Утро Наталья Афанасьевна встретила с первыми петухами. Сделав свои женские дела, она быстро прочитала перед иконой положенную молитву, после чего поспешила нарядно приодеться. Всё-таки в храм собралась. Вдруг во дворе послышался шум. Девушка выглянула в окошко и от увиденного у неё учащённо забилось сердечко. Возле крыльца стоял стрелецкий офицер Степан Бобров. Холоп велел ему дожидаться Афанасия Ивановича, а сам ушёл. Девушке очень хотелось заговорить с молодым человеком, но она не знала как. К тому же сильно стеснялась. Одно дело высказать на улице своё возмущение недотёпе, и совсем другое заговорить с тем, кого видела всего лишь мельком. Хорошо, хоть имя запомнила. Однако эмоции били ключом и, быстро перекрестившись, девушка решилась...

— Степан, — негромко позвала она. Юноша, услышав своё имя, начал крутить головой. — Я здесь, посмотри наверх, — уже более внятно произнесла Наталья.

— Моё почтение, — расплылся в улыбке Степан, рассмотрев в окошке приятное девичье личико, после чего уважительно поклонился.

— Степан, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, — нахмурилась хозяйка дома, так как совершенно не разделяла хорошего настроения гостя. — Ступай к конюшне и там меня дожидайся.

— Как будет угодно... — растерялся юноша от такого неожиданного поворота событий и снова огляделся, ища взглядом конюшню. Стойкий запах навоза и лошадиное пофыркивание подсказали, что искомое сооружение скрывается за углом дома справой стороны от крыльца.

— Нам не стоит здесь стоять, — опасливо озираясь по сторонам, произнесла девушка, обнаружив Степана возле открытых ворот конюшни.

— И куда идти? — недоумение не сходило с лица юноши. Наталья, ни слова не говоря, схватила его за руку и потащила за собой в конюшню. В углу, напротив лошадиного стойла, находился куцый стог прошлогоднего сена. За него девушка и спряталась с гостем.

— Слушай и не перебивай, — потребовала Наталья.

— Как будет угодно, — кивнул Степан, глядя на серьёзное лицо девушки.

— К моему тяте приходил монах. Не монах, а тать настоящий. Таким только детишек малых пугать...

— И что?.. — невольно улыбнулся Степан. Уж он-то успел насмотреться на страшные рожи в заморских странах. А тут всего лишь монах...

— Я же велела не перебивать! — девушка властно повысила голос.

— Молчу, молчу, — закивал юноша, а самого так и тянуло на улыбку.

— Приходил этот монах дважды, — продолжила скороговоркой Наталья. — Первый раз после того, как вы втроём приходили к нам в гости. А второй раз — вчера. Сначала он подбивал тятю на то, чтобы отравить вас ядовитым зельем. А вчера злоумышлял против Государя...

— Неужто, правда?! — не поверил Степан. Слишком неправдоподобно звучало заявление девицы. Зачем какому-то монаху их травить? И причём тут Государь?

— Ты что же думаешь, — Наталья возмущённо упёрла руки в бока, — я тут шутки шучу?! Я, позабыв все приличия, уединилась с тобой, чтобы рассказать о серьёзных вещах, а ты насмехаться?!

— Нет! Конечно же, нет! — опешил юноша от такого напора и выставил перед собой ладони. — Просто это всё так необычно...

— Необычно ему... — немного успокоилась девушка. — А каково было мне это услышать?

— И что теперь делать? — спросил Степан, не зная, как реагировать на ситуацию.

— Я вот в церковь собралась, хотела батюшке исповедаться. Может, что подскажет...

— Нет, Наталья Афанасьевна, в церковь нельзя! — тут же отреагировал офицер. — Если дело касается Государя, то и твоего тятю могут обвинить в злом умысле. — Как я понял, он про злодея никому не говорил. Иначе бы того монаха давно в темницу посадили.

— А как же тайна исповеди? — изумилась девушка.

— Когда события касаются государственных дел, то скрывать тайну никто не станет, — серьёзно произнёс юноша. Говорил он это не случайно. В своё время министр безопасности Южной империи не раз проводил с ними лекции на подобные темы. Не зря же у князей и бояр имеются личные исповедники. А с тех, кто каждодневно причащает простой народ в храме, спрос небольшой. Тем более монахи тоже люди. Чего им стоит продать секрет за деньги? Один римский папа чего стоит. Уж про него они немало наслушались... — Ты не запомнила, как зовут того монаха?

— Отец Исидор, — автоматически произнесла девушка, думая о чём-то своём.

Степан тоже задумался, вспомнив про неприятный случай, произошедший совсем недавно. Его друзья, которые строили новый Литейный двор, угодили в темницу. А донос на них принёс какой-то монах. Сергей Одинцов это хорошо запомнил и рассказал всем ребятам. И вот снова монах... Кто же затаил на них злобу? Надо об этом непременно рассказать Василию Китаеву. Только информации мало. Стоит ещё порасспрашивать Наталью Афанасьевну. Но тут...

— Да где этот Степан?! — со двора раздался недовольный голос Еропкина.

— Всё, иди, — встрепенулась девушка. — Спросит, что ты здесь делал, скажешь, любовался конём.

— А ты?

— Иди, говорю! Я здесь пережду, — Наталья буквально вытолкнула Степана в центр конюшни.

— Ах, вот ты где! — вскоре дочь услышала голос отца и затаила дыхание, прячась за колючим стогом сена.

— Жеребец у тебя, Афанасий Иванович, зело добрый, — громко ответил Степан. — Вот думаю, не откажешь ли ты в милости, если я попрошу свести с ним мою кобылку?

— Ишь, чего захотел! — высокомерно усмехнулся окольничий. — Не ты один добиваешься у меня этой милости. Только её ещё заслужить надо!

— Так заслужу, Афанасий Иванович! Ей Богу, заслужу. Все твои пожелания, что будут в моих силах, непременно исполню.

— Да-а... — растянул окольничий, удивлённый покладистостью молодого офицера.

— Вот тебе крест! — и юноша живо перекрестился.

— Хм... Ладно, посмотрим, — покровительственно улыбнулся Еропкин. Раз молодой дворянин сам желает ему послужить, то почему бы и нет? — Но сперва государево дело!

— Конечно, конечно! — охотно согласился Бобров.

Ваньку он валял не случайно. Его и его товарищей пять лет учили в монастыре самым разнообразным наукам. Можно сказать, что правители Южной империи отрабатывали на боярских детях методику подготовки будущих священнослужителей и учителей начальных классов. Так вот, хороший батюшка, как и учитель, должен не хуже профессионального разведчика уметь вербовать людей. Это необходимо, чтобы держать свою паству под строгим контролем. За детишками тоже нужен пригляд, а то могут такого учудить... Поэтому министр безопасности Южной империи без всяких экивоков подробно рассказывал на лекциях, что такое вербовка и для чего она необходима. Тем более большого секрета в этих знаниях не было. Ими пользуются тысячелетиями. Зато, если не дурак, всегда сможешь употребить их с умом. Сейчас, например, Степан сознательно подставлялся под вербовку. Поверит ему окольничий, станет доверять, возможно, раскроет какие-нибудь тайны. В общем, сориентировался молодой офицер быстро. Заодно отвлёк внимание Еропкина от ненужных мыслей.

Еропкин, не подозревая, какие страсти кипят за его спиной, переживал за свои проблемы. Ему сегодня идти на доклад к Государю, поэтому нужно было хорошо подготовиться, чтобы привести убедительные аргументы, касающиеся финансирования корабельного строительства. Вот он и стал "пытать" Боброва, как это лучше сделать? Конечно, говорил он не напрямую. Не совсем уж дурак. Просто интересовался, почему нельзя использовать дешёвую древесину, ну, и прочие подобные вопросы. Офицер же, ратуя за качество будущих изделий, охотно всё рассказывал. Тогда Еропкин напрямую спросил, кукую сумму лучше всего затребовать, чтобы хватило на все запросы в полной мере? Степан, понимая, что рынок нестабилен и цены постоянно плавают, выдал всю сумму по максимуму. Афанасию Ивановичу сумма понравилась, и он повёл Боброва знакомиться с купцом. Купец оказался из-под Калуги. Ассортимент древесины, которой он торговал, выходил солидный: ель, дуб, липа, осина, берёза. Бобров сразу начал уточнять, какие объёмы этой древесины у купца есть в запасе и сколько ей дали вылежаться? Судя по ответам, выходило, что товар хороший. Видя заинтересованность офицера, Еропкин оставил его, а сам отправился в Кремль.

Государь принимал всех в доме боярина Патрикеева, куда он временно переехал. Атмосфера, царившая здесь этим утром, окольничему не понравилась. Слишком лица у людей выглядели озабоченными. Поэтому Еропкин не стал спешить с докладом. Вскоре выяснилась причина всеобщей озабоченности... Ивану III доложили, что два охранника, которые сторожили подравшихся служителей церкви, неожиданно окочурились. На лицо выходило явное отравление. Советники Великого князя быстро смекнули, что, скорее всего, отравить хотели одного из драчунов, но стража по каким-то причинам отраву не передала, а решила сама её употребить. Новость очень быстро разнеслась по всей Москве. В результате этого в доме князя Лукомского произошло смертоубийство. Князь самолично удавил в конюшне холопа, а потом вздёрнул его на верёвке, якобы тот повесился. Случилось же следующее... Лукомский дал холопу деньги и сосуд с отравой, повелев ему заплатить стражникам мзду, чтобы они передали питьё Иосифу Волоцкому. Только отправленный к темнице дурень поступил иначе. Решив, что охранники, чтя церковный сан, передадут питьё без всякой корысти, деньги прикарманил. Охранники, конечно, пообещали исполнить эту невинную просьбу, но как только хитрец ушёл, позабыли о своих словах и с удовольствием опустошили принесённый сосуд.

Как только советники Ивана III сообщили ему о своих подозрениях, тот сразу вызвал дьяка Василия Мамырева, которого уважал за проницательный ум, и приказал провести расследование. Дьяк очень быстро выяснил, кто принёс сосуд с отравленным питьём. Выходило, что это челядин князя Лукомского, о чём и было доложено Государю. При разговоре присутствовал и Еропкин, отчего сразу покрылся холодным потом. Если Лукомского схватят и начнут допрашивать, то он может с лёгкостью сдать всех своих подельников. Нужно было как-то отвести от себя эту беду. Тут он вспомнил про Степана Соболева и решил поручить ему убийство Лукомского. Тем временем Соболев уже доложил Василию Китаеву о разговоре с Натальей Афанасьевной. Полковник, недолго думая, отправился её проведать. Требовалось более подробно расспросить о странном монахе. Лейтенант подсказал ему, в каком окне находятся покои девушки, так как идти в гости напрямую к незамужней девице было нельзя.

Метко брошенные в окно камушки привлекли внимание Натальи Афанасьевны. Увидев Василия, она быстро поняла, что тот хочет и под благовидным предлогом покинула дом. Китаев не спешил к ней приближаться. Вдруг увидят соседи? Поэтому шёл на некотором отдалении. Вскоре девушка разглядела укромное местечко, спрятавшееся за кустом сирени, и юркнула туда. Юноша поспешил следом.

— Здрав будь, Наталья Афанасьевна, — слегка взволновано поздоровался полковник, как только убедился, что их никто не видит и не слышит.

— И ты, здрав будь, Василий, — потупилась девушка, которая совсем не ожидала этой встречи. Однако любопытство и природная смелость толкнули её на приключения. Да и чего греха таить, симпатия к юноше тоже оказала своё воздействие.

— Наталья, — с дрожью в голосе продолжил Василий, — сейчас, конечно, не время и не место об этом говорить, но люба ты мне...

От услышанных слов лицо девушки вспыхнуло ярким румянцем. Поборов охватившее её волнение, она спросила:

— Отчего же не время и не место?

— По делу я хотел тебя увидеть. По очень нехорошему делу...

— Ты разговаривал со Степаном? — догадалась Наталья.

— Да, — кивнул Василий. — Но, как я понял, ты не успела ему всего рассказать?

— Не успела.

— А мне расскажешь?

— Расскажу. Только поклянись сначала, что сделаешь всё, чтобы злая хула не коснулась моего тяти, — девушка пристально взглянула в глаза юноше.

— Клянусь! Христом Богом клянусь! — без всяких сомнений произнёс полковник. — А ещё я пришлю к нему сватов.

— Не спеши со сватовством, — огорчённо произнесла Наталья.

— Почему? — обиженно вспыхнул Василий. — Или не мил я тебе?

— Мил. Очень даже мил, — девушка заметила обиду юноши и поспешила его успокоить. — Но ты сам сказал, не время и не место. Тятю сначала нужно выручить из беды.

— Выручим! Я постараюсь. А теперь рассказывай...

ГЛАВА 12.

— Пшемисл, доведи дело до конца... — князь Лукомский давал лекарю последние наставления перед тем, как бежать.

Его слугу всяко видели у холодной, где померли стражники, тем более Иосиф Волоцкий остался жив. Зачем же искушать судьбу? Бежать князь решил тем же путём, которым в своё время бежали вдовые княгини. С собою он взял Емельяна Собакина и ещё четверых самых преданных воинов, умевших хорошо владеть оружием. Всем остальным сказал, что поехал по делам в Звенигород. Великий князь непременно учинит сыск, поэтому пусть погоня возьмёт ложный след.

— Князь, ты бы казны немного подбросил, — хитрый лекарь решил поиметь свою выгоду. — В твоём доме мне оставаться нельзя. Если будет сыск, то допрашивать начнут всех, кто проживал с тобой под одной крышей. Поэтому я схоронюсь от греха подальше. Только не хочется изображать из себя нищего. Государев стольник такого точно слушать не станет.

— Хорошо, — кивнул Лукомский, понимая резон в словах лекаря, и нехотя расстался с двумя золотыми дукатами. — Если будут срочные вести, искать меня станешь через смоленского купца Вакулу Колашова. Я тебе о нём рассказывал.

— Да, я помню, — кивнул довольный Пшемисл, убирая в кошель деньги.

Этим же днём князь Лукомский с пятёркой верных слуг благополучно покинул Москву. Хитрый Пшемисл тоже затаился до поры до времени. Зачем лишний раз подставлять свою голову? Тем более в городе стало слишком неспокойно — повсюду рыскали люди Великого князя. Как и предполагали заговорщики, Иосиф Волоцкий обрушил на Государя всю правду матку. Короче, наговорил много. В результате ему ещё больше задали вопросов, выясняя детали заговора. Вскоре начались аресты. Однако главные зачинщики успели скрыться. В руки правосудия попала лишь мелкая шелупонь. Одних соблазнили "праведными" речами, других и вовсе использовали втёмную. Как бы то ни было, но стало абсолютно очевидно: надо поднимать дружины, ибо слишком неспокойно во многих городах, особенно в порубежных. Боярская дума выступила за это решение единогласно. Основные силы направили в Вятскую республику и казанские земли.

"Чёрные тучи" прошли мимо Еропкина. Главные заговорщики разбежались, а кроме них указать на него никто не мог. Но всё равно, окольничий жил в постоянном страхе. Вдруг кто-нибудь объявится? Боясь разоблачения, а так же видя, милостивое отношение Государя к молодому полковнику, он решил отдать свою дочь ему в жёны. Тем более Василий Китаев посватался сразу, как только стало понятно, что Еропкин зависит от них. Степан Бобров ничего не скрывал от командира. Так же они сообща старались отыскать бунтовщиков. Правда, не долго. Других дел хватало. Особенно после того, как Еропкин дал согласие на свадьбу. Где её праздновать? Куда приводить молодую жену? Срочно был нужен свой большой дом. Можно сказать, что вся Офицерская слобода в течение двух месяцев трудилась на строительстве жилья для своего полковника. Двухэтажный кирпичный особняк в готическом стиле получился просто на загляденье. То ли мини замок, то ли теремок... Сначала, как водится, отметили пышное новоселье. Затем принялись за свадебку. Еропкин и Китаев били челом Государю, приглашая его на это торжество. Великий князь отказывать не стал. К тому же ему было любопытно посмотреть на необычный дом, о котором уже растеклись слухи по всей Москве.