости. Очередной стажёр подвёл меня в самый неподходящий момент.

Когда клубы пыли и гари от взрыва рассеялись, я вышел из укрытия. Нога ужасно болела. Я не представлял, как буду сражаться с оставшимися в живых врагами. Благо успел подстрелить последнюю парочку, что спешно отступали к двери. Вход в лабораторию больше никто не охранял, но внутри меня ждал второй сюрприз. Сюрприз расположился на потолке, зацепившись за шершавую кирпичную стену четырьмя лапами.

— Здорово, Ноикс, давно не виделись!

Питер открыл огонь из пяти стволов, что заботливо держал наготове все это время. Я сориентировался на местности и прежде, чем спрятаться за опрокинутым столом, успел отстрелить знакомому ушлепку одну ногу. Он тихо взвыл, поджав губу.

— Здорово, паучок! Опять теряешь конечности при встрече со мной? — я гоготал, но на самом деле смех мой был хуевым.

Боезапас мой поражал воображение, а вот состояние здоровья вызывало в лучшем случае скептическую усмешку.

— Что это ты у нас тут один? А где твой страшный и ужасный напарник? — Питер обходил меня по стене справа.

Он не переставал стрелять и чувствовал, зараза, свое превосходство.

— Напарник в отпуске! — я действовал на опережение, сделал кувырок через плечо и отстрелил паучку ещё одну косматую ногу.

Он матюгнулся и выронил один из автоматов. Я укрылся за очередным столом и только сейчас понял, что жестоко просчитался. Фабрика была пуста. Кто-то успел предупредить картель о моем визите!

— Как быстро ты отращиваешь себе ножки, Питер! А ну ка, давай отстрелил тебе ещё одну!

Я перезарядил пистолет зажигательными. Обзор из моего укрытия оставлял желать лучшего, но и Питер в этот раз обошёлся без подмоги. Я выскочил как чертик из табакерки и тут же неуклюже завалился на подвернутую ногу. Пуля, выпущенная во врага, угодила в кирпич над его головой. От такой наглости кирпич не выдержал и раскололся, ударив неприятеля по макушке увесистым куском. Паук сорвался со стены и мешком упал в мусорную кучу. Я, матерясь и дико хромая, отходил к двери. Придется записать техническую ничью. Здесь мне ловить уже нечего.

* * *

— Что с тобой? — Раф раскрыл от удивления рот, когда встретил меня на входе в убежище.

Я вышел из лифта грязным, хромым и несчастным человеком.

— Это был пиздец...

Раф пропустил меня к шезлонгу без лишних расспросов, наливал в бокал бодрящего напитка.

— Кто-нибудь из новобранцев выжил?

Я помотал головой и приложил холодный стакан с коктейлем ко лбу.

— Один кинул меня, испугался. Второй был просто идиот, в боекомплекте ПП-03 повернулся к противнику задом. Боги, Раф, когда Мишка будет готов?

Раф вздрогнул, увидев наворачивающиеся на моих глазах слезы. Я был готов упасть перед ним на колени. Раф нервно сглотнул:

— Я только почистил бассейн. Есть хорошая новость: оказывается, у меня в загашнике ещё осталось некоторое количество биоматериала с предыдущего раза, но чтобы вырастить полноценного человека, нужно как минимум недели три...

— Нет... Я столько не выдержу. Раф, они там все придурки, уебки и ссыкуны.

Я съежился в шезлонге и судорожно отпил из бокала. Раф оценил мое состояние и сделал правильные выводы.

— Я приготовлю тебе восстанавливающую ванну, потерпи.

— Этот сукин сын Проходимцев и завтра будет пихать мне этих стажёров! Нет, ты только представь! Мне! Желторотых хмырей, которые даже стрелять толком не умеют! А ещё и этот Жопин... — я откровенно захныкал. — Он выписал мне сегодня штраф, видите ли, ботинки я ему не принёс со второго стажёра. Да там месиво было сплошное! Какие, на хуй, ботинки...

Я без сил распластался в шезлонге. Пустой стакан выпал из моих ослабевших рук.

— И у меня ещё одна хреновая новость: фабрика по производству трекуба была свёрнута аккурат к моему визиту.

— Кто-то их предупредил?

— Да, похоже, в моей жизни завелась очередная крыса...

* * *

— Что случилось, Артем?

Стас всегда нервничал, когда я переназначал наши встречи. Вот и в этот раз этот хмырь подозрительно оглядывался, хотя прихожан в новомодной церкви генетического порока и сегодня было кот наплакал.

— Вот сижу я тут и думаю: как так, сука, получается? Встречаемся мы с тобой тайно, можно сказать, в святая святых, а вся информация, которую ты мне передаешь, тут же оказывается в руках моих врагов и вот они уже встречают меня во всеоружии.

— Не понял... — Стас хорошо знал, чем заканчиваются наши разговоры в подобном русле.

Он обернулся ко мне вполкорпуса и тут же получил по уху. Я с силой выкрутил его и притянул Стаса к себе.

— Поясняю: фабрика трекуба по адресу, который ты мне накалякал вот на этой бумажке, к сожалению, отсутствовала.

Я кинул клочок бумаги с нарисованной схемой проезда Стасу на колени.

— Не может быть! Они не могли знать!

Стас подхватил бумажку и спрятал в кармане.

— Неужели вообще пусто?

— Ну как пусто, — я пожал плечами, вспоминая пережитый позор. — Пара десятков головорезов, один наш общий знакомый паучок в засаде. И много пустых столов, пахнущих трекубом за версту.

— Там была засада? Ты не пострадал?

— Да, мамочка! — я скрутил ухо Стаса ещё сильнее. Не любил я эту излишнюю заботу. — Я не поранился, но больше всего мне интересно, кому ты ещё слил адрес фабрики? Кто знал, что мы тут встречаемся?

— Никто, никто! Ай, Ноикс, больно! — Стас извернулся и дёрнул головой.

Его ухо осталось у меня в руке. Ни крови, ни эффекта неожиданности. Стас жадно пожирал глазами черный ход, ведущий в кельи и на улицу, но его пыл охладило дуло моего пистолета.

— Сядь.

Я вернул ухо хозяину, но теперь в этом не было необходимости. Геном ящерицы позволит отрастить Стасу ещё одно ухо и в самые кратчайшие сроки.

— Артем, с чего ты решил, что утечка от меня? Может, от твоих напарников? — Стас обиженно растирал остатки уха на голове. — Я теперь же буду некрасиво выглядеть!

— Так! — я разъяренно хлопнул ладонью по лавочке. — А ты откуда знаешь про новобранцев?

— Да весь город знает, что ты сейчас возишься с кадетами. Мутанты под землёй над тобой ржут.

— Суки какие! — я откашлялся. — Давай ближе к телу! Кто знает о наших встречах?

— Да никто, ей-богу! Ноикс, ты невыносим! Ну сам подумай, какой мне прок кидать тебя? Ты же меня за это убьёшь!

— Хм, — я потер подбородок. — И то верно. В участке тоже никто не знал, куда я еду. Остаётся только один вариант...

Я замолчал и незаметно поднял глаза. Церковь двухэтажная, второй этаж не глухой, имел несколько парапетов и колонн, за которыми можно спрятаться. Фигура в черном плаще и капюшоне пристально наблюдала за нами из-за колонны справа.

— Вот сука! — я направил пистолет на крысу и выстрелил.

Не целясь и не надеясь, что пуля угодит в цель. Мой интерес: взять этого уебка живым. Я сразу же кинулся к лестнице на второй этаж. Пришлось опрокинуть скамейку, на который сидел Стас. Ради его же благополучия. Впрочем, мой связной все понял без слов и сам схоронился под толстой лавочкой. Я не думал, что крыса начнет отстреливаться, но в беге ему определенно не было равных. Незнакомец дал стрекача сразу же, как моя пуля выбила из колонны кусок мрамора рядом с его головой.

— С дороги! — я раскидывал неспешно бредущих по лестнице монахов.

На них были такие же одеяния, как и на крысёныше. Засранец хорошо замаскировался, вот только на кого он работал? Я настиг его в коридоре, увидел черноту под капюшоном. Ну хорошо, так просто опознать негодяя не получится. Выродок рвался на крышу. Ещё несколько выпущенных мной пуль угодили в деревянные полы. Крысёныш ловко увернулся от них, не дожидаясь следующих выстрелов, с ходу бросился в окно. Разбил локтем красочный витраж, на котором мутанты насиловали женщину, привязанную к стволу дерева, и изящно выскочил на тонкий парапет острой церковной крыши. Я матюгнулся и кинулся следом. Сучий выродок был в перчатках, а мне пришлось изрядно прорезаться об осколки. Я сделал ещё несколько предупредительных в ноги убегающему, но и это не возымело никакого результата.

Крысёныш добежал до края крыши и спрыгнул на скос первого этажа. Он рвался в проулки. Мерзавец, ко всему прочему, знал архитектуру здания и хорошо в ней ориентировался. Я на ходу вспоминал, сколько операций по наводке Стаса завалил за последнее время. Штук пять насчитал точно. Я перезарядил пистолет резиновыми пулями. Эта беготня мне изрядно надоела. Я спрыгнул на скос и поехал по наклонной, отчаянно тормозя больной ногой. Враг окопался на заднем дворе церкви, но слишком искусно, и увидеть его мне не удалось. Я упал на мягкие мешки с мусором и едва не пристрелил выскочившего на меня Стаса.

— Где он? — мой осведомитель был бледным как мел. — Ублюдок! Он шпионил за нами все это время!

— Какой ты наблюдательный, лучше бы назначал встречи в более спокойных местах, — я сморщился от боли, поднимаясь на ноги.

С заднего двора церкви вело два прохода. Один на улицу, второй в проулок к жилому дому. Я хлопнул Стаса по плечу.

— Давай на улицу, а я в проулок!

— Давай! — тут же отреагировал Стас, но замялся в последний момент: — А оружие?

— Какое оружие? Взять живьём!

— А если он вооружен?

— Отбери и возьми его живым! — гоготнул я и кинулся в узкий проулок между домами.

Стас обиженно поджал губу, но все же взял на себя улицу. В проулке мне пришлось замедлить шаг: под ногами чавкали слизь от мутантов и прочий нелицеприятный мусор. Интересно, как тут прошёл крысёныш? Я перепрыгивал пакеты с кровавыми разводами, потерял бдительность всего на мгновение и тут же поплатился за это. Лжемонах поджидал меня за поворотом, ударил рукой, да так, что я упал на задницу, прямо в эту мерзкую слизь. Я спустил курок, почти не целясь. Одна пуля прошла рядом с капюшоном шпиона, от второй он увернулся, сделав в воздухе сальто. Это был не человек.

"Ублюдочный мутант? А может, настоящий монах из монастыря Шаолинь? Говорили, они радовались смешению геномов больше всех. А так же рьяно призывали женщин отдаваться особо отвратительным мутантам, снимать это на видео и отсылать им. Ох уж эта жизнь в глухих горах..." Воспользовавшись моим замешательством, каратист бросился к неприметной куче мусора, надёжно укрытой черным брезентом. Он рывком скинул его на землю и уселся на припрятанный мотоцикл. У меня отвисла челюсть. Я не видел мототехники уже добрых пять лет. А тут вороненый Урал, да ещё и без люльки. Крысеныш дал по газам и помчался прочь. Я быстро сориентировался на местности, выскочил прямо к служебной двенашке и в ужасе встал. Капот машины был открыт, а мой новый стажёр копался в моторном отсеке. Я осторожно подошёл сзади и побагровел от злости.

— А вы говорили, у вас шестнарь, это же вообще не двигатель. Как он работает?

Новобранец поправил очки. Он успел сломать магистраль переработанного топлива, и теперь его руки переливались всеми цветами радуги. Конечно, под капотом моей машины был не обычный двигатель, и именно поэтому я никому не позволял заглядывать туда. Даже нашим служебным техникам.

— Отойди на шаг назад, малыш.

Погоня была провалена, теперь на то, чтобы ликвидировать поломку, мне придется дожидаться ночи и тащить к машине Рафа.

— Вы хотите мне что-то показать?

Стажёр, чьего имени я даже не запомнил, отошёл от машины. Встал рядом со мной.

— Да, смотри, вон там на крыше.

Я высадил ему мозги не церемонясь и даже не думая о случайных свидетелях. Пинал труп со злости ещё минут десять. После чего успокоился и, закрыв машину, побрел по улице, насвистывая грустную мелодию. В этот раз, во избежание штрафа, я связал ботинки новобранца шнурками и перекинул через шею. Я был зол. Очень зол.

* * *

— Эй, Соя, как твои дела?

Аудиенция с хозяйкой известной в узких кругах сети борделей в этот раз проходила на повышенных тонах. Мне пришлось взять с собой очередного стажера с налысо бритой головой и взглядом, лишенным всякого намека на интеллект. В учебке детина был перекачен стероидами, поэтому еле прошел в дверь, растолкав плечами охрану. Я приказал ему стоять на входе и не отсвечивать.

— Здравствуй, Артём. Дела идут. Ты по делу?

— Да! Смотри, что я нашел в своем районе, — я просунул под дверь шестого номера обгоревшую визитку, что нашел в квартире Попадалова. — Твоя вещица?

За дверью несколько секунд царила тишина.

— Похоже на то, — нехотя согласилась Соя. — Но я не знаю, как она попала в твой район. Никто специально её не подбрасывал, у нас уговор, и я об этом помню.

— Ой, да ладно! — я скрестил руки на груди. — Знаю я, что вы ложите на наши уговоры. Но я хотел спросить ещё кое о чём.

— Спрашивай.

— Кто крутится в церкви генетического порока и сливает информацию наркоторговцам? Мутанты? Люди?

— Артём, после катаклизма прошло столько лет, что теперь невозможно понять, где кончается человек и начинаются мутанты. Все перемешалось в нашем ужасном мире. Церковь порока не зря так называется. Они ищут новые методы скрещивания геномов.

— Хотят удивить меня? — я раздражённо хмыкнул.

— Не совсем. Ты заметил, что на улицах стало больше мутантов?

— Нет, не заметил. Их всегда было как грязи.

— Нет, я говорю не о скользких слизняках или похотливых жабах. Я говорю о глубоких мутациях, носителей которых не отличить от обычных людей. Мне помнится, ты уже сталкивался с чем-то подобным. На фермах по выращиванию органов, помнишь?

Меня пронзило молнией. А ведь точно! Мы с Рафом могли заметно ускорить процесс создания клона, используя для стимуляции роста клеток стероидные витамины Алика. На моём лице заиграла невольная улыбка. Дело оставалось за малым, связаться с ним и получить давно причитающийся мне должок. Я в предвкушении потирал руки и даже не заметил, когда мой стажёр пропал из поля зрения.

— Конечно, помню, Соя! Та девица тоже была вертлявой змейкой, — я от радости ударил в закрытую дверь кулаком.

— Не моя родственница, если ты об этом, хотя я бы многое отдала, чтобы быть похожей на нее хотя бы наполовину, — мечтательно прошипела Соя в замочную скважину.

— Так ты хочешь сказать, что этих мутантов становится больше? — до меня вдруг дошла суть этого разговора. — Но разве та мутантка была не единичным случаем? Где-то внизу есть фабрика по их производству?

— О, мой друг, а вот это тебе придется узнать самому, так же, как и спасти своего нового стажера. До меня дошли слухи, что твоему знакомому, что устраивает тотализатор на фермах органоклонирования, угрожает опасность. За его бизнесом открыта охота. Если ты поторопишься, то застанешь его живым. И, уходя, всё-таки помоги своему напарнику...

Я покидал бордель уже репетируя грядущий разговор с Аликом. Что за бред? Какая опасность ему могла угрожать? Конкуренты? Но мы удачно подставили последних и отправили на нары. Да и если бы что-то действительно угрожало Алику, то мой телефон уже разрывало бы от его звонков. Я поравнялся с первым номером борделя, там, где оставил неразговорчивого стажера. Дверь была приоткрыта, и я, брезгливо дернув губой, заглянул внутрь. Новобранца уже обхаживали две отвратительные твари с огромными сиськами навыпуск. Толстые, неповоротливые самки с неуместными осиными талиями и усиками, торчащими из лобных долей. Уровень их мутации перешагнул за десятку и устремился в космос. Пока одна тварь сосалась с новобранцем, откладывая в его одурманенное тело личинки, вторая бестия поманила меня пальчиком.

— В другой раз, сучки... — злобно процедил я сквозь зубы, но, уходя, не поленился и прихватил ботинки стажера, ведь они ему больше не понадобятся, а мне не прилетит еще один штраф от хуева Жопина.

* * *

— Раф! У меня хорошие новости! — я ворвался в убежище и тут же столкнулся с Рафом лбом.

Он уже ждал меня, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и держа в руках сотовый телефон Мишки. Тот трезвонил как сумасшедший.

— Быстрее, это твой майор! — Раф кинул мне телефон в руки, словно тот обжигал его.

— Да, товарищ майор! — такие вызовы лучше не оставлять пропущенными.

Я вытянулся по струнке, но улыбался, всячески подмигивая Рафу.

— Ноикс? — Майор аж поперхнулся. Он чавкал, употребляя ужин. Звонил из дома. Какая заботливая зараза. — А ты что отвечаешь на телефон Бредова? Он с тобой? Ты в больнице?

— Так точно! — я говорил вполголоса. Помнится, в это время в наших больницах тихий час. — Навещаю напарника после работы.

— Как он там? — майор откашлялся и тоже понизил голос. На всякий случай.

— Не очень. Врачи поместили его в изолятор. Говорят, он подхватил болотную ветрянку.

— Серьезно? Откуда она у нас? И когда он успел?! Там рядом есть врачи? Дай мне кого-нибудь.

— Да, есть тут один, сейчас дам!

Я гоготнул в кулак и протянул трубку опешившему Рафу. Зелёный цвет его лица стал светло-болотным, но отнекиваться было поздно.

— Ты врач! — прошелестел я одними губами.

Раф судорожно сглотнул и, закатив глаза, поднес телефон к уху. Я думал, он упадет в обморок.

— Да, — произнес он фальцетом, но тут же откашлялся и добавил баса: — Старший медбрат Рафов слушает. Бредов? Да, он у нас. Лежит голубчик, в бассей... ой, изоляторе. Нет, поговорить с ним нельзя. Редкая форма, строгий карантин. Недели на две или три!

Я судорожно замахал руками. Если дело с витаминами Алика выгорит, Мишку поднимем на ноги меньше чем за неделю.

— Нет, мы отдадим ему телефон, когда ему станет лучше и в изолятор можно будет зайти.

Раф взмок, не зная, как прекратить этот разговор. Я не переставал улыбаться. Выхватил телефон из его рук и заговорил с майором, вальяжно отступая к шезлонгу.

— Товарищ майор, в больнице скоро отбой, разрешите вернуть врача к выполнению его прямых обязанностей?

— Черт бы побрал этих медиков, — майор со смачным хлюпаньем втянул макароны, запил чем-то горьким и дыхнул в трубку так, что мне пришлось занюхать огуречным листом. — Ладно, делать нечего. Пусть отдыхает твой Бредов, вот только что мне прикажешь делать с тобой? Уже шестеро вверенных тебе новобранцев сгинуло на простом уличном патрулировании. Они уже заканчиваются! Где мне брать новых, Артем?!

— Спокойно, товарищ майор! — я плюхнулся в шезлонг и растаял в его нутре. — Я думаю, Бредову скоро полегчает. Его лечащий врач сказал, что они вывели универсальное и стопроцентное средство от болотной лихорадки и уже назначили Мишке уколы.

— Медбрат сказал, что...

— Да ни хрена он не знает, этот медбрат! Мишка скоро будет в строю, обещаю!

Я подмигнул Рафу, что с интересом слушал наш разговор. Ему не терпелось узнать, что такого крутого я опять придумал, и у меня в этот раз действительно было чем удивить друга.

— Ну хорошо, жду хороших новостей, и это... Передавай Бредову привет, что ли, — майор шмыгнул носом. — Скажи, что мы все волнуемся и... Ну ты понял.

— Так точно! До завтра!

Я прервал звонок и откинулся на удобную спинку.

— И как же мы воскресим его через неделю? — Раф кивнул на бассейн, в котором уже бурлила темная вода.

Он заложил материал, но процесс только в самом своем начале.

— Все до безобразия просто! Только жаль, что эта идея пришла мне в голову слишком поздно, — я насупился на самого себя. — Короче, с фермы Алика мы любезно умыкнем его волшебные витамины и засыплем их в бассейн! А! Как тебе моя гениальная идея?! Вырастим Мишку за пару дней!

Раф опустил руки и взглянул на меня с подозрением.

— Витамины для ускоренного роста клеток клонированных органов?

— Конечно! Это же очевидно, мой черепаший друг! И как ты сам до этого не додумался?

— Мы уже обсуждали это, раньше. Ты сказал, что витамины — непозволительная роскошь, потому что стоят очень дорого. Это, во-первых, а во-вторых, я разрабатывал технологию клонирования без учета этих особенностей, и я не знаю, как пациент отреагирует на такой катализатор...

— Хуйня, Раф! Дорого? Да! Но сейчас форс-мажор, и можно раскошелиться, тем более, Алик мне остался должен и, думаю, организует скидку, ну а по поводу особенностей... это твоя система, придумай что-нибудь.

— Ну да, конечно... — Раф чесал макушку. — Когда ты принесёшь мне материал?

— А хер знает! Соя сказала, Алику угрожает опасность, но этот хмырь молчит уже недели три, может, сдох, а может, Соя меня обманула.

Я отложил Мишкин телефон и закопался в своём. Алик у меня под глубоким прикрытием, его контакт обозначен как Гнойная Шмара Три, ну, чтоб никто не догадался, но знающие люди поймут. Абонент оказался недоступен. Я хмыкнул и зарылся в программах, установленных в телефоне.

— А какая опасность? — Раф присел на соседний шезлонг.

— Да хуй знает, я не спросил.

Больше всего в телефоне меня интересовал мессенджер коротких сообщений "СамКак". Майор обедал, когда звонил, я задумал устроить ему маленькую пакость. Когда мой напарник умер во второй или третий раз, он сделал это, героически сварившись в кипятке. Помню, мы гнались за одним мерзким китайским дельцом, что впаривал прохожим на улицах Новой Москвы личинок желудочных слизней. Загнали этого ханурика в угол в одной из кухонь китайского подполья, а он вместо того, чтобы сдаться или покончить с собой, кинулся на нас с Мишкой с голыми кулаками, как бешеная крыса. Мой напарник принял удар на себя, да так и повалился с этим узкоглазым чертом в ближайший котёл с маслом. Достал я его быстро, вот только поздно. Единственное, что я отметил и решил сфотографировать на память, было изувеченное лицо Бредова. Он умер с умиротворенной улыбкой. Я с трудом отыскал в телефоне эту старую фотку и скинул майору. Приписал благодарность за заботу от Мишки. Майор прислал ответное фото спустя минуту. На его обеденном столе красовалась блевотина. Я залился истерическим хохотом.

— Что за опасность-то? — Раф не переставал мне докучать, пришлось повернуться к нему спиной.

— Да не помню я! Что-то про змей! Мутанты новые, ну, помнишь ту сучку с эмбрионами, вот Соя и сказала, что их кто-то плодит.

— Новые мутанты? — Раф постучал меня по плечу, привлекая внимание, но эта история была мне неинтересна.

— Ну да. Да и хер с ними! Мутанты — они и в Африке мутанты! Найдём, изувечим, убьём.

Мне пришлось встать и нервно пройтись между грядок. Я нашёл огурчик и захрустел им, заботливо оттерев от грязи.

— Похоже, кто-то, кроме нас, догадался использовать витамины модифицированного роста твоего знакомого. Как бы тебе не опоздать к их распродаже, — Раф задумчиво смотрел на бассейн с Мишкой. Внутри бултыхались шматки мяса, но ничего, даже отдаленно похожего на моего напарника, в них не проглядывалось.

— Да не, — я на мгновение засомневался в собственных выводах, но, зная Алика, тяжело поверить, что кому-то удалось прижать его к стенке так быстро, что он не успел мне даже намекнуть.

Я снова набрал его номер. В этот раз недоверчиво косясь на Рафа. Мой друг напрягся.

— А тот доктор, его не выпустили на свободу?

— Нет! Его уебищное порождение убило слишком много наших, ему просто так не дадут выйти на волю. Про доктора можно забыть, правда, нам так и не удалось найти его лабораторию, а то, на что указал сам ебучий эскулап, мало на неё походило. Чёрт! Почему Алик не отвечает?!

Я еще раз набрал его номер, не получив ответа, откинул телефон.

— Ладно, наверное, мне действительно не стоит пренебрегать советом Сои, — я схватил куртку и надевал её на ходу, направляясь к лифту.

— Ты куда? — Раф обеспокоенно семенил у меня за спиной.

— Обратно в участок. Чтобы наведаться к Алику, мне нужно вооружиться и подыскать себе новые куски мяса, которыми буду отвлекать мутантов.

— Уж почти ночь, ты уверен, что в участке кто-то будет?

Я не ответил: не люблю его пессимистичный настрой. Раф провожал меня до лифта, более не проронив ни слова.

* * *

Интуиция не подвела меня. Несмотря на поздний час, жизнь в участке не угасла, а наоборот, пришедшие с дежурства новобранцы активно обсуждали подробности пережитого дня. Я вошёл в двери и хищно сверкнул глазами. Почти все — неизвестные мне лица, хотя вон у стойки дежурного заполнял рапорт Зелёнкин. После пережитой осады он возмужал и выглядел солидным полицейским, а шрам от взрыва на щеке придавал ему брутальности.

— Капитан Ноикс! — Зеленкин отдал мне честь и скромно улыбнулся. — Вы с проверкой?

— Нет, — сухо ответил я, направляясь к арсеналу.

Жопин ещё не ушел. Я вывалил ему на стойку целую кипу бумаг. Где-то тут был согласованный ордер на проведение рейда в канализации, от неуточненного года и затертого числа, со смазанной печатью. У меня уже не было времени искать его самому.

— Комплект брони ЛП-02, зажигательные патроны для большого калибра, несколько пар противогазовых капсул.

Я лениво загибал пальцы. Интересно, насколько правдивы были слова Сои по поводу времени, отведенного мне на поиски Алика? Сдается мне, этот мерзавец будет отсиживаться в своём любимом месте — в одном из полулегальных баров, у восточного разлома. Физиономия Жопина вытянулась от неожиданно навалившейся работы, он по привычке закопался в бумагах, но вовремя спохватился:

— Ты сдурел? Я уже ухожу домой!

— Вот поэтому у меня и нет времени сидеть тут и ждать! — я был непреклонен, легонько ударил кулаком по столу: — Или выдавай комплект, или всем пиздец! Нужный ордер найдешь сам!

Жопин опешил, но тут же, недовольно жуя губы, отошел от стойки в глубь арсенала.

— Легкий Пиздец второго уровня? Повышенная защита от кислотных испарений, насколько я помню, — Зеленкин подкрался ко мне незаметно.

Я хлопнул боевого товарища по плечу и усмехнулся:

— Скорее от кислотных мудаков. Да, малыш, надо кое-где навести порядок.

К арсеналу подтянулся не только Зеленкин, но и два стажёра, которых он водил по городу на дежурстве. Я несколько раз хмыкнул, оценивая кадетов. У одного из них в разные стороны торчали волосы и нос был крючком, а лицо второго не выражало никаких эмоций и было словно каменная маска, к тому же приблизительно такого же цвета. Выбор мой невелик. В конце концов, Зеленкин не такой уж и плохой вариант, тем более, с таким багажом мяса. Глаза рядового вспыхнули азартным огнём, и я уже знал, что он скажет. Правда, обратился он не ко мне, а к вернувшемуся со склада Жопину.

— Ещё три комплекта брони ЛП-02, пожалуйста!

Жопин раскрыл рот и смотрел на меня, задыхаясь от негодования, но я лишь пожал плечами. Третьему звену было невозможно отказать ни в какой прихоти. Мы все тут были немного ебнутые, но лишь потому, что ценили каждое мгновение жизни на полную катушку.

* * *

Всю дорогу мои пассажиры молчали. Стажёры с любопытством разглядывали сменяющийся за окном машины пейзаж. По регламенту первый месяц они должны были нести дежурство только на улицах и только днём. Ночная жизнь столицы могла поразить неискушенные взгляды. Приезжих только так и можно было отличить от коренных жителей. Да и кто из коренных жителей Москвы самовольно попрётся в Третье Звено?

— Рейд у восточного разлома? — осторожно поинтересовался Зелёнкин.

Он занял почётное Мишкино место.

— Угу, — я подъезжал к заветному бару. На вывеске мигала неоном тощая женская грудь и чуть ниже название самого клуба: "Плоскодонка".

— Но это же легальное место, — продолжил осторожничать Зеленкин.

Когда мы вышли из машины, он недоверчиво оглядывался по сторонам. Его стажёры держались позади и, судя по их виду, были в полной боевой готовности. Я открыл багажник и по очереди вручал напарникам боекомплекты костюмов. Мы облачались в легкую броню, не отходя от машины и под пристальными взорами видеокамер бара. Охрана не торопилась к нам выходить.

— Наверху, это место, может быть, и легально, а вот внизу — не очень, — я вооружился двумя пистолетами.

Стажеру с крючковатым носом отдал автомат, парню с каменным лицом — несколько связок гранат и дробовик. Зеленкин долго выбирал оружие из моего ассортимента и, так же, как и я, остановился на пистолете.

— Место в общем мирное, но оружие держать наготове. Пока не начнётся заварушка, стволы должны смотреть в пол, уяснили?

Зелёнкин грамотно давал наставление своим подопечным. Я радовался, что в этот раз волноваться за чужие ботинки мне не придётся. Новобранцы кивнули, каменнолицый даже угукнул. Я еще раз оглядел наш отряд невъебенного назначения, удостоверился, что все готовы.

— За мной, — я на ходу достал телефон, позвонил Алику в последний раз.

Не дай боги этот упырь сейчас оттягивался с девочками, ужравшись шампанским. Такого фиаско я ему не прощу, как, впрочем, и Сое.

— Держаться вместе, смотреть за тылом, — Зеленкин как заправский коммандос положил руку на кобуру с пистолетом, отдавал указания стальным голосом.

Он, как и я, надеялся, что нам не придется открывать огонь, но судьба распорядилась по-другому. Верзила у дверей клуба смерил нас подозрительным взглядом:

— Господа, если вы посещаете клуб как обычные посетители, то должны сдать оружие, а если как полицейские, то на вход нужен ордер.

Детина не успел среагировать. Зеленкин вышел вперёд, сделал обманное движение рукой. В это время каменнолицый зашёл сбоку, прикладом дробовика тихо вырубил охранника.

— Я вообще-то хотел ему просто дать в нос, без выебонов, — я с изумлением смотрел на команду.

Не ожидал, что Зеленкин успеет за столь короткое время так натаскать новобранцев.

— Чисто! — шепнул Зеленкин, помогая курносому затащить тело за угол здания.

Я размял шею. Ну ладно, можно и так. Дверь клуба треснула под натиском моей ноги. Удар припечатал к стене второго охранника, что возвращался из туалета. Мы ворвались внутрь как ураган. По глазам била радуга цветов, а громкая музыка заглушила все лишние звуки. Зеленкин вопросительно кивнул мне, я недолго выискивал заветную дверь с надписью: "только для персонала", она слева от сцены, на которой куражилась рок-группа.

— Туда, — я указал на дверь, и Зеленкин тут же отдал приказ жестами пальцев своим подопечным.

Курносый и каменнолицый обходили клуб по стенке, я же вклинился в толпу. Алик — знатный фанат тяжелой музыки, мы могли пропустить его тут. Я добрался до сцены, удостоверился, что звук не фанерный и Алика все же не было в фан-зоне. Краем глаза заметил возню у служебного выхода. Новобранцы искусно обезвредили еще одного охранника, заняли оборону у двери.

"Парни в полиции всего несколько дней, а так профессионально действуют. Интересно, где таких набрать в свою команду?"

— Цель на нижних этажах? — Зеленкин по-прежнему держал руку на кобуре.

За всё это время он даже не дернулся, чтобы обнажить оружие. Смена мне росла знатная. Мы встали бок о бок. Никто из посетителей клуба даже ухом не повёл в нашу сторону.

— Цель — белый мужчина с мерзкой улыбкой и длинными волосами, брать строго живым.

Мы вошли в дверь и тут же окунулись в знойную часть этой вечеринки. Света и звука в подвале было не меньше, чем у сцены. Пар от многочисленных саун ударил в лицо духотой. Я не успел отдать приказ о защитных масках, а новобранцы и Зеленкин уже прятали лица за трехслойным пластиком. Поразительная скорость реакции. Мне оставалось только последовать их примеру. Коридор раздваивался, выскочившая из-за поворота женщина с подносом, на котором расположились стаканы с горячительным, даже не успела вскрикнуть. Из одежды на ней было только полотенце, едва прикрывающее мокрые бедра. Я прижал её к себе, обхватив за талию, и, отпив из наполненного бокала, приложил палец к губам, призывая сохранять тишину. Её груди четвертого размера возбуждающе терлись о мою легкую броню. Именно поэтому я не взял ничего более тяжелого. Ощущения были бы не те.

— Где Алик? — я посмотрел гейше прямо в глаза.

Она указала дрожащей рукой в конец коридора. Я так и знал, что этот хмырёныш будет тут. Вот только где угроза, которая над ним якобы нависла? Нам пришлось разделиться. Со мной пошёл курносый с автоматом. Он держался позади и умело прикрывал тыл: открывшаяся за нашей спиной дверь была закрыта ногой, а замок сломан. Ловко и быстро. Кто-то истерически стучал в дверь с другой стороны. Мужской бас позвал на помощь.

Охрана не заставила себя ждать. Курносый подпрыгнул на месте и с разворота, как профессиональный каратист, положил неприятеля ногой. Второй детина успел выхватить пистолет, сделал несколько выстрелов в новобранца, но тот прыгал по стенам как кузнечик и всего одним ударом ребра ладони уложил второго охранника рядом с первым. Где-то я уже видел эти акробатические этюды. Дверь в конце коридора маячила перед глазами. Ловкий стажёр отстал, прикрывая мою спину: звук выстрелов не остался незамеченным. В каждом номере тут элитные посетители, почти у всех охрана, и их оружие было уже наготове. Я постучал в дверь самого дорогого номера и, не дожидаясь ответа, высадил её плечом.

— Эй, сюда нельзя! — как по команде, с кожаных кресел поднялось четверо человек.

Ближайшему ко мне верзиле я размозжил рукояткой пистолета нос, следующему раздробил стальным мыском ботинка колено. Алик остановил побоище резким взмахом руки.

— Ноикс! Ты без предупреждения? Но я рад тебя видеть, кореш! — высушенный трекубом мужчина ростом больше двух метров, с месячной щетиной и длинными седыми волосами, соизволил оторваться от усеянного мониторами пульта и гнусно улыбнуться.

Его охранники все еще окружали меня, кто-то охал от боли, кто-то откровенно матерился, а те, что, по моему недосмотру, ещё сохранили боеготовность, люто сверкали глазами. Алик поспешил разрядить обстановку.

— Господа, проявите к служителю закона уважение. Он наш гость, хоть и зашёл таким, кхм, эксцентричным методом.

Алик вальяжно прошёлся вдоль комнаты, к огромному круглому столу из каленого стекла, налил виски в два стакана. Он был одет в дорогой халат и невыносимое количество пафоса. Он растолкал своих головорезов, вручил мне виски и провел к столу. Мы утонули в кожаных креслах, Алика тут же окружили гейши.

— Так что же тебя привело в мою обитель, Артем?

Я отпил виски. Все части головоломки были у меня на руках, но она пока никак не хотела складываться.

— Мне поступила информация, что тебе и твоему бизнесу угрожает опасность.

Как жаль, что кроме слов, мне и предъявить было нечего. Надо просить Сою в следующий раз скидывать какие-то вещественные доказательства. Видеозаписи, фотографии или хотя бы записочки.

— Отлично, — Алик усмехнулся и хлопнул в ладоши. На его пальцах сверкнули перстни. — Я рад, что ты держишь слово и проявляешь заботу, но, Артем, мне можно было просто позвонить.

— Я звонил, — я показал ему свой телефон. Около пятнадцати пропущенных.

Улыбка Алика смазалась.

— Наверное, по старому номеру, мой телефон украли пару дней назад, мы ищем гандона, который это сделал, но пока... что? Гнойная шмара три?

Я не дал ему опомниться, быстро спрятал телефон. Заговорил быстро и твердо:

— Алик, у меня есть все основания, чтобы утверждать, что тебе небезопасно здесь находиться.

— Я не могу уйти прямо сейчас, — он кивнул на мониторы за спиной. — Прямо сейчас у меня игра.

— Здесь? — я встал и прошел к пульту управления.

Много камер снимало происходящее под разными углами. В лабиринте фермы как минимум пять человек.

— Да, сегодня мы выращиваем почки. На них пошел необычный спрос, — Алик встал рядом и затянулся дозой трекуба, протянул ампулу мне.

— Вот поэтому и спрос, хватит курить эту дрянь, в ней китайцы взрываются!

— Серьезно? — Алик рассмеялся и рухнул обратно в кресло. — А я думал, это только байки.

— Сам проверял. На каком этапе игра? — я никак не мог определить, открылись ли ампулы с витаминами и обезболивающим, камера в комнате с круглым столом имела неудобный ракурс.

— С минуты на минуту, — ещё одна доза полетела в лёгкие Алика, он закашлялся. — Неужели ты опять хочешь принять участие в игре?

— Нет, я хочу понять, как тебя попытаются обокрасть, — я задумчиво тер подбородок.

Вдруг вспомнил о своей команде, что осталась в коридоре. Там было подозрительно тихо.

— Да с чего ты решил, что попытаются? И почему именно сегодня?

Алик был одурманен и почти ничего не соображал. Я же снова и снова кидал обеспокоенные взгляды на дверь номера. Ни Зеленкин, ни его стажёры не появлялись. Я не хотел верить в это, но все факты говорили не в их пользу. Неужели я сам привел врагов сюда, прямиком к витаминам? Я скрежетал зубами от злости. Когда дверная ручка тихо наклонилась и в комнату, сделав кувырок через плечо, вкатился Зеленкин, я облегчённо выдохнул.

"Ну, их хотя бы только двое".

— Не стрелять! Этот со мной.

Зеленкин быстро оценил ситуацию и, оглядевшись, спросил:

— А где парни?

Ему ответила система экстренного оповещения. Комната залилась красными отблесками: "Внимание, несанкционированный взлом лабиринта!"

— Что за на хуй! — Алик распластался на пульте, переключал камеры, пока не увидел нарушителей.

Как я и ожидал, из тайного прохода в стене появился сначала курносый каратист, а потом и каменнолицый. Он взглянул на камеру, висящую над их головами, и направил на нее дробовик. Выстрел оборвал картинку.

— Где это? Где аварийный вход в лабиринт?! — я встряхнул Алика и привел в чувство.

Бешено вращая глазами, он указал на половик в дальнем углу комнаты.

— Там. Лестница. Сука, Ноикс, это же твои люди! Ты привел их сюда!

Я лишь зарычал от злости.

— Уводите его! — обратился к охранникам, ткнул пальцем в Зеленкина. — А ты контролируй выход. Если я не вернусь...

— Я с тобой, капитан! — Зеленкин решительно шагнул в мою сторону.

Я слишком спешил и не стал спорить. Лишь убедился, что верзилы подхватили Алика и потащили прочь из комнаты. Зеленкин помог мне открыть тяжёлую крышку люка. Я выхватил фонарик: лестница действительно уходила глубоко под землю.

* * *

В лабиринте нам пришлось разделиться. Из камер с пульта управления было непонятно общее строение фермы. У Алика их было больше десяти и все разной архитектуры. Зеленкин двинулся направо. Он держал пистолет наготове и, судя по выражению лица, был готов стрелять по своим стажерам на поражение. Я даже не успел объяснить ему, что произошло и почему нам надо ловить собственных сотрудников. Но он ничего не спросил. Мог ли Зеленкин быть их сообщником? Да, конечно, мог. Мог ли я ему доверять? У меня не было выбора. Алик сказал, что игра только началась, а значит, первые болевые спазмы ничего не подозревающих игроков будут ужасно бить по их психике. Ещё одна неучтенная единица. Я слышал первые крики, шум драки и тяжёлой возни. Мужчины выплескивали адреналин самым доступным методом. Я проскочил комнату, где происходила разборка, по стеночке, даже не вдаваясь в подробности потасовки. Зал со столом, по статистике, самая большая комната, как правило всегда находился в центре лабиринта. Я старался не издавать ни одного лишнего звука, ступал по бетонному полу на цыпочках.

Враги уже нашли комнату. Я почувствовал их присутствие, но не услышал. Ублюдки действовали молча, не обмениваясь ни взглядами, ни жестами, как единый организм. Кто же управлял ими? Долго оставаться в тени я не мог. Как назло, Зеленкин куда-то запропастился. Мне оставалось только сменить пули в пистолете. Щёлкнул замок, держащий обойму, и в этот момент из комнаты выскочил курносый уебок. Его слух оказался намного острее моего, а вот моя реакция не подкачала. Я увернулся от удара, отскочив назад. Пистолет оказался без обоймы, и курносый крысеныш не собирался ждать, пока я перезаряжу его. Автомат, которым он так ни разу не воспользовался, полетел в угол. Ублюдок собирался разделаться со мной голыми руками. Ну что ж, такой вызов я не мог не принять.

Мой выпад прямым в торс сопровождался ударом под колено. Крысеныш извернулся и ушел от удара. Я прижал его к стенке, но подонок ловко оттолкнулся от нее и, прочертив в воздухе сальто, оказался у меня за спиной. Его удар протащил меня по бетонному полу ко входу в зал с обезболивающими. Второй злодей уже обхаживал ячейки со шприцами, складывая их в сумку за спиной. Наша драка с курносым его совершенно не волновала. Вот пидоры! Такой сплочённости мог позавидовать любой отряд в нашем участке. Я не успел прикрикнуть на каменнолицего матом. Меня подняли за шкирку, резко и недружелюбно. Курносый откинул меня к стене, как можно дальше от заветной комнаты, напирал, разминая кулаки. Больше всего меня раздражало их молчание.

— Кто вас послал, гандоны? — я сплюнул на пол вязкой слюной, глазами рыскал по стенам.

Автомат курносого валялся совсем рядом, слева. Я мог бы дотянуться до него. Пришлось подпустить крысеныша поближе, резко ударить ногой по щиколотке и рвануть к оружию.

"Тело врага мягкое и податливое, как пластилин. Это действительно мутанты нового поколения, Соя не обманула".

Оставался другой вопрос: как ликвидировать новых уебков? Помнится, со змейкой мне пришлось повозиться, умирать быстро она не хотела. Я не успел дотянуться до автомата. Крысеныш прыгнул на оружие, разломав сталь коленом. Вот тебе и пластилин! Я едва успел отдернуть руку. Краем глаза заметил тень, скользнувшую из зала с обезболивающим. Крики людей, которым подсадили чужие органы, становились ближе. Озверевшая от боли толпа вот-вот ворвётся сюда. Я сгреб в охапку бетонную пыль, кинул в лицо прыгнувшему на меня противнику. Он не издал ни звука, когда промахнулся. Я бросился в погоню за каменнолицым. Мне не хотелось убивать мутантов раньше времени, хотелось бы узнать, кто их послал. Каменнолицый не убежал далеко, он протискивался в маленький лаз, через который мутанты вошли сюда. Сумка мешала ему и выглядела вкусной добычей. Я вцепился в ношу и содрал её с ублюдка. Он развернулся и, так же не издав ни звука, замахнулся на меня рукой. В этот раз у неприятеля был нож. Я прикрылся сумкой, и в последний момент каменнолицый смазал удар. Они боялись повредить ампулы, но не знали, что Алик делал их бронебойными.

Подскочивший курносый попытался выбить сумку ногой, но я ловко перехватил его лямкой и рывком посадил на растяжку. Крысеныш даже не поморщился. Их лица все больше напоминали маски: застывшие и невыразительные. Драться с ними было и забавно, и жутко одновременно, но против двоих я бы не выстоял. Пока каменнолицый размахивал ножом, целясь в незащищённые участки моего тела, крысеныш ловко извернулся и, перехватив сумку с витаминами, вырвал её из моих рук. Я грязно выругался, но, чтобы сохранить жизнь, пришлось отступить. Курносый ударил ногой с разворота, попал мне в плечо и откинул на стену. Удар был мощным, заставил меня упасть на колено. Крысеныш кинул сумку подельнику и, чтобы не дать мне шанса на перегруппировку, бросился в атаку. Я пропустил ещё один удар в щеку, ударился виском о стену, внимательно наблюдая за каменнолицым, ускользающим в узком лазе. Похоже, взять живыми мне их не получится.

Курносый замахнулся в очередной раз, его глаза блестели от азарта, но я перехватил его руку, крепко сжал. Враг не смог вырваться, в изумлении наблюдая, как я поднимаюсь на ноги. Крысеныш пустил в ход ногу, но я отбил его удар, услышав, как хрустнули кости. Он уже не мог переместить на эту ногу вес. В глазах врага читалось все больше удивления. Я с лёгкостью вывернул его руку, ударил локтем по затылку и, встряхнув гибкой конечностью, резко дёрнул. Курносый взвыл и упал на стену. Его рука осталась у меня. Из рваной раны брызнула рыжая, почти ржавая кровь. Мутант озадаченно лицезрел это действо, после чего поднял на меня усталый, но восхищённый взгляд, лишенный всякой ненависти.

Первые игроки появились в коридоре, истошно вопя. Они мчались на нас с выпученными, обезумевшими от боли глазами. Я отступил, но уйти просто так они не дали бы. Пришлось схватить курносого и кинуть его им в руки. Пока люди с растущими наростами на поясницах рвали мутанта в клочья, я успел пролезть в лаз перед самым его закрытием. Я так и не увидел в лабиринте Зеленкина, надеюсь, толпа не убила его. Страшно представить, что будет с ними без обезболивающего.

Погоню за каменнолицым я продолжал в уже более спокойной обстановке. Стены лабиринта здесь выглядели намного удручающе: много где кирпичная кладка осыпалась и скатывалась к ногам неприятными кучами, к тому же, здесь почти отсутствовало освещение. Я шел исключительно на удачу, прислушиваясь к окружающей обстановке. Навряд ли мутант будет страдать одышкой, а вот спотыкаться о мусорные кучи — вполне.

Ещё следовало держать в уме, что пределы своих ферм Алик предпочитал не обслуживать, да и вообще часто использовал как импровизированные кладбища, скидывая в подвернувшиеся ямы выбывших игроков. Я наткнулся на одну такую. В полумраке её легко не заметить, на дне кости и полуразложившихся останки. Я зажал нос и прошел это место как можно быстрее.

Очередной поворот открыл мне небольшую площадку, которая обрывалась чернотой, уходящей вниз. Каменнолицый стоял на краю разлома и смотрел в черноту. Провал шириной метров пять или шесть. Он не удивился и не испугался, когда увидел меня. Не сводя пронизывающего взгляда, медленно стянул с плеча заветную сумку.

— На кого работаешь, уебок? — я разминал пальцы перед боем. Никаких сомнений, что он будет. Каменнолицый молчал. Я продолжил его прессовать и сокращал между нами расстояние.

— Зря надеешься, что выйдешь живым из нашей драки, твой подельник уже в яме для трупов. Ну, говори, кто тебя послал, и я, быть может, убью тебя быстро.

Я замер на расстоянии удара. В руках мутанта снова блестел нож. Детская игрушка, которая не могла нанести серьезный вред даже боекомплекту ЛП-01. Глядя на лезвие, я с тоской вспоминал свой раскладной полицейский значок, который так бездарно потерял при осаде участка. Враг нанес изучающий удар в живот, я с улыбкой парировал атаку.

— Не получится, смирись со своей участью. Зачем вам нужны витамины роста?

Каменнолицый напрягся, но продолжал молчать. Он отступил. Край ямы — всего в метре от его ноги. Враг провел ещё одну атаку, но я с такой же лёгкостью избежал удара. В этот раз перехватив руку мутанта, сломал ему несколько пальцев. Он отступил ещё на шаг, перехватил нож другой рукой, но так и не издал ни звука. Эта тишина начинала выводить меня из себя.

— Где ваша лаборатория? Кто тебя вывел? Пытлов давно сидит в тюрьме, — я напирал на неприятеля уже подмечая, какую ногу ему сломать.

Каменнолицый был менее пластичным мутантом, он принял боевую стойку, целился в мою правую руку, но я опередил его. Мой удар пришелся в его колено. Мощный и резкий. Мутант вздрогнул и бесшумно перекатился вбок, но встать на ноги уже не сумел. Он как бездушная машина, все ещё держал нож и призывал меня к бою, словно не понимая, что исход битвы предрешён. Я подскочил и ударил его в грудь. Снова затрещали кости. В этот раз мутант не встал. Он потерял нож и лежал у края ямы, истекая рыжей кровью.

"Кстати, надо будет взять её образец на анализ. Раф порадуется".

— Ну, говори! Твой последний шанс!

Я схватил врага за волосы и приподнял. В глазах мутанта застыла лишь растерянность. Ещё один удар, и захрустел позвоночник. Выражение его лица не изменилось. Я окончательно убедился, что они не чувствуют боли. Очень удобно, когда создаёшь идеальных солдат. Я потащил ублюдка к краю ямы. Его ноги безвольно тащились по бетону, поднимая пыль.

— Последняя попытка! — я ткнул каменнолицего мордой в черную попасть и развернул к себе. Губы мутанта задрожали, я напряг слух.

— Я... должен... был...

Невообразимо тяжело ему давались слова. Я не сразу понял истину: они все время молчали лишь потому, что их безумный создатель даже не позаботился о том, чтобы обучить мутантов хоть какому-то языку.

— Кто послал вас? — я ослабил хватку и присел на одно колено, надеясь, что каменнолицый ответит на самый главный вопрос.

Он открыл рот, но в этот момент пистолетный выстрел разнёс мутанту голову. Я рефлекторно откатился назад, выхватил пистолет и направил на человеческую фигуру, застывшую в проёме через который я пришёл сюда. Это был Зеленкин. Он дрожал и побледнел как простыня.

— Твою мать! — я чертыхнулся, пересилил желание нажать на курок и опустил оружие.

— Простите, капитан, я думал, он угрожает вам, я думал, вы дерётесь, — Зеленкин, всё ещё держа труп мутанта на мушке, осторожно пнул его ногой.

Каменнолицый был мертв.

— Сука, он почти сказал мне, на кого работал! И если бы не ты, мы бы уже шли по следу их организатора! — я со злости скинул мертвеца в яму, тут же подхватил сумку с витаминами. Скажу Алику, что мутант унёс их в пропасть вместе с собой.

Я отряхнул от грязи штаны и как ни в чем не бывало направился к выходу.

— Капитан Ноикс, так что здесь произошло? — Зеленкин всё ещё стоял у края обрыва, он выглядел потерянным, голос дрогнул.

— Ничего, о чем тебе стоит помнить и, тем более, кому-то рассказывать. Ты понял меня? — я бросил ему это через плечо.

Зеленкин не ответил, провожал меня взглядом, пока не остался один. Его зрачки сузились и вытянулись, как у змеи. Белесая пленка очистила глаз от пыли.

* * *

Доктор Пытлов появился в комнате для посещений сразу же после звукового сигнала. Резкий, пищащий альт пробрал меня до мозга костей. Не люблю посещать осуждённых, даже если это требовалось для моих личных нужд. Доктора было не узнать. Арестантская роба висела на его исхудалом теле, как парус на мачте в полный штиль. Я привстал, чтобы он лучше меня разглядел. Между нами трехслойное стекло, над головой динамики, через которые мы друг друга слышали. Пытлов узнал меня, наверное, именно поэтому замер в нерешительности, но после недолгого раздумья подошёл к стеклу. Я снова уселся на стуле и выдавил улыбку.

— Здравствуйте, капитан, насколько я помню, — засмущался Пытлов, присаживаясь на свое место.

Он нервно ломал пальцы и явно не ожидал моего визита.

— Здравствуйте доктор, как ваши дела?

Этого можно было и не спрашивать, лицо Пытлова напоминало лицо мертвеца. В камере, где он сидел, было несколько сокамерников с уровнем мутаций в районе десятого, это обстоятельство объясняло, откуда на докторе столько следов венерических заболеваний. Губы с наростами герпеса, чуть проваленный нос, гнойные фурункулы на щеках. Мы надеялись, что Пытлов сломается и в обмен на информацию о своей секретной лаборатории получит более теплую камеру. Он не сломался и, судя по блеску в глазах, был почти доволен своим положением.

— Все стабильно, спасибо, капитан, — голос Пытлова съехал в фальцет.

Он выдавил из себя улыбку, а его взгляд беспорядочно бегал по стеклу.

— Я знаю о ваших проблемах с сокамерниками и пытаюсь решить их, — соврал я, откашлявшись в кулак. — Недавно нами было выявлено несколько мутантов. Особых мутантов, которых не просто отличить от людей.

Взгляд доктора на мгновение прояснился, он не смотрел на меня.

— Вы врете. Я ничего не знаю о ваших мутантах. Зачем вы пришли?

— Доктор, я хочу помочь вам устроить вашу камерную жизнь, помогите и вы мне. Кто-то использует вашу лабораторию. Где она находится?

— Нет, — он рассмеялся и тут же заплакал. — Нет, я не готов, я не хочу! Мои сокамерники — мои друзья, я не хочу их покидать, они меня... любят!

— Доктор, я знаю, что в камере вы подвергаетесь насилию, я хочу вам помочь.

Пытлов заерзал на стуле и покосился на дверь.

— Нет, мне это нравится, я больше не хочу разговаривать!

— Доктор, держите себя в руках, новые мутанты такие же как ваша змея, они пластичные и....

Я не договорил, Пытлов бросился на стекло с кулаками, заорал, брызгая слюной:

— Не смейте! Не смейте ее так называть! Катя была произведением искусства, а не какой-то змеёй! Вы недостойны её, вы убили её!

— Доктор, истерика вам не поможет, — я так же встал и повысил голос. Упертый дурак! — Новые мутанты угрожают невиновным людям! Одумайтесь и начните уже сотрудничать со следствием!

— Нет! Нет! Охрана! Спасите, убивают!

Доктор задергался в истерике, которая переросла в эпилепсию. Появившиеся верзилы подхватили арестанта под руки и потащили прочь.

— Простите, капитан, посещение окончено.

Дверь закрылась, свет погас. Я со злости ударил кулаком по стене. Искать лабораторию этого ублюдка наугад можно всю жизнь.

* * *

Вопреки моей убедительной просьбе майор выстроил весь личный полицейский состав на лужайке за участком. Тут и ППСники, и следователи, даже дежурные и Жопин. Все в одной куче. Шеренга из сорока человек растянулась на всю длину лужайки. Участи построения избежал только я. Я все это время оставался за спиной майора и до последнего надеялся, что он одумается и будет вызывать всех причастных к инциденту по одному в свой кабинет. Майор нацепил парадный китель и даже белые перчатки. Он держал наградной револьвер наготове. Началась самая занудная часть: перекличка. Первые трое полицейских сделали шаг вперёд и громко выкрикнули свои фамилии и уведомили окружающих о готовности к несению нелегкой службы. Дело дошло до четвертого новобранца, имя которого было напечатано на его нагрудном жетоне.

— Рядовой, шаг вперёд! — скомандовал майор и я увидел, как мышцы натянулись на его спине.

Да что говорить: я и сам держал руку на пистолете.

— Рядовой Иванов, готов служить и защищать, мать вашу!

Рядовой Иванов получил ответ:

— Спасибо, мать будет довольна. Рядовой, шаг вперёд!

Я держался как можно ближе к шеренге. Не хватало, чтобы одна из этих тварей кинулась на майора. Не прощу себе его смерти. Рядовой сделал уверенный шаг вперёд, открыл рот, но вместо слов из его утроба донеслось нечленораздельное мычание. Майор не растерялся, без тени сомнений вскинул револьвер и размозжил новобранцу голову. Ржавая кровь и мягкие куски плоти разбросало по стоящим рядом людям. Что тут началось, не описать словами. Оставшиеся мутанты кинулись врассыпную. Стоящие рядом с убиенным казачком полицейские сначала проблевались, а потом погнались за мутантами. Я радостно завизжал в этом хаосе, отстрелил руку одной твари и голову второй.

Жаль, Мишка не увидел этой картины, ему бы понравилась наша с майором задумка, как распознать мутантов среди работников участка. Кстати, их было не очень много. Человек пять, не считая тех, с которыми я расправился в лабиринте фермы органоклонирования. Алик сказал мне спасибо за проведенную операцию и даже промолчал, когда узнал, что его стероидные витамины трагическим образом канули в Лету. Молчал и скрежетал зубами, но Алику не привыкать. Я подскочил к Жопину. Он оседлал последнего оставшегося в живых мутанта и придавил к земле.

— Живым! Взял живым! — радостно крикнул он, но моя пуля пробила голову выродку в полицейской форме, и радость Жопина сошла на нет.

Я сочувствующе похлопал его по плечу:

— Они все равно не умеют говорить, зачем он нам живой?

Жопин задумался и рассудительно кивнул.

Когда бойня закончилась и полицейские перевели дух, я долго смотрел на Зеленкина. Видел краем глаза его драку с одним из мутантов. Он боролся как лев и даже спас метким выстрелом дежурного, прикрыв его спину. Зеленкин улыбался, поддавшись всеобщему ликованию, но не слишком искренне.

— Ну вот, а ты говоришь по-тихому с ними расправиться, в офисе, нет, Артем, Третье Звено работает только с открытым забралом.

Майор стоял рядом и переводил дыхание. Я резко развернулся к нему и отдал честь.

— Третье звено готово служить и защищать, мать вашу!

Майор отдал честь в ответ:

— Мать будет довольна! Капитан! — скулы заиграли на лице майора, он вытянулся по струнке.

— Майор! — поддержал я руководителя и, выпятив грудь, зашагал в участок.

Нельзя расслабляться впереди очередной рейд в канализационные воды, ведь мутанты наглеют каждый день и каждый день нам предстоит давать им отпор.

* * *

— Ну что там, Раф?

Я с нетерпением потирал руки, ожидая, когда мой черепаший друг закончит лицезрение получившейся биомассы. По плану это должен был быть не просто Мишка, а грозный Михаил версии три точка один. В этот раз Раф учел все мои пожелания и вроде даже нигде не ошибся. Правда, он до последнего сомневался, что витаминные стероиды с фермы Алика возымеют действие, но все обошлось. Клон рос на глазах и управился за пять дней.

— Надо тянуть, — Раф хмыкал, не отрывая от бассейна глаз. — Мне кажется, мы переборщили.

— Как это? — я ухватился за ручку механической тали, но замер.

— Тяни, сейчас увидишь.

Я потянул. Изо всех сил, ликуя от радости, что эта морока с новобранцами уже завтра исчезнет. Вот из воды показался огромный силуэт, она забурлила и скрыла подробности. Я поднажал, но моя улыбка смазалась, когда над водой показалась голова Мишки. С головой было все в порядке, если не считать, что их было две.

— Бля... — на выдохе пролепетал я и чуть было не отпустил ручку.

Раф подоспел на помощь.

— Не бойся, все не так плохо.

Мы крутили ручку вдвоем и с замиранием сердца лицезрели появление моего напарника. А вернее, двух напарников. Они были близнецами.

— Что за нахуй?

Я выдохнул и отступил, когда два тела коснулись пола. Раф усердно толкал близнецов от края бассейна, поскользнулся и рухнул на них сверху.

— Бля... Раф... Это как же так?

— Я предупреждал что эффект будет неконтролируемым!

Он отсоединял близнецов от желоба с питательными трубками. Стероиды сотворили не просто чудо, а буквально приумножили наши труды. Я нащупал шезлонг бедрами и осторожно присел на его край.

— Двое-то мне зачем?

— Принимай, что вырастили, — Раф торжественно перерезал пуповину, которой близнецы были связаны между собой.

Первым пришел в себя Мишка, что был справа. Он привстал на локте и огляделся. Увидев меня, улыбнулся и встал.

— Привет, Артём.

Первый клон сел на шезлонг рядом со мной, я отстраненно пожал ему руку.

— Здорово, Михан, давно не виделись.

— Серьезно? А что я пропустил?

— Да было кое-что...

Раф выстрелил в него снотворным, и Мишка завалился на шезлонг, окончательно выдавив меня с него.

— А вот что со вторым делать, я не знаю...

Раф пожал плечами. Мы долго ждали, когда он проснется, надеялись, что второй клон родился мертворожденным, но стоило мне пнуть его ногой, близнец заворочался и, повернувшись к нам спиной, просипел:

— Дайте поспать, суки.

— Ты давно жаловался, что в лаборатории тебе некому помочь, вот и забирай его себе! — я гоготнул, вдруг найдя самое простое решение этой задачки.

— Мне? Да ты что! Да я никогда и не жаловался! Я все успеваю сам!

Раф попятился, кидая испуганный взгляд то на меня, то на ленивого близнеца.

— Не ври! Совсем недавно ты выносил мне мозг по этому поводу. Тем более, этот экземпляр получился уж слишком... сонным. Мне такой точно не подойдёт.

Раф обречённо вздохнул и ничего не ответил. Он смотрел, как я собираю старую Мишкину одежду и подкатываю к шезлонгу тележку. Он проснется через пару часов, за это время мне надо успеть поднять его на лифте в квартиру и переодеть.

— Может, второго отправим в холодильник, будет дополнительный материал? — Раф семенил за мной тенью.

Общими усилиями мы погрузили Мишку в лифт, я забрался следом.

— Ни в коем случае! Я хочу, чтобы у тебя был помощник, и это не обсуждается! И не забудь сделать анализ рыжей крови этих ублюдков, мне нужно вытащить из неё всю возможную информацию!

Раф снова ничего не ответил, но поник головой. Когда он остался один, долго ворчал, убирая пролитую из бассейна воду. Второй клон Бредова так и остался спать голым на полу. Раф убедился, что он не следит за ним, собрал вещи и пошел к дому. Там, в самом темном углу, за старыми досками находилась неприметная дверь. Рафу пришлось повозиться с замком, прежде чем открыть её. Лестница внутри уходила вниз и была хорошо освещена. Раф подметал пыль, успокаивая нервы.

Так он добрался до коридора. С обеих стен на него смотрели капсулы с клонами Ноикса. Они пребывали в глубокой спячке, погруженные в зеленоватую жижу. Раф особо рьяно орудовал метлой.

— Нет Артем, ты становишься невыносим, тебя надо менять! Сделаю тебя более добрым, заботливым, и чтобы матом не ругался! А ещё эти видения какого-то медведя... Тут явно какой-то брак...

Раф заботливо вытерпел пыль с ближайшей капсулы, Ноикс внутри улыбался с закрытыми глазами. Его посещали яркие, красочные и интересные сны.

История шестая. Мой друг, Херлок Шолмс

— Лори, Лори! Посмотри, что там на улице!

Крик отца с лужайки перед домом заставил маленького Джонатана вздрогнуть и едва не выронить из рук большой круглый аквариум. Он был заполнен водой от силы на четверть. В камнях и тине, неуклюже перебирая ластами-лапами, елозила маленькая зелёная черепашка. Родители купили её вчера, и весь вечер рептилия вела себя неуверенно и тихо.

Вместе с кормом Джонатан накидал в аквариум овощей. На ужин вчера была отбивная, а Лори никогда не подавала к ней ничего, кроме тушеных овощей. К разочарованию и даже испугу мальчика, ничего из еды черепаха не тронула. Джонатан специально проснулся сегодня пораньше, чтобы удостовериться, что его новый друг не заболел, и, к своей радости увидел, что кусочек морковки убавился в размере, а брокколи так вообще чудесным образом испарились. Черепашка усердно пробиралась сквозь заросли к камешку, чуть выходящему из воды. Джонатан очень обрадовался, что его питомец привык к новой обстановке. Схватил аквариум, чтобы обрадовать этой новостью родителей, но крик отца заставил его врасплох. Он повторился ещё раз, на сей раз громче и грубее. Отец также позвал и Джонатана. Тот выбежал в коридор второго этажа и ринулся к лестнице, прикусив губу.

"Только бы не упасть, только бы не упасть".

Чуть помутневшее стекло аквариума хоть и мешало обзору, но Джонатан почти на ощупь спустился на первый этаж, спрыгнув со второй ступеньки, потому что первая жутко скрипела и ему строго запретили вставать на нее.

— Что он там кричит? — мама выходила из кухни, как обычно недовольно ворча себе под нос.

Джонатан ловко обогнул её справа и едва не получил по лбу полотенцем.

— А ты чего вскочил так рано?

— Смотри, черепашка съела капусту и обглодала морковку!

— Боже мой, Джонни, ты кинул в аквариум весь свой ужин?

— Ты расстроилась?

— Черепахи же это не едят, — рассмеялась мама.

Они шли к двери, за которой начиналось кукурузное поле. Их ранчо располагалось на севере Техаса, между двух грабовых аллей.

— Лори, смотри!

Отец Джонатана указывал в небо. Лори открыла дверь, и её улыбка сползла с лица.

— Постой здесь, сынок, — она вышла на улицу и поежилась, несмотря на жару.

На небе бушевало всеми цветами радуги сияние.

— Что это, Грег?

— Не знаю! Но светит как на Аляске!

Джонатан приник к окну, поставив аквариум с черепахой на подоконник перед собой. Мама не спешила отходить от дома далеко, оставив открытой дверь на всякий случай.

— Не помню, чтобы передавали о таком по радио. Ты что-то слышала, Лори? — отец упрямо не желал уходить с поля.

На нем были рабочий комбинезон и кепка.

— Мне это не нравится, Грег, зайди в дом.

— Да ладно, это же красиво, пропустим все самое интересное!

— Грег, мне кажется, оно приближается, давай зайдём в дом.

— Ты шутишь? Это же не чертов торнадо, что нам сделает гребаное сияние?

— Грег, не ругайся, нас слушает сын!

— Как же тебя назвать? — Джонатан не спускал с родителей глаз, но склонился над аквариумом и заглянул внутрь.

Черепаха не любовалась сиянием, ей было все равно; она ухватила последнюю морковку и жадно откусывала от нее кусок.

— Может, Донателло?

Джонатан обещал, что придумает имя своему новому другу к завтраку. А завтрак почти наступил.

— Или Микеланджело? Точно, Майк, Майки, это хорошее имя. Нет. Не Майк.

Джонатан отвлекся на крик матери.

— Грег, оно идёт сюда, беги!

Сердце мальчика гулко ударилось в висках. Мама была права. Сияние действительно приближалось. Нет. Оно неслось, мчалось, словно оседлав тройку вороных лошадей. Ещё один сердечный удар, и Джонатан поморщился от боли. Кровь закипала от адреналина. Творилось что-то нехорошее.

Не прошло и месяца с тех пор, когда случилась катастрофа с Венерой. От планеты откололся кусок размером с Африку и промчался совсем рядом с Землёй, не тронув её. Он помнил, как перепугались родители, когда услышали об этом. Они все ждали смерти. А сейчас вот это.

Джонатан не мог пошевелиться, так сильно сковало его страхом. Он лишь обнял аквариум и прижал его к груди. Сияние приближалось, в нем исчезли кроны дальних деревьев. До их дома оставалось метров двести, не больше, но отец даже не думал бежать. Он отмахнулся от призывов жены и остался на поле, гордо и даже грозно принимая удар. Джонатан не мог оторвать от отца взгляда.

Волна прошила его насквозь. Грег не пошатнулся, не упал. Когда он, смеясь, обернулся, сияние настигло их дом, пронзило насквозь запертую дверь. Пронзило Лори и маленького Джонатана, что так и не смог отойти от окна. А вместе с ним и черепашку, которой не успели дать имя.

Из всех них только черепаха смогла почувствовать истинный смысл произошедшего; она задрала голову и с безразличным унынием посмотрела в окно.

* * *

— Ахаха, Раф, ну у тебя и истории. Одна краше другой! Кукуруза? Да ладно тебе! Ее сто лет никто уже в глаза не видел!

— Конечно, это было почти семьдесят лет назад!

Сказать, что Ноикс был занудой, наверное, не совсем правильно. Занудство — это лишь маленький кусочек в мозаике его характера. И количеству отрицательных качеств в этом самом характере мог позавидовать любой злодей, но самый шик состоял в другом. Никогда, ни при каких обстоятельствах он не слушал, что ему говорили другие. Читать между строк он умел, но не делал этого в принципе, поэтому жёстко придерживался простого правила — не хочешь отвечать, пусти слюну и притворись дауном. Вот это ему удавалось изумительно. И не надо думать, что он грандиозный тактик, стратег или иной гроссмейстер, мастерски думающий на три и даже четыре шага вперёд. У него для таких дел всегда был под рукой скромный и умный друг, начисто лишенный честолюбия.

А вот что Ноикс умел лучше, чем другие, так это ловко орудовать руками. Вот и сейчас он с особым цинизмом и яркой бравадой разрезал гидравлическими ножницами броню очередного танка.

Неделю назад нам удалось найти некогда пропавшую без вести шестую танковую дивизию из армии Озерова. Бедолаги застряли в тоннеле закрытой автострады на северо-востоке столицы, а теперь это был третий уровень канализации со всеми вытекающими. И выползающими. Впрочем, в это время, а на поверхности был в самом разгаре день и ярко светило солнце, все наиболее опасные формы мутаций уходили на глубину, ожидая ночной прохлады. Ноикс дожал последнюю заклепку, и огромный лист с грохотом упал на пол. Грохот мог быть и сильнее, но куча истлевших скелетов под ногами и полегшие в неравной схватке с мутациями бойцы смягчили удар.

— Да, жаль, я не застал этого времени, можно было насладиться изобилием. Кукуруза, хлеб, рыба. Теперь я понимаю нашего майора, с тех давних времён в первозданном виде могла сохраниться только водка.

Ноикс спрыгнул с гусеницы танка, отряхивая руки от ржавчины.

— Я боюсь себе это представить! Ты и то чистое, почти святое время!

— Что так, Раф? — гоготнул он.

Мы подняли лист и прислонили его к стене. Хороший экземпляр. Вода, канализационные стоки и слизь мутантов, конечно, уже потрепали металл, но на обшивку он вполне ещё годился.

— Да ты бы там все испортил, опошлил и осквернил! А у нас должно быть время, до которого ты не смог бы дотянуться руками.

Ноикс рассмеялся. Он был совершенно не обидчив, хоть иногда и злобен.

— Ничего, скоро доделаем корабль, топлива у нас почти хватает. Ключ повернём — и полетели. Вот тогда будет у вас повод порадоваться за планету. Меня на ней уже не будет.

— Газпрома уже нет, но мечты продолжают сбываться.

Мы ухватились за края листа и потащили его к тележке.

— Какого Газпрома?

Ноикс пыжился и надувал щеки, хотя мог тащить лист в гордом одиночестве. Он почему-то не любил применять свою супер силу, каждый раз оттягивая этот момент до последнего.

— Неважно. Главное, чтобы ключ повернулся, а не отломился.

— Так! Ты на что намекаешь? Да, я долго делаю корабль, но он ещё не успел заржаветь! Не наговаривай, Раф!

— Пять или шесть лет?

— Ну, вообще уже шесть, но дело-то идёт. Да, за Уралом было не до этого. Там было шумно, и меня все время отвлекали.

— Надо было приехать в Москву чуть раньше, кто тебе мешал?

Это была абсолютная правда. Ноикс объявился и нашумел в столице новой федерации всего год назад. Все время до этого он шумел где-то на задворках Урала, и если посмотреть на карту, то место это очень далёкое, поэтому шум его успехов до столицы просто не долетал.

Ноикс замялся и пробубнил что-то едва членораздельное и, кажется, послал меня куда подальше. Обожаю доставать его ЧСВ. Особенно эту мерзкую привычку всегда и при любых обстоятельствах в любом успехе хвалить только себя, а все неудачи сваливать на менее расторопного друга.

Колеса старой тележки заскрипели от нагрузки. Ноикс запрыгнул на нее сверху и как заправский капитан пиратов скрестил руки на груди.

— Тысяча чертей, Раф! Рули скорее в нашу гавань, там стынет ром! — прогундосил он театрально и вполне правдоподобно, ну, по крайней мере, для провинциала.

— Так вот что у тебя за корабль...

— Тихо!

Ноикс соскочил с телеги леопардовым рывком, прижался к парапету автострады и притих. В полумраке в его руке уже блестел пистолет.

— Что там?

— Ко мне, Раф! Да пригнись ты! Не слышишь? — теперь Ноикс шипел как змея.

— Нет, что там?

— Там, внизу, кто-то есть!

И действительно, на нижнем уровне автострады блеснули лучи двух фонариков. Небольших. Шаги незнакомцев приближались, а вместе с ними становились слышны и их голоса.

* * *

Кто сказал, что жизни гангстеров в суровой постмодернистской Москве будущего можно позавидовать? Да, третье звено не ловило этих упырей, но сама иерархия бандитского мира была устроена так, что истребляла сама себя изысканно и без особых разговоров. Все мафиозные боссы, конечно же, сидели в элитных кварталах города. Туда не вели свои щупальца ни разломы, ни мутанты, ни дотошные коммунальные службы. А запах хреновой жизни из гетто перебивали дорогие духи и дым сигар. А вот рыбешки из криминального мира поменьше были завсегдатаями и в нашем родном гетто, и даже иногда в катакомбах. Правда, в канализацию эти нечестивцы лезли крайне неохотно и в большинстве своем только в мертвом состоянии. Ноикс любил их отстреливать ради забавы.

Впрочем, в этот раз мы увидели вполне живых мафиози. Их было двое. Двое суицидников.

— Серж, ты точно знаешь, куда мы идём? — мафиози помладше семенил за качком в фиолетовом комбинезоне, явственно стуча зубами от страха.

— Да хуй знает! Госпожа начертила карту от руки, хочешь взглянуть на её каракули? — бандит по имени Серж ужасно гнусавил.

Он шел первым. Периодически сверяясь с картой, что действительно была нарисована от руки на клочке бумаги, помещавшимся в ладони.

— Тут пиздец как мелко нарисовано!

— Нет Серж, я и так хер что вижу в этой жопе мира. Ты у нас главный, ты и решай.

— А хер ты тогда тупые вопросы задаешь? Да, я главный и я решаю, что мы идём правильно! Госпожа выбрала меня главным!

Их препирательство закончилось на выходе из тоннеля. Автострада, конечно, опустела после наших с Ноиксом набегов на тяжёлую технику, но трупы особо никто не трогал. Останки солдат захрустели под ботинками бандитов, и все их разговоры стихли. Тот, что помельче, протяжно застонал.

— Вот это тут была бойня... — Серж взял яйца в кулак и зашагал, стараясь лишний раз не шуметь.

Фонарик теперь все больше смотрел на пол, чем по сторонам. Это было нам на руку.

— Это та самая армия? — мелкий подонок прилип к спине напарника. Его голос стал тонким и писклявым.

— Какая армия? А! Озерова? Ну да, похоже. Госпожа предупреждала, что в этом месте скопление военной техники.

— А она откуда знает? Она же тут ни разу не была! Или была? Серж, мне страшно... А вдруг это ловушка!

— Не ссы, Йося! Наш век все равно недолог.

Здоровяк запнулся, уперевшись в остов танка. Тот преградил путь. Из люков свисали скелеты, а корпус самой боевой машины почернел от времени и кислоты. Её мы трогать не стали — после того, как Ноикс проткнул железо пальцем. У него это было что-то вроде теста на прочность.

— Нам что, его перепрыгнуть? — Йося вытягивал шею из-за могучей спины напарника.

— Наверное, да. Давай я тебя перекину через танк, а ты разведаешь там обстановку?

Верзила гоготнул, но тут же болезненно проглотил свой смешок. В темноте, совсем рядом с ними, что-то с грохотом упало на потрескавшийся асфальт. Бандиты взвизгнули и встали спиной к спине. В их руках замаячило оружие. Жалкие пистолеты, какого-то мелкого калибра.

— Кто здесь? — Сержу удалось сдержать дрожь в голосе, но не удалось совладать с рукой.

Луч фонарика эпилептично заплясал на стенах.

— Выходите, ублюдки! — голос Йоси вообще стал детским, он откашлялся и захрипел: — Будем рвать вас по одному!

— Я глубоко извиняюсь, господа, — донёсся снизу голос в виде доверительного шёпота.

Под ногой Йоси распласталась плесень. Бандюган наступил интеллигенту на хвост и намертво прижал к полу. Йося сдавленно захрипел и крякнул что-то нечленораздельное. Его глаза расширились от ужаса. Он судорожно толкнул Сержа несколько раз локтем.

— Господа, пожалуйста, будьте так любезны сойти с моей головы.

Глаза плесени разбежались, но снова собрались вокруг ноги Йоси. В третьем слева и четвертом справа даже читалась мольба. Йося с отвращением приподнял ногу. Плесень облегченно выдохнула и отползла в сторону.

— Премного благодарен, господа, — плесень заговорила спокойным ровным голосом, а потом громко добавила: — Они готовы, кидайте!

— Чего кидать? — Серж почесал висок дулом пистолета.

Плесень осветили два фонарика, но тут же один из них погас. Тяжёлый люк от БМП упал аккурат на ногу Йоси, да так резко и неожиданно, что испуганный бандит даже не сразу сообразил, что остался без ноги. Острым краем люк вонзился в асфальт как нож в масло. Йося осторожно коснулся его пальцем и, дико вереща, упал на бок. Он лишился ноги по колено.

— Ебанный...

Лицо Сержа вытянулось от недоумения и тут же смялось от резкого удара кулаком в скулу. Он отлетел к танку, обняв его гусеницу, как брата.

— Та-а-ак! Ну и кто тут у нас? — Ноикс спрыгнул с эстакады, залихватски перемахнув через перила вслед за дверью БМП. Мне пришлось идти следом. — Раф, держи этого урода, чтоб не уполз.

Ноикс пнул одноногого бандита в живот. Едва не наступил на плесень. Она крутилась вокруг Артёма преданной собачкой.

— Добрый господин, можно мне его кусочек?!

— Получишь два, если не будешь путаться под ногами, — Ноикс поднял верзилу в фиолетовом комбинезоне за волосы на макушке и для профилактики ещё раз приложил головой о танковую гусеницу.

— Что тут надо таким утыркам, как вы?

— Не убивай... — застонал верзила, отплевавшись от крови. К его гундосости добавилась и шепелявость. — Мы ищем.

— Кого? — Ноикс замахнулся, чтобы ударить бандита кулаком.

Тот упал на колени и запричитал:

— Нас послала госпожа, мы ищем одного человека. Ищем, чтобы передать послание. Приглашение. У нас случилась беда...

— Что за бред, а, Раф? Кого тут можно найти, кроме мутантов и плесени? Какого человека?

— Ноикса! Мента!

Ноикс отступил и от удивления присвистнул. Бандюган незаметно пошарил по асфальту в поисках пистолета, но попытка тут же была пресечена ударом ноги. Серж скорчился от боли на спине, дуя на покалеченные пальцы. Ноикс присел перед ним на корточки и, тихо постукивая дулом пистолета о лоб бандита, спросил:

— Ну, допустим, выродки, вы его нашли. То есть меня. Что за приглашение?

— Госпожа хочет, чтобы завтра утром вы пришли к ней. Для вас есть работа!

— Артём, это звучит как ловушка.

— Да, Раф, но это даже интересно. Где будет встреча? — Ноикс снял пистолет с предохранителя и выстрелил копошащемуся под моей ногой бандюгану в руку.

Йося взвизгнул и, получив болевой шок, обмяк.

— Блядь! Не надо, не убивайте, мы всего лишь парламентеры! — верзила в комбинезоне сжался в комок.

— Где будет встреча? — издевательски пропел Ноикс.

— Я не знаю! Нам велено передать приглашение, там пропуск и адрес. Пожалуйста, не убивай... — последнее предложение Серж проплакал.

Ноикс бесцеремонно расстегнул его комбинезон, пошарил в нагрудном кармане, потом в штанах. Он довольно улыбнулся, когда достал заветный конверт.

— Оно?

Серж поспешно закивал.

— Запечатано. Ладно, Раф, заканчиваем здесь, ознакомимся с приглашением в убежище.

— А мы? Вы нас отпустите?

Ноикс хмыкнул и на секунду задумался. Благо думать долго ему не пришлось. Плесень, которая помогала с метанием люка от БМП, выползла на свет. Заговорила, робко отводя глаза:

— Господин, быть может, вы помните то добро, которое я сделал для вас...

— Точно! Жри их, мне не жалко! — Ноикс махнул рукой и, поспешно развернувшись, запрыгнул на прожженный кислотой танк.

— Кого жрать? Нас? А-а-а!

Плесень запрыгнула на лицо одноногого бандита, облепила его голову и принялась трапезничать. Бандит в комбинезоне пополз вдоль танка, надеясь под ним спрятаться, но жадная до трофеев плесень не ходила поодиночке.

— Ты правда хочешь пойти на встречу?

Мы уходили с автострады под отчаянные крики и вспышки беспорядочной стрельбы.

— А то! Сама легендарная принцесса бандитов хочет меня видеть!

— А кто у них легендарная принцесса?

— А я ебу, нашел что спросить, Раф! Прочитаем письмо — поймём.

* * *

— Ну и что там? Давай открывай!

После возвращения в убежище Ноикс странно захандрил. Нет, он не был болен и даже закурил свою любимую сигару. Кстати, честно утянутую из нагрудного кармана какого-то главнокомандующего той самой злополучной шестой роты из армии Озерова. Ноикс пустил клубы густого дыма и задумчиво прикрыл глаза.

— В этом нет необходимости, мой черепаший друг.

— Вот те раз. Ты передумал туда идти?

— И это тоже неверно.

Ноикс расположился в шезлонге, укутавшись махровым халатом. После каждой вылазки в катакомбы он обязательно принимал душ. В этот раз особенно тщательно.

— Я что-то не пойму, Артём, ты что задумал?

— Наша таинственная и от этого не менее легендарная принцесса мафиози хочет предложить мне работу, правильно?

— Ну да.

Ноикс пригубил любимый коктейль и причмокнул губами как старик.

— Откуда она знает, что майор выделил мне маленький отпуск? Кто бы это ни был, но эта принцесса хорошо осведомлена о том, что завтра мне не нужно идти на работу. Мой отпуск держится в строжайшем секрете. Если об этом узнают мутанты, в городе начнутся волнения!

— Ну это ты уж перегибаешь...

— Не догибаю! — Ноикс вскочил с шезлонга и стал прохаживаться между грядками. Как всегда, с недовольным лицом. Ему казалось, что никто в этом мире его не понимает. — У меня с майором была четкая договоренность. О моей отлучке знает всего несколько человек, — он начал загибать пальцы. — Во-первых, это сам майор. Но он как рыба о спирт — будет молчать! Во-вторых, это наша мэрия!

— Ты думаешь, они тебя сдали? Опять?

— Не факт! Не факт! Тем более, в прошлый раз казачок от мэрии был засланным. И ты должен это помнить.

— Конечно, но мы оба знаем, как они относятся к методам твоей... борьбы с мутациями.

— Мэрия пока под вопросом. Ну и третий вариант, это Венера!

— Что?! Ты сказал ей???

— Конечно, Раф! Мне нужна разрядка на эти дни, пусть заходит ко мне в гости почаще!

— Боги, Артем! Да ты, считай, рассказал о своем отпуске всем мутантам в катакомбах города и за сто километров вокруг Москвы!

— Да не... Венера кремень, никому не должна проболтаться.

Ноикс решительно кивнул самому себе, но в глазах его забрезжило сомнение. Он замер напротив огородного пугала. Смотрел на него несколько секунд.

— Так. В общем, это не Венера, но исключать её пока не будем.

— Черт тебя побери! Да это она и проболталась! Нечего тут гадать.

— Подожди, Раф, не стоит делать поспешных выводов. Венера — сучка ещё та, но меня пока не предавала.

— Теперь-то можешь сделать ещё одну зарубку на её хвосте, это точно она!

— Подожди, — Ноикс ещё раз взглянул на пугало, на сей раз украдкой. — Нет, Венеру мы пока гасить не будем. Когда она придет ко мне, лично допрошу.

Ноикс говорил показательно громко, но лишь для того, чтобы скрыть свои шаги. А скрывать было что. Он вдруг сорвался с места и на цыпочках добежал до стенда с оружием. Схватил "Магнум", зарядил никелевой пулей. Всего одной.

— Нет, и не вздумай мне возражать, Раф! Это или мэрия, или майор!

— Чего? Я вообще уже ничего не понимаю! Ты только что сам говорил...

— Раф, подыграй мне! — прошипел мне на ухо Ноикс, возвращаясь к шезлонгу.

— И что? Эм-м-м... ёбнем майора?

— Нет, — Ноикс наконец уселся на свое место, взял сигару и затянулся как ни в чем не бывало. Только в этот раз во второй его руке оказался не коктейль, а "Магнум". Заботливо прикрытый полой халата.

— И всё-таки мы дураки с тобой, Рафик! — Ноикс прыснул слюной и скорчился от смеха. — Полные идиоты!

— Это ещё почему?

— Уже неделю мы тут живём втроём и даже этого не знаем! — Ноикс едва удерживал шёпот.

— Как это втроём?

— Я думаю, это сопливка! — задумчиво потёр подбородок Ноикс.

Он смотрел на огород. Но там не было ничего аномального.

— Ничего не замечаешь, Раф?

— Нет, а что там такое?

— Где твоя пукалка, под рукой?

— Всегда на месте, в кармане комбинезона!

Пукалкой Ноикс называл мой любимый обрез. И в кармане он помещался лишь потому, что там не было дна.

— Правильно, Раф, держи наготове, — Ноикс сверкнул глазами в сторону огородного пугала и без предупреждения рванул к нему. Он на ходу поднимал "Магнум". — Ну что, сучка, так и будешь прятаться?

Ноикс не стрелял, высматривал кого-то то ли за пугалом, то ли внутри него, под одеждой. Хотя где там было прятаться? Рубашка и джинсы, набитые старой промасленной ветошью, голова из соломы и фермерская шапка. Всё это висело на шесте. Шест!

— А ну выходи! Иначе буду стрелять! Разнесу тебе голову! Раф, ты видишь её?

— Не стреляйте! — тонкий, почти детский голосок донёсся до нас из чрева пугала.

Мои глаза полезли на лоб. Это действительно была сопливка. Совсем крошечный экземпляр.

— Но... как, Артем? — мой голос сел.

— И сколько ты уже тут? — Ноикс опустил пистолет. Он улыбался своей самой мерзкой улыбкой, призывающей окружающих чувствовать себя полным говном. — Неделю, верно?

— Восемь дней! — она зарыдала протяжно и судорожно, полностью оправдывая свое прозвище.

Уже не знаю, рядом с каким животным надо было стоять, чтобы на выходе получить настолько плаксивое создание. Слёзы сопливки текли в шесть ручьев из всех имеющихся в её теле отверстий, прямо на листья капусты.

— Совсем молодая... Что мы будем с ней делать?

— Пока не знаю. Эй, мартышка, а ну подойди сюда. Всё, ближе не надо.

Обычно мутации типа сопливки не расценивались как агрессивный вид. Ноикс это хорошо знал, поэтому убрал пистолет, но не поставил на предохранитель, да и кобуру под халатом не стал застёгивать. Он сел на шезлонг, странно улыбнулся неожиданной гостье.

— Как тебя зовут?

— Плаксёна. Вы меня убьёте?

— С чего ты это решила?

— Вы же полицейский. Из третьего звена. Вы убиваете таких как мы, — и она снова разревелась.

Пришлось поспешно убрать от шезлонгов обувь, благо бассейн был недалеко, позже удастся собрать туда всю лишнюю влагу. Черт, но как Артем вычислил её?! Этот секрет не давал мне покоя.

— Подожди, подожди! Я убиваю только тех мутантов, которые причиняют вред обычным людям.

Ноикс несомненно врал. Я с трудом представлял, что он задумал, но то, что целую неделю мы жили рядом с сопливкой и даже не подозревали этого, заставило меня крепко задуматься об обновлении системы безопасности убежища.

— Нет. Вы полицейский, я вам не верю!

Сопливка пятилась, пока не скрылась за пугалом. Она наблюдала за нами одним глазом, но не со страхом, а скорее с раздражением. Как-никак мы раскрыли её маскировку.

— Какая дерзкая девчонка, — озадаченно хмыкнул Ноикс и упёр руки в бока. — А ведь нам нужна твоя помощь.

— Это какая?

— Китайцы или бандиты? — Ноикс хитро усмехнулся.

— Плесень!

— Это ещё почему?

— Они не мешают мне плакать, когда мне грустно, — тихо всхлипнула незваная гостья. — Они любят мои слёзки. Они солененькие.

— Это точно. Плесень любит соль. А ты любишь чужие секретики? — Ноикс затянулся сигарой.

Её осталось от силы четверть, и скоро придется искать новую.

— Не люблю!

— Точно, — совершенно спокойно согласился он. — Только подслушивать любишь. Иначе откуда знаешь, что я из третьего звена.

— Подумаешь, секрет. Вас, дяденька, полканализации знает. И почти все хотят убить.

— Зачем же ты пришла сюда? В логово своего врага? — Ноикс рассмеялся, а сопливка замешкалась и лишь пожала плечами. — Ты можешь подойти, у меня есть одна вещь. Я никак не могу её открыть. Мне нужна помощь.

— Что это? — любопытство всегда брало верх над страхом и в сознании людей, и в сознании мутантов. Ноикс протянул сопливке злополучный конверт с приглашением от главы мафиозного клана.

— Тут билеты, вроде как пригласительные.

— В театр? Я так люблю театры! — сопливка шмыгнула носом.

Влажность воздуха сразу повысилась.

— Конечно!

Она жадно схватила конверт, но открыть его действительно оказалось непросто. Тонкие пальчики скользили по глянцевой бумаге без шанса зацепиться за её выступы. Сопливка тихо матюгнулась, отвернулась и, разинув пасть, щёлкнула зубами. Ноикс кинул на меня мимолётный, но резкий взгляд, потом кивнул в сторону арсенала. Сопливка — экземпляр редкий и интересный. Тут же было решено брать её живьём.

— Нате, пожалуйте! — деловито хмыкнула сопливка, вернув Ноиксу вскрытый зубами конверт.

Отпечаток на нём был острый, словно сделанный бритвой. Прикус этой девчонки мог лишить жизни. И весьма быстро.

— Спасибочки, — Ноикс натянуто улыбнулся, стряхнул с конверта капли воды. — Ну и что там?

— Какие-то электронные штучки и письмо. Что там написано, не знаю, я не умею читать по-вашему, — сопливка тяжко вздохнула, и губы её задрожали от подкативших слёз. — Но билетов в театр нет!

— Да, к сожалению. Давай, Раф.

Ноикс отошёл к шезлонгу и, поправив халат, налил себе ещё коктейля. Он читал письмо, не обращая внимания на возмущенные крики сопливки и звуки возни.

— Эй, что это у тебя за веревка? А ну брось её! Не подходи ко мне! Зелёная жаба! Ай! Не надо меня бить!

Крики, сопли, рыдания. Всё это не имело никакого значения. Прочитав письмо, Ноикс радостно затянулся сигарой.

— Раф! Черт возьми! Это действительно обычное приглашение на встречу! А я уже боялся, что очередная ловушка, как в прошлый раз, с тортом, помнишь?

— Конечно! В канализации от того торта потом сдох целый выводок Корморов!

С сопливкой пока было покончено. Она была надёжно связана и помещена в куб с бальзамическим маслом. Таких у нас был добрый десяток. Редкие или важные в изучении мутанты терпеливо ждали там своего часа.

— Черт, Артем, как ты узнал, что на огороде завелась сопливка?

— Это же элементарно! Посмотри на листья капусты. Видишь на них капли воды?

— Правильно! У нас же работает система автоматического полива.

— А вот и нет! Если ты обратишь внимание на выключатель, то на нем висит тряпка. И он выключен.

— Вот черт! Действительно.

— Вот. Система полива не работает уже пять дней. А не проверяешь ты её только потому, что каждый день видишь капли воды на листьях капусты. Сопливка идеально вписалась в наш колорит. Но сдала её собственная лень.

— Это как?

— Тряпка, которой она закрыла выключатель поливочной машины, была взята из пугала. Старая промасленная ветошь. Отсюда и подсказка, где надо было искать нашу вредину.

— Ого! И как ты все это понял за одно утро?

— Элементарно, Раф! Надо уметь сношать факты!

— Соотносить...

— Правильно, я так и сказал! Прямо как тот выдуманный сыщик из рассказов, как там его звали? Херлок Шолмс?

— Вообще-то Шерлок, но имя Херлок тебе идёт больше...

— Вот и отлично. А теперь вторая хорошая новость, Раф. Меня пригласили не куда-нибудь, а в святая святых Москвы!

— В пивнушку "Мертвый коп"?

— Нет. Зачем меня туда приглашать, у меня там абонемент. Нет! Завтра с утра я еду в элитный квартал!

— Ого! Это действительно приглашение от мафиозного босса?

— От боссихи. А вернее, от принцессы! Заметь, легендарной! Итак, Раф, неси сюда мой букварь преступного мира новой Москвы!

— Круто! Будем дополнять? На какую литеру?

— Литера Ха!

— А почему Ха? Как её зовут эту принцессу?

— А хуй её знает! — Ноикс почесал макушку и притушил сигару. — Письмо без подписи, зато с электронными ключами. Аж две штуки. Знают пидоры, что один я могу потерять. Приятно иметь дела с проницательными и знающими свою работу людьми.

Ноикс поднял бокал и чокнулся с кочаном рядом растущей капусты.

— Ты точно уверен, что это не ловушка? В элитный район с оружием тебя не пропустят.

— Да уж. И сраный нож отнимут. Как же мне не хватает моего жетончика, без него как без рук.

— Может, сделаем второй?

— Нет, Раф. Заготовка у меня была только одна. И здесь таких не делают.

* * *

Весь оставшийся день Ноикс проходил в полной задумчивости. Нет, его никогда не мучили ни угрызения совести, ни муки какого-то морального выбора. Как любил говорить Ноикс, сама суть нужды делать какой-либо выбор всегда аморальна, а значит, и аморален выбор, каким бы он ни был. Странная философия, но Артем никогда и не был простым существом.

После обеда мы поставили ещё несколько пластин на корпус корабля и сделали перерыв. Артем лежал в шезлонге и, потягивая коктейль, смотрел на свой звездолёт. Львиная доля работы уже была сделана, на корпусе не осталось больших дыр, лишь мелкие прорехи, которые мы планировали убрать за считанные месяцы.

— Что у нас с топливом, Раф?

С топливом был полный порядок. Корабль был почти заправлен, в остатке всего полтонны горючего, а это купюры из хранилища средненького банка или крупной преступной организации, что иногда совсем не отличались друг от друга. Ноикс затянулся огрызком сигары и прикрыл глаза.

— Хорошо. Ещё одна вылазка в стан какого-нибудь врага, и дело в шляпе.

— Так, может, мафия и заплатит? Они просят о помощи, а значит, подразумевается какая-то награда.

— Ты знаешь, Раф, я долго думал над этим приглашением, — Ноикс пустил густые клубы белого дыма. — Они ведь не зря положили именно два пропуска.

— Второй для Мишки?

— Мишка? Не смеши меня! Да и как я смогу привлечь его к этому заданию? Он на дежурстве. В отпуске здесь только я. Я думаю, что к этому делу надо будет подключить кого-нибудь посмышлёнее...

Ноикс задумчиво потёр подбородок, а потом властно произнес:

— Мой дорогой друг, завтра к одиннадцати утра нам надо будет посетить наимилейший особняк на Садовой улице. Оденьте что-нибудь подобающее.

— Ты смеёшься? Я же... Я не пройду, меня просто не пропустят. Посмотри на меня...

— Ну да, одеться придется основательно, но ты же хотел посетить богатый район города? Я знаю, что всегда хотел, не прячь глаз.

— Было бы неплохо посмотреть на их быт, ведь он отличается от нашего.

— Вот и решено! У меня будет одно маленькое условие, — хитро улыбаясь, Ноикс вытащил из кармана халата тонкую красную повязку с двумя вырезами. Он протянул её мне. — Надень.

— Ну и сука же ты, Артём!

— Да, — охотно гоготнул Ноикс. — Без этой повязки твой образ всегда был неполным. Смотри, сидит же как влитая! А ну, крикни: "Кавабанга"!

Давясь от смеха, он свалился с шезлонга. Ноикс любил вытирать ноги о самолюбие всего сущего на земле, и мне не быть исключением. А с этой повязкой он приставал уже неделю. Но черт возьми, мне так хотелось лично побывать в элитном квартале города, а не смотреть на него из-под канализационного люка. Мне не оставалось ничего другого, как процедить сквозь зубы:

— Кавабанга!

* * *

Всё следующее утро мы готовились к вылазке. Ноикс крутился вокруг меня с навязчивыми идеями, как лучше замаскировать мой панцирь. Мы перепробовали уйму костюмов, но остановились на спортивном. Легенда была под стать всей этой безумной истории: я выступал личным телохранителем капитана третьего звена. Настолько смешно, что сто процентов прокатит. Вязаная шапка на голову и черные очки на нос. Маскировка была почти готова, но края панциря выпирали даже под безразмерной ветровкой. Ноикс снова и снова оглядывал меня со всех сторон, в конце обречённо вздохнул:

— Нет, панцирь точно придется срезать!

— Ты что??? Я же без него не выживу!

— А если самые края? Округлим, так сказать?

— Не надо... Давай лучше тело подкачаем!

В нашем арсенале не только оружие. В катакомбах старой Москвы в свое время мы нашли много магазинов и складов. Грабили беспощадно и бездумно. В этом плане Ноикс молодец, все в дом...

— Подушки-пердушки? А что, хорошая идея.

Две отправились на плечи и ещё две подмышки. Ноикс раздул их по максимуму, ещё раз обошел меня по кругу и, качая головой, закурил сигару.

— Нет, спортивный костюм не подходит. Будем менять легенду.

Он стянул с покалеченного манекена шляпу и плащ. Туго завязал его на моем животе. Фигура получилась словно вырубленной из дерева.

— Ты теперь не мой гопник-телохранитель, а самый настоящий коллега и напарник. Мистер Икс! И даже оттенок лица подходящий — мертвенно зелёный.

— Ого, и действительно неплохо.

— Ну все, мой друг, в путь!

Из пригласительной записки следовало, что путь наш лежал в западную часть элитной Москвы. Маленький анклав находился почти в центре города, там, где и должна находится вся элитная недвижимость. Разломов нет, мутаций нет, а из окон первых этажей даже создавалась видимость вполне приемлемой жизни. Кремль был расписан под хохлому и являлся туристической достопримечательностью. Канал Москва-реки перекрыт и превращен в извилистое озерцо. Не хватало только щебетания птичек и лёгкого прохладного бриза. На самом деле жара на улице стояла несусветная. По календарю середина осени, а по ощущениям как двое суток в сауне. Хорошо, что плащ оказался непромокаемым.

Мы добрались до ворот площади Гостеприимства. Южный вход. Тут располагались сразу три заградительных кордона. Машину оставили на первом. Там же прошли сканирование под зорким присмотром искусственного интеллекта. Дальше только пешком и только под дулами автоматов.

— Вам какого надо? — грубый голос из динамика громкой связи на втором кордоне напомнил горожанам о гостеприимстве.

Ноикс щегольнул новым костюмом и, широко улыбаясь в рыбий глаз видеокамеры, показал пропуска.

— Мы по срочному делу. Здесь приглашения.

— А-а, — хмыкнули с другой стороны. — Ты-то нормальный, а твой друг? Какой-то он странный!

Пришлось вжать голову в панцирь по самые плечи. Подушки-пердушки не дали рефлексу отработать на все сто. Ноикс толкнул меня локтем.

— Это мой напарник, с ним все нормально, просто приболел. Съел несвежий сельдерей.

Мне показалось, что глазок камеры подозрительно сощурился.

— Приболел? — издевательский смешок. — А ну давай пропуска! Так! Ага... Ого! Вас желает видеть сама принцесса!

Мы с Ноиксом озадаченно переглянулись. Наша полиция самая честная, ни дать ни взять...

— Конечно, болван, легендарная принцесса! А ну открывай! — Артем был далеко не из робкого десятка, топнул ногой, взмахнул рукой.

— По коридору налево, и нигде не задерживайтесь! — поспешно ответили с другой стороны, и массивная железобетонная дверь, отрезанная от какого-то бункера, медленно отворилась.

— Видал, какое обслуживание? Давай, Раф, не отвлекайся!

Ноикс ударил меня в грудь и, не отрывая завороженного взгляда от хорошо освещённого мраморного коридора, шагнул вперёд.

На третьем кордоне нас встречали живые люди. Полицейские. Первое звено — элитный отряд начищенных до лоска воротничков. При виде мутаций выше десятого уровня они теряли самообладание и кал. На помощь были склонны звать маму. Не держали в руках оружие тяжелее известного детородного органа. Выдержек из уголовных дел на них не нашлось. Они считались почти святыми.

Миловидная девушка, сверившая пропуска, ещё раз окинула Ноикса подозрительным взглядом.

— Третье звено?

— Конечно, а что, не похоже?

— Не очень, обычно работа в третьем звене оставляет на людях, кхм... свои отпечатки.

— Не шрамы украшают мужчину, а ожерелье из ушей убитых врагов, — хищно улыбнулся Ноикс и остался победителем в этой словесной дуэли.

Она посмотрела на меня с ещё большим подозрением.

— А это кто?

— Мой коллега по азартным играм. Вместе раскладываем пасьянс, косынку и играем в орлянку! — без запинки отчеканил Ноикс заготовленную речь.

Ни один мускул не дрогнул на лице девушки. Она скрупулёзно записала все слово в слово и, не поднимая головы, спросила:

— Как зовут?

— Рафаэль. Как одну из черепашек-ниндзя, помните такой мультик?

Глупое выражение на лице девушки не изменилось, когда она покачала головой.

А мне главное — не покраснеть, а то лицо даже под тональным кремом отдавало зеленым, с краснотой же оно станет ярко фиолетовым.

— Ну хорошо. Пропуск у вас на сутки. Будем за этим следить. Добро пожаловать, товарищ капитан и мистер... Рафаэль.

Девушка отдала пропуска на предъявителя и выдавила из себя улыбку.

Дверь в очередной коридор открылась, и на сей раз он оказался почти полностью гранитным. Мраморными были только колонны. На стене с трудом, но можно было разглядеть не до конца выведенные пятна от некогда приклеенных букв. Станция Нагатинская.

— Что это за станция такая, Раф?

— Одна из станций старого метрополитена. Не думал, что они будут поднимать их кусками...

— Почему поднимать? Мне говорили, что у земли есть такая особенность. Она выталкивает все, что зарыто.

Ноикс гоготнул, и мы вышли на улицу элитного квартала города. Остаться незамеченным при таком раскладе — просто невозможно. Особенно в тот неловкий момент, когда Артем рассказывал какой-то очередной пошлый анекдот и сам же заливался истеричным смехом. Он тщетно толкнул меня в плечо, тормоша на эмоции, а потом, поправив ширинку и бляху на джинсах, смачно рыгнул в сторону ближайшего горожанина. Приличного вида женщина побледнела и отскочила в сторону. Ноикс не любил жителей элитного района города. Да и что греха таить, остальные жители новой Москвы относились к ним так же.

— Эх, сюда бы пару поселений мутантов из катакомб... Вот была бы веселуха.

— Не переживай, я слышал, северный разлом через пару лет вплотную подойдет к стенам района. Им придется бежать.

— Вот там мы их и встретим, — Ноикс кивнул на проход, из которого мы вышли, и по привычке потянулся за пистолетом, но все оружие пришлось оставить в машине.

Ноикс ещё раз сверился с указанным в письме адресом. Третий огородный переулок располагался вдали от площадей и широких улиц. Двухэтажный, почти неприметный особняк высился на пересечении границ шумного официального лица элитного района с его красочными многоэтажками и расписными улицами и уютного, вполне домашнего спального райончика, куда навряд ли забредает любопытный турист.

— Я волнуюсь, Артём, думаешь, мы тут в безопасности?

— Спокойно, Раф, в элитном районе не льется кровь обычных смертных. Нас вывезут за ворота и убьют там, если что. Мафия любит собираться у разломов.

Мы встали перед воротами особняка. Внутренний двор был надёжно укрыт трёхметровым каменным забором. На каждом столбе — камера. Ноикс не стал звонить. Достал конверт с приглашением и поднял над головой.

— Мне все равно как-то не по себе тут.

— Что ты, Раф, ты же так хотел побывать в элитке. Смотри и вдыхай носом воздух богатой жизни. Может, и не зря сюда упорно ползет северный разлом? Мне кажется, мафиози особо не расстроятся, если трупы можно будет скидывать в жерло планеты прямо из окон домов. Может, это твоя единственная возможность потоптать это место ногами на вполне законных основаниях. Мутантам сюда вход заказан. Жаль, нельзя было взять ещё одного попутчика, я бы пригласил Венеру. А то не вылезает из своих могильников и катакомб. Потом лечись от её букетов...

Мы замерли, когда за воротами послышалось движение. Расчет Ноикса оправдался. Нас увидели охранники и теперь мчались навстречу. Два раза щёлкнул замок. Мы на всякий случай отошли, но в раскрытом проёме появился не верзила полтора на два метра в строгом черном костюме, наушнике в ухе и странной агрессивной неопределенностью в глазах, а маленькая хрупкая девушка в длинном платье светло-розового цвета и свободного покроя. Она строго взглянула на Ноикса, потом на меня. Странное чувство дежавю ударило меня в нос, а Артема — прямо в голову. Его глаз нервно задёргался, а по отвисшей губе скатилась слюна.

— Вы очень долго, мальчики, я рассчитывала увидеть вас ещё вчера вечером! Проходите. Быстрее.

Мы покорно вошли в ворота. Ноикс что-то прокряхтел, показал на принцессу мафиозного клана пальцем.

— Артем, она что-то мне знакома, ты её уже ловил? Странный от нее запах, до одури знакомый.

Он охотно кивнул и, не переставая показывать на девушку пальцем, вдруг прохрипел:

— Мать твою, ты что тут делаешь, Венера?!

Она одарила нас резким, презрительным взглядом в дверях особняка.

— Ты ничего не знаешь обо мне, Артём. Но сегодня придется скинуть маски. К сожалению.

Её робкая, болезненная улыбка сошла с лица, оставив на нем лишь неподдельную скорбь.

— Они убили моего отца...

* * *

Мы действительно не узнали её сразу. Венера была без привычных БДСМ-аксессуаров, без этого вызывающего полуоткрытого белья. Со спрятанными под ободком кошачьими ушами, в платье свободного покроя и ватными имплантами под бюстгальтером, она ничем не отличалась от обычных девушек её возраста и сословия. Вдобавок держалась строго, выгнув спину, под которой также не был различим хвост.

— Артём, ты не хочешь познакомить меня со своим другом?

Венера уделила неприлично много внимания моей непримечательной фигуре. Наверное, ожидала увидеть Мишу.

— Это Рафаэль, мой компаньон по азартным играм, — небрежно отмахнулся Ноикс и, приблизившись к Венере, пристально изучил её новый образ. Ранее невиданный. — Ты лучше скажи, когда ты успела обзавестись богатым папиком и так укрепиться? Целая, блядь, мафиозная принцесса!

На повышенные тона отреагировала охрана, до этого державшаяся в стороне. Венера махнула им рукой

— Не нужно. Капитан полиции привык разговаривать с бандитами и мутантами самого грязного пошива. Он извинится, и мы продолжим.

Венера сложила тонкие руки на груди и строго посмотрела на нас обоих. А под длинными рукавами проглядывала кожа, покрытая пушком. Кисти она явно обрабатывала. Так же, как следила и за личиком. Мне пришлось спасать ситуацию:

— Извините нас, о принцесса!

Ноикс замер в ступоре. Ещё никто не обламывал его самолюбие так дерзко. Он нехотя последовал моему примеру, пробормотав что-то нечленораздельное и отведя глаза.

— Вот и прекрасно. Господа, нам нужно на второй этаж. Преступление... — Венера шмыгнула носом и утерла глаза краешком платка. — Мой отец погиб там.

— И что все это значит? — прошептал Венере на ухо Ноикс, когда в коридоре второго этажа мы остались втроём.

Охрана не посмела идти за нами в святая святых. Ноикс ущипнул Венеру за бок, но не сильно. Он возбудился при виде этой строгой недотроги. Это было заметно по его глазам и походке, которой стало что-то мешать в области ширинки. Венера отстранилась от него, но не слишком навязчиво.

— Это моя настоящая жизнь. Всё, что ты видел в нижнем городе, лишь развлечение.

— Что? — Ноикс не выдержал и, обхватив Венеру за талию, развернул к себе и прижал к стене. — Все это время ты была дочерью главаря мафиозного клана? Ты меня обманывала?

Он очень желал её, прижался к бедной девушке всем телом. и захотел поцеловать. Венера опустила голову, уходя от поцелуя. Когда Ноикс отстранился, она отвесила ему пощечину.

— Знай свое место. Ты всего лишь коп, да ещё к тому же третьего звена. Твоя участь — это окончить жизнь в брюхе какого-нибудь мутанта в подземелье. А для них я своя. Отец оберегал меня и сам вел дела клана, но сейчас...

— Моя участь? Что ты знаешь о моей участи?! — Артем процедил это сквозь зубы.

Слова Венеры глубоко обидели его, а на щеке пылал жаром след от удара. Венера молча оттолкнула Ноикса и распахнув последнюю дверь коридора, пригласила нас войти первыми.

— А! Старый знакомый. Здравствуйте, капитан, рад видеть вас в здравии.

Ноикс встал в проёме как вкопанный. Оказалось, что день был полон сюрпризов, и заканчиваться они не хотели.

— Проходимцев? — Ноикс проглотил вставший в горле ком.

Мне пришлось смотреть на одетого с иголочки франта из-за его спины. Венера упорно толкала нас внутрь кабинета. Мне не хотелось трогать Ноикса, он становился неадекватным с каждой минутой. Однако вдруг расхохотался и вальяжной походкой сам вошёл в кабинет.

— Да не может такого быть! О-хо-хо, так вот куда ты перевелся?

Мужчины пожали друг другу руки. Ноикс по своему обыкновению долго не отпускал бывшего коллегу, отчего тот неловко забегал глазками.

— Я не перевелся, Артём, я уволился из полиции и стал занимать более высокую должность в городе.

Когда-то Проходимцев участвовал в распределении новичков, поступавших в полицейский участок из академии. Мелкая кабинетная сошка, но он попортил Ноиксу немало крови в свое время.

— Да, я вижу. Ты теперь мафиозный принц?

Ноикс перевёл кислую мину на Венеру.

— О нет, я архивариус знатного рода Васильковых-Щедриных. Венера Серафимовна, кажется, теперь единственная наследница и последний представитель этого легендарного рода, ну, по крайней мере, она боится именно этого. Совершенно не желая верить в обратное.

Проходимцев держал в руках сборник стихов английских поэтов девятнадцатого века; деловито хмыкнув, он отошёл к шкафу и положил книгу обратно.

— Я думаю, моё присутствие не обязательно? К тому же, у меня было алиби той ночью.

— Да, конечно. Алиби действительно есть.

Венера встала между мужчинами, доверительно кивнула Проходимцеву.

— Конечно, есть, я и не сомневаюсь, — процедил сквозь зубы Ноикс, провожая новоявленного архивариуса из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь, Артем подскочил к шкафу с одеждой и подозвал Венеру.

— Открой.

— Это ещё зачем?

— Хочу убедиться, что там не прячется моя стервозная бывшая жена! — Ноикс почти прокричал это, испугав девушку.

— Ты бредишь, возьми себя в руки!

— Я сейчас возьму тебя! Так, как ты любишь!

Артём схватил Венеру за руки и притянул к себе. Он страстно целовал её шею, но без взаимности.

— Нет! Нам больше нельзя! — решительно оттолкнула его она.

— Разумное решение. Простите, зачем вы нас позвали?

Мне снова пришлось спасать ситуацию и возвращать разговор в правильное русло. В плаще становилось невыносимо жарко.

— Вчера ночью здесь убили моего отца.

— Где же его тело?

Странно, но кабинет не выглядел местом, где совсем недавно кого-то убили. Все вещи на своих местах, никакого мало-мальского беспорядка, а самое главное — не видно ни трупа, ни его останков.

— Мы не нашли его тело, — Венера села на мягкий кожаный диванчик у стола и утонула в нем.

Она смотрела в пустоту и нервно грызла кутикулы.

— Как же так? Сударыня, а с чего вы вообще решили, что ваш отец умер?

— Действительно, а может, он просто убежал от вас? Таких умных! — Ноикс встал над Венерой, а сам скосил левый глаз на стол.

Вдруг там важные документы, пароли, явки?

— Под вашей правой ногой лужа крови.

Венера указала в мою сторону. И действительно, дорогой ковер под ботинком еле заметно хлюпал. Темный узор не дал увидеть лужу сходу. Мы с Ноиксом склонились над уликой. Кровь не свежая, успела подсохнуть, но ковер впитал её хорошо.

— Возьму образец. Изучу в лаборатории — удостовериться, что это не борщ. Девушка, а вы уверены, что это кровь именно вашего отца?

— Что за бред! Конечно! Кто тут мог быть ещё?! Замок двери не сломан, и был закрыт изнутри!— Венера вскочила с места и, раздражённо сопя, наматывала нервные круги.

— А если мы возьмём образец вашей крови и сравним с этой, они будут похожи?

— На что вы намекаете? — Венера встала у окна, к ней присоединился Ноикс.

— Ты его дочка по крови или как? — устало вздохнул он.

Обратил внимание на улицу и что-то приметил там. Лично я успел разглядеть уже отъезжающий от дома белый грузовичок. На его борту была красочная надпись: "Горькие Сладости Юня". Глаза Ноикса налились праведным гневом, но он сдержался. Да и чем по ним стрелять?

— Да, я его родная дочь, если это так важно. Кровь у нас одна.

— Подумать только, я год трахал дочку мафиозного босса... — присвистнул Ноикс, не обращаясь ни к кому конкретно.

Венера озлобленно фыркнула, но мне удалось отвлечь её.

— Простите ещё раз, но ответьте, кому было выгодно, чтобы ваш отец умер?

Ноикс рассмеялся и рухнул на диван.

— Раф, ты в своем уме? Да тут каждая сука хочет перегрызть себе подобному горло. В крысином гнезде лишь одна крысиная возня.

— Это неправда! — взяла слово Венера. — Отец не участвовал в мелких разборках. Он работал с... — она замялась.

Эта информация явно не предназначалась нам, но как можно вести дела, не зная всех вводных? Венере пришлось приоткрывать карты.

— Отец работал с префектурой и высшими политическими чинами. Обслуживал элитный класс.

— Это как, например?

— Все банкеты и званые ужины первых лиц государства были организованы им.

Венера в задумчивости вела по письменному столу рукой, дошла до кресла, но побоялась в него садиться. Было очевидно, что девушка не в восторге от своей новой роли.

— Да, вы правы. Отец не успел передать мне дела, не успел всему научить, — Венера поняла этот вопрос по нашим лицам. — Вы навряд ли поймёте меня.

— Да куда уж нам, недоразвитым! — Ноикс плевался от этой подколки уже второй раз. — Сейчас-то мы чем можем помочь вам, о принцесса?

— Я хочу знать, кто это был, — Венера не сдержала слез.

Упала Ноиксу на грудь и судорожно зарыдала.

— Я распоряжусь принести воды.

Хороший предлог, чтобы выйти в коридор. Мне этого только и надо было. Дверь в кабинет открывалась и закрывалась тихо. Ни косяк, ни замок действительно не были повреждены. Нужно проверить окна, но вряд ли что-то найдется и там. Дело осложнялось отсутствием трупа, если он действительно был. Чтобы дозваться до охраны, мне пришлось спуститься на первый этаж. Верзилы недоверчиво щурились.

— Хозяйка просила подать на второй этаж графин с водой.

— Ага, сейчас сделаем.

— Постойте, вы дежурили в тот вечер, когда предположительно произошло кхм... убийство?

— Не я, Григорий, мой напарник, хотите с ним поговорить?

— Было бы неплохо.

Григорий пришел вместе с прислугой, что поспешила на второй этаж. Он пришел со стороны гаража. Ещё один ничем не примечательный охранник.

— Из окна мы видели отъезжающий от дома фургон. "Горькие Сладости". Он часто тут бывает? Вам вообще знакомо это название?

— Да, это от ресторана мистера Юня. У нас с ними контракт. Это уважаемые гости.

— Даже так?

"Эта информация не очень понравится Ноиксу. Вернее, ему не понравится то, что у нас отняли оружие. А без него он туда вряд ли сунется. Остаётся только спросить о ресторане Венеру".

Истошный вопль со второго этажа переполошил весь дом. Судя по звуку, кухарка упала в обморок и уронила поднос. Когда мы вместе с охраной приблизились к кабинету и услышали монотонные поскрипывания мебели, верзилы замешкались.

— Нам туда нельзя, — сказал кто-то, самый догадливый из них.

Мне пришлось протискиваться в приоткрытую дверь в полном одиночестве. Кухарка лежала прямо тут у порога, лишившись чувств. Чуть поодаль, у окна, лежало уже знакомое мне бледно-розовое платье, ещё чуть дальше мужская рубашка, на столе расположились джинсы, на настольной лампе висели трусы. Мой взор коснулся кожаного дивана и обжёгся о открывшуюся картину. Ноикс имел Венеру в самой непристойной позе, держа её за хвост, который намотал на руку, подобно тросу.

— О боги! — мне пришлось поспешно отвернуться.

— Мы сейчас закончим. Что ты там разузнал, Раф?

Он дёрнул хвост сильнее, и Венера закричала от удовольствия.

— Я, пожалуй, подожду вас в коридоре.

— Стой, видишь дверь за тем шкафом?

— Вижу.

— Я могу поспорить, что там санузел. Деваться папаше было некуда. Скорее всего, ушел по трубам!

Ноикс изловчился и укусил Венеру за торчащее торчком правое ухо. Она взвизгнула и зашипела, впив коготки в кожу дивана, после чего заохала от удовольствия ещё сильнее.

Мне пришлось идти к заветной двери по стеночке бочком и с закрытыми глазами.

"Не переживу, если ещё раз увижу картину их соития".

Когда тайная дверь была открыта, Венера вскрикнула последний раз и обмякла.

— Сучая ментяра...

— Ну, как я и говорил! — Ноикс уже стоял у меня за спиной, одетый до пояса и с сигарой в зубах. — Так и запишем: ушел, зараза, через очко!

Санузел оказался неполным и кроме туалета, тут ничего не было. Мы просветили унитаз фонариком со всех сторон, но ничего не нашли. Ультрафиолетом тут лучше не пользоваться.

— Ну что, мальчики, есть зацепки? — Венера прижимала к многочисленным грудям мятое платье и, уткнувшись Ноиксу в подмышку, вяло улыбалась.

— Она выживет?

— Да, не переживай, Раф. У девочки стресс, ей это было нужно.

Когда Венера оделась, то позволила охране войти в кабинет. Они оттащили кухарку в коридор.

— Что с ней делать, хозяйка?

— А то вы не знаете что делать с людьми, которые узнали мой секрет, — презрительно фыркнула она, поправляя ободок на голове и пряча под ним кошачьи уши.

Мы с Ноиксом переглянулись. Похоже, мафиозный картель ждала ещё одна ночная поездка к разлому. А нас ждал не менее интересный вечер. Ноикс долго хмыкал над унитазом, потом он улыбнулся и с важным видом продекламировал:

— Господа и девочки. Если наш беглец ушел в канализацию, то поймать его ещё можно.

— Как? — Венера была готова расплакаться и держала себя из последних сил. — Это же конец, в канализации мутанты, плесень, китайцы, в конце концов!

Мне пока рано было рассказывать Ноиксу о взаимовыгодном сотрудничестве некого Юня с уважаемым кланом Васильковых-Щедриных, пока я не переговорю по этому поводу с Венерой, поэтому он продолжил все с тем же героическим пафосом:

— Конечно это так! Но! Прежде чем попасть в канализацию, все нечистоты... кхм, объекты, обязательно оказываются в очистных сооружениях, а там у меня есть свои...

Ноикс замялся, подбирая слова, Венера решила ему помочь:

— Люди?

— Ну не совсем. Просто, свои. Итак, наш путь лежит на очистную станцию!

* * *

Мы долго отговаривали Венеру от похода в канализацию, но девушка была не робкого десятка, да и чувствовала она себя там как дома. Она решительно не принимала наши возражения, а посему отправилась с нами, да ещё и снабдила экспедицию всем необходимым. Особенно мне понравились бутерброды с ароматным сыром и кусочками ветчины. Ноикс уплетал их за обе щеки, правда, подзабыв, что на планете уже нет коров. Они вымерли вслед за некогда зелёными лугами. Надеюсь, что компания "Горьких сладостей" Юня не приложила к этим яствам свои руки, иначе у Ноикса будут истерика и несварение.

Венера мило улыбалась нам, но на людях вела себя высокомерно и холодно. Ноикс быстро привык к такой смене ролей и даже пытался подыгрывать. На выходе из особняка пришлось ненадолго разъединиться. Венера отдавала охране последние наставления, мне же выпала честь наблюдать, как в мафиозный катафалк затаскивали черный мешок со свежим трупом, а Ноикса отозвал в сторону Проходимцев. Они о чем-то беседовали минут пять. За это время я обошел особняк и осмотрел лужайку под окнами кабинета Серафима Василькового-Щедрина.

"Газон измят у самой дорожки. Несколько маленьких следов. Размер ноги от силы сороковой, а вот глубина следа приличная. Несли что-то тяжёлое и неудобное. Уж слишком хаотичны отпечатки. Китайский след? Ну что ж, в самом прямом смысле этого слова. Ноикс будет взбешён. Похоже, оружие для экзекуций придется изымать у мафиози. Но опять же рано делать выводы, пока не опрошена Венера. Она тоже что-то скрывает. Не было ли у нее ссор с отцом? Сама она об этом вряд ли расскажет, а вот Проходимцев. Там, в кабинете он очень холодно отзывался о произошедшем инциденте. Тоже не считает, что отец Венеры погиб? Тогда куда он делся? Действительно ушел через слив в унитазе? Тогда он тоже мутант, а не человек? Одни вопросы и ни одного ответа".

Венера собрала нас у лимузина, благо в дорогой и удобной машине оказался кондиционер, мои муки хоть немного облегчились. Они все так же мило разговаривали с Артёмом ни о чем конкретном. Шофер в фуражке и белых шелковых перчатках повез нас в другой конец элитного района. Ноикс попросил у Венеры показать любой доступный спуск в канализацию, та согласилась открыть нам свой тайный ход. Она сказала, что отец знал о её увлечении посещать злачные места нижней Москвы и оставил один из лазов специально для дочери.

Когда мы оказались в подвале непримечательного жилого дома, Венера попросила нас отойти. Ей было нужно переодеться. Ноикс посчитал, что эта просьба его не касалась, но мне было решительно необходимо поговорить с ним об узнанных фактах и его разговоре с Проходимцевым. "Горькие Сладости" Юня так же не давали мне покоя.

— Что тебе сказал твой бывший коллега?

— Да всякую чушь, как обычно! — Ноикс вытягивал шею в сторону Венеры.

Та не обременила себя поиском укромного места для переодеваний, скинула с себя платье прямо у запертой двери в подвал, быстро облачаясь в костюм подобающего для нашей операции вида.

— Ну что-то же он тебе сказал?

— Да он сомневается, что её отец мёртв. Сказал, такие исчезновения уже случались.

— А кровь?

— Да хуй её знает! Может, это действительно борщ? Мы ж ещё не знаем наверняка!

Ноикс давился слюной, обозревая краем глаза аппетитные формы Венеры. Мне пришлось взять его под руку и отойти от ещё дальше.

— Тут такое дело. Венера нам тоже до конца всего не говорит. Её отец вел дела с китайцами. Помнишь тот фургон, отъезжающий от дома? Ресторан Юня — неофициальный поставщик продуктов в холодильники нашего элитного района, а также на столы первых лиц новой федерации.

Ноикс позеленел. Об утренних бутербродах болезненно отозвался и мой желудок. Венера напомнила о себе, тактично обматерив нас. А когда мы взглянули на неё, обомлели оба. От былого образа милой недотроги не осталось и следа. Перед нами в черных кожаных штанах и косоворотке предстала настоящая леди вамп. Кошачьи уши торчали торчком, а глаза Венеры обрели свой естественный зеленоватый оттенок.

— Не стойте столбом, мальчики, за работу!

Она прошла между нами, деловито виляя задом. Хвост Венеры нежно ударил в промежность Ноикса. Он сладостно вздрогнул и, поправляя ширинку, потянулся вслед за девушкой.

"Неужели мне терпеть эту парочку до самого конца расследования? Провалиться мне на месте!"

Проваливаться действительно пришлось — и почти на три уровня канализационных катакомб. Последний пролет мы преодолевали на четвереньках. Ноикс шел первым и, стиснув зубы, самоотверженно терпел нападки Венеры. Она шла второй и периодически покусывала Артема за филейную часть. Когда их любовные игры перешли в неприкрытую фазу, мое терпение кончилось. Ещё чуть-чуть, и они начнут очередное соитие прямо в канализационной трубе.

— Долго нам ещё идти, Артем? Здесь очень неуютно!

Любовники куражились и сначала даже не услышали мой вопрос.

— Почти пришли.

Ноикс наконец оторвался от уха Венеры. Впереди предстоял крутой спуск.

— Придется съезжать по трубе?

Венера осторожно заглянула в бездну уходящего вниз желоба.

— Конечно!

— А это опасно?

— Очень! — Ноикс плюнул в желоб, оценивая высоту, но даже не успел этого сделать.

Венера наскочила на него и, уцепившись за шею, увлекла за собой в бездну. В трубе эхом отражался её смех.

— Артём! — мне не оставалось ничего другого, как кинуться следом за ними.

Слизь на дне трубы скопилась в палец толщиной, но у меня был спасительный панцирь. Он смягчал удары и улучшал трение.

Мы очутились у огромного подземного озера. Венера ещё смеялась, лёжа ничком в груде какой-то трухи.

— Вот по этому я действительно соскучилась!

— Тихо! — Ноикс поднял её на ноги одним рывком.

Он пригнулся и прокрался к кромке воды. Бетонный резервуар давно зарос непонятной субстанцией, от некого подобия воды поднималось испарение. Артём сунул в воду руку и щёлкнул пальцами. Ничего не произошло. Венера закрыла нос рукой, на меня отвратительная вонь произвела не менее неизгладимое впечатление. Видимо, мы действительно прибыли на место, и это те самые очистные сооружения. Странно только, выглядело это место давно покинутым обычными людьми.

— У тебя кто тут работает? Какие такие знакомые?

Подходить к воде совершенно не хотелось, но загадка очистных сооружений уже решилась в моей голове. Ноикс ещё несколько раз взбаламутил воду пальцами, после чего душа поэта не выдержала и в мутную гладь полетел камень. Венера подавилась смешком.

— Ты точно ненормальный мент...

Она не успела договорить: из центра озера вынырнул гигант. Толстая грубая шея чудовища вышла из воды метров на пять. Голова монстра обрамлялась плоской, гладкой мордой и узкими глазами. Они сверкнули в нашу сторону, а из открывшейся пасти, в которую спокойно мог заехать поезд, вырвался зловонный утробный рык.

— Да ну тебя на хуй! Это ты так встречаешь гостей? — Ноикс прыснул слюной и залился смехом.

— Ноикс! Дружище! — устрашающего вида гигант вдруг разлепил глаза и расплылся в дурацкой улыбке.

Тварь помчалась к нам извивая толстое длинное тело, подобно змее. Он пристал к берегу, обдав нас волной отвратительной слизи. Впрочем, Венера изловчилась и запрыгнула Ноиксу на спину. В отличие от нас, ей удалось не замочить ног.

— Сколько лет, сколько зим?! Прости, Артём, не признал сразу! Ты по делу? Или просто проходил мимо и решил поздороваться? Ой, у нас тут без изменений, копаемся потихоньку.

Гигант доверительно склонил голову. Чувство ужаса постепенно отступило, и мне даже посчастливилось оглядеться по сторонам более внимательно. Ноикс никогда не рассказывал о своих друзьях — кислотных червях. На самом деле они безобидны и питались преимущественно отходами. Но чтобы кто-то смог наладить с ними контакт и подружиться — событие из ряда вон.

— Кирюха, братан! Да, соскучился, вот решил с друзьями вас навестить, — Ноикс приветственно ударил кулаком по торсу червя.

Венера на его спине сжалась в комок и притворилась туристическим рюкзаком.

"Интересно, кого это "вас" он имел в виду?"

Червь щёлкнул по поверхности озера хвостом как плетью.

— Мефодий, а ну хорош дрыхнуть! Ноикс пришел, встречай гостей!

Второй червь нехотя вылез из воды и еле разлепил глаза. Подплывая к нам, он зевал, а оказавшись у края, развалился на берегу рядом с Кириллом.

— Ноикс! Братан! Давно не виделись! Как сам, как самка? — он игриво заглянул Артёму за спину. — Ну, знакомь нас со своими друзьями.

— Всего-то делов, это Рафаэль или просто Раф, а эта девчуля у меня за спиной — Венера, горячая штучка, но только для меня.

Он стряхнул Венеру на пол и, обхватив за талию, прижал к себе. Ей было плохо от лицезрения двух кислотных червей размером с небоскрёб. Она еле стояла на ногах и смотрела преимущественно в пол.

— Классная, сразу видно твой выбор! — звонко забасил Кирилл.

Мефодий поддержал друга.

— Ага, ага! Знатное у вас будет потомство! А мы вот все никак, Артём! А ты обещал добыть нам самочку! — Мефодий прижал плоскую морду к земле. — Очень нам хочется размножаться. Кстати, ты знаешь, почему вымерли динозавры?

— Нет, почему?

— Когда Ной собирал на ковчег перед потопом каждой твари по паре, он не разбирался в динозаврах и взял двух мальчиков. Вот они и вымерли, хотя очень старались!

Черви как по команде залились смехом, а мы неуверенно переглянулись. Ноикс прервал их веселье.

— Я помню, что обещал, ребята, я над этим работаю. Вы лучше вот что скажите. Все же нечистоты с элитного района города идут прямо к вам?

— А, то! Элитная грязь! Самая вкусная!

— Apprécie chaque moment, — мечтательно поддержал Кирилла Мефодий, воспользовавшись крылатой французской поговоркой, чем ещё раз ввел нас в ступор.

Черви оказались невероятно начитанными. Видимо, кто-то смывал в канализацию книги.

— Отлично, ребята! Хе-хе, я вижу, у вас отличное настроение. А у нас появилась проблема. В канализацию из элитного района утекло кое-что ценное.

— Брошка? Кольцо?

— Точно, обручальное! Ноикс, ты уже сделал предложение этой красотке?! Это так мило!

— Нет-нет, ребята. Мы ищем... кхм, труп.

— Чего? — единственное, что произнес Мефодий в повисшей тишине.

Где-то недалеко со дна озера поднялись и забурлили газы.

— Серьёзно, ребята. У нас пропал человек. Предположительно позавчера вечером или ночью. Ищем тело. Мужчина. Лет пятьдесят.

Черви смущённо переглянулись.

— Ну мы посмотрим, что там нанесло со вчерашнего дня, но трупов, по-моему, не было.

Мефодий задумчиво поглядел в черный потолок и, отходя от берега, погрузился в воду.

— А если трупа не будет? — неожиданно пришла мне в голову рациональная мысль. — Может, ваш отец действительно подстроил свою смерть? Такое же бывало раньше? Может, он задолжал деньги?

— Кому? — недовольно фыркнула Венера. — Да, он любил подшучивать над своей охраной, но это не тот случай, я чувствую. Да и кому он мог задолжать? Он мультимиллиардер!

— Ну, например, ресторану Юня?

Что самое важное в дознании? Правильно — не спугнуть главного свидетеля и вовремя откачать, если дознание пошло не по плану. Венера одарила меня холодным взглядом и ушла в глухую оборону.

— Что там с этим китайским Юнем? — поддержал меня Ноикс. — Что там у вас за дела? И какими бутерами ты накормила нас утром?

Артём боролся с подступившей тошнотой.

— Ничего особенного. Организация чистая, мы проверяли, — Венера поникла, но от дальнейших расспросов её спасла накатившая на берег волна.

Венера по обыкновению запрыгнула Ноиксу на спину.

— Прощай, штаны... — горько констатировал Артём.

— Ну что вам сказать, ребята. Грустные новости. Есть кое-что.

Мефодий разинул пасть и отрыгнул на чахлый куст слева чьи-то останки. Определить их принадлежность оказалось невозможно в полевых условиях. Это был скелет. На костях ни намека на мясо. Венера вскрикнула и отвернулась. В повисшей тишине мне удалось подойти к останкам первому. Ноикс рассматривал их на отдалении.

— Нам бы их как-то опознать...

Прицепиться тут было почти не к чему. Кости целые, но парочки не хватало. Череп повис на ветке и смотрел на нас пустыми глазницами. Нижней челюсти также не было.

"Конечно, можно взять пару костей на анализ, сравнить с ДНК Венеры, но придется потратить время".

— Ребят, а что тело в таком виде-то? — Ноикс насупился.

— У вашего отца были переломы? Может зубные протезы, коронки? Только на верхней челюсти, нижней что-то не видно.

— Ну... — глазищи Кирилла воровато забегали. — Ты знаешь, Артем, последнее время деликатесов с элитки не так много, как пару лет назад. У нас вчера был торжественный ужин.

— Вещи были какие на покойнике? Костюм, пижама?

— Только это... — Серафим отрыгнул трусы с вывернутой и растянутой резинкой. Венера увидела их и ахнула.

— Да, это папа.

На резинке были вышиты инициалы: "СВЩ".

— Серафим Васильков-Щедрин... Будут уликами, — догадался Ноикс.

Он взял трусы кончиками пальцев и брезгливо затолкал в боковой карман косоворотки Венеры. Глаза той расширились от такой наглости, но она промолчала.

— Ну, нам жаль, что все так получилось, — Кирилл действительно выглядел озадаченным. — Но будьте уверены, к нам он попал уже мертвым.

— Не сомневаемся. А из какого люка? Из того, крайнего?

Ноикс указал на ворота дренажной системы под потолком. Они проржавели, но всё ещё работали. Таких люков здесь было не меньше десяти. А главный слив был всегда закрытым и находился прямо перед нами, в стене с другой стороны озера.

— Да, из крайнего. Стойте. Вы слышите?

Мефодия прервал звук аварийной сигнализации. Сирена протяжно заголосила, возвещая собравшимся об экстренном открытии главного шлюза.

— Твою мать... — выдохнул Ноикс, лицезря одну из его воротин.

Она чуть сдвинулась. Поток воды устремился к нам фонтаном.

— Ура! Обед! — заголосили черви в унисон.

— Бежим, нахуй! — крикнул Ноикс, подхватив Венеру. — Они сливают дерьмо!

Бежать тут было особо некуда. Только дальше, в глубь коллектора. Взяв ноги в руки и молясь, чтобы ход не закончился тупиком, мы рванули прочь от озера. Звонким вонючим потоком мне под ноги подкинуло уже знакомый череп. К нему подоспела нижняя челюсть и звонко клацнула в воздухе.

* * *

В этот день знаменитое заведение комплексного питания "Горькие Сладости мистера Юня", раскинувшееся почти в центре элитного района Москвы, работало в штатном режиме. Официанты в стилизованных под строгий костюм кимоно и красных турецких фесках сновали между столами. Сегодня их залы были полностью забитыми уважаемыми гостями. В руках официантов находились подносы с ароматными блюдами, у кого-то меню, а кого-то уже рассчитывали по счетам. И кажется, ничто не могло изменить привычный цивилизованный расклад идущих здесь дел, но, как мы помним, день преподносил сюрпризы пачками.

В ВИП-зоне уединились двое. Мужчина средних лет с худыми и даже болезненными чертами лица и женщина маленького роста, с круглым одутловатым лицом и с весьма немаленькими амбициями. Они мерно и неспешно обсуждали детали грядущей помолвки. За горячими блюдами в красках и до маленьких деталей был расписан прием, который будет оказан родителям молодой пары, а за холодными закусками и бокалом вина — как будет проведен оставшийся вечер.

— Мне кажется, после сауны в Метрополи мы сможем уединиться на крыше отеля, — мужчина деловито поправил очки, съехавшие на нос.

Огромный, но в такт лицу очень тонкий.

— Мишель! Крыша Метрополи выходит на юго-западную часть города. Оттуда весь вид портит этот неуместный разлом. Да и постоянная гарь будет бить в нос. Наш номер расположен с подветренной стороны, и я уже тебе говорила об этом.

— Жоржета, я предлагал тебе поменять номер, но ты сама отказалась, — Мишель показательно зарылся в еженедельник Московского Разлома. Таблица тотализаторов огорчила его. — Мы, кстати, проиграли на скачках. Наш лягуш занял лишь четвертое место.

— Кто на первом? Ох, только не говори, что это Сладкая Ножка!

— Милая, ты абсолютно права.

— Мерзкие Рвотшильды, я так и знала, что они будут везде вставлять нам палки в колёса. Мишель, я боюсь что они захотят сорвать нам помолвку или, что ещё хуже, испортить её.

— А кто просил тебя кривляться перед их окнами в прошлый шабат? — он, не отрываясь от газеты, отпил терпкого кофе и неприятно причмокнул губами.

— Это была лишь невинная шалость, тем более, никто не заставлял эту Есфирь примерять новый лифчик не у зеркала, как это делают вменяемые люди, а у окна. Ты видел, какого размера её грудь? А эти мерзкие соски?

Мишель задумчиво, но понимающе кивнул.

— Эта сучка отбила у меня аппетит. Да к тому же у меня разболелась голова. Мишель, с твоего позволения я отойду в уборную.

Мишель кивнул в последний раз и откинулся в кресле, расправив непослушную газету.

— Есфирь, сучая Есфирь... — Жоржета всё ещё раздражённо повторяла имя своей соперницы, когда нечаянно налетела в коридоре на официанта.

Совсем юнец, он был прикреплен к их ВИП-ложе до самого конца трапезы.

— Смотри, куда идёшь, челядь!

Жоржета ударила официанта сумочкой по плечу. Балансируя на длинных каблуках, она зашагала по красной дорожке, гордо виляя задом. Впрочем, вилять долго ей не пришлось. Схватившись за живот, Жоржета поскакала в уборную, скидывая с себя и туфли, и сумочку, и все, до чего дотягивалась рука. Молодой официант получил затрещину от администратора второго этажа.

— Твою мать, Сифон, надень черные очки! Не позорь своего дядьку! Мы не должны открывать гостям глаза и портить им аппетит своим жалким видом!

Юноша быстро исправил свою оплошность, собрался, глубоко вздохнул, да так и остался стоять у приоткрытой двери. Мишель закурил дорогие сигары, и оторваться от этого божественного запаха у Сифона не было ни сил, ни желания.

Жоржета ворвалась в единственную туалетную кабинку и заперлась изнутри.

— Чертовые ночные клубы! Надо перестать туда ходить...

Она сняла трусы и бухнулась на белого друга, да так, что тот закачался. Она не тужилась. Ещё в лифте Жоржета поняла, что живот её болел с самого утра далеко не из-за омлета. Последний её визит в бар "Мертвый Коп" закончился грандиозной попойкой, в результате которой она пришла в себя на следующее утро в куче картонных коробок на заднем дворе бара, да ещё и измазанной в какой-то мерзкой слизи. Несколько мощных спа-процедур устранили неприятный запах, а вот более глубокие последствия той попойки ей приходилось переживать именно сейчас. Главное, чтобы об этом не узнал Мишель. Жоржета вцепилась в ручку двери и яростно закряхтела, выдавливая из себя инородное тело.

— Твою мать!

Первый раунд оставался за малышом. Жоржета упала обратно на унитаз и перевела дыхание. Ответным ударом зародыш в её лоне основательно прошёлся по левой почке и задел печень.

— Сучье отродье, — прикусила губу Жоржета и снова вцепилась в ручку. Она закряхтела пуще прежнего. — А ну убирайся из моего тела! Я не дам. Какому-то. Слизняку. Испортить. Мою. Помолвку. Аргх!

Ручка кабинки не выдержала и отломилась. Изрыгая из себя ведро крови и вонючей желчи, что должна была выполнять роль плацентарной жидкости, Жоржета избавилась от ненужной беременности. Слизняк мяукнул, как беспомощный котенок, и юркнул в слив унитаза. Жоржета возвестила мраморные стены уборной торжествующим криком и, обняв белого друга, потянулась дрожащей рукой за сигаретой. У неё было несколько минут, чтобы прийти в себя.

* * *

— Ну что там, Артем, есть просвет?

Как всегда, новости у нас были одна лучше другой. Да, нам удалось спастись от грандиозного канализационного слива, устроенного то ли глупым стечением обстоятельств, то ли враждебными китайцами. Как и предполагалось, коллектор, по которому мы бежали, закончился тупиком. Выход оттуда был только один. Один на все времена: если хочешь жить, двигайся вверх. Мы и двинулись по самой широкой канализационной трубе. Уж не знал я, куда она приведет нас, но вела уже битый час и конца, и края этому зловонию не было видно. По крайней мере мне, замыкающему эту ужасную процессию.

— Мы пока в полной жопе! Это хорошая новость, — Ноикс, как и положено капитану, прокладывал дорогу, Венера — как всегда — в середине. Мой панцирь едва проходил по трубе, поэтому если мне суждено застрять здесь, друзья смогут вытянуть наверх.

— А плохая? — Венера стонала, но в общем героически переносила все лишения.

Да ей и не впервой. Она иногда цепляла Ноикса за ногу, когда он отходил от нас слишком далеко, благо облупившиеся и потрескавшиеся стены бетонного коллектора позволяли остановится и передохнуть.

— Давайте разобьём лагерь!

Ползти вверх мне стало уже совсем невмоготу. Да и плащ совсем изорвался, и совсем скоро Венера поймет, что я не человек.

— Да, мать твою, Раф! Отличная, нахуй, идея! Прямо тут, в этом блядском зловонии! А что, мне нравится! Разобьём палатки, разведем костер и будем жарить зефирки! Блядь! Воздух! Сука! Небо! Шухер! Щемись, бля!

Сверху на нас летела подозрительная темная туча. Коллектор кое-где освещался благодаря тем самым трещинам в стене, поэтому стремительное пятно уверенно обретало форму, похожую на некую извращённую каплю. Ноикс раскинул ноги и руки в стороны, взвился орлом и, вжавшись спиной в бетон, попустил её дальше. Венера так же продемонстрировала чудеса гибкости, вцепившись в стену когтями и, приникнув к ней щекой, изогнула спину. Её противная капля так же не задела. А что касается меня, то все, что позволил мне треклятый панцирь — это судорожно подпрыгнуть на месте, застрять и отвести голову в сторону. Кровавое месиво обдало меня на все вложенные в эту авантюру деньги. Крик, ор, плач и судорожные всхлипывания — все это вырвалось из меня за считанные секунды. Водопроводный слив подозрительно пах кровью, а следом за ним мне на голову упало что-то тяжёлое.

— Слизняк! — Ноикс кричал так же хорошо, как и ничего не делал.

Слизняк отскочил от моей шляпы и, задорно смеясь, вцепился в нос.

— Сука, больно!

Мелкий твареныш даже не думал отступать. Да и куда ему тут деваться? Мной была занята вся труба.

— Кто там Раф? Опасный?

Мне хватило короткого взгляда, чтобы определить вид существа.

— Сука, плотоядный!

— А, черт! Я не дотянусь, Венера, сбей его ногой.

Моя голова рефлекторно втянулась в панцирь, когда тяжёлый ботинок с острым каблуком пошёл в атаку. Идеальное сочетание, чтобы выколоть кому-нибудь глаз. Каблук проскользил по мягкому слизняку, не причинив тому никакого вреда.

— Он сопротивляется, — пожаловалась Венера Ноиксу.

— Раф, не уворачивайся, а то останешься без носа!

— Ага! Если я не буду уворачиваться, то останусь без глаза!

— Твою ж, сука, мать! Эта хуйня снова приближается!

Ноикс заорал что было мочи и забился в судорогах. Из тесного коллектора бежать было некуда. Черная туча стремительно приближалась, и не одна. За ней несся ещё один весёлый поток. По ощущениям мы попали или в канализацию публичного дома, или хуй знает куда.

— Свет! — Ноикс поймал едва уловимый просвет, прямо перед своим лицом. — Быстрее, ломайте стену!

Он ударил по ней кулаком, потом ещё раз. Венера сломала о стену каблук, но просвет лишь немного увеличился. Кажется, с другой стороны находилось облицованное плиткой помещение. Неужели морг? Слизняк на носу недовольно запищал. Панцирь на моей спине торчал не только для украшения, вот только мне бы допрыгать до чертового просвета.

— Давай, Раф, нас сейчас затопит!

Глубокий вдох и задержка дыхания. Панцирь расперло так, что поддалась не только стена, но и железобетонные перекрытия коллектора. Мы ввались внутрь маленького, хорошо освещённого помещения, ломая дорогую сантехнику, декоративную отделку и изящный фаянс. Когда пыль осела, мы даже не смогли оценить причиненный ущерб. Слизняк отвалился от моего носа и тут же пал под ногой Ноикса.

— Ебанный в рот! — взревел Артем и, сжав кулаки, огляделся.

В тишине мы услышали звук струи, бьющую о дно писсуара. Где-то за спиной. Мы как по команде обернулись, и напор струи сошел на нет. Мужчина в дорогом светлом костюме одной рукой помогал себе справлять нужду, а в другой был зажат телефон, по которому он говорил. Вернее, говорил именно до того момента, когда три грязных человекоподобных тела проломили стену и вмешались в мирное течение местной жизни. Сигарета выпала из его открытого рта. Ноикс подполз к ней и подобрав, сделал тяжку. Венера уже стояла в очередь за никотином, а оглядевшись, с ужасом узнала это место.

— Мы в ресторане "Горьких Сладостей". Черт! Если они увидят меня здесь, в таком виде...

— Не увидят, — Ноикс отдал ей сигарету и зарядил кулаком незадачливому свидетелю промеж глаз. — Это тот самый ресторан китайских нехристей?

— Нет, Артем! Мне ещё с ними работать!

— Работа сегодня будет только у патологоанатома! — Ноикс закатывал рукава вонючей от нечистот куртки. Он не долго размышлял о дальнейших действиях, выбил дверь туалета ногой. На шум уже сбегался обслуживающий персонал, поэтому поломанный косяк из красного дерева сразил сразу двух официантов. Третий лично попал Ноиксу под горячую руку. Тощий и неказистый. Артем брезгливо ударил его о стену, предварительно стянув черные очки. Протянул Венере.

— Надень, так точно не узнают!

Венера нацепила очки, но на всякий случай подняла воротник косоворотки и держалась за нашими спинами.

— Божечки! Что здесь творится?! — в коридор ворвался администратор.

Он потянулся к рации, чтобы вызвать охрану, но Ноикс подхватил кусок настенной плитки и запустил тому в пупок как сюрикен. Администратор отшатнулся, выронив средства связи, и, держась за живот, заплакал. Меж пальцев засочилась кровь. Ноикс схватил ещё несколько осколков дорогой плитки и замахнувшись, заорал:

— В очередь, сукины дети, в очередь!

— Стойте! — властный и до боли знакомый голос донёсся до нас сзади.

С тыла наш импровизированный отряд обошел Проходимцев. Зная Ноикса не понаслышке, он держал безопасное расстояние и говорил за спинами подчинённых.

— Госпожа, вы не ранены?

— Нет, — Венера с облегчением выдохнула. — Долго же пришлось вас ждать!

— Извините, госпожа, мы уже перевернули весь район в ваших поисках. Случилось кое-что важное!

— Точно случилось! — взревел Ноикс, он всё ещё бдил обстановку и говорил с Проходимцевым вполоборота. — Наши опасения подтвердились, Серафима убили, мы нашли в канализации все подтверждающие доказательства.

В тишине Проходимцев и его верзилы залились истерическим хохотом. Ноикс напрягся.

— Господа, да сложите уже вы оружие, уважаемый Серафим Мидасович нашелся целым и невредимым. Я же говорил, что это его очередной розыгрыш.

— Что? — на выдохе произнесла Венера и сделала первые робкие шаги в сторону Архивариуса.

— Конечно, госпожа, все именно так, — широко улыбался Проходимцев. — Он скоро будет тут, и я предлагаю вам подготовиться ко встрече с любимым папой. А то от вас так воняет, что мне страшно подходить.

— Во дела, Артём... Ничего не понимаю.

Ноикс лишь деловито хмыкнул. Его взгляд так и застыл на Проходимцеве, будто тот не отдал старый долг.

* * *

— Будьте так любезны, мне всего лишь чаю.

Проходимцев улыбался во все зубы. Нам выдали новую одежду и расположили на втором этаже "Горьких Сладостей", в кабинках для любимых, но не очень уважаемых гостей. Это как особое место за барной стойкой "Мертвого Копа". Оно всегда занято неплатежаспособными индивидуумами, которым бармен изредка наливает в счет прошлых туманных заслуг. Вот и сейчас, хоть нам и выдали новую одежду, амбре в номере стояло такое, что улыбка Проходимцева нет-нет, да подрагивала и увядала.

— Что желают... гости? — официант с перебинтованной головой с опаской и недоверием смотрел на Ноикса. Артём даже не думал извиняться. После пережитого стресса он углубился в изучение меню и уже набрал себе с десяток блюд.

— И на десерт вишневый мусс с коньячным топингом. Две, нет, три штуки!

Проходимцев вырвал меню из рук Ноикса и положил на стол.

— Чая, всем нам обычного черного чая.

— Десять порций! — раздражённо прикрикнул Ноикс уходящему официанту.

Когда дверь за ним закрылась, Проходимцев наконец стянул с себя маску доброжелательности и едва не кинулся на Артёма с кулаками.

— Какого черта ты тут творишь?! Врываешься в уважаемое заведение, избиваешь уважаемых людей! Ноикс, придурок! Да ты хоть знаешь, кто тут обедает? Весь цвет города! Госпожа, я предупреждал, что нам не нужно подключать к этому делу Артема Александровича. Его место в нижнем Гетто среди таких же нелюдей, как и он сам.

— Где мой отец? — отстраненно перебила Проходимцева Венера.

— Он скоро будет здесь. Уже едет.

— Кого ты дуришь? Мы нашли его скелет в коллекторе! — Ноикс нехорошо сверкнул глазами, но вел себя на редкость тихо. Наблюдал за оппонентом все больше с интересом, нежели злостью. — Венера, покажи ему трусы.

— Не надо! — испуганно отстранился от Венеры Проходимцев, но та кинула на стол не свои модные стринги с вырезом под хвост, а найденные у кислотных червей трусы её отца.

Проходимцев скосил на улику пренебрежительный взгляд.

— Я не знаю, что это и откуда это у вас, но госпожа, я уверяю, что ваш отец в добром здравии, и вы вот-вот сами в этом убедитесь.

— Где же он был?

Мне бы сидеть тихо и не отсвечивать, но Ноикс почему-то не любопытствовал, да и вообще притих. Что было у него на уме для меня оставалось загадкой.

— Серафим Мидасович как обычно решил жестоко поиграть со своей охраной и нашими чувствами. Он сказал, что отъехал за город на одну из своих заброшенных вилл и провел там день за размышлениями.

— И что же он там размыслил?

— А вот это уже точно не ваше дело!

Проходимцев кольнул меня озлобленным взглядом. Ноикс окончательно поник и теперь смотрел в окно.

— А кровь в кабинете?

— Это не кровь! — Проходимцев показательно закатил глаза. — Как можно было принять за кровь обычный клюквенный морс?! Госпожа, позвольте мне выгнать их отсюда? Мутанты становятся очень назойливыми в этом городе, третье звено совсем обленилось и не выполняет свою работу должным образом.

Язвительное замечание Ноикс пропустил мимо ушей, хотя услышал отчетливо. Верный сигнал к тому, что мне тоже лучше было заткнуться.

Когда принесли чай, все ненадолго утихли. Проходимцев показательно смаковал каждый глоток. Ноикс не притронулся к чаю, снова и снова лицезрея унылый пейзаж за окном. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Глубоко задумалась и Венера. Она грела руки о чашку, не решаясь что-либо сказать. Неловкое молчание прервали поспешные шаги в коридоре. Мы все затаили дыхание. Судя по звуку, к нам приближалось трое или четверо человек. Очень быстро. Когда дверь открылась и в кабину вошёл грузный мужчина лет пятидесяти, Венера, со слезами на глазах и забыв обо всем на свете, кинулась ему на шею.

— Папочка, ты жив?!

— Конечно, жив! Милая, ты перепугалась? Прости за мою выходку.

Серафим Мидасович грозно сверкнул на нас глазами. Солидный мужчина по всем признакам: властный взгляд, розовые, чуть пухлые щёчки и монокль в левом глазу. На нем были светлый твидовый пиджак, такие же светлые брюки и начищенные до блеска коричневые ботинки-лодочки. На скелет, который мы увидели в озере у кислотных червей, этот индивидуум был явно непохож. Живее всех живых. Ноикс с честью принял взгляд Серафима, приветственно кивнул ему. Глаз Серафима нервно дернулся. Этот жест Проходимцев расценил как окончание аудиенции, поэтому поспешно собрал со стола вещи и оплатил принесённый официантом счёт.

— Честь имею, господа, — буркнул Серафим и, подхватив Венеру, покинул ВИП номер.

Его примеру последовала орда охранников. Последним уходил Проходимцев. Он приторно мерзко улыбался, а перед тем, как скрыться в проёме, кинул на льняную скатерть визитку.

— Всё-таки вы. Артем Александрович, сделали кое какую работу, а она должна быть вознаграждена. Эта визитка даст вам право на посещение массажного салона мадам Чонг. Знаете такой? В нижнем городе. Десятый номер, один из самых лучших. Рекомендую вам посетить это место именно сегодня. Там вы найдете свою награду.

Проходимцев доверительно подмигнул и ушёл. В ВИП-комнате мы остались с Ноиксом вдвоём. Визитка была ничем не примечательным кусочком бумаги, на обороте которого вписаны рекламная акция в виде одного бесплатного посещения и кучи ненужной информации. Ноикс встал и прошёлся вдоль стола. Мне неловко было озвучивать свои мысли о всей глупости сложившейся ситуации и обречённости наших потуг докопаться до истины. Криминальное расследование обернулось шуткой наглого толстосума.

Венера ушла, даже не попрощавшись. На лице Ноикса застыла глубокая скорбь. Он взял трусы с инициалами "СВЩ" и покрутил в руках.

— Наверное, надо возвращаться домой?

Мой вопрос прозвучал тихо и робко, отвечая на него, Ноикс повысил голос и вздрогнул, словно очнувшись ото сна.

— Да, конечно, Раф. Нам ещё надо изучить образец крови.

— Думаешь, в этом есть необходимость?

— Пока не знаю, — перед уходом Ноикс не забыл взять и визитку Проходимцева.

Ещё один привет от мафиозного клана, который вряд ли сулил что-то хорошее.

* * *

Весь оставшийся вечер Ноикс провел в шезлонге. Он лежал с прикрытыми глазами и о чем-то сосредоточенно думал. Артём отказался от коктейля, периодически теребя в руках то трусы странного скелета из озера, то не менее подозрительную визитку от бывшего коллеги.

"Ума не приложу, чем можно помочь Ноиксу в его духовных мытарствах".

В конце концов, мы были уверены, что отец Венеры действительно убит. Лабораторный анализатор показывал ещё полчаса до оглашения результатов. Отобранный образец предполагаемой крови оказался ещё и слишком мал. В этот день все было против нас, а последней каплей оказался заунывный звук губной гармошки. Ноикс использовал её только в самых крайних случаях, когда его умозаключения заходили в тупик.

— Да не грусти ты по своей Венере, все же обошлось. Её отец жив и здоров, а значит, рано ей вести дела, будет так же приходить к тебе по выходным.

"Эх, сделаю последнюю попытку напоить Артема слабоалкогольным коктейлем. Его самым любимым". Ноикс решительно отодвинул поднос в сторону.

— Почему Проходимцев был с самого начала уверен, что Серафим жив?

— Е-моё! Я думал, ты по Венере убиваешься, а ты об этом скользком типе думал. Ну не знаю, наверное, потому что такое уже было? Серафим любил подшучивать над охраной и исчезать как сквозь землю?

— Интересная привычка, которой грех не воспользоваться, не так ли? — в руках Ноикса оказалась визитка. — Что ты знаешь о массажном салоне мадам Чонг?

— Так себе местечко. Там обычно собирается люд с улицы, никого высокопоставленного, никаких светских приёмов.

— Точно, а ещё это очередной и полулегальный рассадник китайской заразы, и ловить там нечего.

— А ты хотел туда пойти? На самом деле?

— А почему бы и нет, если на халяву?

— Попарить кости я могу тебе и здесь. Чем тебе не угодили мои целебные ванны?

А вот это действительно было почти обидно. Ноикс усмехнулся и вдруг приложил визитку к носу. Вдохнул глубоко, прикрыв глаза.

— Ты бы ещё и трусы так понюхал, мало ли чего там...

Реакция Ноикса как у змеи. Он отбросил визитку и действительно поднес к лицу измазанное непонятно чем нижнее белье с инициалами "СВЩ".

— Фу, Артем... — хорошо, что мы поужинали час назад, но мой живот нехорошо скрутило.

— Проходимцев сказал, что в салон надо сходить именно сегодня. А визитка бессрочная.

— Ловушка?

— Безусловно, вот только для кого?

— А кто тут ещё может быть?

Ноикс смотрел на меня, и лицо его расширялось от озаряющей улыбки. Анализатор на кухне запищал о готовности. Ноикс откинулся в шезлонге и заиграл на губной гармошке, нудно и депрессивно. Он не стал составлять мне компанию, слово заранее знал о результатах. Цифры на длинном лоскуте бумаги для диагностического оборудования, мне не пришлось расшифровывать долго.

— Точно. Клюквенный сок...

— А по-другому и быть не могло! — расхохотался Ноикс, усадив меня на соседний шезлонг.

Он быстро скидывал с себя халат и тапочки.

— Ты чего, Артем?

— У нас очень мало времени! Надевай утренний костюм!

— Что? Зачем? Мы опять поедем в элитный квартал?

— Да! Приглашение от Венеры действует ровно сутки. Мы сможем пройти в элитный квартал ещё раз, но не с южных ворот, как утром. Ближе всего к лазейке Венеры серверные ворота. Вот оттуда и зайдём.

— Подожди, ты хочешь вернуться в канализацию, к озеру?

— Да! — Ноикс облачился в полицейскую форму, навесил на себя два пистолета. — Надо ещё раз наведаться к Кириллу и Мефодию.

— Нас не пропустят с оружием. А зачем они тебе нужны? Да и как ты вообще наладил с червями дружбу?

— Это долгая история, когда-нибудь я расскажу о ней. Но... — Ноикс замялся, — Ты прав в одном: с оружием нас не пропустят. А черви? Хочу узнать, почему они обманули нас.

— Как обманули? С чего ты взял?

— Нет времени! Заводи машину!

* * *

Земля под ногами маленького Джонатана совсем иссохла, покрылась уродливыми бороздами и потрескалась. Мальчик не оставлял попыток взрыхлить её тяпкой. Ещё месяц назад на глубине всего шесть дюймов тяпка увязала во влажной почве, и Джонатану не было нужды увлажнять её самостоятельно. Сейчас он тщетно рылся в земле. Трещины разрослись очень глубокие, оказалось, что вода ушла от их фермы очень быстро. Так отступает прибой под влиянием луны и оставляет песок на растерзание нещадному солнцу.

Джонатан натянул шляпу отца почти по самые плечи: в полдень находиться в высохшем поле невозможно, но именно поэтому он здесь.

Сколоченный наспех неумелой рукой заборчик закрывал своей тенью огромный кукурузный стебель. Початки раскачивались под редкими порывами ветра, а венчал растение огромный цветок подсолнечника, только вместо черных семечек в бугристых очертаниях узнавались вполне человеческие черты. Растение зашевелилось и, превозмогая муки, открыло глаза.

— Сынок? Разве ты не ушел с остальными?

— Нет папа, я же обещал, что буду приглядывать за тобой, — Джонатан не сдержался и заплакал, вытер слезы рукавом рубашки.

Лицо мальчика уже покрылось грубыми чешуйками зелёного цвета. Процесс мутации достиг своего апогея. Макушка под отцовской соломенной шляпой редела, а спина ужасно чесалась. Джонатан был слишком мал, чтобы знать, что такое хитин, но именно им она и покрывалась последние полгода. За сарайчиком дома, у которого папа Джонатана навсегда врос в землю, когда-то благоухали три вяза. Огромные деревья с раскидистыми кронами в один прекрасный день покончили жизнь самоубийством. Да, именно это пришло Джонатану в голову, когда он увидел, как три дерева почти одновременно принялись отращивать ветки с такой скоростью, что когда те коснулись земли, кора на стволах не выдержала и треснула. Деревья погибли за считанные месяцы. Почему-то все живое изменилось. Изменилась мама Джонатана, невообразимо изменился его отец, что некогда так радовался свечению, идущему с неба. Мальчик отложил тяпку и вылил в землю у самых корней кукурузного стебля полную бутылку питьевой воды.

— Не надо, оставь себе, — вздохнула подсолнечная голова. — Сезон проходит, я должен стать перегноем.

— Нет папа, осенью я занесу тебя домой, как и в том году. Все будет хорошо, — Джонатан почти прокричал это, из глаз брызнули слезы.

— Нет сынок, цикл жизни закончен. Мой. А тебе надо идти дальше, на побережье. Там ещё есть вода, идут дожди. Пожалуйста, идите с мамой туда.

Джонатан сел на землю и зарыдал в раскрытые ладони. Они тоже покрывались грубой зелёной роговицей. Он так и не сказал отцу о матери. Она, принявшая геном их пса, что во время сияния спал перед домом, однажды ночью погналась за грузовиком. С тех пор Джонатан её не видел. Это случилось почти месяц назад.

— Как хорошо, что черепашка, которую мы тебе подарили, была сухопутной. Они очень выносливы. На побережье, сынок, иди на побережье.

Подсолнух закрылся кукурузными ветками и обмяк. Джонатан больше не лил воду в сухую землю. Этого страждущего уже было не напоить. На следующее утро он собрал в школьный рюкзак вещи и последний раз позавтракав в стенах родного дома, навсегда покинул его.

* * *

— Нам обязательно мчаться так быстро? И зачем нам заходить в канализацию элитного района?

Ноикс выворачивал руль машины на каждом повороте как сумасшедший. Салон бедной двенашки принимал от меня удары головой, трещал и грозился развалиться.

— Обязательно, Раф! Если пойти к очистным моим путём, это займет слишком много времени. Я уверен, они будут заметать следы именно сегодня ночью. И тогда мы вообще ничего не докажем!

— Да кто они?! Что надо доказывать?

Ноикс не ответил. Снова и снова он игнорировал самые главные вопросы. Визг тормозов, и машина уткнулась бампером в ограничительные столбы западных ворот элитной зоны. Ноикс выскочил из машины, расталкивая прохожих, и забежал под козырек пропускного пункта.

— Да объясни уже толком! — плащ на мне сбился и пошел складками, а чтобы пройти инспекцию, следовало привести себя в порядок.

— Позже, Раф, позже!

Ноикс запустил процесс санирования. Он поджал губу, а мне было и невдомек почему. Когда сработала сирена, Артем прижался к монитору, истерично гася сигнализацию.

— Обнаружено запрещённое к проносу оружие!

На первом этапе проверку осуществляла программа, и утром мы миновали эту директиву без вопросов.

— Ты что, не выложил пистолеты?!

— Всего один! — отмахнулся Ноикс. — Павловна, стой!

— Чего тебе, капитан? — на экране появилось пиксельное изображение женского лица в возрасте. — Ты знаешь правила, выложи оружие и иди.

— Павловна, там сейчас будет творится пиздец! Опаздываем!

— Артём, тут тебе не катакомбы, элитный район и все дела. Тем более, после твоего утреннего визита пришло три криминальные сводки. Я их и так случайно стёрла. Чего тебе ещё надо?

— По горло нужно пронести пистолет. И я не в квартал, а в канализацию.

— Артем! — строго отрезала программа.

— Павловна, пропусти, я буду год на все твои заявки ездить! — Ноикс явно зашёл с козырей.

Программа задумалась.

— Хорошо, только сегодня и только один раз. А потом ты мне весь год должен.

— По рукам! — Артем покопался в кармане. — Тут ещё одна просьба, надо кое-что доставить по адресу.

— Что это? — неожиданно под монитором открылся приемник, куда посетители складывали вещи.

Ноикс быстро нацарапал на сенсорном мониторе адрес. Из-за его плеча мне не удалось разглядеть, какой именно.

— Передай на словах: сегодня ночью или под утро. По запаху всё поймёшь.

Вот тебе раз. Чем пахнут улики, стало интересно даже мне, но визитка Проходимцева быстро исчезла в приемнике. Мы прошли дальше, пробежали один мраморный зал, потом второй. Один вопрос мучил меня с самого начала нашей ночной вылазки, и я подумал, что самое время его задать:

— Черви не сожрут нас, если они тебя уже один раз обманули?

— Не сожрут. Я им дорог! — Ноикс перешёл на спринт. — Когда нашёл их, они хотели размножаться и кидали жребий, кто будет самкой. Я пообещал им настоящую самку!

— А они не в курсе, что черви размножаются делением?

— Нет, и ты молчи! Никто и так не знает, как сдержать их популяцию!

Мы выскочили на очередную площадь. Прямо сейчас в её центре проходил акт умерщвления каких-то мутантов. Куча народа, факелы и яростные крики. Надпись на входе гласила: "Добро пожаловать на площадь терпимости". Как хорошо, что нам не надо было на нее заходить.

* * *

— Кирюша, ты чего такой грустный? Съешь что-нибудь.

Мефодий уже час не находил объяснения, почему его друг потерял аппетит и распластался в кустах у озера.

— Не хочу. Желания нет.

— Ты из-за Ноикса?

— Да! Он нам помогает, а мы его обманули, это нехорошо.

— Кирюша, ты же знаешь, что у нас не было выбора, или он или...

— Или кто? — Ноикс ворвался в их разговор, выпрыгнув из кустов.

Оружия в его руках не было, а вот ноги быстро заскользили, угодив в неприятную кашу, оставшуюся после утреннего слива.

— Артем! Дружище! Ты прямо зачистил, как дела? Опять потерял труп? — Мефодий нервно рассмеялся, но Ноикс был непреклонен.

— Кончай ломать комедию, кольчатые! Я все знаю! Когда они придут?

Черви переглянулись, и лежащий на суше Кирилл приподнял морду.

— Прости нас, Артём, они угрожали нам, а потом просто напичкали какой-то дрянью.

Ноикс зарычал:

— Только червей-наркоманов мне и не хватало! Что с вами теперь делать? Самочки, кстати, тоже не любят нариков.

Артем пригрозил им пальцем. Черви изогнулись, словно от ужаса, и побледнели.

— Артем, мы исправимся! Что надо делать?

— Молчать, когда они придут!

— Они сейчас будут здесь! Прячьтесь за мной! — Кирилл снова упал на землю и притворился больным.

Как и предупреждали черви, пустующие катакомбы, по которым мы пришли, наполнились отдаленными голосами. Ноикс легонько ударил Кирилла по загривку.

— Что они не нашли? Череп?

— Да, — зашептал червь.

Мой рот невольно открылся.

— Артем! Кто его ищет? Я ничего уже не понимаю!

Ноикс зашипел на меня и прижал к земле.

— Ищите дальше по коллектору, возможно, его отнесло волной.

Голос был строгий и властный. Да и к тому же знакомый. Мои глаза расширились от удивления. Это был Серафим Васильков-Щедрин собственной персоной.

— Вы обещали выполнить мою просьбу, все будет готово? — второй голос звучал намного моложе и с каким-то странным акцентом.

Мне он показался лишь отдаленно знакомым, а вот глаз Артема нервно дернулся.

— Конечно, не переживай. Как договорились. Ты отправляешь его ночью в салон, наш герой тоже там будет. Проходимцев!

— Да, хозяин.

"А вот и наш скользкий тип. Тут как тут. Оставалось узнать, замешана ли в этом деле Венера".

— Ты отдал карточку?

— Все как условлено. Ноикс хитёр, но жаден. Он не пройдет мимо такой халявы, тем более, я дал ему намек, что там его ждёт награда.

— Не соврал, точно не соврал. Эй, черви!

— Да, — тихо отозвался Мефодий и подплыл к берегу.

Мерзкая волна снова откатила наши ноги, а ведь мы только под вечер избавились от этого ужасного запаха.

— Больше сюда никто не заходил? Где этот треклятый череп?

— Нет, босс. Последний слив не оставил у озера никаких костей. Ищите свой череп дальше по коллектору, — Мефодий отдувался за двоих.

— Свой... — усмехнулся Серафим и, приблизившись к Кириллу, пнул его тушу ногой. Из укрытия мы видели лишь голову мафиозного босса. Нас он не заметил. — А с этим что? Приболел?

— Кирилл потерял аппетит.

— Ничего, я знаю, что ему поможет. Проходимцев!

В кусты полетели упаковки со знакомой оливкового цвета жидкостью. Одна из них упала прямо у ног Ноикса.

— Эй, не кидай их так! Вдруг прольётся!

В голосе Серафима просквозило страхом. Ноикс вскрыл упаковку и, обмакнув палец, понюхал. Видимо, в этом деле обоняние было самым необходимым навыком. Он многозначительно кивнул мне. Трекуб!

— Давайте, бездари, ищите череп!

Подручных у Серафима было много. Ноикс достал пистолет, выглянул из укрытия, но тут же спрятался обратно.

— У меня всего одна обойма, черт! Китаец ушёл...

— Подождем? — глупо было с моей стороны рассчитывать на то, что Артем прислушается к моему совету, но мы застряли в патовой ситуации.

Ноикс сжал зубы, но кивнул. Черви пока молчали и играли на нашей стороне, но черт знает, что в их головах. Говорили, мозга там с горошину, а мафия уже успела подсадить их и на наркоту.

* * *

Венера встречала закат, с грустью смотря на него из окна своей спальни. Она искренне хотела радоваться тому, что история с исчезновением её отца закончилась хорошо и Серафим был найден здоровым и невредимым, но что-то упорно не желало укладываться в голове. Куда же она положила те трусы, которые они нашли на очистных? Венера перерыла весь свой гардероб, все сумки. Она вспомнила что оставила их в ресторане "Горьких Сладостей" Юня. Да, прямо на столе, на шелковой скатерти. Может быть, они всё ещё там? Глупости! Трусы ужасно выглядели и пахли, их наверняка уже выбросили или сожгли. А скелет? Неужели все это ложь? Какое чудовищное совпадение... Но ведь инициалы на трусах были правильные. Венера прокралась в кабинет отца, но долго не решалась туда войти. Когда она наконец постучалась, никто не ответил. Дверь поддалась без ключа. Кабинет пустовал. Пролитый сок вытерли, а ковер заменили. Рыться в складе нижнего белья отца Венере не хотелось. Её внимание привлек семейный фотоальбом, лежащий на столе. Отец смотрел его перед уходом. На фотографиях остались счастливые и почти сказочные времена, Венера тут была совсем ребенком. Фото в парке, на колесе обозрения, а тут они ели мороженое. Венера закрыла фотоальбом и отогнала от себя все дурные мысли.

"Интересно, куда подевался отец в этот раз?"

— Госпожа? — в кабинет, постучавшись, заглянул охранник.

Венера строго спросила его:

— Отец отлучился по делам?

— Он не сказал, — во взгляде верзилы вдруг проскочил испуг.

Венера тут же ухватилась за него.

— Говори...

* * *

Вторым очистные сооружения покинул Проходимцев. Он ещё немного покрутится вокруг Серафима, они обменялись скабрезными шуточками, и босс отпустил подчинённого. Ноикс заметно нервничал. Что-то явно могло пойти не по плану. Схоронившись в кустах, мы терпеливо выжидали удобного момента. Один раз он даже почти наступил. Серафим в гордом одиночестве подошёл к воде озера и, морщась, заглянул в его гладь. Черви честно выполняли свою работу, пожирая нечистоты. Воду нельзя было назвать чистой, но на метр-полтора она проглядывалась. Мефодий старательно не выдавал своего невроза. Он прогуливался вдоль берега, пощипывая кусты и пожирая залежавшийся мусор. Серафим приметил, что под водой хвост червя дрожал и извивался. Он хмыкнул и отошёл в сторону, поближе к своим подчинённым. Мы с Ноиксом напряглись.

— Догадался, зараза, — Артем сплюнул в сердцах, снял пистолет с предохранителя.

С собой он взял всего одну обойму. На всех патронов явно не хватит. Серафим что-то шепнул проходящему мимо верзиле. Тот потянулся за оружием, взвёл пистолет-пулемет. Ноикс больше не дожидался неминуемой развязки, прокрался к голове червя.

— Кирюха, сейчас будет пальба. Унеси под воду как можно больше народу.

— А если они меня подстрелят? — червь приоткрыл один глаз.

— Если подстрелят, поставим тебе памятник! — Ноикс раздражённо пнул его ногой.

— А Мефодий? Слушай, мне кажется, он им продался окончательно! Когда мы тебя обманули, я страдал, меня грызла совесть, а ему хоть бы хны! Может, лучше, чтобы подстрелили его?

Ноикс разозлился и уже зашипел:

— Никто никого не подстрелит, они не успеют! Бери на себя плохишей справа, я постреляю тех, что слева. Когда уйдешь под воду, сделай волну, пусть оставшиеся захлебнутся!

В коллектор на поиски черепа ушло человек десять. К их возвращению так же следовало подготовиться.

— Хорошо, давай команду, — Кирилл собрался с духом, но по телу его шел ощутимый мандраж.

— Стреляйте! Они за тем червяком, что на суше! — крик Серафима разрушил все наши планы.

Кирилл вздрогнул и дал заднюю, поднимая столб грязи. Он смылся под воду гораздо быстрее, чем гангстеры открыли огонь. Ноикс толкнул меня за спину, уводя из-под огня, сам бросился вправо, на ходу стреляя в ублюдков, что поднялись на лестницу. Чтобы уравнять шансы, достаточно было снять тех, кто мог простреливать озеро сверху.

Серафим оказался не робкого десятка. Пока его подручные щемились по углам и искали укрытие, считая убитых, глава мафиозного клана прикрылся попавшимся под руку подчинённым и двумя нечеловеческими прыжками преодолел расстояние до Ноикса. Серафим замахнулся, чтобы выбить пистолет из рук Артема, но промахнулся. Вернее, он бы наверняка попал, если бы Ноикс не отбил атаку и не отправил живой щит Серафима к праотцам. На берегу вонючего озера завязалась рукопашная схватка. Бандиты умерили пыл и прекратили огонь. Все с замиранием смотрели на поединок. Даже черви ушли под воду и не показывались на поверхности от греха подальше.

— Проходимцев был прав, ты хитрый коп.

Серафим почесал подбородок, примеряясь для новой атаки. Он выгнул спину и расправил плечи, разминая их.

— Хороший трюк, мистер. — Ноикс разминал ноги. — Никто бы и не стал искать тело. Только одного не пойму, зачем вам место главаря очередного мафиозного клана? Продажи Трекуба упали?

Лицо Серафима вытянулось в недоумении, но чуть погодя он уважительно хмыкнул.

— Да ты не просто хитрый, но ещё и умный!

Серафим скинул с себя клетчатую жилетку и неспешно закатывал рукава рубашки. Разговор должен был под затянуться. Моя роль в этом событии казалась весьма посредственной. Ноикс оберегал мою жизнь пуще своей. И даже то, что он взял меня сегодня с собой, было поистине знаменательным событием. Но мне не оставалось ничего другого, как прижаться к земле и наблюдать.

— Действительно, и зачем нужно было проворачивать такой финт? — издевательски оскалился Серафим. — Правда, финт этот должен был остаться незамеченным, но эта глупая девчонка... Откуда нам было знать, что она побежит к тебе от малейшего чиха?! Сучка!

— Не стоит так о Венере, она четкая девчуля, — Ноикс незаметно отходил к воде, заманивал к ней врага.

— Как только я разберусь с тобой, убью её. Не стреляйте, этот черт мне нужен живым! — крикнул Серафим подчинённым и кинулся в атаку.

Мощный удар кулаком сотряс воздух. Серафим обрушил его на то место, где только что стоял Ноикс. Артем лишь чудом успел отскочить в сторону, сделав кувырок через плечо. В воздух взметнулись грязь и осколки камня. Рука Серафима вошла в гранит чуть ли не по локоть.

— Хорошо поставлен удар, долго тренировался? — Ноикс удержал равновесие, но контратаковать не спешил.

— Скоро узнаешь, — хмыкнул Серафим, освобождая руку. — Здесь нет плесени, как будешь выкручиваться в этот раз?

— Ах да! — Ноикс отступил к самой кромке воды. — Как там поживает Аннет? Давно её не видел. Всё хорошо? Уже рожает мутантов?

— Тварь! Из-за тебя её пришлось выгнать из нашей обители! — Серафим прорычал это, кинулся в атаку, занося для удара руку.

Артём не двинулся с места, рука с пистолетом безвольно висела вдоль тела. Как только мафиозный босс поравнялся с ним, Ноикс неожиданно ушел в сторону, мягко и плавно. В его левой руке он все время держал за спиной флакон с Трекубом. Артём сдавил его в кулаке. Вязкая жидкость брызнула фонтаном. Капли попали на лицо пронесшегося ураганом Серафима, он вскрикнул и закачался у самой воды. Лишь чудом гангстер сохранил равновесие. Он коснулся лица рукой и судорожно стряхнул в воду куски плоти.

— Что ты наделал?! — Серафим блеснул в мою сторону квадратным зрачком. Половина его лица растеклась и потрескалась, как высохшая земля. — Убейте его! Стреляйте! — крикнул он подчинённым, но, увидев истинное лицо своего босса, бандиты зароптали.

— Уничтожьте Ноикса, трусы!

Он подскочил к Артёму и вцепился в его куртку. Тужился приподнять его над землёй, но силы покинули самозванца.

— Что-то не так, Ахрелойд? — Ноикс не сопротивлялся, смотрел врагу прямо в глаза.

— Сука! — прохрипел тот. — Убейте Ноикса!

Рука Артема взметнулась змеёй. На самом деле ему даже не было нужно делать размах. Раскрытая ладонь вошла в толстое тело, как раскалённый нож в масло. Серафим вздрогнул и опустил растерянный взгляд.

— Ты прав, в этот раз справлюсь без плесени. Кирилл, Мефодий!

Ноикс едва успел закрыть глаза и опустить голову. Следуя призыву, черви синхронно выпрыгнули из воды. Зазевавшиеся бандиты исчезали в их бездонных глотках. Коллектор наполнился криками ужаса и предсмертными стонами. Ноикс затылком почувствовал чей-то пристальный взгляд. Он нехотя обернулся в тот момент, когда Серафим соскользнул с его руки и замертво упал в воду. В центре безумия стояла Венера. Её глаза были расширены от ужаса, а на устах застыл крик:

— Папа!

Они смотрели друг на друга несколько секунд. Ноикс стряхнул с руки остатки нутра Ахрелойда, проводил беспристрастным взглядом уходящее на дно тело. Он повернулся к Венере и опустил руки. Все слова были бесполезны. Взгляд Венеры менялся. Её рот перекосился в яростном крике. Она рванула вперёд, оттолкнула вставшего на пути верзилу, выхватила у него из-за пояса пистолет, подняла его и прицелилась. Артём не бежал, не сопротивлялся. На его лице застыли скорбь и безразличие.

— Артем! — в моих ушах заложило от собственного крика.

Мощный рывок, и вот мой панцирь закрыл друга от выпущенной Венерой пули. Сноп искр, удар, и от жгучей боли у меня потемнело в глазах. Ноикс зарычал, схватил меня, закружил, и мы вместе упали в грязную воду.

Не обращая внимание на пирующих червей и умирающих подопечных своего отца, Венера подскочила к воде и стреляла в черноту, пока не кончились патроны. Пистолет произвел три сухих щелчка, после чего упал на грязный гранитный пол. Венера опустилась на колени и, закрыв рукой лицо, зарыдала.

— Папа... Ноикс! Сука! Я убью тебя!!!!

Она не зря чувствовала, что ему нельзя доверять секрет своей семьи. Ноикс убивал бандитов из картелей, и было глупо рассчитывать на то, что для её отца он сделает исключение.

* * *

Сознание приходило ко мне урывками, в которых Ноикс представал не в самом выгодном свете. Он тащил меня на горбу, тяжело дышал и постоянно падал на колени.

— Давай, Раф, дыши! Осталось совсем немного!

Падая, он снова находил в себе силы и вставал. Чертыхался, растирал грязь по лицу, но упорно шел вперёд, к цели.

— Не вздумай умирать, Раф, я без тебя не справлюсь!

Конечно, слышать такое было приятно. В обычных обстоятельствах моя помощь всегда оставалась для Ноикса незамеченной.

— Ты обязательно выкарабкаешься, ты не должен умереть, ведь я обещал, что покажу тебе звёзды!

"Ну вот, а ещё говорил, что не романтик. Ещё какой! А вообще он молодец, не бросает своих. Настоящий друг".

* * *

Проходимцев не считал себя трусом, скорее, очень осмотрительным человеком. Поэтому в любую мало-мальски опасную ситуацию он входил в самый последний момент. Первыми были либо подручные, которых не жалко, либо дуло его любимого пистолета. В эту ночь десятый номер сауны мадам Чонг не стал исключением. Бандиты, а их было шестеро, все облаченные по последнему слову современной военной техники, вошли первыми. В центре шикарного номера располагался бассейн. А в нем труп. И это был первый успех. Жирная голая туша раскачивалась на волнах лицом вниз, разведя руки по сторонам. Проходимцев скривился в усмешке, отдал приказ.

— Это Пень, — один из подручных нехотя залез в воду и перевернул утопленника.

На шее Китайского лидера темнело пятно — след от удавки.

— Поздравляю, господа, эпоха старых китайских традиций закончилась, — Проходимцев был готов открыть и выпить шампанского, но его под рукой не оказалось, а пить из открытых бутылок, раскиданных по всему номеру, он побрезговал. Бандиты радостно загоготали, но как-то неуверенно. Наверное, потому, что никто из них не увидел в этом ничего для себя значимого.

— Ноикс! Ищите Ноикса, он должен быть тут. Волны в бассейне ещё не успокоились!

"Наблюдательный, зараза".

Проходимцев повел дулом пистолета, указал на маленькую дверь справа от бассейна. Там должны были находиться апартаменты с двуспальной кроватью и мини-баром. Бандиты не успели туда заглянуть. Входная дверь за их спинами открылась, и в бассейн, не обращая внимания на вооруженных людей, прыгнули две голые девахи. Они играли в воде, смеялись звонко и заразительно. Бандит, что опознавал Пеня, даже не успел выйти.

— Барышни, вы ошиблись номером, — Проходимцев откашлялся, оценивая их формы.

Как оказалось, это были близняшки. Они обнялись и теперь смотрели на мужчин с нескрываемым аппетитом.

— Они не ошиблись, — зазвучало из-за закрытой двери в спальню.

Голос больше всего был похож на змеиное шипение. Бандиты напряглись, но отступать им уже было некуда. Входную дверь заняли ещё несколько голых девиц, все они улыбались, но как-то недобро. Проходимцев правильно оценил ситуацию, и крикнул, чтобы собеседник в спальне его лучше слышал.

— Ноикса тут и не было, да? — он горько усмехнулся.

— Ты совершенно прав. Взять их!

Проходимцев не был весёлым человеком, но, отстреливаясь, он улыбался. Улыбался даже когда дверь в спальню отворилась и оттуда высыпал десяток голодных мутаций. Его бойцов положили почти сразу, каждый из них успел сделать только пару выстрелов. Щупальца били стоящих по ногам, скидывали бандитов в воду, где их и добивали. Через считанные секунды бурлящая вода окрасилась красным. Даже тело Пеня исчезло. В природе нет отходов. Всё потреблялось в пищу хищниками, насекомыми или просто землёй.

Раненого, местами обглоданного и истекающего кровью Проходимцева доставили в спальню. Свет там был погашен, но на кровати отчётливо просматривался силуэт змеи. Огромное тело было сложено кольцами, и только два человеческих жёлтых глаза поверх балдахина тлели мертвым огнём.

— Я хочу, чтобы ты знал: ничего личного, просто бизнес.

Проходимцев ничего не ответил, лишь залился горьким, сумасшедшим смехом. Змея поглотила его целиком в один короткий момент.

* * *

— Ну вот, весь отпуск коту под хвост, — горько засмеялся Ноикс, поднося к моей постели горячую чашку с супом. Он накидал в него травы, которыми после ранений отпаивался под моим строгим присмотром. Вот только, во-первых, намешал их в странной пропорции, видимо, делая это по памяти, ну а во-вторых, зелье восстановления не работало на мой организм. И это плохая новость — восстанавливаться мне придется как минимум три недели, так что Артем прав — отпуск его пошел насмарку. Чтобы не обижать друга, вежливость убедила меня запихать в себя его кошмарный суп и даже ни разу не поморщиться. Ноикс крутился вокруг меня как мамка вокруг приболевшего чада. Столько ласки от него, наверное, не видел никто. Мне уже даже не хотелось выздоравливать, но дела мои шли на поправку, а значит, можно было подвести некоторые итоги произошедшим событиям. Тем более, очень много интересного осталось за кадром моего внимания.

Артём устроился в шезлонге с видом на огород и по своей привычке закурил сигару. Вставать с постели было неохота, но поговорить по душам с ним по-другому не получилось бы. Он очень удивился моей прыткости и заикнулся о левом борту своего звездолёта. Артём очень надеялся закончить его за время своего отпуска.

— Лучше расскажи, что все же произошло там, в катакомбах у очистных? Как ты до всего этого догадался?

— Это же элементарно, — усмехнулся Ноикс, усаживаясь поудобнее. — И история эта началась не на очистных. Далеко не на очистных. Итак, наши старые знакомые пришельцы, запертые на планете, решили провернуть одну гадость.

— Мне кажется, они делают это уже на постоянной основе, а не однажды решили.

— Не так важно, Раф. Тут важнее, что они хотели в итоге получить. А получить они хотели ни много ни мало, а полный контроль над всеми высокопоставленными шишками нашей многострадальной, но неизменно хранимой богом Федерации.

Тут Ноикс замолчал и задумался, видимо, кого-то вспомнил при упоминании бога.

— Итак, план О'рен Твая был примитивен и прост. Пятна на ковре в кабинете покойного Серафима Василькового-Щедрина действительно были от клюквенного сока, и это было последним, что он выпил перед смертью. Проходимцев подмешал ему в вечерний сок концентрат Трекуба.

— Черт, поэтому мы ничего не нашли при анализе?

— Совершенно верно, мой друг! Вещество быстро улетучивается, если оставить его на воздухе, и не важно, с какими жидкостями оно будет смешано и в каких пропорциях.

— А почему именно Проходимцев? Может быть, Ахрелойды подкупили служанку?

— И я об этом подумал, поэтому эту версию надо было проверить сразу. Вы заметили, что допуск на второй этаж, в кабинет Серафима имеет очень ограниченный круг лиц? Даже не все охранники имеют право туда заходить. То же самое касается и прислуги. Вспомни, Рафаэль, когда вы попросили воды, вам же пришлось подождать. Охрана искала единственную служанку, у которой был допуск. Кстати, именно она принесла в тот злополучный вечер Серафиму отравленный Трекубом сок.

— А почему именно Трекубом? Может, это был другой наркотик или вообще яд, который так же мог выветрится без следа?

— Все просто, мой друг, — Ноикс затянулся сигарой и выпустил клубы ароматного дыма. — Помните трусы, которые мы нашли на очистных? Было бы странно, если бы мы нашли там костюм Серафима Щедрина. Трекуб начал действие, когда тот уже разделся и лег спать. Серафим встал в туалет и, видимо, обмочил трусы, а может, и вовсе не успел их снять.

— Точно, проходя через тело, Трекуб изменяет химическую формулу и может быть определен с мочой.

— И это тоже совершенно верно, мой друг! Вообще надо сказать, что мы слишком мало изучали этот наркотик, и, сдается мне, это не совсем наркотик. Но об этом позже. Итак, служанка. С ней было просто, так же просто как соблазнить Венеру, когда вы пошли за водой. Заметили, что на людях Венера меняет свой естественный облик? И не зря! Уровень её мутации очень высок, помните, как на площади терпимости сжигали мутантов? Бьюсь об заклад, что у них даже не было лишних конечностей, а Венера... В общем, чтобы исключить служанку, мне потребовалось, чтобы она увидела Венеру в привычном нам образе. Её обморок был настоящим, а значит, служанка не знала об истинном раскладе дел в семье Васильковых-Щедриных, а непосвященный человек не имеет никакой ценности для провокаторов.

— Ну как-то мы уж совсем основательно исключили служанку из подозреваемых, — от воспоминаний о её печальной судьбе мне стало неуютно. — Но почему Проходимцев?

— Элементарно. Вы помните книгу, которую он читал в кабинете?

— Что-то о стихах.

— Правильно, сборник английских поэтов девятнадцатого века, а видели, куда он её поставил? В шкаф к другим книгам. К кулинарным рецептам и сказкам Андерсена. Хотя место этой книге было на столе Серафима. Помимо неё, там лежали труды Цицерона и фундаментальный труд азиатского мыслителя: "Искусство Войны", кстати советую ознакомится, занимательное чтиво. А знаете, почему Проходимцев не положил книгу на место?

— Нет, почему?

— Он никогда не бывал в кабинете при живом хозяине.

— Как так? Он же сказал, что он архивариус дома Щедриных.

— Соврал, а Венера была поглощена горем, чтобы отреагировать на ложь.

— Так кем же он был?

— Посредником.

— Между кем и кем?

— Знаете, чем пахла визитка, которую он оставил в "Горьких Сладостях"?

— Чем?

— Специями, — Ноикс едва подавил рвотный позыв от нахлынувших воспоминаний.

Так вот почему тогда ему пришлось быстро занюхивать визитку трусами. Тогда же он и унюхал Трекуб.

— Значит, Проходимцев работал на китайцев?

— Нет! Он был лишь посредником в доме Щедриных и помогал вести дела с китайцами! Но работал он на Ахрелойдов.

— Зачем им потребовалось убивать Серафима?

— Чтобы один из пришельцев занял его место, помните, у них уникальный кожный покров? Они могут повторить любой облик. Картина преступления ясна как день. Итак, у Серафима Щедрина была странная привычка, о которой Проходимцев и узнал. Он любил подшучивать над охраной и бесследно исчезать на пару дней. Этого времени вполне хватало, чтобы создать двойника и подменить пропажу. Но как убить человека и не оставить следов? — Ноикс не вытерпел и, увлеченный ходом собственных мыслей, стал прохаживаться вдоль грядок, при этом не забывая дымить сигарой. — Проходимцев, не имея допуска в кабинет, решает использовать Трекуб и вливает в графин лошадиную дозу наркотика. Ночью, когда он подействовал, наша жертва, бежит в туалет, сбивает со стола графин с остатками сока, гадит в трусы и смывает в очко сам себя.

— Я так и не понял, как это произошло...

— Я, кстати, тоже, но тут скорее всего эффект наркотика: в обычных дозах он размягчает клетки мозга, возможно, в больших дозах размягчает всю плоть. И это нам тоже предстоит узнать опытным путем. Продолжим! Серафим Васильков-Щедрин бесследно пропадает! Проходимцев радуется и потирает руки, но тут на сцену выходит наша горячая штучка и неизвестная величина в виде Венеры Серафимовны! Конечно, Проходимцев пытается успокоить её, говорит, что отец скоро вернётся. Сердце дочери чувствует тревогу и зовёт меня на подмогу. Теперь на сцене появляются две неопределенные величины. Наши враги в панике, ведь не найдя ничего в доме жертвы, мы идём на очистные, куда, собственно, и попал слив с туалета. Естественно, останки Серафима именно здесь. Моим друзьям, кислотным червям, дали указание уничтожить их, но по старой договоренности они кое-что припасли для меня.

— Поразительно! На тебя работает полканализации!

— А то! Ребята молодцы, хоть их и надо держать в узде. Трусы были очень важной уликой. И неспроста, скажу я вам, тот лаз вывел нас к "Горьким Сладостям". Проходимцеву на самом деле даже не пришлось нас долго искать. А знаете почему? Именно он организовал тот злополучный слив. Знал, куда мы пойдем в надежде выжить.

— И как ты это определил?

— Вы не обратили внимание на его ботинки, когда он появился в "Горьких Сладостях"? Нет, а я кое-что заметил. Они были в грязи. И не обычной, уличной или канализационной из нижнего города, а в самой настоящей элитной грязи! Уж я-то умею их отличать.

— Неужели по запаху?

— Именно, Рафаэль. В элитном районе грязь отдает духами и дорогим алкоголем.

Теперь рвотные позывы от воспоминаний пришлось давить и мне.

— А ещё мерзкой слизью и кровью. Но я так и не понял, при чем тут "Горькие Сладости" Юня? Зачем китайцам убивать своего компаньона? Пень отвратителен, но на такое бы не пошёл.

Ноикс тяжело вздохнул, а когда заговорил, голос его был полон обиды.

— К сожалению, мой друг, второй жертвой этой интриги стал великий и ужасный лидер китайской партии — Пень.

— Он мертв? — моему удивлению не было предела. Позабылась даже рана.

— Абсолютно и безвозвратно. Той самой ночью. И, к сожалению, умер он не от моей руки. Помните, я отослал визитку? Адресатом, которого вы так усердно попытались разглядеть, была Соя. Она совершенно правильно истолковала мое послание и, так сказать, сделала всю грязную работу. Проходимцева, кстати, мы тоже больше не увидим. Бедолага решил лично поверить то, как я разберусь с Пенем, и заодно всадить мне в спину нож.

— Не пойму, Ахрелойды решили убивать китайцев? Может, тебе надо с ними скооперироваться?

"Глупая идея, но чем черт не шутит..."

Ноикс недобро усмехнулся.

— Вот теперь стоит вернуться к началу нашего разговора. Помните, Рафаэль, я говорил, что Ахрелойды хотели захватить всю нашу элиту? А помните, чем занимался Серафим? Он был главным поставщиком блюд к столу верховной власти. Ахрелойды всерьёз решили накормить Трекубом всех на руководящих постах.

У меня перехватило дыхание.

— Какой кошмар! Вот уж действительно мерзкий план! Китайцы были в курсе?

— Естественно. Но, по всей видимости, Проходимцеву не удалось договориться с Пенем, поэтому он нашёл особый подход к его младшему сыну. И тот решил избавиться от своего папаши. А как сделать это лучше, чем воспользоваться услугами его личного врага? Расчёт тут был прост, но Соя помогла мне, а я ей. Она, так сказать, избавилась от конкурента.

Ноикс хрипло рассмеялся:

— Ахрелойды были близки к своей цели, но не в этот раз. Не в этот.

— А Венера?

— А что с ней?

— Она же стреляла в тебя, — рана дала о себе знать неприятным жжением.

— Отойдет. Теперь она глава дома Васильковых-Щедриных, ей будет не до меня. А если Ахрелойды попробуют подменить и её, боюсь, окончательно обломают зубы.

Ноикс уселся в шезлонг и, пыхнув сигарой в последний раз, осторожно затушил. От былого изобилия остался маленький огрызок, всего на пару затяжек.

— Ну вот, теперь можно продолжить работу. Корабль скоро будет готов, топлива не хватает совсем чуть-чуть. Скоро полечу, Раф!

Ноикс радостно потрепал меня за ногу и встал. Он прошел мимо пугала, играючи качнул ружьём. Оно для меня, и оно всегда заряжено.

* * *

— Как Ноикса там не было? А мой отец? Он мертв? — молодой, одетый с иголочки в строгий деловой костюм китаец задергался в кресле.

Его глаза расширились от ужаса.

— Не беспокойся за своего отца. Всё прошло так, как условились, но Марквай провалил своё задание.

— Он тоже мертв? С кем мне теперь вести дела? — Дунь немного успокоился и поправил съехавший набок галстук.

Самое главное, что Ахрелойды убили его отца.

— Да, мертв. Ноикс постарался. Он раскусил наш план, — голос в телефонной трубке зашипел. — Теперь к мэрии не подступиться. Но не стоит терять голову. Работать с мафиози — хорошая идея. Сейчас там управляет дочь Серафима, Венера. Она мутант, и это её слабость. Мы будем шантажировать её, если возникнет такая необходимость, но про план с Трекубом пока придется забыть.

— А Ноикс? Что делать с ним? Он же будет и дальше убивать моих братьев!

— Ноикс — опасный противник, и мы уже однажды сталкивались с ним. Потеряли сотрудницу, весьма ценную и опытную. Но Ноикс по-прежнему остаётся в поле нашего наблюдения. В его распоряжении есть одна очень ценная для нас вещь.

— Что за вещь? — глаз Дуня дернулся.

Руки сами потянулись к блестящему жетону, лежащему под стопкой бумаг. Дунь нервно постучал его краешком об стол.

— Это наше дело. Твое дело — это Ноикс, наше — это его вещи.

— Черт! Он как шило в заднице, убил двух моих идиотов-братьев! Я бы, конечно, и сам их убил, но...

— Пока мы не думаем о Ноиксе, к нему не подступиться, но есть еще несколько других идей. Нам потребуется твоя помощь. Не забывай, ты всё ещё должен нам за смерть Пеня.

— Да, что за план?

— Позже...

Связь оборвалась, и, положив трубку на место, Дунь закурил. Теперь он полноправный хозяин китайского клана.

Внутри молодого китайца клокотало нешуточное пламя. Волнение и страх. Ахрелойды странное и непонятное сообщество. Может быть, зря он принял их предложение о помощи?

В дверь постучали. Охранник почтительно кивнул и извинился за беспокойство.

— К вам посетитель. Госпожа Венера.

— Да, пусть войдёт. — Дунь загасил сигарету.

Венера вошла немедля. На ней были черные платье, длинные перчатки и вуаль, искусно скрывавшее траурное лицо.

— Я знаю, что он убил двух твоих братьев, — голос Венеры звучал глухо и тихо. — Он убил и моего отца

— Ты ещё не знаешь?

Дунь привстал. Он тяжело дышал и не мог поверить в свою удачу. Китаец придвинул к краю стола жетончик, которым играл.

— Вчера он добрался и до моего отца.

Венера вздрогнула, увидев в руках Дуня полицейский жетон Ноикса. На её глаза навернулись слезы, а голос стал ледяным.

— Я знаю его слабые стороны, я знаю, как к нему подобраться.

История седьмая. Самая длинная ночь в году

— Да чтоб тебя, блядь!

Чертыханья майора за стенкой вывели меня из глубоких размышлений. Коробка с томами уголовных дел, картотекой на особо опасных преступников и моим скудным личным скарбом подпрыгнула от удара на покрытой льдом столешнице и едва не полетела на пол. Я еле успел ухватить её и отодвинуть от края стола. Выполнять молниеносные акробатические этюды, будучи укутанным в ватник и с несуразными варежками на руках, — та ещё задачка. Но что поделать, когда зима уже не просто близко, а сковала инеем стены. И не просто сковала, а толстым добротным слоем. Как интересно, а я думал, что остался в участке один. В прошлом году до последнего на своем драгоценном складе сидел только Жопин, но в этом году он обзавелся пассией и свинтил из участка одним из первых. Да и вообще по его хитро-наглой роже можно было догадаться, что он скоро уйдет со службы. Жаль, как говорится, его мне точно будет недоставать.

— Да ебанный в рот! — последовал очередной рык майора и треск отрываемых досок, после чего звон бутылок и тишина.

От греха подальше я снял коробку с вещами со стола и поставил на пол.

В коридоре ситуация была ничуть не лучше, чем в кабинете. На стенах толстая корка колючего льда, местами с потолка свисали сосульки. Очередной треск досок, и ледяная крупа посыпалась на мою голову. Пришлось прибавить шаг, мне не хотелось получить сосулькой по темечку.

Майор, укутанный ничуть не хуже моего, стоял на четвереньках посреди кабинета и смотрел в прогал между половицами. Он сделал его собственными руками, а теперь довольно улыбался. И я не сразу понял, чему именно. Майор пошарил под полом, достал одну бутылку с водкой, потом вторую, а за ней и третью. Меня он пока не замечал. Да и куда там, когда под рукой такое богатство. Я откашлялся, сказал громко и учтиво:

— Товарищ майор, разрешите помочь?

— А! Кто здесь? Ноикс? Черт шелудивый, напугал меня!

Майор с трудом обернулся в мою сторону. Он действительно испугался моего неожиданного визита, нервно хихикнул:

— А ты чего тут делаешь? Не знаешь, где будут все преступники нашего города?

— Почему, знаю, вещи собираю. Так вам помочь?

— Точно, знаешь, — майор выдохнул и, достав четвертую бутылку, сел на пол.

Он выглядел устало, растирал озябшие руки в толстых варежках. Неуклюже свинтил крышку с одной из бутылок, сделал глоток. Долгий и жадный.

— Не хочешь?

Я покачал головой, сел рядом с ним. В трехслойном тулупе можно было сидеть на холодном полу хоть неделю. В обычных обстоятельствах, но не сегодня.

— Я за рулём.

Майор подавился вторым глотком и как-то странно на меня посмотрел. Я не сразу сообразил, насколько глупо прозвучало это утверждение. За окном минус шестьдесят, и впереди самая холодная ночь в году. Никакой транспорт уже не функционировал, ну, за исключением моего, конечно. Майор приложился к бутылке, не спуская с меня подозрительного взгляда.

— К какому разлому поедешь?

Он вытер подбородок варежкой и спрятал лицо под шарфом. Глаза майора прикрылись от удовольствия, а зрачки съехались к носу. Майор не был алкоголиком, он пил водку вместо отравленной мутантами воды. Боялся подхватить какую-нибудь неприятную заразу. Ну, и имел легкую зависимость — как побочное явление от своего необузданного стремления.

— Пока не решил, а вы?

— А я уже все решил, — майор вдруг понизил голос, качнул головой, в задумчивости смотря в пустое пространство перед собой. — Всё, Артём.

Я сделал вид, что не понимаю его, слушал внимательно, потому что с каждым словом голос майора угасал, как освещение участка. Ещё час, и его окончательно отключат.

— Хватит уже на мой век всего этого дерьма. Мутанты, китайцы, префектура... Я думаю, что заслужил покой. Здесь четыре литра. Мне хватит, чтобы упиться до смерти и благополучно заснуть этой ночью. Прямо тут, не у разлома, тепло которого вдохнет в нас жизнь, утром, когда самая холодная ночь в году останется позади.

Майор говорил с какой-то поэтической загадочностью, слегка раскачиваясь взад-вперед, отчего иней под ним скрипел в такт словам.

— А я не хочу просыпаться завтра утром. Ты хочешь проснуться завтра опять в этом уебском мире? — я молчал. — Хочешь, вижу, что хочешь, а я нет. Этот мир мёртв, и я должен уйти вместе с ним. И даже не вздумай отговаривать меня. Нет-нет, ничего не хочу слышать! Ты молод и горяч, Артем. У тебя впереди жалкая и никчемная жизнь, одна за одной попытки что-то изменить в ней. Что-то изменить вокруг себя. Добить китайцев, уничтожить мутантов, а я...

Майор сделал театральную паузу и закинул голову. Едва ли он мог действительно смотреть на потолок раскосыми глазами, но, выждав пару минут, продолжил на выдохе:

— А я останусь тут. У меня будет просьба.

Я изо всех сил старался изобразить участие в этом разговоре, подался вперёд.

— Приди сюда завтра самым первым и спрячь моё тело. Пусть все думают, что я куда-то уехал, не хочу, чтобы меня видели мертвым. Сделаешь?

Я молча кивнул, но даже на этом майор не успокоился. Он достал из коробки наградной револьвер в деревянном кейсе, обшитым пурпурной бархоткой. Она побелела от инея и холода. Майор протянул кейс мне.

— Держи. Это мой подарок тебе. Носи с честью, стреляй без промахов!

Я покорно и с уважением принял коробку с наградным оружием за безупречную службу и убрал в один из объемных карманов ватного тулупа.

— А теперь иди, не хочу, чтобы ты видел меня таким!

Майор махнул рукой, а потом приложился к бутылке. Водка не замерзала даже при минус семидесяти. Я встал и, чуть помедлив, вытянулся в струнку, ну, насколько это позволял ворох одежды, и отдал майору честь. Он так и остался сидеть на полу. Поднял бутылку за горлышко и небрежно ткнул в мою сторону:

— И тебя туда же, капитан!

Глаза майора смеялись. Раскосость прошла, и его взгляд прояснился.

— Надери им всем задницы и за меня тоже!

Я уезжал из участка, а на душе моей скреблись кошки. До самой холодной ночи оставались считанные часы. До разлома ещё надо было доехать, да и к тому же сначала наведаться к Рафу.

* * *

К своей квартире я пробивался с боем. Нет, это были не полчища китайцев и не орды мутантов, желающих открутить мне голову. Улицы Москвы в этот час были пусты и безжизненны. Ледяной пронизывающий ветер наметал снежные торосы с человеческий рост и выше. Окна первых этажей домов наглухо заметало сугробами. Дорожка же к подъезду моего дома была подозрительно расчищена. Раф ждал меня, но, выбравшись из машины и бросившись к подъезду, я невольно сбавил шаг. У закрытой двери кто-то стоял, не решаясь войти внутрь. Я потянулся к пистолету, но чтобы достать его, пришлось бы раздеться чуть ли не догола, и самое отвратительное — снять варежки. Я не думал, что это киллер. Фигура была высока и худосочна. Парень лет двадцати, укутанный некогда разноцветным, но сейчас ставшим от снега абсолютно белым шарфом по самые глаза. Он испуганно обернулся на мои тактически громкие шаги.

— Кто вы?

Парень прижался к двери.

— Пожалуйста, не убивайте! Я почтальон!

От удивления я присвистнул. Вот кого точно не ожидаешь увидеть на пороге своего дома в эту чудовищно чудесную ночь. Парень сжался, прикрывшись старой, потертой сумкой.

— Так вас вроде распустили лет десять назад.

Я всё ещё недоверчиво косился на длинную фигуру, но почему-то поверил ему на слово. Парень действительно был в старой форме почтальона, с нашивками на плечах. Правда, их уже знатно занесло снегом.

— Да, я последний, и нас действительно закрыли, только не десять, а пять лет назад. Почта уже не работает, но письма продолжают приходить. Вот, смотрите.

Почтальон раскрыл сумку и показал мне её содержимое. Внутри лежали конверты разной степени ценности и потрепанности.

— В этом доме мало кто живёт, вы, собственно, к кому?

Я ещё раз недоверчиво огляделся по сторонам и наконец решился подойти к почтальону. Он достал целую стопку белых конвертов, перетянутых резинкой, и зачитал адресата на первом из них:

— Некто Ноикс Артем Александрович. Здесь указан только дом, квартиры нет ни на одном конверте. Похоже, вы тоже тут живёте? Может быть, вам знаком этот человек?

— Да это, собственно, я и есть, — я откашлялся, покосившись на машину, оставленную у соседнего дома, прямо на проезжей части. Я даже не глушил её. Время неумолимо поджимало. — Вот только я не жду корреспонденцию. Кто там пишет?

— О, здесь много отправителей. Я обязан вручить вам письма.

Почтальон протянул мне связку, и я неуверенно её принял.

— Поставьте роспись, — парень достал из сумки планшет с листком бумаги, но порыв ветра вырвал его и унес прочь.

Мы молча проводили белое пятнышко взглядом. Оно скрылось в темноте почти мгновенно.

— Жаль, полгода работы насмарку, — задумчиво произнес почтальон, поправив шарф.

— Сейчас не самое подходящее время для такой работы, — с такой же задумчивостью ответил я.

Мне стало по-настоящему жалко этого пацана. Я хотел предложить ему доехать до разлома вместе, но в последний момент передумал.

— Да я бы с радостью, но письма-то приходят. А как их не доставить адресатам? Это же неправильно.

Я с грустью смотрел на этого последнего идеалиста. Неужели они не вымерли? Впрочем, почта работала по этому принципу во все времена. И с такой же скоростью. Даже беглого взгляда на первый же конверт хватало, чтобы понять: корреспонденции тут скопилось больше, чем за год моего нахождения в новой Москве.

— Только не замёрзните по дороге.

Я смотрел на то, как почтальон поправил сумку на плече и, держа голову прямо, зашагал в ночную метель.

— Спасибо, мне нужно успеть раздать все письма.

Он шел по снегу не проваливаясь. Ровно и прямо, с гордо поднятой головой. Я с грустью посмотрел почтальону в спину, опомнился и, распахнув дверь подъезда, скрылся в его чреве.

* * *

В квартире было невыносимо холодно. Я стянул с рук варежки и тут же пожалел об этом. Кожу на морозе стягивало и разрывало. Я кинулся к двери гардеробной, где находился лифт в убежище Рафа, но вовремя остановился. Внутри кто-то был. Пришлось достать пистолет. Его сталь обожгла на морозе мою ладонь. Я легонько приоткрыл дверь. Впрочем, остаться незамеченным не удалось. На полу блестел иней, дверь процарапала на нем полосу и протяжно застонала. Находящееся внутри гардеробной создание не шелохнулось. Блядский Кормор стоял, прижавшись к стене, по которой шло тепло из подвала. Его кожа посинела, а половой хобот свернулся калачиком и заметно уменьшился в размере. Мутант лег в спячку, выбрав самое теплое и самое неподходящее место в квартире. Я тихо выругался. Шлёпнуть его прямо тут? А вдруг выстрел повредит механизм подъемника? Действовать следовало быстро, осторожно и наверняка. Я колебался мгновение, нехотя убрал пистолет и протиснулся в гардеробную боком. Не рискнул вставать к Кормору спиной, будет не очень приятно получить инородный предмет в свою святая святых. Скрюченные от холода пальцы искали секретный переключатель. Я ковырялся с ним полминуты, но все же дотянулся и активировал механизм. Половой хобот Кормора мешался под ногами и жалобно подрагивал в поисках жертвы. Лишь бы не наступить на него.

Кабина лифта вздрогнула и пришла в движение. Нас медленно опускало в подвал. Спуск занимал не больше минуты. Мне явно не хватало здесь расслабляющей музыки, коктейля из антидепрессантов и возможности пустить кровь этому выродку. Но я был бы не я, если не нашёл в этой ситуации и положительный момент: хотя бы первый раз в жизни я сумел разглядеть эту тварь так близко. Полуприкрытые зрачки создания помутнели, веки едва подрагивали. Грудь, спина и руки Кормора были покрыты длинной щетиной. Я еле сдерживался, чтобы не всадить ему пулю в лоб. Надо будет сказать Рафу, чтобы он обновил анти-инсектицидные средства в квартире, а то летают тут всякие...

Когда кабина остановилась, Раф уже поднимал защитную решетку. Он взглянул на меня, потом на Кормора и расплылся в облегченной улыбке:

— Так вот куда он делся! А я его уже битый час ищу!

— Ты выпустил его сам? — я вышел из кабины боком, с отвращением отвернувшись от неожиданного попутчика.

Кажется, Кормор был не диким, а тем, которого мы совсем недавно заполучили живьём.

— Да, я хотел посмотреть, насколько у них развита чуйка на климат.

— Да не особо развита, если этот хер поперся наверх, на самый холод.

Раф помог мне выбраться, накинул на Кормора ошейник и приковал его к трубе водостока. Тот пока не проснулся, но очень скоро отогреется и захочет подкрепиться. Ценный образец во всех смыслах.

— Совсем наоборот!

Раф помогал мне с тулупом. В убежище не особо жарко, да и задерживаться здесь надолго не входило в мои планы, но за те проведенные в теплоте минуты я рисковал свариться заживо. К слову, об уровне моей одетости: я снял шапку, бросил на вешалку, стянул вторую, положил на диван. Третью решил оставить на голове.

— А у меня новости! Смотри! Почтальон наконец доставил мне письма! А кто говорил, что почта у нас не работает?!

Я бросил связку конвертов на столик с горячим чаем, который Раф заботливо подкатил к дивану. Мой друг также подготовился к короткой спячке. На нем красовались толстый свитер и болоньевый комбинезон с заплатками на коленках. Он с изумлением и недоверием смотрел на неожиданные почтовые подарки. Я уселся поудобнее, закурил остаток последней сигары.

— Ну давай смотреть, что там нам птичка принесла на хвосте...

Первые два письма были совсем не интересными. Первое от префектуры, которая сердечно поздравляла меня с повышением до звания капитана третьего звена. Стандартная отписка без каких-либо личных подписей и печатей. Я зачитал сухой и официальный текст письма Рафу вслух. Он присел рядом, озадаченно крутя тонкий конверт в руках.

— Так тебя же повысили почти два года назад, вот они опомнились!

— Нет, письмо отослали сразу, а вот доставка как обычно подкачала

Я гоготнул, откидывая письмо и открывая следующее. Ещё один старый раритет. Письму также почти год. В нем управляющая жилищная компания уведомляла, что перестает оказывать услуги по обеспечению дома, в котором я жил. Компания была упразднена в то же время. Да и черт с ней, мы с Рафом давно на самообеспечении. Это письмо так же полетело на пол. Следующее послание оказалось наиболее интересным, а самое главное, более свежим. Я надорвал конверт и извлёк письмо осторожно, кончиками пальцев. Повел желтоватым листом бумаги перед носом. Какое амбре, яркий изысканный вкус... Я глубоко вдохнул запах и закатил глаза от удовольствия. Раф подхватил конверт и, не увидев на нем отправителя, сунул нос внутрь.

— Фу! Боже, что за вонь! — мой друг сполз с дивана, задыхаясь от кашля, медленно переходящего в рвоту. Из глаз его хлынул ручей слёз.

— Да, Венера как всегда, — я мечтательно закинул ногу на ногу и углубился в чтение, не забывая декламировать Рафу послание вслух и с выражением, а также делать театральные паузы.

"Дорогой и сучий Ноикс. Безумно рада, что ты вышел живым из той истории с убийством моего отца, но уверяю тебя, расплата за это обязательно придет. Мой новый друг очень хочет с тобой поговорить, и я, в силу своих возможностей, помогу ему в этом. Пидор. Ты умрёшь в муках, глотая собственную кровь. А потом мы расчленим тебя и скормим мутантам. Так что даже не смей появляться у меня на пути и не смей приходить к северо-восточному разлому в полночь на парковочное место номер семьдесят семь".

Я ещё раз вдохнул аромат письма. Раф стоял на четвереньках, судорожно дышал и пускал слюну.

— Она что, его обоссала?

— А что ещё можно ожидать от кошки, да ещё и злой! Ты слышал? Северо-восточный разлом. Полночь, парковочное место номер семьдесят семь...

Я, умиленно улыбаясь, отложил письмо в сторону. Взял следующий конверт.

— Я, похоже, отравился... Мне нужен антидот.

Раф не смог встать на ноги, так и пополз к своей лаборатории на четвереньках. Читая следующее письмо, я повысил голос, чтобы он не пропустил ни единого слова.

— А вот и послание от наших узкоглазых друзей! Ты только послушай, Раф:

"Здравствуй, враг! Ты убил двух моих братьев и едва не убил отца. Ты славный и сильный воин, и я хочу тебя убить. Знай: смерть твоя не будет лёгкой, а поединок наш не будет честным!"

— Раф, ты слышал?! Китайцы тоже пользуются почтой и писать умеют, хотя и очень коряво.

Моей радости не было предела. А осознав некоторые тонкости полученной информации, я невольно загрустил.

— Блядь, я его всё-таки не убил! Чертов Пень!

Я застал Рафа, когда он закапывал что-то себе в глаза. Они были красными, рот перекошен, а из носа текли сопли. По-моему, он меня совсем не слушал, и отпрыгнул как от прокаженного.

— Как ты с ней спишь? Она... Мерзкая!

Я задумался и пожал плечами.

— Работа такая. Третье звено.

Раф ещё долго смотрел на меня с нескрываемым омерзением, а когда пришел в норму, на всякий случай сел в шезлонг, подальше от сомнительных писем и запахов таинственных незнакомок. Он сказал, что надо быть осторожным, и в письмах может быть яд. А я не боялся. Правда, письмо от Дунь Хуня ничем и не пахло. Странно. И жирных пятен на бумаге не имелось. Это наводило меня на нехорошие и даже подозрительные мысли.

— Что там ещё? — подал жалобный голос Раф.

Он отпаивался чаем и боролся с соплями.

— Ещё письмо от... Машки Бредовой. Хм, странно, а ведь она могла и позвонить.

— Что там у неё? — Раф звонко высморкался и загундосил: — По-моему, эта хрень пустила во мне метастазы...

— Сейчас прочитаем...

Я вскрыл конверт и вытащил листок бумаги. Снова зачитал содержимое вслух:

'Артем, спасибо тебе, что поддерживаешь нас и дружишь с Мишей. Он очень хороший, но ему трудно найти общий язык с людьми. Но ты это и сам знаешь. За этот год он очень сильно менялся. Наверное, благодаря общению с тобой. Он то был диким и необузданным, как бык, то умным и сам разгадывал кроссворды, а то романтичным, как в дни нашей молодости. Я очень благодарна тебе. За всё. Я пишу тебе это письмо втайне от Миши, потому что очень сильно хочу тебя кое о чем попросить: Миша не любит мыть посуду. Очень. Не мог бы ты сказать или намекнуть ему, что я очень устаю и мне нужна его помощь по дому? Прошу тебя как друга поучаствовать в жизни нашей семьи в очередной раз. Заранее спасибо. Целую как родственника'.

Я закончил чтение и перевёл неуверенный взгляд на Рафа. Лицо моего друга, и без того мало что выражающее, окончательно окаменело. Похоже, все симптомы его отравления сняло невидимой, но женской рукой. Что ж, я тоже смотрел на Рафа молча. Выпустил дым сигары.

— Ну, нахер! — воскликнули мы в один голос, и я порвал письмо Маши в клочья.

— Что там ещё?

Раф заметил, что у меня на коленях остался ещё один неприметный конверт. На нем действительно не было никаких опознавательных знаков. На лицевой стороне написано просто и лаконично: Ноиксу. Я осторожно вскрыл письмо, и в ладонь мою упала узкая, но длинная открытка из плотной ламинированной бумаги. На ней оттиск медвежьей лапы, переливающийся на свету серебром, и всего одно предложение на развороте:

"Ну и сука же ты, Ноикс!"

— А это от кого? — Раф взял открытку в руки, но для него она была пуста.

Он не увидел даже оттиск. Я задумчиво смотрел в пространство перед собой, а потом нервно рассмеялся:

— От "медвелки"!

Конечно же, Раф ничего не понял и в очередной раз посмотрел на меня как на идиота. Мы разошлись. Чаепитие и вечерние чтения были закончены. На скорую руку Раф навёл в убежище порядок, убрал все, что могло пострадать от мороза. Овощную грядку мы укрыли утеплителем ещё неделю назад. Огородный сезон, к моему сожалению, был закрыт. Раф отказался от моей помощи и сказал, что будет колоть себя препаратом для замедления метаболизма сам. Он все время косился на неприметную дверь в подвал своего домика. Он никогда не показывал мне, что там. Наивный, думал, что я не знаю. Ну и пусть так думает. Мне проще, когда все вокруг думают, что я недалёкий дурачок. Тогда они мне не мешают.

Топливо из денежной краски утеплять не приходилось. Смесь не застынет даже на Уране. Ну что ж, впереди у меня всего одна остановка. Северо-восточный разлом и семьдесят седьмое парковочное место.

* * *

Раф никогда не ходил к разлому, даже в самые холодные годы. Мой труженик невидимого фронта засыпал в обнимку со своим старым плюшевым мишкой в окружении капсул и пробирок. В сладкой полудрёме он шептал выученные наизусть химические формулы и видел радужные сны, где доводил мой геном до совершенства. Так что же случилось с планетой и почему мы неизбежно замерзали вот уже лет пятьдесят? После того, как осколок Венеры прошел рядом с Землёй, его гравитация сместила жидкую часть ядра планеты, от чего наши недра разверзлись, открывая разломы, а траектория движения Земли вокруг солнца вытянулась, поскольку сместилась масса центробежной силы. Все было просто, прозаично и от этого очень драматично.

Так у нас появилась самая холодная ночь в году, когда планета отходила от солнца на пиковый максимум своей траектории. И с каждым годом это расстояние росло. Когда-нибудь Земля сойдёт со своей орбиты и улетит в далёкий космос. Будет там обледенелой, мертвой глыбой покорять неизведанные просторы. Какой-нибудь военный космический флот примет её за большой астероид и без разбирательств взорвет к ебеням, дабы не смущать жителей на других дружественных планетах. Печальный конец разумного мира, ставшего жертвой нелепой случайности. Кстати сказать, с траекторией и самочувствием Венеры ничего не случилось. Чертовка так и осталась на своем месте, кружась в однообразном танце вокруг Солнца как ни в чем не бывало.

Я оставил машину на подъезде к разлому, заблаговременно потушив фары. Спрятал свой транспорт в сугробе у полуразрушенного дома. Теплое свечение от магматических пород и выплески горячего пара притянули к разлому всех живых существ в радиусе пары сотен километров. Благо места хватало всем. Я пробирался к разрушенной парковке, обходя палаточные городки, лежанки и стихийные склады с провиантом. Ледяных сугробов становилось все меньше, а метрах за сто от разлома снега не было совсем. Земля чуть содрогнулась от очередного выброса теплого пара. Окружающие меня люди благоговейно выдохнули. Столь тяжёлый час сплотил абсолютно все слои общества. Я мимолётно увидел Жопина, сидящего в обнимку со своей пассией. Известного по розыску мафиозного авторитета, синего то ли от наколок, то ли от холода, и ещё пару личностей, чьи головы хотел бы увидеть на стене в своем кабинете. Но... как в саванне, у нас действовал закон водопоя. Никакого насилия, никакой мести. Только всеобщая попытка спастись. Даже мэр города Эдуард Болотный, занявший самое выгодное место у разлома, весёлыми байками собирал вокруг себя людей. Впрочем, их было немного, и почти все — из администрации того же Болотного.

Как Венера и написала, я нашел её на парковочном месте под номером семьдесят семь. На ней были теплый пуховик, толстые штаны, но даже они не смогли скрыть её изящную осиную талию. В свете факелов она выглядела прекрасно и аппетитно. Венера грелась, вытянув руки. Место ее кемпинга находилось метров в двадцати от разлома. Ближе были только самые отчаянные и самые мерзлявые люди. Я тихо сел на асфальт рядом с ней.

— Как дела?

— Все как обычно, — Венера сдержала улыбку, но я видел, с каким трудом.

— Сколько тут пробудешь?

Я не видел у неё сумки с едой, коими было заставлено все свободное пространство парковки. Венера правильно оценила мой взгляд.

— Пока у тебя хватит еды на нас обоих! — с деловитой хваткой ответила она.

Да и в обратном не стоило сомневаться. Я радостно поставил перед ней два рюкзака, под завязку набитых различной снедью.

— У меня и палатка есть, если что, — игриво подмигнул я подруге.

— Даже не рассчитывай! — лениво отмахнулась она и положила голову мне на плечо. — Как думаешь, сколько лет нам ещё осталось? Когда планета замёрзнет?

Я не ответил, задумчиво смотрел на разлом и видел людей с другой стороны. Их были тысячи. Даже в уступах горной породы сидели люди. Вернее, те, кто очень на них походил или хотел походить: особо злые мутанты и, конечно же, китайцы. Они не решались подниматься на поверхность, поэтому обустраивались как могли. Пестрый контингент, много непримиримых врагов, но все они неизменно сходились в одной точке. Хотя бы раз в год в Москву вместе с морозом приходил мир. Я нежно обнял Венеру за талию и прижал к себе.

— Ты не ответил, — напомнила она.

Да я бы и не успел, кто-то осторожно постучал меня по спине. Мишка. Он скромно улыбался, сидел в кругу семьи прямо позади нас. Машка, укутанная в розовое пальто и меховые варежки, широко улыбалась и махала мне рукой. Его сынишка был разодет так, что напоминал колобка, и смотрел на все это действо отстраненно, со смущенным безразличием, словно случайно застал родителей за любовными утехами. Сбоку мирно посапывал наш майор. Уже третий год он грозился покончить с собой, и уже третий год мы с Мишкой по очереди втихаря притаскивали его к разлому в спящем состоянии. Майор охал и чему-то улыбался сквозь сон. Я достал из кармана коробку с его наградным оружием и заботливо подложил майору под голову. Он сладко причмокнул и перевернулся на другой бок. Мишка подмигнул мне, я подмигнул Мишке. Я ещё сильнее прижался к Венере. Она вдруг подпрыгнула на месте и стукнула меня по предплечью, радостно запищала:

— Смотри, смотри! Пар в виде сердечка! Загадывай желание!

Я отдаленно услышал человеческий крик. Кто-то любопытный сорвался с края разлома и полетел в недра планеты. Очередная жертва, благодаря которой мы теперь все дружно загадывали желания. Я хотел... нет, я был уверен, что это моя последняя самая холодная ночь в году на этой планете-шутке. Неудачной шутке природы. Я промолчал, так ничего и не ответив Венере. Он посмотрела на меня с удивлением, но больше не задавала вопросов.

Кто-то справа неожиданно пустился в пляс, поднимая в огромный хоровод сидящих вокруг людей. Когда очередь дошла до нас с Венерой, я выхватил из рюкзака бутылку с самогонкой Рафа и припустился следом за толпой. Люди согревались и прогоняли унылую тоску как могли: танцем, алкоголем, душевными разговорами у костра. Венера подмигивала мне и без конца смеялась. Самая холодная ночь в году шла полным ходом, но я поклялся, что для меня она будет последней.