Забыть нельзя вернуться

Только он хотел напугать, как следует, тоненькую крикливую девицу с завораживающими темными глазами, сзади послышался стон, а потом раздался голос очнувшейся наложницы. Чуть позже он с удивлением осознал, что девушки мало того, что знают друг друга, но и подозревают его в чудовищном намерении съесть волчат! Как жаль, что превращение в ящера отняло у него дар речи. Колдун сказал — побочный эффект. Старый негодяй в мантии гадко хихикал, когда сообщал ему новость. Кен сжал зубы, но месть могла и подождать, а вот раненая его когтями девушка нуждалась в срочной помощи. Теряясь от обидных слов решительной девицы с сумкой наперевес, он с удивлением обнаружил, что слюна каким-то непостижимым образом заживила царапины и раны от сорванных ногтей на нежных девичьих пальчиках. Поразительный эффект! Пожалуй, об этих свойствах своего нынешнего образа, он пока никому рассказывать не будет. Особенно старику, который дразнил его, наследника Империи, метаморфом. Хотя... Девушка, грудью защищавшая от него маленьких пушистых зубастиков, определенно заслуживала доверия. А её глаза... Кен горестно сжал лапами голову. О чем он думает? Красавица и чудовище не пара, прямо как в сказке, той, что мама читала ему перед сном, когда он был совсем маленьким. Воспоминание о родителях отозвалось болью в сердце. Вдобавок ко всем огорчениям народу на площадке прибавилось. Безобразие сплошное, не разрушенная башня, а проходной двор. Северус? Этому-то что здесь понадобилось? Кен приосанился, но друг внезапно потянул меч из ножен. Эй, да он не один решил подышать свежим воздухом! Гибкая изящная фигурка опрометью метнулась к девушкам. Ну вот. Кеннет потряс головой. Кажется, у него начинаются галлюцинации. Девчонки похожи друг на друга, как близнецы, и, в то же время, отличия есть; заметные, только когда они стоят рядом. Пока морф таращился на трех красавиц, ему бесцеремонно всучили клетку и подтолкнули к выходу. Собственно, всё верно. Он среди них всех самый сильный, а Северусу так удобнее защищать упрямых девиц, если вдруг кто попадется на дороге к свободе. Как они вышли из замка, не попавшись никому из слуг на глаза, объяснить невозможно, разве что сама Богиня благоволила к ним ранним утром. Воздух свободы показался ящеру удивительно привлекательным. Если бы не чудовищный внешний вид, Кен сразу помчался бы на конюшню, чтобы увидеть любимого жеребца. Жив ли он? Или уже нет. Последняя мысль повергла метаморфа в уныние. Кому он такой нужен? Уж точно не жителям Империи. Когда передавал клетку в руки травницы, даже не огорчился, что ему не нашлось места в карете. Собственно, он и так благодарен безмерно за свое освобождение. Сейчас ему предстояло срочно найти еду где-нибудь, а потом уйти подальше от людей, в горы и там уже решать — что делать. Спрятавшись в тени высокого строения, Кен дождался, пока карета скроется за воротами, хотел пройти в столовую, где обычно кормили стражу, но — не тут-то было. Мощное притяжение буквально заставило ящера догонять удаляющуюся со скоростью в две лошадиные силы компанию.

Слабость, головокружение, тошнота — все эти замечательные симптомы полуголодного пребывания в заключении существенно замедлили передвижение бедняги. Утро неумолимо вступало в свои права, жители города выходили на улицы, для ящера становилось опасно идти на виду у всех. Пришлось прятаться. Он бы, конечно, переждал светлое время суток, но необходимость оказаться поблизости от троицы девчонок гнала в шею, не позволяя остановиться и передохнуть хотя бы немножко. Ноги отказывались шагать, но силы воли у Кеннета накопилось за годы заключения предостаточно. Расстояние вдруг перестало казаться огромным, и он сообразил, что карета стоит. Страх потерять направление даже не возникал. В мозгу морфа дрожала и пульсировала толстая красная нить, натягиваясь, когда у него пропадали силы. Вот, как сейчас. Кен прятался за углом, ожидая, что две симпатичные молодые женщины пройдут мимо. Но им вдруг приспичило остановиться и продолжить разговор, стоя лицом к лицу. Перед глазами страдальца уже мелькали мутные пятна, когда, наконец, кумушки наболтались и решили продолжить путь. Шатаясь от голода, усталости, он переставлял ноги, подчиняясь странному необъяснимому влечению. Вдруг перед его носом возник забор. Невысокий, всего лишь чуть выше роста ящера. Кену не пришло в голову обойти препятствие, он подтянулся, перевалился через верх, и тяжело рухнул на какой-то колючий куст. Чешуя спасла от ужасных острых колючек, но Кен чувствовал, что слабеет с каждой минутой. Добравшись до двери, украшенной замысловатым рисунком, выполненным прямо на стекле, он несколько раз провел когтем по косяку и на последнем морально-волевом усилии ввалился в уютную светлую кухню. Только здесь, на расстоянии вытянутой руки от сероглазой девицы, притяжение исчезло, оставив после себя ноющую боль в сердце. Зато с новой силой забурлил желудок, настоятельно требуя пищи. Чем быстрее, тем лучше. Сидя на полу, Кен удивленно слушал монолог Винеи, но высунуться и произвести фурор своим внешним видом, как при встрече со старым другом Северусом, посчитал ниже своего достоинства. Всё-таки Крепс считался одним из лучших воинов Империи.

Кожа на ноге продолжала навязчиво зудеть. Началось это безобразие на площадке в замке. Казалось, чешуйки оттопыриваются, тем самым до отказа натягивая кожу. То, что он увидел, заставило Кеннета задуматься, вспоминая уроки старенького лекаря Тилита. По всему выходило, что проклятие колдуна медленно, но упорно перебиралось на девушку. С одной стороны, ситуация складывалась как нельзя лучше. Он вернет себе человеческий облик, придет во дворец и там! Что? Что он сделает? Хэмминг, конечно же, усадил на трон кого-то другого. Собственно, тут и думать нечего, в роли Императора выступает скорее всего Рольф. Кому еще хитрый негодяй мог довериться? Жене и сыну в первую очередь. Ну и колдуну, разумеется. Легкая улыбка скользнула по черным губам ящера. Интересно, что же будут заговорщики делать, когда не получат очередную порцию крови для создания качественной иллюзии? С другой стороны, хотелось бы наказать колдуна по справедливости. Может быть, походить какое-то время в таком виде? Корешки, так удачно хранившиеся в сумке травницы, помогут замедлить изменение тела несчастной девушки, избавят от неприятных ощущений. Но как остановить процесс и повернуть его вспять, Кеннет не знал. Когда упрямая травница догадалась, что он голоден, метаморф был готов расцеловать её, но воздержался, отложил проявление благодарности на потом. Вставая из-за стола, Кену удалось ничего не перевернуть, и, когда он, гордый своей несказанной ловкостью, умостился на полу в обнимку с корзинкой сопящих волчат, глаза ящера закрылись сами собой. Через пару минут он уже крепко спал, не обращая внимания на разговор девушек. А зря, ведь говорили они о нём.

— Как ты можешь так спокойно рассуждать о своей беде? — возмущалась Ирения, заглядывая в кухонные шкафчики в поисках подходящей посуды. Осколки следовало убрать, пока никто не поранился.

— От того, что я расстроюсь, упаду на пол и закачу истерику, легче никому не станет, — разумно парировала Людмила. Внутри у неё все дрожало от ужаса, но пугать девчонок? Нет. Пока еще она в своем уме.

— Ния, ведро с веником находятся в кладовке слева от тебя. Сейчас я уберу чашки в раковину и помогу.

Каролина двигалась медленно, будто размышляя над чем-то, не решаясь поведать о своих мыслях подругам.

— Не представляю, что нам делать дальше, — растерянно проговорила Ирения. Стекла тихо звенели, наполняя кухню удивительным состоянием покоя. Когда потертые плитки засияли чистотой, а ведро выставили на улицу, девушка продолжила, с осторожностью глядя на чудовище, сладко похрапывающее в углу под шкафом.

— Честно говоря, я мечтаю о сне, но боюсь проснуться в темнице. Возможно, за нами уже выслали погоню, а мы тут прохлаждаемся вместо того, чтобы бежать из города. Северус велел не выходить из дома, но ведь это не он в опасности.

Каро села за стол и переплела пальцы перед собой в древнем жесте набора энергии. Так учила её наставница: чтобы принять верное решение, прежде всего нужно успокоиться, восполнить растраченную силу.

— После недолгого отдыха я отправлюсь в Зарас. Верну безутешной матери детей, помогу им добраться к волчьим землям. Пока план такой на ближайшее время.

— А куда девать нашего четвертого спутника? — Ния волновалась. Она не хотела оставаться одна в доме с ящером и малознакомой девушкой.

— Полагаю, он сам решит, что ему делать и куда идти.

Люда чувствовала себя на удивление хорошо, но не питала иллюзий по этому поводу. Скорее всего, её состояние — прямое следствие лекарства, так услужливо преподнесенного травницей. Сожаления о том, что происходящее определенно не сон, а самая что ни на есть реальность, девушка отодвинула подальше, запретив себе думать об этом. Если она верно оценила ситуацию, то её появление каким-то непостижимым образом связано с немым существом. Поэтому, да простят её девчата, она будет держаться поблизости от монстра. Надо же как-то обращаться к зверюшке, а на хомячка он обижается. Морда принимает оскорблено-высокомерное выражение, взгляд же становится мутным, как будто плавающим. Глубоко задумавшись, Люда не услышала с первого раза вопрос Каролины. Но когда девушка прикоснулась к её руке, опомнилась, и внимательно обвела взглядом мирную картину. Звери крепко спали, а сестры явно что-то хотели от неё услышать.

— Простите, кажется, я засыпаю, — извинилась Людмила, зевнув в ладошку.

— Мы хотим знать, почему ты с почтением относишься к ящеру. Если знаешь что-то такое важное, скажи. Почти все беды случаются от невежества. Или утаиваешь сознательно?

Каролина нахмурилась, недовольная приказным тоном Ирении, но Люда и не подумала обижаться. Всё верно, кто она им? Чужая девчонка, волей судьбы похожая внешне на них обеих. С чего бы ей доверять? Только потому, что заменила собой наложницу? Пфф.

— Вы только не смейтесь, девоньки, но в тот самый момент, когда я впервые увидела наше чудище, сразу поняла: он заслуживает самого уважительного отношения. Может, это кто-то из привилегированного сословия. Не знаю. Но только мы должны ему помогать во всём. — Люда взялась руками за голову и прикрыла глаза. Внезапная, неизвестно откуда взявшаяся боль раскаленной спицей пронзила череп прямо над правой бровью. — Кажется, меня сейчас вырвет.

— Скорее вставай! — забеспокоилась Ния. — Пойдем, я помогу тебе выйти в сад. Свежий воздух мгновенно подействует на твою тошноту, пропадет без следа, вот увидишь!

Поддерживая шатающуюся от нахлынувшей слабости девушку, Ирения вывела её на улицу, без зазрения совести наступив при этом на ногу ящера, осторожно усадила на скамейку, расположенную возле искусственного водоёма. Вода падала вниз с легким шумом и брызгами, переливалась всеми цветами радуги, завораживала, привлекая внимание... Наверное, где-то было устроено специальное отверстие, через которое избыток воды покидал маленький бассейн с неровными краями. Стайка крошечных золотых рыбок увлеченно суетилась вокруг девичьей руки. Ния отошла на минуту, а Люда просто наслаждалась нечаянным отдыхом, шевелила пальцами под водой, ощущая, как исчезает, растворяется в великолепии роскошных цветов жуткая пылающая боль под грудиной. Тошноты как не бывало. Волшебный сад окружал девушку со всех сторон. Даже дверь, ведущая в кухню, скрывалась в тени удивительного дерева, полностью покрытого яркими розовыми цветами, каждый — размером с кулак человека. Что уж говорить о лиане, растущей в специально выложенной белыми камнями клумбе, и цепко обвивающей всю стену, служившую защитой от любопытных глаз прохожих. Плотные глянцевые листики тянулись к свету, пряча от случайного взгляда острые колючки с загнутыми кончиками. А ну-ка, пусть кто попробует влезть! Возле скамеечки располагалась каменная горка, полностью усыпанная мелкими голубыми цветочками, напоминая Людмиле о незабудках. Чуть дальше выглядывали из зеленой травы синие колокольчики, а еще дальше тут и там можно было полюбоваться причудливыми фигурками зверей, вырезанных прямо из живых кустов. Послышался скрип. Девушка медленно обернулась и улыбнулась, видя, как нерешительно приближается к ней чешуйчатый товарищ по несчастью. И вовсе он не страшный, издалека даже можно принять за крупного мужчину. Правда, рога мешают. Но с ними внешний вид ящера намного интереснее. Он присел рядом с ней на корточки и, спросив разрешения взглядом, осторожно приподнял подол юбки, открывая поврежденную кожу. Казалось, место заражения не изменилось. Люда облегченно вздохнула, но именно этот момент выбрала судьба, чтобы нарушить сонную идиллию, царящую среди цветов. Монстр насторожился, услышав пронзительный свист, внезапно прозвучавший со стороны улицы. Он резко вскочил на ноги, выпустил когти, но сделать ничего не успел. Нападение было хорошо спланированным и неожиданным. Сначала щелкнула, раскрываясь в полете, сеть. Люда даже не успела подняться с сиденья, а её невезучий друг уже оказался в плену странного приспособления. Спутанный по рукам и ногам крепкими нитями, жестоко впивающимися в чешую, он мог только мычать, яростно сверкая глазами. Несколько воинов в черном обмундировании спрыгнули с крыши и со стены, окружая беспомощного ящера плотным кольцом. Люда инстинктивно попыталась рвануться к нему, но ближайший воин отмахнулся от девушки, обидно толкнув её открытой ладонью прямо в лицо. Она успела увидеть, как высокий мужчина с закрытой до самых глаз физиономией выстрелил из арбалета, как отяжелел беглец, закатывая глаза в навязанном обмороке. Один из воинов приблизился к тому, что держал в руке маленький, почти игрушечный арбалет, поклонился и сообщил вполголоса:

— Никого в доме нет. Чайник горячий, значит, ушли только что.

— Ищите, — распорядился главарь банды, как окрестила его про себя Людмила. — Крепс видел троих девчонок. Нужны все. Несите его в карету, и эту, — он ткнул арбалетом в сторону Люды, — туда же.

Карета тряслась, подпрыгивая на особо выдающихся выступах. Пленных везли во дворец. Люда сидела на полу, придерживала голову друга, чтобы не билась о твердые доски, радовалась, что волчат и девочек не нашли, и развлекалась придумыванием особо гадких неприятностей для Крепса и Винеи. Крепс предатель, кара его настигнет обязательно. В этом она была уверена на сто процентов. А Винея виновата уж тем... А чем, собственно? Люда сощурилась и мстительно представила девушку лысой. Потом скривилась. Даже без волос любимая дочечка начальника тайной службы была неотразимой красавицей.

Глава 7

Северус, входя в кабинет Императора, всё ещё был поглощен мыслями о прекрасной незнакомке. Но мертвое тело на драгоценном ковре мигом отрезвило его, вернув к реальности.

— Мы ждали ребенка, — Повелитель сухо проинформировал следователя о своей беде. — Никто не знал, ни одна живая душа.

— Самоубийство?

— Северус, ты скажи мне. Я отдаю расследование в твои надежные руки. Через три дня желаю знать: кто, с какой целью, каким образом убил Эвелину. Поверь, сейчас нет ничего важнее этого.