"Колобок" представляет

— Хлеба нет, — доложила Ленуся, обшаривая недра огромного снежно-белого холодильника "Электролюкс".

— Ну и плевать, — отмахнулась Катя, — не графьё, обойдемся. Тащи что есть и сама тащись. Тут сейчас по кабельному какие-то "Зубастики" начнутся, наверное что-то страшное. Давно не смотрела ничего страшного.

— Ага, — кивнула Ленуся, выныривая из чуда шведской бытовой техники, — а черную икру на что мазать?

— А мажь на красную рыбу, — распорядилась Катя, щелкая "лентяйкой", — и виноград тащи.

Звук у телевизора был убран совсем, но компания уже знала, что в американских "ужастиках" текст — вещь совершенно необязательная.

— И что будем дальше делать? — в который раз спросила Катя, когда, разграбив холодильник, они, сытые и довольные жизнью, забрались с ногами на кровать, размером с их "явочную квартиру".

— А ничего не будем. Спать ляжем, — зевнула Мадина и с удовольствием вытянула ноги в новых кремовых колготках, — время от времени организм должен отдыхать — и баста. Не знаю как вы, девочки, а я так просто сплю на ходу.

— Колобок, колобок... — невпопад буркнула Катя и тихонько села на кровати, — Колобок — румяный бок. И от дедушки убег... и от бабушки убег...

— С тобой что? — испугалась Ленуся, — Бредишь? Живот болит? Неужели икра несвежая была?!

— Да нет, — отмахнулась Катя, — я все о той книжке думаю, которую нам ЧМО подкинул.

Мадина уже сладко посапывала, наплевав на десерт и на "зубастиков", а с Ленуси сон словно ведром холодной воды смыло.

— Я думала, он просто издевается.

— Не надейся, — Катя подобрала под себя ноги и суровым взглядом обвела двоих оставшихся в строю бойцов: Ленусю и Кусаку, — ЧМО никогда и ничего ПРОСТО не делает. Все с подковыркой. Что-то в этом есть.

— И от дедушки ушел, и от бабушки ушел, — повторила Ленуся, — а что дальше? Ну, с колобком-то было?

— "И от зайца ушел, и от волка ушел, от медведя ушел, а от тебя, лиса, и подавно уйду", — выстрелила Катя и мрачно закончила, — лоханулся, конечно, мучное изделие... Лиса его попросила сесть к ней на язычок, да пропеть еще разок... Ну, тут сказка и кончилась. Трагически. Слопала она его без соли и без лука.

— Фильм ужасов, — кивнула Ленуся, — до печенки пробирает. Особенно, если вспомнить, что от дедушки мы уже ушли, от бабушки — тоже ушли. Думаешь — теперь заяц будет?

— Non information, — развела руками Катя, — А ты у Рыжика спроси, встречал он когда-нибудь компьютерную игрушку без ловушек?

— Спроси сама, — предложила Ленуся, — он в соседней комнате компа с модемом накрыл, влез туда с ногами и оттягивается, на контакт не выходит. Даже йогурт не стал.

— А что он там творит? — внезапно насторожилась Катя.

— Что сейчас — не знаю. А когда я подходила — коды доступа Белого Дома ломал.

— Замечательно, — Катя потерла переносицу и растерянно щелкнула "лентяйкой". Экран Самсунга погас, — Блаженны прыгающие, ибо они допрыгаются...

Подруги долго сидели в молчании. Из конспирации свет они не зажигали, и комнату освещала только золотая луна, повисшая над крышами. Два женских и один кошачий силуэта отчетливо обрисовались на стене.

— И что дальше? — для разнообразия на этот раз спросил Кусака.

— Вопрос, конечно, интересный. — Катя растерянно погладила черного бандита и тот мурлыкнул удивленно и растроганно. С тех пор, как он заговорил, эти люди, кажется, начисто забыли, что он — кот.

— А за ушами почесать можешь? — застенчиво попросил он.

— Господи! Да сколько угодно. Если бы все желания можно было удовлетворить так просто.

— До утра они нас не тронут, — заговорила Ленуся, — если начальство в отъезде — нормальные люди в три смены не вкалывают, это противоестественно. А вот когда Мадам вернется — тут и начнется повальный обыск с прочесыванием. Как ты думаешь, сколько нужно мафиози, чтобы поймать одного кота?

— Одиннадцать, — не задумываясь ответила Катя.

— Почему одиннадцать?

— Ну, один охотник из зоопарка, две машины прикрытия по четыре бойца в каждой, один киллер, чтобы убрать исполнителя и один заказчик.

Ленуся тихонько засмеялась, стараясь не разбудить спящую Мадину.

— Мороженое повезут из резиденции завтра утром, — сказала она минуту спустя, — мы можем захватить водителя в заложники... Только вот чем? Разве что бульонными кубиками.

Не говоря ни слова Катя сунула руку под свитер и вытащила пистолет.

— Из фуры! — догадалась Ленуся, — Ловко! Я ничего не заметила.

— А то! Ты бы видела, как я на экзамен шпоры проносила.

— А патроны ты, случайно, не сперла?

— Там не было. Да какая разница? На нем же не написано, что он не заряжен.

— Спать будем по-очереди, — решила Ленуся, — сначала я, потом ты. Или сначала ты, потом я.

— Я уже сплю, — объявила Катя и, через мгновение, действительно, засвистела носом.

— Значит сначала ты, потом я, — пробормотала Ленуся и спустя две минуты уже досматривала "зубастиков" по личному кабельному каналу.

Примерно в это же время в дверь одного из кабинетов скромного серого здания на Литейном проспекте негромко постучали.

— Войдите, — сказал человек в штатском. В шкафу за его спиной висел на плечиках парадный китель с погонами: "два просвета, три звезды".

— Господин полковник, мы только что получили от наших американских коллег по каналам ИНТЕРПОЛа, сообщение, что зарегистрирована попытка взлома компьютерной сети Белого Дома, — доложил молодцеватый, подтянутый адъютант, вытянувшись по стойке "смирно", — взломщика удалось отследить. Компьютер находится в России.

— Россия большая, — буркнул полковник, — где конкретно, выяснили?

— В квадрате 14, — отрапортовал адъютант, — частное владение. По агентурным данным — штаб одной из криминальных группировок, специализирующихся на торговле оружием.

— Зачем мафии понадобился американский президент? — вслух удивился полковник и, сняв трубку телефона, придавил белую клавишу:

— Афанасьев, срочно зайдите ко мне. Разберемся, — сказал полковник, кладя трубку.

Адъютант щелкнул каблуками, развернулся и вышел.

Спустя тридцать минут господин полковник почесал желтым пальцем в ухе и сказал такую вису господину Афанасьеву.

— Оно, конечно, ерунда, но сэр Вильям Уокер едва не лично из телефона выполз. Очень он боится, что русские хакеры бросят грабить американские банки и начнут общаться с президентом Америки. Это ведь ужасно, n, est pa? Для зарплаты сэра Вилли.

Иронично улыбаясь, господин Афанасьев позвонил сударю Перухину, а тот, без помощи технических средств связи бросил на задание отряд молодых ловкачей-вязателей. Ловкачам санов не полагалось. Их звали просто: Олег, Иван, Родион, Степан, Костя, снова Иван, Рома, Сережа, Вася, остальные в вертолет не поместились а с ответственными физиями влезли в черный микроавтобус с крутыми мигалками на крыше.

Вертолет и микроавтобус грозно двинулись в направлении квадрата 14. Крутились, рвали воздух со стоном и рокотом широкие лопасти; давили мягкий от тридцатиградусной жары асфальт шины с особыми протекторами. Шарахались робкие прохожие, согнанные истошным воем с середины проезжей части, не смотря на зеленого светофорного человечка. В деревне Фурыкино, через которую пролегал путь группы захвата, пять десятков воробьев лишились кормовой лепешки, уехавшей на особом протекторе автобуса. В деревне Половячево группу захвата обозвали "мафией поганой", в лесу грибник из деревни Москва обругал всех восьмерых так красочно, что сам дивился. Хотел еще плюнуть на черный лакированный зад автобуса, но не успел — переехав его корзинку с белыми грибами, микроавтобус стремительно исчез за поворотом.

Анархист с тряпкой в руках наводил блеск на камине. Покончив с ним он критическим взглядом обвел комнату и решил, что книжным полкам тоже не достает блеска. Мацнув тряпкой слева направо по физиономиям классиков на выпуклых корешках многотомника, Анархист перешел к отчистке дверной ручки спальни, и его глаз невзначай оказался напротив замочной скважины.

В спальне явно кто-то находился. На это указывало нагромождение одетых тел на атласном, цвета увядшей розы, покрывале кровати.

В голове Вани данное ЧП как-то очень быстро и логично увязалось со странным глюком Кисы.

Анархист выпрямился и задал себе вопрос: "На черта мне это надо?" Однако, желание прояснить ситуацию настойчиво билось в нем. Не успев ответить на заданный себе вопрос, он почувствовал, что в глубине сознания зреет следующий: "А вдруг они вооружены?"

А желание спросило его: "Почему они пришли сюда с кошкой?"

— Потому, — сказал он желанию, — что приехали в гости к Мадам.

"Лос-Фигос, — съехидничало желание, — Ты же сам гостей возишь. А твой "Паджеро" сегодня в гараже отдыхал".

Анархист нехотя кивну.

"Тогда открывай дверь", — потребовало желание.

Анархист прижался к двери с нежностью замерзшего человека, нашедшего в Арктике горячую батарею центрального отопления. Совершив легкий нажим бедром, он немедленно сунул голову в щель и зыркнул глазами по груде спящих во тьме. Различить отдельные части он не мог, но, руководствуясь правилом: "В жизни всегда есть место подвигу", включил свет.

Некоторое время он изумленно разглядывал мрачные лица с накрепко задраенными веками, потом веки дрогнули, а в Анархиста со звуком и скоростью трассирующих пуль полетели тапки, туфли и атласные думочки. Один из предметов соприкоснулся с выключателем, и в полной темноте остальные предметы избирательно соприкоснулись с Анархистом. Он успел прикрыть руками лицо и пах, но удары в живот и руки от этого не смягчились.

Когда упала последняя подушка он прислушался — и ничего более не услышал. Так же громоздились тела на кровати, так же слышалось нервное сопение спящих. Правда, теперь он знал, что на кровати лежат три женщины и один мужчина, одетые словно из "Second — hand", мятые и грязные.

Анархист озадаченно поскреб затылок под банданой. Ситуацию он не просекал. Как же смогли эти люди пробраться мимо камер? Как им хватило наглости завалиться в ореховую спальню самой Мадам? Кроме того, они плотно заправились лососиной и диетическими салатами из холодильника, о чем свидетельствовал устойчивый запах рыбы и обильно припорошенный упаковками пол.

Анархист подумал, что лучше было-бы привести сюда Кису для дальнейших разборок, но, по натуре, насилие не казалось ему лучшим решением. Киса ведь думать не силен, он скрутит всех морским узлом и сломает даже не ломающиеся части тела. Анархиста же по-настоящему восхитила ужиная ловкость тех, кто ошвырял его тапками. Тройная защита владений Мадам отнюдь не пробивалась любым плевком и люди, попавшие в цитадель отдыха и больших дел, заслуживали уважения.

Исходя из этих соображений, он решился еще раз рискнуть разбудить пришельцев. Тем более, что все, что смогли, они уже пошвыряли.

— Эй! — негромко позвал он и, выждав несколько секунд, повторил чуть громче, — Эй!

— Ты что, заблудился? — насмешливо поинтересовался удивительно забавный голос с кровати. В темноте зеленью вспыхнули два круглых глаза.

— Проснитесь, — со всей силой убеждения попросил Анархист, — Вас могут найти.

Раздалось недовольное ойканье, все на кровати пришло в движение, возник сердитый многоголосый шепот.

— Кого найти? — внятно осведомился забавный голос.

— Вас, вас, — повторил Анархист.

— Надо же, — иронично просипел женский голос, — кто бы мог подумать...

Анархист терял всякое ощущение реальности. Его потрясло столь прохладное отношение к жизни.

— Вы хоть впиливаете в то, где находитесь? — слегка раздраженно спросил он, — Тут такое, что и с осиным гнездом не сравнишь. Вы что, бомжи какие, другого места для сна не нашли?

— Мы, конечно, могли выспаться на автоматах и пулеметах, но, сам понимаешь, жестко и колется, — беспечно произнес другой женский голос.

Анархиста настолько потрясло упоминание пулеметов, что он замолчал.

— И не бомжи мы вовсе, — проворчал недовольный женский голос, — Мы теперь здесь живем. Мне тут понравилось все, особенно ванна и холодильник. А ты кто?

— Шофер, — честно признался Анархист.

— Как зовут?

— Иван.

— Иван — н, посадил кота в карман — н, — пробормотал забавный голос, — Скажите, а правда у вас такие большие карманы?

Методом исключения Анархист привязал забавный голос к мужской фигуре.

— Мужик, — сказал он, — ты то соображаешь, где находишься? Ладно девушки, у них волосы длинные...* но ты?

И тут действительно откликнулся "мужик".

— А что? — безразличным тоном сказал он, — Мне, в принципе, твои увещевания по-барабану, как и им. Мы, знаешь ли, в некотором роде зеки пожизненно, так нам нечего терять.

— Кроме бульонных кубиков, — уточнила одна из девушек.

— Точно, — согласился "мужик", — Ты, Иван, сиди на попе ровно, и, ежели неприятностей не хочешь от начальства, делай вид, что нас не видел. И, будь добр, сделай сейчас вид, что ушел. Спать хочется.

— Да — да — да, — подтвердили три голоса.

"Зеки ? — изумился, а потом ужаснулся Анархист, — Пожизненные?!"

Он быстро взялся за ручку двери, собираясь последовать доброму совету, но его догнал усталый и добрый женский голос:

— Да, солнышко, здесь скоро будет полно народу из ФСБ, так тебе лучше смотать удочки и уехать к тете в Тамбов... прямо сейчас. И работу другую поищи. Мадам в ближайшие тридцать — сорок лет кататься не будет.

Анархист, пятясь, покинул комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь не вымолвив больше ни слова. А что тут можно было сказать?

* ссылка на пословицу о корреляции длины волос с длиной ума.

То, что творилось с Анархистом, больше всего напоминало легкую кому. Особую такую кому, когда человек двигается и даже говорит, но при этом ничегошеньки не соображает. Из умственного оцепенения его вывел голос Кисы:

— Ты куда?

Ваня Соколовский обозрел невероятно огромную фигуру с кулаками размером с ведерный самовар: они никогда не пролезали в рукава, и из-за этого Кисе постоянно приходилось слегка распарывать по шву все, что эти рукава имело, включая дубленку. Киса смотрел на него с улыбкой хорошо воспитанного олигофрена, и Анархист понял, что если сейчас не соврет что-нибудь убедительное — случится страшное: ночные гости будут обнаружены.

— Фуру готовить, — быстро нашелся он, — Мадам звонила, просила, чтоб я срочно доставил в город мороженое.

— Зачем? — удивился Киса.

— Go to hell,* — отмахнулся Анархист.

— А на нормальном языке? — с легкой угрозой в голосе произнес Киса.

— Можно и на нормальном. Только все равно неприлично получится.

— А-а, понял, — Киса расслабился и продолжил свой путь по коридору. Проводив его задумчивым взглядом, Анархист пробормотал под нос:

— He is likly to there*.

Ваня знал, что соображает амбал гораздо хуже, чем двигается. Сам же Анархист соображать уже не мог. Перед глазами стояло волшебное видение: заспанное лицо в ореоле золотых волос и длинные ноги в кремовых колготках.

"Зеки... Пожизненные", вертелось у него в голове. Отчего-то он поверил сразу. В голове завертелись картинки, одна другой веселее: юная красавица попадает в лапы могущественного преступного синдиката и, повинуясь шантажу, становится похитительницей драгоценностей или киллером суперкласса. Насовершав множество преступлений она предстает перед могущественным тайным трибуналом, и тот приговаривает ее к немедленной смерти через утопление в серной кислоте. Потом замена приговора на пожизненную тюрьму на острове, и леденящий дущу побег. Разумеется, если они вырвались оттуда, то попасть в особняк Мадам им плевка не стоило.