Повелитель огненных птиц

Я знал, пройдет совсем немного времени, и подавленность от этой встречи исчезнет, уступит место здоровому прагматизму. В конце концов, самому прыгать в объятия смерти глупо, но воспоминание о пережитом самоуничижении, о своей слабости останется со мной навсегда. Оно упадет в копилку к другим подобным кусочкам памяти. Тем самым, которые придают дополнительный стимул поискам силы. Той, что позволит мне сделать что-нибудь в ситуации, когда, казалось бы, ничего уже не изменить. Той, что будет надёжнее пистолета и станет действовать вернее законов мира. Я искал магию, развивал волю, но как показало последнее событие, нужно найти в себе силу духа, достаточную, чтобы применить всё это. На определенном уровне, я всё ещё слишком слаб. Не знаю, сколько я так лежал, но вряд ли долго. В распахнутую дверь ворвалась Ямнис, склонилась надо мной и ужаснулась. В распахнутых глазах плескалось непонимание пополам с ужасом.

— Что случилось? — у неё получилось сказать это так жалобно, что я невольно улыбнулся. Трудно было поверить, что эта девочка — могущественная Вечная, 'плоть от плоти Древнейшего', как сказала Мирситена.

— Я стал демоном, — мои слова, казалось, хлестнули Ямнис по лицу, так она вздрогнула.

— Ты что-то путаешь, — робкая надежда проступила в её глазах, не желающих верить в очевидное.

— Я всё вспомнил Ямнис. Я встречался с Логротом, там — в своём мире. Он многое мне рассказал о Вечных, о духах, богах и демонах, — одно воспоминание вызвало смешок. — И об элайа рассказал. Не всё так просто, как пыталась показать Мирситена. Впрочем, какая разница? Ты ведь понимаешь, Ямнис?

— Да. Тебе не стать Вечным в ближайшей перспективе, а я не смогу подправить внутреннюю структуру энергоканалов без высоко риска убить тебя. Повреждение тонких структур оболочек души недопустимо, — её тихий шепот стал шорохом земли засыпающей гроб, в котором были заколочены наши общие надежды.

Да, морж его забери! Наши надежды. Надежда Ямнис на обретение нового члена Дома, и моя — на долгую и счастливую жизнь. Пускай о своём возможном обращении ат'сзенара я узнал лишь сегодня, было невероятно горько осознавать, как исчезает мой счастливый шанс на обретение бессмертия сознания. То самое, которое позволит пройти через цепочку перерождений, не теряя своей личности и памяти о прожитых ранее жизнях, а следственно — и накопленного опыта.

Сколько раз, ещё в родном мире, я слюни пускал на эти мечты, представлял, как смерть отступит предо мною, но... Погоди ка, всё ведь еще можно исправить не так ли? Демоны, как и всякая прочая нечисть, ограничены в развитии, но это ли повод опускать руки? Нужно преодолевать трудности, развиваться — это ключ к становлению Вечным. И в этом плане Путь Агниркуса ещё более привлекателен, чем ранее.

Но почему Логрот не сказал мне о метке? Не сказал, что... Ах, да! Предвечным не сообщают о том, кто они, чтобы не мешать становлению. Понимание ограниченности во времени. Понимание того, что смерть всегда рядом и неизвестно когда нагрянет, заставляет смертных шевелиться, не лениво идти, а бежать быстрее ветра за одной лишь тенью своей мечты, своего предназначения. Это наше преимущество перед нелюдью. Все нечеловеческие расы — потомки потомков элайа, связанных с ат'сзенара — смертными, но вечными существами. Они осознают, что у них еще много времени, спешить некуда, поэтому всегда проигрывают человечеству в итоге. Во всех мирах.

Время — вот чего не хватает для совершенствования своих способностей. Да, в своём мире я добился немалого, но этого оказалось недостаточно, чтобы противостоять сектантам. Все мои способности помогали бороться только на ближней дистанции, а сектантам нужен был контакт в несколько секунд, чтобы заставить кусок плоти отвалиться от человека. Несколько секунд — достаточно большой срок в реальном бою. За это время можно вырваться из захвата и нанести с десяток ударов с учетом моей скорости восприятия. И всё же меня загнали в угол стаей сектантов. Можно было попытаться прорваться, но это закончилось бы смертельным исходом в девяти случаев из десяти.

В попытке успокоиться взглянул на Ямнис. Она то краснела, то бледнела. Подумать только, девочка видела зарю вселенной, но ведет себя и вправду, как ребёнок. Впрочем, за всё приходится платить. Юное тело, вносило свои коррективы в реакцию на происшедшее. Та же Мирситена чересчур смущалась при виде оголённого меня. Сознание вечных заякорено в душу, чистую и прекрасную. Снова резануло скорбью по томящейся душе, оплетенной мерзкими комьями. Что есть сил, погнал это чувство прочь. Потому они воспринимают мир как дети, хотя тут скорее наоборот — дети близки к понимаю того, как выглядит мир глазами вечных. И потому-то среди ат'сзенара так редко встречаются воины. Причиняя боль другим, они страдают вместе с ними.

Да что там говорить, если все искусства боя вечных крутятся вокруг принципа 'не убей', поскольку смерть ограничивает время совершенствования души. И пусть перед ними будет законченный маньяк, ат'сзенара будут страдать, решив отправить его во владения изначальных стихий. Зачатки эмпатических способностей говорили, что Ямнис страдает чувством вины. Я понимал её. Теперь, когда вспомнил всё, я отчетливо её понимал. Традиции вечных запрещают вмешиваться в процесс становления кандидатов. Они должны сами дозреть до этого, но в этом полном опасностей мире, как можно не беспокоиться о слабом человеке, который до становления может и не дожить?

Ямнис усилила мои энергоканалы. Храм познания, в котором я провёл почти год — не то место, где гость может значительно увеличить личное могущество. Ямнис подстраховалась. Одна из немногих, кто владеет знаниями достаточными для вмешательства в организм человека и многих других разумных существ, усиления его без нарушения гармонии.

Спасибо ей за это, конечно. Ведь всё было бы хорошо, если бы я хоть немного времени провёл в спокойствии. Свыкся с изменениями. Встреча со слугой великого духа змей, оставившего закладку в моей душе, всё изменила. Теперь с имеющимся багажом знаний, я точно знаю, что змеепоклонница пыталась сделать. Это был один из несложных способов ускорения становления ат'сзенара. Зачем она помогала мне, оставалось совершенно неясным. Однако в революционном пути развития всегда есть риск, потому подобные ритуалы ат'сзенара почти никогда не использовали. Единственное применение им — помощь кандидату, который запутался во время становления, чтобы облегчить последний шаг.

Вот так одно наложилось на другое и теперь все эти каналы силы стали путами, которые привязали мои тела из разных планов бытия к плоти тварного мира, смешав их между собой, иначе говоря — я стал демоном. Скоро моя плоть начнет меняться от излишне сильных эмоций или энергетических колебаний в тех самых каналах, как следствие вызванного ими изменения баланса энергопотоков, с которым теперь чересчур тесно связано моё тело. Вполне возможно, уже сейчас я превращаюсь в отвратительного мутанта. Эти мысли отрезвили и заставили собраться.

Я резко встал, попутно удивившись легкости тела, его скорости и подвижности. Кажется, что я стал сильнее, но это обманчивое впечатление. Обрести силу на пустом месте невозможно. Даже для поддержания себя на том же уровне приходится постоянно трудиться, что уж говорить об увеличении могущества. Поднял руку, вторую, осмотрел себя со всех сторон, насколько позволяло человеческая физиология. Человеческая? От этой мысли сердце наполнилось приятным теплом. На вид я по-прежнему человек. Значит, не всё еще потеряно! Правда вокруг тела вьётся темная дымка, окружая со всех сторон, да и одежда маловата...

Я подпрыгнул от радости под удивленным взглядом Ямнис. Я снова нормального роста. Конечно, сто семьдесят один сантиметр не такое уж великое достижение, но это то, что отмеряно мне природой. Быть недомерком — метр сорок — порядком надоело еще в период временного беспамятства. От избытка чувств, схватил Ямнис на руки и закружил в пустой подвальной комнате. На её крики: 'Ты что творишь, придурок? Отпусти! Немедленно отпусти меня!', внимания не обращал совершенно. Хотелось петь, но помня о своих вокальных талантах, решил сдержаться, чтобы не мучить нежный девичий слух. Тем более и Мирситена спустилась.

— А что здесь... — начала растерянная девушка.

Отпустил, наконец, Ямнис и, пробегая мимо Мирситены проговорил:

— Я стал демоном, но жизнь прекрасна и стоит того, чтобы ещё немного помучаться.

* * *

Сирида шла по подземному туннелю. Дети змея расступались перед ней и смыкались сзади, провожая взглядами желтых глаз. Их тела тихо шуршали чешуей в такт движениям. Когда-то давно Сирида презирала себя за уродство. Она была слишком похожа на людей, слишком отличалась от родни. Но в итоге е` отличие оказалось полезным. Вернуться на поверхность без страха быть убитыми, ради этого е` народ готов был пойти на многое.

Когда в зеркале Астии — единственном сохраненном артефакте народа — появилось отражение Меанха, радости детей змея не было предела. Они не забыты, одна из ближних прародителя почтила их своим присутствием. Каково же было удивление Сириды, когда Меанха призвала её к себе на службу. Уродливая по меркам детей змея, но привлекательная — по людским. Единственная, кто подходил для задания великой.

— Ты справилась? — из огромного — в три роста Сириды — зеркала, смотрела рогатая голова змеи.

— Да, великая Меанха. Я сделала всё, как вы сказали, но он уничтожил закладку.

— Ничего страшного. Главное — он теперь дитя.

— Простите, великая.

— Я знаю, о чём ты хочешь спросить. Сирида, ты сомневаешься, что он откроет хранилище ордена закрытых дверей?

— Простите, великая, но даже если он это сделает, думаю, будут желающие помимо нас прикоснуться к сокровищам.

— Не если, Сирида. Когда он откроет хранилище, будут многие желающие, но у тебя будет возможность забрать мою тиару.

— Но ведь ваша уверенность основана лишь на словах того ат'сзенара.

— Логрот не бросает слов на ветер, Сирида. Это вообще не свойственно древним, к тому же он не просто ат'сзенара — он стал богом особого типа. Три года назад, я начала готовить тебя, а Логрот готовил этого мальчишку. Мы заключили договор, и ты исполнила нашу часть сделки. Ямнис ни о чем не догадалась?

— Нет, она со своей ученицей живут в мире, сотканном из иллюзий. Не могу поверить, что такая сила находится в руках столь ничтожных...

— Не смей недооценивать ат'сзенара, ученица. Они опасны, очень опасны... что бы там про них не думали. А этот мальчишка откроет хранилище ордена — это неизбежно. Нам нужно лишь подождать.

Сирида поклонилась тёмному провалу зеркала. Меанха ушла, но она вернется, когда придет время, чтобы направить детей змея на верный путь. Они ждали сотни лет, подождут ещё немного. Меанха сказала, что тот парнишка теперь дитя. Что же из него вырастет?

* * *

Неркас затаился, боясь пошевелиться. Он прижимался спиной к мокрому камню стены в одной из самых дальних частей катакомб. Сюда послушники храма познания забредали редко. Причин было несколько, и главная среди них — ветхость камней и высокий риск обрушения размытого подземными ручьями прохода.

— Вы уверены? — голос одного из послушников выдавал его беспокойство. Двое других рядом с ним молчали. С напряженными фигурами они не сводили глаз с крупного зеркала в серебряной, почерневшей кусками, оправе.

— Разумеется, — из зеркала раздался детский голос. Неркас особенно внимательно следил за ним. Через небольшую щель в камнях охватить всё место сбора не удавалось, но увиденного хватило с лихвой. В зеркале не отражались трое послушников зелёного храма, вместо этого там виднелась клубящийся сизый дым. По центру, нетронутый странным явлением, висел ребёнок. Он приветливо улыбался, как симпатичный соседский мальчик. К сожалению образ портили четыре зуба чёрного цвета — клыки сверху и снизу. Послушники зелёного храма общались с Милисатром, сильнейшим из демонов боли, известных этому миру.

— Если... — начавшего говорить послушника оборвал взмах руки ребёнка в зеркале.

— Да брось ты. Кому есть дело до обмана таких мелких сошек, как вы? Используйте ритуал и всё будет прекрасно. Найдите отмеченного печатью тлена и сможете получить огромную награду. Вы же этим и занимаетесь, так? — ребёнок коротко хохотнул. — Если бы к моей личности не относились так... трепетно, я бы просто оставил заказ в зелёном храме на поиск нужного мне человека. Это обычная работа. Так это и воспринимайте. Зовите, как найдёте этого человека. Его печать тлена недавно пострадала, но благодаря этому удалось узнать, что он в этом мире. Амулет позволит вам найти его на расстоянии двухсот метров. Больше амулетов — быстрее выполните задание.

Милисатр в зеркале исчез. Оно снова отражало каменное помещение. Послушники подняли руки, быстро сделали надрезы на пальцах. Кровь упала на пол. Что-то беззвучно сверкнуло. С резким шуршанием послушники стирали чародейский круг на земле. Наклонившись, троица подобрала что-то с земли и бросилась в проход.

Неркас резкими движениями сломал шеи паршивым овцам зелёного храма. Обыскав тела, ничего ценного найти не удалось за исключением тех самых талисманов для поиска некоего человека. Неркас осторожно заглянул в комнату. Обычно для него не составило бы труда раскинуть область познания вокруг. Тогда, даже стены не помешали бы ему рассмотреть каждую черточку чародейского круга. Опасаясь быть замеченным Милисатром, Неркас сдержался. Теперь восстановить заклятье не представлялось возможным.

— Пора отсюда уходить. Искал проблемы в одном месте, а нашёл в другом, — Неркас покачал головой. — Надеюсь, эта Мальва — хорошее создание. В любом случае, проблема с Милисатром куда значимее... Пора вернуться к истокам. Заодно проверю, что там с этим Искантерлнамзиасом. Если он так важен, почему его вообще отпустили одного? Что-то здесь не так. И Перс... Ладно. Как в старые добрые времена — один на один против заговорщиков мирового уровня. Ха!

Неркас задорно подбросил амулеты в руке и ловко их поймал. Последние события грозили проблемами, но за столько лет жизни он уже почти не боялся смерти, а вот скуки... С бурлящей как в молодости кровью Неркас отправился навстречу новому приключению.

Глава 10

Я уже несколько часов лежал на мягкой зеленой травке, и осторожно отвечал на вопросы девушек о произошедшем, родном мире, встрече с Логротом, своих опытах в обретении силы, переходе в этот мир и жизни в храме познания, выдавая строго дозированную часть информации. В это время маленькие феи с одежды Ямнис ожили и суетно занимались моей новой одеждой. Мирситена все причитала, какие у Ямнис чудесные элайа, а та пыталась убедить подругу, что это не элайа, а просто волшебный народ, который принял её покровительство. Объясняла, что они далекие потомки элайа Дома Духа Природы. Впрочем, делала это без огонька, видимо уже отчаялась достучаться до разума подруги.

Результатом стараний маленьких крылатых человечков стали: белая рубаха и черные штаны свободного покроя, коричневый тряпичный плащ и сандалии из мягкой кожи, к которым приделывали части подошвы от храмовых сапог. Белая полупрозрачная слоистая кожа на носовую часть — для бесшумного перемещения (как оказалось при определенном воздействии мыслительной энергией она буквально прилипала к твердой поверхности, с которой в данный момент соприкасалась — вот и весь секрет моих постоянных падений на ровном месте), и окованная пята — дополнительное оружие в бою. Девушки были задумчивы. После горы вопросов, они, похоже, уже не значли о чём ещё спрашивать.