Залив в тени листа

Этому уже не поможешь.

Чуть дальше была пара валькирий, как будто сбежавших из театральной постановки. Блестящие, как будто хромированные, доспехи, крылатые, совершенно не историчные, шлемы, высокие сапоги с наколенниками.

И в таком виде они сошлись с Губителем в рукопашной. Итог был предсказуем — одна из них плавала в собственной крови, хлещущей из обрубка руки. Вторая, стоя на коленях, пыталась зажать рану, но импровизированный жгут раз за разом соскальзывал.

— Позволишь?

Она подняла на меня глаза. Ничего не видящий, безумный взгляд. Оторванная рука все еще сжимает рабитые остатки щита, полуторный меч вбит в гудрон пародией на крест. Я вспомнил. Близнецы из Империи. Фения и Мения. Кого-то из них Левиафан и убил.

— Поверни ее, мне нужен доступ к ране.

То ли Фения, то ли Мения кивает, пуская меня к сестре.На губах и груди раненой поднимаются красные пузыри: кажется легким писец. Что же, сегодня ее счастливый день.

— Сейчас, — выдыхаю я, — будет немного больно.

Сил говорить у нее не остается, она только мигает глазами, когда я поворачиваю ее на бок, чтобы получить доступ к ране.

Для лечения шиноби-медики используют комбинацию печатей, фиксирующих ток чакры больного и облегчающих воздействие, и собственную 'лечебную' чакру. Подготовка печати была легкой частью — рисунок проявился следуя за моими руками, а избыток влитой силы гарантировал, что залитая водой крыша будет настолько стерильной. насколько это вообще возможно.

Идеально, было бы поставить барьер, но тогда я не смог бы поддерживать нужный уровень сосредоточения.

Я направил чакру в тело моей пациентки, исследуя повреждения. Кровопотеря не фатальна, но скоро будет. Рука была очевидной травмой. Я блокировал нервные окончания и прижег кровеносные сосуды. Панацея справится с восстановлением конечности куда лучше меня — я не хотел оказывать медвежью услугу. Легкие. Сломанное ребро, сквозная дырка, пневмоторакс.

Та же последовательность: остановить кровотечения, выгнать кровь, использовать ее для коагуляции дырки. Идем дальше.

Ох блин, что с ней сделал Левиафан? Очевидных ран на голове нет, но внутри черепной коробки у нее явно инородное тело. Я пытаюсь 'присмотреться' — нормальная здоровая нервная ткань постепенно превращается в что-то иное, задерживающее чакру как камень или стекло. Какая-то неорганика. И судя по нервной активности, эта штука присосалась к мозгу валькирии как паук, выкачивая из него данные, и время от времени сбрасывая небольшие пакеты, негативно влияющие на эмоциональный фон. Ретранслятор? Кусок ретранслятора? Энергия этой штуки как будто бы появлялась из ниоткуда и исчезала в никуда. Она попала под воздействие Симурга? Так это выглядит? Или Левиафан тоже имеет средства для воздействия на разум?

Или это пассажир — осколок. Только в каноне не было ничего про стеклянные вставки в головах паралюдей.

Я поворачиваюсь к ее сестре. Так широко открыв глаза смотрит на меня. Не спорю: не самое лучшее зрелище. Одежда в лохмотьях, рожа как у Ктулхи с детского утренника, да и печать выглядит утащенной прямиком из третьеразрядного ужастика про экзорцистов в характерной японской обработке. Можно попытаться снять внешний контроль — не хотелось бы, чтобы она убила свою близняшку или что-то вроде — штука в ее голове по своему воздействию напоминала темного попутчика из Декстера.

— Придержи ее, похоже задет мозг. Могут быть конвульсии.

Фения-или-Мения кивает.

Я перебираю варианты. Если это что-то внешнее, то контрактная печать может нарушить связь. А может и нет. Сосредотачиваюсь и касаюсь тела пострадавшей, контролируя процессы в мозгу. Негативное воздействие прекращается. Отнимаю руку. Через несколько секунд инородное тело опять оживает.

Черт. Я не могу так с ней сидеть. Надкусываю палец и рисую печать у нее на лбу кровью. Вливаю чакру. Инородное тело замирает. Жду. Чакра без моего контроля рассеивается в окружающем пространстве и паразит возобновляет свою деятельность.

Ладно, если гора не идет к Магомеду... Погружаю раненую в кому. Что бы паразит не делал, сейчас он даже плохой сон вызвать не сможет.

Черт, Панацея не занимается мозгами. Хорош бы я был, оставив ее так. Судорожно сооружаю таймер.

— Когда вас подберут, скажи врачам, что у нее какое-то поражение головного мозга. Паразит, влияющий на эмоции. Она сражалась с Симургом?

— Нет, — Фения-или-Мения в первый раз подает голос. Довольно красивый, почему-то мне казалось, что такая бой-баба должна прокуренно сипеть. Стереотипы, чтоб их.

— Значит у Леви есть недокументированная особенность, — вздыхаю я. — Ты вызвала эвакуацию?

— Да. Но браслет сдох сразу после. Не знаю, слышали они или нет.

— Блин, — выругался я. Иметь связь сейчас было бы неплохо.

Она посмотрела на мои руки.

— Понятно, у одной сломался, другой — проебал, — вздохнула валькирия.

Только сейчас я почувствовал как меня трясет:

— Даже если диспетчеры не слышали, я усыпил ее, должна очнуться часов через семь-восемь. Нужно восстановить запас жидкости в организме — физраствор внутривенно, кроветворение я подстегнул, глюкоза. Если ее посмотрит Панацея, хорошо, нет — сохрани руку, я могу попробовать потом приживить. Но у меня скорее всего выйдет хуже.

— Хорошо.

— Больше я не могу сделать, извини.

— Все нормально, спасибо тебе.

Я поднялся и направился на звук рушащихся зданий. Городская перепланировка Губитель Лимитед.

**

Следующая улица. Неожиданная, хотя и вполне предсказуемая встреча. Второй попаданец. Сломаная фигурка в оранжевом комбинезоне у стены здания в небольшом дворике между рядом стоящими домами. Посреди улицы Оружейник размахивает своей алебардой прямо перед Губителем. По сравнению с десятиметровой фигурой Левиафана он казался очень агрессивным муравьем.

Помните милых велоцирапторов из 'Парка Юрского Периода'? Только здесь тварь была ростом в дом, передние конечности скребли по земле когтями-саблями, дополнительная пара глаз обеспечивала круговой обзор, а cпина и мощный хвост были скрыты броней из бурлящей воды — знаменитое 'эхо' Губителя. Оружейник прыгал сумасшедшей блохой, уворачивался, выжимая каждую каплю мощности из своей брони. Он отвечал десятком ударов на каждый бросок гиганта, и, казалось, побеждал, но я твердо знал, что Левиафан просто играет с ним.

Вот, изогнувшись в воздухе, фигурка в синем избегает бритвенно-острого потока воды, контратакуя и срезая несколько миллиметров плоти с конечности Губителя. Еще удар, еще одна контратака.

Я спрыгнул с крыши на манер скалолаза, спускающегося по тросу: спиной вперед, удары ног притормаживают падение.

Время для военно-полевой медицины.

Похоже, что моего коллегу приложило волной: никаких особых физических повреждений, кроме сломанной руки и нескольких растяжений. И точно такой же каменно-стеклянный паразит. Проявление связи с осколком, или какая-то зараза?

Чакросистема попаданца была перекорежена так, что было удивительно, что он жив. Неудивительно, что без сознания. Очень развитая сеть верхних чакр, и практически отсутствующие каналы ниже. Я прикусил губу: если это травма нанесенная Губителем, влияние паразита, то все мои наполеоновские планы летят к чертям. А ты думал, что будет просто? Это же Губитель. Целый мир с ними не может справиться больше десяти лет, а ты раз и придумал решение?

Я прикрыл глаза, советуясь с кладезем мудрости шиноби. У них должны были быть способы защиты от подобных атак, вызывающих деградацию системы циркуляции чакры. Ключевое слово должны. Мир шиноби не знал cпособов превратить шиноби в гражданского. Точнее не знал, как это можно сделать одним ударом: у Змеиного Саннина были наработки, но это было не то, что можно выполнить быстро и в полевых условиях. Скорее побочный эффект изоляции частей СЦЧ для его исследований.

Как этого добился Левиафан? Не знаю. Как лечить? Долго и упорно подавать чакру в атрофированные каналы, примерно также как человека заново учат ходить после травмы. Если он сделает это со мной, то скорее всего 'врач исцели себя сам' не сработает: даже с ослабленным Курамой дисбаланс меня убъет.

Попаданец пошевелился, тело окуталось покровом чакры. Чакры биджу.

— И зададимся вопросом! — воскликнул я, — откуда у нашего коллеги чакра биджу, если я не почувствовал печать!

Нервы, чтоб их.

— Грег? — удивленный женский голос из-под маски прозвучал знакомо, и я не сразу сообразил, кому он принадлежит, — откуда ты здесь? Очки накрылись, ничего не вижу.

— Откуда ... — промямлил я, а потом меня будто ударило битой по голове, — Тейлор?

Все было еще хуже, чем я себе представлял. Привет от моего бессознательного — подружись с Грегом Ведером, и получи маленькую персональную копию Леса Смерти в подарок.

Чем я отличаюсь от множества уродов превративших ее жизнь в ад? Ублюдочная троица запихнула ее в шкафчик, то что я сделал от этого ничем не отличалось. Рикудо Саннин в исполнении Грега-Курамы. Сильные выбросы чакры могли инициировать СЦЧ и заодно превращали хомячка в очень большого саблезубого хомякатора. Ну или разрывали на месте. В случае с лисьей чакрой — второй вариант практически без шансов.

Прекрасный образчик цыганской удачи. Осколок Администратора защитил Тейлор от довольно неприятной гибели, взял под контроль чакру Лиса, используя новые структуры, и, скорее всего, неутомимым муравьем залатывал повреждения организма, разрываемого недосформированной СЦЧ.

Полный гомеостаз на ближайшие годы, раннее старение и смерть, ну и возможный визит Мужика-с-Топором как преждевременное завершение карьеры супергероя.

Чем я лучше Эйдолона? Разница только в масштабах. Один призвал к жизни Губителей, другой свалил большую часть силы демона, c которой не мог справиться, на и так изнасилованного жизнью подростка в подсознательной надежде, что она и ее инопланетный напарник разберутся, что с ней делать.

Иии... победитель нашей лотереи получает протекающий ядерный реактор вместе с годовым запас метамфетамина. Аплодисменты победителю!

* * *

— Светлячок. Сейчас — Светлячок, прошипела она.

Черт, я и забыл об этих заморочках с гражданской личностью.

— Хорошо, Светлячок. Лежи спокойно, дай подлатать тебе руку.

— Не трогай, — Тейлор неожиданно для меня отпрянула.

— Почему?

— Потому что я не хочу умереть от двадцати разных опухолей через пару недель.

— Спокойно, я только скреплю кости. Никакой ускоренной регенерации.

Она подозрением смотрела как я обрабатываю ее руку. Насчет регенерации я соврал, но не объяснять же, что метод опробован на бесчисленных шиноби Элементальных Наций.

— Нам нельзя его убивать, — начинал объяснять я ей свой план, изготавливая то, что отдельные любители айфонов, назвали бы нанотехнологическим лубком.

— Дать Левиафану утопить город? Ты знаешь, что под нами подземное озеро? Если не отбить атаку, то утонем как японцы.

— А если убъем, то добавятся пара его братьев или сестричек.

— Откуда ты знаешь?

— Очень. Сильное. Предчувствие, — я вздохнул, — В любом случае, это — машинка на радиоуправлении. Предлагаю сломать антенну, а дальше — по обстоятельствам.

— Как?

— Если прикроешь, изображу Таймаута. Если получится.

— Если получится?

— А не получится, он нас затопчет.

С громких всплеском в нескольких шагах от нас приземлился Оружейник. Гидравлика протестующе стукнула, когда бронированные подошвы врезались в асфальт. Он прикрылся Алебардой, лезвие окутано туманом миллионов наношипов. Коготь Левиафана ударил как гнев Божий, находя единственную кажущуюся брешь в защите.

Оружейник обвел его как боксер-профессионал уклоняется от пьяного драчуна.

— Не вмешиваться, — прорычал он нам, волосы бороды встали иглами бешеного ежа от скопившегося статического электричества.

Мы с Тейлор вскочили на ноги. Она, секунду поколебавшись, скинула шлем. Глаза близоруко щурились в прорезях балаклавы, закрывающей лицо.

Алебородый мог бахвалиться, верить своей прогностической программе и режущей силе наношипов, но печаль ситуации заключалась в том, что Губитель играл с ним как кошка с мышкой и сейчас загнал Оружейника в угол. Из дворика не было выхода, разве только прорезать стену или ворота гаража, но Левиафан не дал бы нам ни времени, ни шанса. Закрытое с трех сторон пространство — один удар его эха и нас размажет по кирпичам тонким слоем.

— В твоей программе неверная твердость когтей! — щупальца на моем лице взволнованно поднялись.

Забор, отделявший дворик, протестующе взвизгнув, сложился под лапой Губителя. Массивная фигура динозавра-переростка преградила выход.

— Техника Передачи Тела и Разума! — в мою голову не пришло ничего лучше, чем сыграть в Хепри-Лайт. Связать нас в единую боевую сеть, где не надо тратить драгоценное время на пояснения и команды. Если Оружейник не будет пытаться принять когти Левиафана на жесткий блок, если его прикроет Светлячок, а я, воспользовавшись тем, что чудовище отвлечено воткну контрактную печать, то Губитель должен перейти в режим ожидания.

Замереть чертовым памятником самому себе и дать нам время придумать, что же делать с ним дальше.

Трансформация 2.4

У меня было шесть ног, шесть рук, шесть пар глаз, я атаковал Алебардой, я оттолкнувшись от стены здания распластался в прыжке, сжав свой рой в узкую плеть, захлестнувшую переднюю лапу Губителя, я бежал вперед, практически не касаясь воды.

От Оружейника исходило раздражение, Светлячок просто была вымотана до предела, а я прикусывал до крови губу, потому что эта техника просто разрывала мой мозг. Заметка на будущее. Ментальные техники не сочетаются с физической активностью.

Я почувствовал желание Оружейника провалиться в выпаде, чтобы, как ему казалось, нанести решающий удар и придержал героя Броктон-Бей. Это не было похоже на фокусы Регента,местного малолетнего злодея заставляющего произвольно сокращаться нервы, а скорее на неожиданный окрик над ухом. Не ожидающий этого Оружейник вместо атаки отскочил назад, и лапа Левиафана вместо того, чтобы разорвать его пополам, с громким плеском ударила по воде, погрузившись в асфальт.

— Выруби программу! — одно хорошо, мысль куда быстрее слова. Электронный предсказатель героя Протектората все равно врет: я и Светлячок вносим фатальные помехи.

— Не лезь мне в голову! После боя ты поедешь прямо в Клетку! — Оружейник не был настроен на сотрудничество.

— Я могу рассказать как ты вышел с Леви один на один, — озвучил я угрозу.

— Ты никому ничего не расскажешь!

— Грег, о чем ты? — прорезалась в канале Светлячок.

— Мы не одни, Колин. Так что, мне продолжить? Или мы заморозим этого урода и не будем делиться офигительными историями? — ну же мужик, мы с тобой на одной волне — оба косноязычные социально-неадаптированные мудаки с манией спасать мир.

— Раскрытие личности парачеловека.. — как всегда в своем репертуаре.