После ужина Пирсон намекнул, что у него еще много дел запланировано на вечер, князь согласился с его доводами и отпустил людей из Службы домой. Эрик аккуратно поместил сверток в холщовый мешок и нес его очень бережно, стараясь не повредить корону.
В штаб-квартире Пирсон поднялся в свой кабинет, не попрощавшись, а Эрик, захватив несколько листов бумаги, поднялся в библиотеку, чтобы составить подробный план своего путешествия. Этот вечер обещал быть достаточно насыщенным; в этот раз он не хотел допускать ошибок только из-за того, что нетвердо помнил, по какой дороге следует двигаться. Он внимательно листал старые путевые записки на английском, немецком и аденском, проглядывал существовавшие в единственном экземпляре справочники Службы, стараясь не упустить чего-то важного. Уже занималась заря, когда он с толстой пачкой густо исчерченных листков спустился вниз в свою комнату, допил без особого удовольствия холодный бурый чай, покрывшийся маслянистым налетом, и завалился спать с намерением выступить в путь сразу после пробуждения.
Глава V
Впрочем, это похвальное намерение так и не воплотилось в действительность. Проснувшись, Эрик ощутил сильный голод; здраво рассудив, что не стоит отправляться в путь голодным, он спустился вниз, чтобы пообедать. Естественно, среди людей в столовой обнаружились и его знакомые, и если Аттила был занят описыванием своих подвигов перед Дейзи, то Гордон не успокоился, пока Эрик не рассказал в подробностях о своем предыдущем и нынешнем заданиях.
— Не нравится мне все это, — встревоженно произнес распорядитель. — Слишком темное дело, ничего не ясно. Князь, похоже, сам понимает, что что-то тут нечисто; Пирсон, скорее всего, знает куда больше, но почему-то не говорит. Будь предельно осторожен, старайся вести себя непредсказуемо для врагов. Надеюсь, история с поддельными векселями тебя чему-то да научила. Пирсон, конечно, по-свински поступил, раньше так никогда не делали; но он очень часто выбирает самые эффективные средства для достижения своих целей, надо отдать ему должное.
Про Чака Гордон не знал ничего, хотя шотландец и отправился в путь на день раньше всех прочих. Впрочем, пункт его назначения мог быть далеко от Адена, так что оставалось лишь ждать.
Дождавшись, пока Дейзи под благовидным предлогом сбежит от Аттилы, Эрик решил расспросить немца о его путешествии. Тот рассказал все в деталях, и получившаяся картина не вызывала положительных эмоций.
Начиная от соседнего с Аденом Атальдрефа, на востоке было очень неспокойно. Из выгоревшего дотла Схарта в соседние области осуществляли набеги как сами обитатели черных башен, медленно погибающие от голода и жажды, так и разнообразные подземные твари, разбуженные страшными пожарами. Лучники Иртиса стреляли на поражение в каждого подозрительного человека, подошедшего слишком близко к зубчатым стенам запретного княжества. В тех местах, где проходил сам Аттила, что-то странное творилось с погодой: валил снег крупными хлопьями, временами шквальный ветер выбивал окна и гнул флюгера, а однажды, если верить немцу, так и вовсе солнце забыло взойти, лишь под вечер показавшись на пару часов сквозь густую черную завесу облаков.
Слушавший этот рассказ Гордон порекомендовал Эрику идти проверенной дорогой на Эргедреф и найти там попутное судно, плывущее к устью реки Серой, откуда уже недолго было и до Файрдена. Впрочем, корабли редко отправлялись настолько далеко на восток, где вода уже не всегда была водой; могло случиться так, что подходящего случая пришлось бы ждать несколько месяцев.
Оба собеседника Эрика сходились в одном — следовало тщательно позаботиться о личной безопасности, запастись оружием и не появляться на улице после наступления темноты. Гордон предположил, что за пределами города станет гораздо спокойнее, так что все силы нужно было приложить к тому, чтобы быстрее выбраться к границе. На резонное возражение Эрика, что хорошо он умеет управляться разве что с кухонными ножами, да и вообще оружие в Адене иноземцам не продают, Гордон понимающе кивнул, а затем вышел из столовой и направился дальше по коридору. Удивленный, Эрик последовал за распорядителем.
Достав свою огромную связку ключей, Гордон отпер два замка на неприметной двери в конце коридора и перед глазами Эрика предстал арсенал Службы Доставки, напомнивший ему склад инструментов в подвале дома его дедушки. Только здесь вместо пил, лопат и молотков на стенах помещения были развешены алебарды и двуглавые секиры, а на специальных стойках располагались ровные ряды кинжалов и ножей.
— Здесь, конечно, нет ничего стоящего, — заметил Гордон. — Кто умеет обращаться с мечом или шпагой, найдет способ приобрести добротное оружие. А с такой двухметровой алебардой разве что в театре играть. Набери себе ножиков, какие нравятся, да и пойдем отсюда.
— Мне никто не предлагал взять с собой несколько ножиков, — недовольно прокомментировал Аттила, увязавшийся за Эриком. — Будь у меня хороший кинжал, я бы прибил того вора, это точно.
Эрик подумал, что Пирсон был бы недоволен, лишившись кого-то из эмиссаров Службы из-за расторопности Аттилы, но ничего не сказал по этому поводу.
— Возьми вот эти, — Гордон протянул Эрику два одинаковых кинжала с черными деревянными рукоятками. — Хорошая сталь, удобно держать. Мне говорили, что всю эту партию Ванда Пирсон за бесценок купила у местного торговца, так что здесь много хлама, которым ни один разумный человек пользоваться не станет. Однако есть и кое-что поприличнее. Эти два — нездешней работы, откуда-то далеко с юга, да и пользовались ими, как я погляжу, не для того, чтобы хлеб резать.
Кинжалы оказались куда тяжелее, чем казалось на первый взгляд. Присмотревшись, Эрик различил царапины на металле, однако дерево осталось блестящим и чуть шершавым, чтобы рука не скользила.
— Броню ими протыкали, точно тебе говорю, — Гордон выглядел непривычно суровым, даже перестал улыбаться. — А рукояти эти из каменного дуба, из древних стволов, которые в шахтах иногда находят.
Аттила выбрал себе жуткого вида кистень, лежащий в коробке в углу вместе с прочим экзотическим оружием. Покачав головой, Гордон закрыл дверь в арсенал и быстро ускользнул прочь, поскольку потомок гуннов решил проявить свои боевые навыки и с угрожающими звуками махал кистенем над головой. Эрик счел благоразумным не вызывать Аттилу на бой, сунул кинжалы за пояс и, сославшись на занятость, устремился вниз по лестнице в свою комнату.
Еще несколько часов ушло на сбор вещей, питье чая и разговоры с другими курьерами, то и дело стучавшимися в дверь по разным поводам. В общем, в путь Эрик отправился ближе к ночи, вновь нарушив заповеди своих учителей.
Гордон привычно сидел в своем кресле в холле. Более того, он разговаривал с той же очаровательной девушкой, что и в прошлый раз, когда Эрик отправлялся на задание. Правда, в этот раз этот разговор завершился быстро — не успел Эрик подойти к Гордону, как незнакомка попрощалась и стремительным шагом исчезла за дверями штаб-квартиры.
— Что-то вы все неподходящее время выбираете для начала путешествия, — произнес распорядитель вместо приветствия. — Полчаса назад я попрощался с Аттилой, теперь вот с тобой.
— А девушка? — неловко спросил Эрик.
— Мелинда? Мне кажется, что ей все равно, когда отправляться в путь, — улыбнулся Гордон. — Забавно, кстати, что вы втроем направились на восток. Старайся идти отдельно от Аттилы, вместе вы будете выглядеть исключительно подозрительно.
— Он успел получить задание?
— Не все так много спят, как ты, — ехидно ответил Гордон. — Пирсон вызвал его, вручил Аттиле какую-то шкатулку и велел отправляться к некому ученому мужу за тридевять земель. Тот, недолго думая, собрался и уже, я думаю, мог пересечь границу Адена, если нигде не заблудился. Кистень, кстати, у него с собой; надеюсь, Аттила не будет пользоваться им без особой надобности.
Приняв к сведению все, что сообщил распорядитель, Эрик тепло попрощался с Гордоном и покинул дворец Службы.
Вечер был промозглым, если не сказать хуже. Дул такой ветер, что в воздухе кружились листья, несмотря на то, что дворец окружали вечнозеленые деревья. От этого ветра глаза быстро начинали слезиться, так что в наступивших сумерках приходилось идти почти наугад.
Тем не менее дорогу Эрик знал хорошо, и даже мелкий косой дождь, секущий по лицу, не мешал ему пробираться по переулкам Адена в сторону восточной границы. Непромокаемый плащ с капюшоном служил на совесть, прочая экипировка тоже не подвела, а на мелочи Эрик привык не обращать внимания.
Зато его внимание привлекли двое незнакомцев, упорно следовавших за ним. Точнее, один из них шел сзади, то и дело появляясь в зоне видимости, когда Эрик немного замедлял шаг, а другой пытался предугадать его путь, мелькая где-то вдали.
Надо сказать, Эрик нисколько не поверил словам Пирсона о загадочных врагах, интересующихся деятельностью Службы. Вернее всего, этих двоих послали следить за ним, чтобы пресечь все глупости, которые он надумает сотворить по пути. От этой мысли Эрику стало особенно неприятно. Пирсон даже не удосужился поручить такое дело кому-нибудь действительно умелому — такую слежку мог обнаружить любой ребенок.
Минули пограничные столбы Атальдрефа, а эти две фигуры продолжали маячить на горизонте. Вскоре нужно было поворачивать на север, однако Эрик убыстрил шаг и попытался запутать следы, сделав несколько бессмысленных кругов по ночным кварталам. Эта мера привела лишь к тому, что передний наблюдатель окончательно потерялся и, в конце концов, присоединился к другому. Теперь они шли сзади вдвоем, не особенно таясь.
Поняв, что просто так соглядатаи от него не отвяжутся, Эрик решился на отчаянный шаг. Он продолжал идти на восток, пока впереди не показалась кирпичная стена. И в былые годы она скорее служила символом границы, нежели реальным укреплением, а сейчас многочисленные проломы, заросшие бурьяном, и вовсе превратили крепостную стену в памятник прежним войнам. Около проломов полагалось устраивать заставы или хотя бы назначать часовых, однако людей не хватало и на более насущные нужды.
Как и надеялся Эрик, его спутники предпочли срезать дорогу, предполагая, что он будет вынужден хотя бы здесь свернуть к северу. Он же поступил в соответствии с советом Гордона — то есть абсолютно неожиданно для своих врагов, коими он считал шпионов Пирсона. Осмотревшись вокруг и убедившись в отсутствии свидетелей, Эрик перебежал через широкую дорогу, раздвинул колючие ветки незнакомых кустарников и пробрался за крепостную стену на территорию Схарта, куда осмеливались заходить очень немногие.
Густые заросли бурьяна, скрывавшие с головой человека, вскоре сменились жесткими изломанными ветками карликовых деревьев, а затем — редкой бурой травой, то и дело перемежавшейся с пятнами растрескавшегося такыра или голого песка. Это были остатки зеленого пояса, когда-то окружавшего Схарт со всех сторон, где выращивали чудесные фрукты, слушали лесных птиц и просто гуляли по вечерам. Эрику показалось, что он видит вдали чудом сохранившуюся беседку, где горел огонь, но чутье подсказало ему держаться подальше от обитателей того места.
Конечно, идти вдоль границы было бы безопаснее, однако пришлось бы петлять, поворачивая сначала на запад, а потом на север, чтобы вновь направиться к востоку. Более того, обнаружив, что Эрик скрылся, те двое наверняка пошли вдоль крепостной стены, ожидая, когда ему надоест скрываться в Схарте и он вернется в спокойные части города. Таким образом, ему стоило пересечь наискосок выжженную центральную часть района, чтобы выйти к северной границе Схарта и опередить своих преследователей. По хорошей дороге он бы шел не более часа, однако здесь следовало быть осторожным и не спешить понапрасну.
Попытавшись как можно точнее вспомнить карту этих мест, Эрик внимательно осмотрел окрестности и определил наиболее подходящее направление пути. Стало уже совсем темно, так что он зажег факел, рискуя привлечь внимание аборигенов или еще кого похуже. Красноватый песок под ногами быстро перешел в серо-черную гарь, смесь пепла и сажи. Кое-где, словно гигантские скелеты, возвышались белокаменные остовы зданий; вообще, в Схарте дома издавна строили из цельных бревен, кирпич или камень здесь был редкостью, так что после опустошивших землю пожаров мало что осталось.
История тех бедствий была запутанной, точная причина подземного огня так и не была установлена. Известно было лишь, что однажды ночью пламя из глубинных ярусов перекинулось на дома, пожар начался внезапно, а огонь двигался так быстро, что мало кто смог уцелеть. По признанию очевидцев, горела даже вода в колодцах, и лишь зеленые луга и леса окраинного пояса остановили огонь. Если где-то на окраинах города, вдали от осей, такое воспринимали без удивления, то для Схарта, опорного пункта Восточного тракта, подобное происшествие было совершенно неожиданным.
Впрочем, разного рода катаклизмы происходили в районах города регулярно; может быть, и здесь уцелевшие жители окраин отстроили бы заново свой цветущий край, однако вместе с огнем на поверхность прорвались всякие чудища, видом напоминавшие ожившие камни, а яростью и аппетитом — самых свирепых хищников западных гор. Говорят, немногочисленные рудокопы Схарта испокон веков знали об этих тварях и умели с ними бороться, однако после гибели в огне этих знающих людей набеги подземных созданий стали огромным бедствием для всех в округе. Поразмыслив, правители окрестных районов укрепили стены или наспех возвели новые и запретили жителям Схарта появляться вне своей спаленной дотла родины. Сбившись в стаи, погорельцы возвели несколько черных башен, где только и спасались от хищников. Однако прогоревшая земля была бесплодна, так что выжившие на свой страх и риск собирали расплавленное золото и серебро, чтобы обменять на любую еду, а то и занимались откровенным разбоем в примыкающих районах.
В общем, у Эрика было достаточно причин желать поскорее добраться до границы. Он спешил вперед, надеясь, что не придется пускать в ход свои кинжалы. В любом случае, против подземных хищников шансов у него не было.
Под ногами скрипела зола, то и дело приходилось обходить кучи рассыпавшегося от жара кирпича. Он боялся увидеть под ногами человеческие кости, однако огонь был столь силен, что даже никаких костей от погибших не осталось. Однажды он увидел вдалеке то ли причудливой формы камень, то ли подземную тварь, однако все обошлось благополучно. С нетерпением Эрик следил, как растет впереди стена, окруженная растительностью, и с облегчением вновь ощутил под ногами шелестящую сухую траву.
Даже во мраке ночи идти вдоль крепостной стены было несложно, так что он загасил факел и ощутил вдруг неимоверную усталость, незаметную до этого из-за напряжения опасности. Пренебрегая всякой осторожностью, Эрик нашел в бурьяне удобную впадину, накидал туда побольше мясистых листьев и устроился на ночлег, завернувшись в свой плащ.
