Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я, скорее, консультант, — поправил Владимир.
— Консультант в области...
— Сектологии и деструктивных религиозных объединений.
— Хотите сказать, что Полину эти? Это не просто убийство? — ни к кому конкретно не обращаясь.
— Я ничего не хочу сказать, но и исключать ничего не могу. Тем более что нечто подобное мы уже видели.
— Есть зацепки? — сжимая и разжимая кулаки.
— Ждем криминалистов.
— Да что же это, Господи?! Вы хоть что-нибудь делаете?! — седовласый подался вперед, но так и не коснулся переднего сидения. Повалился обратно.
— Валерий Павлович...
— Мою дочь убили. Мою единственную дочь, — сквозь зубы. — Дима, если ты их не найдешь, найду я. И тогда не обессудь! — ожесточенно. — Они ответят за каждый волосок, каждый порез...
— Валерий Павлович, давайте без самодеятельности! — полицейский обернулся, чтобы видеть собеседника. — Не нужно все усложнять.
— Усложнять?! Ты себя слышишь?! — играя желваками. — Мою дочь пытали! Ее жгли, резали! Ей... — задохнувшись, он не договорил, а я, охнув, зажала ладонью рот и еще сильнее вжалась в бок обнимающего меня Вовки. Глаза застилали слезы.
— Поставь себя на мое место. У тебя тоже есть дочь, — опустошенно.
— Валерий Павлович...
— Нам куда? — вклинился в разговор водитель, притормозив на перекрестке.
— Направо, — Владимир. — Да конца. Крайний дом, — и словно точку поставил. Разговор иссяк.
Вовка довел меня до калитки. Впустил во двор.
— Не ходи никуда сегодня, ладно? А еще лучше запишись на прием к врачу. И Ольгу позови, пусть с тобой побудет. Она же выходная?
— Выходная. Вов...
Я не могла заставить себя выпустить его руку, хотя понимала, что задерживаю, что ждут, что нехорошо так, но не могла.
— Когда вернешься?
— Не знаю. Наверное, недолго. Яр...
— А?
— Обещай отдохнуть. Пожалуйста.
— Я... я попробую.
— Ладно, мне пора.
Он не пытался высвободиться, ждал, когда освобожу, и мне пришлось разжать пальцы, вопреки всеобъемлющему желанию не отпускать.
— Позвони, если будешь задерживаться.
— Хорошо.
Не уверена, кто из нас первый подался навстречу, но думаю, что я. Потому-то Вовка он... Он правильный, он обещал. А я... Я боялась расставания, не хотела отпускать, стремилась оттянуть момент, удержать.
Его губы были мягкими, теплыми и как будто сладкими. А еще нежными — бесконечно. У меня давно не было такого поцелуя. Не знаю, как объяснить. Это как в романах, когда подкашиваются ноги, кружится голова и в животе вдруг начинают порхать бабочки. Глупо? Пусть.
Я вцепилась в его плечи онемевшими пальцами, прижалась к груди, напрочь забыв об открытой калитке, о полицейских, несчастном отце, обо всем! И получила взамен натиск, напор, крепость объятий и хриплый шепот над ухом, когда отстранился:
— Этого стоило ждать. Неважно сколько. Всю жизнь.
— Вовка-курдюк... — уткнувшись носом в его грудь.
— Мое солнце...
* * *
Лучшим средством отвлечься, не думать, для меня всегда была уборка. Прослонявшись без дела некоторое время, я взялась за тряпку. Вымыла в "дальней", прошлась метлой по потолку, смахнула пыль в "общей" — работа спорилась, но мысли все равно вертелись вокруг одного и того же.
Я постоянно думала о погибшей девушке, о словах ее отца — пытали, резали, жгли, о проклятом даре, доставшемся или не доставшемся от бабушки. И, в конце концов, сдалась. Забыв об уборке, уселась за дневник — переживать заново.
Заточение, страх, боль, акт последнего подношения, как называли Это трое избранных — я вчитывалась в слова, пытаясь препарировать мною же написанное, чтобы узреть оставшееся сокрытым. И утирала слезы, безостановочно льющиеся из глаз. И задавалась вопросом, что с этим делать? И гнала от себя ответ, ибо показать кому-то, значило признать реальность всего этого ужаса.
Вернувшаяся от друзей Ольга, нашла меня на кухне и, еще стоя в дверях, взяла с места в карьер.
— Ты чего — ревела? Что случилось? Голос по телефону был какой-то... — по пути забросив сумочку на комод.
Я еще раз отерла глаза, хотя слезы давно иссякли, и посмотрела на сестру.
— Как сходили? Где Святослав?
— Ярка, какого хрена происходит?! — видимо, все прочитав по моему лицу. — Свят дома. Играть пошел.
— Хорошо, — стало легче, спокойнее от того, что родные рядом. — Вовка в полиции.
— Где? В полиции? — Сестра шлепнулась на табурет. — Какого фига он там забыл?
— Девушку пропавшую нашли. Полину... — теребя закладку от ежедневника.
— Нашли? Отлично. Но Вовчик тут причем?
Я подняла на Ольгу взгляд, несколько удивленная скупостью реакции, но затем поняла, что и сама в первую очередь разволновалась из-за близкого человека, а потом уже... Додумывать не хотелось.
— Его в качестве консультанта пригласили. Но уже четвертый час идет... — я вновь глянула на часы — те бесстрастно отсчитывали минуты. Мне бы их хладнокровие!
Ольга окончательно успокоилась.
— Подумаешь, четвертый час... Яр, это же наши органы! Там черт ногу сломит!
— Да, наверное, — еще раз сверившись с часами.
— Так... Не нравится мне такой настрой, — Ольга подалась вперед. — У нас что-нибудь с днюхи осталось? Покрепче? Нужно тебя развеселить.
— Я не буду. Нет. Только алкоголя не хватает, — отгородившись ладонью. Понимала, если выпью, раскисну окончательно.
— Ладно, хорошо. Тогда займись делом. Напои сестренку чаем. Мы практически бежали после твоего звонка.
— Чаем? — я посмотрела на плиту. — Лель, давай сама.
— Ну уж нет! — Ольга демонстративно скрестила руки на груди. — Оторви попу и освободи голову! Киснет она! Нашла из-за чего!
— Лель...
— Яра, не фига себя изводить по пустякам. Ничего с твоим Вовкой не случится. Вернется, как миленький.
— Он не мой, — по привычке.
— Ага, оно и заметно, — с усмешкой.
Я все же поднялась.
— А будешь отнекиваться, точно к рукам приберут. Я бы и сама не прочь, да только совесть не позволяет, — накручивая на палец локон над ухом и вызвав улыбку.
— Мы сегодня поцеловались, — призналась, отвернувшись. И засмущалась, точно девчонка.
— Ну-ка, ну-ка... Рассказывай! — Ольга добавила огня.
— Да нечего рассказывать. Просто не могла его отпустить.
Я поставила на огонь чайник и вернулась к столу.
— Отпустить?
— Не знаю, почему-то так испугалась, — уткнувшись носом в сцепленные в замок пальцы. — Такое предчувствие...
— Эй, никаких предчувствий! — приподнявшись, сестра схватила мою руку. — Он скоро придет! Поняла?!
Я кивнула, ответив на подбадривающее рукопожатие.
— Пойду, умоюсь. Лицо, как сморщенное яблоко.
— А нехрена было рыдать! — мне вослед.
Ополоснув лицо, я решила переодеться. Так и не сделала этого по приходу, не до того было. В майке и шортах возвращалась обратно, когда открылась дверь и в "теплую" вошел Владимир. Я так ждала его возвращения, так волновалась, но вопреки всякой логике застыла на месте, точно пригвожденная, не в силах ни заговорить, ни подойти.
— М-да, потрепала тебя наша полиция. Выглядишь паршиво, — вышедшая из кухни сестра, озвучила то, о чем мне думалось.
— Устал просто, — Вовка перевел взгляд на Ольгу.
— Что там? Подозреваемые есть?
— Могу я сначала... — Он дернул ворот футболки.
— Конечно-конечно. Прости. — Сестра указала на дверь в ванную. — Ты голоден?
— Нет, спасибо. Выпил бы чего-нибудь. Есть?
— Сейчас поглядим, — Ольга адресовала мне выразительный взгляд и ретировалась, исследовать содержимое холодильника.
— Вов... — Я все-таки смогла разлепить губы, но не сдвинуться. — Ты как?
Он тряхнул головой.
— Отвратно. Родителям не позавидуешь, — отерев лицо, словно отгонял видение. — Яр...
Я подалась вперед раньше, чем он успел протянуть руку. И врезалась в грудь, пытаясь проглотить комок в горле. Оковы пали, прорвало:
— Я так за тебя волновалась. Господи! Думала, с ума сойду! — хрипло.
— Почему? — практически касаясь губами лба, гладя спину.
— Не знаю. Безотчетно. Почему-то казалось, что не отпустят.
— Глупости, — он все-таки поцеловал мой лоб. — Яр...
— Что? — не желая отстраняться.
— Я грязный весь.
— Пусть...
— И несколько часов провел в морге.
— Плевать.
— И стоял рядом с патологоанатомом.
— Вовка! — Я, однако, отступила на полшага.
— Пустишь, помыться? — просительно.
— Конечно пущу, — еще на шаг.
— Я быстро, — теперь клюнув в нос. Так по родному!
Ольга выглянула из кухни, как только Владимир скрылся в "проходной": за одеждой пошел.
— Такие ути-пути, — подмигнула она. — Так держать.
Я смутилась и закусила губу, скрывая идиотскую улыбку. Он дома!
* * *
Вовка, и правда, обернулся очень быстро. Десяти минут не прошло, а он уже присоединился к нам — посвежевший, улыбающийся, и только залегшие под глазами тени напоминали о непростом дне.
— Присаживайся. Поддержу тебя, пока Ярка кухарит, — распределила роли сестра, выдвинув еще один табурет.
На столе початая бутылка водки, стопки, приборы, блюдо с разогретым рагу: я заправляла помидоры с огурцами.
— А ты? — усаживаясь, Владимир едва ощутимо коснулся моей поясницы.
— Пропущу пока, — пробуя на соль и думая о том, что ни за что не хотела бы оказаться на его месте. При всех подкованности, знаниях, самообладании пройти через подобное очень сложно. А для некоторых попусту невозможно.
Выставив последнее блюдо на стол, я убедилась в верности сестринских предсказаний. Закусив, Владимир вошел во вкус, проснулся аппетит. Я подтолкнула поближе миску для салатов, чтобы не приходилось тянуться, и принялась наблюдать за тем, как он есть — не торопясь, аккуратно, красиво.
— Эй, а сами-то чего? Так и будете глазеть или присоединитесь?
— Мы с сыном недавно из гостей. Накормили до отвала. Хотя... Еще пить будем?
— Будем, — убежденно.
— Тогда салатика возьму,— договорила сестра.
— Яр?.. — Владимир переключился на меня.
Я поморщилась:
— Не хочу.
— Ты ела, как пришла?
Качнула головой, опровергая.
— Тогда без возражений. Она сегодня в обморок грохнулась. Говорит, от голода, — Ольге.
Пока меня не удумали кормить с ложечки, пришлось оправдываться.
— А что еще я могла сказать? Что чуть сердце не остановилось, когда тебя увидела? — обижено.
— Хотя бы... — следя за тем, как Ольга наполняет мою тарелку.
— И вообще обстановка там, знаешь ли, не очень была. Кому угодно может нехорошо стать от таких известий. Я как представлю, что...
— Стоп, стоп, стоп! Не к столу, мои дорогие! Эта тема не к столу. Давайте лучше о хорошем? — сестра обдала нас выразительным взглядом. — У меня, вот, есть замечательная новость! — когда мы с Вовкой согласно кивнули. — Сегодня Свят сказал десять слов подряд без единой запинки! Дважды сказал!
— Да ты что?! Серьезно?! — я припала к столу, ожидая продолжения — такой новости стоило порадоваться сполна.
И оно последовало.
— Я даже записала. Сейчас покажу, — Ольга принялась исследовать карманы. — Телефон... телефон... Где мой телефон? В сумке! — сорвавшись с места. — Вовчик, разливай! — уже возвращаясь из "теплой", светясь и сияя, точно звезда, от гордости.
Глава 13
Ольга засобиралась около восьми, сославшись на необходимость кормить сына. Конечно же никакой двусмысленности в ее уходе не было, ни для меня, ни для Вовки. Нас просто оставляли наедине друг с другом, но ко мне вдруг вернулась неуверенность.
— Подожди! Я провожу, — водрузив еще одну грязную тарелку на вершину стопки.
— Проводишь? — Ольга в недоумении вскинула брови. — Да, вроде не заблужусь.
— Заодно воздухом подышу. Что-то душно у нас. Не кажется? — избегая встречаться взглядом с Владимиром.
Впрочем, он и так все понял.
— Идите, идите... А я пока приберу тут, — оттесняя меня от раковины.
Мы вышли во двор, и сестра понимающе протянула:
— Мандраж одолел?
— Похоже на то, — я в волнении закусила губу.
— Боже, Ярка, ты как маленькая, честное слово! — Ольга пихнула меня в бок. — С мужиком ни разу не была? — посмеиваясь.
Ни в пример сестре я ответила серьезно:
— С этим не была.
— Да уж... Глобальная проблема! Может, тебе напомнить, как это все происходит? Ну там... с чего начать, как продолжить, где потрогать. Я могу...
— Леля! — меня прошибло жаром смущения. Руки взметнулись к щекам.
— Тогда не страдай ерундой, — Ольга посерьезнела. — Возвращайся. Он ждет. И мой тебе совет, Яр, хочешь хорошего секса, отключи голову. В этом деле она, однозначно, лишняя.
Закрыв за сестрой калитку, я еще некоторое время постояла на улице. Но, как говориться, перед смертью не надышишься, и в итоге вернулась в дом. Вовка уже перемыл посуду и перебазировался на диван в "общую". Работал телевизор.
— Что смотришь? — Я присела рядом, и он тут же обнял меня, притянув к себе.
— Пока не понял. Фильм какой-то.
— Не смотрел, давно идет?
— Не-а. Просто включил. Можешь что-нибудь другое выбрать. Мне все равно.
— Мне тоже.
Вовка гладил мою руку, и я постепенно расслаблялась, а вскоре и вовсе пристроила голову на его плечо.
Фильм оказался детективом, и мои мысли вернулись к погибшей девушке.
— Вов, что теперь будет?
— Что будет? Ты о чем?
— О Полине, о расследовании... Как думаешь, их найдут?
— Не знаю, Яр.
— А что в полиции говорят?
— Думают, что в прошлый раз задержали не всех.
— Ты с ними не согласен? — поняла по голосу.
— Нет. Я видел фотографии, видел жертву — здесь иное.
— Что?
— Яр, мне, честно, не хочется сейчас об этом. Давай поговорим о другом.
— О чем? — не особо разочарованная.
— Не знаю... Например, о моем предложении. Ты подумала? Поедешь со мной?
Он продолжал наглаживать мою руку, и даже не сбился с ритма, а вот я моментально напряглась. Вовка не мог не почувствовать.
— Прости... Зря я, наверное, да? Тороплю?
— Нет-нет... Я... я думала, — вновь опустив голову на мужское плечо.
— И ни к чему не пришла. Так ведь?
— Я... Мне сложно. — Смысл отнекиваться? — Все так быстро и неожиданно.
— Думаешь, неожиданно? — Он развернул меня лицом к себе. — Как по мне, так очень даже своевременно, если не с опозданием.
Я не успела ничего сказать, как и подумать о том, что он собирается сделать. И не сразу ответила на поцелуй.
Нужно отдать должное Владимиру, он не торопил. Дважды коснувшись губами губ, отстранился, заглянул в глаза, провел пальцем по щеке, вновь поцеловал, и лишь когда я подалась навстречу, позволил себе углубить.
Наши языки встретились. Сперва осторожно — пробуя, изучая, привыкая, а затем сошлись в понятном каждому танце. Не помню, как обхватила руками его шею, как оказалась на коленях, очнулась, лишь почувствовав спиной тепло ладони, и заерзала, ища возможности заговорить.
— Вов...
— Что? — Он прижался лбом к моему плечу и замер, ожидая. И хоть права была Ольга, советовавшая отключить голову, мне это не удалось.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |