Забыть нельзя вернуться

ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ ВЕРНУТЬСЯ

Бледный лик ночного светила Алнаир равнодушно заглядывал в распахнутое настежь окно, холодными мёртвыми лучами освещая место жестокого преступления. На шёлковом ковре, вытканном давным-давно руками одной из Императриц, лежала хрупкая безжизненная девичья фигурка. Стороннему наблюдателю могло показаться, что она просто спит. Но изящная рукоятка кинжала говорила о другом. Чья-то твёрдая рука безжалостно вонзила острый клинок в сердце любимой наложницы Императора.

Каролина

Мать нервно мяла в натруженных руках передник, с надеждой пытаясь найти сочувствие в глазах старшей дочери.

— Прошу тебя, в конце концов, это не так уж и страшно. Многие девушки вынуждены выходить замуж за чужих мужчин. Без любви, без симпатии, по принуждению. Гарем императора не такое уж и плохое место, подумай. Может, он тебя не заметит, — не попадайся на глаза лишний раз, и всё. По крайней мере, ты всегда будешь сыта, в тепле, одета. Или граф возьмёт Ори. А ведь твоя сестра ещё совсем маленькая, ей еще не исполнилось даже девяти лет. Как ей жить вдали от нас всех? Знаешь же, маленьких девочек тоже забирают. Никто не вернулся домой, никто.

— Да, мам, я знаю. Но неужели же я так сильно похожа на дочь нашего владетеля? Или тому есть причины?

— Ну, да, — мать промокнула глаза кончиком фартука. — Двадцать лет назад право первой ночи соблюдали свято, никто не мог отказаться. Вот ты и родилась. Именно поэтому он пришёл к нам и угрожает.

— Но вы с отцом обещали мне выбор! Я хочу служить Богине, я всю жизнь готовилась к этому.

— Да помню я всё. — Мать тяжело опустилась на грубо сколоченный табурет. — Решай сама. Или ты идёшь в гарем императора вместо Ирении, или беда приходит в наш дом. Ты не сомневайся, мы оба, и я и отец, любим тебя, примем твой выбор без нареканий. Ты всегда будешь частицей моего сердца. Но — какой у нас есть другой выход? Мы уже и так разбирали всё это, и по-другому примерялись...

— Ладно. Хорошо. Только не плачь, маленькому вредно, когда ты расстраиваешься. У меня есть просьба. Последняя. Надеюсь, ты не откажешь? Сообщите в обитель. Они ждут меня к середине бездорожника. Мать-настоятельница простит, надеюсь. Я ведь пообещала ей вернуться к зиме. Мам?

Бедная женщина рыдала так, что у девушки сердце переворачивалось. Каролина обнимала мать, гладила её большой живот, думала: наверное, родителям нужно собирать вещи и уходить прочь из деревни. Пришел отец — увидел их заплаканные лица, нахмурился и решительно сказал, как припечатал:

— Так. Всё. Собираем вещи и уходим все вместе. Винсент считает себя нашим хозяином, но мы — не рабы. Мы — свободные люди. И живем там, где хотим. Пусть сам разбирается с императорскими гонцами. Я узнал, к кому следует обратиться, чтобы попасть в коридор, ведущий в соседнюю страну. Не мы первые, не мы последние... Выживем.

— Правильно, отец, — поддержала его Каролина. — Вам придётся уходить, пока есть время до родов. Скажите, где искать вход в подземный тоннель, и я вас найду, только позже. Но сейчас — мне необходимо задержаться дома, отвлечь внимание на себя, потому что в противном случае стражи погонятся за семьёй, а маме тяжело передвигаться. Вот. — Девушка вынула заранее приготовленные деньги из кармана и положила на стол. — Копила на обратную дорогу в обитель. Вы же знаете, я хороший целитель. Люди с радостью благодарят меня, когда выздоравливают. Ещё заработаю.

— Это мы должны делиться с тобой средствами, мы должны заботиться о тебе, а вместо этого... Будь он проклят, урод толстопузый.

Ори вышла из маленькой комнаты, в которой они жили со старшей сестрой и взяла деньги.

— Спасибо. — Она крепко обняла старшую сестру. — Каро, не волнуйся, я позабочусь о родителях и маленьком, когда он родится. Ты сказала, что это мальчик, я тебе верю. С нами всё будет хорошо, главное, чтобы ты не пропала в этом ужасном гареме. Вообще не понимаю, зачем императору столько женщин. Ведь ни одна не вернулась домой до сих пор. Столько лет прошло, а он, как паук, сидит на троне и пожирает жизни людей.

— Ты слишком серьёзно рассуждаешь для своих лет, — печально вздохнула девушка, обнимая сестру. — Такая маленькая и такая сильная. Видно, Богиня заглянула в твою колыбель сразу после рождения.

Мать снова заплакала, но обняла дочерей и прошептала:

— Ох, нет, думаю, всё дело в любви.

— Как это? — Ори вывернулась из объятий и требовательно уставилась на родителей.

— Ну, так, — светло улыбнулся отец. — Подрастёшь, узнаешь, какими чудесными вырастают дети, рожденные в любви и заботе.

В дверь оглушительно заколотили с такой силой, что все испуганно на неё уставились. Стук повторился. На этот раз, похоже, кто-то увлеченно бил по деревянным плашкам ногами. Делать нечего, пришлось открывать. Не рассчитав замаха, в дом ввалился граф. Стражи остались ждать на улице, неловко переминаясь с ноги на ногу. Каролина тихонько зашипела сквозь сжатые зубы. Она всё же хотела до отъезда сбегать в храм Богини Матери, не надеясь, что родителям удастся передать весточку, но теперь, видно, уже не получится.

— Вижу, вы уже попрощались, — сухо заметил толстяк. — Очень хорошо. Запомни, девчонка, отныне тебя зовут Ирения. Ничего с собой не бери, вещи уже в карете. Переоденешься на постоялом дворе, когда остановимся на ночлег. Идём.

Каро выпрямилась, подхватила старую поношенную сумку со множеством карманчиков и, не оглядываясь, переступила родной порог, давая себе клятву — тянуть время как можно дольше. Сбежать она всегда успеет, невелика хитрость. Стражи расступились, пропуская девушку в карету, но отца не пустили, когда он хотел выйти вслед за дочерью, чтобы обнять её на прощание.

— Смотрите мне! — раздраженно выкрикнул граф. — Никому ни слова! Иначе сами знаете, что будет.

Лошади мерно ступали по грунтовой дороге, обмахивались хвостами и, что поразило Каролину, совершенно никуда не спешили. Стражи сидели снаружи, покачиваясь одновременно с каретой, вели долгий неспешный разговор. Винсенту же было неуютно. Ведь, если разобраться, эта деревенская грязнуля — его дочь. Что же это получается? Спасая одну, он отдает на растерзание Императору — другую?

— Ирения, — толстяк неожиданно для себя решил утешить девчонку на свой лад. — Такой шанс выпадает раз в жизни. Родишь сына, станешь Императрицей. Почитай и здороваться с нами всеми не будешь.

Каролина промолчала, разглядывая ровную, как стекло, пустыню, тянущуюся вдоль дороги, насколько можно было видеть. Если бы от реки прорыть канавы, воду пустить, сколько всего можно было бы вырастить на этой благословенной земле. Но хозяину, очевидно, было на всё плевать. Охота, еда — больше его ничто не интересовало.

— Чего молчишь? — внезапно рассердился Винсент. — Отвечай немедленно! Я, понимаешь, забочусь о её будущем, а она молчит! Могла бы и спасибо сказать.

Девушка пожала плечами, но не произнесла ни слова. В конце концов, ничего он ей уже не сделает. Ишь, убедил себя в том, что оказывает услугу замарашке.

— Вообще, ты, конечно, права, — продолжал разговаривать сам с собой граф. — Больше тридцати лет он приказывает приводить к нему девушек, но ни одна так и не понесла от него. Да и...

Тут он оборвал свою прочувствованную речь и покосился на безучастную дурочку. Не слушает, паршивка. Ну, так ей и надо. Количество наложниц в гареме никогда не менялось. Куда девали лишних — не знал никто. Догадывались, но молчали. Чёрная сотня личных стражей Повелителя служила достаточным аргументом, чтобы заткнуть рты недовольным.

Зарас возник неожиданно. Небольшой, но защищенный со всех сторон городок служил убежищем для многих. С того времени, как построили высокие крепкие стены, вокруг них выросло целое поселение. Но граф упорно отказывался признавать, что теперь под его рукой народу больше, чем восемнадцать лет назад. А уж выпросить денег на строительство второй стены, пусть и в два раза меньше высотой, не удалось ни одному управляющему, а их побывало много. Винсент оставил девушку на постоялом дворе, примыкавшем к трактиру. Велел стражам глаз не спускать с замарашки, а сам отправился домой, тихо надеясь, что жена, эта бестолковая женщина, перестала биться в истерике. Переживая за судьбу единственной дочери, она могла натворить глупостей, если ей позволить. Кстати, хорошо, что сын при дворе сейчас. Не будет перечить отцу. Конечно, его бы устроило, если бы родную сестру отдали в гарем. Там приданое не требуют, а значит, этому высокомерному поганцу достанется всё. Ну уж нет, хватит с него титула.

Каролина, пользуясь безразличным отношением со стороны двух уставших мужчин, попросила у них разрешения сбегать на рынок. Они не особо сопротивлялись. Один пошел в трактир — заказать ужин на всех, а второй отправился вместе с пленницей, на всякий случай, чтобы не убежала. Говорит, что вернется, а ну как — обманет? Лавки мелких торговцев располагались на площади, как раз напротив трактира, так что далеко идти не пришлось. Страж задержался возле лотка со свежими, с пылу с жару, булочками и пирогами. А девушка прошла дальше, к прилавкам с лекарственными травами. Перебирая пучки высушенного бессмертника, она заметила людей, столпившихся возле клеток, поставленных одна на другую. Несколько мужчин в странной непривычной для этой местности одежде устанавливали каркас для будущего шатра. Цирк!

Каро оставила в покое лекарственные травы и подошла поближе к толпе. С удивлением заметила она в самой нижней клетке волка. Змеи, птицы, собаки — привычное зрелище, но волк...

Не раздумывая, девушка приблизилась к высокому худому мужчине в оранжевых штанах, и потребовала объяснений.

— Да, ладно, — отмахнулся тот. — Сама посмотри, клетка открыта. Волчица не хочет уходить, понравилось ей у нас. Поди прочь, девчонка, видишь — работы сколько? Некогда мне на глупые вопросы отвечать.

Каро насторожилась. Ну, не мог зверь по своей воле в клетке оставаться. Как поверить? Один из основных Законов Империи гласил: на волков не охотиться, не убивать, в неволе не удерживать. Девушка отошла к ближайшему прилавку, купила пирожок с мясом за мелкую монету, а потом обошла вокруг зевак, пробираясь ближе к телегам, на которых приехали гости, чтобы веселить и развлекать жителей городка. Она успела осмотреть две из них, когда её, наконец, заметили. Двое крепких мужчин в кожаных нагрудниках направились к любопытствующей особе, но остановились, потому что страж перестал таращиться в вырез круглощекой булочницы и нашел взглядом подопечную.

— Иринея! Нам пора! — Он помахал рукой, недвусмысленно указывая на трактир.

Перебросившись несколькими словами с продавщицей, страж бодро проводил девушку в обеденный зал. Именно так называл хозяин заведения большое помещение с закопченным низким потолком, уставленное длинными столами. В дальнем углу располагался большой очаг, рядом с которым дежурил мальчишка в замызганном фартуке. Он поворачивал вертел с нанизанной на него тушкой поросенка.

Не обращая внимания на окружающую обстановку, Каролина разглядывала едва теплую жидкость в тарелке. Девица, осчастливившая посетителей подозрительным блюдом, назвала его просто — суп. Отчаявшись найти хотя бы что-то, напоминающее овощи, Каро отодвинула тарелку.

— Я пойду? — вежливо обратилась она к стражам. — Устала.

— Иди, — равнодушно ответил тот, что постарше. — Тебе принесут воду. Мойся хорошенько. На чучело походишь, а не на графскую дочь.

Каролина не ответила. Что толку объяснять посторонним людям, где она провела утро сегодняшнего дня? Разве можно остаться чистой да аккуратной, после того, как побывала на болоте? Провалилась сквозь травяной ковёр, так хорошо, что ветки ивовые нависали над жижей вонючей. Ухватилась за них и выбралась, а то бы — поминай, как звали. Сжав губы, девушка вошла в маленькую комнатушку и покачала головой. Кувшин горячей воды и ведро с холодной, колодезной — на полу, мойся, как хочешь. Даже тазика пожалели. Пнув от досады табуретку, Каро фыркнула. Что, если она сейчас потихоньку прокрадется на площадь? Ходили слухи, что волки разговаривать умеют, вот бы проверить. У них же горло не такое, как у людей, так, может, врут? Когда ещё подвернётся удобный случай. Окно в комнатушке было, но такое маленькое, что через него только кошка могла пролезть. Каро осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Повезло. Стражей не было. Только на полутемной площадке возле лестницы, ведущей вниз, кто-то из постояльцев любезничал со служанкой. Видно, девица не только столики обслуживала, но и в комнатах убирала.

Девушка посмотрела в другую сторону. Ага. Никого нет, только лестница наверх ведет. Мышкой проскользнула травница по коридору и взлетела по ступенькам на третий этаж. Балки, поддерживающие крышу, кто-то выкрасил черной краской. Впечатление от мрачного пространства было ужасным, поэтому Каро стало немного страшно. Скорее бы выбраться. Сейчас она не думала, как будет возвращаться. В конце концов, не будут же стражи вечно сидеть в трактире... Пойдут мужики спать, она и проскочит по-тихому. Снизу послышался чей-то голос, искательница приключений заволновалась. И тут, сквозь неплотно прилегающие друг к другу снопы мелькнула звездочка. Недолго думая, девушка раздвинула солому и протиснулась на крышу. "Сходила, посмотрела, поговорила!", — думала Каролина, глядя на ночное небо, усыпанное сверкающими звёздами. Не повезло. Слишком уж высоко она забралась. Вот сейчас те, кто поднялся на чердак, уйдут, и всё. Прогулка отменяется. Знала бы наставница, как её лучшая ученица сглупила. Каро вздохнула, выпрямилась, как вдруг! Нога подвернулась, девушка упала на живот, поняла, что падает, но солома оказалась предательски скользкой...

— Я кому велел мыться? — сердито пробурчал страж. — Хорошо, что воздухом подышать вышел, а то мокрое место осталось бы от некоторых. Понимаешь, дурочка, что граф с нами обоими сделает, если с тобой что случится?

Он поставил смущенную девушку на землю и укоризненно покачал головой. Каро, сгорбившись, поплелась назад, в свою комнату. Обычно, она более внимательна к окружающим людям, но сегодня... Ладно, утро вечера мудренее, а потому обо всем, что случилось, подумает завтра. В конце концов, и в болоте не утонула, и не разбилась: выходит — присматривает за ней Богиня.

Утром примчался Винсент с выпученными глазами и двумя девицами. По замыслу его жены, служанки должны были одеть, причесать и накрасить подставную дочь в полном соответствии с требованиями высшего света. Учитывая, что императорские гонцы прислали очередного голубя с посланием, следовало поторопиться с отправкой девушки.

Каролина стоически терпела, пока ей подбирали платье и затягивали корсет. Но, когда одна из служанок взялась за ножницы, разозлилась. Не хватало ещё, чтобы всякие разные глупые девчонки прикасались к её волосам! Она сама заплела косу и свернула бубликом на затылке. От раскрашивания лица Каро тоже наотрез отказалась. Графу доложили об этом, но, не смотря на низкие моральные качества и душевную черствость, он был неглупым человеком. Понимал, что замарашка может в любой момент отказаться играть роль его любимой Ирении. И если она это сделает во дворце... Беды не миновать всем.

Тонкий светлый плащ с капюшоном замаскировал безобразие — как обозвал внешность девушки граф — а шелковая повязка скрыла лицо до самых глаз. Каролина попросила всех выйти, и, воспользовавшись свободной минутой, спрятала под плащ свою сумку, а в один из двух мешков с одеждой — аккуратно уложила рубашку и платье, испачканные болотной тиной. За ночь вещи высохли, но надо было выстирать и зашить прорехи, оставленные острыми краями соломенных трубочек. Может, у неё не получится, но расставаться вот так, сразу, с привычной одеждой, — не хотелось. Двух полотенец с лихвой хватило, чтобы завернуть платье. Не хватало еще испортить господские наряды. Мало ли, вдруг их потребуют обратно?

Дорога к месту встречи с гонцами заняла немногим больше половины дня. Граф спал, а мнимая кандидатка в гарем бодрствовала, провожая глазами мелькающие деревеньки за окном. Если бы время близилось к зиме, то карета двигалась бы уже в сумерках, но стоял конец первого осеннего месяца, зоревника. В родных местах Каролины — чудесная пора для сбора урожая фруктов, ягод, трав на зиму. Когда Алнаир исчезнет с небосклона, оставляя ночи темными, в обители будут праздновать прощание с летом. Наставница хотела после ритуала перевести ученицу в ранг послушницы. Волосы ей должны были обрезать до ключиц специальными, освященными в осеннем костре, ножницами. А состриженную массу — сжечь. Ритуальная жертва послужила бы доказательством преданности Богине. Каролина прижала к глазам запястья, надавливая с силой, до боли. Нельзя думать о том, что могло бы быть. Мысли о прошлом могут отравить будущее, отвратить от неё сияющий лик Матери. Девушка чувствовала: семья уже покинула свой, с такой любовью построенный дом. Ясновидение? Нет, скорее кровная связь позволяла касаться чаянием матери, ожидающей третьего желанного ребенка, любимой сестры, сурового, но справедливого отца.

Каро встряхнулась, отбрасывая прочь размышления, и поняла, что стражи остановили карету. Граф мгновенно проснулся, потер ладонями лицо, приходя в чувство.

— Помни, девочка. Судьба твоей семьи в твоих руках, — злясь на самого себя, процедил он и вышел на свежий воздух. — Прощай.

Винсент придержал дверцу, помогая девушке выбраться, передал мешки с одеждой высокому худощавому мужчине. Потом, не оглядываясь, залез обратно, махнув рукой кучеру. Каролина с неожиданной болью в сердце провожала взглядом удаляющийся силуэт кареты, когда новый сопровождающий предложил ей занять место рядом с другими девушками. Послушно наклонив голову, Каро поднялась по раскладным ступенькам в большую вместительную телегу, закрытую со всех сторон пологом из плотной ткани, прикрепленной к каркасу. Караван тронулся с места, обрывая надежду на побег в зародыше. Вокруг трех одинаковых транспортов поднимала пыль по меньшей мере половина черной сотни. Высокие злые жеребцы так и норовили цапнуть спокойных рассудительных тягловых животных, отчего те спешили вперед по дороге так, как никогда раньше.

Фургон показался девушке довольно чистым внутри. Для удобства на полу кто-то постелил одеяла и набросал множество подушек. Окон не было, это понятно — кто же будет цельную ткань резать? Каро положила свои мешки один на другой и села сверху, прижимая к животу сумку. Кроме неё, в Карер, столицу Растабана, ехали еще несколько девушек в таких же светлых плащах. Не желая разговаривать, травница откинулась на бортик, обитый чем-то мягким, и прикрыла глаза. Но подремать не получилось. Спустя пару минут обитатели передвижного убежища вернулись к прежнему разговору.

— Ну, вот, еще одну подсадили. Кто-нибудь знает, зачем столько?

— Кроме нас, три фургона в караване. Там что, тоже девчонки?

— Не девчонки, а девушки. Вы что, не заметили? Раньше брали кандидаток от двенадцати до пятнадцати лет. А мы старше. У меня вообще свадьба через неделю должна была быть.

— Тихо, нельзя жаловаться, — тоненький голос дрожал от страха.

— А то что? — язвительно поинтересовалась бывшая невеста, но тон убавила. На всякий случай.

— Голову отрежут, — серьезно ответила обладательница тоненького голоса. В воображении Каро возникла худенькая большеглазая красавица с копной волос пшеничного цвета.

— С чего бы?

— С того, что нас много. Одной больше, одной меньше, никому и дела нет.

— А что будет с теми, кого в гарем не возьмут?

— Убьют всех.

— Или отдадут в жены кому-нибудь.

— Ага, размечталась. В наложницы. Они ж в столице умные стали. Зачем жениться, если можно и так? Повелителю можно, значит и всем остальным тоже.

— Тихо!

Все притихли, а снаружи кто-то грозно постучал по борту фургона. Когда стук копыт отдалился, девушки вернулись к разговору, но уже шепотом.

— А я знаю, что в других телегах, — гордо заявила еще одна красавица, молчавшая до сих пор. — Там подарки для Императора. Ткани, драгоценности, посуда, диковинные животные. Они у нас в городке обедали. Так я, пока мы с отцом ждали, под пологи позаглядывала. Никто не заметил, кажется. В наших шахтах добывают белый металл, очень редкий, так вот управляющий целых три ящика отгрузил в последний фургон.

— Не "отгрузил", а "погрузил", — поучительно заметила другая девица. — Учись говорить правильно.

— Да счас, — тихонько захихикала любопытная особа. — Им от нас не знания требуются.

— Никогда не знаешь, что пригодится, а что — нет.

— Какие животные? Ты их видела? — Каро всё-таки открыла глаза. Образ печальной волчицы с потухшим взглядом не давал ей покоя.

— Конечно!

Любопытная Варвара оказалась пухленькой розовощёкой хохотушкой. Она уже стащила с головы капюшон, рассыпав по спине светлые кудряшки, и с аппетитом жевала что-то вкусно пахнущее.

Увидев, как приходит в себя Каролина, девушка достала из корзинки второй пирожок и предложила:

— Хочешь? С капустой! Я сама пекла!

— Спасибо, — Каро откусила кусочек. Тесто таяло во рту. — Очень вкусно. Ты настоящая мастерица. Как это тебя родители не пожалели, отдали в гарем?

— А ты чего, совсем темная? — сделала большие глаза хохотушка. — Да если хотя бы одна из нас подойдет в наложницы, то её семья получит уйму всяческих благ. А город будет на три года освобожден от налогов. Представляешь? К тому же я точно не соответствую образу будущей повелительницы. Где вы видели Императрицу моего объёма, пекущую пироги? А? Нет, я не пропаду, найду себе занятие, вот увидите. Кто ещё кушать хочет?

Помянув про себя незлым, тихим словом графа, Каро попробовала выяснить:

— Если честно, то мы вообще ни разу в жизни не видели Императриц. Никаких. Про животных-то расскажи. Кого видела?

— А! Сейчас. В одной клетке — точно змей. Только белый. Кольца чешуйчатые видела. В другой — кто-то рыжий, пушистый, и хвост такой, знаете? С кисточкой. В третьей — ни разу такое существо не видела, — одни иглы торчат в разные стороны. В четвертой — волчата. С кучу сбились, лапы только и разглядела.

— Не может быть! — потрясенно ахнула Каро. — Кто посмел? Это же нарушение Закона.

— Ты откуда вообще вынырнула? — лениво вмешалась обладательница приятного грудного контральто. — В Империи давно уже никто не соблюдает законы. Да разве можно было бы отнимать дочерей у аристократов, чтобы заполнять гаремы? Всё рушится: древние правила поведения, традиции, отношение к детям, к другим расам. Не сегодня — так завтра войну соседям объявят, попомните моё слово.

— Эй, кому говорят! — снаружи послышался стук копыт. — Нечего языками трепать, готовьтесь, подъезжаем!

Тягостное молчание повисло внутри фургона. Девушки прятали лица под повязками, надевали капюшоны, перебирали скудные вещи, которые им позволили взять с собой. Шорох колес по мостовой прозвучал для каждой из них приговором. По крайней мере, именно так показалось Каролине.

Людмила

С досадой перебирая кипу бумаг на захламленном донельзя столе, Люда могла только плотнее сжимать зубы. Надо бы выругаться, чтобы выпустить пар, благо, в комнате пусто, никто не услышит. Но воспитание не позволяло распускаться даже наедине с самой собой. Её не было всего лишь каких-то три недели и вот, пожалуйста. Работы навалили столько, что не разгрести до Нового года. Да, она — интерн, и что? Девочка для сортировки бухгалтерской отчетности? Черт бы их всех побрал. Видите ли, старшая медсестра в отпуске, а больше некому расходы посчитать. Весь день крутилась, как уж на сковородке, пора домой уходить, но заведующая с ехидной улыбкой велела срочно зайти, чтобы обсудить план будущей работы. Отказаться Люда не посмела, пришлось идти — стоять посреди кабинета навытяжку, выслушивать наставления. Со старой мымры станется — такое в характеристике нацарапает — потом доказывай, что не верблюд. А ведь говорят, золото, не человек, была женщина в молодости. Как нас меняет жизнь, эх. Краем уха девушка слышала, что интернов не выгоняют, но кто знает наверняка? Вдруг она будет первой? Часы, трофейные, привезенные из самого Берлина бывшим директором больницы, ныне покойным, пробили семь часов вечера. В очередной раз восхитившись мастерством немецкого часовщика (столько лет прошло, а все тикают), Люда фыркнула и набрала номер.

— Володя?

— Да, дорогая, — спокойно ответил парень, глядя на только что разобранный по частям двигатель мотоцикла. Свидание, похоже, отменяется. С другой стороны, хоть они и не виделись больше трех недель, он особо не соскучился. — У меня тут проблема нарисовалась. К сожалению, я сегодня весь вечер занят.

— У меня тоже, — притворно рассмеялась Людмила. — Работы выше крыши. Но на выходные план прежний? Если хочешь, я за тобой заеду.

— Не надо. — Владимир постарался скрыть неожиданную радость в голосе. — Я ещё не забыл, как мы тогда колесо меняли на твоей древней телеге. Доеду как-нибудь, а за тобой ребята приедут, я договорился, оставишь драндулет дома. Будь готова к пяти утра.

— Думаешь, так лучше? Ладно, так и сделаем, хотя мне все-таки удобнее, когда транспорт свой. В любой момент можно уехать.

Люда бросила телефон в сумку и раздраженно уставилась на стопку счетов и расходных листов. Интересно, где в её характеристике написано, что она обладает навыками сестры-хозяйки? Но, если просто смотреть на бумажки — дело с мертвой точки не сдвинется? Кому-то надо разобраться с завалом, так почему не ей? Девушка налила себе кофе в термокружку, подвинула настольную лампу ближе и вытащила первый листочек. Прошел час, второй, третий... Перед носом возникла тарелочка с горячими блинчиками и ароматный свежезаваренный чай, отвлекая внимание от кипы заметок, которые следовало разложить по соответствующим папкам. Ну, или вписать — там, где нужно.

— Ксень Андревна, спасибо. Я уже совсем о времени позабыла.

— То-то и вижу. Сидишь, сгорбилась в три погибели, глаза красные. Это тебе не в Турции на пляже голым пузом светить. Вон, загорелая вся, залюбуешься. Прям, как статуэтка из гарема султана. Ну, в кабинете у мымры которая стоит. Гладенькая, даже пыль не садится на нее. Не знаешь, из чего сделана?

— Теть Ксень, вы как скажете, — рассмеялась, наконец-то, девушка, сбрасывая с себя усталость и плохое настроение. — Хоть стой, хоть падай. Ведь образованнейший человек, два диплома! А санитаркой работаете.

— А что ж я, по-твоему, должна на пенсии делать? Внукам сопли подтирать и с другими бабками у подъезда кости соседям перетирать? Или вокруг деда на цыпочках перемещаться, пока он программы переключает на новом телевизоре. Давече сын принес, подарок на годовщину свадьбы. Экран на полстены. Скажи, нормальному человеку оно надо? Всю жизнь таращиться в зомбоящик?

— Ну, да. — Люда покрутила шеей, снимая напряжение. — Утки выносить, полы мыть, постели больным менять, оно, конечно, лучше. А библию вы зачем им читаете? Особенно в пятой палате. Там же люди в коме лежат, ничего не слышат.

— Много ты понимаешь, молодая ещё. Доживешь до моих лет, тогда и поговорим. Сходи в шестую, не нравится мне что-то пульс у Антиповны. Разомнёшься заодно.

— Вы мне скажите, что, бумажки целый месяц не раскладывали? И зачем компьютеры у нас стоят... Для украшения, наверное.

— Ой, ой, ой, какие мы нежные. Не гневи Высшие Силы, а то другое испытание пошлют, не обрадуешься. Переполнена больница наша. Дежурная из сил выбилась, прилегла только, не хочется беспокоить. Так что ты уж сходи, погляди, что там с подругой моей. Ну, всё, поплелась я домой, дед звонил уже три раза. Голодный сидит, а ужинать в одиночку не хочет, меня ждет.

Когда за разговорчивой санитаркой захлопнулась дверь, Люда проведала Антиповну, благо, что шестая палата располагалась напротив ординаторской. Убедилась, что пульс спящей женщины в норме, вышла на балкон и вдохнула свежий воздух. Интересно, кто такая эта пожилая женщина, если ей выделили отдельную палату, пусть маленькую, но с санузлом и крошечным балконом? Сентябрь. Пройдет немного времени, и в десять вечера будет царствовать глухая ночь. А пока только сереть начало, размывая очертания домов и деревьев. Девушка подняла голову, рассматривая едва появившиеся звезды над головой. Что там, в мрачной глубине неба? Может быть, в эту самую минуту, где-то далеко-далеко на другом краю Вселенной стоит на балконе точно такая же девушка, как она, и с тоской всматривается в безбрежные космические дали... Может быть, они даже выглядят одинаково, похожи друг на друга, как две капли воды. Черные длинные волосы, нежная, похожая на прозрачный японский фарфор, кожа, брови вразлёт. Пухлые коралловые губы, из-за которых весь курс считал, что она тайком делает себе инъекции, чтобы быть похожей на Лару Крофт. Серые, как осенняя хмарь, глаза. Впрочем, они не всегда такие. Когда хорошее настроение, когда она счастлива, радужки приобретали экзотический синеватый отлив, и тогда окружающие считали, что она носит контактные линзы. Не сознавая, что делает, Людмила протянула обе руки вверх, мечтая о полете среди звезд. Как героиня той единственной книжки, которую ей удалось прочитать во время отпуска. Лисси, так её звали. Приключения, космос, сплоченная команда на корабле! Сказочные прекрасные существа — драконы! Мечта идиотки. А она вынуждена сидеть здесь, прикованная цепями долга к больнице. И всё почему? Она мечтала о карьере пилота, но отец, военный лётчик, хотел, чтобы дочь стала врачом. Он так часто говорил ей об этом, что Люда даже не удивилась, когда в итоге он бросил их с мамой и ушел из семьи к хирургу, женщине, работавшей в госпитале. Все годы, что прошли после развода родителей, она так хотела, чтобы отец к ним вернулся, чтобы он любил её по-прежнему. Хотела настолько сильно, нуждалась до боли, что когда пришла пора выбирать профессию — поступила в медицинский институт. С первого раза. Гордая, счастливая она приехала тогда к отцу, чтобы он порадовался её успеху. И чем закончились её надежды? Чужие. Они стали чужими людьми друг для друга. Но она не бросила институт. Училась, закончила с отличием, пора думать о собственной семье. Тем более что мама давно вышла замуж и уехала в Германию, к мужу. Теперь у неё новая семья, маленький сын, сводный брат Людмилы. Муж матери уже договорился о стажировке для Люды в немецкой клинике. Осталось проработать год интерном, а потом она помашет рукой родному городу и поедет к матери в гости. Или насовсем, как получится. Если за это время у неё не появится причина, чтобы остаться. К примеру, Вовка может предложить ей руку и сердце. Странно, что он ни разу не позвонил за прошедшие дни. Ведь он, единственный из всех знакомых, знал, что поехала она вовсе даже не в Турцию, а в деревню, к бабушке. И загорела на грядках, обливаясь трудовым потом, как раб на плантации. Бабушка так её и называла, смеясь. Рабыня Изаура с высшим образованием. И все же, все же... Людмила снова взглянула на звезды. Почему, почему её так тянет... Куда? На крошечную долю секунды ей показалось чужое лицо, так похожее на неё саму. И капюшон, светлый, обрамляющий загорелую кожу. Легкое касание едва заметного ночного ветерка стерло из памяти девушки странный образ, оставив только ощущение чего-то волшебного, неуловимого... Только не видела Людочка, что Антиповна на минуту открыла глаза, сияющие черным огнем, и презрительно усмехнулась. Мысли интерна были для ведьмы открытой книгой. Желания сбываются, так испокон веков устроен мир. Судьба уже отмерила нить жизни Людмилы, и теперь примерялась на ткани бытия, куда её вплести.

Неделя пролетела, как один день, наполненная запахом лекарств, пререканиями с начальством, беготней на склад и обратно. Поэтому, когда наступил вечер пятницы, девушка даже сначала не поняла, что вот оно, всё, выходные на носу. Но контрольный звонок от Владимира подействовал отрезвляюще. Рюкзак она уже собрала, оставалось хорошенько выспаться. Но сон почему-то не спешил обрадовать её своим исцеляющим присутствием. Только под утро получилось немного забыться. Резкий звонок в двери, и в квартиру, вместе с утренней прохладой ворвались друзья. Закружили, заговорили, а уже через полчаса все набились, как селедки, в салон потрепанного внедорожника и рванули по извилистой дороге в горы. Их поджидала Белая скала. Удивительное по красоте место. С одной стороны, далеко от трассы, с другой стороны — гладкая, почти вертикальная поверхность позволяла тренироваться начинающим скалолазам. А кому не терпелось забраться на вершину, — пожалуйста, обходите вокруг и поднимайтесь вверх по тропинке пешком. Узкая, каменистая, но вполне проходимая. Туристы, которых привозил сюда специальный автобус, обычно так и поступали. Очень уж завораживающий вид был сверху. Но сейчас здесь были только они, группа будущих покорителей снежных вершин мировой известности. Ну, потом, когда-нибудь позже. По крайней мере, путешествие в Тибет ребята решили осуществить следующим летом.

По дороге, перебрасываясь шутками с девчонками, Люда решила: сегодня она спросит Вовку о его планах насчет их совместного будущего. Сколько можно? За неделю позвонил всего два раза, но так и не появился в поле зрения. Неужели он был настолько занят? Конечно, она могла сама прийти в его мастерскую. Но что-то её остановило. Слишком долго они не виделись, мало ли. Вдруг у него кто другой появился? Не хотелось чувствовать себя третьей лишней.

Когда ребята добрались до привычного лагеря, костер уже горел, в метре от него возвышалась куча нарубленного сушняка, а возле котелка на корточках сидел Владимир, помешивая деревянной ложкой что-то вкусное. Мотоцикл притихшим зверем прятался в тени разросшихся кустов боярышника, а содержимое рюкзака было вывалено на коврик. При виде высыпавших из джипа парней и девушек, он даже не потрудился встать. Только когда Людмила вылезла задом наперед и с усилием потянула на себя свои пожитки, Володя неохотно поднялся, чтобы помочь ей. Ни тебе — здравствуй, ни тебе — как дела... Девушка искренне улыбнулась, оставив на потом выяснение отношений, и принялась готовиться к подъему. Каша пока еще сварится, а она как раз успеет размяться. Они уже далеко не первый раз забирались наверх в этом месте, но всё равно придирчиво проверяли снаряжение перед тем, как лезть по камням. У одного из парней вдруг разболелась голова, и он остался у костра, подбрасывать в огонь веточки — следить за готовящимся супом. Измерять давление он отказался, при виде таблетки скривил страшную физиономию. Люда сочла свою роль медработника выполненной и поначалу хотела сама заняться обедом, но, раз уж так вышло, что обнаружился другой товарищ, выразивший желание взять на себя нудную обязанность пусть и не по своей воле, решила подниматься. Привычные жесты, знакомые выбоины, крепкие карабины, надежная страховка — подъём впервые на памяти Людмилы закончился достаточно быстро для неё. Очевидно, ежедневный бег по утрам от бабушкиного дома до озера и обратно повлиял на её выносливость. Выпрямившись, она приставила к глазам ладонь, защищая от ярких солнечных лучей, и принялась наслаждаться окружающей красотой природы. Насколько видел глаз, внизу простирались клаптики обработанных полей, ровные линии виноградников, а далеко-далеко, на северо-востоке виднелась блестящая на солнце полоска моря. Любуясь, девушка не заметила, как ребята один за другим спустились вниз, на поляну, оставив их с Владимиром наедине.

— Люд, давай поговорим, — нерешительно окликнул её Володя.

— Я тебя не слышу и не вижу.

— Ну, занят я был. Даже спал в гараже. Пригнали машину, обещали просто сумасшедшие деньги за ремонт.

— Ты не виляй, уважаемый. Ты прямо скажи — я вообще-то нужна тебе?

— Ну, зачем вот так сразу, в лоб.

Вовка нерешительно шагнул к девушке. Она выставила перед собой руки ладонями вперед, будто защищаясь.

— Отойди от меня.

— Люд, прости.

— Мог бы прийти, поговорить, объяснить, в конце концов.

Плохо понимая, что делает, Люда ещё раз шагнула назад, оказавшись в опасной близости от края.

— Почему? Почему ты так со мной?

Её глаза вдруг опасно потемнели, теперь она казалась парню дикой неукротимой красавицей. Властной и резкой. Будто сама Фрейя спустилась из Асгарда на минуту. Нет, не такой он хотел видеть свою подругу. Его жена должна быть светлой, уютной, мягкой, а не злобной фурией со сверкающими глазами.

— Я... Прости. — Владимир развел руками, извиняясь, но увидел, как она резко шарахнулась, желая оказаться как можно дальше, и не успел поймать. Люда шагнула в воздух. Падая, она видела склонившегося с вытянутыми руками Вовку. В его глазах плескался непередаваемый ужас. "Как жаль" — только и успела подумать она, теряя сознание.

На плоском камне, лежащем на самом краю вершины Белой скалы сидел на коленях ошеломленный происшедшим парень. Он то разводил руки в стороны, то снова перевешивался через острый край, чтобы взглянуть вниз. Ведь он сам, своими собственными глазами видел, как Люда шагнула в пустоту, как полетела на землю, укоряя его взглядом... И, да, видел, как разошлось пространство под падающей девушкой — будто молния раздвинулась. А потом — всё схлопнулось, проглотив тело. Скала — есть. Он сам, Владимир, — вот он, можно ущипнуть. Люда? Нет её. Там, на земле, внизу — тоже нет. Вовка с отчаянием схватил себя за волосы, замычал, раскачиваясь из стороны в сторону. Таким его и нашли друзья на закате, когда вновь поднялись, чтобы узнать, почему это парочка влюбленных так долго не спускается на поляну.

Ирения

Прищурив глаза от усердия, девушка внимательно читала сообщение из столицы. Когда она вернулась домой от бабушки, слуги сказали, что отец пару часов, как уехал, а мать отдыхает — беспокоить не велено. Разве что землетрясение начнется, или война. Побродив по дому, Ния зашла в кабинет, устроилась в большом кресле, и, от нечего делать, стала перебирать листочки на отцовском столе. Письма из императорского дворца сверху лежали, открытые для любопытного глаза. Это что же такое получалось? Выходит — ей нужно было срочно ехать вместе с другими девушками, проходить отбор, выполнять свой долг перед государством? По крайней мере, так кто-то написал. Тогда почему никто ей не сообщил. Если бы она сама не приехала, то и не узнала бы, что её вызывают. Захватив с собой листочки, Ния выбежала из дома и, постучавшись, влетела в маленький домик управляющего. Бывший солдат армии прошлого Императора хорошо управлялся с цифрами. Когда Винсент пригласил пожить в поместье — не отказался, всё равно ему некуда было идти. Разобравшись, какой преданный человек ему достался по воле случая, граф распорядился построить отдельное жилище в дальнем углу сада. Две комнаты, кабинет и спальня, зачем одинокому мужчине больше? Там управляющий отдыхал и работал с бумагами.

— Анри! Почему мне ничего не сообщили?

— Ирения! Откуда ты взялась? Я сам отправлял письмо, в котором просил графиню никуда тебя не выпускать.

— Очевидно, мы с письмом разминулись, — спокойно ответила Ния. — Когда приедут императорские гонцы? Мне ведь нужно собраться. Я не знаю, что брать с собой, растерялась немного.

— Всё, всё, успокойся. — Бывший солдат встал из-за стола, подошел ближе и внимательно заглянул в глаза цвета темного золота.

— Граф вместо тебя повез другую девушку. Платья твои взяли, но, надеюсь, ты не слишком расстроишься? Купит отец новые, ведь знаешь, как сильно он тебя любит.

— Как? — осипшим от волнения голосом спросила Ирения. — Кого он решил отдать Императору? Ведь мой портрет висит в галерее дворца. Или... Это кто-то из его внебрачных детей? Мы похожи? Я не могу согласиться с папиным решением. — Девушка топнула ногой и гордо выпятила подбородок с еле заметной ямочкой. Золотистые глаза яростно сверкнули, когда она уставилась на управляющего. — Нужны лошади и карета.

— Но граф убьет меня, когда узнает, — прошептал пожилой мужчина и тяжело оперся о стену, держась за сердце. — Я ж тебя маленькую на руках носил, пожалей старика. Останься дома.

— И всю жизнь прятаться? Ведь, если обман раскроется, Император накажет всех, никого не пожалеет. Да и неизвестно ещё, кого они в гарем выбирают. Говорят, Повелителю нравится девушки с черными волосами. А у меня — каштановые. Вот!

Ния поднесла к глазам прядь волос и принялась её рассматривать. Внимательно.

— Тёмно-каштановые. — Печально произнес Анри. — Ладно, я сам поеду. Кучера брать не будем, возьмем стражей для охраны. Беги, проказница, — одевайся, да не забудь графине сказать. Она-то думает, что ты в безопасности. — И добавил шепотом, для себя: — Может, хоть мать наставит на путь истинный... Упрямая девчонка, вся в отца.

Ирения, конечно же, заглянула в спальню к матери. На круглом столике возле кровати стояла целая батарея разноцветных бутылочек. Пахло валерьяной.

— Мама, — прошептала девушка, целуя спящую женщину в щеку. — Мамочка, прости, но я должна уехать. Я люблю тебя.

— И я тоже тебя люблю, — с усилием пробормотала одурманенная снотворным графиня. — Очень.

Она так и не смогла открыть глаза, через минуту уже снова спала, даже похрапывала негромко. Ния поправила одеяло, написала несколько слов в маминой памятной тетради, потом обвела прощальным взглядом знакомую с детства обстановку и вышла, накрепко закрыв за собой двери. Чуть позже девушка развила бурную деятельность. Впереди её ждали нешуточные приключения, и к ним следовало подготовиться.

Когда карета наконец-то покинула двор отчего дома, Ния еле сумела устроиться внутри салона из-за обилия мешков с одеждой, сундучков с лекарствами и притираниями, корзин с едой и других, столь необходимых в поездке, мелочей. Можно было, конечно, ехать налегке. Но! А что, если во время поездки ей повстречается любовь всей жизни? А она, страшно подумать, не готова. Девушка потрясла головой от ужасной картины, спонтанно возникшей перед глазами. "Высокий, красивый, богатый рыцарь в доспехах на вороном коне останавливает карету и подает руку ей, Ние, приглашая выйти. А она вся чумазая, платье мятое, глаза опухли от сна, волосы дыбом... Кошмар". Стражи ехали сзади, поминутно оглядываясь. Анри же правил лошадьми, не понимая, как его угораздило ввязаться в жуткое приключение. Вот если бы они догнали графа, тогда, возможно, Винсент сам нашел бы управу на собственную дочь. Все бы вернулись обратно и зажили по-прежнему, в мире и согласии. Уютная картина настолько заворожила Анри, что он, не раздумывая, свернул на короткую дорогу, ведущую к столице. Место же встречи графа и императорских гонцов находилось в стороне от центрального пути, общепринятого, по которому все ездили. Поэтому, когда Винсент, ругая себя последними словами, возвращался домой, в поместье, кареты разминулись, и встреча, о которой мечтал старый солдат, не состоялась.

* * *

Именно с этого момента начались события, изменившие ход истории замечательной страны. Если смотреть с Земли, то планету, на которой произошло все то, о чем мы узнаем дальше, невозможно рассмотреть даже в самый мощный телескоп. Созвездие Дракона очень длинное, оно охватывает Малую Медведицу с трех сторон и тянется от Большой Медведицы до Цефея. Голова Дракона состоит из четырех звезд, такой себе неправильный четырехугольник. Самая яркая — Этамин, а рядом с ней бета Дракона — Растабан. Соответственно, еще две — Кума и Грумиум. До сих пор никто не знает, почему название страны совпало с именем звезды, данным ей землянами... Астрономы говорят, что созвездие Дракона находилось совсем недалеко от Солнечной Системы в период с 3700 до 1500 до нашей эры. И что оно снова приблизится в 21 веке... Может быть, уже завтра?

* * *

Глава 1.

Ирения с независимым видом прогуливалась по хозяйственному этажу дворца. Слуги считали, что она одна из тех ненормальных аристократок, которые всюду суют свой нос, и ни о чем её не спрашивали. А ей хотелось пробраться в крыло, где находились девушки, из которых вот-вот главная управляющая гаремом должна была выбрать новых наложниц. План был простым, и ничто не должно было помешать его осуществлению. Поймать момент, когда девушкам понесут еду. Пробраться следом так, чтобы никто не заметил. Быстро поменяться одеждой с подставной графской дочерью и отправить её на свободу. Анри ждал недалеко от ворот, он должен был отвезти девицу домой, в графство Вейнов. Конечно, смущало то, что она никогда не видела свою замену, но — ведь они похожи внешне? — значит, и здесь трудностей не должно было возникнуть. О том, что будет с ней дальше, Ния запретила себе думать.

Спустя какое-то время, девушка заметила, что за ней пристально наблюдает паренек в белом фартуке. Когда Ирения это сообразила, он выразительно приподнял брови и кивнул головой. Потом открыл узкую дверцу справа от себя, и снова кивнул. В этот момент его позвали. Мальчишка убежал, а Ния подошла, чтобы заглянуть внутрь. Там оказалась широкая лестница, освещенная с двух сторон фонарями странным зеленоватым светом. Может, пойти по ней наверх, чтобы посмотреть, куда это её приведет?

— Эй! — Парнишка захлопнул дверцу. — Что-то ищешь? Я уже давно за тобой наблюдаю.

— А вдруг у меня здесь свидание? — ехидно прищурилась Ния.

— Нет, — деловито отреагировал служка. — Ты точно ищешь, вон все углы уже обнюхала. Денежку дай, помогу.

— Ладно, держи.

Три теплые, согретые девичьей ладонью, полновесные монеты скрылись в глубоком кармане фартука.

— Мне нужно пробраться к новеньким девушкам. Понимаешь?

— Не очень. Но, раз уж так сильно надо... Поднимайся по этим ступенькам и через два пролета поверни направо. Только смотри, не попадись никому на глаза. В этот раз привезли немного, всего пять девчонок. У каждой — своя комната. Они не заперты, куда им деваться? Дворец-то под охраной. По левой руке — не ошибешься. И поторопись, за ними скоро придут! — крикнул он вдогонку дурочке, прыгающей через ступеньку. Нарвется на неприятности, но ему-то что? Мальчишка довольно погладил потяжелевший карман и, весело насвистывая, отправился переодеваться. На сегодня он работу закончил. После ужина полы будет мыть Костан. И посуду тоже.

Коридор показался Ирении пустым, чистым и подозрительным. Но отступать девушка не привыкла. Настороженно прислушиваясь, она кралась вдоль дверей, соображая, куда же ей постучаться. Возле третьей от лестничной площадки Ния остановилась, только взялась за ручку, как вдруг дверь распахнулась и с силой ударила её по лбу. Девушка зашаталась, удивленно глядя на, как ей показалось, своё отражение и чуть не упала в обморок. Но вовремя вспомнила, что она — дочь графа, а не какая-то там изнеженная девица и устояла, схватившись за косяк.

Каро сердито уставилась на замершую перед ней красавицу с наливающейся краской шишкой над бровью и зло выдохнула:

— Ещё одна! Ну, заходи, третьей будешь.

За пару часов до встречи.

Людмила почувствовала, как её стремительно засасывает гигантская чудовищная воронка. Только что перед глазами маячила Вовкина испуганная физиономия, но вдруг пропала, сменившись россыпью цветных пузырьков, с пронзительным свистом круживших вокруг девушки. Они оставляли после себя разноцветные смазанные следы настолько правдоподобные, что Люда не выдержала и прикоснулась к одному из мазков пальцем. Что тут началось! Пузырьки вздрогнули, скорость их движения усилилась, следы размазались, накладываясь один на другой. Оглушительно зазвучала громкая, взрывающая слух, музыка. Люда во весь голос завизжала, невольно подтягивая колени к груди, прижала ладошками уши, изо всех сил зажмурила глаза и вдруг с грохотом ударилась копчиком о каменную плиту. Будто кто-то рассердился и выбросил её из Потока в реальность. Ощупав холодную гладкую поверхность вокруг, девушка открыла глаза.

— Черт побери, — с чувством выдохнула она, разглядывая длинный коридор со странными фонарями на стенках. Вдруг двери стали открываться, а из них — одна за другой вышли девицы, приблизительно одного возраста. Симпатичная пухленькая блондинка склонилась над Людой и скомандовала:

— Вставай сейчас же. Некогда тут разлеживаться. И что это ты на себя нацепила? В нашем краю девчата в штанах не ходят. А переодеться уже не успеешь, жаль.

— Чего? — Мозги переклинило, попа болела, Людмилу в настоящий момент могло напугать только уж что-то очень страшное. А придут — не придут — чихать она хотела. Но добровольная помощница уже схватила её за руки:

— Вставай, скорее вставай. Помнишь? Голову отрубят, если не будешь слушаться. Мы думали шутка, а вдруг оно так и есть?

Сзади к девчонкам неслышно подкралась высокая худая женщина в черном. Поначалу Люда решила, что старуха, но потом, уже значительно позже, присмотрелась, — не так уж и стара оказалась их надзирательница.

— Под ноги смотреть надо, тогда падать не будешь, — скрипучим голосом заявила она, когда её взгляд упал на девушку. — Построились и за мной! Ирения, — указательный палец ткнулся Люде в голову, — тебя это тоже касается. У нас купание сейчас будет. Да, и не надейтесь, красавицы, на свободу, вы все остаетесь во дворце на всю оставшуюся жизнь.

— Но у меня свадьба через неделю! — вскрикнула рыженькая бледная девушка. — Я не хочу оставаться здесь!

— Гонор-то поубавь, паршивка. — Дама в черном вцепилась тощей рукой в шею изо всех сил сопротивляющейся девицы. Чуть посильнее и придушила бы. — Запомните! Вы здесь никто. Хотите жить — терпите, выполняйте всё, что прикажут.

Все замолкли, понурились, молча выстроились в коротенькую шеренгу, и только Люда упрямо сидела на полу.

— Вставай! — толкнула её женщина.

— К собакам такую жизнь, — тихо и отчетливо выговорила землянка, не отводя взгляда. — Убивайте. Я с места не сдвинусь.

Тетка запрокинула голову и неожиданно для всех рассмеялась. Потом кивнула, вытирая слезы, и пошла первой. Остальные неохотно поплелись следом. Блондинка сердито дернула Люду за рукав. Причем так сильно, что та поневоле встала. Делать нечего, не сидеть же посреди коридора с обиженной на весь мир физиономией. Так хоть среди людей будет, попробует разобраться, куда попала.

Когда затихли звуки шагов, третья дверь, если считать от лестницы, открылась, и в коридор высунулась растрепанная голова Каролины. Зевая и потягиваясь, она вышла, осмотрелась по сторонам, потом снова вернулась к себе в комнату. Вроде шумели, а никого нет, странно. Что-то разоспалась сегодня, может — не те капли выпила? Надо посмотреть. Но глаза слипались по-прежнему, узкая кровать манила, девушка прилегла с еле слышным стоном. "Еще только минуточку, и буду вставать. Чуточку посплю, а потом сразу...". Спустя один короткий вдох в маленькой комнатке послышалось тихое сонное похрапывание.

Дама, закутанная с ног до головы в черную ткань, без церемоний привела девушек в большое, хорошо освещенное помещение с бассейном в центре. Велела всем раздеться, пройти осмотр у пожилой полной женщины, а потом — плавать до тех пор, пока не велят выйти из воды. Люда, очарованная красотой зала, стояла в очереди, не замечая, что творится вокруг. Высокий купол потолка какой-то талантливый художник расписал изображениями неведомых крылатых чудовищ, скрывающихся среди облаков. Там хвост мелькнул, здесь — рога виднеются. Засмотревшись на клыкастую улыбку в середине композиции, девушка вздрогнула, когда женщина сердито дёрнула её за рукав свитера.

— Что? Раздеться? — Почему-то ей в голову не пришло сопротивляться. Одежда упала на пол забытой грудой, рядом стукнулись ботинки, купленные за сумасшедшие деньги в финском магазине. Невесомой паутинкой легло сверху бельё.

Женщина ощупала суставы землянки, зачем-то принюхалась, наклоняясь к пятой точке, потом заглянула в глаза. Что-то её смутило, но Людмилу эмоции проверяющей волновали мало.

— Ирения? Дочь графа Вэйна? — уточнила целительница.

Люда, увлеченная разглядыванием изображения на стене, задумчиво кивнула. Конечно, она не понимала, почему к ней обращаются именно так, но пока — её это устраивало. Для того, чтобы поставить диагноз, сделать выводы, то есть, информации пока не хватало. Однако, услышав, как её назвали дочерью графа, опомнилась. Выходит, она аристократка. Приняла независимый вид:

— Что-то не так? Я могу быть свободна?

— Вряд ли, — серьезно ответила проверяющая. — Ты здорова, а больше ничего не требуется, можешь освежиться в воде, и пусть тебя не смущает запах. В бассейн добавили настой из лекарственных трав. Нравятся тебе картины?

— Восхищаюсь мастерством художника! — честно ответила Людмила. — Такое ощущение, что он видел этих живых существ, поэтому так дотошно их изобразил. А какие глаза у этого, на стене! Мне кажется, оно смотрит прямо мне в душу... Как оно называется? Создание с хвостом?

— Дурой не прикидывайся, — ехидно ухмыльнулась целительница. — Жаль, что ты сейчас не в бассейне. Уши закрой, представление начинается.

Вода с зеленым оттенком внезапно забурлила, девушки сначала замерли, а потом стали расходиться к стенкам, пропуская нечто, поднимающееся снизу. Первой завизжала блондинка. Крик подхватили остальные, сначала просто верещали, как резаные, потом, по мере того, как чудовище поднималось на поверхность, стали карабкаться на сухой пол, чтобы побыстрее выбраться в безопасное пространство. Поскольку для этого требовались физические усилия, визг понемногу затих. Слышно было только бульканье воды да судорожные вздохи перепуганных девчонок. Постепенно показалась ужасная морда с красными сверкающими глазами, рога, зашевелились вьющиеся черные отростки, долженствующие, по замыслу, изображать волосы, вода полилась из открывающейся пасти в бассейн. Каким-то неуловимым с первого взгляда образом, страшилище показалось Людмиле похожим на рисунки, которые она рассматривала раньше. Заинтересовавшись, девушка подошла ближе, а потом, под ахи и охи остальных девчонок, она спустилась в бассейн по ступенькам, покрытым шероховатой, чтобы не скользила, плиткой густо-синего цвета, и бесстрашно приблизилась к кошмарному созданию. Вероятно, сыграли роль земные фильмы, потому что вместо того, чтобы бояться, Люда восхищенно пощупала чешуйчатую шею, заглянула в раззявленную пасть и даже попыталась зачем-то выдернуть клык. Чудовище не реагировало, продолжая подниматься. Когда по высоте голова кого? доисторического ящера? стала немного выше, чем рост девушки, Люда встала спиной к изогнутой скульптуре и развела руки в стороны, ладонями вверх, позволяя воде, водопадом низвергающейся из пасти зверя, литься сверху. Ну, а чего такого, душ, он ведь и в Африке душ. Пускай это не Африка, так ведь и выглядит приспособление, как произведение сумасшедшего скульптора.

Девчонки таращились, не понимая, что происходит. Зато целительница вскочила с места, выругалась и убежала из зала. Пожав плечами, Люда прошла к бортику с выставленными пузырьками и весело помахала рукой блондинке.

— Чем из этого можно вымыть голову? — дружелюбно спросила землянка, нюхая открытый кем-то флакончик. Пахло клубничным вареньем. — Этим? — Она подняла смесь повыше. Пухленькая девушка отрицательно покрутила головой, потом, с опаской глядя на страшилище за спиной Люды, подошла ближе и ткнула пальцем в синюю бутылочку. — Точно? А волосы не вылезут?

Та наконец-то оторвала взгляд от странного водопада.

— Ни у кого не выпали пока, а тебе не страшно?

— Лысой стать? — Радуясь, что все-таки удалось отвлечь внимание девушки, Люда решила пошутить. — Неа, не страшно. Но пока не хотелось бы. — Она приподняла крышку. — Фу. А есть что-нибудь другое?

— Вот эти четыре бутылочки, держи. Я спрашиваю про чудовище. Почему ты его не боишься?

— Потому что бутафория это, — отмахнулась Люда, выбирая жидкое мыло. — Ну, где ты видела живых драконов? Или как оно называется.

— В небе видела, — рассудительно ответила блондинка и попятилась, заворачиваясь в большое пушистое полотенце. — Мы на границе живем, налюбовалась досыта. Только не рассмотрела, высоко слишком летают. Ой, мамочки, оно шевелится.

Девушки ахнули, еще больше прижимаясь к стене. Люда медленно повернулась, продолжая намыливать голову приятной на ощупь субстанцией с ароматом, похожим на запах лимонов.

— Где?

Девушка почувствовала на себе чужой недовольный взгляд, растерянно замерла, пытаясь понять, кому это вдруг она успела досадить, но, так ничего и не заметив, перевела взгляд на импровизированный душ. Гибкое искусственно созданное существо медленно погружалось в воду.

— Эй! Куда? — бросилась она к подозрительному девайсу, но тут дно бассейна разошлось, пропуская ящера, потом плиты сдвинулись, оставив любопытным рисунок для рассматривания. — Как же мне теперь промыть волосы?

— Опусти голову в бассейн, — со знанием дела посоветовала рыженькая красавица с яркими зелеными глазами. Она первая из всех подошла ближе, устроилась на бортике и с удовольствием болтала ножкой в воде. — Давай, не смущайся.

— Мне хотелось под душем, — расстроилась Люда.

— Думаешь, чудовище так называется? Душ? А почему?

— Вода льется, удобно. — Людмила задумалась, а и правда, почему удобно-то. Скорее всего, привычка.

— Странная ты, Ирения. Глаза другого цвета стали, серого, как мрачное грозовое небо. А ведь были, как морской камень, золотистые, прозрачные. Не помнишь меня совсем, да? Мы встречались давно, когда ты с родителями приезжала к нам в замок. Мы тогда маленькие были. Искали камушки на берегу, нашли два, совершенных, как бусины. И разделили. Моя, — девушка прикоснулась к янтарному шарику на груди, — всегда со мной с тех пор. А где твоя?

Людмила, ошеломленная длинной речью, молчала. Пожалуй, долго притворяться загадочной Иренией не получится. Обманывать? Нет, не хочется, противно.

— Давай позже поговорим, — заговорщическим шепотом ответила она рыжику. — Обязательно встретимся наедине, и всё-всё обсудим. Здесь слишком много лишних ушей.

— Ты тоже заметила? Как будто нас кто-то разглядывал, пока мы все плескались в бассейне и бродили обнаженными. Возможно, вон у того зверя, — девушка указала пальцем на стену, — глаза были человеческие. Видишь? Сейчас только черные провалы. Там точно кто-то стоял. Меня зовут Лейла, на случай, если тебе совсем память отшибло.

— Или сидел, — медленно проговорила Людмила, все еще пытаясь сообразить, как отвлечь мнимую подругу из далекого детства. — А что мы вообще здесь делаем?

— Тебе не сказали? — Расширила зеленые очи Лейла. — Нас всех отдали в гарем.

— Ни фига себе. — Люда оттолкнулась ногами от бортика и поплыла на спине, надеясь, что таким образом ей удастся отполоскать волосы. Она уже хотела вернуться, чтобы продолжить разговор, но двери открылись, впуская вереницу служанок со стопками одежды. Последней вошла знакомая пожилая женщина и объявила:

— Одевайтесь, расходитесь по комнатам. Ирения! Ты, единственная из всех присутствующих, прошла испытание. Повелитель ждет сегодня ночью, не ложись спать, за тобой придут.

Оглушенная новостью, Люда даже не заметила, что её вещи исчезли с того места, где она их оставила. Ощущая на себе сочувственные взгляды подруг по несчастью, девушка вытерлась насухо полотенцем, одела на себя длинную, до пола, рубашку из прозрачной ткани. Сверху пришлось нацепить нечто, больше похожее на традиционный русский сарафан, а поверх — накидку с капюшоном, такую же, как и у всех остальных. Всунув ноги в мягкие кожаные туфли без каблука, Людмила осознала, что плетется следом за женщиной. Девушки остались возле бассейна, видимо им так велели, а она всё прослушала. Не сопротивляясь, Люда прошла в указанную комнату и закрыла за собой дверь. Что там посоветовала ей целительница? Отдохнуть? Вот сейчас она ляжет и заснет. А проснется у себя в спальне, на Земле. Потому что, скорее всего, этот дикий кошмар ей просто снится. Люда сильно ущипнула себя за руку, но боль не подействовала. Стены так и остались серыми, окно — маленьким, а кровать... На кровати, уткнувшись носом в тоненькую подушку, сладко сопела темноволосая девица. Стоять на каменном полу было холодно, поэтому Люда забралась в ноги к спящей, все равно присесть больше некуда было. Только когда откинула голову на стенку, она сообразила, что волосы до сих пор в полотенце. Если скоро за ней придут, то надо хотя бы высушить их. Пытаясь найти сухое место на том куске ткани, что ей выдали под видом полотенца, Люда не заметила, что девушка проснулась и, удивленно приподняв брови, рассматривает чудо дивное с копной влажных волос.

— Ты кто? — спросили они друг друга одновременно.

— Ирения! — ехидно ответила Люда и прищурилась.

— Вот уж нет, — усмехнулась Каролина, — Ирения — это я! Так что давай, самозванка, поди прочь.

С последними словами травница распахнула дверь, не рассчитав силы, и сильно ударила дочь графа по лбу. С непонятным для себя самой раздражением уставившись на красавицу, выдохнула:

— Ещё одна! Ну, заходи, третьей будешь.

Глава 2.

Сердито растирая ладонью ушибленное место, Ирения вошла в комнатку и плюхнулась на твердые доски кровати. Люда задумчиво переводила взгляд с одной девушки на другую, но решила пока молчать. Первой опомнилась Каролина.

— Так. Я не поняла, ты зачем явилась?

— Не могла допустить, чтобы тебя отдали Императору вместо меня, — спокойно ответила Ния и покосилась на девушку с мокрыми волосами. — А что, здесь где-то можно помыться? И почему у вас одна кровать на двоих? Как зовут?

— Ирения её зовут, — ехидно скорчила рожицу Каро и рассмеялась.

— Если кому-то из вас весело, — сухо отреагировала Людмила, — сообщаю приятную новость. Я прошла какое-то глупое испытание в бассейне, и скоро за мной, то есть, за Иренией, придут. Свидание с Повелителем вроде как. А зовут меня — Людмила, и последние часа три я ничего не понимаю. Слушайте, волосы мокрые, есть чем вытереть? Тряпка промокла насквозь.

— Мне граф не позволил взять с собой ничего из вещей, — пожаловалась Каро. — Меня зовут Каролина, и я здесь играю роль этой дурочки.

— Нет, — упрямо отмахнулась Ния. — Никто из вас жертвой не будет. Я сама пойду к чудовищу и с гордостью приму уготованную мне участь. А полотенце сейчас принесу, видела кладовку, когда поднималась по лестнице. Ты пока в мешках поищи, может, найдешь чего.

Люда опустила голову на колени. Испытание прошла она, значит, жребий брошен.

— Такое ощущение, что всё это мне снится, — больше для себя, чем для подруг по несчастью, обреченно прошептала Людмила. — Ладно, пусть. Попробую сыграть по чужим правилам. Так почему ваш Император — чудовище? Он ужасно выглядит или что-то такое сделал? Или делает?

Каролина впустила Нию с сухими кусками пушистой ткани и, выглянув в коридор, плотнее закрыла дверь. Переглянувшись, девушки в четыре руки принялись сушить волосы будущей жертве озабоченного Повелителя.

— Понимаешь, — травница вытащила из бокового кармашка сумки расческу. — Трудно объяснить. Его из обычных жителей никто никогда не видел. Предыдущий Император часто появлялся на праздниках, устраивал приемные дни для всех желающих найти справедливость, занимался благотворительностью.

— Достойный человек был, мудрый, — поддержала сестру Ния. — Люди уважали его, пусть покоится с миром.

— Потом, когда они с женой погибли каким-то странным диким образом, остался сын. Мальчишка. Конечно же, править страной ему было рановато. Вот совет старейшин и поддержал младшего брата Императора, Хемминга. Его выбрали в наставники будущему Повелителю. Дядя родной всё-таки, не кто-нибудь. С тех пор наш мир стал меняться. Не понимаю, ты из какой провинции? Об этом же все знают. И о том, что Повелителю срочно нужен наследник, и о том, что та, кто родит ему сына, станет Императрицей, а её семья войдет в первый круг приближенных, и о том, что если кто-нибудь утаит дочь от императорских гонцов, то уничтожат всех, вплоть до дальних родственников.

— Не вижу смысла, — задумчиво оповестила всех Людмила, отобрала расческу у Каро, стала разбирать пряди сама. К её удивлению волосы практически были уже сухими и легко расчесывались. — Думаю, времени у нас мало. К этому вашему на свидание пойду я, сами понимаете почему. В бассейне кто общался с народом? Думаю, они меня запомнили, хотя, если честно, глупое какое-то испытание. Ирения, гляди веселее! Расскажи, какой у тебя был план? Ведь не просто так ты сюда шла.

— Э, — протянула, смущаясь, девушка. — Я подумала и решила, что моя сводная сестра пойдет в карету, а я останусь вместо неё. Кучер ждет на заднем дворе, на дверце наш герб.

— Ну, вот, — облегченно вздохнула Люда. — Идите в свою карету, а я, стало быть, разберусь, кто такой этот ваш Повелитель и чего ему надо. Может, после всего мы встретимся, и вы проводите меня в какой-нибудь храм или ещё куда. Если выживу, конечно.

— Зачем тебе Богиня? — хмуро поинтересовалась Каролина, перебирая содержимое сумки. Нашла крошечный пузырек из темного стекла, капнула три капли в глиняную чашечку, добавила несколько капель из другой бутылочки и долила воды из кувшина. Осторожно размешала специальной ложечкой.

— На, пей. — Она вручила снадобье Людмиле.

— Зачем? — изумилась та, но все-таки послушно выпила горьковатое содержимое. — Красивая чашечка, с узором.

— Я сама вылепила её. В конце взяла листик каноэ и приклеила. После обжига осталась картинка, симпатичная, правда?

— Так просто?

— Не то, чтобы очень, там ещё заговоры надо было читать. Колдовские знаки творить. Наставница рядом была, всё контролировала, иначе бы я не справилась. Да что это со мной? Совсем из ума выжила. Слушай внимательно. Настойка противозачаточная. Ну, на всякий случай. А ещё у неё есть одна особенность — после приема ты будешь видеть истинное положение вещей. Пока действует лекарство, тебя никто не сможет обмануть. И физически ты станешь сильнее — правда не надолго, зато без последствий. Ну, разве кроме мышечной боли.

— Уходите, — попросила Людмила. — Уж не знаю, почему, но волнуюсь за вас обеих, как за родных.

— Может, потому что мы похожи друг на друга? — улыбнулась молчавшая до сих пор Ирения. — Твои волосы почти сухие. Хочешь, уложу в красивый узел или заплету косу?

— Девочки, — голос Люды задрожал, но она справилась с собой. — Мне страшно.

— Давайте убежим вместе? — предложила Ния, вешая себе на плечо сумку травницы. — Пусть ищут.

— Поздно, — одними губами прошептала Каро, выглянув в коридор. — Сюда идут, а здесь совсем нет места, даже спрятаться негде.

— Прижмись к стене за дверью. Когда она откроется, если повезет, тебя не заметят. — Люда встала с кровати. — Ния, спрячься между кроватью и стенкой. Да. Вот так, а теперь я прикрою тебя кучей полотенец.

— Это не полотенца! — возмутилась Ния, высовываясь наружу. — Это ткань для обтирания!

— Сиди тихо! — прикрикнула на неё землянка, понимая, что девушка нервничает. — Как только меня уведут, бегите. Чем дальше, тем лучше.

Люда открыла дверь за секунду до того, как то же самое попыталась сделать тощая бледная женщина. Уже знакомая по прошлому путешествию в бассейн.

— Идём, — велела она, пропуская Людмилу перед собой.

— Я смогу позже вернуться за своими вещами? — тщательно закрывая дверь, спросила девушка. Ну, что такого? Ей же не сказали, куда и зачем ведут. Да еще с двумя громилами за спиной. Можно подумать, ей есть куда бежать в этом странном сне. "Господи", — взмолилась она, — "пусть это действительно будет сон". Реальность уж точно пугала не на шутку. Хотя искусственное чучело в бассейне ей скорее понравилось, чем вызвало отторжение. Люда вздохнула и задумалась, шагая по коридору.

Если вспомнить, как она жила до сих пор? Поступала в соответствии с нормами? Делала то, что от нее хотели? Даже профессию выбрала, чтобы угодить отцу, а ему было плевать на неё. Как же! Его новая молодая жена родила ему долгожданного сыночка! Зачем ему дочь от нелюбимой более женщины. Говорят люди: если мужчина любит женщину, то любит и её детей. Если же он уходит, то о детях просто забывает. Как Люда тогда спорила до хрипоты, как доказывала на семинаре, что это не всегда так, что мужчины — не все одинаковые. Но, может, пора уже взглянуть правде в глаза? Ведь, если следовать её же собственной логике, отец просто забыл о ней. Вычеркнул из своей жизни, как неудавшийся эксперимент. Мимоходом стерев ладонью непрошеную слезу, Люда вспомнила начало своих отношений с Володей. Хотела быть, как все. Встречаться с хорошим парнем, выйти за него замуж, рожать детей. Семью построить. А оказалось, не так всё просто. Надо было как-то общий язык находить, одной симпатии мало для крепких отношений. Впрочем, он давно уже ей больше не нравился, только она боялась ему об этом сказать. Почему? Надо было сказать, правда — лишней не бывает. Так бы не полезли они вместе на ту скалу, она бы осталась дома... Сама во всем виновата, самой и расхлебывать. Девушка подняла голову и восхищенно присвистнула, выражая искренний восторг перед изображением дракона, занимавшем всю поверхность немаленьких таких дверей от пола до потолка. Оказывается, пока она предавалась размышлениям, они перешли в другую часть дворца. Судя по шокирующему богатством интерьеру, здесь обитал загадочный Повелитель, его гарем и все первые лица государства. Картина снова привлекла её внимание, показалась знакомой до боли, но рассмотреть в деталях не удалось, потому что двери раскрылись, и сопровождающая дама просто втолкнула её внутрь. Возмущенная хамским обращением, Люда повернулась на пятках, чтобы высказаться, но выйти не получилось. Два высоких стражника в одинаковой одежде с грохотом скрестили перед ней длинные шесты с острыми изогнутыми лезвиями, загораживая проход.

— Ничего, я запомнила. Мы ещё встретимся, рыбина сушеная.

Сзади кто-то негромко рассмеялся, и девушка резко обернулась. Медленно, с трудом переставляя ноги, к ней приближался высокий старик в темном балахоне с большой круглой подвеской на груди. Густые седые брови нависали над глазными впадинами, не позволяя рассмотреть цвет глаз, но тот, кто предположил бы, что они давно выцвели, скорее всего оказался бы прав.

— Здоровая молодая женщина в рассвете сил. То, что нам нужно. Ты, как всегда, победил, Хэмминг. Девочки должны вырасти и созреть, прежде чем будут способны выносить ребенка. Какая чудесная мысль! Почему мы не додумались до нее раньше?

— Потому что кто-то слишком увлекся одной очень любопытной идеей, — лениво заметил плотный мужчина, еле поместившийся в изящное креслице на выгнутых ножках. — Подойди. — Надменный тип приподнял руку от подлокотника и еле заметно шевельнул пальцами.

С трудом сообразив, что обращаются к ней, Люда спокойно прошла вперед и остановилась возле кресла.

— Повернись.

Девушка, едва сдерживая улыбку, обернулась вокруг своей оси, медленно, позволяя рассмотреть себя без сопротивления. Это ведь сон, разве нет?

— Нужно взять немного крови для исследования, — елейным голосом провозгласил тощий старик, хватая за руку девицу. — Поверь, это всего лишь эксперимент, больно не будет. Если вдруг вздумаешь кричать, никто не услышит, а мне даже понравится.

Он вытащил из кармана ножик с коротким лезвием и замахнулся. Тут-то Люда и насторожилась.

— Эй! А обработать?

— Что? — вылупил глазки придворный колдун.

— Я говорю, ножик — мыл? А руки? — прорычала землянка.

— Хэмминг, она разговаривает! — возмутился дед, пытаясь ткнуть ножом в ладонь. Получалось плохо, потому что девушка изо всех сил выворачивала конечность из цепкого захвата.

— Ты сам предложил выбирать из девиц постарше. Сам и мучайся, — ехидно ухмыльнулся тип в кресле. — Выпить хочешь?

— Нет, я не пью, ты же знаешь. — Старик сердито смотрел, как девушка растирает освобожденную руку. — Дитя, тебе что, крови жалко? Маленький порез, заживет быстро. Я ведь могу крикнуть стражу, тебя подержат.

— Просто обработай нож и вымой руки, — серьезно посоветовала Люда. — Получите вы свои пять капель. А — выпить — мне предложили?

— Ну, да, — развеселился Хэмминг. — Будешь?

— Что там? В смысле, сколько градусов?

Мужчины замерли, потом старик зашевелился и поднес к носу открытую бутылку.

— Крепкий и чистый, как слеза младенца, — недоуменно заявил он. — Что такое градусы?

— Можно мне?

— Что? — одновременно спросили мужчины и уставились друг на друга.

— Капец! — закатила глаза Люда. — Бутылку и нож можно? Не переживайте, я отдам. Куда кровью капать?

— Э, — старик покопался в карманах и вытащил не слишком чистый пузырек. Выплеснул содержимое в камин, отчего пламя вспыхнуло чуть ярче, затем принюхался и протянул тару девушке.

Люда оторвала от рукава немного ткани, хорошенько смочила содержимым из бутылки и как следует, несколько раз протерла ножик. Потом промыла кончик безымянного пальца и осторожно кольнула. Выдавив ровно пять капель, требовательно уставилась на старика:

— Хватит?

— Мало. Ещё столько же, — пробормотал старик, пристально наблюдая за подозрительными действиями красавицы.

Прижав к ранке влажный обрывок ткани, Люда поморщилась, на удивление щипало сильно, и вернула нож с пузырьком колдуну.

— Почему же милое дитя не испугалось чудовища, явившегося из водных глубин в разгар купания среди невинных дев? — язвительным тоном поинтересовался он.

— Не могу знать, — спокойно ответила Люда. Нормальный ответ, не прикопаешься.

— Как это? — удивился старик.

Девушка пожала плечами, усиленно считая трещинки в каменном полу. Ей ужасно хотелось осмотреться, но она и так повела себя необычно. Поэтому следовало сгладить впечатление каким-то образом. Мало ли, вдруг и правда голову отрубят за несдержанность. Но не могла же она допустить, чтобы этот неприятный дед вонзил ей в ладонь грязный нож. Мало ли куда он его втыкал раньше.

— Иди. — Снова шевельнул пальцами Хемминг. — Да не туда. В другую дверь.

Не поднимая глаз от пола, девушка сменила направление и вышла в узкую дверцу, где внезапно попала прямо в жадные ручки тощей тетки, которая ей уже порядком надоела. В течение следующего часа Люду ещё раз хорошенько вымыли, натерли каким-то душистым маслом, промокнули лишнее мягкой, приятной на ощупь, тканью, а потом, когда она уже почувствовала, что глаза закрываются сами собой, надели тонкую прозрачную рубашку и оставили одну в темной комнате. Или она такой показалась со свету. Люда наощупь прошлась по периметру комнаты. Когда сообразила, что держится за нечто, напоминающее подоконник, раздвинула шторы и тут же отшатнулась. Алый диск местного аналога Луны переливался, заглядывая прямо в окно. Чуть остыв от будоражащего кровь ирреального вида, девушка нашарила рукой толстый шнур, потянула за него, впуская красные блики. Для верности она ещё и створки распахнула, утешая себя тем, что нашла будущий путь для побега. Потому что громадная кровать с балдахином в центре комнаты ей определенно не понравилась. В конце концов, современные дамы сами выбирают себе кавалеров, а у них здесь какие-то мрачные нравы, почти как в средние века на Земле. Перегнувшись через проем, Люда высунулась как можно дальше и чуть не выпала от неожиданности, когда почувствовала на своей талии чужие руки. Некто насильно втащил её обратно, хоть она изо всех сил сопротивлялась, уцепившись за выступ с внешней стороны окна, поставил на ковер, с которого она тут же перешла на пол. Из вредности.

Высокий, на голову выше, чем она, мужчина с сердитым ворчанием захлопнул окно и повернулся к ней лицом. Замирая от предвкушения, Люда попыталась рассмотреть черты нового действующего лица и возмущенно ахнула. Тип оказался в маске. Естественно, её реакцию он понял совершенно неправильно.

— Успеешь выпрыгнуть. Лететь долго придется, одуматься время будет, а вот вернуться назад — уже нет. Ну-ка, повернись.

В камине сам по себе вспыхнул огонь, озаряя мрачную спальню уютом и теплом. Возле него стоял небольшой столик, накрытый к ужину, и два удобных глубоких кресла.

— Повернись, сказал.

Повелитель, если это был он, сердился, а Люда злилась. И с каждой минутой раздражение девушки становилось всё сильнее. Покружившись, она оказалась возле камина, с удовольствием чувствуя, как тепло окутывает её замерзшие ноги. В специальной корзине торчали инструменты, позволяющие надеяться, что в нужный момент она успеет выхватить, допустим, кочергу и дать по голове наглецу.

— Ладно, годишься, — хмуро оценил девушку тип в маске, закрывающей половину лица, и налил себе чего-то из высокого кувшина с узким горлышком. По комнате расползся приятный запах, а Люда шагнула ближе к огню.

— Замерзла? Нечего было висеть на холоде. Потанцуй, согреешься, заодно меня развлечешь.

То ли хриплый, спокойный голос так повлиял, то ли она, наконец-то согрелась, но Людмила осмелела:

— Поесть можно?

— Нет, — не повышая тона, ответил незнакомец. — Стол накрыли не для тебя. Танцуй.

— И не подумаю, — огрызнулась Люда, нащупывая за спиной ручку кочерги. Или как в этом странном сне называется длинная железка.

— Почему?

— Потому.

— Ты представляешь, что я сделаю с твоим отцом?

— Нет. А что, обязательно угрожать надо? По-другому уговорить девушку не можем, да? Аяй-яй. Какой кошмар. Кстати, ты до сих пор не представился, милый друг. Может, я с дворецким разговариваю.

— Кто такой дворецкий? — мужик напрягся, даже окинул взглядом спальню, вдруг этот таинственный кто-то спрятался за кроватью.

— Тот, кто отворяет двери? — насмешливо предположила Люда.

— Шутим, оговариваемся, не выполняем указаний, — так тебя учили родители обходиться с Повелителем?

— Собственно, нет, не так. Предполагалось, что мы никогда не встретимся, а потому особой необходимости в обучении не возникало. Так что, наверное, я пойду. Неприятно было познакомиться, но покушать давно уже пора. Приблизительно со вчерашнего утра. Пойду, поищу кухню. Должна же она быть в этом вашем каменном холодильнике. Да, на будущее, общаться с девушками в маске как минимум неприлично.

С каждым произнесенным словом тип приближался и, в итоге, оказался практически рядом. Нагло вторгся в личное пространство, как говорила бывшая подруга с факультета психологии. Люда подняла голову, встретилась взглядом с таинственным Императором. Света, чтобы рассмотреть цвет глаз было недостаточно, но только слепая бы не заметила, как он зол.

— Отойди, пожалуйста, — спокойно предложила Людмила.

— Не дождешься, — процедил нахал и молниеносно сцапал её за волосы.

— Тогда извини.

Люда размахнулась, держа в правой руке какое-то кривое приспособление. Мужчине без труда удалось перехватить её. Он криво ухмыльнулся, отбросил вещицу в сторону и намеренно с усилием сжал девичье запястье. Люда скривилась от боли, но, уловив момент, когда он стал наклоняться к ней, резко ударила его по голове, стараясь не попасть в висок. Мужик качнулся и вдруг мягко осел на коврик, теряя сознание.

— Видишь ли, клоун, я левша.

Приседая, чтобы проверить пульс, девушка хотела сдернуть маску, чтобы посмотреть, кого же она так любезно угостила кочергой по черепу, но не решилась. Ей вдруг показалось, что тип совсем даже не в обмороке, а просто притворяется, желая посмотреть, что она будет делать дальше. Схватив подушку с одного из кресел, Люда сунула её под голову надменному негодяю, потом огляделась по сторонам. Как бы ни хотелось сбежать прямо сейчас, в конце концов, она ничем не обязана семье Вэйнов, но следовало накинуть сверху прозрачной рубашки хоть что-нибудь. Возникла мысль: стянуть простыню и завернуться в нее на манер сари, но, бросив взгляд на балдахин, Люда отказалась от этой идеи. Может, снять часть одежды с нахала? Протянув руки к застежке, девушка снова встретилась взглядом с мрачным Повелителем.

— Все-таки решила исправиться? — Он дернул её на себя, и в считанные секунды Люда оказалась прижатой к горячему твердому телу. — Продолжай, мне уже интересно. Хотя нет.

Он отпустил Люду и встал. — На коврике неудобно, кровать мягче и теплее.

— Сам туда ложись, — отстраненно порекомендовала девушка, медленно двигаясь к окну.

— Почему?

— Потому что там сто лет не убирали.

— Чепуха. Даже если это и так, то что?

— Скопище дерматофагоидов и полиглифидов, вот что. Не хватало ещё заболеть.

— Да нет там никаких глифидов. — Он раздраженно схватился за привязанную к столбику занавеску и быстро встряхнул её. В воздух поднялось мутное облачко. Император расчихался, но, встретив насмешливый взгляд девушки, выпятил грудь и попытался дернуть посильнее. У него получилось. Балдахин обвалился вместе со столбиками, подняв такое чудовищное количество пыли, что какое-то время ничего нельзя было разглядеть. Чем и воспользовалась Людмила, заранее вцепившись в толстый витой шнур, удерживавший ткани в нужном виде. Чем она думала, вылезая через окно, неизвестно, но, когда повисла на внезапно закончившемся шнуре над бездонной пропастью, поняла, что сглупила. Дна у бездны не просматривалось, а деваться было некуда.

— Полезай обратно, — ехидно посоветовал Повелитель сверху. — Я подожду. С другой стороны, можешь прыгнуть. Даю тебе на это своё высочайшее разрешение.

— Щас, — прошипела Люда, нащупав кончиками пальцев выступ. Упершись ногой в стенку, она смогла передохнуть и, оглядевшись, увидела нишу в стене. Окно это было или что другое, неизвестно. Но возвращаться в пылесборник ей точно не хотелось. — Ты иди, дорогой. А я отдышусь, подумаю, что мне дальше делать.

— Неужели я такой страшный? — продолжал издеваться Повелитель. — Всё, мое терпение кончилось. Ты мне надоела.

Наглый тип схватил шнур и с силой за него дернул, намереваясь стряхнуть строптивую девицу прямиком в пропасть. Люда держалась крепко, но чувствовала, что долго так висеть не сможет. Руки мерзли. Скоро начнут соскальзывать. Урод качнул веревку ещё раз, как следует. Она сообразила, что если раскачать посильнее, то у нее может получиться спрыгнуть в нишу. Тем более что отверстие в стене находилось чуть ниже того уровня, на котором сейчас прощалась с жизнью девушка. Вдруг она почувствовала, что шнур поднимается вместе с ней. Ещё немного и будет поздно, ей ни в жизнь не допрыгнуть. С усилием качнувшись, словно гигантский маятник, девушка пролетела вдоль стены и, когда решила, что уже пора, разжала кулаки. Громкий крик раздался над её головой, но ей было всё равно. Главное, уцепиться хоть за что-нибудь. А вдруг она недостаточно раскачалась и пролетит мимо? Ноги провалились куда-то, но сама-то она продолжала двигаться. Полет закончился полным фиаско. Люда повисла вниз головой, спиной к стене, удерживаясь только за счет согнутых ног.

Молодец, похвалила себя она, плохо было возле горящего камина. Ну, случилось бы то, чего ей так не хотелось. Не она первая, не она последняя. Потом, может, поесть бы чего дали. Теперь, висишь тут дура дурой, на всеобщем обозрении, рубашка сползла, оголив всё на свете. Холодно ужасно и лучше не становится. Ноги сейчас разогнутся и, как в анекдоте, либо она проснётся, либо — даже косточек не найдут. Кстати, далеко там? Изогнувшись немыслимым образом, Люда умудрилась заметить, как снизу, из бездны, медленно поднимается волна красной пыли. На первый, да и на второй взгляд, вызывающей гадкое омерзительное ощущение в пустом желудке. Вот когда она поняла, как хорошо в некоторые моменты жизни быть голодной. Оставалась самая малость: напрячь мышцы живота, подтянуться и ухватиться руками за камни. Люда даже не задумалась, есть у неё эти самые мышцы или нет. Но сдаваться? Нет. Именно в этот момент, прилагая нечеловеческие усилия, девушка поняла, что её левая нога намертво зафиксирована внутри ниши. То ли зацепилась за что-то. То ли — её кто-то держит. И, черт возьми, если держит, то почему не помогает забраться наверх? Резко выдохнув, девушка подтянулась и вцепилась в обшарпанные края каменной кладки, обрамляющие оконный проем. Через три вдоха, она уже сидела на подоконнике, пытаясь понять, куда попала. Первое, на что девушка обратила внимание — отвратительный запах. Ей даже показалось, что она сидит на краю выгребной ямы. Голая, в одной тоненькой рубашке. Противно до ужаса. Скривившись от подкатившей к горлу тошноты, Люда пошевелила ногой, поняла, что свободна и потихоньку сползла на пол. Кожу на щиколотке пекло, как огнем. Так получилось, что стоя спиной к узкому проему оконному, Людмила загородила собой то малое количество света, что до сих пор проникало в это странное помещение. Больше всего комнатушка походила на тюремную камеру. Вдруг слева кто-то зашевелился. "Здесь кто-то есть", — умная мысль мелькнула и пропала сразу же, как только девушка увидела, кто был прикован к стене. Причем палачи действовали жестоко, потому что в таком положении пленник не мог видеть небо. Но хоть не задыхался от запаха собственных отходов. Отступив, Люда присмотрелась внимательнее и ахнула от ужаса, в первый момент затопившего её сознание. Первым порывом было — бежать. Бежать как можно скорее из обители грязи, вони и боли. Совершенно обнаженный мужчина висел на стене, прикованный за ноги, за руки и за шею. Люда покраснела. Было абсолютно ясно, что именно он не дал её пролететь мимо, удержав за ногу рукой, прикованной в достаточной близости к проему.

— Прошу прощения, а красная пыль — она сюда доберется? Ведь поднимается снизу, я сама видела только что.

Мужчина на секунду прикрыл глаза. Немой, подумала Люда. И его жест означал — доберется. Метнувшись к двери, девушка поняла, что они оба в ловушке. Что же делать? Но, судя по всему, пленник находился здесь уже давно и до сих пор был жив. Значит — шанс выжить есть и у неё.

— Куда мне встать?

Спаситель похлопал рукой возле себя по стене. Не сомневаясь ни секунды, девушка бросилась вперед и прижалась к стене буквально перед тем, как сквозь проем просочилось некоторое количество взвеси. Люда старалась не дышать, но вдруг с удивлением поняла, что красная пелена за окном опускается, как бы всасывая свои мельчайшие частицы из камеры. Чем бы ни была странная субстанция, но пленник второй раз спас ей жизнь. Пусть опосредованно, но всё же.

— Спасибо. — Девушка с благодарностью погладила руку и удивилась тому, насколько шероховатая кожа у мужчины. А какие длинные ногти. Острые до безобразия! Наверное, он здесь уже очень давно. Выяснилось, что рядом с пленником запах донимает меньше, поэтому Люда постаралась держаться как можно ближе и не обращать внимания на то, насколько приятно её присутствие спасителю. — Знаете, я могу попробовать освободить вас, но только пообещайте, что не причините мне зла. Пожалуйста. Не знаю, чем это нам обоим поможет, ведь ключей от замка у нас нет, но, может быть, вам удастся найти выход, когда вы будете свободны от кандалов.

Слова сыпались из Людмилы одно за другим, она все бормотала и бормотала, позабыв, что называет пленника таинственной камеры на "Вы", как никого ещё в этом странном, до ужаса реальном сне. Казалось, всё правильно, все так, как и должно быть. Чтобы снять мужчину со стены, нужно было раскрыть оковы. На них не было какого-то особенного замка, только вставленные железные шпильки. Ржавые, но всё еще крепкие. Дело осложнялось тем, что пленник висел на своих кандалах. Поразмыслив, Люда собралась с силами и принялась осматриваться по сторонам в поисках небольшого камня. Пришлось подавить брезгливость, когда она увидела подходящий обломок. Начать девушка решила с шеи.

— Я уберу волосы, они мешают, — предупредила она мужчину. Он согласно прикрыл глаза, а через минуту волосы сами передвинулись в сторону, закрывая лицо и открывая доступ к шпильке. Один удар, второй, третий — на шестом противная железка с грохотом вывалилась на каменный пол. Теперь перед Людой возникла проблема. Если она освободит руки, то весь вес мужчины придется на ножные кандалы. А, если ноги, то ему придется повиснуть. Так не хорошо, и эдак — плохо. Девушка стучала изо всех сил, не обращая внимания на израненные руки, казалось, в мире остались только она и глупые упертые железные чурбачки. Когда ей удалось выбить последний, она даже не обрадовалась. Просто отошла в сторону, устало прислонилась к холодной стене и насмешливо вспомнила, как старательно промывала нож колдуна. Прошло всего несколько часов, и на кого она стала похожа? Содранные ногти, сбитые пальцы, ладони в ржавчине и ещё Бог знает в чем. На ноги смотреть страшно, а волосы! Наверное, похожи на паклю, слежавшуюся и дурно пахнущую. Послышался скрежет, в камере внезапно стало намного светлее, всё потому, что пленник, особо не напрягаясь, снял дверь с петель и открыл проход, а замок как был, так и остался на месте. Люда перевела взгляд на мужчину и потеряла дар речи. На неё смотрело самое настоящее, неподдельное чудовище. С рогами, когтями, полностью покрытое мелкой чешуей, но что самое страшное — он, а в том, что это существо — мужчина сомнений не было, улыбался пастью с острыми белыми зубами. Девушка нервно сглотнула и потеряла сознание впервые в жизни.

Глава 3.

Дверь плавно закрылась, Каро шумно выдохнула и расслабилась. Не заметили, спасибо Богине. Оказывается, она даже не поняла, что от страха совсем перестала дышать.

— Бежим. — Каро вытащила из-за кровати перепуганную до полусмерти Нию и потащила её за собой. Коридор, лестницу, помещения для слуг миновали, не задерживаясь. Повезло, девушек не заметили даже слуги. Не иначе сами Высшие Силы удерживали над беглецами полог невидимости. Но возле кареты Ирения вдруг отчетливо поняла, что Каро вовсе не собирается уезжать. Травница стояла возле специальной приступочки, услужливо подготовленной стараниями Анри, и переминалась с ноги на ногу.

— Залезай внутрь быстрее, — велела Ния сестре, абсолютно уверенная, что та её обязательно послушается. — Мы уезжаем.

— Ты уезжаешь, — поправила её Каролина, — я остаюсь.

— Почему? Хочешь спасти ту странную девицу? Она чужая, не наша. Не стоит рисковать из-за неё жизнью.

Каро укоризненно посмотрела на Ирению:

— А ведь она из-за нас — рискнула. Полагаю, мы у неё в долгу.

— Какое это имеет значение? — Ния чуть не заплакала от огорчения. — Она уже никогда не выйдет из дворца, а мы должны спасать свои жизни.

— Это ты кого уговариваешь? — Травница порылась в кармашках, потом спрятала сумку под светлой накидкой. — Меня или себя? Даже представить себе не могу, что сказал бы Винсент, если бы узнал, где ты сейчас находишься. Значит так: поезжай домой. Успокой графа и забудь обо всем. Выбрось из головы. Вышивай подушечки, или чем ты целыми днями занимаешься.

— А ты? — Нырнув в карету, Ирения вылезла наружу с вязаной кофтой в руках и набросила её себе на плечи. — Холодно, — пояснила она Каролине. — Между прочим, у меня одна единственная сестра на свете, другой нет. Поэтому, если ты отказываешься ехать со мной, тогда я поступлю по-своему. Пойду с тобой.

— Твой папочка небось ещё кучу детей имеет в деревне. С чего ты взяла, что они все мальчики? — возмутилась Каро.

— Не твой, а наш. И у него только один внебрачный ребенок, ты. Потому что твоя мама ему очень нравилась. До безумия, так бабушка говорила. Он мечтал на ней жениться, но нельзя было. А мою маму он терпеть не может со дня их свадьбы.

— Это уже не важно. У меня, между прочим, заканчивается терпение, — сердито заявила старшая сестра. — Полезай в свою карету и катись к отцу, пока не пришли из дворца и не загребли нас обоих в гарем.

В пылу спора никто из них не заметил, как появилось новое действующее лицо.

— Как вовремя вы об этом вспомнили! — послышался чей-то бархатный голос, и перед девушками возник красавец-мужчина во всем своем придворном блеске. Обтягивающие штаны из тонкой замши, шелковая рубашка с кружевными манжетами, камзол, даже туфли с пряжкой, само изящество — хоть картину рисуй — зло подумала Каро и шагнула в сторону, но сбежать не вышло. Щёголь оказался быстрее. Он ловко схватил её за руку, удерживая на месте.

— Мои любимые обожаемые сестрички, родная и сводная! Расскажите, чем это таким интересным вы тут без меня занимаетесь? Анри! И ты здесь, старый книжный червь. Я думал, у тебя другая работа. Зашел в трактир, гляжу, а там — знакомые всё лица. Кстати, стражи из них сейчас никакие. Спустили все монеты на выпивку. Отец с них шкуру сдерет, вот увидите. Где он? Мне срочно надо ему пару слов сказать.

Каролина вспоминала, сколько крови попортил ей дорогой братец, сколько гадостей он ей сделал, пока они росли. Один раз застал её врасплох и отстриг прядь волос. А лягушки в кровати? Змеи в сумке? Толченое стекло в зарослях, где она всегда собирала ягоды? Да разве только это?

— Что такое, почему молчим? Ирения, язык проглотила? А ты о чем задумалась, Каро? Кто-нибудь скажет хоть слово?

— Руку отпусти, — прорычала девушка. — Сделай одолжение, отвези Нию домой. Нельзя, чтобы её здесь увидели.

— Почему? — насторожился Северус. — Вы что-то натворили?

— С чего ты взял? — нежно улыбнулась Ирения и погладила брата ладошкой по щеке. — Рада была тебя увидеть, уже успела соскучиться с прошлой встречи. Мама в порядке, папа ушел, а когда вернется — не сказал. — Тут она не солгала, просто не сказала всей правды. — Мы во дворец сходим ненадолго, дела, знаешь ли, а потом поедем домой. Надеюсь, ты приедешь на мой день рождения? Я очень жду от тебя подарок.

Слушая завораживающий нежный мелодичный голос, Северус непроизвольно отпустил девичью руку и удивленно уставился на сестру. Казалось, он только в эту минуту заметил, что она уже выросла, к тому же каким-то таинственным образом похорошела так, что глаз не отвести. Когда он опомнился, девушки уже скрылись за большой деревянной дверью, ведущей в складские помещения.

— Не могу понять, что им там понадобилось, — прорычал сквозь зубы виконт и тут же услышал печальный голос старого солдата:

— Видите ли, виконт, это сложно объяснить.

— Уж постарайся. — Северус вдруг понял, что он не может вот так просто развернуться и уйти. Ему вдруг захотелось докопаться до истины. Немедленно.

— Ирению потребовали отдать императорским гонцам, — смиренно начал рассказ Анри. — Вы же понимаете, граф не мог отдать в гарем любимую дочь.

— Да, понимаю. Меня он никогда не любил так сильно, как Нию. — горько кивнул молодой человек. — Продолжай.

— Господин решил подменить девушку старшей дочерью.

— Каролина хотела служить в обители, посвятить свою жизнь Богине.

— Да, но разве её мечта могла остановить вашего отца? Кому, как не вам, знать, на что он способен в гневе.

— Он угрожал родителям Каро.

— Вы правы. Когда он повез девушку к месту встречи, неожиданно для всех приехала Ирения. Она нашла письмо в кабинете, прочитала, и решила восстановить справедливость.

— В таком случае, что они обе делали здесь, возле кареты? — рассвирепел виконт. — Ничего не понимаю. Отец где?

— Граф дома, в поместье, — повинился Анри. — Скорее всего, он не знает, что дочь самовольно уехала во дворец. Разве что карета ему вдруг эта понадобится. А так, вы же знаете, он ездит на новой.

— Куда они пошли? — Виконт был в ярости.

— Из того, что мне удалось расслышать, спасать какую-то девушку.

— Так. Всё. Сиди здесь и ни с места. Я за ними.

Северус ринулся во дворец, но не учел, что ему ни разу в жизни не приходилось заходить через именно этот вход. Маленький, еле заметный, для прислуги. Тесный узкий проход привел его в огромный коридор со множеством дверей, из которых то и дело кто-то входил, кто-то выходил. Все были заняты, только он один стоял посреди всего этого муравейника и определённо всем мешал. Вдруг он почувствовал, как к его руке прикоснулись чьи-то липкие пальцы. Повернувшись, он увидел мальчишку, явно прислуживающего на кухне. Фартук, колпак, — точно.

— Чего тебе? — грубо спросил виконт.

— Если у вас, доблестный господин, найдется монетка для бедного несчастного поварёнка, то, возможно, я смог бы помочь вам.

— Я ведь могу перевернуть поварёнка кверху ногами и с легкостью вытрясти из него всё, что ему известно.

— О, нет. Вы не сделаете этого, господин. Потому что тогда там, наверху, все узнают, что вы были здесь в такое позднее время и искали двух загадочных незнакомок, похожих друг на друга, почти как две капли воды.

— Откуда ты такой умный взялся, — изумился Северус, но всё же бросил несколько мелких монет в протянутую ладонь.

— Каждый выживает, как может, — мальчишка пожал плечами и указал рукой в правый коридор. — Они пошли туда, я побежал следом. А на развилке девчонки разошлись в разные стороны. Та, что повыше, пошла налево. А благородная девица в дорогом платье удалилась в правый коридор.

Пока виконт пытался сообразить, что же именно он услышал, парнишка сбежал, оставив его одного посреди плохо освещенной площадки. А ведь он прав: если его начальник узнает, что он болтался среди слуг, то обязательно захочет узнать с какой стати. И узнает. А там всплывет имя сестры. К тому же все родословные кандидаток в гарем проходят тщательный отбор канцлером лично... Девушка ведь может стать императрицей, следовательно, нужно тщательно следить, чтобы не затесался кто из простых людей. Северус цинично усмехнулся. Чушь несусветная, но кто он такой, чтобы высказывать своё мнение. Ещё раз припомнив слова нахального мальчишки, он твердо решил следовать за Нией. В конце концов, Каро может за себя постоять, а Ния слишком изнежена. И вообще, не может же он разорваться на две части!

Ирения

Когда перед девушками встал вопрос — куда двигаться дальше, Каро решительно повернула налево.

— Может, пойдем в ту сторону? — Ния внимательно посмотрела на такой привлекательный для нее дверной проем.

— Нет. Мне точно нужно туда. Я уверена.

— Но гарем во дворце! — возразила Ирения и нервно топнула ножкой.

— Я не ищу сборище наивных дурочек, — рассердилась Каролина. — Мне надо найти клетки с животными.

— Зачем? — Тонкие шелковистые бровки удивленно приподнялись, Ния не понимала. — Мы же идем спасать ту девушку, а её увели в другое крыло здания.

Неловкость, стыд, еще что-то необъяснимое теснились в душе Каролины, но долг превыше всего. Так учила её наставница. Если во дворец действительно привезли волков, она обязана их найти и освободить. А кто же побеспокоится об Ирении? Понадеявшись, что сестричка никуда не влипнет, а при первой же опасности сбежит под крыло к любимому братику, девушка скрылась в темном проходе.

Ирения уверенно шла по хорошо освещенному широкому коридору, кивая немногочисленным прохожим и улыбаясь на всякий случай. Несколько лет назад, когда отец приезжал знакомиться с новым Императором, она потихоньку сбежала из тронного зала и отправилась путешествовать по дворцу. Первой же дверью, заинтересовавшей девочку, была приоткрытая дверь в библиотеку. Пораженная бесчисленным множеством книг, дочь графа Вэйна замерла надолго, там её и нашли, ошалевшую от безграничного восхищения. Другой дороги девушка не знала, а эту — запомнила хорошо. Проходя через роскошно оформленный холл, Ния услышала, как где-то, совсем рядом, чеканит шаг стража. Всё ближе и ближе. Надо прятаться! Ирения попятилась, оступилась и провалилась в только что открытую дверь. Хорошо, что мужчина, выходящий из комнаты, не растерялся, вовремя поймав начинающую шпионку.

— Ой, я нечаянно! — повинилась девушка. — Простите, пожалуйста.

— Не может быть! — Тип в маске вернул даму в исходное положение и уставился на нее с медленно отвисающей челюстью. — Ты же разбилась! Насмерть.

— Совсем нет, — деловито поправляя платье, заявила прелестница. — Целая и невредимая.

В холл вошли четверо стражников и с ними их сопровождающий. Увидев господина в маске, воины приставили ногу и замерли, в ожидании указаний, не иначе. Старший прижал кулак к груди:

— Повелитель.

— Свободны. Может идти, — милостиво распорядился противным голосом Император, схватил девушку за руку и втянул в комнату.

— Как тебе удалось спастись? — Он держал её за руки и не верил своим глазам. Вдруг взгляд его изменился. — Извини, ты не она. Я ошибся.

Стройный худощавый мужчина в маске вначале показался Ирении безумно привлекательным, но то, как он охладел сразу, как только догадался, что принял её за кого-то другого, заставило её прийти в себя. Так с кем же он её перепутал?

— Повелитель. — Девушка присела, вежливо склоняя голову. — Что-то случилось?

В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, вошел виконт Вэйн. Он встал на одно колено, выражая тем самым преданность Повелителю. Император медленно повернулся, приветствуя Северуса.

— Совет решил согласиться с моими требованиями? — высокомерно поинтересовался он, позволяя Севу подняться с колена. — Ты принес мне их капитуляцию?

— Простите, нет. Я искал сестру.

— Почему здесь, во дворце? Граф Вэйн не привозил сюда девушку, полагаю, он оберегает её и хочет выдать замуж по своему выбору.

— Не всем нравится подобный поворот судьбы, — склонила голову Ния, смиряясь со своей участью.

— А вы — против? — холодно спросил он, осторожно касаясь ладонью подоконника.

Ирения промолчала, а Северус шагнул вперед и закрыл девушку собой.

— Почему? Хемминг утверждает, что все девушки Империи мечтают о такой участи. Хотя... Сегодня ты уже вторая, кто посмел отказать в любви самому Императору.

— А где первая?

Ния отпихнула брата и подошла к Повелителю почти вплотную. Ее сердито нахмуренные брови вызвали у него снисходительную улыбку и только.

— Разгромила кровать, как видите, а потом выпрыгнула в окно, — он повел рукой, указывая на беспорядок в комнате.

— Вы так спокойно об этом говорите! — возмутилась Ния. — Надо посмотреть внимательно, может, она живая!

— Прости, Северус. — Император отошел ещё дальше, почти вжавшись спиной в стену рядом с подоконником и выпрямился. — Девушка... Та, что покончила с жизнью, это была твоя сестра.

— Что? — Сев подумал, что он сходит с ума. Но чуть погодя сообразил, что Ния жива, здорова, а раз Повелитель считает ее мертвой, можно уйти и оставить всё, как есть. Он закрыл лицо руками. — Богиня...

— Я скажу канцлеру, чтобы вашу семью не преследовали. Если хочешь, Северус, эту девушку можешь вернуть родителям. Мне она неинтересна. Уходите.

Император кивнул в полном согласии с собственными мыслями, а потом отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена.

Ирения пробежала два пролета лестницы, прежде чем остановилась.

— Сев!

— Ну?

— Он что, не понял, что твоя сестра — это я?

— Понял, но отпустил нас. — Северус выдернул резинку из волос и задумчиво взъерошил тщательно уложенную прическу. — Понятия не имею, почему. Боюсь, мне долго придется платить за его внезапную милость. Где искать Каро?

— Она что-то сказала про животных, — рассеянно ответила Ния и обернулась, будто кто-то её внезапно толкнул. Император стоял возле перил лестничной площадки, пристально смотрел ей вслед. Девушке внезапно показалось, будто он ужасно подавлен и одинок. Но потом она вспомнила о наложницах, встряхнула головой и попыталась выбросить из головы печальный взгляд взрослого состоявшегося мужчины. Короткая, ни к чему не обязывающая встреча. Незачем переживать. И тут она вспомнила о жуткой судьбе Людмилы. Любопытно, что в её воображении даже не возникла вполне резонное предположение о том, что Император ведь мог и обмануть их с братом. Нет. Её больше занимала другая мысль. Сумела бы она сама вот так просто покончить с жизнью, или не решилась бы. Наверное, Ния ещё долго размышляла бы над превратностями судьбы, но Северус вдруг остановился, прижал её к стене боком и выставил перед собой длинный тонкий меч, сияющий в полутемном коридоре ярким голубоватым светом.

— Не шевелись, — приказал он сестре. — Даже не думай.

Каролина

Травница бежала по узким закоулкам надоевшего до тошноты дворца, ведомая четким узнаваемым ароматом, всегда возникающим в местах большого скопления животных. Она не сомневалась в правильности выбранного пути. О сестре и странной удивительной девушке можно было побеспокоиться позже. За очередным поворотом Каро чуть не врезалась головой в толстый живот высокого сердитого тролля.

— Извините.

Она подняла голову и увидела неожиданно внимательный взгляд маленьких зеленых глаз, прячущихся под нависающими надбровными дугами. Наконец, троллю надоело её разглядывать, он шумно вздохнул и вытащил из-за спины большую кружку с пенящимся элем. Вероятно, решил, что девица не причинит ему вреда.

— Хочешь?

— Нет, спасибо, — отказалась Каро, ощущая, как её сердце бьётся через раз от пережитого страха. — Можно пройти?

— Зря, — вдумчиво покачал головой тролль. — Хороший эль, свежий. Кого они хотят убить сегодня? — Поймал недоумевающий взгляд девушки и продолжил: — В смысле, за кем тебя послали?

Каролина, не долго думая, ляпнула:

— За волчатами.

— Ох уж эти забавы господские. Попомни мое слово, им придется ответить, придется. Ладно уж, бери. Я их недавно кормил, так что, наверное, они спят.

Каро проскользнула между двух решеток, взяла клетку, оказавшуюся неожиданно тяжелой, и потащила ей прочь. Проходя мимо охранника, успевшего задремать на скамейке в обнимку с кружкой, поблагодарила его, кивнув головой и улыбнувшись. Похищение прошло успешно.

Беда пришла позже, спустя приличное количество времени хождения по кривым закоулкам. Когда, проходя возле примелькавшейся кучи мусора в углу между двумя облезлыми стенками, девушка поняла, что заблудилась. Волчата давно проснулись, нервничали, повизгивали. Но Каро боялась их выпускать из клетки. Разбегутся, как потом собирать? А в том, что разбегутся, сомнений не было. Кто она для них? Очередная злая разбойница.

Уставшая, измученная, травница шла по давным-давно заброшенному коридору и мечтала о том, чтобы он, наконец-то, закончился. Через два поворота налево и один — направо, желание исполнилось. Коридор закончился, открывая выход на круглую площадку, освещенную красными лучами сияющего диска Алнаир. Посреди беспорядочно разбросанных камней безвольной горкой лежала Людмила, а над ней склонилось удивительно безобразное существо с острыми зазубринами вдоль позвоночника до самого кончика хвоста. Каро приблизилась, чтобы рассмотреть получше, и, не сдержавшись, вскрикнула от ужаса. Ящер облизывал руку несчастной девушки, но крик отвлек его от ужасной трапезы. Чудовище подняло голову, обвело глазами окружающее пространство. Когда его взгляд упал на клетку с волчатами, оно возмущенно фыркнуло. А спустя один вдох уже нависало над травницей, вздернув верхнюю губу и угрожающе демонстрируя клыки. Лапой с длинными острыми когтями оно вцепилось в клетку. С силой потянуло её на себя, но Каро устояла, прикидывая в уме, чем можно отразить нападение странного противника.

— Лапу убрал, быстро! — грозно крикнула она, примеряясь, чтобы достать из кармана пакетик с перцем. — Или пожалеешь!

Странная помесь ящерицы с драконом пригнула голову, но слушаться не пожелала. Каролина не знала, что делать, ситуация показалась ей безвыходной. Если она одной рукой полезет в карман, второй клетку не удержать. Случайно взглянув в сторону Люды, она увидела, что девушка почему-то сидит, потрясенно рассматривая руки.

— Эй! — крикнула Каро, — ты живая?

— Вроде того, — хриплым голосом ответила Люда и присмотрелась к происходящему на площадке. — Отдай ты ему клетку, видишь, как волнуется. Ничего он им не сделает.

— Ни за что! Я должна вернуть детей матери. А это мерзкое чудовище их съест.

Ящер перестал угрожающе скалиться и удивленно воззрился на Каролину. Потом отпустил клетку, сел подальше, даже отвернулся, всем своим видом демонстрируя нежелание поедать тощих волчат.

— Он нас понимает! — со священным ужасом в голосе прошептала травница.

— Спасибо, капитан очевидность. — Люда оглянулась по сторонам и чуть не умерла от страха. Настолько близко она сидела к краю пропасти. — Я в курсе.

— Что? — Не поняла Каролина.

— Ну, знаю, что он вполне вменяемое создание. И много тут у вас таких водится?

— Ты нашла уникальный образец, — ехидно улыбнулась Каро, прижимая к животу клетку с волчатами. Один из них, с торчащим в сторону ухом, уже взвешивал идею: цапнуть девушку за что придется. Нос в отверстие пролезал, но пасть не открывалась. — Похож на дракона, но какой-то он... Незавершенный, что ли.

Чудовище повернулось к травнице, и девушки могли бы поклясться, что взгляд его ярко-бронзовых глаз стал укоризненным.

— Ну, ладно, — глухо пробормотала Люда. — Мне пора возвращаться к этому вашему озабоченному властелину, иначе пострадает семья Ирении. А так — всё шито-крыто. Упал, очнулся. Ой!

Нога внезапно подвернулась, а девушка всем телом неловко рухнула на камни.

— Не ушиблась?

Каро подошла ближе, намереваясь помочь подняться своей неожиданной подруге, и вдруг громко ахнула.

— Давно у тебя это с ногой?

— Не так, чтобы очень, — виновато улыбнулась Люда. — А что, там что-то такое страшное?

Вместо ответа Каро примостила клетку рядом с больной девушкой, сняла сумку, и принялась осторожно рассматривать пострадавшую щиколотку. На ней и чуть выше красовались две яркие полосы, состоящие из мелких точек, как будто от зазубренного лезвия. Кожа вокруг ранок воспалилась, опухла, из ярко-красных отверстий сочилась зеленоватая пузырящаяся жидкость, издающая резкий тошнотворный запах.

— Как это произошло? — с чисто исследовательским интересом спросила травница, опасаясь прикасаться к ужасным ранкам голыми руками. — Не уверена, но, по-моему, оружие, которым тебя задели, было отравлено. Хочу взять немного пены для анализа. Вдруг мне удастся добраться до обители, покажу её наставнице. Возможно, она знает, как избавиться от подобного отравления.

— А я? — не поняла Люда. — Со мной что будет?

Голова закружилась, перед глазами у девушки потемнело. Не сознавая, что делает, она оперлась локтем на клетку, прутья разошлись, и рука провалилась внутрь. Волчата принюхались, но постарались отодвинуться, буквально вжимаясь худенькими боками в решетку. Не успела Каро встать с коленей, как ящер уже был рядом. Он легко освободил конечность Людмилы из нечаянной ловушки, а потом сдвинул прутья, пусть криво, но всё-таки. Зверьки не шелохнулись, с восторгом глядя на чудовище, с деловым видом возвышающееся над их хлипким убежищем.

Пока Каролина соображала, как ей поступить, ящер медленно присел, вытянул руку перед глазами травницы и выпустил когти. Длинные, чуть согнутые к внутренней стороне ладони. Потом плавно повернул конечность так, чтобы девушка увидела зазубренные края.

— Это твоя работа? — ужаснулась она. — Ты понимаешь, что убил её?

— Не кричи, — Люда, поморщившись, спокойно прервала обвинения подруги. — Он спас мне жизнь. Его приковали к стене и, если бы не длина когтей, валяться бы мне кусочками на дне пропасти. Не его вина, что когти с сюрпризом.

— Умереть быстро или сдохнуть в мучениях? Хорошенький выбор! — сурово поджала губы травница. — Я бы остановилась на первом варианте.

Ящер тяжело вздохнул, уселся рядом с землянкой и снова принялся облизывать её израненные пальцы. Каро с таким удивлением наблюдала за его действиями, что, наконец, он не выдержал. Поманил девушку к себе поближе и показал, как заживают порезы, царапины, лунки от сорванных ногтей под воздействием его слюны. Не то, чтобы прям уж сразу всё исцелилось, но крови уже не было, а сами повреждения уже не выглядели пугающе отвратительными.

— О! — Каро и не заметила, как в порыве профессионального любопытства оперлась на плечо, покрытое чешуей. — Выходит, ты можешь вылечить любую рану? А как быть с ядом?

Ящер неопределенно покрутил лапой в воздухе. Потом совершенно по-человечески вздохнул, высунул длинный раздвоенный на конце язык и очень осторожно капнул слюной на самый краешек раны. После чего кошмарное существо и травница так низко склонились, изучая результат эксперимента, что почти касались друг друга лбами, но их это мало беспокоило. Со стороны можно было подумать, что им понравилось разбираться с уникальным случаем. Людмила, сжимая зубы на посеревшем от боли лице, вдумчиво вспоминала все известные ей ругательства. Молча, потому что не стоило обижать присутствующих. Мало ли, оставят тут совсем одну, что тогда делать? Откинув голову назад, она рассматривала окружающий мир, не позволяя себе расслабиться и впасть в отчаяние. Конечно, ей попадались в руки книги о приключениях девушек, случайно вляпавшихся в чужие миры. Но там всё как-то улаживалось, пусть через какой-то промежуток времени. Землянок встречали эльфы с длинными чувствительными ушами... Люда покосилась на ящера: уши отсутствовали. Напрочь. Черт.

Или даже два вида эльфов — темные и светлые. И они влюблялись в героинь романов с первого взгляда. В крайнем случае, со второго. Или вообще не влюблялись, а строили всяческие козни, а влюблялся таинственный маг в капюшоне. Ей теперь что — повезет умереть в другом мире, не успев позакомиться с принцем на белом коне? Бред какой-то. Взгляд привлекло строение, весьма похожее на Людино представление о средневековых замках. Было очевидно, что часть творения неизвестного архитектора разрушилась, образовав достаточно замысловатую площадку, обрывающуся во двор, вымощенный камнями. Как будто какой-то сказочный великан срезал угловую башенку громадным мечом. Серый мрачный камень постройки время и ветры стесали по углам до такой степени, что он сверкал золотистыми вкраплениями в лучах восходящего светила. Интересно, как оно у них здесь называется? Крыши у центральной и боковых башен разделялись свободным пространством со множеством загадочных переходов между ними. С той точки, откуда смотрела Люда, вся конструкция выглядела соцветием паутин, удерживаемых зубцами на самых верхушках. Узкие бойницы чуть ниже напомнили ей об английских луках и Робин Гуде. Окна же с ромбовидными цветными стеклами выглядели, как в сказочном пряничном домике. И только над входом в странный замок, чуть правее площадки, на которой они сейчас находились, был закреплен фантастический витраж, созданный искусным мастером. Существо, рожденное буйной фантазией автора, чем-то неуловимо напоминало ящера, занятого в настоящий момент больной ногой девушки.

Глава 4

Северус осознавал, что ему не выстоять в сражении с громадным ужасным ящером. За спиной тряслась от страха сестра, чудовище же склонилось над прекрасной девушкой, опирающейся на локти и с удивлением рассматривающей верного рыцаря, замершего в проеме. Может быть, не совсем верного, и уж точно не рыцаря, но ей явно требовалась помощь. Позвать кого-нибудь? Нет, не успеет. Внезапно из-за плеча отвратительного мерзкого полудракона выглянула... Каролина? И, счастливо улыбаясь, поманила их с Иренией к себе:

— Чего застыли? Ползите сюда, это просто потрясающе! Открытие в целительстве! Наставница ни за что не поверит, когда я ей всё расскажу! Кстати, Сев, где ты раскопал эту светящуюся железку? Там ещё есть? Очень надо. Светильником побудет, когда стемнеет.

— Супер-пупер-мега-джедайский меч, — заплетающимся языком поправила подругу Люда, чувствуя, как ей определенно становится хорошо. Сознание плыло, замок почему-то начал таинственно покачиваться, то надвигаясь, то отдаляясь, а ящер вдруг стал неотразимым и чертовски привлекательным мужчиной. Мечтой всех женщин. Но Северус ей понравился больше. К нему она и обратилась: — Поди сюда, детка, покажи ножик тёте-доктору. Он острый? Нам срочно надо амм... — Тут она задумалась, но через пару секунд опомнилась. — Короче, отрезать ногу. Хотя, наверное уже поздно. Яд растекся по жилам, и скоро перед вами будет лежать хладный труп пришельца.

Все, включая ящера, изумленно уставились на еле ворочающую языком девицу с подозрительным цветом лица, чем-то напоминающим гнилушки в тёмном лесу.

— Не? Тада — пришелицы, — по складам гордо произнесла больная и удовлетворенно вздохнула. — Я же ж женщина, а не мужик. Вроде.

Каро, не веря своим глазам, положила ладошку на лоб землянки и тут же отдернула руку.

— Что? — ехидно поинтересовалась Людмила. — Жар? Так я пока не умираю? О! Фсё понятно. Он меню заразил, и теперь я прям счас превратюсь в хомячка.

— Тебю? — ошарашенно выговорил Северус. — Ты кто?

— Ирения, — надменно отрезала девушка. — А про хомячка узнать не хочешь? Или у вас тут их до фига?

— Хочу, — послушно пробормотал Сев, пряча оружие в ножны. — Где можно посмотреть на чудо природы?

— Вот! — Люда приподнялась и ухватилась обеими руками за мощное чешуйчатое плечо. — Настоящий мужчина. Не дал пропасть бедной несчастной девушке. Ик. Голова кружится. Сэр рыцарь, — обратилась она к ящеру и попыталась изобразить книксен. Поскольку Люда в этот момент держалась за его руку, то результат, на её взгляд, вышел неудачным. Но это не смутило землянку. — Вы, безусловно, самый красивый мужчина из всех, с кем мне довелось встречаться. Но! — Тут она подняла вверх указательный палец. — Мне нравятся блондины. Такие, как вот этот. Лохматый. Простите, но я не хочу быть Императрицей. Неблагодарное это занятие. То стены, то когти, вообще — сплошной непрекращающийся кошмар. Или я все-таки сплю?

Закончив монолог, девушка выпрямила спину и уставилась огромными серыми глазищами прямо на Северуса. Потом жадно вздохнула:

— Держите меня семеро. Сэр, последнее желание умирающей, — слабым хнычущим голосом проговорила она, явно обращаясь к сконфуженному ящеру. — Отдайте меня этому блондину с умными карими глазами. Насовсем.

Люда покачнулась и потеряла сознание. Второй раз за день. Загадочное существо уложило мягкое, словно лишенное костей, тело на плоский камень. Потом, разминаясь, пошевелило плечами, и, уважительно прикоснувшись кончиком когтя к ладошке Каролины, привлекло её внимание. Каро сразу же перестала реагировать на происходящее, открыла сумку и принялась в ней копаться. Вдвоем с ящером они работали так слаженно, будто всю жизнь только этим и занимались.

— Она сумасшедшая, — уверенно заключил Северус, заглядывая в глаза сестре в поисках поддержки. — И я тоже медленно схожу с ума. Каролина что, мстит мне таким образом?

— Нужен ты ей больно, — Ния сочувственно погладила брата по волосам. — Видишь, она в трансе, лечит нашу подругу.

— Вынужден тебя огорчить, сестричка. На мой взгляд, ваша знакомая того, умерла. Не думаю, что кто-то будет огорчен этим вопиющим фактом, по-моему, девочка несла откровенный бред.

— Не обольщайся, — процедила сквозь зубы травница.

Как выяснилось, Каро прекрасно слышала последние слова Северуса и теперь готова была вцепиться ему в горло от злости.

— Она жива и будет жить дальше. Назло тебе.

— Эй, эй, эй! — воскликнул Северус, загораживаясь локтем. — Не стоит набрасываться на единственного брата, я тебе ещё пригожусь.

— Зачем бы? Лягушки мне не нужны, а змей в болоте навалом. Так какая от тебя польза?

— Мы были детьми тогда, неужели нельзя простить и забыть?

— Нет, — отрубила Каролина. — Слишком злые, слишком гадкие проделки; ты хотел, чтобы я умерла. Я это точно знаю. А сейчас уходи, видеть тебя не могу, противно.

Северус хотел было объяснить причины своего поведения в детстве, но внезапно споткнулся о властный взгляд бронзовых глаз. Ящер изучающе разглядывал высокого сильного мужчину, причем явно не с исследовательским интересом, а с гастрономическим.

— Зверушку свою придержи, — нагло заявил Сев, но нарываться не стал. Отступил. — Ния, идем отсюда. Нечего нам здесь делать.

Ирения обошла вокруг брата, а затем демонстративно уселась на большой валун странной формы рядом с лежащей Людой. Каро плюнула и занялась делом. Она доставала из сумки пузырьки с настойками, открывала и подносила к носу ящера. Тот отрицательно покачивал головой. Когда бутылочки закончились, он мягко отобрал сумку у девушки и сунул туда свой длинный нос. Потом лапу, и вытащил пучок скукоженных коричневых корешков. Довольный, положил их в подставленную ладонь, и стал оглядываться.

— Северус! — Ния укоризненно пожала плечами. — Скажи, где во дворце есть место, чтобы мы там могли спокойно полечить девушку. Нам нужен огонь и вода, чтобы приготовить лекарство.

Передернувшись под пристальными взглядами трех пар глаз, Северус задумался. К себе пригласить компанию он не мог. Император прекрасно понял, что погибла не его сестра, но отпустил их. Если встретит еще раз, может и передумать. А ведь они все могут попасться на глаза Хэммингу! Куда же деваться? Конечно же, он может повернуться и уйти, но от наказания бегство вряд ли избавит. То есть, спасая их, он помогает самому себе и семье. В то время, пока он принимал решение, Ния обратилась к Каро:

— Представляю, как ей будет стыдно, когда придет в себя и вспомнит всё, что наговорила. Это ты её своими настойками споила?

— Нет, — сухо ответила травница. — Я вообще ничего ей пока не давала. По времени — зелье все ещё действует. В кровь несчастной попала слюна этого. — Она искоса взглянула на ящера и усмехнулась. — Слюна хомячка. Возможно, действие двух различных субстанций перемешалось в её организме. Шок, незнакомая обстановка, всё вместе отразилось на душевном здоровье.

— Почему ты называешь это непонятно что хомячком?

— Приятное слово, мне понравилось.

— Но он больше похож на дракона.

— Зато хомячок ему подходит лучше.

Пока девушки перебрасывались короткими репликами, ящер удивленно переводил взгляд с одной на другую. Под конец вопросительно уставился на Северуса. Тот сразу же скрестил руки перед собой:

— Молчу-молчу. Я думал — они не знакомы, но теперь у меня появился отдельный счет к папочке. Самое главное, выйти из дворца незаметно. Идемте, отведу вас в одно тайное место.

Первой вышла Ирения. Отряхнув платье от каменной крошки, гордо подняв голову, она шла по коридору, надменная и неприступная. Пара слуг, встретившихся ей у поворота в складские помещения, быстро убралась с дороги, не желая попадаться на глаза высокомерной аристократке. За ней мелкими шагами семенила Каро. Девушка старалась припомнить, что ей говорила наставница об отравлениях, вызванных ядом, но, как назло, в голове мелькали только обрывки мыслей, ничего существенного. Следующим передвигался ящер. Он пытался шагать без шума, но когти на пальцах ног втягиваться не хотели и противно скрипели, соприкасаясь с каменными плитами пола. Последним, совершенно не понимая, как так вышло, топал Северус. Идти было трудно. Девушка, хоть и выглядела хрупким цветком, весила прилично. Когда молодой человек обиженно спросил, почему это именно он должен нести больную, Каро ехидно улыбнулась и внятно объяснила: "Потому что так захотела Людмила". А то, что она в тот момент была не в себе, хоть кого-нибудь заинтересовало? Нет. Теперь он, виконт, должен служить тягловым животным для какой-то странной оборванки. Смотреть на полуголую девицу ему казалось не достойным высокого звания наследника графа Вэйна, но взгляд сам по себе то и дело возвращался к бархатной коже золотисто-медового оттенка. Маленькие изящные ножки с розовыми ноготками особенно привлекали внимание. Хотелось уложить девушку в постель, снять лохмотья, провести кончиками пальцев по нежной шее, довести её ласками до... Северус вздрогнул. Не иначе рогатые духи навеяли похотливые мысли. Грязная, с ободранным боком, израненными руками, в каких-то обрывках вместо приличного платья, как такая девица могла вызвать в нём желание? Да он даже смотреть на неё не будет! Ни за что! Ящер обернулся и подмигнул Севу. Виконт чуть собственной слюной не подавился. С чего бы этой ошибке Богини подмигивать аристократу? Только если он умеет читать мысли. Существо замедлило шаг и, без сомнения издеваясь, растянуло тонкие черные губы в насмешливой улыбке. Узкий раздвоенный язык нагло мелькал между сияющими белизной клыками. Северус выпрямился. Что себе позволяет эта пародия на человека? Взгляд ящера из насмешливого стал злым. Каро оглянулась, не услышав за спиной уже привычного скрипа, вздохнула и свистнула, привлекая внимание забияк. Не следовало задерживаться во дворце, а между собой мужчины потом отношения прояснят, есил уж так приспичило. Когда поняла, что её не слышат, попросила Ирению остановиться и бегом вернулась.

— Пойдем. — Она бесцеремонно потянула ящера за причудливо изогнутый костяной выступ на плече. — Скорее. Тебе нельзя попадаться на глаза Императору. Прикуют обратно, будешь знать, как дразнить Сева, вместо того, чтобы бежать отсюда.

"Хомячок" резко обернулся, и Каро увидела в его ищущем взоре напряженное внимание. Как будто он что-то хотел от неё. Не найдя того, что искал, ящер сник, вжал голову в плечи и послушно зашаркал по полу вслед за удаляющимися девушками.

Людмила каким-то непостижимым образом чувствовала, что она покидает замок. Это было неправильно, но сказать хоть кому-нибудь о своих ощущениях, предупредить, девушка не могла. Обморок — паршивая штука.

Анри вздрогнул при виде удивительной компании, неожиданно возникшей рядом с каретой из рассветного тумана. Повинуясь указаниям виконта, он усадил девушек, потом уложил ещё одну на свободное сиденье, и, когда Северус занял место на козлах, всем стало понятно, что ящера девать некуда. Разве что усадить сзади, туда, где обычно крепились сундуки с кладью. Северус хотел было что-то сказать язвительное, но полудракон высокомерно усмехнулся, шагнул в сторону и исчез с поля зрения. Анри стегнул лошадей, карета тронулась, а через несколько мгновений после того, как она растворилась в тумане, из тени возле каменной кладки выступил ящер. Он поднес к носу локон темно-каштановых волос и, предвкушая скорую встречу, оскалился.

В то же самое время... Хэмминг выпутался из шелковой простыни и сердито воззрился на свою жену:

— Эстер, женщина, ты что, не видишь? Я ещё сплю.

— Мне нет дела до того, с кем ты спишь, и спишь ли вообще, Хэм. Дело срочное.

— И что же такого срочного может быть ранним утром? — обозлился родной дядя Императора, опуская на ковёр мускулистые волосатые ноги. — Могла бы и подождать, не велика персона.

— Хорошо. — Высокая худощавая женщина выпрямилась и пошла к дверям, ни минуты не сомневаясь в том, что муж её остановит.

— Эй! Стой! — Хэмминг встал с кровати, набрасывая теплый длинный халат на голое тело. Потом сдернул простыню на пол и вызверился на наложницу: — Пошла вон, дура.

Тоненькая изящная девушка с копной белокурых волос вскочила на ноги, сгребла одежду в комок, и уже через секунду хлопнула дверью, закрывая её снаружи. Главный советник Повелителя потянулся всем телом и, не обращая внимания на жену, налил в стакан темного густого вина из пузатой бутылки.

— Говори.

— Колокол звонил, — едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, объявила Эстер.

— Чепуха, — отрезал Хэмминг. — Это невозможно.

— Он сбежал. — Женщина, торжествуя, растянула тонкие губы в намеке на ядовитую улыбку и насмешливо прищурилась, когда рассвирепевший муж схватил её за горло. — Тебе конец, Хэм.

Черные глаза с ненавистью прожигали тонкое, будто прозрачное, лицо, с которого медленно исчезали краски. Казалось бы, кровь должна была прилить к голове, но нет. Глядя, как по каплям вытекает жизнь из строптивой бледной гордячки, Хэмминг зло оскалился, но руки убрал. Если она права, и пленник сбежал, то момент для устранения постылой жены — крайне неудачный.

— Дыши пока, — процедил он сквозь зубы и взмахнул рукой, отсылая чуть живую женщину прочь. — Уйди, или я за себя не ручаюсь.

— А что так? — язвительно поинтересовался Повелитель, отлипая от косяка двери, где он до сих пор стоял, никем не замеченный. — Потеря контроля над эмоциями — первый шаг к потере власти, твои слова. Построже надо быть к себе, построже.

Легким касанием ладони к красным пятнам на нежной шее Эстер, Император оценил последствия гневного всплеска Хэмминга, поцеловал женщину в висок и, дождавшись, пока она выйдет, плотно закрыл за нею дверь. Снял маску, сунул её, скомканную, в карман, оперся боком о подоконник:

— Так почему звонил колокол? Его давно уже нет, как нет и башни, в которой размещалась колокольня. Но сегодня ночью я отчетливо слышал торжественный звон. Волосы дыбом встали. Может, есть какое-нибудь пророчество? Сходить что ли в библиотеку на досуге. Кстати, предупреждаю: ещё раз тронешь её хотя бы пальцем, — убью.

— Мальчишка, — презрительно выдавил из себя Хэмминг, запахивая халат. — Что ты можешь без меня? Даже ребенка зачать не в состоянии.

— Почему же, — сухо ответил Повелитель, презрительно наблюдая, как дядя подносит к губам бокал с вином. — Эвелина беременна. Предлагаю в ближайшее же время расформировать гарем, вернуть дочерей знати. Знаешь, мне другие женщины не интересны. В отличие от тебя. Верховный жрец Богини-матери совершит обряд, как только Алтаир покинет небосклон, я с ним уже договорился.

Хэмминг помолчал, глядя, как лучи восходящей Эстамин все больше и больше освещают землю, расположенную вокруг дворца, потом чуть изогнул тонкие, словно вырезанные скульптором, губы.

— Идеальная спутница Повелителя страны должна быть изменчива, как вода, обладать поступью легкой, как воздух, быть прекрасна, как перо птицы Райн, и обладать мудростью, великой, как сама Вселенная. Твоя же темнокудрая куколка не соответствует по всем параметрам. Один нос чего стоит. Коротенький, капризный. К тому же род Ольхонов беден и не может помочь короне деньгами.

— Зато они преданные и бесстрашные воины, наставник. Тебе ли не знать этого? Моя душа радуется жизни, когда мы вместе. Она, как никто другой, может рассмешить меня и согреть, когда печаль овладевает всем моим существом. С той минуты, как её привели ко мне, я вижу её своей женой и никем другим. Тем более сейчас, когда она носит в себе нашего ребенка.

— Неужели дочь графа Вэйна оставила тебя равнодушным сегодня ночью? — ехидно спросил Хэм, пристально наблюдая за реакцией воспитанника. — Мне донесли, что ты до утра не покидал свои покои.

— Она погибла. — Император закрыл глаза ладонью и печально вздохнул. Ему было жаль странную девушку, но он оценил её безрассудный поступок. — Между позором и смертью выбрала гибель в пропасти с ядовитым туманом. Я не успел сказать, что не покушаюсь на её честь и достоинство.

— Что значит — погибла? — Хэмминг выпятил тяжелую нижнюю челюсть вперед и яростно сверкнул глазами. — Как погибла? Ты понимаешь, что клан Вэйнов для нас серьезная проблема в принципе? А Северус? Если он узнает... Даже представить себе последствия не могу. Так. Всё. Молчи, молчи. Как же это всё не вовремя! Я думал, она станет Императрицей. Идеальная пара для тебя. Красавица, умница, скромная и тихая.

— Ты говоришь о ней, как о птице. А птицы в неволе не живут.

Повелитель вытащил маску, надел. Покачался с ноги на ногу, видно, хотел еще что-то сказать, но в последний момент передумал и, не оборачиваясь, ушел. Поддержка такого человека, как Хэмминг, была необходима Империи, но как же противно иногда слушать его досужие рассуждения о жизни. Вот, если бы его наставником был прошлый Император, Алвис... Нет, мечтать о несбыточном глупо. Надо поскорее успокоить Эвелину. Бедная девочка так плакала прошлым вечером, так не хотела его отпускать. А ведь ей вредно волноваться, слишком сильные эмоции могут повредить малышу. Он же честно сказал, что не собирается спать с другой девушкой, но Эви не поверила. Интересно, кем была девица, выпрыгнувшая в окно? Как только Повелитель увидел её, он сразу понял, что граф Вэйн нашел способ обойти закон. Винсент же не знал, что его дочь будет в безопасности в гареме. Правда, есть еще Хэмминг с его аппетитом. Но с этим он разберется. В ближайшее же время. Только проведает любимую, узнает, что там с колокольным звоном, и разберется.

Кровать в маленькой уютной спаленке оказалась пустой. Возникло странное ощущение, что прошлой ночью на ней никто не спал. Император напрягся, но вспомнил, что нежная Эвелина обещала ждать его в кабинете. Открыв дверь, Рольф замер, не доверяя своим глазам. Ему вдруг показалось, что кто-то ужасный выковырнул его сердце ложкой и сожрал, отвратительно чавкая, прямо у него перед носом. В этот момент он готов был убивать без раздумий, быстро и жестоко. Как только найдет того, кто посмел поднять руку на будущую Императрицу, так и убьет. Лично. Голыми руками задушит урода, лишившего его единственной радости в жизни.

Маленькая хрупкая фигурка беспомощно застыла на ковре, сотканном неутомимыми бабушкиными руками в незапамятные времена. Светлые волосы веером рассыпались по удивительному узору, а голубые глаза невидяще уставились в потолок. Маленький вышитый башмачок лежал возле входа, как будто случайно позабытый хозяйкой. Рольф поднял его, сжал в руке до побелевших от усилия костяшек и медленно опустился на колени рядом с телом любимой. Если бы он мог знать будущее... Если бы только прислушался к просьбе Эвелины. Позади скрипнула дверь, впуская бессменного секретаря Императорской тайной службы с пачкой бумаг в руках.

— Мой Повелитель, — начал он, не глядя по сторонам. — Пришло сообщение от драконов. Через месяц прибудет их посольство, чтобы засвидетельствовать появление общего наследника. Нужно отправить подтверждение...

Внезапно взгляд служащего остановился на коленопреклоненном Императоре, и следующие слова он проглотил, так и не произнеся вслух.

— Что мне сделать?

— Позови начальника стражи. Того, кто отвечал за дежурство сегодня ночью. Приведи Северуса, немедленно. Я хочу, чтобы он занялся расследованием убийства.

Секретарь вдруг покрылся холодным потом от страха и попятился к выходу. Он не узнал хриплый голос Повелителя, но мгновенно понял, насколько велико его горе. Следовало уточнить ещё один момент, но, уже открыв рот, мужчина решил промолчать. Отложить на потом, а то можно и без головы остаться, под горячую руку-то.

Кира по обыкновению сердито рылась в сумке, Ирения сидела, глядя во все глаза на Люду, а та вела себя подозрительно. Очнувшись после обморока, землянка сообразила, что они все вместе куда-то едут, с трудом села и обнаружила рядом с собой клетку с малышами. Четверо забавных пушистиков показались ей настолько привлекательными, что, позабыв о собственной проблеме, девушка открыла замочек и, вытащив первого попавшегося волчонка, радостно прижала его к груди. Впрочем, тот не сопротивлялся, а на удивление спокойно отнесся к нескончаемому потоку нежности, внезапно свалившемуся на его бедную голову. Когда Люда, наконец-то, утихомирилась и подняла щенка к носу, чтобы взглянуть, какие у него замечательные глазки, волчонок широко улыбнулся и с удовольствием облизал подставленное лицо.

— Как называется эта порода?

— Волк, — с готовностью просветила Ния девушку с явным психическим отклонением от нормы.

— Ага, классная кличка! — кивнула счастливая Людмила. — Можно мне оставить Волка себе?

Тут Каролина пришла в себя, подняла голову и оторопела. Пустая клетка валялась в углу салона, поскрипывая время от времени открытой дверцей. Ирения, явно получая несказанное удовольствие, держала на коленках большого серого пушистика и самозабвенно чесала ему розовенький животик. Больная на всю голову Люда обнимала сразу двоих, не обращая внимания на дергающую боль в ноге, и только изредка морщилась, когда кто-то из подопечных задевал лапой пострадавшую конечность. Четвертый, тот самый, с задорно торчащим ухом, сидел вплотную к травнице и, заглядывая её в глаза, требовательно стучал хвостом по сиденью.

— Это что? — возмутилась девушка. — Это кто? Это зачем выпустили их? Они же разбегутся!

— Хорошие собачки, — уверенно заявила Людмила, поблескивая сияющими от лихорадки глазами. — Они добрые, умные и красивые. Их нельзя в клетку. Почему ты их там заперла?

Каролина тяжело вздохнула, обняла волчонка и зарылась лицом в густую, пахнущую чем-то горьковатым, шерсть. Объяснять что-либо девушке, находящейся в состоянии близком к алкогольному отравлению, было бесполезно. В то же самое время, Анри направил лошадей в неприметную улочку, буквально в двух кварталах от дворца, и вскоре остановил их возле маленького двухэтажного домика, украшенного коричневой черепицей и флюгером в виде развевающегося флажка. Виконт спрыгнул на землю и заглянул внутрь кареты:

— Выходите по одной, и — бегом в дом.

Северус отдал ключ младшей сестре и потрясенно воззрился на довольного пушистика у нее на руках.

— Кошмар! Ты зачем его в руки взяла... Нас казнят на центральной площади, попомните мое слово. Быстро! И тихо. Не хватало еще, чтобы соседи нас заметили. Правда, сегодня ярмарка, может, повезет и их не будет дома.

Виконт утешал скорее сам себя, чем девушек, которым было совершенно безразлично мнение каких-то там соседей.

— Анри! — Старый солдат внимательно склонил голову набок, глядя на молодого хозяина. — Возьми деньги, отправляйся в таверну. Ту, где наши стражи до сих пор пьянствуют. Заплати, чтобы лошадей обиходили, сними себе комнату и отдохни. Думаю, сегодня, а может и завтра, никто никуда не поедет. Жди весточки, я сообщу, когда понадобишься.

Тяжелый замшевый мешочек исчез в кармане управляющего, а через минуту улочка стала такой же пустой, какой была до их приезда. Оглянувшись по сторонам, Северус убедился, что за ними никто не следит, потом вошел в дом, где сразу же попал в толпу волчат и девушек, нерешительно топчущихся в прихожей.

— Что такое? Проходите, — раздраженно заметил Северус. — Дом мой, располагайтесь, давайте без церемоний.

— Твой или твоей любовницы? — укоризненно поинтересовалась Ирения и указала пальчиком на светло лиловый плащ, аккуратно расправленный на деревянной вешалке в углу. — Видишь ли, дорогой братик, мы, похоже, не вовремя.

Людмила

Девушки переглянулись и тихонько рассмеялись все вместе. Волчата тоже улыбались, вывесив языки от полноты чувств. Северус перевел взгляд туда, куда смотрели все, и увидел знакомый мужской плащ.

Рявкнув на Ирению, будто она одна во всем виновата, он помчался в спальню, оставляя за собой все двери открытыми. Заговорщицы, с пушистыми друзьями наперевес, потянулись следом, предвкушая грандиозный скандал. Люда чувствовала себя намного лучше, чем на открытой всем ветрам площадке замка, поэтому тоже решила поучаствовать. Ей, конечно, в глубине души было досадно. Ну, как же. Другой мир, она встречает мужчину своей мечты, а он мало того, что не обращает на неё ни капельки внимания, так оказывается — уже занят. Хотя... Она с удовольствием осмотрела свою добычу, болтающую толстыми лапами под мышкой. Всю жизнь мечтала о щенке, а тут — целых два! Осталось решить вопрос с жильем и работой, а там можно будет и о возвращении задуматься. Но, только с собаками. Поцеловав на всякий случай влажный кожаный носик и получив в ответ слюнявый поцелуй шершавым языком, девушка с интересом воззрилась на разворачивающийся перед ней спектакль. Жаль, что ящер остался во дворце, ему, наверное, тоже было бы интересно.

Сцена, которую довелось увидеть случайным зрителям, заслуживала кисти художника. Или, в крайнем случае, пера графомана. Так подумала Люда, когда гора мышц нависла над рассвирепевшим Северусом. Впрочем, ей показалось, что страсти фальшивые, а действующие лица слегка переигрывают. Но кто знает, может, здесь это нормально. Землянка приготовилась наблюдать дальше. Голый мужик, больше напоминающий гориллу, чем человека, спокойно стоял в дверном проеме, широко расставив ноги. Девушки невольно ахнули, восхищенные мускулатурой героя, не побоявшегося выступить против хозяина дома.

— Крепс. — Виконт обрел дар речи и завел руку за спину, нащупывая ножны. — Сейчас я тебя убью, и ничего мне за это не будет.

— Будет, будет, — довольно кивнул гигант, глядя, как багровеет от злости аристократ. — Хэмминг тебя кастрирует и выбросит на помойку. Он давно мечтает наложить лапу на состояние Вэйнов.

— Пойдем, разберемся. — Северус бросил безуспешные попытки достать оружие, предусмотрительно извлеченное сестрой. — Я порву тебя на мелкие кровавые клочки и вывешу их на замковой стене, для всеобщего обозрения.

— Смотри, даже легкомысленные девки смеются над тобой. Неужели ты думаешь, что Винее понравятся молоденькие шлюхи? Или ты считаешь, что она вечно должна хранить тебе верность?

Под мышкой великана, поглаживая его кожу на животе, возникла тонкая изящная ручка, следом обнаженное плечо, и вот уже выглянула красавица Винея целиком. Золотистые кудрявые волосы доходили девушке до колен, успешно скрывая точеную фигурку, а лукавое выражение зеленых, суженных к вискам глаз, могло довести до разрыва сердца не одного мужчину. Пухлые алые губки надулись, и все услышали нежный капризный голосок:

— Милый, я тебя не ждала сегодня. Надо было предупредить, что придешь. Ты же не сердишься, что я пригласила в гости телохранителя дяди Императора?

У Северуса в мозгу наступило короткое замыкание, но Крепс был начеку. Он давно хотел отыграться на виконте за прошлые шалости, которыми аристократ развлекался в свое время за его, Крепса, счет.

— Отомрет и расскажет, как он зол. И что с нами обоими сделает, когда придет в себя. Крошка, иди оденься, собери свои вещи, со мной поедешь.

— Но я против! — сердито топнула ножкой прелестница. — Он обещал подарить мне этот дом! Вот пускай сам проваливает.

Каролина наслаждалась происходящим, усевшись на подоконник и умостив рядом волчонка. Сладкая парочка потешалась на растерянным Северусом в открытую, но ему пока было не до них. Люда не вникала особенно, любуясь мускулами гиганта, гладила попеременно волчат и лениво размышляла о том, каким образом Крепс накачал бицепсы. Не родился же он таким сильным. Да и ниже пояса... Мда. Настоящий мужчина. А как защищает хитрую девчонку! Кресло было удобным, нога почти не болела, девушка чувствовала, как постепенно её одолевает сон. Только Ирения, позабыв о цели своего визита, возмущенно смотрела на подлую гадкую девицу, посмевшую предать её любимого брата, и подбиралась поближе, намереваясь проредить её рыжую кучерявую шевелюру. Скажите, какая нахалка! Столько людей вокруг, а ей даже ни капельки не стыдно! Вот и пусть катится прочь вместе со своим любовником! Судя по изумленному взгляду обнаженной красавицы, последние слова Ния произнесла вслух.

— Ой, ой, ой, — запела она, поигрывая вьющимся локоном. — Какая нежная девочка. Думаешь, что ты лучше меня? И не надейся. Не ты первая, не ты — последняя. Каков мерзавец, а? Притащил троих для развлечения! Скотина! Я этого не потерплю! Крепс!

— Да, дорогая, — послушно отозвался гигант, усиленно строя глазки Каролине.

— Одевайся, мы уходим! Мне ничего не нужно от этого отвратительного предателя! — Винея подняла с подставки чудесную вазу в белых и синих тонах, и с силой грохнула её об пол. — Ты ни на что не годишься, Сев. Но не переживай, я не буду жаловаться на тебя отцу. Незачем. Крепс в постели намного лучше. Папочка попросит Императора, и моему возлюбленному присвоят титул. Будешь тогда локти кусать.

Оформив, таким удивительным образом, точку в отношениях, Винея гордо продефилировала в спальню, втянула за собой любовника и зло хлопнула дверью.

Северус очнулся, посмотрел на Ирению и недоуменно уточнил:

— Это она меня назвала предателем?

— Кажется, да, — Ния любила старшего брата, поэтому сдерживала разбирающий её смех. Но Каролина не стеснялась, уже хохотала вовсю, до слез.

— А ты? Почему ты не смеешься? — Виконт уставился на Людмилу.

— Потому что меня интересует другой вопрос, — задумчиво ответила девушка, играя пушистым ухом.

— Какой же?

— Кто отец нашей распрекрасной девушки? И как быстро она сообразит, что одна из нас троих — твоя родная сестра?

— Начальник тайной службы Императора, — автоматически ответил Северус. Вздрогнул, сообразив, что только что услышал, и скомандовал: — Вся компания — бегом на кухню. Не высовывайтесь, пока я занят выдворением нежеланных гостей.

— А я хочу остаться, — сонным голосом высказалась Людмила. — К тому же малыши спят, разве не видишь?

— Тебе тем более нужно укрыться от любопытных глаз. Забыла о платье наложницы? Пусть от него осталось всего лишь несколько лохмотьев, но узнать можно. Идите.

Однако Северус не успел сорвать плохое настроение на неверной любовнице. В дверь постучали, и, когда он открыл, страж в форме черной сотни, передал ему послание, содержащее всего несколько слов. Виконт опрометью заскочил в кухню:

— Каро, ты самая нормальная среди всех. — Потом опомнился, но делать нечего, надо было быстро действовать. — Простите, девочки, срочно вызывают во дворец, там что-то случилось. Император требует, чтобы я не медлил. — Каро, прошу, позаботься обо всем. Проводи Винею и Крепса, кстати, передай ему, что он тоже должен срочно явиться пред светлые очи Хэмминга. Дом в вашем распоряжении, делайте — что хотите, только на улицу не высовывайтесь.

Люда обнаружила в углу просторной кухни большую пустую корзину, усадила туда питомцев и обратилась к травнице:

— Слушай. Я, конечно, хожу, нога почти не болит, но, может, посмотришь? — Потом сообразила, что Ния растерянно стоит возле стола, не знает, куда себя деть. Оно и понятно, столько потрясений неизбежно должны были отразиться на девушке. — Ириша, поставь, пожалуйста, воду греться. Попьем горячего чего-нибудь. Травы возьмем у Каро, заварим.

— А как же распутница с Крепсом? Брат сказал...

— Забудь, — легкомысленно отмахнулась Люда. — Что они, дети малые? Выхода не найдут? Кстати, о детях. Если это кухня, то, наверное, здесь есть еда.

Вдруг все услышали отчетливый скрежет. Кто-то провел когтем по стеклу. Девушки медленно повернулись в направлении звука и одновременно вздохнули. Люда встала и, прихрамывая, прошла несколько шагов до двери, ведущей во внутренний дворик.

— Что это вы так подзадержались, уважаемый пленник тайного подземелья? Такой шикарный скандал пропустили. Неверная любовница, злобный Северус, а какие кубики на животе у Крепса! Ммм...

Глава 5

Только когда уставший путешественник перешагнул порог, девушка поняла, что странному существу — плохо. Мутный взгляд, дрожащие конечности, чешуя на морде поменяла цвет, из ярко зеленого стала отчетливого мышиного оттенка с примесью болотного. Поддержав его под локоть, Люда подождала, пока он пройдет мимо, и закрыла дверь на крючок. Кухня в доме Северуса была просторной светлой, а пол выложен декоративными плитками, отполированными за долгие годы службы настолько, что рисунок трудно было разобрать. Ящер неловко поставил ногу, поскользнулся, пребольно стукнулся коленом об угловой шкаф и, пошатнувшись, с грохотом сел на пол. Вовремя. Потому что через секунду открылась дверь и к девушкам заглянула разгневанная происходящими событиями Винея.

— Что это вы здесь уронили?

— Котелок, — сурово произнесла Каролина, покачивая в руке большую сковороду из желтого металла.

— Ничего не трогайте! — взвизгнула красавица. При этом её прехорошенькое личико перекосилось, вызвав у остолбеневшей Люды волну отвращения. Землянка прижала ладонь к губам, не хватало опростоволоситься перед этой фифой накрашенной. — Фу! Если стошнит — сама за собой уберешь, или я тебя найду и научу, как правильно себя вести слугам! Из кухни — не выходить, на второй этаж — не подниматься!

В кухню поверх рыжей головы с любопытством заглянул Крепс:

— Конфетка моя, пойдем. Экипаж подан. Вещи я уже сложил, пойдем, а?

— Но как же я оставлю мерзких побирушек без присмотра у Северуса? Еще и собак с собой притащили, шерсть кругом летает. На кухне! Здесь же еду готовят.

— Так ему и надо, — с понимающей ухмылкой пробормотал Крепс. — Пусть сам расхлебывает, а потом страдает от страшной боли в разбитом сердце. Ведь тебя у него уже нет.

— Действительно, — торжествующе улыбнулась нежная зеленоглазая прелестница. — Он получит то, что заслужил. Наглый, самодовольный, эгоистичный самец! А я так ему верила!

Люда, до сих пор старательно загораживающая своим телом ужасного гостя, потрясенно вытаращила глаза, внимая откровенному монологу обиженной девицы. Это же надо так умело вывернуть всё наизнанку! Если бы не горячая лапа, лежащая на её ступне, девушка не стала бы сдерживаться и высказалась бы откровенно. Но Винея явно не принадлежала к особам, умеющим держать язык за зубами, поэтому Люда сжалась и даже сгорбилась, пытаясь казаться незаметной попрошайкой. Той, за кого её приняла дочь начальника тайной службы. Нечего было начинать думать о процессах, протекающих в этой ненормальной стране. Разобраться в том, что происходит, Люде было не под силу. Можно было бы, наверное, сравнить с событиями средних веков, но история всегда казалась девушке тайной за семью печатями, не достойной ни внимания, ни затраченного времени, а тут — другой мир. Всё другое.

Ирения в то же самое время тихонько присела на корточки, устраивая своего волчонка в корзине, и разгибаться не собиралась. Незачем провоцировать неприятности. С этой красноволосой дуры станется рассказать обо всем своему высокопоставленному папаше, а тот быстренько побежит докладывать новости Хэммингу. Все знают, как быстро расправляется с неудобными людьми наставник самого Императора. Спрашивается, чем думал Северус, когда связывался с этой ужасной женщиной? Мечтал о продвижении по карьерной лестнице? Влюбился по уши? Или мужчинам такие пламенные чувства несвойственны...

Каролина аккуратно поставила сковороду на плиту, и пошла вперед, с каждым шагом заставляя Винею пятиться к выходу. Травница изо всех сил старалась держаться в рамках приличия.

— Хозяин дома велел нам оставаться здесь до тех пор, пока он не вернется. Так и будет. Мы — не воровки, чтобы вы себе не воображали. Пожалуйста, извините, если что не так. Где уж нам, простым людям, знать, как правильно разговаривать с утонченными особами.

— Вот-вот, — поддержал девушку, запнувшуюся о порог, Крепс. — Пойдем, я отвезу тебя к себе домой. Поверь, там очень уютно.

Через несколько минут хлопнула входная дверь, послышался равномерный стук копыт, свист кучера, и, наконец, все облегченно вздохнули.

— Девочки, — ужаснулась Ирения, — мы же забыли сказать Крепсу, что ему нужно срочно во дворец! Что же теперь будет?

— Не "забыли", а не сказали специально. Пусть ему влетит, слишком наглый, — поправила сестру Каролина, оценивая поле будущей деятельности.

Волчата сбились в тесную кучку и крепко спали, пресыщенные впечатлениями. Когда проснутся, захотят есть. Но ведь они все сейчас на кухне, не так ли? Следовательно, с этим делом как-нибудь справятся. Ния устала, видно было, что держится из последних сил. Людмила нуждалась в помощи. Вот с неё и надо начинать. Помыться и переодеться, конечно, ей необходимо, но главное — позаботиться о ноге. Странная девушка, похоже, стоит без боли, но со стороны было видно, каким ужасным по цвету выглядит отёк.

— Если хочешь отдохнуть, Ния, можешь найти кровать и прилечь, — посоветовала Каро сводной сестре. — Я пока воду нагрею. Корешки синей виолы требуют тщательной концентрации при готовке. Одна лишняя капля, и мы получим не лекарство, а смертельный яд. Если честно, ни разу сама его не готовила и как-то совсем не уверена, что нужны именно эти корни, но раз уж наш хомячок посоветовал... Эй!

Обратившись к ящеру, Каро внезапно сообразила, что надежда на успех лечения девушки тает с каждым мгновением. Существо выглядело хуже некуда.

— Что с тобой? Скажи, что я могу сделать, чем помочь?

Травница волновалась всерьёз. Казалось бы, нужно просто заняться тем, чему её учили последние семь лет жизни. Но наставницы рядом не было, а тот, кто мог посоветовать хоть что-то, смотрел мутным взглядом, даже не пытаясь подняться на ноги. Или лапы. Да какая разница!

— Давай так, — предложила Люда, с трудом усаживаясь на плетеное кресло и обращаясь к гостю. — Ящер по какой-то причине лишен дара речи, но ведь он может участвовать в разговоре! Мы будем задавать простые вопросы. Ответ "да" — моргнете один раз, ответ "нет" — два раза. Вы согласны?

Существо прикрыло на мгновение веки.

Каролина с возросшим уважением взглянула на удивительную девушку, но приступила к импровизированному допросу. Медлить было нельзя.

— Она умрет? Нет. Уже хорошо. А что тогда происходит с её ногой?

Ящер виновато сжался, накрыл нос лапой и опустил глаза, не желая смотреть на жертву своих когтей. Хотел спасти жизнь, а получилось скверно.

— Вопрос поставлен неправильно, — холодным тоном заметила Людмила, ощущая, как правая нога наливается тяжестью, чуточку чешется, и печет. Как после укола магнезии. Терпеть можно, но неприятно.

— Со мной происходит что-то плохое?

Незваный гость пошевелил пальцами, потом почесал нос когтем, потом внезапно совсем по-человечески пожал плечами.

— Если мы приготовим лекарство, и я буду его принимать, как положено, нога станет прежней?

Ящер отвернулся, внимательно изучая витраж на маленьком окне рядом с дверью, ведущей в сад. Девушки напряженно уставились на него, но он не реагировал.

— Хорошо. — На душе у Людмилы внезапно стало легко, и сердце забилось быстрее. — Кажется, я поняла. Лекарство необходимо для того, чтобы замедлить процесс. Я права?

Существо повернуло голову и моргнуло. Один раз.

— А вы пришли сюда, за нами, потому что эти чертовы корешки надо готовить каким-то особенным образом, — заключила девушка хриплым от волнения голосом. — Или потому что вам важно находиться рядом со мной? Да — на первый вопрос, и да — на второй. Теперь я понимаю, что всё это — вовсе не сон. Потому что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и в этом ваш мир ничем не отличается от нашего.

— Ваш мир? — не поняла Ирения.

— Какой процесс? — одновременно с ней спросила травница.

— Процесс трансформации, — по слогам пояснила Люда, наблюдая, как ящер скукоживается ещё больше. Тему о мирах решила пока оставить. Незачем травмировать психику девушек. Вот если бы Нии здесь не было...

— Чего?

Скоро они так и будут с ней разговаривать, хором, невесело подумала Люда.

— Того. Вы же сами сказали, что не знаете, кто это. Сказали? Если бы такое чудо существовало в природе, вы бы обязательно об этом знали, ну, я так думаю. Если удивительное существо ведет себя, как человек, двигается, как человек, общается, как человек, следовательно, что?

— Что?

— Оно и есть человек.

— Но, — возмущенная неожиданным выводом, Каро замахала обеими руками, не находя подходящих слов.

— Не знаю, как здесь насчет магии, но, судя по всему, над ним проводили опыты, в результате которых получился мутант, которого мы имеем честь видеть. Я права?

Ящер моргнул и замер, внимательно глядя на девушку, так уверенно взявшуюся распутать узел, в котором оказалась его жизнь. Правда, все заметили, как он несмело покосился в сторону Каролины, но чуть позже девушки позабыли об этом.

— Видите? Так оно и есть.

— Что такое трансформация? — осмелела Ирения.

— Превращение. Он меня заразил. Случайно, без дурных намерений, скорее всего он и сам не знал об этой своей особенности. Но факт налицо. В мою кровь попала субстанция, производимая внутри этого существа, и скоро у вас, девочки, будет два ящера. Только один из них — женского пола. Кстати, мутант — это существо, полученное искусственным путем из обычного живого создания. Например, из хомячка.

Молчание, воцарившееся на кухне после смелого заявления Людмилы, красноречиво свидетельствовало о потрясении, объявшем девушек. Они с уважением уставились на ящера. Первой, как ни странно, опомнилась Ния.

— Так. Спокойно. Каро — вари свои корешки. Люда, идем со мной, думаю, немного воды тебе не повредит. Где-то в доме должна быть ванная комната. По себе знаю, чистая одежда и горячая вода помогают справиться с неприятными известиями. Главное для нас сейчас — заняться делом.

— Спасибо, Ния. — Травница потрясла головой, приходя в себя от неожиданного заключения, выданного ничем не примечательной девчонкой. — Эй! Корешки потолочь в ступке? Да? Сейчас. А пока я буду с ними возиться, скажи, я тебе могу чем-то помочь? Паршиво выглядишь.

Ящер опасливо покосился на закрытую дверь, потом зашевелился и, привлекая внимание, с облегченным выдохом вытянул перед собой ноги. Каро вытаращила глаза и чуть не уронила ступку. Правая конечность существенно отличалась от левой. Наблюдательной девушке было нетрудно представить, что с течением времени лапа превратится в нормальную мужскую ногу с давно нестриженными ногтями. Девица оказалась права, под чудовищной безобразной внешностью скрывался человек. Пленник дворцового подземелья. Оно хоть и было условным, но все-таки, сыро, холодно, темница настоящая.

— Так, может быть, пусть превращается? — осторожно спросила травница у существа. — Ты станешь нормальным, а с ней мы что-нибудь придумаем попозже, когда в запасе будет достаточно времени.

Девушка хотела развить свою мысль дальше, но запнулась, поймав укоризненно-повелительный взгляд чешуйчатого создания. В душе несостоявшейся служительницы возникло твердое ощущение: повиноваться.

Ошалев от сделанного открытия, девушка возмущенно уставилась на ящера:

— Ты мне приказываешь? Мысленно?

Он моргнул.

— Тогда, раз ты такой умный, может, объяснишь, что с тобой происходит? Ладно. — Она вернулась к работе. — Ладно, буду толочь эти глупые корешки. Дело в них, да?

Ящер поморщился. Общение проходило все легче, красавица понимала его с полувзгляда. Что же будет дальше?

— Растолкла в пыль. Кинуть в кипящую воду? Нет? Снять воду с огня? Сделала. Отлить? А, не так. Сначала высыпать порошок, потом залить кипятком доверху. Нет? Фаланга? Ага, сообразила. Оставить до края расстояние с фалангу среднего пальца, понятно. Закрыть крышкой и пусть настаивается. Туда надо что-то еще добавить? Хорошо. Не буду трогать. — Внезапно в голову Каролине пришла простая, но такая очевидная мысль. — Ты голоден? Ох, небеса, как же мы сразу не сообразили. Сейчас, погоди, пошарю по шкафам ненавистного братца. И не надо корчить из себя клоуна! Ох! Клоун, цирк, волчица... Кажется, я знаю, где искать мать этой четверки. Хоть что-то проясняется. Так, чем питаются хомячки такого размера? Судя по форме зубов — исключительно мясом. А вот когда поешь, как следует, тогда мы познакомимся поближе. Ты ведь позволишь мне прикоснуться к своему телу? Ради эксперимента, а не затем, что пришло в твою голову. Наставница говорила: всё действительно важное познается во время прикосновения. Только так можно понять внутреннюю суть вещей. Да, да, — улыбнулась она, видя, как перекашивается в гримасе неприязни морда ящера. — И не прекословь, слишком много говоришь.

Усмехнувшись про себя ещё раз, девушка открыла дверцы кухонного шкафа возле плиты, и пораженно охнула. Еды оказалось вдоволь. Кто-то, вряд ли сама Винея, здорово потрудился. Птичьи котлеты на косточке, огромный кусок запеченного мяса, выложенный на большое блюдо, овощи в тесте, пироги — такое впечатление, будто готовился большой банкет. Что, если и правда Северус ждет гостей? Ай, ладно, в конце концов — он сам сказал: чувствуйте себя, как дома.

Расставляя на большом деревянном столе подносы, Каро вдруг почувствовала себя хозяйкой этого дома, угощающей высокого гостя, оказавшего ей честь своим посещением. "Довольно странная фантазия", — подумала она, — "с чего вдруг такое сравнение? Надо будет выпить что-нибудь для прояснения сознания". Слишком много всего случилось, и пусть она духовно крепче Ирении, но все-таки ещё недостаточно обучена, чтобы в одиночку справляться с подобного рода трудностями.

Когда девушки, переодевшись в то, что нашли в шкафу Северуса, спустились по лестнице и вошли в кухню, перед ними возникло необычайное зрелище. Помещение, освещенное яркими лучами Эстамин, благоухало ароматами специй и чего-то потрясающе вкусного. Во главе стола сидел ящер; он аккуратно ел, накалывая ломтики мяса когтем. Рядом стояла Каролина, и время от времени подливала в бокал вино из бутылки с длинным узким горлом. Существо указало на пирог. Каро немедленно отрезала тонкий кусочек и, положив на чистую тарелку, поднесла с поклоном ужасному монстру. Ния решила не задавать вопросов, подошла ближе и, спросив разрешения присесть, устроилась на мягком стуле, спокойно налила себе супа и стала кушать. Людмила с удивлением обвела взглядом иррациональную картину, спросила:

— Похоже на сюрреализм в чистом виде. Можно мне тоже присоединиться?

— Нет. — Каро подошла к рабочему столу, взяла кружку и протянула её девушке. — Нельзя. Пока ты голодная, лекарство лучше подействует, а если затошнит, то ничего страшного, желудок же пустой. Всё хочу спросить, но постоянно отвлекаюсь, почему ты обращаешься к нашему таинственному созданию с таким искренним уважением? Он разговаривает с тобой мысленно? Каюсь, мне показалось совершенно естественным ухаживать за ним. Как будто всё правильно.

Вопрос Людмиле не понравился. Ей вообще много чего здесь не нравилось, но девушки определённо ждали ответа. Ящер тоже внимательно смотрел на неё своими янтарными глазами, похожими на змеиные, только более круглыми.

— Не знаю, в тот момент, когда мы впервые встретились, мне показалось единственно правильным такое обращение. К тому же он спас меня. Теперь я у него в долгу.

Люда отчего-то смутилась, поднесла к губам кружку и маленькими глотками выпила горьковатую остывшую жидкость. Против ожидания, напиток пришелся по вкусу девушке. Кушать захотелось сильнее, организму требовалась энергия. Но задумчивый взгляд Каролины внезапно отбил аппетит. Девушка вдруг вспомнила, что она здесь чужая в самом худшем смысле этого слова. А, если она права и в итоге всё-таки превратится в ящера, то уж тем более до неё никому и дела не будет. Глаза наполнились слезами, в груди защемило, жалость к себе выросла до небес... Вдруг Люда почувствовала, как к её ногам прижимается горячий клубок шерсти. Посмотрела вниз, где увидела сонную довольную морду и откровенно попрошайнический взгляд светло-серых глаз. Собственные переживания отошли на второй план, дитятку требовалась еда. С молчаливого согласия ящера, девушка нагребла в неглубокую миску котлет и предложила волчонку. Малыш уморительно скорчил недовольную мордочку, отказываясь от предложенного угощения.

— Не то? — удивленно приподняла брови землянка. — А чем же кормить таких очаровашек?

— Молоком, — послышался приятный бархатный голос. — Они ведь еще совсем маленькие, поэтому их желудок не примет мясной пищи. Найти его можно в том небольшом шкафчике, что спрятан под подоконником.

— Северус, ты вернулся! — обрадовалась Ирения и бросилась на шею к брату.

— Ненадолго, забыл пару важных свитков, — успокоил он сестру, вновь переводя взгляд на девушку.

Незнакомка разительно отличалась от той перепачканной замарашки с ободранным боком в лохмотьях, с колтуном вместо прически на голове. Настолько сильно, что он никак не мог связать два образа в единое целое. Темное шелковое платье, чуть светлее, чем оттенок её волос, подчеркивало непривычную красоту, а богато расшитый лиф и разрез юбки, начинающийся чуть ниже колена, открывал жадному мужскому взгляду нежную кожу. Северус, не отрывая глаз, смотрел на неё, пока она доставала кувшин с молоком, пока наливала белую густую жидкость в чистую посуду и устраивала волчонка на коврике. Большие серые глаза, опушенные густыми черными ресницами, требовательно, как ему показалось вдруг, уставились на него.

— Тебе пора во дворец. — Нежный музыкальный голос проник в его сознание, но не достиг цели. — Император не должен ждать.

Упоминание о Повелителе сделало свое дело. Северус опомнился, кивнул и, еще раз строго-настрого приказав никуда не выходить из дома, выскочил за двери. Ния с Каролиной, не сговариваясь, перевели взгляд на Люду, подливающую молока для остального выводка. Почувствовав внимание, девушка подняла руку и отвела сохнущую пелену волос, чтобы лучше видеть подруг.

— Что это вы на меня так смотрите?

— Первый раз вижу брата, пораженного любовью в самое сердце. — Счастливая Ния прижала руки к груди и с уважением продолжила. — У нас говорят, чувства не спрячешь, и теперь я в этом убедилась воочию.

— Полегче, солнышко, — передернулась Люда от внезапного озарения. — Не думаю, что Северусу понравится ящерица, пусть и человеческого размера. К тому же, мне-то он не нравится. Слишком неразборчив в выборе партнерш.

— Почему?

Ирения ахнула вдруг, пораженная сухим тоном землянки, а Каролина, наоборот, пристально всмотрелась в лицо девушки. Тонкие линии, идеальная овальная форма, высокие скулы, большие серые глаза удивительного оттенка — чуть вытянутые к вискам, — разве мог Северус не заметить такую необычную внешность? Смущенная откровенным взглядом, Люда подняла руку, отбросила назад темные волосы, ниспадавшие на плечи. В ней таилось нечто большее, чем просто красота. Каро встречала девушек намного эффектнее, та же Винея, например, но это "нечто" в ней... Травница вздрогнула, невольно стараясь избавиться от очарования незнакомки, и дала себе зарок на будущее — узнать всё об этой странной девице.

— Как ты поняла, что меняешься?

— Легко. Я очень наблюдательный человек, обратила внимание на нашего расчудесного хомячка, сложила два и два, получила на выходе скверную новость. Элементарно. Предлагаю решить, что будем делать дальше, вместо того, чтобы печалиться о моём здоровье.

Глава 6

Ящер чуть не подавился птичьей ногой, которую в этот момент тщательно пережевывал. Ближе всех к нему оказалась Ния. Девушка сердито поморщилась и изо всех сил стукнула бедного "хомячка" по спине. Вылетевшая кость прицельно угодила в кухонный шкаф, уставленный разноцветной стеклянной посудой. Никто из присутствующих даже ахнуть не успел, когда искрящиеся в лучах утреннего света осколки дождем осыпались на пол.

— Братик меня убьет, — прошептала Ния, не замечая, что схватилась ладонями за чешуйчатые плечи незваного гостя.

Кеннет

Мужчина сидел, почти не дыша. Нежные маленькие ладошки, казалось, наполнили его душу давно отвергнутой надеждой. Больше трёх циклов Богини он находился в ужасном облике полудракона, прикованный к стене, как насекомое. Конечно, им выгоднее было бы убить его, но мысль о том, что к Императору могут приехать с визитом родственники из соседнего государства, пугала их до дрожи в коленках. Боль предательства терзала его внутренности всё это время. Как мог он доверять Хэммингу? А кому же еще верить, если не собственному дяде, младшему брату отца. Кен плохо соображал, когда погибли родители. Он, стыдно вспомнить, растерялся, и, не задумываясь, подписал бумаги, подсунутые скорбящим родственником. Даже не прочитал! Колдун... Что же он тогда сказал? Якобы кровь настоящего наследника Империи нужна для создания полноценного образа. Очевидно, что именно поэтому его оставили в живых. Раз в три дня приходила старая женщина и сцеживала кровь Кена из вены на сгибе локтя. Молча, бесстрастно, жестоко. Потом кормила его с ложки густой смесью из мяса, и уходила — до следующего раза. Желание обрести свободу угасало с каждым прожитым днем, последние месяцы он провёл в состоянии растения, просто существуя. В тот момент, когда Кен услышал пронзительный вопль снаружи, а затем в бойницу скользнула чья-то нога, он дремал. Когти выпустил рефлекторно, просто отреагировал на резкий звук. А когда перед ним возникла стройная полуголая девушка, удивился настолько, что не смог правильно её поприветствовать. Сначала он не вслушивался в её беспорядочное бормотание, решив, что красавица потрясена его ужасным видом. Он испытал настоящую ярость, когда сообразил, что кто-то посмел выбросить девицу в пропасть. В тот момент ему даже в голову не могло прийти, что слабая женщина решится разбить оковы. Изъеденные ржавчиной кольца поддались упорству, с которым она вновь и вновь без устали колотила по шпилькам. Ощущая аромат крови, он внезапно почувствовал себя живым, и жажда мести с новой силой забурлила в его венах. Найти предателя, оторвать голову Хэммингу! Но девушка тянула его прочь из камеры, упрашивала, нельзя было оставаться на месте, тем более что его спасительница хромала и, очевидно, мерзла. Совершенно неожиданно Кен сообразил, что поранил ногу девушки. Нужно было посмотреть — повреждена ли кожа. Обернувшись, чтобы сообщить ей как-то об этом, заметил, что девушка лежит на грязном полу безжизненной кучкой и, кажется, не дышит. Воздух! Нужно было срочно вынести из темного коридора! Где-то тут была площадка, оставшаяся после того, как старая башня разрушилась. Кен подхватил несчастную на руки, шатаясь от слабости, вынес на свежий воздух, осторожно уложил на более-менее ровную поверхность. Склонившись, он прикоснулся к поврежденной ноге и потрясенно замер. Не может быть! Ранки почти затянулись, хотя... Сколько тут времени прошло, всего — ничего. Кен выпустил когти и легонько царапнул ближайший камень. На шероховатой поверхности осталась яркая тонкая полоска зеленоватой слизи. Ноздри расширились, улавливая знакомый аромат жидкости. Той самой, что была в радужном бокале. Хэмминг услужливо преподнес яд, изменяющий тело, а он, доверчивый болван, выпил. Семья Императора по традиции пила и ела из посуды, привезенной прабабушкой Кена из страны драконов. Поговаривали, что для создания уникальных изделий потребовался труд не только мастеров, умело обращающихся с белой глиной из Небесного карьера, но и магов, состоящих на службе у Верховного Дракона. Всё, что могло навредить здоровью или жизни царственных особ, мгновенно приобретало отвратительный синюшный оттенок. Так почему же, во имя Богини, бокал остался привычного радужного цвета? С горечью в душе Кен отбросил бесполезные воспоминания и вернулся в реальный мир. Такая красивая, такая беспомощная — девушка лежала с закрытыми глазами, казалось, дремлет. Но кровоточащие кончики пальцев, стесанная о камни кожа на полуобнаженном теле, всё свидетельствовало о том, что с бедняжкой кто-то очень плохо обошелся. Есть хотелось до судорог в желудке, а запах крови вызывал обильное слюноотделение во рту. Кен задумался: если он слижет немножко алой жидкости, ведь не станет от этого людоедом? Чуточку, только чтобы немного очистить ранки. Стоило ему склониться и лизнуть краешек нежного пальца, как вдруг из тоннеля вынырнула подозрительная особа, странным образом похожая на девушку, лежащую возле его коленей, и оглушительно взвизгнула противным голосом. Изменение коснулось органов слуха Кеннета, поэтому он вздрогнул всем телом и сердито уставился на возмутительницу спокойствия. А что это такое она держит в руках? Волчата? Да как посмела гадкая девчонка отобрать детей у матери! Вот он ей сейчас устроит веселую жизнь. Законы Империи нельзя нарушать!

Только он хотел напугать, как следует, тоненькую крикливую девицу с завораживающими темными глазами, сзади послышался стон, а потом раздался голос очнувшейся наложницы. Чуть позже он с удивлением осознал, что девушки мало того, что знают друг друга, но и подозревают его в чудовищном намерении съесть волчат! Как жаль, что превращение в ящера отняло у него дар речи. Колдун сказал — побочный эффект. Старый негодяй в мантии гадко хихикал, когда сообщал ему новость. Кен сжал зубы, но месть могла и подождать, а вот раненая его когтями девушка нуждалась в срочной помощи. Теряясь от обидных слов решительной девицы с сумкой наперевес, он с удивлением обнаружил, что слюна каким-то непостижимым образом заживила царапины и раны от сорванных ногтей на нежных девичьих пальчиках. Поразительный эффект! Пожалуй, об этих свойствах своего нынешнего образа, он пока никому рассказывать не будет. Особенно старику, который дразнил его, наследника Империи, метаморфом. Хотя... Девушка, грудью защищавшая от него маленьких пушистых зубастиков, определенно заслуживала доверия. А её глаза... Кен горестно сжал лапами голову. О чем он думает? Красавица и чудовище не пара, прямо как в сказке, той, что мама читала ему перед сном, когда он был совсем маленьким. Воспоминание о родителях отозвалось болью в сердце. Вдобавок ко всем огорчениям народу на площадке прибавилось. Безобразие сплошное, не разрушенная башня, а проходной двор. Северус? Этому-то что здесь понадобилось? Кен приосанился, но друг внезапно потянул меч из ножен. Эй, да он не один решил подышать свежим воздухом! Гибкая изящная фигурка опрометью метнулась к девушкам. Ну вот. Кеннет потряс головой. Кажется, у него начинаются галлюцинации. Девчонки похожи друг на друга, как близнецы, и, в то же время, отличия есть; заметные, только когда они стоят рядом. Пока морф таращился на трех красавиц, ему бесцеремонно всучили клетку и подтолкнули к выходу. Собственно, всё верно. Он среди них всех самый сильный, а Северусу так удобнее защищать упрямых девиц, если вдруг кто попадется на дороге к свободе. Как они вышли из замка, не попавшись никому из слуг на глаза, объяснить невозможно, разве что сама Богиня благоволила к ним ранним утром. Воздух свободы показался ящеру удивительно привлекательным. Если бы не чудовищный внешний вид, Кен сразу помчался бы на конюшню, чтобы увидеть любимого жеребца. Жив ли он? Или уже нет. Последняя мысль повергла метаморфа в уныние. Кому он такой нужен? Уж точно не жителям Империи. Когда передавал клетку в руки травницы, даже не огорчился, что ему не нашлось места в карете. Собственно, он и так благодарен безмерно за свое освобождение. Сейчас ему предстояло срочно найти еду где-нибудь, а потом уйти подальше от людей, в горы и там уже решать — что делать. Спрятавшись в тени высокого строения, Кен дождался, пока карета скроется за воротами, хотел пройти в столовую, где обычно кормили стражу, но — не тут-то было. Мощное притяжение буквально заставило ящера догонять удаляющуюся со скоростью в две лошадиные силы компанию.

Слабость, головокружение, тошнота — все эти замечательные симптомы полуголодного пребывания в заключении существенно замедлили передвижение бедняги. Утро неумолимо вступало в свои права, жители города выходили на улицы, для ящера становилось опасно идти на виду у всех. Пришлось прятаться. Он бы, конечно, переждал светлое время суток, но необходимость оказаться поблизости от троицы девчонок гнала в шею, не позволяя остановиться и передохнуть хотя бы немножко. Ноги отказывались шагать, но силы воли у Кеннета накопилось за годы заключения предостаточно. Расстояние вдруг перестало казаться огромным, и он сообразил, что карета стоит. Страх потерять направление даже не возникал. В мозгу морфа дрожала и пульсировала толстая красная нить, натягиваясь, когда у него пропадали силы. Вот, как сейчас. Кен прятался за углом, ожидая, что две симпатичные молодые женщины пройдут мимо. Но им вдруг приспичило остановиться и продолжить разговор, стоя лицом к лицу. Перед глазами страдальца уже мелькали мутные пятна, когда, наконец, кумушки наболтались и решили продолжить путь. Шатаясь от голода, усталости, он переставлял ноги, подчиняясь странному необъяснимому влечению. Вдруг перед его носом возник забор. Невысокий, всего лишь чуть выше роста ящера. Кену не пришло в голову обойти препятствие, он подтянулся, перевалился через верх, и тяжело рухнул на какой-то колючий куст. Чешуя спасла от ужасных острых колючек, но Кен чувствовал, что слабеет с каждой минутой. Добравшись до двери, украшенной замысловатым рисунком, выполненным прямо на стекле, он несколько раз провел когтем по косяку и на последнем морально-волевом усилии ввалился в уютную светлую кухню. Только здесь, на расстоянии вытянутой руки от сероглазой девицы, притяжение исчезло, оставив после себя ноющую боль в сердце. Зато с новой силой забурлил желудок, настоятельно требуя пищи. Чем быстрее, тем лучше. Сидя на полу, Кен удивленно слушал монолог Винеи, но высунуться и произвести фурор своим внешним видом, как при встрече со старым другом Северусом, посчитал ниже своего достоинства. Всё-таки Крепс считался одним из лучших воинов Империи.

Кожа на ноге продолжала навязчиво зудеть. Началось это безобразие на площадке в замке. Казалось, чешуйки оттопыриваются, тем самым до отказа натягивая кожу. То, что он увидел, заставило Кеннета задуматься, вспоминая уроки старенького лекаря Тилита. По всему выходило, что проклятие колдуна медленно, но упорно перебиралось на девушку. С одной стороны, ситуация складывалась как нельзя лучше. Он вернет себе человеческий облик, придет во дворец и там! Что? Что он сделает? Хэмминг, конечно же, усадил на трон кого-то другого. Собственно, тут и думать нечего, в роли Императора выступает скорее всего Рольф. Кому еще хитрый негодяй мог довериться? Жене и сыну в первую очередь. Ну и колдуну, разумеется. Легкая улыбка скользнула по черным губам ящера. Интересно, что же будут заговорщики делать, когда не получат очередную порцию крови для создания качественной иллюзии? С другой стороны, хотелось бы наказать колдуна по справедливости. Может быть, походить какое-то время в таком виде? Корешки, так удачно хранившиеся в сумке травницы, помогут замедлить изменение тела несчастной девушки, избавят от неприятных ощущений. Но как остановить процесс и повернуть его вспять, Кеннет не знал. Когда упрямая травница догадалась, что он голоден, метаморф был готов расцеловать её, но воздержался, отложил проявление благодарности на потом. Вставая из-за стола, Кену удалось ничего не перевернуть, и, когда он, гордый своей несказанной ловкостью, умостился на полу в обнимку с корзинкой сопящих волчат, глаза ящера закрылись сами собой. Через пару минут он уже крепко спал, не обращая внимания на разговор девушек. А зря, ведь говорили они о нём.

— Как ты можешь так спокойно рассуждать о своей беде? — возмущалась Ирения, заглядывая в кухонные шкафчики в поисках подходящей посуды. Осколки следовало убрать, пока никто не поранился.

— От того, что я расстроюсь, упаду на пол и закачу истерику, легче никому не станет, — разумно парировала Людмила. Внутри у неё все дрожало от ужаса, но пугать девчонок? Нет. Пока еще она в своем уме.

— Ния, ведро с веником находятся в кладовке слева от тебя. Сейчас я уберу чашки в раковину и помогу.

Каролина двигалась медленно, будто размышляя над чем-то, не решаясь поведать о своих мыслях подругам.

— Не представляю, что нам делать дальше, — растерянно проговорила Ирения. Стекла тихо звенели, наполняя кухню удивительным состоянием покоя. Когда потертые плитки засияли чистотой, а ведро выставили на улицу, девушка продолжила, с осторожностью глядя на чудовище, сладко похрапывающее в углу под шкафом.

— Честно говоря, я мечтаю о сне, но боюсь проснуться в темнице. Возможно, за нами уже выслали погоню, а мы тут прохлаждаемся вместо того, чтобы бежать из города. Северус велел не выходить из дома, но ведь это не он в опасности.

Каро села за стол и переплела пальцы перед собой в древнем жесте набора энергии. Так учила её наставница: чтобы принять верное решение, прежде всего нужно успокоиться, восполнить растраченную силу.

— После недолгого отдыха я отправлюсь в Зарас. Верну безутешной матери детей, помогу им добраться к волчьим землям. Пока план такой на ближайшее время.

— А куда девать нашего четвертого спутника? — Ния волновалась. Она не хотела оставаться одна в доме с ящером и малознакомой девушкой.

— Полагаю, он сам решит, что ему делать и куда идти.

Люда чувствовала себя на удивление хорошо, но не питала иллюзий по этому поводу. Скорее всего, её состояние — прямое следствие лекарства, так услужливо преподнесенного травницей. Сожаления о том, что происходящее определенно не сон, а самая что ни на есть реальность, девушка отодвинула подальше, запретив себе думать об этом. Если она верно оценила ситуацию, то её появление каким-то непостижимым образом связано с немым существом. Поэтому, да простят её девчата, она будет держаться поблизости от монстра. Надо же как-то обращаться к зверюшке, а на хомячка он обижается. Морда принимает оскорблено-высокомерное выражение, взгляд же становится мутным, как будто плавающим. Глубоко задумавшись, Люда не услышала с первого раза вопрос Каролины. Но когда девушка прикоснулась к её руке, опомнилась, и внимательно обвела взглядом мирную картину. Звери крепко спали, а сестры явно что-то хотели от неё услышать.

— Простите, кажется, я засыпаю, — извинилась Людмила, зевнув в ладошку.

— Мы хотим знать, почему ты с почтением относишься к ящеру. Если знаешь что-то такое важное, скажи. Почти все беды случаются от невежества. Или утаиваешь сознательно?

Каролина нахмурилась, недовольная приказным тоном Ирении, но Люда и не подумала обижаться. Всё верно, кто она им? Чужая девчонка, волей судьбы похожая внешне на них обеих. С чего бы ей доверять? Только потому, что заменила собой наложницу? Пфф.

— Вы только не смейтесь, девоньки, но в тот самый момент, когда я впервые увидела наше чудище, сразу поняла: он заслуживает самого уважительного отношения. Может, это кто-то из привилегированного сословия. Не знаю. Но только мы должны ему помогать во всём. — Люда взялась руками за голову и прикрыла глаза. Внезапная, неизвестно откуда взявшаяся боль раскаленной спицей пронзила череп прямо над правой бровью. — Кажется, меня сейчас вырвет.

— Скорее вставай! — забеспокоилась Ния. — Пойдем, я помогу тебе выйти в сад. Свежий воздух мгновенно подействует на твою тошноту, пропадет без следа, вот увидишь!

Поддерживая шатающуюся от нахлынувшей слабости девушку, Ирения вывела её на улицу, без зазрения совести наступив при этом на ногу ящера, осторожно усадила на скамейку, расположенную возле искусственного водоёма. Вода падала вниз с легким шумом и брызгами, переливалась всеми цветами радуги, завораживала, привлекая внимание... Наверное, где-то было устроено специальное отверстие, через которое избыток воды покидал маленький бассейн с неровными краями. Стайка крошечных золотых рыбок увлеченно суетилась вокруг девичьей руки. Ния отошла на минуту, а Люда просто наслаждалась нечаянным отдыхом, шевелила пальцами под водой, ощущая, как исчезает, растворяется в великолепии роскошных цветов жуткая пылающая боль под грудиной. Тошноты как не бывало. Волшебный сад окружал девушку со всех сторон. Даже дверь, ведущая в кухню, скрывалась в тени удивительного дерева, полностью покрытого яркими розовыми цветами, каждый — размером с кулак человека. Что уж говорить о лиане, растущей в специально выложенной белыми камнями клумбе, и цепко обвивающей всю стену, служившую защитой от любопытных глаз прохожих. Плотные глянцевые листики тянулись к свету, пряча от случайного взгляда острые колючки с загнутыми кончиками. А ну-ка, пусть кто попробует влезть! Возле скамеечки располагалась каменная горка, полностью усыпанная мелкими голубыми цветочками, напоминая Людмиле о незабудках. Чуть дальше выглядывали из зеленой травы синие колокольчики, а еще дальше тут и там можно было полюбоваться причудливыми фигурками зверей, вырезанных прямо из живых кустов. Послышался скрип. Девушка медленно обернулась и улыбнулась, видя, как нерешительно приближается к ней чешуйчатый товарищ по несчастью. И вовсе он не страшный, издалека даже можно принять за крупного мужчину. Правда, рога мешают. Но с ними внешний вид ящера намного интереснее. Он присел рядом с ней на корточки и, спросив разрешения взглядом, осторожно приподнял подол юбки, открывая поврежденную кожу. Казалось, место заражения не изменилось. Люда облегченно вздохнула, но именно этот момент выбрала судьба, чтобы нарушить сонную идиллию, царящую среди цветов. Монстр насторожился, услышав пронзительный свист, внезапно прозвучавший со стороны улицы. Он резко вскочил на ноги, выпустил когти, но сделать ничего не успел. Нападение было хорошо спланированным и неожиданным. Сначала щелкнула, раскрываясь в полете, сеть. Люда даже не успела подняться с сиденья, а её невезучий друг уже оказался в плену странного приспособления. Спутанный по рукам и ногам крепкими нитями, жестоко впивающимися в чешую, он мог только мычать, яростно сверкая глазами. Несколько воинов в черном обмундировании спрыгнули с крыши и со стены, окружая беспомощного ящера плотным кольцом. Люда инстинктивно попыталась рвануться к нему, но ближайший воин отмахнулся от девушки, обидно толкнув её открытой ладонью прямо в лицо. Она успела увидеть, как высокий мужчина с закрытой до самых глаз физиономией выстрелил из арбалета, как отяжелел беглец, закатывая глаза в навязанном обмороке. Один из воинов приблизился к тому, что держал в руке маленький, почти игрушечный арбалет, поклонился и сообщил вполголоса:

— Никого в доме нет. Чайник горячий, значит, ушли только что.

— Ищите, — распорядился главарь банды, как окрестила его про себя Людмила. — Крепс видел троих девчонок. Нужны все. Несите его в карету, и эту, — он ткнул арбалетом в сторону Люды, — туда же.

Карета тряслась, подпрыгивая на особо выдающихся выступах. Пленных везли во дворец. Люда сидела на полу, придерживала голову друга, чтобы не билась о твердые доски, радовалась, что волчат и девочек не нашли, и развлекалась придумыванием особо гадких неприятностей для Крепса и Винеи. Крепс предатель, кара его настигнет обязательно. В этом она была уверена на сто процентов. А Винея виновата уж тем... А чем, собственно? Люда сощурилась и мстительно представила девушку лысой. Потом скривилась. Даже без волос любимая дочечка начальника тайной службы была неотразимой красавицей.

Глава 7

Северус, входя в кабинет Императора, всё ещё был поглощен мыслями о прекрасной незнакомке. Но мертвое тело на драгоценном ковре мигом отрезвило его, вернув к реальности.

— Мы ждали ребенка, — Повелитель сухо проинформировал следователя о своей беде. — Никто не знал, ни одна живая душа.

— Самоубийство?

— Северус, ты скажи мне. Я отдаю расследование в твои надежные руки. Через три дня желаю знать: кто, с какой целью, каким образом убил Эвелину. Поверь, сейчас нет ничего важнее этого.

После того, как захлопнулась дверь за Императором, Северус еще какое-то время стоял неподвижно. Он прекрасно понял, о чем тот умолчал. Ния жива, здорова и в безопасности. Каролина умная, ответственная девица, она постарается уберечь наивную дурочку и, не приведи Богиня вдруг что, спасёт её любой ценой. А ему сейчас надо заняться делом. Опустившись на колени, Северус тщательно осмотрел тело. Судя по цвету кожи, температуре, состоянию глаз наложница умерла давно, скорее всего прошлым вечером. Если бы Эвелина вдруг решила покончить счеты с жизнью, как бы она это проделала? Следователь припомнил всё, что рассказывал в дружеских беседах о своей симпатии Повелитель, также редкие его реплики, невольно характеризующие девушку, и решительно отказался от версии самоубийства. Нож вошел в грудь несчастной по самую рукоятку. Крови на ковре нет. На одежде тоже. Само по себе явление, не поддающееся объяснению. Распорядившись, чтобы прислали двух служащих из тайной службы, Северус вернулся к размышлениям. Решение Императора было в высшей степени странным. Убийствами обычно занимался колдун. А он — следователь, тот — кто идет по следу, ищейка по сути. Вот если бы в кабинете осталось хоть что-то, указывающее на злодея. Цепкий взгляд сыщика снова метнулся по комнате, отметил шелковую узорчатую шаль, небрежно брошенную на большое мягкое кресло, вазочку с печеньем на столике, накрытом белоснежной салфеткой, кувшин с фруктовым отваром, наполненный до самого верха. Эвелина ждала любимого мужчину, но к угощению не прикоснулась. Почему? Ревновала, ведь Император ушел к другой девушке. Переживала, мучалась. Могла из-за этого решиться на противоестественный поступок? Нет. Ведь она знала, что скоро станет женой и матерью наследника. И уж точно догадывалась о чувствах Повелителя. Кроме кинжала в распоряжении Северуса не было ничего, что навело бы на мысль о личности преступника. Само оружие, судя по характерной форме рукоятки, принадлежало хозяину кабинета. Северус посмотрел на шкаф возле удобного кожаного дивана. Внутри хранилась коллекция холодного оружия, собранная за много лет отцом нынешнего Императора. Удивительно, но наследник был абсолютно равнодушен к поединкам и, как только принял трон, сразу же прекратил тренировки. Шагнув вперед, Северус уставился на пустующий чехол, украшенный выбитым на голубой коже выползня гербом Империи. Так и есть, убийца использовал кинжал, принадлежащий правящей семье. Кстати, это может бросить тень на самого Императора. Мысль настолько встряхнула следователя, что он поспешил скомкать шаль, прижать к телу, и, осторожно, рукой, защищенной тремя слоями свернутого носового платка, — вынуть оружие из раны. Если здесь замешано колдовство, то страшно подумать, чем может обернуться это, на первый взгляд, заурядное убийство. Северус поднялся на ноги, подошел к шкафу, осмотрелся. В коридоре отчетливо раздавались шаги приближающихся людей. Куда же его спрятать? Забыл про чехол. Но до шкафа было далеко, а ручка двери уже шевельнулась. Виконт схватился за подоконник... Повезло! Северус знал о щели между стеной и деревом только потому, что когда-то случайно нащупал её у себя в комнате после очередной дегустации имперских вин. Слава Богине, что все подоконники в замке делал один мастер.

В кабинет вместе со служащими ввалился колдун в своей рабочей мантии, прожженной в нескольких местах и заляпанной алхимическими составами почти до полной потери цвета спереди. Ощутимый запах кислоты смешался с ароматом курильницы, из которой тянулся сдвоенный дымок догорающих трав, и Северус явственно ощутил желание вдохнуть свежего воздуха. Причем чем быстрее, тем лучше. К тому же, вот и объяснение, почему он стоит у окна, а не возле погибшей девушки. Распахнув створки, следователь повернулся к присутствующим, полностью владея собой. Он невозмутимо встретил испытующий взгляд старого интригана, приподнял бровь и спросил холодным тоном:

— Зачем вы пришли? Я не посылал за вами, зная о том, что сегодня день работы в лаборатории.

Выцветшие глаза, прячущиеся в глубоких глазницах, зло сверкнули, колдун дернул себя за бороду и подбоченился:

— Убийства всегда расследую я, уже триста с лишним лет подряд. Дайте мне оружие, которым умертвили девицу, и именно я мгновенно скажу вам, кто виноват в смерти этой юной особы.

Северус невольно моргнул, удивляясь своей предусмотрительности, и кивнул:

— Прошу. Можете убедиться сами, что орудие преступления исчезло самым таинственным образом. И всё-таки, как вы узнали о смерти наложницы?

— Я не обязан отчитываться перед тобой, мальчишка, — пробормотал старик, опускаясь на колени рядом с телом.

Присутствие в кабинете подчиненных его не смутило. А зря. Северус только насторожился. Обычно колдун старался соблюдать приличия в подобных случаях. Совершенно ни к чему ругать следователя, когда те, кто стоит ниже по рангу, могут слышать неприятные слова, подрывающие его авторитет. Парни замерли с каменными лицами у двери, а колдун повел рукой над телом и осторожно передвинул комок ткани на живот. Он, впрочем как все обитатели замка, старался беречь вещи, собственноручно созданные Императрицей. Пачкать кровью уникальный ковёр? Нонсенс.

— Ладно уж, признаюсь. — Имперский дознаватель, а именно так называлась должность колдуна, встал и в упор взглянул на Северуса. — Увидел твоих псов, пошел следом. Я очень любопытный и с юных лет обожаю быть в курсе всех событий. Ты прикасался к ней?

— Да. Прикрыл шалью рану.

— Почему вдруг у тебя возникло такое довольно странное желание? Я бы еще понял, если бы ты накрыл девицу полностью, мертвец всё же.

— Понятия не имею. — Северусу надоели вопросы, и раздражение распирало грудь, грозя вот-вот вырваться наружу, но ссориться с колдуном? Нет уж, пока еще жить не надоело. — Что вы об этом думаете?

— Скорее всего, кто-то из других наложниц приревновал девицу и избавился от помехи. Гаремные дела.

— Может, самоубийство? — забросил удочку виконт, пристально отслеживая реакцию старика.

— Не думаю, — глубокомысленно ответил дознаватель. — Женщины обычно выбирают яд или прыгают из окон. Например, прошлой ночью...

Взгляд старика задержался на внимательном лице Северуса, и продолжать рассказ он не стал. Кровные связи — дело темное, а ну как мальчишка мстить примется? Все знают, какая горячая кровь у Вэйнов. А так — не знает, спит спокойно.

— Полагаю, Император лично поручил тебе расследование? Тогда я удаляюсь. Опыты требуют неусыпного внимания, а здесь мне больше делать нечего.

Учтиво проводив настырного колдуна до дверей, Северус поручил своим ребятам отнести тело в подвал, в комнату, где хранились погибшие до момента кремации. Мельком упомянул, что Император лично отменил вскрытие. Услышав это, парни перестали хмуриться, разложили носилки рядом с телом и, упаковав погибшую в специальный тканевый мешок, унесли прочь. Задачка оказалась не такой уж и простой, как показалось с первого взгляда следователю. Он рассеянно сунул чехол от кинжала в наплечную сумку, хотел было достать кинжал из тайника, но передумал. Пусть там лежит. Ревность — серьезный мотив для убийства, но в Империи так девушки не поступают, не принято. Если взять его за основу, придется разговаривать со всеми, чтобы составить себе представление о каждой. Северус досадливо поморщился. Нет уж, он пойдет другим путем. Прежде всего, нужно исключить всех, кто заинтересован в том, чтобы у Императора не появился наследник. Воображение тотчас же услужливо подсунуло образ высокого мощного мужчины с длинными черными волосами, собранными в причудливую прическу на затылке. Только две седые пряди на левом виске выдавали его возраст. Хэмминг. Родной дядя Кеннета до сих пор негласно правил страной, руководствуясь исключительно своими интересами. Не факт, что ему удастся сохранить своё влияние, когда Император женится и обзаведется ребёнком. Припомнив слова Повелителя, Северус опечалился. В кои-то веки оказался должен Императору услугу за молчание и так вляпался. Если окажется, что за убийством действительно стоит советник, то проще самому в пропасть прыгнуть, чем сообщить об этом. Может, и правда — воспользоваться подсказкой гадкого старикашки? Найти какую-нибудь девчонку поглупее, обвинить её во всем... Голова услужливо напомнила о бессонной ночи, мысли хаотично прыгали, не давая поймать себя за хвост. Северус почесал затылок и с горечью осознал: свидание с девушкой откладывается на неопределенный промежуток времени. Фыркнув, он раскланялся с секретарем, только что вошедшим в кабинет, после чего, попрощавшись, отправился к себе. Полчаса сна, и будет, как новенький. Виконт ещё не знал о предательстве Крепса.

Каролина

Девушка удивленно проследила за отвисающей челюстью сестры и перевела взгляд на открытую настежь дверь. Ния специально не закрыла её, чтобы видеть Людмилу, печально глядящую на прозрачную воду искусственного водоёма. В тот момент, когда Каро уставилась в спину шагающему ящеру, боковое зрение отреагировало на какое-то движение на верху стены. Как будто кто-то высунулся и сразу же спрятался. Травница присмотрелась внимательнее, но, если она права, медлить не стоило.

— Которое из снадобий надо дать ей, чтобы не тошнило? — деловито спросила Ирения, засовывая нос в сумку.

— Никакое.

Каро схватила корзину с волчатами и беспомощно оглянулась по сторонам. Надо было бежать, но как? Скорее всего, воины оцепили усадьбу со всех сторон. Как же они узнали? Прижав к груди просыпающихся пушистиков, она оперлась на рабочий стол позади себя и свободной рукой потянулась к сестричке.

— Ния! Возьми сумку, за нами пришли.

— Кто? — воскликнула Ния, но послушно подошла ближе. — Что им нужно?

— Боюсь, мы все нужны, — нахмурилась Каро, оценивая возможность спрятаться. — Привезут во дворец, а там сама знаешь, что с нами сделают.

— Да не бывать же этому!

Ирения в сердцах топнула туфелькой, что-то скрипнуло, часть пола сдвинулась, и девушки провалились вниз. Не успели они подняться на ноги, чтобы хоть как-то сориентироваться, как отверстие вверху закрылось, оставив их в полной темноте. Волчата завозились, возмущенные тем, что их уронили, но Каро вдруг услышала шаги сверху и тихонько шикнула на зверят. Те послушно замолчали, волнуясь, подняли мордочки носами вверх и замерли. В кухне несколько раз кто-то шустро побегал туда-сюда, потом наступила тишина, а всего лишь чуть погодя вошел кто-то тяжелый, стуча каблуками по скользким плиткам. Девушки затаили дыхание. Казалось, вот-вот поднимется крышка их случайного убежища, и кто-нибудь ухмыльнется, глядя, как они жалко моргают после темноты. Ния впервые в жизни поняла выражение "сердце провалилось до самых пяток" буквально. Прошло ещё немного времени, когда вдруг кто-то из волчат вопросительно ткнулся мокрым носом в ладонь Каролины. Девушка вздрогнула, сообразив, что они уже довольно давно изображают статуи со съежившимися от страха плечами. У нее даже шею свело от напряжения. Повертев головой до хруста в шейных позвонках, Каро попробовала дотянуться до люка, служившего им укрытием. Но только оступилась и чуть не упала.

— Не получается? — стараясь не плакать, спросила Ирения. Она сильная, справится с любыми трудностями. И не расклеится, как самая несчастная посудомойка! Но слезы сами собой полились из глаз.

— Получится, — уверенно заявила травница и подпрыгнула. Хорошо, что волчата предусмотрительно убрались из-под её ног, а то бы точно на кого-нибудь наступила во время приземления. Вывод напрашивался неутешительный, они оказались в ловушке, больше похожей на земляную яму, чем на убежище. А если вдруг закончится воздух?

— Мы здесь умрем? — не сдержавшись, хлюпнула носом Ирения.

— Не обязательно. Давай исследуем место, куда мы попали. Положи руку на стену и двигайся на мой голос, не отрывая ладони от поверхности. Ну, чтобы не пропустить проход.

— А вдруг там это? — дрожащий голос Нии вибрировал от страха, но девушка постепенно успокаивалась. Раз уж старшая сестра спокойна, значит ей тоже нечего бояться.

— Что "это"?

— Что-нибудь склизкое или кусючее?

— Вот и узнаем, — расплывчато ответила Каро, передвигаясь вдоль стенки. Главное, чтобы они шли в разных направлениях, а то так и будут ходить друг за другом, пока Северус не вернется. Травница вздрогнула. Что — если он не знает о существовании потайного убежища? Ведь дом ему достался уже в готовом виде, строить не пришлось. А продавец мог нанять посредника для продажи, не знакомиться с покупателем лично... Каролина встретилась с Нией, пройдя восемнадцать шагов, и предложила двигаться в обратном направлении. Просто забыла сказать сестричке, что нужно посчитать шаги. Когда они соприкоснулись руками второй раз, оказалось, что всего потребовалось тридцать восемь шагов, чтобы обойти ловушку по периметру. Выходит, комнатушка намного больше, чем отверстие, сквозь которое они сюда провалились.

— Может быть, ты удержишь меня на плечах, а я попробую отодвинуть крышку? — нерешительно предложила Ния.

— Хорошо, — тут же согласилась Каро и присела. Помогая себе тем, что упиралась руками в стенку, Ирения устроилась верхом на сестре. Осторожно, не торопясь, Каролина поднималась, поминая добрым словом свой образ жизни. Все-таки она не изнеженная барышня, а довольно сильная и ловкая девушка. После тщетных усилий, потраченных на поиски отверстия, у сестер опустились руки. Они сели рядом, спина к спине, и обреченно уставились в темноту.

— Сейчас немножко отдохнем, а потом еще раз попробуем, да? — Ния зашевелилась, пытаясь взять на руки волчонка, сопящего возле её ног, но вдруг насторожилась. Каро никак не отреагировала на шуршание.

— С тобой всё хорошо?

Но хорошо не было. Каролина почти не могла дышать. Темнота безжалостно давила на воображение, вызывая в мозгу девушки жуткую картину сдвигающихся стен. Каро вдруг почувствовала, что их всех вот-вот раздавит в лепешку, и уже никто не сможет понять, где в этой куче волчата, а где они с сестричкой. А мама? Как она будет жить дальше? Ведь материнское сердце почувствует, что дочери больше нет на этом свете. Страх замкнутого пространства в буквальном смысле душил травницу, лишая остатков надежды хоть когда-нибудь выбраться к свету.

— Приди в себя! — Резкий крик Ирении остался без ответа. Каро уже не понимала, где находится, и вот-вот должна была провалиться в обморок от недостатка воздуха. — Что же делать? — Ния обратилась к волчатам, других-то слушателей не было. Топот лап послышался сразу же, и девушка с облегчением почувствовала, как в ладонь осторожно вцепились остренькие, как иголочки, молочные зубы одного из подопечных. Малыш легонько потянул Нию за руку, будто приглашая следовать за собой. Она поднялась, прошла немного и уперлась лбом в земляную поверхность.

— Здесь нет выхода, — горько констатировала факт храбрая девушка, но волчонок не унимался. Он побежал куда-то вперед, а через несколько минут вернулся, стряхивая с пушистой шубки капли воды на босые ноги девушки. Ирения встала на колени и с радостью осознала: выход есть! Главное, чтобы они пролезли через тоннель, больше похожий на узкую нору.

— Каро! — Молчание в ответ не смутило энергичную пленницу подземелья. — Вставай! Ой. Нет, не вставай, а хватайся за мою юбку. Держи. — Ния убедилась, что сестра крепко вцепилась в плотную ткань, и решительно полезла в отверстие. Она запретила себе думать о крысах, червяках, насекомых, всяких разных других ползучих тварях. Сейчас именно от неё, Ирении, зависела жизнь их обеих, и девушка не собиралась останавливаться. Когда-нибудь она расскажет о своём поступке отцу, и он обязательно будет гордиться обеими своими девочками. Да, Ния знала, что граф любит всех своих детей, только почему-то демонстративно отталкивает сына. Ладно, она подумает обо всех папиных причудах позже, сейчас же главное выбраться из ловушки, привести в чувство сестру и не попасться на глаза преследователям. Почему-то у Нии не было ни тени сомнений в том, что их обязательно будут искать. И найдут, если они задержатся в городе.

Земля под руками закончилась, поверхность стала каменистой, благодаря чему скорость передвижения замедлилась. Нора ощутимо давила на психику, а вскоре пришлось протискиваться с трудом. Не успела девушка представить себе, что будет, если они тут намертво застрянут, как вдруг камень, на который она оперлась левой рукой, зашатался, выскользнул и с грохотом покатился вниз. Следом за ним неловко кувыркнулась Ирения. Каро инстинктивно выпустила из рук подол сестры, но под её весом камни сдвинулись с места, поползли со склона, утягивая травницу за собой. Хорошо, что падать пришлось недолго. Ния даже испугаться не успела, как плюхнулась в подземное озеро. А скоро к ней присоединилась Каролина. Встряска вместе с холодной водой оказали целительное воздействие на состояние девушки, она сразу же пришла в себя и помогла младшей сестре выбраться на берег. Потом каким-то чудом вылезла сама. Волчата, радостно тявкая, носились туда-сюда вдоль узкой полоски подозрительно ровного выступа. Ния осмотрелась по сторонам. Они находились в пещере с низким потолком, нависающим над озером, но все-таки чуть выше человеческого роста. По кругу, возвышаясь над водой, располагался выступ, вырубленный в скале. Определенно, дело рук человеческих. Кем вырублен? Зачем? Девушка не думала об этом. Её заинтересовал таинственный источник света, находящийся в глубине, под толщей воды. Благодаря ему пещера не казалась мрачной и пугающей, но, тем не менее, выхода из неё не было.

Глава 8

Очарованная голубым сиянием, просачивающимся сквозь голубую воду, Ния выжала подол и села, свесив ноги, прямо на каменный выступ. Волчата подобрались ближе, а один даже забрался к ней на колени. Нужно было соображать быстрее, но пока умных мыслей в голове у дочери графа Вэйна просто не было. Хотя нет, одна нашлась.

— Каро, с тобой всё в порядке?

— Похоже, да, — кивнула Каро, шагая по кругу.

— А что случилось?

— Не знаю. Раньше со мной никогда такого не было. Вдруг показалось, что стены норовят меня раздавить, сближаются, воздух куда-то исчез, дышать было нечем. Сердце остановилось. Ужас. Я даже думать не могла совсем.

— Может, мы зря ушли оттуда? — вздохнула Ния.

— По крайней мере, здесь я могу дышать, — рассудительно ответила Каро и присела возле сестры на корточки. — Благодарю тебя за спасение. И потом, а вдруг Сев не знает о земляном мешке? Сидели бы там до скончания века, пока в скелеты не превратились. Подозреваю, что наших криков никто бы не услышал. Скорее всего, тайник придумал предыдущий хозяин дома. Не думаю, что он рассказал о нем Северусу. Сама видишь, брат почти все время проводит во дворце, у него там есть собственная комната для отдыха. Кстати, если бы ты не топнула в нужном месте, механизм бы не сработал.

— Если бы да кабы, — рассмеялась Ирения. — Обо всем, что с нами произошло, мы подумаем позже, в более уютной обстановке. Но что делать сейчас?

— Надо сползать обратно, — скривилась Каролина. — Сумка моя осталась там, да и туфли твои тоже.

Девушки одновременно повернулись и уставились на ту дыру, из которой выпали. Сама пещера, очевидно, появилась под действием морских волн за многие-многие прошедшие годы. В светлом камне стен изредка поблескивали искорки, отражая те крохи света, что просачивались снизу. А вот груда вывалившихся булыжников вперемешку с землей выглядела отвратительной грязной кучей. Мысль о том, чтобы вернуться в узкий проход, а затем в ужасную темную яму, вызвала тошноту у обеих сестер.

В то же время один из волчат, тот самый, с приподнятым ухом, ткнул носом Каролину и подбежал к наваленным в беспорядке камням. Потом повернулся, вопросительно уставился на девушек и начал перебирать лапами.

— Ты принесешь наши вещи? — удивилась травница, но подняла малыша повыше и придержала, пока он забирался в проход. — Может и правда принесет. В сумке слишком много зелий, не хочется, чтобы они пропали.

Ирения немножко подумала, поболтала ногами в воде, потом спросила:

— Мои чудесные туфельки остались в подвале, а твои на месте. Почему?

— Потому что у меня не туфельки, — улыбнулась Каро, — а ботиночки из тонкой кожи. Смотри. Видишь? Шнуровка до самой щиколотки, очень удобно. Даже каблучок есть, невысокий, но устойчивый. Нравятся?

— Да, — печально вздохнула Ния. — А они не испортятся от воды?

— Не знаю, посмотрим.

Сверху послышался шорох, а чуть позже по импровизированному склону съехал туфель. Волчонок громко фыркнул и сразу же помчался обратно. Между тем Ния задумалась. Память услужливо подбросила воспоминание, хранившееся с детских лет. К тому же воздух в пещере был свежим, не затхлым. Что бы там, внизу, ни светилось, выход должен быть на поверхности. Девушка осторожно встала, держа на руках пригревшегося волчонка, и медленно пошла вдоль стены, оставляя за собой цепочку влажных следов.

Людмила

Люда машинально гладила чешуйчатый покатый лоб загадочного монстра, прикасалась к рогам, удивляясь их совершенной форме, и мысленно старалась разбудить его. Ей было не по себе в компании двух безмолвных воинов, закутанных в черную униформу. Если бы дело было на Земле, она подумала бы, что попала в плен к японским ниндзя. А здесь? Девушка искоса поглядывала на стражей, один раз даже решилась попросить воды, но они не реагировали. Зараженное место на ноге чесалось всё сильнее. Она попыталась поднять юбку, чтобы посмотреть, что происходит с кожей, но, отняв руку от чешуи ящера, мгновенно почувствовала непреодолимое желание положить её на то же место, откуда убрала. Очень интересно. Выходит, тот, кто прячется в измененном теле, управляет ею? Возможно, этот номер у него проходит не со всеми, иначе он давно был бы свободен. Люда вспомнила поведение Каролины, как девушка прислуживала за столом, и добавила к списку ещё одну кандидатуру. Неужели они с Каро слабее остальных? Или дело вовсе не в силе. Людмила повертела шеей, снимая напряжение, и вдруг напряглась всем телом. Слишком долго тащится это идиотское подобие транспортного средства. В прошлый раз они из дворца добрались минут за двадцать навскидку. Ладно, пусть за тридцать. Но сейчас-то они в пути не меньше двух часов. Живот подвело от голода, и желудок ведет себя неприлично. Что делать, голод не тетка. Хорошо, что "хомячок" успел перекусить, все же какой-никакой, а позитив в их непростой ситуации. Не хватало ещё, чтобы лучший друг оказался вдруг каннибалом.

Повозка остановилась. Воины синхронно выпрыгнули наружу и открыли тканевые занавески, скрывающие от любопытных глаз внутреннюю часть, где находились пленники. Один из них поманил девушку рукой в перчатке. Мол, выходи давай, нечего медлить. Люда осторожно переложила голову ящера на твердый пол, потом потянулась, и, стараясь не обращать внимания на раздражающие факторы, выбралась на брусчатку. Очевидно, что её не считали опасной, потому что просто отодвинули в сторонку и стали выгружать тяжелого чешуйстика. Людмила оглянулась по сторонам, надо же было понять, куда их привезли. Сердце пропустило удар, а глаза загорелись от восхищения. Перед ней возвышался замок, олицетворяющий мечту всех романтически настроенных девушек. Конечно, не такой воздушный, как Нойшванштайн, но даже более впечатляющий своим сказочным величием. Засмотревшись на флаги, венчающие каждую из конусовидных синих крыш, она тяжело вздохнула. Сторожевые круглые башни по углам крепостной стены, узкие бойницы, — она попала в средневековье? Или архитектора тоже увели с Земли, как её. Сбоку послышался равномерный стук подков, девушка обернулась и тихонько ахнула. Кто там сокрушался по поводу отсутствия рыцаря на белом коне. К повозке приближался самый настоящий всадник. Судя по всему, он, так же как все остальные, въехал через арку, в которой, поскрипывая, опускалась кованая решетка, отгораживая двор от окружающего мира. Высокий широкоплечий воин с седыми прядями на виске остановил белоснежного коня рядом с ней и внимательно осмотрел неподвижного ящера. Слуги вытащили тело из повозки, уложили на тележку, вероятно, собирались увозить. Люда опомнилась. Нечего откровенно таращиться на мужчину, пусть даже очень симпатичного. Ей ли не знать, что под блестящей оберткой может скрываться гадкая начинка. Странное существо уже стало практически родственником, не дело бросать его одного на съедение местным вивисекторам. Люда глубоко вздохнула, шагнула вперед:

— Я с ним пойду.

Воин даже голову не повернул, только спросил хриплым голосом:

— Что это?

— Она была рядом с ним, — доложил главный бандит. — Мы решили на всякий случай привезти её сюда.

— Идиоты. Сбросьте её в ров, выползня давно не кормили. Он будет рад угощению.

Ближайший воин бесцеремонно схватил девушку за руку, но в этот момент ящер замычал, вздрогнул, играючи порвал путы, удерживающие его на тележке и, пошатываясь, встал на ноги. Слуги быстро разбежались в стороны, прячась за спинами вооруженных бандитов. Чудовище вытянуло лапу и поманило когтем Люду к себе.

— Вот даже как, — хмыкнул всадник. — Отпусти её. Посмотрим, что он будет с ней делать. Держите арбалеты наготове! Одно неправильное движение, разрешаю стрелять. Лучше всего в глаза. Жив останется, но навредить уже не сможет.

Девушка гордо выпрямилась, демонстративно сплюнула, потом спокойно подошла к дрожащему от слабости после отравления другу и обняла его, подставляя плечо. Он с благодарностью принял предложенную помощь и вызывающе уставился в лицо хозяина замка. Когда всем стало ясно, что пауза затянулась, мужчина спешился, бросил поводья подбежавшему слуге, а затем издевательски повел рукой в сторону едва заметной на фоне каменной кладки двери:

— Вам сюда, дорогие гости. Составьте компанию усталому путнику, разделите с ним трапезу, поведайте о приключениях, выпавших на вашу долю.

Люда оглянулась на воинов, поднявших арбалеты, и обратилась к другу, одурманенному каким-то зельем:

— Пойдемте. Пусть насмехаются сколько угодно, но мы сильнее. Сбежали один раз, сумеем выбраться и во второй.

Бедняга пошел без сопротивления, с трудом переставляя ноги. Он тяжело опирался на девушку, а Хэмминг только презрительно кривил губы, глядя, как удаляются со двора непокорные пленники. Когда слуга задвинул засов на крепкой двери тюремной камеры, Люда облегченно выдохнула, понимая, что держать лицо перед рыцарем ей удавалось только из чувства непомерной гордости. Но, ах, какой потрясающий мужчина...

Ящер навалился всем телом, и девушка постаралась скорее устроить его на старой деревянной кровати. Лежанка стояла возле стены с маленьким окошком под самым потолком. Кошка бы пролезла через него, но человек — нет. Огорченная этим печальным выводом, девушка присела на корявый табурет.

— Представьте себе, мой уважаемый друг, такой шикарный мужчина и такой мерзавец. Скажите, почему мне так не везет? Нравятся только негодяи, к сожалению. Хоть бы один порядочный попался. Или это карма?

Голова девушки внезапно разболелась, а в мозгу послышалось возмущенное: "Как ты меня назвала?". Люда уставилась на ящера.

— Вы можете разговаривать мысленно?

Он развел лапы в стороны и печально фыркнул.

— Надо понимать, да, — сочувственно кивнула девушка. — А почему же раньше молчали?

Монстр сосредоточился, но передать мысль не получилось. Тогда он виновато покосился на свою невольную спутницу и сделал несчастные глаза. В исполнении земноводного это выглядело настолько уморительно, что Люда не удержалась и искренне улыбнулась. Поговорить хотелось, но что же у него спросить?

— Как вас зовут?

В голове у девушки тотчас же проявился ответ: "Кеннет".

— Получилось! А та стрела, она была смазана какой-то парализующей гадостью? Кивните, если да.

Ящер кивнул.

— Значит, скоро вы восстановитесь. Выглядите уже не в пример лучше, чем раньше.

"Обращайся ко мне проще, как к другу, и лучше по имени", — попросил удивительный собеседник.

Люда неожиданно для себя замолчала. Почему? Ей вдруг стало неловко, как будто сам король находился рядом. Король? Нет. Император. Твердая уверенность воцарилась в сердце девушки. Она нерешительно посмотрела в янтарные круглые глаза и встретилась с прямым и честным ответным взглядом. А ларчик просто открывался. Вот откуда аура величия у чудовища. И, скорее всего, он обладает какой-нибудь ментальной магией, вызывающей желание подчиняться. Осознав, что приняла существование магии, Люда похолодела. Ей вовсе не хотелось привыкать к этому странному месту, а уж превращаться в страшилище, тем более. Девушка согнулась, чтобы посмотреть на ногу ящера. Ну что ж, участок с торчащей чешуей стал вдвое больше. То есть, когда он превратится в человека, она станет полудраконом. Чудесная перспектива. Людмила попыталась взять себя в руки, но не выдержала и горько расплакалась.

В это время открылась настежь дверь, впуская мужчину с седыми прядями. За ним вошли двое. Они встали по обе стороны от прохода и нацелили арбалеты на ящера.

— Рыдаешь? Правильно. Брось его, идем со мной. Побеседуем, и я прикажу отпустить тебя восвояси.

— В ров? — сквозь слезы злобно спросила Люда.

— Что? — не понял Хэмминг.

— Я говорю: в ров отпустите? На корм выползню? Нет, спасибо, мне лучше остаться здесь.

Девушка прикоснулась к пылающим щекам тыльной стороной ладони и удивленно посмотрела на влажную кожу. Что это случилось с её гордостью? Перед кем плачет? Кстати, может быть, именно этот невоспитанный тип знает, как она сюда попала?

— А как выглядит выползень?

Хэмминг встретился взглядом с прозрачными серыми глазами брюнетки, и его сердце дрогнуло. Что такого, если он позволит себе немного отвлечься? Очевидно же, глупышка пытается воздействовать на него своими женскими чарами. Наивная. Но, почему бы не подыграть? Все равно до завтра заняться нечем.

— Идем, я покажу тебе, — спокойно ответил он и вышел из камеры.

Кен скрипнул когтями по полу, вставая. Стрелки напряглись, но Люда успокаивающе погладила друга по плечу.

— Он ничего мне не сделает, понимаешь? А я постараюсь узнать хоть что-нибудь.

Ящер недоверчиво моргнул, но тяжело опустился на кровать и замер, покорившись на время.

"Конечно, ничего не сделает", — горько размышляла Людмила, шагая следом за таинственным мужчиной. — "Видел же, как волнуется Кеннет. Значит, будет использовать меня, если ему от Кена что-то нужно. Хм, ведь так оно и есть. Иначе ящера бы просто убили, да и всё, зачем куда-то везти? Если я не ошиблась, и Кен — Император, то лишний рычаг давления на него красавчику не помешает".

Поднимаясь по лестнице на крепостную стену, девушка невольно поразилась мастерству местных каменщиков. Но ей не дали как следует рассмотреть узоры на кладке. Бандит, топающий сзади, просто толкнул Люду в спину, чтобы не задерживалась. Но не рассчитал силу, и девушка упала на колени под ноги оглянувшемуся хозяину замка.

— Благодарности приму позже, зачем же так сразу кланяться, — цинично оскалился Хэмминг. Вздернул пленницу за шиворот, подтащил к зубцам и грубо толкнул в узкую бойницу. Впрочем, упасть ей не дал. Придержал за ногу. — Сейчас вынырнет мой любимый питомец. А я подумаю, отдать тебя ему на ужин или оставить на завтрак.

Ошеломленная грубостью, потерявшая равновесие, девушка висела вниз головой, путаясь в юбках, свесившихся на голову. Позор, что её обнаженное ниже талии тело видит хам, негодяй, придурок, козел, урод моральный. Пары минут хватило, чтобы сообразить — часть юбок осталась на месте, ей мешала только верхняя, самая широкая. Подозрительное бульканье заставило Люду насторожиться. Она перестала дергаться, прижала локтями ткань и осторожно посмотрела вниз. Первая мысль, возникшая в голове, была ошеломительной: "Где-то я уже такое видела". А потом Людмила почувствовала, как нога выскальзывает из рук мучителя, и завизжала. Черт с ней, с гордостью, только не надо её в туда! Из мутной жидкости, воняющей гниющими отходами, прямо под несчастной жертвой произвола скотины в обтягивающих штанах, расцветала неимоверным количеством зубов огромная пасть. Самые крупные росли на верхней и нижней челюсти у самого края, а ближе к глотке размер зубов уменьшался, но какая разница? Все равно, живой до желудка твари добраться ей не суждено. Мельница, а не животное.

Гад выдернул Люду, словно морковку, из бойницы и специально уронил на каменную плиту под ногами. В тот же момент с наружной стороны послышалось разочарованное мычание.

— Переживает, — сочувственно заметил мерзавец. — Забрали вкусненькое свежее мясцо прямо из под носа. Гард!

Бандит, стоявший на краю лестницы вытянулся, побледнев от страха. Мало ли что придет в голову герцогу, возьмет и его вместо девчонки выбросит в ров. Просто так, потому что захотелось.

— Надо накормить выползня. Сходи на кухню, передай: пусть мясник бросит ему овцу или свинью. Нельзя так долго держать мальчика голодным.

Люда опомнилась, вскочила на ноги и выглянула наружу. Ей отчего-то захотелось увидеть внешний вид кошмарного существа. Но Хэмминг успел среагировать вовремя. Резкий рывок, и девушка успела заметить только взметнувшееся вверх тяжелое блестящее от воды тело. Клацнувшие у самого парапета зубы послужили яркой иллюстрацией того, что с ней произошло бы, если бы не расторопность мужчины.

— Жить надоело? — лениво поинтересовался он, с интересом рассматривая позеленевшее лицо Людмилы.

— Ты обещал показать выползня целиком, а я увидела только пасть, полную зубов.

— Даже так? Ничего, обещаю исправиться в ближайшее время. Как тебя зовут, смелая малышка?

— По-разному. Зайчик, птенчик, детка, конфетка, пончик, — у кого на что фантазии хватает, — сердито пробурчала Люда. — А тебя?

— Хэмминг. Обращайся ко мне просто — ваша светлость. Откуда ты родом?

— Вот прямо так сразу всё бросила и рассказала. Не дождетесь, ваша светлость.

— Непостижимая наглость, странная, но притягательная внешность, острый язык, — кто ты? Впрочем, неважно. Гард!

— Здесь! Приказ выполнил!

— Отведи нахалку в мои покои. Распорядись там, пусть ей принесут горячей воды. Мне нравится, когда женщина чистая.

Сопротивляться Люда не стала, окрестила ситуацию, как дежавю, и задумчиво устремилась вслед за широко ступающим Гардом. В конце концов, она же хотела узнать что-нибудь? Возможно, в покоях высокопоставленного негодяя это самое что-нибудь найдется. К сожалению, надежда выяснить, как Люда попала в этот удивительный мир, завяла на корню. Итак, типа зовут Хэмминг, и он — какая-то цаца здесь. Если Императора держат взаперти, следовательно, светлость по самые уши в заговоре. А кто же тогда на троне? Мужик в маске — кто он? Девушка в предвкушении новых приключений потерла ладони. Тот, кто придумал всю эту загадочную комбинацию, должно быть очень хитрый мерзавец. Но она его обязательно найдет, выведет на чистую воду и потребует возвращения домой. Всенепременно.

Глава 9

Северус в седьмой раз перебирал листочки в личном деле Фионы, втихомолку мечтая о жареной птичьей грудке. Он не ел со вчерашнего дня, и организм потихоньку мстил своему хозяину. Голова болела, подташнивало, в глазах темнело, надо было срочно перекусить. Расследование зашло в тупик. Прежде всего потому, что для проработки версии о мести успешной сопернице одной из обитательниц гарема требовалось побеседовать со всеми девушками по очереди. Но жена Хэмминга, её светлость герцогиня Эстер наотрез отказалась пустить его в святая святых "цветника". Заявила, ехидно сощурив прекрасные свои глазоньки, что ей требуется разрешение из уст самого Императора, или, в крайнем случае, начальника тайной службы. Но Повелитель Империи скоропостижно уехал на охоту, очевидно, чтобы отвлечься хотя бы ненадолго от своей потери. А начальник Северуса сказался глубоко больным. Прислал голубя с сообщением, в котором перекладывал часть своих обязанностей по отчетам на плечи виконта Вэйна. Причем требовалось заняться бумагами немедленно. И Хэмминг, как назло, исчез с поля зрения. Негодяй, скотина, но с кем еще можно посоветоваться? С этой сворой дворцовых прихлебателей, живущих за счет императорской семьи? В дверь постучали.

— Открыто, — рявкнул Северус.

— Не рычи. — В кабинет протиснулся Крепс. Выглянул зачем-то в коридор, потом закрыл поплотнее дверь и с размаху плюхнулся в кресло. — Знаешь, друг, у тебя неприятности. Серьезные.

— Здравствуй, я тоже рад тебя видеть, — холодно отреагировал блондин. — Надеюсь, ты забрал Винею из моего дома?

— Спрашиваешь, — ухмыльнулся гигант. Он поцеловал кончики пальцев и закатил глаза. — Какая женщина! Огонь. Хочешь, я вызову тебя на поединок? Ну, за то, что увел невесту.

Северус нахмурился, пытаясь осознать услышанное. Но в голове вместо логической цепочки возникло блюдо с сыром и ломтями холодного мяса, во рту выделилась слюна, кушать захотелось просто до помутнения в мозгах.

— Слушай, погоди. Потом разберемся, кто у нас невеста, и куда она подевалась. Меня сейчас больше интересует Хэмминг. Ты вообще в курсе, куда он пропал?

Виконт дернул за шнурок, вызывая слугу. Шнурок оборвался. Крепс хихикнул было, но, встретившись с разгневанным взглядом блондина, скорчил невозмутимую мину и сжал губы.

Дверь приоткрылась, впуская невзрачную личность, одетую в цвета императорской семьи.

— Вам что-то нужно, виконт Вэйн?

— Да! Я знаю, что время ужина прошло, но, может, там что-то осталось? Мы бы хотели перекусить. Пусть нам накроют стол в малой гостиной.

— Никак не возможно, — тихо, но твердо ответил слуга. — Дамы затеяли игру в карты. Сами знаете, теперь их оттуда до утра не выманить. Распоряжусь на кухне, вам принесут еду сюда, в кабинет.

Проводив взглядом скромно одетого мужчину среднего возраста, виконт сдернул шнурок с волос и размял шею, одеревеневшую от сидения в неудобной позе.

— Еле тебя нашел, — начал Крепс, не зная, как правильно сообщить другу новости. — Сидишь тут, в кабинете начальника. Спрятался, что ли?

— Бумажки перекладываю. — Северус внимательно посмотрел на гостя. — Глаза в сторону отводишь. Почему? Выкладывай, не мямли.

— Черная сотня побывала у тебя дома, — брякнул Крепс и зажмурился. Иногда в гневе Сев плохо себя контролировал, поэтому сейчас великану захотелось стать ростом поменьше, чтобы спрятаться, например, под стол.

— Повтори.

— Ну, Сев, не злись. Что я мог сделать? Винея решила заглянуть во дворец, вещи какие-то забрать. А тут Хэмминг. Она и выболтала ему про зверюшку в твоей кухне.

— Только про зверюшку? — Сжимая кулаки, чтобы не взорваться, Северус в упор смотрел на друга.

— Про девчонок тоже. Заявила, что ты — хам, свинья, негодяй — променял её на трех замарашек. Кстати, познакомь с кем-нибудь из них, а? Пожалуй, Винея не для меня. Слишком энергичная дама. Да и не пара я ей, так — игрушка на время.

— Объясни мне ясно и четко: что случилось в моем доме?

— Не знаю, — виновато развел руками Крепс.

При его росте и весе жест выглядел комичным, но, если раньше Северус смеялся, видя, как гримасничает его большой друг, то сейчас он просто стиснул зубы. Сердце колотилось в груди, как бешеное. Ему внезапно захотелось придушить Винею собственными руками, желательно помедленнее.

— Ладно. Хорошо. Спокойно.

Виконт несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Потом задумался. Домой идти нельзя. Скорее всего, сотник оставил там засаду. Он всегда так поступает, даже если нет соответствующего приказа. Теперь понятно, почему начальник службы так вовремя заболел. Кому-то очень нужно, чтобы он, Северус, сидел во дворце сиднем и не лез, куда не просят. Внезапно в голове молодого человека мелькнула догадка.

— Крепс!

— Да?

— Почему ты — здесь, а Хэмминг — нет? Герцога вообще нет во дворце, я искал. Не может такого быть, чтобы он уехал без сопровождения. Второй раз спрашиваю. — Северус дернул себя за волосы. Дурная привычка, пора бы избавиться, да не получается. — Или тебя оставили специально? Следить за мной?

В дверь постучали. Крепс радостно вскочил, впуская двух поварят, притащивших подносы с едой. Когда мальчишки накрыли стол, он выпроводил их, вручив каждому по пирожку с мясом в качестве поощрения. Бесцеремонно заняв стул между окном и столом, телохранитель герцога налил вина в бокал.

— Выпей, Сев. Мы столько лет дружим... Обещаю, что не причиню тебе вреда, если ты не выйдешь за порог кабинета до завтрашнего утра. Просто занимайся своими делами, разгребай бумажки. Можешь вздремнуть вон на том мягком диванчике. Кстати, если надумаешь сбежать, то знай, снаружи дежурят люди сотника.

— То есть, ты — мой сторож?

Северус внезапно почувствовал нарастающее жжение в груди. Гнев распирал его изнутри, и, если не дать ему выхода, мог сжечь своего хозяина дотла. В прямом смысле. Бабушка предупреждала его об этом, ещё когда он был ребёнком. Нужно было наорать на Крепса, или разбить что-нибудь о тупую голову телохранителя, или придушить его прям здесь и плевать на многолетнюю дружбу. Сколько там может примешаться драконьей крови благодаря давним предкам? Мизер. Но даже одной сотой капли хватит, чтобы убить его на месте.

— Крепс.

— Я здесь, Сев.

— Выйди. Иначе я за себя не ручаюсь.

Тяжело хлопнула дверь, и виконт позволил ярости вылиться наружу. Мгновение безумия, всего лишь, — но от стола с расставленными тарелками осталась крошечная горстка пепла, а в кабинете начальника тайной службы ощутимо запахло гарью. Тоненькая извилистая струйка дыма плавно поднималась вверх от тлеющего паркета. Скрипнула дверь, открываясь:

— Что здесь произошло? — Голос пожилого секретаря сел от волнения, но, убедившись, что шкафы с книгами не пострадали, он прокашлялся и возмущенно заявил: — Вы ответите за это! Порча имущества карается штрафом!

— Незачем так усиленно сипеть, — проворчал сердитый телохранитель, открывая створки настежь. Пусть проветрится. — Я сам заплачу в казну. В конце концов, на месте этой невзрачной кучки мог быть мой пепел. Эй, там, кто-нибудь! Уберите мусор.

Северус невольно проследил за мельканием щетки, которой слуга собирал последствия выплеска гнева, и внезапно сообразил, как воспользоваться удобным случаем:

— Слушайте!

Секретарь с телохранителем, громко спорившие по поводу стоимости безвременно почившего столика, замолчали и, как по команде, уставились на виконта.

— Крепс, у тебя есть письменный приказ его светлости Хэмминга о заключении меня под стражу?

— Нет, — понимающе ухмыльнулся гигант. — Только устный.

— А у вас, господин секретарь, есть копия последнего приказа начальника?

— Вы же знаете, что нет, — укоризненно пробормотал верный страж кабинета. — Я не успел снять его с оригинала, был занят. Это важно?

— Видите ли, произошла досадная небрежность с моей стороны. Я совершенно случайно положил письмо на стол, которого уже нет. Таким образом, формально я могу покинуть помещение в любое удобное для меня время. Верно?

— Строго говоря, да, господин виконт. Слишком большое потрясение, слишком. Позвольте откланяться?

Старик ушел, расстроено покачивая седой головой, а Крепс почесал затылок.

— Но ты ведь не можешь просто так уйти, Сев. Хэмминг сказал, тебя подозревают в организации побега опасного преступника.

— Как звучит имя этого преступника?

— Понятия не имею, нашел, у кого спросить. Да брось. Лучше научи меня огнем плеваться, а?

Северус холодно взглянул на ехидную физиономию телохранителя, но промолчал. Ещё не хватало рассказывать, что огонь у него вырывается из глаз, а не изо рта. Маленькая деталь, однако — вполне существенная. Рот можно заклеить, зашить, залить расплавленным металлом... Представив себе кошмарную картину изощренной пытки, виконт скривился. Итак, он — пленник. Желудок предательски булькнул, и Северус мгновенно исправился, — голодный пленник. Пока он бумажки перекладывал, в его доме оставались без защиты девчонки с волчатами. Смертная казнь по закону Империи. Ему, кстати, тоже не миновать беды, если только что-нибудь умное не придет в голову в ближайшее время. Самое противное то, что Крепс, зараза, молчит. Увиливает от прямых ответов. На самом деле виконт давно уже догадался, что телохранитель Хэмминга только прикидывается тупой развитой грудой мускулов. Но выяснить — почему гигант так преданно служит истинному хозяину Империи — до сих пор не удалось. Северус отошел к книжным полкам, задумался. Что, если он сбежит, руководствуясь приказом самого Императора? Следствие поручено ему, а не Хэммингу, и не колдуну. Нет, все, конечно же, знают, кто управляет государством, но ведь, пусть формально, но герцог пока что не владеет всей полнотой власти? Нет? Следовательно...

— Меня пугает выражение твоего лица, — вкрадчиво заявил Крепс, нарушив ход мыслей блондина. — Ты же не собираешься избавиться от навязанной стражи с помощью драконьего огня? Если ты меня убьешь, Винея тотчас же вернется обратно.

— Я рассматривал такой вариант.

— Правда?

— Да. Но вспомнил о нашей дружбе... К тому же ты помог мне избавиться от навязчивого внимания нашей страстной жрицы любви. Представь себе, девочка решила выйти за меня замуж. Не иначе отец посоветовал.

— То есть, я могу спокойно выйти и приказать принести новый стол? Кстати, есть хочется — сил нет, кишки уже в узел скручиваются. Пожалуй, сбегаю на кухню, принесу нам обоим что-нибудь. Жди здесь, никуда не уходи. Не смешно? А я пошутил, честно-честно.

— Крепс! — окрик Сева заставил телохранителя обернуться у самого выхода. — Ты мог бы поручить общение с кухаркой кому-нибудь из ребят. Вдруг я убегу, пока тебя не будет?

— Нет уж, выбор еды — дело серьезное. Да и куда ты денешься?

— Действительно, — пробормотал Северус, прикрывая дверь.

Гибкие воины в черных масках были ему не по зубам. Один на один он бы еще попробовал прорваться, но двое... Нет смысла даже мечтать о выходе обычным путем. А необычным? Северус открыл шкаф, взял пару острых тонких кинжалов, меч с изогнутым лезвием, тонкую проволоку с деревянными ручками и печально осмотрелся по сторонам. Столько раз он приходил сюда с докладом. Честь и достоинство, вот девиз клана Вэйнов, так говорил отец. Интересы Империи превыше всего. Виконт тяжело вздохнул, но оставаться было опасно. Надо срочно предупредить отца, выяснить, что случилось с девушками, и понять, что же происходит на самом деле. Отыскав за шторой приметный надколотый кирпич, Северус повернул его вправо. В стене бесшумно открылся узкий проход. Стоило только блондину шагнуть внутрь, как бутафорный угол повернулся вокруг своей оси, скрывая тем самым путь в глубину тайных переходов, пронизывающих дворец сверху донизу. Крепс, само собой, знал об их существовании, но, как личного телохранителя Хэмминга, его не готовили к тайной службе. Схема тоннелей, пронизывающих толстые стены дворца и скалу под ним, была известна лишь ограниченному кругу лиц. "Интересно, входит ли сотник в число хранителей секретного знания?" — думал Северус, отсчитывая шаги. До ниши, в которой хранился запас факелов, оставалось пройти совсем немного.

Ирения

Волчонок сладко похрапывал, согревая пушистым животом обнаженную руку девушки. Рукав оторвался, когда она пробиралась сквозь земляную нору, и где-то там валялся скомканной грязной тряпкой. Ния пристально всматривалась в гладкую каменную поверхность. Раз уж так вышло, что сейчас она может спасти всю их дружную компанию, то негоже дочери графа опускать руки. Никто, ни одна живая душа не знает, что они здесь. Возвращаться назад, в погреб? Но брат может прийти очень нескоро. К тому же, как он догадается, где их искать? Ирения поймала себя на том, что, задумавшись о печальной участи пленников пещеры, она остановилась и тупо уставилась на крошечный, еле заметный выступ на стене. На светлом мерцающем фоне он выделялся только цветом. Нежно голубым, как вода в чаше бассейна.

— Смотри, какой смышленый ребенок! — похвасталась Каролина. — Принес тебе туфли, а мне — сумку. Спасибо, маленький.

Травница поцеловала носик помощника, а потом снова бесцеремонно засунула мохнатое тельце под мышку и воззрилась на притихшую сестру. Впрочем, волчонка такое обращение устраивало. Только внимательный взгляд черных, как пуговки, глаз выдавал его неподдельный интерес к происходящим событиям.

— Ты чего тут стоишь?

— Видишь голубенький выступ?

— Камень торчит, подумаешь, большое дело.

— Если на него нажать, может сработать тайный механизм, и откроется выход из нашей временной тюрьмы.

— Так почему же ты медлишь? — удивилась Каро, поправляя сползающий ремешок сумки на плече.

— Потому, — нахмурилась Ирения, — что возможно он предназначен совсем для другого.

— Какого — другого?

— Такого, — Ния грустно улыбнулась шутке. — Нажму, пещера заполнится водой, и мы все утонем. Насмерть.

— Давай поищем ещё, — деловито предложила Каролина, примериваясь взглядом к обширному полю деятельности. — Может, ты плохо смотрела.

— Я хорошо смотрела, — обиделась младшая сестричка. — Ничего похожего на скрытый рычаг больше нет. Что будем делать?

Каролина задумчиво почесала за ухом притихшего малыша.

— А какой у нас выбор? Умереть медленно от голода или умереть быстро, нахлебавшись воды. Между прочим, не очень чистой, мы же там только что искупались. Жми.

— Ну, — засомневалась Ния, — а вдруг это просто выступающий неподвижный камушек?

Каро широко улыбнулась, подбадривая трусишку. Ирения потянулась к стене, но — внезапно уперлась ладонью рядом с нужной точкой и замерла. Ей вдруг стало очень страшно. Волчонок, дремавший на её плече, зевнул, осмотрелся по сторонам неожиданно ясными глазками и лапой нажал на голубой камушек. Ния охнула. Каро с интересом уставилась на воду, а шустрый мохнатый клубок в её руках завертелся, выкручиваясь. Девушка спустила непоседу с рук. На полу он несколько раз подпрыгнул, побегал туда-сюда, по дороге ткнув носом спящих собратьев. Пока они просыпались, он дважды обежал по кругу пещеру и вернулся к травнице. Встал на задние лапы, поскребся о стену, затем возмущенно уставился на Каро.

— Подними его, — попросила Ния. — Похоже, ему тоже хочется потоптаться по стенке. Всё равно ничего не происходит.

— Можно подумать, твой кроха сознательно шлепнул лапой по рычагу? Если это он, конечно. Волчата же еще маленькие, плохо соображают.

— Угу, а что ты вообще знаешь об их расе?

— Только то, что говорила наставница.

— А что она говорила? — Ирения сердито уставилась на сестру.

— Что надо держаться подальше от волков, — послушно ответила Каролина и подняла скулящего от нетерпения малыша. — Они такие же разумные, как мы, только на четырех лапах и едят сырое мясо. Живут семьями. Зимой охотятся стаями. В стае волчица главная. Больше ничего не знаю, нам же запрещено к ним даже близко подходить!

— Вот здорово! Нельзя общаться с волками! — восхитилась Ния. — А что это такое висит у меня под мышкой? Еще и хвостом болтает. Наверное, привидение.

Тем временем, волчонок с торчащим ухом настойчиво тянулся к стене обеими передними лапами. Поразмыслив, Каро поднесла его ближе и еле удержала, когда он надавил лапой на злополучный выступ. Девушка хотела отойти, но он зарычал, да так грозно, что она каким-то странным образом поняла: надо продолжать давить на стенку. Осторожно, понимая, что малышу неудобно это делать лапой, уж слишком она широкая, девушка подсунула свою руку и с силой утопила вглубь стены загадочный рычаг. До упора. Пещера задрожала, словно живое существо, послышался ровный низкий звук, как будто кто-то собирается с силами. Все с ужасом уставились на поднимающуюся снизу воду. Вот она уже вровень с бортиком, вот — залила барьер, на котором они стояли. Волчата заскулили, и девушки подхватили на руки малышей. Теперь они, все вместе, представляли собой довольно забавную скульптурную группу. Но, к сожалению, ничего смешного в происходящем не было. Вода уже заливала щиколотки, гул усиливался. Каролина вдруг поняла, что вдобавок ко всему стены начали двигаться, лишая их даже малейшей опоры.

— Ния, — тихо сказала она. — Знаешь, я тебя люблю. И всегда была рада, что у меня есть такая замечательная сестра. Ори чудесная, но она ведь ещё маленькая. Родители для неё — весь мир. А ты — та, с кем я хотела бы жить рядом.

— Эй! — Ирении не понравилось пораженческое настроение Каролины. — Нечего мне тут с жизнью прощаться. Мы выберемся!

Стены двигались все быстрее, и вот уже компания оказалась в воде. Волчата быстро-быстро шевелили лапами, но было очевидно, что долго они не продержатся. Вода с шумом поднималась, оставляя все меньше воздуха под куполом. Вдруг послышался резкий треск, в потолке наметились темные линии, стремительно превращающиеся в трещины, а затем девушки поняли, что потолок над ними раскрывается, словно лепестки у водяных цветов.

— Держи мелких, нас сейчас вынесет! — прокричала Ния, хватая ближайших к ней волчат за мокрую шерсть.

Когда поверхность воды сравнялась с наружным краем, напор усилился, и пловцов просто выплеснуло из плена на свежий воздух. Каролина успела поймать одного из волчат, второй куда-то делся, их завертело, закружило, и вскоре они уже вместе кувыркались по каменистому горному склону. Поток сносил их прямо в море. Свободной рукой травница схватилась за пролетающий мимо куст. Им с волчонком повезло, растение крепко сидело в расщелине и даже не думало вырываться из земли, когда на нем повисла двойная тяжесть. Но расслабляться было рано, надо было найти остальных. Напор слабел. Убедившись, что малыш никуда не денется, Каро уперлась коленями в почву и стала осматриваться вокруг. Вверху только вода с шумом лилась из импровизированной чаши. Девушка перевела взгляд ниже. Нию смыло в море, но она уже активно выбиралась на берег, толкая впереди себя еле передвигающих лапы волчат. Где же четвертый? Самый слабый из выводка? Каро всмотрелась в плещущиеся неподалеку волны, пытаясь увидеть черную шерсть, но ничего похожего видно не было.

— Сиди здесь, — приказала она мелкому.

Спотыкаясь и падая, девушка спустилась на берег. Где же он? Где маленький? Но волны молчали. Только белые барашки вдали да мощный ветер в лицо прозрачно намекали на приближающийся шторм. Не чувствуя слез, не ощущая холода, Каро побрела назад. Сумка все еще болталась на спине, травы промокли, но, если они сумеют развести огонь, может, получится заварить лекарство? Сердце болело, разрываясь от горя: маленький пушистый хвостик уже никогда не будет играть с братиками, никогда не вернется к маме. Почему так? Девушка подняла лицо к небу, вознося молитву Богине за душу погибшего малыша. Вдруг камень, на который она поставила ногу, повернулся, Каро оступилась и больно упала на ободранные до крови колени. Прямо перед ней лежал безжизненный комочек со слипшейся от грязи шерстью.

— Чего уставилась? — сочувственно спросила Ния. — Ты же целитель. Давай, бери на руки. Может, он еще жив?

— Она, — прошептала Каро. — Это девочка.

Волчонок бросил копаться возле куста, проехал по грязи на растопыренных лапах и уткнулся носом в загривок своей сестрицы. Сверху послышался скрип. Все хором задрали головы и успели увидеть, как закрывается купол. Стоило лепесткам сдвинуться, и уже никто не догадался бы, что скрывается под серым громадным камнем. Таким же, как все остальные, в живописном беспорядке разбросанные по склону.

Малышка, действительно, оказалась живой и невредимой. Наверное, ударилась головой обо что-то, когда летела с холма вниз, поэтому ненадолго потеряла сознание. Всем требовалось тепло и хоть какая-нибудь еда. Спастись из западни, чтобы умереть от голода — жуткая участь. Ирения бодро шагала впереди. Казалось, её совсем не тяготит груз из двух промокших насквозь волчат. Каролина же чувствовала себя больной. Насморк мешал дышать, а головная боль, отдающаяся в черепе с каждым шагом, только добавляла страданий. Малыш с торчащим ухом бодро бежал рядом с ней, периодически оглядываясь, как будто подбадривал. Маленькая волчица на руках дышала с присвистом, наверное, тоже простудилась. Хорошо, что месяц только начался, если бы время подбиралось ближе к листобою, они бы все здорово замерзли. Ния обернулась:

— Смотри, на вершине холма стоит дом!

— Угу, только вот уже темнеет, а в нем ни огонька. Он пустой.

— Ничего, хоть какое-то укрытие на ночь. Да что с тобой? Еле ноги переставляешь.

— По-моему, лихорадка, — проговорила Каро. — Боюсь, мало толку будет от меня.

— Ну вот, одно расстройство! — весело заметила продрогшая до костей Ния. — Я уж было подумала — сяду, как настоящая графиня, а ты будешь мне прислуживать. Так, ещё немножко, ещё чуть-чуть. Эй, чего замолчала?

Девушка обернулась и встревоженно охнула. Её старшая сестра неподвижно лежала в трех шагах от заброшенного кем-то жилья.

Людмила

Смывая с себя пахнущую чем-то приятным пену, Люда размышляла. По сути дела у неё впервые появилось немного свободного времени для анализа и сортировки фактов. Во-первых, участок кожи с проявляющейся изнутри чешуей увеличился вдвое, а сами чешуйки уже можно распознать наощупь. Это минус. Правда, пока они ещё мягкие. Это плюс. Во-вторых, стало понятно, что она самая настоящая попаданка. Попала прямо в имперский заговор. Интересно — каким боком. Тоже — минус. Надо было поискать что-нибудь хорошее, чтобы получился плюс. Тэкс. Нет, а какое выражение лица было у Вовки, когда она падала? Супер. Вот бы ещё раз глянуть. Перепугался, поди, насмерть. Здорово получилось. Пока единственный плюс — это знакомство с девчонками. Они обе — просто находка в чуждом мире. Вот, кстати, о мире. Хорошо бы узнать, где именно она находится. Да, и в кого превращается. Вот если бы в нагу. Люда прикрыла глаза и вообразила себя с длинным змеиным хвостом. Уж тогда она показала бы этому самодовольному хаму, где раки зимуют. "Ну, тогда он тебя бы и на пушечный выстрел к себе не подпустил бы" — заметил внутренний голос. Люда фыркнула. Вот ещё, молчал бы уже, умник. Кувшин с водой для обливания нашелся на полу рядом с огромным тазом, в котором она плескалась. Завершив водные процедуры, девушка вытерлась чистым лоскутом ткани, перешла в спальню местного похотливого козла и открыла шкаф.

— Твоя одежда — на кровати, — насмешливо заявила полненькая служанка. — Наш хозяин с такими, как ты, однодневками — не церемонится.

— Поверь, милая, таких, как я, ваш драгоценный хозяин ещё не встречал. Можешь идти.

Удивительно, но женщина послушно покинула комнату, только щелчок замка сигнализировал нахалке, что её заперли. Ну и ладно. Девушка покосилась на нечто прозрачное с лохмотьями, похожее на пеньюар. Пускай придурок сам это надевает.

В шкафу обнаружилось много интересного. Например, нижнее белье. Чистое! А вот это даже новое. Годится. Люда натянула штаны и обрадовалась. Ткань была нежной и замечательно ощущалась кожей. Прелесть, не полотно. Порывшись на полках, девушка нашла подходящую рубашку, правда штанины и рукава были очень длинными, но делать нечего. Носить же что-то надо. Мстительно ухмыльнувшись, землянка зарылась вглубь шкафа. Розыски продолжаются!

Когда в спальню вошел полураздетый красавчик, Люда стояла перед зеркалом и поправляла кружевные манжеты рубашки, торчащие из рукавов длинного, до колен, пиджака. Или как это у них называется? Плевать. Рукава из плотной темно-зеленой ткани она подвернула, на манер обшлагов. В целом смотрелось неплохо, почти гардемарин женского рода. Коричневые штаны в обтяжку ей очень понравились. К тому же в отличие от нижних, они были плотнее и сшиты из материала, похожего на шерстяной. Удобно, тепло, круто. Обувь бы ещё найти в тему. Люда печально вздохнула, не обращая внимания на оторопевшего герцога. Берцы ой как сейчас пригодились бы.

— Ничего, что я позаимствовала одежду из твоего шкафа? Верну при первой возможности, обещаю. А ботинки у тебя есть?

— Нет, только сапоги, — автоматически отреагировал ошарашенный увиденным мужик, но вдруг вскинулся и угрожающе пошел на Люду. — Ты! Ты что на себя напялила! Ни одна порядочная женщина не оденет мужскую одежду!

— Ну, порядочную ты бы к себе в спальню не притащил, давай будем честными, — насмешливо отрезала девушка. — Где тут у вас кухня? Что-то есть хочется. Можешь не провожать, я сама найду.

— Сейчас позову стражу и тебя скормят выползню!

— Ой, напугал, — лениво протянула Людмила. — Прям коленки задрожали. У тебя был шанс, но ты им не воспользовался. Значит, я тебе зачем-то нужна. Очень интересно. Чтобы повлиять на ящера? Это вряд ли. А скажи, милый человек, вы зачем превратили Кеннета в зверюшку? Он вам мешал?

— Вам? — только и смог произнести рассвирепевший герцог.

— Ну, не мне же, — рассудительно заметила девушка. — Полагаю, заговорщиков много. Ты зачем меня сюда звал вообще, голодом морить?

— Так быстро перескакиваешь с одной темы на другую, — оклемался мужик. — Не успеваю отреагировать. Пока отвечу на последний вопрос. Нет, в спальню тебя привели для других целей. Сама догадайся, каких.

— Ой, прям вселенская тайна. Вынуждена разочаровать — ничего у тебя не выйдет.

— Это почему же? Я сильнее.

— А я опаснее — ехидно ухмыльнулась Людмила. — Поцарапаю, или, ещё лучше, укушу — будешь потом когтями по полу клацать. Не хуже своего пленника. И не забудь о пожизненном молчании, Казанова.

Немая сцена длилась недолго. Хэмминг очень быстро опомнился и, наклонив голову, стал пристально разглядывать девушку, посмевшую разговаривать с ним на равных. Высокая, худая, потрясающие серые глаза, завораживающие своей глубиной и переливами цвета. Скулы, пылающие нездоровым румянцем. Неужели, правда, больна? Но как? Как это произошло? Колдун не говорил, что форма полудракона заразна. Или не так? Всё намного интереснее. Колдун утаил любопытную важную особенность. Спрятал в рукаве, как игральную карту. Почему? Хотелось бы понять, если привлечь эту удивительную особу на свою сторону, то — как её можно использовать? "О", — герцог хищно оскалился. — "Столько разных возможностей, главное, правильно просчитать ситуацию. Но ведь для этого нужно узнать её получше. Чего она там хотела? Поесть?"

— Ну что ж, идём. — Красавчик пружинисто вскочил на ноги, шагнул к двери. — Покажу тебе кухню, выберешь еду. Любую, какую захочешь.

— С удовольствием, — легко согласилась Люда. Потом кивнула в сторону кровати. — А как же вселенская тайна?

— Зачем рисковать? Я себе нравлюсь таким, какой есть.

— Может, я намеренно солгала?

— Риск — дело благородное, но в нашем с тобой случае он ни к чему. Одежду прими в дар, можешь не возвращать. Откуда ты родом? Второй раз спрашиваю, могла бы и рассказать. Я ведь даже не знаю, как тебя зовут. Мне очень хочется узнать о твоей жизни как можно больше.

Людмила ехидно усмехнулась, но, уже взявшись за ручку двери, внезапно передумала изучать коридоры замка. Не хватало еще босиком шлепать по немытым камням. А они здесь точно немытые, без вариантов. С такими-то служанками.

— Ах, незадача. — Она театрально вздохнула. — У меня же нет туфелек, а полы такие холодные. Пусть принесут сюда что-нибудь.

— Как угодно, прелестница. — Склонился в шутовском поклоне герцог В'Армей. — Я скоро вернусь, а ты устраивайся, будь как дома.

Проводив взглядом красавчика, Люда залезла на широкий подоконник, оценила отвесную стену и ров, заполненный мутной жидкостью глубоко внизу, а потом стала искать путь для будущего побега. Но разноцветье леса, внезапно открывшееся перед ней, заставило позабыть обо всём. Холмы были покрыты сплошным ковром из деревьев и кустов. Листья играли теплыми цветами, от ярко-алого до темно-коричневого, звали полюбоваться сказочной красотой осени, послушать пение птиц, пробежаться босиком по опавшей листве и все еще зеленому мху. Манили к себе, будто живые. Воздух, прозрачный и свежий, коснулся нежной кожи: идем со мной! Мы славно повеселимся! А потом я спрячу тебя так, что ни один грубый мужчина не найдет!

Людмила встряхнулась. Что такое? Ветер, и вдруг разговаривает? Или у неё в связи с трансформацией тела ум за разум зашел? А может, показалось? Ей вдруг ужасно захотелось расправить крылья и взлететь высоко в небо... Она даже встала на колени, развела руки в стороны, подняла лицо вверх, взглянула на облака, а там! Там, играя с воздушными потоками в догонялки, кружилась огромная странная птица с длинным узким хвостом и широко расправленными крыльями.

— Эй, погоди!

Сильные руки стащили девушку с подоконника. Хэмминг чуть дар речи не потерял, когда увидел её в окне. Он выглянул наружу, затем громко выругался, не стесняясь в выражениях, и с грохотом захлопнул створки.

— С ума сошла? Нельзя слушать драконов, это знают даже дети. Они лишают людей разума, а потом уносят с собой. Никогда не смотри на них, никогда не говори с ними.

— Прости. — Люда прижала руки к вискам. — Не понимаю, как это вышло. Я просто смотрела в окно. И вдруг — оно открылось. Так бывает?

— Еще и не такое бывает. — Герцог отослал слугу небрежным жестом. — Смотри: горячий суп, жаркое, свежие булочки. Присаживайся за стол.

— Сейчас, спасибо. Дракон? Настоящий? Значит, та девушка говорила правду, а, я глупая, не поверила ей. Вот я балда...

Глава 10

Бесшумно шагая по узкому тайному ходу, Северус нервничал. Всё, что могло пойти не так, сделало кувырок через голову, и теперь именно ему надо со всем этим разбираться. Только на том основании, что он, видите ли, заместитель начальника тайной службы Империи? Нет. Прежде всего, он — взрослый мужчина, а девочки были под его защитой. Сначала — семья, потом — дело. Если в доме побывали воины черной сотни, то там сейчас уже никого нет. Куда их могли увезти? В родовой замок герцога. Туда он и отправится. Разумеется сразу же, как только выберется из жуткого рассадника пауков. Под сапогом что-то противно хрустело, воздух внезапно показался затхлым настолько, что виконт решил немедленно выйти в ближайшую же пустую комнату. Хватит с него блуждания в путанице ходов! Где-то свернул не туда, теперь шарахается вслепую, словно потерявшаяся мышь. Как назло, за первой попавшейся нишей оказался выход в лабораторию колдуна. Очевидно, этим коридором пользовались довольно часто. На каменных плитах, уложенных на земле, не было пыли, а сверху не свисали клочки паутины. К тому же тот, кто прошел здесь последним, не потрудился закрыть полностью проход. Северус приник ухом к щели, прислушался. Хриплый голос колдуна узнал сразу, а вот кто осмелился посетить злого волшебника в его логове?

— Мне нужна кровь. И лучше всего — прямо сейчас.

— Герцог уже ищет беглеца.

Бесплотный шуршащий шепот — кто бы это мог быть? Во дворце совершено убийство, возможно не одно, сбежал пленник... Так, может быть, он и убил бедняжку Эвелину? Эту версию Северус еще не обдумывал, слишком мало информации. Надо же сопоставить время преступления и момент побега, найти мотив. Презрительная гримаса перекосила лицо следователя. Что это с ним происходит? Хвататься за любую мало-мальски подходящую идею не его метод. Ищи — кому выгодно, и найдешь убийцу. Случайность? Нет. Если бы девчонка лежала со сломанной шеей возле камеры сбежавшего заключенного... А так, причина убийства простая — кто-то очень не хотел, чтобы Император женился и обзавелся наследником. Уж очень веский повод для убийства, остальные никакой критики не выдерживают. Воображение в который раз услужливо подсунуло портрет Хэмминга. Если принять во внимание этот вариант, то без серьезных доказательств — кто ему поверит? Как бы головы не лишиться ненароком.

— Когда приедут послы?

Всё тот же шепот. Северус напрягся, стараясь не упустить ни слова.

— В начале зимы. Праздники — хороший повод для общения.

— Нечего им здесь делать. Ты уверен, что маска выдержит испытание? Магия драконов непостижима.

— Не уверен. Если бы наш объект носил титул с удовольствием, желанием, то шанс, мизерный, конечно, но был бы. А Рольф до сих пор сопротивляется, ему претит чужая роль. Я вообще не понимаю, как Хэммингу удалось уговорить своего парня на такое опасное дело.

— Приказы не обсуждаются. Кому нужно уговаривать великовозрастного балбеса? Будь осторожен колдун, готовь зелье правильно, драконы должны быть уверены, что перед ними настоящий Повелитель Империи.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Собеседник покинул лабораторию, а старый Гахарн облегченно выдохнул и перевел взгляд на стену рядом с камином.

— Выходи мальчик. Что тебе нужно от несчастного старика, которого все, кому не лень, учат жизни?

— Как ты догадался, что это я? Что вообще кто-то есть в проходе? — удивился виконт.

— Ну, — протянул волшебник, подбрасывая полено в огонь. — Я мог бы тебе наплести с три короба про специальные заклинания и тому подобное. Но, мне кажется, ты заслуживаешь правды. В тайных ходах воздух движется. Плохо, медленно, но — небольшой сквозняк есть. Оставляя щель, я организую тем самым дополнительную вентиляцию. А зажженная свеча работает сторожем. Вот она — на столе — видишь?

— Вижу. — Северус уставился на оплывший огарок, но пока ничего толком не понимал.

— Когда ты подошел и стал подслушивать, огонёк вздрогнул, подавая мне сигнал: в проходе кто-то есть. Если бы ты просто заглянул и пошел дальше, пламя вернулось бы в исходное положение. Но ты остался. И угол наклона огонька изменился по сравнению с прежним. Это я так говорю долго, на самом деле достаточно одного взгляда, чтобы сделать вывод. Кто может в такое время шататься по тайным ходам? Начальник тайной службы у себя в поместье, болеет как будто. Император на охоте. Его светлость во дворце отсутствует, следовательно — остаешься ты. Больше некому. Всё слышал?

— Последние слова. — Северус не знал, что и думать. Император подставной? Но почему? — А где же Кеннет? Ну, если Рольф, страшно подумать, выступает в роли Повелителя, то — что случилось с наследником?

— Не твоего ума дело. Отчего крадешься тайным ходом? Ищешь кого или убегаешь?

— Бегу.

— Ну, иди тогда, не смею задерживать.

— Что же... И стражу не позовёшь?

— Нет. — Старик закатал рукава, вернулся к столу с инструментами. — Зачем? Меня твои фокусы не касаются. Кстати, сюда кто-то направляется, прячься. Хотя, лучше — уходи. Как только Хэмминг догадается, что вы подменили девчонку...

— Полагаю, он уже знает, — уверенно заметил Северус. Тенью скользнул в проход и бегом помчался дальше по узкому темному коридору. Авось, посетители колдуна не услышат, как он топает. Любопытно, откуда Гахарн знает о подмене?

В первую очередь виконт решил выяснить, правду ли говорил Крепс. Выход из этой части тайных коридоров умышленно располагался возле стены конюшни так, чтобы, находясь в центре двора, его нельзя было заметить. Он тотчас распорядился привести ему оседланную лошадь и уже через несколько минут галопом мчался по направлению к городу.

Людмила

Наслаждаясь горячим острым, до слез, супом с мелконарубленными кусочками белого мяса, Люда пыталась свести воедино все известные ей факты. Получалось плохо. Вопросов прибавилось, а ответы так и не соизволили появиться. Внимательный взгляд карих глаз мужественного красавчика ей не мешал. Пусть смотрит, она всё равно не подавится, съест всё до последнего кусочка. Как показывает опыт пребывания в их сумасшедшем мире, неизвестно, когда в следующий раз удастся так хорошо пообедать. Или это ужин?

— Удивительно, — прошептал Хэмминг. — Впервые вижу женщину, которой нравится крысиное мясо. Обычно все брезгливо отодвигают тарелку, а некоторые даже повизгивают от возмущения.

Люда отправила в рот последние капли наваристой жидкости и прислушалась к себе. Желудок в порядке, значит, все нормально.

— Крысы, это такие маленькие серые грызуны? — уточнила она, меняя пустую тарелку на блюдо с поджаренными крылышками неизвестного происхождения. — Замечательный суп, передайте, пожалуйста, мою благодарность повару.

— Повару?

— Ну, тому, кто готовил.

— Ах, да. Кухарке. Непременно передам. — Пораженный аппетитом девушки, герцог проводил взглядом третье крылышко, попавшее в руки гостьи, и ехидно добавил: — Крысы совсем не маленькие. В холке повыше тебя будут, неужели не видела? Можем прогуляться на хозяйственный двор, покажу. У них такие замечательные хвосты. Длинные, розовые, совсем без шерсти.

— Мне как бы не в чем, — сердито напомнила девушка, отмечая, что тон у красавчика с заинтересованного сменился на вкрадчивый. Наверняка, задумал гадость какую-нибудь. Надо срочно выпросить тапки, пока он добрый. — Обувь нужна.

— Ах, это такие пустяки, милая. Всё хочу спросить и не решаюсь. — Хэмминг налил из кувшина розовую жидкость в бокал и предложил Люде. — Как тебе удалось сбежать от Императора? Он у нас такой...

— Ловкий? Озабоченный? Любвеобильный? Наглый?

— Молодой, — не растерялся герцог. — До сих пор ещё ни одна девушка не позволяла себе отказывать ему в ласках. К тому же, ты ведь не Ирения. Да, вы похожи, но сейчас я вижу, ты старше и более независима, что ли. Даже не знаю, как правильно выразить словами ваше сходство.

Людмила давно уже поняла, что от разумного объяснения ей не отвертеться. Может, сказать, что не знает Ирению? Нет, они же все вместе были на кухне, когда туда заявилась рыжая кикимора. Лучше пока просто уходить от прямых ответов. Если бы девчонок схватили одновременно с ней, то и везли бы всех вместе? Значит, им удалось спрятаться, из чего следует скверный вывод: её будут расспрашивать. Возможно, пряник скоро заменят кнутом.

— Конечно, не Ирения. В курятнике меня выбрали потому, что только я не испугалась чудовищной морды в бассейне. Кому, интересно, пришло в голову засунуть обычный душ внутрь страшилища? По-моему, идиотская затея.

— Идиотская?

— Глупая, бестолковая, вздорная, лишенная смысла...

— Всё, я понял, — ухмыльнулся Хэмминг, невзначай пододвигая бокал ближе к собеседнице. — Угощайся. Вино молодое, сладкое, тебе понравится. История умалчивает о появлении столь экзотичного украшения в умывальне. Но колдун говорил, это сделано в незапамятные времена специально. Чтобы из нескольких девушек выбрать ту, кто не побоится стать женой Императора. Власть, ответственность, мудрость — как без этого править?

— То есть, пугали намеренно? Чушь какая-то. Можно же притвориться, что не боишься. Об этом ваш придворный умник не подумал?

— Подумал. У Гахарна есть очень любопытный амулет. Когда в его присутствии лгут, камень на подвеске становится черного цвета. Но, когда мы впервые встретились, ты ведь не говорила, кто ты, верно? Поэтому никто из нас не понял, что девица — не дочь Вэйна.

— Никто меня не спрашивал. Теперь ясно, зачем старик околачивался в той комнате.

Люда с умным видом кивнула, потом отодвинула бокал и взяла из вазы странный оранжевый фрукт, формой напоминающий грушу. Пить хотелось, но она и так повела себя легкомысленно. Всякое разное можно ведь и в еду подмешать, а она ела досыта. Шкурка неизвестного плода оказалась плотной, не прокусить.

— Каноэ не едят, — любезно пояснил Хэмминг. — Плоды светлого дерева служат для украшения и ароматизируют воздух внутри комнат. Ты слишком многого не знаешь о нашей жизни. Кто ты?

— Интерн. — С умным видом отрекомендовалась девушка. И сразу же спросила: — А что вообще можно есть из того, что лежит в вазе?

Хэмминг пристально уставился на гостью. Минуты стремительно убегали прочь, одна за другой, молчание становилось невыносимым, но Люда хорошо помнила слова знаменитой в своё время актрисы: "держи паузу как можно дольше". Не торопилась высказываться. Но противник, как опытный интриган, сложил руки на груди, застыв неподвижно, только глаза его светло карие, почти прозрачные, выражали крайнюю степень внимания. Еда в желудке у землянки стала комом, запить бы, но нечем. Людмила сложила ладони перед грудью и состроила умильную рожицу. Красавчик мгновенно купился.

— Ты чего?

— Пить хочется очень, а вино мне нельзя. Аллергия.

— Что?

— Как объяснить? Вино, любое, — яд для меня. Как выпью — моментально задыхаюсь, и кожа сыпью покрывается.

Хэмминг удивленно приподнял брови, но вытащил из кармана маленький колокольчик и потряс его. В комнату вошел слуга, получил соответствующее распоряжение и сразу же удалился с грязной посудой.

— Не хочешь говорить — не надо. — Герцога беспокоило, что девушка его не боится, но с допросом можно было повременить. — Расскажи лучше, где же это вы повстречались нашим монстром?

Люда осторожно встала, подошла к окну, посмотрела вверх. Тяжелые дождевые облака закрыли небо почти полностью, на их фоне, мрачном и угрожающем, нельзя было рассмотреть: есть там дракон или уже улетел куда-нибудь, где не так грустно.

— В общем-то, наверное, я сама виновата. Император ничего плохого мне не сделал, только велел станцевать для него. Пустяки, верно? А я, дурочка, почему-то решила, что смогу сбежать. Но сначала шнур из балдахина оказался коротким, потом тип в маске издевался, как мог. Я раскачалась и свалилась под ноги ящеру. Думаю, он визиту обрадовался, ему ведь, бедному и поговорить не с кем было. Висел один-одинешенек на стене. Зачем вы его приковали?

— Как тебе удалось избавиться от кандалов? — Хэмминг злился, но старался держать себя в руках. По крайней мере, странная девица отвечает на вопросы. Может, получится вызвать её на откровенный разговор постепенно.

— Ржавчина почти всю работу сделала сама, мне осталось только постучать камнем, чтобы оковы раскололись.

— Тебе не пришло в голову, что раз уж чудовище замкнули, то там ему и место? А если бы он набросился на глупышку и сожрал?

— Нельзя мучить живое разумное существо. — Люда повернулась лицом к хозяину замка, не скрывая раздражения. Глаза девушки сверкнули холодом, но на Хэмминга подобные взгляды давно уже не действовали. — Или убейте, или отпустите.

— Никто не смеет указывать мне, что делать.

— Вы даже не представились, — справедливо заметила девушка. — Только имя сказали. Откуда мне знать, что можно вам говорить, а о чем лучше промолчать.

— Почему-то, уж и не знаю почему, мне кажется, что моё имя для тебя ничего не значит, — насмешливо заключил герцог. — Меня в Империи все знают, а ты даже не вздрогнула. Вот что ещё: думаю, надо предъявить тебя колдуну. Подозреваю, он неспроста позаимствовал немного твоей крови. Я ведь был там, помнишь? Сейчас мы поедем во дворец, и старику придется многое объяснить. Предвосхищая твой вопрос, скажу: монстра возьмем с собой, причем только тебе решать, поедет он, одурманенный зельем, или будет смирно сидеть, не проявляя агрессивных наклонностей. Да, если вдруг забуду спросить, расскажи лучше сама, что вы, двое, делали во дворе дома, принадлежащего наследнику семьи Вэйн.

Пока Люда выбирала слова, чтобы возразить, потрясный красавчик уже захлопнул за собой дверь. Через несколько минут вошел один из его стражей, чтобы проводить пленницу к заключенному.

Когда девушка вошла внутрь темницы, Кеннет не поверил своим глазам. Выглядела она на порядок лучше, чем в момент прощания. Чистая одежда, лицо, руки. Не успел он предположить, чем вызваны изменения во внешнем виде, как Людмила подошла ближе и взяла его лапу своими нежными ладошками.

— Нас сейчас повезут во дворец. Если будете сопротивляться, в вас снова выстрелят стрелой с гадким зельем. Я ужасно не хочу, чтобы вы валялись бревном в их гадкой телеге. Одной очень страшно, поверьте. Может быть, смиритесь на время с печальной участью? — Потом добавила одними губами, зная, что страж у дверей не услышит, а Кен поймет. — Попробуем их обмануть. Смотрите.

Люда присела, якобы поправляя штанину, и тотчас встала. Острый взгляд монстра успел отметить чешую, покрывающую женскую ножку до колена. В комнату охранники не заходили, боялись видно, поэтому и не видели, что происходит с пленником. Однако же, когда он встанет, любой неглупый человек обязательно обратит внимание, а дураков в страже герцог предусмотрительно не держал — им, конечно, можно платить намного меньше, но зачем рисковать.

— Передай хозяину, пусть принесут одежду. Балахон что ли какой-нибудь. Мы не доставим неприятностей, но ящеру нужно прикрыться. Незачем народ пугать, — твердо сказала Людмила, обращаясь к конвоиру.

Страж в черной униформе кивнул, вышел. Наверное, чтобы передать просьбу кому-нибудь из слуг. А Люда внезапно замерла. В голове мелькнула умная мысль, но осознать — что это было, — она не успела. В комнату вошел Хэмминг, бросил на пол нечто, больше похожее на штору, чем на одежду, и молча вышел. "Сам принес" — удивилась девушка, поднимая большой плащ с капюшоном. Расправив хламиду, она посмотрела на Кеннета:

— Надевайте. Зачем же так брезгливо морщить лоб, пожалуйста, потерпите. Не самая лучшая вещь, но ноги будут закрыты, а большего нам не требуется. Главное, чтобы, если заметят, то — как можно позже. Пока это наш единственный козырь.

Ящер так удивился, что даже челюсть отвисла, демонстрируя всем желающим отличный набор острых, как бритва, зубов.

— Говорю же, надо, — поморщилась девушка. До чего же чувствительные мужчины в этом мире. Ужас.

Кен презрительно скривил губы, но все-таки позволил Людмиле набросить хламиду и надеть капюшон почти до самых бровей. Плащ закрыл фигуру монстра, — девушка удовлетворенно вздохнула. Когти на ногах, конечно же, не спрячешь, но в целом, вполне приличный вид. В сумерках сойдет за человека. Если бы не настоятельная необходимость вернуться во дворец, чтобы встретиться лицом к лицу с противным колдуном, она бы уже сейчас могла разработать план побега. Однако ей казалось, что им действительно лучше быть в самом центре змеиного гнезда, именно так она называла про себя императорский дворец. Когда монстр станет человеком, лучше, чтобы вокруг всё знакомое ему было, и слуги, и комнаты. К тому же, если её сумасбродное предположение окажется правдой, то кое-кому очень не поздоровится.

Каролина

Травница задумчиво прихлебывала ароматный чай из чашечки, с удовольствием слушая мелодичное похрапывание со стороны невзрачной лежанки, расположенной вплотную к печи. Ния крепко спала, окруженная теплом маленьких пушистых тел. Умаялась, бедная. Столько переживаний. Им повезло, что в заброшенном доме оказался приличный запас дров и рабочая печка. Умный мастер построил её в центре жилища так, чтобы в каждой из двух комнат находилась одна из горячих стен. Каро сидела возле открытого огня, наблюдая, как танцует пламя на горящих сухих поленьях, а с другой стороны глубоким спокойным сном почивали её подопечные. Девушка горько усмехнулась. Еще разобраться надо, кто чей подопечный. Если бы не Ирения, она бы, наверное, сошла с ума в той кошмарной яме. А как девчонка протащила её через ужасную земляную нору? Граф бы рассвирепел, если бы узнал, как рисковало жизнью его любимое чадо. Каро допила отвар. Отважная ей досталась сестренка. Когда старшая сестра упала в обморок, Ния не растерялась. Зная, что пощечина — не самый лучший метод приведения в чувство, она просто выжала мокрый подол юбки себе в ладонь и смочила холодной влагой виски и лоб Каролине. Конечно, травница пришла в себя моментально. Вместе они осмотрели дом, а шустрый волчонок нашел в ложбинке слабенький, но чистый ручеек с прозрачной ледяной водой. К сожалению, кушать было нечего, не будешь же жевать сухую траву. Каро нашла в дальней комнате небольшой котелок, решила приготовить отвар, чтобы хотя бы они с сестрой полечились немножко. Но, пока суть да дело, Ирения уснула прямо на голых досках.

Глава 11

Перебирая в памяти события, случившиеся с ней за последние несколько дней, Каролина сообразила: ведь у неё появилась реальная возможность вернуться в обитель! Всего лишь надо вернуть волчат матери, помочь им добраться куда-нибудь к границе, и всё. Она свободна, как ветер! Родители, скорее всего, давно ушли, навестить их можно будет через год, другой. Граф уже ничего плохого родным не сделает, руки коротки, да и не узнает он, что она сбежала, дворцовая знать её и в глаза не видела. Император? Так не встречались они. Только девчонки, с которыми они вместе ехали, да стражники. Взгляд травницы остановился на сонном личике Ирении. "Ну, хорошо, допустим, я уйду", — подумала Каро, — " что тогда будет с Нией? Ведь её обязательно вернут обратно в гарем".

— Уже утро? — Ирения зевнула, прикрывая рот ладошкой. — Кушать хочется, сил нет. Что будем делать? Я рыбу ловить не умею. Впрочем, потрошить и жарить тоже ни разу не пробовала. Что с тобой?

— Ничего.

— Ты на меня так смотришь, будто примериваешься к чему-то.

— Не обращай внимания. Думаю, как нам быть дальше. Мы с тобой по уши в неприятностях, хорошо хоть ту странную девушку забрали.

— Как ты можешь такое говорить? — возмущенно зашептала Ния, перекладывая с живота на лежанку мягкое расслабленное тельце сопящего волчонка. — Она так на нас похожа. А вдруг, она — наша сестра по отцу? Мы должны её спасти!

Такое заявление хрупкой на вид девушки лишило травницу дара речи. Но сестра не заметила расширенных от удивления глаз Каро и продолжила:

— Пока я спала, мне приснился план действий. Смотри! Сейчас мы вместе уходим отсюда. Потом идем, идем и находим город.

— Что находим? — Каролина пришла в себя, но возражать не пыталась. Просто слушала.

— Город. Не перебивай! А то сон забуду. Идем, идем... Перестань хихикать!

— В горло что-то попало, продолжай, я внимательно слушаю.

— А вот там, в городе мы разделяемся! — Ния укоризненно посмотрела на старшую сестру, но та молчала, даже не улыбалась. — Волчат надо срочно доставить к матери, значит, мы покупаем клетку или корзину, еду, новую одежду для тебя, и вы отправляетесь в Зарас. Там поступаешь в зависимости от ситуации.

— Пешком? — не выдержала Каро. — В Зарас пешком?

— Ну я же просила! — чуть не плача взмолилась Ния. — Конечно, нет! Купим место в почтовой карете, нашла проблему. Вот. О чем я?

— Почтовая карета, — послушно повторила Каро.

— Да. А! В свою очередь я возвращаюсь в столицу, прихожу во дворец, нахожу брата и всё ему рассказываю.

— И?

— И он помогает мне найти Люду.

— С чего ты взяла, что он проникнется её судьбой, а не махнет рукой на твои россказни, и не отправит тебя в известное место?

— Ну, ты что, совсем ничего не соображаешь? Он же влюбился! А в таком состоянии любой мужчина способен на подвиг!

— Ния, — осторожно произнесла Каролина, не отводя глаз от сияющей девушки. — Скажи, пожалуйста, какой роман ты читала во время пребывания у бабушки?

— "Гончие мрака"! Там такой герой, я прям сразу в него влюбилась. По уши! Он могущественный вождь таинственного племени араукариев, а она...

— Спасибо, — травница налила в чашку отвара и подала сестричке. — Продолжать не нужно. Выпей, потом умоемся, приведем себя в порядок и пойдем.

— Куда?

— Как "куда"? Выполнять твой план, разумеется. Ты очень здорово придумала. Осталось сообразить, где деньги взять на все наши задумки.

— Во-первых, не "придумала", а мне это приснилось. А, во-вторых, смотри!

Обиженное выражение лица Ирении напомнило Каролине, что девушка ещё совсем юная. То, как она вела себя в трудной ситуации, в подвале, а потом внутри водяной пещеры, свидетельствовало о сильном характере, но возраст есть возраст. Может быть, именно благодаря её наивной уверенности в счастливом исходе, они и выбрались из ловушки. А изящный пояс с двумя карманами оказался приятным сюрпризом. Ния демонстративно позвенела монетами, после чего объяснила, что сшила его сама. После того, как прочитала описание в одном из бабушкиных романов!

Когда Эстамин только-только начала согревать озябшую за ночь землю, девушки уже стояли на вершине ближайшего к заброшенному дому холма и с удивлением смотрели на город. Оказывается, они не так уж далеко забрались. Всего-то спуститься вниз, пройти через полосу деревьев, и вот она — та самая улица, где сиял красной черепицей дом Северуса. А чуть дальше — через два дома — широкая крыша таверны. Ния даже рассмотрела свою карету во дворе заведения. Переглянувшись, сестры одновременно стали спускаться по пологому склону. Голодные волчата старались не отставать, как будто чувствовали, что о них обязательно позаботятся.

Людмила

Кресло, в котором устроилась Люда, оказалось на редкость большим и уютным. Девушка подтянула колени, завернулась вся целиком в пушистое одеяло, и спокойно наблюдала за неторопливыми движениями старика, колдующего над пробирками. Лаборатория алхимика! Самая что ни на есть настоящая! Никогда не мечтала побывать в настоящей сказке, а оно вон как сложилось.

Когда их с Кеннетом привели сюда, она поначалу здорово трусила, но черные воины вышли, затворив за собой дверь, а ящер даже не шелохнулся, позволив колдуну набрать крови. Длинная тонкая иголка легко вошла между большим и указательным пальцами на лапе, после чего понадобилось всего минута, чтобы алый ручеек наполнил флакон.

— Ну что? — Колдун пристально уставился в глаза монстру. — Набегался? Не понимаю, на что ты рассчитывал, мальчик. Кто может тебе помочь, кроме старого Гахарна? Давай-ка, садись на пол возле печи, будешь дрова подкладывать, а ты, девочка, можешь занять кресло. Посидите, пока я приготовлю зелье. Оно необходимо Хэммингу, и он его получит. Поговорим позже.

Вот так вышло, что Люда дремала, согревшись под одеялом, но не забывала иногда подсматривать, чем это таким интересным занят странный человек в смешном колпаке. Зачем ему головной убор — понятно, не хватало ещё, чтобы волосы падали в зелья и декокты, нарушая технологию приготовления, однако, почему остроконечный? С кисточкой на верхушке. С одной стороны — смешной старик, с другой — противный дед с гадким языком и дурными наклонностями, с третьей — внимательный к мелочам ученый, ... Сколько у него еще граней? В лабораторию проскользнула женщина с лицом, скрытым до самых глаз черным платком. Если бы дело было на Земле, Люда решила бы, что это хиджаб, но здесь? Откуда? Женщина что-то сказала колдуну, невозмутимо взглянула на растянувшегося возле камина ящера, и шустро вымелась за двери с флаконом в руках. Гахарн потушил огонь в горелке, потом с удобством разместился в большом кожаном кресле.

— Итак, дети мои, Хэмминг пока занят. Посольство драконов приехало на неделю раньше договоренного срока, и теперь наш сумеречный правитель рвет на себе волосы от отчаяния. Их надо где-то разместить, накормить и так далее, и тому подобное. Эстер благоразумно сидит в своих покоях, чтобы не попасть под горячую руку, а начальник тайной службы... Впрочем, неважно. Благодаря визиту нежданных гостей у нас с вами появилось время для разговора. — Старик внимательно уставился на девушку. — Вопросы есть?

— Простите, — неизвестно зачем извинилась Людмила. Потом прокашлялась и сказала совсем не то, что собиралась. — Вы говорите — драконы? Но как такое возможно? Они большие, у них крылья, хвосты...

— Лапы, — ехидно подсказал Гахарн.

— Да, лапы. Этот ваш Хэмминг велел не смотреть им в глаза, не слушать их, еще нельзя что-то, я не запомнила. Вы говорите, они здесь, во дворце! Ничего не понимаю.

— Ах, вот оно в чем дело, — протянул старый алхимик. — А я-то, болван, думал, что ничего не вышло, что ритуал не сработал. Как же я сразу не догадался, ведь бывал в гостях у Винсента, дочку его видел, в лицо знаю. Старею, старею, такую гостью дорогую не заметить, это надо суметь. С ума сойти можно. Ведь я даже не надеялся, что все получится! Деточка, ты с Земли?

Раздался грохот. Кеннет уронил полено, когда услышал прямой вопрос колдуна.

— Да. — Люда пристально разглядывала старика, виновного в её появлении в этом ненормальном мире. Пальцы сами собой сжались в кулаки, раня остренькими коготками ладони. — Ой! Что с моими ногтями?

— Покажи!

Колдун вскочил с кресла, схватил руки девушки и радостно улыбнулся.

— Получилось! Я самый лучший волшебник в всём мире!

— И самый скромный, — сердито добавила Люда, с ужасом глядя на чуть изогнутые твердые когти, украсившие нежные пальчики вместо ногтей. — Это вам я обязана приключением всей моей жизни?

Гахарн выпрямился, прислушался, потом посмотрел на своих гостей и быстро заговорил:

— Обо всём расскажу позже. Уж не знаю, как у вас получилось, но проклятие переходит с Кеннета на девицу. Именно это наш главный аргумент в предстоящих событиях. На самом деле кровь ящера не нужна для поддержания личины Императора, но только так я мог спасти жизнь доверчивому мальчишке. Сейчас вы оба выпьете зелье.

Колдун выбрал склянку с конфетно-розовым цветом содержимого внутри. Накапал немного и подал сначала Кену, потом снова наполнил ложку, добавил несколько капель ядовито-зеленой жидкости из бутылки с узким горлом. Перемешал, вручил девушке:

— Пей. — Люда послушно глотнула. Вкус горьковатый, но вполне терпимый. Она пожала плечами и, возвращая ложку, спросила взглядом: что это.

— Ай, обычный катализатор, — проворчал в ответ Гахарн. — Просто ускорит метаболизм, обращение пройдет в разы быстрее. Будет немножко боли...

— Что?

Людмила спрыгнула на пол, но он только отмахнулся от разъяренной девушки.

— Не сразу, чуть позже. Кеннет! — Ящер поднялся, ожидая следующих слов колдуна. — Вы, молодой человек, сейчас идите в свою спальню. Любой ценой доберитесь как можно быстрее, примите ванну, я уже распорядился. Ханна уже позаботилась о горячей воде, одежде, постели для вас. И ложитесь в постель.

Кеннет решительно шагнул к девушке, собираясь защитить её от спятившего, на его взгляд, колдуна, но старик вдруг невнятно забормотал, обещая, что с ней всё будет хорошо, суматошно замахал руками и подталкивал монстра к проходу возле камина до тех пор, пока вконец очумевший от такого напора ящер не вышел в темный коридор. За ним тут же задвинулась стена, отрезая путь к возвращению в лабораторию. Потоптавшись на месте, Кен вздохнул, но помыться хотелось, даже очень. Да и Гахарн предупредил, что скоро будет больно. Разбираться, действительно ли ненормальный волшебник сошел с ума, или какая-нибудь другая причина заставила его так поступить, можно было по пути. В конце концов — ждать в тайном проходе? Или пойти принять ванну? Какой выбор? Ящер разочарованно поднял лапу, чтобы нащупать стену, и вздрогнул. По телу прокатилась волна боли, взрывающей мозги и выкручивающей суставы. Удивительно, но сознание осталось ясным. Кен сцепил зубы, сжал лапы в кулаки и упрямо зашагал в нужном направлении. Благодаря деду, он с детства знал каждый закоулок в хитросплетении тайных ходов дворца, поэтому даже не сомневался в том, что придет к себе в спальню, а не куда-нибудь в другое место, скажем, в тронный зал.

Одновременно с Кеннетом Люда тоже почувствовала, как с хрустом вытягивается её позвоночник, изгибаясь самым немыслимым образом. Как только она открыла рот, чтобы закричать, Гахарн шустро втиснул между её челюстями плотно свернутый кусок ткани.

— Сожми, — велел он, прислушиваясь к происходящему за дверью. — Зубы тебе еще пригодятся. Я обязательно всё расскажу, но не сейчас. По-моему, к нам приближаются незваные гости. Вижу по твоим глазам — догадалась, почему я отправил Кеннета подальше отсюда. Да, да, ты права. Боль, которую предстоит испытать тебе, не сравнить с тем, что в это самое мгновение испытывает он. Я не хотел, чтобы он видел, как нежную девочку будет скручивать мощная волна трансформации.

В дверь постучали. Причем, судя по грохоту, ногами. Старик засуетился, схватил Люду за шиворот и волоком подтащил к камину, пряча за сложенными горкой дровами. Сверху он бросил старую мешковину, которая валялась тут же, служа алхимику чем-то вроде половика.

— Всё, добавлю ещё заклинание отвода глаз для верности. Не дергайся! Если выдержишь, не будешь орать, тебя никто не заметит.

Бурчание Гахарна девушка слышала, будто сквозь ватное одеяло, однако главную мысль поняла — надо сидеть тихо. Кости изнутри разгорались пламенем, мышцы налились тяжестью, связки напряглись так, что глаза вылезали из орбит от нечеловеческой острой боли. Отбросив реальность, Люда сосредоточилась на тряпочном валике. Пока она концентрируется на нём, обморок ей не грозит.

Колдун спокойно открыл дверь, впуская четырех воинов, и невозмутимо сложил руки на груди. Вслед за ними в лабораторию вошел секретарь Императора. Острый взгляд серых водянистых глаз мгновенно обежал пространство, задержался на кипящей жидкости отвратительного голубого оттенка, после чего остановился на презрительно оттопырившем нижнюю губу старике.

— Я хочу забрать пленников, чтобы отвести в камеру. Им там самое место, — сообщил секретарь. — Но их здесь нет.

— Совершенно верно, — согласился колдун. — Понимаете ли, они ушли.

— Не понял.

— Что тут непонятного? Монстр очень большой и сильный. Когда он схватил девчонку и выскочил в коридор, разве мог я его удержать?

— Вы были обязаны это сделать!

Высокий старик в остроконечной шляпе с кисточкой наклонился к самому лицу конторской крысы, после чего спросил, делая ударение на каждом слове:

— Я старый больной человек. Пленники — ваша проблема, не моя. Куда подевалась стража возле моих дверей?

— Их временно отозвали, — растерялся секретарь. — Но потом вернули!

— Ну вот. Видимо, ящер ушел, пока лаборатория была без присмотра.

Мужчина побледнел, но выпятил подбородок и грозно заявил:

— Вы за это ответите!

— Конечно. Вынужден предупредить вас, зелье, которое я готовлю прямо сейчас по личному приказу Повелителя, требует внимания. И, если вы продолжите здесь топтаться, мешать мне, боюсь, не успею справиться с делом вовремя.

— Хорошо. — Секретарю вдруг показалось, что он услышал сдавленный стон. Он обвел взглядом мрачное помещение, но потом решил, что ему таки послышалось, и вышел вон, решив навестить дворцового лекаря при первом же удобном случае. Проверить слух будет не лишним. При его нервной работе всякое может быть. Не успел он сделать и шага, как увидел, что к нему приближаются двое высоких широкоплечих мужчин из состава посольства, прибывшего из соседней страны. Следом за ними решительно шагал Хэмминг. Он вопросительно взглянул на секретаря, тот — слегка развел руки в стороны и пожал плечами. Герцог облегченно вздохнул, а лицо его снова стало привычно надменным.

Избежав столкновения с выходящими воинами, мужчины остановились, и, когда вход в лабораторию оказался свободен, один за другим вошли, пригибаясь, чтобы не стукнуться лбами о косяк двери. Алхимик, уже склонившийся к своему вареву, выпрямился.

— Очередные посетители?

— Наши гости. — Хэмминг вышел вперед и представил старика. — Гахарн, наш колдун и изобретатель.

— Сантар, — слегка наклонил голову первый мужчина.

— Ворим, — представился второй. Ноздри его раздувались, а взгляд прикипел к дровам, сброшенным на пол неопрятной кучей кем-то из слуг.

— Мне казалось, имена драконов намного длиннее, — попробовал колдун отвлечь на себя внимание гостей.

— Не имеет значения, что вы думали. Истинные имена мы не собираемся называть. Нам донесли, что вы держите в плену полудракона, — сухо заявил Ворим, глядя старику прямо в лицо. — Это дерзкое нарушение договора о сотрудничестве наших стран, подписанного в незапамятные времена. Мы хотим увидеть его. Возможно, мы заберем его с собой, когда закончим переговоры.

— Кто посмел? Во дворце нет никого, кто бы соответствовал общепринятому описанию подобных существ, — сначала вспыхнул, но потом поспешил заметить Хэмминг.

— То есть. — Сантар подошел к камину и взялся рукой за краешек мешковины. — Никто не будет против, если мы прямо сейчас заберем с собой в покои, отведенные посольству Императором, это, как там вы сказали? Существо.

Последовал резкий рывок, после чего перед глазами изумленного герцога возник небольшой ящер, точнее сказать, дракон. Уже не дитя, но еще и не взрослая особь. Существо скорчилось в три погибели, прижимая к груди передние лапки с острыми когтями. Из плотно сомкнутой пасти торчали обрывки измочаленной тряпки.

— Я, я, я не знаю, откуда здесь... — заикаясь от внезапно нахлынувшего всепоглощающего страха, начал Хэмминг.

— Правда? — вкрадчивое шипение Сантара усилило напряжение, копившееся в лаборатории. — Почему ваше заявление звучит, как истинное, если я спинным мозгом чую, что вы мне нагло лжете? А что скажет хозяин всех этих бесчисленных склянок и зелий с запахом выгребной ямы?

Старик с достоинством поклонился, но ответить ему помешала субстанция. Та самая, что всё время, начиная с момента появления пленников, подогревалась на маленьком огне. Взрыв в маленьком помещении прозвучал оглушительно. Все рефлекторно закрыли глаза на мгновение, а когда открыли — лаборатория была наполнена белым плотным туманом. Хэмминг замер, прикидывая, как быстро его убьют разъяренные посланники, но Ворим всего лишь с досадой щелкнул пальцами. Туман бесследно рассеялся, герцог даже не успел досчитать до десяти.

— Придворный колдун решил откланяться, не прощаясь?

Холодный взгляд Ворима заставил человека прижаться спиной к стене. Хэмминг не мог понять, отчего вдруг страх поселился в его желудке. Обычно он встречал неприятности грудью и никогда не проигрывал. Однако всего лишь необходимость находиться рядом с посланниками заставляла его колени дрожать, а ладони покрывались холодным потом. Как это исправить, он пока не знал, но собирался выяснить, причем в ближайшее время.

Сантар присел на корточки и стал осторожно вытаскивать кусочки ткани из пасти дракона. Вдруг он замер, внимательно рассматривая своего подопечного.

— Иди сюда, — обратился он к Вориму.

— Я занят.

— Это драконица.

— Что?

Рычание над её головой Людмиле не понравилось. Отголоски боли в костях еще чувствовались, особенно беспокоили челюсти, но она оставалась в сознании во время изменения, надеясь до последнего момента, что Гахарн не бросит её на произвол судьбы. Когда мужчины разговаривали, у неё как раз до ужаса чесался копчик. А когда кто-то угрожающе зарычал, терпение лопнуло, как чересчур сильно натянутая струна. Люда вскочила, но вместо слов из горла вырвался низкий горловой звук, настолько ошеломивший её саму, что она не удержала равновесие и грузно шлепнулась на пятую точку. Теперь неудержимо зачесалось под лопатками. Она поежилась, стараясь дотянуться до нужного места, но её опередили. Мелькнула перед носом мужская рука, и вот уже сказочное наслаждение пронзило позвоночник сверху донизу. Люда, наконец-то, обратила внимание на сидящего рядом мужчину. Откуда он знает, где именно у неё чешется спина? Ах, но как приятно. Выгибаясь, подставляя лопатки для почесывания, девушка искоса рассматривала очередного инопланетянина. Его внешний вид поразительно отличался от всех, кого она видела до сих пор. Странные глаза с узким зрачком, опушенные густыми черными ресницами, почти как девичьи. Правильные черты смуглого лица, твердая линия губ, упрямый подбородок без единого признака щетины. Внезапно Людмила вспомнила об алхимике и обвела взглядом лабораторию. Старый пройдоха смылся, оставив её одну! Чем так отвратительно воняет? Девушка сморщила нос и оглушительно чихнула. Потом ещё раз, ещё, вот уже расчихалась на всю лабораторию не в силах остановиться.

— Уходим, — распорядился Сантар. — Здесь действительно скверно пахнет, причем с каждой минутой подозрительный аромат становится сильнее.

Кеннет, ощущая божественное удовольствие в каждой клеточке тела, лежал в бассейне с горячей водой. Он только начал расслабляться, как вдруг стена потайного хода сдвинулась, пропуская Гахарна с обгоревшей бородой. Старик нервно забегал по голубой плитке, устилающей пол в ванной комнате. Периодически он останавливался, размахивал руками, что-то пытался сказать, но потом снова принимался шагать туда-сюда. Наконец, он устало опустился на пол возле ступенек и обхватил руками седую голову.

— Когда узнал, что Хэмминг накормил тебя, мальчик, моим экспериментальным зельем, я чуть не сошел с ума. Ведь как хитро он меня вокруг пальца обвел. Давай, говорит, опыт проведем! А ну как заведется какой злоумышленник, обманет посуду волшебную, драконий подарок. Самая настоящая угроза для правящей семьи!

Кен шевельнул рукой, старик услышал плеск, отвлекся от своих размышлений и хитро прищурился.

— О, трансформация практически завершена. Попробуй заговорить, мальчик.

Глава 12

Вряд ли можно передать словами радость, поселившуюся в сердце человека, всего лишь день тому мечтавшего об одиночестве, а сейчас пусть с болью, но вернувшего себе прежнюю внешность. Кеннет поднес к глазам руку, с удовольствием пошевелил пальцами, потом пристально посмотрел на колдуна.

— Скажи. — Голосовые связки ещё плохо повиновались, но хрип вполне можно было понять. — Ты здесь. Значит, девушка с серыми глазами осталась в лаборатории одна? Почему ты бросил её? Я помню, как меня всего ломало во время первого изменения. Очень больно и очень страшно. Особенно, когда приходишь в себя, а никого рядом нет. Мы обсудим всё случившееся позже. Сейчас я хочу, чтобы ты пошел к себе и привёл её сюда.

Гахарн отвернулся, сгорбившись, показывая всем своим видом, что желание Императора не выполнимо.

— Я не умею читать мысли, — слегка покривил душой Кен. — Не понимаю, что произошло с девушкой?

— В лабораторию пришли посланники, я не мог там задерживаться, — лаконично ответил старик, рассматривая узор из разноцветных плиток, умелой рукой мастера выложенный на стене ванной комнаты. — Прости, но твоя жизнь на первом месте. Прежде всего — интересы Империи, а девчонка свою роль уже сыграла. Её судьба меня не волнует более.

Радость от возвращения привычного тела, переполнявшая Кеннета, померкла. Девушка разбила его оковы, не считаясь с болью в разбитых пальцах; за всё то время, что они провели вместе, она ни разу не упрекнула его в том, что он отравил её, превратив тем самым в чудовище; она, единственная, понимала его мысленные послания... И как он с ней поступил? Бросил. Трусливо сбежал. Кен напряг мышцы, собираясь встать, чтобы выбраться из глубокого бассейна, но внезапно обнаружил, что тело его не слушается.

— Ты никуда не пойдешь, — скучным голосом сообщил колдун, не реагируя на яростный взгляд наследника. — Не для того я старался сохранить твою жизнь, чтобы ты бездарно её потерял в схватке с посланниками драконов. Испокон веков Император превыше всего ставил интересы страны, своего народа и сохранение мира на земле Империи. Личная жизнь на самом последнем месте, а долг — на первом. Поэтому — возьми себя в руки, поешь, отдохни. Когда придут сопровождающие, ты должен быть готов ко встрече с посольством. Да, вот ещё. Не забудь надеть маску, Хэмминг не должен знать, что Повелитель вернулся.

— Маску?

— Видишь ли, я настоял, чтобы Император всегда закрывал лицо. Хэму это не нравилось, но личина могла сползти в любой момент. Само по себе зрелище преотвратное, к тому же люди могли увидеть, кто на самом деле играет чужую роль. Понятно?

— Не совсем. Ты специально это сделал?

— Спрашиваешь про срок действия иллюзии образа? Да. Конечно. Иначе тебя бы не было в живых, мальчик. Зачем нужен оригинал, если копия послушна и достоверна?

— Пожалуйста, убери свою магию, я всё понял. Вода остывает, холодно. Я уже забыл, каково это, мерзнуть. Крайне неприятные ощущения.

Кеннет попытался встать, но заклинание держало крепко.

— Ну, что ещё?

— Обещай, что не помчишься сломя голову спасать девчонку. Кстати, уверяю, она давно уже не хрупкая статуэтка с прекрасными серыми очами. Если ты хорошенько подумаешь, то сообразишь, она сейчас защищена от любых магических воздействий. Чешуя отлично справляется с защитой.

— Но можно ведь причинить вред и обычным способом? Ударить, заколоть, обидеть, в конце концов.

— Кеннет, сейчас некогда заниматься пустяками. Время встречи с посланниками приближается, делом займись.

Старик встал и направился к выходу. Когда он открыл дверь, Кен окликнул его.

— Скажи, я всё ещё Император?

— Да.

— Мои приказы люди должны выполнять безоговорочно, верно?

— К чему ты ведешь?

— Гахарн, пожалуйста, узнай, что случилось с девушкой. По крайней мере, выясни, удачно ли прошла трансформация. Пойми, меня волнует её судьба. Заметь, я не приказываю, а прошу.

Колдун задержался в дверях, но отвечать не стал, только взглянул искоса, будто проверяя, верно ли он услышал. Усмехнулся и плотно притворил за собой тяжелую деревянную дверь. Кеннет с облегчением почувствовал, как спадают невидимые путы заклинания. Что ж. Он пожал плечами. Что сделано, то сделано, надо жить дальше, а дел впереди — ой, как много. Пора брать власть в свои руки, начать же, действительно, можно со встречи. Интересно, с чего это вдруг к ним пожаловали посланники? Помнится, последний раз Империю удостоили визитом лет триста назад, не меньше.

Людмила

Спотыкаясь на каждом шагу, Людмила перебирала в памяти все, известные ей еще со студенческих времен, пакости, которые планировала устроить в самое ближайшее время гадкому противному старикашке. Мало того, что теперь она вынуждена передвигаться на четырёх лапах, так ещё сзади тянется длинный хвост с шипами на конце и, предатель, цепляется за всё, что плохо лежит. Почему, ну почему именно ей надо было превратиться в ... А, кстати! Ящер-то шастал куда как шустрее, чем она. Лапы другие были? Дракоша опустилась на пятую точку, задумчиво опустила голову и критически уставилась на свои конечности. В конце коридора, там, откуда они ушли, раздался мощный взрыв. Все оглянулись, — из лаборатории клубами повалил белый дым.

— Ну вот. — Сантар остановился возле своей подопечной, ласково поглаживая её шею. — Маленький неудачный опыт со смешиванием опасных компонентов с замедленным действием. Как видишь, теперь никто не узнает, что случилось с посудой на рабочем столе колдуна и почему вдруг его шкафы оказались раскуроченными вдребезги. Больше нет причин для огорчения. Пойдем? Право же, тебе нужно научиться передвигаться на задних конечностях; попробуй, это совсем не трудно.

Люда поднялась, но идти на двух лапах было ещё неудобнее, чем на четырех. Поэтому она сцепила зубы, чтобы не укусить кого-нибудь, и медленно, пошатываясь, зашагала вслед за Воримом. Собственно говоря, сейчас она чихать хотела на реакцию Гахарна. Да, разбила его банки-склянки, расшвыряла дрова по всей лаборатории, попыталась пролезть в тайный ход, но не сумела его открыть и просто проломила стену головой. Один рог застрял, Сантару пришлось успокаивать её, чтобы позволила вытащить новую часть тела из расщелины между двух камней. Но ведь старик обещал, что всё будет хорошо, а сам? Поделом ему. А ещё в качестве наказания можно отгрызть ему ногу. Нет, руку. Или ухо, может быть — оба. Люда злилась, но кто бы на её месте вел себя прилично? Другой мир, странный уклад жизни, вроде средневековье, но картинка не складывается. К тому же: Империя, герцог, имена, в конце концов. Если она на другой планете, то почему так? Звёзды вот на небе — чужие. Как будто чуждая сила перемешала каким-то непостижимым образом людей с Земли и... Кого?

— О чем мечтаешь, красавица? — вопрос прозвучал неожиданно для Людмилы. Вздрогнув, она не удержала равновесие, неловко подвернула переднюю лапу и всем телом навалилась на спутника, придавив его к стене.

— Напугал? Прости, пожалуйста.

Девушка смутилась. Мало того, что Сантар извинился, так он еще вежливо помог ей вернуться в исходное положение, после чего, мягко поддерживая крыло, шел рядом до входа в покои, занятые посланниками. Стража, сопровождавшая их в пути, осталась в коридоре. Двери захлопнулись, а Людмила тут же села на пол, вздохнув от облегчения. Чересчур сильно, как оказалось. Вдох притянул занавесь, отгораживающую небольшую гостиную от зала для приема гостей. Выдох отбросил ткань обратно, карниз не выдержал и с грохотом рухнул вниз, на голову одного из гостей, выбравшего именно этот момент, чтобы выяснить, кто это там пришел и шумит. Вдохнув клубы из осыпавшейся штукатурки, Люда оглушительно чихнула, потом ещё раз. Лучше не стало, нос продолжал чесаться, а комната наполнилась мелкой взвесью пыли и еще чего-то неприятного. Девушка, разозлившись, дунула, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь. К счастью, уловка помогла. Повезло! В глубине зала драконица увидела огромное, во всю стену, зеркало. Не обращая внимания на рассвирепевшего мужчину, стремящегося выпутаться из вышитого полотна занавеси, Людмила протиснулась сквозь арку и, чуть не отдавив ногу страдальцу, уверенно двинулась к вожделенной отражающей поверхности. "Мама дорогая!" — подумала девушка, прикасаясь острым когтем к свежеприобретенному вытянутому черепу, украшенному разноцветной чешуёй и кокетливо изогнутыми рогами. — " Это ж надо было так вляпаться. Господиии, и чего мне дома не сиделось? Валялась бы себе спокойно дома, на тахте, читала бы последний детектив Устиновой, ела бы шоколадный торт. В крайнем случае — брюссельскую капусту. Отставить нытье, страдать будем позже. Срочно нужен план действий. Прежде всего, немедленно найти гадского колдуна и прижать его к стенке. Пусть превращает обратно в человека. Я же думала, что буду ящером, как Кеннет, а теперь что? Хочу домой".

Изящная, как статуэтка, драконица расправила крылья, встряхнулась, потом зло уставилась на Сантара. Мужчина радостно улыбнулся и представил её посланникам:

— Прошу, знакомьтесь. Правда, она красавица?

— Где ты её нашел? — бархатный голос прозвучал сердито и требовательно. — Кто посмел удерживать драконицу во дворце? Обязательно выясню у Императора во время аудиенции. Сколько осталось ждать?

— Немного. За нами сейчас придут.

Посланники заговорили о предстоящих переговорах, Людмила же перестала их слушать. Может, следовало удивиться, почему так они повели себя, но сейчас девушка чувствовала себя лучше. Нет, ей, конечно, было очень приятно выслушивать комплименты от таких видных образцов мужского пола, но в данный момент драконицу интересовал только один вопрос. Как с ними общаться? Разговаривать не получалось, это она проверила сразу. Но, может, получится передать мысль? Она прикрыла глаза, сосредоточилась, вызвала образ Сантара в голове. Удивительно, но получилось легко и быстро. "Проводи меня к колдуну", — рыбкой скользнула просьба к новому знакомому. Мужчина вздрогнул, потом удивленно посмотрел на драконицу. "Пожалуйста", — добавила Люда.

— Нет. — Он для верности покачал головой. — Сейчас мы уходим, но ты не будешь скучать одна, здесь останется Ворим. Он позаботится, чтобы принесли воду и еду. Никуда не уходи.

Пока Людмила соображала, как избавиться от присмотра, посланники удалились. Посланники или послы? Как правильно? Взглянув в зеркало, девушка мысленно улыбнулась. Нет, всё-таки есть что-то привлекательное в её нынешней ипостаси. Она гордо изогнула шею, расправила крылья, вытянула хвост, стремясь поднять его повыше, чтобы отразился весь новый облик, целиком. Сзади послышался кашель. Люда перевела взгляд с себя на стоявшего в отдалении мужчину. Ворим стоял, прислонившись спиной к шкафу, и наблюдал за ней. А кашлял зачем? Девушка поморщилась бы, но у драконицы гримаса выглядела забавной. Усы зашевелились, а верхняя губа приподнялась, обнажив ряд острых зубов. Громкое урчание в желудке скрыть было невозможно, слишком большой объем.

— Спокойно, не злись, я уже распорядился, скоро принесут мясо для тебя, детка. Потерпи всего один день, домой поедем. Хотел бы я знать, как Гахарну удалось заманить такую красавицу к себе в лабораторию, и что он хотел с тобой сделать.

Люда попробовала передать мысль, но наткнулась на щит, некое ментальное образование, мешающее ей достучаться до разума собеседника. Заговорить тоже не получилось. Мучаясь от собственного бессилия, она обвела взглядом зал и радостно дернула хвостом. К несчастью, задела стул. Хорошо хоть он просто отлетел в сторону, а не развалился на части. К счастью, Ворим не рассердился, просто отошел в сторону. Поскальзываясь на гладких плитках, Люда подошла к маленькому круглому столику, служащему подставкой для стеклянной вазы, наполненной белоснежным песком. Искусно вырезанный из цельного ствола дерева, он гармонично вписывался в узкую нишу, расположенную возле окна таким образом, что лучи Эстамин падали на фигурное стекло вазы всегда, от рассвета до заката. Разноцветные отблески создавали ощущение радости в душе только одним своим видом, а странным образом пересыпающийся песок — отбрасывал причудливые тени на пол. Казалось, они движутся сами по себе, завораживая, притягивая взгляд. Жаль было разрушать волшебную композицию, поэтому Люда осторожно показала, как сжимает когтями воображаемое горлышко вазы и рассыпает по полу песок. Пантомима удалась, Ворим понял идею с первого раза. Действительно, можно ведь писать слова, не обязательно проговаривать. Изящно наклонив голову, драконица аккуратно вывела когтем просьбу о свидании с колдуном. Ворим сосредоточенно изучил напольную графику и пожал плечами:

— Красивые извилины, возможно, это буквы. Но я ничего не понял.

Люда сжала челюсти, из ноздрей вырвался пар, а правая лапа невольно дернулась, заставив собеседника отскочить подальше. Спокойствие, только спокойствие. О том, почему с разговорной речью все в порядке, а с письмом — не вышло, она подумает позже. Сам Гахарн до сих пор не появился, но ведь он никуда из дворца не денется? Может, действительно, пока есть смысл отдохнуть? Драконица села, потом легла животом на пол и устроила голову на скрещенных передних лапах. Веки отяжелели, прикрыли глаза, защищая от яркого света, льющегося из окна, через минуту новоявленная драконица отключилась от реальности и погрузилась в сон. Сон, в котором она отчаянно звала Северуса, зная, что ему угрожает смертельная опасность.

Северус

Промчавшись коротким путем по узким улочкам пригорода, виконт соскочил с лошади, бросил поводья, открыл калитку, опрометью ворвался в дом. На что надеялся? Не считая легкого беспорядка в прихожей и стола, заставленного посудой, ничто не напоминало о недавнем присутствии девушек. Северус поднялся на второй этаж, понимающе усмехнулся при виде разгромленной спальни, приподнял чулок, привязанный к столбику балдахина. Хорошо, что Крепс избавил его от досадной необходимости объясняться с рыжей бестией. Хотя, если подумать, она не удержалась, отомстила на славу. Вещи разбросала, костюмы изрезала, ещё и папочке донесла о том, кого видела. Северус поморщился: как его угораздило с ней связаться? Потом вышел в сад, осмотрелся. Примятые цветы и сломанные в нескольких местах веточки кустов поведали хозяину о наглом вторжении посторонних, а осколки разбитой чашки возле фонтана добавили пару штрихов к происшедшему. На траве были отпечатки лап ящера и следы одной из девушек. Если отмести в сторону гладкие, еле заметные, следы воинов, носивших одинаковую обувь с кожаными подошвами, то куда девались волчата? Выходит, девчонок забрали из дома? Но посуда не разбросана, ничего не разбито. Каролина уж точно сопротивлялась бы, да Ирения вполне могла за себя постоять. Недолго, но всё же. Северус вернулся на кухню, снова осмотрелся. Нет, никаких подсказок. Единственная заслуживающая внимания деталь — нигде нет сумки Каро. О чем это говорит? Она никуда без неё не ходит. Виконт почесал затылок, но ни одной умной мысли в голове не появилось. Зато воображение любезно нарисовало нежное лицо красавицы с темными волосами и прозрачными серыми глазами. Какая она? Добрая или злая? Весёлая или не очень? И почему именно сейчас он её вспоминает... Северус так глубоко погрузился в свои мысли, что еле заметный шорох, послышавшийся в прихожей, не привлек его внимание. Однако шаги в коридоре насторожили, заставили отвлечься от пустых фантазий и, к моменту появления в дверях незваного гостя, виконт уже стоял в боевой стойке, готовясь отражать нападение.

— Братик! — На шею Северуса, оторопевшего при виде сестры, больше похожей на нищенку, чем на аристократку, бросилась счастливая Ния. — Ты здесь! Я так переживала! Если бы ты знал, где мы были! Ой, не вырывайся, дай обниму покрепче! Живой!

— Эй! Спокойно. Я-то живой, но что случилось? Прихожу, никого нет.

— Всё, всё расскажу, только давай поедим. Я ужасно голодная! Можешь себе представить? Только переоденусь!

Ирения выпустила из объятий основательно потрепанного брата и вдруг сникла.

— Пожалуйста, дай мне что-нибудь из одежды. А то — видишь. — Девушка развела руки в стороны, покружилась, показывая Северусу плачевное состояние платья.

— Хорошо, иди в ванную. Это на втором этаже, в конце коридора. Там мой халат, оденешь, когда искупаешься. Можешь выбрать себе любое платье из тех, что висят в шкафу в моей спальне.

— Это там, где вещички разбросаны? Мы видели, что натворила златокудрая красавица Винея, — невинным тоном сообщила Ния. — Могу себе представить, как злилась твоя любовница, когда ты не захотел драться за неё с тем выползнем. Вот у него мускулы! Увидишь, когда я расскажу обо всём, что видела, маме, она будет в восторге! Просто душераздирающая история о жгучей страсти, обманутом виконте и счастливом сопернике.

— Ирен! — Северус нервно подскочил, поскользнулся и чуть не упал.

— Уже ушла!

Сестричка скорчила ехидную рожицу и быстро затопала по ступенькам, поднимаясь на второй этаж.

Зажечь огонь в духовке оказалось на удивление легко. Прошло всего нескольких минут, после чего умопомрачительный запах из кастрюли с тушеными кусочками мяса и овощей напомнил парню о том, что последний раз он ел то ли вчера утром, то ли позавчера вечером. Раскладывая рагу по тарелкам, Сев решил: сначала они перекусят, потом обсудят всё, и только потом он начнет действовать. Нельзя забывать о том, что в настоящее время он, возможно, не самая подходящая компания для девчонки. Надо срочно отправить её домой. Повернувшись на звук шагов, он замер, не замечая, как соус капает с ложки прямо на его штаны.

— Что это? Кто тебе разрешил? — Северус внезапно обрел дар речи и для пущей убедительности взмахнул рукой. — Заляпал из-за тебя всё.

Ирения, умышленно покачивая бедрами, вошла в кухню и села напротив брата. Не спрашивая разрешения, она отломила кусочек лепешки, макнула в овощное рагу и сунула в рот, прикрыв глаза от удовольствия. Ошалевший от поведения сестры, виконт нахмурился и велел:

— Иди наверх, переоденься. Не пристало тебе ходить, как... Как не знаю кто ходить! Ни одна порядочная женщина не наденет мужские штаны! А моя рубашка! Что ты с ней сделала?

— Просто подвязала шнурком. Она слишком длинная, в штаны заправить не получается. И, да, обязательно. Как только сделаю всё, чего хочу, сразу переоденусь. Дела у меня, а в платье неудобно. За вчерашний день я сто раз пожалела, что не надела мамин охотничий костюм. Видишь ли, совершенно неожиданно для себя я поняла, что мне нравится независимость! Мне также нравится помогать людям. Так что ешь скорее, нас ждут новые приключения!

— Ирения. — Северус положил недоеденную лепешку в тарелку и сцепил пальцы в замок. — Ты взрослая девушка. Скоро выйдешь замуж, укрепляя тем самым позицию семьи. Думаю, папа уже выбрал для любимой дочери подходящего мужа. Как ты думаешь, что он скажет, когда узнает, в каком виде его будущая невеста позволяет себе разгуливать по столице.

— Дорогой братик. — Ния скопировала его позу, только вдобавок положила подбородок на руки. — Наш папочка отправил Каролину в гарем. Зачем? Чтобы спасти младшую дочь от участи кошмарнее, чем смерть. Но кто знал о его затее? Никто. Следовательно, для всех, кому это интересно, в гарем отвезли меня. Теперь объясни, как можно сохранить репутацию, находясь в месте, наихудшем для молодой девушки?

Виконт замер. Как же он умудрился забыть, с чего все началось? А ведь у него срочное дело, порученное Императором...

— Ирен, давай рассуждать спокойно. Знаешь же, родители любят тебя без памяти. Надеюсь, отец уже продумал всю твою жизнь до глубокой старости и непременно позаботился о степенном ответственном мужчине, таком, с кем бы ты могла провести эту самую жизнь.

— — А я такой надежды не питаю, — пожала плечами Ния. — Поначалу мне казалось, что наваждение пройдёт, всё наладится, и мы снова сможем жить в мире и спокойствии, как прежде. Но позже поняла — себя обманывать без толку. Если прятаться от проблем, они ведь не исчезнут? Уверена, наша семья, включая Каролину, никогда не сможет жить так, как жили прежде. Лучше попытаться освоиться в новой жизни, принять изменения. Улавливаешь, о чем я?

Девушка искренне улыбнулась ошарашенному её словами брату. Смешной! Весь какой-то неухоженный, одежда мятая, вдобавок на макушке красуется паутина. Такое ощущение, что он, как в детстве, лазил в сарае, собирая на себя мусор. Надо его успокоить, а то подавится ненароком.

— Не бойся. Пусть я и хочу сама решать, как мне жить и что делать, однако менять любовников, как твоя несравненная Винея, не стану, выберу кого-нибудь одного. Можешь не волноваться.

Северус возмущенно побагровел, вдохнул побольше воздуха, вероятно, чтобы отругать сестру, но упустил из виду недожеванный кусок лепешки во рту.

— Так и знала, что подавишься, — сердито прошипела Ирения, помогая брату избавиться от крошек. — Ты всегда сначала делаешь, потом думаешь. Нет, чтобы прожевать! Сразу воспитывать принялся. Лучше скажи, как мне Людмилу найти. Я ведь из-за неё вернулась, а могла бы давно уже домой отправиться, или к бабушке. Папа с мамой не знают, что я раньше оговоренного срока уехала от неё. Можно было бы сделать вид, что я ничего не знаю.

— Кого? — с трудом выговорил Северус. — Что ж такое, в горле после кашля будто кожу содрали.

— Людмилу, — повторила Ния. Потом, видя, что брат не понимает о ком речь, добавила: — Девушку, от которой ты не мог отвести глаз. Влюбился по уши, да?

Глава 13

Сидя в карете, Каролина подпрыгивала каждый раз, как только колеса проваливались в яму или наезжали на кочку, и откровенно злилась. Прежде всего — на себя. Как можно было согласиться с предложением молоденькой девчонки, совсем не разбирающейся в жизни? Пока она пряталась в тени соседнего дома, Ирения бодро прошагала в таверну, договорилась обо всем с Анри, а её! Старшую сестру! Поставила перед фактом. Нет, конечно, аргумент у Нии был серьезный. Волчата нуждались в матери. Но почему она, взрослая умная девушка, не смогла настоять, чтобы эта мелкая прохиндейка отправилась вместе с ними домой. Вот уж точно — будущая графиня. Обвела вокруг пальца и сестричку, и Анри. Управляющий только глаза выпучил, когда разглядел волчат в корзинке, которую, к слову сказать, юная хулиганка успешно стащила у продавца всяческих плетеных вещей. Пока улыбчивый пожилой мастер расхваливал кресло-качалку двум пожилым дамам, Ния подкралась сзади и ловко увела большую с крышкой корзину. Измученные дорогой полуголодные щенки поместились там все до единого, и ещё можно было столько же запихать. Кто бы мог подумать, что чопорная дочь Винсента заставит Анри покупать у хозяина таверны свежее мясо? Каролина нервно вздрогнула, но все же решительно сняла крышку с корзины, пусть малыши дышат свободно. Самый шустрый волчонок мгновенно открыл глаза. Убедившись, что опасности нет, он завозился и снова уснул.

Перед встречей с волчицей Каро волновалась страшно. Надо было отдохнуть, набраться сил, но она точно знала, что заснуть в трясущейся по колдобинам карете не сумеет. Думать о том, что её ждет в Зарасе, не хотелось, и девушка выглянула из окошка, тихонько ахнув от восхищения. Красота тонущих в надвигающейся темноте пологих склонов завораживала, манила к себе неосторожных путников. Вот так увлечёшься красками осени, нырнешь в заросли кустов у дороги, потом тропинка поманит в чащу, а там так легко заблудиться и не найти пути назад. Они уже довольно долго ехали мимо удивительных сказочных холмов особенно привлекательных в сумерках, когда на долину плавно сползли лиловые тени, а вдали всё ещё горели закатным пурпуром заснеженные горные пики. В таких красивых местах, подумалось ей, просто не должно происходить ничего ужасного...

В узкое окошко, расположенное в самом верху перегородки, отделяющей салон кареты от козел, постучали. Потом тонкая доска отъехала в сторону, и в образовавшееся отверстие заглянул Анри.

— Каро, далеко позади в нашу сторону едут всадники. Человек пять, не меньше. Госпожа Ирения сказала, что возможно, за нами отправят стражников в погоню. Что будем делать?

— Может быть, они просто едут в том же направлении, что и мы?

— Нас всё равно могут остановить. Понимаешь, о чем я беспокоюсь?

Анри со значением взглянул на волчат, а у Каролины от страха замерло сердце на мгновение. Ведь если что, пострадает не только она, но и люди Винсента.

— Остановите лошадей! — Девушка накрыла крышкой корзину, потом продела голову и одну руку в ремень сумки, чтобы не сваливалась во время бега. — Выберите место, где заросли кустов ближе к дороге, я выйду. Они заглянут внутрь, — а никого нет. Всё, с вас взятки гладки. Спросят, куда едете — скажете правду: домой. Спросят — почему? Объясните, что молодому хозяину карета больше не нужна, и он вас отослал.

Старому солдату возразить было нечего, опасность нависла над ними весьма серьезная, ведь любой дежурный разъезд черной сотни имел право на досмотр кареты. Кто мог помешать имперским воинам заглянуть в корзинку? Да никто. Когда девушка обошла кусты и скрылась посреди густого леса, Анри отошел подальше, наступая тяжелыми сапогами на еле заметные следы девичьих ног. Спустя минуту оказалось, что он поступил правильно.

— Эй! Почему остановились?

— Так по надобности, — ответил кучер.

— Чем можем помочь? — Анри вышел из-за кустов, нарочито поправляя одежду. — Или подвезти?

— Вы кто?

— Управляющий графа Вэйна и его люди.

Один из воинов открыл дверцу и заглянул внутрь кареты.

— Почему карета пустая?

— Потому что я ходил кустиками любоваться, — раздраженно отрезал солдат.

— Хорошо, — протянул тот, что ростом повыше, и внимательно осмотрелся по сторонам. — Можете ехать.

Анри забрался на сиденье, кучер дернул за вожжи, лошади потихоньку зашагали вперед. Оглянувшись через несколько минут, старый солдат зло выругался. На дороге стояли кони, а возле них только один человек из имперских ищеек. Остальные устремились в лес. "Хорошо бы девочка успела подальше забраться", — подумал Анри, нервно перебирая монеты в кармане. — "Скоро совсем будет темно. Глядишь, не заметят следов, изверги". Вынув руку из кармана, он разделил деньги между стражниками. Мало, конечно, но всё же лучше, чем ничего. Хоть какое-то вознаграждение. Во время поездки в замок управляющий мучительно думал, что же именно ему следует рассказать графу, а о чем — умолчать.

Каролина примерно представляла себе оставшееся расстояние до Зараса и понимала: ночью ей столько не пройти, придется ночевать в лесу. Она не слышала разговор воинов с Анри, но ждать — погонятся за ней или нет — смысла не было. Пробежав широкую полосу высоких деревьев с отслаивающейся корой, травница вошла в густой лиственный лес. Темп пришлось умерить. Кругом росли кусты с колючими ветками, под ногами вместо опавших иголок то и дело попадались сухие ветки, какие-то кочки, иногда ступня проваливалась в чью-то нору. Сумерки резко закончились, уступив место непроглядной тьме. Вдруг девушка голоса позади. Кто-то шел в её направлении, совершенно не опасаясь, уверенно, как будто загоняя в капкан. Значит, ей нельзя останавливаться, значит — нужно двигаться, стараясь как можно тише ступать по земле. Если погоня приблизится, волчат надо будет отпустить. Но их нельзя оставлять без присмотра! Девушка невольно ускорила шаг, прижимая к себе корзину. Малыши как будто чувствовали её состояние. Они уже давно проснулись, но сидели тихо. Прислонившись боком к шершавому стволу ближайшего дерева, Каро попыталась выровнять дыхание. Вдох — выдох, вдох — выдох, вдох... Рот закрыла чья-то рука в перчатке, и она застыла от ужаса.

— Тихо, — прошептал ей кто-то в самое ухо. — Молчи, ни звука.

Можно подумать, девушка могла произнести хоть что-то с запечатанными намертво губами. Мумия и та не смогла бы долго стоять так неподвижно, как замершая от неожиданного нападения Каролина. Голоса приблизились, потом отдалились, а вскоре и вовсе затихли. Преследователи, кто бы они ни были, покинули лес. Убрались. Исчезли. Так почему он не отпускает её? Каро согнула колено и с силой наступила на ногу мужчине, грубо удерживавшему её в объятиях.

— Ты что? — прошипел он. — С ума сошла? Больно.

— Руки убери и не прикасайся ко мне больше, — отрезала девушка, нервно осматриваясь по сторонам. — Они ушли?

— Да. Думаю, что уже не вернутся.

— Что ж, всего доброго.

Осторожно пробираясь почти вслепую через стволы и ветки старых, отживших свой век, деревьев, Каро медленно считала шаги. Какой смысл злиться, он всё равно не отстанет. Неожиданный спутник навязчиво плелся сзади и уже два раза чуть не упал. Не то, чтобы так уж сильно мешал, но лучше бы он направлялся в другую сторону. Девушка остановилась.

— Не знаю, кто ты и что тебе нужно, но, пожалуйста...

— Проваливай, гадкий выползень? — грустно пошутил мужчина. — Я бы с удовольствием, но понятия не имею, где нахожусь. Поэтому, вопреки твоим желаниям, пока что побуду рядом. Знаешь, у меня такое впечатление, что мы с тобой знакомы. Нет?

— Нет. — Каро устала, еле держалась на ногах, но проводить ночь в компании незнакомца казалось ей верхом безрассудства. — Впервые вижу такого приставучего типа.

— По-моему, это место ничем не хуже другого. Слишком темно, чтобы двигаться дальше. Предлагаю заночевать у корней этого замечательного дерева, к которому ты прижимаешься, будто боишься до смерти. Не волнуйся, у меня нет привычки обижать замарашек.

— Надо же, — ехидно усмехнулась девушка. Потом прищурилась, вспоминая, как он старался, чтобы она не орала на весь лес, и решила проверить догадку. — А вот сейчас посмотрим, кто боится. Разглядел, что замарашка. Отчего-то предположил, что знакомы, хотя когда-то это знать водилась с обычными людьми? Переживал, что кричать буду. Выходит, гнались за тобой, верно?

В ответ — ни звука. Каро перехватила сползающую корзину повыше и шагнула прочь от дерева.

— Нам не по пути с человеком, за которым гонятся имперские ищейки. Оставайся здесь, раз уж так приглянулись корни, они и вправду крупные, можно спрятаться, а мы пойдем дальше, поищем себе другое место для ночлега.

— Стой!

Каро остановилась, проклиная себя за длинный язык. От усталости, не иначе. Обычно она внимательнее к словам.

— Мы? Я не ослышался? Ты точно сказала "мы". Поясни.

Тяжелая ладонь опустилась на предплечье травницы, удерживая от немедленного побега. Видя, что она уже передумала убегать, мужчина вынул корзину из её ослабевших рук, поставил на землю и снял крышку.

— Кто у тебя там прячется? Ребенок?

Незнакомец пристально наблюдал за девушкой, ожидал, вероятно, что она будет сопротивляться, а сам опустил руку внутрь. И тут же громко вскрикнул, выдернув наглую конечность.

— Понравилось? — холодно спросила Каролина. — Нечего лезть, куда не просят.

— Как ты смеешь хамить самому... — взвился он, но запнулся и замолчал.

— Самому? Кому? — мгновенно отреагировала Каро. — Ты кто вообще?

— Рольф, — не счел нужным скрывать мужчина. — Неудачник и болван.

Колени у девушки задрожали, и она устало опустилась на землю рядом с корзиной. При этом нечаянно задела свою ношу, емкость перевернулась, чем активно воспользовались невольные пленники. Волчата выбрались наружу и шустро устремились в ближайшие кусты.

— Теперь верю, что ты болван. Это всё из-за тебя!

— Что? — Рольф оказался не готов к такой реакции от обычной девчонки. Он не видел, как мелкие пушистики покидали своё убежище, потому и обиделся, не понимая, чем заслужил обвинение, тем более, что всегда нравился женщинам. — Что я опять не так сделал? Между прочим, тот, кто сидит в твоей корзинке, укусил меня за руку. Больно.

Каролина хотела грубо ответить случайному попутчику, навязавшемуся на ее голову, но совесть не позволила. Кто знает, чем может грозить волчий укус человеку? Надо помочь. Да и, честно говоря, она не собиралась бросать его здесь одного. Потеряется еще, потом отвечать придется вдруг.

— Сиди здесь, я наберу веток, — разожжем костер. Согреемся, заодно посмотрю, что у тебя с рукой. Извини, это моя вина, надо было следить за словами.

Девушка начала стаскивать в центр полянки сухие ветки, ломая их, чтобы уложить горкой. Когда набралось достаточно, она уже хотела достать камушки из сумки, но Рольф опередил её. Он всего лишь протянул руку и что-то такое невнятное пробурчал себе под нос. Через минуту оранжевые язычки пламени весело затрещали, поедая предоставленное им топливо. Подтащив корзину поближе, Каро стала выкладывать на крышку содержимое сумки. Она довольно улыбнулась, когда наконец-то нашла свечу и зажгла фитиль.

— Давай сюда пострадавшую руку, лечить буду, — предложила травница. Закончив перебирать свои запасы, девушка подняла голову, да так и замерла. В мерцающих отблесках костра ей вдруг показалось, что перед ней стоит на коленях молодой человек из её снов. Правда, она старательно гнала от себя подобные сновидения, не пристало будущей травнице Обители на мужчин заглядываться, но ведь плоть слаба, а он такой... Красивый! И печальный. В глазах столько боли. Что же с ним случилось?

— Укус покажи, — попросила Каро, но пациент вдруг вздрогнул, глаза его расширились, челюсть некрасиво отвисла и затряслась. — Что такое?

— В в в, — забормотал он. Затем опомнился, распрямил плечи, исправился: — Волк. Ты только резких движений не делай на всякий случай, вдруг бросится.

— Ой, насмешил. — Девушка саркастически улыбнулась и поправила свечу, чтобы горячий воск не капал на солому. Потом она склонилась над его кистью, стараясь рассмотреть повреждение. Но, кроме легкой красноты на коже ничего не было. — Не волк, а волчонок. Вернулся проказник. Не обращай внимания, он специально кусаться не станет. Не вижу что-то, где рана? А может не та рука? Дай-ка мне другую.

Каро потянулась было к мужчине, но замерла, рассмотрев наконец-то выражение ужаса на его лице. Вряд ли маленький пушистый волчок мог до такой степени напугать взрослого человека. Девушка медленно обернулась и восхищенно ахнула. На краю освещенного слабыми отсветами круга стоял волк. Нет, не так... Волк. Большой, ей по плечо будет в холке. Седая манишка на груди и за ушами — ясно говорили о солидном возрасте самца. Презрительный же высокомерный взгляд — о его отношении к ним, людям. Очевидно, он считал себя намного умнее каких-то там двуногих. Каролина медленно поднялась с колен и гордо выпрямилась. Ей нечего было противопоставить мощной силе Волка, но страха девушка не чувствовала. Верхняя губа существа изогнулась, открывая клыки, а грудь завибрировала — наполняя пространство угрожающим рычанием. Внезапно из кустов вывалился меховой клубок и шариком покатился к Волку. Следом выскочили остальные трое волчат. Они радостно тыкались носами друг в друга, толкались, бегали вокруг большого пушистого тела, превращая опасную ситуацию в уморительную. Патриарх обвел взглядом щенячье безобразие, потом взглянул на девушку и растерянно опустил одно ухо, моментально сделавшись увеличенной копией маленького шустрика.

— Прячься за моей спиной. — Шепот в ухе прозвучал настолько неожиданно, что Каро вздрогнула. Но не отступила. Вот еще. Нашелся защитник.

— Рольф, не бойся, они хорошие, тебе не причинят зла.

— Конечно, как скажешь. Но лучше отойдем за костер, говорят, волков огонь пугает.

— Скорее они его опасаются, — усмехнулась Каролина.

Присев на корточки, она протянула руку:

— Покажи рану, надо же закончить дело.

— Я уже рассмотрел, ничего страшного. Повреждений нет, наверное, я просто испугался.

Оправдываясь, Рольф обходил костёр, а, когда оказался на достаточном расстоянии от громадины Волка, подбросил еще веток в огонь. Ему вдруг захотелось оказаться как можно дальше от пушистой компании, но ведь не все желания исполняются? Поэтому он решил дождаться рассвета, не сходя с полянки. В конце концов, девчонка может быть права, Волк просто так атаковать не будет. И всё же — где он мог её видеть?

Пока мужественный спутник старался не показать страха перед грозным созданием, Каролина подобралась ближе, опустившись на колени в шаге от Волка. Волчонок, до тех пор валявшийся на спине перед носом патриарха, вскочил, забрался к девушке на руки и привольно умостился, позволяя чесать себя за ухом, прикрыл глазки, явно намереваясь поспать.

— Понимаете, — начала травница. — Мы шли в город, он расположен здесь недалеко. Только не сердитесь, пожалуйста.

— С ума сошла? Это же животное! — возмутился Рольф, но с места не сдвинулся. Потому что Волк мгновенно перевел взгляд сияющих жёлтых глаз на него и предупреждающе зарычал.

— Не обращайте внимания на его слова, прошу. Он устал, вот и заговаривается. Или, может, головой ударился о дерево, когда бежал. Знаете, у людей голова — слабое место, её нужно беречь, а иногда, если стукнуть, последствия удара даже нельзя предвидеть! Разум отшибает мгновенно и навсегда! — Каро понимала, что несёт чушь, но Волк снова уставился на неё, придавливая силой взгляда в буквальном смысле, а это значило, что идиот Рольф пока в безопасности. — Простите, я не то хотела сказать.

Удивительно, но выражение волчьей морды изменилось. Сейчас девушке показалось вдруг, что он посмеивается. Но как такое может быть? Волчонок пискнул, заворочался, видно приснилось что-нибудь страшное. Каро автоматически прижала его к себе, погладила, поцеловала в макушку, потом снова заговорила.

— В городе сейчас находится цирк. — Каролина замолчала, что-то взвешивая, потом исправилась: — Находился. Когда я уезжала из города несколько дней назад... В общем, там была волчица, — наконец выпалила она и съежилась.

Волк кивнул, потом лёг на землю, позволяя волчатам, подобраться ближе. Малыши давно уже устали, поэтому, как только им было позволено, сразу же свернулись клубочками возле груди патриарха.

— Вы только не сердитесь. Её никто не обижает, она просто лежит в клетке с открытой дверцей. Может уйти в любой момент, когда захочет. Но почему-то ни на что не реагирует, я даже не знаю, ест она или нет. Мы сходим утром, чтобы привести её сюда, к вам. Да? — Она повернулась к Рольфу и требовательно топнула ножкой.

— Конечно, — немедленно согласился ошарашенный её напором мужчина. — Приведем. Если она захочет с нами пойти.

— Откровенно говоря, мне не слишком хочется идти куда бы то ни было вместе с тобой, — нахмурилась девушка. — Я не знаю, кто ты, не знаю, что тебе нужно и почему за тобой гнались ищейки. Знаешь, оставайся-ка лучше здесь, на поляне, я сама сбегаю. Только бы с направлением определиться...

Рольф не ответил, обхватил руками колени, оперся на них подбородком, да так и застыл безмолвной укоризненной статуей, освещенной дрожащим пламенем костра. Каро внезапно ощутила ночной холод, пробирающуюся под юбку сырость, заныли ноги от неудобной позы. Ей так сильно захотелось тепла, что девушка, не раздумывая, встала и устроилась на толстом слое опавших листьев возле горячего Волка. Малыши, уловив знакомый запах, сонно подползли ближе, согревая замерзшие ступни и лодыжки травницы. Через пару минут вся компания крепко спала под охраной загадочного существа. Только мужчина грустил в одиночестве, вспоминая хрупкую, как тростинка, светловолосую девушку. Её искреннюю улыбку, нежную кожу, маленькие изящные ножки с розовыми ноготками. Ему так нравилось щекотать их, чтобы услышать, как она смеется. Он был безумно счастлив, когда услышал новость о ребенке. Кто посмел поднять руку на неё? В его голове не укладывалось настоящее. Пусть Северус выясняет кто, как и зачем, а он пока побудет в одиночестве, поразмыслит о своей жизни. Рольф невольно взглянул на спящую девицу и вздрогнул, наткнувшись на недвусмысленную угрозу со стороны тотчас же оскалившего зубы Волка. Мужчина поежился. Земля не грела, веток для костра осталось всего ничего, но о том, чтобы пойти, насобирать еще, и речи не могло быть. Темно, страшно, а здесь всё-таки он не один. Какой выползень занес его в эти места? А всё потому, что охрана раздражала, бесила, до белого каления довели. Император он или кто? Пускай попрыгают, понервничают. Отец справится с чем угодно. Ему даже гости из соседней страны по плечу, нет смысла опасаться осложнений из-за отсутствия Императора во дворце.

Кеннет

Император сидел на троне с идеально прямой спиной и абсолютно пустым желудком. Он успел одеться, когда в двери постучали. Пришлось срочно прилаживать маску, завязывать скользкие шнурки, чтобы она не свалилась. Как назло, получалось плохо, после трансформации суставы плохо слушались, а влажные волосы лезли в глаза, раздражая до крайности. В итоге церемония встречи с послами отошла на второй план. Как бы там ни было, но внешность и у них с двоюродным братом разная. Пока Кеннет не знал, что произошло во дворце во время его отсутствия, лучше было держаться скрытно. Пусть Хэмминг ведет разговор, а он посмотрит, как всё пройдет. Ведь Рольф наверняка не вмешивался в управление государством. Если бы еще поесть удалось, но колдун смылся, а время аудиенции уже подошло.

Когда в зал один за другим вошли послы драконов, Хэмминг чуть слышно присвистнул, восхищаясь грацией воинов. Высокие, с длинными, ниже пояса, волосами, заплетенными в причудливом стиле, мужчины шагали с невозмутимыми лицами, не глядя по сторонам. Они остановились на расстоянии равном пяти шагам взрослого человека от трона и склонили головы, приветствуя Императора. Кеннет встал, постоял немного, потом сел. Желудок заурчал, нарушая торжественность момента, но все сделали вид, что ничего не слышали. По этикету первое слово предоставлялось гостям. После приветствий и взаимных пожеланий всяческих благ, Сантар перешел к цели визита.

— Наш Правитель почувствовал, как открывается пространство в районе выхода из кротовой норы. С Земли к нам на Растабан переместился объект, предположительно, женщина. Мы уедем сразу же, как только вы её отдадите.

Кен напрягся, но герцог встал между троном и посланниками, загораживая тем самым подход к Императору.

— Отдадим, обязательно. Только как нам узнать её? И, сами понимаете, хотелось бы выяснить сумму выкупа за девицу. А иначе — зачем нам напрягаться? Ищите сами.

Сантар выпрямился, но все же ответил:

— Хорошо же. Я наслышан о вашей безграничной жадности, советник. Поэтому предлагаю сделку. Вы отдаете нам объект, а мы, в свою очередь, отказываемся от девушек из гарема в обмен на драконицу.

— В каком смысле? — опешил Хэмминг. — Какую драконицу? У нас нет...

— Она уже находится в отведенных нам покоях. Во избежание осложнений между нашими государствами, мы не будем рассказывать Правителю о том, где мы её нашли. Вы знаете, временами он бывает неоправданно вспыльчив. Всё, что нам нужно, это человек. Тот, кто посмел принести яйцо дракона вашему колдуну. Но это мелочи. Главное — найдите женщину. Чем быстрее, тем лучше.

Сантар шагнул назад, посланники снова поклонились, после чего синхронно повернулись и вышли из зала, намеренно печатая шаг. Хэмминг задумался, а Кеннет попытался встать, пользуясь моментом. Но герцог сразу же отреагировал на движение. Он отправил охрану прочь из зала и подошел ближе к сыну. О том, что за маской скрывается настоящий Император, Хэм не мог догадаться.

— Кажется, я знаю, кто им нужен, — ядовито ощерился он. — Во всяком случае, пусть берут, что дадим. Пойду, узнаю, куда подевался наш драгоценный придворный колдун. Он был обязан присутствовать во время визита этих напыщенных громил. Хотелось бы знать, что такого ценного в этой девчонке, зачем она драконам. Раньше брали наших красавиц, а теперь им подавай одну, но с другой планеты. С ума сойти. Ладно, схожу за ней сам. Надеюсь, их заперли в разные камеры.

— Их? — позволил себе поинтересоваться Кен.

— Неважно. Можешь быть свободен. Да, кстати, зайди к матери, она вчера общалась с нашей местной ведьмой. Я так и не понял, в чем дело. Может, разберешься. Вот еще что. Ты уже взрослый мальчик, следи за собой, а то слухи пойдут — мол, не кормят нашего Повелителя, отощал совсем...

Хэмминг расхохотался, безмерно довольный удачной, на его взгляд, шуткой и не заметил искр ненависти, сверкнувших в тяжелом взгляде Императора.

Глава 14

Людмила не спала, дремала, когда услышала возмущенное бормотание возле уха. Казалось, целый консилиум сердитых мужчин собрался в непосредственной близости возле её головы, причем каждый стремился высказать своё мнение, не считаясь с тем, что рядом кто-то спит. Не открывая глаз, девушка прислушалась.

— Они ничего не знают о гостье из другого мира, это же очевидно!

— Понятия не имею, как они будут её искать. А вы заметили, как сверкнули глазки у Хэмминга? Он что-то знает.

— Жаль, что у нас нет приказа проверить кровь Императора. Похоже, здесь распоряжается не он, а наглый красавчик-герцог.

— Не о том думаете, — вкрадчивый голос Сантара заставил всех примолкнуть. — В настоящий момент меня интересует другое. Откуда во дворце взялась юная драконица? И что с ней собирался сделать колдун? Старый интриган способен на многое. Что, если он придумает, как её у нас отнять? Значит так. Властью, данной мне Правителем, приказываю разделиться на две группы. Ворим, выбери троих воинов, — ты остаешься ждать иномирянку. Остальные вместе со мной отправляются в обратный путь. Мы должны как можно быстрее доставить домой нашу неожиданную радость.

Людмила заинтересованно ухмыльнулась. Радость — это кто? Неужели она? Но возвращаться домой в виде чешуйчатой неповоротливой громадины... Почему бы и нет. В конце концов, родная планета поможет вернуть истинный облик. Но следующая фраза спустила девушку с небес на землю, в реальный мир. Никто не собирался строить межпространственный коридор, как в том фильме про путешествия в космосе.

— Я видел, как она ползала по коридору. Драконица не сможет взлететь. Пока, во всяком случае. Крылья слишком слабые, навыков нет. Пешком пойдете? — ехидно поинтересовался кто-то чересчур умный.

— Зигфрид, будь добр, помолчи. Мы наймем подводы, лошадей и довезем её. Никаких затруднений.

— А если она не захочет?

Люда насторожилась. Злорадный мужской голос не просто раздражал, он вдруг вызвал у неё странное желание — вцепиться в горло критику и выпить всю его кровь одним глотком. Даже клыки зачесались. Девушка потрясла головой, чтобы прогнать неизвестно откуда взявшееся наваждение, но не учла, что Сантар стоял практически рядом. Когда она открыла глаза, увидела потрясающую картину. Все стояли молча, будто воды в рот набрали, а на полу сидел пораженный случившимся блондин и свирепо таращился на подчиненных. Люда хихикнула, совершенно позабыв о том, как она выглядит в настоящий момент. Услышав собственное хрипение, она смутилась было, но, вспомнив, что броня защищает её от любых поползновений, гордо вскинула голову. Хвост непроизвольно дернулся, из-за чего Сантару прилетело по спине. Хорошо, что сидел, иначе вылетел бы прямиком в окно. А так только кувыркнулся. Вскочив на ноги, он автоматически отряхнул одежду и грозно уставился на окружающих:

— Зигфрид, бегом в хозяйственные постройки, выясни, есть ли у них подводы нужного размера. Ворим, сходил бы к покоям Хэмминга, может, что нужное услышишь. Вы двое, хватит ржать, думаете, не вижу? Марш на кухню — девочка проголодалась. Пусть привезут свежее мясо птицы, нежирное. Проследите, чтобы обдали кипятком как следует.

— Зачем? — поразился один из мужчин, но продолжать мысль не стал. Молча поклонился и вышел следом за товарищем по несчастью.

Люда почувствовала тепло на своей шее, в том месте, где к ней прикоснулся глава посланников. Получается, чешуя способна ощущать температуру? Где-то глубоко внутри девушки родилось отчаяние. Сначала захотелось рыдать в голос, проклиная судьбу, но жалость к себе мгновенно переросла в бешенство. Сантар испуганно шарахнулся прочь, заметив алый цвет глаз подопечной.

— Она сейчас разнесет здесь всё! — закричал кто-то. Послы ринулись к выходу, предоставляя блондину честь разбираться с последствиями неконтролируемой драконьей ярости. Убедившись, что все покинули зал, Сантар начал обходить драконицу, стараясь, чтобы она смотрела только на него. Важно было удержать взгляд пылающих глаз, достучаться до разума. Посланникам приходилось встречаться с нервным драконом, поэтому воины знали, что в подобных случаях существует только один выход — спровоцировать разъяренное существо к полёту. Воздушная стихия всегда умиротворяюще действовала на буйных ящеров, к тому же со временем сказывалась усталость в мышцах, управляющих крыльями, и, после каких-то трех, четырех часов, на землю опускался нормальный здравомыслящий дракон. В данном конкретном случае испытанный приём не годился. Сантар маленькими шагами передвигался в сторону от окна, а злющая донельзя драконица следила за ним, припадая на передние лапы и с такой силой размахивая хвостом, что попадала по своим бокам. Казалось, она не чувствует боли, только свирепеет всё сильнее. Сантар сглотнул, готовясь к неминуемой атаке. Чешуйчатая зараза молнией бросилась на человека, рассчитывая, что в следующую секунду он окажется на шаг дальше, чем был. Воин же вместо того, чтобы броситься вперед, опрометью рванулся назад. Но Люда была хитрее. Хвост змеёй извернулся в воздухе и с ужасающей силой врезался в спину мужчины. Сантар беспомощно взмахнул руками, пытаясь удержаться хоть за что-нибудь, но было поздно. Столкновение тела и стекла закончилось оглушительным звоном осколков. В последний момент воин уцепился одной рукой за нижний край рамы, усеянный острыми, как лезвия, фрагментами, только что бывшими единым целым. Густая темная кровь потекла, пятная стену, но Сантар даже не вскрикнул. Что значит его жизнь по сравнению с жизнью юницы? Напрягая мускулы, он подтянулся, поднял вторую руку, чтобы ухватиться покрепче, но не успел. Оскальзываясь, суматошно перебирая когтистыми лапами, старательно растопыривая крылья и вытягивая шею, к отверстию спешила отчаянная сорвиголова. Не глядя на замершего от ужаса Сантара, она взгромоздилась на самый край, приподнялась на задних лапах и с пронзительным криком, вырвавшимся из глубины души, устремилась к небу — в проплывающие мимо облака. Крылья шумно хлопнули, но не смогли удержать в воздухе тяжелое тело, рухнувшее в пропасть. Воин оттолкнулся согнутыми ногами от стены, извернулся в падении и, прижав руки к себе, стрелой полетел вслед за теряющей высоту драконицей.

Беспомощные попытки расправить крылья удивительным образом вернули девушке способность нормально соображать. Земля была еще далеко, но приближалась стремительно. Люда в панике замахала всеми лапами, как вдруг в голове прозвучал знакомый голос:

— Расслабься, не смотри вниз. Представь себя легкой, как перышко. Дыши. От страха перехватило дыхание, отсюда паника. Просто дыши, лапы пусть висят свободно.

Невольно попав под обаяние бархатного тембра мужского голоса, девушка постаралась расслабиться. Вдыхая кристально чистый горный воздух, она почувствовала, что тело становится легче, будто прислушиваясь каждой клеточкой к окружающим воздушным потокам.

— Умница, — продолжал ворковать наглый всадник, растянувшись вдоль могучей шеи и обхватив её руками, чтобы не свалиться. — Продолжай дышать, расправь крылья. Просто напряги мышцы, они сами раскроются.

Что именно и как нужно было напрячь, Люда так и не поняла. Им обоим просто повезло. В тот момент, когда ей чудом удалось распахнуть кожистые полотнища, сильный холодный ветер изменил направление, подхватывая парочку самоубийц на свои упругие плечи. Сантар, сообразив, что гибель откладывается, облегченно выдохнул, расслабился, прижался лицом к горячей чешуе. А счастливая драконица воздушным змеем планировала над поросшими лесом холмами, удивленно рассматривала раскинувшуюся далеко внизу землю в заплатках полей и чувствовала упоительную радость. Ей до безумия нравился полёт! Хотелось забраться выше облаков! Желанная свобода, что может быть важнее сейчас?

— Спокойно, — сердитый голос прозвучал неожиданно, разрушив очарование полета. — Посмотри вниз, только осторожно. Свободное от деревьев поле, нам туда.

Людмила с интересом нагнулась, чтобы получше разглядеть, куда ей предстоит приземлиться, и еле успела поймать зубами за куртку соскользнувшего командира. Улыбнувшись про себя, перехватила лапой за туловище растрепанного блондинчика, чтобы удобнее было нести. От его аккуратной косы осталось только печальное воспоминание, волосы на ветру жили своей жизнью, мотались туда-сюда, и чего он такую слабую прическу соорудил? Драконица с удовольствием полетала бы еще, но мышцы, не привычные к подобной нагрузке давали о себе знать, потому отдых пришелся кстати. О том, чтобы вернуться во дворец, речи не было, сначала надо было понять, где они находятся. Она постаралась думать погромче, Сантар должен знать, что делать.

— Наклони голову вперед, — с мучительным вздохом начал транслировать мысли воин. — Потом уменьши площадь крыльев и постарайся выпасть из потока.

У Людмилы возникло стойкое желание проглотить умника. Что значит "уменьши площадь крыльев"? Изогнув шею, она принялась рассматривать крыло, но уже то, что положение тела в пространстве изменилось — подействовало. Драконица начала падать. Земля приближалась, а девушку заботило только одно — как бы не повредить человека. Одно дело, когда он на спине или на шее. Совсем другое — когда всезнайка зажат в когтях. Положившись на провидение, Людмила в самый последний момент расправила крылья как можно сильнее. Скорость падения замедлилась, когти автоматически разжались, выпуская пленника, и спустя несколько минут драконица уже затормозила, подняв при этом огромные клубы пыли.

— Круто, — выдохнула она и брезгливо сморщилась, при виде небольшого болотца возле самого своего носа. Потом до Люды дошло, что она произнесла это вслух, и девушка радостно подпрыгнула: — Ура! Я могу разговаривать!

— Мне ты больше нравилась, когда молчала, — сердито пробормотал изрядно потрепанный Сантар. — Чуть ребра не раздавила. Люди вообще-то хрупкие существа, их нельзя сдавливать острыми когтями.

— Да ладно, не убились и то хлеб, — прорычала драконица. — А объяснить даме, каким таким образом надо "уменьшать площадь крыльев" и "выпадать из потока" слабо?

— Крылья можно было сложить, но не полностью. Давай я тебе сейчас нарисую. Вот смотри. — Умник мигом разровнял ногой часть рыхлой поверхности, притоптал для твердости, а затем вытащил кинжал и принялся рисовать. — Это крыло, это — твои кости в нем. Когда нужно...

Дальше Люда уже не слушала. Возмущение настолько затопило её сознание, что все силы уходили на сдерживание разгорающейся внутри ярости. И её не волновало, что в воздухе он бы вряд ли сумел правильно объяснить всё то, о чем говорил сейчас. Девушка перебила его на половине фразы:

— Потом. Отойди как можно дальше, или я за себя не ручаюсь.

Сантар замер, быстро вскочил на ноги и пораженно вскрикнул. Свирепая оскаленная морда могла напугать до смерти кого угодно, а недвусмысленное урчание желудка хищницы сигнализировало о том, что, в общем-то, драконам все равно кого есть. Главное, чтобы мяса побольше, но на худой конец и человек сгодится.

Между тем, Людмила поморгала, прогоняя красную пелену перед глазами, и жадно уставилась на человека. Высокий, с хорошо развитыми рельефными мышцами, заметными сквозь прорехи в одежде, с длинными светлыми волосами он чем-то напомнил ей Конана-варвара. Не того, который Шварценеггер, а другого, Кевина Сорбо. Она плотоядно облизнулась, а мужчина отпрыгнул еще на пару шагов назад.

— Я быстро! — громко сообщил Сантар и бегом помчался в сторону леса, темнеющего в последних лучах заката.

Драконица шумно вздохнула, легла, задумалась, непроизвольно подергивая кончиком хвоста. Интересно, вот когда она была на земле, самолет приземлялся. А на Растабане? Прирастабанился? Вопросов столько, что ей срочно нужен кто-то умный, чтобы на них ответить. Колдун, например. Почему Кен в образе ящера больше похож на Годзиллу, только меньше размером, а она — на тебе — дракон. Потому что девушка? Или потому что состав крови разный. До чертиков хочется знать, как вернуть себе прежний облик. Кстати, неужели белобрысый придурок ей нравится? А как же Владимир? Фыркнув от смеха, драконица расчихалась. Противная пыль попала в нос. Успокоившись, Люда решила выбросить из головы все свои любовные фантазии. Здесь и сейчас у нее четыре лапы и хвост, а еще ужасно любопытно, зачем это ей ехать к драконам? Воображение бесцеремонно подбросило картинку пузатой драконицы, возлежащей посреди огромной кладки яиц. О, нет, только не это. В инкубаторы пусть нанимают кого-нибудь другого!

Северус

Пробираясь в кабинет Императора, Северус еле сдерживался, чтобы не заорать от злости. На себя, разумеется. Почему он такой мямля? Надо было накричать как следует на девчонку и отправить её домой. А из-за его мягкотелости они оба в опасности. Бесшумно проскользнув в открывшийся проём, Северус остановился возле подоконника. Убийство висело на неё тяжким грузом. Даже если Император ненастоящий, то все равно найти преступника нужно во что бы то ни стало! Кому могла помешать наложница? Точнее, не она сама, а ребенок, которого она носила. Не мог же Хэмминг убить собственного внука или внучку... Если не он, тогда кто?

— Северус, — прошелестело совсем рядом, буквально за спиной. — А я думаю, куда подевался мой самый удачливый сыщик. Где был? Чем занимался? Впрочем, пока отложим наказание. У нас проблема.

Вздрогнув от неожиданности, парень обернулся. Переход от угрожающего тона к задумчивому насторожил виконта. К тому, что его будут ждать, он был готов, только поэтому не умер от страха, когда герцог положил руку на плечо ему. Но вот — проблема?

— Какая проблема?

— Пропали пленники: узник и девушка. Мне нужны оба, желательно прямо сейчас.

— Это дело для стражников. Велите им обшарить дворец сверху донизу, и беглецы найдутся. Без всякого сомнения деваться им некуда.

— Уже, — пошатнулся герцог, чуть не пролив содержимое бокала на Северуса. — Уже всё обшарили, дорогой ты мой человек. Нигде нет. Абсолютно. Колдуна тоже нет, но эта тварь подколодная найдется, я уверен. А девчонку нужно отдать послам драконьим. Представляешь, какие они наглые?

— Вам лучше присесть.

Сыщик безуспешно попытался усадить пьяного Хэмминга в кресло. Но тот оказался проворнее. Вывернувшись из слабого захвата, он приподнялся на носочки, и хитро прищурился.

— Думал, что можешь обмануть меня? Нееет. Я самый умный Повелитель Империи!

— И самый скромный, — согласно кивнул Северус. Не спорить же с пьяным? Нужно было срочно менять тему. — Истинная правда. Зачем драконам какая-то девчонка? Кстати, как скоро нужно её им представить?

— О!

Герцог допил вино, скорчил презрительную мину и, размахнувшись, швырнул бокал в камин.

— Видишь? — прошептал он на ухо парню, повиснув на нем всем телом. — Не разбился. А почему? Потому что технологии драконов. Загадка. Надо узнать, как они это делают. Так о чем это мы?

— Девчонка, — терпеливо повторил Северус, отворачиваясь, чтобы не вдыхать отвратительный запах, источаемый герцогом. — Нам нужно найти девчонку. Как она выглядит?

— Тссс. Ты только отцу не говори, но, по-моему, это твоя сестра. Младшая. Охх.

— Что?

— Ну, не совсем. — Хэмминг отцепился от Северуса и упал в кресло. — Она похожа на твою сестру, как две капли воды. Но, кажется, старше. Или нет? Что-то мне плохо. Позови мою жену, быстро!

Захлопнув за собой дверь, виконт передал одному из стражей приказ герцога, а сам пошел в сторону покоев Императора. По всему выходило, что им всем нужна одна и та же особа. Плюс к расследованию убийства, он должен найти девушку с серыми глазами, а затем отдать её послам. Зачем? Что они сделают, если он не приведет её вовремя? Наказание еще какое-то. Нет, ему, конечно же, повезло, что Хэм пьян, но это состояние герцога не будет длиться вечно. А когда он протрезвеет... Жди беды, без вариантов. Что же делать? Идея! Надо поговорить с Императором. В конце концов, пусть скажет, чем заниматься в первую очередь, а чем — во вторую! Северус толкнул дверь в спальню и замер возле стены, вытянувшись по всей форме. Повелитель сидел в кресле возле камина, задумчиво смотрел на огонь, дремал, похоже.

— Позвольте доложить! — громко произнес сыщик.

Мужчина повернулся к нему лицом, отчего виконт не сумел скрыть удивления.

— Вы без маски!

— Она больше не потребуется, мой старый друг. Ведь ты мне друг, не так ли? Присаживайся. Вон в то кресло напротив. Давай-ка, без церемоний, выкладывай, что тебя беспокоит? Опять бродил тайными коридорами, в паутине весь.

— Кеннет, — одними губами произнес пораженный открытием Северус.

— А кого ты ждал увидеть? Только честно.

— Рольфа.

— Неужели?

— Да.

Северус опустил голову, но чего бояться? Открыто взглянул в глаза друга:

— Я пока не нашел убийцу, простите.

— Печальная новость. Ты — отличный поисковик, шевелись, думай, анализируй факты, — задумчиво протянул Кеннет и поворошил кочергой дрова. — А кого убили?

— Эвелину.

Виконт опустился на корточки, протянул руки к огню. Помолчал. Кому он мог довериться? Себе, Ние... Северус вспомнил ящера. Откуда во дворце могло взяться существо, похожее на драконов?

— Кен, ты ведь не знаешь её?

— Нет, — равнодушно пожал плечами Император. — А должен?

— Значит, в маске все-таки был Рольф. Эвелина его любимая девушка, она понесла, и, по законам Империи, должна была стать женой Повелителя. Никто даже не догадывался о его истинном облике.

— Северус, ты нервничаешь. Что случилось?

— Помимо того, что в твоей роли подвизался твой же двоюродный брат? Во дворце послы из соседней страны, им срочно нужна девушка из другого мира. Как выглядит — понятия не имею, но доставить её я должен как можно быстрее. Где-то здесь носится моя милая добрая очаровательная сестра в поисках своей новой подруги. Вторую понесло в Зарас, она там собралась освобождать из неволи волчицу. Кстати, ты в курсе, что во дворец кто-то притащил волчат? Интересно зачем. Мало того, Хэмминг упился вдребезги и в таком виде повелел мне срочно найти пленника и девушку. Если вкратце, то это всё.

Кеннет сгорбился, будто пытаясь разглядеть в танцующих пламенных язычках ответы. Ему все еще было не по себе. Длительное существование в непривычном теле изменило его. А некоторые особенности не помешали бы и сейчас. К примеру, тонкий слух, улавливающий малейшие нюансы в тоне собеседника. Интуиция, позволяющая просчитывать действия на несколько шагов вперед. Хотя, если подумать, все эти сверхспособности не спасли его от воинов черной сотни. Дойдя до этого места в своих размышлениях, Кен спросил:

— Северус, как ты считаешь, черная сотня — люди? Только честно.

— Нет. Выглядят, как мы, это правда. Но — никогда не слышал их голосов, появляются и исчезают, словно тени. У них нет семей. А глаза? Их глаза похожи на глаза мертвецов. Мутные, выпуклые, как будто затянутые белёсой пеленой. Бледная кожа — видно только руки и верхнюю часть лиц. Я однажды набрался смелости, спросил у Хэмминга, где он их раскопал.

— Что же он ответил?

— Отмахнулся, пробормотал что-то вроде "сами пришли".

— Чуть не забыл. — Кен искоса поглядел на друга, потом снова вернулся к созерцанию огня. — Ты правильно сделал, что не стал кидаться на злобного ящера с мечом. Не хотелось бы убивать единственного верного друга.

— Зверь так дорог твоему сердцу? — Северус шутил, но ощущение беспокойства, поселившееся в желудке, не позволяло расслабиться в тепле возле камина. Хэмминг так ничего и не сказал о сроках. Кто знает, как поведут себя послы, если девушку приведут не вовремя? — Где её искать, представления не имею. Им, видишь ли, нужна иномирянка. А найти её должен я, в противном случае Хэмминг меня убьет.

— Ну что ж. — Кеннет поднялся, надел маску и направился к выходу. — Ты мне еще пригодишься, желательно живым. Идем. Мы расстались с ней в лаборатории сам знаешь кого. Боюсь, послы будут разочарованы. Что же ты остановился? Не бойся, не укушу.

Саркастический тон голоса Императора позволил виконту опомниться и устремиться вслед за размашисто шагающим другом. Северус поверил колдуну, но — откуда тогда взялся Кен? Стража топала сзади, как стадо лошадей, распугивая всех, кто встречался на пути. Коридор, ведущий к лаборатории, перегородили желтой лентой, чтобы любопытные не шатались. Кен сорвал её, и, не обращая внимания на робкие возражения со стороны пожилого стражника, широким шагом подошел к раскуроченной взрывом стене. Дверь, точнее то, что от нее осталось, дотлевала на каменном полу. Дым давно уже просочился в раззявленный проем, открывающий всем желающим проход в подземные переходы; от посуды осталась груда ни на что негодных осколков, а толстый деревянный стол треснул пополам, украшая обломками любимое убежище Гахарна.

— Где?

Свирепый рык Императора привел к тому, что стражник испугался до смерти, вытянулся всем телом и тупо уставился на начальство.

— Я спрашиваю, где все?

Потрясенный до самого сердца дымящимся видом пострадавшей лаборатории, Кен просто не смог подобрать слова правильно, только зудящая тревога за судьбу несчастной девушки сжимала сердце и мешала дышать. Северус с изумлением наблюдавший за странным поведением Повелителя, выступил вперед и продублировал вопрос бедному перепуганному стражу:

— Внутри кто-нибудь находился во время взрыва?

— Нет, — преданно потряс головой стражник, попрощавшись с жизнью на всякий случай.

— А до того, как здесь все взлетело на воздух, в лаборатории кто-нибудь был? — вкрадчивый голос следователя вкупе с прикосновением руки мигом выдернул мужчину из ступора. Взгляд стал более осмысленным, а лицо приобрело нормальный цвет; багровые пятна на нем постепенно бледнели, исчезая.

— Да, господин. Гахарн, стражники... Еще эти неизвестно откуда взялись, с длинными косами. А потом! Потом из-под стола вылезло самое настоящее чудовище! Оно металось по комнате, разбивая все, что попадалось на пути. Врезалось в стену! Видите, какая дыра осталась! Потом как зарычит! Из пасти огонь! Стражник разбежались, остались только пришлые мужики. Я не думал, что они справятся с ящером, но тот, с белыми волосами, высокий, он что-то сказал, и оно послушалось. Я сам видел! Я не обманываю!

— Успокойся. — Кен закрыл лицо рукой. Ведь знал, что девушка попадет в неприятности, знал, но доверился колдуну. Идиот. — Они забрали драконицу с собой?

— Так это она? Дракониха? Молодая совсем, наверное, потому что поместилась в коридоре. Цеплялась, конечно, за всё, вон какие царапины глубокие на полу, хоть он и каменный. Ушла с ними своим ходом, да.

— Возвращайся на свой пост.

Когда стражник послушно выполнил приказ Кена, шустро метнувшись вглубь коридора, Северус до сих пор не размыкавший губ, прокашлялся и осторожно спросил:

— Почему ты думаешь, что наше чудовище — драконица? Тот ящер, которого я видел, определенно мужского рода. Уверен в этом.

— Иногда ты бываешь поразительно наивным, Сев. В ужасном облике, подобном драконьему, ты видел меня. Нечего удивленно таращиться, как видишь, я уже нормальный. К сожалению, заплатить за возвращение мне человеческого вида пришлось девушке. Той самой, из другого мира.

— Почему? — Северус потряс головой, пытаясь быстрее осознать то, что услышал. — Может, она просто мимо проходила...

— Пролетала, если быть точным. Только иномирянка могла до крови сбивать пальцы, чтобы освободить из оков оживший кошмар. Наши дамы на подобные подвиги не способны. Хотя, если подумать, девица с волчатами та еще заноза.

Кеннету не хотелось прямо вот так сразу заниматься делами государства. Но один раз он уже подвел сероглазую упрямицу, второй раз такого просчета он не мог позволить себе допустить. Император последний раз посмотрел на уничтоженную лабораторию, огорченно вздохнул, представив недовольную физиономию колдуна, потом развернулся и, широко шагая, отправился в пустующее крыло дворца, отведенное для размещения делегации из соседней страны.

— Идем. Надо срочно поговорить с послами.

— Нельзя! — Северус даже подпрыгнул. — Там же целая кипа предписаний о том, как должны проходить ваши встречи, я сам видел у Хэмминга на столе!

— Сев, опомнись. Что они могут сделать? Чудовищем я уже был, а все эти бумажки герцог может засунуть себе куда угодно, в любое отверстие на теле. Мне без разницы. Господа прибыли за иномирянкой? А она превратилась в другое существо. Может, теперь они оставят её в покое? И нас вместе с ней.

При виде хмурых послов, подпирающих собой стену в коридоре, Кеннет порадовался, что на нём маска. Никто не заметит его удивления. Император должен быть невозмутим и прочен, как скала. Так говорил его отец, светлая ему память.

Отступив на шаг, Кен пропустил Северуса вперед, как доверенное лицо для переговоров.

— Что случилось? — виконт от волнения забыл о политесах и рубанул сплеча.

— Драконица голодна. — Ворим с уважением поклонился, да так и остался стоять со склоненной головой, касаясь подбородком груди. — Она в ярости, а мы слишком трусливы, чтобы находиться в одном помещении с ней.

— Я сейчас отошлю стражника на кухню, пусть принесут... А что нужно принести? — Северус вдруг почувствовал себя глупцом. — Что едят драконы?

— Мясо, — без тени ехидства ответил Ворим. — Желательно свежее. Но, боюсь, мы опоздали. В помещении тихо, даже страшно подумать, что там могло произойти. Сантар не выходит.

— Так в чем дело? — Кену надоело слушать, хотелось действовать. Он был уверен в своей способности договориться с девушкой. Получалось же, когда он был ящером, а она человеком. — Давайте войдем.

— Без разрешения Сантара мы не можем. — Спокойный взгляд мужчины вызвал бурю негодования в душе Императора, но внешне Кеннет остался непоколебим. — Простите.

Недолго думая Северус толкнул дверь обеими руками и вошел. За ним нерешительно протиснулись остальные, только Император не двинулся с места, хотя ему, конечно же, больше всех хотелось выяснить, что происходит.

Глава 15

Сияющий круг Эстамин еще только показался над горизонтом, а Каролина уже давным-давно вышла из лесу и, пробравшись сквозь густые, усыпанные колючками, заросли ягодного кустарника, бодро шагала по грунтовой дороге к городу. Задумываться о направлении ей не пришлось, достаточно было посмотреть сначала в одну сторону, потом в другую. Острые башенки графского замка гордо стремились ввысь, благодаря фантазии архитектора, создавшего проект для прадедушки Винсента давным-давно. Все уже и фамилию мастера забыли, а замок стоял крепко, украшая собой не только Зарас, но и его окрестности. Рольф собирался идти вместе с девушкой, но Каро наотрез отказалась от его компании. Не то, чтобы он ей совсем не нравился, скорее — наоборот, а потому следовало держаться как можно дальше от красавчика. К тому же травница была уверена, что одна она сможет остаться незаметной.

В городские ворота, охраняемые шестью полусонными стражниками, Каролине легко удалось проскользнуть между двумя подводами, нагруженными овощами. Кого могла заинтересовать девушка в измятом платье с низко опущенной головой? Никому и дела до нее не было. Маскировка удалась, а когда она увидела пестрый шатер цирка на главной площади, ещё и от сердца отлегло. Все же переживала, мало ли что могло случиться. Уехал бы цирк, ищи свищи его тогда по пыльным дорогам Империи. Впрочем, наверное, там все еще спят. Каро шустро прошмыгнула между телегами, служившими циркачам убежищем для сна, и прокралась к уже знакомым клеткам, сложенным одна на другую в глубине основного шатра. Зажав нос, чтобы уберечь себя от неприятного запаха, девушка нагнулась и, вытянув шею, заглянула вглубь клетки. Волчица лежала, свернувшись в клубок, можно было хорошо рассмотреть выпирающие кости таза и позвонки. Сама не хотела есть или не кормили? Вонь в этом углу шатра стояла ужасная, дышать становилось все труднее с каждой минутой, поэтому Каро решила поторопиться.

— Эй, помнишь меня? — Травница попыталась просунуть руку сквозь решетку, но прутья слишком близко прилегали друг к другу — не получилось. — Милая, ты жива?

Каро с усилием дернула дверцу клетки, но та оказалась заперта накрепко. Небольшой висячий замок будто насмехался над девушкой.

— Кто посмел? — в сердцах воскликнула Каролина и дернула посильнее. Напрасно, дверца и не подумала открыться. — Волчица, солнышко, если ты переживаешь из-за судьбы своих волчат, то я их нашла. С ними все в порядке. Если, конечно, они твои.

Существо, запертое в вонючей клетке, даже не шевельнулось. Девушка поняла — её не слышат. Надо было открыть замок и вытащить несчастную пленницу на свежий воздух. Опустившись на колени, Каро стала развязывать сумку. Как назло узел поддавался слабо. Вдруг острая боль пронзила кожу на голове, а из глаз сами собой потекли слёзы.

— Эй, Освин, подойди сюда! — Грубый голос за спиной напомнил травнице, что она прокралась в чужие владения.

— Погляди, кто тут у нас!

Дернув за волосы, грубиян заставил Каролину подняться на ноги. Шок, вызванный неожиданным появлением хозяев шатра, или кто там они были, исчез, но вырваться пока не было возможности. Как известно, лучшая защита — нападение.

— Вы не имеете права держать волчицу в клетке! — перешла в наступление Каро. — Будете отвечать по закону!

— Ой, ой, ой, я весь дрожу от страха, — язвительно проворчал мужик, поворачивая добычу лицом к свету. — Интересно, кто это нас накажет? А она хорошенькая. Освин, полюбуйся! Нравится?

Держа в руках фонарь, из темноты вышел молодой мужчина, явно еще не проснувшийся. В курчавых волосах торчали соломинки, штаны еле держались на бедрах, рубашки вообще не было.

— Чего ты раскричался? Все спят. И я спал, между прочим. Отпусти девицу, она вон уже от страха себя не помнит.

— Зачем? Позабавимся вместе, потом толстяку продадим. Обычная девчонка, каких много.

Воспользовавшись тем, что грубиян отвлекся, Каро изо всех сил двинула локтем согнутой руки назад, молясь, чтобы не промазать. Он захрипел, пытаясь вдохнуть, и отпустил её волосы. Сжав руку в кулак, девушка с разворота заехала наглецу в лицо. Не удержавшись на ногах, нахал грохнулся всей тушей на пол и взвыл от боли. Видно, приземлился копчиком на что-то твердое. На глазах изумленного Освина, Каро с такой силой пнула по ребрам воющего мужика, что он замолчал. Только удивленно воззрился на озверевшую пленницу.

— Немедленно дайте ключ! — потребовала она и протянула руку.

— Или что? — Освин тупо смотрел на поверженного дружка. Казалось, не мог поверить, что слабая девушка сумела вырваться из лап капающего слюной негодяя. — Нас двое, если ты не заметила. А, если я крикну, прибежит еще парочка дюжих молодцов. Деваться тебе некуда, милочка. Ну, ничего, попадешь к толстяку в лапы, быстро гонор свой растеряешь.

Любая другая девушка в подобной ситуации испугалась бы и стала бы просить, чтобы её отпустили. Но Каролина только разозлилась еще сильнее. Расправив плечи, она упрямо выставила вперед подбородок, одновременно угрожая захватчикам:

— В обители знают, куда я пошла и зачем. Вам не удастся всё скрыть! Повторяю, дайте сюда ключ!

— Знаешь, Полин, я вспомнил, где её видел. Ты ведь уже спрашивала о волчице? Неделю или две назад, точно не скажу.

Освин почесал затылок. Кто знает, где все это время была девчонка и кому успела рассказать о том, что видела. С одной стороны, деньги лишними не бывают, а толстяк хорошо платит за товар. С другой стороны, как бы чего не вышло. Место удобное, к тому же хозяин замка не гонит цирковых прочь из города. Вдруг она, правда, из обители?

— Ты это, — Освин переступил с ноги на ногу, — зла не держи. Полин блаженный, часто не в себе бывает.

Шагнув назад, он снял со столба связку, позвенел ею, потом отцепил крошечный ключик и протянул его травнице.

— Прошу, мне не жалко. Мы ведь её зачем заперли... Чтобы не обидел никто. Слабая она, не ест, не пьет, откуда силам взяться? А Полин своих змей когда закроет, а когда и забудет, они тогда везде ползают. Понимаешь, он выступает со змеями. Видать, чуют гады, что у него не все дома, поэтому не трогают.

Каро понимала, что везение может закончиться в любой момент, следовало поторапливаться. Неспроста Освин разговорился, небось старается внимание отвлечь. Ей пришлось встать на колени, чтобы суметь забраться внутрь клетки. Главное, не подавать виду, что боишься, глядишь — не тронут. Потянув на себя волчицу за жесткую свалявшуюся шерсть, Каро не думала, что та будет сопротивляться. Так и вышло. Вяло огрызнувшись, зверь расслабился, но длительная голодовка оставила от бывшего когда-то сильным тела одни кости. Правда, тяжелые до ужаса. Девушка напрягла мышцы спины и одним слитным движением вывалилась на грязный пол. Мужики так с места и не сдвинулись. Полин держался за бок, согнувшись, лежал в позе эмбриона, а Освин лениво подпирал плечом столб. Перекинув ремень сумки через голову, Каролина встала. Безвольное тело так и норовило выскользнуть из рук. А ведь она еще с места не стронулась. Хотела попросить у мужчин тележку или тачку, но замерла в страхе. Освин нагло ухмыльнулся, поигрывая неизвестно откуда взявшимся длинным острым ножом.

— Я передумал, крошка. Полин, вставай, хватит грязь собирать! Поможешь от трупа волчьего избавиться.

Каро растерялась. Защищаться, когда обе руки заняты? Но для того, чтобы положить ношу, придется как минимум нагнуться. Ему вполне удобно будет отрубить голову, тяп и нету зверика. Видимо, Богиня присматривала с небес за своей подопечной, потому что помощь таки подоспела вовремя. На освещенное место из-за груды беспорядочно набросанных пустых ящиков медленно вышел Рольф, рассматривая утоптанную землю под ногами. Сабля в его руке выглядела так, словно была её продолжением. Освин без долгих раздумий молнией бросился на врага, но тот в последний момент шагнул в сторону, перехватил саблю лезвием наружу и отмахнулся, оставив на боку циркача длинный порез, тут же наполнившийся кровью.

Полин, не забывая постанывать, мягко, по-звериному, поднялся на четвереньки. Он грозно сверкнул глазами на заросшем щетиной лице и двинулся к девушке. Травница зашипела сквозь зубы — слишком тесно становилось в этом углу шатра. Нельзя задерживаться, надо бежать! Подтянув волчицу к груди, Каро бесстрашно двинулась вперед к раскорячившемуся в проходе крупному мужчине. Тем временем Освин, пригнувшись, кружил вокруг Рольфа, расслабленно возившего носком сапога по грязи. Казалось, маркиз просто стоит, склонив голову, но стоило Полину шатнуться к девушке, как воин обманным движением отвлек противника. Освин пролетел мимо, поймав лезвие сабли животом, и, не успела даже капля крови упасть с клинка на пол, как в горле толстого наглеца уже дрожала ручка кинжала, метко брошенного в цель.

— Бегом. — Команда прозвучала грубо, но Каролина и сама уже быстро шагала к выходу, цепляясь платьем за ящики.

Схватка не заняла много времени, поэтому у беглецов оставалась надежда, что обитатели цирка не заметят вторжения на их территорию, не нападут. У них бы всё получилось, если бы не Освин. Сжимая рану на животе, он вышел из шатра и закричал:

— Ловите их! Они убили Полина!

— Что ж ты не сдох-то, а? — выругался Рольф. Выхватив из слабеющих девичьих рук волчицу, забросил её себе на плечо и бегом помчался по узкой, с нависающими краями крыш, улочке. Каро летела следом, едва касаясь подошвами крупных гладких булыжников под ногами. В голове билась одна мысль: только бы не поскользнуться, не упасть. Толпа неуправляема в своей ярости, затопчут и не заметят. Позади свистела, улюлюкала, верещала благим матом, приближаясь, погоня. Сосредоточившись на дыхании, Каро собралась с духом, прибавила скорости и почти догнала Рольфа возле опушки леса. Маркиз упал на колени, осторожно снял ношу, внимательно рассматривая её. Когда рядом, задыхаясь, остановилась девушка, он спросил:

— Волчица точно живая? Не слышу, как стучит её сердце.

— Живая.

Каро согнулась пополам от боли в селезёнке. Никогда так быстро не бегала, надо тренироваться. Больно было до слёз. Как же ей идит дальше, если даже вдохнуть не получается?

— Ну, если ты говоришь, — с сомнением в голосе протянул Рольф. — По-моему, нас скоро догонят. Слышишь?

— Угу, — Каро все еще не могла нормально разогнуться. — Побежали?

— Ещё минутку передохнем. Только я здесь ни разу не был, прости. В какую сторону нам идти? Командуй ты, если знаешь.

Осмотревшись, Каролина приняла решение: они пойдут в обитель. Во-первых, она намного ближе, чем полянка, где они ночевали. Во-вторых, наставница поможет, если с волчицей что-то серьезное. В-третьих, толпа не посмеет войти на территорию. В-четвертых, ...

— Хватит, аргументов достаточно, — огрызнулся Рольф, подхватывая волчицу на руки.

— Я что, вслух это всё перечисляла?

— Каро, милая, они нас увидели, не время для разговоров.

Ликующие вопли преследователей подстегнули беглецов не хуже плетей. Они прибавили шагу, нырнули в ближайшие заросли, запутывая следы, и, спустя какое-то время, сообразили, что всё-таки оторвались от погони. Еще долго можно было расслышать ругань, отдельные выкрики, чей-то пронзительный визг, но чем дальше в лесную чащу углублялись Рольф с Каролиной, тем тише становилось вокруг. Когда перед ними возникли, как будто из ниоткуда, распахнутые настежь ворота, сил оставалось ровно столько, сколько потребовалось, чтобы переступить порог.

— Давно ждем, каша почти остыла, — буднично пробормотала пожилая женщина в идеально чистом фартуке поверх темного простого платья. — Лиина, кого с собой привела? Не знаешь? Ну, ничего, будет тебе сюрприз. Идите в лекарню, там вас настоятельница дожидается. А потом сразу ко мне, руки только вон у колодца вымойте. Накормлю.

— Кто это? — прошептал Рольф, глядя вслед удалявшейся послушнице, не склонившей перед ним головы. Он уже забыл, что путешествует инкогнито.

— Мария. Хозяйством занимается. — Поймав удивленный взгляд спутника, Каро на свой лад пояснила. — Кушать готовит для всех, задания с утра раздает: кому — грядки полоть, кому — полы мыть, кому — в город идти, на смену. Там у нас домик свой есть, больных принимаем. Лекари меняются раз в месяц, а девочки — каждые три дня.

— А, я понял, простая служанка, — расслабился мужчина.

— Мы все здесь служанки, — раздался за их спинами низкий бархатный голос. — Служим Богине не за страх, за совесть. Здравствуй, Лиина. Видела, что придешь ты не одна, с мужчиной. Только кто бы мог догадаться... Впрочем, неважно. Идите за мной.

— Лиина? — Рольфу вдруг захотелось узнать всё и сразу.

— Это моё имя, в обители, — смутилась Каро, подталкивая его вслед за настоятельницей. — Дам клятву, останусь здесь жить, буду служить, как все девушки, кто сюда приходит. И обращаться ко мне все будут только так.

Идти оказалось недалеко. Всего лишь понадобилось перейти чистый двор, выложенный обожженными глиняными плитками, потом пройти узкий проулок между двумя высокими строениями с глухими стенами, и вот уже Рольф увидел большой приземистый дом, сложенный из камня, с четырьмя дверями. Одна из них была приглашающе открыта, туда они и направились.

— Клади её на стол, — распорядилась мать-настоятельница, высокая худая женщина средних лет с волосами, наглухо упрятанными под белым платком, закрученным на голове наподобие тюрбана. Сияющие внутренним светом светло карие глаза выдавали возраст хозяйки, зато на лице — ни единой морщины, только гладкая нежная кожа.

Рольф, отчего-то вдруг почувствовавший себя неловко, осторожно сгрузил ношу на чистую выскобленную поверхность. Закончив, он отошел в сторону и опустился на корточки. Устал. Да и что мог сделать сейчас?

— Спасибо тебе за то, что помог им добраться.

Женщина осмотрела волчицу, кивнула сама себе, потом накапала восемь капель из синей пузатой склянки в специальную глиняную поилку, долила чистой водой из кувшина и вручила чашку с длинным носиком Каро.

— Она истощена до предела. Жить не хочет. Ты ей что-нибудь говорила?

— Да, рассказывала про волчат, — расстроилась девушка.

— Неправильно. Она настолько глубоко ушла в себя, что уже не слышит и не воспринимает окружающий мир. Ты вот что сделай. — Настоятельница внимательно посмотрела в глаза своей подопечной, будто передавая часть силы. — Представь волчат в своем воображении и передай образ ей. Хотя нет, не так. Выбери одного, нарисуй у себя в голове как можно лучше. Представь каждую шерстинку на его теле, понимаешь? Он должен ожить в воображении. А вот когда это случится, сразу выталкивай его.

— Интересно, как вы себе это представляете? — подал голос Рольф, но на него никто не обратил внимания. — Она же не волшебник.

Каро с небольшим усилием расслабилась, отключаясь от реальности, мало ли — а если не получится? Вдруг с облегчением поняла, что особо трудиться ни к чему. Маленький шустрый волчонок возник перед глазами мгновенно. Одно ухо, воинственно торчащее прямо вверх, чего стоило. Губы сами расплылись в улыбке, на что тотчас же отреагировала настоятельница.

— Клади свободную ладонь на голову волчице, — скомандовала она. — А теперь толкай!

То ли ей помогли Высшие Силы, то ли Каро сама всё сделала, но девушка вдруг почувствовала буквально физически, как образ волчонка-задиры вытекает из рук прямо к обмякшему, равнодушному ко всему существу, лежащему на столе неопрятной грудой из костей и шерсти. Ошалев от пережитого волшебства, девушка уже без указки поднесла к пасти волчицы поилку и осторожно по каплям стала вливать напиток между клыками. Первая капля вытекла, но уже на второй горло судорожно вздрогнуло, пропуская лекарство внутрь. Дальше дело пошло быстрее. Когда поилка опустела, Каро поняла, что глаза у волчицы потрясающего синего цвета и смотрят прямо в душу несостоявшейся послушницы. От слабости зверь даже не мог поднять голову, но взгляд был требовательным, испытующим, будто проверял девушку на искренность.

— Всё чистая правда, — поторопилась заверить несчастную мать травница. — Они живы, в безопасности, ты скоро с ними увидишься. Их сейчас охраняет...

Зажмурившись, Каро постаралась как можно точнее воссоздать образ громадного волка.

— Смотрите-ка, ожила! — Радостный возглас Рольфа заставил Лиину очнуться. Слишком уж глубоко она ушла в себя, чуть не забыла, где находится. — Никогда не видел волков. Простите, что сейчас спрашиваю, а почему нам запретили на них охотиться? Вообще много всего неясного связано с ними.

— Хотите об этом узнать побольше?

Хозяйка обители склонила голову набок, будто испытывая мужчину. Но Рольф не зря провел много времени в роли Императора, пытливый взгляд его не смутил. Принимая молчаливый вызов, он встал и выпрямился, с гордостью положа руку на эфес сабли.

— Хорошо. Только прежде я попрошу вас снять нашу пациентку с рабочего стола и положить на лежанку. Она скоро уснет и проспит не меньше часа, восстанавливая силы. Мы же пока обсудим случившееся. Идемте со мной.

Просторная столовая показалась Рольфу просто сказочной, по сравнению с темным гостиным залом во дворце, где было принято обедать. Много света, чистые, сверкающие белизной стены, украшенные дивными картинами с причудливыми фантастическими сюжетами. Волей-неволей, но взгляд маркиза снова и снова обращался к ним, хотя накрытый стол ждал гостей.

— Я не могу отвести глаз, — пожаловался Рольф. — Удивительно, как четко запечатлены лица вот хотя бы здесь, за стеклом, — он показал на ближайшую к ним картину. — Что это? Высокий узкий дом, но стен нет, только окна. Большие, больше человеческого роста. Какие-то веревки свисают сверху, удерживая глупую дырявую корзину с плоским дном. А внутри хлипкого сооружения, вы подумайте, человек! Ему разве не страшно? По-моему, он моет окно, в котором отражается такой же глупый дом. Кому? Нет, ну скажите мне! Кому может прийти в голову строить с таким количеством окон! Зимой — холодно, летом — жарко. Пожалуйста, познакомьте меня с мастером, создавшим все это. Я уверен, он живет здесь, в обители, верно? Познакомьте.

— Непременно, — спокойно ответила мать-настоятельница, не глядя на порозовевшие щеки Каролины. — Как только закончится вся эта катавасия, которую вы на пару с Лииной развели, сразу же познакомлю. А пока присаживайтесь маркиз Хэмминг. Отдохните, попробуйте суп. Он очень вкусный. Марии удаются любые блюда, но супы у неё особенные. Угощайтесь.

— Да. Спасибо.

Рольф учтиво подождал, пока дамы устроились, потом сел сам, лицом к картинам. Замер, не донеся ложку ко рту.

— Кругом вода, ни разу в жизни не видел столько воды. Зелёная, синяя, белая, прозрачная, сколько же цветов может быть у воды? — Его восхищенный вздох не прошел незамеченным. Ложка Каролины стала двигаться в ускоренном темпе. Но Рольф ничего не видел, кроме изображенного неизвестным художником морского шторма. Людмила, безусловно, поняла бы, что это бушующие волны, но маркизу это казалось странным. В конце концов, победил желудок. Аромат свежего супа привлек внимание голодного мужчины, и на какое-то время в столовой воцарилась тишина.

Людмила

Драконица чуть не уснула, ожидая, когда вернется из лесу Сантар. Но время шло, Эстамин клонилась к закату, а мужчины всё не было. Вокруг — ни одной живой души. Допустить, что он её бросил на произвол судьбы, Людмила не могла, следовательно, с ним что-то случилось. Заставив себя сконцентрироваться на поиске, она потихоньку поковыляла вслед за тонким еле заметным запахом. Удивительно, как много оттенков Люда могла различить теперь. Пыль, сухая трава, хм — нора, а которой кто-то сидит и дрожит от страха. Осторожно обойдя чужое пристанище, драконица пробралась в лес. Благодаря тому, что двигалась медленно, выбирая место, куда поставить лапу, шум от её передвижения был еле слышным. И... Люда остановилась, напрягшись, читая оттенки запаха, Сантар был не только раздражен, но и напуган. Мало того, пахло кровью. Сантар и кто еще? Путь преградили густые заросли чего-то, похожего на земной тамариск. Людмила поморщилась, колючее все же растение, потом вспомнила о чешуе и с любопытством сунула голову в кусты. На небольшой полянке, прямо в центре росло высокое дерево с тонким стволом. На высоте в два, может больше, человеческих роста, висел благородный Сантар, обхватив ствол руками и ногами. Люда удивленно полюбовалась тем, как он сползает вниз, потом перевела взгляд к подножию дерева. Группа здоровенных, размером с теленка, крыс активно суетилась возле изогнутых корней, с гастрономическим интересом поглядывая вверх, на не желающий спускаться обед. Животные выглядели безобидными лысыми уродцами с длинными извивающимися хвостами, но блондинчик ведь не зря забрался повыше? Не особо стараясь, драконица мысленно констатировала:

— Суперски висишь, только держись крепче. Вон тот, с хохолком на голове, очень уж слюной капает. Ему всего лишь нужно подпрыгнуть. И не надо так возмущенно на меня таращиться, я говорю правду, сам посмотри. Помочь?

— Сам справлюсь. — Сантар поднапряг мышцы и с трудом забрался метра на два выше, чем был. — Собственно, это твой обед, можешь приступать. Что такое "суперски"?

— Лысые крысы? — возмутилась драконица. — Нормально. Сам ешь эту гадость. А хвосты какие противные — фу. Кстати, почему они не лезут за тобой на дерево?

— Посмотри на чем я висю. Вишу. Не знаю, как правильно. Это какнитус!

— Кактус? Не вижу иголок.

— Какнитус! На стволе иголок нет, они все в кроне на самом верху прячутся. Крысы ненавидят запах этих деревьев. Прошу прощения за наглость, но не могла бы ты их съесть? Желательно побыстрее, у меня руки уже устали.

— Ну, нет, не согласная я. Вот если бы их разделали, зажарили, красиво выложили на фарфоровые блюда... Меня от одного вида этих тварей тошнит. И вообще, знаешь, вопросы тут накопились. Хотелось бы кое-что выяснить.

— Детка, поторопись.

Люда перестала рассматривать зазубрины на когтях передней лапы и обратила внимание на поляну. Крыс с хохолком определенно устал ждать, встал на задние лапы и, скорчив непередаваемо брезгливое выражение на морде, вознамерился лезть за едой. Остальные четверо заняли места по кругу. Вдруг обед надумает сбежать? Ситуация становилась угрожающей.

— Какая я тебе детка, блондинчик, — холодно отрезала Людмила, поднимаясь на все четыре конечности. — Но, если не расскажешь всё, что я хочу знать, после крыс съем тебя. Хоть ты и костлявый.

На самом деле одна мысль о том, что придется кусать живых скользких шевелящихся существ, вызвала в пустом желудке Людмилы поднимающуюся тошнотворную волну. Сглотнув горькую слюну, она шагнула на поляну, повторяя про себя: плохая идея, плохая идея, плохая идея. Нет, ну, правда, что может сделать одна свежесозданная драконица против пяти злобных крысюганов?

Крепко прижимая к спине крылья, драконица приняла угрожающую, по её мнению, позу. Изогнув шею, она наставила рога на оторопевших от несказанной наглости хищников и зашипела. Чего она не учла, так это той силы, с которой выдохнула воздух из глубины живота через легкие. Драконье пламя мгновенно охватило замешкавшихся крыс, превращая их в горелые бифштексы с дергающимися лапками. От хвостов же остались только жалкие ошметки. Впрочем, одному из крысов удалось отделаться поджаренной задницей. Пронзительно визжа, он умчался куда-то вглубь леса, подозрительно высоко подпрыгивая. Потрясенная эффектом, Люда в азарте рванула было следом, но вспомнила вдруг о Сантаре и оглянулась. Дерево горело, а сам страдалец отсутствовал. Найти по запаху было невозможно, аромат палёного мяса забивал всё. Неужели вместе с отвратительными крысами она нечаянно сожгла парня? Сморщив нос, драконица брезгливо отодвинула одну тушу, потом вторую, и замерла на мгновение. Сантар лежал на спине, раскинув руки. На первый взгляд, мужчина не пострадал от огня. Перепачкался, одежда порвалась, но сам-то целый! Может он притворяется? Людмила, не долго думая, подцепила его когтями за куртку, подняла в воздух и бесцеремонно потрясла. Поскольку не прошло ещё и полных суток, как девушка прошла трансформацию, силу она, конечно же, не рассчитала. Поэтому, когда Сантар, получивший мощную встряску организма, открыл глаза, то чуть на рассмеялся, настолько забавной выглядела удивленная морда драконицы, разглядывающей обрывки кожаной куртки в своей лапе. Огромная голова медленно повернулась в его сторону, позволяя воину любоваться своим отражением в сияющей глубине серебристого глаза.

— Тебе нужна помощь, чтобы подняться?

— Спасибо, я как-нибудь сам. Судьба куртки меня не прельщает, детка.

Верхняя губа у драконицы напряглась, открывая сверкающие белизной клыки, а из ноздрей вырвались клубы пара.

— Жену свою называй деткой, меня же — не смей, — прорычала Люда.

— Ей тоже не нравится. Она уверена, что я так обращался ко всем своим женщинам, — вздохнул Сантар. Ему пришлось приложить серьезные усилия, но он всё-таки выпрямился и осмотрелся вокруг. — Ничего себе разгром ты учинила. Что ж. Обед готов, можешь утолить голод, только подожди — я подальше отойду. Не люблю смотреть, как насыщаются драконы.

— И много их? — лениво спросила драконица, рассматривая дымящиеся тушки крыс. В таком виде они не вызывали почему-то отвращения. Попробовать, что ли. Есть хотелось до помутнения в рассудке.

— Смеешься? Я как увидел свою жену, так и пропал. Она единственная, если ты понимаешь, о чем я.

— Ты изменился, — задумчиво проговорила Людмила. — Был холодным неприступным высокомерным, а сейчас похож на человека. Разговаривать стал.

— Исправлюсь.

Сантар отвел взгляд в сторону, драконица же только хмыкнула. Запомнила сценку, отложила на потом.

— Кстати, я спрашивала о драконах. Не о женщинах. Много их?

— Ешь, пожалуйста, — Сантар сделал вид, что не понял вопроса. — Пока не остыли. Я на опушке подожду, приятного аппетита.

Кривясь и вздрагивая от внутренней неприязни к подобному способу питания, драконица поддела когтями одну из туш, нагнулась, а дальше, судя по всему, в дело вступил инстинкт. Услышав сдавленное рычание, хруст костей и треск плоти, раздираемой на части, Сантар удовлетворенно кивнул сам себе, а затем отправился на опушку, припадая на одну ногу. Вывихнул, когда падал с дерева.

Глава 16

Готовясь к решительным действиям, Ирения кралась на цыпочках вдоль стены в коридоре, ведущем к императорской спальне. Они с братом расстались чуть больше часа назад, а всё прошедшее время девушка потратила на то, чтобы настроиться на подвиг. Хорошо, что Каролина в безопасности, но очень плохо, что отец поступил по отношению к старшей сестре так ужасно. Послать Каро во дворец! Нет, понятно, ничего такого предосудительного в своем решении он не видел, но Ирения знала — попадись он ей сейчас на глаза, сдержаться она не сумеет, выскажет всё, что накопилось за время опасного путешествия. Неожиданно мысли перескочили на волчат. Они такие хорошенькие! Жаль, нельзя себе оставить хотя бы одного из выводка. Было бы замечательно дружить с верным пушистым комочком, заботиться о нем... Девушка остановилась перед дверью и прислушалась. Ни звука. Значит, там никого нет! Стражи тоже что-то не видно. Осторожно, чтобы не скрипнула, Ния протиснулась в узкую щель, сняла туфельки, стала осматриваться. Ведь именно сюда должны были привести Людмилу, разве нет? Вдруг откуда-то из дальнего угла послышалось шуршание, потом раздался пронзительный скрип... Ния в ужасе замерла, прижав руку к груди, но взяла себя в руки, опомнилась, заметалась по комнате в поисках укрытия. На глаза ей попалась штора, мягкими складками свисающая до самого пола. То, что нужно! Ирения спряталась в уголке, но тут же чуть-чуть отодвинула тяжелую ткань, — надо же рассмотреть, кто тайком крадется в спальню Императора!

Часть стены отодвинулась, открывая темный, пахнущий сыростью, проём. Посетитель вошел, нажал каминную полку, и опустил руки вниз. Ирении показалось, что силы покинули его. Сердце девушки сочувственно забилось быстрее, но мужчина вздрогнул, стряхнул с себя пыль вместе с паутиной, затем направился к шкафу со стеклянной дверцей. В то же время Ния задумалась. Что она знала? Людмилу увезли вместе с ящером; Северус где-то поблизости — велел кричать, если вдруг кто пристанет. Но! Она не испугается, найдет новую подругу и увезет с собой, в замок к родителям, а, если им это не понравится, уедут к бабушке. Уж она-то точно примет беглянок под своё крыло. Внезапно мужчина оказался совсем рядом, очевидно собирался открыть окно. Ния вдохнула поглубже, чтобы потом затаить дыхание, но пыль со шторы попала в нос. Как ни пыталась девушка сдержаться, но природа взяла своё. Чихая, судорожно кашляя, со слезящимися глазами предстала она перед таинственным незнакомцем, когда он резким движением отдернул занавесь в сторону.

— Надо же, кого я нашел, — проворчал мужчина. — Платочек для прекрасной лазутчицы? Ну, успокойся, пожалуйста, никто тебя не обидит.

Но девушка не слышала, как сочувственно её уговаривают. Платочек пригодился, но оглушительный чих отчего-то перешел в истерику со слезами, всхлипыванием, попытками объяснить. В итоге она уже плохо соображала, где находится и с кем, потому что вдруг вывалила все накопившиеся претензии прямо в лицо удивительно симпатичного молодого человека, окончательно смутившись к последнему слову.

— Простите, — тихо прошептала Ния. — Всё это совершенно вас не касается. Я просто очень устала, наверное. Вот и платочек ваш мокрый насквозь.

— Оставь его себе, — милостиво разрешил Кеннет. — А где Северус?

— Вы знаете моего брата? — от удивления Ирения даже икать перестала и почему-то сразу успокоилась. Ведь не может человек, знакомый с её любимым братиком, быть плохим.

— Мы с ним расстались давно уже, как только вошли во дворец, — ну, там, через кухню, — и с тех пор я его не видела. А вы?

Кен задумчиво поднял руку, чтобы почесать затылок, может — оттуда умная мысль придет, но опомнился и показал на накрытый стол возле окна, прячущегося в глубине спальни и выходившего на другую сторону склона.

— Присаживайся. Хочешь что-нибудь выпить?

— Спасибо.

Ирения присела на самый краешек стула, разгладила ладошками платье, но вдруг упрямо выпятила свой очаровательный подбородок.

— Вы! — начала она обвинительным тоном. — Я все вам рассказала, вы меня откуда-то знаете, но вы не представились! Кто вы и что делаете в... — Тут она припомнила, что сама в общем-то находится в спальне Императора вовсе не по приглашению хозяина. — Здесь! Что вы здесь делаете?

— Это мои покои, — терпеливо объяснил Кен. — "Здесь" я сплю, думаю, читаю, живу. Но совершенно не возражаю против приятной компании. Хочешь булочку? Они, правда, вчерашние, но вполне съедобные, как мне кажется.

Смущенная неловкой ситуацией, Ния машинально взяла маленькую коричневую булочку, но потом прищурилась и решительно откусила кусочек. Если он не сердится, значит, можно выяснить то, зачем пришла.

— Император?

— Он самый, — кивнул Кеннет, с сожалением рассматривая внушительную миску с остывшим содержимым. — Не понимаю, почему не убрали подносы. А есть как хочется — сил нет. Ты, случайно, не знаешь, как подогреть суп?

— Полагаю, надо перелить в кастрюлю и поставить ее на огонь. — Ния ткнула пальцем в камин. — Огонь можно развести, но вот есть ли у вас хоть какой-нибудь котелок? Боюсь, если миску поместить над открытым пламенем, она может лопнуть. Давайте, я сначала понюхаю, может, он скис.

— Кто скис?

— Суп. Вы же говорите, подносы принесли вчера? Сюда бы мою сестричку, уж она бы точно сразу придумала, что делать. Она ужасно сообразительная, не то, что я.

Кеннет настрогал кинжалом стружек, потом сверху составил шалашик из тонких веточек, поджег скомканную бумажку и бросил ее внутрь шаткой конструкции. Удовлетворенно проследив за тем, как шипит пламя, пожирая древесные спиральки, он обернулся лицом к девушке:

— А я думал, у графа всего двое детей.

— Вы что, обо всех всё знаете? — опешила Ния, но тут же взяла себя в руки. — Каролина — внебрачная дочь, но я её очень люблю и не буду ни с кем обсуждать её происхождение. У меня просьба к вам.

— Сейчас принесу. — Кен встал, вышел в соседнюю комнату, чем-то там погремел, потом вернулся и поставил на камень рядом с камином большой котелок с плоским дном. — Подойдет?

— Да, — упавшим голосом пробурчала Ния. С чего это она решила, что Император, сам!, будет отвечать на её вопросы. Вдруг она сжалась в комочек. — Мне что, правда, надо будет жить в вашем гареме?

— Успокойся.

Кеннет помешал поварешкой холодный суп и осторожно вылил его в котелок. Достал решетку, поставил над огнем, а сверху примостил импровизированную кастрюлю, тихо надеясь про себя, что всё получится.

— Собственно, наши с тобой отцы собирались заключить помолвку. Чтобы мы, когда выросли, поженились. Ой, только не дрожи, ничего же не случилось. Потом что-то произошло, сама идея канула в небытие. А гарем... На самом деле всё не так, как кажется. Вот скажи, что бы сказали наши аристократы, если бы узнали, что их дочерей отдают в соседнюю страну?

— Возмутились бы, — уверенно ответила Ния, пытаясь понять, что она только что услышала. — Бунтовали. Но как же... А то, что наложница, если забеременеет, становится женой — это как?

— Не очень красиво, согласен. Мы это дело исправим обязательно, вот увидишь. Только должен признаться, пока не знаю каким образом.

— Мне надо подумать. — Девушка поднесла руку к пылающему лбу. — Что-то горло першит, как бы не простудиться. Простите, а где все-таки Людмила?

— Иди сюда, к огню, ты и вправду замерзла. — Кеннет бросил на пол подушку с кресла, усадил Нию, а сам продолжил помешивать суп. — Сейчас поешь горячего, и всё пройдет. На вот одеяло, укройся. Дождемся, когда придет благородный Северус и расскажет, куда подевалась твоя подруга. Когда я видел её в последний раз, она была жива и относительно здорова. Предлагаю сменить тему разговора. Судя по умопомрачительному аромату, наш суп готов к тому, чтобы его съели. Сейчас быстро сбегаю за хлебом, мы перекусим. Пожалуйста, никуда не уходи и никому не открывай, договорились?

Ещё раз окинув взглядом комнату, Кен убедился, что всё в порядке, набросил накидку с капюшоном и был таков. Только замок в двери еле слышно щелкнул. Ния бездумно дремала, согревшись наконец-то под толстым колючим одеялом. Ей было уютно, хотелось заснуть по-настоящему, но судьба Людмилы отчего-то бередила душу, не давала покоя. Что с ней могло случиться? Мысли сами собой перескочили на ящера. Вот ведь удивительное создание природы. Казалось бы — страшилище, какого поискать, но такое обаятельное. В какой-то момент, когда нынешний властный собеседник смотрел прямо, не пряча взгляд, Ирении привиделось, что у него точно такие же светло-желтые светящиеся глаза, как у ящера. Но стоило ему повернуть голову, как девушка смутилась. Конечно же, ей показалось, иного и быть не может. Вот, если бы найти чешуйчатого знакомца, спросить у него... Но так приятно смотреть на мелькающие язычки пламени, ощущать аромат пряного бульона с кусочками теста, стоящего возле огня на специальном большом камне. Интересно, кто его сюда притащил? Мысли расплывались. Ния зевнула во весь рот, не стесняясь, ведь никого в комнате не было, но вдруг испуганно замерла. В том углу, из которого вышел Император, что-то отчетливо шкрябалось. Будто в потайном проходе находился кто-то, кто не знал, как открывается механизм. Дрёму как рукой смыло. Ния осторожно поднялась на ноги и тихонько, на цыпочках, подкралась ближе к стене. С исследованиями не повезло, именно в этот момент открылась входная дверь, пропуская Кеннета с большой тарелкой.

— Ты чего там? — громко спросил он, совершенно не беспокоясь о сохранении тишины. Правильно, он же у себя дома, чего ему бояться?

Ния раздраженно отмахнулась, снова прислушалась, почти прижимая ухо к шершавой поверхности, но с той стороны было тихо.

— Там кто-то скребся! — Блестящими от возбуждения глазами девушка уставилась на озадаченного Кена. — Между прочим, ты топаешь, как дракон, мог бы тише. Вот как мы теперь узнаем, кто это был?

Кеннет закатил глаза, не доверяя словам девчонки, поставил свою ношу на стол. Потом повернулся спиной к гостье, чем-то пошуршал, после чего что-то громко скрипнуло, — открылся проход. Не успел он отойти, чтобы впустить больше света, как Ния протиснулась мимо и с любопытством заглянула внутрь.

— О! А я думала, там нечем дышать! Смотри, тут следы! Много!

— Никакого уважения к Императору, — пропыхтел Кен, оттаскивая девицу за шиворот. — Я не возражаю, обращайся ко мне на "ты", но, по крайней мере, могла бы слушаться!!! Вдруг там убийца? Или зверь какой. Хотя, что это я... Тебе же знакомо, как топают драконы!

— Ничего я не знаю, — обиженно поджав губы, пробурчала Ния. — Это просто такое выражение, неужели ни разу не слышал? Большой громоздкий — конечно ужасно громко топает.

— Следы мои, — ворчал Кен, не слушая лепет вздорной сестрицы Северуса. — Так что всё ты выдумала, никого здесь нет и, заметь, не было.

— Конечно, — протянула Ирения. — Столько шума, любой сбежит. А вдруг он принес важное сообщение?

— Он?

— Ну да! — Девушка набросила на плечи сползшее одеяло и, гордо выпятив подбородок, продефилировала к стулу. — Тот, кто там прятался. О! Пирожные. А хлеба что, не было?

Кеннет почувствовал, как тема их совместной беседы ускользает прочь от его понимания. Ирения настолько быстро перескакивала с одного на другое, что он просто не успевал за ней. Голова не к месту закружилась, напоминая, что процесс трансформации завершен не полностью, срочно необходимо подкрепиться. Уже наливая суп в глубокие плошки, мысленно похвалил себя — хорошо, что не позволил пронырливой девице бесконтрольно шастать по закуткам дворца. Точно бы куда-нибудь вляпалась. Не хотелось бы из-за неё потерять единственного друга. Интересно, Рольф участвовал в интригах папаши, или тот использовал сына втемную? Куда он вообще подевался, им давно пора поговорить.

— Не было, — передразнил Кен незваную гостью. — Его только в печь поставили, выпекаться. Я так, скраешку подкрался и сцапал, что мог. — Не будет же он рассказывать насмешнице, что соскучился по сладкому. — Бродишь тут, напрашиваешься на неприятности.

— Кому расскажу, никто не поверит, — с набитым ртом прошепелявила Ния. — Император! Вынужден таскать еду с кухни, как простой мальчишка!

— Подавишься сейчас, — дружелюбно отреагировал Кен, наслаждаясь вкусом грибного супа со специями. — Прожуй, проглоти, потом уже говори. — Тут ему в голову пришла дельная мысль. — Скажи, вы часто видитесь с Каролиной?

Ирения хотела ответить сразу, но потом вдруг сердито прищурилась, и, пока не доела все, что было в плошке, ехидно молчала. Раскусив с ходу нехитрую стратегию гостьи, Кен не стал настаивать на ответе. В конце концов, он сам в состоянии найти понравившуюся симпатичную девушку, чтобы познакомиться поближе. В памяти возник нежный образ стройной решительной красавицы, защищающей волчат от него. Как у нее сверкали глаза! Заглядение! Настоящая воительница.

— Прошу прощения, что отвлекаю от глубоких размышлений о делах Империи... Кстати, всегда было любопытно, почему "Империи", страна не так, чтобы уж очень большая. Вот в книжке у бабушки — там огого, какая Империя! Так вот, о чем это я? Спасибо за угощение! Мне пора. Приятно было познакомиться, всего хорошего, не говори папе, что я здесь была на всякий случай. Мы друг друга не видели! Договорились?

— Нет.

— Почему? За окном темнеет, всем пора отдыхать, а мне надо позаботиться о своей репутации.

— Будешь ночевать здесь, я сказал, — повысил голос Кеннет.

Поначалу девчонка его забавляла, но со временем усталость дала себя знать, к тому же он переел, неудержимо клонило ко сну, веки сами собой слипались. Но, если её отпустить, то куда она пойдет? Кен был уверен, что Северус ещё не вернулся, следовательно, его покои на замке. Когда он докладывал об отсутствующем куске стены, выходящей в пропасть, его лицо выражало крайнюю степень решительности. Если бы Кеннет мог, он бы сам отправился на поиски пропавших, но Император во что бы то ни стало должен оставаться на месте, особенно, когда во дворце послы соседней страны, чтоб их всех приподняло и шлепнуло, как говорила бабушка. Мысленно улыбаясь роли бабушек в воспитании детей, Кен повелительным жестом указал Ирении на кровать. Она в ответ шарахнулась в сторону, с возмущением глядя на Повелителя.

— Иди спать, а я там лягу, — Кен, не глядя, указал на диван в дальнем углу. — Будем ждать Северуса вместе. Не переживай, когда он явится, мы обязательно услышим.

Договаривая, Кеннет сообразил, что Ния его не слышит. Почему она боится кровати? Надо будет поинтересоваться у друга, что за проблемы у девочки. Махнув рукой, пусть сама устраивается, где хочет, Кен сел возле камина, прислонился спиной к теплой стене, закрыл глаза и моментально отключился.

Людмила

Сам процесс поглощения жареных крысиных туш драконицу не смутил. Подумаешь, какая трагедия. Все же едят хрустящие куриные крылышки, но никто не считает это чем-то предосудительным. Ну, ладно, не все, — подумала она, внимательно осматривая обеденную полянку, вдруг да где еще чего съедобного осталось, — вегетарианцы кур отвергают.

Удивительно устроен новый организм, — думала чуть позже Людмила, — чувства сытости нет, но тепло, да и лапы не такие холодные, какими были, когда она сидела в засаде. Ужасно чесался кончик хвоста, но как осуществить почухивание столь деликатной части тела она не знала. Когти слишком длинные, можно поранить себя. Поэтому трогаться с места не спешила, только старательно возила хвостом по земле в надежде, что зуд пройдет сам по себе. Казалось бы, ей следовало сокрушаться о потере человеческого облика, но, во-первых, в новом теле Люда нравилась себе не меньше, чем в прежнем, а, во-вторых, ощущение драконьей сути занимало всё её внимание. Драконицу совершенно не беспокоили колючки под лапами, начавшийся холодный ливень даже нравился, а окружающий мир обещал много любопытных открытий. Брезгливо отбросив бедренную кость в кусты, Людмила склонила голову. В настоящий момент ей почему-то совершенно расхотелось искать Сантара. Очевидно же — он не просто так выпрыгнул следом за ней в пропасть. Что-то ему надо, факт. После сытного обеда полагается — погулять! Изогнув спину, словно гигантская кошка, Люда потянулась, с удовольствием ощущая гибкое послушное тело, фыркнула, а затем отправилась вглубь леса, периодически задевая плоским концом хвоста кору деревьев. Впервые за всё время, проведенное на странной планете, девушка была в полном одиночестве. Относительно сыта, благодушна и, что удивительно, довольна своей нынешней жизнью. Ведь теперь небо было доступным, как никогда! Достаточно только взмахнуть крыльями. Конечно... Мысли внезапно исчезли, потому что Люда остановилась перед огромным в три обхвата стволом деревом. А дерево ли оно? Поднявшись на мощные задние лапы, драконица уперлась передними в мягкую, податливую поверхность, невольно выпуская когти, чтобы не упасть, затем с интересом вытянула шею, чтобы получше рассмотреть причудливую густую крону. Крепкие ветви росли параллельно земле, а сам ствол уходил высоко вверх настолько, что ей не удалось даже примерно прикинуть высоту дерева. Внезапно возникло тревожащее чувство, будто когти травмировали растение (дерево ведь растение, или нет?), интуиция же подсказывала драконице, что пора сматываться. Или "мужественно отступать". Люда горько усмехнулась, вспомнив троицу забавных пингвинов. Аккуратно, чтобы не повредить кору больше, чем уже есть, освободила когти и шустро ринулась в сторону просвета между двумя темно-зелеными кустами.

Отфыркиваясь, потому что где-то по дороге вляпалась мордой в паутину, драконица осмотрелась. Чудесная сказочной красоты полянка манила прилечь, отдохнуть, помечтать. Люда не стала сопротивляться. В конце концов, она же — дракон! Кто посмеет её обидеть? Разве что "энты". Да нет, откуда здесь живые деревья из Средиземья? Чушь полная. Драконица свернулась клубком, устроила морду на сложенных лапах, задумалась. Понятное дело, оценить ситуацию объективно возможности нет, слишком мало информации, но хотя бы взвесить все имеющиеся факты — просто обязана. Белый конь имелся, но его владелец был похож на злодея, а вовсе не на очарованного ею принца, следовательно, попала она не в сказку. Обидно, досадно, но — ладно. До сих пор девушка подчинялась внешним воздействиям. Смирилась, не сопротивлялась особо, надеялась на лучшее будущее тихо, молча. Ксения Андреевна говорила: в каждой ситуации всегда нужно видеть позитив. Людмила задумчиво поскребла когтем землю, потом разровняла поверхность и нацарапала единицу. Пририсовала к ней хвостик. Что у неё, в сущности, есть из плюсов? Сила, неуязвимость, могущество, стихия огня, власть? Мысль о власти понравилась драконице. Почему бы и нет? Раз уж в силу непреодолимых обстоятельств она сменила планету, то... Воображение услужливо подсунуло кадр громадной темной пещеры, со спящей драконицей в центре. Раздутый живот бедной напугал Людмилу своими размерами. Нетушки, надо как-то постараться обойтись без экстрима. Драконица нервно дернула хвостом. Кто это там ломится сквозь кусты с ужасным треском?

— Сбежать у тебя не получится, — зло процедил сквозь зубы Сантар. Он вывалился из кустов исцарапанный с оторванным рукавом и очень сердитый.

Люда отвернулась, прикрыв глаза. Пой, птичка, пой, всё равно она будет делать только то, что посчитает нужным.

— Хватит разлеживаться. Вставай, нам пора идти.

Драконица тяжело вздохнула, но вставать не собиралась.

— Неужели устала? — ненатурально удивился Сантар, вытряхивая из волос мусор. — Слушай, я что — провинился в чем-то? Не хочешь разговаривать, отворачиваешься. Так, поздно. Лежи смирно.

Последние слова Сантара удивили Людмилу. Ничего себе заявочки! Тузик, лежать! Совсем мужик сбрендил.

Медленно, плавно она приподняла голову и резко обернулась. Как же они назывались... А, люди в черном. Именно они поймали их с Кеннетом во дворе у Северуса. Может, у неё получится повторить фокус с пламенем, как тогда с крысами?

Главный людь мерялся взглядом с Сантаром, выглядевшим после пробежки по лесу далеко не лучшим образом. Коса растрепалась, штаны были целые, однако куртка и рубашка пострадали от колючих кустов достаточно серьезно, чинить было нечего.

— Мы забираем её, — бесцеремонно заявил командир черной сотни.

— Интересно, как вы это сделаете?

"Ты лучше спроси, зачем им дракон", — мысленно подсказала Люда, лениво поднимаясь на все четыре лапы.

— Эй, ты! — обратился хам к драконице. — Иди за мной.

— А если она не пойдет? — Сантар вытащил кинжалс длинным лезвием из ножен и встал, заслоняя собой подопечную.

— На этот случай у нас есть другой выход, придется усыпить.

Повернувшись, командир посмотрел на ближайшего к нему типа. Тот достал из кармана трубку с дротиками, но применять не торопился, ждал приказа. Люда зевнула, продемонстрировав всем желающим острые зубы, и снова улеглась, впрочем, наблюдать за людьми в черном ей было интересно. "Скажи им, что я останусь на поляне столько времени, сколько мне захочется". Сантар послушно повторил слова драконицы, но потом с ужасом уставился на неё: "Ты знаешь, что зелье, которым они обездвиживают своих пленников, очень ядовитое? Лучше иди с ними, чем получить в мозг хотя бы каплю отравы".

— Вы не посмеете, — возмутился защитник драконицы. — Она совсем молоденькая, вы можете навредить ей!

— Ничего они мне не сделают, — с трудом выговаривая слова, прошипела Людмила. — Ничего.

— Да ну? — бесстрастно поинтересовался командир. — И почему же это?

— Потому что яд закончился. Вы даже ящера не стали усыплять именно поэтому, когда везли его во дворец, помните? Догадываюсь, что снадобье варил колдун, но лаборатория-то разгромлена. Если там и были какие-то стратегические запасы, то сейчас их уже нет.

— Это правда?

Мужик с трубкой в руке отрывисто кивнул.

— В таком случае, окажи любезность, милая зверушка, поведай нам — откуда ты знаешь о ящере.

— Вы не смеете так разговаривать с драконицей! — Сантар был на грани взрыва, глаза сверкали, вот-вот выйдет из себя.

— Ты бы лучше спросил, кто она такая. Насколько мне известно, до вчерашнего дня во дворце не было никаких драконов. Ни единого.

— ТЫ кто такой, чтобы перед тобой все отчитывались, — рассвирепел Северус, бросаясь на противника с кинжалом.

— Остынь.

Тяжелая чешуйчатая лапа разделила спорщиков за пару секунд до начала схватки. Драконица угрожающе нагнула голову и толкнула черного мордой прямо в грудь, обдав при этом горячим паром, вырвавшимся из ноздрей.

— Зачем я вам?

Люда старалась говорить тихо, но, очевидно, глотка дракона не приспособлена для шепота, поэтому вопрос прозвучал слишком громко.

— Вы не люди, — бросила она в лицо лежащему на земле типу свой вывод. — Вы все, кто в черном, обладаете особенным запахом. Иначе двигаетесь. Почему-то помогаете негодяю Хэммингу. Почему? Мне всё равно. Но, повторяю последний разс: что вам всем от меня нужно?

Северус попытался пробраться ближе к поверженному противнику, но Люда отпихнула его в сторону.

— Не лезьс, мешаешшь. — Окинув пристальным взглядом конвой в масках, она уставилась на сотника. В голове навязчиво вертелась фраза из старого фильма, которую давным-давно хотелось сказать хоть кому-нибудь, а тут такой удобный случай подвернулся. — Так что, расскажешь, что здесь происходит, или жить надоело? По мне, вы с крысами одного поля ягоды, только вид поприличнее, не такой отталкивающий, как у лысохвостов. Могу поклястьссся, в поджаренном виде хрустите вы одинаково.

Когда длинный раздвоенный на конце язык прикоснулся к голове предводителя компании в черном, он даже не вздрогнул. Необходимость притворяться людьми отпала, и сотник просто замер, глядя на Люду неподвижным взглядом снулой рыбины.

— Оставь его, — бесцеремонно влез Сантар. — Пойдем, нам теперь нужно поспешить.

Драконица резво повернулась всем телом к отпрянувшему блондину. Хвост нервно подергивался, а мышцы задних лап напряглись, готовясь к атакующему прыжку.

— Иди, — протянула она, угрожая витыми рогами. — Катись отсюда. Не нуждаюсь. Вы тоже. — Людмила со змеиной грацией повела головой вдоль ряда особей в черном. — Уходите прочь, прямо сейчас, пока я добрая. Впрочем, нет. Один пусть останется. Мне нужны ответы.

Сантар безмолвно растворился в ближайших кустах, а темные воины, повинуясь, очевидно, мысленным приказам своего главного, исчезали по одному. Люда уже сообразила, что нужна им живой, поэтому страх быть пойманной растворился в страстном желании узнать хоть что-нибудь.

Она наклонила голову, почти касаясь рогом бледного лица, но сотник не реагировал на угрозу.

— Отпущу, когда ответишшь.

— Ничего он тебе не скажет. — Высунулся из кустов Сантар. Его виноватая улыбка проникла в самое сердце Людмилы, но она даже глазом не моргнула. — Можешь его убить, но так ничего и не узнаешь. Идём со мной, я отведу тебя к тому, кто знает ответы на любые вопросы, какие только могут появиться в твоей очаровательной голове.

Глава 17

Молниеносное движение гибкого чешуйчатого тела, и вот уже Сантар беспомощно висит в воздухе, удерживаемый когтями за шиворот потрепанной крутки.

— О'кей... Веди, красавчик, но помни — терпение на исходе. Еще одна попытка использовать меня, и твоя жена никогда не узнает, где покоятся косточки её ветреного мужа.

Проходя мимо поверженного врага, Людмила едва удержалась от желания невзначай наступить на него. Нет сотника — нет проблемы. Но девушка вдруг с ужасом поняла, что чем чаще она идет на поводу у нового тела, тем сильнее опасность полностью раствориться в нем, завершить превращение в иное существо. Жестокое, безжалостное, надменное. Осознание мерзко струилось вдоль позвоночника, но воротник куртки Сантара затрещал, и ей пришлось поставить ношу на землю.

— Просссти, — прошипела Люда. — Не хотела, чтобы черный причинил тебе врред. Он не просто так валялся, в его руке был нож. Похоже, враг собирался метнуть лезвие тебе в спину.

— Не заметил.

Сантар поправил одежду, оторвал второй рукав, болтавшийся на обрывке, и едко добавил:

— Нет у меня никакой жены, можешь глотать вместе с костями, только, гляди, не подавись. Детям люди не игрушки.

— Детям? — Драконица изумленно уставилась на проводника, но его это, судя по всему, не волновало ни капельки.

— Конечно. Ты ведь ещё ребенок, дитя, детка. Пожалуйста, слушайся, когда говорю, что делать. В этом лесу я не ориентируюсь, никогда здесь не был. Поэтому, когда выйдем на открытое пространство, попробуешь взлететь. У тебя получится, обязательно, вот увидишь.

Сантар уже твёрдо решил не возвращаться во дворец. Сообщить о своих планах ожидающим его возвращения людям он сможет из ближайшей деревни, надо только продумать, как прятать от любопытных крестьян драконицу. Не то, чтобы он боялся Хэмминга с его соглядатаями, живущими в каждом селе, но навредить они смогут. Подопечная слишком юна, чтобы правильно оценить противостоящие им силы. Воин не сомневался, что черные бледнолицые твари, так похожие внешне на людей, не оставят их в покое и нападут, как только придумают новый план.

Людмила мягко ступала позади, прислушивалась к шороху падающих листьев, лениво размышляла о том, что услышала. К тому же растрепанная белокурая копна волос, вздрагивающая каждый раз, когда Сантар останавливался, чтобы оглянуться, будила в ней просто-таки кошачье желание цапнуть лапой раздражитель. Интересно, это у всех драконов такие странные повадки или только у неё? Всё же она не настоящая. Мысль поразила Люду, словно молния, драконица остановилась, втянула в себя воздух, потом с силой выдохнула. Разумеется не в спину мужчине, а в сторону шуршащих кустов с угловатыми заостренными листьями. Противные такие. Исцарапалась бы точно, если бы не было чешуи.

— Зачем? — Сантар печально глядел на три обугленные тела, осознавая, что столкновение неизбежно. — Ну что они тебе сделали?

— Собссственно, — прошипела Людмила, — я хотела кусты сжечь, у их листьев такие острые кромки с колючками. А там они прятались, но я же не знала!!!

Повысив голос, она не ожидала, что вместе со словами из пасти вырвется пламя. Вздрогнув, драконица упала на землю. Вот сейчас загорится единственный человек в этом перевернутом с ног на голову мире, который её понимает! Но огонь, добравшись до ступней блондина, сердито фыркнул и погас. Осталась только широкая дорожка на земле, усыпанная горячим пеплом.

— Испугалась? — сочувственно улыбнулся Сантар. — Не бойся, воины из страны драконов неуязвимы.

— Для высокой температуры? Или вообще?

— Твоё пламя ещё слишком слабое, чтобы хоть как-то мне навредить. Вот когда войдёшь в силу...

Каролина

Наставница маленькой лесной обители зажгла свечу, долила воды в большую глиняную чашу, потом внимательно осмотрела гостей. Каро сидела на самом краешке стула с прямой спиной. Зачем их провели в святая святых — место, куда до сих пор вход был запрещен не только чужим посторонним людям, но даже послушницам, всем без исключения... Девушка даже представить себе не могла, что последует дальше.

Рольф занял место в углу, поближе к выходу. Каролина, обычно живая, решительная, вдруг смутилась, съежилась, стараясь казаться меньше, чем есть на самом деле, — ему такое поведение показалось настораживающим, и беглый повелитель решил не терять бдительности. Впрочем, большое светлое помещение с выкрашенными в белый цвет стенами казалось совершенно безопасным. Несколько стульев, круглый стол в центре — на нём чаша и свеча. Кувшин с остатками воды наставница поставила на пол.

— Картины вам понравились? — неожиданно спросила она, укоризненно глядя на полусонного Рольфа. Плотный обед и тишина, царившая вокруг, постепенно оказывали своё магическое действие на уставшего мужчину.

— Очень, — не стал скрывать восхищение повелитель. — Кто-то в вашей обители обладает чересчур развитым воображением. Я никогда не видел столько воды в одном месте.

— Верно. На нашей планете нет морей и океанов, как на Земле.

— Земля? Планета? Простите, кажется, я переел или туго соображаю. Давайте перейдем к делу, нам пора возвращаться.

— Привыкли отдавать приказы? — Глаза наставницы смеялись, хотя сама она даже не пыталась улыбнуться. — Ничто не существует вечно, всё меняется — хотите узнать больше?

— Спасибо, нет. — Рольф чувствовал, что очертания женщины расплываются у него перед глазами, а сознание исчезает в тумане. Нельзя, нельзя спать. Как можно так позорить себя перед незнакомкой. — Вы что-то подсыпали в еду, но зачем?

— Отдохни. Ничего тебе не сыпали, ты просто устал.

Наставница прикоснулась мягкой ладонью ко лбу Рольфа, и он уснул.

— Каролина, я очень рада видеть тебя, — улыбнулась наставница. — У нас мало времени, повелитель скоро очнется.

— Повелитель?

— Не совсем, но сейчас это не важно. Вчера ночью Дух нашей планеты говорила со мной. Происходят необратимые изменения в пространстве из-за повышенной активности драконов. В наших силах спасти планету. Мы можем и должны это сделать не только из благодарности, но и потому что в противном случае — умрут все.

Каролина сгорбилась, обхватила руками голову и стала похожа на нахохлившегося птица. Практически всё, о чем говорила наставница, ей было непонятно. Но — "мы все умрем"? И мама, и любимая младшая сестричка...

— Шанти уже наказала ящеров за то, что они явились незваными, хамски обследовали планету и без спросу решили остаться здесь жить. Обе их драконицы бесплодны, а магия, доступная им, теряет силу с каждым годом всё быстрее. Недавний выброс огромной силы истощил запас энергии Растабана. Чего они хотели добиться? Не знаю. Возможно, снова открывали канал во Вселенной.

— Я совсем потеряла нить разговора, — пожаловалась Каролина. — Плохо понимаю, о чем речь. Может быть, просто скажете, что мне нужно сделать? Ведь вы для этого позвали нас сюда, чтобы поручить что-то важное? Рольф тоже участвует? Почему мы, люди, должны спасать планету, если есть другие, могущественные силы...

— Не все наши девочки умеют хранить тайны, лучше, чтобы до поры, до времени никто не догадывался о том, что происходит в нашем мире. Сюда же без особого приглашения никто не войдет, сама знаешь. Дух планеты, Шанти, передает драконам последнее предупреждение. Она остерегается появляться перед ними в яви потому, что жадность крылатых ящеров не имеет границ. Им всегда мало. Шанти — чистая энергия, если хочешь сущность нашей планеты, и если они сожрут её, то разрушительные последствия не заставят себя ждать. Основной принцип гармоничного существования — обмен энергиями. Люди возделывают землю, заботятся о ней, в результате получают богатый урожай. Так во всём. Драконы же гребут всё под себя, всегда. Я прошу тебя — отправляйся в соседнюю страну, найди драконов и передай им слова Шанти. Здесь я записала их для тебя. Обязательно добейся ответа.

Наставница отдала девушке свиток, перевязанный красной ленточкой, затем продолжила, не обращая внимания на Рольфа. Он уже очнулся и сердито хмурился, полагая, что от него что-то скрывают.

— Я выбрала для этой важной миссии тебя, Каролина, потому что знаю, твои родители ушли из владений графа Вэйна. Ты просто будешь говорить всем, что ищешь свою семью. И самое главное — я верю — у тебя всё получится.

Рольф встал, пошатнулся, но, удержавшись на ногах, медленно подошел к хозяйке обители.

— Зачем вы меня усыпили?

— Ты устал, хотел отдохнуть, глаза слипались. А как сейчас себя чувствуешь? Должно быть лучше?

Взгляд удивительной женщины проникал в самую душу младшего Хэмминга, однако это не пугало, наоборот, казалось абсолютно правильным. Как будто хрупкая изящная фигурка напротив обладала неограниченной властью.

— Хорошо, — пробормотал он, невольно склоняя голову перед наставницей. — Спасибо.

— Лиина сегодня же отправится в дальнюю дорогу, и никому не известно, чем закончится в итоге её опасное путешествие. Но долг превыше всего. А ты, взрослый мальчик с кровоточащей раной в душе, что собираешься делать?

— Не знаю, зачем жить дальше, — неожиданно для себя сказал правду Рольф. — Любимая девушка мертва, наш ребенок так и не родился, отец сошел с ума от жажды власти, а мать стала похожа на холодный обломок льда. Молчит, ни на кого не смотрит, даже подойти страшно, не то — чтобы заговорить.

Сочувствующие глаза немолодой женщины заглянули, показалось ему вдруг, прямо в душу потерявшегося мужчины. Заглянули, а потом будто легкой призрачной ладошкой прошлась внутри исцеляющая волна сопереживания. Иначе не скажешь, но ведь помогло же. Лицо хозяйки обители потемнело, проступили круги под глазами, проявились морщинки, крепче сжались губы, но наставница открыто улыбнулась своим молодым гостям.

— Лиина, девочка, я освобождаю тебя от твоего обещания. Исполнишь просьбу Шанти, а после делай, что посчитаешь нужным. Будущее открывается мне внезапно и резко, но я промолчу сейчас о том, что увидела. Запомни, выбор есть всегда. Думаю, волчица уже пришла в себя. Отведите её к детям. Прощайте.

— Нет, а мне что делать?

Вопрос поймал наставницу уже на пороге. Женщина сначала замерла, явно не желая отвечать, но потом всё-таки обернулась:

— Решай сам. Ты можешь сесть на землю возле ближайшего дерева и просидеть там до конца своей жизни, в итоге превратившись в груду костей, а можешь сотворить что-нибудь хорошее. Судьбу меняют поступки, — не бездействие.

— Хорошее? Как же мне понять, что хорошо, а что плохо?

— Слушай свою душу, она не обманет...

Рольф невольно вздрогнул, когда стройная фигурка растаяла в дневном свете. Он даже выскочил на улицу, но огромная площадка с зеленой травой оказалась пустой, как и не было никого. Возмущенный донельзя, ведь раньше никто не позволял себе так обращаться с ним, мужчина обернулся, чтобы поделиться своим недовольством с Каролиной, но та уже быстро шла по направлению к белым приземистым сараям на противоположной стороне поляны. Догнать девушку удалось только возле двери в лабораторию. Не сдерживая себя, Рольф схватил её за предплечье и развернул так, чтобы глаза видеть.

— Никуда ты одна не пойдешь, я с тобой!

— Договорились. — Каро спокойно отцепила чужие пальцы, — Ну вот, синяки остались. Понежнее нельзя было? Грубиян.

Отчетливые фиолетовые пятна проступили на белой коже, и Рольфу стало не по себе от собственной бесцеремонности. Давно он не ощущал такого всепоглощающего стыда, но в следующую минуту его вниманием целиком и полностью завладела волчица. Стоя на выложенном глиняными плитками полу, она рычала. Предупреждала молоденькую послушницу, старательно удерживающую двумя руками большую миску, доверху наполненную мясными обрезками.

— Она отказывается, — пожаловалась девочка. — Ей больно внутри, страшно и хочется убежать. Пусть бы бежала, но поесть-то надо! Голодная, вон шерсть клочками торчит, даже кости выпирают! Я хотела боль себе забрать, но для этого погладить нужно, за ушками почесать, а она не подпускает меня.

— Спасибо, рыжик. — Каро ласково взъерошила светлые вьющиеся кудри. — Дальше мы сами. Беги, солнышко, к травницам, им всегда помощь нужна.

— Хорошо! — широко улыбнулась девчушка, не смущаясь отсутствия двух передних зубов. Молниеносным движением потрепала волчицу между ушей, пользуясь тем, что та отвлеклась на новых посетителей, и умчалась, шлепая голыми пятками по твердым прохладным плиткам, проигнорировав грозное щелканье зубов. Укоризненно покачивая головой: как бы не упала где, затейница, — Каро наклонилась, подвигая миску ближе к оскаленной волчьей морде.

— Поешь, идти далеко, а Рольф тебя больше тащить на себе не будет. Мужчины тоже устают, знаешь ли.

Волчица настороженно опустила голову, не отводя глаз от девушки, стала медленно глотать розовые, истекающие мясным соком, кусочки. Кто-то постарался, нарезал, чтобы пушистая гостья не давилась.

— Каролина, — окликнул Рольф девушку охрипшим голосом, — скажи, почему девочка босиком бегает? Осень ведь, земля остыла, холодная, ребенок заболеть может.

— Новое поколение, — рассеянно заметила травница, оглядываясь назад в поисках какой-нибудь емкости с водой. Подопечную надо было напоить после еды. — Они другие. Чувствуют иначе, живут по-другому, слышат Шанти, всё живое. Бережно относятся ко всему, что их окружает. Даже насекомые для них — целый мир. Их очень легко ранить словом, я уж не говорю о физическом воздействии. Мириам из обычной семьи, а их владетель, негодяй, хотел забрать её у родителей. Хорошо, что они быстро сориентировались и переправили девочку в обитель. Здесь она растёт в безопасности, счастлива.

— Но босиком?

— Так лучше контакт ощущается. — Яркая улыбка осветила похудевшее лицо невольной путешественницы. Волчица доела мясо и теперь бесшумно пила из ведра воду. Много, конечно, не влезло, но родник можно и в лесу найти. — Посмотри на неё. Ей легче, намного, а девочка всего лишь ладошкой провела по голове зверя.

— Она — будущий целитель? — робко предположил Рольф, уже не зная, что ему думать. Не укладывалась в голове новая картина мира.

— Нет. Всего лишь восстанавливает гармонию в мелодии клеток. Если коротко — то помогает организму найти собственные силы для исцеления, настраивает в нужном ключе.

Каролина поднялась с колен, поманила волчицу за собой. Та вздохнула, но всё же медленно сдвинулась с места, подволакивая левую заднюю лапу. Перед тем как войти в тёмный лесной тоннель, образованный нависающими над тропой ветками, девушка остановилась. Кто знает, вернётся она в обитель когда-нибудь или нет... Обернувшись, чтобы в последний раз окинуть взглядом древнюю постройку, Каро потрясенно прижала ладонь к губам. Все до единой послушницы вместе с наставницей стояли на ограде. Когда увидели, что она на них смотрит, подняли руки в жесте благословения, желая от всего сердца удачи на предстоящей дороге...

Влажная от вечерней росы морда ткнулась в правую руку, отвлекая на себя внимание травницы. Лиина попрощалась с подругами коротким кивком и больше уже не оглядывалась. Жизнь приобрела смысл, цель манила, незачем откладывать расставание с детской мечтой и переживать из-за несбыточного. Поплакать она всегда успеет: останется одна, найдет укромное местечко, чтобы никто не мешал, тогда и прольет слезы, оплакивая свою незавидную участь. Впрочем, мало ли что. Дорога длинная, глядишь — повезет.

Рольф размеренно шагал впереди, погруженный в какие-то свои мысли, Каро же старалась идти вровень с волчицей, чтобы прийти на помощь, если зверю станет вдруг хуже. Вдруг ей в голову пришло, что слишком давно они молчат, нехорошо.

— Рольф.

— Что?

— Не беги так быстро, мы не успеваем, — попросила девушка.

— Ладно, договорились, могла бы раньше сказать.

Остановившись у развилки, младший Хэмминг уставился на ближайшее дерево со снежно-белой корой, усыпанное желтыми и золотыми листьями. Отчего-то неудержимо тянуло прикоснуться к тонкому стволику, погладить, лаская шершавую поверхность, сияющую в лучах заходящего светила Эстамин.

— Почему наставница назвала тебя Повелителем?

Резкий вопрос чересчур самостоятельной травницы вырвал Рольфа из странного состояния, больше похожего на погружение в воду, чем на что-либо другое. Можно было не отвечать или солгать, но — какая в сущности разница? Он давно уже понял, что девушка не опасна, к тому же умеет хранить язык за зубами.

— Потому что я — он и есть, Повелитель, Император, называй, как тебе угодно, — сердито проворчал Рольф. Золотистый листок с выступающими прожилками мягко спланировал в подставленную ладонь. — Смотри, красота какая. Удивительно, как я раньше не замечал всего этого. Ведь можно долго-долго сидеть в лесу, дышать прозрачным вкусным воздухом и ни о чем не думать. Как будто нет никаких трудностей, а ты один во Вселенной...

— Не совсем один, — уточнила Каро, попутно прикидывая далеко ли им еще идти. — Чувствую, ключевое выражение у тебя — "не думать". Спасибо, конечно, что ты спас нас обеих тогда, в цирке, но, выходит, гнались-то за тобой? Сбежал? Да, вот ещё, насколько я знаю, ты вовсе не Повелитель. Ни капельки на него не похож, могу спорить на деньги. У тебя есть?

— На что спорить? — внезапно растерялся Рольф. До сих пор никто не смел подвергать сомнению его статус, а тут вдруг какая-то безродная девчонка... — Есть немного монет.

Он побренчал ими, сунув руку в карман, потом всё-таки согласился:

— Давай будем спорить. Что ты мне дашь, когда я выиграю?

— Не выиграешь, — холодно отрезала девушка, а волчица негромко рыкнула, поддерживая спутницу.

— Да вы сговорились!

Шутка не удалась, сообразил Рольф, когда на него с укоризной уставились две пары глаз, темно-серые и ярко-желтые.

— Ладно, ладно, ты права, забирай, — вздыхая, согласился он, высыпая монеты в подставленный Каролиной мешочек. — Только скажи, как догадалась?

Каро ехидно улыбнулась, взвешивая про себя, говорить правду или нет. Но потом решила, раз уж подставной повелитель сбежал от своей незавидной участи, то заслуживает хотя бы капли доверия с её стороны. Хотя, возможно, ему нравилось изображать Императора, кто знает.

— Это совсем просто. — Девушка прибавила шагу вслед за оживившейся волчицей. — Видела настоящего Повелителя, как сейчас тебя. Вы абсолютно разные, кардинально.

— Что?

— Кардинально, — стараясь, выговорила Каро. — Любимое слово наставницы, в моем понимании означает, что вы с ним, как земля и небо, непохожи во всём. Или я что-то путаю?

— Верни деньги.

Рольф улыбнулся, забыв на время о своей нелегкой судьбе. Смешная девчонка, кого она хочет обмануть!

— Мы хоть и двоюродные братья, но могли бы быть близнецами, — гордо заявил он. — Даже стрижки одинаковые носили. Я почти его копия. Только голоса отличаются, да вот форма носа у меня другая. У Кеннета с горбинкой. Еще он крепче: шире в плечах, сильнее, выше, но не намного. Его уже давно нет в живых, так что я выиграл, монетки мои.

— Ой ли? — Травница подбоченилась, хитро прищурилась и выдала: — Так вот почему ты превратил брата в ящера? Власти захотелось, кто бы сомневался. А в темнице-то запер зачем? Чтобы не вырвался, по шее тебе не надавал, это понятно. Выгнал бы в чистое поле, и все дела. Сбежал-то из дворца почему?

— Ящера?

Потрясенный жуткой новостью Рольф зацепился за слово, а все остальные вопросы благополучно пропустил мимо ушей.

— Мой брат жив? Где он?

— Конечно, — рассудительно кивнула головой травница, сменив гнев на милость. Ладно уж, не он виноват, можно потише шуметь, но наказать придется. Всё же императором работал, мог бы ответственно взяться за дело, проверить всё как следует, а не сидеть сиднем на троне. — Ужасное существо омерзительно зеленого цвета с хвостом, когтями и клыками. Не видел разве?

— Подожди, не спеши, — совсем растерялся Рольф. — Я правильно понимаю? Всё то время, пока я изображал повелителя, Кен был рядом? Но как же так? Кому понадобилось превращать его в чудовище... Заморочила ты мне голову, Лиина, хоть бегом во дворец возвращайся. Прижму колдуна к стене и не отпущу, пока не вернет брата целым и невредимым.

— Эй! — травница еле успела схватить за рукав свирепого от недоумения спутника. Как же! Обвели вокруг пальца, оболванили, Кеннета в ящера превратили; теперь ему дел по горло, некогда прохлаждаться в поисках приключений. Срочно во дворец нужно!

— Не беги так! Вспомни, что сказала наставница.

Так бы и остались слова Лиины без ответа, но Рольф, ослепленный яростным желанием поскорее добраться до злоумышленников, с шумом выскочил на знакомую поляну, где внезапно остановился. Со стороны показалось, что он превратился в неподвижную статую. Каро успела притормозить, чтобы не врезаться лицом в спину Хэмминга младшего, и осторожно выглянула, стараясь понять, что же происходит впереди. Из троих путников только волчица не стала ждать, она стрелой метнулась мимо застывших людей. Угрожающе низкий вибрирующий звук горлового рычания хромой спутницы вывел Рольфа из ступора. Молча, без колебаний он ринулся в сторону огромного дракона, тянущегося острыми изогнутыми рогами к сбившимся в кучу волчатам. Каролина бросилась к малышам, чтобы закрыть их собой, зная, что в бою от неё толку мало. Казалось бы — столкновение повелителя и дракона не предотвратить, но вдруг непонятно откуда прямо перед устрашающей клыкастой пастью выросла мощная фигура воина с клинками в обеих руках. Тряхнув светлой копной волос, Сантар злобно уставился прямо в глаза нападающего.

Глава 18

Ния сердито хмурилась, ощущая ломоту в каждой косточке: что ей стоило лечь в кровать, как нормальному человеку? Ведь было понятно с самого начала, что Кеннет хороший приличный мужчина. К тому же давно дружит с братом, а значит, ни за что не причинит ей вреда. Вон как уютно спит, свернулся на полу клубочком, даже похрапывает тихонько с присвистом. Так интересно. Лицо рукой прикрыл, будто закрывается от чего-то. Вздрагивает. Какой же это Император? Обычный уставший до предела трудяга.

Девушка встала, но выйти не смогла. Дверь категорически отказывалась открываться. Одно дело — провести ночь вместе с Повелителем в одной комнате, другое — если тебя увидят слуги или кто другой. Нет, надо срочно уходить. Поминутно оглядываясь на спящего в позе эмбриона Кеннета, девушка на цыпочках подобралась к камину. Тэкс, чего тут надо сделать, чтобы открыть проход... Если не получается выйти через дверь, значит — она пойдет другим путем. Всегда есть выход — из пещеры же они с девочками выбрались? А пыли-то сколько! Ния брезгливо вытерла ладошку об подол, и прошлась пальчиками по каминной полке. Сверху, снизу, с боков. Кажется, нужна маленькая такая, с рисунком. Но их много! Сузив глаза от возмущения, девушка зло стукнула кулаком по стенке. А чего проход не открывается? Скрип сдвинувшегося с места фрагмента стены удивительным образом совпал с грохотом чьего-то тяжелого кулака в запертую дверь. Не успела Ирения мышкой выскользнуть в узкую темную щель, как вдруг почувствовала, что буквально летит по воздуху. Пока узорчатое покрывало кучкой валилось на пол, девушка, одетая только в нижнюю рубашку, уже возлежала посреди мягкой постели, укрытая тонкой, приятной на ощупь, простыней. Ошеломленно повернув голову, Ния вдохнула чересчур много воздуха, икнула, покраснела от стыда — он же совсем голый! — и изо всех сил зажмурилась. Правда, потом приоткрыла один глаз на всякий случай, чтобы не пропустить чего-нибудь важного.

Обнаженный Кен в маске зло рванул на себя дверцу. Оказалось, вовремя. Один из мощных стражей Хэмминга как раз собирался выбить дверь. Разбежавшись, воин подпрыгнул и обрушился на препятствие, которое в тот самый момент, как назло, перестало существовать. Бедняга приземлился на пол, покрытый ковром, но не удержался на ногах, а проехал до камина, пребольно ударившись боком о выступающие декоративные камни. Следом за ним, крадучись, в спальню прошел сам герцог, демонстративно скорчив презрительную физиономию.

— Молодец, носишь маску, как я велел, — проскрипел хриплым голосом слегка опухший красавчик, бесцеремонно двигаясь к кровати. — Быстро же ты утешился, прямо таки горжусь твоей способностью забывать. Клин клином, уважаю. Кто же это у нас здесь прячется?

Ирения сжалась в комок, Кен бросился к ней, хотел закрыть собой, но не успел. Хэмминг изумленно вытаращился на съёжившуюся девушку, затем отбросил простыню в сторону и громко расхохотался. Кен внезапно опомнился, медленно повернулся к дяде.

— Оставьте нас.

Холодный тон подействовал отрезвляюще на хохочущего незваного гостя. Хэмминг вытер тыльной стороной ладони слёзы, выступившие от смеха, шустро сцапал брошенное платье и, махнув рукой стражам, покинул императорскую спальню.

— Что-то я совсем запуталась, — задумчиво проговорила Ния, свесив ноги с высокой кровати. Кто ж это придумал такие лежанки делать, попробуй спрыгни, называется, так и ногу подвернуть недолго. — Ты Император или где? Как они смеют врываться без высочайшего приглашения? Зачем он уволок моё платье? Между прочим, когда ты без одежды и зверски сверкаешь глазами, я тебя не боюсь. Совсем. Скажи, а ты ящера видел? По-моему, ты — это он. Будешь отрицать?

— Нет.

Повелитель опустился на кресло, разглядывая смешную девчонку. Тарахтит не останавливаясь, как только Сев её выдерживает. Впрочем, он сам такой же болтун. Наверное, в семье Вэйнов это наследственное. Ну, как можно серьезно воспринимать хорошенькое чудовище? Почему чудовище? Потому что столько вопросов ему не осмеливался задавать никто, даже Хэмминг, чтоб его выползень проглотил.

— Разве ты не боялась ящера? — наконец спросил Кен, глядя, как младшая сестра Северуса методично опустошает шкаф, швыряя одежду куда получится. — Уродливый, отталкивающего цвета, одна чешуя кого хочешь напугает. А острые, как лезвия, когти?

— Он мне нравился в отличие от тебя, — сухо заявила Ния, рассматривая длинную белоснежную рубашку с кружевами на воротнике и манжетах. — Милый, добрый, очаровательный зверек. Так расскажешь: зачем герцогу моё сильно поношенное платье?

— Доказательство.

Кеннет вытащил из тряпошной кучи белье, кожаные штаны, темную рубашку, потом задумался: надевать жилет или не обязательно. Оглянулся на гостью, девушка прижала к груди ворох одёжек и удивленно скривилась, явно не понимая, о чем речь.

— Говорю же, дитя ты еще. Маленькая и недогадливая, — со снисходительной улыбкой объявил Кен. Потом сжалился, пояснил: — Теперь Хэмминг расскажет обо всем твоему отцу, потрясая у него перед носом вещественным доказательством. Граф вынужден будет дать согласие на свадьбу, он больше не сможет отказывать самому Императору.

— Свадьба?

Ирения в ужасе села прямо в разбросанную кучу дорогих одеяний, но сразу же подскочила, услышав свирепое рычание брата.

Северус влетел к другу, не глядя под ноги; новости стоили того, чтобы побыстрее рассказать о них, но сценка, внезапно возникшая перед ним, привела парня в бешенство.

— Ну ты гад, — прошипел он. — Она же совсем ребенок ещё!

— Сам ребенок, — взвилась Ирения. Ей уже надоело слышать одно и то же от всех подряд. Никто за человека не считает! Возмутительно! — Ты сам хоть раз со мной поговорил нормально? Да ты вообще ничего обо мне не знаешь, а потому спрячь железяку немедленно! Не смей угрожать Кену, или я за себя не ручаюсь. Волосики-то повыдергаю, мне сейчас всё равно, кто и что подумает. Довели.

С каждым словом Ния приближалась к брату, пока не придавила его к двери ворохом выбранных одёжек.

— Ну?!

— Дошло, осознал, успокоился. — Северус приподнял плечи, выставляя ладони перед собой. — Не надо лишать скальпа родненького братика. Смотри, я безоружен. Оденься, пожалуйста, очень прошу. Но этот подлец мне еще ответит!

Ирения ехидно фыркнула, мол, чего уж теперь, забралась на кровать и с шумом опустила балдахин. Благодаря безрассудному поступку Людмилы, обошлось без пыли и горы дохлых насекомых, но Ния ведь не знала о недавних приключениях подруги, поэтому просто огорченно вздохнула, сетуя, что переодеваться нужно в таких, нечеловеческих с её точки зрения, условиях.

Пользуясь удобным моментом, Кен тоже занялся своим внешним видом. Северус грозно нахмурился, но потом взвесил факты. Собственно, а что такого произошло?

— Так я могу порадовать отца?

— Можешь, — по доброму усмехнулся Кеннет. — Думаю, проблем не будет? Осталось добиться расположения будущей невесты. Убедить её в серьезных намерениях, как принято говорить.

— Ни за что! — Ирения отодвинула тяжелую занавесь, привязала её к узорному столбику, сползла с кровати и встала посреди комнаты, уперев руки в бока. — Не выйду я замуж, так и знайте! Ишь чего обсуждают, меня не спросясь! Вот расскажу всё бабушке, она вам покажет!

Мужчины расхохотались, смущая девушку, но Кен всё же сумел остановиться раньше Северуса. Сжимая руки, он постучал себя по груди и заверил Нию, что никоим образом не хотел её обидеть.

— Северус прав, я, действительно, хочу понравиться его сестре, — убедительно говорил Кеннет, стараясь не испугать девчонку окончательно. — Ирения, вспомни, ты ведь не единственная дочь у графа. Кстати, Сев, где она, где Каролина? Узнал что-нибудь?

— А ты не знаешь?

— Я же тебе говорила! — сердито проворчала Ния. — Я во дворец вернулась, чтобы помочь Людмиле выбраться, а Каролина отправилась в обитель, волчат повезла. Они маленькие совсем, им мама нужна. Ну вы что — забыли?

— Нет, нет, — замахал руками Северус. — Мы всё помним, просто немножко в голове мысли перепутались. Слушай, мне как-то совсем не нравится, что ты надела штаны. Платья не нашлось? Давай-ка, отведу к тётке, она найдёт что-нибудь поприличнее.

Ирения сощурилась, сложила руки на груди крест накрест, но возразить не успела.

— Кстати, я не успел сказать. Отец приехал, так что можешь идти прямо к нему, если не боишься.

Конечно же, Ния струсила и согласилась с предложением старшего брата. Пока Северус провожал сестру в другое крыло, Кен распорядился, чтобы убрали грязную посуду и принесли завтрак. Слуги суетились, негромко переговаривались, а он молча стоял возле широкого окна, обдумывая, что делать с вновь открывшимися фактами.

— О! — Северус с воодушевлением обвел взглядом накрытый стол и без разрешения плюхнулся на маленький диванчик, скрипнувший от свинского обращения. — Хлипкая мебель какая-то, трещит, того и гляди окажусь на полу.

— Возьми стул, он тяжелый, должен выдержать твою аристократическую...

— Не продолжай! — спохватился Сев, но пересаживаться не стал. — Я так понимаю, красавица, которую я, как идиот, искал ночью по всему дворцу, каким-то непостижимым образом взяла на себя твоё проклятие? Булочку хочешь? Мне точно поперек горла встанет. Свадьба — дело десятое, не самая большая тревога. Рольфа видел? Придется расстроить парня, похоже — его девчонку того по приказу отца.

— Того? — Кеннет вздохнул, понимая, у кого Ирения научилась безостановочно тарахтеть, перепрыгивая с одной темы на другую. — Девчонку?

— Ладно, не важно. Сам ему расскажу. Прости, Повелитель, — Северус сидя умудрился согнуться в издевательском поклоне, подметая волосами половицы. — Но, объясни мне, своему скромному преданному служащему, почему ты был уродливым страшилищем, а Людмила превратилась в очаровательного дракона, которого тут же слямзили посланцы эти жуликоватые. Потом она вывалилась из окна, а между прочим они запросто могли её вытолкать, кто их знает — на что способны. Выпала и исчезла. Я даже в пропасть хотел спуститься, вокруг всё оббегал, ни следа. Хотя, должен сообщить, одну загадку я всё-таки обнаружил... Глубокая канавка такая, в половину моего роста, будто тащили что-то длинное и тяжелое. Запах от неё тянется интересный — сухой, горький, непривычный. Ума не приложу, что бы это могло быть.

— Уверен?

Лицо Кеннета вытянулось, глаза заблестели, Северусу показалось, что даже волосы засветились, но луч света передвинулся, и Сев облегченно выдохнул. Иллюзия.

— Да.

— Скажи, следопыт, могла ли большая змея оставить подобную канаву?

— В округе нет змей, разве откуда приползла, или эти с собой притащили... — раздумчиво промолвил виконт, судорожно прикидывая, могла или не могла. — Кен, я не видел змей подходящего размера, ни разу в жизни.

— Я тоже не видел. Найди мне Гахарна, срочно. Пусть всё бросает, чем он там занят, и бегом ко мне в кабинет. О, чуть не забыл. — Кен устало провел ладонью по лицу, надвигалось нечто ужасное, намного хуже предателей Империи. — Скажи, кто-нибудь еще верен Императору из наших стражей? Нужно собрать черную сотню в одном месте и запереть, чтобы не шарахались по дворцу. Срочно, тихо, быстро.

— Могу идти? — Северус вскочил, даже руки по швам вытянул. Друг изменился в мгновение ока. Жесткий серьезный взгляд, сжатые губы, решительное выражение лица. Видать, нелегко ему пришлось в шкуре ящера. А он-то, виконт, так обрадовался появлению Кена, что легко забыл обо всем.

— Предупреди отца. Он приехал с отрядом?

— Да, как всегда.

— Беги первым делом к нему, пусть закроется, и никого к себе не впускает. Кроме тебя разумеется. Хорошо бы Ирению с вашей тетушкой туда же отвести.

— Как быть с Хэммингом?

— Увидишь, арестуй и в камеру. Специально не ищи, дел много.

Северус даже не понял, как так получилось, но, послушно кивнув головой, отправился выполнять приказ. Слишком уж изменился Кен, а какая властность во взгляде? Ни разу раньше не замечал, ну и дела... Далеко личный императорский следователь не ушел. Стоило ему только открыть дверь, как Кеннет с изумлением увидел пятящегося к столу друга. В грудь блондина упиралось острое лезвие сабли одного из герцогских стражей. Еще двое вооруженных до зубов стража, громко топая, вошли и встали — один возле дверей, второй — загородив путь отступления через потайной ход. Хэмминг просочился последним, ядовито ухмыляясь и лениво похлопывая себя перчатками по бедру.

— Арестовать? Меня? Ничего не выйдет, дорогой племянничек. Неужели ты думал, что твоя лживая сценка обманет самого хитрого человека в нашей Империи. Хотя, о чем это я? В моей Империи, если быть точным. Рольф хорошо справлялся с ролью Повелителя, но смерть глупой девки повлияла на его преданность семье. Позор моим сединам. — Герцог демонстративно прикоснулся к седой вьющейся пряди, с интересом разглядывая Кеннета.

— Представь себе, мальчишка сбежал из дворца! Его ранимая душа не выдержала страшного подозрения: родной отец своими руками убил будущую невестку! Ах, ах, ах! Спорим, ты тоже так думаешь?

Договаривая, Хэмминг молниеносно выдернул из ножен кинжал и резко ткнул снизу вверх острием в подбородок Северуса. Жутким маневром он заставил парня поднять голову как можно выше, чтобы не пораниться, но кожу все-таки проколол, и кровь тонкой струйкой потекла на воротник рубашки, пятная белоснежную ткань.

— Отвечай!

— Да, — сквозь зубы проговорил Сев. — Да, я так считаю. Зачем вам лишний претендент на трон? Ведь если бы Рольф женился, кто знает, как он повел бы себя по отношению к отцу? Дети имеют дурную привычку взрослеть, а ваш сын далеко не так глуп, как вы считаете. Он всегда знал, что вы пользуетесь им, как марионеткой, в собственных целях.

Герцог побагровел, оскалился, но убивать наглого следователя? Нет. Он подождет и сделает это с особенным удовольствием, наслаждаясь.

Кеннет медленно, чтобы не провоцировать стражей, снял надоевшую маску. Прийти на помощь другу он бы всё равно не успел. Оставалась надежда, что кто-то из воинов вспомнит его, поймет, на чьей стороне находится и что-нибудь предпримет. Но никто даже глазом не моргнул. Придется действовать по обстоятельствам.

— Где девчонка? Куда ты её спрятал? — Герцог оставил в покое Северуса и змеёй метнулся к племяннику. — Она была здесь, на кровати, я сам видел! К отцу она уйти не могла, граф страшен в гневе, а после моих слов он очень зол, значит? Она ушла в потайные ходы! Ну что ж, повезет — не заблудится, а не повезет — так ей и надо. Взять их!

В холодной сырой камере не было ничего, кроме цепей, жутко позвякивающих на стене. Пробирающий до самых костей, ледяной ветер насмешливо кружил среди камней, покрытых плесенью, задевал цепи, намекал, что зима уже вот-вот вступит в свои права. Когда пленников бесцеремонно втолкнули в их нынешнее пристанище с пустым оконным проемом, больше похожим на дыру в стене, Хэмминг пообещал: скоро приведет к ним Ирению и графа Вэйна, чтобы все мерзли в приятной компании. Неестественный блеск глаз, трясущие руки, слишком громкий смех... Герцог был на себя не похож, когда выходил из камеры. Кеннет задумался.

— Ну! — Северус внезапно разозлился. — Ты почему стоял, как приклеенный? Надо было сопротивляться!

— Не мог сдвинуться с места, — рассудительно пробормотал Кен. — Если я хоть что-нибудь понимаю в колдовстве, то мы оба были под заклятием подчинения. Действие его кратковременное, но им хватило, как видишь.

— С каких это пор наш Хэмминг вдруг стал колдуном? Стражи уж точно не волшебники.

— Именно.

Улыбка осветила лицо Кеннета, словно лучик Эстамин, в данный момент времени успешно прячущейся в копне тёмно— серых туч. Тяжелые, какого-то удивительно странного пыльного оттенка, они накапливались, грозно кружили высоко в небе над старым замком. Казалось бы, сильный ветер должен прогнать облака, наполненные дождем, но на деле выходило, что нагонял всё больше. До начала грозы следовало покинуть темницу, иначе они все могли промокнуть до костей. Если добавить холод, то для здоровья весьма опасное сочетание. Вдали острому глазу можно было без труда рассмотреть тоненькие ниточки молний, хотя гром пока что никто не мог уловить, даже бывший ящер. Кеннет довольно прищурился: после обратной трансформации он намного лучше слышал и видел. Пока еще рано было судить о других приобретенных способностях, но он не сомневался — они есть.

— Ты хочешь сказать, что нас заколдовал Гахарн? Зачем?

— Затем, что вы — два тупых оболтуса, — проворчал старый колдун, отклеиваясь от стены. — Полезли бы в драку, вас бы убили, и дело с концом. Как я замаскировался?

— Меня так научишь? — Северус усилием воли справился с удивлением. — Надо...

— Со всем уважением, — раздраженно перебил друга Кен, — но в результате хитрых действий одного неординарного придворного волшебника нас в камере уже трое. Когда приведут Нию с отцом, станет пятеро. О! Я разгадал таинственный план мудрого воспитателя всех заблудших. Мы собьемся в кучу и будем греть друг друга своими телами, чтобы не превратиться в ледышки к утру.

Гахарн не обратил внимания на вызывающий тон Кеннета. Подумаешь, мальчик нервничает, пустяки, пройдет. Он сосредоточенно изучал стену, возле которой прятался от стражей. Отсчитал пять камней снизу и два от угла. Обернулся к зрителям и, торжественно взмахнув рукой, прикоснулся к бурому небольшому камешку, явно вставленному строителями, чтобы заполнить пустоту между двумя валунами. Все дружно уставились на стенку. Ничего не произошло, только ветер в очередной раз взлохматил седые волосы старика. Колдун нахмурился, надавил сильнее — ничего. Вежливо отодвинув изумленного спасателя в сторонку, за дело взялся Северус. Тем временем Кеннет досчитал до двух от другого угла, пожал плечами и осторожно придавил округлый выступающий из общего фона булыжник. Послышался жуткий скрежет, пробирающий до самых костей, потом всё стихло.

— Давно не пользовались, — смущенно улыбнулся Гахарн. — Сыро в ходах, механизм испортился. Может быть.

— Мало того, что кто-то забыл, где нужный камень, так нам теперь и не выбраться? — Кеннет огорченно вздохнул. Он уже успел забыть, что с самого начала у них вовсе не было надежды выйти из темницы. — Помог, спасибо.

— Всё еще за ящера обижаешься? — Старик задумчиво почесал в затылке, но умных мыслей в голове не обнаружилось. Разве что окно... Примеряясь к узкому проёму, он корил себя за то, что давным-давно перестал следить за исправностью несчастных шестерёнок. Стоило бы завести ученика, хотя бы для того, чтобы было кому смазывать движущиеся части. Неужели нет выхода? Хэмминг будет в экстазе, когда решит проведать пленников. Гахарн обвел взглядом сырые, кое-где покрытые плесенью, стены и горько усмехнулся. Не желая пачкать руки кровью племянника, герцог распорядился запереть их в самой дальней, самой холодной угловой камере. Вышел и забыл об их существовании. Всего лишь.

— Мы здесь умрем? — Северус озвучил невеселый прогноз колдуна, но Кен зло выругался и снова попытался вдавить упрямый камень до упора. В этот раз обошлось без душераздирающего аккомпанемента. — Не замерзнем, так подохнем от жажды и голода. Зря ты нас обездвижил, старик, лучше бы мы погибли, как мужчины, в бою, чем как крысы, в каменной ловушке.

— Два паникера на одного волшебника? Ох, дети.

Гахарн просунул руку в оконный проем, убедился, что даже боком пролезть не получится, фыркнул и рассмеялся. Чем труднее задача, тем веселее её решать. С азартом потер ладони, уперся в наружную стену, шепотом произнося заклинание. Для полной концентрации он закрыл глаза и постарался отрешиться от реальности.

Сначала Кеннет обрадовался. Ещё бы, они должны, просто обязаны выбраться; а кто им поможет, если не самый сильный колдун в Империи? Правда, единственный, но чего придираться? Северус задумался, из чего делать веревку, но время шло, отсчитывая мгновения. Стена не реагировала. Гахарн бормотал всё тише. Наконец, все сели рядком на ледяной пол, потому как ноги уже не держали. Холод забирался под одежду, напоминая людям, кто здесь главный убийца.

— Я вот всё думаю, — осторожно произнес Кен, обнимая за плечи расстроенного неудачей старика. — Если Хэмминг не убивал девушку, то кто это сделал? Зачем подлецу лгать? Нас похоронили в этой конуре, следовательно, мы уже ничего никому не расскажем. Хотя, о чем это я... Власть в Империи принадлежит дядюшке, а ему на расследование плевать.

— Да, — Северус поддержал друга, понимая, что тот старается отвлечь колдуна от печальных размышлений. — Но я учел все за и против. Смерть девушки выгодна только герцогу.

— Может, она сама себя убила? Случайно.

Не дождавшись ответа, Кеннет уставился в окно. Яркая, переливающаяся всеми цветами радуги, звезда расположилась в центре верхней половины бойницы, создавая тем самым фантастическую композицию. На фоне темного, дышащего промозглым холодом неба колючие иглы сияющей драгоценности манили, обещая забвение и легкий уход из жизни. Только смотри, не отрывая глаз, и всё будет как надо. Из сладостного погружения внутрь себя парня выдернул ехидный голос колдуна.

— Чего она, подмигивает? Или сказку молвит? Мы уже выспаться успели, а ты всё статую изображаешь. Между прочим, холодную. Вставай-ка, подвигайся, разгони кровь. О чем замечтался, повелитель ты наш, разъединственный? Делись с обществом, скучно нам.

— Вспомнил, как в детстве, перед сном выискивал на небе именно эту звезду. Грезилось: там далеко-далеко, на одной из планет живут такие же как мы люди. Любят, детей рожают, грустят, всё — как у нас здесь. Мечтал — увидеть бы. А сейчас отчего-то вдруг мнится: мало ли, вдруг я ошибаюсь? Могут ведь и злобные краснокожие карлики обитать в иных мирах или другие жуткие нелюди.

— Вот, — обрадовался старик. — Правильно мыслишь. Хоть и сказка, а всё равно красиво звучит — жизнь на других планетах.

— Что такого весёлого я сказал? — обиделся Кен. — Я вам душу открыл, а вам смешно. Бессовестные оба.

— Потому и смеемся, — Северус старался не хихикать, но получалось плохо. — Карлики — они ж там! А мы — тут, да ещё в камере. Не дотянутся, ручки коротки.

Громкий хохот отразился от стен, вылетел в ночь, затихая на скалах. Кен усиленно хмурился, но, возникшая в голове воображаемая картинка рассмешила и его. Держась за животики, икая от неудержимого смеха, со стороны больше похожего на истерику, пленники не услышали скрипа дверных петель. Первым опомнился Северус, когда перед ним возникла сердитая Ния, всё ещё одетая в походный костюм Кена.

— Мы их спасаем, а они ржут, как лошади!

— Тихо. — Граф выглянул в коридор, потом снова просунул голову в камеру. — Успокоились? Быстро за мной. Пока на ваш гогот стражи не прибежали.

Повезло, что в коридоре, длинном и темном, никого не было. Зачем стража, если засов держит крепко, изнутри в жизни не открыть. Повезло позже, во дворе, не обратили внимания на чванливого, гордо задравшего подбородок, графа, его маленького слугу, суетящегося вокруг, свиту, усердно топающую позади. А если кто из слуг видел, решил, что это его не касается. Мало ли какие у герцога гости. Компания дружно загрузилась в старенькую карету, с шумом и грохотом покинувшую негостеприимный двор.

Чуть позже, когда выехали из города, граф Вэйн покосился на молчаливых спутников, вздохнул, затем решительно, по-свойски, толкнул локтем в бок колдуна и сообщил:

— Рад видеть тебя, старый прохиндей. Я уж думал, ты давным-давно с жизнью простился, однако ж нет — живой, здоровый, только волосы окончательно седыми стали. Ния, можешь корзину мальчикам отдать. Она справа от тебя, под одеялом сложенным припрятана. Там и бутылка найдется для жаждущих. Одно плохо — вода, не вино. Зато ключевая, чистая, пейте на здоровье, не отравитесь. Гахарн, поговори со мной, сколько можно молчать? Больше двадцати лет прошло.

— Вот! — Колдун выдернул из рук оторопевшего Северуса бутыль и с наслаждением напился. — Я старался, девушку уговаривал, она вены себе порезать хотела — знаешь? Ради друга упрашивал. Распинался, рассказывал, как сильно ты её любишь. И к чему это привело? Ты поступил хуже, чем самый отъявленный негодяй. Нет для тебя прощения в моём сердце.

— Папа? — Ния требовательно дернула графа за рукав, не позволяя отвернуться. — Быстро рассказывай! Почему ты не женился на маме Каролины?

— Я тофе хофу пофлуфать, — с набитым ртом пробубнел Сев, попутно стараясь отнять у Кеннета приглянувшуюся булочку.

— Постыдился бы, старый пень. Что ж ты при детях душу мою наизнанку выворачиваешь. Ведь я вас спас, так бы померли за пару дней.

Граф побагровел, обиделся, сжал губы в ниточку и явно вознамерился молчать всю оставшуюся до замка дорогу.

— Допустим, — печально усмехнулся Гахарн, — спасал ты не меня, а своего сына и Императора. Небось, девчонка напела в уши кой-чего, а ты повелся. Так?

Ирения смущенно кивнула, прижимаясь к отцу изо всех сил. Чувствовала его растерянность и не знала, чем помочь любимому папочке.

— История давняя, но умалчивать считаю неприличным. Почему? Потому что дети учатся на ошибках родителей. На своих, конечно, тоже. Тут уж, как судьба повернет. В общем, любил больше жизни ваш папочка девушку Мэрион, дочь простого фермера из долины. Сосватали её за кузнеца, а графский сын решил воспользоваться правом первой ночи, засранец. Но догадался послать мне голубя с запиской. Уж как я летел по дороге, только мой конь знал, но его уже нет с нами, помер от старости. Ну, раз уж так сложилось, отчего не женился, а? Друг ты мой разлюбезный? Девочка ведь и умереть могла, если бы не колдун со своими речами завлекательными. Ты ведь струсил тогда, поганец. Маму с папой испугался. Наследование, титул, чепуха всякая... Как тебе нынешняя жена, по нраву? Мирно живёте, счастливо?

— Грызутся целыми днями, — сообщил Северус и тут же схлопотал по уху от отца. — Чего? Я правду сказал!

— Смирились бы родители. А — нет, так я бы их заколдовал как-нибудь, обоих, — противным голосом вещал Гахарн. — Хорошо, что кузнец оказался незлопамятным. Невесту обижать не стал, принял. Между прочим, я могу рассказать, чем дело закончилось в соседней долине при таком же раскладе! Там правда не граф при власти, всего лишь барон...

— Да, ладно, — зло оскалился Винсент. — Ты вон даже из камеры выбраться не сумел. На что хочешь, могу спорить, что ты первым туда забрался, потому что хотел парней вызволить, и — не вышло! Потому что из тебя колдун, как из Рольфа — Повелитель. Все в Империи знали, кто сидит на троне, но молчали, потому что никто не хотел связываться с Хэммингом. Черная сотня — серьезный аргумент, от них не скроешься.

— Ты прав.

Гахарн насупился, слепо уставившись в противоположную стенку кареты.

— Не хватило сил для волшбы, не получилось стенку разрушить, а я так надеялся, что до судного часа у нас достаточно времени. Даже хотел дракона собственного создать, зелье сварил. Ну, чтобы одной крови с духом Растабана. Чтобы на нашей стороне был, не на драконьей. Пришлые, они же меры не знают, не чувствуют. Другие они. Сколько магии впустую израсходовали, сердце кровью обливается. Конечно, я эксперимент на себе собирался ставить, зачем кому другому так мучаться. Кто ж знал, что Хэм подслушает моё бормотание и утащит флакон по тихому.

— И мне в еду подольёт, — продолжил Кеннет. — Между прочим, хорошо, что ты не пил эту дрянь. Больно очень в чудовище превращаться, не всякий выдержит.

— Прости. В процессе изменения с тобой что-то произошло, а я, старый болван, так и не смог найти ту конуру, где мерзавец тебя прятал. Только настроюсь, только почувствую направление, и, будто специально выползень следы затирает... — Старик покаянно согнулся, почти касаясь лбом коленей, но потом вывернул голову и лукаво заметил. — Но эксперимент-то можно считать удачным! Или я не прав? У нас есть самая что ни на есть драконица! Когда она расправила крылья, я аж дышать перестал от восхищения. Потрясающее зрелище. А какие изящные рожки! Мне определенно требуется прибавка к жалованью.

— К ничего прибавить ничего получится сам угадай что, — съязвил Кен. — Меня часто переводили из одной темницы в другую, может, поэтому у тебя не получилось меня найти.

Сам император, внимательно слушая Гахарна, чувствовал, как наваливается усталость, отключая мозг. Глаза слипались, хотелось свернуться клубочком и прикрыться всё равно чем, только бы не приставали. Но главному человеку Империи негоже прятаться от трудностей, поэтому надо выяснить как можно больше, пока он хоть что-то способен усвоить. Ния уже дремала на плече у брата, граф внимательно слушал, а Сев догрызал последнее яблоко, стараясь не слишком громко чавкать, чтобы не разбудить сестру. Собственно, Кеннет не возражал бы против облика дракона, но что пошло не так?

— Понимаешь. — Виновато сощурился до предела измученный колдун, — думаю, проблема в составе крови. Девица провалилась в кротовую нору в своем мире, а выпала — в нашем. Её кровь другая. Не так уж, чтобы сильно отличалась, но всё же есть компоненты, которых нет в нашей крови и наоборот.

— Где же она сейчас?

— Не знаю. Но она точно не одна. — Гахарн сообразил, что пока он разводил антимонии, парни съели все яблоки, оставив в корзинке только помятый пирожок. — С ней глава посольства драконов, Сантар. Разберутся как-нибудь. Ирения, ты с ней знакома. Как девушка — сообразительная?

— Очень, — пробормотала Ния, отмахиваясь от перышка, которым добрый брат щекотал её нос. — Она, единственная из всех, сумела пройти испытание в бассейне. До сих пор весь гарем гудит, как пчелиный улей. Всем до ужаса любопытно, как это она узнала, что страшилище вовсе даже и не страшилище, а всего лишь чучело.

— Прискорбно, — хихикнул старик. — Если девица умна, значит, она в состоянии сделать определённые выводы, и, в конечном итоге, обязательно меня найдёт. Никто больше не в состоянии ответить на её вопросы. А они у неё есть, это я вам говорю, самый мудрый волшебник Империи!

— И самый скромный, — мило улыбнулся Кен. Но, когда увидел, как смутился колдун, сразу же добавил: — А еще самый уважаемый и любимый. Я тебе как-нибудь потом расскажу, как это — быть ящером.

— Обещаешь? Мне нужно знать, обязательно. Это ведь единственный в своем роде эксперимент! Я гений!

— Только никому не рассказывай, что подопытной зверюшкой был сам Император, договорились?

** Кротовая нора в астрофизике означает переход, соединяющий между собой две области пространства. Это могут быть разные Вселенные или места внутри одной Вселенной. Перемещение из одной точки в другую через подобное соединение занимает считанные минуты... Не зависит от расстояния, не зависит от времени.

Продолжение следует.