Алчные души

Направив коня обратно к дому, Дэр Стилин приветствовал попадавшихся на пути жителей, сам погруженный в раздумья. Мысли его были заняты прошедшей встречей с посланником Совета. Сам приезд сида стал неожиданным, не обставленным посланием и потому подготовиться к нему тилвит не смог. И даже узнал о появлении гостя едва ли не позже того, как тот оказался у стен сидхе.

С разведкой, допустившей чужака к самым границам, он еще намеревался поговорить. Пока же оставалось радоваться, что стражи не стали, из-за любовно взращенной паранойи, убивать пришельцев. Такой поступок вряд ли бы понравился Совету. И даже скрытый, рано или поздно вышел его наружу. Это точно испортило бы отношения тилвита с Советом, серьезно осложнив выполнение намеченных планов.

По счастью, конфликт не привел к кровавой развязке, а сам Дэр Стилин смог смягчить последствия первой встречи с сидом. И даже более того, поведал посланцу Совета о событиях на Альбионе. О том, что в нем "на самом деле" происходит.

При воспоминании об этом, в душе тилвита разлилось глубокое удовлетворение. Ведь пусть он четко видел, что посланник не поверил ему на слово, это не имело значения, так как тот должен был передать слова Дэр Стилина Совету. Поведать точку зрения тилвита из еще одного источника, помимо поступавших ранее. Еще на шаг утвердив легенду кропотливо созданную самим Дэр Стилином и его единомышленниками.

История, рассказанная сиду, была целиком и полностью ложью, мистификацией. Она была поведана не только посланнику, но и жителям сидхе Гворн. Да еще и подкреплена необходимыми доказательствами, почти не оставившими у тех сомнений в правдивости сказанного. Однако тот факт, что тилвит солгал и своим жителям, и посланнику Совета его ни капли не беспокоил. Лицедейство, обман, ложь являлись главными инструментами его расы, намного более полезными, нежели магия. Использованные во благо лучшей части фейри, они уже не раз служили интересам сторов, укрепляя их позиции, защищая простых жителей. Ложь была важна и сейчас, защищая души фейри от пагубного влияния хаоситов. Дэр Стилин и сам иногда удивлялся тому, с какой легкостью ему это удавалось.

Потребовалось всего лишь найти нескольких талантливых фейри, которые были назначены сыграть выживших жителей сидхе, а затем провести их по поселениям Альбиона, после чего поддержать вспыхнувшее возмущение правильной риторикой. И вот уже набиравшее силу влияние невидов встретило достойный отпор. А число перешедших на сторону врага сидхе составило всего одно за три года. Что не шло ни в какое сравнение с прежними брожениями среди фейри.

При этом пущенные слухи имели и вторую цель. Они должны были не позволить Совету и королеве Маб пойти на примирение с невидами, сохранить противостояние. Не то чтобы Дэр Стилин столь не доверял своим правителям, что считал возможным от них такое предательство. Но все же он полагал необходимым предотвратить даже малейшую возможность подобного развития событий. И по тем сообщениям, что поступали к тилвиту, его усилия попадали в благодатную почву. Противостояние между сторами и невидами накалялось. Две идеи, две мощные силы сталкивались друг с другом, уже пролилась меж ними кровь. И это полностью уничтожало какую-либо возможность единения, какие-либо послабления для чуждых взглядов.

Оглянувшись вокруг, Дэр Стилин вновь, как и тысячи раз прежде, обозрел родные просторы сидхе, вздохнул сладостный аромат дома. Этот вид, эта атмосфера навевали на него покой. Тилвит не хотел ничего менять. Фейри не нужны были перемены, и лишь на возвращение утерянных традиций он мог дать согласие. Только на это и ничто другое.

Глава 9. Фейри и люди

Широкая долина тянулась на юго-восток, зеленея весенней травой. По краям ее очерчивали серые горы, пологие, обтесанные ветром. Деревья попадались лишь малыми островками, в остальном путника подавляло невероятно обширное пространство лугов, простиравшихся под ногами. Глубоко вздохнув, Глэд почувствовал запах моря и покачал головой. Сложно было представить, но это место находилось всего в нескольких часах пути от моря. А до этого он уже преодолел дремучий лес и каменную равнину, покрытую вереском. Воистину, природа Уэльса была поразительна в своем разнообразии.

Вдоволь налюбовавшись пейзажем, Глэд коснулся холки коня, и Саэф не торопясь пошел по каменистому склону. Сейчас они были в мире Теней, но это почти не ощущалось. Лишь чуть размытые краски, немного хаотичные движения. Скаф различался в зависимости от той природы, отражением которой он являлся. Лес представал буйством красок, море — бездной метущейся энергии. Горы же и долины даже здесь сохраняли незыблемость, лишь в мелочах выдавая свою природу. Отчасти такая особенность местности была удобна, так как являлась привычной. Однако в то же время по такому ландшафту не удавалось двигаться быстро. Как из-за камней, попадавшихся под копыта коня, так и из-за потоков энергии, находившихся слишком глубоко под землей. Вот и сейчас Глэд едва чувствовал тропу, по которой шагал конь, осознавая, что двигается со скоростью лишь чуть большей, чем в Пархейме. Впрочем, даже так Скаф оставался предпочтительней для путешествий, ведь здесь была мала вероятность наткнуться на людей, намного более опасных, чем все вместе взятые хищники мира Теней.

Словно в подтверждение этих мыслей, вспышка энергии пришла с севера. Глэд напрягся, но успокоился уже в следующий миг, узнав сущность проявления. Это была смерть. Несколько разумных умерли в Пархейме, вызвав отражение в теневом мире. Сид готов был поставить свое оружие на то, что были это люди, которым никогда не надоедало воевать друг с другом. А в нынешнее время они начинали конфликты вовсе по малейшему поводу. Многие говорили, что вина в том лежит на невидах. Правда же заключалась в том, что по крайней мере в Альбионе хаоситы были ответственны лишь за малую часть столкновений. Люди прекрасно справлялись и без их помощи. Голодные, злые, они сражались за крохи еды, за охотничьи угодья, за новые клочки земли и места рыбной ловли. Веками лелеемые традиции племен были отброшены, неписанные правила забыты. Так было восемь лет назад, когда Глэд жил на Альбионе, с тех пор положение на Великом острове ожесточилось еще сильнее, иначе и быть не могло. Так что не стоило удивляться тому, что сид проехал лишь малое расстояние и уже почувствовал происходившее сражение. Радовало то, что Скаф отсекал его от большинства людей, угроза их нападения здесь являлась куда меньшей. Правда в этом мире имелись и иные опасности.

Предупреждающий птичий крик привлек его внимание. Мельтия пролетела над головой сида и направилась на северо-восток. Проводив ее взглядом, Глэд тут же вычленил посторонний объект на фоне травы и камней. Серую шкуру, распластанную на земле. А помимо шкуры там также должны были быть кости, мясо и острые клыки. В этом не стоило сомневаться.

— Стой, Саэф, — тихо проговорил сид, беря в руки копье.

Конь замер, раздувая ноздри. Запаха он не почувствовал, а зрением уступал своему хозяину, а потому не мог увидеть врага, но по возникшему напряжению понял, что возможна схватка и был готов к ней. Сверху, над хищником, парила Мельтия, в любой момент способная метнуться в атаку. Сам Глэд подготовил в голове несколько заклятий, подходящих для этой ситуации, но все же не спешил их применять.

Повисло томительное ожидание, а затем враг поднялся на лапы, осознав, что обнаружен. Это оказался волк. Хотелось бы сказать простой, однако данный экземпляр был почти вдвое выше и шире своих сородичей с Пархейма. В его пасть прекрасно поместилась бы голова сида. Пусть Глэд и готов был этому препятствовать.

Меж тем зверь коротко, зло зарычал, обнажив клыки, его шерсть, серого, с проседью, цвета, встопорщилась. Кажется, так волк пытался продемонстрировать свою силу. Однако Глэд лишь усмехнулся, вспоминая сколько подобных шкур он за свои годы разделывал. А затем тронул коленями бока Саэфа, направив его вперед. Тратить время, избегая схватки, сид не собирался.

Волк зарычал вновь. Громче, яростней. Сид лишь неторопливо продолжил сокращать дистанцию, не отрывая взгляд от противника. Между ними оставалось сорок шагов, тридцать. Приближалась дистанция, на которой магия окажется максимально эффективной.

Зверь не выдержал этого поединка воли первым. Что-то обижено рявкнув, он отступил на шаг, а затем повернулся и бросился прочь, вниз по зеленому склону. При желании Глэд мог бы ударить ему в спину, ранить, а затем настичь, но этого он делать не стал, лишь с улыбкой проводив волка взглядом.

Звери... Они были так просты и понятны. С ними так легко можно было договориться. Стоило лишь показать свою силу, чтобы заставить отступить. Отметить участки собственной территории, и хищники уже не забредали в ее пределы. И почему подобное было невозможно с людьми? Почему, что сейчас, что до Сопряжения миров, фейри было смертельно опасно появляться в человеческом поселении? Почему сидхе вечно находились под угрозой нападения несмотря на то, что люди уже получили в свое владение весь Пархейм, вышвырнув его народ за пределы этого мира? Почему человечество было столь жадным, ненасытным?

Впрочем, Глэд не собирался врать себе — фейри во многом были виновны в таких отношениях двух народов. Те же невиды вот уже четыреста лет вели скрытую войну с людьми, отвечая ударом на удар, кровью платя за кровь. Пусть не они начали ту войну, не на их землях теперь жили чужаки, но они ее продолжали, давая повод людям для ответных действий. И никто не мог сказать, какая из сторон в этом противостоянии понесла большие потери. В нынешнее же время война между людьми и фейри стало еще более ожесточенной. Сид хорошо знал, что многие поселения в Эрине опустели из-за атак его сородичей, многие друиды были ими убиты. Люди также пытались ответить, однако терпели поражение. Первые, за последние четыреста лет. Из-за чего ненавидели своих врагов еще отчаянней. Впрочем, то что Глэд понимал мотивы людей, вовсе не значило, что он им сочувствовал. Сид беспокоился только о своих сородичах. Больше ни о ком ином. А справедливость? Сложно ее найти в мире, где господствовало стремление выжить.

Такие печальные мысли и сопровождали Глэда все время пути. В этот день и на следующий.

...

Что значит провести ночь в Скафе? Это прежде всего пытаться заснуть под несмолкаемый шум ветра, шорох листьев, травы, мягкие звуки шагов ночных зверей. С непривычки сложно даже просто закрыть глаза. Ведь путника будет неотступно преследовать боязнь нападения, причем вполне обоснованная, однако Глэд провел множество ночей в теневом мире и привык к его особенностям.

Сон его был чуток. Сид хорошо умел отсекать незначительные шумы, фокусируя внимание на главном. А то, что упускал он, слышал Саэф, готовый предупредить хозяина в случае возникновения угрозы. Именно поэтому они с Мельтией могли спать, не утруждаясь бдением у костра.

Глэд выбрал местом ночлега рощу лиственных деревьев. В ее небольшой прогалине он разжег костер, устроив хворост в предварительно созданной яме, так что пламя не было видно со стороны. Именно у горячих углей сид и лег спать, закутавшись в покрывало. Над его головой, на ветке, расположилась Мельтия, за два дня пути по Альбиону так ни разу и не сменившая свой облик. В свою очередь Саэф спал чуть поодаль, стоя, чутко поводя ушами на доносившиеся звуки.

Этот ночлег был уже вторым, за время странствий по Альбиону. Предыдущий прошел спокойно. И была надежда на то, что добрым будет и этот сон. Однако данные ожидания рассыпались уже спустя три часа после наступления темноты.

Первым неладное почувствовал Саэф. Встряхнувшись ото сна, он навострил уши, повернув морду на запад, в сторону пройденного пути. Человек, наделенный обычным слухом, не смог бы ничего уловить, однако конь уже спустя несколько секунд расслышал ранее потревоживший его звук — шелест травы, раздвигаемой чьей-то ногой. Причем, спустя всего пару мгновений подобный звук повторился вновь, но уже немного в иной стороне, показывая, что чужаков как минимум двое. Этого факта коню оказалось достаточно, чтобы сбросить остатки сна.

Тихо переставляя копыта, Саэф подошел к своему хозяину и коснулся его плеча. Касание было легким, почти незаметным, однако сид мгновенно очнулся, обратив взгляд на коня. Тот мотнул головой в сторону запада, приглушенно всхрапнул. Для Глэда этих знаков оказалось достаточно, чтобы разобраться в ситуации. Текучим движением он вскочил на ноги, подхватив в руки копье. Затем тупым концов оружия дотронулся до крыла Мельтии и тут же указал в небо открывшей глаза птице. И вновь не потребовалось никаких слов. Члены группы хорошо знали друг друга, не раз путешествовали вместе, не раз сражались. И привыкли задавать вопросы лишь после того, как предполагаемая или явная опасность исчезала. Хотя Мельтия, со своей молчаливой отстраненностью, как правило не делала и этого. Вот и сейчас птица снялась с ветки и исчезла в темных небесах. Глэд вовсе не завидовал тем, на кого обрушится его спутница, когда придет нужный момент. Следом приказ был отдан Саэфу, и конь скрылся в густом лесу, тихо простучав по мягкой земле копытами.

Сам сид отступил к ближайшему дереву, встав у его восточной стороны. Так, чтобы закрыться от тех, кто шел с запада. Затем он прислушался, пытаясь почувствовать приближающихся врагов. Однако смог уловить лишь шум ветра и шелест листвы. Ничего больше. Либо противник оставался еще слишком далеко, либо он смог почувствовать приготовления Глэда и стал проявлять большую осторожность.

Сид задумался о своих дальнейших действиях. Осторожность требовала от него отступить, однако вместо этого он решил принять бой. Подготовить засаду своим врагам. Верно ли Глэд поступал? Он и сам не мог ответить точно на этот вопрос. Однако хорошо знал, что не желает бежать. Что кипевшие в его душе сомнения требуют выхода, схватки с реальным врагом, которого можно будет убить. В этой связи ночной визит незваных гостей оказался весьма кстати.

Шелест. Тихий шорох травы, выбивающийся из общей симфонии звуков, достиг слуха Глэда. Звук раздался на расстоянии тридцати шагов. Близко. Куда ближе, чем хотелось сиду. Неизвестный явно умел двигаться по лесу. Пусть и не был в этом настоящим мастером. Столкновение с ним было неизбежным.

Глэд подобрался, удобнее ухватился за копье, перебрал в уме подходящие заклятия, сразу исключив из них те, что относились к огненной стихии. Устраивать пожар в лесу, что был так гостеприимен к нему, сиду не хотелось. А значит остается земля, вода и ветер, а также их производные. Впрочем, вода и лед будут в этом месте не эффективны. А вот ветер и земля должны откликнуться с большей силой, чем где-либо еще. Горная долина наполнит их мощью.

Вновь раздался шорох, ближе и немного в другой стороне. Ему вторили другие звуки. Пусть неприятели умели двигаться тихо, но их было много. Глэд определил как минимум пятерых, хотя точное число ему было неизвестно. До сих пор он ориентировался только на слух.

— Мы обнаружены, — внезапно раздался мужской голос. — Эрик, Сольт, разведайте местность вокруг, возможно это отродье находится где-то поблизости. Остальным держаться вместе и прикрывать друг друга. Все ясно?