— С дороги! — отшвырнуть старика волной энергии, рвануть ручку двери на себя и столкнуться нос к носу с самим лордом Нурглом, который стоит с другой стороны в сопровождении десяти вооруженных дьяволов-ищеек.

Бледный, как всегда, с бездонными омутами глаз. Мертвец ходячий. Что ему здесь понадобилось?

— Доброе утро, Альтазар, — Нургл отряхнул от снега лисий ворот шубы, заставляя юного лорда отступить и насмешливо разглядывая щуплого братика, как первого претендента на смерть. Не выживет — не приспособлен к суровому климату, ведет себя, как любимчик Змия. Глупец, одним словом.

— Я спешу.

— Накинь пальто, на улице не весна... — черные губы растянулись в презрительной улыбке. Граан сделал знак ищейкам ждать в холле и, поймав взглядом мечущегося из стороны в сторону Суула, поманил того подойти:

— Сейшаат уже уехал?

— Около получаса назад. — сообщил бес, с прискорбием наблюдая за тем, как Альтазар накручивает шарф на горло и спешно закутывается в дорожный плащ, в котором сюда приехал.

— Дорогой брат, — словно уловив волнение слуги, Нургл чуть повернул голову в сторону молодого демона. — Повелитель передал мне поручение и для вас...

— Для меня? — Альтазар терпеть не мог неповоротливого, заторможенного повелителя мух, чья армия питается трупами и чьи ведьмы распространяют болезни по всем мирам.

— Вам велено заняться делами на юге врана, наладить поставки, разобраться с урожаем винограда и судостроительством...

— Он так и сказал? Ты слышишь, Суул? Так что, отец решил отправить меня подальше, хотя обещал, что я смогу видеть Авеля каждый день.

— Наверное, зря он доверил тебе, мальчишке, столь богатые южные области. — Нургл сбросил шубу ожидавшему слуге, обернулся к распорядителю дома. — Где я могу оставить привезенный товар, чтобы никто до прихода Змия не видел?

— Идемте за мной, — старый бес поклонился демону до пола, зыркнул на нерадивого мальчишку и повел гостя в старую часть дома. Именно там располагались закрытые комнаты, к которым даже в детстве Альтазар не имел доступа. Практически целое крыло было закрыто под замок.

Молодой демон сбросил одежду. Повелитель врана не отдаст Авеля. Как не понять? Ангел светится, как звезда. За него Сейшаат выложил безумную сумму. Не зря Ланшор отступил. Прохвост знает гораздо больше, чем говорит. Еще в лифте демон похоти вспылил и устроил показательную истерику.

Но ведь раньше Змий никогда не видел Авеля. Голова раскалывалась от мыслей, пустившихся наперегонки предугадывать события. Одни говорили, что соперничество с отцом лишит власти и доверия. Другие — что пора дать отпор и требовать выдачи ангела. Третьи — что неплохо бы выяснить, почему происходит именно так, а не по-другому.

Альтазар побежал наверх, пока вездесущий Суул занят с гостем, чтобы зайти на половину отца и магическим ключом открыть дверь в спальню, куда сыновей никогда не допускали. Лишь раз, сильно заболевшему в раннем детстве наследнику позволили спать на огромной кровати, практически на груди дракона, согреваясь в темной энергии.

Как и давным-давно здесь царил полумрак. Мигало пламя камина. Постель была аккуратно убрана. А в мозаичное окно лился блеклый дневной свет и бился непрестанно снег.

Альтазар остановился на пороге. Нельзя безнаказанно проникать в покои повелителя врана. Наверняка, комната полна знаков охраны и ловушек. Над кроватью алым сияет извилистый символ вожделения, чтобы разжигать в ангелах слабость и похоть. у порога начинается ковер с замысловатым охранным орнаментом.

Молодой демон мельком пробежал взглядом по комнате, резко останавливаясь на темных бархатных башмачках у кровати. И вскипел. От того, что возможно Авеля уже трогают мерзкие лапищи. И целуют, и нежат... И сводят постепенно с ума.

Войти внутрь, оставить следы — смахнуть на пол стопкой сложенные бумаги, упасть на кровать прямо в сапогах. Разъяриться от знакомого запаха, чудесного запаха Ангела. Разворошить все шкафы в поисках чего-то, хоть какой-то детали. И выйти наружу, не закрыв покои.

Альтазара трясло. Он ждал появления Змия. Он два часа провел в холле. Сперва проводив кивнувшего коротко Нургла, затем встретив Ланшора, прибывшего на назначенную беседу. Демон похоти как всегда был весел и разодет, словно собирался на маскарад. Теперь его явно волновала тема темного рыцаря. Эти напыщенные черно-серебряные мотивы, эта шляпа с огромным пером.

— О, ты еще живой?.. Неужели мозги не прочистили? — Ланшор стянул перчатки и начал расстегивать узкое пальто. — Когда нет мозгов, пиши караул. Наверное, это тебе от Габриэля перешло... Тупоумие! — мужчина отправился покрасоваться к зеркалу, любуясь каждой деталью туалета, как барышня, спешащая на свидание.

— Хочешь опять тащить меня отсюда и заставить отказаться от Авеля?

— Ну, дуууурак! — Ланшор сделал такое ударение на "дураке", что, казалось, даже стены покраснели вместе с Альтазаром, подскочившем на месте, как напрашивающийся на драку бычок.

— Опять в потасовку полезешь? Давай, — демон похоти продолжал провоцировать брата, как щенка. — А ведь я тебе сразу сказал, милость сделал, можно сказать. Знаешь, займись делами. Усадьбой, подарком отца. Забудь про этого ангелочка. У тебя нет шансов его вытащить.

— Почему ты так думаешь? Ты ведь знаешь...

— Знаю, — не стал скрывать Ланшор, приглаживая волосы щеткой. — Но с какой стати я должен сейчас рисковать, чтобы вправить тебе мозги? Когда Змий захочет, он посвятит тебя в свои дела. На данном этапе ты проигравший. И судя по тому, что я читал приказ о том, что тебя назначили губернатором в южные земли, от тебя решили ловко избавиться, котеночек.

Блондин помахал юноше ручкой, не желая продолжать разговор. Более того, повесил между собой и молодым демоном магическую стену, а затем проследовал в кабинет.

Именно тогда на площадку приземлился эалет повелителя врана. В снежной буре сложно было разглядеть, что там происходит. Но Сейшаат вернулся с Авелем... Облегченный вздох сменился болью в груди.

Альтазар нырнул за ближайшую колонну, дожидаясь, когда хлопнут двери и когда смолкнут шаги отца на вершине лестницы. Недавняя петушиная горячность сменилась темной расчетливостью. Нужно было только дождаться, когда Змий отправиться поговорить с Ланшором.

И ждать пришлось долго. После обеда прибыли мастера по нарядам. Они толпились до седых сумерек в главном зале, подготавливая для Авеля показ. Наблюдать за процессом размещения костюмов было одновременно смешно и страшно. Змий не скупился на ткани, отделку, изящный покрой. Он словно готовился оставить ангела здесь навсегда и готовил ему огромный гардероб.

Молодого демона начало подташнивать от волнений. Коленки дрожали, в голове стоял постоянный шум.

Великий Хаос! Когда в зал привели бледного и от чего-то равнодушного Авеля, сердце просто начало полыхать ревностью. Но подойти Альтазар не пытался. Он прятался в сотканном из магии коконе-невидимке и ходил среди закройщиков, слушая, как те отвешивают юноше комплименты и заставляют того примерять все новые и новые варианты. В конце концов, процедура многочисленных примерок завершилась, а вездесущий Суул повел практически пленника обратно в покои Змия, не ведая, что следом увязалась неслышно невидимка, жаждущая объяснений.

И как только дверь закрылась и ключ повернулся в замке, Альтазар сбросил с себя магию и, восстанавливая охранные знаки Сейшаата, который, конечно, знал о появлении сына в спальне, но даже не потрудился сделать что-то посерьезнее, а просто перерисовал рисунок, шагнул к опешившему белокурому юноше.

— Ты убежал с утра, не стал говорить. В чем дело, Авель?

— Знаешь в чем. В тебе... — голубые глаза наполнились слезами. — Я совершил ошибку. Фатальную. Ты воспользовался мной...

— Отец тебе сказал? — отчаяние охватывало душу молодого демона. Желанный, сладко пахнущий, такой беззащитный, ангел старался держаться гордо, хотя всего колотило.

— Я в ловушке. Если даже и не правда, то что я думаю, все равно... Это дело не меняет. Твой отец дал мне понять, что не отпустит меня.

Ноги отказали Альтазару, и он рухнул перед юношей на колени, обнял, притянул к себе, зарылся в складках одежды. Ангел молчал. Стоял, не шевелясь и лишь потом, словно опасаясь, погладил своего демона по голове и тяжело вздохнул.

— Нам надо бежать, — забормотал темный лорд. — Сегодня же. Ночью. Я знаю, как это сделать.

Стук снега за окном усилился. Ветер, играя в салочки со снежинками, пытался ворваться в спальню. Зазвенел защелка, задрожало стекло. Авель испуганно отодвинулся:

— Сегодня я видел другого ангела, который тоже убежал, — начал он, отворачиваясь. — Его держали в камере для преступников, в подземелье. Твой отец ударил мальчика, а потом... Тащил, как собаку, и швырял на камни, если тот спотыкался. — Авель в несколько шагов пересек комнату и прижался лбом к окну. Пальчики вцепились в каменный подоконник.

Молодой демон ощутил, как проваливается в бездну. Вран — мир, в котором крылатых лишают свободы. Насколько надо быть эгоистом, обещающим защиту, если знаешь, что ее не обеспечишь?

— Я вывезу тебя за пределы досягаемости и не оставлю.

— А в прошлый раз? Ты тоже клялся... — Авель все смотрел на разбушевавшуюся стихию. — Сегодня буря. Ваши летающие кареты справляются с бурей?

— Нет. — Альтазар судорожно искал выход. В голове безумным роем прокручивались варианты — и все провальные. Всего день дома, а жизнь превратилась в безумие.

— Он сказал, что не обидит меня. Что написал письмо в приат. — Ангел не поворачивался, но прислушивался к тому, как тот, кого горячо любило сердце, мечется из стороны в стороны, как попавший в ловушку волк, прищемивший лапу.

— Ты ему веришь? — сильные пальцы обхватили хрупкие плечи. Авель вздрогул.

— Альтазар, я тоже тебя обманул. Мне четырнадцать лет. Я должен был слушать учителей и подчиниться воле Тая. Так правильно. Так должно. Взамен я пустился в путешествие, которое заранее сулило беду. Я юн, но я не глуп. Мне грозит здесь опасность стать игрушкой. И каждый мой шаг решит, смогу ли я стать свободным.

— То есть? Ты не поедешь со мной? — демон не скрываясь дрожал от близости, не понимая, как может ранить физический контакт. Авель не мог принять эту сторону. Он надеялся услышать нечто больше и почувствовать совсем другое.

— Ты уезжаешь? — с каким усилием юноша обернулся. — Ты пришел попрощаться со мной? Ты утром гневался, не верил мне, что я не стану целоваться сам. Ты... — холодная безразличность, покрывающая бурю чувств. — Никогда не говорил, какой на самом деле. Еще есть тайны?

— Авель, ты должен мне поверить...

— Там, на берегу океана, я считал тебя богом. — Ангел не отстранялся от объятий и не радовался им. — Мне до сих пор кажется, что завтра я проснусь с тобой рядом в апельсиновом саду и...

— Все возможно...

— Быть твоим сати? Как ты меня представляешь? Что ты сам знаешь о себе? Я ведь не просто сосредоточение Света, от которого сладко пить. Помнишь, я говорил тебе, что не такой, как другие крылатые. Я с самого начала видел странные картины и слышал голоса. Теперь они вернулись. И... — Авель сомневался, следует ли ему продолжать. Разве можно говорить, что каждый день узнаешь постепенно чужой дом и помнишь все его коридоры и даже тайники. — У вас есть закрытое крыло. Я знаю, сколько там комнат. Я могу даже нарисовать каждую из них, описать...

— Что это значит?

— Не знаю. Но мне страшно. С самого начала, как только твой отец до меня дотронулся.

— Авель, ты хочешь здесь остаться? Столько слов... Столько сомнений! Неужели ты решил, что я тебя считаю игрушкой?

— Там, на пирсе, я таким и был. Бежал за тобой. — ангел отправился к креслу у камина и залез туда. — Но я попробую поверить тебе в последний раз... — тихое молчанье. — Ты заберешь меня отсюда сегодня? Увезешь?

Альтазар бросился к любимому мальчику. Хотел бы благодарить, целовать руки, говорить о том, что думает, но только закивал. А потом уронил голову на тонкие колени.

— Я дам тебе магический ключ. Я буду ждать здесь, за дверью. Всю ночь. Я обещаю.

Его руки обнимали. Его тело пахло медом, а еще — чем-то неуловимо приятным. Авель хотел бы нежиться в этом сне, гладить его — проводить пальчиками по плечам со стальными мышцами, каждую линию вырисовывать, точно опытный скульптор. Он умел пробуждать желания — призрак, приходящий во сны. И манить, и заставлять ангела плакать, потому что так сложно удержать и...

Глаза открылись от очередного шумного вздоха ветра среди ночи. Он был закутан в одеяло. Медленный поворот головы. Демон. Лицо спокойно. Дыхание ровное, не трепещут ресницы... Повелитель врана опасен даже в безмятежности. Авель аккуратно шевельнулся, освобождаясь от пухового одеяла и спускаясь босыми пятками в ворс шкуры. Длинные полы хлопковой рубашки мягким шелестом скользнули по ногам. Поздно... Который час? Ждет ли Альтазар?

Юноша быстрым мотыльком метнулся к креслу и сунул руку в складку между спинкой и сидением. Достал блестящий ключ, который сразу превратился в железный.

Сердце застучало быстрее. Несколько шагов до двери показались бесконечными, а щелчок замка — громом. Авель замер, оборачиваясь на темного лорда, потянул за ручку, а в следующую секунду оказался в горячих руках молодого демона; что закрыл дверь и практически понес юношу куда-то в темноту, чтобы спешно стянуть рубашку и начать одевать. Ангел и опомниться не успел, как возлюбленный слетел с ним на руках вниз и побежал по боковому коридору. Явно не к центральному выходу. Никогда юноша не ожидал, что в Альтазаре столько физических сил. Что он может практически лететь, рассекая воздух черными крылами и так сильно прижимать доставшуюся ношу.

— Только ничего не говори, я так люблю тебя, — когда Авель оказался перед маленькой дверью в неизвестность, еще не верилось, что молодой сын хаоса решится на бегство и пойдет против воли отца. Но...

Снежные искры ворвались в небольшой коридор. Первым на улицу вышел Альтазар, спустился на одну ступеньку и протянул ангелу руку:

— Идем.

Да, радость зажглась вновь в потускневших глазах. Наполнились они лучезарным сиянием лета. Только как не бояться сейчас. Безрассудно куда-то бежать... Если их только настигнут, если догонят, пострадают оба.

— Ты сказал, что повозка не сможет лететь.

— Мы поедем на санях. — молодой демон задорно заулыбался. — Всегда есть выбор и способы осуществления плана.

Конечно. Сперва все казалось феерическим сном, когда по заснеженному черному городу мчится открытая карета на полозьях. Когда позади остаются призрачные огни, а впереди бесконечная белая мгла.

Снежная буря укрыла вран. Шумел ветер, пытаясь срывать с Авеля шапку и капюшон. В лицо лепили снежки, острые, ледяные... Юноша прятался все глубже под покрывало, греясь об Альтазара, который явно приказал гнать на полной скорости. Но куда? Ни дороги, ни леса. Белая бесконечность без края и конца. Уже тьма начала светлеть, когда ангел с трудом отомкнул веки и понял, что практически так и заснул на своем горячо любимом демоне. Теперь ветер почти стих, а на горизонте обозначились черные скалы.