-Ваше величество, еще неделя и благодаря вам, наши услуги никому не потребуются! — улыбнулся лекарь Калум, рыжий веснушчатый корнхоллец. Ему было около тридцать, и он заботливо отращивал огненно-рыжую бородку.

Со своей свитой я выехал из лагеря и вскоре достиг северного предмостного укрепления. Лейтенант Макинтайр отдал рапорт.

Утром несколько воинов короля Руперта пытались приблизиться к разлому на мосту с южной стороны, но их обстреляли, и они сочли более благоразумным ретироваться. На паромах в Давингтон продолжали переправляться воины. Значит, следовало ожидать новой атаки.

Отца Джарвиса я нашел возле ямы с трупами. Быстро орудуя заступами, горцы заваливали землей эту общую могилу. Копья глины падали на посинелые тела .

Тех кого опознали,в том числе герцога Лонгфордского похоронили в отдельной яме. Священник отпевал усопших. Голос его был густым и сильным. Молитвенник в руках не дрожал. Зрелище сотен мертвых тел не поколебало уверенность, веру и внутренне спокойствие святого отца.

Я спешился и дождался конца службы.

Сняв стихарь , передав его и молитвенник своему слуге, священник повернулся ко мне.

-Я рад видеть в моем лагере служителя церкви единого бога!

-Благослови вас, господь, ваше величество!

Отец Джарвис перекрестил меня широким жестом.

Лет около пятидесяти. Крепкий, широкий в кости. Похож на старого солдата вышедшего на покой. Лицо худощавое с наметившимися морщинами на лбу и вокруг глаз. Крупный нос и карие глаза.

С первого взгляда он мне понравился.

-Вы отпевали не только моих воинов, но и врагов.

-Они тоже люди и приверженцы нашей церкви. Они выполнили свой долг и исполнили приказ господина. Они заслуживают уважения, ваше величество.

-Вы правы, отец Джарвис. Чем-то я могу вам помочь в обустройстве здесь, в лагере?

-Я хочу отслужить обедню завтра в лагере.

-Мое присутствие необходимо?

Священник окинул меня взглядом.

-Вас трудно назвать ревностно верующим человеком, государь!

-Вы смелы, отец Джарвис, и это мне нравиться! Что сказал епископ Симон отправляя вас сюда?

-Он сказал, что дела меня ждут трудные и скорбные, но очень необходимые.

Я засмеялся.

-Весьма уклончиво, святой отец!

-Хотел бы я услышать вашу исповедь, сын мой.

-Может быть, эта возможность у вас появится...

Глава 18

ОГНЕННЫЕ МЯЧИКИ

В сумерках я был на позициях коротких бомбард. Они уже закреплены на земле вбитыми вокруг рам кольями. Рядом рдеет в земляной яме древесный уголь. На нем возлежат железные снаряды и уже малиново светятся.

Мадзини зарядил бомбарду лично и дал знак. Двое бомбардиров, в кожаных передниках и огромных толстых рукавицах хитрым железным зацепом извлекли накалившееся ядро из ямы и потащили к бомбарде.

-Закатывай!

Малиновый жаркий снаряд скользнул в жерло. Бомбардиры резво отскочили в разные стороны и Мадзини без промедления сунул раскаленный стержень на длинной ручке в запальное устье.

Бухнуло басовито и резко. Уши заложило. Клубы вонючего дыма поползли в разные стороны, но все присутствующие устремились вперед, провожая взглядами высоко взлетевший огненный мячик. На фоне темно-синего неба он был хорошо виден. Мячик набрал высоту, а потом понесся вниз. Снаряд упал под стену и скатился в ров. Клубы пара взметнулись в месте его падения.

-Недолет! Дьявол тебя забери!

Мадзини подкрутил винт под жерлом орудия. Оно несколько опустилось.

Порция пороха. Кусок сукна набит сверху.

-Снаряд!

-Закатывай!

Бухнуло еще резче.

Теперь мячик, взлетев, стремительно исчез за городской стеной.

Ничего более не случилось.

Один за другим были выпущены оставшиеся накаленные снаряды-пять штук. Пять малиновых мячиков.

Мадзини приказал отправить в яму для прокаливания еще шесть штук.

-Мессир продемонстрировал отличный способ снабжать противника железом! — прокоментировал Жасс.

Мадзини набычился.

-Это оскорбление?!

-Это-резюме, дорогой мессир!

-Мессир выпустите по городу эти шесть снарядом, и отправимся ко сну. С утра продолжим.

-Исполним, государь!

Я повернулся, чтобы уйти, но крик моего пажа Дугана заставил всех обернуться.

-Смотрите! Смотрите! Огонь!

Из-за края темной стены появилось багровое свечение. Оно росло вширь и ввысь. Вскоре языки пламени взметнулись выше зубцов.

-Браво, мессир, вы подожги город! Если сгорит кабак-жители будут безутешны! — продолжал острить Жасс.

-Им будет нелегко потушить раскаленные снаряды!

-Отлично, мессир, продолжите стрельбу утром. На сегодня достаточно.

Покойной ночи, сьеры!

Я приехал в лагерный дом и нашел там над шахматной доской сонного Хэрри и скрытно зевающую в ладошку Бернадетту.

-Кого мне следует поздравить?

Меня приветствовали поклонами и видно с явным облегчением.

-Леди разбила меня в пух и прах, государь!

-Поздравляю, баронесса, ваши победа вдохновят меня на новые подвиги в вашу честь.

Я поцеловал пальчики Бернадетты.

-Хэрри, вы утомлены. Ступайте спать. Внизу для вас приготовили постель. Покойной ночи!

-Покойной ночи, государь!

Сняв камзол в своей комнате наверху и умывшись, я просматривал последние рапорты Фостера. Было душно и я приоткрыл окно.

У входа вполголоса переговаривались горцы Гвена. Они несли караул всю ночь по трое у передней и задней двери. Еще двое дежурили всю ночь у лестницы, ведущей на второй этаж. Эти предосторожности не казались мне излишними. Даже в центре своего лагеря не нужно терять осторожность. Я помнил, как легко Адель прошла через мою охрану в корнхоллском замке, даже не применяя оружие. Я не забыл самозваную кухарку в том же замке, зарезавшую пятерых горцев быстро и бесшумно.

В дверь постучали.

-Да, войдите!

В приоткрытую дверь заглянула и присела в поклоне камеристка Бернадетты, давняя знакомая Джени.

-Леди ждет вас, государь...

Бернадетта стояла у открытого окна в длинной рубашке тонкого полотна и смотрела в ночь.

-Леди, я пришел...

Она повернулась. Удивленное лицо. Брови домиком.

-В городе пожар...И постоянно звонят колокола...

Я приблизился и обнял ее за тонкую гибкую талию.

-Это работа мессира Мадзини, вернее его новых бомбард.

Я рассказал Бернадетте об испытаниях и о малиновых огненных мячиках улетающих в небо.

-Пусть огонь накажет их за упрямство, дорогая...

-Огонь страшен, Грегори...

-Я сам уже превратился в огонь...

Мои губы накрыли ее. Вскоре язычок девушки осторожно проследовал в мой рот и ласково зарезвился в нем.

Наше обоюдное возбуждение росло. Освободившись от остатков одежды, совершенно голыми мы упали на постель и продолжили наши игры на прохладной простыне...

Свеча не потушена, и я любуюсь изгибами юного тела. Волосы разметались по подушке, глаза прикрыты. Левая рука ее мнет край простыни. Правую руку, вернее ее пальчики я порой ощущаю на своем копье. Бернадетта ласкает себя в такт моим движениям и легонько стонет.

Мои ладони лежат на ее гладком тугом заду. Расположившись сзади, между ее широко расставленных ног я двигаюсь в сладком ритме. Стан девушки по контрасту с оттопыренным задом кажется удивительно узким.

Вот левая рука ее оставила многострадальную простыню и потянулась к лицу, вернее ко рту.

Губы Бернадетты приоткрылись, и указательный палец вошел между ними до конца, а потом вернулся. Она посасывала свой палец, и это нехитрое действие влило огонь в мои жилы. Ритм движения моих бедер ускорился. Жадно следя за скользким, блестящим от слюны пальцем я двигался все сильнее и быстрее. Пальчик тоже ускорил движения.

Вспышка огня в глазах, помутнение рассудка и я изливаюсь в бешенном галопе, тиская ягодицы моей подруги. Она содрогается в ответных судорогах. Я прихожу в себя, а она, вскрикивая, выгибает спину....ощущаю трепет ее лона...восхитительная сладость ее финала кружит голову...

Вспотевшие, мы лежим рядом. Свеча прогорела и погасла, но алый отсвет проникает в комнату через окно. Давингтон горит в ночи. Огненные мячики Мессина зажгли большое пламя.

Глава 19

ПОРТОВАЯ ЛИЛИ

Утром я двинул своих людей к центральным воротам города,вернее к башне ворот.Ров быстро засыпан землей и камнями. Сами деревянные ворота начисто выгорели. Жар пламени прогнал всех защитников со стен и с башни ворот .Нас встретили только обгорелые до головешек трупы.

Башня,еще с горячими камнями была занята.Но дорога в город закрыта.Впереди в трех квартала дальше к центру гул пламени поднимающегося выше самых высоких крыш.

Давингтон сгорал в кольце своих стен и теперь никто не смог бы его потушить. Набат на церкви давно стих.

Даже стоять здесь было горячо,жар через подошвы сапог жег ноги.

-С виду город из камня,а горит как солома?!

Жасс с ужасом озирал дымящиеся руины.

-Первые этажи каменные,но все выше построенное из дерева. Крыша и потолки,балки перекрытий-везде дерево...

-Боюсь ,государь,что вместо города нам достануться только закопченные руины!

-Зато нет больше городской вони,Жасс! Пламя очистило все.

Удивленный взгляд Семюэеля.

Знаю,мой друг,город можно было почистить от грязи и вони и более простым способом.Но дело сделано и ничего не переделать...

Армия короля и гарнизон под утро суматошно переправлялись на паромах на южный берег. Ночная борьба с пожаром не увенчалась успехом. Множество чернеющих голов на воде.Горожане спасались вплавь.

Северные кварталы отрезаны огнем от порта и толпы горожан опрокинув стражу, открыли северные ворота и хлынули на луга и холмы в миле от города.Я послал туда тысячу младшего Макгайла и там теперь пытались навести порядок. Но через северные ворота не имело смысла входить в Давингтон. Огонь уже пожирал последний квартал перед ними.

Мы с Жассом отправились к северным воротам.

Несколько тысяч горожан собралось здесь за густой цепью горцев.

Здесь я обнаружил Бернадетту.

Она ,сидя в седле ,ругалась площадной бранью,размахивая рукой. Красные пятна на искаженном лице.Такой злобной фурией я ее никогда не видел.

Мы приблизились и быстро обнаружили причину гнева. В потасовке среди раздвинувшейся толпы горожан сошлись арбалетчики и горцы из охраны моей подруги. Оружие в ход никто не пустил,но кулаки мелькали весьма быстро.

Арбалетчиков было побольше чем горцев ,но те держались.

Я отдал приказ.Люди Гвена вклинились в драку и растащили драчунов в разные стороны.Вытирая разбитые носы и поправляя одежду горцы и арбалетчики волками глядели друг на друга.

-Леди,что за битва происходила у ваших ног?

-Грегори,эти мерзавцы схватили девушку и собирались ее изнасиловать!

-Мерзавцы?

-Да, твои " храбрые стрелки"!

Бернадетта в гневе погрозила злобно пыхтящим стрелкам кулачком ,затянутым в перчатку.

Причина драки тут же обнаружилась. К ногам Бернадетты прижималась девчушка лет четырнадцати в оборванном платье и с чумазым личиком.

-Они позарились на эту замарашку?

-Накажи их ,Грегори и немедля! Они отказались меня слушать и не подчинились горцам!

Я внимательно рассмотрел арбалетчиков.

-Какой роты?

-Мы из роты Макинтайра,ваше величество...-процедил один из них,прикладывая рукав к кровоточащей губе.

-Гвен,лейтенанта Макинтайра ко мне!

Подбежавшему лейтенанту Макгайлу я приказал:

-Здесь должны быть только ваши люди,воинов других рот и отрядов гнать в шею! Кто сопротивляется,вязать и в лагерь ко мне с рапортом!Есть ли среди этой толпы цеховые мастера или кто-то из патрициев города?

-Я не знаю,государь..

-Так узнайте и приведите ко мне!

Я приблизился к баронессе с той стороны,где не было девчонки-замарашки.

-Бернадетта,радость моя,солдаты всегда развлекаются с женщинами захваченного города,хотят те этого или не хотят.Это закон войны!

-Мне этот закон не нравиться! Он омерзителен!И кроме того-Давингтон -твой город,а не вражеский,ведь герцог передал его тебе!

-Передал только на бумаге.

-Прояви милосердие ,Грегори!Они потеряли все и ты хочешь их отдать в руки воинов для развлечения?!

Я повернулся к лейтенанту горцев .

-Макгайл,ты отвечаешь за безопасность этих людей!У них есть вода?

-Здесь рядом ручей,государь.

Подъехал галопом Макинтайр,седой лейтенант арбалетчиков.Я указал на его воинов:

-Вот этим молодцам всыпать по пятьдесят розог и на бастион к мосту на дежурство!

Чумазая замарашка шмыгнула в толпу горожан.

Мы с Бернадеттой ехали шагом через толпу ,раздвигаемую нашими горцами. Впрочем этого порой и не требовалось. Горожане стремились сами убраться с нашей дороги. Общим для них выражением была апатия. Многие просто сидела на траве,уставившись в одну точку. Пожар и гибель имущества оказалось огромным потрясением для несчастных.Я виновник их несчастий проезжал мимо, а меня даже взглядом не удостаивали.

Поэтому лицо мужчины средних лет,не апатичное,но гневное привлекло мое внимание.

Я подъехал ближе.

Мужчина,похоже глава семьи в дорогой но перепачканной одежде поднялся мне навстречу и поклонился.Две женщины и несколько детей-подростков,что находились рядом последовали его примеру.Одна женщина в прожженом плаще так и осталась сидеть на траве лицом к морю.

-Кто вы,сьер?

-Джеймс Крафт,ваше величество,мастер цеха портных.

-Ты узнал меня,мастер?

-Я видел ваше величество на рыночной площади две недели назад...

-Кто-то из глав цехов здесь есть?

-Я никого не видел,ваше величество.Многие бежали из города на юг еще ночью.

-Почему ты остался?

-Я надеялся что огонь погасят...

-Кто эта женщина?

-В суматохе моя дочь помогла ей выйти из города,но она из порта...

-Огонь дошел до порта? Позови ее Гвен!

-Она глухонемая,ваше величество...

-Так ты ее знаешь?

-Ее многие знаю,в известном смысле,она-портовая шлюха. "Портовая Лили"...

Глухонемая шлюха.Однако!

-Несчастная...-проговорила Бернадетта и соскользнула из седла на землю.

Она подошла ближе и, заглянув сидящей женщине в лицо отпрянула.

-О, боже!

Спешившись, я поспешил к ним.

С обожженным красным лицом, женщина с распущенными и обгоревшими порыжевшими волосами покачивалась вперед-назад в странном монотонном ритме. На глазах повязка. На покрасневших руках волдыри от ожогов.

-Что с ее глазами?

-У нее выжжены глаза, ваше величество.

-Кем?

-Не известно, она появилась в порту три месяца назад. Без глаз, без языка и глухая. Ее в свой притон приволок Толстый Григ. Он часто потом водил ее по кораблям ублажать матросов.

-Только голодные матросы на такое могут позариться!

-Не судите, ваше величество по ее нынешнему состоянию. — портной оглянулся на свое семейство и вполголоса добавил — Тело у нее очень аппетитное и свежее ...было...вначале....А главное-она никого не помнит и ничего не слышит и никому ничего не скажет.

Бернадетта содрогнулась от омерзения.

-Мерзкие твари! Грегори, помоги ей!

Ее умоляющие глаза полные слез сочувствия преследовали меня.