— Что правда?
— Про мою мать, про вас... Вы действительно моя... — это было сложно выговорить. Слишком уж нелепо было называть эту женщину бабушкой. Я откашлялась, и продолжила: — Вы действительно моя родственница?
Теперь настало время Танары держать паузу, не столько драматическую, сколь насмешливую.
— Да, так и есть.
Я решилась на лобовую атаку.
— И вы вместе с другими Шаноэ сражаетесь сейчас против Гарма?
— Ты слишком прямолинейна, милая, — Танара смежила свои удивительные глаза, пряча взгляд. — Я уже отвыкла говорить столь открыто.
— Я слишком много не понимаю, чтобы пытаться играть в таинственность, — я пожала плечами. — Но я хочу знать, что происходит. Кто вы и кто они. Ради чего всё это, и какое место в этих играх отведено Тайрани.
— Я думала, у тебя есть для меня предложение, а ты, видимо, хочешь утомить меня своими расспросами, — пожурила меня Танара, отчего-то довольно сверкнув глазами. -Хорошо, я отвечу на три твоих вопроса.
Три вопроса? Она издевается надо мной.
— Вы шутите? Вы что, собираетесь играть в сказочную ведьму?
Танара рассмеялась.
— А я и есть ведьма. И многие считают, что именно сказочная. Не бойся — загадок и нелепых заданий не будет. Количество вопросов продиктовано только отсутствием у нас времени. Но за каждый ответ тебе придется платить.
— И чем же?
— Твоими ответами на мои вопросы. Мне кажется, это честно.
— Звучит так, — согласилась я. Ничто не мешает ей соврать, но для внимательного слушателя даже ложь может быть источником информации. Я же, в свою очередь, сама намеревалась отвечать как можно более расплывчато и неконкретно, пусть даже это и не введёт в заблуждение ведьму. — Тогда первый вопрос. Стоят ли ведьмы Шаноэ за смертью Элоизы Майстер?
— А ты не размениваешься на мелочи, да? — поддела меня ведьма. Губы её были растянуты в улыбке, но взгляд ничего не выражал. То есть совсем ничего — ни раздражения, ни удивления, в них не было даже капли интереса к происходящему, как будто она наперед знала всё, что я скажу и как себя поведу. — Ты возможно, уже знаешь, как она умерла. Её убил имперский офицер Салман Джудо.
— Который, насколько я знаю, был очень внушаем ментально, — я намеревалась быть настолько въедливой, насколько это возможно.
— А разве не ты ему дала амулет против внушения? Тот самый, который висел у него на груди.
— О чём вы?
Танара ничего не ответила. Вместо этого её рука скользнула в кармашек юбки, и вытащила на свет тускло мерцающий камешек на кожаной бечёвке. Тот самый, что я когда-то повесила на шею Салману. Тот самый, что должен был защищать его от внушения. И если он был у них — значит шаноэ действительно были замешаны в смерти принцессы и алисканца. Я обожгла сидящую напротив меня женщину ненавидящим взглядом, который Танара, впрочем, проигнорировала.
— Один из моих агентов обнаружил амулет на трупе алисканца, повинного в смерти Элоизы. На нём были отпечатки твоей силы, поэтому мы сочли нужным забрать его себе. Ты бы ведь не хотела, чтобы вас с ним связали? Это может плохо отразиться на твоей репутации.
Мысли скакали в моей голове как бешенные. До этой минуты я даже не подозревала, насколько длинные руки у ведьм Пустошей. Мэй была обнаружена и бежала из Истика, чтобы найти свою смерть в Алискане, но было бы наивным считать, что в Тайрани она работала одна, без агентурной базы. Другое дело, что получить доступ к данным, засекреченным Тайной Канцелярией, а всё, что касалось смерти Элоизы, должно быть более чем засекречено, было фактически невозможно. Грегори, как и полагалось главе службы безопасности, был весьма осторожен, если не сказать параноидален, и история с Мэй была единственной его промашкой, о которой я слышала. Ошибившись раз, сейчас он должен быть вдвойне настороже — не думаю, что Канцелярия избежала чисток. А значит, утечка данных и материалов произошла не среди его подчиненных, а где-то выше. Вот только Тайная Канцелярия подчинялась непосредственно Императору... Который нередко доверял свои дела имперской пятёрке магов. Вполне логично искать предателя, а точнее предательницу, среди приближенных к высокородным магам из пятёрки. Я подавила стон. Всё равно я не могу ничего сейчас сделать с этим, так зачем себя мучить догадками? Лучше сосредоточиться пока на другой теме.
— Мне, конечно же, интересно то, как вы получили доступ к секретной информации, и как этот амулет оказался у вас, но гораздо интереснее другая история. В которой убивают Элоизу Майстер, а Салмана Джудо умирает при попытке побега. Я знаю, что Салман никогда не пошел бы на это убийство, тем более таким способом, а значит, его заставили. Я знаю только одних мастериц, способных на это.
— Ты не дослушала, Агния, — Танара укоризненно покачала головой. — Твой амулет незамысловат, но ты накачала его достаточной силой для того, чтобы он на какое-то время защитил твоего алисканца от любой магии разума, даже от внушения силой Ша. Радует, что твоя мать научила тебя хоть чему-то. Пока твой амулет был на алисканце, никто не мог оказать на него ментальное воздействие, по крайней мере такой силы, чтобы вынудить его пойти на убийство.
— Но зелья...
— Малопригодны для того, чтобы воздействовать с такой точностью — вероятнее всего алисканец набросился бы на того, кто рядом, а не совершил хладнокровное и сложное в исполнении убийство. Разве ты не помнишь поведение Грегори Нортона?
Когда Канцлера отравили, он совершенно не контролировал себя и был мало способен на разумные действия, иначе я сомневаюсь, что его могли бы скрутить так быстро. А Джудо, чтобы проникнуть в хорошо охраняемые покои принцессы, должен был действовать гораздо более тонко, чем был способен человек, одурманенный зельями Шаноэ. Это если они конечно не врут, и Салман действительно носил мой амулет не снимая. Я озвучила свои сомнения, и Танара протянула мне камешек.
— Проверь сама. Его снимали уже с мёртвого тела — на камне должен остаться отпечаток.
Проверка заняла некоторое время, но в то же время рассеяла моё подозрение. Природные минералы довольно долго хранят в себе отпечатки сильных чувств, а что может быть сильнее, чем чувства умирающего человека? Отголосок чужого отчаяния и страха, и какой-то одержимой настойчивости заставили меня вздрогнуть. Салман...
— И если уж говорить совершенно прямо — то могу сказать, что мы возможно бы пошли на убийство супруги наследника Алискана, если бы была такая необходимость. Но мы этого не делали — не успели или не захотели, уже не важно. То, что сделал Салман — он сделал по доброй воле. Тебе бы стоило подумать о том, ради кого или чего он мог бы пожертвовать своей жизнью. Ведь он служил Лайсо Агату, младшему князю Алискана? Разве не выгодна ему смерть жены брата?
— У вас устаревшие данные. Салман Джудо был предан наследному князю и служил ему, — "по-крайней мере последние несколько месяцев", добавила я про себя.
— Но разве у Лайсо Агата не могло быть рычагов давления на Салмана?
Я промолчала, так как не знала правильного ответа. Не так уж хорошо я знала Салмана Джудо и его историю взаимоотношений с младшим князем, чтобы утверждать обратное. Впрочем, принимать на веру версию Танары Рейвен я не собиралась.
— Вы говорите, что это не вы натравили Салмана на принцессу. Но разве за убийством Элоизы не могли стоять гармцы?
— Это второй вопрос? — лукаво спросила Танара.
— Если вам угодно.
— Ну что же тогда... Я не могу сказать точно, наши данные о некромагах обрывочны, но зная то, какими методами они пользуются, мне представляется сомнительным их непосредственное участие. Подчинить себе человека они могут одним единственным способом.
— Убить его, а затем поднять его труп?
— Ты хорошо знаешь методы некромагов, — чуть удивленно произнесла Танара
— Просто сталкивалась с этим трюком в Алискане, — поморщилась я. Вспоминать покушение Зикрахена на меня было неприятно.
— Тогда ты должна знать, насколько ограниченно это заклинание по времени — достаточное реалистичное подобие жизни держится на мертвеце не более полусуток, да и некромаг должен быть достаточно близко, чтобы связь между создателем и творением не оборвалась. Чтобы провернуть такое с Салманом, некромаг должен был бы приехать вместе с ним в Истик. Но гармцы остались в Алискане.
Если Танара говорит правду, и Салман действительно действовал по своей воле, то у Императора Тайрани есть действительно все причины подозревать правящий род Алискана во враждебных действиях. А значит — мстить. Император Майстер никогда не был оплотом сдержанности и хладнокровия. Да, он воплощал в себе все те признаки, которые должны быть у благородного аристократа — честь, отвага, величие, но для правителя он был излишне несдержан и принципиален. А что еще хуже, он плохо управляем в гневе — а значит, ни Совету, ну магам не удастся его отговорить от опрометчивых действий. Невзирая на все последствия, которые обрушатся на его страну, Император будет жаждать войны. Да и алисканцы не из тех, кто идёт на попятные — они с удовольствием ухватятся за возможность щелкнуть по носу своих высокомерных, разленившихся соседей. Отношения двух государств не просто трещали по швам, а грозились развиться в кровопролитную войну, которую мы, вполне возможно, проиграем. У нас нет союзников, и даже более того — если мы ввяжемся в войну с Алисканом, нашим врагам вполне может прийти идея присоединится к "пиршеству" над слишком высокомерным государством, в котором даже боевые маги забыли, что такое война. Салдорская республика не преминет укусить нас с другой стороны.
— Айри, то, что вы мне сказали, приводит меня в большое смятение, — я склонила голову, изображая замешательство. Хотя, впрочем, оно было не особо наигранным.
— Так и должно быть, — снисходительно ответила она. — Я знаю, как склонны столь юные создания как ты, к заблуждениям. Тем более что твои так называемые друзья отнюдь не стремятся их развеять.
Что-то в её голосе, какая-то отстраненность и чуждость заставила меня присмотреться к ней чуть внимательней. Ведьма всё так же сидела в непринужденной позе, изгибая губы в ленивой, покровительственной улыбке, но взгляд её отсутствовал, и внимание было направленно отнюдь не на меня. Только сейчас я поняла, что Танара, возможно, участвует в нашей беседе не полностью, отвлекаясь на что-то еще. А точнее, на кого-то. Она искала некромага, как будто чувствуя, что он где-то рядом, возможно, в пределах нескольких метров. Она, как и я, ощущала, что наш разговор подслушивали ещё одни уши. Я расслабленно повела плечом, как будто разминая затёкшие мышцы, и незаметно от Танары сделала тайный знак рукой, который был принят среди агентов Нортона. "Ты обнаружен. Скройся". Надеюсь, он это увидел. А пока мне стоило немного потянуть время. Возможно, если я отвлеку Танару от исчезнувшего некромага, то он сможет как-то помочь остальным. А возможно, время играло против него — и чем дольше он прятался, тем вероятнее было, что его найдут. Но он всё еще был здесь. Слушал нас. И я говорила не только для Танары. Моя боль, моё непонимание было адресовано и Анхельму. Мы продолжали наш вчерашний спор.
— В этом мире сложно кому-либо доверять, — согласилась я. — Но вы должны меня понять. Тайрани мой дом, единственный дом, который я знала. И если ему грозит опасность, я должна это предотвратить. И поэтому, мне хочется спросить то, что меня по-настоящему беспокоит. Какую роль в ваших планах вы отвели Тайрани? В чём ваш интерес? Вы вмешиваетесь в нашу внутреннюю политику, манипулируете людьми, стравливаете Тайрани с Алисканом... Зачем? Чего вы добиваетесь? Разве ваши враги не гармцы, и разве вы не помогаете им, делая нас слабее?
Видя моё неподдельное отчаяние, ведьма чуть смягчилась, и наконец, я полностью завладела её вниманием.
— Это более чем один вопрос, — с укоризной произнесла Танара. — Но что за странная преданность Тайрани? Эта страна не твой дом, и никогда ею не был. Наш дом... твой дом, истинный, давно потерян. Многие тысячелетия назад. Что ты знаешь о Северных островах?
— Когда-то наши предки, и предки салдорских некромагов жили на Северных островах. Но из-за природного катаклизма постепенно были вынуждены перебраться на материк, — я решила умолчать о том, что знаю про Источники, и излагала официальную версию. — Арэнаи последними покинули острова, и больше других сохранили прежние традиции и прежний облик, почти не смешавшись с местным населением. В отличие от салдорских некромагов, — я произнесла это с лёгким презрением. Какую бы приязнь я не питала к Анхельму, и сколь угодно много я не готова была ему это прощать, но салдорских магов смерти я до сих пор терпеть не могла.
— Да, именно поэтому арэнаи до сих пор называют северными колдунами. Но среди вас нет тех, кто своими глазами видел эту обитель сильнейших в Ойкумене магов — для вас это всё сказки, легенды. Для моего отца же — его прошлое. Там он провёл детство.
— Он... Настолько стар? — я задохнулась от удивления. Северные острова более тысячелетия непригодны для проживания. — Когда же он жил там?
— В Эпоху Магов, в самом конце Периода Орденов.
Я подсчитала про себя — это было около трёх тысяч лет назад. Получается, мой прадед — один из древнейших магов на земле, может быть самый древний на сегодняшний день! Ого, и это своего пятисотлетнего деда я считала старым...
— Но Велор же гармец, — неуверенно произнесла я. — Что он делал на Северных островах?
— Колыбелью всей известной в Ойкумене некромагии являются Северные острова. Те, кого сейчас называют гармскими некромагами, первые были вынуждены покинуть Северные острова — как раз в Период Орденов. Мало кто теперь об этом знает — как будто холодные горы всегда были нашей обителью, — с внезапной горечью произнесла Танара. — Лишь затем за нами последовали салдорские некромаги и Меняющиеся. Те, кого сейчас называют боевыми магами, а мы когда-то называли метаморфами.
Я подавила внезапную дрожь. Метаморфами арэнаи называл и Асет Орани -похоже, он больше меня знал о истории моего народа. Но я не осмелилась прервать внезапное откровение.
— Но почему тогда гармские некромаги так отличаются от магов смерти Салдора?
— Первая волна перселенцев выбрала себе уединённое пристанище в горах, и на протяжении трёх тысячелетий ревностно берегла чистоту своей крови, в отличие от второй волны беженцев. Арэнаи не любят некромагов юга, но поверь мне, гармцы их любят не больше, — взгляд Танары ушел в себя, и сейчас она говорила почти нараспев: — Между Меняющимися и магами смерти войны шли со времён их появления от двух братьев на заре эпох. Наше искусство росло в этой колыбели, совершенствуясь в противостоянии друг против друга. Баланс сил был примерно равен, и никто не мог победить. Там продолжалось долго, очень долго. Но... Северные острова изменились. Потаенная магия в недрах земли не могла больше питать силой всё живое вокруг. Менялся климат, становилось холоднее, источники замерзали — жизнь исчезала... Меняющиеся могли приспособиться благодаря своей способности трансформировать свои тела, некромаги же страдали от перемен гораздо сильнее. Сила их исчезала, а вечная война, казалось, была близка к окончанию — поражение некромагов было неминуемо. Тогда они, большая часть из них, самая сильная, самая гордая, предпочла бежать. Они осели в восточных горах, где смогли обрести новый источник силы.
