Пламя юных сердец

командованием мл.лейтенанта Михаила Батыркина, выполнив задачу по прикрытию войск. Двигаясь к

мосту, они уходили через дворы, в последнем дворе квартала все укрылись. Раненых переодели и вместе с

жителями спрятали в подвале. Коля Кизим закрыл ворота, но немцы пробили их танком.

Заставив всех выйти из подвала, немцы оттеснили в сторону мужчин и мальчиков. Повели их

к выходу, подгоняя прикладами. Женщины услышали автоматные очереди.

Расстрелянных Колю Кизим, Игоря Нейгоф, Витю Проценко, Ваню Зятева, Колю Беленького

(Сидоренко) Мария Ивановна вместе с другими женщинами перенесли в надѐжное место и присыпали

землѐй. Остальных похоронили в воронке, которая находилась на улице, недалеко от проспекта

Будѐновского. В это могиле было тайком похоронено около 50 человек.

24 июля 1970 года состоялось торжественное открытие мемориальной доски по

ул.Ульяновской,27, во дворе этого дома 25 июля 1942 года были расстреляны юные патриоты.

Коля Кизим.

Игорь Нейгоф.

Ваня Зятев.

* * *

Эдик Жмайлов учился в ростовской школе № 78. Его отец коммунист Семѐн Акимович

Жмайлов, ушѐл на фронт в первые дни войны. Затем на войну ушла старшая сестра, комсомолка Тамара.

Остался Эдик в семье за старшего. Надо было за водой к Дону сбегать, и в очереди за хлебом выстоять,

и за Валерой, младшим братом, присмотреть.

Эдик Жмайлов — школьник.

А с фронта шли письма, полные ненависти к фашистам и веры в неминуемую победу.

Сам он увидел гитлеровцев в ноябре 1941 года, когда они первый раз заняли Ростов.

Самоуверенные, жестокие оккупанты чувствовали себя победителями: грабили, жгли, убивали. Особенно

потрясла его трагедия, разыгравшаяся в Змеевской балке, двенадцатилетний Эдик долго не мог прийти в

себя. Именно тогда к нему пришло решение — во что бы то ни стало уйти на фронт.

«Дорогая мама! Не беспокойся, я поехал на фронт и вернусь с победой». (Приложение 6)

Такую записку обнаружила Таисия Ивановна, вернувшись из мастерской, куда относила выполненный

вечером заказ — комплекты солдатского белья. Лежала записка на видном месте — рядом с хлебными

карточками. И Валера, младший сын, подтвердил:

— Эдик поехал на фронт — искать папу с Тамарой. Обещал мне винтовку привезти! Где его

теперь искать?! Надеяться, что задержат, вернут домой?

Старшая дочь Тамара ушла в армию добровольно, прибавив год. Теперь — Старший сын.

Старший? Только тринадцать исполнилось...

Тогда Таисия Ивановна ещѐ не знала, что Эдик без неѐ получил письмо с фронта, в котором

сообщалось: санинструктор Тамара Жмайлова погибла...

Не сказал Эдик маме об этом, решил добраться в часть, где служила сестра, чтобы

отомстить за неѐ врагу. А уж потом все маме и рассказать...

Шестьдесят дней пробирался на фронт Эдик. Четырежды его задерживали, пытались

вернуть в тыл, но он ухитрялся убегать и снова продвигался вперѐд.

С самого начала он решил говорить правду. Называл номер полевой почты части, где

служила сестра, говорил о своѐм желании отомстить за еѐ гибель. Его внимательно выслушивали,

расспрашивали о родителях, о семье, об учѐбе, а потом неизменно говорили:

—

Мал ещѐ воевать!

Но через все препятствия Эдик приближался к фронту. Конечно, голодал в пути, хотя

нередко находились и добрые люди, делились с ним, чем могли — кто даст кусок хлеба, кто пару

картофелин. Бойцы так и тушѐнкой угощали, а потом передавали беглеца командирам. И снова

начиналось одно и то же:

—

Возвращайся домой!

Одежда, которую Эдик приготовил для дороги, поистѐрлась. Особенно жаль было

перешитую отцовскую гимнастѐрку. Но ведь ехать чаще всего приходилось в ящиках под вагонами — где

уж тут сохранить одежду!

Мало того, что Эдик добрался до части, где служила сестра. Она оказалась жива! Письмо

являлось ошибкой. Сестра была ранена, после госпиталя попала в другую часть, а когда удалось

вернуться к своим, стала служить не санинструктором, а в отделе контрразведки дивизии.

Сначала, конечно, все было как всегда: «Мал ещѐ, надо возвращаться домой», — уговаривали

командиры различных рангов.

— Все равно убегу! — твердил Эдик. — Я на фронт приехал, фашистов бить...

И сестра подтвердила это во время разговора с командиром дивизии, так началась служба

Эдика в армии.

Сначала сын полка, рядовой Жмайлов служил в полковом оркестре кларнетистом. Но с

охотой помогал старшим: если нужно — был связным, доставлял пакеты из штаба, если требовалось —

помогал тянуть кабель и устанавливать связь, поручали — ухаживал за ранеными конями, вместе со всеми

строил блиндажи. И главное — учился стрелять... Это умение пригодилось в начале 1944 года, когда в

белорусском лесу «газик», на котором Эдик ехал со своими командирами — капитаном и старшиной, —

наткнулся на группу гитлеровцев, рвавшихся из окружения.

Эдик не растерялся, старался делать все, «как учили». Огнѐм из автомата открыл свой

личный боевой счѐт и помог старшим обезвредить вражескую группу. Так и говорилось потом в приказе

по дивизии, которым рядовой Жмайлов Эдуард Семѐнович был награждѐн именными часами — «за

смелость и находчивость при обезвреживании вражеской группы».

Вскоре Эдика перевели в подразделение по охране знамени дивизии, присвоили звание

ефрейтора.

Последний бой для него был 6 февраля 1945 года у местечка Грюнвальд в Восточной Пруссии,

Эдуард был в числе тех, кто спас знамя дивизии от просочившихся в тыл гитлеровцев. Крупная

вражеская группировка войск прорвалась в деревню, где были расположены тыловые подразделения

дивизии, в том числе медсанбат с ранеными бойцами. Силы были не равны. В этом бою погиб Эдик. Зато

знамя дивизии, в котором находилось два боевых ордена, было спасено. «Гордитесь своим сыном, — писал

командир части родителям, — хоть по годам он был ещѐ маленьким, но показал себя большим героем. В

последнем бою он лично уложил пятерых гитлеровских солдат».

За мужество и героизм, проявленные при защите боевого знамени, Э.С. Жмайлов посмертно

был награждѐн орденом Отечественной войны второй степени. Ему в то время едва исполнилось

пятнадцать лет.

До победы над фашистской Германией оставалось всего три месяца.

Боец Жмайлов — незадолго до своей гибели.

Рассказывает Елена Вячеславовна Шитова

13-летний Толя Первеев жил в донбасском посѐлке Чистяково, когда в его родные места

пришла война. Они — несколько мальчишек и девчонок 12-14 лет — вступили в борьбу с оккупантами в меру

своих сил и разумения. Взрослых наставников у них не было, но, что странно, их подпольная группа так и

не была раскрыта врагом.

Но Толе всѐ же не повезло. Вне всякой связи с его деятельностью однажды его схватили и

повезли в Германию на работы. 14-летний мальчишка сбежал из эшелона. Но его выдал кто-то из

местных жителей в деревне, где он остановился отдохнуть. Чтобы припугнуть мальчишку, его

поместили ненадолго в концлагерь Дахау, после чего за 50 марок продали какому-то бауэру. Больше года

мальчишка был фактически в рабстве. Потом — бежал. Его поймали снова…

…Успехом увенчался лишь пятый по счѐту побег — весной 1945 года.

После войны Первевв до 1951 года служил в Советской Армии (вопреки тому, что принято

живописать в таких историях в среде нашей интеллигенции, никому не пришло в голову отправить его

после освобождения в ГУЛАГ), потом вернулся на родину и работал спортивным тренером. В начале 60-х

годов, окончив в Ленинграде институт, стал профессиональным художником…

* * *

Во Пскове в советские ещѐ времена жил и работал писатель Лев Иванович Маляков. В годы

Великой Отечественной у них партизанила вся семья: отец, мать, старший брат и сам Лев.

* * *

Деревня Ермаково находилась в стороне от направления главного удара немцев.

— Бои были где-то около Мазихи, — рассказывал Василий Васильевич. — Мы только взрывы

слышали. Легли спать, а утром, слышу, говорят: немцы! Они сразу все большие дома в деревне заняли.

Передышка у них здесь была. А скоро староста наш всех мальчишек к немцам на работы определил. Так

мои странствия и начались. Много где работал, но отовсюду убегал. Только ловили всегда.

Однажды они с приятелями очередной раз двинулись в побег. Питались в пути, чем бог

пошлѐт. Тем, например, что люди поросятам выносили.

— Нарвались мы на полицая, — продолжал он. — Завалили, бьѐм его, но тут ему подмога

прибежала, «повязали» нас.

На этот раз терпение оккупантов лопнуло. Подростков посадили в тюрьму, где у Василия

началась водянка. Ноги болели так, что по утрам не встать было. Выжить бы вряд ли удалось, но там

доктор хороший оказался. Стал лечить, от работ освободил.

На этот раз его отправили после выздоровления на лесоповал, взрослые спиливали деревья, а

подростки отвозили бревна на телегах. Но и оттуда они бежать умудрились. Уже до Гдова дошли, но

тут облава, и снова тюрьма.

Рассказал Василий Васильевич и о своѐм последнем побеге.

— Повели нас в баню. Я отстал, а потом — за угол и вдоль речки добежал до Ямской. Ну, а

оттуда домой направился. Деревня наша уже сожжена была, но тѐтка моя там оставалась, в бане

жила. Она-то и сказала, что все наши в лесу.

Найдя односельчан, он вступил в партизанский отряд. Каратели неожиданно напали на

лагерь. Но моему собеседнику опять повезло: как раз в это время его там не было. О дальнейшем знает из

рассказов выживших.

— Фашисты землянку окружили. «Сдавайтесь!» — кричат. Ну, вышли все. Гражданских

отдельно выстроили, а партизанам что делать? Бросились врассыпную, кто куда.

Там погиб его двоюродный брат. Был ранен, а когда выполз из леса, немецкий офицер,

заметив, подошѐл и выстрелил в упор.

Вскоре злоключения «беглеца» закончились. В Гдов пришли советские войска. Василия

Васильевича определили в артиллеристы и направили на учѐбу в город Токсово. Был зенитчиком, а войну

закончил в Эстонии.

Такая вот судьба. В.В. Бойков и сам считает себя везучим. В войну жив, несмотря ни на что,

остался, жену себе хорошую «отхватил».

* * *

В Гдовскую районную библиотеку поступили работы на конкурс «Кто лучше знает о крае

родном, тот больше расскажет о нем».

Об участии земляков — жителей деревень Тупицино, Верховье, Горончарово, Шипилино,

Дубяги и других, рассказывает учитель истории Рассветовской школы Т.А. Семенова. В небольшом эссе

«Малоизвестные страницы истории Великой Отечественной Войны» она рассказывает о партизанской

группе из 200 человек — мальчишек и стариков, имеющих обрезы, или вовсе безоружных, но горячо

любящих свой край. «Была зима 1944 года. Партизаны прибыли в д. Вязище Плюсского района и там

должны были встретить бежавших от красноармейцев немцев. В неравном бою почти все погибли.

Чувствуя своѐ поражение, немцы были особенно жестоки... Многих партизан убили на месте, другие

попали в плен. О судьбе партизан я узнала из рассказов их родных и знакомых. Это настоящий героизм,

настоящий подвиг, только жаль, что он остался кадром других грандиозных событий Великой

Отечественной войны».

* * *

На местном кладбище стоит памятник Ире Николаевой. Родилась она 28 мая 1928 года в

Ленинграде. Отец Платон Николаевич родом из деревни Тупицино. В годы гражданской войны он был

политработником Красной гвардии. В1932 году Ира лишилась родителей. Воспитывала ее тетя, мамина

сестра. В 1941 году на летние каникулы, после окончания 5 класса, Ира приехала в деревню Тупицино, к

дяде Сергею Николаевичу...

В 1943 году Ира ушла в партизаны, была связной. При выполнении задания партизаны попали

в фашистское логово. Отряд был окружѐн и уничтожен. Родные из деревень Тупицино и Дубяги, узнав о

жестокой расправе, произошедшей 1 или 2 февраля 1944 года, тайно ночью уезжали искать тела

убитых. В закрытом рву между деревнями Вишня и Вяжище Лядского района обнаружили тела Иры

Николаевой, Вани Степанова, Саши Павлова. Привезли домой и похоронили. Дядя перезахоронил Иру в

деревне Тупицино 8 февраля 1944 года.

Памятник Ире Николаевой

Рассказывает Вера Николаевна Атаманова

В селе Ярополец Волоколамского района Московской области при отступлении наших были

оставлены раненые — курсанты. За ними ухаживал восьмиклассник Володя — всѐ, что удалось о нѐм

узнать (фамилия, предположительно, Ерѐмин). Когда немцы пронюхали о том, что у них под носом

скрываются раненые советские бойцы, то они схватили и Володю, и курсантов и расстреляли на берегу

реки Ламы.

Рассказывает И.В.Уколова

Гвардии капитан А. Чернавин с Федей Чернавиным, подобранным в разрушенном селе

Воронежской области. За мужество, проявленное боях, Федю наградили медалью «За отвагу».

* * *

Это было в 1943 году, когда дедушка командовал 11-й гвардейской армией. В одной из