Алчные души

Глава 1. Мертвое селение.

Клочья белого тумана вились над местностью. Они стелились по земле, висели в воздухе, прижимались к стволам деревьев и высокой ограде, парили в полной тишине. Если присмотреться, можно было заметить, что некоторые из них имели форму людей, другие же постепенно распадались в аморфную массу, обладающую, однако, четкими границами своего распространения. И все это происходило под лучами полуденного солнца, пробивающегося из-за серых туч. Неестественно, странно? Такие слова относились бы к какому-нибудь иному миру. Здесь и сейчас подобную картину можно было встретить очень часто. Она была данностью таких мест, этого острова, этого мира. Его бичом.

Туман скрывал за собой широкую дорогу, ведущую к поселению. Некогда оживленную, о чем говорили две глубокие колеи, а теперь постепенно зараставшую травой. С западной стороны этого пути и пришел звук, разорвавший царившую тишину.

Стук копыт. Приглушенный расстоянием, но постепенно набиравший силу. Звуки говорили о том, что конь был всего один и двигался неспешно. По этой причине всаднику потребовалось несколько минут, чтобы добраться до границ тумана. Здесь он и вовсе остановился, оценивая открывшийся вид и давая наблюдателю, если бы таковой имелся, оглядеть себя.

Что можно было сказать о прибывшем? Первое и главное — человеком он не являлся. Об этом ясно свидетельствовали тонкие рога, вырастающие из висков и тянущиеся к затылку, ярко желтые глаза, вытянутые оленьи уши. Необычными также были оружие и доспехи путника, не содержавшие в себе ни капли железа. Только прекрасно обработанное дерево. Длинное ясеневое копье в руке всадника не обладало наконечником, броня состояла из деревянных дощечек, скрепленных внахлест, будто чешуя. Легкая и слабая на вид защита, оружие, не способное ранить человека в доспехах. Так могло показаться, если бы эти вещи не использовало существо на десятки переходов вокруг вызывавшее у людей уважение, страх или ненависть. Что-то одно из этих чувств или даже все сразу. Если бы это не был сид, представитель одной из самых могущественных рас фейри.

— Что скажешь, Саэф? Думаешь, они еще здесь? — спросил всадник.

Белоснежный конь, к которому и был обращен вопрос, ответил своему хозяину громким всхрапом и ударом копыта о землю.

— Да. Ты прав. Нам следует быть готовыми к бою.

Сказав это спокойным, не выражающим и тени волнения тоном, сид поднял правую руку и повернул копье так, чтобы его острие оказалось на расстоянии ладони от груди. Затем с его губ сорвалось несколько слов, и дерево охватило яркое сияние, будто слабые лучи солнца смогли впитаться в текстуру. Вскоре свет погас, но способные Видеть знали, что заклинание не исчезло. Оно действовало, укрепив дерево и увеличив его опасность для всех магических созданий.

— Вперед, Саэф, нам не стоит задерживаться, — произнес чародей, и конь послушно двинулся к поселению.

Едва путники приблизились к границе тумана, в нем сразу начали происходить метаморфозы. Ранее неподвижно висевшая над землей дымка словно бы очнулась, потянулась в сторону пришельцев. Туман коснулся ног белоснежного скакуна, поднялся к бокам и морде.

— Tine dhìon se, — в ответ произнес фейри, коснувшись холки коня.

Тут же по телу зверя заплясали языки пламени. Они не наносили вреда ни животному, ни его хозяину. Источали приятное тепло и при этом заставили мгновенно отпрянуть ожившую дымку. Теперь она расходилась за пять шагов от волшебного коня, одновременно истончаясь или вовсе исчезая. Ни один клочок тумана более не пытался к ним приблизиться.

Неспешно, внимательно осматриваясь, сид на своем коне добрались до самых ворот поселения, оказавшихся закрытыми. Чародей положил руку на одну из створок и сосредоточился. Но не почувствовал ничего, ни знаков рун, ни заклинаний, ни простейших наговоров. Перед ним оказалось самое обычное дерево. Против тех врагов, что пришли к поселению, оно было совершенно бесполезным. Скорее могло лишь помешать защитникам. Но все же люди решились закрыться от опасности, доверившись старым инстинктам. Напрасно.

— Справишься? — спросил чародей.

В ответ прозвучало насмешливое фырканье. И сразу, без всякого предупреждения, Саэф встал на дыбы, чтобы затем обрушить копыта на закрытые ворота.

Несмотря на внезапность и полное отсутствие уздечки, фейри удалось удержаться в седле. Продемонстрировав удивительную координацию и скорость реакции, он успел крепче сжать колени, пригнуться к шее коня, а затем как ни в чем не бывало выпрямиться, даже не выглядя удивленным выходкой животного. Хотя сиду и не было причин удивляться, его конь постоянно проделывал подобные трюки, стремясь подловить хозяина. В связи с чем очередная попытка совершенно не стоила внимания, сосредоточенного на деле фейри. Гораздо интересней было оценить результаты удара.

А те впечатляли. Достаточно надежные ворота покрылись трещинами, крепкая балка засова оказалась расколота, и оставалась единой лишь благодаря нескольким щепкам. Будь удар лишь чуть сильнее — путь бы оказался уже открыт. Но это точно не являлось проблемой. Один быстрый взмах копьем устремленный в щель ворот, и зачарованное лезвие окончательно разломало перекладину. Конь копытом толкнул створки, и перед пришельцами открылся вид на деревню. Такую, какой и следовало быть поселению, подвергшемуся атаке существ из Круговерти Душ.

Внутри туман клубился намного сильнее. За ним почти не было видно земли, при этом дымка просачивалась в приоткрытые двери и разбитые окна домов, забиралась на стены и даже крыши. Пряча под собой любые следы. Однако стоило Саэфу сделать шаг, и граница завесы отодвинулась, обнажив то, что ранее скрывалось. Чародей совершенно не удивился тому, что первой его находкой стало мертвое тело человека.

Погибшим был крепко сбитый мужчина в простой крестьянской одежде. Его правая рука сжимала топор, лицо было искажено в гримасе страха. Выражения, встречавшегося даже у самых отважных воинов, стоило им столкнуться с опасностью, подобной той, что атаковала деревню. Фейри хорошо знал это. Он уже посетил множество поселений и видел схожие выражения лиц у тысяч мертвецов. Вновь встреченная картина не ужаснула, не затронула никаких чувств. Пожалуй, он уже слишком привык к подобным вещам.

Тем не менее, кое-что заинтересовало чародея. Маг спрыгнул с седла и опустился перед погибшим на колени, после чего осторожно протянул руку в сторону топора, чтобы затем кивнуть себе в знак подтверждения догадки. На оружии лежали чары. Недолговечные. Сотворенные не в кузне, а перед самым боем, дабы дать защитникам хоть какой-то шанс отбиться от врагов. Если судить по густоте тумана, люди смогли достойно воспользоваться помощью заклинателя, однако победить все равно не сумели. Нападавших попросту оказалось слишком много. Исход, ставший привычным. Тем не менее, эта находка означала, что чародей был прав, решив проверить поселение. Что здесь может существовать искомое. Опасность, которую следует устранить раньше, чем она обретет настоящую силу.

С облегчением отведя руку от металла, сид поднялся и направился вглубь деревни, не став возвращаться в седло. Саэф двинулся за ним следом, без всяких указаний. Он выполнял роль пылающего факела, разгонявшего туман, а еще был вполне способен прикрыть спину своего хозяина, являясь отнюдь не столь желанной целью, нежели чародей. И, несмотря на все свое хладнокровие, маг вынужден был признаться хотя бы самому себе — стук копыт позади действовал на него успокаивающе. Дарил ощущение уверенности.

Поселение, в которое они вошли, некогда было небольшим, но преуспевающим городом, расположившимся на торговом пути к оживленной гавани людей. Мимо него во множестве проходили купцы. Однако было это еще до Сопряжения миров. Во времена, когда земли не атаковали вырванные из Домну души, а поля родили обильные урожаи. Тогда этот городок должно быть процветал. Сейчас на нем были видны следы запустения, во множестве встречались покинутые дома. Хотя все эти признаки более не имели значения, учитывая произошедшее сегодня нашествие. Ведь теперь уже никто не будет здесь селиться. Это место станет проклятым на годы, если не десятилетия. Случится тоже, что произошло с сотнями городов и деревень за последние двадцать лет.

Меж тем путь фейри и его коня продолжался. Каждый следующий шаг открывал им новых мертвецов. Мужчины и женщины, все, кто мог сражаться, пали в этом сражении. И та же участь постигла детей и немощных стариков, оставшихся в домах. Фейри заходил в несколько из строений, в надежде найти живых. Но эти поиски были бесполезны. Алчные души в этот раз не упустили никого из своих жертв. Так что чародею оставалось лишь продолжить путь, двигаясь сквозь белое марево.

Нападение произошло внезапно. Просто в один момент из тумана вылетел плотный белый сгусток. А через секунду он уже оказался разрезан копьем. Еще одно движение сбоку заставило сида крутануться на месте, очерчивая полукруг своим оружием. Одновременно Саэф опустил копыта на третьего противника. Огненные сполохи сорвались с тела коня, мгновенно испепелив пришпиленную к земле фигуру. Однако эти трое противников были всего лишь первыми. А за ними шли и другие, лишь немного отстав.

— Tine ardu! — прокричал маг, очертив копьем пространство вокруг себя.

Вслед за движением с острия сорвался огонь, образовав вокруг мага пламенную стену. В которую и ударился новый туманный сгусток.

Следующие секунды фейри провел, нанося сквозь огонь колющие удары. Его враги почти не выделялись из окружавшего тумана. Их единственным отличием была лишь отдаленно похожая на человеческую форма, колеблющаяся при каждом движении. По одиночке каждое из атаковавших существ являлось не опасным. Однако их было много. Всегда много. А громадная толпа способна уничтожить даже самого сильного чародея, просто проломив его защиту. По счастью в этот раз врагов оказалось недостаточно, для того, чтобы стать настоящей угрозой. В атаке приняло участие всего три дюжины существ, притом Саэф смог растоптать не менее десяти из них. По этой причине уже спустя две минуты схватка оказалась окончена, а туман вокруг чародея стал еще плотнее и выше, почти достигнув в высоту его плеч. Теперь за этой завесой совершенно невозможно было различить врагов, если только они там действительно скрывались. Что стало еще одной причиной, почему стоило продолжить движение.

— Tine diflannu, — прошептал чародей, и огонь вокруг него погас, подарив возможность возобновить путь к центру поселения.

Города людей были не велики. Даже поселения в пять сотен жителей порой относились к ним. А потому путь через заполненную туманом улицу не мог длиться долго. Прошла минута и чародей достиг ее окончания, выйдя на то, что некогда являлось торговой площадью. Сейчас свободное пространство в центре города было полностью скрыто туманом. Самым плотным из того, что фейри встречал за время своего пребывания в городе. Это означало лишь то, что здесь погибло более всего алчных душ. И здесь же должен был находиться местный заклинатель.

Эта мысль подтвердилась в тот же миг. Сид почувствовал вспышку мощной, неупорядоченной энергии и едва успел выкрикнуть заклинание, когда со стороны центра площади ударила багровая волна. Щит ветра, вызванный фейри, заколыхался, оказался пробит в нескольких местах, уязвив скрывшегося за ним чародея, но свою задачу выполнил — маг остался жив. Четким, уверенным речитативом, сид начал наговаривать новые заклятья, очерчивая копьем одну линию за другой. Создавая чары быстрее, чем их мог сокрушить враг. Когда же между ним и противником встали три стены разных стихий, он упал на колени, и выдернутым из-за пояса кинжалом принялся чертить на земле знаки.

Прошло три секунды и стоявшая первой стена ветра пала. Сгустки багровой энергии устремились дальше, но оказались поглощены огнем. Фейри не обратил на это внимание, четкими, уверенными движениями вырезая символы. Новая цепь ударов, и пламя опало, успев передать оставшуюся часть энергии стоявшей за ней каменной стене. Та раскалилась от внутреннего жара, успешно сдержав новые атаки.

Сид завершил последний символ. Затем очистил кинжал от земли и разрезал себе ладонь. Алая кровь потекла, орошая знаки, передавая магическую и жизненную энергию. Атаки со стороны центра площади стали более неистовыми. Скрытое там создание отчаянно нуждалось в энергии и сейчас почувствовало ее мощный источник. Последняя защита пошла трещинами, а затем рассыпалась пылью и щебнем. Однако к этому моменту сид уже был готов. Одно слово-ключ и символы вспыхнули, чтобы затем обратиться волной пламени, охватившей всю площадь, забравшейся в каждый ее уголок.

Могло показаться, что эти чары невероятно могущественны, но это было не совсем так. Волна огня была стремительной, но при этом недолговечной. Пламя опало, едва успев появиться. Однако свою главную задачу выполнило, очистив площадь от тумана, раскрыв положение противника. Показав, где тот находился и кем был. Впрочем, это открытие не подарило фейри радости, принеся лишь обреченный вздох. Главным образом потому, что подтвердило его опасения, явив тело сородича.

В центре площади, на утрамбованной земле, стояла стройная фигура сида, в потрепанных доспехах. Та же чешуйчатая деревянная броня, похожее копье, стискиваемое в правой руке. Рога на голове, более напоминающие оленьи. В любом ином месте он мог показаться обычным представителем фейри, но здесь и сейчас несомненно являлся кое-чем иным. Среди всех возможных названий, пришедший в поселение чародей предпочитал наименование "одержимый".

В прежние времена о таких существах никто не слышал. Их и не могло появиться до тех пор, пока не произошло Сопряжение миров. Ведь души умерших никогда не оставались в Пархейме, самом постоянном из миров. Они уходили в Домну, дабы пройти испытания на пути к перерождению. Однако произошла катастрофа, о сущности которой можно было лишь догадываться, и устоявшийся порядок оказался нарушен. Души, потерявшие свои воспоминания, ведомые лишь желанием обрести тело, неожиданно нашли путь в Пархейм. Только вот, оказавшись здесь, новую жизнь в новом теле они не получили, оставшись лишь бесплотными призраками.

Души были обмануты мирозданием, обречены на жалкое, бессмысленное существование. Шанса переродиться они оказались лишены. Но принять такую участь не захотели, начав охоту за телами людей и фейри. И если попытки взять под контроль лишенных магии людей всегда оканчивались гибелью жертв и концом существования алчных душ, в отношении друидов и фейри все было иначе. Оказалось, что тела чародеев способны выдерживать силу вторгшихся духов. Быть управляемыми ими, взамен уничтожаемой души настоящего владельца.

Получавшееся создание, одержимый, могло есть, пить, двигаться. Порой было способно говорить, но при этом не имело в себе ничего общего с бывшим хозяином тела или хотя бы тем человеком, чья душа когда-то попала в Домну. Его нельзя было даже сравнить со зверем, ибо инстинкты этого существа были совершенно отличны от всего живого. Одержимым двигала лишь цель выживания и погони за магической энергией. И, к сожалению всех живых обитателей Пархейма, это создание было пусть примитивным, но достаточно сильным, чтобы свои желания исполнять. Мощь хаотичной энергии охотно повиновалась его воле, и чем больше времени проходило, тем большую силу обретал одержимый. Именно по этой причине сид решил прийти в атакованное поселение. Именно поэтому он встретился с данным созданием.

Эти мысли очень быстро пронеслись в голове фейри, всего за пару секунд. А затем думать о постороннем стало некогда — одержимый вновь атаковал. Он действовал безыскусно, голой мощью. Но уже сейчас обладал почти неисчерпаемыми силами. Поединок на выносливость с таким противником был обречен на провал. Попытка сломить заклинаниями магическую защиту с большой вероятностью могла оказаться безуспешной. А потому сид решился на иной шаг. Кувырком уйдя с линии атаки, он подозвал Саэфа и быстро вскочил в седло коня. После чего направил его прямо на одержимого.

Промахнуться по столь большой цели противник не мог и тут же вновь ударил волной хаотичной энергии. Однако эти чары лишь безвредно скользнули по шкуре коня, даже ее не опалив. Силы наложенного заклинания и способности самого Саэфа легко справились с атакой. Следом одержимый ударил вновь. И опять безуспешно. А затем расстояние между сражавшимися сократилось до двадцати шагов, и сид выкинул руку вперед, швырнув копье. Оружие ударило точно в грудь одержимого. Отчего тело врага оказалось отброшено на землю, скрученное агонией.

Фейри подъехал к противнику медленно и с опаской, уже сжимая новое копье, но предосторожность оказалась лишней — враг был мертв. Деревянное острие пробило кольчугу и вонзилось точно в сердце, а такие раны были не в силах пережить даже самые могущественные чародеи. И все же сид использовал магию, дабы убедиться, что в лежащем у копыт Саэфа теле действительно нет жизни. И лишь затем спрыгнул с седла.

Протянув руку к собственному оружию, торчащему из раны, сид неожиданно замер и остановился. Затем глубоко вздохнул, невидящим взглядом взирая на побежденного врага.

— Глупец, — выдохнул он сквозь зубы. — Зачем? Зачем?! Почему ты пришел сюда, к людям? Ради чего нужно было умирать за них? Ты не должен был оказаться в этом месте. Твоя смерть никому не была нужна! Но ты остался, чтобы погибнуть без всякого смысла и цели. Напрасно. Да чтоб ты прошел через все круги Домну, чтоб тебя пожрали фоморы за твое геройство!

Сид с яростью выдернул копье, резким движением стряхнув с него кровь. А затем отвернулся, пытаясь смотреть на что угодно, но не на тело своего сородича. Его переполняла злость, вина, горечь. Однако постепенно эти чувства усмирялись. Фейри умел контролировать свои эмоции и очень редко позволял им выходить наружу. Даже этот краткий срыв был связан лишь с тем, что вокруг не было никого, перед кем стоило притворяться. Из живых здесь был лишь конь, а Саэф его никогда бы не выдал. Именно поэтому сид позволил выплеснуться своим чувствам, годами заключенным в тисках самообладания. Краткий миг послабления, на смену которому уже приходил привычный контроль.

Полностью восстановив душевное равновесие, сид наклонился над телом покойного и внимательно осмотрел его одежду. Взгляд тут же уловил на правом плече знак лещины у берега реки — символ сидхе Колл на востоке Эрина. Срезав кинжалом дощечку с этим знаком, фейри также взял еще несколько личных вещей покойного, убрав их в мешок, притороченный к седлу Саэфа. Его путь обязательно пройдет рядом с тем поселением. Тогда он и отдаст родным убитого эти вещи.

Дабы соблюсти все традиции фейри, следовало также провести правильный погребальный обряд. Вывести покойного на опушку леса, сжечь его, использовав ясеневые прутья, а затем захоронить прах, желательно соорудив могилу на восточной стороне холма. Однако сид вынужден был признаться по крайней мере самому себе — он не готов был проделать все это. Не имел возможности тратить целый день, дабы достойно захоронить неизвестного ему фейри. И раз уж рядом не было никого, кто мог бы его осудить, можно было осуществить самый простой обряд. К которому фейри приступил спустя несколько мгновений.

— Tine sruthan se, — произнес сид, и тело убитого тут же занялось огнем.

Магическое пламя почти не дымило. Оно стремительно пожирало плоть и даже кости, не оставив и следа от тела всего через несколько минут. Это время сид провел в молчании, заговорив лишь когда огонь почти догорел:

— Исцели свою душу, мой глупый собрат. Исцели, и пройди все испытания на пути к возрождению.

Сказав это, фейри по имени Глэд вскочил в седло коня, направив его прочь из поселения, по уже пройденной улице. Ему нужно было спешить, ведь в Эрине у него оставалось еще множество дел. Чародей не догадывался, что все его планы вскоре будут сорваны, а им на смену придет по настоящему безумная альтернатива.

Глава 2. Черные крылья.

Эрин являлся весьма негостеприимным местом даже по меркам мира, ступившего к краю пропасти. Здесь существовало множество поселений фейри, но мало тех, что дали бы Глэду надежный кров и защиту. Для многих он, посланник королевы Маб, оказался бы если не врагом, то нежеланным гостем. Многие посчитали бы его соглядатаем, намеренным выведать, не стремятся ли жители отказаться от верности идеям хранителей мира. Не желают ли перейти на путь хаоса и войны? И такое отношение являлось оправданным, ведь он действительно был наблюдателем на этом острове, сообщавшим своим властителям о всем важном, что мог разузнать. Именно такой оставалась его миссия в течении долгих лет.

Где бы не оказывался сид, он оставался чужаком. В поселениях фейри ему приходилось ступать по тонкой грани, между собственной гордостью и осторожностью путника. Там он не мог расслабиться, подозревая отраву в еде и опасность в предоставленном ночлеге. Поселения людей Глэд вовсе предпочитал осматривать лишь со стороны, ведь зайди он внутрь, с большой вероятностью все обернулось бы кровью. Из-за такого положения вещей, сид большую часть времени предпочитал избегать и людей и сородичей. Долгие годы он провел в путешествиях по острову. И с каждым новым днем в нем все сильнее поднималось стрмление прервать эту затянувшуюся миссию.

К сожалению, желания Глэда мало кого интересовали. Назначение в Эрин в качестве наблюдателя было передано ему восемь лет назад, и с тех пор крылатые посланники не доставляли новых распоряжений. Лишь уносили его собственные письма. До сего дня.

Черная точка появилась на горизонте в тот момент, когда Глэд пробирался через опустошенное поселение. Именно по этой причине фейри ничего не заметил, сосредоточенный на том, чтобы не упустить нападение из тумана. К тому моменту как сид выехал за выбитые ворота, точка уже обратилась в птицу, летящую точно по направлению к нему. Она не походила ни на одно живое существо, известное людям. Большая, матово черная, с красными всполохами на крыльях. Ее когти были страшной угрозой как для зверя, так и человека, клюв по крепости мог соперничать с железом. И на этом опасность ее отнюдь не ограничивалась.

Глэд, обратил внимание на птицу только когда услышал шум ее крыльев. Его уши дернулись, уловив звук, рука крепче сжала оружие, а взгляд мгновенно метнулся к источнику возможной опасности. Сид изготовился к бою, но едва увидев гостью, тут же расслабился, улыбнувшись. Он подставил предплечье для посадки и сразу почувствовал, как когти сомкнулись на его руке. Громадная, возвышающаяся на голову над не столь и низким фейри, птица обратила на него внимательный взгляд, в котором ясно читался разум.

— Рад тебя видеть, Мельтия. Как проходил твой полет? Попутным ли был ветер?

На все эти вопросы птица лишь прикрыла глаза, а затем протянула правую лапу, к которой был привязан мешочек.

— Не хочешь говорить со старым знакомым? Сразу желаешь выполнить дело? В таком случае извини, но здесь и сейчас прочесть послание я не могу — окружение не подходящее. Придется тебе подождать, пока мы удалился от этого поселения хотя бы на тысячу шагов.

Глэд до сих пор находился в окружении тумана, пусть и не столь густого, как в поселении, а потому настаивать посланница не стала. Она опустила лапу и закрыла глаза, кажется решив посвятив выдавшееся время отдыху. Сам сид направил коня по дороге из поселения, беспрепятственно рассекая туман. Алчные души ему на пути не попадались. Большинство из них покинуло павший городок сразу после его захвата, а те, что остались, были уничтожены фейри в ходе посещения им поселения.

Туман вскоре остался за спиной, скрытый поворотом дороги. Еще несколько минут Глэд потратил на то, чтобы удалиться дальше от мертвого городка, но затем свернул вправо, выбрав путь через редкий лес к невысокому холму. Это место являлось знакомым фейри, дорога была лишена препятствий для движения коня, свободна от низко висевших веток и выпиравших из земли корней. Двигаться по ней оказалось легко, оттого уже вскоре путники забрались на возвышенность, открывшую прекрасный вид на покинутый городок, но при этом спрятавшую самих фейри. Также Глэд знал, что здесь недалеко, у самого подножия холма, протекает родник. А еще на самой поляне имелось несколько поваленных деревьев, на ствол одно из которых сразу перелетела Мельтия. Это место было идеальным для отдыха, лучшим во всей округе.

Глэд спешился, затем снял со своего скакуна навьюченные сумки, стащил седло и попону. Предложил верному коню угощение в виде нескольких яблок. А затем, проявив должную заботу о боевом товарище, сид занялся собой. Прошедшая схватка с одержимым не прошла для чародея бесследно. Нескольким сгусткам хаотичной энергии удалось преодолеть выставленную защиту и ударить по фейри. Ничего смертельного чары в себе не несли, однако имели шанс привести к заражению, как и любая рана, оставленная магией. Из-за этого откладывать лечение не следовало, благо у Глэда были при себе все необходимые лекарства.

Скинув броню и рубаху, сид достал из походного мешка деревянный сосуд и осторожно вскрыл его, понюхав содержимое. В ноздри ударил резкий, сильный запах, точно такой, каким и должна была пахнуть данная мазь. Удостоверившись, в том, что все в порядке, Глэд начал осторожно втирать лекарство в черные отметины на коже стараясь экономить крайне ценное снадобье. Приготовил его он сам, однако ингредиенты для мази являлись достаточно редкими, требуя относиться к лекарству бережно.

Процедура обработки ран заняла лишь пару минут. Благо хаотичная энергия поразила главным образом конечности, не защищенные доспехами. И только когда Глэд закончил с лечением, пришла очередь послания. Очень осторожно отвязал от лапы Мельтии мешочек, фейри обнаружил внутри, хранимый в водонепроницаемой ткани, маленький свиток бумаги. На нем, каллиграфически четкими символами, было изложено короткое распоряжение:

Глэд из сидхе Ниневер, не позднее чем за десять дней до праздника Белтейна, вы должны прибыть на собрание круга друидов в Ваннхилл. Существующие долги и клятвы не станут оправданием вашему опозданию.

Член Совета фейри, тилвит Килдэт.

И все. Ни одного слова о причинах спешки, требующей бросить выполняемую работу и гнать скакуна, пересекая два острова и два океанских пролива. Лишь четкое распоряжение, не оставляющее возможности для отказа. Глэд оценил, какой путь ему нужно будет совершить и понял, что времени на раздумья нет. До назначенного срока оставалось девять дней. Чтобы успеть, требовалось выехать уже сегодня, желательно не откладывая сборы даже на час. В связи с этим фейри оставалось лишь радоваться тому, что ему не нужно заезжать в сидхе, бывший его последним приютом в Эрине — все вещи он вез с собой.

— Ты не знаешь в связи с чем нас вызывают в Ваннхилл? — спросил он Мельтию.

Ответом было глубокомысленное молчание. Глэду оставалось лишь тяжело вздохнуть. Он был знаком с крылатой посланницей больше тридцати лет и все это время она оставалось все такой же замкнутой, лишь изредка выглядывая из своей скорлупы.

— Я отправлюсь в путь через час, ты составишь мне компанию?

— Да, — хрипло ответила птица, когда поняла, что на этот раз отмолчаться не получится.

— Вот и славно. У меня также есть вино, свежий хлеб и сыр. Не хочешь их отведать?

Отвечать на этот вопрос Мельтия не стала, однако угощение приняла с удовольствием, активно заработав клювом. Глэд, глядя на эту картину, лишь с трудом подавил очередной вздох. Выглядело это все очень печально, но он все еще надеялся повлиять на свою давнюю знакомую. И некоторые подвижки у него были, просто в этот день Мельтия, судя по всему, была не в настроении хоть с кем-нибудь общаться. Почему? Искать ответ на этот вопрос Глэд даже не пытался, душа его знакомой была еще той загадкой. Вместо этого он пообедал, собрал вещи, а затем вновь навьючил на Саэфа все свои пожитки.

Конь, несмотря на малый отдых, возражать не стал. Саэф был из породы даран, лучшей из когда-либо выведенных фейри. Он был неутомимым, сильным и мог вбирать в себя магию, являя собой невероятно опасное оружие вместе со всадником-чародеем. Посещение мертвого поселения было для скакуна лишь малой разминкой, сейчас же он стремился вновь направиться в путь, от нетерпения ударяя копытом о землю.

— Мельтия? — произнес Глэд, оказавшись в седле.

Второй раз повторять не пришлось. Черная птица, взмахнув несколько раз крыльями, оказалась у него на плече и удобно устроилась там, обозревая окрестности. От ее тела явственно исходило тепло, будто рядом оказался уютный очаг. Что в условиях ранней весны это было очень приятным ощущением. Глэд, однако, не позволил себе долго предаваться расслабленности. Сосредоточившись, он перестроил свое восприятие, а затем медленно осмотрел окружающую его поляну.

Несведущие в магии люди сводят все искусство чародеев к яркому зрелищу. К умению брать под свою волю ветер, направлять лепестки огня, вызывать рост растений. В действительности же главное отличие чародея от существа не способного к магии в том, что он обладает возможностью воспринимать мир более полно. Видеть энергию, разлитую вокруг, распознавать магических существ и конечно же замечать проходы, ведущие на иные планы реальности. Сейчас Глэд искал именно последнее. А так как он являлся фейри, задача не стала для него слишком сложной. Всего несколько секунд, и взгляд сида сосредоточился на тени, отбрасываемой громадным дубом. На точке, выделяющейся из окружения бурлившей в ней магической энергией.

Всего фейри было известно четыре плана реальности, четыре мира. Все отличие которых друг от друга было связано с хаотичной энергией. Самым бурным, невообразимо изменчивым и нестабильным являлся мир Домну, также известный как Круговерть душ. В нем магия Хаоса пропитывала каждую точку, существовала во всех живых существах, в любой материи. Он менялся постоянно, каждую секунду. Самым же стабильным был Пархейм, в котором сейчас находился Глэд. Именно здесь проживали люди, это место являлось прародиной фейри. Для существования здесь совершенно не требовалась магия. Однако в нынешнее время фейри жили отнюдь не в этом мире. Их домом являлся иной план, мир Теней или Скаф, вход в который сид сейчас и обнаружил.

Глэд не стал долго размышлять, готовиться к переходу. Он сразу направил Саэфа к найденной тени, в нужный момент окутав себя и товарищей магической энергией. Копыта коня коснулись черноты, а затем путники ощутили, будто проходят сквозь толщу воды, за которой раскрывается воздушный простор. Переход был почти мгновенным и вскоре Глэд счастливо вздохнул полной грудью, чувствуя, как в легкие проникает воздух, наполненный энергией. Фейри были магическими существами, что означало не только преимущества, но и недостатки. Среди последних числилась необходимость жизни в пространстве, наполненном концентрированной магической энергией. Сейчас ее идеальное содержание возможно было найти лишь в Теневом мире. Да и то, только в последние годы. Глэд мог жить в Пархейме, мог существовать на этом плане днями, месяцами, при большой необходимости даже годами, но только в Скафе чувствовал себя по настоящему живым. И каждый раз, возвращаясь сюда, испытывал ни с чем не сравнимые ощущения. Жаль, что времени ими насладиться не было, да и отвлекаться в таком месте являлось попросту опасным. Одернув себя такими мыслями, Глэд сосредоточился и внимательно огляделся вокруг.

Оживший хаос — вот что мог сказать впервые попавший в Скаф человек. Куда бы не устремлялся взгляд, всюду он видел движение. Лишь чуть колышимые в Пархейме ветки, здесь обращались метущейся зеленью, сложной игрой теней, яркими оттенками цветов, постоянно изменявшимися под солнцем. Сквозь кору просвечивалось движение живительных соков. Растения дрожали, буквально дыша. Сложная, многогранная жизнь продолжалась и под землей, ни на секунду не останавливаясь. Попадая сюда, люди осознавали, почему их мир получил у фейри название Пархейм, то есть "постоянный". Оказавшись в Скафе в первый раз, многие просто терялись в хаосе новых впечатлений, не способные ориентироваться в пространстве, просто передвигаться по земле.

Однако фейри были привычны к подобному буйству. Они умели перемещаться по этому миру. Пусть он и не стал для них по настоящему родным. Сконцентрировавшись, сид очистил сознание, отсек все постороннее, сосредоточившись на том, чтобы выискать опасность. Поводя ушами на каждый звук, вглядываясь в мельтешение веток, Глэд направил все свое внимание на поиск магических созданий, спрятавшихся от пришельцев. По первому впечатлению никого в округе не было, но уже спустя пару мгновений сид довольно усмехнулся, заметив всего в нескольких шагах от копыт Саэфа змею. Судя по характерному окрасу, укус данной твари мог пронять даже сида, со всем его врожденным и приобретенным сопротивлением к ядам. При этом она представала весьма ценным ингредиентом для нескольких зелий, так что рука Глэда сама собой потянулась к спрятанному за голенищем сапога ножу.

Должно быть рептилия что-то почувствовала, так как проворно юркнула в сторону, а сам сид с недовольным вздохом вынужден был отказаться от погони — заниматься преследованием и разделкой добычи у него не было времени. Требовалось отправиться в путь. А еще прежде — сориентироваться на местности и выбрать дорогу, которая быстрее приведет его к нужной точке. Мир Теней дарил в этом особые возможности.

Здесь существовали "лесные тропы" — дороги, что будто могучие волны, несли путника по земле. Там, где в Пархейме требовалось сделать десять шагов, на лесной тропе хватало одного или трех. Крайне ценная возможность. Но и у нее имелись свои подводные камни. Главный из них заключался в том, что в мире Скафа даже фейри было сложно ориентироваться, а сами "лесные тропы" являлись всего лишь путями, проложенными вдоль линий магических течений. Зыбкими, с трудом ощутимыми даже при отменном чувстве магии. Требовался немалый опыт, мастерство и сосредоточенность, чтобы не сбиться с них. И при этом даже самые могущественные чародеи порой терялись в Скафе, оказываясь вовсе не там, где они хотели.

Впрочем, каждая задача имеет решение, достаточно лишь приложить усилия, чтобы его найти. Фейри были давно знакомы с Теневым миром и придумали многое для того, чтобы путешествовать по нему. Кое-кто из волшебного народа смог выработать в себе невероятную чувствительность к магии, способность ощущать все течения силы вокруг. Другие освоили заклинания поиска, позволяющие точно ориентироваться в окружающем пространстве. Но самым главным, тем, что дало возможность большинству магов путешествовать по Скафу, стали маяки во множестве созданные фейри. И стоило сиду привыкнуть к Теневому миру, как он тут же уловил нужный ему сигнал.

Следующим шагом Глэд сосредоточился на окружающем пространстве, выявив на расстоянии двадцати шагов от себя три магических потока. Такое число было довольно значительным. Оно означало нахождение на мощном источнике энергии, благоприятном для проведения ритуала или создания здесь сидхе. И также это место было удобно тем, что могло восприниматься как перекресток в мире Скафа, от которого расходилось несколько "лесных троп", одну из которых можно было выбрать в качестве удобной дороги. Глэд предпочел ту, что шла в восточном направлении, лишь слегка отклоняясь от нужной ему точки. Помимо протекавшей энергии, ее выделяли следы, оставленные животными, которые инстинктивно чувствовали удобство этого пути. И уже спустя минуту после появления в Теневом мире, сид направил коня по едва различимому следу, сосредоточенный, внимательный, собранный.

Глава 2. Черные крылья. Часть 2.

Первая внеплановая остановка произошла, когда Глэд ощутил всплеск энергии жизни, проявившейся на западе. Сначала один, а потом и следующие. Где-то в Пархейме умирали разумные существа, причем в таком количестве, что это удалось ощутить даже здесь, в Скафе. Стоит заметить, на это обратил внимание не только сид. Сразу несколько клочков тумана метнулись в направлении разлившейся жизненной силы, словно стервятники, приглашенные на пир. Алчные духи всегда тянулись к энергии, в особенности, если она исходила от живых существ. Вот и сейчас они устремились к цели, собираясь со всех окрестностей. И если в Скафе алчных духов имелось не много, то Пархейм был ими населен в достатке, из-за чего в очень скором времени сражающимся станет не до схватки между собой. Если только они к этому мгновению не уберутся прочь с места битвы. Что ж, если бьются фейри, они успеют отступить, если же люди, их дальнейшая судьба была Глэду безразлична.

Немного постояв на тропе и почувствовав еще несколько всплесков, сид решительно направил Саэфа дальше, искренне радуясь тому, что не нужно соваться в самое пекло, выясняя подробности. Еще пару часов назад именно такими являлись его обязанности, но сейчас приказ Совета требовал спешить, что было лучшим из возможных оправданий. Следующие несколько часов пути прошли спокойно.

Второй раз Глэду пришлось остановиться, когда тропу пересек табун единорогов. Волшебных созданий, почти полностью переселившихся в Скаф из Пархейма. Мощные, могучие кони, буквально излучавшие магическую энергию, промчались в ста шагах от путников. При этом два самых рослых самца, охранявших стадо, остановились напротив фейри, предостерегающе поводя головами. На их изящных, словно выточенных из белой кости головах, засияли от кипевшей энергии рога, готовые выплеснуть на возможных врагов накопленную энергию, и Глэд воспринял эту демонстрацию со всей серьезностью. Он застыл на месте, не двигая даже пальцем. Лишь крепко сжал древко копья, готовясь в случае необходимости применить защитные чары. По счастью этого не потребовалось.

Дождавшись момента, когда стадо пересечет опасный участок, единороги-стражи присоединились к собратьям. При этом один из них напоследок посмотрел прямо в глаза сиду. В тот же миг Глэда накрыла волна ощущений. Чужеродных, странных. Среди которых преобладало чувство опасности и направление, на котором находился враг. Сиду потребовалось несколько секунд на то, чтобы разобраться в послании и к тому моменту единороги уже скрылись с его глаз. Однако они уже не беспокоили Глэда, обратившего все свое внимание на север, откуда пришел табун, в затянутое тучами небо.

— Gwynt sill gelyn, — прошептал сид, и тут же пространство вокруг поблекло, одновременно показав скрывавшегося в облаках зверя.

"Грифон!" — пришло мгновенное осознание. Наполовину птица, наполовину лев, это существо было смертельно опасным для каждого из обитателей двух миров. В том числе и самого Глэда. Когти грифона с легкостью пробивали любой доспех, перья служили надежной защитой как от копья, так и от магии. Силой и массой своей он превосходил большинство обитателей Скафа. Несмотря на ценность содержащихся в грифоне ингредиентов, Глэд вовсе не стремился вступать с ним в схватку. Однако зверя вовсе не интересовали его желания. Резко прервав парение, грифон бросился вниз, прямо на путников.

"Не время сдерживаться" — осознал Глэд и тут же отпустил клокотавшую в теле энергию. Из его головы, плеч, рук выступили черные перья, глаза засветились колдовским огнем, а от всей фигуры стало исходить мощное давление силы. Едва сдерживаемое, свирепое. Чуждое живому, оно рвалось наружу, и сид выпустил энергию, сопроводив одним единственным словом:

— Owen!

Грифон не успел уклониться от ударившей в него магической волны. Атака не содержала в себе ни огня, ни ветра, никакой иной стихии. Лишь одну яростную эмоцию, помутившую сознание зверя. Отчаянный страх завладел хищником, тот дернул крылья в бессмысленной, глупой попытке спастись, и вместо того, чтобы смести своей массой сида, ударился о землю. И пусть страшное падение не убило грифона, подняться на лапы он уже не смог. Копыта Саэфа опустились на тело врага, а затем пришел черед и копью фейри.

Магия, использованная Глэдом, была коварной. Она воздействовала не только на врага, но и на заклинателя. Охваченный страхом, яростью, гневом на противника, сид смог остановиться лишь спустя минуту после начала схватки. К этому моменту грифон уже был мертв. Его перья и шерсть покрылись кровью, ребра оказались изломаны. Впрочем, Глэд вовсе не намеревался оставлять этому созданию жизнь. Намного больше его беспокоило то, имелись ли у этой схватки лишние свидетели?

— Мельтия, нас видели посторонние? — спросил сид у парившей над его головой птицы.

Та ответила в своей обычной манере — приземлившись на плечо и прикрыв глаза. Насколько мог понять сид, это значило, что беспокоиться не стоило. Чародей вполне мог воспользоваться плодами заслуженной победы. Рука сида при этих мыслях привычно легла на рукоять кинжала.

Солнце еще не успело добраться до зенита, когда Глэд продолжил путь, успев изрядно набить седельные сумки. Следующие несколько часов он не ослабевал бдительность, выискивая магических существ, вглядываясь в мельтешение красок вокруг. Однако новых угроз ему на пути не встретилось. Вокруг царило удивительное спокойствие, будто сама природа решила пощадить усталого фейри. Глэду оставалось сожалеть лишь об отсутствии собеседника — Мельтия все следующие часы оставалась безмолвной.

Оживилась птица лишь тогда, когда сигнал от маяка Колла стал ощущаться достаточно близким. Встрепенувшись, она вспорхнула с плеча и улетела в направлении цели, никак не предупредив о своих намерениях. И не думала возвращаться в течение следующего часа. Когда же Мельтия появилась вновь, ее единственным словом было: "тихо".

— Что значит "тихо"? Ты никого не встретила вблизи сидхе? — спросил Глэд, вовсе не удовлетворенный коротким докладом.

Едва заметное покачивание клювом было ему ответом.

— Ты посетила само сидхе?

Отрицание.

— И почему ты это не сделала? Тебя что-то встревожило?

— Рядом с поселением нет живых, — наконец произнесла Мельтия. И этих слов оказалось достаточно, чтобы сид предался глубоким размышлениям.

Одной из особенностей сидхе являлось то, что эти поселения были скрыты от всех живых существ, разумные те или нет. А потому рядом с фейри без страха обитали звери в количестве ничуть не меньшем, чем в диких лесах. Если же они по каким-то причинам разбегались, это являлось довольно тревожным признаком. И могло говорить о беде, случившейся с сидхе. "Например, о нападении людей на поселение" — мрачно подумал Глэд.

Теперь посещение сидхе грозило сиду реальной опасностью. Враги ведь могли остаться там, подготовив ловушку. Гораздо разумнее в такой ситуации было отступить. Однако вполне возможно, что этим шагом Глэд бы оставил без помощи кого-то из своих сородичей. А он за последние годы и без того слишком мало делал для собственного народа, чтобы отворачиваться от него в трудный час. Даже вопреки приказу, сид намеревался посетить сидхе. Мельтия возражать против этого шага не стала, заняв свое место на плече.

До маяка они добирались в течение получаса, успев пройти по одной "лесной тропе" и сойти с нее на другую. У самой "путеводные звезды" поселения ожидаемо не обнаружилось. Маяки никогда не устанавливали непосредственно в обиталищах фейри, дабы не раскрывать их точное местоположение. А так как Глэду прежде не приходилось бывать в Колле, он также не знал, где тот располагался.

Искать следы сидхе в Скафе являлось крайне неблагодарным занятием — его сородичи превосходно умели накладывать иллюзии и туманящие разум чары, следы которых очень легко маскировались в хаосе окружающих энергий. Намного проще и быстрее было найти вход в сидхе в мире Пархейма, что являлось весьма ироничным, если вспомнить, от кого прятались фейри. Но так уж устроен мир, что магия отчетливей заметна там, где пребывает в меньшей степени. Почти лишенное энергии Постоянное измерение охотно раскрывало те секреты, что могли быть спрятаны в любом ином месте.

Для того, чтобы покинуть Скаф, нужно было воспользоваться одной из множества червоточин, выступающих в роли русла меж двух сосудов, передающего энергию из более наполненного в истощенный. В Пархейме проход проявлялся в тенях, по своей природе пребывавших в вечном движении. Здесь же мог образоваться почти в любой точке, лишь бы рядом имелось мощное течение энергии. Так как Глэд со спутниками путешествовал именно по такой магической линии, ему не составило труда найти прокол в пространстве, куда истекала мана. А дальше потребовалось всего несколько шагов Саэфа, чтобы оказаться в другом мире.

В первое мгновение на сида набросилось давящее удушье, слабость и сопутствующий им страх. Окружающее пространство будто бы пыталось высосать из него жизнь, жадно тянулось к хранившейся в теле магической энергии. Фейри потребовалось несколько секунд, чтобы отбить давление мира, сведя ощущения к легкому недомоганию. Только тогда он смог оглядеться вокруг. Окружал путников все тот же лес, мало чем отличавшийся от росшего западнее. Воздух был более влажным, ветер сильным и постоянным — сказывалось наличие моря совсем близко отсюда. Если бы не деревья, его почти наверняка можно было бы разглядеть. А так Глэд чувствовал лишь запах соли, смешанный с хвойным ароматом.

Взгляд невольно остановился на самих деревьях, которые явно показывали признаки увядания, чахлости. Хвоя сосен высохла и пожелтела, листья ясеней пожухли. На стволах во множестве мест виднелись следы болезней. Это также являлось следствием Сопряжения миров, истечения в Пархейм хаотичной энергии. Не то чтобы сама магия была вредна для растений. Вовсе нет. Просто травы, кустарники и деревья были привычны к определенным условиям, и их резкое изменение являлось для растений болезненным. В будущем природа Пархейма должна была приспособиться к новой действительности, но пока она серьезно страдала, и особенно заметным это было по посевам людей, гораздо хуже, нежели дикие растения, переносящих невзгоды. С этим пытались бороться друиды, часто успешно, вот только их не хватало на каждое селение, причем, чем дальше, тем в большей степени, ведь человеческие чародеи подвергались нападениям алчных духов, озлобленных людей и, конечно же, фейри. Друиды умирали, а смена им подрастала слишком медленно. И потому для людей голод стал вечным спутником, причиной болезней и войн за крохи с чужого стола. Фейри эта беда не коснулась, но стала причиной иных проблем.

— Мельтия, покажешь дорогу? — спросил сид, когда убедился, что вокруг нет опасности.

Птица беззвучно снялась с плеча и медленно полетела на север. Глэд, сжав коленями бока Саэфа, последовал за ней. По пути он отметил, что Мельтия была и в самом деле права — присутствия животные вокруг не ощущались. Их кто-то спугнул и, возможно, не так давно. Однако следов чужаков Глэд не находил. Впрочем, он и не искал их всерьез.

Спустя несколько минут путешествие завершилось у невысокого холма, в котором, к немалому удивлению и настороженности сида, чувствовалось обиталище фейри. Оно ощущалось открыто и явно, будто сорванная с петель дверь. В настоящий момент даже ученик друида мог почувствовать вход в поселение. Единственное объяснение такой открытости заключалось в том, что защитные чары взломали. А это делало версию об успешном нападении почти подтвержденной. Можно было бы и закончить на этом расследование, но Глэд хотел убедиться, что в поселении не осталось фейри, которым нужна помощь. А еще он чувствовал необходимость узнать, что конкретно случилось с этим сидхе, и почему один из живших здесь сидов оказался так далеко от дома, в окружении людей. Сделать это было возможно лишь войдя внутрь, сквозь едва различимую дверь, и чародей, не колеблясь, направил коня в ее сторону.

Чтобы войти в сидхе требовалось действовать в точности также, как и в случае перемещения в измерение Тени. То есть нужно было отыскать червоточину, окутать себя и спутников энергией и шагнуть на обнаруженный участок. Все отличие заключалось лишь в том, что здесь червоточина являлась не естественным, а искусственно созданным проколом между мирами.

Саэф наступил копытом на заросший молодой травой склон, и его конечность без какого-либо сопротивления провалилась под землю. Тут же конь сделал еще несколько шагов, полностью проникая сквозь преграду. И спустя пару ударов сердца Глэд уже оказался по ту сторону прохода.

Сид появился в окружении привычного пейзажа Скафа — яркого калейдоскопа цветов и непрерывного движения всего живого. Однако было здесь и явное отличие, сразу бросавшееся в глаза — два ряда колонн, очерчивающих проход к воротам стоявшего невдалеке поселения. Сами деревянные постаменты создавали очень странное впечатление. Четкие, постоянные, в отличии от окружающего хаоса и в то же время кем-то разломанные так, что от высоких колонн остались лишь остовы. Глэд знал, что прежде на них лежали чары стабилизации пространства, а также защитные, оберегающие поселение от чужаков. По всей видимости, это знали и нападавшие, не пожалевшие сил на то, чтобы уничтожить возможную угрозу.

Таким образом, версия о вторжении окончательно подтвердилась, но это не заставило сида повернуть назад. Чародей все еще следовал прежним мотивам. Он должен был осмотреть сидхе, понять, что в нем произошло. О распоряжении, лежавшем за пазухой, фейри не думал — время его исполнить все еще оставалось, а если он здесь погибнет, то и переживать о проваленном приказе не сможет. Из этих соображений сид и двинул коня мимо остовов, все еще чувствуя исходящие от них чары. Несмотря на напряжение от возможной опасности, он мимолетно поразился мастерству тех фейри, что создавали эти артефакты. Ведь даже в столь жалком состоянии, конструкты продолжали исполнять свои функции, пусть, как подозревал чародей, далеко не все. Проезжая между ними, Глэд также внимательно всматривался в следы на земле, подмечал отметины от чар и все больше хмурился, осознавая мощь вторгшихся врагов. У самого сида не хватило бы сил даже на половину из того, что здесь сотворили неприятели.

Массивные деревянные ворота поселения оказались разломаны безжалостно и грубо. На их поверхности виднелись следы огня и тяжелых ударов. Всю землю у ворот перепахали взрывы. На рыхлой почве при этом остались четкие отпечатки ног. Человеческих, судя по всему. А вот стены выглядели не тронутыми, они все еще поддерживали наложенные заклинания. А это могло означать лишь то, что защитники не поднимались на них, дабы оборонять поселение. Что являлось в высшей степени странным.

Возможно, конечно, что атака оказалась внезапной, и фейри просто не успели собраться для отпора, но Глэд слабо в это верил. Его народ издавна жил под угрозой уничтожения. Не люди, так дикие звери и монстры штурмовали стены сидхе. Любое пренебрежение своей безопасностью очень быстро каралось. Так что жители должны, обязаны были вовремя засечь нападавших и подготовить им встречу. Но имеющиеся следы говорили о том, что этого не произошло. Охранные постаменты и ворота враги уничтожили беспрепятственно.

В чем объяснение этой странности, Глэд не знал, но искренне желал понять. И с этой целью решил заглянуть за ворота сидхе. Увы, то, что фейри за ними нашел, лишь усилило его недоумение.

Глава 3. Нэвиды.

На территории сидхе парил знакомый туман. Не слишком плотный, но не оставляющий сомнений насчет своего происхождения — в это место проникли алчные души. Данный факт соседствовал с полностью сохраненными стенами, на которых и сейчас четко различались чары, не подпускавшие духов даже на двадцать шагов к себе. Такая защита в обязательном порядке устанавливалась вокруг любого сидхе. Ее создавали еще до возведения жилых строений, это являлось непреложным правилом. Однако наличие остатков духов говорила о том, что те каким-то образом обошли установленную преграду. Как? Почему? Еще вопросы, не имеющие ответа.

Желая проверить одно из своих предположений, Глэд коснулся рукой остатка створки ворот, и тут же почувствовал слабый отклик чар. Те были почти уничтожены, но все же отгоняли от себя клочья тумана. Впрочем, эти наблюдения мало о чем говорили сиду, ведь главным вопросом было то, как алчные души были связаны с нападением? Простые призраки разломать ворота не могли. А одержимые... Они были попросту слишком глупы, чтобы догадаться заранее уничтожить охранные постаменты. Да и шли бы напролом, прямо через ближайшую стену, отделявшую их от живых. Опять же что духи, что одержимые полагались исключительно на силу и число. Они бы своими телами постарались сломить защиту, и возможно даже имели бы в том успех, заплатив за вход в сидхе цену в виде сотен павших. Однако на деле у стен имелось очень мало тумана. А значит за нападением стоял кто-то иной. Возможно... Догадка мгновенно появилась в разуме, но Глэд постарался от нее отмахнуться. Нет, они не могли. Просто не имели права. Есть границы, за которые нельзя переходить. Это был как раз такой рубеж. А значит, существовало иное объяснение. Вот только какое? Сид этого не знал, однако намерен был выяснить.

— Вперед, — тихо приказал Глэд, и Саэф двинулся сквозь проем ворот.

Под копытами коня захрустело дерево, туман, почувствовав источники магии, потянулся к гостям.

— Tine dhìon se, — произнес чародей, и лепестки огня заплясали по шкуре Саэфа, отгоняя останки духов.

Тут же развиднелось пространство близ ворот. Однако никаких ужасных открытий применение заклятья не принесло. Подсознательно Глэд ожидал увидеть мертвые тела фейри, людей или вовсе каких-то неведомых созданий, однако поблизости никого не обнаружилось. А значит, версия о том, что жители сидхе просто не успели подняться на стены, стала еще менее вероятной. Фейри не приняли бой во время разрушения ворот. Они же не стали сражаться с теми, кто через них прошел. По крайней мере здесь. Возможно, сражение было дано где-то в глубине поселения. Это требовалось выяснить.

Еще одним отмеченным фактом стало то, что стабилизация пространства внутри сидхе все еще действовала. Проникнув за ворота, Глэд даже через туман увидел четкие силуэты деревьев, траву, строения вдали. Обширная область, выхваченная из Скафа, все еще оставалась избавлена от бесконечного движения, существовавшего за стеной. Здесь фейри могли жить в привычных им условиях, одновременно пользуясь большей энергетической наполненностью Теневого мира. Были способны использовать лучшие качества двух измерений. Когда-то именно это решение позволило его народу выжить, потерпев поражение от людей. Сейчас же подобные земли являлись лакомой добычей для множества существ, в особенности тех, кто мог использовать магию. Вот только никого из них видно не было, местность оставалась удивительно пустынной.

Ничего не обнаружив, Глэд, направил Сайфа в сторону ближайших строений, внутренне готовясь дать бой или наоборот отступить, если положение примет скверный оборот. Мельтия, поднялась в небо, не рискую спускаться к опасной области. Сам Глэд был сосредоточен и напряжен, главным образом из-за непонимания ситуации. Он внимательно вглядывался в окружающее пространство, пытался найти подсказки, и даже с успехом это делал, однако свидетельства падения сидхе были столь многочисленными и противоречивыми, что на ум все время приходила лишь одна версия событий, самая неприятная. И хотя бы ради того, чтобы ее опровергнуть, Глэд упрямо вел коня вперед, вглядываясь в постепенно приближающиеся дома.

Строения, в которых жили фейри Колла, отстояли от ворот на три сотни шагов. Они располагались далеко друг от друга и ни в чем не имели сходства, представая многообразием форм, используемых материалов и цветов. Причина тому — в самой сути фейри. Это у людей пусть и существовало множество племен, но по своему внешнему виду, образу жизни, они являлись невероятно схожими. Совершенно иначе все обстояло среди фейри. Их расы очень отличались друг от друга. По виду, образу жизни, характеру...

Глэд обратил внимание на кристально чистое озеро из вод которого выступала деревянная лестница. Эта чистота, ажурность форм без сомнения указывали на обитель озерной девы. Рядом с ним соседствовал могучий дуб — прежде бывший домом для нимфы. В сотне шагов севернее располагался привычный дом из камня и дерева, какой часто предпочитали сиды. А за ним возвышались все новые и новые строения. Жилища сильфов, великанов, фей.

Сейчас их всех окружал плотный слой тумана, который Глэд видел невообразимое число раз, но впервые находил в сидхе. Белесая взвесь, сохранившая в себе лишь обрывки из инстинктов и чувств, безразлично плыла меж домов, где еще совсем недавно кипела жизнь. Забиралась в открытые окна и двери. Подъехав ближе, сид увидел, что многие из строений несли на себе следы разрушения, оставленные заклинаниями. Все свидетельствовало об отчаянном сражении, и Глэд напряженно ожидал, кого из первых жертв он здесь обнаружит.

Саэф неторопливым шагом приблизился к первым домам, разорвав туманную пелену. В полной, гнетущей тишине прошел мимо громадного дуба, и тут сид почувствовал запах, знакомый и мерзкий. Вонь гниющего мяса, испражнений, крови. Всего того, что витает на поле битвы. Источник его должен был быть невдалеке, однако конь успел сделать более двух десятков шагов, а следов все не находилось. Только спустя минуту из пелены тумана показалось первое тело. И это оказался не фейри. На земле лежал труп человека.

Глэд приблизился на коне, затем спрыгнул с седла и внимательно всмотрелся в тело перед собой. Судя по состояния тканей покойного, смерть его наступила более недели назад. Разложение являлось уже значительным. При этом отсутствие видимых повреждений прямо указывало на причину гибели человека. Также, как и туман, паривший вокруг. Сид опустился на колени, осторожно приблизил руку к мечу, зажатому в руках мертвеца. И с шипением ее отдернул.

На оружии действительно оказались чары, только вовсе не те, что можно было ожидать, стоя в мареве уничтоженных алчных духов. Заклятья на мече предназначались отнюдь не против неупокоенных. Их главным эффектом являлось усилить свойства железа, его губительную суть. Гибельную для любого фейри. Человек пришел сюда дабы убить жителей сидхе. Он никак не ожидал столкнуться с алчными духами и умер, страшно, бесславно, ощутив свою полную беспомощность перед врагом.

Люди поплатились за свою злобу, алчность, за желание уничтожить фейри. Подобная смерть являлась истинным воздаянием, однако Глэд не мог радоваться этому в полной мере, ведь ему до сих пор была неизвестна судьба сородичей. Как и тайна появления в сидхе алчных духов. А потому он оставил покойного и двинулся дальше. По опустевшему селению.

Вскоре трупы стал попадаться чаще. Большинство из них имело схожие признаки. Мертвые не несли на себе ран, владели оружием против фейри, а не духов. Были беспомощны перед врагом. Встречались и отличные от них тела. В богатых доспехах, с клинками, в металле которых таилась могущественная сила. Однако даже такое оружие не спасло их обладателей. Лишь позволило прожить чуть дольше, убив часть из многочисленного сонма врагов. Сид для себя отметил, что волшебных клинков было довольно много, если учитывать какую редкость они представляли. Мертвый отряд являлся очень сильным и с легкостью мог разграбить и уничтожить любое сидхе, оказавшееся его целью. Но теперь все эти люди уже не будут угрозой фейри.

Глэд успел далеко зайти в поселение, когда один из мертвецов привлек его внимание. Причиной послужила рана на груди покойника. А уже затем сид отметил белые, испачканные землей и кровью одежды и толстый посох, лежавший невдалеке от трупа. Атрибуты, выдающие в убитом друида.

Разумеется, едва только встретив первого мертвеца, сид не сомневался в том, что обнаружит чародеев врага. Мертвых или живых. Люди попросту не смогли бы проникнуть в сидхе, без помощи друидов. Однако в покойном главным являлся вовсе не его статус, а характер смерти. Рана, которую никак не могли оставить алчные души. Глэд мог бы сказать, что она была характерна скорее для удара копья, подобного тому, что владел он сам. Для того, чтобы полностью сложить картину произошедшего, не хватало лишь нескольких деталей.

К тому моменту сид успел далеко углубиться в поселение, при этом держась его центра. Однако обнаруженные находки подсказывали ему, что новые улики стоило искать у окраин деревни. Именно там могли располагаться контуры ловушки, в которую без сомнения угодили люди. В ту сторону Глэд и направился, не став задерживаться в поисках других свидетельств бойни.

Ступал сид неторопливо, осторожно. Следя за тем, чтобы Саэф оставался поблизости. Туман расступался перед непрошенными гостями с неохотой, грозя утаить в своих недрах врагов. Хотя до сего момента ни одного враждебного существа Глэду еще не встречалось. Однако он не считал это поводом к тому, чтобы расслабиться.

Также сид посещал на своем пути дома, оценивая их убранство, проверяя наличие живых или мертвых фейри внутри. И это принесло свои плоды. Нет, никого живого сид не нашел. Единственными обитателями строений являлись трупы людей, пытавшихся скрыться от опасности. Что важнее, в домах не было не только их хозяев, но и множества вещей, используемых фейри. Не нашлось в них одежды, еды, посуды. Исчезли вышитые занавеси, покрывала на спальных местах. И при этом пропажа явно не была следствием грабежа. Ибо сбор вещей происходил крайне скрупулезно, тщательно, без особой спешки. Везде, где только оказывался чародей, он находил лишь голые стены и мебель.

Ко всем этим наблюдениям добавлялся тот факт, что Глэду не встретилось ни одного мертвого сородича. Жители поселения либо вовсе не пострадали в этой битве, либо кто-то их захоронил. А так как сражение произошло совсем недавно, более вероятным являлся первый вариант. Некто предупредил жителей сидхе о нападении, помог переселиться, а затем устроил бойню вторгшимся врагам. Существовала лишь одна сила, могущая противостоять людям. Одна, способная использовать алчных духов. Это были фейри, носившие имя нэвиды.

Невиды... На языке людей это значило меняющие, изменчивые, двигающиеся к цели. Также их называли хаоситами, за свойства характера и умение использовать в чарах неупорядоченную энергию. Люди же, демонстрируя величие собственной фантазии и самомнения, дали им имя неблагие. Подчеркивая отношения этих фейри к человеческой расе.

Глэд имел мало информации о нынешних планах нэвидов. Он находился в Эрине по поручению их политических противников, сторов. Хранителей мира, за свои поступки названных людьми "благими". Одной из задач сида числились помощь людям в борьбе с алчными духами, в сдерживании невидов, в наблюдении за всем, что эти силы совершают на острове. В этом ключе решение посетить данное сидхе являлось верным, а учитывая нынешние находки и единственно правильным.

Глэд усмехнулся, представив реакцию Килдэта и иных членов Совета на известие о новом ходе нэвидов. Он готов был поставить свое копье на то, что даже их хладнокровия и выдержки не хватит, дабы скрыть чувства от этого поражения. Новости о еще одном сидхе, решившем более не поддерживать мир с людьми и присоединиться к войне с ними. За восемь лет пребывания сида в Эрине, подобный шаг сделало уже множество поселений. И сейчас поневоле возникал вопрос о том, остались ли еще на острове сидхе, верные сторам и королеве Маб?

Сам Глэд, постоянно путешествовавший по этим краям, уверенно ответить на данный вопрос не мог. Ему известно было местоположение еще двух десятков поселений, поддерживавших идеи сохранения традиций, мира и общего процветания с людьми, но он не знал, оставались ли они таковыми и сейчас? Не переметнулись ли на другую сторону? Или, быть может, оказались уничтожены обозленными людьми? Обстановка накалилась уже давно. Мир находился на грани войны. В последний год остров для любого стора стал не слишком приятным местом, а сам Глэд старался вовсе не посещать поселения своих сородичей без большой нужды, дабы внезапно не попасть в жернова этого противостояния. Обнаруженное сегодня показало, что он оказался прав в таком проявлении осторожности.

Впрочем, сид решил не спешить с выводами о случившемся. Покинутые дома, мертвые люди и уничтоженные алчные духи являлись всего лишь косвенными доказательствами появления здесь нэвидов. Глэду следовало найти что-то более существенное для того, чтобы доложить о случившемся членам Совета.

В поисках доказательств он пересек поселение, добравшись до его восточных окраин. Судя по всему, этих мест смогли достичь лишь немногие из людей, а смерть здесь нашло еще меньшее их число. То же можно было сказать об алчных душах. В связи с чем белесая пелена почти не скрывала землю, за ней хорошо различались окружающие строения. Одно из них сразу приковало внимание Глэда.

Это была очень странная стена. Которая уходила далеко на юг, но обрывалась на севере, оставляя полностью открытой то направление, с которого сид въехал в поселение. При этом стена являлась невероятно толстой, не менее двадцати шагов в ширину и при этом совершенно полой внутри. Для целей обороны она не подходила совершенно, являясь абсолютно бессмысленным строением. Не говоря уже о том, что фейри никогда не возводили укрепления вокруг поселений, считая достаточными те, что окружали сидхе. Однако Глэд ожидал встретить именно такую постройку, а потому совершенно не удивился. Вместо этого он направился прямо к стене, желая проверить свои догадки о ее истинном назначении.

Близкое знакомство со строением сразу подтвердило несколько мыслей сида. Первую — о том, что это сооружение совершенно не подходит для обороны. И не только из-за ранее уже имеющихся выводов, но еще и потому, что материалом для стены являлся всевозможный хлам, способный распасться от любого пинка. Колья, гнилые и трухлявые ветки, молодые растения и камни — в постройку было пущено все, что только имелось под рукой. Не глядя на качество, красоту сооружения, его надежность. Подобный подход был совершенно не характерен для фейри, являвшихся мастерами во всех делах, которым они себя посвящали. Но все обстояло именно так. И причина тому могла существовать только одна — те, кто возводил эту стену, крайне спешили. Это же подтверждала и свежесть самой работы, что было видно по недавно разрытой земле, срезанным веткам, еще не успевшим пожелтеть листьям.

Для чего же требовалось строить такую большую конструкцию? Глэд положил руку на один из столбов, державших ее в целостности, и нашел тот ответ, что искал — на опоре чувствовались следы чар, сдерживавших алчных духов. Очень сильных прежде, судя по мощи отклика остатков заклинания. Дабы полностью увериться в своей правоте, сид проверил стену еще в нескольких местах и везде нашел схожую картину — остатки чар чувствовались на всем.

При этом опыт чародея подсказывал, что заклинания не были направлены на уничтожение алчных душ. Скорее создавали непроницаемую стену для них вплоть до того момента, когда оказались разрушены. При этом защита пала лишь с одной стороны — изнутри поселения. Если предположить, что души находились в полости стены, после падения внутренней ее части, они выбрались на волю и направились к центру деревни. Последствия чего Глэд мог теперь наблюдать. И пусть еще оставался вопрос о том, как нэвидам удалось заманить столько алчных духов в подготовленную ловушку, сам механизм ее срабатывания стал кристально ясен.

Придя к этой мысли, сид замер, задумавшись. Перед ним встал вопрос о том, что делать дальше. Обнаружение ловушки было вполне достаточным доказательством причастности нэвидов к уничтожению атаковавших сидхе людей. Выяснив, каким образом они это сделали, Глэд даже перевыполнил свои обязанности и потому мог спокойно продолжить путь в Ваннхилл, на континент. Однако стоило ли уходить из Колла так скоро? Ведь здесь могли скрываться и другие тайны. А еще можно было разыскать какие-нибудь ценности.

Необходимость обкрадывать покойных или изымать вещи из покинутого поселения Глэда совершенно не беспокоила. За восемь лет пребывания в Эрине, проведенных вдали собственного дома, погреба с любовно заготовленными припасами и ремесленной мастерской под рукой, на многое сид стал смотреть иначе. В том числе и на изъятие тех вещей, что мертвым уже не нужны. И потому мысль обыскать Колл в поисках еды для себя и спутников казалась достаточно привлекательной. И останавливал сида лишь тот факт, что ему требовалось спешить на встречу. Но и это соображение было отброшено в сторону, когда Глэд вспомнил о надвигающейся ночи. Ехать через пролив при свете луны, после столь напряженного дня, совершенно не хотелось. А потому вполне возможно было провести в сидхе еще два часа, а затем выбраться к берегу моря, где и расположиться на ночлег. Подумав, сид решил принять этот план к действию, продолжив неторопливое движение по поселению.

Этот выбор оправдал себя достаточно скоро. В одной из конюшен Глэду удалось отыскать мешок с зерном для Саэфа. Также, ближе к центру поселения, сид отыскал несколько павших лошадей, груженых припасами. Самих коней в пищу фейри не употребляли. Их лошади обладали зачатками разума, а потому ко всем подобным животным они относились с уважением. Однако Глэду достаточно было и содержимого найденных сумок.

Сид уже собирался покинуть поселение, когда еще один предмет привлек его внимание. Он обнаружил постамент в центре площади, почти скрытый за плотной белой пеленой. Глэд подъехал ближе к находке, очистил магией пространство от тумана и вздрогнул, узнав ту, кого изображала скульптура.

Исполненная в камне, в центре площади стояла трехметровая женщина. Одеянием ей служили черные перья, почти не скрывавшие полные груди и широкие бедра. Столь же черные волосы опускались до пояса. И в контраст им все тело женщины сияло ослепительной белизной. Это была богиня, прекрасная как никто иной. Но при этом и столь же опасная. Это подчеркивало лицо женщины, замершее в гримасе ярости, два копья в руках, поза тела, готового сорваться в бой. Глэд видел изображение воительницы, одной из самых известных от Эрина до Альпийских гор. Та, чьим именем пугали, и кого иные превозносили. Та, кто стал символом нэвидов и их единственной опорой в небесном пантеоне. Та, кто уже двадцать лет не отвечала своим последователем, как и все прочие боги. Статуя богини Морриган застыла на площади, среди десятков мертвых людей. В привычном и радостном для себя окружении.

Глава 4. Мельтия.

Волны медленно накатывали на берег, ласкали песок, убирали с пути мелкие камушки. Солнце заходило за горизонт. Потрескивали ветки в костре. Мир был умиротворенным и тихим, словно и не бродили по нему орды лишенных тел душ, словно не разгоралась война между людьми и фейри. Словно до сих пор существовали боги и отвечали на воззвания своих последователей.

Молча смотревший на огонь Глэд, в очередной раз поймав себя на этой мысли, тяжело вздохнул. Он хотел бы оставить бесполезные размышления, однако увиденная статуя Богини не давала ему покоя. Приносила все новые и новые вопросы.

Фейри ничего не знали о причине произошедшей катастрофы, о том, из-за чего случилось Сопряжение миров. Однако им было доподлинно известно одно — в то же время, когда первые алчные души ступили на земли Пархейма, боги смолкли, перестав откликаться на молитвы и жертвоприношения. И это вовсе не являлось простым совпадением. Эти два события были как-то связаны. Глэд слышал о том, что величайшие друиды и маги фейри планировали посетить сам План Богов, но осуществили ли они эту задумку и увенчалась ли она успехом, он не знал. Возможно, экспедиция обернулась провалом, а может быть ее результаты оказались таковыми, что Совет и Круг друидов решили не давать им огласки.

Так или иначе, но в нынешнее время Боги уже ничем не могли помочь своим последователям, и ритуалы, проводимые в их честь, с каждым годом становились все реже, а в некоторых регионах и вовсе исчезли. Статую Морриган Глэд вовсе увидел впервые за последние четырнадцать лет и теперь напряженно думал о том, кто решил ее установить там и зачем? И не было ли это знаком ему самому?

"Бесполезные размышления" — вновь пронеслось в голове и на этот раз сид все же смог оторвать взгляд от огня, оглядываясь по сторонам. Впрочем, вокруг все было по-прежнему мирно. Сайф стоял неподалеку, меланхолично жуя добытое в сидхе зерно, Мельтия сидела на ветке, всматриваясь в даль. За последние десять часов она не произнесла ни единого слова.

"Как же с ней тяжело!" — подумал сид. Впрочем, упорства ему было не занимать, и он решился на новую попытку. Для начала Глэд выудил из сумок глиняный котелок и наполнил емкость водой из протекавшей неподалеку речки. Из-за прилива вода в ней была немного солоновата, однако простенькие чары легко решили эту проблему и вскоре котелок занял свое место над огнем.

В очередной раз Глэд подумал о тех различиях, что существовали между фейри и людьми. Ведь будь на его месте человек, он бы непременно стал использовать посуду из железа или меди. Для фейри же эти и любые другие металлы являлись опасными. Он и его сородичи не могли прикоснуться к ним без вреда для себя, еда, приготовленная в металлической посуде, могла обернуться для них ядом. Однако отсутствие возможностей в одной области раскрывало перед фейри множество иных путей. И та же глиняная посуда в исполнении его народа являлась несравненно более крепкой, жаростойкой и красивой, нежели грубые поделки людей. Везти ее было легче, а пользоваться неизмеримо приятней. Так что человеческие торговцы считали за великое счастье купить хоть одну тарелку у фейри. В прежние времена, конечно, до Сопряжения миров.

Вода в котелке закипела, и Глэд составил его на землю, а затем вынул из сумки две чашки и наполнил их смесью собственноручно собранных трав. Затем залил кипяток, почувствовав, как воздух наполнился множеством оттенков запахов, умиротворяющих, нежных, почти неизвестных этому миру. Травы, заваривавшиеся в чашках, он собрал в Скафе и надо сказать, их отыскать оказалось довольно сложно. И все же результат того стоил. Глэд взял одну из чашек в руки, а затем негромко произнес:

— Не откажешься составить мне компанию, Мельтия?

Черная птица и без того была привлечена ароматом. Услышав вопрос, она склонила голову, задумалась. А затем вспорхнула с ветки, устремившись вниз. На землю, однако, мягко ступив, опустилась уже молодая девушка. С угольно черными волосами, перемежаемыми ярко алыми прядями, стройная, невысокая. С бездонными, синими глазами и тонкими чертами лица. Мельтия могла бы считаться настоящей красавицей, если бы не шрамы, покрывавшие ее тело. Один прочертил полосу на лбу, другой шел от носа, пересекая всю щеку уродливым рубцом. Еще несколько виднелись на теле, которое Мельтия старалась прикрыть руками. После обращения она оказалась обнажена, однако вовсе не смущение вынуждало ее закрываться, а те самые шрамы, что она стыдилась показывать. Шрамы, оставившие намного больший след на душе, нежели на теле.

— Вот, возьми, — сказал Глэд, протянув девушке покрывало.

Та с благодарностью приняла его, закутавшись едва ли не по самые брови и, кажется, почувствовала себя немного лучше. Затем взяла в руки чашку с отваром, глубоко вздохнула и сделала первый глоток.

— Я положил несколько листьев омелы, росшей на дубе, — пояснил сид, и, увидев удивленный взгляд девушки, добавил. — Было не легко их найти, но, в последние месяцы, жизнь в Эрине стала совершенно невыносимой. Мертвые поселения, мертвые люди на улицах, покинутые сидхе. Начинало казаться, что весь остров вымер, из-за чего я старался больше времени проводить в Скафе, занимая себя поисками трав и ценных пород деревьев. Там ведь все время движение, жизнь, отчего не возникает такого чувства одиночества.

— Такая омела редка, — тихо проговорила Мельтия.

— Мне все равно не с кем ей поделиться, кроме как с тобой. А ее целебные свойства уж точно нам не повредят.

Девушка ничего не ответила, но этого и не требовалось. Сид достаточно хорошо ее знал, чтобы без всяких слов почувствовать благодарность и также замолк, наслаждаясь прекрасным вкусом и ароматом. Так они и сидели вдвоем, в тишине, глядя на огонь. И вроде бы все вокруг оставалось тем же. Все также шелестели волны, все также закатное солнце бросало лучи на землю, также танцевало пламя. Однако чувство одиночества исчезло, и тревожные мысли больше не терзали душу Глэда, сменившись глубоким умиротворением.

К сожалению, долго такой настрой не продержался. Мельтия допила отвар и начала беспокойно оглядываться. Сид хорошо знал это состояние подруги, оно всегда предшествовало бегству девушки в тело птицы. Ее и выманить удалось лишь потому, что клювом было неудобно пить и вовсе невозможно прочувствовать аромат и вкус отвара. Теперь же повод оставаться в нынешнем состоянии у Мельтии исчез, и она готова была ухватиться за любой предлог, чтобы вернуться в свое "безопасное" состояние. Странно, обычно девушка была спокойнее. И говорила больше.

— Что-то случилось? — спросил Глэд.

Ответом ему стала тишина, но сид являлся очень терпеливым фейри. Он умел ждать, такая уж у него была профессия и образ жизни. А в разговоре с Мельтией этот навык и вовсе являлся самым необходимым. И, в конце концов, его терпение было вознаграждено. Прошла минута, другая, а затем девушка заговорила:

— Этот приказ. Собрание в Круге друидов. Они готовят что-то опасное. Захотят, чтобы ты и другие рискнули жизнью. Я не хочу остаться одна. Я хочу отправиться с тобой.

Голос Мельтии был тихим, прерывистым, порой снисходившим до шепота, но все же Глэд смог уловить суть. Однако, давать обещание, не зная в чем заключается опасность, ему не хотелось. Стремясь немного оттянуть неизбежное, сид спросил:

— А в чем заключается риск. Ты знаешь?

— Они направят экспедицию. Прошлая не вернулась.

— Куда?

Молчание. Теперь оно означало, что у Мельтии не было ответа на этот вопрос. Однако девушка ожидала слов Глэда. Ее глаза смотрели прямо в душу, требовательно, настойчиво, не отрываясь. За годы знакомства она очень редко что-то просила. Сид мог припомнить всего два случая, и каждый из них являлся для Мельтии очень важным. Так мог ли он отказать ей сейчас? На самом деле мог и даже хотел этого, однако Глэд хорошо знал свою спутницу и прекрасно понимал, что ее никакие препятствия и опасности не испугают. И если она решит, то пойдет за ним хоть в саму Круговерть душ. Так что же ему было ответить?

— Сначала я должен узнать, куда нас желают отправить.

— Возможно это путь в один конец, пойми, — добавил Глэд, увидев настойчивый взгляд Мельтии. — Тебе вовсе незачем умирать вместе со мной. Да и я сам еще ни на что не согласился. Не говоря уже о том, что ты могла ошибиться, и нас решили собрать совершенно по иному поводу. Возможно, потребуется принять участие в каком-то обряде и более ни в чем ином.

Девушка вздернула бровь и наклонила голову влево.

— Да, да, ты права, я не слишком силен в области ритуальной магии. Но может быть у них просто нет в распоряжении никого, кто был бы лучше?

— Между прочим, я не настолько плох в этих чарах, — с возмущением заметил Глэд, увидев, что взгляд Мельтии стал еще более скептическим. — Многие фейри владеют ими еще хуже.

— Феи? — предположила девушка.

— Не только они! — раздраженно ответил Глэд, но затем не выдержал и рассмеялся. На лице Мельтии также показалась слабая улыбка. Всякое желание расстраивать девушку исчезло, и потому сид проговорил, глядя ей прямо в глаза:

— Мельтия, если задача, которую поставит передо мной Совет, окажется безнадежной, я откажусь. Не стану рисковать своей жизнью. Если же риск будет приемлем, а важность цели высока, я буду рад пройти этот путь вместе с тобой.

Кажется, Глэд выбрал правильные слова. По крайней мере, услышав его ответ, девушка заметно расслабилась. Ее плечи опустились, из тела ушло напряжение. Улыбка вновь мелькнула на губах. Беспокоящее чувство покинуло Мельтию, и она оставила желание вновь сбежать в птичий облик, вместо этого удобней устроившись у пылающего костра.

Сид заварил еще отвара, предложив одну из кружек спутнице. И девушка с благодарностью приняла напиток. Она обхватила чашку обеими руками, медленно сделала первый, маленький глоток, и погрузилась в созерцание огня, танцующего между обугленных веток. Тишина повисла над поляной. Однако это была не та давящая атмосфера, которую хочется нарушить любым способом, а уютное, блаженное состояние покоя. Глэд хорошо знал разницу между двумя этими состояниями. Он путешествовал по Эрину восемь лет, большую часть лишь в сопровождении верного коня, и успел в полной мере насытиться одиночеством. Оставалось лишь удивляться тому, как сильфы могли предпочитать подобные вечные странствия жизни в родном сидхе. Сам Глэд, если бы не долг, никогда бы не выбрал для себя подобную судьбу. Но что взять с этих фейри, у них ведь один ветер в голове!

Улыбнувшись собственной шутке, сид подбросил еще веток в костер, ощутив усилившийся жар. А затем приступил к приготовлению ужина, воспользовавшись взятыми из опустевшего сидхе припасами. Во вновь наполненный котелок с водой упали сушеные травы и овощи, вяленое мясо, соль. Глэд был не самым лучшим поваром, однако походная жизнь научила его вполне сносно готовить. Так что результат, получившийся спустя час, не заставил разочароваться. В сгустившихся сумерках они отдали должное ужину, а затем приступили к устройству на ночлег, расположившись близко к догоравшему костру. Часовых не выставляли. Их заменяли острое чутье и Саэф, готовый предупредить хозяина в случае опасности.

Проснулся Глэд до восхода, когда на востоке еще только начинал наливаться светом небосклон. Спал он и его спутница хорошо, спокойно. Ночь прошла без всяких происшествий. Надо сказать, что в Эрине требовалось обладать особой долей невезения, чтобы оказаться атакованным во время ночлега. Сид, как и любой фейри, прекрасно умел отгонять диких зверей, с помощью подбрасывания в костер особых трав, а людей на острове к нынешнему времени осталось совсем немного. Их можно было найти, если задаться такой целью, но натолкнуться случайно было очень сложно. В особенности, если соблюдать меры предосторожности. Глэд разжег костер из сухих веток, дававших мало дыма, расположился в низине, скрытой от окрестностей за деревьями, а потому засыпая не ощущал беспокойства. Однако дальнейший его путь должен был проходить по более оживленным местам, а потому сид рассчитывал воспользоваться гостеприимством знакомых ему поселений по дороге в Ваннхилл.

Прежде, однако, следовало пересечь пролив меж Эрином и Альбионом. Если бы такая задача встала перед человеком, он бы направился в ближайший порт и на корабле добрался до нужного места. Благо несколько городов у моря сохранились до нынешних времен. Глэд так поступить не мог. Обращаться к людям, в особенности здесь, в Эрине, было смерти подобно. Даже если бы они не убили его и спутников в самом городе, то атаковали бы уже на борту, в открытом море. А своих собственных кораблей у фейри не имелось. Его народ утратил все суда по результатам войны с людьми и бегства в Скаф. Оказавшись в закрытых анклавах-сидхе, фейри более не испытывали необходимости строить корабли, а затем попросту разучились их создавать. Ходили слухи, что у невидов имелся свой флот, но даже если бы это и являлось правдой, их помощь Глэд также не мог получить. По счастью ему вовсе не требовался корабль, чтобы пересечь залив. Для того, чтобы идти по волнам, у фейри существовали и иные способы, одним из которых сид и намеревался воспользоваться.

Неторопливо, обстоятельно, Глэд собрал вещи, а затем навьючил ими коня. Вернее, попытался это сделать. У Саэфа в этот день было особенно хорошее настроение, что выражалось в совершенно невыносимом поведении. Фоморов конь наотрез отказывался подходить к своему хозяину. Бегал от Глэда, державшего седло, по всей поляне, сопровождая действие насмешливым ржанием. Ни уговоры, ни угрозы успокоить паршивца не помогали, лишь подталкивали того к продолжению веселья. А за всей этой беготней с удовольствием наблюдала Мельтия, даже не думавшая помогать сиду. В конце концов терпение у того закончилось. Коротко прошептав заклятье, тот вызвал в правой руке водяную плеть и, быстро взмахнув ей, опутав шею коня. Саэф было дернулся, но взглянув в ласковые, лучащиеся добротой глаза Глэда, благоразумно решил успокоиться. И затем позволил навьючить на себя весь имевшийся в распоряжении путников скарб, подчеркнуто выполняя все команды хозяина. Конь очень хорошо знал границы терпения Глэда и почти никогда их не переходил. Ключевое слово — почти.

Завершив с этим утомительным делом, сид прикопал кострище и скрыл иные следы, свидетельствовавшие о ночлеге. После чего вскочил в седло. На его плече тут же устроилась Мельтия, вновь обратившаяся в черную, с алыми проблесками, птицу.

Напоследок внимательно оглядев поляну и не найдя на ней никаких следов недавнего пребывания фейри, сид отдал приказ и Саэф направился к кромке берега. Конь вошел в линию прибоя, так, что его копыта стала омывать вода, и недовольно всхрапнул. Глэд похлопал его по шее, уже не сердясь за недавнюю выходку, а затем сосредоточился, собирая энергию для заклинания.

— Dar bruth se, — тихо прошептал сид, касаясь рукой холки коня.

Под кожей животного будто бы зародился свет. Едва видимый, приглушенный. В то же время новая волна накатила на берег, но не смогла коснуться копыт, обойдя их стороной. Саэф всхрапнул, помотал головой, а затем без предупреждения взвился на дыбы, ударяя по воздуху передними ногами. Глэд сумел удержаться, мысленно понося своенравную скотину, а вот не столь опытная Мельтия оказалась сброшена с плеча. Закрутившись в воздухе, яростно захлопав крыльями, она каким-то чудом сумела выровнять полет у самой земли. Саэф опустился на четыре конечности, напружинился, готовый устремится вскачь и в этот момент его настигло возмездие. С яростным шипением, на коня налетела разъяренная женщина-птица.

Стоило сказать, что, несмотря на внешнюю меланхоличность, Мельтия была очень вспыльчивой особой. С буквально огненным характером. Обиды она могла помнить долго, но более любила наказывать виновных в тот же миг, не откладывая возмездие на будущее. И эту ее особенность Саэф смог ощутить в тот же миг.

— На жаркое пущу! — прошипела Мельтия, и конь невольно попятился под ее напором.

Испугал зверя не только яростный темперамент девушки, но также ее острые когти, клюв и проявившееся пламя на перьях. И все это оказалось на расстоянии менее чем ладони от морды Саэфа.

Когда требовалось, конь демонстрировал удивительную сообразительность. Вот и сейчас он поспешил сделать виноватый вид, опустив морду к земле, едва не упав на колени. К счастью для него, Мельтию такой результат удовлетворил. Она вернулась на плечо Глэду, скосив на того глаз. Сид в ответ изобразил плавный поклон, признавая воспитательные способности девушки.

— Вперед, — обратился чародей уже к Саэфу.

Конь сделал шаг, другой. Волна вновь обтекла его ноги, поднявшись уже на уровень колена. Затем Саэф вышел за пределы берега и ступил на океанскую гладь.

Чары, что наложил Глэд, отталкивали воду от тела. А потому копыта не ушли под морскую пучину, лишь вызвали рябь на поверхности, быстро стихшую под новой волной. Саэф сделал еще один шаг и еще, постепенно ускоряясь, переходя на рысь. И вскоре устремился по водным просторам на восток, навстречу восходящему солнцу. Туда, где скрывался за горизонтом берег Альбиона.

Глава 5. Жители моря.

Открывавшийся вид был необыкновенно прекрасен — небосклон на горизонте алел, яркие блики играли на волнах. Непостижимо огромная водная гладь простиралась во все стороны, ярко показывая сколько безграничен мир, и насколько мал в нем один фейри. Глэд, однако, не мог в полной мере насладиться этим видом или предаться размышлениям о смысле жизни. Все его внимание было обращено на поддержание чар, примененных на скакуне. Сид непрерывно направлял энергию в тело Саэфа и следил за тем, чтобы заклятье не распалось от этой подпитки. Отвлекаться более чем на несколько секунд в такой ситуации было почти невозможно. Если, конечно, у мореходов не возникло бы желания искупаться в соленой воде, портя припасы и одежду.

Глэд ничего подобного не хотел, он вовсе не умел плавать, так как всю свою жизнь провел вдали от морей, озер и больших рек. Мельтия являлась натурой огненной и воду также предпочитала избегать. Саэф, не числил в своих родственниках келпи. Так что все они предпочитали оставаться на поверхности, а лучше вовсе не мокнуть. Для чего сиду требовалось сосредоточиться и поддерживать чары на протяжении следующих семи-восьми часов. Не сказать, что это было просто. Скорее напротив — очень сильно выматывало. Радовало лишь то, что в этот день стояла прекрасная погода, море было спокойным, а брызги не могли достичь путников, также отражаемые чарами. А потому ничего не отвлекало Глэда от его работы. До определенного момента.

Перемена воплотилась в виде мощного, стремительного всплеска хаотичной энергии, произошедшего немного впереди, под гладью океана. Точно в том месте, куда мчался Саэф. Сид не успел осмыслить угрозу, понять происходящее. Просто в тот же миг все его инстинкты, рефлексы, чувства взвыли в унисон, вопя об опасности, и он проорал команду:

— Влево!

При всей пакостности характера, в критических моментах Саэф всегда слушался беспрекословно. Четко, быстро исполняя приказы. Вот и в этот раз конь чуть ли не в воздухе изменил направление движения, уходя вперед и в бок, в сторону от опасной точки. А в следующий миг вода справа взорвалась от удара снизу. Брызги полетели в стороны, а из-под волн стремительно поднялась гигантская черная туша.

Гладкая чешуя, толстое, похожее на китовое, тело. Массивные плавники, вспоровшие воздух. Глэд не сумел рассмотреть морду монстра, не узнал его, но понял одно — мгновение назад он и спутники едва успели разминуться со смертью. И в то же время ушли от нее не так далеко.

Острая боль пронзила ногу, получившую удар от проносившейся рядом туши. Саэф едва смог удержаться на копытах, приняв на себя мощный толчок, а само чудище полностью выметнулось из воды и тут же нырнуло назад, с оглушительным плеском скрывшись в глубине. Но не исчезло, а осталось кружить под волнами, выискивая возможность для атаки. Это Глэд мог утверждать с полной уверенностью. Он чувствовал мощь хаотичной энергии, бурлившей в противнике, ощущал, как сила перекатывается под кожей врага. Громадная рыба была никем иным, как созданием Скафа, магическим существом. И в эти воды она проникла лишь с одной целью — полакомиться магами, решившими пересечь морские просторы. Ступившими на чужую территорию, в непривычную среду. И уходить так просто она не собиралась.

Сид в полной мере осознавал сколь плачевным было их положение. Достаточно сказать, что из-за неожиданности, он чуть было не упустил заклятье, державшее коня на воде. И теперь с ужасом представлял сколь короткой была бы его, Мельтии и Саэфа жизнь, если бы они оказались в глубине моря, наедине с монстром. Глэд сумел удержать чары, но даже без того опасность оставалась значительной. Требовалось что-то предпринять, но что? Ускакать? Бесполезно, это стихия монстра, он настигнет беглецов. Подняться в небо? Для долгого применения таких чар не хватало уже способностей сида. Отступить в другой мир, попытаться закрыться стихиями? И снова нет. Враг силен. Он сокрушит любую преграду, а единственная возможность уцелеть для них заключается в том, чтобы нанести противнику серьезную рану. Все же в одном твари Скафа сходятся — они достаточно умны, чтобы отступить от слишком зубастой добычи. И морской монстр не должен был стать исключением.

Решив так, Глэд выхватил копье и быстро прошептал несколько слов. Пространство вокруг наконечника тут же пришло в движение, вихрь окутал оружие, значительно увеличив его смертоносность и дистанцию атаки.

— Мельтия, вверх, — приказал сид, полностью сосредоточившийся на наблюдении за монстром.

Черная птица снялась с плеча, поднялась на сотню ладоней над водной гладью, а затем буквально вспыхнула, окутав крылья, перья на груди и хвост потоками пламени. Глэд никому не рекомендовал бы попасть под атаку этого огня, способного плавить железо, и сжигать самую мощную магическую защиту, но при этом безвредного для владелицы.

Между тем монстр сделал еще несколько кругов, взволновал воду вначале на западе, а затем на юге от "мореходов". При этом сделал это судя по всему специально, вынуждая жертву броситься в бегство или же запутать, не дать понять с какой стороны придет атака. Но добиться своего ему не удалось. Конь и всадник остались на месте. И тогда монстр решился начать новую атаку.

Сперва вода всколыхнулась в тридцати шагах к югу от путников, и Глэд почувствовал, как монстр погружается на дно. Однако исполинская рыба быстро сменила направление движения, намереваясь ударить в спину своим жертвам.

— По команде влево, — тихо прошептал сид своему скакуну.

Тот мотнул головой, подтверждая, что услышал сказанное. Между тем прошла секунда, другая, монстр чувствовался все ближе, его скорость возросла. Он приблизился почти вплотную и в этот точный, хорошо рассчитанный момент Глэд прошептал заклинание:

— Def grei! — прозвучали слова, а вода позади фейри обратилась ледяными пиками, в которые на всей скорости влетел монстр.

Чудовищную рыбу это не остановило. Многотонной тушей она разбила преграду, вынырнула на поверхность и издала тягучий, полный негодования вой, демонстрируя миру окровавленную морду с засевшими ледяными осколками. Конь и всадник под ее удар не попали, успев отскочить в сторону, а Глэд еще и рубанул копьем по туловищу монстра, оставив широкую рану. А затем на врага с небес обрушился огненный вихрь, слетевший с крыльев Мельтии. Пламя добралось до нежной плоти, опалило неосторожно открытую пасть и тем привело чудище в состояние настоящего бешенства.

Монстр упал на поверхность воды, но не ушел на глубину. Вместо этого он взмахнул хвостом, ударив в стоящего рядом противника. Саэф сделал немыслимый для обычного коня прыжок и почти увернулся. Лишь самый край хвоста задел жеребца и его хозяина, но и этого оказалось достаточно, чтобы повалить их на воду.

— Def rush ino! — проорал придавленный телом скакуна сид, и новые копья ударили в чудище. А с неба все продолжал бить огонь, спекая беснующуюся рыбу. И монстр не выдержал, отступил с поверхности моря.

Тяжело, натужно, на копыта поднялся Саэф. На его спине вновь выпрямился Глэд, но сделал это с некоторым трудом. Обе ноги чародея горели в местах ударов, ныл бок, мутилась голова. Однако сид отбросил в сторону все эти чувства. Он сохранил сосредоточенность, все еще поддерживал чары и наблюдал за поведением монстра, так и не вернувшегося в Скаф. А ведь тварь должна была понять, что здесь ей не рады. Отступить, дабы зализать полученные раны. Но нет, чудище продолжало кружить, выгадывая новую возможность для атаки. И пусть терпения Глэду было не занимать, все произошедшее изрядно подточило его выдержку, а тянущееся бездействие врага заставила переменить планы.

— Def rush ino, — зло прошептал сид, и в сторону врага устремилась россыпь ледяных осколков.

Чародей недостаточно четко чувствовал своего врага. При этом рыба еще и постоянно двигалась, затрудняя попадание. Но в то же время она была столь громадна, что промахнуться оказалось почти невозможно. В особенности, если бьешь целым шквалом снарядов. Так что уже спустя несколько секунд монстр почувствовал на себе первые удары. А за ними пришла следующая волна. И еще одна и еще.

Эти атаки не могли повредить жизненно важным органам врага. Все ценное в организме твари было надежно спрятано за шкурой, толстым слоем жира, мяса и костей. Однако Глэд помнил, что перед ним пусть чудовищное, но вполне живое существо, которое хоть и может перемещаться между мирами и питаться магией, но при этом также способно испытывать боль и истечь кровью. Даже царапина ослабляла монстра. А этих царапин от атак возникали десятки, складываясь в полностью иссеченное тело врага. И если только противник не желал умереть, он должен был отступить или решиться на новую атаку. Монстр выбрал второе.

Новый разбег чудища встретил частокол льда, но рыбу он, как и прежде, не остановил. Она рванулась на поверхность и внезапно, в самый последний миг, отклонилась в сторону, ударив из воды хвостом. Хорошая тактика, но оказавшаяся ошибочной. Между изменением направления движения и самой атакой прошло несколько секунд. Целая бездна времени, за которую Саэф успел убраться с опасного места, а Глэд подготовиться и встретить врага точно рассчитанным выпадом.

Хвост взметнулся в воздухе, раскидывая веер брызг, а затем встретился с лезвием копья, мгновенно срезавшим добрый кусок плоти. А спустя несколько секунд рыба вновь исчезла в пучине морской.

Сид настороженно замер, всматриваясь вниз. Теперь, после стольких поражений, враг уже должен был понять тщетность своих попыток. Однако... Нет, чудище отказывалось сдаваться. Оно вновь закрутилось под всадником и его конем. Теперь уже выписывая идеально ровные круги. Один, второй, третий. Постепенно сужающиеся, четкие. Глэд увидел, как вода пришла в движение, как волны сменились круговыми завихрениями, в самом центре, там, где находился он и Саэф, превращаясь в воронку.

— Вперед! — отдал сид единственно возможный приказ, и конь сорвался с места, уходя из ловушки.

Монстр ждал именно этого. Стоило коню сделать первый шаг, как чудище сменило траекторию движения. Рванулось к поверхности в очередной атаке.

— Gwint cinnal se, — проговорил чародей, и тут же крикнул, — прыгай!

Набравший скорость Саэф оттолкнулся ногами от воды и воспарил в высоком, невероятно длинном прыжке. Причиной стал ветер, бережно окутавший и понесший тело коня. И пусть чары, использованные Глэдом, не были полноценным полетом, их более чем хватило для того, чтобы уйти от атаки монстра. Вынырнувшее из воды чудище схватило лишь пустоту, а с неба на него полились новые потоки пламени.

Саэф опустился на воду, пролетев полсотни шагов. Глэд обернулся в седле и рассмотрел израненную тушу противника, а в следующий миг монстр начал истаивать со стороны морды, а затем и вовсе исчез из пространства. Именно так выглядел переход в другое измерение, в Скаф, что подтверждал мощный выброс хаотичной энергии. Противник сбежал, наконец утратив надежду на победу. Оставив уставших, потрепанных фейри одних, посреди бескрайних морских просторов. В трех часах пути от Эрина, в пяти от Альбиона.

— Да чтоб тебя там живьем сожрали, тварь! — с чувством произнес Глэд и его пожелание ржанием поддержал Саэф.

Их бой окончился, но впереди еще оставался долгий путь без всякой возможности передохнуть. Сид чувствовал, что к концу этого перехода он возненавидит море всеми фибрами своей души, но все же отдал приказ продолжать движение. На восток, ко все еще далекому берегу.

...

Могучие волны накатывали на побережье. Бились о камни, искрящимися брызгами взлетали ввысь, и каждый раз отступали, неизменно проигрывая земной тверди. Море волновалось, и птицы, устроившие гнезда на гребнях скал, также пребывали в оживлении. Носились в небе, громкими криками наполняли воздух. Они знали, что вскоре на это место обрушится настоящая буря и страшились за свои гнезда. За только недавно отложенные яйца и еще не родившихся птенцов. Но сделать ничего не могли. Сильный ветер уже гнал тяжелые тучи с запада, наполнял ими небо, скрывая за собой только начавшее клониться к горизонту солнце. Природа готовилась показать свою силу и вокруг не было ничего, что могло нарушить ее законы, ничего странного или неестественного. До определенного момента.

Сперва в море на западе обозначилась белая точка. Всего лишь рябь на воде, так могло показаться. Но затем она стала расти, приобретать форму, приближаться. Полчаса и точка превратилась в фигуру всадника, скачущего по поверхности воды. Конь бежал стремительно, будто за ним гнались фоморы, наездник же его припал к гриве и не шевелился. Могло показаться, что чародей находился без сознания, но это было не так, просто потому, что его скакун все еще держался на воде, пусть и спешил убраться с нее на твердую землю.

Глэд упрямо подпитывал чары все время пути. Тянул магию из пространства, тратил собственные резервы. И напрягал тело, едва справлявшееся со столь длительным и мощным использованием магии. Из-за этого к боли в ногах вскоре добавилось жжение во всех органах, в коже и костях, а головокружение стало таким, что не позволяло держаться вертикально в седле. Облокотившись на шею верного коня, сид на время почувствовал облегчение, но вскоре боль вернулась вновь, а затем усилилась, почти вытеснив все мысли из головы. Именно по этой причине к концу перехода чародей пребывал в столь плачевном состоянии. Он уже почти ничего не видел перед собой, не осознавал реальность, сконцентрировавшись лишь на поддержании чар.

Меж тем берег приблизился, крепостной стеной навис над "мореходами". Для обычного коня он бы стал непреодолимой преградой. Но лишь слепец назвал бы Саэфа обычным. Его породу создали искусные маги, заложенные свойства закрепились во множестве поколений боевых коней. А сам жеребец привык к нехоженым тропам, к горным долинам и ненадежным уступам. Не стал он теряться и перед новой преградой, ставшей на пути.

Бешеный разбег, прыжок и скакун взлетел наверх, к единственному в окрестностях подобию спуска. Копыта животного ударили в твердый камень и тут же задние ноги напряглись, выбрасывая животное выше, дальше от бурного моря. Новое приземление и здесь земля оказалась не столь надежной. Хрупкий, как оказалось, камень начал крошиться под копытами, осыпаться вниз, утягивая за собой Саэфа. Но конь не желал так просто сдаваться. Он совершил новое усилие и прыгнул вверх, передними ногами вспоров вереск, росший на обрыве берега. А затем медленно, мучительно, подтянул тело, оставляя на камнях кровавые следы от пораненных ног.

Подъем на крутой берег оказался преодолен, и у Саэфа наконец появилась возможность перевести дух. Он замер на месте, совершая глубокие вздохи, широко раздувая ноздри. Ноги коня подрагивали от боли и усталости, тело лоснилось от выступившего пота даже несмотря на то, что с моря дул сильный холодный ветер. Усталость от долгого бега не оставляла и все же лишь чуть придя в себя, зверь обеспокоился состоянием своего хозяина, так и не очнувшегося во время подъема.

Извернув шею, конь всхрапнул и дунул сиду в лицо. Однако Глэд никак не отреагировал на его действия. Счастливо пережив восхождение на берег, он оставался в том же состоянии транса и продолжал подавать энергию в уже бесполезные чары, лишь истощавшие тело мага. Саэф встряхнулся всем телом, подпрыгнул, однако все эти движения не сдвинули сида с места. Тот держался крепко, продолжая вливать энергию в скакуна. Ситуация из-за этого стала еще более тревожной.

В этот момент в дело вмешалась Мельтия. Черной птицей упав с небес, она обратилась в форму фейри и подбежала к сиду. Пощупала температуру тела товарища, открыв веки, вгляделась в мутные глаза. Поняв состояние сида, она обратилась к сумкам, быстро обнаружив ту, где хранились зелья и лекарственные травы.

Глэд отличался крайней скрупулезностью во всем, что касалось работы с эликсирами. Все его снадобья были рассортированы по группам и подписаны. А потому найти нужное лекарство Мельтии удалось легко. Вытащив малый деревянный сосуд, она вскрыла пробку, принюхалась, а затем подскочила к Глэду и влила содержимое ему в рот.

Сид сглотнул, закашлялся. Жидкость прошла по горлу, попала в желудок и тут же распространилась волной нестерпимого жара, достигшего самых кончиков пальцев. И пусть ощущение от приема лекарства оказались не самыми приятными, оно совершенно вытеснило терзавшую тело боль, а затем не дало ей вернуться. Спустя десяток секунд жар начал стихать, сознание прояснилось, а жжение осталось лишь в виде тянущего легкого чувства, которое привыкший к трудностям фейри легко мог игнорировать.

Глава 6. Альбион.

Глэд глубоко вздохнул, провел рукой по лбу, стирая выступивший пот, а затем раскрыл глаза. И сразу прекратил подавать энергию в тело Саэфа, осознав, что находится на твердой земле. Затем сид осмотрелся по сторонам и увидел рядом Мельтию, смотревшую на него с беспокойством. Тут же Глэду стало ясно, кому именно он обязан улучшением своего самочувствия. Он чуть улыбнулся девушке и, с глубоким чувством произнес:

— Благодарю.

Мельтия ответила легкой улыбкой, а затем наконец вспомнила, что стояла на песке полностью обнаженной. Прикрыв рукой один из шрамов, она коротко вскрикнула, а затем мгновенно обратилась в птицу и устремилась в небо. Глэду, глядя на это, оставалось лишь коротко вздохнуть понимая, как еще далеко девушка от того, чтобы справиться с собственными демонами. Если бы он мог исцелить шрамы... К сожалению, подобное было по силам разве что богам, но никак не сиду, который и без того едва сумел пересечь пролив.

"А все фоморов монстр" — с раздражением подумал Глэд, все еще ощущая отголоски боли во всем теле и особенно в ногах. Та чудовищная рыба не смогла серьезно навредить ни ему, ни спутникам. Зато заставила истратить на себя прорву сил, огромный, для сида, объем энергии. Взятый в основном из окружающего пространства, но преобразованный в теле чародея, которое такое напряжение выдержало с трудом. Все же Глэд не являлся великим магом. Сильным — да, но не великим. И, выстояв в сражении, он едва смог продержаться до того момента, как Саэф достиг берега. Самым поганым было то, что в жизни Глэду еще не раз потребуется пересечь водные просторы. Очень скоро его будет ждать новый пролив и новый путь по морю. Даже более продолжительный чем тот, что он уже совершил. Таким образом, сид вновь подошел к теме, о которой совершенно не хотелось думать и решил обратить мысли к текущим проблемам, благо этому способствовала усилившаяся боль в конечностях.

В столкновении с монстром, Глэд пострадал незначительно, верно. Но это можно было сказать лишь в сравнении с худшими перспективами, что сулила та встреча. Прими сид хотя бы один полноценный удар от противника, и в его теле не осталось бы ни единой целой кости. Благодаря собственному умению и проворству Саэфа, от большинства атак тогда удалось уклониться, однако несколько из них пусть по касательной, но нашли свои цели, пришедшись по ногам. Хруст в костях сид услышал еще в самом сражении, однако ни тогда, ни во время пути к Альбиону у него не было возможности осмотреть повреждения. Сейчас время и место являлось вполне подходящими, а потому чародей не стал откладывать лечение.

Для начала Глэд ощупал ноги. Правая конечность отозвалась лишь слабой болью. Поддернув штанину, чародей обнаружил кровоподтек и содранную кожу, неприятные раны, но при должной обработке способные быстро зажить. А вот с левой ногой все обстояло хуже. Она сильно отекла и при прикосновении отзывалась острой болью, явно указывая на перелом. Помнится, монстр задел ее хвостом, так что меньших травм ждать не стоило. Скверное ранение, но с другой стороны все могло бы обернуться намного хуже, а потому не стоило жаловаться на судьбу. Да и лекарства от таких повреждений у Глэда были.

Обратив внимание на небо и увидев лишь далекую черную точку, сид понял, что помощи ждать не стоит и осторожно сполз с седла, опершись на менее пострадавшую ногу. Затем передвинулся к крупу коня и погрузился в изучение содержимого седельных сумок. Вскоре на свет показались обеззараживающие, заживляющие мази, эликсир подстегивающий регенерацию, чистые повязки. Все время поисков Саэф простоял не шелохнувшись, лишь чутко поводя ушами.

Извлеченные лекарства были сложены на заранее расстеленную ткань, куда затем опустился сам сид. После чего чародей приступил непосредственному к лечению. Надо сказать, что никаких чар он применять не собирался. Не владел Глэд исцеляющей магией. А потому все его действия оказались простыми, пусть и достаточно эффективными. Вначале он сделал глоток вязкого, терпкого на вкус эликсира, подстегивавшего регенерационные свойства организма. Весьма полезное средство в качестве платы приносило слабость и волчий голод — достаточно незначительную цену за свои свойства. Выпив эликсир, сид приступил к обработке менее пострадавшей ноги. Вначале, призвав с помощью магии чистую воду, Глэд очистил пораженный участок. Затем пришла очередь мази и чистых тряпок, причем они пригодились не только самому сиду, но и его коню, успевшему где-то изранить задние ноги. И только закончив помогать верному скакуну, Глэд приступил к самому неприятному из повреждений в собственном теле.

Работа со сломанной ногой сочетала в себе приемы очень простые и невероятно странные для стороннего наблюдателя. Для начала сиду нужно было найти материалы для фиксации костей. С собой ничего подходящего он разумеется не таскал. У него было чем загрузить сумки. Теперь же требовалось подыскать нужный материал, желательно не сходя с места.

По счастью около берега, на котором очутился Глэд, росло несколько одиночных деревьев. Одно из них — высокий ясень, стало вполне подходящим для нужд сида. Чародей с помощью водяной плети отрубил одну из ветвей дерева, а затем подтащил ее к себе. После чего ножом выстругал две дощечки и крепко примотал их к пострадавшей конечности. На этом возможности Глэда иссякли, дальнейшее выздоровление приходилось доверить собственному организму.

Обработка ран заняла около часа и к этому моменту тучи окончательно покрыли небо, грозя обрушиться на землю бешеным ливнем. Это, а может быть возвращенное душевное равновесие, заставило Мельтию спуститься вниз, устроившись на покрывале в образе птицы. Учитывая сколько время прошло с момента завтрака, напрашивалась мысль о необходимости поесть, однако достаточно открытое место и грозивший с неба ливень настоятельно рекомендовали покинуть берег. А потому Глэд заставил себя подняться, осторожно попробовав опереться на пострадавшую конечность. Та показала границы дозволенного слабой болью, явно дав понять, что лучше передвигаться в седле Саэфа, а находясь на земле — с опорой на копье. Держась за него, Глэд наклонился, дабы подобрать покрывало и тут же выпрямился, перехватив оружие для броска.

— Я тебя чувствую. Выходи, если не желаешь смерти, — очень спокойно и четко произнес сид.

Густые заросли вереска, к которым он обращался, не ответили. Сперва. Но стоило чародею чуть отвести руку, как наблюдатель осознал всю серьезность предупреждения. А затем и показался из своего укрытия.

На берег вышел маленький, коренастый фейри, ростом едва достающий макушкой до колена взрослому сиду. Был он босым, с непокрытой лысой головой, из которой торчали веточки. Передвигался кособоко, переваливаясь на слишком коротеньких ножках. Также его отличала густая борода и ветхая одежда. В общем, это был типичный гном, совершенно безобидный не то что для мага, но и для обычного человека.

— И что же ты здесь делал?

— Гулял, растения полезные искал, — проскрежетал тот.

— А те кусты оказались чем-то особенными? Поэтому ты в них сидел последние пять минут?

— Так, место тут хорошее, удобное. Поспать в самый раз сгодится, — заюлил маленький фейри.

— А главное вид из него замечательный, — закончил сид. — Ладно, проводи меня в свое сидхе, дозорный.

Гном вздохнул, задумался. А затем без всяких слов направился в сторону от берега, призывно махнув рукой. И правда, отказывать в этой просьбе у него причин не имелось, а наблюдение за морем он мог продолжить и позже, все равно быстро пересечь водный простор было почти невозможно. Конечно Глэд мог и сам найти близлежащее сидхе. Благо некогда бывал здесь на пути в Эрин. Однако это потребовало бы времени, а в нынешнем состоянии у него совсем не было настроения устраивать долгие поиски. А потому он быстро, насколько это возможно со сломанной ногой, запрыгнул в седло и направил коня в след за гномом.

Высокий берег, на который переправился сид, далее лишь еще больше поднимался вверх, постепенно переходя в горный хребет. У своего подножия он перемежался холмами и оврагами, лиственными лесами и обширными зарослями вереска, прекрасно росшими на каменистой почве. Гном повел сида как раз к ближайшим деревьям, высоким, разлапистым и старым.

До них фейри добрались без всяких трудностей, но вот дальше проводник пошел по лесу, совершенно не заботясь о спутниках. Случайно ли или из-за вредного характера, но путь гном выбирал, чтоб со своим ростом, в пять ладоней, удобно было пройти. Проскальзывал под ветвями кустов, вольготно шагал меж разлапистых веток, терялся в переплетении стволов. В свою очередь Саэф вынужден был объезжать все препятствия, которых для коня встречалось с избытком. При этом он постоянно отклонялся от маршрута, терял время и, если бы не чувствительность Глэда к магии, проводник оказался упущен уже спустя минуту дороги. На что тот, возможно и надеялся. Но, благодаря своим способностям, сид каждый раз успешно находил гнома и продолжал следовать за ним.

Сам лес, по которому шли фейри, оказался очень заросшим, труднопроходимым. Один раз путникам пришлось пересечь ручей. Еще в нескольких случаях объезжать высокие, обрывистые холмы. При этом спустя несколько минут пути с небес хлынул ливень и пусть ветви древ с молодой листвой скрывали от путешественников небо, долго эта защита не продержалась. И вскоре на лесную землю, сида и его спутников обрушились потоки холодной воды. Которые фейри ощущали весь следующий час, пока добирались до входа в сидхе.

Само скрытое поселение, к слову, расположилось не так далеко от места высадки. Всего в трех тысячах шагов и, если бы не окружающий лес, начальную точку их пути вполне можно было бы разглядеть с верхушки холма, к которому гном привел группу. Путники так долго добирались сюда лишь по той причине, что их проводник пусть и мог пройти везде где только пожелал, но сам обладал очень короткими ножками, да и торопиться не хотел, двигаясь довольно вальяжно. Но все же с местом назначения не обманул.

Глэд огляделся по сторонам, затем обратился к чувству магии и с интересом склонил голову. Он бывал здесь раньше, восемь лет назад и даже смутно помнил данный холм, однако с тех пор это место отчетливо изменилось. Нет, не внешне. Покрытый травой взгорок, деревья и кусты вокруг совершенно ничем не выделялись, как и было прежде. Изменилось магическое наполнение данной точки пространства, ее отражение в мире.

Восемь лет назад чародей без труда нашел здешнее сидхе. Оно сияло магией в окружающем пространстве словно луч света в полном мраке. Не только он, любой маг или же опытный друид мог засечь данное поселение всего лишь оказавшись в непосредственной близости от него. И подобное положение не было случайным. Оно являлось указующим маяком для скитальцев, приглашением заглянуть, отведать гостеприимства местных фейри. Теперь же все обстояло иначе. Луч света погас, чары не били в окружающее пространство, надежно скрытые. И если бы не проводник, Глэду пришлось бы долго бродить вокруг, выискивая вход в сидхе среди множества холмов.

К слову о гноме. Тот стоял неподалеку от всадника, нисколько не демонстрируя нетерпения от задержки, совершенно спокойно перенося град дождя. И при этом улыбался так, что это не могла скрыть даже густая борода. Мелкий фейри явно готовился насладиться растерянностью чужака, не способного отыскать дверь в жилище и тем полностью подтверждал, что множество препятствий во время недавней прогулки по лесу также не являлись случайными. Пакостен был гном и явно любил вредить как людям, так и фейри.

— Благодарю за помощь, дитя земли, дальше я справлюсь сам, — спокойно, с легкой улыбкой произнес чародей и уверенно направил коня к западному склону холма, спиной чувствую разочарование проводника.

Может быть сидхе и был хорошо скрыт, но на таком расстоянии почувствовать вход Глэд смог без труда и уже спустя минуту переместились в Скаф, оказавшись напротив массивных ворот в поселение.

Здесь дождь уже не лил с небес. Погода стояла ясная, рассеянный свет солнца освещал деревья и далекие холмы, а также ряды деревянных столбов, очерчивающих путь ко входу в поселение. Прислушавшись, Глэд уловил, что защитные постаменты были до краев наполнены силой, готовой по одному сигналу растереть в пыль того, кто окажется рядом. Энергии в них вложили намного больше, чем это являлось привычным сиду и тоже можно было сказать о стенах, ограждающих поселение. Некогда открытое и доброжелательное сидхе явно перешло в осадное положение и это же подтверждали стражи, неподвижно замершие на вершине укрепления.

Неторопливо, медленно, не желая провоцировать местных жителей, Глэд направил Саэфа ко входу в поселение. Когда он приблизился на расстояние в тридцать шагов, одна из фигур спрыгнула со стены вниз. Уже в полете страж применил заклятье и приземлился мягко, словно бы сошел со ступени. На земле тот обратил острие своего копья в направлении сида, встал в стойку готовности к атаке. Глэд отметил добротные доспехи, амулеты, светящиеся от вложенной силы. У него самого не было такой защиты. Он просто не мог позволить себе столь демаскирующие предметы. А вот его сородич, такой же сид с мохнатыми ушами и лисьим хвостом, находился под пологом своего убежища. И потому о подобных вещах мог не беспокоиться.

— Кто ты и что забыл в наших землях? — вопросил страж.

— Всего лишь путник. После тяжелого перехода решил поискать приют на один день.

— Не часто в наши земли забредают фейри. Откуда ты идешь и куда держишь путь?

— Я из Эрина. Двигаюсь на собрание Круга в Ваннхилл по приказу Совета сторов. Вот письмо с распоряжением, — с этими словами сид очень медленно запустил руку в одну из сумок и вытащил на свет сохраненное послание.

Страж пару раз в раздумье взмахнул хвостом. Затем подал какой-то знак своим товарищам на стене и воткнул копье в землю. После чего шагнул навстречу гостю, вытянув руку в сторону письма. К удивлению Глэда, пальцы стража отнюдь не сразу сомкнулись на послании. В начале воин тихо прошептал чары, окутавшие руку маревом энергии ветра и провел конечностью рядом с протянутой бумагой. То есть применил заклятье, направленное на распознавание опасных предметов, каковым посчитал протянутый документ. И вот такое недоверие выглядело в высшей степени странно. Почему их встречали оружием и подозревали в злом умысле? Неужели между фейри. Между сторами и невидами, началась открытая вражда?

Расспрашивать об этом стража Глэд не спешил. Вместо этого он терпеливо выждал пока сородич закончит проверку и наконец ознакомится с письмом, заодно оценив его подлинность. Лишь затем жестом попросил разрешения войти.

— Кто вас сопровождает? — спросил страж обратив внимание на Мельтию.

— Моя спутница — посланник Совета сторов.

— Пусть она покажет свой облик фейри.

А вот это требование уже выходило далеко за границы обычаев. Очень далеко. Птица на плече Глэда распушилась, по ее черным перьям побежали огненные всполохи. Напрягся и сам сид. Однако виду постарался не подать, ответив все тем же спокойным, подчеркнуто равнодушным голосом:

— На каком основании вы предъявляете такие требования?

— В сидхе Гверн не может пройти безликий. Каждый должен показать свой истинный облик.

— Это посланник Совета. К ней такое отношение оскорбительно.

— Это лишь твои слова. Им нет веры. Покажи лицо своей спутницы. Покажи сам. Не вынуждайте нас применять силу.

— Если таковы требования к посещению сидхе Гверн, я уйду и больше не стану вас беспокоить, — произнес Глэд, все еще сохраняя спокойствие.

— Нет. Ты не уйдешь, пока не выполнишь наши требования.

Вот теперь терпение сида дало трещину. Быстро оглянувшись на стену, он увидел, что никто из стражей не намерен остановить своего напарника. При этом только лишь в прямой видимости находились десять хорошо вооруженных и готовых к бою фейри. Слишком большое число противников, думать не то что о победе, об успешном отступлении являлось слишком оптимистичным. И это если не вспоминать о заклятых постаментах, меж которыми в этот момент находились путники. Предназначенных именно для того, чтобы уничтожить пришедшихся не по нраву гостей.

Положение являлось не просто плохим. Оно было многим хуже, и Глэд совершенно не понимал причины, из-за которой все так обернулось. Почему на них готовы напасть, за что? Меж фейри началась война? Поселение недавно подверглось атаке? Есть еще какие-то обстоятельства? В Глэде боролись два желания. Защитить честь девушки, ее чувства, пойти наперекор необоснованному приказу или же подчиниться, дабы спасти свою жизнь и жизнь той же Мельтии.

Страж увидел эти колебания и отступил. В ином положении это могло значить желание разрядить ситуацию. Здесь и сейчас скорее свидетельствовало о готовности использовать защитные чары дабы уничтожить противников. Глэд, еще не зная точно, что предпримет, подобрался, готовясь выхватить копье, закрепленное у седла.

— Хорошо, я согласна, — раздался голос у его плеча.

— Мельтия, ты...

Черная птица перебила его, взмахнув крылом.

— Не стоит, Глэд. Я справлюсь. И... спасибо.

Мельтия спрыгнула на землю и еще в полете обернулась в форму фейри. А затем выпрямилась, явив свой облик стражам. Что ж, те получили то, что требовали. Однако радости не испытали. Совсем наоборот, все стоявшие поблизости фейри отшатнулись прочь, увидев шрамы, пересекавшие тело девушки. А в их глазах сид увидел жалость пополам с отвращением. Вполне ожидаемо, на иную реакцию от сородичей надеяться не стоило. Фейри ведь являлись ценителями красоты, гармонии, любое искажение облика воспринималось ими как скверна, которой можно запачкаться лишь прикоснувшись. И не имело значения к какой расе, какой стороне шла речь. Почти все они разделяли это убеждение

— Этого достаточно? — спросил Глэд.

Мельтия говорить не могла. Вся ее решимость иссякла, стоило истаять перьям.

— Да, — растерянно ответил страж.

— В таком случае мы уходим, — произнес сид и обнял девушку. Та мгновенно обратилась в птицу и прижалась к его плечу.

Глэд повернул коня, направил его по уже пройденной дороге, мимо деревянных столбов. Однако именно в этот момент ворота за его спиной начали раскрываться. Чародей уже не ждал ничего хорошего от этого сидхе, а потому ускорил шаг Саэфа, однако ускакать не успел. Его остановил голос, усиленный магией:

— Я прошу вас остаться.

Больше всего сиду хотелось продолжить путь. Не слушать ничего из того, что намерен был бы сказать ему неизвестный. Однако он также помнил, что мир фейри мал и осознавал, что имеет все шансы попасть в это поселение вновь. А в таком случае полностью разрушать отношения с его жителями не стоило. Пусть они и дали к этому весомый повод. Руководствуясь этими умными мыслями, Глэд глубоко вздохнул, выдохнул, выпуская раздражение, а затем обернулся назад, в сторону распахнутых ворот.

Глава 7. Гостеприимство фейри.

У входа в поселение показался высокий фейри, восседавший на белом коне. По своему внешнему виду он мало чем отличался от человека, разве что имел острые уши, да очень тонкие черты лица. Раса, к которой принадлежал неизвестный, называлась тилвит. И, наряду с сидами, относилась к, так называемым, "благородным фейри". Тем, кто составлял опору Благого двора, первым присоединился к королеве Маб. Причем, если раса сидов так и не выбрала одну сторону, разделившись между сторами и невидами, тилвиты почти без исключения хранили верность порядку. В награду за эту преданность, они обладали значительным влиянием в Совете. По этой же причине, а также в связи с, как правило, выдающимся умом и достойными магическими силами, они часто занимали руководящие посты среди фейри. Быть может и сейчас на переговоры с Глэдом вышел кто-то из правления поселения.

Услышав окрик, сид повернул Саэфа мордой к воротам. Однако приближаться не стал, так и оставшись в тридцати шагах от стен. На этом расстоянии уже имелась возможность вырваться из ловушки, в том случае, если местные жители решат ее захлопнуть. Здесь Глэд чувствовал себя в большей безопасности. А что говорить было неудобно, так магия поможет не надрывать голос.

— Зачем оставаться в поселении, где нам оказали столь оскорбительный прием? — спросил сид после надлежащей паузы.

— Я Дэр Стилин, Глава сидхе Гверн. От себя и лица жителей прошу прощения за столь грубое обращение. Тяжелые времена заставляют забывать о вежливости в стремлении сохранить жизни своих близких, и только эта причина побудила стражей поступиться обычаями.

Речь тилвита лилась плавно, словно река. Обволакивая, заставляя слушать и верить. Однако Глэд немало путешествовал и встречался с намного более яркими и харизматичными фейри. Речь Главы его совершенно не впечатлила.

— Ваши извинения не имеют смысла. Не вы оскорбили мою спутницу, не вам и просить прощения.

— Конечно, вы правы, — легко согласился тилвит, после чего взглянул на стоявшего рядом стража.

— Я прошу прощения за выставленные требования. Они были продиктованы лишь моими обязанностями, — отозвался на молчаливый приказ тот.

Просьбу о прощении страж произнес без всякого выражения, пусто, будто бы разговаривал о погоде, однако большего требовать было все равно бессмысленно. В связи с чем Глэд скосил глаза на птицу на плече и тихо спросил:

— Мельтия?

Девушка ответила легким кивком головы.

— Извинения приняты. Мы не станем держать на вас зла за случившееся.

— В таком случае я прошу вас воспользоваться нашим гостеприимством. В моем доме уже накрывают стол. Есть и отличная пища для коня, а также целитель, способный обработать ваши раны.

— Мы согласны принять ваше приглашение, — отозвался Глэд.

Конь, повинуясь команде, медленно направился к воротам, и вскоре путники оказались за стенами скрытого поселения, сопровождаемые тилвитом. Глава сидхе лично решил позаботиться о гостях и при этом отпустил стражу, демонстрируя доверие к чужакам. И надо признать, этот жест являлся действительно сильным в подобное время, позволив исправить первое негативное впечатление о поселении и его обитателях. Напряжение чуть отпустило Глэда и он позволил себе оглядеться по сторонам.

Если снаружи сидхе Гворн мало чем отличалось от иных поселений фейри, внутри оно сполна раскрыло свою индивидуальность. Более всего бросалась в глаза вода. Множество источником влаги. Ручьи и речки связывали между собой водоемы, занимавшие не менее трети виденной Глэдом площади поселения. Из водной глади вырастали лестницы, в ней виднелись крыши домов, бывших местом обитания для множества фейри, таких как ундины, озерные девы и тилвиты. Для Глэда было важным то, что эти расы обладали склонностью к целительской магии, и могли, исполняя обещание Дэр Стилина, излечить ногу сида. Если, конечно, согласились бы ему помочь.

Сомнения насчет последнего Глэда не отпускали. Причина тому — взгляды местных жителей, которые он ловил на себе. В них отчетливо отражались недоверие, страх, злость. В своих путешествиях сид бывал в разных местах. В том числе и в таких поселениях, где жители склонялись к идеям невидов. Но даже там он не чувствовал такой враждебности. И, как наблюдателю от Совета, ему стоило узнать причины такого положения вещей.

Подталкиваемый этой мыслью, Глэд внимательно смотрел по сторонам, стремясь не пропустить ни одной детали окружающей обстановки. Он отметил, что ни на ком из жителей нет шрамов, также как не несло их само поселение. Что отрицало вероятность того, что сидхе Гворн подверглось серьезному нападению. Также Глэд обратил внимание на детей, игравших на улицах. Они были совершенно беззаботны и смотрели на гостя исключительно с интересом, являя полную противоположность взрослым фейри. Что это означало? На ум приходил лишь один ответ. То, что причина злости — знание, которое было доступно взрослым, но не детям. Оценив сделанный вывод, Глэд не нашел в нем изъянов и решил держаться этой теории пока не найдет ей опровержения.

Меж тем путь гостей был спокоен. Несмотря на враждебность, жители не препятствовали им. Ни словом, ни делом не показывали своего отношения. Лишь взгляды фейри отражали злость, аА их вполне можно было терпеть. Под пристальным вниманием множества глаз, путники преодолели четыре речки по проложенным ажурным мостикам, углубились в скопление домов. А затем остановились у одного из самых больших озер, напротив уходящей под воду лестницы.

— Позвольте пригласить вас в свой дом, — торжественно проговорил Дэр Стилин, а затем очень тихо прошептал несколько слов.

Вода забурлила и разошлась в стороны, образовав туннель полом и стеной которого служила изящная лестница, а сводом — удерживаемая магией вода. Дэр Стилин создал этот проход специально для гостей. Он сам, как и любой тилвит, мог дышать под водой благодаря скрытым в настоящий момент жабрам. Более того, для него такой способ получения кислорода являлся более удобным, именно по этой причине данная раса устраивала дома в озерах. Однако, ради гостеприимства, Глава решил пожертвовать своим комфортом.

Глэд медленно, осторожно сполз с коня. Поблагодарил фей, присланных позаботиться о Саэфе, после чего кивнул Дэр Стилину. Тилвит, получив подтверждение, начал спуск по лестнице. Сид, с Мельтией на плече, двинулся за ним. И с первых же секунд испытали очень необычные ощущения.

Спускаться на глубину, не касаясь воды, видеть, как поверхность озера становится все выше, поднимается над головой, само по себе необычно, в том числе и для Глэда, всегда предпочитавшего оставаться на земле. Пожалуй, сид бы испытал волнение и восхищение при виде открывающейся картины, но несколько моментов сбивали эти чувства, взамен принося глубокое беспокойство. Первым, что отвлекало от любования природой, являлась сломанная нога, отчаянно мешавшая спуску. Из-за нее сид двигался со скоростью улитки, вынужденный постоянно опираться на перила и копье, осторожно переносить вес тела, не рискуя делать резких движений. Радовало лишь то, что дерево ступеней являлось совершенно сухим, будто и не скрывалось минуту назад под озерной гладью.

При этом постепенно поднимавшаяся над головой вода также вызывала у Глэда тревогу. Если бы сид сам открыл проход, он бы вовсе не волновался, однако сейчас невообразимая масса стихии повиновалась чужой воле и могла схлопнуться всего лишь от одного желания идущего впереди тилвита. Глэд при необходимости даже без произнесенных заклинаний мог заставить воду повиноваться, но все же выбраться из этого места самому и вытащить Мельтию, было бы очень сложно. В особенности, если бы им препятствовали. Впрочем, Дэр Стилин не показывал враждебных намерений, был приветлив и учтив. Не делал ничего вызывающее подозрения. Возможно это являлось лишь маской, но с другой стороны вредить гостям у тилвита не было причин. Особенно сейчас, когда личность Глэда и Мельтии получили подтверждение. А потому сид постарался отвлечься от мрачных размышленийи все же насладиться окружающим видом. В первую очередь оценить жилище тилвита, к которому привела лестница.

Находился дом Дэр Стилина на дне озера, в самом его центре. От крыши здания до поверхности было не менее двадцати локтей, из-за чего в этом месте царил глубокий полумрак. Темное, чужое место, еще более настораживающе из-за толщи воды всего в трех ладонях от лица. Однако именно благодаря такому фону сам дом смотрелся невероятно эффектно.

Главным украшением жилища Дэр Стилина являлся свет, исходивший от стен. Каменные, монолитные, те смотрелись бы невероятно уныло, если бы не были покрыты люминесцентной краской, сиявшей оттенками зеленного, желтого и белого цветов. Растительные орнаменты, изображенные на здании, приковывали взгляд, словно обладали собственной магией. Глэду приходилось прилагать серьезные усилия, дабы смотреть под ноги. При этом чудо с приближением не развеивалось, не становилось обычнее, лишь обретало новые детали.

Дэр Стилин прекрасно осознавал, какое впечатление его дом производил на гостей. По крайней мере он нарочно замедлил шаг и порой бросал взгляды назад. А затем и вовсе остановился, давая возможность своим спутникам насладиться видом. Впрочем, Глэд постарался, чтобы хозяин не ждал его слишком долго и вскоре оказался у порога дома. Тилвит приветливо распахнул дверь перед гостями и позволил им первыми пройти в здание. И лишь затем вошел сам, дав воде сомкнуться за запертой дверью.

Сид постарался выбросить из головы мысли о перерезанных путях к отступлению и осмотрелся, подмечая непривычную обстановку помещения. Первой комнатой была прихожая, оказавшаяся удивительно пустой. Чистый пол, гладкий потолок, затянутые длинной ряской стены, светящиеся мягким светом. И более ничего. Впрочем, если отодвинуть растительные занавеси, за ними можно было увидеть одежду и обувь, принадлежавшую владельцу. Согласно обычаям, тилвиты одевались лишь когда выходили на поверхность, в остальное время оставаясь обнаженными — так было намного комфортней, находясь под водой. Разумеется, в присутствии гостей Дэр Стилин раздеваться не стал, а потому в коридоре никто не задержался.

Следующей комнатой оказалась гостиная. Также лишенная мелких предметов, но имеющая своеобразное подобие мебели. Убранство состояло из каменных оснований и особых растений. Так стол представлял собой гладко отполированный кусок гранита. В то время как кресла вокруг него являлись особым видом водорослей. Мягких и в то же время упругих. Хорошо сохранявших форму, из-за чего сидеть в них было намного удобней, чем на привычных Глэду плетенных стульях. В этом сид смог удостовериться лично, приняв приглашения Дэр Стилина.

Блаженно растянувшись на предложенном сидении, чародей почувствовал себя значительно лучше и уже с большей благожелательностью посмотрел на тилвита. Тот в свою очередь опустился в кресло напротив гостя, а затем щелкнул пальцами. Не прошло и секунды, как подле него показалась белесая фигура в половину его роста. Формой она напоминала шляпку гриба, от которой отходило несколько отростков. Больше дюжины с нижней части тела, представляя своеобразные ноги, еще семь от центра "головы". Кажется, таких созданий называли муркок. Они являлись послушными и неприхотливыми слугами тилвитов. В боевом отношении опасности не представляли, но прекрасно справлялось с уборкой, могли существовать и в воде и в воздушной среде, пусть при этом и теряли в сноровке. "Ах да, также они умело готовить" — вспомнил сид и этот факт поселил в нем тревогу.

— Кензи, сервируй ужин для наших гостей, — меж тем распорядился Дэр Стилин. — Леди Мельтия, что бы вы желали отведать?

Надо отдать должное тилвиту, на его лице не проступило никаких чувств. Приветливая маска держалась прекрасно. Однако ответа он мог не ждать. Черная птица на плече Глэда осталась безмолвной. Пришлось за нее говорить сиду. Не в первый раз и далеко не в последней.

— Она предпочтет зерно. Пшеницу или рожь.

— Зерно? У вашей спутницы необычный вкус.

— Ничего иного она не желает. Прошу прощения за столь непривычные предпочтения.

— Не стоит извинений. Я узнаю у слуги, возможно в доме найдется рожь. Если же нет, мне не составит труда получить ее на поверхности. Это потребует лишь времени, но я надеюсь, вы сможете немного подождать?

— Мы планировали переночевать в сидхе. Если только вы не откажете нам в гостеприимстве.

— Ну что вы! В моем доме вы найдете достойный приют.

— Не хотелось бы обременять вас.

— Это меня совсем не затруднит. Скорее обрадует. Этот дом обширен и в то же время пуст. В нем без труда найдется место для двух фейри, — с улыбкой ответил тилвит.

— Если вы настаиваете...

— Именно так.

Странная настойчивость. Обычно тилвиты неохотно принимали на ночь гостей, все же спать они предпочитали в воде. А это Дэр Стилину не удастся, если здесь остановятся Глэд и Мельтия. Исключая ту возможность, что тилвит решит их утопить. Но это все же говорила подозрительность сида, выработанная за годы путешествий. Вряд ли им на самом деле грозила опасность. Однако какой смысл Дэр Стилину проявлять подобное радушие? Почему не позволить гостям поселиться в одном из домов на поверхности? Причина в желании исправить негативное впечатление от первой встречи или дело в той враждебности, что царила среди здешних жителей?

Точного ответа Глэд не знал. Но какими бы ни были мотивы тилвита, сид вынужден был согласиться на ночлег, дабы не оскорблять хозяина. И по этой же причине должен был испробовать предложенные гостям яства. К слову о них...

Вернувшийся муркок начал сноровисто выставлять на гранитный стол посуду, наполненную разнообразной едой. Были здесь многочисленные блюда из рыбы, разных сортов, сдобренные растительными закусками. В основном, съедобными водорослями. Яства были тонко нарезаны, дышали свежестью и чистотой. Всем они были хороши, за исключением того, что являлись совершенно сырыми. Однако ничего иного ожидать и не стоило. Тилвиты являлись подводными жителями и потому не знали огня. Они не то что не жарили продукты, но даже не варили их, искренне не понимая таких гастрономических изысков жителей поверхности. И даже при всем уважении к гостям, Дэр Стилин подал на стол исключительно традиционные блюда своего народа. Отчего Глэд впервые за долгое время позавидовал Мельтии. Зерно на фоне такой пищи казалось более предпочтительным.

И тем не менее сид постарался не показать своего отношения к угощению и со спокойным лицом, хотя скорее каменным, оценил предложенные яства, выбирая среди них наиболее безопасные. Белая рыба напротив, приправленная салатовыми листьями и какими-то корешками, выглядела очень красиво, но какой была на вкус? А может лучше остановить выбор на блюде слева? Том, где лежали неизвестные Глэду водоросли?

— Я немного знаком с предпочтениями жителей поверхности, — внезапно проговорил Дэр Стилин, — и уверяю, что все находящееся на этом столе будет приятно вашему вкусу. Или по крайней мере не вызовет отторжения. В особенности советую обратить внимание на сельдь справа от вас. Она просолена и даже на поверхности употребляется исключительно в подобном виде. А приправа в виде лука вовсе пришла к моему народу извне.

Глэд поблагодарил хозяина и решил воспользоваться его рекомендацией. И не прогадал в этом. Сельдь действительно оказалась хороша, как и те растения, что подавались к столу. Позже сид попробовал и другие блюда и нашел их вполне съедобными, пусть и непривычными. Мельтия также получила свою порцию еды, большую горку пшеницы, поданную в коралловой чаше. Черная птица, не изменяя облика, попросту спрыгнула на стол и стала выклевывать угощение, совершенно не обращая внимание на бросаемые на нее взгляды. Дэр Стилин это действо не прокомментировал ни словом, ни выражением лица. Впрочем, Глэд уже понял, что встретил истинного образчика этой расы. Впитавшего главную черту своего народа — умения в любой ситуации сохранять достоинство.

Глава 7. Гостеприимство фейри. Часть 2.

Беседа во время еды протекала неспешно, совершенно не касаясь интересующих обе стороны тем. Тилвит внимательно выслушал рассказ о встрече с морским чудищем. Задал несколько вопросов. Выразил уважение тому, что фейри смогли уцелеть в этой схватке. В свою очередь Глэд вызнал некоторые интересные новости с материка. Не слишком свежих и подробных, но он сам знал еще меньше.

Если обобщить сказанное тилвитом, на континенте в настоящий момент было неспокойно. Пусть беды жителей материка являлись несколько иными, нежели те, что испытывали люди в Эрине. На континенте также существовали алчные души, также раз за разом случались неурожаи, порождавшие столкновения между племенами людей, однако эти беды проявлялись слабее за счет большего числа живших в тех землях друидов. Человеческие чародеи изрядно сглаживали последствия Сопряжения миров. Вот только им и местным племенам приходилось иметь дело с иной напастью. С большим числом переселенцев, с оружием в руках, бежавших из Эрина и Альбиона. У кого-то из пришельцев получалось закрепиться в новых местах, другие терпели крах, умирали или попадали в рабство. А все это движение лишь преумножало хаос, царивший в мире. Впрочем, что до того фейри? Его народа человеческие беды не волновали до тех пор, пока люди не решались выплеснуть злость на найденном сидхе. На континенте такое случалось редко. По крайней мере так слышал Дэр Стилин.

— Фоморовы невиды там не имеют силы, вот и наши братья могут жить в спокойствии. Не то что на Альбионе... — зло и в то же время печально проговорил тилвит.

Атмосфера в доме резко переменилась. Прежде она представляла собой расплавленную негу, от которой отгоняли любое беспокойство. Сейчас же резко обозначилось напряжение. К каждому пришло понимание того, что пустые разговоры окончены.

— Вы говорите, что на Альбионе нет спокойствия, то же можно сказать и про Эрин. Возможно мы поделимся друг с другом положением дел на островах. И заодно вы объясните, почему нас встретили столь неприветливо, — предложил Глэд.

Тилвит степенно кивнул. Затем на мгновение задумался. Хотя возможно просто решил подождать, пока вернувшийся слуга поставит на стол кружки и кувшин, с плотно закрытой крышкой. Вскрыв емкость, Дэр Стилин разлил по чашам пенную жидкость, по запаху похожую на эль, после чего произнес:

— Я с готовностью поделюсь с вами горестями, обрушившимися на Альбион, и буду рад узнать, что происходит в Эрине, но для начала давайте выпьем за тех из нашего народа, кто уже не ходит по этой земле.

Кружки оказались опорожнены в молчании. Глэд даже не уловил вкуса, погруженный в воспоминания.

— Сперва, не могли бы вы поведать нам о том, что творится в Эрине? Вести с соседнего острова перестали доходить до нас еще три года назад.

— Эрин приходит в запустение, — ответил сид, но, увидев выжидающий взгляд тилвита, продолжил, — людей в нем осталось очень мало. Часть из них погибла в междоусобицах, часть сгинулиа из-за голода и болезней, оказались убиты алчными духами или просто сбежали с острова. Что касается фейри... Нас поддерживают еще многие сидхе, но значительная часть из них опустели. В двух я нашел следы сражения. Остальные просто покинуты, что значит...

— Их жители перешли на сторону невидов, — закончил за сида Дэр Стилин, и тут же зло припечатал. — Предатели.

— Предатели? Я согласен с вами, что хаоситы навлекают на нас гнев людей и таким образом вредят. Но почему вы называете их предателями?

— Потому, что они используют любые уловки для собственного возвышения. В том числе руками людей уничтожают тех фейри, что не желают к ним присоединяться.

— Это достоверная информация? — хмуро спросил Глэд.

— Я не могу поклясться в том, что это правда. Так как до нас доходили лишь косвенные свидетельства. Но они складываются во вполне ясную картину.

Дэр Стилин заново разлил напиток из кувшина, задумался, после чего продолжил:

— Первые слухи дошли до нас еще семь лет назад. Тогда из сидхе Норель прибыл фейри-ундина и рассказал о гибели своего поселения. Оно было уничтожено людьми, под предводительством нескольких друидов. Нападавших было множество, у жителей не имелось никаких шансов. Но не это являлось главным. В своем рассказе ундина упомянул одну важную деталь, тогда оказавшуюся не замеченной. Он сообщил нам о путнике, приходившем незадолго до атаки людей. Пробывшем несколько дней в поселении, а затем покинувшем его. А позже мы услышали похожую историю.

— Уничтоженное сидхе и путник, незадолго его посетивший?

— Именно так. И более всего нас насторожило то, что каждое из поселений в свое время получало предложение невидов перейти на их сторону. И отказалось. А затем расплатилось за свое решение полным уничтожением. Это не могло быть простым совпадением. Не тогда, когда имеешь дело со столь двуличными тварями как невиды.

— Я пробыл в Эрине восемь лет и не слышал ни о чем подобном, — заметил Глэд.

— Вы сами сказали, что большинство фейри Эрина перешли на сторону невидов. А значит если те и уничтожали поселения, то лишь незначительное их число. В отличие от того, что они творят на Альбионе.

В голове сида вспыхнуло воспоминание о недавно посещенном сидхе, где невиды наоборот учинили бойню над атаковавшими людьми. В тот раз они защитили жителей. Могло случиться так, что на соседнем острове хаоситы действовали по другому, наводя врагов на своих сородичей? Ему совсем не хотелось это признавать, но ответ он знал в точности — невиды были способны на подобное. Ведь они использовали любые средства для победы. Порой даже самые подлые. И если требовалось пожертвовать жизнями невинных фейри, хаоситы готовы были бы на это пойти. Лишь бы цель являлась достойной. И возможно на Альбионе они посчитали плату вполне приемлемой за то, чтобы объединить фейри воедино.

Впрочем, возможно тилвит ошибся? Что он знал сейчас? Лишь слухи о каком-то путнике, да предложения от невидов к уничтоженным сидхе. Последнее уж точно не являлось доказательством. Невиды каждому поселению предлагали перейти на свою сторону. Еще и по нескольку раз спрашивали, находили сочувствующих и действовали через них. Как и любые фейри, они умели ждать, пусть и являлись более нетерпеливыми, чем сторы. И порой это приносило им свои плоды. Очередное сидхе скрывалось в пустоте Скафа, так что лишь знающие могли его найти. Также не следовало исключать и того, что Дэр Стилин обманывал Глэда. Использовал ложные факты, искажал их в нужную сторону. Не только невиды умели ткать полотно интриг. Сторы также были способны на это, тилвиты в особенности.

Какой же вывод следовал из всех этих размышлений? После долгих раздумий, Глэд остановился лишь на одном — выводов делать вовсе не стоит. Он ведь только пришел на Альбион, где не был восемь лет. И этот, никогда прежде не виденный тилвит, единственный его источник знаний о происходящем на острове. Чтобы доподлинно разобраться в том, что творилось на Альбионе, следовало посетить другие сидхе, побеседовать, а лучше допросить кого-нибудь из людей и уже тогда складывать общую картину происходящих здесь событий. Впрочем, на все это времени не имелось. У сида был приказ Совета. А потому следовало оставить выяснение правды на будущее и, пока есть такая возможность, вызнать подробности у Дэр Стилина. Ведь долг Глэда, как наблюдателя, донести до членов Совета этот рассказ и выяснить обстановку в городе. К слову об этом.

— Стражи удостоили нас такой встречи потому, что боялись впустить разведчика от невидов?

— Именно так. Мы уже отказали этим двуличным тварям. И сделали это достаточно понятным им языком, — на этих словах тилвит кровожадно усмехнулся. — Теперь же сидхе Гворн может постигнуть та же участь, что и иные поселения, повлекшие на себя гнев невидов.

— Вы убили посланников хаоситов?

— Именно так. Только оружием и магией мы можем встречать этих тварей.

Глэд не стал высказывать свое мнение об этом поступке. Пусть он и относился плохо к убийству одних фейр другими, в этом доме высказывать подобные мысли вслух являлось бессмысленным и опасным сотрясением воздуха. Лучше было поговорить о другом.

— Но почему вы требовали от моей спутницы показать ее облик? Какой был в этом смысл? Вам ведь не известно, как выглядел тот путешественник. Я не ошибаюсь?

— Мы должны следить за гостями, дабы сохранить поселение в целостности. А для этого нам следует знать их облик, — ответил Дэр Стилин.

— И по этой же причине вы предложили нам переночевать в своем доме. Чтобы мы не имели возможности проникнуть в деревню и вызнать слабые места ее обороны и число воинов. Верно?

— Не только из-за этого, — с извиняющейся улыбкой ответил тилвит. — Также я не хотел отпускать вас в поселение из-за обеспокоенности жителей. Действия невидов ожесточили их сердца. Они же могли толкнуть на необдуманные поступки.

Мягко, витиевато, Глэду сообщили о том, что его могли убить просто из-за подозрения в шпионаже. Сид сполна мог оценить иронию такого положения. По счастью задерживаться в этом "гостеприимном" сидхе им не требовалось. Одна ночь, и они могли покинуть поселение, отправиться дальше на восток. Сейчас Глэд желал этого как никогда остро. Слишком уж много неприятных знаний он здесь получил. Сид было вновь погрузился в неприятные размышления, когда тишину дома прорезал тихий, но отчетливый стук. Звук донесся со стороны двери.

— Прошу вас, входите, — произнес Дэр Стилин, усилив свой голос магией.

Повторять свое приглашение ему не потребовалось. Тотчас раздалось тихое шуршание, а затем и едва слышимые, мягкие шаги. А через несколько секунд в гостиной появилась новая фейри.

Это была хрупкая на вид девушка с ярко синими волосами и невозможно плавными, текучими движениями. Она носила голубое платье с коротким подолом, демонстрирующее стройные ноги. Кожа гости словно отражала свет, хотя если присмотреться внимательней то становилось понятно, что такой эффект был связал с тонким слоем жидкости, покрывавшем все тело незнакомки. Это же выдавало ее суть. В дом вошла ундина, фейри, чьей стихией являлась вода.

— Нэнниэн, ты вовремя. Я уже накормил наших гостей и теперь, если тебя не затруднит, рану одного из них требуется излечить.

— Для этого я здесь, — без выражения, холодно ответила ундина.

Она явно не испытывала желания говорить с кем-то из присутствующих. Судя по лицу, девушка, как и остальные жители, с неприязнью относилась к чужакам, и все же исцелить их она не отказывалась. Скорее всего причиной тому была просьба Дэр Стилина. Однако из-за своего настроения ундина не хотела задерживаться в доме и потому сразу шагнула к Глэду. Удостоив сида косым взглядом, девушка опустилась рядом с ним на колено и приблизила руки к сломанной ноге, о которой сам Глэд за время еды и беседы успел забыть. Затем целительница сосредоточилась, между ее пальцев заструились капли воды.

— Esgyrn, bi fad, — тихо прошептала ундина, и сид почувствовал, как жар окутал пострадавший участок ноги.

— Esgyrn, bi fad, — вновь повторила целительница, меж использованием заклятий чутко двигая пальцами.

Ундина вслушивалась в отклик чар, использовала лишь крупицы энергии, направляя их в точно заданные участки тела. Целительство от всех иных магических искусств отличалось тем, что здесь было крайне важным точно отмеривать воздействие энергии. Очень легко навредить, излишне ускорив регенерацию тканей, или вычистив заразу вместе с вполне здоровой плотью. В связи с чем работа целителя всегда являлась медленной и неторопливой, обстоятельной. Требующей терпения и превосходного контроля над своей магией. Как минимум последнего Глэду и не хватало, чтобы освоить это без сомнения полезное умение. И потому он был очень благодарен ундине за ее помощь, пусть и вынужденную.

— Я сделала все, что было в моих силах, — произнесла целительница спустя десять минут после начала лечения, встав на ноги.

— Благодаря тебя, Нэнниэн, ты очень помогла мне. Не хочешь присоединиться к нашей трапезе? У нас еще осталось немного эля.

— Благодарю, мне предстоит еще множество дел, а потому я не могу задерживаться, — ответила ундина, проигнорировав слова благодарности Глэда.

Она очень быстро попрощалась с тилвитом, а из комнаты вышла едва ли не бегом. Будто ноги девушки ступали по раскаленному полу. После ее ухода на помещение опустилась неуютная тишина.

— Теперь я лучше понимаю, почему вы не хотели отпускать нас наверх, — в конце концов прервал молчание Глэд.

— Я ведь говорил, что жители обеспокоены происходящим.

— Однако фейри ведь и так страдают от своей вынужденной изоляции. Пусть селения и являются большими, но в них проживает множество рас, что крайне усложняет создание семей и рождение детей. А то ожесточение, что я увидел, может лишь усугубить данную проблему.

— Мы жили так столетиями и не видим в этом беды. Тем более вы сами могли заметить детей на наших улицах.

— Тех четверых?

— Всего в поселении растет семь детей.

— Не многим лучше. Это ведь очень малое число. Вы сами должны это понимать. Не лучше ли вам вместо закрытия от чужаков переселиться на иное место? О котором не будут знать невиды?

Дэр Стилин досадливо поморщился. Можно было предположить, что он не удержал эмоции, но Глэд скорее думал, что его собеседник просто позволил чувствам проступить на лице.

— Вы ведь сами знаете, как сложно создать сидхе. Даже если все чародеи моего поселения объединятся и будут трудиться без отдыха и отвлечения, потребуется несколько лет на то, чтобы создать стабильную область и стены. И что все это время будут делать остальные жители? Чем они будут питаться? Где жить? Как защищаться от хищников и тех самых людей? Нет, для нас подобное невозможно. Это я могу заявить совершенно точно.

Не самое приятное знание, но именно в данной проблеме заключалось одно из отличий сторов от невидов. Первые привыкли жить в поселениях, основанных их предками четыреста лет назад. Вторые же постоянно создавали новые. Каждое десятилетие то одно, то другое поселение фейри исчезало с известных карт, чтобы появиться где-то среди бескрайнего Скафа. Со времени Сопряжения миров эта работа стала еще интенсивней. Судя по всему, невиды посчитали переселение приоритетным и бросили большую часть сил на него. Что было вполне понятным, если они готовились к войне. В свою очередь сторы не занимались подобными вещами и это могло обернуться катастрофой. Уже обернулось для многих поселений. Для сидхе Гворн положение вовсе оказалось безвыходным. По крайней мере если ситуация действительно являлась таковой, как ее описывал Дэр Стилин.

— Я доложу о вашей проблеме членам Совета, когда встречусь с ними, — пообещал Глэд. — Возможно они смогут найтивыход.

— Благодарю, — спокойно ответил тилвит.

На лице Дэр Стилина отразилась лишь вежливая благодарность. Глава поселения явно не рассчитывал на то, что от извещения Совета будет хоть какой-то толк. И почти наверняка был прав. Все же сторы давали сидхе значительную автономию и, хотя в данном аспекте имелись серезные преимущества, это также означало, что в руках Совета находилось мало власти и сил. С большой вероятностью на помощь этому конкретному поселению их не хватит. И придется его жителям уповать на свои собственные возможности. Что в данный момент они и делали. Весьма специфично, стоит сказать.

— Если вы позволите, у меня есть одна просьба, — меж тем проговорил Дэр Стилин.

— Я слушаю.

— Вы ведь держите путь в сторону города Ванн.

— Именно так.

— Я хотел бы попросить вас немного отклониться от маршрута и проверить одно сидхе, поселение Кинтре. В последние месяцы от него не было вестей. При этом до нас доходили известия о том, что невиды недавно обращались к нему с предложением присоединения и получили отказ. Нам хотелось бы удостовериться в том, что наши сородичи не стали очередными жертвами войны между фейри.

— К сожалению, я не помню где расположено это сидхе, — ответил Глэд.

— У меня есть карта тех мест и уверяю вас, вы не потратите много времени на обследование данного поселения.

— Если это так, я готов исполнить вашу просьбу, хотя бы в благодарность за лечение и этот ужин.

— Спасибо вам, — отозвался тилвит. — В подобные времена знания о том, что происходит за пределами сидхе, для нас бесценны.

Глэд и Дэр Стилин проговорили еще около двух часов. По большей части вспоминая мир, каким он был до Сопряжения. Стараясь не касаться тем настоящего. В конце концов они были и без того затронуты очень глубоко. Так что окончание этого вечера прошло вполне приятно, пусть и омрачилось для сида вновь и вновь возникавшими мыслями о нараставшем противостоянии между фейри.

Глава 8. Сомнения.

Ночь прошла беспокойно. Глэд лежал в удобной постели из водорослей. Находился в полной безопасности. За долгое время он мог наслаждаться домашним уютом вместо звуков леса, холода и сырости. Однако все это удобство не могло помочь в борьбе с собственными мыслями, роящимися в голове. Беседа с тилвитом зародила сомнения. Вернее, не так. Сомнения уже давно существовали в голове Глэда, просто до поры он старался загнать их в дальний уголок сознания, не обращать внимание на отголоски совести и просто исполнять приказы. Без малого двадцать лет такая тактика работала. Сейчас же сид чувствовал, что теряет уверенность в своем решении. В правильности выбранного пути.

Какая дорога была в нынешнее время верной? Та, что стремилась всеми силами избежать конфликта, сохранить пусть плохой, но мир или та, что вела к войне с людьми, под предводительством плетущих свои интриги нэвидов? По какой следовало идти Глэду? Хуже всего было то, что выбор сида совершенно ничего не решал. Он был всего лишь пешкой. Хотя нет. Его значение являлось даже меньшим. Пешка была одной из шестнадцати фигур игрока. Ее отсутствие ослабляло одну из сторон. В то время как существование Глэда не значило ничего. Он мог умереть на этой самой постели, и мир бы этого не заметил. Его значение было ничтожным.

Хотя возможно это и к лучшему. Ведь сам сид не знал точно, какой именно путь для фейри был верным. И чем обернется противостояние с людьми? Победой? Поражением? Если победят фейри, люди окажутся всего лишь отброшены с островов. Если верх возьмут люди, это может стать концов его вида. Человечество было безжалостно в своей сути. Однажды, четыреста лет назад, оно уже заняло чужие земли, выбросив из них фейри, тогда погиб каждый второй из жителей островов. И с тех пор волшебный народ не оставался в безопасности, а раз за разом подвергался атакам. Конечно, действия людей зачастую являлись лишь ответом на удары, со стороны нэвидов. Но куда большее значение в этих атаках имела банальная жадность. Желание заполучить изделия фейри, обратить в рабство их женщин. Люди являлись неизменными врагами его вида. В этом не могло быть сомнений. Однако открытая война с ними могла лишь усугубить беды фейри. Так стоит ли надежда на безопасность и возвращение утраченного такого риска? Сторы говорили "нет", невиды же шли вперед, презрев опасность. Путь вторых выглядел намного привлекательней, но был ли он верным? Особенно в свете того, что узнал сид недавно?

Пока Глэд служил в Эрине, он мог загонять такие мысли вглубь сознания, понимая, что выполняемые им задачи мало что значат для обеих сторон. Однако теперь он возвращался на континент по приказу Совета сторов, и кто знает, каким должно стать его новое назначение? Что ему поручат? Быть может, задание будет подразумевать прямое противостояние с невидами, где не останется никаких полутонов. Где все будет четко и ясно. Где потребуется сделать выбор. Если так, что он предпримет? Сможет ли направить оружие против своих братьев или же решит отступить, по факту просто предпочтя сражаться на другой стороне?

Самым неприятным было то, что он не знал ответа на данный вопрос. Но точно чувствовал, что не желает войны меж фейри. Что угодно, но не это. Всеми силами способствовать процветанию своего народа — вот какой была его цель долгие годы. Именно желая процветания фейри, Глэд исполнял приказы. Но также он чувствовал, что вскоре мир должен будет измениться и вполне возможно к худшему. Что близится война, которая может стать последней для фейри, и до ее начала всем колебаниям должен будет настать конец. К своему сожалению, за время ночных размышлений ни к какому ответу для себя Глэд так и не пришел, лишь бесконечно размышлял, попусту тратя время отведенное для сна.

В итоге сид смог поспать всего пару часов и очнулся злым, усталым, мрачным. Как раз в том настроении, что более всего подходило месту, где они с Мельтией остановились. Хотя Дэр Стилин, в противоположность этим мыслям, был сама любезность. Он предложил гостям плотный завтрак, развлекал их непринужденной беседой за столом. А затем проводил на поверхность, по вновь очищенной от воды деревянной лестнице.

На сей раз ступени стали для Глэда меньшим препятствием, чем были прошлым вечером. Время и усилия целителя помогли костям срастись. Нога еще не являлась полностью здоровой и все также была зафиксирована меж двумя ветками, но на нее уже возможно было осторожно опираться, шагая вверх. В итоге путь по водному туннелю оказался не столь долгим и утомительным.

На поверхности их уже ждали. К самой лестнице оказался подведен Саэф, в противоположность хозяину бодрый, сытый и довольный жизнью. Конь был определенно мудрее своего хозяина, ибо не забивал себе голову лишними мыслями и прекрасно спал всю ночь. А теперь был полон сил для дальнейшего путешествия.

Глава поселения, как и вчера, намеревался проводить гостей по сидхе. Он ловко вскочил в седло и пристроил своего коня с правого бока от Глэда, куда менее грациозно забравшегося на спину Саэфа.

— К выходу из сидхе существует несколько путей, если желаете, я могу выбрать тот, что длиннее. Поверьте, в нашем поселении есть на чем остановить глаз, — с добродушной улыбкой проговорил тилвит.

— Мне бы не хотелось доставлять вам излишнее беспокойство, — ответил Глэд.

Смотрел он в этот момент на стоявшую рядом озерную деву — статную, прекрасную фейри, с золотыми кудрями. Тонкий стан, высокая грудь — в этой женщине имелось много того, что приковывало взгляд. И тем неприятней было видеть на ее лице гнев, щедро замешанный на страхе. Дэр Стилин мог быть сколь угодно благодушен, но все же сиду хотелось быстрее убраться от подобных взглядов. Оказаться за пределами селения, в котором у одного из фейри могут сдать нервы, заставив того атаковать подозрительного чужака.

— В таком случае воспользуемся коротким путем, — легко согласился тилвит.

Глава сидхе первым направил своего коня в путь. Глэд последовал за ним. Двигались они не по центральной улице, которую вчера видел сид, а по чистой полосе поля, проходящей меж вольготно расположившихся домов фейри. Точного ответа, почему была выбрана именно эта "дорога", Глэд не знал, но возможно причиной тому являлось желание тилвита уберечь гостя от назойливого внимания. Но и без того сид ловил на себе десятки взглядов. Множество фейри, случайно или намеренно, оказывались у них на пути. Оглядывались, смотрели в след, порой указывали руками на всадников. Глэд усмехнулся, оценив иронию ситуации. Пусть его здесь воспринимали как потенциального врага, пусть боялись и ненавидели, но при этом любопытство все равно преобладало над этими чувствами. И причина тому, в самой особенности жизни фейри.

Сидхе были домом для большинства сородичей Глэда. Исключением являлись лишь немногие вольные фейри, проводящие дни в путешествиях. Таким образом, волшебный народ большую часть своей жизни проводил в закрытых поселениях, существующих почти в полном вакууме. Новости извне попадали к ним крайне редко, просто потому, что исходили от столь же закрытых зон. А то, что происходило в мире людей, фейри мало интересовало, если только не касалось их народа.

Именно по этой причине появление путников всегда являлось для жителей волнующим событием. Им предоставляли приют, их кормили, оказывали всю помощь, что только были способны и все лишь за одну плату — рассказ о тех местах, в которых побывал гость. И сейчас Глэд видел последствия усиления политики закрытости. Жители жаждали хотя бы взглянуть на него одним глазом, словно он был самой королевой Маб. Отрывались от дел или безуспешно делали вид, что ими занимаются. Хотя некоторые глазели в открытую, и сид не мог сказать точно, насколько такое поведение являлось лучшим.

У Глэда был выбор, как относиться к такому вниманию. Он мог пытаться охватить всех окружающих фейри, всматриваться в них, дабы увидеть подозрительные действия. Или же вверить свою безопасность в руки тилвита, ехавшего рядом с ним. В конце концов именно второй вариант и предпочел сид, главным образом потому, что он все равно не мог надеяться вырваться из поселения, если бы ему всерьез решили нанести вред. В свою очередь Дэр Стилин словно нарочно держался вблизи, излучая добродушие и говорил, говорил, говорил... Обо всем, чем только мог. Об истории попадавшихся на пути зданий, о времени создания сидхе, о проживавших в этих домах жителях. Судя по всему, специально стараясь отвлечь гостя от происходящего вокруг.

При этом темы сменяли одна другую почти бессистемно. Кажется, тилвит следовал принципу "что вижу о том и говорю", однако раздражения эта манера не вызывала. Дэр Стилин умел производить приятное впечатление. Почти все время знакомства, на его лице была приятная улыбка, глаза лучились добротой и при всем старании Глэд не мог рассмотреть фальшь, хотя и не сомневался в том, что она существует. В конце концов он просто оставил попытки разобраться в личности тилвита, как и во всей той ситуации, что царила в поселении. В конце концов, Глэд планировал уже через несколько минут покинуть данное сидхе и по возможности никогда сюда более не возвращаться.

Между тем путь сквозь поселение подошел к концу. Крайние дома остались позади, открыв вид на ворота. И если до этого путники двигались шагом, то оказавшись на просторе тилвит ускорил бег своего коня до рыси. Саэф не стал отставать.

— Вот и закончилось ваше пребывания здесь, — произнес Дэр Стилин, когда они достигли выхода из сидхе. — Возможно мы не смогли встретить вас с подобающим гостеприимством, но я надеюсь, что в вашей памяти поселение Гворн заполнится светлыми красками. Знайте, что в следующее посещение мы также примем вас и предоставим кров, пищу, все, в чем вы будете нуждаться.

— Благодарю. В свою очередь обещаю, что выполню вашу просьбу и посещу сидхе Кинтре, — ответил Глэд.

— Этим вы нам щедро отплатите.

Обменявшись еще несколькими приличествующими моменту фразами, двое раскланялись и направились каждый своей дорогой. Тилвит повернул коня назад, в поселение, сид направил Саэфа по тропе меж деревянных постаментов. Завершающим штрихом стали закрывшиеся ворота, отрезавшие двух фейри друг от друга. Глэд не знал, что испытывал Глава поселения, но он сам при этих звуках почувствовал явственное облегчение. Да и не только он.

Мельтия, за все время пребывания в сидхе не проронившая ни звука, распушила перья, встряхнулась, а затем молча снялась с плеча, устремившись вверх. Глэд не стал ее останавливать. По опыту общения с девушкой, он знал, что той потребуется некоторое время побыть в одиночестве, чтобы прийти в себя. В той мере, какая для нее возможна. Сиду в этой ситуации оставалось только ждать.

Однако просто находиться на одном месте, сопровождая взглядом спутницу, Глэд не собирался. До назначенного Советом срока было еще семь дней, что, учитывая путь до Ваннхилла, не давало возможности попусту терять время. В особенности из-за того, что сиду дважды требовалось отклониться от маршрута. В связи с чем в путь следовало отправиться немедленно.

Сейчас Глэд находился в мире теней. Причем в месте, насыщенном энергией, стоявшем на пересечении нескольких магических линий. Эта точка являлась идеальной для начала путешествия по Альбиону и требовалось лишь выбрать дорогу, по которой сид направится к цели.

Сосредоточившись, фейри ощутил множество маяков, спрятанных в окружающем мире. Они были расположены в сложном рисунке, четко очерчивая границы громадного острова. Часть меток просто терялась за громадным расстоянием, но те, что были нужны сиду, располагались в пределах его видимости. Глэд ощутил несколько знакомых маяков, соотнес их с картой, и нашел тот, что располагался рядом с сидхе Кинтре. Затем немного сменил спектр восприятия, полностью погасив в своем сознании чувствительность к маякам, но вычленив другую метку. Уже его собственную. Он создал ее еще пятьдесят лет назад. В те времена, когда Глэд только начинал путешествовать по миру. Метка отмечала убежище, в котором сид хранил свое имущество — зелья, оружие, доспехи, запас продуктов. Все, что только могло пригодиться в пути. Как бы Глэд не спешил, зайти в это место было необходимо, чтобы избавиться от лишних предметов во вьюках и пополнить запасы. Мало ли зачем его вызывал Совет? Стоило подготовиться к неожиданностям.

Метка убежища располагалась ближе, чем поселение фейри, а потому именно к ней сид решил направиться в первую очередь. Благо одна из энергетических линий как раз вела на восток, в нужном ему направлении. По ней Глэд и направил коня, как всегда чутко прислушиваясь к окружению. Путешествие по Альбиону должно было продолжиться пять дней и сид искренне надеялся избежать новых происшествий.

...

Ворота за спиной Дэр Стилина закрылись, но легкая улыбка так и не сошла с лица тилвита. Глава поселения почти не прилагал усилий для того, чтобы сохранять внешнюю доброжелательность. Его маска не изменялась под влиянием эмоций, если только владелец сам этого не хотел.

Направив коня обратно к дому, Дэр Стилин приветствовал попадавшихся на пути жителей, сам погруженный в раздумья. Мысли его были заняты прошедшей встречей с посланником Совета. Сам приезд сида стал неожиданным, не обставленным посланием и потому подготовиться к нему тилвит не смог. И даже узнал о появлении гостя едва ли не позже того, как тот оказался у стен сидхе.

С разведкой, допустившей чужака к самым границам, он еще намеревался поговорить. Пока же оставалось радоваться, что стражи не стали, из-за любовно взращенной паранойи, убивать пришельцев. Такой поступок вряд ли бы понравился Совету. И даже скрытый, рано или поздно вышел его наружу. Это точно испортило бы отношения тилвита с Советом, серьезно осложнив выполнение намеченных планов.

По счастью, конфликт не привел к кровавой развязке, а сам Дэр Стилин смог смягчить последствия первой встречи с сидом. И даже более того, поведал посланцу Совета о событиях на Альбионе. О том, что в нем "на самом деле" происходит.

При воспоминании об этом, в душе тилвита разлилось глубокое удовлетворение. Ведь пусть он четко видел, что посланник не поверил ему на слово, это не имело значения, так как тот должен был передать слова Дэр Стилина Совету. Поведать точку зрения тилвита из еще одного источника, помимо поступавших ранее. Еще на шаг утвердив легенду кропотливо созданную самим Дэр Стилином и его единомышленниками.

История, рассказанная сиду, была целиком и полностью ложью, мистификацией. Она была поведана не только посланнику, но и жителям сидхе Гворн. Да еще и подкреплена необходимыми доказательствами, почти не оставившими у тех сомнений в правдивости сказанного. Однако тот факт, что тилвит солгал и своим жителям, и посланнику Совета его ни капли не беспокоил. Лицедейство, обман, ложь являлись главными инструментами его расы, намного более полезными, нежели магия. Использованные во благо лучшей части фейри, они уже не раз служили интересам сторов, укрепляя их позиции, защищая простых жителей. Ложь была важна и сейчас, защищая души фейри от пагубного влияния хаоситов. Дэр Стилин и сам иногда удивлялся тому, с какой легкостью ему это удавалось.

Потребовалось всего лишь найти нескольких талантливых фейри, которые были назначены сыграть выживших жителей сидхе, а затем провести их по поселениям Альбиона, после чего поддержать вспыхнувшее возмущение правильной риторикой. И вот уже набиравшее силу влияние невидов встретило достойный отпор. А число перешедших на сторону врага сидхе составило всего одно за три года. Что не шло ни в какое сравнение с прежними брожениями среди фейри.

При этом пущенные слухи имели и вторую цель. Они должны были не позволить Совету и королеве Маб пойти на примирение с невидами, сохранить противостояние. Не то чтобы Дэр Стилин столь не доверял своим правителям, что считал возможным от них такое предательство. Но все же он полагал необходимым предотвратить даже малейшую возможность подобного развития событий. И по тем сообщениям, что поступали к тилвиту, его усилия попадали в благодатную почву. Противостояние между сторами и невидами накалялось. Две идеи, две мощные силы сталкивались друг с другом, уже пролилась меж ними кровь. И это полностью уничтожало какую-либо возможность единения, какие-либо послабления для чуждых взглядов.

Оглянувшись вокруг, Дэр Стилин вновь, как и тысячи раз прежде, обозрел родные просторы сидхе, вздохнул сладостный аромат дома. Этот вид, эта атмосфера навевали на него покой. Тилвит не хотел ничего менять. Фейри не нужны были перемены, и лишь на возвращение утерянных традиций он мог дать согласие. Только на это и ничто другое.

Глава 9. Фейри и люди

Широкая долина тянулась на юго-восток, зеленея весенней травой. По краям ее очерчивали серые горы, пологие, обтесанные ветром. Деревья попадались лишь малыми островками, в остальном путника подавляло невероятно обширное пространство лугов, простиравшихся под ногами. Глубоко вздохнув, Глэд почувствовал запах моря и покачал головой. Сложно было представить, но это место находилось всего в нескольких часах пути от моря. А до этого он уже преодолел дремучий лес и каменную равнину, покрытую вереском. Воистину, природа Уэльса была поразительна в своем разнообразии.

Вдоволь налюбовавшись пейзажем, Глэд коснулся холки коня, и Саэф не торопясь пошел по каменистому склону. Сейчас они были в мире Теней, но это почти не ощущалось. Лишь чуть размытые краски, немного хаотичные движения. Скаф различался в зависимости от той природы, отражением которой он являлся. Лес представал буйством красок, море — бездной метущейся энергии. Горы же и долины даже здесь сохраняли незыблемость, лишь в мелочах выдавая свою природу. Отчасти такая особенность местности была удобна, так как являлась привычной. Однако в то же время по такому ландшафту не удавалось двигаться быстро. Как из-за камней, попадавшихся под копыта коня, так и из-за потоков энергии, находившихся слишком глубоко под землей. Вот и сейчас Глэд едва чувствовал тропу, по которой шагал конь, осознавая, что двигается со скоростью лишь чуть большей, чем в Пархейме. Впрочем, даже так Скаф оставался предпочтительней для путешествий, ведь здесь была мала вероятность наткнуться на людей, намного более опасных, чем все вместе взятые хищники мира Теней.

Словно в подтверждение этих мыслей, вспышка энергии пришла с севера. Глэд напрягся, но успокоился уже в следующий миг, узнав сущность проявления. Это была смерть. Несколько разумных умерли в Пархейме, вызвав отражение в теневом мире. Сид готов был поставить свое оружие на то, что были это люди, которым никогда не надоедало воевать друг с другом. А в нынешнее время они начинали конфликты вовсе по малейшему поводу. Многие говорили, что вина в том лежит на невидах. Правда же заключалась в том, что по крайней мере в Альбионе хаоситы были ответственны лишь за малую часть столкновений. Люди прекрасно справлялись и без их помощи. Голодные, злые, они сражались за крохи еды, за охотничьи угодья, за новые клочки земли и места рыбной ловли. Веками лелеемые традиции племен были отброшены, неписанные правила забыты. Так было восемь лет назад, когда Глэд жил на Альбионе, с тех пор положение на Великом острове ожесточилось еще сильнее, иначе и быть не могло. Так что не стоило удивляться тому, что сид проехал лишь малое расстояние и уже почувствовал происходившее сражение. Радовало то, что Скаф отсекал его от большинства людей, угроза их нападения здесь являлась куда меньшей. Правда в этом мире имелись и иные опасности.

Предупреждающий птичий крик привлек его внимание. Мельтия пролетела над головой сида и направилась на северо-восток. Проводив ее взглядом, Глэд тут же вычленил посторонний объект на фоне травы и камней. Серую шкуру, распластанную на земле. А помимо шкуры там также должны были быть кости, мясо и острые клыки. В этом не стоило сомневаться.

— Стой, Саэф, — тихо проговорил сид, беря в руки копье.

Конь замер, раздувая ноздри. Запаха он не почувствовал, а зрением уступал своему хозяину, а потому не мог увидеть врага, но по возникшему напряжению понял, что возможна схватка и был готов к ней. Сверху, над хищником, парила Мельтия, в любой момент способная метнуться в атаку. Сам Глэд подготовил в голове несколько заклятий, подходящих для этой ситуации, но все же не спешил их применять.

Повисло томительное ожидание, а затем враг поднялся на лапы, осознав, что обнаружен. Это оказался волк. Хотелось бы сказать простой, однако данный экземпляр был почти вдвое выше и шире своих сородичей с Пархейма. В его пасть прекрасно поместилась бы голова сида. Пусть Глэд и готов был этому препятствовать.

Меж тем зверь коротко, зло зарычал, обнажив клыки, его шерсть, серого, с проседью, цвета, встопорщилась. Кажется, так волк пытался продемонстрировать свою силу. Однако Глэд лишь усмехнулся, вспоминая сколько подобных шкур он за свои годы разделывал. А затем тронул коленями бока Саэфа, направив его вперед. Тратить время, избегая схватки, сид не собирался.

Волк зарычал вновь. Громче, яростней. Сид лишь неторопливо продолжил сокращать дистанцию, не отрывая взгляд от противника. Между ними оставалось сорок шагов, тридцать. Приближалась дистанция, на которой магия окажется максимально эффективной.

Зверь не выдержал этого поединка воли первым. Что-то обижено рявкнув, он отступил на шаг, а затем повернулся и бросился прочь, вниз по зеленому склону. При желании Глэд мог бы ударить ему в спину, ранить, а затем настичь, но этого он делать не стал, лишь с улыбкой проводив волка взглядом.

Звери... Они были так просты и понятны. С ними так легко можно было договориться. Стоило лишь показать свою силу, чтобы заставить отступить. Отметить участки собственной территории, и хищники уже не забредали в ее пределы. И почему подобное было невозможно с людьми? Почему, что сейчас, что до Сопряжения миров, фейри было смертельно опасно появляться в человеческом поселении? Почему сидхе вечно находились под угрозой нападения несмотря на то, что люди уже получили в свое владение весь Пархейм, вышвырнув его народ за пределы этого мира? Почему человечество было столь жадным, ненасытным?

Впрочем, Глэд не собирался врать себе — фейри во многом были виновны в таких отношениях двух народов. Те же невиды вот уже четыреста лет вели скрытую войну с людьми, отвечая ударом на удар, кровью платя за кровь. Пусть не они начали ту войну, не на их землях теперь жили чужаки, но они ее продолжали, давая повод людям для ответных действий. И никто не мог сказать, какая из сторон в этом противостоянии понесла большие потери. В нынешнее же время война между людьми и фейри стало еще более ожесточенной. Сид хорошо знал, что многие поселения в Эрине опустели из-за атак его сородичей, многие друиды были ими убиты. Люди также пытались ответить, однако терпели поражение. Первые, за последние четыреста лет. Из-за чего ненавидели своих врагов еще отчаянней. Впрочем, то что Глэд понимал мотивы людей, вовсе не значило, что он им сочувствовал. Сид беспокоился только о своих сородичах. Больше ни о ком ином. А справедливость? Сложно ее найти в мире, где господствовало стремление выжить.

Такие печальные мысли и сопровождали Глэда все время пути. В этот день и на следующий.

...

Что значит провести ночь в Скафе? Это прежде всего пытаться заснуть под несмолкаемый шум ветра, шорох листьев, травы, мягкие звуки шагов ночных зверей. С непривычки сложно даже просто закрыть глаза. Ведь путника будет неотступно преследовать боязнь нападения, причем вполне обоснованная, однако Глэд провел множество ночей в теневом мире и привык к его особенностям.

Сон его был чуток. Сид хорошо умел отсекать незначительные шумы, фокусируя внимание на главном. А то, что упускал он, слышал Саэф, готовый предупредить хозяина в случае возникновения угрозы. Именно поэтому они с Мельтией могли спать, не утруждаясь бдением у костра.

Глэд выбрал местом ночлега рощу лиственных деревьев. В ее небольшой прогалине он разжег костер, устроив хворост в предварительно созданной яме, так что пламя не было видно со стороны. Именно у горячих углей сид и лег спать, закутавшись в покрывало. Над его головой, на ветке, расположилась Мельтия, за два дня пути по Альбиону так ни разу и не сменившая свой облик. В свою очередь Саэф спал чуть поодаль, стоя, чутко поводя ушами на доносившиеся звуки.

Этот ночлег был уже вторым, за время странствий по Альбиону. Предыдущий прошел спокойно. И была надежда на то, что добрым будет и этот сон. Однако данные ожидания рассыпались уже спустя три часа после наступления темноты.

Первым неладное почувствовал Саэф. Встряхнувшись ото сна, он навострил уши, повернув морду на запад, в сторону пройденного пути. Человек, наделенный обычным слухом, не смог бы ничего уловить, однако конь уже спустя несколько секунд расслышал ранее потревоживший его звук — шелест травы, раздвигаемой чьей-то ногой. Причем, спустя всего пару мгновений подобный звук повторился вновь, но уже немного в иной стороне, показывая, что чужаков как минимум двое. Этого факта коню оказалось достаточно, чтобы сбросить остатки сна.

Тихо переставляя копыта, Саэф подошел к своему хозяину и коснулся его плеча. Касание было легким, почти незаметным, однако сид мгновенно очнулся, обратив взгляд на коня. Тот мотнул головой в сторону запада, приглушенно всхрапнул. Для Глэда этих знаков оказалось достаточно, чтобы разобраться в ситуации. Текучим движением он вскочил на ноги, подхватив в руки копье. Затем тупым концов оружия дотронулся до крыла Мельтии и тут же указал в небо открывшей глаза птице. И вновь не потребовалось никаких слов. Члены группы хорошо знали друг друга, не раз путешествовали вместе, не раз сражались. И привыкли задавать вопросы лишь после того, как предполагаемая или явная опасность исчезала. Хотя Мельтия, со своей молчаливой отстраненностью, как правило не делала и этого. Вот и сейчас птица снялась с ветки и исчезла в темных небесах. Глэд вовсе не завидовал тем, на кого обрушится его спутница, когда придет нужный момент. Следом приказ был отдан Саэфу, и конь скрылся в густом лесу, тихо простучав по мягкой земле копытами.

Сам сид отступил к ближайшему дереву, встав у его восточной стороны. Так, чтобы закрыться от тех, кто шел с запада. Затем он прислушался, пытаясь почувствовать приближающихся врагов. Однако смог уловить лишь шум ветра и шелест листвы. Ничего больше. Либо противник оставался еще слишком далеко, либо он смог почувствовать приготовления Глэда и стал проявлять большую осторожность.

Сид задумался о своих дальнейших действиях. Осторожность требовала от него отступить, однако вместо этого он решил принять бой. Подготовить засаду своим врагам. Верно ли Глэд поступал? Он и сам не мог ответить точно на этот вопрос. Однако хорошо знал, что не желает бежать. Что кипевшие в его душе сомнения требуют выхода, схватки с реальным врагом, которого можно будет убить. В этой связи ночной визит незваных гостей оказался весьма кстати.

Шелест. Тихий шорох травы, выбивающийся из общей симфонии звуков, достиг слуха Глэда. Звук раздался на расстоянии тридцати шагов. Близко. Куда ближе, чем хотелось сиду. Неизвестный явно умел двигаться по лесу. Пусть и не был в этом настоящим мастером. Столкновение с ним было неизбежным.

Глэд подобрался, удобнее ухватился за копье, перебрал в уме подходящие заклятия, сразу исключив из них те, что относились к огненной стихии. Устраивать пожар в лесу, что был так гостеприимен к нему, сиду не хотелось. А значит остается земля, вода и ветер, а также их производные. Впрочем, вода и лед будут в этом месте не эффективны. А вот ветер и земля должны откликнуться с большей силой, чем где-либо еще. Горная долина наполнит их мощью.

Вновь раздался шорох, ближе и немного в другой стороне. Ему вторили другие звуки. Пусть неприятели умели двигаться тихо, но их было много. Глэд определил как минимум пятерых, хотя точное число ему было неизвестно. До сих пор он ориентировался только на слух.

— Мы обнаружены, — внезапно раздался мужской голос. — Эрик, Сольт, разведайте местность вокруг, возможно это отродье находится где-то поблизости. Остальным держаться вместе и прикрывать друг друга. Все ясно?

Неизвестному ответил хор голосов. Явно больше десятка глоток, что существенно осложняло положение сида. Возможно все же следовало отступить, хотя теперь не было смысла об этом думать. Глэд сосредоточился на своем дыхании, успокаиваясь, выбрасывая из головы лишние мысли. Звук шагов раздался совсем близко, противник оказался рядом. Сейчас.

Спрятавшаяся за деревом фигура сида была облачена в древесную броню, сохраняла полную неподвижность. А потому в темноте являлась совершенно невидимой. Тем большей неожиданностью для врагов стал момент, когда Глэд начал движение. Вот воин в кольчужной броне сделал шаг, исполняя приказ командира. Вот он еще вглядывался в просветы меж деревьями, а в следующий миг темная фигура выскочила перед ним, выбросив руку с копьем в коротком выпаде.

Ясеневое острие легко пробило грудь врага, будто бы и не защищенную доспехом. Удар пришелся точно в сердце, мгновенно оборвав жизнь противника, а сам Глэд крутанулся вокруг оси, единым движением выдергивая оружие из раны и на шаг сближаясь с остальными пришельцами. Надо отдать должное людям — те очень быстро пришли в себя. Еще не успело упасть мертвое тело человека, как воздух уже прорезали стрелы, выпущенные его товарищами. Однако ни одна из них не нашла своей цели, ибо сид успел подхватить мертвеца и закрыться им, словно щитом.

— Gwynt rush, — прошептал фейри, и в сторону людей устремились невидимые глазу воздушные потоки.

В этом миг итог схватки мог оказаться предрешенным. Одним заклятьем весь отряд людей был бы повержен, однако реальность оказалась не столь доброжелательной к сиду. На пути магии фейри внезапно выросла каменная стена, успешно погасившая атаку. И это стало лишь началом в магическом противостоянии.

"Конечно среди них есть друид. Как же иначе? Будь по другому, они не смогли бы попасть в Скаф" — пронеслось в голове Глэда, когда сам он устремился к временно ослепленным врагам, сокращая дистанцию.

— Kloch rush ino, — услышал сид крик и тут же бросился в сторону.

Вовремя. Мгновение спустя стена взорвалась множеством осколков, ударивших широкой волной. От большей части камней Глэд успел уклониться, но несколько пришлись на левый бок, и что хуже, не защищенную броней руку, отозвавшуюся огненной болью. "Не сейчас" — сказал своему телу сид, и усилием воли отстранился от ранений. Использовав импульс катившегося по земле тела, он единым движением поднялся на ноги и вновь устремился к своим врагам.

Простые воины, не чародеи, в данный момент были несколько потерянными из-за развернувшейся какофонии взрывов, яростных криков, слов заклинаний и конечно же темноты. Ночь, должная послужить людям во время внезапной атаки, теперь обернулась против них, мешая координации отряда, путая, сбивая с толку. Люди в большинстве потеряли Глэда из виду, и тот этим воспользоваться.

— Gwynt rush! — вновь крикнул сид, когда до первого из противников осталось пять шагов.

На сей раз друид не успел вовремя среагировать на атаку. Замешкался на мгновение, посылая в ответ собственное воздушное заклятье, в шаге от места сотворения столкнувшееся с чарами сида. В этой точке находились двое воинов, буйством стихии оказавшихся разрезанными на куски. Прочие солдаты, бывшие рядом, оказались отброшены на землю. Сам друид едва устоял на ногах. И лишь Глэд продолжил действовать, быстро сближаясь с деморализованными противниками.

Выпад и первый из оказавшихся на пути людей затих навечно. Быстрый взмах копья и еще одна душа отправляется в Домну. Одновременно с этим вспыхивает пламя на другом краю лесной прогалины, охватывая сразу несколько человек. Мельтия выбрала именно этот момент для своего появления. Меж тем до друида осталось лишь несколько шагов. Глэд мог видеть его глаза, в которых плескался страх, пополам с ненавистью. А затем все эти эмоции сменились готовностью к бою.

— Tine gwynt rush, — яростно заорал друид, и в сида устремился мощный поток пламени.

Глэд выставил навстречу копье, напитав оружие силой, одновременно левой рукой прикрыв глаза. И тут же ощутил, как огненная волна разрезалась на две части, обтекая фигуру фейри. Ощутил всей своей кожей, молящей о снисхождении из-за страшного жара. Вот только пламя и не думало прекращаться, подпитываемое друидом.

Смена положения ног, движение корпуса, а затем быстрый, молниеносный выпад в сторону вражеского чародея. Огонь на миг добрался до Глэда и тут же опал, лишившись питания. Сам друид отшатнулся назад, зажимая рану в груди. Из-за пламени Глэд не смог ударить в сердце, но и противник не имел шанса увидеть атаку. Впрочем, то, что вражеский чародей еще был жив, даже к лучшему. Ведь это означало, что тот еще мог принести пользу.

Новый шаг к врагу, через боль от ожогов и ран. Друид вскинул посох, открыл рот дабы произнести новое заклинание. И тут же зашелся в крике, когда лезвие ясеневого копья, отрубило ему руку. Ударом ноги Глэд опрокинул противника на землю и тут же прижал коленом, не давая тому сдвинуться. Теперь нападавшему предстояло заплатить за нарушенный ночной покой.

Глава 9. Фейри и люди. Часть 2.

Копье упало на траву, на смену ему из-за пояса был вытащен кинжал. Короткое лезвие, отменно заточенное острие. Он был не слишком хорош для схватки, но превосходно подходил для ритуальной магии, известной также под названием магии крови. И друид, даже оглушенный, это понял. Закричав яростно, словно загнанный зверь, он рванулся с земли всем телом, но Глэд справился и с этим отчаянным порывом. Тогда друид почти потерявший разум от страха, пустил в ход уцелевшую левую руку, несколько раз ударив наотмашь, не глядя. Сид перехватил конечность врага своей, раненой, пытаясь не думать о сводящей ум боли.

— Нет! Нет!

— Энергия жизни, оставь это тело, покинь оболочку, влейся в новый сосуд, — не слушая вопли друида, зашептал на языке людей Глэд.

Он почувствовал, как сила внутри тела жертвы отозвалась, вошла в движение, потянулась наружу, прочь из бренного тела. Это ощущение было совершенно не сравнимо с заклятьями из магии стихий, отличалось и от магии хаоса. Другая энергия, другое воздействие, другая суть. Чары, придуманные вовсе не фейри, но их врагами. Впрочем, Глэда это не смущало.

Бурление силы в теле друида достигло пика, и в тот же миг сид нанес удар кинжалом. Жизненная энергия жертвы нашла выход и хлынула в клинок, а из него в руку, что его держал. Именно теперь в ритуале наступил самый сложный момент.

— Удали чужое, исцели руку, исцели кожу, — прошептал Глэд, невидяще смотря на то, как усыхает тело врага. Все его внимание было сосредоточено на собственном излечении.

Неохотно, на землю упало три осколка камня, вылезшие из ран на руке. Затем перестала течь кровь, затворенная в покрывшихся коркой ранах. Следом начали сходить страшные ожоги на лице и руках. Начали, но так и не исцелились полностью — причиной тому стал ссохшийся труп, лежавший на месте недавно полного сил человека.

Глэд недовольно скривился, злясь на самого себя. Будь на его месте мастер магии крови, да что там, даже просто опытный в этой сфере чародей — данной жертвы ему бы полностью хватило на исцеление даже от более серьезных ран. Да что там говорить, любой друид справился бы с ритуалом лучше него. Сид же являлся в этой сфере неумехой, обладавшим лишь крупицами знаний и очень малым опытом их применения. Из-за чего большая часть жизненной силы жертвы оказалась потеряна. С другой стороны, данная магия среди фейри была не слишком распространена, являясь, как правило, прерогативой друидов, строго хранивших свои секреты. Большинство его сородичей вовсе не смогли бы сделать то, что совершил Глэд. Если смотреть с этой точки зрения, исполненный им ритуал был не столь и плох. Успокоив себя этой мыслью, сид осторожно поднялся на ноги и огляделся по сторонам, оценивая поле недавнего сражения.

В том, что сражение обернулась их победой, Глэд был уверен еще до начала ритуала. Тогда, повалив на землю друида, он смог позволить себе короткий взгляд по сторонам, отметивший, что среди всех вышедших на поляну людей, живыми оставались лишь двое воинов, теснимые магией Мельтии. Что птица с ними справится, у сида не возникло никаких сомнений. Тем более, что в то же время он услышал стук копыт Саэфа, приближавшегося к месту схватки. Именно поэтому он позволил себе отвлечься на ритуал.

Теперь же взгляду Глэда предстал участок леса, покрытый подпалинами и трупами врагов. Не менее половины из них несли на себе следы огня, тело одного оказалось размозжено ударами копыт. Хотя куда интереснее мертвецов выглядел вполне живой человек, воин в дешевой кожаной броне. В данный момент он пытался остановить кровь, текущую из правой руки, на которой отсутствовала кисть. Получалось у него плохо, но человек не оставлял попыток, почти не отвлекаясь на находившихся рядом с ним фейри. Весьма необычное зрелище. Связанное или с шоком, или с очень сильным желанием жить. Оба объяснения были для Глэда подходящими.

— Я могу помочь, — произнес сид, присев рядом с раненым.

— Ты уже помог, — прохрипел человек, пытаясь завязать узел на культе.

— Вы напали первыми. Первыми нарушили договор.

— Нет больше вашего договора. Сдох в мучениях, так сдохнет и вся ваша раса за то, что уничтожила наш мир, — яростно ответил раненый, на миг отвлекшись от перевязки.

— Сил всех фейри не хватило бы для того, чтобы устроить Сопряжение миров. Впрочем, вряд ли ты мне поверишь, — усмехнулся Глэд, глядя на постепенно теряющего силы человека. — Куда важнее то, что без моей помощи ты не остановишь кровь. А даже если тебе это удастся, то я все равно убью тебя данным кинжалом.

Эти слова были подкреплены кровью на клинке, а потому сомнений в правдивости не вызвали.

— Что тебе нужно? — спустя несколько секунд раздумий, спросил раненый.

— Всего лишь ответы на некоторые вопросы.

— Сожри тебя фоморы, хорошо. Но сперва перевяжи меня. А то я сдохну прямо сейчас.

— Конечно. Только держи свою левую руку на виду. Во избежание... недоразумений.

Глэд имел богатый опыт обработки ран, приобретенный на собственной шкуре, а потому быстро справился с работой. Причем он не только перевязал, но даже применил пару собственных снадобий, очистивших рану и ускоривших заживление. Не то чтобы этого требовал договор, но сид посчитал нужным соблюдать не только его букву, но и дух. Правда нельзя сказать, чтобы раненый оценил такой подход. Возможно чувству благодарности помешал тот факт, что именно заклинание Глэда и сделало человека калекой. Но это было только предположением. Главным же являлось то, что спустя пять минут рана оказалась обработана, а сид требовательно уставился на поверженного противника.

— Ну? Чего ты там хотел?

— Как твой отряд обнаружил нас. Почему атаковал? Куда направлялся и какие цели преследовал ранее?

— Сколько вопросов? Эт я на все ответить не смогу.

— Мне не трудно отрубить тебе руку чуть выше, а затем вновь перевязать. Это также не станет нарушением нашего соглашения, — спокойным, сочащимся добродушием голосом заверил Глэд.

— Да скажу я, скажу, — раздраженно отозвался человек и уже тише добавил, — фоморов выродок.

— У сидов хороший слух.

— А я могу и громче повторить, если надо!

— Ответы, человек, ответы.

— Хорошо, слушай.

В первой своей части рассказ раненого большого интереса не вызвал. Отряд нашел место ночлега Глэда по следам, оставленным его конем. Те привели к роще, которую любой путник бы объехал, если бы только не собирался в ней остановиться. А руководивший отрядом друид еще и подтвердил эту догадку собственными чарами, достаточно тонкими, чтобы их воздействие не побеспокоило спящих фейри. С решением о нападении все было также просто. Следы указывали на одного всадника, в связи с чем страха люди не испытывали. Зато пылали ненавистью ко всем фейри, а потому не долго раздумывали, решив атаковать.

Намного интересней рассказ раненого стал с момента, когда он дошел до целей своего бывшего отряда. Главным образом потому, что именно в этом месте воин замялся, выбирая, что именно сказать. Слишком явно, чтобы это мог упустить сид.

— Правду, человек, только правду. Иначе наш договор будет не действителен.

— Правду? Хочешь правду? Так получи! — с яростью крикнул воин, а затем начал говорить, быстро, торопливо, перемежая насмешки с яростным оскалом. — Ты хочешь знать, что мы делали, да? Откуда шли? Возвращались мы с хорошей потехи. С пепелища вашей деревни! Вы хорошо умеете прятаться, будто крысы, да только наши друиды умеют искать. Всех отыщут и уничтожат, так что и имени вашего никто знать не будет! И пусть я здесь сдохну, а все равно ни о чем жалеть не буду, ибо и сам приложил руку к вашему уничтожению. Сам убивал, вас, тварей, а затем насиловал бабу из ваших. Хочешь подробностей, хочешь, я расскажу, как это было?

— Хочу. Но для начала скажи, где находилось это поселение?

На лице сида больше не было улыбки. Однако и ярости, ненависти, к которой был готов человек, там не оказалось. Лишь каменная маска и холодные, жесткие глаза.

— Место? Ну, рядом с устьем Стаура, — растерянного ответил раненый.

Сидхе Кинтре. То самое, что просили проверить в Гворне.

— Ты можешь сказать, какие друиды участвовали в том сражении?

— Я очень хочу знать ответ на этот вопрос, — медленно, подчеркивая каждое слово, проговорил сид, стоило человеку замяться.

— Да не знаю я! Вот только Айрелл из Ванна. Да ведь ты его сам зарезал, а остальные перед чужаками своих имен не раскрывали, а я и не спрашивал.

— Ясно, — также спокойно произнес Глэд.

Его дыхание было глубоким, размеренным. Глаза полуприкрытыми. Взгляд смотрел словно бы сквозь человека. И это того крайне нервировало. Левая рука раненого потянулась было к поясу, но остановилась. Неясное чувство подсказало, что схватиться за нож сейчас будет его последней ошибкой.

— Что ж. Соглашение выполнено, а потому ты будешь жить, человек, — проговорил сид, стоило раненому отвести руку от оружия.

— Ха! Отпустишь меня после всего сказанного? Да брось! Что ты приготовил для меня, тварь? Привяжешь здесь, на съедение зверям? Отрубишь оставшиеся конечности? Ядом траванешь? Да говори, ты, фоморов выродок!

— Ты выполнил свою часть договора, а я выполню свою, — произнес сид и столь же спокойно добавил. — Но, если не замолкнешь — лишишься языка. Этим я тебе и всему миру окажу величайшую услугу. Так ты хочешь что-то сказать?

В последнем вопросе прозвучала столь искренняя, явная просьба, что человек осознал — ему действительно стоит замолчать. Меж тем сид некоторое время просидел неподвижно, сдерживая кипевшую внутри ярость, а затем поднялся и подошел к телу мертвого друида. Опустился рядом с ним на землю, начал осматривать одежду покойного, не проявляя даже малейшей брезгливости.

Первые найденные амулеты удостоились лишь мимолетного взгляда и были откинуты в сторону. Это оказались поделки людей, а Глэд искал вовсе не их. И лишь добравшись до изнанки ворота мертвеца, фейри замер, уловив знакомое чувство. Пальцы его нащупали гладкую деревянную поверхность. Осторожно, бережно сид отцепил изделие от ткани и поднес к глазам.

Найденная вещь являлась фигуркой древа, вырезанного из лощины. Ее она и изображала, весьма искусно показывая склоненные под порывами ветра ветки. И это была не просто поделка. Сид чувствовал в ней магию, мощную и столь знакомую. Ощущение, не оставлявшее сомнений в том, что создателем сего были фейри, более того, ими являлись жители Кинтре, сидхе, как и множество иных поселений, названного в честь дерева. Лещины. Еще спустя несколько размеренных вдохов, Глэд поднялся на ноги, спрятав находку за пазуху. А затем направился к стоявшему на краю поляны коню.

— Мы уходим, — бросил он в пространство.

Сид вскочил в седло и повернул лошадь на восток. На его плечо уселась птица, при виде которой раненого пробила нервная дрожь. Он еще не забыл море пылающего огня, от которого с трудом сумел отползти. Еще больший страх вызывало то, что птица и сейчас смотрела на человека, совершенно не похожим на звериный, яростным взглядом. Казалось, что это существо готово в любой момент сорваться в атаку и с трудом сдерживало себя. По счастью для раненого, она так и не поддалась своим инстинктам.

До последнего человеку не верилось, что его оставят в покое. Он и пошел на сделку больше из-за отчаянья. В яростной попытке выцарапать себе жизнь. И был более чем уверен, что после всех ответов умрет. Главным образом потому, что никогда бы не дал жить фейри, если бы те оказались в его руках. Тем более странным стал поступок сида, который даже не стал оглядываться, направив коня сквозь прогалины леса. И все же раненый окончательно уверился в своем спасении только тогда, когда спина врага скрылась меж деревьев.

Впрочем, говорить о выживании члену разгромленного отряда было еще рано. Требовалось для начала выбраться из Скафа, что являлось отнюдь не простой задачей для одиночки с отрубленной рукой. Но над этой проблемой воин намеревался подумать позже. А пока желал обыскать тела своих погибших товарищей, да убраться подальше от места побоища. Пока еще на запах крови не прибежали дикие звери.

...

Прошло два дня, но та схватка с людьми так и осталась самым опасным столкновением за все время путешествия по Альбиону. Путешественники еще наталкивались в пути на волшебных зверей, несколько раз встречали алчных духов, выбравшихся из Пархейма в мир Теней. Но ни те, ни другие угрозой не стали. Животным попросту хватало ума не связываться со слишком опасными существами, а мертвые, для передвигавшегося верхом сида, угрозой быть просто не могли. Ведь если их было мало — справиться с ними не составляло труда, а если много, то легко можно было ускакать, оставив противника за спиной. Требовалось только сохранять бдительность, но этому Глэд успел научиться за годы странствий.

Размышляя над этим фактом, сид в который раз отметил, что для фейри Сопряжение миров стало настоящим благословением, а вовсе не бедствием. Уже сейчас Скаф наполнился магической энергией в достаточной степени, чтобы дети волшебного народа могли вырастать сильными и крепкими. Пройдет еще несколько десятилетий и вновь станет пригодным для создания постоянных поселений Пархейм. При этом со всеми теми бедствиями, что принес катаклизм, фейри успешно справлялись. Магия жизни помогала защитить растения от воздействия хаотичной энергии, алчные духи получали достойный отпор и даже оказались приспособлены в качестве оружия. Чародеи обрели силы, о которых раньше было известно лишь из древних сказаний.

Единственным действительно плохим следствием из произошедшей катастрофы стало то, что люди вскоре начали подозревать именно волшебный народ в создании катаклизма. И пусть подобные обвинения звучали абсурдно — слишком масштабным являлось Сопряжение миров, это мнение с каждым годом набирало все большую силу и даже начало распространяться среди части друидов. Которые то ли поверили, то ли посчитали удобными для себя подобную версию. Каким станет исход той злости, что сейчас накапливалась среди людей, гадать не приходилось. И от этого становилось страшно. Не за себя, но за судьбу волшебного народа.

Ведь, пусть фейри до сих пор поминал фоморов во всех проклятиях, именно люди являлись самыми опасными существами для его народа. Это было верным даже сейчас, после Сопряжения миров. Тем более, что самую грозную силу людей — друидов, катастрофа затронула не столь значительно, как всех остальных. А ведь именно из-за человеческих чародеев люди могли представлять реальную угрозу. Не будь их, никто не смог бы открывать двери в мир Скафа. Они же являлись самыми опасными противниками в битве. Пусть и уступая в искусстве создания заклятий фейри, но возмещая это мощью чар, а также магией крови, подкрепленной жертвами из их собственного народа. Из-за чего стоило дать друиду время на подготовку, и победа над ним многократно усложнялась.

К счастью у друидов также были слабости. Самая явная — плохое владение оружием. Абсолютное большинство из них обучалось лишь самому минимуму в искусстве боя на посохах и серпах, из-за чего в ближнем бою одолеть друидов проблемой не являлось. Вот только навязать им такую схватку было отнюдь не просто. В недавнем столкновении Глэду это удалось, но он не обольщался на счет своей силы и прекрасно понимал, что будь противник опытнее, удачливей, исход мог оказаться совершенно иным. По счастью подобных врагов сид на своем пути еще не встречал. Иначе бы вряд ли все еще ходил по землям Скафа.

Глава 10. Жизнь и смерть.

Вынырнув из размышлений, сид сверился с собственными чувствами и довольно кивнул — одна из целей пути, его личное убежище, была уже совсем близко. Фейри чувствовал, что до маяка осталось лишь несколько сот шагов. А значит границы владения должны располагались еще ближе. Хотя ни зрение, ни чувство магии не могли различить ничего необычного. Всадника окружал лиственный лес, привычно искаженный Скафом, и сам Глэд уже плохо помнил какие именно приметы ему следует выискивать здесь. Кажется, где-то неподалеку был небольшой холм, скорее даже просто бугорок земли...

Искомое нашлось спустя минуту. Это оказалась небольшая возвышенность, заросшая кустарником и чахлыми деревцами, на самой вершине которой покоился плоский серый камень. Если бы не этот ориентир, сид легко мог проехать мимо неприметного места, очень уж давно он его посещал. И данный факт Глэда искренне радовал, ведь лишний раз подтверждал хорошее сокрытие убежища, которое невозможно было отыскать ни с помощью зрения, ни чувством магии. Найти вход в его тайное логово было можно лишь ориентируясь на известные исключительно самому Глэду приметы и уникальный маяк. Лишь могущественный чародей обладал возможностью почувствовать скрытое, но такой вряд ли бы появился в подобном месте.

Размышляя об этом, сид в то же время оценил положение приметного камня и направил Саэфа в правую сторону вокруг возвышенности. Спустя несколько десятков секунд, он оказался напротив самой острой из граней валуна, в месте, где кустарник не мешал подъехать к склону холма. В этот момент на его плечо опустилась Мельтия.

— Вперед Саэф, — проговорил сид, и конь сделал первый шаг.

Копыто погрузилось под землю, следующее движение утопило коня еще глубже в такой реальный, казалось, грунт. Здесь, в Скафе, было намного проще скрыть следы магии, а потому и иллюзия являлась совершенно незаметной. И только проходя сквозь нее, сид почувствовал прикосновение энергии. А затем глазам Глэда предстал совершенно иной вид.

Он оказался в коридоре, созданном из земли и поддерживавших ее деревянных балок. Пол здесь шел под заметным уклоном вниз и был утрамбован до каменной твердости, а потолок являлся столь высоким, что позволял свободно передвигаться по проходу сидя в седле. Свет в коридор поступал лишь из входа, с этой стороны не прикрытого иллюзией, из-за чего с каждым следующим шагом вокруг нарастала темнота. Никаких светильников, зажигающихся при появлении разумных, не предусматривалось — Глэд был не настолько богат, чтобы тратить свои средства на подобные безделушки. И без того маскировка входа в убежища стоила ему дорого. Сид не умел изготавливать артефакты. Дабы приобрести вещь, создававшую иллюзий склона холма, ему потребовалось продать несколько десятков собственноручно изготовленных зелий. Впрочем, глядя на получившийся результат Глэд совершенно не жалел о тратах.

После краткой задержки Саэф продолжил движение и вскоре пересек весь коридор, вступив в новое помещение, полностью скрытое в темноте. Мрак здесь был столь глубок, что даже близкие предметы едва угадывались по очертаниям, и, если бы не воспоминания, Глэд вряд ли смог уловить их назначение.

Спрыгнув с седла, сид подошел к выпуклости на стене, вблизи оказавшейся потухшим факелом, и протянул к нему руку. После нескольких слов, сказанных шепотом, помещение озарили языки пламени. Сам же Глэд устало выдохнул, стерев выступивший на лбу пот. Сотворенный им огонь был намного большим, чем мог показаться со стороны. Чары, его вызвавшие и затем поддерживавшие, не только давали пищу для пламени, но и отводили все вредные вещества прочь из убежища, обеспечивая безопасность его постояльцев. Для этого эффекта потребовалось обратиться сразу к двум стихиям, да еще и задать им четкие условия действия, что было отнюдь не просто даже для опытного чародея. А ведь это заклинание следовало повторить еще семь раз...

К тому моменту, когда все факелы оказались зажжены, сид едва не валился с ног от усталости, зато помещение оказалось вырвано из темноты, приобретя светлый, в чем-то даже уютный вид. Простота окружения оказалась размыта тенями, резкие, четкие грани предметов сглажены. Взгляду открылась грубая, но крепкая мебель, чисто выметенный пол, ровные стены и гладкий потолок.

— Мы переночуем здесь, располагайся где тебе угодно, — произнес сид, обратившись к Мельтии.

При этом он поочередно указал на два освещенных проема справа от него. Две небольшие комнаты, в которых едва умещались кровати. Мельтия благодарно качнула головой и вспорхнула с плеча, влетев в одно из помещений. Кажется, именно там она останавливалась прежде. У сида же все еще имелось множество забот, мешавших предаться отдыху.

В первую очередь Глэд позаботился о Саэфе. Снял с него вьюки, попону, задал корм из того запаса, что хранился в убежище. А пока конь поглощал пищу, довольно похрустывая овсом, почистил его шкуру. Обиходив верного товарища, Глэд подхватил вьюки и направился к третьей комнате, ради посещения которой и прибыл сюда.

Само устройство убежища представляло собой длинный коридор, погружавший комплекс под землю на глубину в полсотни локтей, небольшой зал, в котором и был оставлен конь, а также три отходящих от него комнаты. Две из них были небольшими и представляли собой спальни. Третья же, хранилище, почти не уступала размером залу. Здесь же хранился второй артефакт, некогда приобретенный сидом — стазис, вещь, замедляющая все биологические процессы в поле своего действия. Именно благодаря ей в убежище можно было найти свежий овес. Она же обеспечивала сохранность множества собранных здесь зелий, лекарственных трав, корений и иных вещей способных пригодиться в походе. В том числе здесь хранилось оружие.

В отдельном стеллаже в ряд стояли шесть копий. Четыре из них — ясеневые, два — сделанные из дуба. Каждое Глэд изготовил сам, по той причине, что созданное собственными руками оружие было способно лучше проводить магию владельца, чем любое иное. То же касалось кинжалов, ножей, и двух комплектов доспехов, сложенных рядом. Подумав, в поход сид решил взять два копья, обоих видов. Ясеневое, более гибкое, острое, против живых врагов, дубовое, страшное магическим существам и алчным духам. В свое время, когда Глэд отправился в Эрин, он имел с собой запасное оружие, но оно оказалось потеряно в ходе миссии. Одно копье обломилось, при отражении удара меча, второе было изломано, застряв в теле боевого коня. В каждом случае сражения происходили с людьми, посчитавшими одинокого сида удачной целью для атаки, а потому Глэду хотелось иметь запасное оружие во время посещения земель, полностью контролируемых давними противниками его народа. Вопрос о том, зачем вообще было назначать встречу на человеческой территории, сид решил оставить на будущее. Он чувствовал, что ответ ему не понравится.

Быстро выбрав оружие и отложив его в сторону, Глэд сделал несколько шагов вглубь хранилища, к дальней его стене. На которой стояли грубые деревянные полки, занятые множеством сосудов. Были здесь глиняные, деревянные и стеклянные емкости, в каждой из которых хранилось зелье. Материал для хранения эликсиров являлся крайне важным, в не правильном сосуде они могли быстро потерять свои свойства, а то и вовсе изменить на прямо противоположные из лекарства обратившись в яд. Требовалось учитывать их инертность, отклик к тем или иным материалам. А еще изготавливать большинство емкостей самому, тратя на это занятие едва ли не больше времени, чем на сбор и создание зелий.

"И тем не менее результат стоил затраченных усилий" — подумав так, Глэд обозрел свою коллекцию из более чем пяти сотен сосудов и коробов. Стоит отметить, что ценность собрания заключалась не только в числе, но и в разнообразии зелий. Здесь хранились эликсиры для всех случаев жизни. Яды, целительные и усиливающие снадобья, смеси, улучшающие свойства материалов, дурманящие разум и заставляющие говорить правду, а также многое, многое другое.

Глэд доподлинно знал, что эти зелья легко могли найти покупателей. Именно за счет их продажи, он получал артефакты, предметы обихода и провизию. Общая стоимость собрания могла позволить сиду прожить сотню лет в праздности, однако пока что он не хотел уходить на покой. Были у Глэда еще планы и самое главное долг перед своим народом. Пускай в настоящее время сид и сам не был уверен в том, как лучше всего его исполнить. Но в любом случае отступать, прятаться, он не намеревался. А потому и зелья эти ему пригодятся. Для личного употребления.

У стеллажа Глэд задержался надолго. В течение нескольких часов он скрупулезно проверял качество эликсиров, время от времени избавляясь от тех, что испортились. Затем опустошал свои вьюки, выкладывая из них те зелья, что не могли пригодиться в походе. И лишь завершив с рутиной, остановился в раздумьях. Сиду требовалось решить, что взять с собой в поход.

Взгляд Глэда несколько раз обежал собрание, пока не остановился на одной из склянок. Стоило сказать, что она даже на вид отличалась от остальных. Выполненная из горного хрусталя, мерцавшего тусклым белым светом, она манила скрытым в себе волшебством. А если знать, какое содержимое в ней содержалось, руки сами начинали тянуться к этой вещи. Глэд не стал противиться этому желанию. Осторожно взял сосуд, огладил его гладкие бока.

Пальцы мгновенно почувствовали дуновение магии, просачивающейся даже через зачарованный минерал. Это говорило о силе зелья, а также о том, что сосуд для него приходит в негодность. Обещая в скором времени испортиться и уничтожить эликсир, создание которого стоило многих трудов и еще большей удачи. Не глупость ли? Собрать воедино более пятидесяти ингредиентов, часть из которых обычно не встретишь даже раз за всю жизнь, использовать их в точном соответствии с рецептом, оказавшимся на руках также лишь по счастливому стечению обстоятельств. И при этом ошибиться с сосудом для хранения... Кому рассказать, что Глэду удалось получить "Эликсир бессмертия", а правильно использовать он его не смог — не поверят. Сид провел рукой по лицу, пытаясь согнать усталость и решить, как же быть в такой ситуации?

На самом деле положение являлось не столь плохим, как рисовалось в голове. Зелье в этой комнате должно было сохраниться еще несколько лет. Если же будет вынесено наружу, то просуществует пару месяцев, не меньше. Так что его еще можно было использовать. Вот только как? "Эликсир бессмертия" имел такое название потому, что наделял долгой, пусть и не вечной жизнью тех, кому грозила опасность умереть от старости. Сидам в этом качестве он был бесполезен. Зато иное свойство данного зелья заключалось в способности исцелить любые раны, вернуть к жизни тех, кто стоял на пороге смерти и даже зашел за последнюю черту. И вот это было очень ценно. Однако, что делать если самому Глэду за девять лет с момента создания эликсира он так ни разу и не понадобился? Даже тогда, когда не был под рукой? Каков шанс, что это зелье пригодится сиду, если он возьмет его с собой?

Глэд подумал над этим и все же убрал бесценный сосуд в сумку. Он направлялся в земли людей, в то место, где мог выгоднее всего продать эликсир. А еще не стоило забывать о том, сколь опасным являлся континент для фейри. И как полезно было иметь в такой ситуацию средство, позволяющее избежать могилы. И если уж мысли зашли об этом, было у сида еще одно зелье, крайне полезное при встрече с друидами.

Пальцы ухватили совсем маленький сосуд, совершенно противоположный тому, что уже покоился в сумке. Если "эликсир бессмертия" излучал свет, это зелье его в себя вбирало. Если эликсир отдавал энергию, черная жидкость втягивала ее в себя, холодила руки. Первое даровало жизнь. Второе его отбирало. "Капли гиса" — так назывался сильнейший яд, что когда-то смог изготовить Глэд. Как слышал сид, этим зельем можно было убивать даже богов. Впрочем, это наверняка являлось преувеличением, ведь еще не нашлось смельчаков, кто бы попробовал это сделать. По счастью в его врагах не числились Боги, которых требовалось убить. А уж более слабых существ это зелье точно могло одолеть. Подумав так, сид убрал "капли гиса" в сумку. Затем присовокупил туда же несколько целебных и обострявших чувства эликсиров. И только затем позволил себе выйти их хранилища.

В зале его ждал приятный сюрприз — жаркий огонь и кипящий над ним котелок, заполненный травами, кореньями и мясом. Тем, чем могла порадовать сумка, некогда покоившаяся на спине Саэфа. А рядом с котелком сидела Мельтия, принявшая обличие фейри.

Девушка была одета в рубаху на голое тело, некогда принадлежавшей самому Глэду. Из-за чего та висела на ней мешком. Впрочем, Мельтию это нисколько не беспокоило. Она всегда мало обращала внимание на такие "мелочи". Все, что в настоящий момент привлекало внимание Мельтии — это пляски огня. Впрочем, запах, исходивший от варева, говорил о том, что девушка не забывала приглядывать за готовкой.

— Спасибо, — проговорил Глэд, присаживаясь напротив.

Девушка ответила ему едва заметным кивком.

Ее поведение сид оптимистично расценил как большой прогресс. В конце концов прежде, при происшествиях, подобных тому, что случилось в Гверне, Мельтия замыкалась в себе и в течении многих месяцев не желала сбрасывать птичий облик. А сейчас прошло всего несколько дней, и она сама обратилась в фейри, хотя легко могла этого не делать. Хотя немалую роль в этом сыграло место, в котором они оказались. Данное убежище являлось приютом не только Глэду, но и Мельтии. Сюда она заглядывала с ним или в одиночку, всегда зная, что найдет в этом месте безопасность и покой. Что никто чужой, враждебный, сюда не проберется. Если и существовало место, которое они двое могли назвать домом, убежище было именно им. К сожалению, уже утром гостеприимный приют требовалось покинуть и направиться через леса Альбиона к еще одному проливу, отделявшему громадный остров от материка.

...

От нового перехода через морской пролив Глэд ожидал множества неприятностей. Морские чудища, корабли людей, внезапно разыгравшаяся непогода... Да мало ли существовало проблем для фейри, путешествовавшего по враждебной стихии? Сид готовился к худшему и тем удивительней для него стал совершенно обыденный и спокойный переход по морю. Начав путь на рассвете, Саэф следующие десять часов скакал по тихим волнам, освещаемым ласковыми лучами весеннего солнца. Легкий ветерок, необычно теплая погода... Путешествуя на зачарованном коне через морские просторы, лучших условий сложно было даже представить.

Однако сида подобное благолепие скорее насторожило, нежели обрадовало. Он привык к постоянным неприятностям в путешествиях, последние события лишь сильнее укрепили подозрительность фейри. И даже когда ненадежные морские просторы сменились золотистым песком пляжа, Глэд не расслабился. Скорее наоборот, приготовился к проблемам. Что ж, жизнь с радостью привела в исполнение его ожидания.

Первоначально берег казался совершенно пустынным. Местность как будто бы не располагала к созданию засады. Являлась совершенно ровной, лишь чуть облагороженной несколькими рощицами. Впрочем, даже они находились от берега более чем в сотне шагов, что исключало опасность получить стрелу или заклинание от укрывшегося врага.

Чуть успокоенный, Глэд тронул бока Сайэфа, принуждая его убраться с открытого пространства, а в следующий миг его коснулось дуновение магии.

— Gwynt as foill! — прокричал он.

Ветер ударил в стороны и будто бы расколол пространство. Пейзаж распался на части, дабы затем собраться вновь, но уже куда как в менее благолепном исполнении. Глэд обнаружил, что вовсе не одинок на этом пляже, что компанию ему составляют два десятка воинов, возглавляемых жрицей. Притом десятеро из них являлись стрелками, целившимися в фейри из луков. Лишь два удара сердце спустя, стрелы сорвались в полет, точно в морских путешественников, но, прежде чем это случилось, Глэд успел выкрикнуть заклинание:

— Dar ardu!

Вокруг фейри поднялась стена воды, принявшая на себя удары стрел. Чуть поведя копьем в сторону, Глэд открыл в защите прореху, в которую тут же устремилось концентрированное пламя Мельтии. Со стороны врагов послышались крики сгоравших заживо людей.

Лицо жрицы исказилась от ярости, она махнула посохом, выкрикнув заклятье. И тут же ветер, направленный магией, врезался в водную преграду. Последняя пошла прорехами, но устояла. Новые чары, энергия, щедро выплеснутая в заклинание. Земля дрогнула, а затем поднялась вверх и сомкнулась вокруг скрывавшихся пришельцев. Спустя мгновение защита подалась, и отвердевший песок рухнул вниз, опустившись монолитным надгробием. На том месте, где совсем недавно находился всадник, возвысился блестевший на солнце холм.

Пробормотав несколько проклятий, жрица подошла к затвердевшей земле и ударила по ней посохом, наполненным энергией. Затем еще раз и еще, разрушая ставший монолитным песок. На шестом ударе он поддался, раскрыв свое чрево, и вот тут жрица окончательно осознала, сколь велики ее проблемы. Ведь под песком никого не оказалось. Ни мертвых, ни живых.

— Проклятые фейри! — зло выкрикнула чародейка, бросив взгляд в сторону океана.

Глава 11. Основы дипломатии.

— Спокойно, спокойно Саэф, мы уже достаточно далеко от врагов, — тихо проговорил Глэд.

Сид ласково потрепал уставшего коня по шее, а затем оглянулся вокруг, желая убедиться, что рядом нет опасностей. Пред взором фейри предстала ласковая, обволакивающая темнота. Множество оттенков тени и слабые отблески уходящего за горизонт солнца. Эти последние лучи словно бы стирали границы между мирами, так что могло показаться, будто путники находились в мире постоянном, разбуженном весенним полумраком. Однако пространство вокруг принадлежало к иной реальности. К миру изменчивому и странному. Фейри находились в Скафе.

Именно в Теневой мир отступили путники в миг угрозы, когда их поймали в ловушку у берега моря. По счастью, как раз морской простор и стал их спасением. Вода являлась превосходным проводником хаотичной энергии. Океанские просторы вмешали невообразимые объемы силы, и потому любой клочок моря мог стать дверью в мир Скафа. Пользоваться ей, впрочем, стоило весьма осторожно. Ибо море мира Теней населяли невероятно опасные существа, рядом с которыми даже давишний монстр мог показаться безобидным мальком. По счастью фейри при входе в Скаф не встретили никого из враждебных существ, а затем быстро убрались вглубь материка, подальше как от морских чудищ, так и от "гостеприимной" жрицы. И теперь, когда дистанция между ними оказалось достаточно большой, перед Глэдом встал вопрос о том, что же делать в текущей ситуации?

Он имел полное право вернуться на Альбион. Этому даже можно было найти разумно оправдание, ведь сиду следовало доложить правителям фейри о нападении. Однако, что, в сущность, он мог им сообщить? Что его атаковала жрица с отрядом воинов? Экая невидаль. Вот уже двадцать лет в землях, населенных фейри, не прекращались стычки между волшебным народом и друидами. Чем же эта ситуация отличалась от всего того, что уже доводилось видеть Глэду? Лишь тем, что его ждали, однако это еще требовалось доказать. Нужно было найти свидетельства того, что фейри, приглашенных на собрание Круга, ждала на континенте ловушка и лишь вооружившись этим, отправлять доклад командованию.

Приняв данное решение, Глэд тронул бока Саэфа, направив его в путь по тропе. С каждой минутой становилось все темнее, однако требовалось отдалиться от берега подальше, прежде чем располагаться на ночлег.

Лишь спустя час сид посчитал пройденный путь достаточным и свернул с тропы вглубь леса — останавливаться в месте, используемым друидами и существами Скафа было бы в высшей степени неблагоразумно. Благо выбранный им участок представлял собой чистый лиственный лес, по которому без труда мог пройти конь, пусть самому силу и приходилось изредка пригибаться, проезжая под низко растущими ветками.

Спустя, примерно, тысячу шагов они достигли удобной поляны. Глэд освободил Саэфа от поклажи и задал корма, а затем начал обустраивать свой собственный ночлег. В частности, магией создал большое углубление, в котором и развел костер. Конечно, с учетом того, что Глэда могли искать, огонь являлось серьезным риском, но все же сиду мучительно хотелось тепла и горячей еды. Слишком уж он устал за этот день, чтобы отказать себе в такой малости.

Ужином стал суп, сделанный из сухого мяса, трав, хранившихся во вьюках и воды Скафа. Последняя была, к слову, весьма интересной субстанцией. Настолько наполненной хаотичной энергией, что для не владеющего магией существа она вполне могла стать ядом. Фейри же наоборот, почитали ее лучшим лекарством, ведь она прекрасно восполняла силы, позволяла лучше заживлять раны и даже душу наполняла стремлением бороться и побеждать. В далекие годы, когда фейри еще жили в Пархейме, они специально направляли экспедиции за этой жидкостью. Сейчас же она была доступна каждому из волшебного народа. И сам Глэд с наслаждением поглощал приготовленное блюдо, чувствуя, как жизнь возвращается в тело.

Вскоре чаша опустела, поселив тепло в желудке, и осталась лишь пляска разведенного огня. Смотреть на него в Скафе было еще интересней, ведь здесь пламя могло принять самые разнообразные формы, порой отражая мысли и чувства сидящих рядом разумных. Спустя несколько минут сам Глэд увидел в огне фигуры других фейри. Своих родителей и близких друзей, некогда оставленных в одном из сидхе Альбиона. Он покинул их, дабы помочь своему народу, сделать хоть что-то стоящее, но порой, как в нынешний час, в душу сида закрадывались сомнения, насчет правильности выбора. Возможно, стоило остаться с родными и жить простой, размеренной жизнью? Впрочем, как и прежде, Глэд сам себе ответил на этот вопрос, просто напомнив, что решение, принятое однажды, уже невозможно изменить. Он мог лишь идти вперед и искать свою дорогу. С этими мыслями, сид и погрузился в сон.

Проснувшись следующим утром, Глэд вновь стал перед ранее заданным вопросом — "что делать?". Цель пребывания сида на континенте уже была определена — требовалось собрать доказательства устроенной ловушки. Но как именно это следовало совершить? Стоило ли посетить ближайшие сидхе или лучше было попробовать захватить в плен кого-либо из друидов? Оба варианта были сопряжены с риском и вовсе не гарантировали результат. Сидхе могли оказаться уничтоженными и даже заселенными людьми. Друиды всегда путешествовали с сопровождением из воинов, а потому являлись крепким орешком. К тому же рядовые чародеи могли попросту не знать о делах своих собратьев.

Существовал, однако, и третий вариант. А именно, посетить Ваннхилл, место, в которое Глэд изначально и направлялся. Вариант не менее, а может быть и более рискованный, ведь враги с высокой вероятностью могли ждать его именно там, зная цель пуешествия фейри, однако выяснить намерения друидов в этой точке также было проще всего. Все же Ваннхилл являлся ничем иным, как самым крупных городом чародеев на западном побережье континента.

Многонаселенный город, расположенный в мире Теней — это само по себе необычно. Однако еще интересней являлось то, что в нем проживали представители двух видов — люди и фейри. Причем жили они вместе вот уже тысячу лет, с тех самых пор, как их совместными усилиями это поселение было построено. Город сумел пережить многочисленные бедствия, войны меж фейри и людьми. Он выстоял, сохранив свой статус нейтральной земли, где не было места войне. Глэду было искренне интересно, каким он являлся сейчас и может ли ак случиться, чо люди презреют давние традиции?.

Найти Ваннхилл было не сложно. Город и не думал скрываться, а потому сигнальный маяк располагался в его пределах, да еще и сиял во всех возможных диапазонах. Также стоило сказать, что это место и зрительно было заметно издалека. Стоило выехать на открытый участок, как путникам открылся вид на удивительно четкие для Скафа холмы и выстроенные на них стены. Даже на расстоянии десяти тысяч шагов можно было различить надежные ворота мощной крепости, а также дорогу, темной лентой спускавшуюся с холмов. Взять эту твердыню было бы в высшей степени сложно и это являлось еще одной причиной почему никто не захотел беспокоить ее жителей на протяжении всех пршедших эпох.

Сколько бы Глэд не вглядывался, он не мог увидеть западни. Зато чары показали ему спокойно стоящих у ворот стражей — друидов и фейри, несущих дозор вместе. Это могло являться иллюзией, однако заклинания, развеивающие морок, также ничего не принесли. Либо иллюзию накладывал намного более сильный маг, нежели Глэд, либо ее вовсе не существовало. И проверить это возможно было одним единственным способом.

Дорога застелилась под копытами коня, неся фейри к городу. Каждый шаг, каждое следующее мгновение Глэд ожидал атаки, но ее не происходило. Лес остался за спиной, по сторонам проявились редкие деревья и заросли кустарника, ворота города оказались в прямой видимости сида.

Его, разумеется, заметили. На стенах появилось несколько новых стражей, люди и фейри подобрались. Впрочем, никаких подозрительных действий за хранителями Ваннхилла Глэд не заметил. А потому, не стал сворачивать с пути и преодолел оставшееся расстояние до города, где и спешился перед выстроившейся стражей.

— Кто вы и по какой причине прибыли в Ваннхилл? — этот вопрос задал один из фейри, тилвит в чешуйчатой броне и накинутом поверх нее белом плаще.

— Я Глэд из сидхе Ниневер, а это моя спутница — Мельтия. Мы прибыли в город по приказу Совета.

— Предъявите послание! — тилвит требовательно протянул руку.

Такая просьба была вполне ожидаемой, а потому Глэд загодя приготовил свиток и отдал его стражу. После нескольких секунд изучения, тот вернул письмо назад.

— Все в порядке, вы можете войти в город, — объявил тилвит.

— Я также намерен подать жалобу, — произнес сид, после того как свиток оказался убран в сумку.

— О чем именно?

— Менее чем сутки назад на берегу моря меня атаковала жрица. Я желаю, чтобы город Ваннхилл расследовал это происшествие.

— В таком случае, ваше желание уже исполнилось, — с кривой усмешкой, ответил тилвит.

— В каком смысле?

— Совету и Кругу известны подробности этого происшествия. Нападение признано трагической ошибкой.

— Виновные?

— Прощены, — усмешка тилвита стала горькой, а сам он скосил глаза на стоявших рядом друидов. Те ответили хмурыми взглядами. Судя по всему, напряжение между двумя народами добралось и до этого места.

— С кем я могу обговорить детали этого "происшествия"? — поинтересовался Глэд, осознав, что большего от стража добиться не сможет.

— Вы ведь вызваны в город Килдэтом? Обратитесь к нему, он, как член Совета, принимал решение по данному вопросу.

— Благодарю, — попрощался сид и вновь запрыгнул в седло Саэфа.

— Пусть вас хранит воля Морриган, — услышав такое напутствие стража Глэд невольно вздрогнул. Уже во второй раз за короткий срок ему напомнили об исчезнувшей богине. О той, к кому он столько раз обращался, но не получал ответа. Было ли это знаком?

Впрочем, вскоре сид отбросил данный вопрос в сторону, сосредоточившись на местных достопримечаельносях, тем более что они стоили проявления внимания. Ваннхилл отличался и от городов людей и от поселений фейри, представляя собой нечто среднее. Земля в нем использовалась бережно, с первых же шагов за ворота, Глэд оказался окружен домами и каменной мостовой. Однако пространство все таки не оставляло ощущение удушливой тесноты. Центральная дорога была достаточно широкой, чтобы на ней могли разминуться две телеги, при этом устроители города оставили место и пешеходам, специально выселив для них деревянные мостки. Здания по сторонам отличались наличием палисадников, порой полностью утопая в зелени. В воздухе явственно чувствовался запах свежей воды, выпечки. Конечно, эти ароматы дополнялись и другими, не столь приятными, но даже для чуткого обоняния сида они казались вполне терпимыми. И это было вполне понятным. Все же этот город располагался в Скафе, а потому существам, не обладавшим магией, здесь не находилось места. А чародеям не составляло труда очистить воздух от неприятных примесей.

Глэд повел коня к центру города, внимательно осматриваясь по сторонам. Больше всего его интересовали даже не здания, а разумные в них обитающие. Сид внимательно всматривался в лица людей и фейри, стараясь понять их настроение. Наблюдения выходили любопытными. Все указывало на то, что жители испытывали тревогу. Часто оглядывались по сторонам, с подозрением смотрели на представителей других народов. Большинство имели при себе оружие, что являлось несколько нехарактерным для здешних порядков. Когда Глэд приезжал сюда в прошлый раз, подобной картины он не наблюдал.

Также, если приглядеться, можно было отыскать тревожные признаки и в самом городе. Тут и там Глэду на глаза попадались заросшие палисадники домов, заключенные в чары здания. Нельзя сказать, что город сильно опустел, но все же жителей в нем стало меньше чем прежде. И кто знает, что стало тому причиной.

Впрочем, самого Глэда эти свидетельства тяжелого времени пока не касались. Он беспрепятственно преодолел городские окраины, въехал в центр, отличавшийся лишь чуть большей роскошью домов, а спустя четверть часа оказался у нужного места — дома резиденции Совета сторов. Здание представляло собой небольшую, но превосходно защищенную крепость. Она состояла из толстых стен и расположенных по углам башен. Проемы окон были узкими, превосходно подходившими для обороны. И нужно ли было говорить, что каждый клочок стен пропитывала магия, готовая защитить обитателей от любой возможной угрозы.

Также помимо чар здание охраняло двое стражей-сидов, фейри, в облике которых нашли отражение волчьи черты. По крайней мере, именно эти звери приходили в голову сида при взгляде на заостренные мохнатые уши, вытянутые зрачки и полноценные клыки, выглядывавшие из-под губ. У самого Глэда уши напоминали оленьи, однако никакого страха перед "хищниками" он не испытывал.

— Кто вы, и с какой целью желаете войти? — спросил один из "волков".

Вновь повторилась утомительная процедура проверки письма, зато в награду Глэду позволили разместить Саэфа в конюшне при посольстве, а затем подсказали, где именно отыскать Килдэта. Как выяснилось, член Совета не просто мог принять его, но даже ждал этой встречи. Благодаря чему уже через несколько минут Глэд предстал перед своим начальством, расположившимся в просторной комнате на четвертом, самом верхнем этаже.

Килдэт был необычным тилвитом. Высоким и при этом очень коренастым. Глядя на него нельзя было даже подумать об утонченности аристократии. Весь его облик был будто бы выточен из камня, изрезан множеством ломаных линий. Грубое лицо, со шрамом под правым глазом, переходило в по-бычьи массивную шею. Тело являлось коренастым, руки массивными, перевитыми жилами. Рыжие волосы более напоминали львиную гриву. Усиливало впечатление грубой мощи привычка Килдэта нависать над собеседником, двигаться плавными и в то же время быстрыми движениями. И все это сочетать с хриплым голосом и рублеными фразами:

— Глэд из Ниневера? Я ждал твоего появления. Да ты сядь, не стой на пороге.

Сид от приглашения отказываться не стал и занял удобное кресло напротив сидевшего за письменным столом хозяина кабинета. И лишь затем заговорил:

— Я спешил, как мог. Однако мне мешали в пути.

Килдэт смерил сида хмурым взглядом, а затем кивнул каким-то своим мыслям.

— Ты хочешь знать, почему люди не понесли наказания за нападение. Не так ли?

Осторожный кивок головой.

— Для начала сообщу тебе следующее. Пять часов назад жрица по имени Валери прибыла в Ваннхилл и тотчас предстала перед Кругом. Она доложила друидам о происшествии у берега моря, а затем ответила и на мои вопросы. Ты знаешь, я умею чувствовать ложь, а потому полностью уверен в том, что рассказанное ей — правда.

— И что же она сообщила? Может быть, это я первым атаковал людей?

— Нет, иначе бы тебя, Глэд, арестовали уже у ворот. Валери заявила, что стычка у моря — результат трагической случайности. Ошибка простых солдат, из-за которой и разгорелась схватка.

— Это случайность могла стоить нам жизни! — раздраженно напомнил сид.

— Ты сам спровоцировал людей на атаку. По твоему, как простые воины, вчерашние крестьяне, могли отличить защитные чары от атакующих? И что должна была делать жрица, когда твоя спутница сожгла троих лучников?

Мельтия гордо отвернулась, самому сиду также сказать было нечего. Чего он точно не ожидал от прибытия в Ваннхилл, так это разноса за агрессивные действия. Отчего будущее виделось ему в самом мрачном свете.

Глава 12. Судьба Богов.

Чем дальше продолжался этот разговор, тем меньше он нравился Глэду. Он уже не знал, что последует дальше. Может быть, ему еще и извинения нужно принести? Последнее, не удержавшись, он и спросил у Килдэта, за что заработал холодный, пронизывающий взгляд.

— Глэд, мне требуется напоминать тебе об уважении к члену Совета?

— Прошу прощения, я... не сдержался, — вынужден был ответить сид.

— Извинения приняты. А теперь поговорим подробнее о сложившейся ситуации. Я чувствую — это необходимо. В конце концов, ты долгие годы пробыл в Эрине и как знать, возможно заразился некоторыми взглядами местных обитателей?

— Я верен сторам.

— Ты испытываешь сомнения, не пытайся скрыть это от меня!

Глэд похолодел. Где он ошибся? За ним следили в Эрине или же Килдэт смог прочесть чувства по его лицу? Последнее являлось весьма вероятным, все же ранее он был слишком не сдержан. Однако, может быть тилвит всего лишь высказал догадку? Может самым разумным являлось все отрицать? Или же лучше сказать правду, часть правды?

— Я жду, — холодно произнес Килдэт.

— Война. Мне кажется, нам не избежать войны с людьми. Так стоит ли так стараться поддерживать мир? — наконец заговорил Глэд.

— Хороший вопрос, верный, — тилвит усмехнулся. — Ты прав. Война неизбежна, если только не предпринять необходимые меры к ее предотвращению.

— Меры?

— О них ты сможешь узнать завтра в полдень. На собрании чародеев, в котором примут участие как фейри, так и люди. Это мероприятие определит судьбу нашего народа, в связи с чем я ожидаю от тебя и твоей спутницы понимания необходимости следующего шага.

— Мы должны загладить возникший конфликт с жрицей? — с каменным выражением лица, спросил Глэд.

— Не только вы. И Совет и Круг понимают, что извинения лишь одной стороны неприемлемы. Вас атаковали первыми, однако потери понесли именно люди. Единственным верным способом разрешить этот конфликт, станет встреча двух сторон и взаимные извинения. Фейри, не нужна война, и потому мы не станем допускать раздоров в такой миг.

В этот момент речь Килдэта оказалась прервана внезапно влетевшей в окно птицей. Большой черный ворон принес в своем клюве клочок бересты, который тилвит быстро пробежал глазами, после чего поднялся с кресла.

— Нас ждут друиды, — пояснил тилвит. — Будьте сдержаны и вежливы в общении с людьми. Помните, что в нынешнем положении нам нельзя накалять отношения с ними. Мельтия, от тебя требуется произнести несколько слов извинений, это не обсуждается.

Сказав это, Килдэт первым вышел из комнаты. Глэд отправился вслед за ним, не сказав больше ни слова. Ему просто не имело смысла ничего говорить, ведь о его желании извиняться перед жрицей даже не спрашивали. Просто поставив перед фактом необходимости действовать в интересах сторов и всех фейри. По крайней мере именно так воспринимал происходящее Килдэт.

Фейри пересекли коридор, спустились по винтовой лестнице на второй этаж, а затем вошли в просторный зал, ярко освещенный множеством магических светильников. Там уже находились три человека. Двое друидов — крепких, но уже поддающихся старости чародеев, одетых в свободные белые одеяния и жрица, выглядевшая очень молодой. Женщина обладала ярко рыжими, будто золото, волосами, алебастрово-белой кожей и пронзительными черными глазами. На ее поясе висел ритуальный серп. В правой руке покоился посох. Впрочем, больше всего сида привлекла не внешность и не оружие, а выражение глаз. В них отражался холод и злость, чувства, вполне понятные Глэду. Он испытывал те же эмоции, вынужденный участвовать в этом представлении.

— Мы собрались здесь дабы уладить конфликт, произошедший между фейри Глэдом из Ниневера, Мельтией из Сталирана с одной стороны и жрицей Валери из Ваннхилла с другой. Совет и Круг приняли решение о том, что стороны принесут взаимные извинения. Исполнить данную договоренность следует незамедлительно, — сказав это, Килдэт требовательно уставился на сида. Тот же, не отрываясь, смотрел на жрицу и двух друидов. Те не думали двигаться с места, делать первый шаг. Не желал этого и сам Глэд. В конце концов, именно он был атакован. С его и Мельтии жизнями было бы покончено, если б только они не сбежали в Скаф! Молчание затянулось, между сторонами повисло напряжение.

Глэд не знал, как бы он сам стал действовать в такой ситуации, однако ответ ему подсказали со стороны. Дуновение магии и мягкий порыв ветра подтолкнули его в спину. Так что он рефлекторно шагнул вперед. То же движение спустя мгновение сделала жрица. При этом она сохранила спокойное выражение лица, хотя сид готов был увидеть победную усмешку.

Когда расстояние между ними сократилось до трех шагов, фейри и жрица замерли, напряженно вглядываясь друг в друга.

— Приношу свои извинения за то, что использовав магию, спровоцировал ваших солдат на атаку, — спустя несколько секунд произнес Глэд. Он уже понял, чего ждут от него друиды и Килдэт, а потому не желал затягивать представление.

— Я убила троих людей, прошу прощения, — без тени раскаянья в голосе произнесла Мельтия.

— Извинения приняты. В свою очередь прошу простить моих солдат, которые начали тот бой, — тихо проговорила жрица.

И пусть вся эта постановка невыносимо злила Глэда, он отметил, что голос у Валери был очень красив, мелодичен. В то время как в глазах отражалось раздражение. Такое же, как испытывали фейри.

— Я прощаю вас, — откликнулся сид, птица на его плече лишь кивнула.

После этих слов поочередно выступили члены Круга и Килдэт, торжественно объявив всем присутствовавшим, что конфликт улажен к взаимному удовольствию сторон. Хотя, что сид, что жрица демонстрировали на своих лицах прямо обратные эмоции. Но опять же Глэд уже смог догадаться о том, что в этой ситуации мнение Валери интересовало присутствовавших не больше, чем его собственное. В текущий момент высшие иерархи сторов и друидов стремились к миру, и этому должна была иметься веская причина. Глэд мог предположить, что она будет раскрыта на совещании в следующий день.

* * *

Ваннхилл существовал сотни лет. Множество раз здания в нем сносились, чтобы оказаться выстроенными заново. Ни один из домов не смог избежать этой участи. Так или иначе, но они все ветшали, уступая в противостоянии времени. Но все же было в городе одно место, которое сохраняло свой облик испокон веков, с того самого момента, как первый камень оказался заложен в фундамент стен поселения. Этим местом являлась ровная, круглая поляна, окруженная дубами, находившаяся в самом центре Ваннхилла.

Чем же являлась эта древняя роща? Очень многим. Она служила для проведения ритуалов, покоясь на переплетении множества могучих энергетических линий, использовалось для устроения священных поединков, судилищ, воззваний к богам... Все сколь-нибудь важные события происходили именно здесь. В том числе и собрания чародеев, подобное тому, что происходило сейчас.

На поляну пришли более сотни разумных существ. Половина из них являлась людьми — друидами и жрицами, вторая половина принадлежала к фейри. Глэд с интересом вглядывался в лица присутствующих, подмечая множество разных видов. Здесь были сиды, тилвиты, озерные девы, сильфы и сприганы. На ветвях дубов сидели несколько птиц, пара матерых волков лежала в траве. Их присутствие здесь, а также явная магическая сила, относила данных существ аниморфам. Таким же существам, как и Мельтия, все также сидевшая на плече сида.

Все же удивительно, что столь разные создания, как фейри, отличавшиеся всем — строением тела, образом жизни и культурой, смогли создать единый народ, вернее два народа, разделенных не кровью, а воззрениями на жизнь. Удивительно, однако за это стоило поблагодарить людей. Действительно поблагодарить, ведь именно из-за них фейри пришлось откинуть прежние разногласия, объединиться ради выживания. Будь они едины в те времена, когда люди захватывали Альбион и Эрин, кто знает, возможно, фейри удалось бы отбиться. Может быть, это являлось возможным и сейчас? Впрочем, цель нынешней встречи была прямо противоположной. Круг и Совет желал остановить грядущее кровопролитие.

— Наступил полдень, и вместе с ним пришло время нашей встречи! — провозгласил Аместрикс, седобородый друид. Он являлся одним из предводителей Круга и старшим чародеем на этом собрании.

— Сегодня мы с вами собрались здесь затем, чтобы обсудить сложившееся положение вещей, истоки проблем и пути победы над ними. Сегодня мы должны принять решение, от которого будет зависеть наш мир... Я не желаю затягивать свою речь, а потому назову основную причину наших невзгод сразу — это Сопряжение миров, — Аместрикс выдержал паузу, вглядываясь в окружающих.

Фейри сохранили на своих лицах каменные выражения, не желая выдавать истинных чувств. Люди нахмурились. Между тем друид продолжил.

— Мы все помним те времена, когда грань миров стерлась, и на наши земли обрушился хаос, болезни, мор и алчные души. Мы выдержали многие испытания, но, думаю, каждый из здесь присутствующих задавался вопросом — в чем причина случившегося? Из-за чего произошла эта катастрофа? Не меньший страх у нас вызывало молчание Богов. Те, кто всегда приходил к нам на помощь, больше не отвечали на молитвы, не принимали жертв. А ведь именно Боги могли стать теми, кто был способен исправить произошедшую катастрофу.

"И они же могли оказаться ее причиной" — с иронией подумал Глэд, впрочем, продолжив внимательно слушать друида.

— Боги — это ключ к нашему спасению! — провозгласил Аместрикс. — Найти их, значит вновь обрести опору. На эту цель и оказались направлены усилию Круга и Совета сторов. Не буду утомлять вас подробностями. Скажу лишь, что с помощью ритуалов мы обследовали все земли Пархейма и Скафа, а затем проникли в само измерение Богов. Я сам был в том месте.

На поляне повисла потрясенная тишина. Все фейри и люди, в том числе сам Глэд, с трудом могли поверить в услышанное. Ведь попасть на План Богов и вернуться назад, являлось героическим свершением, достойным великих чародеев древности. Прошли сотни лет с тех пор, как какому-либо магу, человеку или фейри, удавалось осуществить подобное. И вот перед ними стоял живой участник такой экспедиции. Хотя, возможно это являлось обманом?

— Не стоит удивляться, — с довольной усмешкой, произнес Аместрикс. — Вы сами могли заметить, что со времени Сопряжения миров перемещаться между Пархеймом и Скафом стало во много раз проще. Хаотичная энергия проложила прочную дорогу между мирами. Коснулась она и мира богов. То, что прежде являлось невероятно сложным и опасным предприятием, сейчас доступно любому опытному чародею.

— Аместрикс, мы отклонились от темы, — напомнил Килдэт.

— Прошу прощения, — с коротким кивком произнес друид, после чего заговорил вновь. — К сожалению, у меня нет времени, чтобы описать вам план Богов. Могу лишь сказать, что это место невероятной красоты и насыщенности магии. Слишком слабые чародеи просто не способны в нем существовать. Несмотря на то, что всем членам отряда, решившимся пересечь черту миров, удалось успешно это сделать, двое наших товарищей умерли, не справившись с потоком проходившей через них энергии. И даже те чародеи, что выдержали этот напор, еще долго приходили в себя уже в мире Теней. По этой же причине мы смогли пробыть на плане Богов совсем не долго. Но за имевшееся время нам удалось встретиться с его обитателями.

— Вы встретили Богов? — задал вопрос один из сильфов с серебряными, полупрозрачными крыльями.

— Нет, только их слуг. Возвышенных, избранных богами, дабы охранять чертоги.

Еще один интересный факт. Дело в том, что Боги уже давно не проникали в мир Пархейма и Скафа. Причиной тому являлся недостаток энергии в этих измерениях, из-за чего небожители быстро теряли свои силы. Фейри и сами испытывали на себе это явление, путешествую по Пархейму, пусть и не страдали от него так сильно. В то же время "возвышенные", фейри и друиды, избранные божествами, могли посещать Скаф по призыву или приказу своих повелителей. Однако и они с момента Сопряжения миров исчезли. Тем неожиданней было узнать, что эти создания все еще живы, оставшись на своем Плане. Сразу возникал вопрос — почему они бездействовали? Возможно, сегодня они наконец раскроют эту тайну. Меж тем, дождавшись, когда оживление на поляне стихнет, Аместрикс продолжил.

— Возвышенные не были с нами откровенны. Они так и не сказали, где находятся Боги. Не объяснили, почему отказались приходить на наши призывы. И при этом отказались сообщать своим повелителям о прибытии гостей. Мы могли бы гадать о причинах их действий, однако этого не потребовалось. Благодаря Килдэту, сотворившему чары обнаружения сущего, нам стала известна тайна, хранимая возвышенными. Богов на их родном плане нет.

Новое потрясенное молчание, вызванное осознанием одного неизбежного факта. Известно лишь четыре измерения. В Пархейме, Скафе и чертогах Богов самих небожителей не оказалось. А значит...

— То есть они оказались в Домну? — взволнованно спросила Валери.

— Такое предположение мы сделали, и оно оказалось верным, — ответил Аместрикс.

— Вы нашли Богов? — выкрик из толпы.

— Мы знаем, где находится Бог Дагда, — провозгласил друид.

Это заявление породило целую бурю эмоций, причем разных. Друиды и жрицы испытали воодушевление, что являлось вполне понятным — Дагда был известен как добрый, щедрый Бог, приносящий плодородие и способный воскрешать умерших. Среди пантеона он почитался едва ли не более всех остальных. Глэд не сомневался в том, что и здесь сидели его жрецы. Вот только для фейри Дагда был лишь одним из богов-предателей, некогда вставших на сторону людей в момент, когда те высадились на Альбионе. Дагда и ему подобные являлись еще одной причиной поражения фейри, бегства их из Пархейма. Это волшебный народ забыть не мог. Существовала только одна Богиня, почитаемая среди фейри, только ее судьба волновала их. И Глэд не стал молчать, задав мучивший многих вопрос:

— Другие Боги, вы находили их след?

— Мы обнаружили лишь Дагду. Где находится Морриган нам неизвестно, — ответил Аместрикс. Ответил вроде бы спокойно, но в его глазах виделась усмешка. Или сиду это только показалось?

— Дагда — это наш путь к спасению, — взял слово Килдэт. — Мы должны его отыскать и привести в чертоги Богом, тем восстановив наш мир.

Однако договорить советник не смог. Его заглушил гул множества голосов.

— Спасти? И тем самым вновь вручить мир в руки людей?! — раздался крик кого-то из фейри.

— Бог Дагда покровительствует людям. Что получат фейри, если помогут ему?

— Нам незачем менять мир! Энергия хаоса делает нашу жизнь лучшей!

Эти и подобные им крики звучали из уст фейри. Волна возмущения готова была захлестнуть волшебный народ. Не менее трети из его представителей вскочили со своих мест, выплескивая негодование. Другие остались сидеть, однако Глэд знал, что и среди них имелись недовольные. Молчащие лишь потому, что не хотели разгневать советника.

— Тихо! — прикрикнул Килдэт, выпустив на волю часть своей силы.

Мощный поток энергии вдавил фейри в землю. Сознание Глэда помутилось, стало тяжело сделать даже вздох. По разуму ударил инстинктивный страх перед необоримой силой многократно более могущественного чародея. Привычным усилием Глэд подавил эту эмоцию, собрал волю и магию, строя защиту... Однако уже через несколько секунд давление схлынуло само. Килдэт остановил воздействие. Таким образом, советник напомнил простым магам, сколь велика разница между ними. Сколь могущественные силы тот мог взять под контроль.

— Совет уже принял решение, одобренное само королевой Маб. Вы собрались здесь затем, чтобы обсудить пути его наилучшего выполнения. Только за этим и ни за чем более.

"Вернее согласиться сделать то, что желает Совет" — раздраженно подумал Глэд. Такие мысли крутились в голове не у него одного. Фейри, собравшиеся в священной роще, пусть и замолчали, но при этом явно испытывали недовольство. Поняв это, Килдэт обернулся к Аместриксу и со спокойной, доброжелательно интонацией произнес:

— Мне нужно сказать несколько слов своим подчиненным.

— Конечно, — ответил старший друид тем же тоном.

Затем Килдэт вновь повернулся к фейри и выплеснув часть своей силы.

Глава 13. Выбор.

Как уже говорилось, это священное место сотни лет использовалось для встреч. В связи с чем оно была вовсе не столь простым, как могло показаться на первый взгляд. В нем имелось множество скрытых механизмов, готовых активироваться при одной команде. Такой, как отданная Килдэтом.

Стремительно, за считанные секунды, меж людей и фейри вознеслась зеленая стена, которая изогнулась над головами, соединившись с ветвями, очерчивавших поляну дубов. Позади раздался шорох деревьев, стремительно смыкавшихся между собой. Фейри оказались под зеленым куполом, на потолке которого вспыхнули магические огни. Звуки стихли. Теперь уже никто не мог увидеть или услышать то, что будет сказано на этом клочке земли.

— Очевидно, вы хотите знать, почему мы помогаем людям? — обратился тилвит к замершим фейри.

— Именно! — воскликнул ранее уже высказывавшийся сильф. — Люди уже начали охоту на нас. Каждый шаг по ранее безопасным тропам теперь смертелен. Каждый встречный человек — враг. И мы должны сделать их сильнее?

Сильфы, вечные странники. Они лучше всех иных фейри должны были ощутить суть новых отношений с людьми.

— Мы должны им помочь потому, что в ином случае Дагда окажется спасен без нашего вмешательства, — холодно ответил Килдэт. — Люди уже знают, где скрывается их Бог, уже представляют, как проникнуть в Домну. Думаете, без нашего содействия они не справятся со спасением Дагды? Испугаются? Отступят? Эта задача для них столь важна, а награда огромна, что друиды способны направлять одну экспедицию за другой, лишь бы хоть кто-то обрел успех. И потому наш единственный шанс — сделать не меньший вклад в дело спасения Дагды, нежели люди. Дабы бог помнил заслуги фейри перед ним.

Среди собравшихся прошел неуверенный гул. Доводы Килдэта являлись весомыми, его логика — понятной. И пусть многие фейри испытывали сомнения в способности богов испытывать благодарность, возразить Советнику они не могли. Да и слушать их возражения он бы не стал. Совет принял решение, от собравшихся требовалось лишь безукоризненное исполнение.

— У вас есть еще вопросы? — не дождавшись таковых, Килдэт продолжил. — В таком случае мы можем возобновить наше собрание, в котором, я уверен, вы будете вести себя подобающе фейри.

Сказав это, тилвит пустил немного магии в пространство, и ограждающие группу растения исчезли, буквально провалившись под землю.

— Прошу прощения за задержку, — улыбаясь, обратился Килдэт к друидам. — Между нами возникли некоторые разногласия. Однако они оказались успешно разрешены.

— Не стоит извинений, — с той же приторной любезностью ответил Аместрикс. — Эти времена стали не легким испытанием для нашей дружбы. Однако, сегодня мы собрались здесь. И это значит, что наши связи по прежнему нерушимы. Я продолжу свою речь?

— Конечно.

— Как я сказал ранее, нам удалось обнаружить бога Дагду. Его приблизительное местоположение теперь отмечено маяком. Это сделала группа отважных чародеев, друидов и фейри, отправивших в Домну. Их миссией было не только разыскать Бога, но и вызволить его из Круговерти Душ. К сожалению, они справились только с первой частью задачи. И теперь нам надлежит направить новый отряд. Больше, сильнее, дабы он справился с самой важной миссией в истории нашего мира.

Старший друид обвел взглядом чародеев, глубоко вздохнул.

— Для экспедиции нам требуется пятьдесят четыре добровольца. Двадцать семь друидов и жриц, двадцать семь фейри. У вас будет время обдумать свой выбор до следующего полудня. А уже на праздник Белтейна мы проведем ритуал, который отправит избранных в Домну. Воспользуйтесь имеющимся временем с пользой.

Произнеся это, Аместрикс отступил на шаг, в сторону своих собратьев. А затем, не дождавшись вопросов, подал знак друидам и жрицам. Те покинули поляну первыми, бросая косые взгляды на фейри.

— Я надеюсь, здесь не окажется тех, кто презирает долг. Кто поставит свои интересы выше интересов народа, кто предпочтет легкий путь, — зло проговорил Килдэт. — Завтра, на этом самом месте, я желаю видеть вас всех, дабы избрать наиболее достойных. И пусть каждый помнит, что отвага и доблесть всегда приносят достойную награду.

Сказав это, тилвит развернулся и покинул поляну, оставив все пять десятков фейри вариться в собственном соку.

Надо сказать, что после ухода Советника обстановка не только не стала легче, а скорее наоборот, раскалилась. Пять десятков фейри не спешили расходиться. Многие явно желали обсудить услышанное. Однако, учитывая тот факт, что любое неосторожное слово могло здесь иметь серьезные последствия, вплоть до обвинений в симпатиях невидам, первым разговор начинать никто не решался.

Наконец вперед шагнул сприган. Существо удивительное, резко выделяющееся средь всех фейри. Вместо гладкой кожи, симметричных линий он состоял будто бы из переплетения ветвей. Руки, ноги, даже туловище выглядели перекрученными канатами и обладали схожими свойствами — являлись необычайно твердыми и гибкими. Эти качества приносили сприганам славу непревзойденных воинов. Этот же конкретный индивид не только двигался как превосходный мастер копья, но еще и обладал весомым опытом. О чем явно свидетельствовали десятки шрамов. Голос его был под стать. Скрежещущий, сильный.

— Мы должны участвовать в этом походе! — произнес сприган. — Сама королева благословила это начинание! Можем ли мы пойти против ее воли?

— А что тебе королева или Совет, Мэронар? Что они сделали для нас? — сильф, ранее уже привлекавший всеобщее внимание, вновь заговорил, да еще и подлетел ближе к оппоненту, нависнув у него над головой.

— Я прожил много больше тебя и потому знаю, о чем говорю! Наши правители сотни лет ведут фейри. И только благодаря их усилиям нам удалось пережить потерю родных земель, найти новый дом и взрастить на нем прекрасные плоды. А вот такие смутьяны как ты, вовсе не желают думать о будущем, не учатся на прошлых ошибках нашего народа. Они кричат о справедливости, подталкивая нас к краю! Ты и тебе подобные как невиды, нет, вы хуже, чем они, ибо подрываете наши устои изнутри!

В ответ на данное обвинение, крылатый фейри лишь скривил губы в презрительной гримасе.

— Молчишь, нечего тебе сказать? — зло проговорил сприган. — Очень хорошо. Ведь права осуждать у тебя нет. Ты не привязан к земле, ты бродяга, который всегда сможет сбежать.

— Сбежать? Ты прав, Мэронар, я сильф, а значит не имею постоянного крова. Ветры гонят меня по всем землям, а глаза не могут закрыться. Не могут перестать смотреть на то, что приносит нам так называемый "мир" с людьми. Я молод, ты прав, сприган. Но даже на своем веку мне довелось видеть сожженные сидхе. А ты, ты видел разоренные людьми селения? Чувствовал боль от лицезрения мертвых сородичей?

Сильф замолчал, невидящим взором уставившись на собеседника, но затем продолжил.

— Знаешь, я ведь не испытываю ненависти к людям. Нет. Мной всего лишь движет желание не испытывать страха, делая шаг за ворота сидхе. Я хочу мира. Подлинного мира, а не того, что дали нам королева и Совет. И уж тем более не желаю рисковать своей сущностью ради счастья людей, — сказав это, сильф резко повернулся и направился прочь с поляны.

— Стой! Ты не уйдешь после таких слов! — прокричал сприган, шагнув вслед за своим оппонентом.

Очень глупые слова и глупый жест. Ведь сильф ответил на них усмешкой и расправленными крыльями. А уже через мгновение вознесся в облака. Никто не захотел его преследовать.

После этой сцены желание фейри обсуждать что-то между собой исчезло быстро и бесповоротно. Те, кто испытывал сомнения, был зол за устроенный прием или вовсе намеревался бежать, предпочитали оставлять свои мысли при себе. Те, кто одобрял решение Совета, после выступления сильфа также не спешили разговаривать. Просто затем, чтобы не потерять собственную репутацию.

Через несколько секунд наблюдения за сумрачно молчащей толпой, Глэд поднялся со своего места и молча направился в просвет меж дубов. Прочь с поляны. Ему требовалось подумать над всем услышанным, а сделать это лучше всего в спокойной обстановке, наедине с единственной фейри, которой сид доверял. Кажется, подобный выбор сделали и другие чародеи, так как за спиной Глэда послышался шелест множества шагов. Собрание в священной роще оказалось завершено.

* * *

Для гостей города, какими являлись Глэд и Мельтия, Совет предоставил комнаты в местной гостинице. Однако после всего случившегося сид вовсе не спешил закрываться в четырех стенах. Ему требовалось подумать. Крепко подумать, ибо перед чародеем предстало решение, готовое определить всю его жизнь. Фейри предпочитали размышлять в окружении растений, на свежем воздухе. И потому ноги направили сида к одному из известных ему участков леса, бережно сохраненных в городе.

Для того, чтобы добраться до памятной рощи, Глэд спустился с холма, на котором происходило собрание, прошел мимо нескольких богатых домов, привольно раскинувшихся на явно дорогой земле, а затем свернул в переулок, где почувствовал исток природной энергии. Ощущения не обманули сида — там действительно оказался клочок леса и тонкая прогалина, достаточная для отработки движений с копьем. То, что и требовалось разгоряченному сознанию.

Однако не успел Глэд начать тренировку, как Мельтия вспорхнула с его плеча, а затем прямо в воздухе обратилась в фейри. Действие для девушки крайне нетипичное, однако сид не стал спешить с вопросами, а просто без слов подал спутнице свой плащ.

— Я иду с тобой, — твердо произнесла Мельтия.

— Идешь? Куда?

— В Домну. Ты обещал. Ты должен выполнить обещание!

— Подожди, я еще сам ничего не решил! — быстро проговорил Глэд. — Эта экспедиция, стоит ли нам вообще в ней участвовать?

Девушка не ответила, лишь посмотрела долгим, требовательным взглядом, желая продолжения.

— Это Домну. Никто никогда не слышал о том, чтобы туда проникали живые. Это же царство Хаоса, где обитаю фоморы, монстру, искаженные самым причудливым образом и сонм лишенных памяти душ. Любая материя там окажется уничтожена или извращена до неузнаваемости. Даже Боги не рисковали заглядывать туда слишком часто, боясь падения. Так возможно ли отправиться в это место нам? И, если возможно, какую плату мы должны будем внести?

— Это возможно. Так сказал Килдэт, — заметила Мельтия.

— Значит, велика плата. Мы можем погубить свои души, потерять воспоминания, превратиться в существ хаоса, просто сгинуть. И главное, ради кого? Людей?

И Мельтия и Глэд слышали Килдэта. И пусть его слова казались убедительными, оба чувствовали необходимость иного пути. Иного выбора для фейри. Который не потребовал бы уступок людям. Вот только каким являлся этот иной путь? Они уже несколько лет не могли его отыскать. Так что же делать сейчас, когда до момента принятия решения остались лишь сутки?

— Экспедиция состоится, — напомнила Мельтия, — а что останется нам?

Глэд отнюдь не сразу понял, что имела в виду девушка, но, когда осознал — всерьез задумался. Все, что мучило сида сейчас и в прошлые двадцать лет — это невозможность повлиять на мир. Не способность сделать хоть что-то. В нынешний момент он волен отказаться исполнять приказ Совета, сбежать. Но что его ждет затем? Сможет он получить хотя бы тень шанса изменить этот мир? Как-то на него повлиять? Он, обычный в сущности фейри, лишь чуть лучше других владеющий копьем?

Глэд знал ответ на этот вопрос, знал его уже очень давно и потому не мог не согласиться с Мельтией. Участие в экспедиции — единственный шанс стать чем-то большим. Однако оставался еще один вопрос.

— Наша миссия, мы должны оставить ее? Мы действительно поможем людям?

— Полагаю, — Мельтия улыбнулась, — мы можем действовать так, как подскажет сердце. Как требует благополучие нашего народа.

И на эти слова Глэд ответил понимающей усмешкой. Он и правда понял и принял желания своей спутницы. Решился рискнуть своей душой. И кто знает, возможно в тех хаотичных лабиринтах они смогут отыскать что-то куда более ценное, чем Бог людей. Впрочем, все эти мысли стоило спрятать как можно глубже от глаз фейри и друидов, чему как никогда хорошо способствовали упражнения с копьем. Это сид знал достоверно.

* * *

На следующий день

— И вот мы вновь собрались здесь, — произнес Килдэт, — дабы выбрать достойных для похода в мир Домну.

Тилвил говорил, стоя на краю поляны, повернувшись лицом как к фейри, так и к людям. Слушали его внимательно, однако при этом присутствовавшие нет-нет да переглядывались друг с другом, задаваясь одним и тем же вопросом.

— Вижу, вы все обратили внимание, что пятнадцати из нас нет на этом собрании, — отметил очевидное Килдэт. — К моему сожалению, они оказались слишком слабы духов, слишком трусливы, для того, чтобы рискнуть собой ради спасения мира. Что ж, пусть судьей им будет их собственная совесть, мы же можем начать собрание в нынешнем составе.

Глэд обратил внимание, что при последних словах губы Аместрикса изогнулись в хищной усмешке. В душу сида закралось сомнение в том, что фейри и в правду не понесут никакого наказания. Вполне возможно, что уже сейчас за отступниками направлены охотничьи отряды, однако, насколько его догадка верна, Глэд не знал. А пустые домыслы..., что они значат? Так что сид лишь пожелал удачи своим собратьям и принялся слушать то, что говорили им Советник и старший друид.

— Экспедиция направляется в Домну. В мир хаоса, где ни в чем нет постоянства. Где материя течет как воск, — спокойно, размеренно проговорил Килдэт. — Это накладывает серьезные ограничения на магию. То, в чем многие из вас искусны, окажется невозможным использовать в тех краях, либо же станет куда менее совершенным. С другой же стороны есть магия, которая в мире Круговерти Душ станет особенно эффективна. Я говорю о магии Хаоса и надеюсь, что те, кто обладает этим искусством, раскроют свой секрет ради блага мира и будущей экспедиции.

Присутствовавшие на поляне чародеи ответили на это предложение настороженным молчанием и косыми взглядами на своих соседей. У подобного поведения имелись причины, чтобы раскрыть которые требовалось немного рассказать о то, какую именно магию использовали фейри и люди.

Всего в искусстве чародейства существовало деление на три четких направления по типу используемой энергии. Первым являлась ритуальная магия или магия крови. Считается, что ее начали использовать друиды, ради восполнения собственных, на заре эпох, невеликих сил. Обладая малой способностью пропускать через себя энергию, маги людей пошли в обход этой проблемы, став использовать жизненную силу жертв. Редко — свою собственную. Намного чаще — чужую. Благо, недостатка в последней они никогда не испытывали.

Люди постоянно воевали, страдали от голода и болезней, нуждались в мудрых советах. И со всеми своими проблемами обращались к друидам. Получая их личную помощь или благоволение Богов, а взамен внося плату жертвами. Именно эта система в конце концов и позволила друидам обрести могущество, пусть она являлась и не единственным источником их силы.

Глэд владел ритуальной магией, но мог использовать лишь простейшие обряды — слишком мало фейри знали в этой сфере, да и многочисленные недостатки данного вида чар, зачастую перечеркивали их достоинства. Дело в том, что для ритуальной магии помимо жертв требовалась еще и длительная подготовка. Чародей был вынужден произносить длинное, на несколько предложений, заклинание, либо чертить руны, которые бы отражали в письменной форме необходимое магическое действие. При этом любая ошибка в слове или знаке сурово каралась. Она была способна лишить жизни мага или оказавшихся слишком близко к месту ритуала разумных. Лучше всего этот тип чар подходил в мирной жизни, однако их применяли и в бою, как сделал сам Глэд в схватке с захваченным алчным духом сородичем или плененным друидом.

Другой вид чар — магия стихий, она же — магия Порядка. Основой данного волшебства являлась энергия, созданная растениями, разумными существами, преобразованная водой, землей, ветром или огнем. Каждый элемент в мире Пархейма и в меньшей степени Скафа потреблял хаотичную энергию, изменял ее, а затем выпускал в мир. В результате происходило упорядочивание окружающего пространства. Чародеи же научились управлять этой силой, нацеливать ее на тот результат, что был им нужен. Благо магия Порядка полностью соответствовала своему названию, обещая заклинателю четкий, предсказуемый результат. В ней также существовала возможность ошибки, но последствия этого были далеко не столь страшными, как в ритуальной магии.

В практическом плане магию Порядка можно узнать по простой, лаконичной форме. Заклинания в ней состояли из двух, трех, изредка, четырех слов. Первым словом обозначалась стихия, к которой обращался заклинатель, будь то вода (dar), огонь (tine), лед (def) или иные. Второе слово повелевало призванной и подчиненной силе, что ей надлежало делать. Третье применялось тогда, когда требовалось задать четкой направление, цель воздействия. Чаще всего такими словами были se (это) или ino (туда). Итогом становилась простая форма, где магу требовалось лишь высокое сосредоточение, чтобы с помощью слов-ключей правильно направить магическое воздействие. За счет быстроты применения таких чар, они лучше всего подходили в бою.

И, наконец, третье направление магии. Магия Хаоса. Самое простое и одновременно с тем наиболее сложное направление чародейства. Простое потому, что призвать энергию хаоса и направить ее в нужном магу воздействии, было относительно легко. Достаточно лишь настроиться на эту силу, а затем наделить ее нужной целью, выплеснув в требуемом направлении. Даже самый слабый и неопытный маг был способен на это.

Проблема, однако, заключалась в том, что любое магическое действие требовало пропускать хотя бы часть призываемой энергии через себя. А в случае магии Хаоса еще и наделять целью в виде испытываемых самим магом эмоций. Хочешь обратить в бегство врага — вызови в самом себе страх, а затем надели им призванную силу. Хочешь заставить противника погрузиться в ослепляющую, бешеную ярость — сам испытай подобное чувство.

Не сложно догадаться, что такая сила была опасна не только для врагов, но и для самого заклинателя. История знала сотни случаев чародеев-безумцев, как людей, так и фейри, оказавшихся не способными отринуть искусственно вызванные эмоции. Еще немалое число приобрел крайне скверный характер, слишком часто прибегая к силе Хаоса. По этой причине данная магия находилась под запретом для всех, кроме членов Совета и Круга и только среди невидов она активно изучалась и использовалась. Что являлось еще одним поводом настороженного к ней отношения.

При этом следовало понимать, что магия Хаоса вовсе не являлась неодолимой. Скорее даже наоборот, была достаточно ограниченным оружием. Все, что эта сила могла предложить заклинателю — воздействие на разум противника. Внушение ему необходимых чувств или же образов. При высоком мастерстве чародея, жертву возможно было погрузить в иллюзию. И на этом все. Ни одного заклинания, способного напрямую убить противника. Зато применялась она крайне быстро. Достаточно лишь одного слова-ключа, дабы бросить Хаос в атаку.

Таким образом, эта разновидность магии, являлась всего лишь подспорьем. Но подспорьем важным. Многие чародеи в тайне учились данному искусству, но никто не желал в том признаваться. Тем более перед членами Совета и Круга. Однако напряженное молчание в ответ тем совершенно не нравилось.

— Официально объявляю, — грозно заявил Аместрикс. — Те, кто здесь и сейчас признается в умении использовать магию Хаоса, не понесут наказания. И даже более того, получат право и дальше применять данные чары в случае необходимости. Те же, кто скроют от нас свои навыки, понесут наказание. Причем им точно не стоит надеяться на мягкий приговор!

Прошло еще несколько секунд, и на ноги поднялся первый из чародеев, а вернее чародейка — та самая жрица Валери, с которой Глэд и Мельтия встретились на морском берегу. Вслед за ней начали вставать и другие маги, с каждой секундой все в большем числе. Уже через минуту о своем владении Хаосом заявили треть людей и девять фейри. Сам Глэд остался сидеть.

— Вы все приняты в состав экспедиции, — "вознаградил" чародеев за честность Аместрикс. — Теперь же я хочу видеть, кто из оставшихся магов желает участвовать в походе?

В этот раз случился небольшой казус. Среди людей добровольцев оказалось больше, чем было мест в отряде. Лишь немногие друиды остались сидеть, потупив взор. Фейри же такого энтузиазма явно не испытывали. Только десятеро из волшебного народа подали знак готовности к подвигу. И среди них оказались Глэд с Мельтией. Еще девятерых отобрали уже принудительно, отдавая предпочтение сильным воинам, умело обращающимся с оружием. На то имелись причины.

Мир Домну, как уже отмечалось, являлось царством Хаоса. Там почти бесполезным было владение ритуальной магией — местные обитатели не имели жизненной энергией, полностью состоя из магии, образовывавшей псевдоплоть. Души в ритуалах не годились, так что единственными кандидатами в жертвы являлись сами будущие члены отряда, пусть было не ясным, как вообще тела фейри и людей могли существовать в Круговерти.

О наличии упорядоченной энергии в Домну не стоило и говорить. Там она полностью отсутствовала. Можно лишь отметить, что каждый опытный чародей был способен, пропустив через себя хаотичную энергию, преобразовать ее в упорядоченную, нужной направленности. Вот только эффективность подобной магии являлось заметно меньшей, нежели в мире Пархейма и Скафа. Из-за чего столь важным стало владение магией Хаоса, которой Круговерть Душ давала невероятно широкие возможности. Или же умение убить врага без всяких чар. Как это умел делать и сам Глэд.

— Все, не прошедшие отбор, покиньте собрание, — приказал Аместрикс.

Кто с выражением уныния, а кто и с явной охотой, но чародеи подчинись приказу и вскоре в роще остались лишь члены отряда и два могущественных чародея. Именно так. Килдэт сразу обозначил то, что никто из членов Совета и Круга не намерен отправляться в данную экспедицию. Эта "честь" возлагалась на простых магов.

— Позвольте, но кто тогда возглавит наш отряд? Разве есть на этой поляне кто-то более достойный, нежели вы, Килдэт? — спросил Глэд, придав лицу выражение глубокого почтения. — Боюсь, между нами могут начаться разногласия, однако я уверен, что такой сильный маг как вы, либо старейшина Аместрикс, — легкий кивок члену Круга, — легко смогут их разрешить.

— Старейшие, наша миссия будет иметь намного больше шансов на успех, если ее возглавите вы, — прозвучал женский голос, в котором сид узнал бархатные переливы Валери. — Мы — простые чародеи, пусть и достаточно опытные. Вы же в своей силе превосходите нас всех.

Надо сказать, лесть имела прямо обратный эффект, крайне не понравившись тем, на кого она направлялась. Верховные чародеи явственно помрачнели, явив необычное сходство друг с другом, а затем переглянулись, будто выясняя, кто именно ответит. Впрочем, роли в этой паре уже давно были поделены, а потому заговорил именно Килдэт:

— До тех пор, пока отряд не вернет к жизни Дагду, кто-то должен поддерживать мир на нашей земле. Именно такой станет задача членов Совета и Круга. Мы сохраним равновесие отношений фейри и людей, вы же принесете ключ к долгому миру. Решение по данному вопросу уже принято, обсуждению оно не подлежит.

— Благодарю за разъяснение, — отозвалась Валери. — Однако в таком случае, кто же из нас достоин командования отрядом?

Вопрос являлся ключевым, ибо двух командующих быть не могло. Кому-то надлежало стать главным. Человеку или фейри. Впрочем, еще до того, как Килдэт начал говорить, Глэд уже четко знал ответ о виде их предводителя.

— Им станет Варден, — ответил тилвит, указав рукой на сухопарого, уже тронутого сединой мужчину, человека, разумеется. — Он обладает должным опытом и магической силой. Предупреждая ваши следующие вопросы, — на этих словах взгляд Килдэта обратился к фейри. — Друид возглавит отряд потому, что именно люди внесли наибольший вклад в поиск бога Дагды, в нахождение пути к нему. Потому именно им надлежит вести эту экспедицию.

Не то чтобы подобное объяснение умерило раздражение фейри, однако как-то оспаривать такой выбор никто их них не стал. Чем сразу воспользовался Аместрикс, взявший слово в наставлении отряда:

— Вам следует запомнить и принять всем сердцем следующее. Вражду, раздоры, неприязнь меж собой, меж людьми и фейри, вы должны оставить в этом мире. В Домну у вас будет одна цель, одни и те же враги. И лишь единство позволит отряду выстоять и достигнуть успеха.

— До Белтейна осталось лишь два дня. За это время вам надлежит отработать взаимодействие друг с другом. Сделать хотя бы первый шаг в том, чтобы стать единым отрядом. Времени осталось не много, а потому мы не станем терять ни минуты. Тренировка начнется здесь и сейчас. Для начала нам следует разбиться на отряды по девять разумных в каждом. В первый отряд войдут...

Глава 14. Шаг в бездну.

Экспедиция покинула Ваннхилл в полдень, под яркими лучами солнца. Природа в день Белтейна решила порадовать разумных, дарую яркость красок, теплоту, освежающее дуновение ветерка. Мир вовсе не подавал признаков того, что переживал катастрофу. Скаф лишь расцветал под воздействием энергии хаоса. Магические животные и растения радостно вбирали в себя проникающие из иных миров силы. Жившим здесь друидам и фейри также не приходилось горевать. Глядя на подобную идилию сразу возникал вопрос, действительно ли столь необходимо возвращать все назад? Крайне нежелательный вопрос. Который следовало пресекать на корню. Скорее всего по этой причине отряд чародеев, избранных для спасения мира, решили повести крайне извилистым путем, с демонстрацией некоторых достопримечательностей.

Сначала члены экспедиции вместе с солидным сопровождением вышли на лесную тропу, еще несущую в себе следы животных и путников. Полагаясь на глаза и магическое чутье, отряд в течение часа двигался со скоростью неспешного шага, крайне раздражавшей Саэфа, бурлившего от избытка энергии. Однако среди людей и фейри имелось не так уж и много магических верховых животных и потому коню приходилось держать темп простых пешеходов, недовольно фыркая на каждого человека, решившего приблизиться.

Долго это путешествие не продлилось. Всего час и отряд остановился, чтобы друиды смогли построить проход в мир Пархейма. Тут стоило отметить, что чародеи людей практиковали иной способ перемещения между мирами, нежели фейри. Обычно они не передвигались в одиночку, а сопровождались воинами, не обладавшими и каплей магического таланта. В связи с этим им требовалось умение строить проходы, пригодные для любого разумного.

Итогом изысканий друидов стали чары, выглядевшие как зависшее в воздухе полотно водной глади, в котором попеременно находили отражение миры Скафа и Пархейма. Необходимо было немалое искусство, дабы создать такой портал, зато чтобы воспользоваться им, совершенно не требовалось никаких усилий. Всего лишь несколько шагов и из мира бурлящей энергии ты попадал в затхлое пространство, едва дававшее сделать вдох. По крайней мере именно так ощущался Пархейм фейри после долгого пребывания в гораздо более благоприятном измерении.

Въехав в проход и переведя дух после перемещения, Глэд отметил, сколь разительно изменилась реальность. От буйства красок к увяданию и хвори, серости. От процветания жизни к медленно подкрадывавшейся смерти. Однако эти признаки являлись лишь фоном в сравнении с настоящей неожиданностью. Тем, что отряд очутился на краю человеческой деревни.

В своих странствиях Глэд по понятным причинам избегал приближаться к людям и тем более к их поселениям. Единственными исключениями являлись вымершие деревни, пострадавшие от голода, болезней или алчных духов. Сейчас же судьба, а вернее воля друидов, привели его к живому человеческому поселению. Хотя его существование и держалось на волоске, готовое вот-вот оборваться.

Люди как тени. Осунувшиеся, с застывшей тоской в глазах. Больная скотина. Исхудавшая, с лезущей клочьями шерстью, дрожащими от усталости ногами. Столь же безнадежными выглядели посевы, которые не колосились буйной зеленью, а едва пробивались из-под земли. Глэд в точности знал, что хорошего урожая люди с этой земли не получат — слишком близко от полей был выход хаотичной энергии. Слишком искажала она не привыкшие к магии растения. Живущие здесь люди действительно обречены.

Их появление заметили. Сложно не заметить столь многочисленный отряд. Сид сразу разглядеть огоньки ненависти, разгоревшиеся в глазах жителей деревни при виде фейри, однако что-либо требовать те не посмели. Друиды первыми начали разговор с поселянами и как-то убедили их оставить возражения при себе. Хотя сид видел — ненависти в людях не убавилось ни на йоту.

— Они не справятся с этим бедствием без Дагды, — проговорила оказавшаяся по близости Валери. — Даже помощь друидов их не спасет. Нас слишком мало для того, чтобы обеспечить добрый урожай в каждой деревне. А значит, смерти будут множиться, а отчаянье станет толкать людей на войну, на попытки отобрать еду у соседей. Хотя самым страшным это время является для детей. Ведь собственные матери удавят их, дабы не обрекать на голодную смерть. Все это мы можем остановить. Только мы и никто больше.

Глэд ничего не ответил, лишь кивнул. Нельзя сказать, что увиденная картина перевернула его мир. Но заставила задуматься — несомненно. Люди, жаждавшие возрождения Дагды, имели причины драться за свое существование. У них были мотивы для злости. А то, что она обратилась против извечных врагов, лишь неизбежный поворот судьбы. Фейри грозила страшная война и лишь Боги способны ее предотвратить. С этим невозможно было спорить.

Друиды задержались у этой деревни на четверть часа — время, потребное чтобы провести простой ритуал, а затем отряд вновь отправился в путь, куда-то вглубь континента. Куда именно? Фейри сообщили место назначения, однако Глэд и Мельтия никогда не были в тех краях. Название близлежащей деревни им ничего не говорило. Единственное, что они знали — точка назначения располагалась в трех часах пути и славилась обилием алчных духов. Не то чтобы последние являлись угрозой столь большому числу опытных чародеев.

К пяти часам дня они оказались на месте. И надо сказать, оно вовсе не вселило уверенности в участников экспедиции.

Самым точным определением для территории, из которой планировалось переместиться в мир Домну, являлось "земля, пораженная смертью". Ибо все на ней являлось мертвым. Мертвые деревья тянули голые ветки к небу, мертвый кустарник хрустел сухими ветками под ногами. Трава отсутствовала. На ее месте находилась голая земля. О том, что никаких зверей и птиц в округе не обитало, говорить вовсе излишне. Зато зоркий глаз мог различить среди темных стволов туманные силуэты духов, без видимой цели бродивших по лесу.

— Варден, твои подчиненные должны прикрывать наш тыл. Не вступайте в бой без острой необходимости, берегите силы, — приказал Аместрикс.

Под началом друида вперед выдвинулись солдаты и чародеи, присоединившиеся к участникам экспедиции в качестве сопровождения. Несколько минут было потрачено на подготовку к бою. На оружие наложили чары, смертельные для всех нематериальных сущностей, затем обговорили стратегию каждого отряда, пусть она и заключалась лишь в том, чтобы держаться поблизости, одновременно не мешая друг другу. А уже затем люди и фейри без трепета и сомнений вступили в мертвый лес.

Алчные души почувствовали живых уже очень скоро. Вначале показались первые единичные особи, которых без всякого труда развеяли простые воины. Однако поток врагов не прекратился, мертвый лес стал быстро заполняться туманом, в котором уже спустя минуту показались десятки, а затем и сотни противников. Остановить подобное число существ одни лишь мечами являлось невозможным, а потому в бой вступили чародеи.

— Gwynt rush! — прокричали три десятка глоток.

Удар ветра оказался страшен. Деревья и кустарники выдрало с корнем, разломав на куски. Туман и алчных духов развеяло, словно этих созданий никогда не существовало в природе. В душе сида поселилось тянущее чувство пустоты — колдовство такого числа чародеев выпило немало силы из окружающего пространства. По счастью, энергия быстро восполняла свою убыль, подтверждая тот факт, что это место благоприятно для проведения ритуалов. И особенно отрадным это являлось на фоне того, что уже через десяток ударов сердца в пределах зрения показались новые призрачные силуэты с упорством бездушных механизмов идущие к живым.

— Обходим справа и двигаемся вперед! — отдал приказ Аместрикс.

Устроенные магией завалы имели одну приятную особенность — они тянулись относительно узкой полосой, не более чем в сто шагов шириной. Их оказалось легко обойти, так что даже Саэф смог ступить в мертвый лес не переломав ноги. Отряд двинулся вглубь лишенной жизни земли, пуская в ход копья и магию.

Пусть членам экспедиции приказали беречь силы, в стороне от сражения они так и не остались. Ибо, стоило только удалиться от края леса, как алчные духи стали пребывать со всех сторон. В том числе заходить в тыл отряда.

— Не останавливаться! Отряд Лесли — замыкающий. Его смена — Мэронар. Чары используйте лишь в крайнем случае. Берегите силы.

Названные командиры относились к числу шести офицеров, выбранных для руководства отрядами, входившими в полусотню Вардена. В отряде Лесли состояли люди — друиды и жрицы, в том числе Валери. В отряде Мэронара находился сам Глэд и Мельтия. Который относился к своему новому командиру с крайней осторожностью. Сиду еще были памятны слова спригана в защиту Совета. Но в то же время Мэронар не давал повода усомниться в себе как в воине и командире.

Между тем, пока сид предавался размышлениям в бой вступили друиды и жрицы, продемонстрировав, что способны отнюдь не только благословлять посевы. Вооруженные тяжелыми посохами, они ловко раскручивали те над головами, не давая алчным духом ни единого шанса коснуться себя. Созданные из священного дуба и зачарованные множеством заклинаний, древки легко развеивали каждого встреченного врага. Особо выделялась Валери, которая словно не чувствовала тяжести своего оружия. Она двигалась стремительно и в то же время завораживающе грациозно, будто в танце. Туман вокруг нее был особенно плотен.

— Отходим! — спустя пять минут боя прокричал командир отряда друидов.

Люди послушались, быстро побежав на соединение с основной армией.

Две сотни шагов, и они поравнялись с фейри, приготовившихся сменить своих союзников в деле защиты тыла. Шестеро из волшебного народа шагнули вперед, наполняя стихией огня копья и мечи, двое по флангам двинулись верхом. А над всеми ними, зоркой черной тенью, вознеслась птица.

Для Глэда, да и остальных фейри, это сражение не являлось чем-то опасным. Скорее оно походило на поле для упражнений. Отряд отрабатывал слаженность действий каждого члена. Пешие воины учились работать в паре, не мешая друг другу. Конные же, в том числе Глэд, выступали фланговым дозором, атакуя плотные скопления алчных духов или уничтожая вздумавших обойти группу одиночек. При этом сиду приходилось внимательно отслеживать происходящее на поле боя, чтобы его атака в одном месте не привела к прорыву врага на ином участке. Впрочем, опасные ситуации возникали редко. А в тех случаях, когда они все же происходили, в битву вмешивалась Мельтия, обрушивавшая потоки яростного пламени на врагов.

Спустя пять минут схватки, фейри разом ударили ветром, развеивая ближайших противников, после чего отступили точно также, как прежде друиды. Так члены экспедиции и двигались, чередуя группы по девять чародеев, в то время как маги Аместрикса расчищали им путь. Не рискуя, не встречаясь с настоящей опасностью, превратив битву с полчищами алчных духов в утомительную рутину. По счастью конечная цель похода оказалась невдалеке. И уже спустя час армия достигла нужной точки, сумевшей выделиться своей безжизненностью даже на фоне неприветливого леса.

Избранный для ритуала участок был пуст. Абсолютно пуст. Он представлял собой холм, покрытый сухой, похожей на песок землей. На сто шагов вокруг него не росло ни одного растения, даже мертвого. Виднелись лишь почти истлевшие стволы деревьев. Именно истлевшие, то, что с ними произошло, не походило на гниение. Деревья будто бы обращались в прах, в лишенную жизненных сил пыль.

"Видимо, это место до Сопряжения миров не являлось точкой выхода хаотичной энергии. А затем сила ворвалась сюда сокрушающим потоком, сокрушив все растения" — подумал Глэд. — "Как будет проводиться обряд, нам не сообщали, но этот холм несомненно имел глубокую связь с Домну".

— У вас есть четыре часа на то, чтобы подготовить место для ритуала, — проговорил Аместрикс. — Вот все необходимые вам инструменты.

С этими словами чародеям оказались представлены самые обычные деревянные лопаты, которые требовалось использовать по прямому назначению. Нельзя сказать, что друидов, жриц и тем более фейри эта перспектива обрадовала. Однако глупых вопросов о необходимости работать руками вместо того, чтобы использовать магию, никто не задавал. Потребность беречь энергию для предстоящего ритуала являлась очевидной для каждого. Так что, засучив рукава, члены экспедиции приступили к неприятной, но необходимой работе.

Требовалось сделать широкую и ровную площадку в месте, где пересекалось максимально большое число магических линий. То есть срезать и разровнять вершину холма. И в этой задаче радовать могло лишь одно — грунт под штыками лопат оказался очень мягким, лишенным корней. Заточенная магией лопата, пронзая его, почти не встречала сопротивления. Пять десятков магов, действуя слаженно, сменяя друг друга, быстро справлялись с поставленной задачей, сравнивая вершину. Однако нельзя сказать, что работа была простой. Каждая пядь земли оставляла после себя облако пыли в воздухе, по летнему жаркое солнце нещадно палило с небосвода, отрешиться же от действительности не позволяли алчные духи, раз за разом накатывавшие на чародеев. Они не являлись угрозой, однако забыть о себе не позволяли.

Итогом работы стала площадка в шестьдесят шагов в диаметре, достаточная, чтобы на ней свободно могли разместиться все участники похода и назначенные провести ритуал заклинатели. Дабы обеспечить такое пространство, холм пришлось срыть почти под корень, а затем еще утрамбовать и увлажнить землю, сделав достаточно устойчивый грунт. Это заняло немало времени и потребовало напряженных усилий, но все же работа оказалась исполнена.

Тяжело выдохнув, Глэд разогнул спину и огляделся по сторонам. Открывшаяся ему картину вызывала смутную тревогу. Ранее мертвое, но абсолютно пустое пространство оказалось затянуто туманным маревом, не затронувшим лишь ту часть, где работали чародеи. Солнце уже коснулось горизонта, отчего черные, непроглядные тени виднелись всюду, куда только падал взгляд. Чувства парализовало. Ни один запах или звук не проникал сквозь туманную завесу. Да и среди членов отряда не слышалось разговоров. Лишь изредка воздух прорезал шелест копий, разрезавших пришедших из мрака алчных духов. Противники неизменно развеивались, однако каждая победа лишь еще сильнее сгущала окружающий туман, который уже приобретал вид непроглядных стен. Кажется, Глэд начинал понимать, почему ритуал не был подготовлен заранее — в этом месте попросту невозможно было находиться долго. И в особенности сложным здесь оказывалось ожидание.

Если во время напряженной работы члены отряда еще могли как-то отвлечься, то по ее окончанию их быстро охватило мрачное напряжение. Неизвестность во всем, от происходящего за пределами крохотного участка земли, до сущности будущего ритуала, нервировала даже опытных чародеев. Далекие от дружеских, отношения между фейри и людьми регулярно проявлялись в ссорах. За полчаса, проведенных в безделье, Вардену пришлось трижды улаживать возникавшие конфликты. И нельзя сказать, что участники ссор остались удовлетворены решениями лидера. Оставалось лишь представить в какой "теплой" и "дружеской" атмосфере будет проходить их поход.

Напряжение оказалось частично развеяно лишь с возвращением отряда Аместрикса. Десятки чародеев и воинов появились из тумана подобно призракам и едва не стали причиной спонтанного сражения, однако недоразумение быстро разрешилось и вскоре на месте будущего ритуала вновь закипела работа. Пространство осветили многочисленные факелы. Под строгим наблюдением верховного чародея самые опытные из друидов приступили к начертанию рун на утрамбованной земле, которые тут же заполнялись энергией.

Белтейн, являлся одним из дней, когда грань между мирами максимально истончалась. Это означало возможность более простых и свободных путешествий между всеми четырьмя мирами и намного более мощное течение энергии сквозь них. Притом пик этого состояния приходился на полночь, а потому именно к этому времени требовалось закончить все приготовления. Впрочем, это оказалось не слишком сложной задачей, ибо будущий обряд предполагалось подкрепить множеством заранее заготовленных инструментов.

Когда последние руны оказались вычерчены и напитаны силой, всех членов экспедиции, в том числе верховых животных, завели в ритуальный круг. Все аниморфы, в том числе Мельтия, приняли формы фейри. После чего их опутали одной очень длинной веревкой. Сид не мог сказать точно, чем был зачарован ее материал, однако путы оказались очень эластичными, легко вбиравшими в себя магию, легкими, будто ничего не весившими. А еще их невозможно было снять. Это стало первым тревожным звонком. Вторым оказалось резкое убывание сил, бросившее на землю всех обвязанных веревкой чародеев. Попытки подняться, призвать на помощь чары оказались тщетны. Глэд не мог пошевелить даже пальцем.

Со страхом он скосил глаза вправо, туда, где находилась Мельтия. Его напарница беспомощно застыла, опутанная веревкой. Она также не могла пошевелиться. Даже лицо ее оставалось каменным и лишь глаза выдавали панику. Значит, веревки заблокировали возможность превращения.

— Успокойтесь, — прозвучал холодный голос Аместрикса. — Парализация является необходимой частью будущего ритуала, ее невозможно сбросить. После перемещения в мир Домну, вы вновь обретете способность двигаться. Не тратьте силы и расслабьтесь. Вскоре обряд будет совершен.

Нельзя сказать, что эти слова хоть немного успокоили участников экспедиции. В особенности, когда подчиненные Аместрикса стали бесцеремонно передвигать их тела, в ведомом только им порядке. Злость от собственной беспомощности усилилась десятикратно, однако старший друид не соврал — пытаться вырваться было бессмысленно. Все усилия уходили в пустоту.

Участников экспедиции расположили в форме спирали, после чего напротив них встали друиды Аместрикса, сжимающие в руках кинжалы. Над местом обряда повисла мрачная торжественная тишина, нарушаемая лишь бешеным стуком сердец.

— Близится полночь и теперь я могу объяснить вам смысл будущего ритуала, — вновь заговорил старший друид. — Каждый из вас знает, что Домну — это мир воплощенного хаоса, где нет места материи. Лишь Боги могут проникать туда без вреда для себя. Фейри и люди способны это сделать лишь после смерти. Только так и никак иначе. Это является непреложным законом, который не смог обойти никто за тысячи лет существования миров. В связи с чем перед вами мог возникнуть вопрос — как именно состоится переход в Круговерть Душ, каким образом экспедиция сможет существовать в этом месте? Ответ прост — вам придется умереть.

Участники похода встретили эту новость молчанием, но лишь потому, что не были способны двигаться и говорить. В противном случае, Глэд в этом не сомневался, поляна уже потонула в возмущенных и гневных криках. Не говоря уже о появлении желающих отказаться от чести спасения мира. Не потому ли их парализовали перед ритуалом? Впрочем, даже если бы возникла возможность, Глэд не отказался бы от миссии. Он уже все для себя решил и заранее предполагал, что потребуется заплатить высокую цену за возможнсоть участвовать в этой экспедиции. Сказанное, лишь подтвердило его мысли. Меж тем Аместрикс продолжил свою речь перед благодарной публикой:

— Разумеется, нам не нужны естественные смерти. Ибо душа, не обладающая связью с телом, очень быстро обратится в алчного духа, лишенного всех воспоминаний и большей части сил. Оказавшись в таком состоянии, вы не сможете исполнить свою миссию. В связи с чем ритуал будет направлен на три цели. Первое — разделение души и тела, второе — формирование крепкой связи между ними, третье — перемещение ваших душ в Домну. Ритуал уже проводился прежде. Участники прошлой экспедиции успешно переместились в Круговерть Душ и поставили маяк. А потому вам не следует бояться этого обряда.

Нельзя сказать, что эти слова хоть на каплю успокоили Глэда. Вместо этого в нем вспыхнула злость к друиду, который вовсе не собирался обрекать свою душу на то испытание, которое должны были пройти другие. Он просто намеревался провести ритуал и, коль экспедиция окажется успешной, воспользоваться ее плодами. В безопасности привычного ему мира. Впрочем, не только он. Так желали поступить все члены Круга и Совета. Никто из обличенных властью друидов и фейри не горел желанием отправляться в обитель мертвых. И теперь Глэд знал ответ на вопрос "почему?". Аместрикс между тем продолжил давать объяснения:

— Еще одним важным аспектом ритуала является то, что он переместит не только ваши души, но и копии вещей, с которыми вы сформировали устойчивую связь. То есть то оружие, доспехи и зелья, что вы изготовили сами или использовали долгие годы. Главное — помните, что это именно копии, которые сохранят лишь часть свойств оригинала. Насколько значительную — зависит от силы вашей связи с ними. Если будет возможность, проверьте свойства перемещенных вещей сразу, как окажетесь в Домну.

— И наконец главный вопрос, который волнует вас всех, — выдержав паузу, проговорил Аместрикс. — Как выбраться их Круговерти Душ? Для этого вам необходимо будет вначале добраться до маяка и найти Дагду, а затем сопроводить его к выходу из Домну воспользовавшись одной из червоточин, сквозь которые пребывают алчные духи. Именно таким является план, но возможно сам Дагда подскажет вам лучший путь. Ведь кому как не богу знать устройство Круговерти Душ? Воспользуйтесь его знаниями и силой, сплотите ряды и найдите выход. Наградой в том вам станет спасенный мир и личное могущество.

На этих словах речь Аместрикса завершилась, знаменуя начало ритуала.

В одно мгновение все начертанные руны активировались, осветив пространство ровным белым светом. В этом сиянии друиды и фейри затянули долгий речитатив заклинания, щедро пропуская через себя магию. Глэд почувствовал, как все его естество задрожало, наполняясь энергией, как мана заполнила каждую клеточку тела, каждый сосуд, вызывая ощущение, будто тело сжигает огонь. Постепенно затуманивающееся сознание отчетливо закричало об опасности, однако в этот момент сид был беспомощен словно младенец.

Глэд увидел, над собой друида. Тот опустился на колени, а затем воздел над головой руку, с зажатым в ней кинжалом. В иное время эта картина могла бы вызвать у сида ужас, но сейчас он взирал на происходящее с отстраненным безразличием. Разум утопающий в волнах энергии, не мог породить ни единой мысли. Глэд так и не очнулся до тех самых пор, как рука друида резко опустилась, всаживая кинжал в сердце жертвы.

В следующий миг угол обзора сида странным образом сместился. Глэд увидел лицо фейри, с черными волосами, оленьими ушами и тонкими рожками, выглядывающими из-под шевелюры. На неестественно бледной коже четко выделялись желтые глаза с вертикальными зрачками. Его собственные глаза. Едва успев осознать этот факт, Глэд почувствовал мощную силу, ухватившую его суть, сознание, душу. Эта волна подхватила сида и вышвырнула за пределы известного мира. В непроглядную бездну. Та же судьба постигла и всех остальных участников ритуала.

Глава 14. Круговерть душ.

Глэд очнулся от знакомого чувства — кипения в своем теле энергии Хаоса. Разум пребывал в смятении и не мог осознать ни факт проведенного ритуала, ни наличия рядом людей и фейри. Мысли казались очень тягучими, медленными. Желание двигаться и просто думать полностью отсутствовало. Однако привычка, вбитая до уровня инстинкта, заставила сида скосить глаза на свое тело и то, что он там увидел, мгновенно согнало с сознания туман.

Его плечи и грудь покрывали черные перья ворона, они же ощущались в волосах. И пусть для сида животные черты являлись обыденностью, конкретно эти признаки демонстрировать окружающим было смерти подобно. В самом прямом смысле этого слова. Только подумав об этом, Глэд сосредоточился и тут же почувствовал, как перья истаивают, не оставляя после себя ни малейшего следа. Мгновение и сид вернул привычный окружающим облик. Теперь оставалось лишь надеяться, что его метаморфоз никто не заметил. И вот на этой знаковой мысли Глэд, наконец, решился осмотреться по сторонам, да так и застыл, пораженный открывшимся видом.

Он находился на площади, посреди очень странного города. С невысокими, песчаного цвета домами, узкими извилистыми улочками и стремящимися к небесам башнями. Скученность, духота стесненного пространства говорила о людской природе этого места, однако никогда прежде сид не видел подобной архитектуре. А ведь данный факт являлся лишь самой малостью в череде странностей этого места.

Взять хотя бы те же здания. Прямо на глазах у сида они плыли, преображались, исчезали. Сменялись иными строениями. Участок города, виденный всего несколько секунд назад, при новом взгляде казался уже чем-то совсем иным. В какой-то момент картина города разом переменилась на скорбные руины, средь которых двигались едва различимые тени. Однако самый большой шок Глэд испытал, когда поднял глаза к небу. Тому небу, которого здесь не существовало.

Прямо над его головой расстилалась равнина, каждые несколько ударов сердца вспыхивающая золотистыми, зелеными или белыми красками. Располагалась она очень далеко, так что невозможно было различить детали, однако сида внезапно кольнула догадка. Он осознал, что наблюдает смену времен года на местности, которой просто не могло существовать. Не могло где угодно, за исключением мира Домну. Уж в царстве Хаоса являлось возможным абсолютно все. Любые искажения реальности. Даже те, о которых разумные не способны и помыслить.

К слову о разумных... Взгляд Глэда сместился от невообразимых далей к близкой земле, на которой, вокруг него, валялись фейри и люди. Пятьдесят три чародея, не считая верховых животных, пребывавшие сейчас в полубессознательном состоянии. Интересно, почему же сам сид смог столь быстро очнуться? У него было несколько идей на этот счет, однако пока что Глэда больше занимало состояние своих спутников — Мельтии и Саэфа.

Те обнаружились невдалеке, ровно на том же расстоянии, что и во время ритуала. И, надо отметить, что конь и аниморф также претерпели серьезные изменения, в сравнении с их видом в Пархейме. В Саэфе еще отчетливей, ярче, проявились силы огня и хаоса. Его грива и хвост превратились в пылающие факелы, тело чуть расплывалось в своих очертаниях. В черных волосах Мельтии также проявились алые искры, на обнаженном теле рельефней проступили шрамы, сквозь которые пробивался незатухающий огонь.

От вида спутников, Глэда отвлекло смутное ощущение тревоги. Подбросив кончиком сапога лежавшее на земле копье, он перехватил то в воздухе и развернулся в сторону предполагаемой угрозы. Однако же в том месте нашлись лишь большие, высотой в четыре этажа, здания, зияющие многочисленными окнами. Никого, представляющего угрозу. Ему показалось?

Ответ пришел мгновенно в виде короткого, отчаянного вскрика. Глэд быстро обернулся в сторону звука и тотчас нашел его причину — зверя бело-красной расцветки, в этот самый момент рвущего плоть одного из фейри. Выглядел обитатель Домну как помесь волка и большой кошки. Крупный, с угловатой мордой, пышным хвостом и шерстью постоянно колышущейся в такт несуществующему ветру. Еще одной привлекающей внимание чертой являлась удивительная грация и текучесть движений. Выглядел зверь опасно и что самое плачевное — он пришел сюда не один.

Чувство угрозы пришло к сиду вместе с ощущением присутствия концентрированного хаоса. Глэд вновь обернулся, и на сей раз не зря, со спины к нему подкрадывался точно такой же волк. Осознав, что оказался обнаружен, зверь Бездны бросился в атаку.

Острие копья ударило навстречу противнику. В точном, совершенном выпаде. И все же сид промахнулся. Его враг совершил невозможное. Прямо во время прыжка волк изогнул тело, сместился, пропуская сбоку от себя оружие. Приземлился на лапы, а затем вновь метнулся к Глэду.

Что отличает опытного воина от желторотого новичка — умение адаптироваться к самым неожиданным условиям. Промах не заставил сида остановиться, не вызвал ступора. Воин тут же отступил на шаг, разрывая дистанцию с противником, и хладнокровно встретил новую атаку хищника.

Удар, шаг назад и новый удар. Копье в руках сида пело, не останавливаясь ни на мгновение, создавая вокруг Глэда непроницаемую защиту. Однако и его враг, волк, показывал невероятные возможности. Его конечности гнулись в любых местах, тело постоянно менялось, то удлиняясь, то скрадывая формы. Когти на лапах в один момент могли лишь чуть выступать из подушечек, а затем отрасти в изогнутые серпы. И надо отметить, что своими возможностями обитатель Домну умел пользоваться превосходно, меняясь ровно настолько, чтобы уйти от лезвия копья или самому проскользнуть в брешь защиты. Однако эта способность не была абсолютной. И стоило Глэду вычислить границы метаморфоз врага, как тот оказался обречен.

Взмах, взмах, взмах... Словно заключая зверя контур невидимой фигуры, сид очерчивает его границы, заставляя усохнуть, сгруппироваться в одной точке, а затем копье ударило в коротком выпаде, наконец обнаружив плоть врага.

Острие вошло в грудь зверя на целую ладонь, а затем с оттягом вышло из раны, полностью разворотив плоть. Однако тварь это не убило, лишь заставило пошатнуться. Впрочем, долго враг прожить не смог. Еще один росчерк копья поставил точку в этом поединке, раскроив череп зверю. И только тогда Глэд смог осмотреться по сторонам.

Его схватка с волком происходила на высокой скорости и, как итог, вышла скоротечной. Так что на площади успело измениться не столь и многое. Большинство чародеев все еще находились без сознания, и лишь десяток из них стоял на ногах и сражался. Противниками их являлись все те же бело-красные хищники, решившие атаковать некогда беспомощных путешественников.

С ближайшим к Глэду волком сражалась Валери. Сид успел оценить ее талант еще до перемещения в Домну, однако до мастерства фейри девушке все еще было далеко. Тем более что тяжелый посох плохо подходил для боя со столь ловким противником. Рано или поздно, но жрица должна была допустить ошибку и, как следствие, проиграть, однако...

— Gwynt cynnal si, — хаос обратился послушным ветром, подхватил и ускорил бросок копья. А затем оружие ударило в зверя, прошив того насквозь. Добить раненого хищника Валери сумела без труда.

— Благодарю, — сказала жрица Глэду, спокойно подобравшему свое оружие.

Тот коротко кивнул, оценивая обстановку на бывшем поле боя. Бывшем потому, что уцелевшие хищники именно в данный момент спасались бегством. Им вслед летели заклинания, Мельтия, уже обратившаяся в птицу, заливала пламенем самых медлительных, заставляя остальных все больше ускоряться. Впрочем, преследовать врагов нико не собирался. Незнакомый мир совершенно такого желания не вызывал. К тому же большая часть людей и фейри до сих пор еще не очнулись, а некоторым не суждено было очнуться никогда.

Вторя этим мыслям, Глэд остановился подле трупа друида. Облик этого человека был знаком сиду, впрочем, никаких эмоций сожаления не вызывал. Фейри больше интересовали раны погибшего. А вернее тот факт, что чародея не просто убили, но и успели изрядно обглодать. То есть местным существам также требовалась пища. А будут ли испытывать в ней потребность члены экспедиции? И, если да, где они смогут отыскать подходящую? Интересный вопрос, лучше всего будет задать его командованию.

Раздался тихий шелест крыльев, и на подставленное плечо тут же опустилась Мельтия. В образе птицы девушка словно бы вся целиком состояла из огня, плясавшего на ее перьях. Однако это пламя нисколько не вредило Глэду, скорее наоборот согревало его тело. А вернее душу, учитывая то, в каком состоянии он находился.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Ответом стал чуть склоненный клюв. Сид едва сдержал усталый вздох, судя по всему, его подруга вновь собиралась замкнуться в себе и кто знает, как долго продлится такое ее состояние. Ясно лишь одно — в настоящий момент Глэд не мог ничего изменить. Так что оставалось занять себе работой. Благо она быстро нашлась для всех, кто пребывал в сознании. Уже пребывавший на ногах Варден, друид и руководитель отряда, приказал половине из подчиненных занять периметр площади, а другой помочь в приведении в чувства своих товарищей. Трупы растерзанных зверями Домну чародеев пока остались лежать на мостовой. Никто точно не знал, как с ними следует поступить. Возможно, захоронить, но является ли правильным оставлять здесь, в обители Хаоса, души? Однако брать тела с собой было совершенно невозможным, а бросать на открытой местности, на поживу диким зверям, являлось в высшей степени бесчестным. Поневоле Глэд испытал радость от того, что не ему требовалось принять решение в этом вопросе.

Он сам заступил на пост вместе с Мельтией, остановившись напротив улицы с постепенно вытягивавшимися в высоту домами. Здесь не ощущалось ни души, ни одного враждебного существа, так что имелась возможность погрузиться в мысли о всех тех странностях, что сопровождали этот мир и его самого. В первую очередь вопросы вызывало собственное "тело", которое чем дальше, тем больше казалось иллюзорным.

Например, то же дыхание. С момента перемещения, в бою и после сражения, сид постоянно делал вдохи и выдохи. Однако, требовалось ли это ему? Для пробы, Глэд задержал дыхание, наблюдая за собственным состоянием, и вскоре на практике убедился в том, что более не нуждается в работе легких. Оно и к лучшему, ведь сид серьезно сомневался в том, что здесь, в Домну, существовал подходящий для него воздух. Самое же забавное заключалось в том, что, даже осознав этот факт, дышать Глэд не перестал — сила привычки диктовала свои условия.

Также, говоря о теле, можно было отметить снижение чувствительности. До того, как Мельтия села на его плечо, сид не чувствовал ни холода, ни жары. Он и сейчас затруднялся сказать, какой являлась температура окружающего воздуха. И существовала ли здесь эта константа?

А что звуки? С одной стороны, Глэд общался с Валери, помнил шелест своего копья и хлопки крыльев Мельтии. То есть звуки в этом мире существовали. Однако те же волки при нападении не издали ни одного шороха. Даже прыгая на камни, они оставались беззвучны. Подобное являлось какой-то магией или особенностью данного мира?

И это лишь те вопросы, которые приходили на ум сразу, при желании Глэд мог набросать еще сотню не менее стоящих, в том числе не имеющих ответа. А все почему? Потому, что Аместрикс почти ничего не рассказал о Круговерти Душ, попросту бросив членов отряда в свободное плаванье. Впрочем, пусть такое отношение и злило, Глэд понимал, что старший друид попросту не мог ничего поведать. Домну проходили все когда-либо родившиеся существа, но никто из них не сохранял о нем память. Боги, посещавшие это место, также не спешили с рассказами, они вообще крайне скупо делились знаниями с разумными. А значит, членам экспедиции придется самим исследовать мир Домну, кровью расплачиваясь за ошибки.

Некоторое время спустя, какое, Глэд не мог сказать при всем желании, его и всех других чародеев, стоявших в охранении, сменили. И при этом передали приказ идти в сторону центра площади, где уже собиралась большая часть членов отряда. Видимо предполагалось обсудить нынешнее положение вещей, и сид был совершенно не против такого решения.

Для собравшихся кто-то успел создать каменные скамьи, в виде разделенного надвое круга. Они не выглядели удобными, но все же несли в себе частичку привычного мира, которого сейчас всем столь не хватало. Дождавшись момента, когда все приглашенные чародеи рассядутся по своим местам, Варден поднялся на ноги и заговорил:

— Поздравляю всех присутствующих с прибытием в Домну! Именно поздравляю и никак иначе! — спокойно проговорил друид, отмечая хмурые взгляды. — Да, мы понесли потери, однако само перемещение в Круговерть Душ являлось опасной затеей и то, что оно оказалось успешным, вселяет надежду в благополучное завершение нашей экспедиции. Следует лишь сохранять бдительность, быть чутким к окружающему миру и без сомнения двигаться к заданной цели.

Сказав это, друид внимательно обвел взглядом своих подчиненных. Глэд при этом отметил, что выглядел их командующий очень старым. Если в Пархейме и Скафе он представлял собой человека, достигшего зрелости и едва ступившего на путь старения, то в Домну о прожитых годах говорило множество деталей облика друида. Ставшие глубже морщины, полностью седые волосы, загрубевшая кожа... Целый сонм примет говорили о Вардене как о старике, и это являлось тем более странным, что каждый из путешественников был духом, не обладавшим физической оболочкой. Бросив взгляд по сторонам, сид отметил немалое число постаревших лиц и наоборот, очень юных особ людского рода. Об этом стоило подумать, но позже, а сейчас лучше выслушать Вардена.

— Нашей первейшей задачей является разыскать бога Дагду и вывести его из Домну, — меж тем продолжил говорить друид. — Но для этого следует вначале самым тщательным образом изучить этот мир. Именно с этой целью мы сейчас и собрались здесь. Чтобы обменяться теми знаниями, что уже смогли приобрести. Глэд, — внезапно проговорил Варден. — Что ты можешь сказать о напавших на нас существах?

Сид совершенно не ожидал того, что его мнением поинтересуются, однако постарался ответить максимально точно и кратко. Передавая самую суть:

— Эти хищники очень гибкие. Их тела способны менять форму и даже изменяться в объеме, вырастая или сокращаясь не менее чем на четверть. Они быстры, почти не подвержены инерции. По ним сложно нанести удар, однако оружие совершенно не встречает сопротивления, погружаясь в их плоть. Возможно, они не обладают костями.

— Твое мнение, как лучше всего с ними сражаться?

— Самым удобным является действие в паре. Эти существа очень хорошо могут менять форму, но и их силам есть предел.

— Благодарю, — Варден чуть качнул головой. — Кто может добавить что-то еще к сказанному?

— Старейший, позвольте мне! — со скамьи уверенно поднялась Валери. — Я успела исследовать труп зверя, прежде чем он обратился в прах.

Эти слова сразу привлекли к себе внимание. Тем более что отнюдь не все присутствующие знали, какие именно изменения произошли с трупами хищников. Сам Глэд лишь обратил внимание на исчезновение тел зверей и убитых ими членов экспедиции, но решил узнать их судьбу позже.

— Я вскрыла грудную клетку волка, — дождавшись разрешения, продолжила доклад жрица. — И внимательным образом осмотрела его внутренности. Могу сказать, что пусть эти хищники и похожи внешне на обитателей Пархейма и Скафа, но они устроены абсолютно иначе. В них нет костей, отсутствуют привычные нам органы. Сердце, легкие, печень..., эти существа обходятся без них. Полагаю, именно по данной причине они столь живучи.

— Они имеют слабости, уязвимые места? — спросил один из друидов.

— Устройство их тел слишком отличное от привычного нам, чтобы говорить определенно, однако мной были найдены некоторые участки, возможно обладающие важным значением для этих зверей, — тщательно подбирая слова, ответила Валери. — Один из таковых выглядел как переплетение толстых нитей, тянущихся к лапам, голове и задней части тела. Он расположился в центральной части туловища, ближе к шее. Могу предположить, что ранение в эту часть тела, может стать для данной твари смертельным.

— Вы нашли другие слабости?

— Нет, я просто не успела. Тело зверя в одно мгновение начало стремительно истлевать, — расстроено произнесла жрица.

— Что ж, уже эти знания являются для нас полезными. Благодарю за проявленную инициативу и проделанную работу, — с явным уважением сказал Варден. — Кто еще может что-то добавить к сказанному?

— Я готов объяснить суть одной из способностей врагов, — произнес Мэронар, вставая со своего места.

— Я слушаю.

— Вы все видели их гибкость, способность менять форму, — четко, размеренно проговорил сприган. — Эти возможности кажутся невероятными, однако... нам также доступно подобное.

Сказав это, фейри начал медленно сгибать руку в противоположную естественному положению сторону, пока не коснулся ей внутренней части своего плеча. Даже для спригана подобная гибкость казалась немыслимой.

— Мы — духи, а значит, нас не ограничивают кости и мышцы. Единственное, что является для нас преградой — разум и привычки. Если сломить приобретенные барьеры, то мы окажемся способны двигаться также, как это делали наши враги, — уверенно заключил Мэронар.

Сказанное оказалось невероятно шокирующим. Каждый из присутствующих попытался повторить действия спригана и, к своему собственному удивлению, справился с этой задачей. Нынешние тела фейри и людей действительно изгибались любым возможным образом, пусть чтобы заставить себя двигаться вопреки прошлой физической природе, требовались определенные усилия. Еще необходимо было обдумать, как именно применить новые возможности, но уже сейчас являлось очевидным, что они окажутся крайне ценными в бою.

— Я благодарю вас, Мэронар, за это открытие, — спустя некоторое время произнес Варден. — И раз уж мы заговорили о сущности наших тел, то что еще можно добавить к сказанному?

Эта тема оказалась достаточно плодотворной. Абсолютно все участники экспедиции заметили изменения в своем положении и пришли к определенным выводам. Которые вскоре оказались изложены. Многое из сказанного на совещании Глэду уже было известно, однако озвучивались и достаточно интересные наблюдения. Например, возникновение необычных способностей, таких как более острый взор, проявлявшийся без всяких заклинаний, исключительно на основе острого желания различить слишком далекий объект. Или же необычное последствие ран, нанесенных "волками". Из тел вместо крови просачивался туман, быстро растворявшийся в окружающем пространстве и в то же время пострадавшие отчетливо ощущали слабость и тянущее чувство, знакомое каждому, кто отдавал жизненную силу в ходе ритуала. Вывод напрашивался сам собой, а заодно предполагал, что именно ради этой субстанции местные хищники совершили нападение. Этой, или, по крайней мере, схожей с ней. Также стала известна судьба тел погибших членов экспедиции — они истлели также, как и мертвые волки, оставив после себя лишь пепел. Означало ли это окончательную гибель души, никто не знал. И даже такого вопроса на собрании задано не было. Эту тему попросту боялись поднимать.

— Таким образом, как духи, мы обрели новые способности, — подытожил сказанное Варден, — которые нам еще предстоит освоить. Однако мы направились в этот путь отнюдь не для того, чтобы обрести новые силы. Наша цель — спасение бога Дагды и сейчас мы узнаем, в какой стороне он находится.

Сказав это, друид извлек из-за пазухи амулет в виде трех перекрученных друг с другом спиралей. От него явственно чувствовалось давление магии, причем не хаотичной, а упорядоченной. Несколько тонких манипуляций и артефакт вспыхнул, охватив своим воздействием каждого, кто находился на площади, при этом даровав одно четкое знание — чувство направления на активированный в Домну маяк. Однако стоило осознать, куда указывал артефакт, как все присутствовавшие разом ощутили растерянность и чувство беспомощности, а взгляды обратились ввысь, к нависшей над головами земной тверди.

Что ж... Этот поход и не обещал оказаться легким, ведь так?

Глава 15. Путь в хаосе.

То, что искомая цель находилась не просто, но еще и на недоступной сейчас вышине, шокировал всех, в том числе самого Вардена. Несколько долгих секунд старый друид неверяще взирал на далекий земляной свод, тщась различить скрытую лестницу или какой-то иной способ легко преодолеть это препятствие. Естественно, что он так ничего и не увидел. Однако надо отдать командующему должное — от потрясения Варден оправился быстро и тут же разразился командами, собирая отряд в поход. Куда? Куда-то в город, на одну из постепенно разрастающихся вширь улиц. Почему именно туда? Глэд полагал, что направление оказалось выбрано произвольно, просто ради того, чтобы дать членам экспедиции иллюзию движения к цели.

Сборы оказались короткими, главным образом из-за малого числа вещей и вскоре полусотня магов вышла на улицу странного города, постоянно пребывавшего в движении. Глэд при этом не взошел в седло, а оставил верного Саэфа нести поклажу, рассудив, что в условиях города сражаться будет сподручнее на своих двоих.

За время недолгого нахождения в Домну, сид уже мог насладиться видом узких улочек, стесненных убогими одноэтажными домиками, многоэтажных зданий, тянущихся ввысь и в то же время жалких развалин, оставшихся от былых времен. Теперь же отряд двигался мимо странного вида домов с изогнутыми крышами. Изящных, отстоящих друг от друга на почтительном расстоянии. Они сами по себе имели крайне необычный вид, да еще и окружались ухоженными кустарниками и карликовыми деревцами, из-за чего Глэд даже заподозрил в этом пейзаже отражение какого-то из городов волшебного народа.

По своим свойствам эти здания и растения больше походили на миражи, чем на реальные объекты. Все они были подернуты легкой дымкой, постоянно изменялись. Стоило обрубить ветку у кустарника, как она тут же развеивалась дымкой, даже не успевая долететь до земли. В здания нельзя было зайти — их могло разрушить любое воздействие. С другой стороны, местные обитатели как-то умудрялись находить опору на этих строениях. Как это делала та же стая нетопырей, вольготно устроившихся на крыше одного из домов.

На отряд не спешили нападать. И причина заключалась отнюдь не в том, что в округе не водилось хищников, те же летучие мыши были достаточно крупными, чтобы представлять угрозу. Просто у обитавших в Домну зверей явно существовал инстинкт самосохранения. Волки, выглядывавшие из-за домов, нетопыри на крышах зданий, птицы, кружившие в вышине... Все они смотрели издали, оценивая, ища изъян в защите. Можно было сказать, что такая обстановка заставляла всех держаться настороже, сохранять бдительность, но это было не так. Уже вскоре чародеи втянулись в темп неспешного похода, воспринимая зверей как нечто, едва отличимое от окружающего фона. Это являлось неизбежным, все же быть постоянно настороже невозможно. Максимум опытного путешественника — уметь подмечать знаки опасности и вовремя на них реагировать. Вот только прежде требовалось познать окружающий мир и научиться видеть его угрозы. Чего, пока, не умел никто из членов экспедиции.

Без всяких происшествий преодолев широкую улицу и наткнувшись в ее конце на роскошный дворец, полусотня свернула влево, чтобы неожиданно оказаться в переулке, застроенном стоящими сплошным рядом зданиями, чьи окна были затянуты странного вида слюдой. Растений здесь не было, а отсутствие проходов дарило хрупкую надежду на безопасность. Как оказалось, напрасную.

Первым знаком к грядущим неприятностям стал вид громадного, превосходящего в росте человека, бело-красного волка, взобравшегося прямо на крышу четырехэтажного здания. Его появление не заставило путешественников напрячься, все они держали в руках оружие и не сомневались в своей способности справиться с одним, пусть и матерым, зверем. Даже короткий рык хищника только привлек внимание чародеев не более. А затем..., затем осталось лишь горько сожалеть об отсутствии бдительности.

Рык еще не успел затихнуть, как прямо из стены занимаемого зверем строения выпрыгнул десяток его сородичей. Не медля и не раздумывая, волки атаковали четырех оказавшихся рядом с ними друидов. А мгновение спустя к ним присоединился и вожак, удивительно мягко спрыгнувший с внушительной высоты.

Атакованные чародеи успели среагировать. Посохи разом пришли в движение, полосуя воздух перед мордами хищников. Постоянно двигаясь, отступая, стараясь выгадать каждую секунду в ожидании подмоги, друиды напрягли все силы, тщась не допустить к своим телам зверей. Люди достойно встретили внезапную атаку хищников, но вот что стало для них по настоящему неожиданным, так это момент, когда яростно скалящиеся звери отхлынули, вскрывшись в той же самой стене, из которой появились. И только вид мертвого тела друида, утаскиваемого волками, подсказал чародеям значение этого отступления.

Иллюзорный дом тут же разнесли удары магии, но это стало всего лишь актом отчаянья — звери Домну на сей раз не просто совершили атаку, убив одного из членов экспедиции, но и ушли без всяких потерь. Это являлось грамотным, превосходно проведенным нападением — чародеев поставили перед фактом того, что враги могут превзойти их не только в числе, но и в хитрости.

Еще несколько секунд над полем недавней схватки царило напряжение и вязкая, гнетущая тишина. Но затем ее прорезала четкая череда команд Вардена, восстанавливающая порядок в отряде. Чародеи заняли свои позиции, серьезно сблизив ряды. Друиды переместились в центр построения, оставив почетную обязанность своей защиты на фейри, а затем полусотня вновь пришла в движение, покидая место прошедшего боя.

Теперь чародеи обращали самое пристальное внимание на зверей, которые могли оказаться координаторами атак. Любое подобное существо мгновенно становилось причиной повышенной готовности. Каждый дом воспринимался не иначе, как укрытие для противника. Полусотня превратилась в ощетинившегося ежа, готового встретить любую угрозу. Существа Домну на это ответили полной пассивностью. Ни одной атаки, ни одного агрессивного действия. Лишь тишина и покой. Словами не передать, какое раздражение это вызывало у изготовившихся к бою разумных.

Меж тем застроенная четырехэтажными зданиями улица осталась позади, ей на смену пришел квартал выглядевших вполне привычно убогих деревянных зданий и заполненная грязью дорога. Невероятный, ошеломляющий контраст с виденным прежде. Впрочем, взгляд назад показал ровно ту же картину. Заянутые слюдой строения исчезли.

На проявившейся дороге не смогли бы разминуться и пара телег, так что отряд вынужден был вытянуться в колонну по двое и уже таким порядком направиться дальше. Куда дальше? Глэд в который раз задал себе этот вопрос и не смог на него ответить. Ведь в этом фоморовом мире отсутствовало солнце, так что даже сторону света определить являлось невозможным. Говорить об ориентирах также не приходилось. Оставалось только надеяться, что рано или поздно они выберутся из города, а там и найдут способ подняться наверх.

Прерывая эти размышления, перед отрядом показалась новая улица, которая для разнообразия оказалась заросшей множеством разнообразных трав и кустарников. Двигавшийся первым Глэд лениво мазнул по растительности взглядом, а затем резко замер, вскинув вверх копье.

Этот жест был воспринят верно. Отряд остановился, чародеи подобрались, внимательно осматриваясь на предмет возможных опасностей. Выступающий напарником сида Мэронар последовал примеру остальных, но, видимо, так ничего и не заметив, напряженно обратился к подчиненному:

— Что ты увидел, Глэд? — никакого упрека в вопросе не звучало. Каждый понимал, что бдительность здесь не может быть лишней.

— Эти растения, вы не находите в них ничего странного?

Еще раз обратив взгляд на указанный объект, Мэронар нахмурился, но затем его лицо прояснилось, а тело наоборот подобралось. Он также разглядел множество незначительных, но при этом складывающихся в крайне подозрительный рисунок примет. Чуть меньшая дымка на растениях, их стабильность и в то же время едва заметные движения, будто покачивания под невидимым ветерком. Кустики казались... живыми, что в условиях призрачного города выглядело крайне подозрительно.

— Очистим это место огнем? — спросил сид.

— Возможно, но вначале предупредим командующего.

Сказано-сделано. Варден, услышав о подозрительной находке, приказал чародеям занять позиции, после чего одобрил решение атаковать. Почему? Причина здесь заключалась даже не в необходимости пройти дальше по улице. В конце концов, не имея четкой цели, отряд всегда мог обойти препятствие. Главным стало желание узнать сущность угрозы и то, существует ли она на самом деле. Так что вскоре все приготовления были завершены, а Глэд и спустившаяся с небес Мельтия получили добро на применение чар.

Действовать в паре с девушкой являлось для сида привычным. Почти синхронно они обратились к магии, каждый к своей сфере. И в то время как Мельтия ударила огнем, Глэд раздул пламя ураганным ветром, воплотившемся во всепожирающем шторме.

Результат вышел... интересным. Стоило только волне огня устремиться к невинно покачивавшимся растениям, как те в буквальном смысле отрастили ноги и невероятно быстро бросились в стороны. И все же успели сбежать далеко не все. Несколько существ оказались застигнуты пламенем, мгновенно обратившись в жарко пылающие факелы.

— Kloch rush ino! — прокричал Глэд, и растения окончательно затихли, сраженные ударами разогнанного камня.

Немного постояв и не дождавшись ответных действий врага, сид медленно направился к сожженным растениям, попутно оценивая изменившуюся обстановку. Надо сказать, что воздействие огня невероятно сильно изменило местность. Исчезли не только растения. Без следа испарились дома и даже часть земли, на которой они стояли. Вместо покрытой грязью дороги, показался обожженный песок. И тем удивительней являлся тот факт, что сами тела пораженных огнем существ сохранились, пусть и сильно обуглились.

Остановившись подле трупа одного из монстров, Глэд получил сомнительное удовольствие того рассмотреть. Выглядело существо как тот же кустарник в своей сердцевине отрастивший внушающую уважение пасть. Также внимания заслуживали отходящие от нижней части тела существа ноги, похожие на те, что можно найти у кресла-качалки. При беге конечности монстра сильно пружинили, позволяя тому совершать длинные прыжки, однако, чтобы начать движение, "растению" требовалось мгновение подготовки, что и стало для него роковым. Впрочем, какими являлись его боевые качества, доподлинно было неизвестно, так что сейчас Глэд размышлял над совершенно другим вопросом. А именно — можно ли это создание съесть?

Мысль внушала отчетливую тошноту, однако и совсем беспричинной ее назвать было нельзя. Ибо уже сейчас, спустя неизвестное, но явно недолгое время пребывания в Домну, сид ощущал нечто, наиболее схожее с голодом. Все еще мимолетным, легким, но что же будет затем? Здесь можно умереть, не получив пищи? Или же существовала опасность ослабнуть? А может быть сойти с ума? Ни одна из этих, вполне возможных перспектив сида не привлекала, в связи с чем он и смотрел столь задумчиво на уничтоженный "куст".

— О чем размышляешь, Глэд? — проскрежетал Мэронар.

Сид ответил честно, заставив задуматься уже спригана. Вскоре над поставленной дилеммой размышляли решительно все, притом избытка желающих проверить съедобность существа Домну не наблюдалось, как и чар, которые бы позволили сделать это безопасно. Усугублял ситуацию тот факт, что долго думать над проблемой было нельзя — телу растения вскоре суждено было распасться, как это сделали трупы волков и павших членов отряда. А значит...

Не говоря ни слова, Глэд взмахнул копьем, отсекая кончик одной из ног куста, следующим движением подбросил частицу тела в воздух и поймал левой рукой. Воображение радостно обрисовала возможный вкус убитого существа, слизистый, горький, однако долго сомневаться сид себе не позволил и аккуратно надкусил плоть.

Вкус монстра заставил Глэда ошеломленно замереть. И не потому, что тот был омерзительным, но из-за того, что он оказался ровно таким, как сид себе и представлял. Абсолютно схожим, до мельчайшего оттенка! Быстро ухватив за хвост мелькнувшую мысль, Глэд на сей раз представил сочащийся жиром окорок оленя, приготовленный на костре и, удерживая в голове образ, откусил еще один кусочек.

Догадка подтвердилась. Вкус вышел ровно таким, каким и был в сознании сида. И вроде бы это открытие являлось ничем не выдающимся, всего лишь сулящим возможность наслаждаться пищей этого мира, однако Глэд отчетливо почувствовал, что за данной находкой стояло что-то еще. Тянулась нить, сулившая возможность понять, по каким принципам работал этот мир.

Впрочем, эти размышления стоило оставить будущему, а в настоящий момент сосредоточиться на том, ради чего и затевался эксперимент. На своем самочувствии после поедания плоти монстра. Сид прислушался к ощущениям и с удовлетворением отметил, что ничего негативного не испытывает, скорее наоборот. Всего лишь несколько кусочков монстра смогли подавить его легкий голод, дав чувство насыщенности. Пусть еще рано было давать окончательный вердикт, но первые наблюдения подтверждали — плоть растения является съедобной и даже полезной. Так что Глэд не стал раздумывать и закинул остатки отрезанной плоти монстра в рот. Вкус жаркого изрядно поднял его настроение.

— Расскажи о своих ощущениях! — меж тем приказал Мэронар.

Ответил сид обстоятельно, не рассказав лишь о возможности изменить вкус пищи. Знание об этом он собирался приберечь для себя и Мельтии. Впрочем, присутствующим хватило и его заверений о хорошем самочувствии и сытости. Выждав краткий промежуток времени, Варден приказал еще нескольким членам отряда отведать плоть чудовища. Каждому разную порцию, дабы выяснить, не является ли избыток подобной пищи опасным. Разумная предосторожность, пусть в будущем члены отряда и выяснят, что любые местные живые существа для них съедобны, а такой вещи как переедание в этом мире не может случиться никогда и ни с кем. Но то будущее, в настоящем из-за всех указанных экспериментов, отобедать успели лишь шестеро чародеев. Остальным еще предстояло пожалеть об упущенной еде, на их глазах осыпавшейся пылью.

После исчезновения останков растений отряд не стал сразу выдвигаться в путь. Вместо этого Варден созвал всех шестерых офицеров отряда и о чем-то принялся с ними совещаться, порой бросая взгляд по сторонам. Воины восприняли такую передышку с радостью и разбились на группы, делясь друг с другом впечатлениями. Глэд присоединяться к большим компаниям не стал, предпочтя общество лишь одной Мельтии. Воспользовавшись возможностью, он рассказал девушке о своем открытии, взамен получив еще один интересный осколок знаний.

— Нет ветра, воздуха, но я лечу, — с присущей ей краткостью, заметила Мельтия.

А ведь верно, как сам Глэд мог не обратить внимания на данный факт? Почему упустил из вида то, что обычно следующая воздушным потокам девушка теперь летала в любом направлении, движимая лишь своими желаниями? Сама Мельтия не могла объяснить, как ей удается летать, но сид чувствовал — разгадка кроется совсем рядом. Еще немного, и он сможет ее найти. Однако привал завершился раньше, чем Глэду удалось докопаться до нужных выводов. Повинуясь приказам командиров, чародеи поднялись со своих мест, заняв места в колонне. А перед ними, неожиданно воодушевленный, встал Варден.

— Чародеи! — громко воскликнул он. — С момента нашего появления, мы пытались подстроить под этот мир. Действовать осторожно, выискивая угрозы. Но с этого момента мы оставим сомнения и страх в прошлом, мы дадим бой этому миру, заставив с собой считаться! Нашим направлением станет лишь движение вперед, а средством — жаркое пламя!

С этими словами друид махнул в сторону выжженного участка города, до сих пор пребывавшего в пустоте и Глэд осознал — речь командира вовсе не являлась преувеличением.

Глава 16. Поиск пути.

Одно простое решение и путь через иллюзорный город стал простым и безопасным. Там, где шел отряд, оставался лишь прах и пепел, за которым не могло укрыться ни одно существо. И пусть такое продвижение изматывало чародеев, они получали в награду собственные жизни, а также пищу из тех зверей, кому не повезло оказаться на пути огненной стихии. А главным было то, что, не тратя время на преодоление изгибающихся улиц, двигаясь четко по прямой, отряд смог значительно сократить дорогу и в какой-то момент все же вырваться из переплетения улиц. Странный, таящий в себе опасность, но в то же время изведанный город оказался позади. А перед членами отряда вырос обширный лес, столь же переменчивый, как и оставленные за спиной здания. Варден оценил ситуацию здраво, скомандовав привал, после чего приказал офицерам собраться на совещание.

У друида имелось немного времени на то, чтобы еще раз обдумать нужные слова. Однако четкий ход мыслей оказался почти сразу сбит, стоило Вардену бросить косой взгляд на свою руку. Невообразимо худую, жилистую, со старческими пятнами... Она не была такой, не должна была быть никогда! И все же Домну извратило тело чародея, сделав из все еще крепкого мужчины старика. Ударив в то единственное слабое место, что существовало у Вардена. Тайным желанием друида, тем, что он мечатл осуществить в случае удачи похода, было вовсе не спасение мира, не сила, нет... он жаждал вернуть молодость, потерянную в годы напряженной учебы. Но вместо этого оказался низвергнут в дряхлость. Горькая ирония, насмешка, издевательство? За что этот проклятый мир так обошелся с ним? Варден не знал ответа, но теперь еще больше жаждал найти Дагду, дабы осуществить свою мечту.

Меж тем офицеры отдали необходимые распоряжения и собрались напротив своего командира. Прежде чем начать говорить, Варден внимательно всмотрелся в лица, оценивая отношение подчиненных к создавшемуся положению. Мимика фейри не сказала ему ровным счетом ничего. Разменявшие несколько столетий существа хорошо умели скрывать свои эмоции, отвечая лишь холодными взглядами. С друидами было чуть проще. В их глазах можно было различить отчетливое беспокойство. Это чувство ощущал и сам Варден, хотя оно почти полностью вытеснялось злостью, скорее даже ненавистью на этот мир. На глаза опустилась седая прядь. Раздраженно откинув ее в сторону, друид заговорил:

— У вас было время обдумать создавшееся положение вещей. Я слушаю ваши предложения.

Офицеры переглянулись. Желания побороться за первенство среди них не ощущалось.

— Мы можем направить аниморфов, — наконец предложил Мэронар. — Им не составит труда преодолеть воздушную преграду. И они достаточно опытны и сильны, чтобы справиться с небесными хищниками.

— Нет! — тут же ответил Варден. — Мы не знаем, какие опасности ждут впереди. Четверо рискуют умереть, не проделав и половины пути, мы же останемся без надежной разведки.

— Мы все рискуем, — возразил Мэронар. — В этом походе уже пали многие достойные чародеи. Четверо могут пройти там, где сгинет весь отряд.

Взгляды офицеров обратились на Вардена, сохранявшего каменное спокойствие. С точки зрения здравого смысла предложение спригана являлось правильным. Сейчас, когда отряд не мог отыскать удобную дорогу для всех, четверо чародеев, способных превращаться в птиц, имели шанс самостоятельно исполнить миссию. Наказать им выполнить задание являлось единственно верным решением... При том условии, что целью отряда действительно являлось спасение Дагды само по себе. Вот только на деле задача экспедиции была немного иной. Не просто вызволить бога, но спасти его силами людей, при поддержке фейри. Ключевое слово "при поддержке", а вовсе не единоличным вкладом фейри-аниморфов. Допустить, чтобы именно ксеносы спасли бога, было ни в коем случае нельзя. Полный провал экспедиции и то был приемлемее подобного развития событий. Тем более Варден не мог позволить себе лишиться награды. Этот мир и без того уже успел задолжать ему плату. Благо подобные мысли звучали в голове не только командующего, но и большинства офицеров. Так что требовалось лишь подобрать правильные слова для отказа:

— Значит, нам следует остаться здесь навсегда? Это ты предлагаешь, исключая саму возможность отряду добраться до Дагды? — холодно спросил Варден.

— Подобного я не говорил.

— Но подразумевал. Прошли лишь сутки, но ты, Мэронар, уже пал духом. Решил отказаться от миссии по спасению мира, переложить ее на чужие плечи.

— Я...

— Молчи! — прикрикнул высвободивший эмоции командир. — Миссия возложена на каждого из нас, а потому никто не имеет права отказываться от ее исполнения. Все мы должны приложить волю, умения и магические силы для того, чтобы достичь успеха. И только будучи едины, мы имеем шанс пройти назначенный путь. Или ты забыл принципы нашего союза, преисполнился симпатии к невидам?

— У четверых есть шанс справиться, — упрямо ответил Мэронар.

— Четверо сгинут, а весь отряд ослабнет. Впрочем, — Варден окинул присутствовавших острым взглядом. — Я не собираюсь принимать подобное решение единолично. Что скажут другие?

Что ж, подчиненные не обманули ожиданий старого друида. Все, за исключением Мэронара, проголосовали за необходимость держаться вместе. Этим же они подтвердили позиции Вардена как главы отряда, так что он мог вздохнуть чуть свободнее и приступить к насущным вопросам. А обсудить требовалось многое.

Первая проблема — направление движения, была решена просто. Не имея четких ориентиров, офицеры согласились с тем, что лучше всего идти прямо, никуда не сворачивая. Это давало больше шансов наткнуться на некий подъем вверх. Куда сложнее обстояло дело с самим движением. Выжигание пути являлось довольно эффективным и безопасным средством. Одного оно отнимало много сил, слишком много. Уже сейчас маги ощущали подступающую слабость. Она еще не мешала двигаться и творить чары, но не существовало сомнений в том, что в будущем это чувство может превратиться в серьезную проблему. Чародеям, людям и фейри, требовалось беречь свои силы и при этом получать пропитание.

— Нам нужно сформировать группы охотников, — озвучил Варден единственный приемлемый выход. — пусть в них войдут наиболее опытные воины, умеющие двигаться в лесу.

Возражений на это предложение вновь не последовало. Офицеры понимали, какой опасности подвергнуться выбранные чародеи, но иначе поступить просто не могли. Отряду было необходимо пропитание, и кто-то должен его добыть.

...

— Значит, именно ты — мой напарник? — спокойно спросил Глэд.

Спокойно, хотя внутри испытывал целую бурю эмоций. Негодование, ярость, отчасти страх. Побочной причиной этих чувств являлась необходимость рисковать своей шкурой, отправляясь на охоту в незнакомый мир. Главная же сейчас стояла прямо перед ним.

— Именно так. Ты сам слышал распоряжение нашего командира, — ответила Валери. Та самая жрица, что некогда чуть не убила сила.

Женщина могла бы олицетворять собой красоту людской расы. Длинные, буквально пылающие огнем волосы, яркие зеленые глаза, стройный стан и высокая грудь. Вместе с гордым взором Валери претендовала на образец совершенства. Для кого-то иного, но отнюдь не Глэда.

— Группа из человека и фейри. Необычное сочетание. Тебе известна причина, почему нас выбрали в качестве напарников?

— Нет. Со мной подобные вопросы не обсуждались. А с чем связаны такие вопросы, ты имеешь что-то против этого? — спросила женщина.

— Разумеется нет. Разве могу я сомневаться в мудрости нашего командования? — холодно улыбнувшись, ответил Глэд.

— Хватит! Оставь свое притворство. Я прекрасно знаю, какие мысли бродят в твоей голове. Ты зол, потому что вынужден находиться в обществе низшего существа, человека. И тебе не скрыть это за маской!

Валери неосознанно шагнула вперед, крепче сжимая посох. Глэд, сохраняя на лице вежливое внимание, отшагнул в бок, невзначай удобнее перехватывая копье. Разговор быстро перетекал в горячую фазу.

— Леди, вовсе не стоит так злиться. Почему вы решили, что я недоволен распределением? Разве кто-то может быть против общества столь красивой женщины?

— Красивой? Неужели фейри пересмотрели свои взгляды и теперь считают человеческих женщин достойными своего внимания? И неужели хоть кто-то из вас не испытывает к нам ненависти?

— Странные слова, леди. Разве вы не должны исповедовать единение, дружбу между нашими народами? Ваши слова больше походят на призыв к вражде. Командованию известна суть исповедуемых вами взглядов?

— Брось. Все в Круге думают также. Вы, фейри, ненавидите нас. Считаете ниже, ущербнее. Желаете получить назад земли, что потеряли сотни лет назад. И если бы не сила людей, война между нами уже давно началась.

Глэд чуть улыбнулся. Надо признать, во многом жрица была права. Многое из ее слов являлось правдой. Многое, но отнюдь не все.

— Ты ошибаешься. Фейри вовсе не считают людей низшими существами. По крайней мере, большинство из нас. Сложно презирать тех, кто оказался столь сильным. Кто, несмотря на краткость своей жизни, смог достичь подобных высот в магии. Мы не презираем вас. Но в то же время действительно испытываем страх. Каждая встреча с человеком грозит нам схваткой. Ведь вы, люди, всегда думаете, не стоит ли убить и ограбить чужака, встретившегося на пути. Особенно, если это чужак даже не человек.

— Как будто вы сами не нападаете на нас? Сколько людей убили твои сородичи за этот год? Сколько убил ты сам?

— Я никогда не атаковал первым, — холодно ответил Глэд. — Но вы, люди, при каждой нашей встрече норовили взяться за оружие. Ты сама — не исключение. И как прикажешь доверить тебе свою спину?

— Я думала, мы уже решили это разногласие?

— Ты о том суде, что был данью политике? Мы оба знаем, что слова примирения являлись лишь формальностью. Нас заставили их сказать.

Неожиданно, но это замечание успокоило Валери. Глубоко вздохнув, она внимательно посмотрела на сида, а затем ровно, четко произнесла:

— Я прошу прощение за то событие. Если бы у меня была возможность, то наша первая встреча стала бы иной. Ты принимаешь мои извинения?

Жрица протянула руку, сделав шаг к фейри. Пожалуй, никогда прежде она не была столь уверена в верности поступка. В свою очередь сид внимательно посмотрел на протянутую ладонь женщины и... нанес удар копьем.

Время будто застыло. Валери изогнулась, в тщетном стремлении уйти из-под атаки, отпрянула назад. Ее взгляд застыл на наконечнике копья. Руки, начали движение, стремясь отразить выпад. Однако жрица отчетливо осознавала, что просто не успеет. Слишком близкой была дистанция, слишком неожиданной атака. И все же Валери отпрянула назад, чтобы через мгновение осознать — вражеское копье ее так и не задело, просвистев справа. Взгляд проследил за движением лезвия и через мгновение уловил истинную цель нападения — существо Домну.

Выглядело оно будто мерзкая каракатица, в два локтя длинной. И, несмотря на свою безобразность, двигалось существо довольно ловко, что и продемонстрировало, успешно увернувшись от первого удара сида. Фейри, однако, это нисколько не смутило. Его оружие обратилось в размытую полосу. Удары обрушились на врага чередой рубящих взмахов и острых уколов. В то же время он сам заскользил вправо, поворачивая противника спиной к жрице. Та подобралась, готовясь нанести удар.

Увы, план оборвался, не успев даже подойти к своей реализации. Валери, изготовившая посох, почувствовала вспышку магии и тут же нанесла удар с разворота. Вторая каракатица отпрянула назад, так и не сумев атаковать женщину со спины. Следом пришел и третий враг, выбрав своей целью сида. Схватка приняла угрожающий оборот. Вернее, так показалось на миг.

— Gwynt rush! — прокричал Глэд, и поток воздуха врезался в его первого противника.

— Def grei! — новое заклинание и позади второй каракатицы выросли ледяные пики. Внезапно загнанная в ловушку, она уже не успела уйти от точного удара копья.

— Sin! — прозвучал женский голос.

Противник Валери на миг замер, ошеломленный магией Хаоса и тут же оказался сметен увесистым ударом посоха. Заключительным аккордом прозвучал взмах копья сида, отделившего голову от туловища последнего оглушенного противника. На поляне повисла мертвая, не нарушаемая ни единым звуком тишина.

— Нам не стоило начинать этот разговор. В особенности в подобном месте, — наконец прервала тишину Валери. — Мы отвлеклись от нашего задания и звуками привлекли к себе врагов. Это могло завершиться смертью.

Глэд ответил молчанием и едва заметной усмешкой. Впрочем, жрица ее уловила.

— Что? Почему ты молчишь? Ты... знал о всем заранее? Знал, что на нас нападут? Но почему тогда не предупредил меня? — последний вопрос был произнес со злостью, к которой примешивался страх из-за недавно пережитой схватки.

— Почему? Валери, скажи мне, а как ты предполагаешь выжить на нашей почетной миссии?

— О чем ты? Я умею сражаться!

— Безусловно. Твои навыки владения посохом превосходны..., для человека. Я уже успел оценить их раньше. Однако, как ты надеешься выжить в Домну, если не можешь вовремя реагировать на нападение противника?

— Ты отвлек меня!

— В предстоящей охоте тебя будут отвлекать мысли, движение листвы, звук моих шагов. Ты не сможешь сохранять сосредоточение всегда. Единственный способ в нашем положении выжить и вернуться с добычей — научиться действовать в любой момент времени, когда бы не произошла атака.

Валери не знала, что на это ответить. Слова Глэда звучали разумно, однако действия вызывали сильное неприятие.

— Ты прежде путешествовала? — внезапно сменил тему сид.

— Я? Да, конечно. Меня бы не пригласили в отряд, не имей я такого опыта.

— В составе отряда?

— Почему ты... Да. Именно так.

— Ясно. Ты не обладаешь нужными умениями, однако лишь из-за недостатка опыта. А значит, что ты рано или поздно научишься всему необходимому. Если, конечно, тебя прежде не съест какая-нибудь местная тварь.

— Благодарю за столь трогательную заботу.

— Не стоит. В конце концов, я также заинтересован в этом. Ведь именно ты должна прикрывать мою спину, — проигнорировав сарказм, ответил Глэд.

Несколько мгновений прошли в молчании, потраченном Валери на то, чтобы немного успокоиться и переварить сказанное фейри. Ей было тяжело это признать, но, судя по всему, напарник был прав. Внезапные атаки в Домну являлись данностью. А необходимость научиться быстро реагировать на них — вопросом жизни и смерти. Хотя методы сида жрице все равно не нравились.

— Так значит, именно за этим ты затеял недавний разговор? Хотел оценить, как я способна справиться с внезапной опасностью? — спросила Валери.

— Не только. Еще мне требовалось выяснить, приманит ли хищников звук. Опять же нам действительно следовало разрешить возникшие разногласия. Причем, не привлекая внимание посторонних. Мы напарники — обиды могли сказаться в самый неподходящий момент.

Валери кивнула, попутно отмечая, что сид так и не ответил на протянутую руку дружбы. На то была причина, но момент прошел. Возможно, стоило попросить прощение вновь, но сейчас на это не было сил. Чувства выгорели, оставив в душе лишь золу. К тому же напоминала о себе обида.

— К слову, ты должна быть довольна итогами этой схватки, — меж тем проговорил Глэд.

— Это еще почему?

— Как же, мы ведь исполнили поставленную задачу. Поймали добычу к столу наших соратников.

При этих словах сид едва ли не с нежностью посмотрел на тела каракатиц. Валери почувствовала тошноту.

— Треть от добычи полагается нам самим. Ты что будешь, заднюю часть, грудинку, может лапки?

— Ты издеваешься? — спросила разъяренная женщина.

— Ну что ты. Нам ведь действительно требуется это съесть, — с этими словами Глэд вновь взмахнул копьем, отделив от ближайшей туши солидный кусок плоти вместе с несколькими лапками.

Наколов получившийся кусок на копье, фейри прикрыл глаза и будто бы в наслаждении вгрызся в плоть зубами. Жрицу передернуло от омерзения.

— Я дал сигнал отряду. Вскоре у нас заберут добычу. Если не хочешь ослабеть, рекомендую приступить к трапезе, — на секунду отвлекшись, проронил сид.

Нехотя, женщина последовала его совету.

Охотники успели управиться с большей части туши каракатицы, прежде чем к ним прибыла тройка аниморфов. Птицы-фейри без лишних слов подхватили две предназначенные отряду туши и скрылись в переплетении листвы. Валери проводила их без сожаления. Пусть пища и принесла ощущение наполненности, она так и осталась для нее отвратительной. Впрочем, жрица надеялась, что следующие трофеи будут приятнее хотя бы на вид.

— Двигаемся цепочкой. Я впереди. Сохраняем максимальную тишину, — меж тем скомандовал Глэд, а зачем, чуть помедлив, добавил. — И да, Валери. Я принимаю твои извинения и сам прошу прощение. Тот случай действительно был прискорбным недоразумением.

Сказав это, Глэд двинулся вперед, взяв курс параллельный отряду. Жрица же последовала за ним, чувствую, как с души уходит давящая тяжесть. Быть может ее миссия не окажется столь неприятной?

Глава 18. Бесконечный лес.

"Сколько прошло времени?" — этот вопрос звучал в голове Глэда из раза в раз, но никогда не находил ответа. Чем дольше они шли по миру Домну, тем больше сливались и растягивались дни.

Город остался позади. В одном или же целом десятке переходов. И теперь их окружал лес, которому все не было конца. Лиственные деревья сменялись хвойными, вековые, древние великаны перерастали в молодую поросль. Порой вокруг отряда и охотников разворачивалось что-то совсем невообразимое. Зеленое, сплошное переплетение тонких стволов, листьев и канатов, через которые невозможно было даже протиснуться, лишь прорубать дорогу оружием.

Глэд никогда не видел ничего подобного в своей жизни. Сид вовсе считал, что такой лес являлся невозможным. Как в нем могли существовать звери? Как пробивали себе дорогу растения? Откуда брало силы все это нагромождение зеленого хаоса? Нет, подобное могло быть лишь приступом больной фантазии, кошмаром, навеянным бредом. Кстати, интересная идея. Что, если все события после перемещения с Глэдом не происходили? Что, если он умер, или попал в иллюзию-ловушку? Тогда все это бесконечное путешествие является обманом, игрой его разума... Тихо вздохнув, Глэд протер рукой лицо, пытаясь отбросить безумные мысли. Затем огляделся по сторонам.

Сейчас он и Валери шли в составе отряда. Варден не требовал от охотников постоянно находиться в поисках пропитания. Пары чародеев действовали посменно. При этом время отдыха и пребывания в отдалении от основного отряда высчитывалось предельно просто — по выполняемым нормам. Стоило добыть для отряда хотя бы пять тушек существ Домну и охотники получали право на отдых, перепоручая свою миссию сменщикам. Обычно Глэд и Валери старались не спешить, но в тоже время и не задерживаться на охоте. Не имея шансов самим отыскать добычу, они привлекали к себе внимание шумом, убивали самых охочих до крови существ, а затем шли дальше, на новый ареал обитания местной живности. Такой способ охоты одновременно приносил добычу и снижал риск внезапных нападениях. Хотя поиск пропитания все равно оставался опасным. С момента вступления в лес погибло уже трое магов и являлось очевидным, что это лишь начало.

Словно в подтверждение этих мыслей, впереди послышался гомон десятка голосов. Учитывая прошлые происшествия — верный признак неприятностей. С другой стороны, этот шум вызвал и интерес сида. Событий в пути происходило до прискорбного мало. Единственным развлечением являлись схватки с местным зверьем да редкие разговоры с Валери и Мельтией. В остальном Глэда окружало удручающее однообразие, как бы странно ни было говорить о таком в постоянно меняющемся мире. Так что нечто новое всегда привлекало внимание. Молча переглянувшись с Валери, они направились в сторону голосов.

Как оказалось, источником шума стала охотница, которую обступили товарищи. Это была смутно знакомая Глэду жрица, сейчас пребывавшая в крайне плачевном состоянии. Нет, ран на ней видно не было, но вот душевное спокойствие у женщины отсутствовало. Она лишь взирала в пространство пустым взглядом, да скупо отвечала на задаваемые вопросы. Ее напарника рядом видно не было, что отчасти объясняло подобное состояние. Но лишь отчасти. Может Глэд был излишне черств, но так сокрушаться по поводу гибели соратника не видел смысла. Они все знали, на что шли.

— Я опоздала, совсем немного опоздала... — меж тем прошептала пострадавшая.

Кажется, она проиносила эту фразу уже не в первый раз. По крайней мере, на лицах собравшихся вместо сочувствия отразилось презрение разной степени силы. А Варден, оказавшийся ближе всех, вовсе залепил жрице звонкую пощечину.

— Ты воин и чародейка, избранная для спасения мира! Не смей поддаваться отчаянью и заражать им остальных! Твой напарник мертв. Теперь ты обязана взять его ношу на себя. Соберись!

Удивительно, но затрещина, подкрепленная мотивирующей речью, действительно сработала. Жрица бросил на командира злой взгляд, но затем кивнула, беря себя в руки. Со стороны других членов отряда, поступок Вардена также вызвал одобрение. Видно им самим хотелось выбить дурь из соратницы. На этом краткое происшествие и завершилось, оставив после себя легкое чувство тревоги. Чародеев оставалось все меньше.

— Звери унесли тело, — хмуро проронила Валери.

— Что?

— Существа Домну успели скрыться с телом фейри прежде, чем прибыла подмога.

Глэд подавил острое чувство проклясть весь этот мир. Настроение испортилось пуще прежнего. Ведь ему в очередной раз показали — пусть они и называют себя охотниками, для местных хищников чародеи остаются добычей.

— Глэд, Валери, настал ваш черед, — в унисон этим мыслям, проговорил Мэронар.

Сид безропотно подчинился, направившись влево от отряда, в сторону обманчиво мирного леса. За ним молча последовала Валери. Новый смертельно опасный поход начался.

Словно желая усыпить бдительность охотников, окружающее пространство встретило их светлым и чистым лесом. Стройные березки вольготно расположились вокруг двух чародеев, пропуская сквозь свои кроны свет, и одновременно открывая вид на далекий свод пещеры. Бросив безразличный взгляд вверх, Глэд было сделал шаг дальше, но остановился. Затем вновь осторожно посмотрел в сторону свода.

— Валери, ты видишь тоже, что и я?

— Это небо? — без особой надежды спросила жрица.

— Тогда почему оно покрыто рябью?

— Это не небо... — обреченно признала Валери. — Да, Глэд, я также вижу море над нашими головами.

— У тебя есть объяснение этому фоморову непотребству?

— Здесь не следует упоминать имена этих существ!

— Думаешь, если назвать имя их рода, то они сразу придут? — с насмешкой спросил сид.

— Я думаю, когда дело касается существ с силой бога, предосторожность не может быть лишней. Особенно в их обители! — со злостью и долей страха ответила Валери.

Фейри знали о фоморах намного больше, нежели друиды. Что сказать, далекие предки Глэда даже воевали с этими монстрами под предводительством Морриган. А потому хоть сид и осознавал опасность этих созданий, излишними предрассудками он не страдал. Впрочем, в бессмысленную полемику ему также вступать не хотелось.

— Как скажешь. Однако все же ответь. Есть ли у тебя идеи о сущности этого феномена?

— Нет. Я не представляю, как его объяснить. Единственное очевидное предположение — этот мир существует по другим законам. Каким — даже не представляю.

— Да, это действительно так, — медленно проговорил Глэд.

В его голове настойчиво билось одно воспоминание — вид волков, бежавших по стене дома. Именно бежавших, не карабкавшихся. По всем известным сиду законам, эти звери должны были упасть. Однако они считали иначе, ловко делая то, что являлось недоступным чародеям. Существовала ли между этими способностями существ Домну и покоящейся над головами охотников водой связь? С высокой вероятностью — да. Но какая? После нескольких секунд сомнений, он поведал свои мысли Валери, но увы, она связи между этими явлениями также не нашла. Домну успешно скрывал свои тайны от посторонних.

— Не знаю, как объяснить это явление, но с другой стороны, если местные звери способны ходить по стенам, то может быть это под силы и нам? А тогда... — меж тем начала говорить Валери, но тут же прервалась. — О! Наконец-то они появились!

Еще не отзвучало последнее слово, как из-за высокой травы прыгнула салатового цвета ящерица. Прыгнула, чтобы мгновение спустя упасть с раскроенным черепом. Похожая судьба постигла и ее сородича, выбравшего целью сида. Еще две ящерицы на миг застыли, увидев скорую смерть товарищей, а затем бросились бежать. Но и это им не удалось — чары оказались куда быстрее. Хотя стоило признать честно, если бы не развивающаяся чувствительность чародеев к энергии хаоса, это атака могла оказаться куда опасней.

Повторив привычную процедуру с поеданием своей доли и передачей добычи отряду, пара охотников вновь выдвинулась в путь.

"И все же, как долго мы уже путешествуем?" — в очередной раз задался вопросом Глэд. Он мог сказать точно о том, сколько раз выходил на охоту — одиннадцать, если считать и нынешний. Но вот как долго длились сами походы за добычей? Сид привык отмерять время по положению Солнца, а потому здесь терялся в догадках. Вроде бы охота никогда не затягивалось более чем на половину суток. Скорее даже меньше, длилась едва ли четверть. Если взять последнее утверждение за аксиому, выходило, что они с Валери провели на охоте всего три дня, и еще столько же потратила их смена. Прибавить к тому путешествие через город и... Получится лишь семь суток, проведенных в Домну.

В действительности Глэд уже не первый раз производил подобные подсчеты, но всегда воспринимал их с недоверием. Ему казалось, что прошло куда больше времени. Месяц, может быть даже несколько. В сознании время, проведенное в этом мире, казалось невероятно долгим, все же, что осталось там, в Пархейме и Скафе, наоборот воспринималось далеким, произошедшим будто бы много лет назад. Странное чувство, ведь Глэд являлся опытным путешественником, ему было не привыкать к долгим утомительным походам.

Какая-то неправильность кольнуло сознание сида, сбивая с мысли. Чувство опасности появилось внезапно, оно буквально надорвалось, взывая к сознанию. И Глэд не стал им пренебрегать, резко отпрыгнув вправо. Одновременно он заметил, как начала действовать Валери, но как раз она и не успела. Противник оказался быстрее.

С клонившихся к земле веток над их головами спрыгнули множество юрких существ. Часть из монстров рухнули на землю, другие когтями вцепились в тело Валери и сида. Глэд крутанулся, стряхивая с себя одну из тварей, одновременно с этим копьем подрезая еще двух.

— Gwynt rush! — прокричал сид, и еще нескольких противником снесло прочь.

Однако на этом схватка не завершилась, скорее, началась ее самая острая фаза. Воздух прорезал вскрик жрицы, безуспешно пытавшейся убить атаковавших ее тварей серпом. Мелкие хвостатые монстры, однако, ловко уворачивались, не переставая полосовать тело женщины когтями. Один выгадав время, впился в плоть Валери зубами, тут же проглотив кусок.

Глэд на миг замер в растерянности, не зная, что предпринять. Взмахом копья оборвав жизнь еще одной твари, он отчетливо понял, что не сможет применить ни одного атакующего заклинания. А, действуя копьем, потратит непозволительно много времени. Возможно слишком много, чтобы сохранить жизнь Валери. В голове с немыслимой скоростью пронеслась череда возможных действий, однако новый вскрик женщины, рухнувшей на колени, заставил сида действовать, остановившись на одном.

Два быстрых шага, круговой разворот, исполненный, дабы убить кинувшуюся сбоку тварь, и вот Глэд уже оказался прямо напротив жрицы. Копье фейри устремилось вперед, но прошло мимо увернувшегося монстра Домну. Впрочем, это уже не имеет значения. Коснувшись наконечником кожи жрицы, Глэд пустил в действие чары.

— Tine dhìon se!

Мгновение и фигура жрицы вспыхнула ореолом огня.

Разумеется, монстрам это не понравилось, они тут же прыснули в стороны. Часть кинулась к Глэду, но тот был готов к подобному развитию событий и встретил их ударами копья. Другие устремились в лес и спустя недолгое время их примеру последовали все, еще не испустившие дух звери. Краткий миг и на потревоженном участке леса остались лишь два чародея и трупы десятка монстров. Стремительная схватка оказалась завершена.

— Tine diflannu, — произнес Глэд, прерывая действие заклинания.

Огонь опал, обнажив фигуру упавшей на землю жрицы. Надо сказать, выглядела она скверно. Нет, сам огонь не причинил вреда женщине. В заклинании Глэда стояла установка защищать объект, на который оно накладывалось, в данном случае жрицу. Однако и без того ей серьезно досталось от тварей Домну. Десятки резанных ран, несколько участков, где куски плоти оказались вырваны и теперь обильно кровоточили. По отдельности — ничего смертельного. Но вот в совокупности раны вполне могли свести Валери в могилу, как бы противоречиво это не звучало в мире мертвых.

— Не двигайся, я уже отправил сигнал с просьбой о помощи, — проговорил сид, опускаясь перед жрицей на колено.

Пусть состояние напарницы было довольно тяжелым, специально для подобных случаев охотникам выдавали эликсиры и целебные мази. Таковые имел и сид. Рука его пробежалась по нескольким склянкам в подсумке, чуть задержавшись на "Эликсире бессмертия" и "Каплях гиса". Затем Гэд выхватил простое исцеляющее зелье и осторожно вылил малую тольку на самые опасные раны. Валери сдавленно зашипела, процедура лечения не являлась приятной. Затем в ход пошли мази. Постепенно кровотечение начало замедляться.

К тому моменту, как к месту схватки прилетели четыре аниморфа, состояние Валери было стабилизировано, и чародеев под охраной сопроводили до места лагеря. Очередная охота оказалась завершена.

"Сколько прошло времени?" — и вновь этот вопрос. С момента ранения Валери, сид успел поохотиться еще пять раз. Дважды, с другим напарником, затем к нему присоединилась выздоровевшая жрица. И все это время они непрерывно двигались через опостылевший лес, упорно не желавший выпускать экспедицию из своих объятий. Время продолжало размываться, а прошлые дни — покрываться дымом забвения. Но чародеи продолжали идти и идти, упорно двигаясь в неизвестность, в надежде однажды наткнуться на путь ввысь. Ни разу отряд не останавливался надолго. Ни единого мгновения чародеи не отвели на сон. Если честно, Глэд вовсе не был уверен в том, что способен в нынешнем положении спать. А также не знал, влияет ли этот факт на его состояние? Он чувствовал усталость, не физическую, а скорее душевную. Но в чем была ее причина? Именно в отсутствии сна? В особой атмосфере Домну? В бесплодности их пути, который вел в никуда? Возможно, один из этих ответов был верен, а может правильными являлись они все. Так или иначе, Глэд, как и все иные члены отряда, неустанно шагал, исполнял приказы, убивал монстров, чувствуя, что пребывает в некой полудреме. А затем произошло пробуждение. Сподвигло его всего одно единственное известие — аниморфы отыскали выход из леса.

Стоило только этой новости промчаться меж чародеями, как их силы будто бы удесятерились. Скорым шагом, едва не переходящим на бег, они устремились в ближайшую к выходу из леса сторону. При этом каждый, Глэд в том числе, почувствовал в себе небывалое возбуждение. Они испытывали надежду. Надежду на то, что, наконец, найдут верное направление. Увидят путь к Дагде и начнут приближаться к моменту завершения своей миссии. Несколько хищников, решивших подкрепиться членами отряда, оказались в мгновения изрублены на куски — они оказались восприняты лишь как досадная помеха.

Чародеи шагали вперед, двигались, бросая по сторонам чуть безумные взгляды. И наконец, они увидели это — меж деревьями показались клочки дикого поля. Еще сотня шагов и пространство расширилось. Над головами открылось невообразимо огромное пустое пространство, впереди — широкое полотно золотистого поля. После пребывания средь давящего покрова леса, этот вид приносил невероятное облегчение, почти счастье. Однако, стоило привыкнуть к открывшемуся простору, как внимание членов отряда безраздельно завладел новый объект.

Вдали, в нескольких переходах от отряда, вздымалась стена, нет, не так, Стена. Она соединяла землю, по которой двигались путники и свод пещеры. Ровная, невероятно протяженная, поверхность поражала воображение даже на значительном расстоянии. И самым шокирующим в ней были отнюдь не размеры, а растения, что вытягивались в сторону центра пещеры. Ели, сосны, березы, множество знакомых и никогда невиданных деревьев, устремляли свои вершины к чародеям. Отчего в разуме Глэда настойчиво забился вопрос. Та земля, на которой он сейчас стоял, она была полом, стеной или потолком?

Глава 19. Подняться вверх.

Каким бы шокирующим ни являлся представший перед чародеями вид, двух мнений насчет него быть не могло — отряду следовало отправляться к Стене. Благо путь до нее обещал пройти легче, нежели уже преодоленный. Впереди, сколько мог охватить глаз, виднелась лишь ровная степь. Ободренный этим видом, отряд споро выдвинулся в путь.

При этом Глэду командование поручило новую задачу. Вернее, старую, но сдобренную приятным дополнением. Ему вернули Саэфа и отправили на патрулирование, с попутной обязанностью охоты на местное зверье. Необходимость лишний раз рисковать своей шкурой фейри не обрадовала, однако возможность вновь оседлать старого боевого товарища приятно согрела сердце. Что уж говорить о самом Саэфе? Конь, освобожденный от лишней поклажи и почувствовавший намерения хозяина, едва ли не заплясал от нетерпения. А стоило Глэду сесть верхом, как Саэф помчался во всю прыть, рассекая грудью высокую траву. Сид, нисколько против этого не возражал, сам отдавшись упоительному ощущению быстрой скачки. Давно он не чувствовал себя столь хорошо.

Охота также пошла прекрасно. Что не говори, но Саэф для Глэда являлся куда как лучшим напарником, нежели Валери. Конь обладал великолепной реакцией и редким для лошадей бесстрашием. Ни один противник не мог застать их врасплох. Каждая атака существ Домну оборачивалась для них неудачей, а то и вовсе ударом копыта точно промеж глаз. А уж если зверю удавалось увернуться, то в дело вступал Глэд. Путь стал несоизмеримо легче, причем не только для сида. Весь отряд почувствовал себя в большей безопасности, ведьтеперь противник не мог затаиться в переплетении ветвей. Потери также снизились. Убитых не оказалось вовсе, а раны получили лишь трое, да и они вскоре выдоровели.

Впрочем, нельзя сказать, что путь отряда проходил совсем без трудностей. Таковые имелись, и главной из них стала водная преграда, внезапно представшая на пути чародеев.

Река, протекавшая перпендикулярно движению отряда, не была велика. Ее ширина составляла около восьмидесяти локтей. Имейся здесь брод, это расстояние можно было перейти довольно быстро. Однако брода тут не наблюдалась, а "водичка" являлась таковой, что не вызывала ни тени желания в ней искупаться. Для начала стоило сказать о ее цвете. Тот постоянно менялся, переходя от бирюзового до ярко красного. При этом бьющие по глазам краски буквально кричали о неестественности, опасности. Но мало того, вода еще и бурлила, будто закипающий суп. Глэд не знал, возможно ли было в нем свариться, но не испытывал желание пробовать. А ведь помимо самой воды, в реке определенно имелись еще и жители. Просто не могли не быть, ведь данный мир уже доказал свою населенность. А так как у сида имелись очень свежие воспоминания о встрече с одним из морских монстров, ему вовсе не хотелось узнавать, какие водные чудища обитают в Домну. Не хотелось, но Глэд чувствовал, что, вне зависимости от своего желания, ответ он получит.

Впрочем, сомнения насчет преодоления преграды возникли не у него одного. Стоило подойти к берегам реки, как Варден созвал офицеров на совет и о чем-то долгое время с ними гворил. Видимо, вырабатывал план действий. Когда же совещание завершилось, все чародеи оказались собраны перед ликом начальства.

— Нам неизвестно, кто обитает в этой реке, а потому первым через нее перейдет один всадник. Им станет...

Взгляд Вардена пробежался по столпившимся чародеям, остановился на Глэде, но через мгновение скользнул дальше, куда-то влево.

— Первым реку перейдет Крантар, — назвал командующий имя фейри, также патрулировавшего окрестности верхом. — Он преодолеет водную преграду по созданному чарами мосту. При этом команда заклинателей встанет на его защиту, в случае надобности применив нужные чары.

Крантар, очевидно, не был счастлив оказанной честью, но возражать не стал, молча направившись в сторону своего скакуна. В то же время группа отобранных Варденом друидов собралась у берега, творя ритуал. Их усилиями вскоре оказался воздвигнут каменный мост, в самой высокой точке возвышающейся над водой на высоту в десять локтей.

Если бы кто спросил Глэда, то он бы усомнился в том, что такое расстояние позволит чувствовать себя в безопасности. Однако ни его мнение, ни мнение Крантара командование не интересовало. А потому, спустя непродолжительное время, под внимательными взглядами десятков глаз, всадник подъехал к началу моста.

Надо отдать должное Крантару, тот не стал раздумывать, тянуть время. Едва получив знак Вардена, фейри подстегнул коня, взявшего с места в галоп. Копыта гулко застучали по каменному основанию, конь на пределе своих сил взбежал по крутому подъему... И именно там, на вершине моста, всеми ожидаемое событие произошло. Из морской пучины выбросилась гигантская туша монстра.

В первое мгновение было очень сложно понять истинные размеры чудовища. То попросту взметнулось ввысь, скрадывая тело потоками алой воды. А уже через мгновение монстр одним ударом разбил каменный мост, должный служить надежным средством переправы. Сотни камней разбросало по округе, однако, страшная опасность обошла стороной того, на кого и была направлена. Крантар уцелел, чарами направив своего скакуна далеко вперед и вверх. Приземлился всадник уже на другом берегу, совершенно невредимый.

Событие, впрочем, на этом не завершилось. В то же самое время как монстр рушил искусственную переправу, а Крантар спасал собственную жизнь, чародеи отряда не сидели без дела. Сразу как появилось чудище, два десятка друидов принялись творить одно единственное заклинание. И не успел еще речной монстр упасть обратно в объятья своей стихии, как чары оказались выпущены на волю. Вода взбурлила гигантским водоворотом, поднялась вверх, обхватив тушу создания Домну, а затем устремилась к берегу.

Чудовищу это отчетливо не понравилось. Оно яростно забилось в оковах воды. Целые потоки жидкости обрушились в реку. Однако вовремя выбраться из капкана монстр не успел. Его туша упала уже на твердую поверхность.

Вне родной стихии чудище стало видно отчетливей и, надо сказать, оно по настоящему поражало. Длинной в пятьдесят локтей, в пятнадцать шириной, тварь помимо невероятного объема обладала еще и внушительной пастью, способной за раз заглотить всадника и его коня. Ко всему прочему от морды создания Домну отходили длинные гибкие отростки, похожие на толстые усы. От обычных волос они отличались тем, что умели рассекать воздух, подобно лезвиям. Потому оказываться в радиусе их досягаемости не хотелось. Благо это и не требовалось, ведь основным подспорьем в борьбе с монстром являлась магия.

Стоило лишь чудищу удариться о землю, как в него устремились десятки заклятий. Стихии огня, воздуха и земли вонзились в плоть, не оставляя на той живого места. Все без исключения чародеи приняли участие в атаке, и Глэд не стал исключением, пустив в бельма зверя несколько воздушных копий.

Однако массированная атака не смогла убить речного монстра, лишь ранила его. Зверь яростно и, будто бы, бессмысленно задергался, взревел. А затем пространство вокруг него словно потекло. Земля обратилась в грязь, потянулась к чародеям, стараясь затянуть в себя самых беспечных. Монстр начал погружаться в созданную им самим топь, одновременно продвигаясь к реке.

— Kloch grei! — прокричал Глэд, создавая под мордой зверя россыпь каменных пик. Это препятствие чудище явно раздосадовало. Оно остановилась, одним мощным движением разбило пики, попыталось двинуться дальше, однако пример сида к тому моменту подхватили десятки других чародеев. Впереди, с боков и даже под самим монстром все ощетинилось острыми наконечниками скал.

Чудище отчаянно забилось, ценой ран, крови, прокладывая себе путь. Словно земляной червь, оно двинулось вперед, к спасению. Валери и еще несколько чародеев использовали Заклятья Хаоса, вызывая смятение в разуме монстра, замедляя, мешая преодолеть последние несколько шагов к берегу. И этого оказалось достаточно, чтобы чародеи смогли подготовить следующий сокрушительный удар.

Новое объединение сил, в которое теперь оказались вовлечены и люди и фейри. Нарисованные руны спыхивают от энергии, даруемой тремя десятками чародеев. А затем обратились в пыль, рождая разогнанный до чудовищной скорости гигантский осколок льда.

Глэд не смог различить сотворенное заклинание. Зато прекрасно рассмотрел результат. В самом центре туши речного монстра образовалась сквозная дыра, диаметром в четыре локтя. Такая рана являлась смертельной для большинства живых существ, и монстр не стал исключением из правил, затихнув у самой кромки берега. Схватка оказалась завершена.

Первым к поверженному врагу подошел Варден. Прислушавшись и для надежности потыкав посохов тушу зверя, тот обернулся к членам отряда и широко улыбнулся.

— Это была славная охота, и вы все превосходно в ней потрудились. Так пусть теперь каждый пожнет ее плоды. Мяса здесь хватит на всех. Не сдерживайте себя, ешьте за пятерых и пусть воцарится пир!

Отказываться никто не стал и вскоре чародеи, будто муравьи, облепили тушу поверженного монстра.

Пожалуй, никогда еще Глэду не приходилось столько работать челюстями. Пускай тело чудища поедали целых сорок четыре рта, оно являлось огромным, на каждого из чародеев в среднем приходились куски в три-четыре их веса. И это притом, что время трапезы было ограничено.

Будь у членов отряда настоящие тела, а не странные духовные подобия, они бы не смогли осилить и десятую часть туши. Однако их нынешнее состояние позволяло есть невероятно много, все пуская в прок. Каждый следующий кусок плоти приносил новый заряд сил, бурление энергии. При этом само понятие пересыщение отсутствовало. Чародеи приобрели поистине бездонный желудок. Так что не требовалось себя упрашивать, отрезая новый кусок плоти. Тот и сам просился в рот.

В итоге туша речного монстра оказалась почти осилена, и лишь жалкие крохи в единый момент испарились черным пеплом. Чародеи же, изрядно приободренные, вновь затеяли переправу. Причем теперь переход через реку их не пугал. Они не были прочь устроить еще одну рыбалку, ради такого улова. Впрочем, местная живность то ли почувствовала настрой чужаков, то ли просто умела учиться на ошибках своих собратьев, однако повторной атаки так и не произошло. Отряд спокойно переправился через реку, по вновь возведенному мосту. После чего, не делая привалов, с удвоенной энергией устремился к Стене.

Глэд, верхом на Саэфе вновь приступил к своим обязанностям. Даже несмотря на богатый улов, никто не отменял необходимость получения новой добычи и разведки местности. Так что сид верхом непрестанно бороздил местность, поражая каждого, кто решался попробоваь его на зуб. Довелось Глэду оценить и перемены в его магии. Связь между силой заклинаний и качеством питания была замечена в отряде уже давно. Однако обычно получаемой еды едва хватало на восстановление сил. Это касалось даже охотников. Пусть они забирали изрядную долю добычи, но и творили заклинания чаще других. Так что разница в рационе почти не чувствовалась. Именно по этой причине недавняя обильная трапеза имела такое значение.

Едва только в первый раз применив удар ветра, Глэд оказался ошеломлен силой получившегося заклинания. Стихия сформировалась намного проще, затребовав меньше контроля. В результате заклинание, раньше способно лишь откинуть и ошеломить врага, на сей раз проломило тому череп. Удивительная и крайне радующая перемена.

Обладание подобной силой сделало охоту намного более безопасной. В череде следующих вылазок никто из чародеев не получил опасных ран. Путь до Стены проходил удивительно спокойно. Так спокойно, что Глэд невольно ожидал, как в эту безмятежность ворвется кровавая вакханалия. Однако она все никак не происходила. Совершено беспрепятственно, обыденно, в какой-то мере даже скучно, отряд и достиг поставленной цели, упершись в Стену.

— Не знаю как ты, сид, а я представляла себе это место более внушительным, — с отчетливым недовольством проговорила Валери.

— Ты хотела найти здесь действующий портал, что перенесет нас наверх? — с насмешкой спросил Глэд.

— Достаточно было бы самой обычной лестницы, — ответила жрица, косясь вправо.

В целом, сид мог ее понять, ведь он сам оказался несколько разочарован. Итак, чародеи добрались до той грани, из которой прорастала Стена. И она представляло собой... Если использовать аналогию, больше всего это было похоже на угол комнаты у нерадивой хозяйки, где в месте соединения пола и стены набралось изрядно мусора. Так и здесь вплотную подойти к Стене мешал "мусор" в виде осколков камней, перемешанных с землей, меж которыми прорастали чахлые деревца. Стена на уровне глаз чародеев также не поражала воображение. Ровно та же высокая трава, что росла и под ногами магов. Хотя если посмотреть выше... Выше степи пробивали острые гребни скал, разраставшиеся в настоящие горы. Которые, невероятным каменным массивом, нависали прямо над головами чародеев, казалось, каждое мгновение готовые обрушиться вниз. Нет, выше смотреть совершенно не хотелось. Благо основная трудность и поиск ее решения находилась прямо перед ними.

Вот под внимательными взглядами членов экспедиции к Стене приблизился сам Варден. Осторожно ступая по неустойчивой поверхности, посохом сминая кустарник, он добрался вплотную до ковра зеленой травы перед своим лицом и замер в задумчивости. Затем рукой коснулся земли, не добившись, очевидно, никакого необычного эффекта. Далее старый друид попытался исполнить нехарактерный для него акробатический трюк — поднять правую ногу выше груди и наступить ей на Стену. Глава отряда едва не потерял равновесие при этом действии, но задуманное выполнил. Вновь без видимого результата. Твердо встать на Стену так, будто она являлась полом, ему не удалось. Неведомый груз все также давил на друида, притягивая его к прежней поверхности.

Словно в насмешку над усилиями человека, из зарослей густой травы над головами чародеев выглянуло существо, очень похожее на крупную лисицу. Та оглядела незнакомых ей существ, а затем совершенно спокойно, с видом абсолютного превосходства, удалилась в сторону гор. По всем известным чародеям законам, зверь долен был свалиться вниз, однако лисице на это было отчетливо плевать. Она проделывала трюк, недоступный чародеям, с восхотительной легкостью, явно не прибегая ни к каким чарам.

— Лесли, организуй охранение, — с едва сдерживаемой злостью, приказал Варден. — Остальные — приступайте к поиску пути наверх. Нам необходимо понять, как подняться по этой фоморовой Стене, и мы не сдвинемся с места, пока не разгадаем эту загадку!

Очевидно, командиру надоело изображать из себя шута, и он решил передать эту почетную обязанность своим подчиненным. Что ж, если отбросить иронию, то Варден был прав. Они действительно обязаны отыскать возможность идти по Стене. Иначе до Дагды, покоившегося где-то высоко над их головами, не добраться.

Чародеи недружной толпой приблизились к Стене, по пути окончательно уничтожая кустарник. Затем каждый принялся за попытки разгадать представшую перед ними загадку в меру своего разумения. Кто-то, как и Варден, пытался забраться на Стену с помощью силы. Кто-то использовал чары. Кто-то просто стоял, задумчиво глядя на потуги коллег.

Глэд был в числе последних. Он отчетливо осознавал, что заклинания в решении этой проблемы не являлись подспорьем. Чародеи попросту не могли себе позволить тратить магию на простое передвижение. Также очевидным являлось то, что на существ не воздействуют никакие природные силы. Ладно Стена и свод пещеры, на которых деревья и горы росли будто на самой обычной земле, вбок и низ. Но ведь Глэд отчетливо помнил, как звери Домну бегали по тоненьким веточкам, стволам деревьев, по те же самым стенам, но уже домов в давно покинутом призрачном городе. То есть, местные существа могли передвигаться по любой поверхности. Так почему чародеям это не удавалось? Чем они принципиально отличались от них? Для ответа на данный вопрос требовалось вначале разобраться в том, кем были сами маги в своей нынешней ипостаси.

Глэд вспомнил день прибытия. Открытия, ставшие привычными. Отсутствие жара и холода, запахов, возможность задавать вкус веществ одним своим желанием. Вспомнил демонстрацию Мэронара. То, как тот гнул свои конечности вопреки их прежней природе. Сид и сам научился подобному трюку, но так и не смог встроить его в свой стиль боя. Все навыки Глэда были заточены под иное, требовались новые тренировки, дабы привить телу чуждые прежде возможности. Увы, на них не было времени. Впрочем, сид отвлекся.

Итак, нынешние тела чародеев имели мало общего со своим прежним состоянием. Они больше походили на алчных духов, чем на живых созданий. Разве что были более... материальны. И тоже можно сказать о местном зверье. Если не обращать внимание на отсутствие разума, то у членов отряда и существ Домну была похожая природа, возможно даже одинаковая. Но что же тогда их отличало?

Если подумать, то это... разум. Именно разум, привыкший к реальности совсем других миров. Глэду вновь вспомнилась возможность задать вкус поглощаемой пищи. Для достижения этого эффекта сид не творил заклинаний, не проходил ритуалов, он просто желал и мир шел ему навстречу. Так может быть в этом и есть ответ?

Закрыв глаза, Глэд очистил разум, используя технику, известную каждому чародею. Затем шагнул вперед, поставив правую ногу на Стену. Тело чуть качнуло назад, но сид не позволил себе упасть, более того, он принялся транслировать в разум одну единственную идею, заставляя себя полностью поверить в нее. Сделать данностью.

Вновь тело стало терять равновесие, и тогда сид сделал еще одно движение, еще один шаг вперед. А затем раскрыл глаза и осторожно оглянулся назад. Там, за спиной, виднелась насыпь и утрамбованная земля. Та земля, которую чародеи так долго не могли покинуть. Первый шаг вверх, к цели миссии, был сделан.

Глава 20. Подозрения.

Глэду не потребовалось много времени, чтобы поведать суть своего открытия остальным чародеям. Благо оно являлось невероятно простым, буквально лежащим на поверхности. Странно, что лишь сиду пришла на ум данная разгадка, но возможно причина крылась как раз в ее простоте? Так или иначе, нужные сведенья оказались получены всеми без исключения членами отряда, после чего, по приказу Вардена, чародеи приступили к тренировкам. Требовалось закрепить на уровне инстинктов способность воспринимать любую твердую поверхность за ту, на которой возможно стоять. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из членов отряда сорвался со Стены, на миг утратив сосредоточение.

Потому, чародеи, действуя посменно, приступили к монотонной, утомительной тренировке, раз за разом учась подниматься и опускаться по доступным поверхностям. Те из них, кто успешно осваивал этот этап, учились действовать быстрее, без подготовки. Менять точку опоры двигаясь быстрым шагом. Увы, последнее оказывалось крайне сложным. Сам Глэд множество раз кубарем летел с насыпи, не успев закрепить в сознании перемену в направлении притяжения тела. Впрочем, определенный прогресс был, а для лучшего результата требовалось лишь время и должные усилия.

Глэд не мог сказать точно, сколько времени им позволили отрабатывать новый навык. По ощущениям прошло не менее половины суток, прежде чем каждый из членов отряда почувствовал себя уверенно на "новой земле". После чего Варден посчитал необходимым встать лагерем, позволив своим подчиненным немного отдохнуть. Необходимость в этом не просто возникла, она являлась невероятно острой. Ведь с момента выхода из призрачного города чародеи нигде не останавливались надолго. Они непрерывно двигались, отбиваясь от дикого зверья. Две или целых четыре декады без сна и отдыха. В Скафе или Пархейме подобное попросту убило бы путешественников. Здесь, в Домну, всего лишь ввело в состояние мрачного отрешения, стоило чародеям добиться первой из поставленных целей.

Глэд воспользовался возможностью и растянулся на траве, бездумно глядя в сторону недавно пройденного пути. Надо сказать, место для привала было выбрано удачное. В пятиста шагах от начала Стены, под прикрытием маленькой рощицы, уже обследованной на предмет живых и агрессивных обитателей. Тут не требовалось слишком беспокоиться об опасности нападения, а еще здесь имелся прекрасный обзор на пройденный путь.

Так, сид, из своего положения видел недавно преодоленную реку, резко выделяющуюся на общем фоне фиолетовым оттенком вод. А за ней и громаду леса, уходящего далеко вдаль и в стороны, так что нельзя рассмотреть конца. Призрачный город с данной точки, к сожалению, не просматривался. Все же они проделали очень длинный путь. И заслужили отдых. А ведь, если не приглядываться к мелочам, то можно было представить себя где-нибудь в Скафе, на месте одной из привычных стоянок.

Тихо прошелестев крыльями, рядом с Глэдом опустилась Мельтия, спустя мгновения начавшая источать тепло. Позабытый жар, будто бы исходящий из пламени костра. Удивительное чувство, и, сид подозревал, что этой способности девушка научилась именно ради него. Ведь она также помнила те вечера, которые они проводили вместе около яркого пламен.

— Благодарю, это то, чего мне не хватало, — тихо произнес Глэд.

Мельтия ничего не ответила, но сид чувствовал, ей приятны эти слова. Прикрыв глаза, фейри воскресил в памяти воспоминания из своих путешествий и, сомлев под согревающим жаром, сам не заметил, как уснул.

...

Надо сказать, тяжесть похода ощущали не только фейри. Люди также чувствовали тяжелое бремя, свинцовую усталость, наваливавшуюся на плечи. Друид Анаклетиз более всего мечтал о том, чтобы упасть на траву и не вставать, не пытаться бороться с этим опостылевшим миром. Он непременно сделал бы это, но, увы, не мог. Ибо обещал встретиться с другом.

Мысль о последнем чуть согнала усталость, заставила сердце биться чаще. Друид зашагал быстрее, кивками приветствуя встречных соратников. Надо сказать, на него мало обращали внимание. В отряде царило странное отчуждение, безраличие к товарищам по оружию, а отчасти и к самим себе. Люди и фейри спокойно воспринимали вести о гибели того или иного члена отряда и шли дальше. Не оглядываясь, не жалея, легко выбрасывая из памяти жертв похода.

На Анаклетиза эта обстановка очень давила. Он привык к поддержке товарищей. К тому, что всегда можно положиться на того, кто идет рядом. Много путешествуя, тем не менее, он всегда встречал людей, которым мог довериться. Но вот здесь подобного не находил. И тем приятней наконец отыскать того, кто поддержит и примет помощь. А ведь еще оставалась надежда на нечто большее...

Последние мысли заставили друида смутиться, и чуть было не сбили с шага. Оглянувшись по сторонам, он порадовался тому, что по-прежнему являлся незаметным для своих соратников. А затем тихо проскользнул меж веток раскидистого клена, полностью скрываясь от посторонних глаз. Еще несколько шагов и Анаклетиз добрался до уговоренного места встречи.

Сердце, которое не подавало о себе вести с момента прибытия в Домну, бешено застучало, передавая волнения человека. Друид несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая сознание, огляделся... Они уговорились встретиться тайно, чтобы не посвящать остальных в свои отношения. Анаклетиз понимал причины подобного, однако из-за такой скрытности теперь приходилось ждать. И лишь оставалось надеяться, что не слишком долго.

Но вот друид почувствовал чужое присутствие за спиной. Повернулся, заранее расплываясь в улыбке и... Это выражение застыло на его голове, снесенной с плеч одним стремительным ударом. Бездыханное тело рухнуло на лесной мох, но никто этого так и не услышал. Такими уж были законы этого мира.

...

Пробуждение Глэда оказалось очень приятным. Сид чувствовал необычайную ясность в голове, мысли проносились резко, стремительно, четко. Он даже не мог предположить, что в нынешнем состоянии способен спать, но оказалось, что это не только возможно, но и крайне полезно. Впрочем, разобраться в собственных ощущениях сиду не удалось, так как его вновь потрясли за плечо.

Тем, кто разбудил Глэда, оказалась Валери и, только взглянув на ее хмурое лицо, фейри понял, что случилось нечто скверное.

— Варден приказал всем членам отряда прибыть к нему.

— Что-то произошло?

— Нам обо всем раскажут на собрании, — ответила жрица, чуть замешкавшись с ответом. Подозрения сида стали лишь значительней.

Легко поднявшись на ноги, Глэд почувствовал, как на его плечо опустилась огненная птица, после чего неспешно двинулся вслед за Валери. Со всех сторон раздавались голоса других чародеев, также стягивавшихся на поляну в центре рощи. Большинство голосов звучали недоуменно — члены отряда слабо представляли, какая причина заставила Вардена прервать заслуженный отдых подчиненных.

Добравшись до места сбора, Глэд отметил присутствие всех шести офицеров и самого командира. Они не разговаривали меж собой, лишь пристально смотрели на пребывавших чародеев. Так, под пронзительными взглядами, в напряженной тишине, отряд и собрался на поляне.

— Здесь присутствуют все? — обратился Варден к офицерам, те ответили утвердительно. — В таком случае я начну. Соратники! Большинство из вас сейчас задается вопросом о причинах нашего собрания. Не буду мучить вас ожиданием. Сегодня, во время отдыха, исчез один из нас. Друид по имени Анаклетиз. Предупреждая возможные вопросы, ему не поручалось стоять в дозоре, охотиться или по каким-то иным причинам покидать стоянку отряда. Он должен был оставаться здесь, в безопасности. И, тем не менее, пропал. Нами найдены лишь его вещи и посох, тело отыскать так и не удалось. Впрочем, вряд ли возможны сомнения насчет его участи. Анаклетиз мертв, в то время как его убийца живет и дышит.

— Да, вы правильно расслышали, — громко произнес Варден, перекрикивая поднявшийся гул. — Именно убийца. Вещи Анаклетиза оказались найдены здесь, в роще. Его убили в нескольких шагах от нас. Кто мог это сделать? Зверь? Вы действительно верите, что хищник был способен незаметно пробраться к нам, мгновенно убить опытного чародея, съесть его тело, а затем скрыться, так и не попавшись никому на глаза?

Глубокомысленная пауза. Взгляд Вардена обежал толпу чародеев, при этом чаще задерживаясь на фейри. Намек был предельно прозрачен, впрочем, одними намеками командующий ограничиваться не собирался.

— У нас у всех одна цель — спасения бога Дагды. И для ее осуществления требуется помощь каждого. Гибель любого из здесь присутствующих ослабит отряд. Ни людям, ни сторам подобное не выгодно. Существует лишь одна сила, которая заинтересована в провале миссии и готова пойти на все, дабы нас остановить. Это невиды. Среди нас находится их шпион.

— Старейший, не стоит делать столь поспешные выводы, — осторожно подбирая слова, проговорил Мэронар. — У нас нет доказательств того, что в этом происшествии действительно замешаны невиды.

— Ты можешь назвать иного виновного в смерти Анаклетиза? Дать другое объяснение?

— Домну скрывает слишком многое от нас. Разве мы познали все его тайны?

— Получается, на одной чаше весов твердые знания, а на другой лишь ваши домыслы? Невиды — известный, явный враг. Их шпионы не раз пускали нам кровь. Наша миссия пусть и готовилась в состоянии максимальной секретности, но, когда о тайне знают десятки разумных, ее так просто не утаишь. А значит, внедрить своего шпиона в число двадцати семи, являлось для невидов вполне выполнимой задачей. И я намерен придерживаться именно этой версии, покуда не получу доказательство обратного. Впрочем, есть и еще одно возможное объяснение. Убийство Анаклетиза могло являться следствием обычной ссоры. И если так, совершивший этот проступок может покаяться здесь и сейчас. Клянусь, добровольное признание позволит смягчить участь виновного. Избавит его от смерти. Пусть убийца выйдет вперед и признается в совершенном.

На этот призыв не нашлось ответа. Все четыре десятка чародеев остались стоять на своих местах, с подозрением поглядывая на соседей. Большинство недоверчивых взглядов были обращены на фейри, которые отвечали с вызовом и раздражением. И без того не самая дружная атмосфера отряда изрядно накалилась.

— Что ж, иного я не ожидал, — хмуро подвел итог Варден. — В таком случае состоится расследование, в котором каждый из чародеев пройдет через допрос. Мы не можем игнорировать угрозы. Разобраться с опасностью, таящейся среди нас следует прежде, чем сталкиваться с внешними противниками.

Как и было сказано, допрос устроили всем. Вопросы задавались стандартные — где свидетель находился во время привала, кто видел его, кого видел он сам. Разумеется, особое внимание уделялось фигуре Анаклетиза. Тому, попадал ли он в поле зрения опрашиваемого. Однако в этом вопросе возникла неожиданная проблема. Казалось бы, за три прошедших декады члены не столь и большого отряда уже должны были познакомиться друг с другом. Все же поход и совместное противостояние опасности серьезно сближают. Однако, на деле, большинство чародеев чувствовали себя окруженными незнакомцами. Существовало лишь семеро разумных, кто был способен вспомнить Анаклетиза. И лишь один видел его во время привала. Причем, его показания мало чем помогли расследованию, крайне быстро зашедшему в тупик. Свидетелей того, как Анаклетиз шел к месту своей смерти не находилось. Удалось выявить нескольких чародеев, приближавшихся к месту преступления, однако таковых набрался целый десяток, притом не факт, что преступником являлся именно кто-то из них. Возможные следы в месте исчезновения жертвы уничтожил сам мир, отыскать скрытого врага по оговоркам также не получилось. Так что же в такой ситуации оставалось предпринять?

...

— Валери, спасибо, что пришла так скоро, — устало, но в тоже время добродушно проговорил Варден. — У меня появилось к тебе несколько вопросов.

— Старейший, я рада помочь, чем только могу.

— У нас долгое время не было возможности поговорить, однако сейчас появилось время, а также важный повод к этому. Итак, что ты можешь доложить о Глэде?

Говорили двое в участке рощи, по периметру охраняемой несколькими проверенными чародеями. Так что Варден и Валери могли не беспокоиться о нежелательных свидетелях разговора.

— Боюсь, командующий, я мало что могу вам поведать.

— В настоящий момент важна каждая деталь, говори.

— Как вы и приказывали, я наблюдала за этим фейри, расспрашивала, следили за тем, какую магию он использует, за каждым его шагом. Однако, не нашла никаких свидетельств того, что сид служит невидам.

— Каково его отношение к людям?

— Недоброжелательное. Однако я не вижу в нем ненависти к нам. Впрочем, Глэд может скрывать истинные чувства.

— Ты не заметила за ним применение магии Хаоса?

— Нет. Если он и владеет Хаосом, то достойно скрывает данное умение. Сид не использовал соответствующие заклинания, и в его облике Хаос не нашел отражения, — говоря это, Валери откинула с лица волосы, в мире Домну похожие на сгустки огня. Круговерть душ часто показывала скрытые свойства разумных, и в данном случае водопад огня на голове женщины свидетельствовал о том, что она знакома с магией Хаоса. Ничего подобного в облике Глэда не наблюдалось.

Так почему же сейчас Вардэн и Валери обсуждали подозрения насчет сида? Причиной являлись первые мгновения появления отряда в Домну. Когда лишь некоторые из чародеев смогли вовремя очнуться и дать отпор местным хищникам. Чуть позже было установлено, что все, пришедшие в сознания, владели Хаосом. Все, кроме Глэда. Это пробудило подозрения в отношении данного сида. Подозрения, которые пока не нашли никаких подтверждений.

— Где находился Глэд во время привала? — Меж тем продолжил расспросы Варден. — Ты наблюдала за ним?

— В это время он спал в трехста шагах от места преступления. Также рядом с ним находилась аниморф Мельтия. Однако, простите, старейший, я не наблюдала за Глэдом все время привала. Он имел шанс покинуть место сна, а затем вернуться назад.

— Аниморф Мельтия... Они знакомы друг с другом?

— Больше двадцати лет. Если Глэд является невидом, то и она может служить нашим врагам.

— Благодарю за сведенья, Валери, я воспользуюсь ими. Можешь быть свободна.

Жрица, поклонившись, удалилась, оставив Вардена размышлять о полученной информации. Изначально Глэд числился одним из главных подозреваемых, однако слова Валери частично развеяли подозрения. Все же пусть часть времени, но сид находился в ее поле зрения. А значит, ему было сложнее совершить преступление. Он мог это сделать, но не более чем любой иной фейри. В преступлении даже могло быть повинно какое-нибудь существо Домну, пусть при всех Вардэн и отвергал данную теорию. Предположение о нахождении среди фейри предателя, мешающего спасению Дагды, являлось удобным в случае разговора с богом, однако доверенные лица знали о его подлинных соображениях и действовали исходя из них. Впрочем, действия предателя все равно оставались самой вероятной причиной смерти Анаклетиза. В связи с чем следовало опросить и других шпионов.

...

Следствия проходило долго. Очень долго. Кажется, друиды перекопали весь лес, по нескольку раз опросили каждого члена отряда. Однако результатов это так и не принесло. По крайней мере, имя убийцы никто не озвучивал.

Впрочем, определенные последствия от этого происшествия имелись, причем вызванные именно действиями Вардена. Люди и фейри запомнили слова своего командира и приняли их к сведенью. Друиды стали относиться к союзникам с еще большим подозрением, нежели прежде. Фейри и без того раздраженные, стали злиться сильнее. Впрочем, волшебный народ также перенял часть сомнений в отношении собственных сородичей. В связи с чем о боевом сплочении теперь не могло быть и речи. По крайней мере до тех пор, пока виновный в смерти друида не будет найден.

Однако же это событие явно откладывалось на долгий срок. Сейчас расследование зашло в тупик, и явным подтверждением этого стал приказ о выдвижении в путь. Отряд покидал место, где погиб еще один из чародеев, так и не получив ответы на свои вопросы.

Глава 21. Горы.

Казалось бы, путешественники познали немалые перемены. Они смогли освоить способность идти по любым поверхностям, начали подъем на Стену, приближаясь к месту обитания Дагды. Убийство, произошедшее в лагере, также внесло немалую смуту в умы. Однако все эти изменения мало затронули обычных порядков. Так что уже вскоре Глэд и Валери отделились от отряда, направившись на поиск пропитания.

Местность, по которой они двигались, вновь обросла лесами, ставшими причиной того, что сид вынужден был слезть с седла. Это означало усиление опасности для охотников и возвращение к прежним методам их преодоления. То есть максимальное соблюдение тишины во время похода и громкое, вызывающее поведение во время стоянок. Благо в этой связи также удалось сделать открытие. Оказалось, издаваемые неосторожными действиями звуки являлись следствием лишь собственных подспудных ожиданий чародеев. Их разум привык к тому, что ветки хрустят под ногами и мир шел навстречу, распространяя треск. Но стоило осознать это свойство мира, как поступь охотников обратилась в совершенно бесшумную. Однако обратной стороной этого достижения стала абсолютная тишина, изрядно действующая на нервы. Ее так и хотелось разбить разговором, неважно на какую тему. Чародеи воспользовались этой возможностью, стоило им выйти на достаточно удобную поляну.

— Что ты попросишь у Дагды, Глэд? — с интересом спросила Валери.

— Ты думаешь, нам позволят высказывать желания, каждому свое?

— Все надеяться на это. Каждый чародей. Или ты считаешь, наши товарищи решили спуститься в мир мертвых ради великой любви к своей земле? Что ж, тогда я тебя разочарую. Каждый из них жаждет награды, в том числе и сам Варден.

— Чего же хочешь ты?

— Кажется, я первая задала этот вопрос.

— И все же ответь.

— Ты ведь понимаешь, что подобные действия выставляют тебя в худшем свете? — спросила жрица. — Впрочем, я дам тебе ответ, ибо он не является тайной. Все, чего я желаю — вечное служение Дагде.

— То есть возвышения, дарующего силу и бессмертие? — с легкой улыбкой спросил Глэд.

— Верно. Ты полагаешь, это требование излишне?

— Скорее думаю, что подобное даже нельзя посчитать платой для Дагды, ведь он получит верную слугу.

— В каком-то смысле да. Но именно таким является мое желание. Долгие годы я возносила молитве Дагде, совершала ритуалы с его именем на устах. И теперь, как его жрица, желаю получить высшую милость.

Немного помолчав, Валери вновь вперила требовательный взор в Глэда:

— Итак, я ответила на твой вопрос, теперь, наконец, расскажи о своих стремлениях ты.

— Можешь мне не верить, но для себя самого у меня желаний нет.

— Поверить и в правду сложно, но тогда скажи, что ты такого хочешь даровать своему народу или нам всем?

Глэд перестал улыбаться и посмотрел словно бы сквозь жрицу, погружаясь в собственные воспоминания. Слова, сказанные в ответ, вышли глухими и надтреснутыми, зато прозвучали неожиданно искренне:

— Я хочу мира. Долгого стабильного мира.

— И как же его устроить? — язвительно спросила Валери. — Или ты забыл, что невиды вот уже шесть сотен лет не могут успокоиться, строя козни людям? Сколько они создавали беспорядков, за сколькими мятежами и переворотами стояли? Сколько людей убили собственными руками? Как ты хочешь остановить своих сородичей, если они прекращать войну не намерены?

— Для начала, напомню, что люди пролили за эти века ничуть не меньше крови фейри. Причем сделали это даже не ради мести, а просто следуя своей алчности, — дождавшись подтверждающего кивка Валери, сид продолжил. — Но ты права, фейри также не могут успокоиться, завершить бесконечную войну, потерявшую всякий смысл. Я сам жалею о потерянных землях, однако мой народ смог найти новый дом в Скафе, обустроиться там. Он уже не нуждается в возращении земель Пархейма. И если только люди прекратят устраивать рейды на сидхе, мои сородичи также должны будут остановить свои действия против вашего народа.

— И ты хочешь...

— Я хочу, чтобы высшим судьей стал бог. Судьей бесстрастным, справедливым. Пресекающим любой конфликт между людьми и фейри. Мы не можем остановить войну между нашими народами, но богам это под силу. Именно таким является мое желание.

Валери внимательно всмотрелась в сида, обдумывая его слова. Надо сказать, подобное желание нашло отклик и в ее сердце. Многим обрыдла эта вражда. Даже сейчас, когда конфликт меж народами обострился до своего предела, до практически открытого противостояния, большинство друидов предпочитали худой мир. В том числе сама Валери. Однако, касательно желания Глэда, жрице очень хотелось задать один каверзный вопрос, который она не замедлила озвучить:

— Ты готов довериться беспристрастию Дагды? Не ваш ли народ полагает его предателем?

— А у меня есть выбор? Существуют другие боги, способные исполнить эту роль и готовые ко мне прислушаться?

Что ж, в этом вопросе фейри определенно прав. Выбора ни у него, ни у иных чародеев не оставалось. Из всех богов найдено лишь местонахождение Дагды, искать других в царстве Хаоса являлось занятием столь же перспективным, как и разыскивать иголку в стоге сена.

— Ты прав. Знаешь, когда мы встретим Дагду, я поддержу твою просьбу. Нам, людям и фейри, мир необходим. И да, кажется, у нас гости.

Глэд кивнул, оборачиваясь к хищникам, берущим разбег за его спиной. Целое стадо зверей, похожих на чудовищно обросших кабанов, сомкнутым строем накатывало из леса, сметая все на своем пути. И они не думали прятаться, полагая свою силу неодолимой. Напрасно.

— Owen! — прокричала жрица, направляя в противников багровую волну.

Едва коснувшись созданий Домну, та заставила их почти обезуметь, броситься в стороны, точно под копыта своих собратьев. Единый натиск смешался, оборачиваясь общей свалкой прямо перед чародеями, и уже на образовавшуюся кучу обрушился удар ветра. Завершающим штрихом стала атака Глэда и Валери, упокоивших недобитков в ближнем бою. Что ж, нынче охота вышла особенно удачной.

...

Хорошо это или плохо, однако на сей раз дорога через лесной массив не была долгой. В определенный момент деревья начали редеть, уступая место отдельным камням и скалам, а затем и вовсе перед отрядом предстали настоящие горы.

Разумеется, подобное обстоятельство повлекло за собой целый ряд распоряжений, отданных Варденом. В первую очередь он приказал вернуться к отряду всем охотникам. Затем выстроил своих подчиненных в колонну подвое, выделив две пары для охраны арьергарда и авангарда соответственно. А уже затем направил экспедицию в сторону одного из найденных аниморфами проходов через горный массив.

Путь через горы представлял собой извилистую и довольно узкую тропу. Даже подвое пройти по ней было порой непросто. Тем более продвижению мешали свойства мира, заставлявшего меняться даже горы. Камень по бокам от тропы постоянно плыл, то накатывая на проход, то чуть отступая. Порой он и вовсе перекрывал путь, и тогда приходилось либо ждать, либо пробивать дорогу клинками. Неудобное место, опасное, где не доступен маневр в случае нападения. Возможно, стоило поискать иной проход через горы, однако Варден не захотел терять время, а потому они двигались именно этой дорогой. Жаль, что одни они были не долго.

Первыми гостеприимство обитателей гор почувствовали на себе чародеи авангарда. Их атаковали змеи, вылезшие из до того неприметных щелей в камнях. Мерзких тварей наползло великое множество, однако, чего они не знали, так это того, что численность в противостоянии с пришельцами чаще всего оказывается бесполезной. Им это популярно объяснили, обрушив настоящий огненный шквал. Всего спустя несколько мгновений, после своего появления, змейки обратились в прожаренные полоски плоти. А затем вовсе разошлись по желудкам чародеев.

Столь же безуспешной оказалась атака с воздуха, произведенная тварями, напоминавшими громадных летучих мышей. Их сбили задолго до подлета, вновь пополнив рацион. Окружение постепенно стало восприниматься достаточно безопасным, и, словно бы уловив эти мысли, мироздание решили доказать обратное. А началось все с того, что отряд вышел к развилке, где лента дороги разрезалась на две части узкой, словно кинжал скалой.

Разница между двумя альтернативами не ощущалась, а потому Варден наугад выбрал правый путь. Треть от числа членов экспедиции успела пройти по нему, когда события вокруг вошли в бешеный круговорот.

В начале пребывавшая в достаточно статичном состоянии скала вдруг начала стремительно расширяться, полностью смыкаясь с другой стеной. То же стало происходить с проходом, на котором находилась основная часть отряда. Это поставило чародеев в крайне затруднительное положение, из которого могло существовать лишь два выхода — либо отступить на свободное пространство, либо отвоевать его у природы, воспользовавшись магией. Однако, прежде чем путники успели принять какое-либо решение, их поторопил с выбором противник.

Тихо, без всякого шума, грохота или треска, возвышавшаяся над головами чародеев скала, пошла трещинами, а затем обрушилась вниз.

— Tine rush! Gwynt rush! — прокричали заклинатели.

Мощная волна огня ударила вверх, в падающие камни. В Пархейме или Скафе подобный удар оказался бы бессилен перед многотонной массой. Однако здесь материя обладала совершенно иными свойствами и попросту испарилась под воздействием огня. Впрочем, свою роль камнепад исполнил, и это стало очевидным, стоило лишь оглянуться вокруг.

Если до камнепада члены отряда стояли компактно, то теперь около Вардена располагалось лишь два с половиной десятка чародеев. Еще полтора десятка скрылись в правом проходе, что же касается остальных... Они каким-то образом попали в левый рукав ущелья, о чем свидетельствовали крики и рев магии. Горстка отрезанных от основных сил чародеев вела отчаянный бой.

— Используйте чары, пробейте проход! — прокричал Варден.

Его распоряжение немедленно выполнили, обрушив на сомкнувшиеся скалы град заклинаний. Преграда оказалась очень быстро пробита, и стоило только пыли рассеяться, как воины ворвались в образовавшийся проход. Ворвались для того, чтобы обнаружить пустоту.

— Здесь никого нет! Крики точно раздавались отсюда? — громко и растерянно спросил один из друидов.

Глэд, вбежавший в проход одним из первых и теперь имевший лучший обзор, вместо ответа опустился на корточки, внимательно всмотревшись в камень под ногами.

Мир Домну постоянно менялся и уничтожал все без исключения следы, но процесс этот не являлся мгновенным. Отпечатки шагов, отметины от заклинаний и прочие свидетельства произошедших событий некоторое время сохранялись. И пусть рассмотреть нужные приметы являлось затруднительным, сид с этой задачей справился.

— Бой шел именно здесь. Тут видны следы крови, — произнес Глэд, указывая на обнаруженный отпечаток.

Вряд ли субстанция, существовавшая в телах членов отряда, могла называться кровью, но в данный момент этот факт значения не имел. На камнях, уцелевший после всех неурядиц, виднелось перламутровое пятно. Кто-то недавно был здесь ранен, притом, что в проходе отсутствовали тела. Окинув взглядом пространство вокруг, Глэд отметил еще несколько перламутровых точек, уходящих к монолитной стене.

Не раздумывая и не сомневаясь, сид подошел к обнаруженному участку и ударил по нему копьем. Затем провел оружием вверх и в сторону. Кусок камня распался дымом, открыв вид на туннель, по ширине и высоте вполне подходящий для перемещения сразу трех человек в ряд. Гадать в данном случае не требовалось, ситуация являлась очевидной. Именно через данный туннель враги ушли, а возможно и атаковали. Но вот вопрос — кем они были?

— Нападавшие обладали разумом, — озвучил Варден ту мысль, что и без того просилась у всех с языка. — При этом данное место является им хорошо знакомым. Они превосходно рассчитали момент атаки, сумев воспользоваться движением горы. А значит, в Домну обитают разумные существа, являющиеся для нас враждебными. В будущем мы обязаны это учитывать.

Констатация факта не сделала его менее поганым. Мало чародеям было агрессивного зверья, поголовно готового их убивать, так теперь им будет противостоять неизвестный умный враг. Причем намерения противника оставались не ясными. Что им двигало? Такое же желание полакомиться плотью путешественников или нечто большее? Если первое, то зачем выбирать столь опасную цель, как их отряд? Враг ведь должен понимать, какую угрозу они могут представлять? Куда безопаснее охотиться на местное зверье, чем пробовать на зуб их. Однако противник уже нанес удар, совершив рискованный, но четко просчитанный ход.

— Офицеры, произвести перекличку, мне нужно знать точное число потерь! — меж тем отдал распоряжение Варден.

Приказ являлся привычным, а потому исполнили его быстро. После чего оказался озвучен итог в виде пропажи двух чародеев — друида и фейри. При этом каждый невольно задался вопросом о том, каким образом с двумя опытными, уже пережившими немало трудностей бойцами, могли столь быстро расправиться, даже успев унести трупы. Противники оказались столь сильны, что им хватило лишь нескольких мгновений? Самые наблюдательные точно могли сказать, что крики попавших в западню смолкли почти мгновенно. А значит, расправились с ними действительно быстро. Мысль, совершенно не внушавшая оптимизм.

Варден и сам это прекрасно понимал, однако в настоящий момент решить проблему не мог. Они нашли путь, по которому отступили враги, однако пускаться в преследование являлось чистым самоубийством — умный, превосходно знающий местность противник мог устроить погоне массу неприятностей и, в случае нужды, легко обрубить хвост. А значит, следовало готовиться к новой атаке врага и сбавлять напряжение в отряде путем четких распоряжений, демонстрирующих, что командование держит ситуацию под контролем. Пусть это являлось и не совсем верным.

— Построиться подвое, арьергард, авангард, выдвинуться на прежние позиции! — отдал новое распоряжение Варден.

Толпа забурлила. Хаотичный порядок постепенно сменился прежней колонной. Такое построение уже показало себя уязвимым, однако ничего иного вообразить было просто невозможно. Проклятый проход через горы являлся слишком узким, чтобы двигаться не столь куцей шеренгой. Единственной возможностью избавиться от уязвимости, было покинуть горы как можно скорее. Хотя и в этом случае отряд могли ждать еще более опасные места. Но будущее на то и будущее, чтобы дарить надежду.

Скорым темпом экспедиция направилась дальше, чутко реагируя на каждую смазанную тень в поле зрения. Любое существо, оказывающееся поблизости, немедленно подвергалось опустошительному граду заклинаний. И надо сказать, такая бдительность не была напрасной. Ибо местные монстры не раз пытались попробовать на зуб отряд.

Одна такая атака случилась тогда, когда экспедиция вошла в область серых, с алыми прожилками скал. Место это внешне выглядело не слишком дружелюбным, да и его внутреннее наполнение также оказалось враждебным. Стоило отряду пройти по темному проходу пару сотен шагов, как на вершинах скал показались два десятка крепких существ, отдаленно напоминавших баранов. От своих сородичей из Пархейма существа Домну отличались более массивными рогами, мощным телом, а также явной плотоядностью, удовлетворить которую они немедленно попытались.

Будто стронутая неведомой силой лавина из камней, чудища заскакали по скалам, после каждого приземления меняя траекторию движения. Пара мгновений и они преодолели треть дистанции до чародеев. Однако те также не остались безучастными к происходящему. Короткий приказ Вардена, и два десятка глоток в унисон воскликнули:

— Kloch as!

После чего опора под ногами зверей попросту перестала существовать. Иллюзорные горы обратились прахом, сбросив доверившихся им существ. А в месте падения их уже поджидало жаркое пламя. Отряд в очередной раз доказал, что в прямом столкновении способен одолеть любого из местных обитателей. К сожалению, драться открыто предпочитали отнюдь не все, и это в очередной раз подтвердилось, когда до свода пещеры осталось идти совсем немного.

В хвосте отряда прозвучали крики и грохот заклятий. Которые не стали обрываться мертвой тишиной, а наоборот, принялись набирать силу. Глэд замер, не зная, что предпринять. Он находил слишком далеко и не получал никаких приказов, однако и ситуация являлась нестандартной. Впрочем, звуки боя завершились еще до того, как сид успел хоть что-то сделать. А уже позже Глэд узнал, что это было еще одно свидетельство неизвестных разумных, решивших атаковать отряд. И пусть в этот раз нападавшие потерпели неудачу, не оставалось сомнений в том, что они обязательно попробуют ударить вновь. Когда им представится удобная возможность.

Глава 21. Перевертыши.

— Ты говоришь, враги сражались подобно нам? — нависнув над одним из чародеев арьергарда, спросил Варден.

Разговор происходил вскоре после отражения нападения, а собеседниками в нем являлись офицеры отряда и маги, принявшие бой.

— Именно так! — меж тем ответил друид. — Один из противников использовал посох, другой — копье. Они произносили заклинания на языке фейри и направляли магию порядка. Однако...

— Да?

— Они не были достаточно искусны в этом. Их заклинания являлись слишком медленными, чары расходовали значительную часть энергии в пустоту. Лишь один противник использовал заклинания достаточно эффективно.

— Как они выглядели?

— Как люди, — друид крепко задумался. — Две конечности, голова, туловище. Я не заметил значительных отличий от нас, впрочем..., было в них что-то неправильное.

— Что именно?

— Какая-то странность... Чуждость... Не могу сказать точно. Бой длился слишком малый промежуток времени и являлся крайне интенсивным, чтобы рассмотреть врагов.

Друид оглянулся на своего товарища, но тот лишь беспомощно пожал плечами. Оба бывших в арьергарде чародея являлись людьми, то есть им недоставало острого зрения фейри. Они не могли ничего добавить к сказанному.

Впрочем, уже полученная информация являлась достаточно значимой, ибо раскрывала возможности противников, пусть они и оказались довольно странными. Откуда жители Домну могли знать чары, используемые фейри и друидами? Это было решительно непонятно. Теоретически, они могли подсмотреть их использование на расстоянии, однако изучить магию таким образом — задача далеко не тривиальная. Можно сказать — невозможная. По крайней мере для жителей Пархейма и Скафа. Из этого следовало — либо существа Домну обладает лучшими способностями, либо, они смогли освоить данные чары иным способом. Каким? Ни у Вардена, ни у других свидетелей разговора, предположений не было. Так что, после недолгого обсуждения, отряд продолжил свое движение, оставляя эту тайну на будущее.

...

Перевертыш

Существо чувствовало нестерпимую ярость, следя за неустанным движением чужаков. Все атаки, все ожесточенные стычки не приносили нужного результата. Вражеская стая потеряла нескольких своих членов, но даже не подумала свернуть с намеченного пути. Уже вскоре они должны были достигнуть логова. Родного дома, и без того с недавних пор оказавшегося на краю гибели.

Заранее извещенные об угрозе, члены стаи спешно покидали родные дома, уносили с собой щенков. Бежали прочь. И все же кровь требовала остановить, не дать врагу ступить на родную землю. Благо, были испробованы еще не все средства для противостояния чужакам.

Оскалившись, перевертыш опустился на четвереньки, погрузив лапу в труп краста — большого стайного зверя. Надо сказать, убить эту тварь незаметно для его сородичей было не просто. Однако перевертыш справился с данной задачей и теперь был готов воспользоваться плодами своих трудов.

Инстинктивное обращение к силе, и его тело принялось меняться. Туловище и конечности приобрели объем, морда вытянулась и стала большей, а уже спустя несколько мгновений оказалась абсолютно идентичной той, что была у покойного краста. Тело последнего наоборот исчезло, не оставив после себя ни следа. И теперь, взглянув на перевертыша, уже никто не мог почувствовать подмену. Тот же потянулся, привыкая к новым формам, воскрешая часть приобретенных в момент изменения инстинктов, а затем бодро побежал в сторону стаи убитого. Требовалось поторопиться.

Чужаки подошли очень близко к логову. Еще ближе они находились к удобному месту для атаки, а потому тратить время попусту было нельзя. Рысью подбежав к разрывающим землю "сородичам", перевертыш коротко взревел и выпустил наружу концентрированное чувство страха, паники, смятения. Напитанная эмоциями энергия разошлась в стороны. Проникла в куцые умы крастов, заставив самых пугливых мгновенно броситься прочь от мнимого источника угрозы. Вслед за трусами ринулись и остальные, двигаясь точно в нужном направлении.

"Опасность! Смерть! Враг! Ужас!" — перевертыш бежал позади всех, беспрестанно нагнетая страх на крастов. Скакал по кочкам, по гребням холмов, взбирался на высокие кручи... Преодолев одну из скал он на мгновение замер, обратив взор вниз. Там узкой цепочкой двигались враги. Маленькие, но крайне опасные твари.

Отбросив сомнения, перевертыш продолжил бег лишь усилив напор, не давая безмозглым животным остановиться, свернуть на другой путь. Стая в несколько раз превосходящая по численности пришельцев, ускорила бег, готовилась захлестнуть оказавшихся на пути чужаков. Однако те оказались способны дать отпор даже столь серьезной угрозе.

Рядом с цепочкой чужаков вспыхнул огонь и тут же устремился на стаю, быстро разрастаясь в объеме. Большинство животных не успело ничего предпринять и оказалось поглощено стихией. Они не погибли сразу, но очень убавили в резвости. И, если бы им дали волю, бросились прочь от слишком опасных существ. Однако первертыш подобного не позволил. Бросая в дело всю накопленную энергию, он довел зверей до исступления, до полного безумия, заставляя без оглядки бросаться вперед.

Несколько крастов, объятых пламенем, прорвались через огонь, но оказались убиты меткими ударами чародеев. Один смог повалить на землю противника, но это оказался единственный успех животных и уже вскоре зверь пал мертвым, а из-под него вынули раненого, но все еще живого чужака. Приведенные на бойню красты гибли один за другим и вскоре почти все пали. Очередная попытка остановить движение вражеской стаи потерпела поражение.

Осознав это, перевертыш повернул и бросился прочь, к пройденной ранее гряде, однако убежать так и не успел. Удар настиг его спустя несколько мгновений, опрокинул, опалив спину. Тут же из-за ранения тело стало преобразовываться, возвращая истинный вид. Перевертыш встал на колено, сделал еще одну попытку подняться, однако прилетевшая огненная стрела вновь опрокинула его навзничь, окончательно обрывая жизнь.

...

Свалив прямо на землю тушу здоровенной парнокопытной твари, Глэд с облегчением выдохнул. Любопытство — одно из тех чувств, что всегда направляло и поддерживало сида, однако порой оно доставляло изрядное беспокойство. Как, например, сейчас, когда, увидев интересный объект, фейри нестерпимо захотелось его исследовать. И он вынужден был тащить свою долю добычи добрую сотню шагов, чтобы одновременно утолить и голод и жажду знаний. Впрочем, одного взгляда на привлекший внимание предмет сиду хватило, чтобы понять — путь он проделал не зря.

На земле лежало обгорелое гуманоидное тело. Что в нем было необычного? Очень многое. Например, лишний глаз, располагавшийся в середине лба, по четыре пальца на руках, снабженные длинными когтями, вытянутые, непропорционально большие конечности. Это создание не являлось ни фейри, ни человеком. И при этом оно находилось там, где быть не могло. Глэд отчетливо помнил, как поразил заклинанием зверя, упавшего ровно на этом месте. Как странное существо, все время сражения остававшееся в отдалении, попыталось сбежать. Как раненое, пошевелилось, двигаясь неестественно своей природе. Фактов, говоривших о необычности находки, было множество. Объяснений? Имелось одно, но насколько оно правильно?

Отрезав кусок мяса от принесенной с собой туши местного кабана, Глэд неторопливо принялся насыщаться, оценивая тело покойного. Его когти... Такое оружие могло пригодиться в рукопашной схватке, но оно же должно было мешать держать вещи. Это создание не пользовалось инструментами? Или просто отрастило их в боевой обстановке? Впрочем, это не самый важный вопрос. Интереснее роль, исполнявшаяся покойным во всем происходящем. Позиция позади, что она означала? Что данное существо руководила животными, повело их в атаку? Вспоминая волны магии Хаоса, докатившиеся даже до их рядов, Глэд находил такое предположение вполне возможным. И если это было действительно так, то не мог ли данный мертвец оказаться связанным с их врагами?

Сзади совершенно бесшумно подошел Мэронар, также бросил взгляд на труп врага. Увиденное явно встревожило офицера-фейри. И это понятно, все же убитый являлся первым жителем этого мира, походившем на разумного. До сего момента отряду встречались лишь звери. Из-за чего складывалось впечатление, будто в Домну живут лишь они. И пусть случившееся не стало неожиданным. Пусть недавние нападения ясно указывали на разум врагов, а древние легенды предупреждали о подобном еще раньше, одно дело подозревать, а совершенно другое — видеть собственными глазами. Мертвец был похож на фейри, использовал магию Хаоса, и потому оставалось мало сомнений в его разумности.

— Докладывай, — коротко бросил Мэронар.

Глэд спокойно изложил все увиденное, внимательно наблюдая за лицом командира. Ему хотелось знать, понял ли сприган самый главный факт из рассказанного. И, судя по, потемневшему лицу, тот действительно подумал об одной возможности, вытекавшей из способностей убитого.

— Ты думаешь, подобная этой тварь могла замаскироваться под члена нашего отряда?

— Кто-то убил того друида. Убил прямо посреди лагеря. Либо преступник смог пробраться через бдительную охрану, а затем также незаметно скрыться, либо он находится среди нас. Варден считает — преступление совершили фейри. Думает, среди нас есть предатель, невид. Данная улика — возможность доказать нашу невиновность и начать искать истинного преступника.

— Откуда ты знаешь о мыслях Вардена?

— Держу уши открытыми. Он не слишком скрывает свое мнение.

— Да, ты прав, — Мэронар сжал зубы, давя злость. — Люди косятся на нас, перешептываются. А сам Варден открыто приказал мне и другим офицерам-фейри найти убийцу в своих рядах.

На этих словах взгляд спригана скользнул по Глэду, на миг задержавшись. Сид сделал вид, что ничего не заметил.

— Мы ведь направились в эту миссию спасать Бога, благоволящего людям. Сама королева Маб благословила этот поход. Многие фейри уже погибли, защищая друидов, неся стражу, охотясь... И вот их благодарность? Стоило произойти одному сомнительному инциденту, как они ополчились против нас!

Мэронар вновь прервался, хмуро глядя на труп врага, затем продолжил:

— Я сомневаюсь в том, что эта улика убедит Вардена в невиновности фейри, но мы все же ее предъявим. Мы обязаны это сделать ради успешности похода. Королева надеется на нас.

Сказав это, сприган отправился в сторону основного отряда, не став откладывать дело на будущее. Сид же продолжил трапезу. Как бы не сложилась эта ситуация в будущем, не стоит пропадать еде, так необходимой для битвы.

К сожалению, предсказание Мэронара сбылось в точности. Пусть Варден прибыл и осмотрел убитого, но он не поверил в рассказ. Глэд подозревал, причина крылась в рассказчике. Друид не собирались доверять фейри, а кроме сида больше свидетелей того, что на этом месте был убит зверь, а появился гуманоид, не оказалось. В результате имелся лишь факт подозрительного мертвеца, валявшегося рядом с полем битвы. Доказательств того, что он являлся аниморфом, не существовало. А значит и версию о проникновении одного из существ Домну в состав экспедиции никто всерьез проверять не станет. Фейри так и останутся под подозрением, а в отношении сида оно лишь увеличится. Ведь так просто представить эту ситуацию как попытку собственного оправдания, верно?

Раздраженно дернув плечом, Глэд прожевал последний кусок плоти зверя и отправился к голове колонны. Скоро они должны были выступить.

...

Невероятно тяжело путешествовать, не имея представления о времени, о пройденном расстоянии. В такой обстановке дни сливаются в один, а сознание заволакивает зыбь. Члены экспедиции уже испытывали это состояние на себе, когда продвигались сквозь призрачный лес, и пусть смена обстановки на время отодвинула эту проблему, она не исчезла до конца.

Осознав данный факт, несколько чародеев воспользовались собственными силами, дабы сотворить артефакт, измеряющий время. В некоторой степени, это им удалось. На свет появились пять песочных часов. Никто не мог знать, какой промежуток времени они отражали в сравнении с движением солнца в Пархейме, но, по крайней мере, по ним можно было ориентироваться, оценивая пройденный путь. И вот сейчас не успели еще последние крупицы высыпаться на дно чаши часов, как отряд достиг крайне примечательного места.

Это было разрушенное поселение, состоящее из множества округлых, будто шляпки грибов, домов. В настоящий момент они были изборождены трещинами, через дыры зачастую виднелись противоположные улицы, однако не это являлось странным в данном месте. Самым удивительным в нем была стабильность. Абсолютная, совершенно необычная для Домну. Здания, дорога, отдельные камни, все они сохраняли свою форму, не думая изменяться. Данная аномалия вряд ли могла иметь естественную природу, кто-то знающий создал ее, как фейри создавали свои сидхе. И в этой связи Глэду вновь вспомнился убитый перевертыш, вполне способный оказаться одним из жителей этого места.

Возможная обитаемость данной деревни, заставила чародеев держаться настороже, однако, обыскав жилища, чародеи не обнаружили в них никого живого. Хотя и бесполезным поиск не оказался. Поселение было пустым, однако множество оставленных вещей четко показывало, что таковым оно стало недавно. Сей факт и сами находки являлись крайне важными, настолько, что Варден приказал встать на постой в поселении на следующие двадцать четыре оборота часов. Это время предполагалось потратить на исследование обнаруженных вещей.

Вообще, ситуацию можно было посчитать забавной, ведь на первый взгляд находки являлись самым обычным хламом. Подобные им можно было найти в деревнях людей, в самых бедных из них. Веревки, корзины, посуда, немногочисленные припасы... Обычные бытовые мелочи. На которые никто бы не обратил внимание, если бы не материал, из которого они сделаны. Тарелки, кружки, веревки, стоило сосредоточиться, как становилось очевидным — сырьем для них служила сама энергия Хаоса, каким-то неведомым образом заключенная в форму.

Глэд мог лишь приблизительно догадываться о том, как это было достигнуто. Он чувствовал, что постоянные на первый взгляд предметы такими в действительности не являлись. Что в них бурлила энергия, перемещаясь внутри, тонкими струйками вытекая наружу и наоборот, проникая внутрь. При всем этом в артефактах поддерживался идеальный баланс, позволявший им существовать. Создание подобного казалось настоящим магическим шедевром, которому не было аналогов в мире Пархейма и Скафа. Однако артефакты такого качества обнаружились в жалкой лачуге, да еще и исполненные в виде столь тривиальных вещей. Уму непостижимо!

В очередной раз покачав головой, Глэд покрутил в руке чашку, а затем отвел от нее взгляд, всмотревшись в окружающий пейзаж. Он не владел магией Хаоса, по крайней мере так считало командование, а потому к исследованиям его привлекать не стали, вместо этого определив в стражу. Сейчас сид стоял на круглой крыше дома вместе с одним из своих сородичей, Крантаром и следил за окрестностями. Занятие это являлось на редкость скучным, но необходимым. Жители деревни, в которую пришел отряд, в любой момент могли попытаться вернуть свою землю. Нельзя было позволить застать себя врасплох. Вот только проблема заключалась в том, что это была чужая земля, скрывавшая в себе множество секретов. Чародеи, находясь здесь, были в невыгодном положении.

Глэд скользнул взглядом по окружающим горам, обратил взор на потолок пещеры, сейчас находившийся на расстоянии всего лишь тысячи шагов, затем оглянулся на деревню. Это был всего лишь один рассеянный взгляд, однако нечто царапнуло внимание сида. Заставило его насторожиться. Чуть сосредоточившись, он осознал, какое именно чувство его привлекло — сознание Глэда уловило энергию Хаоса, очень похожую на ту, что клубилась в чаше. В деревню проникли ее настоящие хозяева и вряд ли у них были добрые намерения.

Глава 23. Друзья и предатели.

В тот миг, когда Глэд обнаружил врагов, он возблагодарил Морриган за то, что в напарники ему достался сородич. Будь с ним в дозоре человек, то пришлось бы доказывать свою правоту, убеждать. В случае же с Крастом все было куда проще.

— Чувствую противника, — произнес Глэд, а затем указал копьем вверх. — Tine rush!

В небо устремился огненный сгусток, сигнал тревоги, но сид не стал провожать его взглядом. Вместо этого он сорвался с места, бросившись туда, где ощущались враги. Краст последовал за ним.

— Число противников? — деловито уточнил напарник.

— Шесть, держатся плотной группой, — взбежав по стене здания, Глэд тут же поправился. — Пришли в движение, разделяются.

Сигнал тревоги оказался замечен всеми. Как чародеями, так и их противниками. Улицы наполнились движением. Из домов спешно выбегали члены отряда. Часть напряженно озиралась по сторонам, другие, почувствовав то же, что и Глэд, бросались в сторону врагов. Те, однако, также не оставались на месте. Взгляд сида зацепил быструю тень, промелькнувшую в проулке. Несуществующее сердце забилось чаще, предчувствуя близость настоящей схватки, в которой потребуется все силы, чтобы победить. По крайней мере, Глэд на это надеялся. И, чтобы не упустить врага, готов был на многое.

— Gwynt rush se! — крикнул сид, указав копьем на себя.

Пространство мгновенно смазалось, тело сида словно из катапульты выстрелило вперед, в сторону противника. Пролетев полсотни шагов, он завис в наивысшей точке и поймал взглядом врагов. Тех в прямой видимости обнаружилось трое. Все, похожие на недавно убитого предводителя стаи, с длинными конечностями, с помощью которых они бежали странно прыгающим, будто на ходулях, манером. В момент взлета противники обнаружили сида, однако среагировать не успели. Сам же Глэд не стал медлить.

— Def rush ino!

Множество осколков льда обрушилось на узкий переулок. Часть из них разбила дорогу и стены домов. Другие нашли более удачные цели. Один из осколков ударил в ногу перевертыша, начисто ту срезав. Другой пронзил грудь его собрата. В ответ к сиду устремилась багровая волна.

— Gwynt rush!

Воздушный вихрь столкнулся с красной пеленой, завязал напряженную схватку, но спустя мгновение сдался напору. Багровая волна продолжила движение, ударив со всей яростью. Однако Глэда на прежнем месте уже не было. Он рухнул на мостовую и вновь атаковал, направив в противника ледяные копья.

Увидеть результат примененной магии сид не успел. Сбоку на него налетел противник, вооруженный мечом. Кривоватое лезвие устремилось в бок фейри, но за миг до удара непостижимым образом изменило направление, нацелившись в грудь. Глэд среагировать не успел, с тяжелой раной отпрянув в сторону. Тут же ему пришлось кувырком уходить вбок от багровой волны, пущенной еще одним перевертышем. Полностью увернуться не удалось, энергия самым краем задело тело сида, ввергнув разум в настоящую агонию. Боль, страх, отчаянье. Концентрация самых страшных, вгоняющих в депрессию эмоций. Воздействие магии было мимолетным, но даже кратких мгновений хватило, чтобы дезорганизовать Глэда. Сид упал на землю, затем перекатиться в бок, чудом избежав лезвия меча, и поднялся на колени.

Перед ним находился перевертыш с мечом, готовый нанести добивающий удар. Чуть дальше — вражеский чародей. Ситуация была на редкость паршивой. Вернее, такой она могла бы стать, если бы Глэд остался один. Однако в поселении находилось множество его товарищей, и они вовсе не собирались оставаться в стороне.

Перевертыш не успел завершить удар. Град из острых льдин прошил его тело насквозь, а затем голова врага сошла с плеч, снятая взмахом копья сида. Схожая судьба ожидала и его напарника. По всему поселению звучали взрывы, скрежет крошащегося камни и крики. Спокойные, четкие команды направляли чародеев, загонявших врагов, будто диких зверей. Впрочем, длилось сражение не долго. И уже вскоре звуки затихли, сменившись спокойными распоряжениями командиров.

Глэд же в это время занимался полученной раной, обрабатывая ее мазью, а затем туго перевязывая бинтом из собственных запасов. Благо минимальный набор необходимых лекарств сид привык держать всегда при себе. И в этот раз такая предусмотрительность оказалась весьма кстати. Глэд чувствовал, как вместе с полупрозрачной, будто дым, кровью его покидали силы. Те самые силы, что были получены им за счет съеденных монстров. Он не знал, какая участь ждала его, если энергия иссякнет, однако даже простая слабость в такой ситуации была недопустимой. А потому с лечением он постарался разобраться в кратчайший срок и уже вскоре обзавелся тугой повязкой на груди, почти полностью прекратившей истечение энергии. Остальное требовалось доверить времени.

К сожалению обстановка не располагала к спокойному отдыху. Вначале Глэду мешали взрывы и шум голосов, затем, когда все уже могло бы затихнуть, оживление наоборот усилилось. Голоса стали злее, а в воздухе повисло напряжение. Это казалось странным, учитывая, что диверсия была успешно предотвращена, по крайней мере сиду так казалось. Очевидно, он был не прав. Краем глаза Глэд отметил нескольких чародеев, на повышенных тонах разговаривающих друг с другом, однако до них было слишком далеко, чтобы разобрать слова. Вставать с потрескавшегося камня мостовой не хотелось, да и бередить рану не стоило. Благо вскоре рядом с ним показалась Валери, целеустремленно двигавшаяся в сторону окраины поселения.

— Тебе известно, что произошло? — остановил ее вопросом Глэд.

Жрица окинула сида раздраженным взглядом, но чуть смягчилась, увидев рану, и, после недолгих колебаний, ответила:

— Убиты двое друидов в доме на окраине деревни.

— В стороне от места сражения?

— Именно.

Это звучало по настоящему скверно. В отряде и без того царило напряжение, а уж это убийство четко указывало на одно — существует предатель. Причем нацелен он на людей, а значит, по всеобщему убеждению, является фейри. Ведь только невидам выгоден провал экспедиции. И сам почерк преступления похож на тот, каким орудуют "неблагие" фейри. Даже сам Глэд не мог оспорить данную логику.

— Рядом с местом преступления кого-нибудь видели?

— Нет. Павших обнаружили уже после окончания схватки. Никто не заметил ничего подозрительного.

— Ясно, благодарю за ответы.

Валери коротко кивнула, умчавшись по своим делам. Глэд же остался наедине с собственными мыслями. Эти убийства... В них имелось одно подозрительное обстоятельство. То, что преступнику удалось провернуть их незаметно. Снова. В первый раз незаметное убийство друида посреди лагеря объяснялось просто. Тот был один. Требовался единственный удар, чтобы оборвать его жизнь. Но на этот раз жертв было двое. Двое опытных чародеев. Справиться с ними бесшумно являлось очень сложным и рисковым делом. А учитывая то, что нашли друидов внутри здания, существовал всего один отрезок времени, когда враг мог их атаковать. В момент появления сигнала тревоги.

Тогда по всему поселению поднялся шум, чародеи оказались отвлечены на данное событие и мало обращали внимание на свое окружение. Именно в этот момент незаметно устранить двух друидов было проще всего. Однако, если предположение Глэда являлось верным, то преступник долгое время находился рядом со своими жертвами. Иначе ему было бы сложно воспользоваться ситуацией. И если это так... То, к чьему роду он принадлежал? К фейри или все-же людям? Учитывая степень недоверия друидов к волшебному народу, только у человека имелся шанс ударить им в спину. И пусть такой вывод зиждился на зыбких основаниях, он мог совершенно изменить нынешнее положение вещей. Эти мысли определенно стоило донести до Мэронара.

...

Валери быстро двигалась меж разрушенных строений, стремясь сдержать рвущееся из души раздражение. Нынешнее положение вещей, неопределенность, угроза, исходящее от одного из своих — все это невероятно злило. Толкало сорвать эмоции на членах отряда. Жрица не позволяла себе подобного. Годы служения богу Дагде приучили ее сохранять достоинство. Однако подобное ограничение лишь еще больше портило и без того не блестящее настроение.

Новые смерти. И опять люди. Если в начале похода друиды и фейри были равны в численности, то теперь люди заметно уступали своим "союзникам". Это сулило проблемы в самом ближайшем будущем, и Валери не верила, что подобная ситуация сложилась естественно. Кто-то уничтожал людей, помогая фейри. Действовал последовательно и неустанно. Вот только кто?

Варден подозревал ее напарника, Глэда, отметившегося подозрительной способностью в чувствительности к магии Хаоса. Однако, надо признать, недавняя схватка показала непричастность сида к нападениям. Сразу несколько свидетелей указали на то, что именно Глэд убил троих существ Домну и еще двух ранил. Он же поднял тревогу и сам пострадал в схватке. Желай сид уничтожить друидов, то не стал бы столь рьяно бросаться в бой. Скорее наоборот, предпочел бы остаться в стороне, а может и воспользоваться суматохой, дабы ударить в спину кому-то из соратников. Глэд этого не сделал, предательское нападение совершил кто-то иной. Однако никаких улик, позволивших обнаружить виновного, не существовало. Никто не слышал звуков схватки, не видел посторонних рядом с местом преступления. Согласно опросу свидетелей, пятеро фейри находились вне поля зрения в отрезок времени, когда могли произойти убийства. И это если не учитывать возможность того, что преступников было двое, и они обеспечивали алиби друг другу. Расследование в очередной раз зашло в тупик, а значит, вскоре умереть мог кто-то еще, возможно — сама Валери. Будто в этом проклятом мире существовало мало причин для тревоги!

Нервно дернув головой, жрица еще прибавила шаг, углядев искомый объект — командира отряда. Варден о чем-то беседовал с одним из офицеров. Однако завершил разговор, едва только Валери появилась в поле его зрения. Легко и властно поведя рукой, он двинулся в сторону выхода из поселения, где их не могли подслушать.

— Докладывай, — приказал друид, стоило им удалиться на достаточное расстояние от прочих членов отряда.

Расследование обстоятельств смерти чародеев официально проводил Лесли. Однако помимо него на выяснение деталей этого запутанного дела и настроений в отряде было откомандировано еще несколько лиц. В их числе оказалась и Валери, которой поручили с помощью ненавязчивой беседы и наблюдения выяснить, чем именно в ходе нападения занимался один из подозреваемых. Итоги выполнения миссии жрица и доложила, подкрепив собственными выводами.

Варден выслушал ее не перебивая, в некоторых моментах одобрительно покивав головой, однако вывод, который сделал командир на основе рассказанного, оказался вовсе не таким, какой ожидала услышать Валери.

— Работа, проделана тобой, значительна, однако выводы... не безупречны.

— О чем вы?

— Ты считаешь, что сид Глэд никак не связан с убийствами. Однако решить так преждевременно.

— Но он же сражался и убивал нападавших. И делал это ровно в тот момент, когда произошло преступление, — возразила жрица.

— Он сам не мог убить друидов, но это могли провернуть его пособники. Например, аниморф Мельтия, которая не обладает алиби на время нападения.

— Глэд сражался, он рисковал своей жизнью. Зачем сиду бросаться в самое пекло, если он стремится уничтожить друидов?

— Чтобы заслужить благосклонность в наших глазах. Этот фейри наверняка почувствовал, что находится под подозрением, а потому решил выслужиться.

Жрица попыталась возразить, но была остановлена повелительным взмахом руки командира.

— Валери, я вовсе не хочу сказать, что Глэд виновен. У нас нет к тому никаких доказательств. Однако мы не можем исключать его из списка подозреваемых. Каждый из фейри может оказаться невидом. Никому из них не следует доверять.

— И все же я считаю — нам нужно больше сосредоточиться на других подозреваемых, — тихо проговорила женщина.

— Откуда такое упорство? Неужели ты испытываешь к этому ксеносу симпатию? А может быть что-то большее?

— Нет, разумеется нет! — поспешила возразить Валери. — Просто я видела его в бою и полагаю, что чародеи, подобные Глэду, пригодятся нам в походе через Домну. И в то же время, если мы будем держаться порознь, то не сможем действовать эффективно. Опять же сейчас меж нашими народами разразилась серьезная вражда, которая может вылиться в кровопролитие. Не стоит ли выделить одного из фейри, как верного и преданного делу спасения Дагды? Воздать ему почести, показав, что мы чтим своих союзников, пусть это в действительности и не так?

Первоначально Варден слушал речь жрицы с явным скепсисом, однако последнее предложение поколебало его уверенность. Он оглянулся назад, в сторону деревни, глубоко задумался. На краткий миг Валери решила, что смогла убедить друида в своей правоте, но затем тот упрямо качнул головой, вернув уверенность в собственной точке зрения.

— Твоя идея интересна, однако требует достойного кандидата. Глэд все еще не доказал лояльность нам, мы не знаем, какими станут его действия, если наделить этого фейри авторитетом. Не обратит ли сид полученное на то, чтобы объединить своих сородичей против людей? Не захочет ли он избрать экспедиции другую миссию? Он действительно жаждет спасти Дагду в союзе с людьми?

На эти слова жрица не нашлась что возразить. Ведь она и сама чувствовала в разговорах с сидом некоторый подтекст, недомолвки. То, что он скрывал от нее некоторые мысли. Валери не была лицемеркой, и так как сама очень многое утаивала, то не осуждала своего напарника за подобное. Однако и доверять ему в полной мере из-за этого не могла. Ведь кто знает, какие цели в действительности преследует это существо, давно разменявшее сотню лет?

— Вижу, ты поняла, — удовлетворенно отметил Варден. — Фейри слишком отличаются от нас, чтобы безоговорочно им доверять. Мы должны быть осторожны в своем выборе. Я поговорю с Глэдом и выражу ему благодарность за проявленную доблесть в бою, однако дальнейшее будет зависеть от того, что мы узнаем об этом фейри. Быть может, в отряде найдется более подходящий на роль героя представитель волшебного народа. Тогда мы сможем воплотить в реальность твою идею. А может, что-либо предпринимать вовсе не потребуется.

— О чем вы?

— Это все еще тайна для большинства членов отряда, но тебе я могу сказать уже сейчас, — доверительным тоном проговорил Варден. — Я внимательно отслеживаю сигнал маяка и могу сказать одно — в последние дни он стал интенсивнее. Мы приближаемся к нашей цели.

— А Дагда, вы ощущаете нашего бога?

— К сожалению, нет. Концентрация Хаоса вокруг нас слишком сильна, будь Дагда совсем рядом, даже в тысяче шагов, мы могли бы его не почувствовать. Остается лишь надеяться на то, что прошлая экспедиция смогла ухватить нужную нить, которая приведет нас к Богу. Благо, мы уже близко подобрались к тому месту, где они остановились.

По сути, все сказанное Валери знала и сама, но, озвученное, это звучало крайне неприятно. В сложившейся ситуации остро хотелось хоть какой-то определенности, которая постоянно ускользала. С другой стороны, правда всегда лучше лжи. А Валери ценила тот факт, что командир был с ней столь искренен.

— Из всего сказанного можно постановить следующее, — меж тем продолжил Варден. — Уже вскоре мы можем отыскать Дагду, и тогда все распри окажутся в прошлом. Сила бога скует наш отряд, отбросит всякую рознь. Ведь никому из фейри не захочется очернять себя в глазах будущего покровителя. Потому нам следует всего лишь продержаться до этого момента.

— Понимаю. В таком случае, каковы мои задачи?

— В настоящий момент ты можешь отдохнуть. Мы выступим спустя один оборот. В дальнейшем исполняй свою роль, как разведчика отряда и следи за Глэдом. Выясни его намерения и связь с Хаосом.

— Слушаюсь. Я могу идти?

— Да, ступай, — бросил Варден, уже обратившийся к собственным мыслям.

Самой Валери также было, о чем подумать. Лишь недавно обретенная уверенность в невиновности Глэда истаяла. На смену ей пришла подозрительность, которую вновь придется держать в узде. А еще жрица испытывала раздражение. Ведь она, как и раньше, не представляла, как ей исполнить поручение Вардена. Как понять, что творится в голове сида?

Глава 23. Союзники и враги.

Предатель так и не был найден, однако чародеев достигли и приятные известия. Варден выступил перед членами отряда, сообщив о том, что цель экспедиции близка. Это изрядно улучшила пошатнувшуюся мораль, даже сам Глэд испытал некоторый подъем сил.

Последнее оказалось весьма кстати, ибо местность после выхода из поселения резко изменилась. Чародеи покинули горы и узкие ущелья, уперевшись в каменный "потолок". Дальнейший путь стал возможен лишь через разветвленную сеть туннелей. Это подвигло командование на изменение походного порядка. От основного отряда в стороны отправились разведчики, выискивающие наиболее удобный путь и заодно добывающие провизию для своих товарищей. В одну из таких групп включили и Глэда, поставив в пару к Валери.

Если бы спросили мнение Глэда, он выбрал бы компанию Мельтии или Саэфа, однако жрица также являлась неплохим вариантом. Она успела показать себя отличным, для человека, мастером посоха и магом. Сид за время путешествия успел к ней притереться. А потому он не возражал против такой компании.

Туннель, который по приказу командования надлежало обследовать двум чародеям, представлял собой достаточно узкую и извилистую череду пещер, пребывающую в постоянном движении. Они сжимались и расширялись, будто желудок исполинского существа, в результате земля норовила буквально уйти из-под ног путников. Порой стены пещер истончались, открывая ранее скрытые ходы. Порой наоборот, на месте прохода образовывался тупик. Впрочем, последнее не являлось непреодолимым препятствием. В этом Глэд убедился, попросту прорезав образовавшуюся стену своим оружием.

Таким образом, двигаться по данным туннелям было возможно, пусть и не доставляло чародеям, привыкшим у другим условиям обитания, никакого удовольствия. Другое дело, что местные недра вовсе не являлись в пустынными. В них существовала жизнь. И, как и любая жизнь в Домну, эта являлась предельно агрессивной, и при этом она была еще и очень хорошо приспособленной к данным условиям. В отличии от чародеев.

— Kloch ardu! — прокричал Глэд, очерчивая пространство перед собой.

Повинуясь воле чародея, из-под земли вознеслась каменная стена, закрывая путь для четырех громадных пауков.

— Owen! — за спиной сида дохнула магия Хаоса. Валери не стеснялась в средствах.

Резко обернувшись, Глэд ударил копьем, но острие поймало лишь пустоту. Паук сумел увернуться, а затем броситься в новую атаку. Однако возвратное движение оружие сбило его порыв, а затем сид нанес новый удар, пришпилив монстра к камням.

Все для того, чтобы спустя мгновения оказаться сбитым противником, спрыгнувшим с потолка. Спина ударилась о пол пещеры, в грудь мертвой хваткой вцепилась членистоногая тварь, тянущая жвала к лицу сида. Однако подыхать в этой проклятой дыре Глэд не собирался. Рванувшись в бок, он перекатился, подминая противника под собой, выхватил с пояса кинжал. После чего опустил лезвие точно в центр морды монстра.

Удар! Удар! Удар! — клинок прошил плоть твари, оставляя кровоточащее месиво, сид же вскочил на ноги, окидывая взглядом поле боя.

Созданная им стена достойно держалась, не пропуская монстров, правда по ней уже змеились трещины. Рядом Валери отбивалась сразу от двух пауков, уже не досчитавшихся части конечностей. Впрочем, для чародейки бой также не проходил просто. На ее теле виднелись несколько ран. Одна прочерчивала ногу, мешая движению. Так что исход ее противостояния с противниками был не определен. По крайней мере в том случае, если не вмешаться. Глэд сделал шаг навстречу схватке.

— Gwynt rush! — прокричала жрица.

Поток ветра ударил в противников, заставив тех отпрянуть в стороны. Набалдашник посоха всего лишь на волосок разминулся с мордой одного из врагов и... направил его точно под копье сида. Покончить со вторым противником оказалось уже намного проще.

— Kloch rush ino! — произнес Глэд, указав на изрезанную трещинами стену.

Та мгновенно разорвалась шрапнелью, обрушившейся на пытавшихся пробиться пауков. Тех тварей, что смогли пережить это удар, оказалось совсем не сложно добить.

— Как твои раны? — спросил сид, погрузив копье в головогрудь последнего из монстров.

— Не смертельны, но они уносят силы, — досадливо поморщившись, ответила жрица. — Нет нужды возвращаться, я потеряю слишком много энергии, пока мы доберемся до отряда. Лучше сделать перевязку на месте. А что насчет тебя?

— Доспех спас меня от самых неприятных последствий, но перевязка не повредит.

Мгновение подумав над ситуацией, Глэд поочередно указал острием копья на два выхода из туннеля, произнеся заклинания и тем запечатывая отряд в каменный мешок.

— Это гарантирует нашу безопасность на некоторое время, — объяснил свои действия сид.

Валери кивнула, приступив к обработке ран, этим же занялся и сид, для начала сняв с себя нагрудник, некогда созданный из магически укрепленного дуба. Собственно, именно по причине освобождения от экипировки Глэд и решил потратить силы на создания стен. Сейчас, со "снятыми портками" они с жрицей были крайне соблазнительной мишенью, а уж учитывая способность местного зверья к маскировке, невозможно было бы обрабатывать раны без значительного риска для шкуры. Благо, опыт жизни в Домну показал, что проходить через "каменные" стены существа Круговери душ если и могут, то с большим трудом.

Сид справился со своими ранами быстро, благо они действительно оказались незначительны. Затем Глэд приступил к трапезе, восполняя потерянную энергию. Жрица же потратила на порядок больше времени на свое лечение. Ибо, пусть каждая отдельная рана была не серьезной, вместе они могли иметь неприятные последствия и потребовали много времени на лечение. Собственно, Глэд, решивший оценить состояние Валери, был вовсе не уверен в том, что им следует идти дальше даже несмотря на то, что у жрицы оказалось достаточно лечебной мази и бинтов, как и навыков для их применения. Домну уже неоднократно доказывал, что здесь нельзя быть беспечным. Простая рана, скованность движений, потеря сил..., эти факторы могли обернуться смертью. В то же время в окружении боевых соратников можно было переждать время слабости или по крайней мере оставить там Валери...

Обдумав эту возможность, сид применил заклинание, разрушив стену, закрывавшую путь дальше по туннелю. А затем замер, обратившись вслух. Где-то там, далеко, прозвучали взрывы и названия заклинаний. Слишком интенсивные, чтобы считаться простым сражением. Проверив направление, сид убедился, что шум боя исходил не со стороны основного отряда. А значит, там сражалась одна из разведывательных групп. Следовало ли прийти к ним на помощь?

— Спасите! — раздался отчаянный крик.

Этот призыв отбросил все сомнения, и Глэд устремился в сторону места схватки, на ходу запечатав Валери. Ему не хотелось, чтобы до сих пор не завершившая перевязку жрица стала кормом для одного из монстров. Возмущенный крик жрицы затих где-то за спиной.

Затем последовал отчаянный бег по пересеченной местности с разрубанием монстров, оказавшихся на пути. Вложив все силы в достижение цели, Глэд даже не обратил внимание на то, что в какой-то момент перестал различать пол и потолок, двигаясь по любой плоскости, которая в тот миг казалась удобной. Чувство Хаоса, с каждым оборотом часов все более острое, подсказывало ему как надо двигаться. И оно же указало момент, когда проход, ведущий к месту схватки, решил закрыться.

— Gwynt saeth se ino! — произнес Глэд, указав копьем на себя.

Ветер тут же подхватил тело чародея, бросив его точно в закрывающийся проход. Миг и путь назад оказался отрезан, а сид очутился в просторной, иссеченной ударами магии пещере тридцати шагов в диаметре. В ней, помимо фейри имелось еще два существа. Оба они выглядели как люди, однако один, а вернее одна, таковой не являлась. По крайней мере Глэд сомневался в том, что настоящая жрица могла сойти с ума в такой степени, чтобы пожирать тело своего мертвого товарища.

— Кто ты такая?

"Жрица" ответила на данный вопрос пустым взглядом и нехотя выпущенной из рук обглоданной конечностью. Ее пальцы чуть крепче сжали посох, взгляд обежал пещеру, после чего она, наконец, заговорила:

— Tine rush!

— Dar ardu! — вода взметнулась стеной, принимая на себя удар пламени.

Однако поддельная жрица не остановилась на одной атаке. С ее посоха поочередно сорвались пламя, спресованный почти до твердого состояния ветер, лед. Из-под ног ударили каменные пики. Заклятия простые, но крайне мощные и выстреливающие с максимально возможной скоростью. Напор оказался столь велик, что Глэд вынужден был полностью уйти в оборону, чередуя выставляемую защиту с уклонением. В то же время противница уверенно захватила инициативу, даже не думая останавливаться. Когда один из осколков льда прочертил щеку Глэда, тот понял, что в этой схватке требуется что-то менять, причем немедленно.

— Kloch ardu! — щедро напитанное энергией сида, заклинание сотворило стену, возвысившуюся до самого потолка.

Преграда полностью скрыла фейри от "жрицы", но лишь на краткий миг. Без всяких раздумий, противница сформировала исполинский таран, ударивший так, что от большей части стены не осталось даже щебня. Посчитавший данную защиту надежной, оказался бы погребен под обломками. Вот только Глэд не был столь неопытен.

— Tine rush! — раздалось над головой "жрицы", а в следующий миг уже ей пришлось кувырков уходить от атаки. Сам же сид довольно усмехнулся, стоя на потолке пещеры, а затем ударил новым заклинанием. Рев стихий вновь наполнил пещеру.

— Стойте, что вы делаете? — раздался крик, каким-то чудом прорезавший шум битвы.

Глэд бросил короткий взгляд в сторону, обнаружив свою напарницу, о которой успел забыть. Валери застыла у входа в пещеру, растерянно наблюдая за сцепившимися в схватке членами экспедиции.

— Помоги мне, он предатель! — воскликнула "жрица"

Данное заявление заставило сида растеряться. До этого мига его противница произносила лишь заклинания, так что создавалось впечатление, будто говорить она не может, или, по крайней мере, не желает. Однако оказалось, что его противница не только могла общаться, но и прекрасно умела это делать.

— Давай же, что ты ждешь?! — с ноткой отчаянья прокричала "жрица". — Он убил Дэрика, неужели ты простишь этой твари смерть человека?

"Какого еще Дэрика? Так звали того убитого друида?" — пронеслось в голове Глэда. Это стало ошибкой. Ошибкой было молчать и обдумывать действия врага, вместо того, чтобы предпринять что-либо самому.

— Именем Дагды заклинаю, помоги! — вновь обратилась к Валери предательница, а затем обрушила на сида огонь.

— Gwynt rush! — ветер отклонил пламя. — Валери, я... — наконец попытался оправдаться Глэд, но это едва не стоило ему жизни. Пущенные вслед за огнем ледяные копья исполосовали руку сида, серьезно осложнив и без того критичное положение. Затем на разговор вовсе не осталось времени.

Существо, носившее личину жрицы, бросило все силы в атаку, используя, как и в самом начале схватки, мощные и быстрые чары. Сид вынужден был уйти в оборону, тем более трудную, что на потолке он оказался полностью открыт для нападения.

Валери в это же время бездействовала, раздираемая противоречивыми желаниями, и уже вскоре Глэд перестал надеяться на ее помощь, полностью сосредоточившись на своей противнице. Пусть та была сильна, но опыта ей недоставало. И требовалось всего лишь выгадать момент, применить нестандартную тактику, чтобы переменить ход боя. Один раз это удалось, получится и вновь. Тем более, что Глэд не мог умереть так и не совершив в своей жизни ничего достойного.

Очередной удар ветра сид встретил каменной стеной и под покровом взметнувшейся пыли отправил маленький сгусток энергии Хаоса в сторону от себя. Расчет не подвел фейри. Противница купилась на уловку, обрушив магию в нескольких шагах от сида.

— Def grei, — прошептал фейри, направив в "жрицу" ледяные копья.

На сей раз полностью уклониться той не удалось. Одно из лезвий оставило кровоточащую рану на боку чародейки. И сид не стал останавливаться на достигнутом.

— Tine rush!

Огонь обрушился на фигуру "жрицы", однако в последний миг столкнулся со стеной воды. И не то плохо, что заклинание сида остановили. Гораздо хуже оказалось то, кто именно это сделал.

"И ты, Валери?!" — мысленно воскликнул сид. На что-то большее у него не хватило времени. Ободренная поддержкой, фальшивая жрица продолжила схватку, теперь уже не заботясь о собственной защите. Прежде критическое, нынешнее положение Глэда стало почти гибельным.

"Что, что делать?! Как найти спасение? Использовать все силы? Но чем это будет отлично от смерти? Если раскрыться, меня убьют, а одиночке не выжить в Домну. С другой стороны, мертвец вовсе не сможет ничего предпринять. Так лучше уж сражаться, чем сдохнуть здесь и сейчас! Но может, есть другой выход? Возможно, стоит отступить? Но куда? Куда ему бежать? А если остаться, то есть ли хоть один шанс победить, используя лишь магию Порядка?" — эти и другие мысли проносились в голове сида стремительным калейдоскопом. Он мучительно искал выход, одновременно чувствуя, как утекают силы. Противница же все еще полнилась энергией. "Придется открыться. Умереть, но забрать этих тварей с собой! Другого выхода нет..." — так подумал Глэд и в очередной раз ошибся. Потому что именно в этот момент в схватку вступил новый участник.

Мощный рев пламени и на фигуру "жрицы" обрушился поток огня. В жаркий треск тут же вплелся крик жертвы, но пылающая птица, зависшая у самого потолка, даже не подумала остановиться, посылая все новые и новые удары стихии.

— Dar symud! — Валери не осталась безучастной, окатив пострадавшую водой, а затем воздвигла защиту из льда, встав подле обожженной "жрицы".

— Значит и ты предательница, Мельтия? Это ты и Глэд ответственны за те убийства? Фоморовы выродки, Варден оказался прав насчет вас!

В голосе Валери звучал праведный гнев, вся она пылала яростью. А вот Мельтия, парящая над потолком пещеры, наоборот успокоилась. А в ее ответе звучала не ненависть, а издевка.

— Предатели? Ты называешь предателями нас? Обернись, человек, и посмотри, на защиту кого ты встала!

Это была простейшая провокация. Трюк, непременно нацеленный отвлечь Валери от схватки. Однако на мгновение она все же поддалась, бросив взгляд на раненную напарницу. После чего застыла, не веря увиденному. Там, где прежде лежала раненная женщина, теперь находился обгорелый монстр. Причем, существо было очень знакомым. Вытянутые конечности, ноги, вывернутые как у кузнечика. Болезненно худое тело... Она видела уже подобное существо в виде трупа, на улице недавно покинутого поселения.

— Перевертыш, — глухо произнес Глэд, спрыгнувший с потолка. — А ведь я передавал Вардену, что убйца может быть им.

— К вопросу о предателях, — вновь подала голос необычно словоохотливая Мельтия. — Валери, ты встала на защиту этой твари. Вы знакомы, может быть относитесь к одному виду? Ты человек или первеертыш, отвечай!

— Я человек! — испуганно ответила жрица.

— И как же нам это проверить?

От необходимости отвечать, Валери спасло появление новых членов отряда, на сей раз прибывших в большом числе. К месту недавнего боя явился основной костяк отряда во главе с Варденом. И это не было удивительным. Все же сила и совокупная мощь заклинаний оказалась таковой, что могла привлечь внимание каждого на десять тысяч шагов вокруг. Собственно, на внешнем виде пещеры это также отразилось. Глэд помнил ее вполне обычным для Домну местом, разве что с несколькими рытвинами. Теперь пещера несла в себе весь спектр разрушений, от глубоких ям и гор щебня, до остатков льда и оплавленных поверхностей. В таких обстоятельствах вопрос, озвученный Варденом, был вполне законным:

— Что, во имя богов, здесь произошло?

Трое неуверенно переглянулись. Мельтия скукожилась, враз потеряв свое красноречие, Валери оказалась слишком подавлена случившемся, Глэд же вместо разговоров предпочел бы банальное лечение.

— Валери, я хочу услышать ответ на свой вопрос!

— Старейший, я прибыла на поле боя вслед за Глэдом, а потому видела не все. К тому же... моему напарнику требуется помощь.

— Займитесь лечением сида, — распорядился Варден, и, вновь обратившись к жрице, продолжил. — Расскажи все, что знаешь. Когда твоему напарнику будет оказана помощь, он дополнит картину.

И Валери рассказала. Надо отдать должное, она не пыталась что-либо скрыть или оправдаться, честно излагая свое виденье ситуации. И если бы не эмоции, Глэд первым бы признал, что ее действия были достаточно логичны. Она увидела двух сражавшихся чародеев отряда, человека и фейри. А в критический момент встала на сторону своей расы. Логично, объяснимо, до зубовного скрежета понятно! Вот только в эмоциях сид хотел разрезать Валери на тысячи кусков, отделить ее пустоголовую голову от тела. Сделать хоть что-то дабы унять ярость, порожденную страхом смерти.

— Значит вот он какой, тайный убийца, — произнес Варден, когда рассказ дошел до истинного облика "спасаемой жрицы". — Что можешь добавить ты?

— Я пришел сюда на крик о помощи, — ответил Глэд, который уже получил к этому моменту лечение. — Увидел здесь тварь, в облике жрицы, пожирающую руку мертвого друида. А затем она меня атаковала. Несмотря на внезапность нападения, преимущество было на моей стороне. Я бы победил, не вмешайся в схватку Валери. Однако из-за ее помощи врагу, едва не погиб. Лишь благодаря Мельтии я сейчас жив, а преступница присмерти.

— Это прискорбное недоразумение, которое более не повторится, — с каменным лицом ответил Варден. — Валери?

— Я... я прошу прощение, мне следовало довериться своему напарнику, — в голосе женщины действительно звучало раскаянье, однако Глэду было плевать. В такой ситуации слова бессильны. Тем более, что сид отчетливо чувствовал дежавю, и даже знал, с чем оно было связано. В тот раз он принял извинения, сейчас же не собирался этого делать.

— Мне нужно время, чтобы прийти в себя, я могу идти? — спросил Глэд у Вардена.

— Идти?

— Хочу осмотреть окрестности, в одиночестве.

— Тебе следует напоминать, сколь опасны эти края?

— Я знаю это получше многих.

— Ну, хорошо, — сдался друид. — Ты можешь делать все, что пожелаешь.

Не оборачиваясь, Глэд двинулся в сторону одного из еще не исследованных проходов. Ему на плечо опустилась Мельтия, однако против такой компании сид не возражал. В молчании они удалились прочь.

Проводив взглядом подчиненных, Варден подошел к все еще живой твари. Та, почувствовав приближение друида, с трудом повернула голову, скривила болезненную улыбку.

— Кто ты такая и почему атаковала наш отряд?

В отчет она лишь продолжала издевательски улыбаться.

— Если продолжишь молчать, то умрешь.

— Я и так умру, причем очень скоро, — ответил монстр.

— Мы можем тебя вылечить, у нас есть средства для этого.

— Я убила пятерых из твоих сородичей, друид. Убила с наслаждением, а затем насладилась их энергией, подобной изысканному деликатесу. Если вы излечите меня, то я продолжу убивать, и ты это прекрасно знаешь. Так что не лги мне, тем более столь бездарно!

Безымянная тварь разродилась булькающим смехом, который, однако, быстро оборвался. Тяжелый дубовый посох размозжил ей голову.

— Двигаемся дальше, — невозмутимо приказал друид. — Дагда ждет нас.

Глава 24. Черный ворон.

Пещеры встретили Глэда и Мельтию уже привычной затаившейся опасностью, медленным плавлением породы прямо под ногами путников, гулкой абсолютной тишиной. Ровно тем, чем и требовалось, чтобы хоть немного успокоить нервы. Сид устал. Устал от мира Домну, от множества незнакомых чародеев, большинству из которых невозможно доверить спину. Но больше всего его утомила необходимость скрывать свои мысли и чувства. Привыкший к одиночеству и редким визитам Мельтии, Глэд вынужден был постоянно находиться настороже, стараясь ни словом, ни делом не выдать своих желаний. Это безумно утомляло, буквально заставляя в каждом видеть угрозу. А недавнее происшествие лишь подтвердило необходимость обостренной паранойи. Его могли убить, причем свои же. Из-за собственной ошибки в суждениях, посчитав предателем. Какая невероятная ирония!

Покачав головой, сид на миг отвлекся от своих мыслей, привлеченный движением огненной птицы на своем плече, а затем хищно улыбнулся. Мельтия хорошо знала своего друга и не стала бы беспокоить его по напрасну. А значит, рядом были враги. Как раз то, что более всего требовалось сейчас. Когда нестерпимо хотелось на ком-то сорвать злость, а также восстановить силы. Без раздумий, Глэд шагнул в сторону затаившихся монстров...

Сид не знал, как долго он так бродил вместе со своей спутницей, перемежая схватки с неспешным движением в неизместность. Он мог назвать лишь результат их совместного похода — шестнадцать приконченных существ Домну. Настоящее пиршество, которое они разделели на двоих, не оставив ни куска плоти неблагодарным ублюдкам из отряда. Может быть немного мелочная месть, но позволившая чуть-чуть подняться настроению. Также восстановлению духа способствовали затянувшиеся раны и частично восполнившиеся силы.

Впрочем, даже после долгой прогулки Глэд вовсе не стремился немедленно вернуться назад. И потому, с молчаливого согласия Мельтии, решил ненадолго остановиться в одном из отнорков туннеля, разведя в нем подобие костра. Безумная расточительность, учитывая то, что пламя требовалось поддерживать магией, однако двое фейри с легкостью пошли на такие траты, с невероятным блаженством греясь у огня. Трепещущее пламя навевало восспоминания. Ностальгию по вечерам, когда они двое также сидели у огня, отрезанные от всего мира.

— Мельтия, ты не жалеешь о том, что пошла со мной, в этот мир?

— Не знаю, — после долгого молчания откликнулась девушка-птица. — Ты помнишь, зачем мы пошли в поход?

Странно, события, которые должны были происходить всего лишь какой-то месяц назад, вспоминались с большим трудом, будто с тех пор прошли уже годы. И все же тот эпизод Глэд помнил. Сложно забыть одно из самых судьбоносных своих решений, из-за которого они теперь оказались здесь.

— Ради благополучия фейри, — ответил сил. — Затем, чтобы хоть что-то изменить, повлиять на события. И если выдастся такая возможность, помочь той, кто этого действительно достоин.

Молчание Мельтии как всегда было красноречивей всяких слов.

— Да, ты права, мы, как и прежде, плывем по течению. Но что нам делать? Посмотри на окружающий мир. Мы находимся словно посреди бесконечности. Здесь нет четких ориентиров, нет времени и устойчивого пространства. Как здесь кого бы то нибыло найти?

— Но мы должны! Мы ведь пришли за этим, чтобы спасти...

— Спасти Морриган, — закончил за девушку Глэд. — Да, все верно. У меня нет никакого желания помогать этому большому мешку медведьего дерьма, по имени Дагда. Он предал фейри, а потому не достоин веры и наших жертв. Я глубоко сомневаюсь в том, что Дагда будет одинаково покровительствовать людям и волшебному народу. Может вначале так и окажется, но затем люди предложат Дагде то, что боги всегда ценили более всего — человеческие жертвы, в качестве платы попросив помощи в войне с фейри. И Дагда не откажется. Он не отказался в прошлом и не станет сомневаться в будущем. Однако, с другой стороны, какая у нас альтернатива? Если не вызволить из Домну бога, не важно какого, неминуемо разразится война. Которая заберет жизни десятков и сотен тысяч с обеих сторон. Я не желаю такой участи своему народу, фоморы задери, я даже людям не желаю подобного!

— Но может быть есть шанс найти Морриган? Ты ведь должен иметь с ней связь?

— Ты же знаешь, Мельтия, Морриган никогда не отзывалась на мои молитвы, — с грустью ответил Глэд. — Она не пришла даже на посвящение. Собственно, потому я и оказался в своем нынешнем статусе бродяги и крысы во вражеском тылу. Да, да, я знаю, можно назвать мое нынешнее положение как-то по другому, однако сути от этого оно не поменяет. Я не имел благословения Богини, никогда не видел ее, а потому вряд ли смогу почувствовать, даже если окажусь на расстоянии сотни шагов. Должно случиться настоящее чудо, чтобы мы смогли найти и спасти Морриган.

Глэд произнес последние слова с полным отчаяньем. Абсолютным неверием в то, что можно хоть что-то изменить. И тем неожиданней для него стало событие, в полной мере соответствующее понятию чуда. Всего в нескольких шагах, там, где до этого не чувствовалось ни капли энергии, внезапно проявилась черная птица с крайне знакомой силой, текущей в жилах. Ворон Морриган.

Глэд вскочил на ноги, неверяще уставившись на птицу. Распущила перья Мельтия, во все глаза уставившаяся в том же направлении. В небольшом отнорке повисла тягучая, словно мед, тишина.

— Ты чувствуешь это?

— Да, это энергия Богини, — тихо прошеплатал Мельтия.

— Ворон, он должен знать, где находится его хозяйка... Ты ведь знаешь, где Морриган? — спросил Глэд у птицы.

Та в ответ несколько раз качнула клювом.

— Ты сможешь нас к ней отвести?

Новый кивок.

— Тогда мы должны выдвигаться немедленно, — с несвойственным ей пылом воскликнула Мельтия.

— Постой, — проговорил Глэд, чуть прижав птицу к своему плечу.

— О чем ты говоришь? Нам нужно как можно скорее идти. Это наш шанс, неужели ты хочешь его упустить? Или то, что тобой говорилось всего лишь несколько мгновений назад, только слова? Ты отказываешься от сказанного, хочешь спасти Бога-предателя?

— Разумеется, нет, — ответил сид, чуть повысив голос. — Однако, прошу тебя, успокойся, не иди на поводу чувств и спроси себя вот о чем — нас двоих действительно хватит, чтобы спасти Морриган? Ту самую богиню, что в прежние времена равняла с землей города одним заклинанием?

— И что с того? Мы все равно должны прийти на помощь, даже если наши силы ничтожны!

— Разумеется, — спокойно согласился Глэд. — И, если не останется другого выхода, мы обязательно так и поступим. Но неужели ты не подумала о том, что у нас могут быть единомышленники? Что мы можем обратиться к другим фейри из отряда? Хотя бы взять с собой Саэфа?

Повисла тишина, Мельтия напряженно размышляла, не отводя взгляд от сида. Ворон Морриган сидел неподвижно, словно его вовсе не волновал происходивший спор.

— Я никому не доверяю... кроме тебя, — наконец произнесла девушка.

— Тоже могу сказать и я. Однако мы можем осторожно выведать настроения в отряде.

— Это опасно, нас могут обвинить в предательстве. Нас уже подозревают. И не напрасно.

— Верно. Однако, риск стоит того. Если к Морриган придут не двое, а десять чародеев, шанс спасти богиню возрастет многократно. К тому же нам не нужно говорить со всеми, требуется лишь один разговор.

— Мэронар?

— Именно. Наш непосредственный командир явно недоволен Варденом. Я уже не раз становился свидетелем их конфликтов. Так что мы можем надеяться, что сприган не откажется встать на сторону Морриган, а вместе с ним к нам перейдут все фейри, что состоят в нашем отряде.

— Его назначил Совет, и он отзывается с благоговением о королеве.

— Я буду осторожен в разговоре, лишь прощупаю почву.

Мельтия задумалась, подбирая новые аргументы. Глэд терпеливо ждал.

— Есть еще одна проблема. Этот ворон, как мы его отыщем?

— Поставим метку. Ты ведь не против этого, посланник Морриган? — обратился Глэд к птице.

Та качнула клювом в третий раз, а затем без всяких возражений позволила коснуться себя чужой магии. А уже через пару мгновений среди пространства Домну появился третий маяк, видимый лишь Глэду и Мельтии.

— Теперь мы сможем отыскать его в любой точке Круговерти душ, — подвел итог своим действиям Глэд, после чего замолчал, ожидая решения Мельтии.

Ответ девушки-птицы пришел очень скоро, в виде обреченного вздоха. Больше возражений у нее не было.

Задерживаться в отнорке двое фейри не стали. Пообещав посланнику богини вернуться, они самым скорым шагом направились в сторону маяка, указывавшего направление к отряду Вардена. Стоит сказать, что выдерживать движение в сторону цели было отнюдь не просто. Местность, в виде множества переплетенных туннелей, изрядно мешала двигаться к цели. Да и встречные звери отвлекали. Однако фейри уже успели освоиться в Домну, научились чувствовать течение энергии Хаоса. Часто им удавалось предсказывать раскрытие нового прохода или успевать войти в туннель до того, как он закрывался. Существа Круговерти душ также не могли противостоять слаженному дуэту. Так что через неведомый промежуток времени двоим фейри все же удалось преодолеть все препятствия и выйти к одному из отрядов разведки из двух тилвитов.

Встреча с "дорогими сородичами" чуть не обернулась кровавой схваткой, ибо обе стороны, повинуясь наработанным рефлексам, потянулись к магии и копьям, едва почувствовав чужую энергию. Благо в последний момент все четверо чародеев смогли остановиться, разглядев соратников. А затем, после недолгих переговоров, разведчики еще и любезно проводили Глэда с Мельтией прямо до Вардена. Правда у такой обходительности оказалось объяснение. Отсутствовавших слишком долго фейри было приказано доставить для проверки.

Если честно, так называемая "проверка" больше походила на пытку. Так как заключалась во втыкании игл в тело подозреваемых. Пока напарники отсутствовали, была разработана теория, согласно которой перевертыши под воздействием сильной боли возвращаются в свой истинный облик. Так это на самом деле было или нет, никто не знал. В рядах отряда ни одного существа Домну выявлено не было. Возможно потому, что они попросту отсутствовали. Однако прекращать практику "проверок" никто не собирался и Глэд с девушкой также должны были ее пройти.

В иное время сид послал к фоморам тех, кто бы предложил ему и спутнице подобное, однако в нынешних обстоятелсьтвах вынужден был вытерпеть все издевательства сквозь зубы. Стоявшая перед дуэтом задача являлась более важной, нежели мелкие невзгоды. Так что проверку фейри прошли безропотно, чтобы затем направиться к своему командиру.

— Я бы хотел поговорить с вами. Наедине, — обратился Глэд к Мэронару, как только завершился положенный обмен приветствиями.

Надо сказать, реакция на эту просьбу не понравилась сиду сразу. В глазах спригана мелькнули одновременно понимание и раздражение. Словно тот заранее представлял, на какую тему хочет поговорить сид, и это Мэронару заранее не нравилось. Впрочем, отказываться от беседы сприган не стал. Он кивнул головой и отошел на пару десятков шагов от основной группы, после чего выжидательно уставился на подчиненного.

— Gwynt singal sain, — тихо прошептал сид, копьем очертив пространство вокруг себя.

Заклинание сработало без всяких видимых эффектов и серьезного отражения в мире, просто в один момент все звуки на небольшом участке вокруг Глэда оказались заперты. Теперь их никто не мог подслушать. Мэронар на чары отреагировал еще большим недовльством во взгляде, однако возражать против них не стал. Вместо этого он произнес скрежещущим будто старое полено голосом:

— О чем ты хотел говорить?

Глэд в ответ жестом предложил начать движение вслед за отрядом. Точкой фокусировки заклинания являлся сам чародей, а потому оставаться на одном месте являлось совсем не обязательным. Заодно у сида оставалось время, чтобы еще раз обдумать правильную формулировку его речи. Реакция командира заставляла проявлять еще большую осторожность, чем планировал Глэд изначально.

— Уже в скором времени мы отыщем и спасем бога Дагду, — медленно, словно двигаясь по тонкому льду, начал сид. — В связи с этим у меня возник вопрос. Не могли бы мы также выделить часть сил на поиск других богов? Вдруг...

Завершить свое предложение Глэд не успел, остановленный вскинутой рукой Вардена.

— А я все ждал, кто и когда заговорит об этом, — раздраженно произнес сприган. — Итак, ты предлагаешь мне отправиться на поиски Морриган, не так ли?

Сил не ответил. Впрочем, молчание в этом случае было куда красноречивей всяких слов.

— Впрочем, мне не стоит удивляться тому, что об этом заговорил именно ты, верно? Это ведь ты в свое время выступил на собрании, предложив спасти Морриган? Очевидно, разъяснение Килдэта являлось для тебя недостаточным, как и прямой приказ Круга? Решил убедить меня, пользуясь тем, что власть Совета и королевы Маб слишком далеко, так?

— Полагаю, вы делаете слишком поспешные выводы о моих устрелениях. Я вовсе не говорил о спасении богини Морриган, всего лишь хотел указать на то, что спасти двух богов лучше, чем одного. Один Дагда может возгордиться, не имея конкурентов. Решить меньше откликаться на молитвы и просьбы. Если же богов будет двое, то они станут конкурировать за влияние среди людей и фейри, что пойдет нам на благо.

— А самым лучшим конкурентом Дагды безусловно станет Морриган, — желчно проговорил Мэронар. — Что ж, поздравляю тебя сид, ты нашел свою удачу. Я совершил ошибку, не позволив тебе высказаться до конца. Однако не нужно лгать, притворяться. Я прекрасно вижу твои помыслы и говорю, что не позволю им свершиться! Будет спасен лишь один бог и имя ему — Дагда. Ты, должно быть, хочешь спросить почему именно он? Все просто. Таково желание людей. Наши "союзники" не примут никого иного, кроме Дагды. Первая экспедиция, по следам которой мы сейчас идем, целенаправленно искали именно его. Если отказаться от миссии, отыскать другого бога, это станет нарушением договора. Если же спасти двух, то ничем иным, кроме как войной, это не закончится. Боги ревнивы и преисполнены жадности. Впрочем, как и все разумные существа. Они будут конкурировать, как ты и сказал, и сделают это в своей любимой манере — на поле битвы, в качестве фигур использовав людей и фейри. Ты хочешь обречь нас на новый виток кровопролития? Вновь повторить войны, что прогремели сотни лет назад? Тебе напомнить, чем закончилось для фейри то противостояние?

Мэронар глубоко выдохнул, выпуская раздражение. Глэд же порадовался тому, что установил заклинание, заглушающее звуки. Последние слова сприган буквально кричал, исходя праведным гневом. И в этой вспышке становилось очевидным одно — перед сидом стоял стор. Фейри, выбравший постоянство, служение Совету и королеве Маб. Начинать разговор с ним являлось ошибкой. Впрочем, это Глэд понял почти в самом начале их "беседы".

— Запомни следующее, Глэд, — уже спокойнее произнес сприган. — Нам был отдан приказ лицами, на порядок более мудрыми, неджели мы сами. Сомневаться в подобном — значит совершать предательство. Мы исполним волю королевы, спасем Дагду. Наш мир получит одного единственного бога, который станет покровителем всех разумных существ. И я не потерплю никого, кто захочет нарушить этот план. Одно единственное твое поползновение, один разговор с кем-то из членов отряда на эту тему, и ты умрешь. Ясно?

— Да.

— Тогда ступай и не показывайся мне на глаза в ближайшее время, — приказал Мэронар.

Глэд исполнил распоряжение немедленно, заодно развеяв заклинание от прослушивания. Он уходил, раздраженный своей ошибкой, но в то же время циркулируя в разуме одну единственную мысль. Мысль о том, что в рассуждениях спригана было рациональное зерно.

Глава 25. Дагда.

Тот разговор принес перемены в жизнь Глэда и Мельтии. Притом, нельзя сказать, что приятные. Они и раньше находились под наблюдением человеческих чародеев. Таких как "напарница" сида — Валери, однако теперь за ними стали следить еще и фейри. Глэд регулярно ловил на себе чужие взгляды. И пусть никто не высказывал ему претензий в слух, так вышло, что вокруг него и Мельтии образовалось кольцо отчуждения, куда никто не хотел заходить, дабы не быть запятнанным.

Може подобное звучало ужасно, но в действительности на жизнь сида такая обстановка повлияла слабо. Постоянное движение, хаотичный мир вокруг, вечная опасность поблизости — эти факторы не давали расслабиться и заводить знакомства. Тем более по своему характеру Глэд, как и Мельтия, были нелюдимы. Так что они не страдали от отсутствия и прежде скудного общения. Другое дело — постоянное наблюдение изрядно мешало. О том, чтобы склонить на свою сторону других членов отряда, можно было забыть. Увести Саэфа также являлось невозможным, с момента возвращения Глэду ни разу не давали коня для разведки, мотивируя это тем, что в условиях подземных туннелей тот станет лишь помехой. Это было не до конца правдой. Саэф происходил из особой породы лошадей, способной передвигаться даже на столь неровной местности, однако настаивать сид не мог. Один ошибочный разговор серьезно сузил поле его возможностей.

Еще одной сложностью являлось то, что их с Мельтией стремились держать порознь. Нельзя сказать, что сиду и аниморфу запрещали общаться. Просто им двоим постоянно находили занятия, державшие их в отдалении друг от друга. Если бы они решили уйти, это не стало бы большой помехой, однако организовать совместные действия в такой обстановке являлось крайне затруднительным. В те редкие мгновения, когда двоим фейри удавалось пересечься, им приходилось тщательно отмерять каждое слово, дабы не выдать своих намерений. Чаще всего в такой ситуации они обменивались растерянными взглядами, в которых сквозила неуверенность, не способнсоть придумать выход из сложившейся ситуации. Вернее, один путь являлся отчетливо видимым, однако Глэду не хотелось бросать Саэфа, к тому же он все еще сомневался насчет своих дальнейших действий. А между тем часы отмеряли один оборот за другим, экспедиция оставляла за собой долгие переплетения туннелей, но обстановка совершенно не изменялась. Единственное, что становилось иным — расстояние до маяка, оставленного предыдущей экспедицией. Они становились ближе к нему и это являлось очедным для всех без исключения. Для большинства членов отряда, данный факт выглядел крайне воодушевляюще, однако для двоих фейри он значил лишь одно — время на поиск решения иссякает. Это стало тем более очевидным, когда экспедиция достигла поставленной по прибытии цели. Чародеи пришли к тому месту, откуда исходил сигнал.

Надо сказать, место, в которое они прибыли, ничем не выделялось. Маяк оказался расположен в обычной пещере, по размерам едва способной вместить в себя отряд. Здесь не виднелось никаких следов пребывания разумных существ, не было растений или источников воды. Лишь голый камень в своей естественной форме, чуть плывущий под воздействием вездесущего Хаоса. Если бы не маяк, эта пещера оказалась бы пройдена не удостоенная даже взгляда. Однако сигнал артефакта четко чувствовался, а потому Варден приказал остановиться и организовать охрану периметра, в то время как несколько чародеев под его командованием приступили к поисковым работам. Если быть точным — используя мечи, принялись рыть землю в месте, самом близком к источнику сигнала.

Глэд не знал, что именно Варден надеялся приобрести, откопав артефакт, однако если подумать, у главы отряда имелось не так много возможностей. Варден явно готовился просеять все без исключения улики, чтобы отыскать путь к Дагде. Так что его действия являлись вполне логичными. Однако раскопки оказались совершенно бессмысленными, так как проводники к искомому богу сами отыскали чародеев.

Первыми необычных существ почувствовали жрицы. Валери, стоявшая на страже вместе с Глэдом неожиданно встрепенулась, посмотрев на пустой коридор пораженным взглядом.

— Я чувствую его силу, — тихо прошептала она, напряженно уставившись в пространство.

Подобные слова прозвучали и от других чародеев. Глэд также почувствовал незнакомую энергию, отличающуюся от той, что бурлила в жилах обитателей Домну. А еще спустя мгновение он смог увидеть тех, кто являлся носителем странной силы.

Из-за поворота показалась пара здоровенных собак. Таких обычно называли волкодавами, за то, что ни один волк не мог сравниться ними в силе и свирепости. Впрочем, на фоне местных обитателей эти животные выглядели удивительно обычными, если не обращать внимание на типичные метаморфозы, которые производил Домну с телами разумных существ. Собаки двигались неторопливо, настороженно вглядываясь в чародеев, в каждом движении готовясь броситься прочь. Это поведение также не являлось типичным для обитателей Круговерти душ. К тому же возникал вопрос, если эти звери столь боятся толпы чародеев, почему они пришли? Что именно влекло их сюда?

Впрочем, Валери, кажется знала на него ответ, так как без сомнений шагнула навстречу животным, а затем зашептала слова молитвы:

— О, Дагда, величайший из богов, носитель богатств земных и небесных, тот, в чьей власти повелевать душами людей, повергать врагов и возвращать к жизни умерших! Взываю к тебе, одари меня благодатью, наполни душу своей силой!

Молитва, подобная тем, что двадцать лет звучали и не приносили отклика. Но на сей раз слабый ответ пришел. Тело Валери наполнилось энергией, аналогичной той, что текла в жилах двух подошедших к лагерю собак. И животные почувствовали это, мгновенно сбросив настороженность. Помахивая хвостами, собаки подошли ближе раскрыв пасти "в улыбке".

— Посланники, вы приведете нас к Дагде? — ласково обратилась к животным Валери.

Животные отозвались радостью, запрыгали по коридору, порой перемещаясь на стены и даже потолок. Выглядело это в высшей степени безумно, однако мало кто обратил на данный факт внимание, ведь сами чародеи пребывали почти в той же эйфории. Тяжелый, изматывающий поход с исчезающей надеждой на успех оказался почти завершен. Их цель находилась совсем близко. И очень многие могли погрузиться в мечты о том, чем их наградит Дагда за свое спасение. Глэд мельком обратил внимание на то, как Варден оглядывает свои старческие, покрытые дряблой кожей руки, как светится от радости Валери, едва сдерживающая себя от того, чтобы броситься к на выручку богу. Как радостно улыбаются, смеются другие участники похода.

Сид и сам демонстрировал хорошее настроение. Однако его улыбка не достигала глаз, остающихся холодными. Он быстро производил расчет, пытался найти выход из создавшегося положения. Руки Глэда пребывали в движении, стискивая рукоять копья, оглаживая броню, ощупывая флаконы с зельями... Именно последнее движение внезапно навело его на одну мысль. Безумную настолько, что она выглядела на редкость привлекательной!

Глэд крепче сжал один из флаконов, притворная улыбка на его лице сменилась настоящей. Он принял решение и сразу почувствовал его правильность, необходимость. То, что это единственно верный путь. И теперь осталось лишь одно — обсудить план действий с Мельтией.

Торжество по случаю "благой вести" не продлилось долго. Варден позволил подчиненным лишь на краткое время погрузиться в ликование, а затем скомандовал сбор. И пусть эйфория была велика, мало кто возражал против немедленного выступления. Каждому хотелось поскорее встретиться с Богом.

Впрочем, одна краткая задержка все же произошла, и она оказалась связана с действиями Глэда. Не испытывая ни капли страха или нерешительности, сид подошел к Вардену, обратившись к тому с просьбой:

— Я хочу продолжить путь на своем коне.

— Лошади используются в нуждах всего отряда. Даже если конь принадлежал тебе до похода, сейчас он является нашей общей собственностью. А потому я хочу услышать причину, по которой ты предъявляешь свое требование, — не слишком дружелюбно ответил Варден. Он явно был раздражен задержкой.

— Буду откровенен. Нам предстоит встреча с Дагдой. Тем, кто в будущем одарит каждого из нас за свое спасение. И я хочу произвести на него должное впечатление. Всадник выглядит более представительно, нежели пеший.

— Ха! А ты наглец! — удивленно воскликнул друид. — Скажи, а с чего мне давать тебе подобную привилегию?

— Разве я не заслужил такую малость за время похода?

Варден задумался, напряженно глядя на сида. Окружающие также замолчали, ожидая вердикта. Пусть члены отряда мало общались друг с другом, действительно интересные события были известны каждому. Все чародеи знали о том, кто убил больше всего перевертышей в деревне, каждый был осведомлен о роли Глэда в раскрытии "предателя". О его желании спасти Морриган также успели услышать многие. Таким образом, ситуация выглядела крайне неоднозначной, а Вардену требовалось найти решение, которое удовлетворит большинство членов отряда. Притом, что фейри преобладали в численности. Следовало ли награждать членов экспедиции, не проявлявших должной лояльности, но принесших ощутимую пользу? Глэд чувствовал колебание командира, подобное чаше весов и напряженно ждал.

— Хорошо, я удовлетворю данную просьбу, — наконец проговорил Варден. — Это станет твоей наградой за честную службу. Однако запомни — ты сможешь ехать верхом лишь до момента первой встречи с Дагдой, затем оставишь лошадь на попечении отряда. А теперь собирайся, не задерживай выдвижение!

Глэд коротко поклонился, а затем направился в сторону лошадей. При этом он едва смог сдержать вздох облегчение. Он до последнего боялся, что Варден откажет в просьбе, но, по счастью, все сложилось удачно. И теперь требовалось использовать это согласие к собственной просьбе.

— Привет, скучал по мне? — обратился Глэд к коню.

Саэф вскинул голову, коротко всхрапнув, затем положил морду на плечо сида. Глэд позволил себе несколько мгновений постоять в неподвижности, радуясь присутствию рядом верного товарища.

— Нам предстоит одно дело. Не подведи меня, — тихо шепнул он на ухо коню, а затем отстранился, решив оценить состояние животного.

Надо сказать, Саэф выглядел прекрасно, энергия в нем полнилось и было ее явно больше, чем в начале похода. Пусть даже конь редко принимал участие в битвах, ему полагалась часть добычи, получаемая охотничьими отрядами. Так что он никогда не страдал от голода. Это являлось хорошим знаком.

Проверив упряжь, Глэд вскочил на спину коня, затем с удовольствием осмотрелся. За годы странствий он привык передвигаться верхом и находил в этом немалое удовольствие. Необходимость мерить шагами бесконечные переплетения пещер изрядно его удручала, так что сид был рад возможности вновь ехать на Саэфе. Еще одним приятным аспектом было то, что коня не стали освобождать от поклажи. Здесь находились лекарства, оружие, в том числе два копья Глэда так и не использованные им за время путешествия. Полезно было иметь все указанное под рукой.

Меж тем члены отряда начали занимать свои позиции согласно приказам Вардена. Не только Глэд, но и еще пять всадников, двое фейри и три человека, получили право восседать верхом. Они оказались распределены попарно в авангарде, в середине и арьергарде отряда. При этом сиду досталось место в хвосте колонны. Как подозревал Глэд, именно в таком порядке они и должны были достигнуть места обитания Дагды. Довольно ловкий ход со стороны Вардена, сид не мог не признать этого. Однако восхищаться чужой находчивостью не позволяло осознание того, что такое решение изрядно мешало замыслам сида. Впрочем, немного обдумав ситуацию, Глэд нашел в нем и явные плюсы. Ведь здесь, в хвосте колонны, он уже не привлекал так много взглядов. Вернее, на него вовсе не обращали внимания. Чародеи были слишком взволнованы предстоящей встречей с Дагдой. Даже приставленный напарником друид, верхом на вороном жеребце, предпочитал уделять время своим мыслям, нежели наблюдению за окружением.

Такая беспечность в любое иное время могла обернуться мгновенным наказанием. Благо Домну уже не раз доказывал свою опасность как для одного путника, так и для целого отряда. Однако на сей раз обстановка была удивительно спокойной. На пути движения отряда не попадалось ни одного монстра. Единственными, кого встречали чародеи были звери, служившие Дагде, так называемая "священная стая".

Тут следовало дать одно важное пояснение. Дело в том, что все без исключения боги обзаводились свитой из сильных существ, способных помочь им в сражении и мирной жизни. В эту свиту входили как разумные создания, связавшие свою сущность с указанным божеством, чаще всего его жрецы, так и животные, наделенные магией. Например, Морриган особое предпочтение отдавала воронам, являвшимся предвестниками ее прихода, Луг был известен своими кабанами, чьи шкуры обладали целительской силой, что же касается Дагды... Он был особенно искусен в искусстве приручения, ведь являлся богом изобилия. В закромах Дагды никогда не оскудевала пища, поля, им благославленные, всегда давали богатые урожаи. Он мог предложить обильную пищу и надежный кров, а потому получал верность множества животных, от матерых медведей до мелких пичуг. Те никогда не враждовали друг с другом, были безукоризненно верны и беспощадны к врагам Дагды. А потому пусть и были слабы по одиночке, но являлись серьезной угрозой в своем единстве. И сейчас, чем дальше продвигался отряд, тем больше вокруг чародеев собиралось зверей "священной стаи". Они выглядывали из проходов, парили в воздухе, заходили в тыл колонне. Настороженные, внимательные, эти стражи выглядывали малейший намек на то, что чужаки намерены причинить вред их хозяину. Наверное, единственное, что их сдерживало — присутствие жриц Дагды в отряде. В ином случае чародеи уже были бы атакованы. В связи с чем Глэд невольно задавался вопросом, не эти ли стражи уничтожили прошлую экспедицию, сгинувшую так близко от своей цели?

Впрочем, в настоящий момент звери не проявляли агрессии, позволяя двигаться вслед за своими хвостатыми провожатыми. Отряд спокойно прошел через анфиладу из нескольких пещер, по возведенному ледяному мосту пересек подземную реку, а затем подошел к тускло мерцающему барьеру, в который безбоязненно нырнули два волкодава.

— Магия бога Дагды, — объявила Валери.

— Это очевидно, — раздраженно ответил Варден. — Но что она делает? Мы можем без последствий пройти сквозь эту пелену?

— Я не могу быть уверена, никогда не встречала ничего подобного...

— Просто озвучь свое мнение!

— Это завеса, скрывающая магическую энергию. Я ничего не чувствую за той пеленой ничего. Посланники Дагды скрылись из моего восприятия сразу, как только пересекли завесу. И других живых существ я не ощущаю, хотя, если там скрывается Дагда, то вся его священная стая должна сконцентрироваться рядом, защищая своего хозяина.

— Твои рассуждения логичны. А теперь испытай их, — приказал Варден, указав на искрящуюся энергией пелену. — Пройди туда и немедленно вернись обратно.

Валери безропотно подчинилась, легким, неведующим сомнений шагом ступив в неизвестность. Она также исчезла из восприятия чародеев. Прошло мгновение, другое, ожидание затянулось. Распоряжение вернуться "немедленно" не подразумевало задержки, отчего каждый следующий миг отсутствия жрицы казался невероятно долгим. Но в тот момент, когда меж членов отряда стал подниматься ропот, Валери появилась вновь на том же самом месте, сияя радостной улыбкой.

— Дагда, я чувствую присутствие Дагды, мы нашли его! — восторженно прокричала жрица.

И эти слова тут же оказались подхвачены ликующими возгласами. Экспедиция справилась со своей задачей.

Глава 26. Срыв покровов.

Едва преодолев барьер Глэд понял причину задержки Валери. Ощущение близкого присутствия бога было просто ошеломляющим. Что сид! Даже его конь пораженно замер, пытаясь свыкнуться с давлением существа, которое, кажется, могло одной лишь мыслью разом стереть само существование Глэда и Саэфа. Мощная сила, в первый миг просто выбивающая дух из тела. Впрочем, именно, что в первый миг. Шок от нахождения рядом с богом быстро сошел на нет, уступив место более взвешенному взгляду. Определенно, Дагда был силен, он многократно превосходил любого чародея отряда, однако разница между ними была не столь велика, как ожидалось. Из этого истекали два вывода. Либо представления о силе богов являлись ошибочными, или Дагда ослаб за время нахождения в Домну. Однако это можно было выяснить позже.

Глэд осторожно тронул коленями бока Саэфа, направляя его вслед за другими чародеями, затем присмотрелся к окружению. Мрачный туннель, по которому отряд двигался всего несколько мгновений назад, исчез. На смену ему пришла просторная пещера, радиусом в несколько тысяч шагов. Впрочем, отнюдь не размер мог поразить ступивших в это место путников. Самым удивительным здесь являлись растения. Настоящие растения, не норовившие исчезнуть от одного единственного прикосновения. По бокам от тропы трепетали на невидимом ветру травы, кустарники, карликовые деревца. Меж ними ступали многочисленные звери из "священной стаи", удивительно гармонично вписывающиеся в пейзаж. Над головами чародеев летали птицы и, если присмотреться, можно было различить меж скал их гнезда. Поразительный оазис посреди океана Хаоса.

Средь всех растений более всего выделялся могучий дуб, возвышавшийся посреди пещеры. Его корни выпирали из земли, ветви простирались далеко от ствола, образуя исполнискую крону. Зрелище восхищало и не было удивительным то, что именно около этого места чувствовалось присутствие бога.

— Gwynt sill se, — прошептал сид, заметив у ствола древа темный силуэт.

Ветер откликнулся, мгновенно приблизив взору Глэда замеченную фигуру. Это был громадный, тучный и в то же время кряжистый великан. На лице его росла мощная, спутанная борода и длинные черные волосы. Глаза из-под кустистых бровей отливали темно-синим, будто грозовое небо, цветом. Великан был облачен в потрепанную рубаху, подпоясанную лишь простой на вид веревкой и сейчас полулежал, прислонившись к стволу древа, в правой руке сжимая тяжелую дубину. Вид его в точности соответствовал рассказам жрецов, это несомненно был Дагда.

Глэд почувствовал, как на его плечо опустилась хорошо знакомая птица и развеял заклинание. Затем обратил взгляд на Мельтию, та в свою очередь пристально посмотрела на него, требуя ответа. Ее безмолвный вопрос был очевиден, ведь они так и не обсудили окончательный план действий.

Осторожно бросив взгляд на двигавшегося сбоку друида, Глэд убедился, что тот полностью поглощен попыткой рассмотреть Дагду и не обращает внимание на своего "напарника", затем обратил внимание Мельтии на свои руки. Пальцы сида сложились в несколько хорошо знакомых всем фейри знаков, заставив девушку встрепенуться, неверяще уставившись на своего друга. Однако Глэд остался неумолим подтвердив, что спутница поняла все верно. На некоторое время Мельтия застыла, прикрыв глаза, явно взвешивая все "за" и "против", затем решительно кивнула, знаком потребовав подробностей. С помощью жестов было отнюдь не просто передать все нюансы плана, однако суть Глэд смог изложить быстро, в заключении указав на двигавшегося сбоку друида. Мельтия кивнула в согласии, бесшумно снявшись с плеча.

Заручившись поддержкой напарницы, сид не стал терять время. Запустив руку в мешочек на поясе, он извлек маленький флакон. Пальцы пронзил холод, энергия потекла к содержимому сосуда, готовому вобрать себя любые силы, даже растворить краски мира в беспросветной черноте.

Бросив еще один быстрый взгляд на друида, Глэд раскупорил флакон, затем наклонил его над острием копья. Из сосуда пролилось несколько капель, упавших на оружие. В стороне послушались хлопки крыльев, однако сид не позволил себе отвлечься. Опустошив флакон, он отбросил сосуд в заросли травы, затем дождался, когда Капли Гиса впитаются в дерево, исчезнув без следа. Глубоко вздохнул, принимая прежнюю позу.

Короткий взгляд в бок показал, что "напарник" ничего не заметил. За что стоило сказать спасибо Мельтии, вовремя отвлекшей друида. Таким образом, первая часть плана оказалась исполнена. В то же время отряд успел преодолеть треть пути от входа в пещеру к древу. При этом чародеи частично перестроились, вместо растянутой цепи собравшись в плотную толпу. Значительно возросло число окружавших экспедицию животных. Теперь на виду мелькало более сотни зверей из "священной стаи". Со зрением сида стало возможным разглядеть сида без всяких заклинаний, до бога оставалось меньше двух тысяч шагов.

"Далеко, еще слишком далеко" — мелькнуло в сознании сида.

Глэд чувствует, как вокруг растрастается волнение, воодушевление, настороженность, радость, злость. Целая гамма эмоций переполняет людей, фейри и зверей. Разумные стараются сохранять хотя бы внешнее спокойствие, держаться с достоинством, но в этот момент на их лицах можно прочесть все чувства без исключения. Миг триумфа.

Тысяча шагов. Дагда виден ясно и отчетливо. Глэд отмечает для себя повязки на теле бога, проглядывающие через полотно рубахи. Они закрывают его бок и грудь, подтверждая, что один из сильнейших существ этого мира был ранен и до сих пор не смог исцелиться. Тем не менее даже в таком состоянии Дагда внушает уважение. Вся его фигура говорит о скрытой мощи. Невероятной силе. При этом нельзя не отметить одно удивительное свойство в Дагде. Он ощущается материальным, настоящим. Более настоящим, чем камень вокруг, чем растения и звери, чем сами чародеи. Словно единственно реальным здесь является Дагда, в то время как все остальные представляют лишь призраков самих себя.

Четыреста шагов. Пусть Глэд смог привыкнуть к присутствию бога, с приближением к нему давление силы нарастает. Кажется, будто все энергия вокруг пропитана его присутствием. Это сбивает с мыслей, заставляет поддаться восхищению, трепету перед этим исполином. И в то же время крайне удобным фактором для Глэда.

— Anfrein as shakles, — едва размыкая губы, прошептал Глэд.

На языке фейри это означало — "хаос разрушь оковы" и обращалась данная магия не в пространство, а в саму душу сида, на сковывающую его магию заклинание.

Триста шагов.

— Anfrein as shakles, — вновь проговорил сид, чувствуя, как дрожит заклятье. Эти чары были наложены двенадцать лет назад, одним из сильнейших чародеев фейри. Они надежно скрывали суть Глэда. Но сегодня им надлежало разрушиться. В этот час сид наконец сбросит скрывающий его покров.

Двести шагов.

— Anfrein as shakles, — заклятье уже едва держится. Частицы магии Хаоса начинают вырываться из тела Глэда. И это становится опасным, ведь способно привлечь внимание даже погрузившегося в экзальтацию друида. Значит наступает время следующего хода.

Мельтия срывается в пике, а затем выпускает в воздух несколько сгустков пламени, расцветающих безобидными искрами. В то же время Глэд вонзает нож в горло "напарника", возвратным движением перерубая тому позвоночник. Мертвое тело друида падает на землю, но этого никто не замечает.

Сто пятьдесят шагов.

— Anfrein as shakles, — Глэд чувствует, как распадаются чары. Магия Хаоса, двенадцать лет сдерживаемая в глубине души, стремится на волю. С каждым мгновением удерживать ее становится все труднее. Однако сейчас использовать чары нельзя, еще рано, слишком рано! Нужно держаться!

Сто шагов.

Конь под Глэдом всхрапывает, чувствуя давление Хаоса, едва сдерживается от того, чтобы устремиться вскачь. Заклятье в душе почти уничтожено и острый глаз способен приметить частицы энергии вокруг сида. Идущая впереди жрица что-то чувствует. Медленно, словно все пространство вокруг завязло в патоке, начинает оборачиваться. В ответ сид бьет коленями в бока Саэфа, бросая его вперед. Мощная туша коня сбивает жрицу с ног, вламывается в толпу чародеев, раскидывая тех в стороны. А сам Глэд отпускает накопленную энергию, сопроводив ее всего одним словом:

— Rage!

То, что произошло затем, можно было бы назвать безумием. Безумием схватки. Волна энергии Хаоса ударила вокруг Глэда, прокатилась по пещере, достигнув самых дальних ее уголков. И с собой она перенесла всего одну эмоцию — ярость. Ярость, нашедшую отклик в каждой душе.

Первым откликнулись звери. Им требовался лишь малый толчок, повод, чтобы увидеть в чужаках врагов. Заклятье дало им это в избытке, удесетерив злость на наглых вторженцев. Мгновение и "священная стая" бросилась в бой на чародеев.

В иной ситуации отряд встретил бы врагов потоком чар, истребив половину еще на подходе. Однако заклинание ударило и по чародеям, подняв из глубины их душ всю ненависть, недоверие, страх и злость. Маги крепче сжали оружие в руках, а затем ударили в спины своим товарищам. Фейри атаковали людей, люди — фейри, и на всю эту сцепившуюся свору обрушились обезумевшие от ненависти звери.

— Вперед, вперед! — закричал сид. Он смог сохранить разум, как и Мельтия, спрятавшася на плече сида. И сейчас заклинатель с силой сжимал копье, неотрывно взирая на свою цель.

— Tine rush! — проорал Глэд, направляя волну огня в сторону Дагды.

Для Бога подобная атака являлась пустышкой, мелочью, едва стоившей внимания. Дагда развеял вражеские чары одним ленивым движением руки. Все для того, чтобы задохнуться в крике, почувствовав, как копье вонзилось в его плоть. Обхватив древко рукой, бог выдернул оружие из раны, но исправить все последствия это уже не могло. Предательская слабость начала расползаться по телу Дагды. Яд, по слухам способный убить бога, принялся за свою работу.

"Да!" — возликовал Глэд и тут же толкнул сжал коленями бока Саэфа. Сид должен был нанести еще один удар. Он обязан убить Дагду! Ведь как сказал Мэронар: "мир получит одного единственного бога". И раз уж так, Глэд выбирает Морриган!

Однако имелись те, кто не разделял желаний сида. Стоит сказать, на поле боя таких было большинство, и они не собирались позволять Глэду творить все, что он захочет.

— Def grei! — прокричал сид, вырастив на пути двух волкодавов ледяные пики. Собаки сами насадили себя на острия, но, не обращая внимание на раны, продолжили рваться вперед, забывшись во всепоглощающей ярости. Остановить их смогла лишь шрапнель, в клочья разнесшая головы зверей.

В то же время с неба набросились полчища птиц, которых встретил целый океан огня. Мельтия не дремала, надежно прикрывая тылы. Однако на пути сида раз за разом появлялись новые создания, ценой своей жизни готовые защитить Дагду.

Саэф сделал шаг, еще один и еще, но затем остановился вновь, наткнувшись на следующее препятствие. Самое серьезное из встреченных. На его пути показался еще один всадник, который был прекрасно знаком Глэду.

— Проклятье, так значит ты все же предатель, невид, да еще и жрец Морриган! — прокричал Краст.

Что ж, всаднику действительно не требовался ответ, ведь истина была на лицо. И она заключалась не только в том, что Глэд ранил Дагду, но и в облике сида. Который претерпел значительные изменения. На месте волос и на плечах Глэда пробились черные вороньи перья, его черты лица заострились, приобретя сходство с хищной птицей. И теперь каждый мог узнать в нем жреца Морриган, до недавнего времени скрывавшего свою сущность. А кто пойдет на подобное, кроме шпиона невидов?

Глэд в переговоры вступать не стал, ответив просто и коротко:

— Owen! — волна ужаса ударила по Красту, заставив того дрогнуть, однако это не помешало ему отразить выпад копья, а затем ударить самому.

Кони закружились в смертельном танце, их всадники в ярости скрестили копья, при любой удобной возможности используя магию. Больше не было разговоров. На них просто не оставалсь времени. Глэд дрался с яростной энергией, изо всех сил стремясь закончить поединок быстро. Противник ему не уступал.

— Tine rush! — воскликнул защитник Дагды, однако Глэд успел отвести вражеское копье. Яростное пламя прошло стороной, лишь обуглив доспех.

— Owen! — вновь прокричал Глэд, на сей раз направив заклятье в коня врага.

Животное под Крастом забилось в ужасе, заставив всадника на миг потерять равновесие, и жрец Морриган тут же этим воспользовался, вонзив копье в плоть противника. Ясеневое острие пробило броню, погрузившись в грудь, однако Краст сумел отпрянуть. Однако это уже не могло его спасти. Ибо новый удар последовал незамедлительно, и нанес его Саэф. Конь Глэда бросился на своего трясущегося в страхе сородича и отросшими клыками вцепился тому в шею, разверзнув поток крови. Откуда клыки у коня? Что сказать, в этот день свою суть раскрыл не только Глэд.

Вид животного, бьющегося в агонии из-за смертельной раны, нанесенной Саэфом, поразил Краста. Тот отвлекся на долгое мгновение. Непозволительно долгое в условиях схватки. И Глэд этим воспользовался, ударив копьем точно в шею противнику. На сей раз выпад оказался точен и смертельно раненый Краст упал на земле. Вскоре его придавил верный конь, бьющийся в агонии. Глэд победил, убив своего сородича. Убив в первый раз за всю жизнь, однако об этом он мог поразмыслить позже. Сейчас важным было то, что устранение противника должно было открыть жрецу Морриган дорогу к раненому богу. Вернее, так казалось сиду.

Отведя взгляд от поверженных противников, Глэд тут же обнаружил, что Дагда уже не одинок. Подле него, скаля клыки, расположились четверо зверей, медведи и волки. Все — матерые хищники, готовые дорого продать свои жизни. Сид мог уничтожить их, но... Взгляд в противоположную сторону показал, что у него просто не осталось времени. Священная стая доживала свои последние мгновения. Израненые, изрядно поредевшие в числе, члены отряда добивали оставшихся защитников Дагды. А некоторые уже оборачивались к жрецу Морриган с явным намерением его уничтожить. Их осталось больше десятка притом, что сид видел — его верная спутница, Мельтия, уже выбилась из сил и едва способна сражаться. Окровавленная, с едва тлеющим пламенем в перьях, она не собиралась сдаваться. Однако если оставить все как есть, Глэд ее потеряет. Подобного он допустить не мог.

— Отступаем! — крикнул жрец Морриган, толкая в бока Саэфа и тут же вынужден был укрыться за стеной воды. Защита выдержала. На этот раз.

Следом за первой атакой пришли другие. На Глэда обрушились огонь, лед, ветер. Целый вихрь разнообразных чар.

Толкнув коленями бока Саэфа сид сосредоточился на одном — попытках выжить. Раз за разом ставя защитные чары, разрезая копьем заклятья, чувствуя раны от тех ударов, что не смог отразить. Глэд бился, держа в разуме то, что ему еще нельзя умирать, что он не имеет на это право до тех пор, пока не исполнил свой долг. Он сражался, надеясь, что спутникам удастся вырваться из битвы, которую сам сид и затеял.

Жалобно заржал Саэф, почувствовав удары магии. Конь споткнулся, едва удержавшись на ногах, но затем совершил еще один рывок, неимоверным усилием продолжая двигаться. Саэф преодолел сотню шагов, затем тысячу и наконец нырнул в один из туннелей, уводивших прочь из пещеры. Следом ту же влетела Мельтия. За их спинами остался обожженный оазис, раненый бог и полтора десятка оставшихся в живых чародеев. Бой, способный определить судьбу мира, завершился. Его последствия еще предстояло осознать.

Глава 27. Жертвы.

Взмахнув посохом, Валери размозжила голову очередному волку и резко обернулась, готовая отразить новую атаку. Однако этого не потребовалось. В ближайшем поле зрения не осталось ни одного противника с которым было возможно сразиться, если только не считать за таковых выживших фейри. Вот только, глядя на заваленный трупами пол пещеры, жрице вовсе не хотелось начинать новую бойню. Их отряд и без того поредел. Лишь десяток из чародеев еще стояли на ногах. И все они обзавелись ранами оставленными клыками и потерявшими разум соратниками. Притом, хотя устроил это кровопролитие ублюдок Глэд, именно фейри в ходе него выжило больше всего. Из людей Валери смогла отыскать только Вардена да пару тяжело раненных друидов. Из всех жрецов Дагды в живых осталась только она.

Не удивительно если посмотреть на тот пятачок земли, посреди которого стояла Валери. Сейчас на нем лежали куски тел зверей, птиц, людей и фейри. Сотня из "священной стаи", полтора десятка чародеев. Чудовищные потери, которые просто не должны были произойти. Но они являлись реальностью, сотворенной парой предателей. Тех, кого подозревали, но так и не смогли уличить. Сама Валери не смогла, более того, корила себя за подозрения и отказ защищать напарника. От подобных мыслей на душе становилось невыносимо тошно, однако сейчас было не время и не место для душевных переживаний. Хотя бы потому, что трагическая череда событий еще не закончилась, более того, норовила продолжиться.

Это становилось очевидным, стоило лишь бросить взгляд в сторону Дагды. Бог лежал неподвижно, закрыв глаза, его тело вздрагивало, на месте ранения выступал черный гной. Дагде требовалась помощь, однако оказать ее мешали оставшиеся в живых священные звери. Три волка и один медведь загораживали путь к хозяину, скалили клыки, недвусмысленно указывая на то, что ждет существо, решившее приблизиться. Они не пытались атаковать превосходящего по силе противника, видимо, стряхнув с себя воздействие магии Хаоса, однако все равно воспринимали чародеев как врагов. Не удивительно, ведь один из членов экспедиции ранил Дагду, а другие уничтожили его защитников. Что это, как не спланированная атака? Животным невозможно было доказать обратное, не стоило также надеяться на Дагду, бог мог попросту не прийти в сознание. А еще на долгие раздумия и колебания у чародеев попросту не было времени. Судя по ране бога, на него воздействовал сильный яд. Если не оказать Дагде помощь, тот может умереть, похоронив все надежды чародеев. Исходя из этого, оставался всего один выход.

— Валери, Кинерет — погрузите зверей в воду, Грейрат — заморозь их. Остальные — добейте тех, кто выживет.

Остатки стаи Дагды смогли уловить смысл приказа и бросились в атаку, но это ничего не изменило. Десяток чародеев готовых к схватке -страшная сила. Четыре зверя не могли с ней тягаться.

Сразу, как только животные оказались уничтожены, целители бросились к телу бога. Первым делом они использовали магию, дабы определить яд, а затем погрузились в пожитки, выискивая нужные противоядия. Дело это было отнюдь не простым. "Слезы Гиса" почитались страшной отравой, действовавшей почти мгновенно. Соответственно мало кто задавался целью составить средство, его нейтрализующее. Благо, при сборе в поход предполагалось, что Дагда окажется ранен, а потому отряд имел в запасе множество целебных эликсиров. В том числе тот, что был способен помочь справиться с данной отравой.

В течении следующего оборота часов остатки экспедиции занимались лечением Дагды и своими собственными ранами. Чародеи щедро расходовали эликсиры и перевязочные материалы, обыскивали сумки павших товарищей, дабы отыскать припрятанные теми лекарства, определяли состояние членов отряда. Выяснение последнего принесло крайне неприятные вести. Выяснилось, что пятеро чародеев имели ранения, которые не могли исцелиться в течении нескольких оборотов. Им требовалось время на то, чтобы восстановиться, а именно этого отряд сейчас и не мог предоставить. Ибо в нынешних обстоятельствах чародеи, имея на руках пятеро тяжелораненных, оказывались скованными и просто не способными хоть что-то предпринять. И это притом, что состояние Дагды также оставляло желать лучшего. За счет напряженного труда целителей его жизнь оказалась вне опасности, однако он оставался крайне слаб. Слабее, чем был до прихода отряда. А в таком состоянии бог вряд ли мог найти путь из Домну. Да что говорить, он нуждался в переноске, что, учитывая тушу Дагды, потребовало бы отвлечение сразу двух чародеев. Непозволительная роскошь по нынешним временам. Это были те проблемы, которые нуждались в разрешении и самое страшное, Валери знала один способ, позволяющий выйти из создавшегося положения. Вот только он даже у самой жрицы вызывал отвращение.

— Проклятье, у нас заначиваются целебные эликсиры! Их едва хватит, чтобы помочь раненым и может не остаться на поход обратно, — с отчаяньем произнесла целительница, судорожно рывшаяся в сумках.

Еще одна проблема, которую можно разрешить, отринув собственные принципы. Валери быстро огляделась по сторонам, надеясь, что найдется некто, способный озвучить идею, кружащуюся у нее в голове, однако не нашла ни одного кандидата. Варден стоял в неподвижности, потерявшись в собственных мыслях, от фейри подобных предложений вовсе не стоило ожидать. А значит, жрице предстояло сказать неприятную правду самой.

— Мы должны принести в жертву тяжелораненых, дабы передать их жизненную силу Дагде.

— Да как ты смеешь? Убить своих сородичей, товарищей, с которыми мы шли через Домну?

— Именно так. Предатель-фейри поставил нас в такое положение, что мы просто не имеем выбора. Мы не можем позволить себе тратить на них целебные эликсиры. Не можем нести их с собой. А еще нашей обязанностью является вернуть силы Дагде, дабы он смог провести нас через мир Хаоса!

— Так поступать недопустимо! — произнес Мэронар.

— Ты хочешь предложить иное решение? У тебя есть идеи? Какой-то план? Если нет, то заткни свою пасть!

Жрица была зла, зла в том числе и на саму себя. Но она верила в то, что предложенная ей идея является единственным выходом. И потому должна, обязана быть реализованной. Валери настолько не сомневалась в собственной правоте, что считала возможным любых смутьянов принести в жертву вместе с остальными. В качестве платы за предательство Дагды. Однако она понимала — пойти против всех невозможно. Если фейри воспротивятся этому шагу, сил жрицы окажется недостаточно для того, чтобы их заставить.

— Валери права. Мы должны так поступить, — подал голос Варден. — На нас лежит вина перед Дагдой, ее можно искупит лишь кровью! Или вы считаете, бог станет относиться лояльно к тем, кто истребил его свиту и привел с собой убийцу?

Слова командира разом качнули чашу весов в другую сторону. Благо, каждый в глубине души понимал правоту Валери. Пусть и не хотел с ней соглашатся. Однако прямой приказ командира позволял им пойти на уступки с совестью, а потому один за другим чародеи дали свое согласие на жертвоприношение. Даже Мэронар скупо кивнул, пусть и самым последнимю И только обреченные на заклание маги подали голос против. Однако их мнение на сей раз не учитывалось, какие бы проклятия и мольбы не бросали несчастные.

— Ради Дагды, ради людей и фейри мы обязаны пойти на этот шаг. Причем, немедленно, — еще раз повторил Варден, после чего обратился к жрице. — Валери, организуй ритуал. Используй самые качественные ингредиенты, дабы ни одна капля силы не оказалась потеряна. Исполни все тщательно, у нас нет права на ошибку.

Валери кивнула, принимая задание, а затем сразу направилась к поклаже, дабы найти необходимые материалы. Много времени это не заняло и уже вскоре жрица расположилась около тела Дагды, специальным кинжалом вычерчивая на земле руны. Она старалась не думать о своей работе, но все же несколько раз ловила себя на дрожи в руках. Ибо, пусть Валери не раз приходилось приносить в жертву людей и фейри, своих товарищей, друидов, она никогда не использовала для подобного. В среде чародеев подобное являлось немыслимым. За одну мысль о таком грозило изгнание. А теперь она сама высказала идею, а теперь должна воплотить в жизнь. Своими руками. Уверенность, еще мгновения назад переполнявшая жрицу, оказалось серьезно нарушена.

Взгляд чародейки невольно прошелся по окружающему пространству, подсознательно выискивая возможность отсрочить завершение работы. И она тут же замерла, непонимающе глядя на знакомые предметы. У ствола дуба, в полном порядке, были сложены копья, посохи, серпы, элементы доспехов. Все, лежащие в идеальном порядке. Но что они здесь делали?

— Кто-то организовал сбор оружия? — спросила Валери у одного из фейри.

— Ты не видишь, что происходит вокруг? — раздраженно ответил тот. — У нас не было на это времени! Занимайся своими обязанностями и не указывай, что делать остальным!

Значит, это не оружие убитых. Судя по качеству, слугам Дагды оно также принадлежать не может. Остается лишь один вариант — это вещи пропавшей экспедиции. Той самой, чей маяк привел отряд сюда. Однако, если оружие тех чародеев оказалось в обители Дагды, куда подевались они сами? Валери вырезала еще одну руну и горько усмехнулась. Она уже знала ответ. Знала, потому что совсем недавно предложила прекрасный способ применения чародеев. Однако жрица не собиралась делиться своими мыслями с остальными. Довольно уже того, что они не доверяли друг другу, чтобы подталкивать к сомнениям в отношении Дагды.

Последний символ занял место в длинной череде себе подобных, после чего Валери подала сигнал командиру. Она ненавидела себя за то, что должна была совершить, однако долг перед людьми и Дагдой требовал действовать, а потому рука жрицы останется твердой.

...

То же время, где-то посреди Круговерти душ.

По извилистому туннелю, постоянно расходящемуся множеством ответвлений, мчался белый конь, выдыхающий искры пламени из ноздрей. На его спине, привалившись к шее, покоился сид в прокопченной броне. Путь всадника отмечался кровью. Она же пятнала броню сида и тело прекрасного скакуна. Однако останавливаться фейри не думали. Для них жизненно важно было убраться как можно дальше от места схватки, уйти от возможной погони. И лишь спустя половину оборота часов, когда обитель Дагды скрылась из восприятия сида, он решил прекратить бегствоМестом стоянки оказался выбран чуть расширяющийся участок туннеля.

— Тише, Саэф, тише, — прошептал Глэд.

Конь замедлился, обернул морду к своему хозяину. Затем вовсе опустился на живот, оценив состояние седока. Тот был искренне благодарен товарищу, однако не имел сил выразить свои чувства. По телу пробегал озноб. Энергии с каждым мгновением становилось все меньше, чему виной являлись многочисленные раны. Глэду крепко досталось в минувшей схватке. На собственной шкуре он мог отметить ожоги, резаные раны, следы обморожения. Отметины всех тех заклинаний, что щедро посылали его бывшие товарищи. Хотя стоило признать, сид еще легко отделался, учитывая, в сколь опасной схватке он участвовал. Одно то, что ему удалось остаться в живых, уже было удивительным. Однако, чтобы и дальше находиться в подобном статусе, требовалось немедленно обработать раны. К счастью, Глэду в этом могли оказать помощь.

Спикировавшая Мельтия прямо в воздухе обратилась в фейри, а затем бросилась к седельным сумкам. В то же время Глэд снял доспех, с неудовольствием отметив многочисленные прорехи. Следовало серьезно подумать насчет возможности починки брони. Но это позже, после того, как удастся поправить здоровье. Благо хотя бы в этом вопросе все внушало оптимизм. Глэду всерьез хотелось поблагодарить щедрость Вардена, нагрузившего на Саэфа не только снадобья, созданные сидом, но и лекарствами других чародеев. Благодаря этому можно было не экономить, используя все необходимое. Уже вскоре Глэд, с посильной помощью Мельтии, оказался обмотан множеством бинтов, став вместо мощи и стойкости вызывать чувство жалости. Зато из тела прекратила уходить энергия, а многочисленные эликсиры принялись за работу, возвращая здоровье воину, растерявшему инстинкт самосохранения.

Устранив опасность для жизни, Глэд крепко задумался о недавней битве и своих дальнейших действиях. Если говорить о первом, то результат вышел неоднозначным. Убить Дагду не удалось, отряд Вардена также уцелел, пусть и понес существенные потери. Таким образом цель, ради которой Глэд и решился на отчаянную атаку, так и не была достигнута. Дагду все еще могли спасти, вернув в обитель богов. С другой стороны, теперь Вардену будет куда сложнее это проделать. Прежде друид мог рассчитывать на три десятка опытных чародеев, сотню зверей из священной стаи и самого Дагду. С такой силой он имел крайне высокие шансы найти выход из Круговерти душ. Однако теперь вся эта мощь истаяла, а вместо нее остались лишь десяток, возможно два чародеев, да раненый бог. Глэд искренне надеялся, что "Капли гиса" хорошо сделали свою работу и если не убили, то оставили Дагду в виде бремени для вражеского отряда. Самым лучшим исходом будет тот, в котором отряду Вардена придется тащить бога весь путь через Домну. Однако, даже если выйдет иначе, эту проблему еще можно было решить, главное лишь найти Морриган и заручиться ее силой.

А вот как раз с поиском богини существовали некоторые трудности. И нет, Глэд прекрасно чувствовал местонахождение посланника Морриган. Однако идти к нему сейчас, в своем нынешнем состоянии, не рисковал. С теми крохами энергии, что удалось сохранить сиду, ему требовалось получить всего одну серьезную рану, дабы завершить жизненный путь. Столь рисковать Глэд не мог. Не сейчас, когда наконец нашел цель в жизни. Так что первоначальной задачей, становилось именно восстановление сил.

Придя к такому выводу, сид огляделся по сторонам, отметив смирно стоявшего у стены Саэфа и пребывавшую в форме фейри Мельтию. Девушка была обнажена, позволяя увидеть многочисленные шрамы, но ее это не беспокоило. Она, как прежде сид, была слишком погружена в свои мысли.

— О чем задумалась? — тихо спросил Глэд, мягко коснушись руки Мельтии. Та, вздрогнула, обратив внимание на сида. Затем судорожно вздохнула, заговорив:

— Стыд, я не чувствую его.

— Ты говоришь о смерти фейри?

— Да. Никогда не убивала фейри, до этого дня. Шпионила, но не убивала. Однако не могу почувствовать расскаянье.

— Ты ведь и не должна. Вся эта бойня — исключительно моя затея. Эта было мое решение и на мне лежит ответственность за все случившееся. В том числе — за гибель фейри.

— Нет, дело не в этом. Я... я радуюсь этим смертям. Я хочу, чтобы они страдали, также, как пришлось страдать мне, — Мельтия потерла шрам на груди, закрывавший рану едва не ставшую смертельной. — Сторы, они поддерживают мир. Но какой же это мир, если гибнут фейри? Если сидхе сжигают? Разве это правильно, разве это можно простить?

Глэд мог многое сказать об этом. Вступить в спор, отстаивая собственную позицию, но вместо этого, он просто обнял девушку, стараясь подарить ей немного душевного тепла.

— Мы изменим это. Теперь уж точно изменим.

В другое время это бы прозвучала как пустая бравада. Но сейчас у них действительно был шанс. Возможность, которую они не упустят. Мельтия кивнула и впервые за время знакомства не попыталась отстраниться.

Идилия родственных душ оказалась испорчена наглым вмешательством. Первым приближение постронних заметил Глэд. Тут же вскочив на ноги, он подхватил с земли копье и поморщился, почувствовав скованность движений. Раны, нанесенные вроде бы не настоящему телу, все равно ощущались, сказываясь на подвижности. Из заклинаний сид мог использовать лишь магию Хаоса. Любая иная убила бы его много раньше противника. А между тем применять заклинания действительно требовалось. Глэд чувствовал, что по туннелю мчится целый десяток матерых монстров, готовых растоптать фейри одним стремительным натиском.

— Мельтия, атакуешь после меня.

Девушка ответила кивком и сразу обратилась птицу. Затем поднялась под самый потолок, почти застыв в воздухе. Глэд застыл посреди туннеля, позади него встал Саэф. Определение позиций заняло лишь пару мгновений, а затем перед фейри показались сами враги.

Это были существа, напоминающие карликовых лошадей. Тонконогие, с вытянутыми мордами, в холке едва достигающие пояса Глэда. Однако обманываться этого сходства не стоило. Данные создания точно не являлись травоядными. О этом говорил набор внушительных клыков и длинные когти на месте копыт.

— Owen! — из посоха Глэда ударила широкая волна багровой энергии.

Единая масса тел тут же дрогнула. Часть попыталась броситься вспять, других сбили с копыт, втоптав в землю. И тут же в этот хаос ударил вихрь пламени. Однако противника это не уничтожило.

Первый выскочивший из огня монстр сам налетел на копье Глэда, сид крутанулся, вытаскивая из мертвого тела оружие, и тут же нанес рубящий удар по новому противнику. "Лошадь" успела увернуться, бросившись в сторону. Однако на этом ее удача закончилась. Подпаленный зверь споткнулся о труп товарища и подкатилась прямо к Саэфу. А уж конь своего шанса не упустил, обрушив копыта точно на голову подставившегося врага.

— Owen! — вновь прокричал Глэд.

Напиравшие на него монстры отпрянули, но ненадолго. Миг, и чары оказались сброшены, а разъяренные монстры кинулись в новую атаку.

Сид бросился в сторону, но слишком медленно. Один из монстров боком ударил в тело Глэда, сбив того с ног. Молниеносно изменив траекторию движения. Зверь кинулся добить своего противника, но ухватил лишь воздух. Сид ускользнул прямо из-под его носа, внезапно поднявшись в воздух. А вернее попросту рухнув на потолок под воздействием изменившейся силы тяжелести.

— Owen! — прохрипел Глэд, с трудом поднимаясь на ноги. Рядом пронеслось пламя, ударившее в оставшихся противников. Те же отпрянули в сторону, а затем вовсе бросились в бегство, видимо оценив понесенные потери. Спустя несколько мгновений никого из монстров на месте отдыха не осталось.

— Видимо, здесь не лучшее место для отдыха, — с кривой усмешкой подвел итог сид.

Чувствовал он себя еще хуже, чем прежде. Остатков энергии едва хватало, чтобы держаться на ногах. Впрочем, первый же кусок плоти, отправленный в рот, чуть поправил его состояние.

— Нужно уходить, — заметила Мельтия.

Верно. Требовалось выдвигаться в дорогу. Первоначально Глэд думал отсидеться в этом месте до полного выздоровления, положившись в вопросе добычи пищи на Мельтию. Однако если в отсутствии девушки к нему заглянет еще одна стая, такой встречи сид не переживет. Так что стоило постараться выздороветь в седле, по пути к Морриган.

Разделив добычу по братски, на троих, фейри вновь погрузились в переплетение пещер, руководствуясь лишь одним единственным ориентиром, на некогда оставленный маяк. По пути им попадались разнообразные твари. Несколько раз они утыкались в тупики, и были вынуждены искать обходной путь. Один раз дорога отряду пересеклась с щирокой пропастью, из-за чего Глэду пришлось построить каменный мост. Он сам мог бы обойти препятствие по стенам и потолку. Но вот Саэф, при всех своих достоинствах, такими навыками не обладал.

Медленно, осторожно, но все же они двигались к цели. Глэд поправлял свое здоровье, а его спутники еще больше набирались сил. Затем, в один момент, маяк сам устремился навстречу им. Чтобы в одной из сотен пройденных пещер предстать уже знакомым вороном.

— Мы пришли к Морриган, — произнес Глэд.

Ворон ничего не ответил, зависнув перед путниками. Он явно ждал следующего шага. Сид знал какого, и с пересохшим горлом, произнес почти забытые слова:

— Морриган, прекраснейшая из богинь. Воительница, чья сила повергает легионы врагов, а честь белеет подобно снегу. Молю, дарую мне силу пройти через все испытания. Победить или умереть во славе!

Едва прозувучало последнее слово, как Глэда окутал слабый темный ореол с проблесками серебра. Сид изумленно выдохнул, впервые за всю свою жизнь почувствовав силу богини. Однако насладиться этим ощущением в достаточной мере не смог. Ворон, посланник Морриган, тут же возбужденно заметался в воздухе, бросаясь в один из проходов и возвращаясь назад. Он явно звал фейри за собой. С сожалением отпустив силу богини, Глэд тронул коленями бока Саэфа, последовав за птицей.

И вновь путники углубились в переплетения пещер, почти не отличимых друг от друга. Но в этот раз они уже не двигались за миражом. Теперь их вел надежный проводник. Ворон постоянно держался в поле зрения фейри, не раз возвращался, всеми доступными птице способами выражая нетерпение. Тем не менее Глэд сохранял ровный темп движения и оставался предельно сосредоточен, он не позволял себе потерять бдительность в шаге от победы.

Впрочем, путь для фейри выдавался удивительно легким. Они не встречали ни одного врага, ни одного враждебного существа. Скорее всего благодарить за это следовало ворона, который вел отряд извилистым, но при этом совершенно безопасным маршрутом. А затем фейри достигли своей цели.

Первоначально Глэд даже не осознал, что именно предстало его глазам. Въехав в отнорок, ничем не отличавшийся от сотен, встреченных ранее, сид осмтрелся, быстро убедившись в том, что оказался в тупике. И лишь затем его взгляд задержался на фигуре, лежавшей на полу пещеры. Присмотревшись, Глэд увидел женщину, окутанную полупрозрачной энергией. Сквозь зыбкое марево был виден тонкий стан, высокая грудь, утонченные черты лица. Кожа женщины сияла ослепительной белизной, волосы отдавали непроглядным мраком. Она не дышала, лежала неподвижно и все же ощущалась живой и реальной. Именно реальной, настоящей. При взгляде на эту женщину, Глэда посетило то же чувство, что и при виде Дагды. Она являлась богиней. Богиней войны и магии, покровительницей фейри Морриган.

Не чувствуя ног, сид слез с седла. Медленно подошел к богине. Та не шелохнулась, никак не отреагировала на приближение своего жреца. Как вскоре осознал Глэд, Морриган и не могла этого сделать. Чему виной была та сила, что окружала тело богини. Энергия, коконом октавшая ее, являлась заклинанием, заморозившим время. Оно погрузило Морриган в анабиоз, одновременно с этим защищая от смерти. А еще эти же чары выполняли роль защиты. Большинство заклинаний должно было развеяться, едва коснувшись их.

Осознав это, Глэд смог сбросить робость, настроившись на серьезный лад. Перед ним стояла проблема. Требовалось разбудить богиню, прежде излечив ее раны. Средство для лечения у сида было. Эликсир бессмертия покоился на поясе Глэда, все еще сохраняя свои свойства целительские свойства. Однако, чтобы влить его в уста Морриган необходимо было преодолеть защиту заклинания. Дело сложное и крайне опасное. Однако имелся ли у Глэда выбор? Мог ли он найти иной способ помочь Морриган? Имел ли право отступить? Нет, нет и нет. Перед сидом находился единственный путь, который он должен был пройти до конца.

— Мельтия, уведи Саэфа ко входу в пещеру и оставайся там до тех пор, пока я не позову.

— Глэд, но...

— Прошу тебя, сделай это.

Девушка хотела возразить, но одного взгляда в глаза сида оказалось достаточно, чтобы понять — он останется непреклонен. Обратившись в форму фейри, Мельтия увела коня, постоянно оглядываясь назад. Все это время Глэд оставался неподвижен, всматриваясь в лицо Морриган.

Она была прекрасна. Совершенней любой из женщин, что когда-либо встречал сид. Статная, женственная, каждой своей чертой вызывающая восхищение. Сид мог бы смотреть на нее вечность. Однако не хотел тратить время, которое могло оказаться бесценным.

Опустившись на колени, Глэд откупорил сосуд с эликсиром бессмертия, а затем вновь произнес молитву богине. Темное марево, на этот раз намного более яркое, окутало его тело, даря ощущение силы. Эта энергию была присоединеная к имеющейся, а затем брошена к одной единственной цели — открыть лицо Морриган. Полупрозрачная пленка тут же стала отчетливей, заискрилась, противясь давлению. Магия, направляемая Глэдом, хлунула будто в пропасть, по капле выдавливая враждебные чары. Глэд почувствовал холод в теле, а затем и в душе, осознавая, что недооценил силу заклятья. Однако не остановился, а лишь увеличил натиск, вливая всю энергию без остатка. Еще, еще и еще!

Пленка прогнулась на волосок, открыв участок белоснежной кожи. Затем показались алые, чуть приоткрытые губы. Дрожащей рукой Глэд приблизил к ним сосуд и вылил все содержимое без остатка. С падением последней капли силы фейри иссякли.

То, что последовало затем, больше всего напоминало взрыв. На Глэда обрушилась чудовищная сила, бросившая его через всю пещеру в каменную стену. Поверхность выдержала. Что нельзя было сказать о теле сида. Тот почувствовал кровь, выходящую из раны на голове, стекающую по спине и животу. Грудная клетка Глэда оказалась разворочена, кисть правой руки держалась на лоскутке кожи. Оставшаяся энергия мощным потоком вытекала из тела. Это был конец, окончательный и бесповоротный. И тем не менее на губах сида проступила улыбка.

Он знал наверняка, чем могло обернуться лечение. Знал и все равно пошел на него. Потому что больше всего желал изменить этот мир, привнести в свою жизнь смысл. Он добился того, чего хотел. И единственное, о чем еще мечтал. Увидеть, как очнется Морриган. Убедиться, что жертва не оказалась напрасной.

Капли крови продолжали бежать из ран, сознание подернулось пеленой. Однако в последнем проблеске разума Глэд смог узреть, как распахнулись глаза богини. Как впервые за долгие годы она сделала вздох. Затем сознание сида погрузилось в беспросветную тьму.

 

Словарь

Магия Порядка:

Dar brùth se — вода отталкивает это

Dar ardu — вода вверх

Dar symud — вода двигайся

Tine dhìon se — огонь защити это

Tine ardu — огонь вверх

Tine diflannu — огонь исчезни

Tine rush — огонь мчись

Tine sruthan se — огонь сожги это

Gwynt cynnal se — ветер неси это

Gwynt sill gelyn — ветер покажи врага

Gwynt singal sain — ветер запри звуки

Gwynt saeth se — ветер выстрели это

Gwynt rush — ветер мчись

Gwynt as foill — ветер разрушь иллюзию

Def rush ino — лед мчись туда

Def grei — ледяные пики

Kloch rush ino — камень мчись туда

Kloch ardu — камень вверх

Kloch as — камень разрушься

Целительство: Esgyrn, bi fad — кость стань целой

Магия хаоса:

Owen — страх

Sin — смятение

Rage — ненависть

Saeth — стрела