Залив в тени листа

Инфильтрация 1.1

Любите ли вы инопланетных летучих мышей так, как я люблю их я?

Да, совершенно точно, спать я лег в собственной комнате с женой, а проснулся один, в холодной постели, уставившись в равнодушное электронное табло будильника, отсчитывающее последние минуты до 04:00.

У меня нет будильника. Тем более такого анахроничного — тяжелого даже на вид пластикового кирпича с дырочками динамика рядом с зеленым ламповым табло.

Выбравшись из кровати, я шлепнул по выключателю и замер. Да. Инопланетная летучая мышь. Комната принадлежала кому то другому — скорее всего подростку, судя по аляповатым постерам каких-то металлических групп и наклейкам на грязно-белом системном блоке компьютера с занимающим большую часть стола кубом монитора.

Одежда, неряшливо сброшенная около кровати, подтвердила впечатление — в здравом уме и трезвой памяти такое бы я не одел.

Листок бумаги, сиротливо лежащий в изножье кровати, привлек мое внимание.

Червь — Создай Свое Приключение

Два создания несутся сквозь бесконечность вселенной. Приблизившись к выбранному миру они разделяются на множество осколков, засевая все множество альтернатив этой планеты, укореняясь в умах отчаявшихся и сломленных, давая им сверхчеловеческие силы ценой постоянной войны всех со всеми, в конце-концов приводящей к тотальному уничтожению .

Создания делали это множество раз, собирая свою жатву. Но все приходит к концу, и одно из них умирает, оставив партнера в одиночестве лишенным цели.

Последний нарушенный цикл бессмысленно продолжается, ведя тысячи копий Земли к уничтожению. Я поместила вас прямо в сердце тайфуна — на Землю Бета, незадолго до триггера Тейлор. У вас есть возможность переписать судьбу этого мира и сила это сделать. Но окажетесь ли вы способны выжить в мире сходящим с ума от чуждых сил, сможете ли предотвратить апокалипсис?

Cложность: Обычная

Персонаж:

Кроссовер — Наруто — у вас все способности и знания Наруто из канона, но неподходящая физическая оболочка. Вам нужно будет приложить много сил, чтобы оказаться на пике формы -4 очка

Архив — Все знания шиноби уложены у вас в голове в удобный для использования архив -1 очко

Особенный -Вы уникум. Никто не сможет понять как вы делаете то, что вы делаете -1 очко

Дело 53— Ничто не выдает в вас парачеловека: ни рога, ни тентакли, ни третья пара глаз — +2 очка

Реинкарнация (амнезия) — Вы воплотились как персонаж из канона. Увы, вы о нем ничего не помните — +1 очко

Враг: Азиатские Плохие Парни (ABB) — +1 очко

Враг: Служба Контроля Параугроз (PRT) — +1 очко

Будет Хуже — +2 очка

Гейс: Паническая Атака — Напряженные переговоры — не ваше. Вы еще можете выдать домашнюю заготовку, если не забудете ее, но не импровизацию. Когда нужно воевать словами у вас язык прилипает к небу — +1 очко

Гейс: Дружбомагия — вы никогда не нападете первым, всегда попытаетесь отговорить от конфронтации, но в сочетании с панической атакой получается не очень — +1 очко.

Гейс: Без пролития крови — если дело дошло до драки, то вы никогда не убьете врага. Победа любой ценой — не для вас — +1 очко.

Успешной Игры!

С уважением, Ваша Инопланетная Летучая Мышь.

Листок пошел радужными кляксами и растворился в моих руках так, как будто его и не было.

Инопланетные Летучие Мыши.

* * *

Глядя на себя в зеркало, я отметил, что могло бы быть и хуже. Худощавый нескладный подросток с грязными блондинистыми волосами, забранными в хвост, голубыми глаза, щеки украшены 'фирменными' нарутовскими полосами, больше похожими на татуировки. Ничего такого, что бы записало меня в Дело 53 — ни жабр, ни чешуи, ни, наконец, тентаклей растущих из причинного места.

Определенно тут был подвох, но сейчас я был слишком взволнован, чтобы его искать. Компьютер дал мне текущую дату — 27 декабря 2010 года. Интернет подсказал местонахождение — Броктон-Бей, США.

Я изучил почтовый ящик и смски на телефоне. Спам, домашние задания, нотификации о сообщениях на Парахуманах Онлайн. Похоже, что я учился в старшей школе Винслоу и меня звали Грег. К сожалению, какой именно Грег, участвовал ли он как-то в каноне, или же проходил как четвертая жертва в пятом ряду я не знал.

А еще у него был трукриптовский раздел, но что там мне было осталось тайной — пароль испарился вместе с памятью оригинала.

Вот с чем непоняток не было, так это с искусством шиноби. Массив данных, загруженный Мышью, позволил оценить мое состояние — примерно как Наруто после выпуска из Академии. Совершенно недостаточно, чтобы на равных станцевать с тем же Луном или Кайзером, но вполне хватит, чтобы отбиться от рядовых азиатских плохишей или скинов. К счастью, я также знал, что если приложить усилия в несколько майтогаев, то можно за несколько лет вернуться на пик формы, если, конечно, как то сработаться с Курамой.

Вместе с этим знанием пришло и осознание проблемы — добрейшая Мышь 'сбросила' биджу до исходного состояния. Если по этому поводу чего-то не предпринять, то первая же серьезная драка c моим участием может закончится катастрофой.

Сцены разрушения в 'Черве' после визита Левиафана, полгорода, превращенные в обломки, тысячи погибших... Если Кьюби вырвется, то все будет гораздо хуже, потому что биджу в отличии от Губителей не подчиняется подсознательным желаниям дурацкого супермена в трико, а просто рушит все вокруг до основания, потом устраивает себе перекур и начинает по второму кругу.

В каноне Наруто в конечном итоге справился с лисом, проявив мужество и выдержку, и мне оставалось надеяться только на то, что моя воля окажется не слабее, чем у мультяшного персонажа.

* * *

Часы показывали 4-30. Дом тихо поскрипывал под порывами ветра, бросающего снежинки в окно. Я не удержался и, приняв позу попафоснее, сложил руки в печать.

— Техника теневого клонирования!

Комната внезапно стала очень маленькой, полностью заполнившись моими копиями.

— Техника соблазнения!

Сработало! На секунду я почувствовал себя Хью Хефнером, окруженным блондинистыми красотками, а потом в мои ноздри ударил запах. Тяжелый, выбивающий слезы из глаз запах хищника. Черт, черт, черт. Я отменил технику, и поспешил открыть окно, впустив в комнату свежий воздух.

Вот тебе и Дело 53. Любое использование чакры, а шиноби тяжело чакру не использовать, и все лисички мои. В смысле те, которые на четырех лапах и с пушистыми хвостами. А вот с двуногими, у которых есть хотя бы намек на обоняние, я пролетаю, потому что сейчас в комнате воняло хуже чем в лисьей клетке в зоопарке.

На подоконник немедленно намело, холод мурашками побежал по спине. И я сделал вторую глупость за это утро, если считать использование техник шиноби в собственной спальне.

Я натянул на себя джинсы и майку, и сильно оттолкнувшись от подоконника приземлился на тротуар, красиво перевернувшись в воздухе.

Снег обжег холодом босые пятки, и я побежал. В прошлой жизни я любил бегать, но сейчас, с чакрой усиливающей каждое мое движение это было что-то. Небольшой толчок внутренней энергии и я уже не бегу, а перепрыгиваю с ветки на ветку посаженных вдоль дороги тополей как какой-то африканский обезьян, с легкостью двигаясь на высоте нескольких метров.

Ряды одинаковых двухэтажных макдомиков сменяются трехэтажными кирпичными многосемейками, напоминающими небольшие крепостицы. Металлические ограды в рост человека, только подчеркивают это впечатление, и я в приступе озорства отбиваю босыми ногами дробь по прутьям.

Вот пожалуй то, что надо. Одинокий фонарный столб, с потушенной для экономии лампой. Белкой взлетев наверх, я развожу руки в стороны и кричу, нарушая сон окрестных афроамериканских матрон:

— Я стану Хокаге!!!

Просто должен был это сделать.

За время моего отсутствия комната не только проветрилась, но и порядком промерзла. Можно было, конечно, согреться с помощью чакры, но как я уже знал в этом была скрыта ловушка-22, а жизнь в лисятнике меня как то не прельщала.

Срочно. Срочно. Договориться, подлизаться, обмануть Кураму, и обуздать утечки лисьей чакры. Может быть тогда удасться прекратит этот ... эффект.

Пойду, что ли завтрак приготовлю, пока тут северный полюс не рассосался.

* * *

Кухня была ... Женщиной в этом доме и не пахло. Минимум посуды, дешевая плита, большой холодильник, дорогая микроволновка, кофеварка.

Похоже родители развелись и я живу с отцом.

Ну ладно. Что у нас там ...

Яйца, бекон, О! Укроп. Как насчет очень нездоровой, но вкусной яичницы?

Мои шебуршания разбудили предка. Лет сорок-пятьдесят, мешки под глазами, лысина, пивной животик и худые руки. Скорее всего кабинетный работник, не особо следящий за собой.

— Доброе утро, — пробурчал он под нос, как зомби перемещаясь к источнику кофе.

Я подставил кружку, нажав на двойное эсперссо:

— Доброе, — отозвался я.

Он отхлебнул напиток, посмотрел на меня. Поморгал. Еще посмотрел.

— Что ты сделал с лицом, Грег? Что еще за полосы?

А вот это объяснить будет сложно. Но можно. Все равно скрыть не получится:

— Техника теневого клонирования!

Чашка упала на пол, обдав его ноги кипятком и заставив вскрикнуть.

— У меня вчера был триггер. Я — парачеловек! — сделав подобающе-серьезное лицо объявил я.

* * *

Мы сидели за столом, и я пытался придумать хоть один аргумент почему мы не должны обращаться в Контроль Параугроз. По идее они проводили тестирование способностей, давали возможность несовершеннолетним паралюдям служить обществу в рамках программы 'Стражи', поддерживали попадающих под 'Дело 53', да и наконец платили зарплату за то, что ты был у них в списке героев и принимал участие в показушном патрулировании и всякой рекламной активности, успокаивающей население, готовое по мнению больших шишек в любой момент взяться за вилы и топоры.

Стивен Ведер, мой отец, воспринял новость о том, что его сын получил способности, потерял память и заработал отметины на щеках вместе с какой-то доработкой потовых желез со стоицизмом будды. Шестеренки в его голове повернулись, щелкнули и решение было озвучено мне как глас Господа нашего, выводящего евреев из Египта.

Только вот они засунут меня в МРТ-сканер и обнаружат полнейшее отсутствие наличия почковидной коры. Вот ведь незадача — способности есть, а отдел мозга неактивен. Потом за меня возьмется Панацея и очень удивится, спасибо Летучей Мыши. Ну и третими в очереди будут добрые люди из Котла, которые распустят меня на тонкие нарутообразные полосочки безо всякого для себя результата. Ну кроме тонких полосочек, конечно.

Гадский гейс, ничего в голову не лезет. Даже Наруто бы придумал бы что-нибудь.

— Не могу в Контроль, — наконец сказал я. — Не сегодня. Да и Рождество — все в отпусках.

Он посмотрел мне в глаза.

— Ладно. Все равно каникулы. Я на работу.

Очаровашка. Из этого человека получился бы замечательный гвоздь.

* * *

До конца новогодних каникул я продолжал отмазываться от визита в СКП, работал над физухой и контролем чакры. Комната окончательно провоняла зверем и я даже начал беспокоить не дойдет ли запах до соседей — законы о содержании диких животных в штате были весьма суровы.

Третьего января пришел день Х. Начиналась школа, открывался офис СКП и я, мрачно отнекиваясь, выдержал еще одну битву с Стивеном, отправившись в храм знаний вместо рук местных Менгеле.

Всю дорогу в тряском желтом автобусе, неспешно собирающим школьников, я думал о Тейлор. Сегодня Эмма Барнс, София Хесс, известная в программе Стражей как Темный Охотник, и Мэдисон, хер знает какая фамилия, запихнут ее в шкафчик, заполненный всяким дерьмом, которое они положили туда до ухода на каникулы, и у Тейлор будет триггер. Активация быстрой коры мозга и начало роста почковидной в результате травматического опыта. Девушка получит способности Администратора. Сначала управление насекомыми, а в финале — людьми. Идеальный лидер команды человечества в предстоящем Армагеддоне.

Ну и награда за то, что полностью сожгла себя в схватке — две пули в голову от той, что провела Тейлор через все круги ада. Ада, необходимого, чтобы закалить ее. Ада, который по настоящему начнется для нее сегодня.

И еще. Тейлор-девушка — просто еще один подросток. Пятая жертва в четвертом ряду. Тейлор-администратор — фигура. Сейчас пешка, потом ферзь. Черт, она точно сможет помочь контролировать Кьюби — биджу достаточно для этого туп. Если Тейлор сможет рулить девятихвостым, то ... все очень, очень сильно упрощается. И для меня и для Земли Бета. Потому, что я уже понял, что могу и не успеть справиться с биджу до того как по настоящему набросит на вентилятор.

Когда я шел к классу, я чувствовал себя полнейшим дерьмом. Я злился на себя, злился на тупых баб, ведущих себя как обезьяны, злился на Контессу, начавшую эту комбинацию и все равно ничего не сделал.

Мне тоже была нужна Тейлор-Администратор.

Черт.

Вдобавок я начал невольно стравливать чакру, спасибо раздраю в чувствах, и на меня начали оглядываться.

'Этот Грег, пипец, воняет как от хорька'

'Он, что никогда не моется?'

'Ну и урод.'

'Че это он у себя на лице намалевал? Записался в Банду Полных Придурков?'

До свидания школьная репутация, если она у меня была, конечно.

Первый урок было Искусство.По нашему — рисование.

Похоже и без моих 'усовершенстований' Грег Ведер популярностью не пользовался — во всяком случае никто не изьявил желания встать со мною в пару и учителю пришлось назначить ученика — толстоватого китайца, который немедленно сосредоточился на своем телефоне, оставив меня делать всю работу.

Весь урок я ненавидящим взглядом сверлил затылок Софии — ничего ей сделать сейчас я не мог. Моим техникам недоставало контроля, чтобы что-то провернуть незаметно для окружающих.

Я дал себе клятву, что похороню ее уже сегодня. Достаточно набрать мадам Пигго — шефиню местного СКП — чтобы посвятить ее в шуточки троицы. Во всяком случае я на это надеялся.

После того как прозвенел звонок, я вылетел из класса быстрее всех, стараясь как можно скорее добежать в вестибюль.

'Я — мудак. Пиздец, ямудак,' — повторял я про себя, скатываясь по лестнице.

Нужный мне шкафчик я определил по запаху. Воняло гнилью, свернувшейся кровью и экскрементами.

— Печать пальцевой гравюры!

Обычно ее используют для нанесения надписей, но ничего незаметного и при этом подходящего для резки железа мне в голову не пришло. Дешевая сталь замка быстро сдалось под огнем чакры на кончике моего пальца, и я рванул дверцу на себя.

'Блядь, блядь, блядь!'

Безвольно обмякшее тело свалилось на меня вместе с водопадом использованных женских тампонов, испачканных калом бумажек, и бесчисленного количества насекомых, собравшихся в невозможную темно-коричневую плотную массу лапок, жвал и крыльев.

Пауки, муравьи, тараканы, пчелы, мухи — блядь ну откуда посреди зимы взялось все это? Понятно откуда — триггер. Тейлор отдала приказ защитить себя и теперь насекомые покрыли ее сплошным слоем.

Я читал, что это было плохо, но увидеть своими глазами. Боже, какой же я мудак.

— Врач! Нужен врач! — закричал я, поднимая ее на руки.

Если вы думаете, что мне немедленно пришли на помощь, подумайте снова.

Мне пришлось тащить ее в медпункт самому, под смешки любопытных учеников, наслаждающихся внезапно образовавшимся развлечением.

Разумеется Эмма с компанией задавали тон.

— Тараканья принцесса и Грег-вонючка, подходящая парочка! — громко заявила Барнс.

Мэдисон захихикала. София попыталась подставить мне ножку для пущего комического эффекта. Не то, чтобы это ей удалось, но было неприятно.

И чтобы мне совсем стало хорошо, проснулся биджу. Я почувствовал как через истекающую из тела чакру начинает формироваться тело лиса.

'Тридцать два умножить на девятсот шестьдесят восемь,' — надо успокоиться, нельзя выпускать Кьюби. Боже каким же позитивным был Наруто, если держал в себе эту дрянь, — 'Тридцать три умножить на девятсот шестьдесят девять...'

'И они родят прекрасного таракашку!'

Дверь в медпункт оказалась закрытой.

Черт.

Я вынес ее одним ударом.

— Прошу вас, — сказал я, столпившимся маленьким ублюдкам, занося внутрь Тейлор и устраивая ее на кушетке, — Не входите.

Какой-то гондон с телефоном наперевес и татуировкой АПП на левой щеке попытался пройти за мной.

— Пожалуйста, — произнес я, загораживая проход.

— Нахуй иди, вонючка, — он толкнул меня, пытаясь убрать с дороги, и я с огромным удовольствием сломал ему челюсть.

Хруст оказался неожиданно громким, и, как ни странно, это успокоило лиса.

* * *

Директриса Блеквелл оказалась компиляцией отрицательных черт работников образования. Сухопарая стрева слегка за пятьдесят, крашеная блондинка с безвкусным ожерельем на шее и ярко накрашенными ногтями.

— Ваш сын, — сказала она, обращаясь к Стивену, сидевшему с отстраненным выражением лица, — возможно наполнил шкафчик нашей ученицы биологическими отходами и толкнул ее туда, заперев на весь первый урок. У нас нет этому прямых свидетельств, но многие могут подтвердить, что Грег быстро выбежал из класса после первого урока, отпер шкафчик, и, увидев, что он наделал, отнес в медпункт нашу ученицу. После этого он вел себя очень нестабильно — напал на другого ученика и нанес ему серьезные травмы.

— Так, — произнес он, не меняясь в лице.

— Я уже поговорила с его родителями, они не будут предъявлять обвинений, однако должна предупредить, что они связаны ... — директриса замялась, — с не самыми лучшими представителями нашего общества, — нашлась она.

— Так, — словарь Стивена разнообразием не отличался.

— Нападением на ученицу будет заниматься полиция. Думаю, они пригласят вас на интервью. Пока же ваш сын на неопределенное время отстранен от занятий. Также я дам рекомендацию обратиться к школьному психологу.

Как увлекательно быть героем. Никогда не останешься без награды.

Блеквелл сморщила свой напудренный нос.

Спасибо, Курама.

Инфильтрация 1.2

Допрос оказался примерно тем, чем я ожидал. Откровенно скучающий коп задавал одни и те же вопросы. Во сколько я пришел в школу, почему выбежал из класса, как сломал замок, почему, как, повторите снова и еще раз.

Я прекрасно знал, что не могу сказать ничего, что помогло бы мне, поэтому пропускал все 'почему', ограничиваясь сухим изложением фактов. Начни я что-то объяснять и меня сразу запишут в виновники.

Стивен был на работе, но пообещал забрать меня когда закончат.

Поскольку несовершеннолетнего нельзя допрашивать одного, рядом со мной сидел адвокат, деловито ковыряя в носу. А что вы хотели — 'будет предоставлен государством'. Спасибо большое.

У меня уже отваливался язык, от повторения одного и того же с монотонностью зомби, когда наконец то коп решил, что с меня хватит, и выписал пропуск.

Я вышел на крыльцо участка, откровенно жалея, что мой возраст не позволяет приложиться к бутылке, допрос выжал все соки. Под ногами была типичная зимняя слякоть — смесь подтаявшего снега и грязи.

— Грег! — я обернулся. От общественной парковки ко мне спешил высокий худой черноволосый мужчина, дешевый костюм и рубашка с претензией на бизнес-стиль, набитые кулаки и костистое лицо с острыми скулами, готовыми прорезать бледную кожу.

Запавшие глаза, казались черными лужами в которых плескалась ярость.

— Мистер Хеберт, — мое сердце упало. Блядь. Он думает, что это я виноват. И я действительно виноват. Надо было поспешить, надо было просто предотвратить это все и будь, что будет. Но нет, я же манчкин. Тейлор верхом на Кураме побивает Зиона. Изнутри это все выглядело не так блестяще.

— Простите меня, — только и мог сказать я. Пипец. Грег Ведер — мастер слова.

— Грег,— он посмотрел мне в глаза, и я потупился от стыда, — Тейлор сказала мне, что ты не виноват, и она благодарна за то, что ты вытащил ее. Она была бы рада, если бы ты зашел в больницу.

— Хорошо, — пробормотал я.

Если вы думаете, что я почуствовал себя лучше, то ошибаетесь.

* * *

Cтивен подобрал меня через час. Я успел промерзнуть, ноги промокли, но возвращаться в вестибюль участка с его дешевыми пластиковыми стульями, толпящимися людьми и неистребимым запахом присутственного места я не стал.

Мы загрузились в его Хонду Аккорд прогретую печкой до июльской жары. Я расстегнул куртку:

— Я встретил мистера Хеберта. Тейлор очнулась и сказала, что это сделал не я.

— Хорошо, — он на секунду прикусил губу, — Грег, когда мы приедем домой, нам надо поговорить.

Замечательно. Вот теперь он хочет побеседовать. И похоже я заранее могу предсказать все, что он скажет. Я ошибался.

* * *

— Грег, — сказал он мне, заглушив машину перед воротами гаража, — Последнее время дела у нас шли не очень. Из-за того, что случилось в Лондоне... Я знаю, что ты не помнишь. Но это и хорошо. В каком-то смысле.

— Лондоне?

— Хорошо, что ты забыл. И поверь, в том числе поэтому у меня нет причин верить Службе Контроля больше тебя. Но они могут помочь тебе в .. всяких ситуациях. Или наоборот. Я не хотел бы, чтобы ты оказался в Клетке из-за того, что твоим одноклассникам понадобился козел отпущения.

Эмма Барнс. Или куратор Софии. Клетка, конечно, перебор, но понятно к чему ведет Стивен. Если можно с легкостью предъявить терроризм пацану, притащившему в школу самодельные электронные часы, то что уж говорить о паралюдях, успешно занявших место современных ведьм.

— Все тот же разговор? Пойти в Контроль?

— Не думай, что все закончилось, только потому что эта Тейлор сказала, что это не ты. Ей могут помочь вспомнить. Или кто-то видел твоего клона, о котором ты не говоришь. Думаю ты играл со своими силами, не знаю, подсматривал в туалете или еще какой подростковый идиотизм. И что-то увидел или услышал, от чего после урока побежал вниз. Молодец, что досидел до конца — иначе было бы куда сложнее объяснить твое поведение.

Зашибись. Он, что хвалит меня за то, что я сделал так как я сделал? Cвоего рода родительская защитная реакция? Земля Бета полна долбанутых людей. Точнее, их концентрация куда ближе к ста процентам. Видимо побочный эффект наличия критической массы супергероев.

Я кивнул. Повисла неловкая пауза — Стивен ждал ответа.

— Я не хочу, чтобы они копались в моей голове.

— Они не будут. Я посмотрел законы ...

— Угу, — хмыкнул я.

— Угу, — Стивен тоже не был слишком уверен.

С другой стороны что я теряю? В конце-концов в том случае, если сила нарушает физический облик, может произойти все, что угодно. Тот же Сварщик — живая металлическая статуя наподобие второго терминатора — какая там простите почковидная кора. Или Дракон? Но в таком случае я выдам все детали о себе. Не думаю, что это разумно. Стивен кажется социопатом, но подставлять его просто потому, что он хочет, чтобы я был в безопасности? Все правила принятые между масками скоро будут выброшены в окно, и это включает старое мафиозное правило не вовлекать семьи.

— Мне не хочется становиться лабораторной крысой. Давай так, я пройду стандартное тестирование Контроля как потенциальный парачеловек. Если они найдут что-то — я записываюсь в 'Стражи'. Если нет — то нет.

— Но у тебя же есть способности.

— Есть, но я боюсь, что если они достаточно нестандартны с точки зрения биологии. Такое чувство.

— Понятно, — вздохнул Стивен.

**

На тест мы записались после школы. Увлекательное сидение в классе с разукрашенным синяками членом 'Империи-88', парой утатуированных вусмерть малолетних фанатов якудзы и пузатой мелочью кидавшейся ланчем.

Я с интересом почитал учебники по истории не в силах стряхнуть ощущение, что погружаюсь в какой то психоделический бред. Здесь не писали о договорах и политиках, войнах и кризисах, здесь шла речь о суперзлодеях и супергероях, определяющих судьбу континентов. Тогда то я и наткнулся на это. Лондон. Двенадцатое августа две тысячи третьего. Симург. Один из Губителей. Летающая тварь выворачивающая мозги наизнанку. Когда я читал о ней в 'Черве' это казалось ненастоящим, игрушечным. Здесь, с учебником в руках, с поминутной росписью атаки, с цифрами жертв... И у меня есть шанс повлиять прямо сейчас. Не играть в свои игры, а пойти и сдаться. Контроль встречал вещи куда удивительнее вселенца в чужое сознание. Они могут даже поверить. Или же притащить на базу Котла и нарезать маленькие нарутоподобные полосочки. Не узнаешь, если не попробуешь.

На стол упала бумажка. Интересно. Записка? Парень из 'Империи' подмигнул мне.

Нормально ты этого чудика вырубил. Хочешь поднять чутка денег?

Я, убедившись, что учитель не смотрит, нацарапал ответ и перекинул ему. В ответ прилетели время и адрес: завтра, после семи, граница с Доками. Это имело смысл. У нас дрались двор-на-двор, район-на-район, только никто не пытался делать на этом ставки. Ну или я просто не знал. Здесь все было прозрачнее — пацаны приходили в такой 'бойцовский клуб', разбивали друг-другу лица и получали с этого фиксированную сумму, а устроители собирали сливки с того, что карланы делали бы в любом случае.

И это решало другую проблему. Когда нужно куда-то анонимно позвонить, предполагается использовать одноразовый телефон. Тридцать девять-девяносто девять за трубку, пятерка за симку и десятка на счет оператора. Полтинник и еще пятерка сверху. Наличными. Для Грега это было неподъемной суммой, а с учетом того что случилось, на помощь Стивена можно было не рассчитывать.

Уличные таксофоны в Броктон-Бей отсутствовали как класс, а если попросить телефон в каком-нибудь баре или магазинчике, то скорее всего Контроль будет знать где я живу, и что ел на завтрак уже на следующий день. И я был совершенно не уверен, что я хочу, чтобы они это знали.

В конце-концов раскрытие цивильной личности маски — от десятки и выше. Несовершеннолетним — скидка. А я собирался провернуть именно это с Темным Охотником.

* * *

Тестирование прошло ожидаемо безуспешно. Ярко накрашенная девушка выдала заключение. Быстрая кора не выражена, почковидная — отсутствует. Что и требовалось доказать. Грег Ведер при всем своем желании не может стать парачеловеком.

Так что, фигурально выражаясь, Стивен был должен мне желаниe. И я немедленно его озвучил:

— Мы можем заехать в госпиталь?

— Хочешь навестить эту девочку?

— Тейлор, ее зовут Тейлор.

— Хорошо, но сделаем одну остановку.

* * *

Мы тормознули около супермаркета. Стивен сунул мне в руку двадцатку:

— Возьми цветы, только ради бога не розы, и конфеты что-ли. Девушки их любят.

Можно было бы и самому догадаться.

Инфильтрация 1.3

Госпиталь Броктон-Бей занимал несколько квадратных километров. Запутанный лабиринт корпусов и переходов, значительно больше всего, что я когда либо видел. Похоже супергерои повышали травматичность городской жизни на порядок — комплекс был слишком велик для чего-то с трудом выцарапывающего себе звание миллионника.

Парковка была забита — мы с трудом нашли место на пятом этаже, спустились на лифте и оказались в приемной.

Здоровенный холл забитый людьми, сидящими, читающими, разговаривающими по телефон, тихо плачущими или громко радующимися. Множество голосов сливалось в гул похожий на шорох прибоя. Кажется это займет куда больше времени, чем я рассчитывал.

Нам пришлось подождать минут пятнадцать, пока до нас дошла очередь.

— Добрый день, — поприветствовал я толстое пуленепробиваемое стекло, за котором скрывалась усталая женщина лет тридцати, — не подскажете в где лежит Тейлор Хеберт?

— Одну минуту, — ответила она мне, выбивая барабанную дробь на клавиатуре, — Как, простите, ваше имя.

— Грег Ведер, я ее одноклассник.

Женщина, я смог разобрать Рейчел на баджике, прикрепленном на груди, приглушила динамик, и что-то проговорила в гарнитуру. Она выслушала ответ и включила динамик:

— Тейлор сейчас спит. Вы будете ждать?

— Да, конечно.

— Я вас вызову, когда она проснется.

Стивен решил остаться со мной. Мы с трудом нашли пару свободных мест и настроились провести время в медитации на электронное табло с периодичностью метронома выбрасывающего на дисплей новые и новые номера.

Мы успели пару раз сходить к кофейному автомату, выдающему безвкусный пластиковый кофе в обмен на долларовую монетку, когда наконец загорелся наш номер.

Интересно, захочет ли она вообще кого то видеть? На ее месте я бы отказался вообще от посетителей. Хотя, мистер Хеберт говорил, что она не против меня увидеть. Но с тем же успехом это могла бы быть его попытка расшевлить дочь после травмы...

— Следуйте по желтой линии, мистер Ведер, до лифта. Четвертый этаж, оранжевая прерывистая, комната девять. Всего доброго, — механически оттарабанила Рейчел, отворачиваясь к монитору, давая понять, что ее работа закончена.

И мы пошли по линии, выложенной желтым кирпичом. В буквальном смысле. Видимо строители решили, что краска недостаточно устойчива.

Оранжевая прерывистая привела нас в дурку. Пост с медсестрой и охранником, предбанник, стены выкрашенные в яркие позитивные цвета.

С Тейлор сидел отец. Та же одежда, что и вчера, такое же выражение лица — равные доли затравленности и ярости. Я постучал о косяк открытой двери, привлекая внимание.

— А Грег, — мистер Хеберт поднялся со стула, — заходи.

Стивен завис за спиной большим мрачным привидением:

— Стив, Стив Ведер, рад c вами познакомиться мистер Хеберт.

— Дэнни, — он улыбнулся, — давайте поговорим в коридоре.

Я неловко поприветствовал Тейлор, полусидевшей на кровати с поднятой спинкой, и пристроил цветы с конфетам на тумбочку рядом:

— Я не знал, что выбрать, так что взял бельгийские. Их мало, но зато вкусные, — боже, что я несу.

Она кивнула, странно повернув голову, то ли прислушиваясь к голосам в своей голове, то ли к приглушенному разговору в коридоре.

— Спасибо.

И я не знал, что сказать. Точнее у меня было много заготовок, но я ожидал ... Бойца. Одержимого. Сложно объяснить, но это есть в глазах у некоторых людей, особенно если они на войне. Морщины, мимика, решимость идти до конца. Ничего этого не было. Я начал понимать Контессу, почему она спланировала то, что спланировала. Подбрасывая Тейлор задачи одну за другой, натаскивая ее на вкус крови как охотник молодую гончую.

И теперь я был не уверен, что мне надо толкать ее на эту дорогу. Немного поздно для сожалений, не правда ли?

— Ты как, держишься? — спросил я ее, присаживаясь в ногах кровати. Близко, но не вторгаясь в личное пространство.

— Вроде, — она опустила взгляд на руки, безвольно лежащие поверх простыни.

Наверное, это все таки ее отец. Возможно он хотел как то прибодрить, визит от одноклассника, все дела, но похоже это просто не работало. И я действительно не знал, что сказать. Тейлор сейчас в таком состоянии, что даже намек на ее способности способен вызвать нервный срыв. Во всяком случае я этого опасался.

— Спасибо, что спасла мою шкуру, — нашелся я, — думаю полиция вынула бы из меня всю душу.

— Почему? — спросила она.

— Ну, директриса решила, что это я ... ну закрыл тебя в шкафчике.

Она то ли хихикнула, то ли всхлипнула:

— Барнс и компания?

— Наверное. Я тоже ну ... потерял голову, так что меня отстранили.

— Сочувствую.

— Да ничего, вместе нагоним, правда? — я изобразил оптимистичную улыбку. Грег Ведер также известный как Форрест Гамп.

Можно подумать, что школа будет в списке наших приоритетов. Только пока, что нет никаких мы. Есть относительно старый мудак с набором микро-Эйдолона и хренью похуже Губителя, которая может в любой момент вылезти на манер Чужого, и испуганная девчонка, которая чувствует шебуршение в стенах.

Я оглянулся на камеру. Стеклянный глаз равнодушно направленный из угла. Когда-нибудь это выйдет мне боком. И наверное скорее чем думаю.

— Смотри, — сказал я, взяв с тумбочки блокнот с красным фломастером.

Только я не стал прикладывать его к бумаге.

— Печать пальцевой гравюры, — я освоил этот трюк потому, что он был достаточно прост и не требовал материалов. Только тренировки и контроля. Я почувствовал как зашевелилась лисья чакра внутри меня, но сумел сдержать ее, расплатившись мгновенно покрывшим лоб холодным потом.

Моя кисть пришла в движение, рисуя единым плавным движением иероглиф на листе обычной линованой бумаге, выдерживая достаточную дистацию, чтобы огонь не поджег бумагу и не заставил противопожарную систему окатить нас холодным душем.

— У нас теперь есть кое-что, что может помочь.

Тейлор смотрела на проявляющийся рисунок широко раскрытыми глазами.

— Ты тоже? — тихо прошептала она, — Я думала, что схожу с ума. Это постоянное движение в стенах... Кажется я чувствую насекомых, и могу направлять их. Всех в госпитале. Я даже .... — ее понесло, и я прервал Тейлор до того как она могла бы впасть в истерику.

— Это пройдет. Точнее, станет частью тебя как ... ну еще одна рука. Я только могу ... хмм... направлять внутреннюю энергию, ну вроде как в фильмах про боевые искусства.

Вполне точное определение способностей шиноби, без того чтобы вдаваться в ненужные детали вроде того, что я в принципе могу с ее помощью делать. Тем более, что до техник даже Б-класса как до Китая.

— Несправедливо, — Тейлор поежилась, как будто по комнате пронесся заряд холода.

— Но про меня не написано в Библии.

— Никогда не интересовалась.

— И напала саранча на всю землю Египетскую и легла по всей стране Египетской в великом множестве: прежде не бывало такой саранчи, и после сего не будет такой. Книга Исхода, — процитировал я.

— Больше подходит какому то злодею.

— Моисею. Он вывел свой народ из рабства, и саранча была одним из инструментов. Подумай, у тебя есть сила библейских пропорций, а я стал Джеки Чаном на полставки.

Тейлор слабо улыбнулась:

— Не придуривайся. Эти ниндзя в фильмах выкидывают довольно крутые штуки.

— Я знаю.

Мы еще немного поболтали, о паралюдях, о героях, злодеях, силах и межмировых порталах. Комиксах ставших реальной жизнью для целого мира. Все, что угодно, чтобы не говорить о школе, все что угодно, чтобы обсуждать вещи сколь угодно далекие от нас, лишь бы не касаться вещей близких.

Но по крайней мере часть проблем я мог разрешить. Если. Если Тейлор сможет мне помочь с Курамой.

* * *

Бойцовский клуб имени побитого скинхеда находился в отремонтированном складе на границе доков. Предприимчивые ребята Крюкволка оборудовали клетку а-ля ММА, нарочито грубую, сваренную из арматуры и отгороженную раздевалку, в которую по потолку тянулись водопроводные трубы.

Лысый квадратный дядька, такой мускулистый колобок, при входе буркнул мне:

— Тебе чего?

— Подраться пришел.

— Десятка за участие. Можешь ставить только на себя. Все, что выиграешь — все твое.

Платить никто и не думал. Наоборот, они тут на бойцах зарабатывали. В моем кармане болтались тридцать долларов, отложенных Грегом с денег на завтраки, и за вычетом десятки, это означало, что мне нужны шансы не меньше, чем один к трем, чтобы хватило на одноразовый телефон.

Зал постепенно заполнялся людьми. На удивление 'Империя-88' была весьма толерантна к национальному составу бойцов. Возможно, конечно, только до того момента, пока их парни выигрывают, но я видел довольно большую группу АПП, несколько черных ребят с Проектов с которыми граничил наш район за Капитанским Холмом и разумеется скинов всех форм и одной расцветки. В том, что касается моды они твердо задержались в начале двухтысячных, как будто прикид английского опущенца им сильно помогал в деле бескомпромиссной расовой войны.

По части организации боев тут придерживались олимпийской системы. Проиграл — свободен. Турнирную таблицу составили прямо на месте, не заботясь ни весовыми категориями, ни возрастом участников. Некоторых, кому не хватало противников, поставили сразу на финальные бои, оставив дрищей вроде меня выяснять в первых раундах кто именно намотает сопли на их кулак.

Сначала мне достался арийский воин. Веса примерно одного со мной, худой до заморенности, где-то на полголовы ниже, но уже размалеванный не хуже заслуженного сидельца.

Совершенно предсказуемо он попытался пробить двойку, напрыгивая с бодростью галльского петуха, и был безыскусно встречен лоукиком, неожиданно для меня уронившем страдальца на землю. На этом матч века и закончился, обогатив меня на лишнюю пятерку — ставки на победу моего соперника прямо скажем были не очень.

После этого мне осталось только сидеть и смотреть отборочные. АППшники щеголяли чем-то вроде муай-тай, жестко пробивая локтями и коленями. Рассечения, сотрясы, выбитые суставы — ребята совершенно не сдерживались, стремясь доказать свое превосходство.

Впрочем, во втором круге им будет куда грустнее — основные бойцы Империи были килограммов на двадцать-тридцать тяжелее среднего рукопашника из азиатской банды. Народ с Проектов держался, но видно, что им довольно тяжело выступать против юрких питомцев Луна.

Я отметил одного — здоровый черный парень с очень хорошим прямым левой. Он вовсю пользовался преимуществом своего роста, удерживая мелкого соперника из АПП на дистанции. Тот танцевал вокруг чернокожего, пытаясь сблизиться, пока не нарвался на пушечный удар прямо в нос, и не улетел на стену клетки печальной желтой морской звездой.

Мде. Я против него буду как тот ежик, если не мухлевать с чакрой — сильный, но очень уж легкий.

Вторым мне тоже достался АППшник. Оскалив зубы он рванул вперед, молотя руками воздух, видимо намереваясь испугать до смерти ботанистого гайдзина. На моего визави ставили побольше, и я принялся честно отрабатывать деньги, чтобы победа выглядела вырванной дорогой ценой из скользких лап поражения.

Наглухо закрывшись, я пятился от желтой фурии, осыпающей меня градом ударов. Его товарищи принялись кричать, подбадривая моего оппонента. Скины для разнообразия решили поболеть за меня, подавая множество противоречивых, но очень агрессивных советов.

Нагнувшись, пропуская удар локтем, я прошел в ноги, намереваясь выполнить бросок, и почувствовал попытку захвата — мой визави вознамерился взять меня на болевой.

Ха, это будет даже зрелищнее — я поддался, позволив сопернику завладеть рукой и бросить меня на землю. На этом этапе часто остается только сдаться — ноги соперника фиксируют ваше туловище, а взятая на излом рука не дает даже подумать о сопротивлении.

Если только не смухлевать. Сказать по правде, эти ребята немного выбесили меня черезчур жесткой на грани садизма манерой драться, и я решил отыграться на одном из них.

К удивлению присутствующих полностью распрямленная конечность начала сгибаться, таща за собой округлившего от удивления глаза бойца. Он попытался вывернуться, но я не дал ему такой возможности — АППшник, ухваченный за шею сложился пополам как перочинный ножик, и я, запрыгнув на него, прижал получившуюся скульптуру коленями, не забывая ритмично постукивать по бритой голове.

Наш китайский брат пополнил мои запасы на полтинник, и я уже с оптимизмом смотрел в будущее ровно до того как вживую увидел третьего противника.

Где то полтора центнера доброты и небритой рожи. Там где нет мускулов — жир, там где нет жира — мускулы. Без чакры с ним делать нечего, да и будет выглядеть ровно как поединок Давида с Голифом. Это не к тому, что поэтично, а к тому что абсолютно нереально.

И если для древних евреев это было явным знаком божьего могущества, то для местной публики станет самым тупым снятием маски в истории города.

Хотя это не повод сдаваться на ровном месте — может быть удасться его замотать, или как у всех крупных людей у него беда с коленями, или ему срочно захочется перекусить, и толстяк променяет ринг на визит в Бургеркинг.

Надежды, как говорится, питают. Мы встали друг против друга. Нда, чтобы попасть ему в рожу, придется, несмотря на мой рост, вставать на табуретку. Похоже лысый колобок, составлявший таблицу, был фанатом Ветхого Завета. Или просто сильно не любил АПП, и теперь мне должна была достаться та доля боли и унижений, которая планировалась для бритого любителя выворачивать руки.

Видя мою нерешительность, соперник сам ринулся в атаку, выбросив с подшагом правую руку в голову. Тело само обвело удар, спасибо Наруто, но замысел противника в этом и состоял — в следующее мгновение я почти понял, что ощущает человек на которого падает слон — лопатообразная ладонь попыталась прихватить меня за загривок, чтобы вдавить, вмять в землю.

Я увернулся, обходя не успевшего отреагировать злодея, и со всей дури влепил ему в почку. На спине колыхнулось сало. Противник даже не поморщился, а мне пришлось рвать дистанцию, чтобы не пораскинуть мозгами прямо на месте.

Блин. Или я начинаю жульничать, и тогда меня быстро опознают как парачеловека-Громилу, или мне нужен какой то план.

Мы довольно уныло попрыгали по клетке — я пыталсь отсушить ноги лоукиками, он — прихватить меня на бросок. Оба ничуть не запыхались, и оба были готовы кружить таким образом всю ночь. Публика начала нервничать, свистеть, и толстяк ускорился.

Он напрыгнул, что твой бык, пытаясь припечатать мою ногу стопой, и рефлексы Наруто сработали безукоризненно. Мне осталось только сконцентрироваться, чтобы не допустить привычного для шиноби выброса чакры.

Это было подобно атаке тяжелой конницы на строй пикинеров: мой кулак встретил его челюсть, добавляя всю инерцию толстяка к силе удара. Глаза моего оппонента закатились, и он всей тушей рухнул на меня, отбрасывая назад.

Вырвал поражение из пасти победы, успел подумать я до того, как мой затылок с колокольным звоном встретился с прутьями клетки.

* * *

Я сидел на скамейке у стены, и пытался прийти в себя. Понятно, в чем была моя ошибка — обычно тело шиноби укреплено чакрой, собственно все тайдзюцу и построено вокруг движений, оптимизирующих ее потоки — нечто вроде самомассажа чакроканалов. Рукопашка без чакры требовала постоянного контроля, и когда надо было точно ударить и быстро отскочить, вторая часть не получилась — я оказался слишком занят, любуясь собственным пупком, через что и отгреб.

Ну, по крайней мере, в глазах не двоилось, а регенерации шиноби могла бы позавидовать и ящерица, так что ничего кроме легкой головной боли мне не грозило. С учетом проигранной на толстяке десятки — у того оказалась голова попрочнее, и он очухался раньше, у меня было достаточно денег для одноразового телефона, так что задачу на вечер можно было считать выполненной.

Черный парень, которого я заметил раньше, приземлился рядом со мной. Ему неплохо досталось, но что такое несколько синяков по сравнению с радостью бытия.

— Брайан, — белозубо ухмыляясь, он протянул мне руку.

— Грег, — представился я.

— Первый раз здесь?

— Угу, хотел поднять денег, но получил в основном шишку на затылке.

— Бывает.

Мы поболтали, главным образом о рукопашке — он был старше меня года на три-четыре, и очевидных тем для пересечения не было, но выплеск адреналина давал о себе знать, прибавляя общительности.

Когда начался финальный бой, Брайан ткнул меня в плечо:

— Лучше пойти сейчас, потом можно отгрести.

Я оглядел зал. Народ уже отчетливо кучковался, толпа раньше плотно, окружавшая клетку разделилась на группы и в воздухе повисло некоторое напряжение. Понятно, без стенки-на-стенку тут не обойдется, а я не прибился ни к какой группе. Я поднялся со скамейки, и у моему удивлению Брайан последовал за мной.

— Ты разве не с Проектами? — спросил я.

— Нет, у них свои погремушки, у нас свои.

Я заметил его оговорку — скорее всего Брайан принадлежал к какой-то банде, полуслучайные люди вроде меня тут были, но в явном меньшинстве. Впрочем, переспрашивать я не стал — захочет и сам расскажет.

Мы вышли на улицу, сразу же ощутив прелесть январского Броктон-Бея. Тут было не столько холодно, сколько промозгло. Снег падающий из низких туч сразу же превращался в хлюпающую под ногами кашу. Узенький тротур cтал в непролазной тропинкой с дамокловым мечом, свисающих с крыш складов сосулек.

Ничего удивительного, что мы пошли по обочине. Если поторопимся, то как раз успеем на автобус до Проектов, а оттуда до моего дома и рукой подать. Я уже настроился на сытный ужин и просмотр 'Маски и Мумии' — приключенческого боевика про археолога со способностями, но это же Броктон-Бей. Этот город управляется исключительно законами Мерфи.

Хотя не думаю, что дело было только в этом. Граница территорий банд — то самое место, где Торговцы просачивались в щели, продавая синтетическую наркоту, тем кто хотел ее купить, и насильно скармливали всем остальным.

Ведомые бесстрашным лидером по кличке Пердун, что уж делать, из песни слова не выкинешь, Торговцы не видели ничего плохого в таком бизнес-плане, обрастая постоянной свитой из опустившихся наркоманов.

Вот такая охотничья партия из бывших людей и вырулила нам навстречу. СПИД, гепатит-С, сифилис и прочая, паразиты, потухшие лица, ребра торчащие сквозь дырявую одежду. Ходячая биологическая опасность.

Мы побежали. Если хотите, это было стратегическое отступление: прорываться сквозь эту свору в рукопашную было полнейшей глупостью. Вбок, в переулок, прыжок через ворота на отгороженный пустырь с заброшенной стройкой.

— Думаю оторвались, — сказал Брайан, — силенок перелезть у них не хватит.

— Не думаю, — вышедшие из-за кучи песка были людьми другого типа. Да, они были грязны, но не потому, что у них не было крыши над головой, а потому, что это их просто не заботило. Торговцы. Ну разумеется.

— Будете брать? Первый раз бесплатно, — широкие фальшивые улыбки, — Лучший товар в Броктон-Бей.

Худой как жердь верзила распахнул полы кожаного плаща на манер эксбигициониста, демонстрируя нам подкладку с десятками кармашков с торчащими разноцветными пакетиками.

— Пожалуй воздержимся, — процедил Брайан.

— Ну, если не возражаете, мы настоим, — у них, что тут месячник вежливости, что ли? Торговцы зашлись в визгливом хохоте. Да они все вмазанные, наконец дошло до меня. Какими-нибудь местными спидами.

Мать.

Не договоришься, не съедешь. Нужно драться, а как кумарит эфедринового торчка я вполне себе представлял. Потерявшее человеческий облик животное, ведущее себя как танк со смещенным центром тяжести.

А у меня свидетель. Мистер два метра обаяния.

— Ребята, отпустите нас пожалуйста, — проблеял я.

Долбаный гейс. По уму мне надо сокращать дистанцию и бить. Я не сомневался, что стоит начаться драке, и Торговцы полезут за оружием — выпуклости под одеждой были более чем красноречивы.

— Отпустить? А может опустить? Хихихихи! Потанцуешь, девочка?

Наш друг в плаще вытащил пистолет и пальнул мне под ноги.

Оболочка впилась мне в икры горячими свинцовыми кусочками.

Верзиле и досталось первому. Очень уж он выдвинулся вперед, перекрывая линию огня своим товарищам.

Не знаю, откуда в арсенале шиноби взялся удар, как будто цельнотянутый из капоэйры: мое тело взвилось в воздух, скручиваясь винтом, и обрушило колено на шею наркоэксгибициониста. Он упал как марионетка с обрезанными ниточками.

Но кроме этого несчастного мудака, передо мной стояли еще четверо его товарищей. И вот они то в рукопашную драться не собирались.

Черный толстяк, сверкая вылезающим из безразмерных штанов задом, рванул от нас, и я был бы дураком, чтобы подумать, что он решил просто сдристнуть. Его коллега выдернул из-за пояса кургузый револьвер, казавшийся игрушкой в мощной лапище. Двое других, идиотские кепки с козырьками набок, куртки на два размера больше чем надо, раздались в стороны.

Мне срочно нужен щит. Чувак с револьвером подойдет. Я изогнулся в пируэте, уворачиваясь от выстрела, громом ударившем по барабанным перепонкам. Камень, трубы, если что уйду каварими-подменой, пусть и палево.

Краем глаза я увидел Брайана, сцепившегося с безразмерной курткой. Второй пытался подскочить так, чтобы зайти моему товарищу за спину.

Чувак с револьвером был слишком велик, чтобы брать его в заложники. Да и бессмысленно — эти типы все равно не послушают голоса разума.

Хрясть. Это не ринг — чакру можно не сдерживать.

Я прикрылся обмякшим телом, уставившись прямо в дула парочки Мак-10, которые вытащил толстяк. Похоже придется себя выдать. Сузившимися глазами я наблюдал за пальцами врага, в солнечном сплетении крутилась мясорубка — лис проснулся и жаждал схватки.

Кажется я зарычал.

Пальцы толстяка пришли в движение.

И у него в груди вырос прозрачный арбалетный болт.

Темный Охотник. Вот ведь черт.

Инфильтрация 1.4

Ecли бы меня попросили описать Темного Охотника, то я бы сказал Бэтман в юбке. Такой же, или очень похожий костюм, но выкрашенный в собровские серо-белые цвета, высокотехнологичный арбалет с набором различных гаджетов, облегчающих охоту на двуногую дичь, черная маска, оставляющая видимым только рот с собранными в утиную гузку губами за прозрачным пластиком.

Она наклонила голову, как присматривающаяся к добыче ворона. Софию Хесс интересовали ее отнюдь не улегшиеся на землю неопрятными кучками Торговцы. Темный Охотник мазнула очками маски по Брайану, и уперлась в меня буркалами линз. Вспомнила.

Мне стало не по себе. Наверное так мог бы чувствовать себе человек, повстречавший Хищника. На секунду показалось, что она даже заклекочет как киношный охотник-инопланетянин.

Подростки-супергерои хороши только в мультиках. На Земле-Бета... Возьмите гормональный коктейль, связанный с половым созреванием, психотичного инопланетянина-симбиота, существующего исключительно ради саморазвития в виде хорошей драки, группу подростков и взрослую бюрократию, покрывающую их эскапады.

И почему-то мне кажется, что Темный Охотник это только вершина айсберга.

Впрочем, не мне с Курамой наперевес рассуждать о безответственности.

Торговец, которого я приложил коленом, наконец пошевелился. Гейс. У меня запрет на убийство, но повиснет ли случайность, говоря сухим языком протокола — причинение смерти по неосторожности, кармическим долгом? Невольное нарушение гейсов убило первого героя Ирландии, но он сам лез в гущу схватки. Как раз моя ситуация. Плюнь в вселенную, и она в ответ плюнет в тебя.

Мне показалось, что я понял Летучих Мышей. Они ничем не отличались от Сущностей, может быть даже и были их далекими потомками. Или же просто Сущностями, выучившими маленький трюк.

Нельзя просто так уменьшить энтропию — вселенная все равно возьмет свое. Летучие Мыши накладывали гейсы, своего рода джедайский трюк для мироздания, пряча своих агентов. 'Это не те дроиды, что вы ищете.' Сущности пользовались травмой, чтобы достигнуть примерно той же цели. Скальпель против циркулярной пилы.

И это приводило меня к вопросу о собственных ограничениях. Поэтому я не был удивлен, когда Темный Охотник пролаяла, голос огрублен фильтрами маски до неузнаваемости:

— Вы! Легли на землю, жопотрахи!

Брайан непонимающе уставился на нее.

— Да, ты придурок! Ты и твоя бледнолицая подружка!

Кажется для надежды Стражей Броктон-Бей я далеко не дама в беде.

* * *

Я поклялся, что больше ни ногой в доки без балаклавы, или хотя бы шейного платка, натянутого по брови. Ситуация была печальная до боли в своем идиотизме. Во первых — свидетель в лице Брайана. Во вторых — героиня в лице Софии. И ваш покорный слуга, который валяется мордой вниз в снежной каше и ждет, пока кто-нибудь соизволит подъехать, довезти меня до участка, позвонить и сдать меня на руки Стивену.

Сука делала это специально. Я вмешался в ее травлю Тейлор, и теперь не могла не отыграться.

— Имя? Давно с Торговцами? — она пощекотала мне загривок острием стрелы, — Знаешь, я могу воткнуть ее здесь, между позвонками. Будет больно.

Кажется ее это возбуждало. Пятьдесят, блять, оттенков грязно-серого.

Я чувствовал ее желание уязвить меня, втоптать в грязь, но беда в том, что нельзя это сделать с тем кого не знаешь. Или не можешь в этом признаться. Больше всего Софии хотелось, чтобы я ей ответил, вступил в диалог, где я был бы подчиненной стороной. Чтобы я признал ее власть. В такой ситуации лучший выход или не играть, или играть в чапаева.

— У тебя какая проблема, Охотник? — подал голос Брайан.

— Ага, и со всей командой Пердуна. Небось решили наебать товарищей, но не получилось, не фартануло? — она переключилась на моего нового знакомого, — Или кто захотел твою целку? Не стесняйся, расскажи мне.

Ну замечательно. Все, чего не доставало Софии, так это внимательного собеседника. И она его получила.

Смешно, конечно, но именно эта перепалка просто убила возможность для меня серьезно воспринимать ее. София не могла ничего сделать, только прыгать как оглашенная курица и сыпать оскорблениями. Не с ее историей. Но все равно не могла сдержаться.

Но чтобы влиять на Тейлор, София была идеальна. Вот, пожалуйста, уровень Контессы. Она даже не подбирала игроков, они сами притянулись, как иголки к сильному магниту. Не обязательно самому рулить, достаточно определить правила по которым будут играть все остальные, и игра сама себя сделает. Конечно, в эндшпиле правила будут отброшены, но на то он и эндшпиль. Конец игры. Нужно протянуть свою руку и забрать награду. И самое обидное и печальное, что она это делала без участия разума. Просто потому, что подумала о цели, и ее симбионт опредил курс действий. Возможно, ее радар уже учел меня, и все мои трепыхания бессмысленны.

* * *

Ни в комиксах, ни в книжках не показывают, что происходит с рядовыми злодеями, которые оттеняют крутизну супергероя, вроде рядовых бандитов, которых он походу раскидывает на четвертой минуте экранного времени. В Броктон-Бей с ними происходит следующее.

Работает герой на Протекторат, или же независимый, он связывается с полицией или Службой Контроля Параугроз. Через некоторое время, в случае полиции — попозже, в случае СКП — пораньше в адрес прибывает воронок. Бандитов грузят, отвозят в участок, оформляют, и дальше поступают в силу законов и обычаев. А именно отпускают в большей части случаев, поскольку никто на них не заявлял.

Если бы хотя бы половина тех, кого принимают в Броктон-Бей забирали с улиц, город был значительно чище.

Но я бандитом не был. Это означало, что у меня не было дорогих адвокатов, не было ниточек в перманентно перегруженном и недофинансированном полицейском управлении, не было даже той особой уличной ауры, которая подсказывает ретивому копу, что стоит играть по правилам.

Поэтому через полчаса лежки на снегу меня запихнули в фургон, так и не разрезав пластиковые наручники, в отличии от наших противников с которыми обошлись как с королями. Руки затекли, одежда промокла насквозь, и я сильно надеялся, что не отморозил себе чего-нибудь важного.

В управе я представился Грегором Вайндмаером. Брайан был ленив и неизобретателен, поэтому записался Смитом. Называть свое настоящее имя и адрес было бы весьма неосмотрительно, с учетом того, что их немедленно продадут Торговцам. Этот момент мы обсудили по дороге, благо у Брайана был знакомый, которым мог нас вытащить, пусть и не так быстро.

По дороге в обезьянник в коридоре мы столкнулись с Торговцами. Вся компания, за исключением подбитого мною чувака в плаще, следовала за чисто выбритым мужчиной в дорогой костюме. Толстяк — моя вторая жертва — сделал мне неприличный жест. Я улыбнулся.

— Мир, брат, — сказал я ему.

Торговец грязно выругался.

* * *

В школу на следующий день я не попал. Вернулся домой в пятом часу, мокрый, уставший, и очень затраханный жизнью. Стивен только вздохнул — копы на радостях, что нашли себе цель по силам, отобрали мобильник, и позвонить я не мог. Ну, хоть нашел денег на телефон и спарринг-партнера. По крайней мере Брайан не будет задавать вопросов, да и оплачивать нормальный зал у меня пока денег не было. Ну и наконец, я предвкушал, что смогу избавиться от Софии.

Телефон я купил у индусов на углу, дешевая алкателевская трубка, сделанная по чертежам двадцатилетней давности. Зайдя в переулок я накинул хенге. Мой голос теперь принадлежал кому-то старше меня, в подсознании сам собой всплыл образ худого до безобразия высокого человека в кургузом пиджачке.

Я набрал номер, выйдя из магазина.

— Добрый день, не могли бы вы соединить меня с директором Пигго, — произнес я, когда на том конце подняли трубку.

— Как вас представить? — мелодично отозвалось в динамике.

— Мистер Кайнз, бывший певчий.

— Хорошо, соединяю.

Мне пришлось пару минут послушать переливы местной АТС, до того как раздраженный хрипловатый голос женщины, которую оторвали от чего-то важного поприветствовал меня:

— Слушаю вас, мистер Кайнз.

— Спешу донести до вашего сведения, что София Хесс, учащаяся в старшей школе Винслоу, использует боевые болты для стрельбы по мирным гражданам, чем нарушает условия своего испытательного срока. Имя мое прошу ей не называть, поскольку опасаюсь мести вышеозначенной особы.

И повесил трубку, подлец.

Инфильтрация 1.5

После обеда я поехал к Тейлор. Ей стало получше. Нет, конечно, затравленность никуда не делась из глаз, и, может быть, теперь она надолго или на всю жизнь будет рассматривать любые человеческие отношения через призму конфликта. Через желание изобразить что-то, чем ты не являешься, через разделение мира на врагов и временных союзников, через отсутствие постоянных связей, ничего такого, чем нельзя было бы пожертвовать, ничего такого, что могло бы причинить боль. Можно попытаться это вылечить, но обычно затраченные усилия недооцениваются на порядок. И, боже мой, насколько же это неблагодарное занятие.

Травля не делает человека лучше, наоборот. В большинстве случаев на выходе получается эгоистичное человеческое существо с слабыми моральными нормами, коллекцией приобретенных неврозов, и паттернами поведения больше подходящими к жизни в стае шимпанзе, чем в человеческом обществе.

Мне казалось, что Тейлор не сломалась, но бесследно для нее это не прошло. В следующие месяцы она будет пытаться доказать, что не лузер, что может быть героем, что может изменить что-то, и не будет при этом сильно оглядываться по сторонам на окружающих.

По телеку — панели, подвешенной в изножье кровати, шла очередная передача про супергероев. Какое-то идиотское ток-шоу с приглашенным чуваком, одетым под спартанца с львиной маской на голове. Львиная Маска звучал как претенциозный идиот, а ведущий ему cтарательно помогал, но тем не менее Тейлор была увлечена разговором.

— Грег, — спросила она, — ты думал об имени для маски?

— Нет, зачем?

— Ты, что не собираешься стать героем?

— Вроде этого? — я показал на разливающуегося соловьем Львиную Морду.

Она хихикнула:

— Завидуешь?

— Чему?

— Ну, — протянула она, обозначая жестом рельефную мускулатуру Львиной Морды, затянутую кожаную ремнями брони.

— Ой, да он выглядит как герой из 'Трехсот' с Земли-Альфа. Я просто чувствую как с телевизора жир сползает.

— Завидуешь.

Ну да, завидовал. На Греге подобная сбруя смотрелась бы смешно, прямо как кадр из 'Ронала-варвара'. Но не признаваться же в этом.

— Как ты думаешь, что лучше: Плетельщица или Рой?

— Как насчет Ллос?

— Грег со своими комиксами. Небось имя какой-нибудь злой богини?

— Паучья королева у темных эльфов.

— Я же говорила, что собираюсь быть героем. Никаких темных эльфов.

— Ну тогда мне больше нравится Плетельщица. Рой тоже как-то по злодейски звучит.

— Щит, Таймаут, Рыцарь, Темный Охотник и Плетельщица!.

— Минус Темный Охотник. Я ее вчера вложил СКП.

— Что? — Тейлор от удивления даже повысила голос.

— Я вчера с одним знакомым оказался в районе доков. Подрались с Торговцами. А потом пришла Темный Охотник, и все опошлила. В общем, она вела себя довольно навязчиво и агрессивно, настолько, что я не мог не узнать нашу общую знакомую.

Тейлор завалила меня вопросами:

— Знакомую? Подрался с Торговцами? Ты, что уже побежал геройствовать? Без меня?

— Софию Хесс, — ответил я на первый вопрос.

— Блядь, — она выругалась. Из Тейлор как будто выпустили весь воздух, весь оптимизм исчез без следа. Мне показалось, что расплакаться ей не дает только мое присутствие и лошадиная доза транквилизаторов. Грег, мать его, Ведер — мастер слова. Надо было начать как то издалека.

— Они все время знали, не могли не знать, — она подняла на меня, набухающие слезами глаза. — Контроль все знал и покрывал ее.

— Не знаю, — я пожал плечами. — Посмотрим. Что они с ней сделают, или не сделают.

Я взял ее за руку.

— Извини, что так вывалил это на тебя. Хреновый из меня собеседник.

— Ничего, — она не отдернула руку, кажется ей это пожатие было нужно также как и мне.

Я сделал больно, но у меня не было другого выбора, лучше сейчас, пока больничные снадобья притупляют эмоции настолько, что можно почувствовать лишь самые сильные из них.

— Если они окажутся мудаками, то сделаем свою команду героев, — предложил я, — Плетельщица и Наруто.

— Я подумаю, — кивнула она. — Только выбери не такое дурацкое имя. Что-нибудь не из твоих комиксов.

* * *

Школа. Школа никогда не меняется. Я уже настроился на медитативный день в полупустом классе вместе с прочими хулиганами, когда школьная секретарь, засунув голову в класс проинформировала, что меня немедленно желает видеть ее величество Блеквелл.

Ничего хорошего от директрисы ждать не приходилось. Для нее я был источником проблем, отклонением нарушающим рутину школьной жизни, песчинкой в отлаженном часовом механизме. Плохо или хорошо, но в Винслоу был гомеостаз. Две банды, примерно равные по силам, выясняли отношения за пределами школы, небольшая группка цветов жизни из семей достаточно богатых, чтобы задирать нос, но все еще слишком бедных, чтобы родители могли купить место в нормальной школе, тусила с Эммой Барнс, ну и различные говнари, к которым до недавнего времени относился Грег, тихо сидели на дне пищевой цепочки и не высовывались.

В кабинете директрисы обнаружились четверо: она сама, адвокат, нанятый Стивеном — мистер Ньювелл, и сам Стивен с Дэнни Хебертом. Перед каждым была выложена стопка листков, покрытых убористым шрифтом.

— Мистер Хеберт, мистер Ведер. Школа очень сожалеет о произошедшем досадном инциденте и предлагает досудебное урегулирование. Мы оплатим лечение Тейлор, и также предлагаем компенсацию. Все детали находятся на пятой странице.

Сидящие за столом синхронно зашелестели бумагой.

— Если нет принципиальных возражений, то я хотела бы, чтобы вы рассмотрели это предложение и внесли свои поправки. Мы могли бы встретиться через неделю, чтобы подписать бумаги.

Похоже я пришел чуть раньше и застал предыдущую встречу.

Мистер Хеберт с мистером Ньювелом покинули комнату, оставив нас со Стивеном наедине с директрисой.

— Грег, — вздохнув произнесла она. — Мы обсудили ситуацию с твоим отцом, и, по моему мнению, ты можешь вернуться к занятиям, начиная с сегодняшнего дня. Запомни, что в случае любых нарушений дисциплины ты должен в первую очередь проинформировать учителя, или меня, а не заниматься самоуправством.

Стивен подтверждающе кивнул.

Я кивнул.

— Хорошо, — сказала она, — возвращайся к занятиям, нам надо еще обсудить несколько вещей с твоим отцом.

Я не спеша вышел из кабинета. Похоже отец Тейлор и Стивен прожали директрису насколько смогли без того, чтобы решать вопрос в суде. Возможно, в этом случае можно было бы отсудить больше денег, но на Хебертах висели больничные счета, и ждать пока провернутся неспешные колеса судебной системы они не могли.

Класс встретил меня шушуканьем и украдкой бросаемыми взглядами: похоже никто не ожидал, что я вернусь так скоро. На арене сегодня выступал любимец публики — мистер Глэдли — молодящийся субъект с тягой к нимфеткам. По крайней мере взгляды, бросаемые им на женскую половину класса были далеки от платонических.

Курс назывался 'Мировые проблемы', но вместо обсуждения реальных проблем, фокусировался на том кто кому из масок нагадил в суп. В этом возможно был некоторый смысл, но, на мой взгляд, обсуждение этих тем в школе было настолько же осмысленно, как скажем изучение истории Медельинского картеля. Конечно Пабло Эскобар это фигура, и он сыграл важную роль в новейшей истории Латинской Америки и Колумбии в частности, но ... На этом моя мысль остановилась — я не мог придумать причину, почему Пабло Эскобар не заслуживал места в школьной программе. По крайней мере как пример того, что зло практически всегда скрывается за респектабельным фасадом.

Нет, с СКП и Протекторатом это не взлетит. Слишком уж очевидные параллели.

Гораздо легче полурока перетирать о том как Доктор Зло боролся с Капитаном Добро, а вторую посвятить докладом о том как Добрые Маски помогают гражданскому населению, а злые соответственно мешают. Мышшен аккомплишт, всем спасибо за внимание.

Мне даже не хотелось его троллить. Что его ждет? Он думает, что доживет до пенсии, может быть станет замдиректора или даже директором. Живет от зарплаты до зарплаты в надежде на лучшие времена. Подлизывается к старшеклассницам в надежде, что кто-нибудь в итоге ему даст. Ну и умрет также как и жил — не оставив никакого стоящего наследства. Пытаться это мистеру Глэдли показать? Так он и сам это прекрасно знает. Чтобы изменился? Так он для этого слишком стар. Сердится на него то же самое, что обижаться на элемент пейзажа — да конечно было бы здорово, если бы лужа стала озером и в ней можно было искупаться, но ведь так не бывает.

Единственным светлым пятном в этом маразме было отсутствие Софии. Я, конечно, не сильно обнадеживался, но если ее уберут подальше от Тейлор, то и это победа на данно этапе.

* * *

На перемене Эмма терлась у окна с группой единомышленниц, встретивших мое приближение ухмылками.

— Что-то забыл, Грег? — спросила одна из них, незнакомая мне девушка в водолазке и джинсах с забраными в хвост русыми волосами.

— Только нашу первую ночь. Эмма, минуту внимания, — я взял опешившую мисс Барнс под локоток, и приблизившись к ее уху шепнул, — Я знаю как ты встретилась с Софией. В первый раз, — выделил голосом я.

— Пошел нахер, вонючка, — сказали в унисон водолазка и Эмма.

Дипломатия провалена.

— Я к тому, что у Софии сейчас будут проблемы, и нам стоит поговорить, — сделал я еще одну попытку.

— Грег, поимей себя с подвывертом, — порекомендовала мне Мэдинсон.

Собравшиеся захихикали. Барнс присоединилась.

— Дамы, — я шутовски поклонился, — и дамы. Хорошего дня.

— Иди, тараканью принцессу очаровывай, — раздалось мне вслед.

Кажется, выбранный подход был обречен изначально. Я хотел донести, что она перепутала луну с ее отражением в пруду, как говорил один книжный злодей, а вместо этого прозвучало так, как будто я хочу ее напугать или шантажировать. Думаю, что даже оригинальный Грег справился бы лучше.

Ну ладно. Куда уж мне без плана Б.

* * *

План Б, приняв облик знакомого мне по отстранению скина, заявился как раз перед последним уроком, ввалившись в класс и дыхнув мне в лицо дешевыми сигаретами и перегаром.

— Сэм, — представился он.

— Грег.

— Тебя после этого урока гуки пиздить собрались, — сообщил он мне, — Если хочешь, пацаны могут за тебя вписаться.

Ага, спасибо мужик. Вы за меня впишетесь, а я буду потом по жизни вам должен.

— Сам разберусь. Лучше давай так. Там сколько гуков будет?

— Порядком. Старших вроде подтягивать не будут.

— Давай забьемся: если гуки меня опиздюлят, то я тебе и твоим двум корешам по пиву ставлю. Если наоборот, вы мне вон ту подругу подтащите для разговора, — я показал ему на Эмму.

Скин хмыкнул:

— А сам чего?

— Ну, я — нестрашный, а вы — наоборот. Надо, чтобы напугалась и перестала подругу шпынять.

— Ладно, — он протянул мне руку, — договорились. Готовь пиво.

Кажется я превращаюсь в генератор свежих идей. Сначала решил поговорить по душам перед всей кодлой прихлебателей, что в принципе не работает — стайные инстинкты, все дела. Теперь подряжаю карланов пугать маленьких девочек. Хотя... с учетом ее глубокой эмоциональной травмы, может и сработать.

Об азиатских плохих парнях я как то и не думал. Хотя стоило.

* * *

Драки в Винслоу проводились в дворике за школой, резиденты давно уже перестали вызывать полицию на потасовки. После класса ко мне подвалил товарищ обиженного мною парня с татуировкой и группа поддержки. Бойцы криминального фронта попросили проследовать за ними, сопровождая пожелание грозным вращением глаз.

Как говорится, ноблесс оближе.

На месте собралось кажется полшколы. Никогда бы не подумал, что рядовое мероприятие по указанию места низкоранговому нерду может собрать такую аудиторию.

Мне стало интересно, зачем они здесь. Исход драки очевиден любому: АПП должно наказать обидчика, и они, если надо, будут бить толпой, все что угодно, чтобы донести, что с ними не стоит связываться. Наверное по тем же причинам популярен фильм 'Пила' и его подражатели — людям хочется посмотреть как кто-то другой корчится от боли. Откуда это в них?

Пострадавший стоял в первом ряду, вымученно скалясь. Повязка, расплывающиеся синяки, зубы связанные резинками, чтобы зафиксировать челюсть. Фигово. По себе знаю, это долго и больно заживает.

Наверное стоило извиниться перед ним, но сейчас было не время и не место.

— Ничего сказать не хочешь? — здоровенный старшеклассник с уже замотанными кистями встал напротив меня.

Я поднял глаза, изображая задумчивость.

— Нет, ничего в голову не приходит.

Он уперся мне в переносицу взглядом, рассчитывая заставить меня замереть как суслика и начать драку с хорошего удара по носу. Вместо носа его кулак мелькнул в воздухе, а бицепс со всего размаха въехал мне в локоть. Больно. Не мне — ему.

Правая рука АППшного заводилы повисла плетью, а мой ответный джеб прилетел прямо в зубы оскалившегося противника. Не повторяйте этот фокус без перчаток или чакры — хуже чем пораниться о человеческие зубы из бытовых травм только кошачьи укусы. Вот без шуток, по прошлой жизни помню, один знатный байкер в баре стукнул по зубам в пьяной драке и чуть не потерял руку — две недели в больнице под капельницей на антибиотиках. Кулак укрепленный чакрой — другое дело. По эффекту было похоже на хороший удар кастетом — ряд зубов просто исчез, а еще через пару секунд подбородок ошеломленного противника залило кровью.

Это послужило сигналом — АППшники бросились на меня толпой. Если кто-то скажет, что они мешали друг-другу — плюньте ему в лицо. Ребята натаскивались на драку в группе, и для меня бой превратился в безуспешные попытки ускользнуть от многорукого чудовища, настоящей лернийской гидры, где на место выбитого бойца тот час же встает новый.

Похоже одноклассники получат все же шоу, на которое рассчитывали. Я заметил в толпе давешнюю Водолазку. Дышит возбужденно, рот полуоткрыт в предвкушении. Кажется она очень хочет увидеть как какой-то Грег Ведер будет валять на земле и плеваться зубами.

Броня чакры — пальцы сами сложились в нужную фигуру. Град ударов по ощущениям превратился в похлопывания. Азиаты падали один за другим, в воздухе повис тяжелый запах зверя и я практически праздновал победу.

Да их было еще много, да они окружили меня как стая собак медведя, но им было не пробиться сквозь мою защиту, чакра давала возможность действовать на грани человеческих способностей и чуть-чуть за ними.

Лис, разбуженный схваткой, недовольно ревел, мне пришлось уступить ему, позволить приблизиться к поверхности, чтобы укрепить свое тело. Если бы у меня было время для тренировок, если бы Грег был чуть более развит физически, если бы ... Перцовая струя ударила по глазам, ослепляя, закрывая мир огнем режущей боли.

Я инстинктивно сделал то, чего никогда делать не должен был в этом теле, не развитом, не приспособленном для таких фокусов. Воспользовался чакрой для восстановления обожженной роговицы и слизистой. Не с моим контролем.

Лис рванулся, пользуясь возможностью.

Мне оставалось только сконцентрироваться, отпуская техники, останавливая ход чакры и неизбежно пропуская один удар за другим. Я не мог выиграть обе схватки разом. Черт, какой же я идиот. Чей то кулак врезался в скулу, выбивая искры из глаз, ботинок врезался в поясницу, выгибая меня дугой. Концентрация сбилась.

Кажется, отстраненно подумал я, я проиграл оба боя.

Лисья чакра свободно изливалась из моего тела, над котором я уже был не властен. Это было странное ощущение — я не был безвольным пассажиром, я действовал сам, но вела меня всесокрушающая жажда разрушения, я знал, что должен, но не мог остановиться.

Это не было похоже на фильмы про оборотней, просто вот — Грег Ведер летает в круге как боксерская груша, а вот — лис, не освобожденный, все еще скованный, но получивший возможность проявиться в реальности заходится громоподобным радостным лаем.

Останки школьников хрустнули под моими лапами, хвосты взвились огненным веером, и заходясь в маниакальном кашле-лае я выпустил шар темной энергии по зданию школы.

Обломки взлетели высоко. Мама, посмотри, можно взорвать школу и без уроков химии.

Весело и молодежно.

Интерлюдия 1.x

Оружейник

Он ненавидел сирену. Она отрывала его от тех немногих минут, когда он мог быть самим собой. Не придатком к неуклюжей бюрократической машине Протектората, не героем на защите порядка, а Колином — механиком, изобретателем, другом Дракона.

Смешно, они столько знают друг-друга, а он так и не узнал ее настоящее имя. Но среди масок не было принято настаивать.

Сирена оторвала его от приятного разговора — они обсуждали оптимизацию, и в голове Колина только что щелкнуло и он начал записывать мысль до того как она исчезнет из его сознания.

Недовольный, он одел шлем и всмотрелся в строчки бегущие по дисплею.

Общий сбор. Угроза А-Класса. Район школы Винслоу. Предварительная классификация Громила-12, Бластер-9

Громила 12? Высший бал означал, что они будут иметь дело с чем-то вроде Александрии или хуже. Уровень Губителя. Бластер 9 — добавьте к этому дистанционную атаку, способную перемешать городской квартал в пыль за секунды.

И против этого пока только они — Протекторат и Стражи Броктон-Бей. А-класс — участие остальных — по желанию.

На Земле-Бета не было Колумбины — массового убийства двумя подростками своих одноклассников за реальные или вымышленные обиды — но было множество подобных, в основном связанных с пробудившимися сверхсилами. Та же Сад, Элизабет Нейман, превратившая своих одноклассников в деревья, или Шелк, заполнившая школьные коридоры невидимыми мономолекулярными нитями.

Оружейник сфокусировался на экране:

Лисица, до шести метров в высоту, с несколькими хвостами. Кидает шары темного цвета, оценочная мощность до двухсот килограмм тротила. Маске присвоено имя Кицуне. Пока сдерживается масками Империи

Лиса-оборотень, разбрасывающая авиабомбы.

Скорее всего АПП. Инициация в которой они пережали какого-то беднягу, тот очень захотел стать фольклорным зверем, и его желание исполнилось.

— Дракон, — произнес он, — можешь соединить меня с Луном?

Трубка отозвалась после пары гудков:

— Слушаю.

— Лун. У тебя пять минут доказать, что Кицуне не твоя работа, или ты будешь объявлен вне закона, а за твою голову будет объявлена награда. Протекторат ожидает полного сотрудничества.

— Кицуне — это не один из нас, если ты про это, Оружейник. Или уже не один из нас. Мы будем драться с ним. Присоединяйся, если не страшно.

Этого было достаточно. С поддержкой АПП и Империи — Кайзер сам вышел на контакт с Пигго, после объявления угрозы А-класса — у них есть шанс справиться с обезумевшей маской, или же задержать ее достаточно долго до прибытия подкреплений.

* * *

Они выдвинулись колонной микроавтобусов, разрывая воздух воем сирен. Чем ближе команда Протектората продвигалась к Винслоу, тем больше пейзаж напоминал военную хронику.

Информация поступила от осведомителей в бандах Кайзера и Луна практически одновременно. Грег Ведер — для одних кандидат в салаги, для других — малозначительная цель. Оружейник бы не удивился, если бы узнал, что вербовщики давно работают вместе, играя в хорошего и плохого полицейского. И доигрались до триггера, опасного как Пепельная Тварь. А вокруг далеко не Сахара, где она бродит, сгоняя с насиженных мест племена местных дикарей.

Старшая школа. Близлежайшие дома. Число жертв неизвестно — эпицентр превращен в щебенку, сомнительно, чтобы они нашли кого-то под завалами. Маски Империи и АПП выдвинулись, часть ведет бой, Скорость уже на месте, Триумвират оповещен.

Он сжал зубы. Потом. После этого кризиса они пересмотрят правила игры. Злодеям в этом городе было отдано слишком много власти. А сейчас они сделают то, что должно — схватят или убьют чудовище, ответственное за эти разрушения.

Курама

Внутри время не имело значения. Каждое следующее мгновение было таким же как предыдущее, похожим как две капли воды падающие рядом в стене дождя. Клетка держащая его была сделана из самого прочного материала в этой вселенной, и эхо ее создателей неустанно трудилось над укреплением барьеров.

Так было до тех пор, пока эхо не исчезло, просто растворилось внутри сосуда. И Курама почувствовал его новизну, его cлабость.

Клетка стала ... более гибкой, прозрачной, позволяющей манифестацию силы, позволяющая просачиваться капля за каплей, мгновение за мгновением. И с каждым действием сосуда, с каждым его усилием Курама получал все больше и больше контроля вне клетки. Нет, удерживающие его прутья были на месте, но он уже мог просунуть сквозь них метафизические лапы, чтобы показать свое присутствие за стенами сосуда.

Он сокрушил слабые усилия сосуда удержать манифестацию. Он подчинил сосуд своей яростью, и, с криком новорожденного, делающего первый вдох, вытолкнул манифестацию наружу.

Это не была свобода, только призрак ее, но и этого пока достаточно.

Он зашелся в смехе — вокруг не было ни одного владеющего чакрой. Ни одного. Его сосуд, эта пародия Узумаки, был единственным кого Курама мог почувствовать.

Оружейник

Стратегия боя против новых парачеловеческих угроз ничем не отличалась от научного тыка. Применить новое воздействие, записать результат. В случае отклика, увеличить мощность.

Пока что они поняли, что физические атаки не производят значительного ущерба: плазменный барьер, окружающий Кицуне защитил его от всего, что Крюкволк с Кайзером испробовали на нем.

Чистота была более удачлива — поток энергии как-то воздействовал на Кицуне, заставив того отпрыгнуть в сторону с неожиданной ловкостью. Ответный пламенный удар чуть не испепелил ее, Скорость в последнюю секунду успел вынести Чистоту за пределы факела изрыгающегося из глотки зверя.

Это определило тактику: паралюди с энергетическими способностями наносили удары, сразу же отходя, чтобы не попасть под ответ. Рядом с местом боя один за одним стали раздаваться хлопки телепортов, принося новых и новых героев. Команды Контроля обеспечивали эвакуацию гражданских: Кицуне, несмотря на все усилия перемещался по направлению к госпиталю.

Это стало напоминать бой с Симургом, только без ужасающего крика Губителя. Оружейник не сомневался, что их атаки имеют эффект, чудовище постепенно замедлялось, хотя никаких видимых повреждений пока не было.

Все попытки команд СКП залить Кицуне удерживающей пеной проваливались — он никогда не оставался на месте достаточно долго, но Оружейник не сомневался — если они продолжат в том же духе, то лис устанет достаточно, чтобы быть скованным, вопрос только в том, продержатся ли они сами.

Как было бы проще, если бы они могли нанести ракетный удар. Просто вбить координаты и накрыть тварь, вместо того, чтобы терять людей в этом бесконечном пинг-понге. Но, скорее всего, они бы просто снесли часть города без всякого эффекта — Кицуне был слишком быстр даже для Бластеров.

Дракон организовала доставку коммуникационных браслетов и первоначальный хаос сменился подобием порядка: паралюди закаленные боями с Губителями знали ритм и пульс подобных схваток. Монотонное перечисление требующих эвакуации, потерь и выдвигающихся сил, информация о движении противника и эвакуируваемых гражданских сливалось в единую, знакомую до боли мелодию.

— Оружейник, — раздался в наушниках голос директора Пигго, — Кицуне опасно приблизился к госпиталю. Необходимо его задержать хотя бы на полчаса, чтобы позволить нам увести людей.

Колин подумал о тех, кого придется оставить. Слишком слабых, чтобы их можно было отключить от жизнеобеспечения, тех кому не хватило скорых, чья жизнь сейчас зависит от прихоти монстра и надежности аварийных генераторов.

Директор Коста-Браун, максимальный приоритет, обеспечить захват Кицуне живым.

И теперь верхушка СКП хочет мерзавца живьем.

Оружейник оглядел поле боя и улыбнулся. Кажется, Кицуне наконец-то загнал себя в ловушку.

— Оружейник в канале, у меня есть план.

* * *

Из больших пушек присутствовали Легенда и Эйдолон. Лун был в резерве, но Оружейник сомневался, что драконье дыхание поможет против Кицуне, непринужденно танцующего в пламени пожаров. Впрочем, лидер АПП мог задержать противника, если только тот не выкинет какой-нибудь новый фокус.

— Мы должны загнать его на угол Поэтов и снести многоэтажку так, чтобы его завалило обломками. После этого Таймаут сможет зафиксировать тварь, и продолжать ее удерживать, пока мы не найдем более постоянного решения.

Не то, чтобы у них было много времени, чтобы реализовать даже временное.

Лазерные лучи полосовали землю, промазывая буквально на считанные сантиметры, но ни Легенда, ни Эйдолон, ни Леди Фотон, ни Чистота больше не пытались попасть в увертливую тварь. Координируя свои атаки, они загоняли огненную лисицу в тень восьмиэтажки — наследства восьмидесятых, когда в Броктон-Бей еще строили планы на развитие города.

Остальные бластеры выходили на позицию, чтобы обрушить здание, когда команда загонщиков зафиксирует лиса на месте. Кицуне почувствовал что-то, остановившился и выбросил из тела много маленьких шариков, окруживших его сияющим облаком. Шарики означали дистанционную атаку — относительно медленно плывущий шар плазмы, взрывающийся при ударе.

Кицуне собирается накрыть площадь огненным ковром?

Один за одним зверь начал заглатывать их, шея ощутимо вздулась, как будто он собирал их прямо у себе в глотке. Это было неправильно. Он быстро провел вычисления — если была прямая зависимость между мощностью взрыва и объемом, то сила взрыва того, что Кицуне уже собрал превысит килотонну, а вокруг еще плавало множество шариков.

— Сейчас! — проревел Оружейник, — не дайте ему закончить!

— Тридцать секунд, — раздался спокойный даже сейчас голос Дракона.

Лун ринулся к Кицуне, увеличиваясь с каждым шагом. Лис плюнул ему в лицо всем, что успел собрать и энергия темного шара встретилась с драконьим дыханием. В стороны ударила волна света, кажется силы Луна и Кицуне отменили друг-друга, превратив взрыв в ярчайшую, выжигающую глаза вспышку.

В канале чередой пошли рапорты мгновенно ослепших масок.

Светофильтры шлема сработали отлично, защитив Оружейника, и теперь он с восхищением и ужасом наблюдал двух огромных зверей слившихся в плотный клубок. С рычанием, от которого казалось дрожала сама земля, Лун вырвал огромный кусок из бока лиса. Ринувшееся из раны пламя превратило асфальт в пузырящиеся лужицы, Кицуне завыл, и внезапно рывком увеличился в размерах.

Чертов клон Луна, подумал Оружейник.

Готовность.

Огонь!

Восьмиэтажка наклонилась, как костяшка домино, и, поднимая клубы пыли, обрушилась на дерущихся.

Скорость, Таймаут!

Таймаут сброшенный Скоростью рядом с обломками, коснулся их, превращая груду бетонных обломков в непреодолимый саркофаг. Он пошатнулся и упал, теряя сознание.

Наушники взорвались поздравлениями.

А потом, в десятке метров от обломков из-под земли показалась огненная лапа. Тело Кицуне появилось из асфальта как огромная огненная змея, и неповрежденный, только выросший в размерах лис, трусцой побежал куда-то в сторону от госпиталя, к одному ему ведомой цели.

— Рейтинг Движитель увеличен до 3, — равнодушно прокомментировала Дракон.

Тейлор

Она не удивилась, когда объявили эвакуацию госпиталя — ее сеть насекомых уже подсказала, что оставаться в здании будет слишком опасно. Органы чувств мух не могли различить, что происходит, картинка была все еще слишком непривычна для ее мозга, чтобы позволить разобрать детали, но по крайней мере она знала направление.

Тейлор шла в бесконечной колонне ходячих пациентов, покидающих здание, пытаясь разобраться со своими новыми чувствами. Опасность, о которой предупредили умирающие жучки, вошла в зону действия ее силы, и теперь в ее сознании казалось поселился стригучий лишай. Неистерпимый зуд — она ощущала, что в принципе может контролировать эту опасность — угроза ощущалась как рой очень близко летящих насекомых, скрытых каким-то коконом, но все ее попытки схватить их не удавались, соскакивали с оболочки окружающей рой. И самое неприятное, она не могла его игнорировать. Сила Тейлор выбрала рой своей законной целью, и теперь с упорством бульдога раз за разом пыталась вцепиться, взять под контроль приближающееся облако насекомых.

Cолдаты в униформах СКП встретили их на выходе, направляя поток людей, зачастую одетых не более чем в больничный халатик и тапочки, в сторону от госпиталя. Это напоминало какую-то дурацкую телепостановку, из тех, что любят делать британцы. Тейлор смотрела 'Доктора Кто', еще старые сезоны, снятые до того, как появились паралюди. Приближающееся эхо взрывов, колонны испуганных людей, солдаты в униформе. Не хватает только Доктора, спасающего всех.

— Сохраняйте спокойствие, слушайте указания сотрудников СКП, следуйте к обозначенным зонам эвакуации, — Механический женский голос раз за разом повторял инструкции.

Тейлор показалось, что вокруг нее зомби. Впереди шла женщина, качающая головой с периодичностью метронома, пациент за ней время от времени пронзительно кричал, каждый раз пугая ее — в этих воплях не было никакого ритма.

Январский холод прошелся по ногам холодной метлой, забрался прогулялся подмышками, и сжал виски обжигающим кольцом.

'Надеюсь, у них есть автобусы,'— подумала Тейлор,— 'иначе мы замерзнем тут.' Зябко ежась, вместе со всеми она пересекла больничный двор и вышла на шоссе, полное замерших у поребрика машин. Городские власти остановили движение, освободив центральные полосы для эвакуации.

Несправедливо. Все это было просто на вселенском уровне несправедливо. Она провела последние полтора года одна, терпя постоянные унижения, и, теперь, когда жизнь начала приходить в норму, когда она смогла поговорить с отцом, когда у нее появились способности, когда... несмотря на всю серьезность ситуации она чуть не рассмеялась — у Грега было такое лицо, когда он пришел ее навестить. Никогда бы не подумала, что парень на меня запал.

И теперь все рушится к чертям. Выдернутые из теплых домов мухи умирали десятками, отмечая путь чудовища. Она могла бы сказать расстояние с точностью до метра, если бы немного напряглась, но ощущение чесотки в голове не давало ей этого сделать. 'Оно просто придет, и сожрет меня заживо,' — с ужасом подумала Тейлор, — 'Как тогда, в шкафчике.... '

— Что это такое?!! — всхлипывая прокричал мужчина в очках с заклеенной дужкой, ни к кому конкретно не обращаясь. Сальные волосы топорщились вокруг головы грязным нимбом, придавая ему вид сумасшедшего ученого в больничном халате.

— Рой, под каким-то силовым полем, — автоматически ответила Тейлор, борясь с подступающей тошнотой. Виски сжало болью, мигрень Умника, автоматически ответила она.

Человек в униформе СКП жезлом направил их дальше по шоссе — видимо всех ходячих отправляли из опасной зоны пешком — транспорта было недостаточно, чтобы было вывезти всех больных.

Рой отклонился, теперь он шел не прямо на больницу, а забирал в сторону, делая дугу, так чтобы ....

— Он выйдет прямо перед нами! — закричала Тейлор.

— Успокойтесь, мисс, — служащий СКП взял ее за руку, выдернув из процессии.

— Вы не понимаете, я чувствую его! Он обходит справа и выйдет на это шоссе!

— Мисс, пожалуйста, не мешайте эвакуации, вернитесь в колонну и следуйте установленным маршрутом.

'Черт, они подумали, что это нервный срыв.'

— Это какой-то рой под силовым полем, — сделала еще одну попытку Тейлор. Может быть если она назовет угрозу, то он прислушается?

— Я понимаю, мисс, — равнодушно проговорил СКПшник, — теперь, если не возражаете, вернитесь в колонну. Уверяю вас, это не рой.

Тейлор не знала, что делать. Все эти люди, следующие указаниям СКП, они идут как бараны на бойню. Возможно, они считают, что лучше не допустить паники, что лучше пожертвовать частью гражданских, дать возможность остальным спастись.

Они кидают нас твари как собаке кость.

— Назад! Скорее! — СКПшник уронил ее на колени, не то, чтобы для этого ему потребовалось много усилий, выворачивая ей руки. — Мисс, вы не должны поднимать панику. Успокойтесь.

На запястьях стянулись пластиковые наручники.

— Мисс, вы останетесь здесь, и будете эвакуированы вместе с нами.

СКПшник грубо бросил ее на снег, лицом вниз и вернулся к своим обязанностям, повторяя как заезженная пластинка:

— Cледуйте далее по шоссе, следуйте далее по шоссе.

Наверняка ему тоже ничего не сказали. Не посчитали нужным. Списали, как ненужную ветошь. Эвакуированы, как же.

Тейлор осмотрела свою маленькую армию. Больничные тараканы, немного пауков, мухи, гнездо комаров — ничего такого, что могло справиться с тем, против чего забуксовал весь Протекторат. Вдобавок, никто из ее солдат не выживет на морозе — насекомые не слишком приспособлены для минусовых температур.

И чудовище приближалось с каждой секундой.

Тейлор повернула голову. Она не хотела смотреть, ей было страшно, но она все равно ничего не могла поделать — взгляд сам собой отслеживал положение роя, скользя по стенам домов. Внутренности скрутились в клубок — Тейлор не хотела, не могла умереть так — в больничной пижаме, распростертая на снегу, преданная теми самыми людьми, которые должны ее защищать.

А потом стало не до сожалений.

Она увидела рой собственными глазами.

* * *

Очки Тейлор слетели, когда СКПшник бросил ее на землю, и все, что она сначала могла рассмотреть было гигантское пляшущее пятно огня, окруженное клубами пара. Люди кричали, кто от ужаса, кто от боли, солдат над ней вытащил из набедренной кобуры пистолет и посылал пулю за пулей, разрывая барабанные перепонки Тейлор. Она с каким-то отстраненным спокойствием наблюдала, как от пятна потихоньку выделяются лапы, веер огненных столбов на спине, и наконец морда с оскаленной пастью.

Это было не насекомое, существа, которых чувствовала Тейлор находились внутри его, заполняя тварь как черви протухший кусок мяса. К горлу подступила желчь, обжигая пищевод. Она бы закричала от ужаса, расплакалась, сделала бы что угодно, но химический коктейль, которым ее напичкали заставлял все воспринимать как будто в третьем лице. Будто бы это не она распластана на земле, а аватар, компьютерная симуляция, и все происходящее не более чем кинематографический ролик.

Зверь остановился над ней, лапа поднялась, показывая огромные когти. В глазах потемнело, голову прострелило особенно сильно. Страха не было. Вce чувства как будто выгорели и подернулись пеплом.

Я умираю?

Лапа пошла вниз, заполняя мир вокруг потоками огня.

Странно, почему я не чувствую жара?

* * *

Тейлор очнулась в странном месте. На ней была ее обычная одежда: джинсы и мешковатый свитер, на носу очки, наручники пропали как будто их и не было.

Большая комната, стены покрыты деревянными панелями с висящеми на них акварелями, стальная клетка с прутьями от пола до потолка, окруженная барьерам выкрашенными в черно-белую зебру, потертый паркетный пол с узором из сцепленных окружностей и ромбов. Старый кассетный магнитофон играл минорную классическую музыку. Моцарт?

На полу, прислонясь спиной к стене сидел Грег. Его одежда была изорвана в клочья, кожа вздулась пузырями ожогов, белки глаз залиты кровью. Что-то как будто щелкнуло у нее в голове, и Тейлор увидела.

Все пространство клетки занимало существо — огромный зверь с вытянутой пастью, налитыми кровью глазами, и целым веером раздраженно подергивающихся хвостов, от которого во все стороны тянулись огненные нити, исчезающие в стенах комнаты.

И самое удивительное, оно говорило.

— Теперь ты снимешь печать поддельный Узумаки? Смотри, тут человечка, которая тебе небезразлична. Снимешь, и я пощажу ее.

Грег только вздохнул:

— Тейлор, прости, кажется я облажался.

— Да, — подал голос зверь в клетке, — ты жалок и слаб. Тебе не удержать меня. Посмотри на себя, ты думал, что сможешь справиться со мной? Девятихвостым? Выпустишь меня, и человечка будет жить. Или я убью ее, потом умрешь ты, а потом я воскресну. Видишь? Все будет по моему, шут.

Внезапно Тейлор поняла. Кусочки загадки сложились. Как она оказалась здесь, что это за зверь в клетке, и почему Грег так выглядит. У него способности Мастера, и он сошел с ума. Тейлор читала о таком: маски не выдерживали стресса своего триггера и все кончалось распадом личности. Грег затянул ее в свою фантазию.

И если она не справится с этим приступом шизофрении у одноклассника, то тоже умрет.

Инфильтрация 1.6

Я смотрю на Тейлор: нечеловеческое спокойствие, собранная, глаза как прицелы. Как будто ненавидящий всех биджу не затащил ее в мой внутренний мир, чтобы втереть мне в лицо мою ничтожность.

Так. Продержаться. Герои пробьются сквозь манифестацию рано или поздно, и, надеюсь, живым меня брать не будут. А до Зиона Курама не возродится. Но тогда погибнет Тейлор. Альтернатива — отпустить Кураму, мне все равно конец, Тейлор живет и убивает Зиона. Оптимально — потянуть время. Черт. Как не героично все заканчивается...

— Курама, подожди минуту, оставлю так сказать завещание.

— Хорошо, но не тяни. Я не буду долго ждать, человек.

— Тейлор, запоминай, — я готовлюсь вывалить на нее факты, но она мотает головой.

— Грег, я не собираюсь тебя слушать.

— Что? — время утекает как песок сквозь пальцы, я не смог практически ничего изменить, игра проиграна, и я хочу только хлопнуть дверью напоследок, а она не хочет меня слушать? — Тейлор, это поможет тебе.

— Нет. Лучше объясни, что это за зверь в клетке.

Кураме это не понравилось:

— Я — божественный девятихвостый демон-лис, человечка. Я могу наказать тебя за неуважение!

Я замялся, подбирая слова. Нужно соображать и соображать быстро: она должна мне поверить, выслушать меня, потому что иначе все свернет на протоптанную каноном тропинку. К сожалению никакого правдоподобного вранья в голову не приходило. Я закусил губу:

— Когда я говорил, что у меня был триггер, я соврал. Никакого триггера. Я просто очнулся после Рождества в теле Грега Ведера с способностями к управлению внутренней энергией — чакрой — и этим божественным демоном-лисом, запертым внутри.

— Так, — она кивнула, как будто ожидала именно этого.

— Прости, Тейлор, я знал, что случится с шкафчиком заранее, потому что в моем мире про это написана книга. Сейчас я могу пересказать основные моменты.

— Нет, — ответила она.

— Тейлор, прости, да я виноват — должен был предотвратить все это. Не должен был пользоваться своими способностями, по крайней мере без подготовки, не должен был вообще позволить обидеть тебя. Но, пожалуйста, выслушай меня.

— Грег, ты правильно сказал, времени мало. Извинишься, попробуешь все исправить, или не знаю, что ты хочешь сделать, потом. Я не буду сейчас слушать, то что ты хочешь сказать. Главное сейчас для тебя успокоиться, избавиться от ненависти.

Черт, она знает? Как? Спокойно, она правильно говорит, еще не все потеряно. Я закрыл глаза, позволил хрипловатой записи Моцарта проникнуть в меня, пытаясь найти покой в переливах мелодии.

— Не получится, шут, — прервал меня громовой голос Курамы.

Я беспомощно посмотрел на Тейлор.

— Не так, — сказала она, — никаких закатываний глаз, лис — твоя чистая ненависть. В тебе осталось что-то хорошее, Грег Ведер, тебе есть ради кого жить?

И внезапно мне стало все понятно. Курс действий стал четким, как будто мне в уши нашептали путь к победе. Тейлор, которую я вижу — часть меня. Моя рациональная часть, знающая, что делать. Голос разума.

Я подумал о том, что меня ждут семья, друзья в настоящем мире. Что здесь, в Броктон-Бей большая часть бед происходит от того, что людям просто не с кем поделиться, не с кем быть честными. Я подумал, о том, каким глупым было мое желание мстить за кого-то, все эти эммы, софии, колины, калверты просто нуждались в понимании, в любви, лечении, а не ненависти, ломающей их все больше и больше.

— Тейлор, как ты думаешь, они, ты, сможете меня простить?

— Не знаю, — она посмотрела на меня, — но ты можешь изо всех сил постараться, чтобы это случилось.

— Спасибо, Тейлор, — пробормотал я, глупо благодарить себя, но я не мог удержаться, — кажется теперь я понимаю.

Я виноват перед очень многими людьми, наломал столько дров, что их придется разгребать очень, очень долго, но теперь я верил, что справлюсь, или по крайней мере попытаюсь. Смешно, но мой внешний вид отразил внутреннее состоянии — ожоги исчезли как будто их и не было, одежда залатала себя, по телу, хотя какое тело в внутреннем мире, пронеслась волна бодрости.

— Теперь ...

— Да, открой клетку Грег, тебе нужно встретиться с этим драным воротником лицом к лицу.

— Хорошо, — сказал я, темная вязь печатей проступила на моем теле, — ты мне поможешь?

— Конечно, — и с хулиганской улыбкой она оборвала нити чакры, идущие от лиса, свивая их вокруг себя в подобие огненных цепей, — попробую его удержать.

Я повернул руку, снимая печать, и клетка была открыта.

— Не получится! — Курама прыгнул вперед, пытаясь ухватить Тейлор зубами, но цепи из чакры змеями бросились вперед, обвивая его тело. Лис упал на спину, проламывая пол, и отправляя нас в падение вниз, в темноту среди обломков паркета.

* * *

Смена сцены. Кажется эта была специально создана лисом для уничтожения джинчуурики. Огромная пещера, пересекаемая лавовыми реками, черные шпили сталагмитов, ощущение гигантского страшного присутствия на границе сознания.

Лис возник напротив меня огненным драконом.

— Сейчас я выпью всю твою чакру, Грег, — он произнес мое имя как будто какую-то насмешку.

Потоки силы потянулись от меня к нем, и я ощутил как слабеют мои ноги, как закрываются глаза, как уходит воля к сопротивлению.

Тейлор попыталась перерубить их чакрой украденной у лиса, но вызвала только приступ громоподобного смеха.

— Грег, ты не должен сдаваться.

Не должен, но у меня просто нет сил, мне не зачем биться, нужно просто закрыть глаза и отдаться темноте.

— Грег, — она потрясла меня за плечо, — ты не закончил, если ты сейчас сдашься, то ты не сможешь все исправить!

Да, не закончил, виноват перед Тейлор, виноват перед всеми, из-за меня погибли школьники, из-за меня на свободе лис, я все только сделал хуже, гораздо хуже.

— Грег, да не лежи ты тут как жаба!

Подсознание, я тебя люблю. Нет, конечно это была не кнопка 'я победил', скорее 'засунул пальцы в розетку и выпустил из зада молнию', но по крайней мере я мог попытаться.

Тело и в реальном и в внутреннем мире неподвижно и расслабленно, я поддался лису, давая ему тянуть из себя чакру и замещая ее силой, которую попытался нащупать вокруг меня. Странно, я ощутил холод снега на котором лежал, гарь пожаров, огоньки жизней сотней людей, а потом как будто прорвалась плотина, и сила природы наполнила меня.

Пальцы сами сложились в печать: 'Массовое теневое клонирование, Орбитальный рассенган!' В реальном мире у меня это бы не получилось, но здесь, внутри себя я был уверен, что смогу справиться.

Волна моих клонов затопила Кураму, выбивая сознание, или что его заменяет у биджу из моего противника. Я напрягся, и сменил сцену.

Мы были на берегу озера, заросшего кувшинками, заросли бамбука окружали зеленую воду, стоял оглушительный треск цикад, перемежаемый кваканьем лягушек. Над поверхностью торчала только голова Курамы, из которой тянулись потоки чакры. Сотни моих клонов втягивали их в себя, и на моих глазах озеро становилось все меньше и меньше — тело лиса сжималось на глазах.

— Еще немного, Грег, — подбодрила меня Тейлор.

Мое альтер-эго создало себе небольшой островок с беседкой и с интересом наблюдало за дойкой биджу

— Как, — прохрипел наконец Курама, — ты, ты не мог меня съесть! Ты подделка, пародия, слабак!

Глаза Тейлор опасно сузились за стеклами очков, и она, захлестнув шею изрядно похудевшего лиса своими цепями чакры, затащила его в беседку.

Курама бесновался, распятый между столбов, мои клоны один за одним возвращались в меня, отдавая собранную силу, и я, наконец, понял, что победил.

Поворот ладони, и лис снова заперт печатью. Цепи, которыми сковала его Тейлор, распались облаком огненных мух, втянувшимися в ее тело.

Мы посмотрели друг на друга.

— Грег, — сказала она мне, — Ты представляешь, что натворил там, в реальном мире?

Я замялся. Память, после того как лис завладел мной была в лучшем случае фрагментарной, но даже того, что я помнил было достаточно.

— Обещай мне. Сейчас ты отпустишь меня и сдашься Протекторату. Ты не должен становиться злодеем — их и так уже слишком много.

— Хорошо,— Тейлор была права. Мне нужно многое исправить, и стоит начать с того, чтобы отдать долги. Мне не обязательно быть на свободе и рушить все вокруг — тренироваться я могу и в Клетке, чтобы передать информацию достаточно громко и внятно ее произнести — Дракон услышит, и если возникнет нужда, Котел всегда может меня вытащить.

Я закрыл глаза, возвращаясь в реальный мир. К холоду, пожарам, и тысячам людей, которые хотели убить меня, и имели на то полное право.

Интерлюдия 1.y

Эмили Пигго

Пятнадцатое января, и Эмили была закопана в бумагах. Каждый мелкий лавочник, каждый хренов рантье, каждый идиот которому поцарапало коленку во время атаки Кицуне, счел своим долгом заявить в страховую компанию. Те в свою очередь направили бумаги в СКП для подтверждение парачеловеческого статуса страхового случая, и теперь директор Пигго была по уши закопана в них. Просмотреть. Подписать. Положить в сторону.

И это не считая исков к СКП. Их очередь подойдет позже, пока адвокаты еще только пытаются сочинить убедительные сказки, чтобы повесить вину за разрушения на платежеспособные Протекторат и Контроль, вместо Кицуне.

Не считая того, что Темный Охотник нарушила условия своей сделки, но Пигго не могла себе позволить сейчас ее убирать из команды. Она поговорит с девочонкой после того, как разберется с бумагами. Это значило — не скоро. Пока у нее просто отобрали обычные болты и строжайше запретили одиночное патрулирование. Еще одна головная боль.

К счастью, Кицуне больше не был ее проблемой. Теоретически. Практически, пусть даже его содержание передоверили Дракону, он должен был где-то ждать суда, к величайшему сожалению Эмили подонка нельзя было сразу пристрелить, или запихнуть к остальным извращениям. И сейчас Кицуне находился где-то в специальной капсуле, выстроенной специально для его содержания рядом с базой Протектората.

Она не могла понять, зачем опасное существо, способное на разрушения масштаба Губителя, нужно было оставлять в черте города-миллионника, пусть даже с соблюдение всевозможных предосторожностей.

Да, ученые сошли с ума: технически Кицуне не был парачеловеком, по крайней мере мозг его был совсем обычным, даже можно сказать среднестатическим, но тем не менее проявлял сверхспособности. Для директора Пигго это было только источником раздражения: формально это было лазейкой, которой в будущем могли бы воспользоваться адвокаты Ведера. Не то, чтобы их кто-то стал слушать. Американский народ жаждал крови, и Ведер станет козлом отпущения хочет он того, или нет.

Впрочем, в глазах Пигго, у Кицуне было не больше прав, чем у какого-нибудь создания Нилбога. Она вспомнила энтузиазм директора Коста-Браун: 'Изучив его, мы сможем решить проблему пятьдесят-третьих.' Все равно, это не повод ставить людей под удар.

Эмили вспомнила фотографии. Захват. У Кицуне кончается бензин, по крайней мере, таково было всеобщее мнение, и его форма Ломщика — огненный лис — бессильно опадает искрами.

Под огненной формой оказалась жаба. Антропоморфное земноводное покрытое каменными чешуйками.

Типичное Дело 53 минус татуировка. Кто-то вроде Тритона, только без психоделической слизи.

Два дня спустя — камень отступает, чешуйки отваливаются. Четыре — изменения скелета, органов зрения, органов выделения. Семь — кожный покров характерный для человека разумного, а не озерной квакши. Никаких биокинетических фокусов, в этом знакомые с модус операнди Панацеи яйцеголовые были уверены.

— Если бы могли воспроизвести механизм восстановления, — передразнила она.

Ну, по крайней мере, еще до суда Грег Ведер заплатит фунтом плоти во славу науки. Это приносило хоть немного успокоения.

Трехзначное число погибших. Из них треть несовершеннолетних. Миллиардный ущерб. И назревающая война парачеловеческих банд. По крайней мере атака Кицуне выявила расхождения в балансе, разницу между образом и реальными силами, и теперь спор хозяйствующих субъектов был только вопросом времени.

Ей были нужны под ружьем все, кого она могла бы призвать, или точнее в ее власти было только не дать врагу получить подкрепления.

Встреча через пятнадцать минут. Светлячок — они даже во внутренней документации предпочитали не называть реальными именами паралюдей. Девушка, пережившая триггер, чудом избежавшая смерти от лап мерзкой жабы.

* * *

Это не произносилось вслух, но Светлячок была такой же заключенной как и Грег. Точнее это называлось 'принудительной госпитализацией'. Она уже лежала с посттравматическим стрессовым синдромом в госпитале, и триггер ничуть не улучшил медицинского состояния.

По большом счету, Эмили Пигго считала, что Светлячок была прекрасным кандидатом для ПараКлиники: места содержания паралюдей, ставшие жертвами своей силы. Психиатрический диагноз, неспособность сознательно контролировать свою силу, опасность для окружающих. Галочка. Галочка. Галочка. Но если применять этот критерий, то Протекторат останется без героев. Вы же не запретите Механику изобретать, или Мисс Ополчение играть ножом?

А теперь заполируем все сверху минипрессом для спокойного сна, и серомицином для уменьшения чувства страха и оставим свежего триггера резвиться на воле.

Чтобы этого не было, Протекторат и СКП начали программу Стражей. Клуб по интересам, круг психологической поддержки. Пигго этого не застала. При ней Стражи уже были чем-то вроде скаутского кружка. Значки, патрули, мероприятия. Место тусовки второго поколения уважаемых членов общества.

Они была совершенно уверена, что у того же Триумфа в жизни не было и сотой части того дерьма, что досталось Темному Охотнику. И обоим Стражи предлагали один и тот же набор активности — посиди вторым номером у настоящего героя. На полицейской работе в Броктон-Бей взрослые мужики выгорали за полгода, а они в целях создания позитивного образа паралюдей выгоняют на нее подростков с диагнозами от мозгоправа на несколько страниц.

Когда Калверт сказал ей, что на этой работе придется жрать дерьмо и улыбаться, он ничуть не преувеличивал.

* * *

Светлячок устроили в палате на базе СКП. Клетка Фарадея, бесполезная предосторожность, искры игнорировали ее, обычная кровать без всяких удобств вроде поднимающегося изголовья и непонятно где взятый колокольчик. Когда ее бессознательную привезли сюда, Светлячок выжгла всю электронику в непосредственной близости не хуже работающего магнетрона.

Когда Эмили Пигго вместе с Мисс Ополчение вошли к ней в клетку, Светлячок читала. Скиннер. 'Поведение Организмов.' Не совсем то, чего ожидаешь от школьницы с трудом натягивающей тройку.

— Добрый день, Тейлор, — сказала директор Пигго, — Я — директор СКП Эмили Пигго, это — Мисс Ополчение. Я должна сразу сказать, что мне жаль, что так произошло.

Девушка подняла на нее глаза, поправив очки:

— Вы ведь здесь из-за Софии?

— Софии?

— Темный охотник, травля в школе.

Сначала мозг Эмилии Пигго не мог соединить точки, а потом она осознала, что отвратительный день никак не может получить хорошего продолжения — то, что еще несколько минут казалось формальной задачей, превратилось в прикладное упражнение по подростковой психологии.

Та же школа, скорее всего те же классы. Отвратительный характер Софии. Явная виктимность Светлячка. Вот чего ей не хватало сегодня, так это слезливых историй, о том как у Тейлор украли учебник и изобразили лингам на обложке. Ну и чтобы заполировать у идиотки хватило ума похвастаться, что она Страж Броктон-Бей. Директор Пигго очень пожалела, что телесные наказания вышли в двадцатом веке из моды. Возможно тогда ей не пришлось бы разбираться в школьных драмах.

— Не совсем, — ответила она, — доктора пока не рекомендуют волновать тебя, так что о Софии мы поговорим потом, когда медицина даст добро. Сейчас просто необходимо подписать несколько бумаг, чтобы мы могли оставить тебя здесь на время лечения, а не переводить в Параклинику. Нам не хотелось бы отрывать тебя от отца.

Тейлор взяла протянутую папку и быстро пробежала текст глазами:

— Это заявление о приеме в Стражи. Нет.

— Это лучший выход. Ты всегда можешь выйти, и уж совершенно точно тебе не придется общаться с Темным Охотником, по секрету у нее сейчас есть определенные проблемы. И самое главное, ты сможешь лечиться и тренироваться здесь, на базе Протектората. Кроме того, никаких ограничений по разграблению нашей библиотеки.

— То есть я вступаю в Стражи на время лечения и ... тренировки способностей. Я могу выйти когда захочу. Я не буду общаться с другими Стражами.

— Если ты так захочешь, — вступила Мисс Ополчение, — но поверь, они хорошие ребята.

Вот это было явно лишнее. Последнее, что Эмили Пигго сейчас хотела — явно давить на Светлячка. Собственно, Тейлор уже начала торговаться и директор Пигго не сомневалась, что сможет добиться своего, до того момента, пока Мисс Ополчение не открыла рот и все испортила.

— Вроде вашего Темного Охотника?

— Темный Охотник попала к нам по решению суда полгода назад. Стражи создавались как средство реабилитации несовершеннолетних паралюдей. Никто не считал ее героем или хорошей.

— Кроме шоу по телевизору, ваших мероприятий и прочей ерунды.

— Правила игры. Мы даем идеал, и предлагаем новым Стражам расти до него. Тебе это знакомо, — Эмили кивнула на обложку, — стимул, измерение реакции, подкрепление. Со времен доктора Павлова ничего изменилось.

Если Тейлор и была смущена сравнением Стражей Броктон-Бей с собаками, то вида она не показала.

— И что же помешало правильно выдрессировать Темного Охотника?

— Вот в этом вопросе и надо разобраться, — директор Пигго изобразила вздох, — полагаю, что Винслоу с ее проблемами, не слишком обращали внимание на то, что они считали мелкими нарушениями дисциплины.

— Но ...

— Если верить моему файлу на Софию, у нее средняя успеваемость, отличные успехи в спорте и прекрасное поведение. Впрочем, с учетом того, что Кицуне разнес Винслоу в мелкий щебень вместе со всем административным составом, выяснять правду уже не у кого.

Эмили заметила, что Тейлор напряглась при упоминании Кицуне. Не страх, не злость, волнение? Похоже ей удалось переключить внимание Светлячка.

— Что с Грегом? Кицуне?

— Жив, ждет суда.

— Я могу с ним поговорить?

— Если медицина даст добро, — изобразила улыбку директор Пигго.

Тейлор посмотрела еще раз на обложку Скиннера и кивнула.

— Я вступаю в Стражи, пока не смогу контролировать свои способности, я не участвую в патрулях, я не общаюсь с другими Стражами если сама не захочу, вы даете мне возможность общаться с Грегом.

Она протянула Эмили руку.

Трансформация 2.1

Если я что и выучил за прошедший месяц, так это факт , что быть Брейвиком очень тяжело, пусть даже тебе и отвели четыре комнаты вместо брейвиковских трех, и посадили вместе с тобой двух лаборантов, помогать с так называемыми исследованиями.

Ученым Земли-Бета очень хотелось узнать как крутятся шестеренки внутри джинчуурики, но ход их мысли от меня ускользал. Они собрали образцы тканей, делали замеры во время моих тренировок, обвесив меня бляшками электродов. Терпеливо слушали мои объяснения, записывая каждое слово, и, насколько я мог понять, ни на шаг не продвинулись вперед.

После первой недели лихорадочной активности они затихли, сделав мое существование невыносимым. Все общение с внешним миром ограничилось доставкой еды, выполняемой Драконом, уборкой камеры — роботы имени Дракона, и правом писать письма. Ручкой по настоящей бумаге.

Я написал Стивену, и получил через несколько дней ответ с цензурными пометками. Было даже непонятно, что было вычеркнуто: аккуратно перепечатанный текст с троеточиями в тех местах, которые мне читать не полагалось.

Тейлор не ответила. Я даже не знал — жива она или нет. От этой неопределенности хотелось выть. Собственно, я попробовал пару раз. Не помогло.

Никаких новостей. Классики американской литературы в качестве чтения. Подъем, тренировка, еда, тренировка, еда, чтение, сон. Но по крайней мере, я выспался и начал читать 'Финансиста', удивляясь параллелям США начала прошлого века и России девяностых.

Самое страшное, что я ничего не чувствовал. Я должен был сожалеть о погибших, должен был раскаиваться, но вместо этого максимум винил себя в упущенных возможностях. Да, я очень волновался за Тейлор, я переживал, что подвел Стивена и не мог никак его подбодрить — все, что я мог бы написать было бы воспринято или как бред, или как повод для допроса третьей степени.

Я попросил списки погибших и раненых и принялся писать. Писать им о том, что я сожалею, о том. что произошло, о том, что я не мог контролировать себя, о том, что мог предвидеть и предотвратить, если бы не относился к своей силе настолько легкомысленно. Писал о том, как я сожалею, несмотря на то, что это было полнейшим враньем. Не знаю, отправляли ли эти письма дальше или нет.

В какой-то момент я дошел до того, что начал говорить с Курамой. Лис был тенью самого себя, больше похожий на злобного многохвостого котенка, чем на чудовище, которое завладело мной. Чакра лиса, еще недавно отравлявшая мне жизнь как будто куда-то испарилась. Да, я мог вытянуть немного, но это было именно немного, и именно сознательное усилие. Будь это мультик, я бы решил, что Акацуки украли силу лиса, но на Земле-Бета не было организации мегаломаньяков-ниндзя, так что я воспринял это как маленький подарок судьбы. Может быть я испортил биджу, и теперь он не сможет отравлять мою жизнь.

Самое замечательное, что Курама не регенерировал. Больше всего было похоже, что он отдает все накопленное мне и куда-то еще, а я сжигал полученное во время тренировок.

По сравнению с прошлой жизнью, прогресс в тренировках шел семимильными шагами, но я сомневался, что тут была хоть какая-то моя заслуга. Архив, которым наделила меня Летучая Мышь, работал самым эффективным из возможных персональным тренером, каждый раз подбирая мне упражнения на пределе возможного, а чакра значительно ускоряла восстановление.

Конечно, некоторые вещи я просто боялся пробовать и режим мудреца был одной из них. То, что я сделал в своем внутреннем мире, было актом отчаяния, и едва не прикончило меня. Да, я смог восстановиться, тело вернулось к своему нормальному состоянию по мере удаления природной чакры, но это был не тот опыт, который я хотел бы повторить.

Шаг за шагом. Еще несколько дней, и я почувствую себя достаточно уверенно, чтобы заказать себе немного сырой рыбы. Техника мистической руки, одна из базовых медицинских ниндзюцу традиционно осваивается путем реанимации свежих морских обитателей. Достаточно простая нервная система и, самое главное, никаких шансов для обработанного чакрой организма вцепиться мне в лицо в случае его фатального улучшения.

Надеюсь, что опыты с рыбой не привлекут лишнего внимания. В конце-концов, я прекрасно представлял свои границы, и не ожидал, что за пару дней смогу перейти от поджаренных десятью разными способами скумбрий к оживленной рыбешке.

Когда раздался зуммер, возвещающий, что наступил обеденный час, я играл в шахматы с Курамой. Я отдавал ему контроль над рукой, чтобы сделать ход, а затем возвращал нить чакры, протянутую лисом, обратно. Меня интересовала эта часть, а лис просто любил выигрывать. Он вел четыре-два, и от радости даже позабыл назвать меня подделкой, что ознаменовало огромный прогресс в наших с ним отношениях.

Еда была ожидаемо безвкусной, кажется повара, обслуживающие мою клетку, задались целью выяснить правду ли написал Джек Лондон в рассказе 'Амок', или же соврал. Я надеялся, что на такие дешевые провокации не поддамся.

После обеда привычная рутина была нарушена — проснулись лаборанты, и пригласили меня в исследовательскую часть клетки, где они проживали. Кажется у их начальства появились новые идеи.

Меня запихнули томограф, расстроив Кураму, который надеялся окончательно растереть меня в порошок на шахматной доске. Рози уселась за пульт, а Лейрд подал мне внутрь что-то вроде тюбика.

— Сейчас мы запустим скан, и ты выпьешь его по команде, — сказал он.

Я подумал, что они хотят проследить что-то с помощью изотопов, и поинтересовался:

— А разве это не надо делать заранее и на голодный желудок?

— Нет, — заверил Лейрд, — после еды в самый раз.

Ну надеюсь, это не какая-то забористая синтетическая наркота. Последнее, чего бы я хотел — бэд трип с Курамой в качестве ситтера. Сама мысль о таком может вызвать у нормального человека кошмары.

Как оказалось, лучше бы это была наркота.

* * *

В 'Ворме' триггер описывают как видение инопланетных чудовищ, сплетающихся над безжизненной поверхностью. Никаких видений мне не досталось, так что я сначала даже не понял, что происходит.

Стоило последним каплям жидкости попасть в мой желудок, как я ощутил, что меня запихнули в мясорубку. Тело изогнулось дугой, ноги сжало судорогами, глаза казалось собрались лопнуть от прилива крови. Я попытался закричать, и чуть не прикусил язык, когда спазм свел мои челюсти с силой поймавшего добычу крокодила.

На границе сознания завопил Курама, и я с неожиданной ясностью отметил, что лис смертельно испуган. А потом меня затащило прямо к клетке лиса.

Идиллический пейзаж был безнадежно разрушен. Озеро превратилось в зловонное болото, лисья клетка, до того представлявшая собой ажурную беседку на островке посреди воды, топорщилась ржавыми прутьями, заросли бамбука с корнем вырваны из земли.

Каждый сантиметр поверхности был покрыт чем-то, что я сначала принял за гигантских земляных червей. Через несколько секунд, если в таком месте можно говорить о секундах, до меня дошло — это часть единого существа, вгрызающегося в меня, пытающегося найти место, за которое оно может зацепиться.

Отдельные 'черви' тянулись внутрь клетки, и Курама с утробным рычанием отхватывал от них куски, прижавшись спиной к сохранившейся стенке беседки. В глазах лиса горела ярость, не то чтобы это было для него какое-то новое чувство, и обреченность.

— Оно... Может ... Съесть.. Нас ... Обоих. Освободи... Меня..

Это какой-то новый трюк биджу? Усыпить мою бдительность, воспользоваться тем, что я выпил неизвестный мне психоделик и попытаться сбежать?

Я ударил огнем чакры по массе червей, заполнивших берег. Запах чуть не вывернул меня наизнанку, форма девятихвостого окутала меня броней. Долго мне ее не продержать, да и вне собственного сознания такой трюк не получится, но если это какой-то трюк Курамы, этого должно хватить.

Лис, силы которого я позаимствовал, бессильно упал на пол клетки, и я с ужасом увидел, как дотянувшийся до его лапы червяк, принялся пожирать плоть биджу, наливаясь алым цветом.

Если это и шутка моего личного демона, то он в ней очень далеко зашел.

Я окружил клетку огненным кольцом, не позволяя червям проникать в нее, и сосредоточился на уничтожении пытающейся захватить мое тело и сознание твари.

Это была безнадежная битва — захватчик брал свои силы извращая и уничтожая мое тело и сознание миллионами червей-отростков, и если бы не его неестественная фиксация на биджу, заставляющая направлять большую часть усилий на уничтожение защиты вокруг клетки, я уже был бы полностью превращен в развалину ментально и физически.

Курама бесновался.

— Я даю слово. Я клянусь своей силой, что вернусь в эту клетку, если ты выпустишь меня, чтобы уничтожить это извращение хвостатого зверя!

— Что? — не понял я, — это биджу?

— Да, не такой как мы, он не создание чакры, но тебе от этого не легче, подделка.

Ну вот, а мне уже было казалось, что мы можем стать друзьями.

У меня не было причин доверять ему, но все выглядело так, что если я промедлю еще немного, то из внутреннего мира уже никогда не вернусь. Тысячи отростков недобиджу оплели мое тело, сгорая в огне чакры, но на каждый уничтоженный, меня хватало десять новых.

Я вернул силу лису, таким путем я только оттяну гибель.

Режим мудреца, или свобода Кураме? Или и то и другое, и черт с ним? Как говорится, коготок увяз — всей птичке пропасть. Если я не освобожу Кураму, эта тварь сожрет его, не способного увернуться, и я не хотел такой гибели, даже для самовлюбленного лиса с манией убийства.

Огненное кольцо вокруг клетки опало, и одновременно я снял печать, выпуская моего вынужденного компаньона на свободу. Я потянулся за силой природы, и ничего не почувствовал. Просто ничего. Пустота вне радиуса моей клетки. Чертовы паралюди с их играми с пространством.

Все, что мне оставалось делать, так это бессильно наблюдать гибель биджу. Я сомневался, что у девятихвостого в его состоянии хватит сил, чтобы справиться с практически победившей нас тварью.

Курама раскрыл пасть, так, что казалось он сейчас вывернется наизнанку. и, окутавшись пламенем, бросился на самый толстый жгут червей-щупалец. Это выглядело бы смешно: биджу, размером с котенка, атакует существо в тысячи раз его больше.

Только черветвари так не показалось. Кажется, клетка сдерживала самые опасные способности биджу, снижала едкое действие его чакры. Черветварь завопила. Это было страшно, крик заставил дрожать все вокруг, я ощутил кровь в ушах. Воображаемую кровь в воображаемых ушах.

Курама жрал. Он жадно хватал куски, бросаясь к тому пучку, который казался ему вкуснее или больше, миллиметр за миллиметром заставляя черветварь подниматься к поверхности озера, чтобы иметь возможность атаковать беснующегося лиса.

Я даже не понял, когда все закончилось. В воздухе мелькнул черный футбольный мячик, звонко хрупнувший на клыках Курамы, и заметно подросший лис, сыто переваливаясь вернулся в клетку.

— Убери тут все, мне надо поспать, — пробормотал он, сворачиваясь клубком.

Все еще шокированным происшедшим, я вернул на место печать, и принялся думать о хорошем, убирая последствия вторжения черветвари.

* * *

Электрический механизм возмущенно выл, выкатывая лежанку, меня тошнило, тело ныло, как будто в каждый миллиметр кожи насовали гвоздей, а во рту стоял привкус крови.

— Что это было? — прохрипел я.

— Экспериментальный состав, — пояснила, ничего не пояснив, Рози, — мы собрали очень интересный массив данных, и теперь надеемся увидеть процесс восстановления.

Я с трудом встал с лежанки, опустив босые ноги на пол, и с шоком увидел, что пережитое не было плохим наркотическим бредом. Все мое тело покрылось небольшими, колыхающимися как водоросли, гибкими отростками. Сквозь их тонкую прозрачную кожицу была видна тонкая сетка сосудиков.

Котел. Нестабильный состав. И кажется, я вживую увидел, что такое триггер для Дела 53.

* * *

Обидно жить человеком-елочкой, если ты твердо знаешь, что тебя можно вылечить простым наложением рук. Энтузиазма исследователей я не разделял, пытаясь достучаться до местных врачей-убийц через стеклянный зрачок камеры. Когда не видишь собеседника это выбивает из себя.

— Понимаете, с точки зрения моих способностей, механизмы совершенно разные. Трансформация в жабу и дальше в каменную статую — побочный эффект определенных техник. Естественный результат.

— Но ...

— Дрянь, которая у меня вылезла по всему телу — результат попытки вашего источника суперспособностей зацепиться за меня. Мой источник его поглотил, и теперь необходимо восстановить тело. Биокинетик вроде Панацеи.

— Грег, мы уже слышали ваш рассказ о девятихвостом демоне-лисе, и если бы не ваша уникальная ситуация, то уже давно бы направили вас в Параклинику.

Это он так охарактеризовал разнесшего полгорода Кураму. СКП, или кто там сейчас мною занимался, просто не верили в то, что видели собственными глазами. Объяснение у них было стройное, уверенное, не допускающее двойных толкований.

И тут до меня дошло, что я только что признался в некотором родстве с Глэштиг Уэнэ. Призрачная Девочка на полном серьезе считала себя фейри и могла поглощать способности умерших паралюдей. Некий Грег Ведер на полном серьезе считал, что одержим демоном-лисом и на голубом глазу заявил, что его лис закусил свежеподнесенным осколком.

— В любом случае, у Дел 53, которых вы хотите вылечить, деформация тела вызвана зацепившимся аналогом моего лиса. Поэтому биокинетика не работает, пока вы не лишите их способностей. Только после этого лечение будет иметь смысл.

— Грег, поверьте, вы являетесь уникальным источником данных.

Ну конечно, только вам от этих данных не будет никакого толка.

— Вы просто теряете время.

— Поверьте, это не так. Мы подождем и посмотрим каким образом ваши способности восстановят ваше тело к исходному состоянию.

Разумеется они не передумали, разумеется Панацею ко мне не пригласили.

Рыба, я тебя заранее ненавижу. А пока придется жить как плохая копия самого знаменитого казахского журналиста чуть не укравшего Памелу Андерсон. Не в смысле шуток, а в смысле купальника. Потому как все остальное жмет, давит и вообще очень неудобно.

Интерлюдия 2.х

Тейлор

Февраль в Броктон-Бей начался с оттепели. Снег, еще пару дней назад заставлявший заниматься откапыванием дорожки от двери до машины, стеной валивший в последнюю неделю января, стал подтаивать, превратив лужайку напротив дома в неопрятное месиво.

Примерно такое же как ее жизнь.

Автобус притормозил за калиткой, большое желтое чудовище заглатывающее по утрам школьников. Тейлор вздохнула, и, поднявшись по скользким ступеньках, просочилась на сиденье в конце салона.

Аркадия. Месяца два назад она бы умерла за то, чтобы туда перевестись. После устроенного Грегом погрома, учеников раскидали по соседним школам. Тейлор оказалась в Аркадии — одно из преимуществ членства в Стражах.

Злобная троица просто исчезла из поля зрения. Во всяком случае, в Аркадии их она не видела, а ходить и спрашивать: 'Извините, не знаете ли, что случилось с тремя девочками, которые меня травили?' — было полнейшей глупостью. Если бы отец все еще общался с Барнсами, то, наверное, можно было узнать, но у Дэнни Хеберта и Алана Барнса была та модель заочной дружбы, когда не забываешь поздравить с днем рождения, но прочим как-то не интересуешься.

Автобус, вздохнув как столетний старик и хлопнув дверью, начал неспеша набирать ход. Тейлор уткнулась в книгу, стремясь отгородиться текстом от окружающего гомона. Она даже сначала думала пойти на домашнее обучение, но это бы означало, что троица победила. Так что Аркадия.

Сиденье рядом с ней обычно было пустым. Никаких друзей. Пока никаких друзей. В этом Тейлор была не одинока — в школе она замечала многих, погруженных в себя, слишком занятых своими мыслями, чтобы обращать внимание на окружающих. Грег. Кицуне.

Это вообще казалось очень плохой шуткой. Он был внизу школьной иерархии, но никто его систематически не изводил, он являлся просто незаметным ничем, парнем с умом выше среднего и перманентным словесным поносом. Такого просто не берут в компанию потому, что они всех задалбывают, а учителя опасаются их вызывать потому, что никогда не знаешь куда вывернет кривая их рассуждений. Неудачники.

Кажется Грег клеился к ней в позапрошлом году в своей неповторимой манере и Тейлор его отшила. Потом он ходил, поглядывая на нее с видом побитого щенка, но так и не решился снова заговорить.

После Рождества в Греге что-то щелкнуло. Хотя сейчас, она сказала бы, что сломалось. На несколько дней он стал гребанным прекрасным принцем. В смысле поведения. Новый Грег понравился ей больше, и, возможно, Тейлор не стала сразу отказываться, предложи он свидание. А потом Грег съехал с катушек. Когда она последний раз спрашивала, он все еще был в коме, запертый в зоне особого содержания. Пигго даже показала ей фотографии — то, что там лежало на человека было не похоже.

Моя херова удача — превратить принца в жабу.

Строчки плясали перед глазами в такт покачиванию амортизаторов. Искры, пляшущие на коже под одеждой. 'Подарок', полученный в бредовой фантазии Грега. Они были универсальны в том, что касалось разрушения. Могли стать огнем, электричеством, водой или порывом, сдирающего кожу с лица, ветра. Чем угодно.

И приставучие как репей. Тейлор не могла избавиться от них, как бы не старалась — ее сила уцепилась за искры, как девочка за любимую куклу. Последняя дурацкая шутка Грега.

* * *

Автобус приехал рано, до первого урока оставалось еще минут десять, и Тейлор не знала, чем себя занять. Дверь в класс была закрыта, и она, прислонившись к стене, продолжила чтение. Тейлор понимала, что это Аркадия, что нет никакой нужды постоянно оглядываться через плечо, но все равно ей было немного страшно, стоять так в коридоре, у все на виду.

В паре шагов от нее образовался небольшой кружок одноклассников, переговаривающихся приглушенными голосами. Слов было не разобрать, но Тейлор показалось, что обсуждают ее. Как в Винслоу. Оскорбления замаскированные под досужую болтовню.

Несколько мух опустилось на одежду особенно увлеченно жестикулирующей девушки. И Пейдж такая ...Ну ты помнишь, в прошлой серии

Они болтали о каком-то популярном молодежном сериале. Из разряда поделок с слишком яркой цветовой гаммой и модельной внешностью актеров. Настроение все равно было испорчено. Тейлор подняла глаза — мимо нее потоком шли ученики, спешащие в свои классы.

Глупо, наверное, считать, что все вертится вокруг нее. Краем глаза Тейлор зацепилась за медные волосы, выделявшиеся в толпе. Эмма? Приступ ярости был неожиданным для нее самой. Пальцы до боли сжали обложку. Нет. Совершенно незнакомое раскосое лицо.

Черт. Она была на волосок от того, чтобы атаковать. Так сходят с ума? Последняя соломинка, что-то невинное для окружающих? Неизвестный расстрелял работников магазина после замечания о погоде. Новости после рекламной паузы.

Тейлор нервно хихикнула.

Туалет. Закрыться в кабинке. Она просидела там до звонка, каждый раз вздрагивая, когда кто-то входил внутрь. Насекомые, следящие за входом, давали уверенность, что троицы не было поблизости, но Тейлор все равно не могла сдержать дрожь.

Я стану такой же как Грег? Искореженным осколком, запертым подальше, чтобы не навредить людям?

* * *

Первой была история. Не Мировые Проблемы, но близко. Учитель, мистер Гиббонс, рассказывал о падении Римской Империи. О том времени, пока еще существовал фасад римского порядка, но за ним уже размножились как крысы варварские общины, и жить приходилось оглядываясь и на тех, и на других.

Понятно, почему в Винслоу не было истории. Даже самому тупому салаге из 'Империи-88' будет понятно, что от Броктон-Бей ситуация отличается только масштабами, и не пройдет много времени до того, как кто-то попытается реализовать особенно понравившийся исторический пример. По большому счету, порядок до сих пор держался только на ментальных шорах, если бы только люди догадались сколько им может просто сойти с рук... Сойти с рук как злобной троице...

Тейлор чувствовала как будто на краю ее сознания беснуется пес. Скалит клыки, и роняет пену. Ждет, чтобы его спустили с цепи. Она вздохнула. Нет, я лучше чем они. Я — лучше. Мне не понравится то, что лежит дальше по этой дороге.

В завершение урока мистер Гиббонс устроил ролевую игру. Тейлор ненавидела подобные упражнения. В Винслоу с ней объединялись только подобия Спарки — спящие на ходу увальни, или Грега — самовлюбленные трепачи. Для всех остальных она была слишком токсична.

В Аркадии было проще. Никто не выделял Тейлор, не стремился специально укусить, но она сама боялась. В эту школу ходили Стражи, и в ее глазах, единственное отличие между ними и Кицуне было в том, что первых СКП держало на поводке и было готово защищать.

Если Пигго придется выбирать между настоящим Стражем и мной, на чью сторону она станет?

Cитуация сводила ее с ума. И Пигго и Мисс Ополчение утверждали, что Темный Охотник — исключение, но Тейлор была уверена, что остальные просто лучше в том, что они делают. Лучше прячутся, лучше врут, лучше выкручиваются.

По крайней мере, теперь они все на короткой привязи, если верить директору Пигго.

Не стоит рисковать близким знакомством с очередной Софией. Тейлор неохотно присоединилась к группе, образованной переведенными в Аркадию учениками. Лучше терпеть косые взгляды и получить балл ниже потому, что рядом тупит цвет Винслоу, чем оказаться вместе с кем-то из этих.

* * *

Кафетерий в Аркадии был на голову выше убожества в ее прошлой школе. Пожалуй, тут было бы приятно провести время, если бы не постоянная толчея. Слишком много людей, слишком много движения. Инстинктивно Тейлор начала помечать всех, отслеживая перемещения и разговоры.

Никакой опасности. Я не должна прятаться. У меня нет никакой причины убегать.

Тейлор вздохнула: ее нервы последнее время были ни к черту. Даже казалось, что в разгар травли она была куда собраннее и спокойнее.

— Позволишь? — Тейлор подняла глаза. Не совсем то, к чему она привыкла. Популярные ребята обычно увивались за популярными девочками, а не плоскими фонарными столбами.

Тейлор быстро проверила: никаких внезапно образовавшихся группочек, никто не смотрит на нее с излишним интересом. Парень был сам по себе. Она кивнула и вернулась к еде.

— Все в порядке? — неожиданно спросил сосед.

Тейлор не стала отвечать, коротко кивнув головой. Говорить что-то не было смысла — о своих проблемах она не рассказывала даже отцу, что уж говорить о первом встречном в школьной столовке.

— Я — Дин, — представился он.

— Тейлор, — рассеянно бросила она. Поддерживать разговор не входило в планы. Если этот Дин будет надоедливым, то можно просто встать и уйти. Но скорее всего он сам все поймет и отстанет.

Его сердечный ритм был немного учащен, дыхание сбито, и можно было только догадываться, почему он нервничает. Дин не производил впечатления социально-неадаптированного, напротив, весь его внешний вид намекал, что он просто обязан быть душой компании и центром внимания. И тем не менее он не в своей тарелке.

— Ты недавно перевелась? — после секундной неловкой паузы спросил он.

— Ну типа того.

— Та еще дыра.

И смысл спорить с очевидным. Она промолчала. Большинство бы поняли намек, и отвалили, но не этот парень.

— Тут лучше, не идеально, но по крайне можно учиться, а не шарахаться по углам от местных банд.

Ей в голову пришла мысль, что в Винслоу она боялась не банд, таких как этот Дин: хороших мальчиков и девочек, которым не хватало немного чужих слез в ежедневном рационе. Тейлор захотелось ударить его. Вбить в лицо эти понимающе искривленные уголки губ.

— У меня не было проблем с бандами.

Собеседник как будто почуствовал ее настроение.

— Верю. Ты здорово изобразила Розамунду на уроке.

Кто то восхищается ее актерским мастерством? Роль варварской королевы, замужем за убийцей ее отца, холодная прагматичная безжалостность планов и огонь чувств. Сама игра забегала вперед, Гиббонс еще не рассказывал о лангобардском завоевании, просто дал вводные: характеры, обстоятельства.

— Спасибо, — она чуть-чуть оттаяла, нехитрая лесть нашла щель в ее броне не хуже мизеркордии.

— Я хотел спросить, ты не хочешь присоединиться к драмкружку?

Это же Аркадия. У них даже есть свой театр. И любители прыгать по подмосткам не опасаясь клейма педиков.

— Просто приходи завтра посмотреть. Мы собираемся после уроков.

Тейлор кивнула:

— Ладно.

Иногда легче согласиться, чем объяснить почему отказала. Тем более, что не слишком хотелось отказываться. Возможные новые знакомства немного пугали, но их же не будет столько, сколько сейчас в кафетерии, а она — держится. И ролевая игра Гиббонса ей понравилась — она даже на какое-то время выпала, забыла бояться, забыла, что надо постоянно оглядываться через плечо, забыла что нужно быть наготове.

— Здорово. Тогда до завтра?

В кармане задребежжал телефон. Она открыла сообщение: 'Общее собрание 16-00. Пигго.' Тейлор участвовала в нескольких таких — обычная административная нудятина минут на десять, которую она посещала не снимая маски, намеренно занимая место подальше от остальных и отгородившись барьером искр.

— Конечно, до завтра.

Телефон Дина тоже завибрировал, и на секунду она почуствовала укус страха, что это может быть какая-то злая шутка Стражей, но он немедленно начал набирать ответ — явно не для того, чтобы поблагодарить СКПшную оповещалку. Не один из них.

* * *

— Добрый день, извините, что я сижу, — дежурная шутка Пигго никогда не переставала радовать, — как вы знаете, ситуация в городе ухудшается, сил Протектората недостаточно, поэтому мы будем вынуждены ввести патрулирование силами самих Стражей.

Cтражи Броктон-Бей сидели в конференц-комнате. Ряды стульев, расположенных полукругом, проектор, полотнище экрана. Тейлор сидела сзади, так что ей были видны только спины.

Винрар черкал в блокноте, болезнь Механиков — слишком много идей, слишком мало времени.

Перспектива сидела, выпрямив спину. В другой обстановке они могли бы подружиться. Интересно, она винит меня в том, что Темный Охотник больше не с ними?

Триумф, Щит, Рыцарь, Таймаут — сидят в разных степенях сползания со стула.

— Как в Нью-Йорке? — подал голос Таймаут.

— Да, как в Нью-Йорке, вы будете действовать самостоятельно, без присмотра героя Протектората. В прошлом мы допускали самостоятельные патрули в качестве исключения, теперь это распростаняется на всех членов Стражей.

— Эй, я могу справиться лучше чем Темный Охотник, — похоже Таймаут тут за штатного клоуна.

— Верю, Деннис. Мы составим расписание таким образом, чтобы это не повлияло на вашу учебу. Самое главное сейчас показать, что мы не пустили ситуацию на самотек. Я прекрасно знаю, что в Броктон-Бей у злодеев и численное, и качественное преимущество. Но мы шаг за шагом отвоевываем у них контроль. В городе многое изменилось со времен Маркиза, и я уверена, что мы с вами окончательно заберем его из рук злодеев.

Таймаут сполз еще сильнее, хотя казалось, что дальше некуда. Рыжая макушка скрылась за пластиковой спинкой стула.

— Триумф будет ответственным за расписание, подойдите к нему после собрания. Спасибо за внимание.

Директор Пигго, переваливаясь как беременный пингвин, направилась к выходу.

* * *

Тейлор догнала ее в коридоре:

— У нас был договор, — обвиняюще произнесла она.

— Да, разумеется, — директор Пигго вздохнула, переминаясь на тумбах ног. Стоять ей было больно, и Тейлор почувствовала себя виноватой, — у нас договор. Поэтому я не буду настаивать, чтобы ты участвовала.

Она вздохнула. Вот так просто?

— Но я бы сначала проконсультировалась с терапевтом. У тебя все еще продолжаются приступы паники. Один из способов справиться со страхом — встретиться с ним в контролируемой обстановке.

Это звучало почти искренне, ей хотелось поверить, что это правда. Какая-то темная ее часть даже обрадовалась предложению. Патрули означали возможность драться, возможность выпустить часть скопившегося внутри напряжения. Возможно, они действительно помогут, только не так как этого ожидает Пигго.

Толстая женщина выживающе смотрела на нее. Тейлор заметила капельки пота, выступившие на лбу — ей действительно было больно, и ей действительно было важно, чтобы Тейлор приняла это решение.

Ненависть к Стражам была иррациональной, вызванная неспособностью ответить, отомстить за обиды: злобная троица была вне ее досягаемости, СКП делали, что могли, в рамках своих процедур. Она не могла требовать от них больше. Если бы она сейчас смотрела в зеркало, то могла бы не удержаться и ударить в стекло, просто чтобы выразить отвращение к себе.

Нужно было отказываться сразу, ехать в Филадельфию на это их 'лечение'. Но, напомнил внутренний голос, это бы убило отца. Сейчас, по крайней мере, она может поддерживать иллюзию нормальности, делать вид, что она на стороне хороших парней. Пигго хочет, чтобы она еще глужбе погрузилась в это, активно работала на организацию, которая практически изнасиловала ее?

Директор как будто подслушивала мысли. Впрочем, не так уж трудно догадаться:

— Сегодня АПП устроила налет на территорию Империи с коктейлями молотова. Завтра Империя пойдет мстить.

И скорее всего пострадают гражданские. Потому, что оказались рядом. Наверное уже пострадали.

— Мы можем предотвратить это, просто показавшись на улицах.

И сделав рекламу самим себе. Она уже поняла, что в СКП самое главное — вывеска, и теперь ей предлагают играть свою часть спектакля, чтобы подчеркнуть в глазах публики образ хороших паралюдей, работающих на общественное благо.

Кулак. Зеркало. Тейлор выдохнула. Если бы она остановила рейд АПП, или задержала ответ Империи? Чем предложение Пигго отличается от того, чем занимается отец Тейлор? Добро пожаловать во взрослую жизнь? Делаем лимонад из доставшихся лимонов?

— Никаких напарников из Стражей, — наконец сказала она.

— Никаких. Первое время с тобой будет Мисс Ополчение. Я побеседую с твоим врачом, думаю, что медицина даст добро, и может быть сможет вскоре пересмотреть твой диагноз, — подсластила пилюлю Пигго.

Тейлор кивнула:

— Договорились.

Трансформация 2.2

Лис спал. Это было настолько прекрасно, что я даже не считал боль в отдавленных псевдощупальцах за неудобство. Злобный и саркастичный голос в моей голове, не замолкавший с того момента, когда я очнулся, наконец-то замолчал.

— Лейрд, следующую рыбу, пожалуйста.

Мой тюремщик-ассистент-созаключенный положил на стол еще одно скользкое тело. Я сконцентрировался, направляя чакру.

Чешуя покраснела. Рыба сделала несколько судорожных движений хвостом и затихла. Я осторожно прикоснулся к ней. Ну по крайней мере, морепродукт не сварился в собственном соку как последние десять экземпляров сегодня, и не взорвался мне в лицо, как это случалось в первых опытах.

— Следующую.

Время было ограничено — я должен был разобраться с ремеслом ирьенина до того, как Курама проснется — тонкий контроль чакры был сложен и без злобной демонической сущности, толкающей тебя под метафизических локоть.

Рози смотрела телевизор. Насколько я мог разобрать, оззикам сильно не повезло — Симург навестил их столицу и теперь камеры с солидного удаления показывали лазерное шоу в небе над Канберрой. Крылатая трехметровая женщина, окруженная сферой из обломков домов, мешанины проводов и разбитых в хлам автомобилей, неторопливо выносила остатки мозгов не успевшим эвакуироваться из опасной зоны. Телевизионщики или СКП накрыли ее квадратиками цензуры, превратив в грязно-белое ассиметричное пятно.

Рыба на столе забилась в судорогах, пытаясь ухватить жабрами обжигающий ее воздух. Успех.

— Следующая, — навык надо закрепить, перед тем как переходить к более сложным техникам.

На экране камера приблизила маску в оранжевом костюме, удерживаемую в воздухе ракетным ранцем. Длинные темные вьющиеся волосы покрывали большую часть ее спины. Похоже, что девушка, хотя с тем же успехом мог быть и мужик. От маски к Симургу потянулись инверсионные следы — чем бы она не кидалась в Губителя, ее снаряды путешествовали быстрее звука. Они нашли брешь в облаке мусора, и выбили из тела Симурга темные фонтанчики плоти: черные квадратики на фоне голубых.

— Давай, Светлячок! — прокомментировала Рози, как будто болея за любимую футбольную команду.

Похоже, Симург не мог предсказать атаки Светлячка. Кажется сейчас она ответит.

— Светлячок? — рассеянно спросил я, примериваясь к очередной рыбине.

— Наш новый Страж, присоединилась месяц назад.

Ну теперь понятен энтузиазм. Нечто вроде питерца болеющего за Зенит.

Я поднял глаза на экран. Симург атаковал угрозу, отправив в Светлячка обломки строительных конструкций. Маска на секунду окуталась огненным барьером, отразившим большую часть брошенного в нее мусора, но и того, что попало в нее хватило: ракетный ранец вспыхнул на секунду ослепляющим факелом и взорвался, посылая тело нового Стража к земле.

— Черт! Черт! Черт! — Рози буквально до крови закусила губу.

Телевизионщики отслеживали падение, камера удерживала кувыркающееся тело в центре экрана, и я тоже сжал кулаки, ожидая, что сейчас кто-то из летунов подхватит летяющую к земле маску.

— Рози, это же запись. Думаешь СКП выпустит в официальную нарезку смерть героя? — испортил момент Лейрд.

Светлячок скрылась за крышами городской застройки, и бесстрастные линзы камер зафиксировали полусферу взрыва на месте падения. Похоже оборудование нового Механика Протектората, пережившее уничтожение ранца, не выдержало удара о землю.

Трансляция переключилась на других героев, комментатор трещал без умолка, как на финальном футбольном матче, атаки соединенных сил паралюдей не причиняли Губителю ни малейшего вреда.

Я перестал следить, вернувшись к рыбе и проблеме ревитализации ее жизненных функций.

— Рози, включи пожалуйста наушники, — попросил я ее.

Вместо этого лаборантка вскрикнула:

— Эй, вы должны это видеть!

— Я должен сосредоточиться, Рози. Там нет ничего, что касалось бы нас.

— Губители касаются всех! — возмутилась она, — и Светлячок жива! Смотрите!

Я поднял глаза. Фигурка перемещалась с нечеловеческой скоростью, на манер человека-паука перемахивая с крыши на крышу.

Взрыв при падении, манера бега. Мой живот скрутился в нехорошем предчувствии. Меня уже списали и из этой тюрьмы мне не выбраться? Но я же не проиграл игру? Или проиграл, и теперь навсегда заперт где-то в карманном измерении Котла?

От Светлячка отделилось нечто напоминающее расен-сюрикен из мультика про Наруто и разметало большую часть мусора вокруг Симурга. Подозрение переросло в уверенность: я собственными глазами смотрел на попаданца вульгарис, куда более успешного чем я сам.

Атаки остальных масок буквально освежевали Губителя, на секунду превратив его в героя 'Восставших из Ада'.

А затем Симург ответила.

Когда в книге писалось, что Губители сдерживаются, это не было преувеличением. Я даже моргнул, происходящее казалось дешевым спецэффектом, результатом примитивной комбинированной съемки, а не чем-то происходящим на самом деле.

Город просто перестал существовать. Здания, деревья, машины, мосты — все обрушилось в мгновение ока. Не было даже пыли, просто одномоментное обрушение. Карточный домик. Ударная волна медленно, как в замедленной съемке, поползла к оператору.

По сравнению с произведенными разрушениями, cам Губитель казался незначительным пятном, мошкой в объективе камеры. Я вспомнил подсчеты из канона — по мере продвижения к ядру твердость его тела возрастает экспоненциально. Соединенный удар всех собравшихся в Австралии масок еле-еле снял верхний слой. Один-единственный ответный удар и, кажется, объединенным силам паралюдей больше нечего защищать.

В воздухе расцвели шары защитных полей, камеру затрясло и запись завершилась.

Дикторша, барбиподобная крашеная блондинка, сообщила итог. Cын в золотом сиянии снизошел, электроника сдохла, Симург, недрогнувшей рукой, запулен в верхние слои атмосферы. Силы СКП проводят карантинные мероприятия.

* * *

— И все таки они победили, — горячо заявила Рози.

— Ну разумеется, — похоже Лейрд слышал это уже не в первый раз.

— Следующая, — обсуждение меня особенно не волновало.

— Ага, — хрюкнул он, воздружая образец на мой стол. Косынка проводов, торчащая из чешуи, придавала карпу сходство с павлином-киборгом.

— Закажи на завтра осьминогов, — попросил я, — надо усложнять задачу.

Он наградил меня полным тоски взглядом. За прошедший месяц он нафаршировал электродами больше сырой рыбы, чем, наверное, съел за всю свою жизнь. Рози было легче — она занималась датчиками на мне.

Интересно, как он будет фаршировать осьминога? Меня даже передернуло от мысли, что придется касаться склизких щупальцев, покрытых присосками.

Не то, чтобы я сейчас выглядел лучше. Камни и дома из стекла.

* * *

Большой день. Точнее это могла была бы быть и ночь, и раннее утро, но раз часы на стене показывали десять, я решил, что это будет большой день.

Я избавился от большей части покрывающих меня наростов, за исключением лица. Работа с ними оказалась своего рода ловушкой-22. Мне необходимо было сохранять концентрацию, чтобы направлять чакру, а обилие нервных окончаний в лицевых щупальцах гарантировало, что это будет упражнение в духе 'Пилы'.

Так, что нет, спасибо. Побуду пока Делом-53, сбежавшим со съемок 'Пиратов Карибского Моря', обзаведусь попугаем, кремневым пистолетом, и буду брать на абордаж те немногие контейнеровозы, которых не распугал Левиафан.

* * *

— Мистер Ведер, — человек, руководивший программой, на том конце провода был оптимистичен и уверен в светлом завтрашнем дне, — как мы понимаем прием нестабильной формулы оказал на вас временный эффект. Вы — первый такой случай.

Они ничему не учатся. Лейрд и Рози собирали данные четыре месяца. Думаю старых героев тыкают иголками вот уже лет двадцать. И до сих пор нет никакой вменяемой модели того, как эти силы работают, откуда они получаются естественным путем, что с чем взаимодействует и какой именно механизм паралюди используют для воздействия на реальность.

На их месте я бы попытался начать с базовых вещей, но вместо этого на Земле-Бета концентрируются на внешних проявлениях способностей. Даже разработали какую-то идиотскую классификацию, рифмующуюся в детскую считалку.

Я им сказал, что собираюсь воздействовать на нервные узлы для реанимации рыбы, и бедный Лейрд получил крайне занудный и утомительный квест на четыре месяца.

И что они собираются теперь делать?

— Мы понимаем, что ваша сила каким-то образом может нейтрализовать телесные изменения паралюдей, пострадавших от своих способностей. Возможно, если мы сможем найти лучшее применение вашим талантам. Поэтому мы собираемся перевести вас в другое место. Пожалуйста, заведите руки за спину и опуститесь на колени в центре комнаты.

— Что?

— Мистер Ведер, вам необходимо сотрудничать с нами. Поверьте, вариант с принуждением будет очень неприятен для вас.

Это был какой-то цирк. Они наблюдали за мной полгода и прекрасно понимали на что я в принципе способен. Я не пытался сдерживаться или прятать в рукаве козыри, честно отвечая на любой заданный вопрос. И теперь эти люди не могли обойтись без мелочного унижения, демонстрации своей власти.

Я хмыкнул:

— Ну, если вы так просите, — и намеренно медленно, как старик страдающий артритом, прошествовал в центр, и опустился на пол. Лейрд, вооруженный баллоном с фиксирующей пеной, залил меня, превратив в статую самому себе.

Помимо унизительной позы, теперь я был лишен зрения, возможности двинуться и слышать. В арсенале шиноби была техника, позволяющая воспользоваться чакрой как своего рода радаром. Картинка, даваемая ей, была не совсем четкой, больше напоминающей УЗИ: колыхающаяся масса форм, требующая концентрации и внимания, чтобы выделить нечто полезное.

Так, что мой разум не сразу осознал происходящее. Я потратил несколько мгновений, чтобы вычленить детали нового объекта, сложить их вместе и, наконец, ощутить волну страха, да какое там страха, настоящего ужаса, когда я понял, что именно приготовила мне судьба.

Раз за разом восстанавливать искореженные нестабильными формулами тела, подготавливая подопытных к новым и новым раундам, видеть как они сходят с ума, не в силах выдержать боль новых и новых триггеров. Все ради того, чтобы найти волшебную пробирку, дающую силы победить Зиона.

И я был уверен в трех вещах: такой пробирки не существует, точнее инструменты уже в игре, но средневековой девочке из рыбацкой деревушки, недоучке и ученику маньяка, не говоря уже о трех параолимпийцах, до них не додуматься. Слишком уж они сконцентрировались на разделке парализованного инопланетного кита. Во вторых, мне их в этом не убедить. А в третьих, все мои возможные трюки, все мои уловки уже учтены способностью стоящей напротив меня Контессы.

Иначе они бы не тащили меня в свой Неверленд.

Я не мог не попытаться. С скованными пеной руками, меня хватило только на слабое ниндзюцу. В Контессу я даже не пытался целиться, ударив вместо этого в пол вокруг себя. Стеклосойка-лайт. Главный силовик Котла с легкостью танцора уклонилась от осколков пластика и кусочков термоизоляции. Дальше была сталь, и ее я даже не поцарапал.

Оставшийся целым кусок напольного покрытия дернулся, и я съехал на манер пизанской башни, слишком слабо наклоненный, чтобы упасть, но достаточно, чтобы ощутить себя некомфортно.

Губы Контессы шевельнулись. Похоже, меня информируют, что эта небольшая выходка никак им не помешает.

За моей спиной появилось что-то вроде призрачной черной дыры из которой вылетели вполне материальные тросы. Дешево и сердито: портал, лебедка и один обездвиженный Грег Ведер в собственном соку под присмотром лучшего тактика, которого только можно найти.

Фиксирующая пена была разработана, чтобы удерживать паралюдей гораздо сильнее меня, паралюдей способных продержаться пару раундов против Губителя. Хуже того, она была рассчитана на паралюдей, способных в буквальном смысле потеть кислотой и отрыгивать пламя.

Каким-то чудом я проломил трещину в окружающем меня коконе, только чтобы получить еще одну волну пены. Эта была та ловушка, в котороую просто лучше не попадаться. Продолжать двигаться, сбрасывать прилипшие куски, но ни в коем случае не давать покрыть себя с головы до пят.

Я не понимал, почему они не залили все помещение, и потом не перенесли все целиком. Или даже пропустили часть с заливанием. Было бы гораздо проще. Для них.

Я направил чакру, чтобы как можно сильнее прилепиться к полу.

У меня не было ни одного хода, который мог бы улучшить мое положение. Максимум возможного — удержать статус кво, и надеяться на чудо. Не мой случай, но жизнь — та еще лотерея.

Контесса произнесла что-то еще. Может быть ей нужна была лебедка посильнее, или трос потолще. Я продолжал изображать очень неподвижного, слившегося с полом снеговика.

Это продолжалось довольно долго, настолько, что я даже потерял ход времени, стараясь расходовать силы не больше чем нужно, чтобы удержаться на месте. Контесса начала поглядывать на часы, видимо мое упрямство мешало реализации других ее планов, и, наконец, скрылась в черной дыре портала.

Видимо, чтобы попробовать альтернативный способ моего перемещения.

Так что я не был удивлен, когда меня подкинуло, приложило со всей силы о потолок и начало мотать как горох в бочке. Я не удержал сенсорное восприятие, мое тело в скафандре из пены летало от стены к стене, несмотря на все попытки закрепиться чакрой.

'Краак,' — стон рвущегося металла пронизал меня до костей, а в следующую секунду меня сдавило со всех сторон гидравлическим прессом, и в моей голове не осталось лишних, не связанных с выживанием, мыслей.

Трансформация 2.3

Губители и сила Контессы не работают вместе, она не может ничего предсказать, если в цепь событий вмешивается один из нечистой троицы. Но тем не менее Котел держал меня на подводной базе прямо в заливе, рядом с базой Протектората.

Прямо на пути возможной атаки по одной из наиболее вероятных целей. Расскажите мне про совпадения, когда я понял, что спасло меня от путешествия в глубину кроличьей норы.

Я давно заметил, что если попал в фиговую ситуацию, и в голову попала дурацкая мысль, то выгнать ее очень сложно. А ситуация была действительно на один-два балла из десяти, где десять — отдых на Гавайях.

Похоже, что меня выпустили как крысу в лабиринт, проверить добегу ли я до положенного сырка, или же буду тыкаться в стены, пока не помру от голода. Самое плохое, что я не мог понять их планов. Да, конечно, цель — спасти человечество, обеспечить сохранение цивилизации и выживание вида.

Только путь к цели определяется пророками и гадателями, безумными проектными менеджерами, и кучей неврозов высотой с Гималайи.

И когда меня в обломках застывшей удерживающей пены выбросило вместе с прочим мусором на набережную Броктон-Бей, на выбор было три версии: Котел хотел вывезти меня до атаки Губителя, Котел хотел, чтобы я попробовал помочь против него, или же они хотели, чтобы я покрасил Кураму в полоску и изобразил второго Мантона с его Сибирячкой. Последнее меня не прельщало, хотя бы из-за неизбежных ассоциаций.

Ну или они хотели угробить меня наиболее нелепым образом, потому что волны играющие в боулинг бревнами от разбитой набережной давали для этого слишком много возможностей.

* * *

Улицы Броктон-Бей превратились в уродливый гибрид Венеции и тропиков в период дождей. Сплошная стена воды сверху, вода по пояс снизу. Мимо, задумчиво покручивая колесами, проплывает перевернутый набок автобус. Бродяга, или просто неудачливый прохожий, не успел в убежище и теперь болтается грязной тряпкой на поверхности. Вода смыла всю кровь и если не присматриваться, то это просто еще один кусок мусора. Пришествие Губителя.

Голова звенела пустым котлом, отдавающимся болью на каждый взрыв, каждую вспышку света, каждое усилие, необходимое, чтобы просто оставаться на ногах. Бой шел далеко от меня — чудовище уже успело углубиться в центр города, оставив за собой тропу сплошных разрушений.

Срочно нужно укрыться, Левиафан в любой момент может поднять цунами, и тогда, способности шиноби, или нет, меня просто утопит как котенка. Интересно, как типы вроде Оружейника дерутся в воде по грудь? Или это просто набережную так затопило?

Сегодня я уже наплавался на всю жизнь. Больной усталой обезьяной я полез по стене наверх на крышу модного магазина. Оставим хождение по воде профессионалам.

Я оказался недостаточно высоко, чтобы разглядеть все в подробностях — роста Левиафана недоставало, чтобы его голова поднималась над городским пейзажем, но полусфера масок, облепившая Губителя как толпа мышей разъяренного кота, выдавала его положение не хуже указателя 'не влезай — убъет'.

Я бы и не полез. Но у меня было положение как у колобка: если не бежать — съедят. Ну или я мог померяться чакрой с волной Губителя. В принципе, в книге паралюди удерживали барьеры, защищая товарищей, но после заплыва из глубин акватории у меня были сомнения, что этот фокус получится и у меня.

Убежища закрыты, и, как ни парадоксально, самое безопасное для меня сейчас место — в центре тайфуна. Среди всех этих любителей трико, охаживающих со всей дури молоток, вместо того, чтобы отобрать его у словившего белочку хозяина.

Отобрать молоток... В этой мысли что-то было, но вот ее практическое воплощение... Даже если я перехвачу контроль над Губителем, на консервации стоят его семнадцать братьев и сестричек, готовых к запуску, и, Бог знает, скольких Эден — наш любимый коматозный космический кит — может еще наклепать по просьбе своего друга Эйдолона. Это должно было быть что-то гораздо хитрее.

Например, дать мудаку именно то, чего он хочет.

* * *

Шиноби разработали много средств для того, чтобы взять неведомую долбанную фигню и запихнуть ее с глаз долой. Свитки с едой. Свитки с оружием. Печати отвлекающие внимание и печати для физических барьеров. Всю ту магию, которую некоторые местные маски делали легким щелчком пальцев, я мог повторить с помощью особо подготовленных чернил и бумаги.

Я даже знал техники для запечатывания биджу, своего рода высший пилотаж, топовый один процент среди одного процента, но среди них не было ни одной техники для удержания десятиметрового четырехглазого динозавра.

Пробираясь по крышам к месту бою, я устроил импровизированный консилиум с Курамой.

— Выпусти меня, и я его съем, — вот за что мне нравится мой хвостатый друг, так это за прямоту и незамутненность. Сотни масок вокруг, включая старейших героев — я даже в страшном сне не мог представить, чем это может закончиться. Нет, я не настолько глуп, чтобы выпустить эту лису на стероидах прямо в курятник.

Похоже биджу понравился осколок, который ему скормили в застенках Протектората, и Курама был не прочь продолжить.

На всякий случай я уточнил:

— Чужой осколок?

— Вместе с хозяином.

Прямота и незамутненность.

— А тебя? Если тут будет местный аналог десятихвостого, или даже хуже?

Хитрый лис ушел от ответа:

— Мы подождем, пока он не уйдет.

Вообще чем-то план Курамы мне импонировал, если бы не часть, где предполагалось, что я предамся ритуальному каннибализму, или же отпущу девятихвостого сделать это за меня. Просто и надежно. Курама поглощает осколок Первосвященника, возможно получает его силы, и ... Все правильно, двадцать Губителей под руководством Кхорна-младшего это именно то, что я хочу для Земли-Бета.

* * *

Школа клана Узумаки предлагала технику восьми триграмм для использования на враждебных духах, и прочей сверхъестественной нечисти. Еще можно было попросить шинигами украсть душу врага, заключить его в кристальный куб, водяной пузырь, торнадо, и терновый куст. И это я еще только начал перечислять. Персонально Наруто мог вдобавок уронить на врага гигантскую жабу.

И все это богатство выбора было вызвано тем, что мне предстояло убедить героя с проблемой среднего возраста в том, что, несмотря на лысину и обвисшие щеки, его запишут прямо в мифы и легенды. Где-то между Гераклом и Прометеем или что-то около того.

Плохо, когда ты доживаешь до седых волос, и понимаешь, что совершенно бездарен в том, что ты делаешь. Или, что становишься все хуже и хуже. Тебя по привычке считают первым номером, но на самом деле ты выезжаешь на опыте и репутации.

Эйдолон был уникальным явлением: никаких фиксированных сверхсил, настоящий человек-оркестр. Его способностью была смена способностей. Ну или он так считал, выбирая cамое простое, очевидное и неправильное объяснение.

Глэштиг Уэнэ называла его осколок Первожрецом. В Таро это иерархия, связи, правила. И еще умение использовать чужие знания. В книге он двадцать с хвостиком лет опирался на силы умирающей Эден, жалуясь на то, что слабеет, пока как тот индеец Джо, не заметил, что вокруг полно паралюдей с живыми осколками.

В каноне намекалось, что между Эйдолоном и Губителями имеется прямая связь, что это проявление его силы, примерно такое же как Нилбог и его создания. Во всяком случае, считалось, что Губители выполняют подсознательное желание Давида проявить героизм. Дают ему достойных противников. Не будь между ними глубокой связи, Симург бы не стала выращивать клон Эйдолона в финале книги.

В общем, если разрешить этот конфликт отцов и детей, то до момента битвы с Зионом Земля-Бета будет избавлена от одной из худших опасностей. Проблема в том, что меня никто не будет слушать. Не с моей, так сказать, историей болезни. Да и не с местными порядками.

Надо мной на бреющем пролетел человек в зелено-голубом комбинезоне. Легок на помине. На секунду я подумал, что могу допрыгнуть до него, и попытаться донести свою мысль, но можно было заранее сказать чем все закончится: никто не смеет вставать между Эйдолоном и его подвигом.

* * *

Я становился сильнее с каждым шагом, с каждым прыжком, приближающим меня к Левиафану. Это даже пугало — не было никакой причины, которая бы наполнила бодростью мое избитое тело. Наоборот, после трепки, заданной мне волнами, я должен был шататься как былинка. Похоже, что Курама опять играет в свои игры. Лис последнее время был почти выносим, но, когда говоришь о девятихвостом, надо помнить, что стокгольмский синдром это не про него. Повернешься спиной, и он вцепится тебе клыками в затылок. Очаровашка.

Я даже не понял, что это такое, когда увидел первую жертву конфронтации. Чувака просто разметало по крыше как мусор из пакета. Самое страшное, это был какой-то регенератор. Органы под клочками кирпично-красной ткани костюма еще жили: сокращалось сердце, легкие бессмысленно гнали воздух, клочки плоти пытались соединиться, выпуская похожие на опухоли отростки.

Этому уже не поможешь.

Чуть дальше была пара валькирий, как будто сбежавших из театральной постановки. Блестящие, как будто хромированные, доспехи, крылатые, совершенно не историчные, шлемы, высокие сапоги с наколенниками.

И в таком виде они сошлись с Губителем в рукопашной. Итог был предсказуем — одна из них плавала в собственной крови, хлещущей из обрубка руки. Вторая, стоя на коленях, пыталась зажать рану, но импровизированный жгут раз за разом соскальзывал.

— Позволишь?

Она подняла на меня глаза. Ничего не видящий, безумный взгляд. Оторванная рука все еще сжимает рабитые остатки щита, полуторный меч вбит в гудрон пародией на крест. Я вспомнил. Близнецы из Империи. Фения и Мения. Кого-то из них Левиафан и убил.

— Поверни ее, мне нужен доступ к ране.

То ли Фения, то ли Мения кивает, пуская меня к сестре.На губах и груди раненой поднимаются красные пузыри: кажется легким писец. Что же, сегодня ее счастливый день.

— Сейчас, — выдыхаю я, — будет немного больно.

Сил говорить у нее не остается, она только мигает глазами, когда я поворачиваю ее на бок, чтобы получить доступ к ране.

Для лечения шиноби-медики используют комбинацию печатей, фиксирующих ток чакры больного и облегчающих воздействие, и собственную 'лечебную' чакру. Подготовка печати была легкой частью — рисунок проявился следуя за моими руками, а избыток влитой силы гарантировал, что залитая водой крыша будет настолько стерильной. насколько это вообще возможно.

Идеально, было бы поставить барьер, но тогда я не смог бы поддерживать нужный уровень сосредоточения.

Я направил чакру в тело моей пациентки, исследуя повреждения. Кровопотеря не фатальна, но скоро будет. Рука была очевидной травмой. Я блокировал нервные окончания и прижег кровеносные сосуды. Панацея справится с восстановлением конечности куда лучше меня — я не хотел оказывать медвежью услугу. Легкие. Сломанное ребро, сквозная дырка, пневмоторакс.

Та же последовательность: остановить кровотечения, выгнать кровь, использовать ее для коагуляции дырки. Идем дальше.

Ох блин, что с ней сделал Левиафан? Очевидных ран на голове нет, но внутри черепной коробки у нее явно инородное тело. Я пытаюсь 'присмотреться' — нормальная здоровая нервная ткань постепенно превращается в что-то иное, задерживающее чакру как камень или стекло. Какая-то неорганика. И судя по нервной активности, эта штука присосалась к мозгу валькирии как паук, выкачивая из него данные, и время от времени сбрасывая небольшие пакеты, негативно влияющие на эмоциональный фон. Ретранслятор? Кусок ретранслятора? Энергия этой штуки как будто бы появлялась из ниоткуда и исчезала в никуда. Она попала под воздействие Симурга? Так это выглядит? Или Левиафан тоже имеет средства для воздействия на разум?

Или это пассажир — осколок. Только в каноне не было ничего про стеклянные вставки в головах паралюдей.

Я поворачиваюсь к ее сестре. Так широко открыв глаза смотрит на меня. Не спорю: не самое лучшее зрелище. Одежда в лохмотьях, рожа как у Ктулхи с детского утренника, да и печать выглядит утащенной прямиком из третьеразрядного ужастика про экзорцистов в характерной японской обработке. Можно попытаться снять внешний контроль — не хотелось бы, чтобы она убила свою близняшку или что-то вроде — штука в ее голове по своему воздействию напоминала темного попутчика из Декстера.

— Придержи ее, похоже задет мозг. Могут быть конвульсии.

Фения-или-Мения кивает.

Я перебираю варианты. Если это что-то внешнее, то контрактная печать может нарушить связь. А может и нет. Сосредотачиваюсь и касаюсь тела пострадавшей, контролируя процессы в мозгу. Негативное воздействие прекращается. Отнимаю руку. Через несколько секунд инородное тело опять оживает.

Черт. Я не могу так с ней сидеть. Надкусываю палец и рисую печать у нее на лбу кровью. Вливаю чакру. Инородное тело замирает. Жду. Чакра без моего контроля рассеивается в окружающем пространстве и паразит возобновляет свою деятельность.

Ладно, если гора не идет к Магомеду... Погружаю раненую в кому. Что бы паразит не делал, сейчас он даже плохой сон вызвать не сможет.

Черт, Панацея не занимается мозгами. Хорош бы я был, оставив ее так. Судорожно сооружаю таймер.

— Когда вас подберут, скажи врачам, что у нее какое-то поражение головного мозга. Паразит, влияющий на эмоции. Она сражалась с Симургом?

— Нет, — Фения-или-Мения в первый раз подает голос. Довольно красивый, почему-то мне казалось, что такая бой-баба должна прокуренно сипеть. Стереотипы, чтоб их.

— Значит у Леви есть недокументированная особенность, — вздыхаю я. — Ты вызвала эвакуацию?

— Да. Но браслет сдох сразу после. Не знаю, слышали они или нет.

— Блин, — выругался я. Иметь связь сейчас было бы неплохо.

Она посмотрела на мои руки.

— Понятно, у одной сломался, другой — проебал, — вздохнула валькирия.

Только сейчас я почувствовал как меня трясет:

— Даже если диспетчеры не слышали, я усыпил ее, должна очнуться часов через семь-восемь. Нужно восстановить запас жидкости в организме — физраствор внутривенно, кроветворение я подстегнул, глюкоза. Если ее посмотрит Панацея, хорошо, нет — сохрани руку, я могу попробовать потом приживить. Но у меня скорее всего выйдет хуже.

— Хорошо.

— Больше я не могу сделать, извини.

— Все нормально, спасибо тебе.

Я поднялся и направился на звук рушащихся зданий. Городская перепланировка Губитель Лимитед.

**

Следующая улица. Неожиданная, хотя и вполне предсказуемая встреча. Второй попаданец. Сломаная фигурка в оранжевом комбинезоне у стены здания в небольшом дворике между рядом стоящими домами. Посреди улицы Оружейник размахивает своей алебардой прямо перед Губителем. По сравнению с десятиметровой фигурой Левиафана он казался очень агрессивным муравьем.

Помните милых велоцирапторов из 'Парка Юрского Периода'? Только здесь тварь была ростом в дом, передние конечности скребли по земле когтями-саблями, дополнительная пара глаз обеспечивала круговой обзор, а cпина и мощный хвост были скрыты броней из бурлящей воды — знаменитое 'эхо' Губителя. Оружейник прыгал сумасшедшей блохой, уворачивался, выжимая каждую каплю мощности из своей брони. Он отвечал десятком ударов на каждый бросок гиганта, и, казалось, побеждал, но я твердо знал, что Левиафан просто играет с ним.

Вот, изогнувшись в воздухе, фигурка в синем избегает бритвенно-острого потока воды, контратакуя и срезая несколько миллиметров плоти с конечности Губителя. Еще удар, еще одна контратака.

Я спрыгнул с крыши на манер скалолаза, спускающегося по тросу: спиной вперед, удары ног притормаживают падение.

Время для военно-полевой медицины.

Похоже, что моего коллегу приложило волной: никаких особых физических повреждений, кроме сломанной руки и нескольких растяжений. И точно такой же каменно-стеклянный паразит. Проявление связи с осколком, или какая-то зараза?

Чакросистема попаданца была перекорежена так, что было удивительно, что он жив. Неудивительно, что без сознания. Очень развитая сеть верхних чакр, и практически отсутствующие каналы ниже. Я прикусил губу: если это травма нанесенная Губителем, влияние паразита, то все мои наполеоновские планы летят к чертям. А ты думал, что будет просто? Это же Губитель. Целый мир с ними не может справиться больше десяти лет, а ты раз и придумал решение?

Я прикрыл глаза, советуясь с кладезем мудрости шиноби. У них должны были быть способы защиты от подобных атак, вызывающих деградацию системы циркуляции чакры. Ключевое слово должны. Мир шиноби не знал cпособов превратить шиноби в гражданского. Точнее не знал, как это можно сделать одним ударом: у Змеиного Саннина были наработки, но это было не то, что можно выполнить быстро и в полевых условиях. Скорее побочный эффект изоляции частей СЦЧ для его исследований.

Как этого добился Левиафан? Не знаю. Как лечить? Долго и упорно подавать чакру в атрофированные каналы, примерно также как человека заново учат ходить после травмы. Если он сделает это со мной, то скорее всего 'врач исцели себя сам' не сработает: даже с ослабленным Курамой дисбаланс меня убъет.

Попаданец пошевелился, тело окуталось покровом чакры. Чакры биджу.

— И зададимся вопросом! — воскликнул я, — откуда у нашего коллеги чакра биджу, если я не почувствовал печать!

Нервы, чтоб их.

— Грег? — удивленный женский голос из-под маски прозвучал знакомо, и я не сразу сообразил, кому он принадлежит, — откуда ты здесь? Очки накрылись, ничего не вижу.

— Откуда ... — промямлил я, а потом меня будто ударило битой по голове, — Тейлор?

Все было еще хуже, чем я себе представлял. Привет от моего бессознательного — подружись с Грегом Ведером, и получи маленькую персональную копию Леса Смерти в подарок.

Чем я отличаюсь от множества уродов превративших ее жизнь в ад? Ублюдочная троица запихнула ее в шкафчик, то что я сделал от этого ничем не отличалось. Рикудо Саннин в исполнении Грега-Курамы. Сильные выбросы чакры могли инициировать СЦЧ и заодно превращали хомячка в очень большого саблезубого хомякатора. Ну или разрывали на месте. В случае с лисьей чакрой — второй вариант практически без шансов.

Прекрасный образчик цыганской удачи. Осколок Администратора защитил Тейлор от довольно неприятной гибели, взял под контроль чакру Лиса, используя новые структуры, и, скорее всего, неутомимым муравьем залатывал повреждения организма, разрываемого недосформированной СЦЧ.

Полный гомеостаз на ближайшие годы, раннее старение и смерть, ну и возможный визит Мужика-с-Топором как преждевременное завершение карьеры супергероя.

Чем я лучше Эйдолона? Разница только в масштабах. Один призвал к жизни Губителей, другой свалил большую часть силы демона, c которой не мог справиться, на и так изнасилованного жизнью подростка в подсознательной надежде, что она и ее инопланетный напарник разберутся, что с ней делать.

Иии... победитель нашей лотереи получает протекающий ядерный реактор вместе с годовым запас метамфетамина. Аплодисменты победителю!

* * *

— Светлячок. Сейчас — Светлячок, прошипела она.

Черт, я и забыл об этих заморочках с гражданской личностью.

— Хорошо, Светлячок. Лежи спокойно, дай подлатать тебе руку.

— Не трогай, — Тейлор неожиданно для меня отпрянула.

— Почему?

— Потому что я не хочу умереть от двадцати разных опухолей через пару недель.

— Спокойно, я только скреплю кости. Никакой ускоренной регенерации.

Она подозрением смотрела как я обрабатываю ее руку. Насчет регенерации я соврал, но не объяснять же, что метод опробован на бесчисленных шиноби Элементальных Наций.

— Нам нельзя его убивать, — начинал объяснять я ей свой план, изготавливая то, что отдельные любители айфонов, назвали бы нанотехнологическим лубком.

— Дать Левиафану утопить город? Ты знаешь, что под нами подземное озеро? Если не отбить атаку, то утонем как японцы.

— А если убъем, то добавятся пара его братьев или сестричек.

— Откуда ты знаешь?

— Очень. Сильное. Предчувствие, — я вздохнул, — В любом случае, это — машинка на радиоуправлении. Предлагаю сломать антенну, а дальше — по обстоятельствам.

— Как?

— Если прикроешь, изображу Таймаута. Если получится.

— Если получится?

— А не получится, он нас затопчет.

С громких всплеском в нескольких шагах от нас приземлился Оружейник. Гидравлика протестующе стукнула, когда бронированные подошвы врезались в асфальт. Он прикрылся Алебардой, лезвие окутано туманом миллионов наношипов. Коготь Левиафана ударил как гнев Божий, находя единственную кажущуюся брешь в защите.

Оружейник обвел его как боксер-профессионал уклоняется от пьяного драчуна.

— Не вмешиваться, — прорычал он нам, волосы бороды встали иглами бешеного ежа от скопившегося статического электричества.

Мы с Тейлор вскочили на ноги. Она, секунду поколебавшись, скинула шлем. Глаза близоруко щурились в прорезях балаклавы, закрывающей лицо.

Алебородый мог бахвалиться, верить своей прогностической программе и режущей силе наношипов, но печаль ситуации заключалась в том, что Губитель играл с ним как кошка с мышкой и сейчас загнал Оружейника в угол. Из дворика не было выхода, разве только прорезать стену или ворота гаража, но Левиафан не дал бы нам ни времени, ни шанса. Закрытое с трех сторон пространство — один удар его эха и нас размажет по кирпичам тонким слоем.

— В твоей программе неверная твердость когтей! — щупальца на моем лице взволнованно поднялись.

Забор, отделявший дворик, протестующе взвизгнув, сложился под лапой Губителя. Массивная фигура динозавра-переростка преградила выход.

— Техника Передачи Тела и Разума! — в мою голову не пришло ничего лучше, чем сыграть в Хепри-Лайт. Связать нас в единую боевую сеть, где не надо тратить драгоценное время на пояснения и команды. Если Оружейник не будет пытаться принять когти Левиафана на жесткий блок, если его прикроет Светлячок, а я, воспользовавшись тем, что чудовище отвлечено воткну контрактную печать, то Губитель должен перейти в режим ожидания.

Замереть чертовым памятником самому себе и дать нам время придумать, что же делать с ним дальше.

Трансформация 2.4

У меня было шесть ног, шесть рук, шесть пар глаз, я атаковал Алебардой, я оттолкнувшись от стены здания распластался в прыжке, сжав свой рой в узкую плеть, захлестнувшую переднюю лапу Губителя, я бежал вперед, практически не касаясь воды.

От Оружейника исходило раздражение, Светлячок просто была вымотана до предела, а я прикусывал до крови губу, потому что эта техника просто разрывала мой мозг. Заметка на будущее. Ментальные техники не сочетаются с физической активностью.

Я почувствовал желание Оружейника провалиться в выпаде, чтобы, как ему казалось, нанести решающий удар и придержал героя Броктон-Бей. Это не было похоже на фокусы Регента,местного малолетнего злодея заставляющего произвольно сокращаться нервы, а скорее на неожиданный окрик над ухом. Не ожидающий этого Оружейник вместо атаки отскочил назад, и лапа Левиафана вместо того, чтобы разорвать его пополам, с громким плеском ударила по воде, погрузившись в асфальт.

— Выруби программу! — одно хорошо, мысль куда быстрее слова. Электронный предсказатель героя Протектората все равно врет: я и Светлячок вносим фатальные помехи.

— Не лезь мне в голову! После боя ты поедешь прямо в Клетку! — Оружейник не был настроен на сотрудничество.

— Я могу рассказать как ты вышел с Леви один на один, — озвучил я угрозу.

— Ты никому ничего не расскажешь!

— Грег, о чем ты? — прорезалась в канале Светлячок.

— Мы не одни, Колин. Так что, мне продолжить? Или мы заморозим этого урода и не будем делиться офигительными историями? — ну же мужик, мы с тобой на одной волне — оба косноязычные социально-неадаптированные мудаки с манией спасать мир.

— Раскрытие личности парачеловека.. — как всегда в своем репертуаре.

— Абсолютно неважно. Нам еще нужно выжить. Поехали?

— Мы не закончили... Грег. — он произнес мое имя как будто выплюнул.

— Договорились.

* * *

Cвоей плетью Светлячок отхватила коготь Левиафану. Поток темной крови ударил прямо в меня, сбивая с ног. Никакого запаха, никакого вкуса. Просто темная подкрашенная водичка. Симулякр.

Оружейник ринулся вперед, взлетая над бьющим хвостом Губителя. Алебарда врубилась в псевдоплоть, разбрызгивая фальшивую кровь. Десятка за спецэффекты. Единица за эффективность — Левиафан развернулся как танцор и отскочил к другой стороне улицы, одновременно послав в нас свое эхо. Как я мог забыть, что этот парень в первую очередь быстр.

Губители создавались как способ проявления героизма героев, уж простите за тавтологию. Бегемот был мобильной крепостью, малоподвижной и малоуязвимой. После первых разрушительнейших атак была выработана стратегия, созданы планы противодействия и минимизации ущерба. Собственно ничего такого, о чем военная наука не ломала голову предыдущие двести лет. Противостояние Губителю превратилось в рутину. Опасную, с долей риска, но рутину. Военную работу.

С Левиафаном Эйдолон поднял ставки. Он был малоуязвимой высокомобильной целью. Вооруженные силы разом были вычеркнуты из уравнения. Слишком мало времени для развертывания, недостаточно точное оружие и недостаточно мощный поражающий фактор. С Левиафаном могли справиться только герои. Но человек не был бы человеком, если бы не придумывал планы, стратегии, анализировал и формализовывал противодействие. Программа Оружейника, предсказывающая действия Левиафана, была логическим завершением этого. Если бы он не пытался заграбастать себе всю славу, а вместе с Драконом занялся распределенным вариантом, то следующая встреча с Левиафаном закончилась бы для него фатально.

Но даже без нее герои знали, что делать. И третий Губитель — Симург — атаковал уже организации. Гораздо меньший пул героев, способных с ним бороться, одна единственная разумная тактика, и в конце-концов все сводилось к поединку Персея и Медузы. Один на один против ужаснейшего врага и слава спасителя человечества.

Cтена воды, достигающая пятого этажа, ринулась на нас со скоростью курьерского поезда. Оружейник выстрелил крюком, зацепившись за крышу. Лебедка в Алебарде выдернула его наверх как морковку. Светлячок прикрылась огненным щитом, заполнив дворик клубами соленого пара. Нежные щупальца вокруг глаз немедленно обожгло: похоже пока я окончательно не вылечусь баня мне не светит.

Я же, решив проверить теорию, использовал технику Воды. Это было странное ощущение, как будто я жонглировал песком. Контроль то появлялся, то исчезал, меня окатило душем из капель воды не контролируемых ни мной, ни Левиафаном. Губитель, извернув шею, уставился на меня своими горящими призрачным зеленым огнем глазами: передняя пара прицелами сошлась на мне, боковая контролирует поле боя. Оценивает опасность. Или пытается понять, почему не сработала его гидрокинетика. Страшный ублюдок. Реально страшный. Сердце невольно заколотилось как бешеное, и я только каким-то чудом удержал ментальную технику.

Левиафан ударил головой, вытянув неожиданно длинную шею. Карниз, на котором закрепился Оружейник, обрушился с протестующим стоном металлической ограды, хвост Губителя снес первый этаж противоположного здания. Трещины побежали по стенам испуганными пауками, тело в голубой броне понеслось к земле. Похоже, что он потерял сознание, ощущения Оружейника выпали из ментальной техники. Я сжал зубы — у нас нет времени приводить его в порядок.

Мы с Светлячком сработали одновременно. Я — техникой Воздуха, поддерживая его снизу, замедляя падение а Светлячок прижала Оружейника к стене, превращая падение в контролируемый спуск.

Левиафан не стал продолжать атаку. Приоритеты в голове Губителя щелкнули, и десятиметровая туша, грациозно развернувшись, побежала к одному ему известной цели, поднимая фонтаны брызг.

Костюм Оружейника что-то вколол ему, заставив нас с Светлячком содрогнуться от боли. Хренов мутант кажется загнал себе стекло в позвоночник — каждая клеточка моего тела теперь жгла и болела. Даже не представляю себе каково ему сейчас.

— Я в порядке.

— Мы уже поняли

Левиафан уходил. Оружейник воспользовался ракетным ранцем, сразу же разогнавшись до скорости однозначно запрещенной в городской черте, я и Светлячок перемещались длинными прыжками, отталкиваясь от крыш, но Губитель все равно был быстрее, направляясь к одному ему известной цели в глубине города.

— Cогласно моей карте, там находится убежище, — Оружейник не мог не обрадовать, — Вы можете двигаться быстрее?

— У тебя есть связь?

— Нет, браслет разбит,— вместе с больше частью предплечья, если мои ощущения о чем-то говорят. Коктейль из обезболивающих помогал, но не сильно — необходимость драться отметала по настоящему сильные штуки.

Оставалось надеяться, что воздушная разведка засечет Левиафана, иначе на этот раз между ним и тысячами гражданских будем только мы трое. В голове мелькнула подленькая мыслишка, что там-то Губитель будет зафиксирован, и не сможет избежать контакта.

Интересно, как меняется образ мыслей, стоит только ощутить себя преследующим, охотником. Ты сразу забываешь страх, забываешь осторожность, охваченный азартом погони. Холодный разум Губителя, если только у него был разум, учел эти чувства, взвесил их, и когда мы уже наступали на его пятки, контратаковал. Хвост ударил по стенам, моментально превращая дома в груду обломков, задерживая меня с Светлячком на несколько секунд. Оружейник вырвался вперед, не способный погасить инерцию, и Левиафан, нарушая все законы физики остановился. Губитель сбил героя на землю как человек сбивает надоедливую муху.

Фантомная боль заставила побежать кровь из моего носа.

Светлячок что-то закричала, и с видимым усилием создала огненные прутья, распявшие Левиафана, прибившие его гвоздями к земле.

Я наконец-то догнал тварь, и, приложив руку, буквально выдохнул контрактную печать на неожиданно теплую псевдоплоть.

Левиафан замер. Призрачный огонь в его глазах потух, непомерно длинные лапы обвисли плетьми, как у марионетки у которой обрезали ниточки.

— Я ... его ... Прикончу! — В теле Оружейника не было ни одной целой кости, перекрученная броня искрила, выпуская потеки карминного масла смешанного с кровью Механика, но он все равно поднялся, ракетный ранец визжал как баньши, удерживая его тело в воздухе.

Оружейник занес Алебарду, готовясь совершить главный подвиг своей жизни, но внезапно замер:

-Сильные помехи, костюм перегружается!

Вот черт. Внезапно я почувствовал как будто пытаюсь блокировать излучение военного радара сигаретной фольгой. Печать буквально расплавилась под моей рукой, и чудовище пробудилось к жизни.

Меня впечатало в Оружейника, мы покатились, ногу ниже колена пронизала боль, легкие забились водой.

— Ранец накрылся, я -обездвижен!

Наш полет был остановлен грудой кирпича — всем, что осталось от безымянного склада после удара хвостом Левиафана, моя нога оказалась вывернута под неестественным углом, намекающим, что на бег сегодня больше надеяться не приходится.

Светлячок подняла барьер, закрывая нас от удара сжатой до каменной твердости водой. Огненные стержни, сдерживающие Губителя, исчезли, и освобожденный гигант немедленно воспользовался предоставленной свободой.

Ментальная техника рассыпалась — конецентрация была безнадежно нарушена болью в сломанной ноге, и я мог только бессильно наблюдать как Губитель, преследуемый одинокой фигуркой Тейлор растворяется в потоках льющего с неба дождя.

Оружейник был без сознания, я — временно обездвижен, но кажется я понял как донести нужную мысль до Эйдолона. Плохо только, что для того, чтобы это сделать, мне придется в буквальном смысле успеть заключить сделку с дьяволом, до того как Губитель утопит город или Зион построит дворец. Мне нужна была помощь Курамы, и я подозревал, что уже знаю цену, которую он запросит.

* * *

Хуже всего было отсутствие связи. Я не знал, что происходит, не знал даже как скоро смогу двигаться. Чертов Оружейник со своей броней. Мультизадачность мне вообще плохо удается, а я держал несколько минут ментальную технику. Глаза выпрыгивали из орбит, виски сжимала мигрень, мне приходилось держать щит, удерживающий нас на плаву вместе со всем его металлоломом, и латать придурка, чтобы он не истек кровью раньше времени. На собственную ногу не хватало ни времени, ни концентрации. Чертова ловушка-22.

Я почувствовал как земля задрожала в судорогах, кирпичи под нами поехали, расползаясь, а вдоль разрушенной улицы плеснуло волной. Не цунами, но все равно — нас с Оружейником подняло и протащило. Дурацкое ощущение — вроде спуска на плоту по горной реке без весел. Водяной щит в роли плота. По сравнению с прямой атакой Губителя — детские игры, но ты абсолютно беспомощен перед стихией, она несет тебя куда вздумается, и у тебя нет ни малейшего контроля над ситуацией.

Если бы у меня был осколок Администратора, то я бы заработал усиление способностей. Но у меня был Курама, и все, что я получил — несколько ехидных комментариев. Хорошо, что Оружейник вырубился — не сомневаюсь, что у него нашлось бы, что добавить.

Ладно, попробуем договориться с Лисом:

— Курама, ты сможешь набросить свою проекцию на теневого клона?

— Ты имеешь наглость просить меня?

— У нас примерно полчаса, может меньше. Потом все здесь уйдет под воду.

— И тебя будет носить по волнам как ...

Я не дал ему закончить.

— И тебя вместе со мной. Унизительно, не правда ли?

— Что именно, человек? Хочешь спасти этот городишко? Его и так спасут.

Ну разумеется. Курама знает все, что я только смог вспомнить. Возможно, пересказывать сюжет Червя Лису не было такой уж хорошей идеей.

— Скорее, исправить несправедливость.

— Несправедливость? — Курама захохотал.

Он был совершенно прав. Кому как не биджу знать все о несправедливости. Слишком большие, чтобы их оставили в покое. Смешно сравнивать Девятихвостого с той же Диной, девочкой-предсказательницей, но в мотивации шиноби, создавших джинчурики, и Калверта, похитившего Дину и подсадившего ее на наркотики, особой разницы не было. Были инструменты, была потенциальная опасность и превентивные меры.

— Cвобода и свой собственный мир без единого человека. Место залечить раны.

— Ты думаешь, человечек, что мне надо что-то лечить? Мне надо растоптать весь ваш род, отомстить за то, что вы заперли меня в клетке.

И он был прав. Бессилие и несправедливость это две вещи, которые достают меня до самых печенок. В истории Курамы было пополам и того и другого. Самое плохое, что, несмотря на то, что я понимал его, я не мог позволить ему оказаться на свободе, потому что Лис примется мстить. Безумно, не разбирая правых и виноватых.

— Давай поможем таким же как ты, запертым, лишенным выбора. Тейлор, Ноэль, Райли, Света. Это будет лучшей местью.

Лис на секунду задумался.

— Если я останусь заточен...

Я не мог ничего сказать, любые слова оказались бы враньем. Ничем не лучше лицемерных уродов приговоривших Тейлор, похитивших Дину, прикрывавших Темного Охотника.

Я снял печать.

И немедленно уставился в лицо собственной смерти.

Курама, воплотившись в огненного лиса размером с теленка, смотрел на меня. Желтые глаза с вертикальными зрачками обещали мне медленную и мучительную смерть, но биджу не спешил нападать.

— Зачем? — спросил он.

— Чтобы ты мог выбрать.

Лис кивнул.

— Зря ты мне доверяешь.

— Я должен. Иначе какой смысл делать все остальное, если в основе будет лицемерие. Я не могу пытаться освободить других, держа тебя в клетке.

Он на секунду задумался.

— Я могу убить тебя в любой момент. Но я уважаю твою цель. Мы пойдем рядом.

— Выслушаешь мой план?

Курама пожал плечами:

— Я буду поступать как сочту нужным. Но я выслушаю тебя, человечек.

* * *

Интерлюдия 2.y

Шевалье

На этот раз их предупредили. Шестьдесят минут это очень и очень много для полувоенной организации в состоянии постоянной готовности. Через двадцать команда Протектората Филадельфии была на месте.

Броктон-Бей. Ближайшее определение: дыра, набитая разрушенными складами, проржавевшими кораблями, медленно умирающий миллионник, город-зомби. Неудивительно, что здесь куда ни плюнешь — попадешь в маску.

Практически неисчепаемый источник записей парачеловеческих боев. И это не считая Убера и Лита, которые сами выкладывали свои похождения. К чести Броктон-Бей можно было сказать, что по настоящему мерзких вещей там не творилось. Вещей уровня Нью-Йоркских Зубов, маньяков-бомжей из Бойни номер девять или братьев по разуму с африканского континента.

Правда последние месяцы там были весьма напряженными. Нападение Кицуне, полтора миллиарда просмотров на ютюбе, задало тон всему году. Спасибо пиарщикам, вбившим эту цифру ему на подкорку.

СКП с помощью Протектората обрушилось на городские банды. Оружейник взял Луна, получив свои пятнадцать минут славы. Империя попыталась подтолкнуть падающего, но АПП показали, что воюют не числом, а умением.

Они Ли за три секунды выпотрошил Алебастра, но пережил его не надолго, телепортировавшись прямо в подготовленную Кайзером ловушку. Бакуда организовала настоящую террористическую кампанию, поставившую на уши и СКП, и Нацбезопасность, в итоге отбив в итоге Луна при перевозке. После этого Империя была вынуждена перейти к партизанской тактике — в открытую с Луном они связываться боялись.

Шевалье искренне не понимал, почему головы масок АПП до сих не прибили на дверях местного СКП, но похоже кто-то сильно надавил на тормоза, и теперь он мог лицезреть азиатскую элиту на месте сбора.

Лун — здоровенный татуированный мужик в маске дракона — и Бакуда — девушка изображающая Адриана Шепарда из Халф-Лайфа.

Сомнительное приобретение. Даже с учетом потенциальной мощи Луна и уникальных бомб Бакуды. Но решение принимал не он.

Собравшиеся в конференц-зале разбились по группкам. Империя в углу, Эйдолон в одиночестве смотрит в окно. Команды местных злодеев второй лиги — Путешественники и Неформалы — устроились рядом, Cтражи нескольких городов собрались вместе, обмениваясь вымученными шутками. Светлячок, новый Страж Броктон-Бей, стояла особняком, ближе к Трюкачу, изображающему Папу Легба, чем к товарищам по команде, негромко переговариваясь с лидером Путешественников.

Она хорошо показала себя в Канберре, защищая город от Симурга, но сама мысль, о том, что они теперь посылают детей в бой против Губителей была неправильной. Шевалье входил в первую команду Стражей, также как и Оружейник, также как и Мисс Ополчение, как и многие старейшие маски Протектората, и Стражи никогда не планировались как отряды детей-солдат.

То, что сейчас здесь собрались молодые герои значит только одно. Они проигрывают войну против Губителей, проигрывают настолько, что вынуждены бросать в бой последние резервы, собственное будущее.

Если все пойдет так и дальше, то поле боя останется за злодеями. Сейчас, в этой комнате, герои в большинстве, но только потому, что они стянули резервы со всей страны, и громкие аресты, вроде задержания Рейчел Линдт, хороши только для прессы, но никак не влияют на расклад сил.

Постановка вопросы 'мы против них' уже была проигрышем. В числе злодеев было мало сознательно выбравших преступную стезю, в основном такие же как он сам. Обычные люди, которых жизнь ударила настолько, что они получили возможность по настоящему ответить. Если бы Шевалье не встретил Александрию, то вместо команды Протектората он возглавлял бы банду злодеев как Трюкач, или уже был бы мертв как Они Ли.

Должен был быть другой путь, но сейчас политика определялась правительством, бывшими военными, и при наличии молотка любая проблема превращалась в гвоздь.

Шевалье прислушался. Все тоже самое. Легенда проводил инструктаж, Эйдолон смотрел в окно, Александрия внушала. Они с Оружейником возглавили группу ближнего боя, и Шевалье ободряюще кивнул старому другу.

А потом, вышибая окна и разбиваясь о торопливо поднятые щиты, пришла волна.

* * *

Сражение началось суматошно. Телепортеры эвакуировали собравшихся из обреченного здания, Левиафан, на секунду остановившийся, чтобы сорвать с якорей нефтяную платформу с базой Протектората, разрушил набережную, двинулся, снося все на своем пути, вглубь города.

И попал прямо в минную ловушку Бакуды. Аналитики, выделенный телепортер и сумасшедший Механик. Зона искривленного пространства подарила им несколько минут безнаказанного обстрела Губителя. Защитники уже праздновали победу, тело Левиафана было изорвано в клочья, он потерял одну из ног и большую часть хвоста.

А потом тварь просто вырвалась из ловушки, оставив там куски собственного тела. Они полностью забыли про подземные коммуникации, и Левиафан, пробив землю, скрылся от защитников в ливневой канализации. Поле, еще секунду назад удерживающее Губителя, стало неодолимой преградой для масок достаточно сильных, чтобы сойтись с ним в рукопашной и достаточно глупых, чтобы преследовать его.

* * *

Чудовище вылезло из-под земли там, где его меньше всего ждали. Щит, сестры из Империи, Оружейник, Светлячок.

— Щит погиб, Оружейник не обнаружен, Мения и Фения требуют эвакуации, Светлячок преследует Левиафана, — доклад поступил с задержкой — Губитель как то заглушил браслеты и положение дел стало понятно, только после того, как на месте оказалась разведка.

Левиафан, уже регенерироваший и медленно отращивающий коготь, направлялся к Капитанскому холму.

— Левиафан направляется к убежищу, — Губители блокировали многие способности Умников, но некоторые были способны находить обходные пути, чтобы давать прогнозы. Если он прорвется... Шевалье прервал мысль. Там гражданские. Тысячи и тысячи под метрами стали и бетона, которые Левиафан порвет как гнилую ткань. Он прекрасно знал, что миллиарды закопанные в программу губителехранилищ были подачкой местным властям из федерального бюджета, а не реальной защитой.

И теперь эта подачка могла выйти им всем боком — скученные в убежище люди представляли прекрасную цель для Губителя.

Они судорожно окапывались: Бакуда засеивала все вокруг доказавшими свою эффективность бомбами, летуны разносили барьерщиков по позициям, Кайзер соорудил метровой толщины стальную баррикаду, Эйдолон вернулся — предотвратить прорыв Левиафана было важнее, чем остановить волну.

Битва при Фермопилах. Или они устоят и войдут в легенду, или погибнут тут все до единого.

* * *

В ближнем бою нет времени думать. Нет времени слушать доклады и принимать решения. Шевалье доверился инстинктам, ритму боя, подсказывающему что делать, чередуя выстрелы, уклонения и удары болт-мечом.

Его оружию позавидовали бы космодесантники из вархаммера: гибрид крупнокалиберного ружья и двуручника, чем-то напоминающий ранний огнестрел, когда стволы пистолетов объединяли с холодняком, чтобы разнообразить доносимые до противника аргументы.

Хотя против Левиафана он с тем же успехом мог бы выйти и с зубочисткой. Впрочем, с главной задачей Шевалье справлялся: удерживал Губителя на месте, пока Бакуда завершала работу над заграждениями.

Еще одна попытка выиграть время, удержать Левиафана на поверхности, в надежде нанести достаточно повреждений, чтобы он или отказался от своей цели, или был изгнан Сыном. Последний, по сообщениям Дракона, тушил степь где-то в Монголии.

Эйдолон, сменив набор сил, вернулся в бой, посылая заряд за зарядом в Левиафана, заставив того покачнуться. Шевалье еле уклонился от просвистевшего в опасной близости хвоста, но был сбит с ног следующим за ним эхом.

Мир закрутился вокруг него, и Шевалье вбил болт-меч в землю, гася инерцию. Его ноги оказались в опасной близости от края минного поля, заставив непроизвольно дернуться вперед. Игрушки Бакуды, способные удержать Губителя были для обычного человека фатальны.

Внутренности скрутил страх. Не испуг, не дрожь, не эмоция, а именно всепоглощающий ужас, вызванный взбесившейся химией организма. Что то вроде ауры Славы, только куда сильнее.

Он поднял глаза с дрожью смотря на пылающую на фоне затянутого облаками неба фигуру с легкостью совершающую многометровые прыжки с крыши на крышу. Кицуне. Огненные хвосты моментально превращали падающие капли дождя в пар, окутывая его туманным облаком. Он же должен быть в Клетке! Как? Почему? Разум окончательно отказал, охваченный парализующим ужасом, исходящим от горящей призрачным пламенем фигуры.

С рыком, от которого чуть не отказали ноги, Кицуне спрыгнул вниз, приземлившись рядом с Губителем, выгибая спину и готовясь к атаке. И похоже, что его противником был не Левиафан.

Кицуне ударил лапами, поднимая облака кипящего пара, и выдохнул огненное облако прямо в Эйдолона.

Барьер, окружавший героя в зеленом, вспыхнул и он сменил цель на новое действующее лицо, окутав Кицуне облаком взрывов, но огненный лис казалось только увеличился от этого в размерах.

— Это проекция! Мастер где-то рядом! — проревел Шевалье, собирая последние крохи воли, в коммуникационный браслет. Его сила не показала ни следов триггера, ни осколка 'лиса'.

Аура Кицуне усилилась, хотя казалось, что большего ужаса испытать невозможно. По краю сознания простучали доклады — хрупкая человеческая психика отключалась, не выдержав мощи транслируемого чувства.

Эйдолон прервал атаку и замер, возможно подбирая нужные способности, возможно парализованный концентрированной жаждой убийства, исходящей от проекции.

Кицуне прыгнул, целясь в горло парящему над ним Эйдолону, и Шевалье не поверил своим глазам. Левиафан буквально телепортировался, встав темно-зеленой стеной между героем и злодеем.

Лис, оттолкнувшись от тела Губителя закружил вокруг, и Левиафан следовал за ним как привязанный, прикрывая Эйдолона от атаки.

Аура Кицуне стала слабеть. Лис прервал ментальное давление и хрипло засмеялся:

— Кажется, ты хотел сильных противников?

'Оно говорит?' — мелькнула мысль. А потом Шевалье понял, что имел в виду безумный злодей. Левиафан, защищающий героя Триумвирата. Сильные противники.

Больше всего ему сейчас хотелось разрядить обойму своего болт-меча в фигуру под ногами Губителя, опустившуюся на залитый водой асфальт неряшливой кучкой зеленого тряпья.

И похоже, что Шевалье был не одинок в своих чувствах.

Несколько человек по инерции продолжили атаковать Левиафана. Кто-то послал заряд пурпурной плазмы в Эйдолона, и Губитель с механической точностью заслонил своего хозяина. Вот теперь — никаких сомнений. Хозяина.

— Прекратить огонь, прекратить огонь! — голос Дракона в браслете был как всегда спокоен. Шевалье всегда поражало, что эта женщина способна сохранять холодную голову несмотря ни на что. Собранная, скорее даже несколько расслабленная, как будто сидит вместе со всеми ними за чашечкой чая. Впрочем, может быть все так и было: Механик из Канады никогда не покидала своего жилья, контактируя с миром исключительно с помощью собственных созданий, — Необходимо оценить ситуацию.

Одна из Путешественников, Солнечный Танцор, неразборчиво закричав что-то яростное, направила свое миниатюрное светило прямо в Эйдолона. Герой Триумвирата и заслонивший его Левиафан скрылись в клубах пара.

— Солнечный Танцор! Прекратите!

— Десятсекунду доподрыву, — а это уже Бакуда. Одержимость Механика — это самый ее большой проект — помноженная на прорезавшийся от волнения японский акцент. Непохоже, чтобы она хорошо отнеслась к команде 'Прекатить'.

— Бакуда — отмена, повторяю, Бакуда — отмена, — Александрия попыталась сохранить контроль над ситуацией, но охваченный творческой лихорадкой Механик ее не желала и не могла услышать, захваченная рассчетами.

— Пятдоподрыву, покинутплощад!

Экзоскелет брони подбросил Шевалье над землей, забрасывая его на пожарный балкон. Три центнера титановых сплавов и сотня килограмм соединений углерода ударились о кирпич стены дома. Не самое приятное ощущение, ему показалось, что будь удар чуть сильнее, глаза выскочили бы из орбит, как у героя старых мультиков. Не рассчитал. Громилы, фиксирующие Левиафана на месте, покидали поле боя. В старом плане это был опасный момент — на некоторое время Губитель получал свободу. Сейчас же он просто равнодушно стоял, позволяя солнцу Танцора жечь свою плоть.

Неожиданно у Шевалье оказалось несколько секунд покоя. Не надо было ни уворачиваться, ни атаковать, ни прислушиваться к командам. Ему надо было просто ждать. Он огляделся.

До Левиафана это был типичный перекресток в центральной части города. Кирпичные пятиэтажки, спортивная площадка, огороженная забором в два человеческих роста из металлической сетки, редкие чахлые деревца, припаркованные машины, самая молодая из которых помнила, наверное, еще Буша-старшего, магазины, витрины которых были закрыты стальными ставнями, украшенными граффити.

Бакуда заминировала первые этажи, разместив заряды по периметру. Ставни магазинов были торопливо срезаны, окна квартир щерились битым стеклом, забор сиротливо бился о снесенные волной в угол спортплощадки автомобили.

— Бакуда, это прямой приказ! Не взрывать! — последнее бессмысленное усилие остановить сумасшедшего подрывника.

Дома как будто вздохнули. Никакого грохота, никакой вспышки. Просто внезапно капли дождя и пара замерли, скованные синеватым свечением. Компьютер брони услужливо дает раскадровку.

Кицуне, не слышавший объявления, попал под действие мин Бакуды. На мгновение проекция окуталась изморозью остановленного времени, шерсть, если языки плазмы можно назвать шерстью, поднялась дыбом.

Солнце Танцора вспыхнуло сквозь пар и потухло. Губитель замер морозной статуей.

Лис затявкал утробным лаем, заставляя резонировать диафрагму. 'Он смеется,' — понял Шевалье. Оружие способное задержать Губителя вызывает у него смех. Неуязвимость уровня Сибирячки, убийцы-каннибала из 'Бойни 9'.

— Эйдолон пропал! — в голосе Дракона прозвучало удивление.

— Левиафан ориентировочно будет заморожен до часа. Команда поиска и спасения эвакуирует убежище. Лидеры команд — сбор у 'Фруктов Кима'. Прочие — ждите указаний, — репутация Триумвирата была уничтожена, но Александрия по инерции продолжала руководить. Дракон блокировал возможность говорить для всех остальных, в какой-то мере спасая ситуацию. Неизвестно, что Левиафан будет делать, когда очнется. Неизвестно, какой приказ отдаст ему Эйдолон. Если будет потеряно руководство, они будут обречены.

'Фрукты Кима' — зеленая вывеска побитая штормом мокрой тряпкой обвисла в нескольких десятках метров от зоны безвременья. Если оценка действия бомб неверна, то Левиафан сможет накрыть все руководство масок в полном составе.

— Кицуне участвует? — спросил он.

К его удивлению, Дракон пропустила реплику.

— Он не лидер команды, — ответила Александрия, — Кроме того, возможно, что это он связан с Губителями.

Не самый удачный ответ, но сойдет, чтобы немного остудить горячие головы. Левиафан все еще здесь, и они должны действовать как одно целое.

* * *

Поиск и спасение работали быстро. Пока Шевалье поднимался на крышу и спускался ближе к 'Фруктам Кима', из подземелья потянулись люди, направляемые спасателями в сторону холма. Кицуне с интересом следил за ними, помахивая хвостами. Издали его можно было принять за кота-переростка. Вживую он оказался чуть меньше, чем казался на видео.

— ... Великолепный план, нападение Губителя увеличивает число новых триггеров в среднем на двадцать восемь процентов, из них только десять процентов выбирают карьеру злодея, по сравнению с обычными шестидесяти восемью! Кроме того после появления Бегемота финансирование Протектората было увеличено на тысячу двести процентов и организовано тридцать семь новых ячеек! — злодей наполеоновского роста в костюме от армани и полумаске возбужденно махал руками. Лихорадка Умника, сила замыкающая себя в петлю положительной обратной связи. Похоже у этого парня из Бостона был упор на составление планов.

— Договор, вы заговариваетесь, — Мирддин, глава чикагского отделения Протектората и самопровозглашенный Мерлин, остановил его речь, напоминающую о последствиях биполярного расстройства, — если Триумвират стоит за Губителями, то сейчас самое главное выбрать новое руководство. В качестве меры предосторожности, я могу удерживать двух остальных членов Триумвирата до окончания кризиса.

Мирддин мог. Его сила позволяла заключать человека в карманное измерение из которого можно было выбраться только по желанию владельца. Это было очень утомительно, но вполне возможно. Разумная временная мера.

— Мирддин, в этом нет никакой необходимости, — начала Александрия, ее капюшон плаща был откинут назад, обнажая гриву черных волос.

— Это снизит риск, — настаивал 'волшебник' в коричневой рясе, вооруженный здоровенной дубиной на манер братца Тука, — мы не можем позволить себе оглядываться.

— Но при этом вы лишитесь двух сильнейших бойцов.

— Допустимая потеря, если это позволит сохранить нам всех остальных.

— Я согласен, — подал голос Легенда. Было видно, что он шокирован, потрясен до глубины души. Александрия промолчала.

Шевалье вздохнул. Согласиться на предложение Мирддина было разумно, давало им шанс пережить этот кризис, но он слишком хорошо знал Александрию. Еще со времен в Стражах. Она никогда не пойдет на то, чтобы потерять контроль.

— Мирддин, я понимаю твои опасения, и готова к ним прислушаться. Но сейчас нельзя делать поспешных решений. Ситуация очень деликатная.

— Деликатная? — практически взревела Рытвина — здоровенная Дело-53 с способностью манипулировать землей.

— Во первых, и это в данный, — Александрия подчеркнула слово 'данный', — момент ты хочешь отказаться от двух сильнейших героев, руководствуясь исключительно словами известного злодея, убийцы детей. Ты не можешь с абсолютной уверенностью утверждать, что его обвинения справедливы. Здесь его слово против моего, что я ничего не знаю о связи Эйдолона и Губителей.

— Договор привел весьма убедительную гипотезу, — Миддрин кивнул бостонскому суперзлодею, — и сделал предварительные оценки успеха боя против Левиафана в случае если ты подчинишься, и в случае если мы разойдемся во мнениях.

— Договор — в первую очередь Умник. Дай ему вводную и он докажет, что Луна сделана из швейцарского сыра. Вы принимаете решения исходя из того, что считаете будто Триумвират знал про связь Эйдолона и Губителей.

Легенда покачал головой:

— Мы действительно не знали, и я не уверен, что демонстрация Кицуне доказывает сознательный контроль. Я знаю Эйдолона, я считаю его другом и единственное, чего он всегда хотел — быть героем, спасать людей. Это ... Это... — Легенду трясло и он не находил слов.

— Твой друг убил миллионы, чтобы хорошо выглядеть,— Рытвинa. Два метра сгорбленной ярости, спутанные волосы скрывают лицо с слишком большим носом и микроскопической нижней челюстью. Технически ее даже не должно было быть здесь — она была рядовым Стражем, вроде бы Сан-Диего, но разбивка на команды поставила ее на место лидера. Хорошее назначение для боя с Губителем, и совершенно неподходящее для сглаживания углов, — Мы здесь будем дальше вспоминать какой он был замечательный, или займемся делом?

Александрия не обратила на эту реплику внимания, пристально смотря в глаза главы чикагского Протектората. Мирддин не отвел взгляд. Четко артикулируя слова, как будто разговаривая с умственно-отсталым, она произнесла:

— Триумвират — это краеугольный камень. Если мы объявим, что Эйдолон ответственен за Губителей — начнется охота на ведьм. Протекторат распадется, финансирование будет обрезано, и если мы переживем эту атаку Левиафана, то следующий Губитель нас прикончит. Мы должны разрешить ситуацию тихо, сохраняя полную боеготовность, и только потом пытаться решить какие-то свои проблемы.

— Ты думаешь я это делаю ради карьеры?

— Ты сам это сказал, — здоровый глаз Александрии горел яростью, — У нас слишком много неизвестных, чтобы рубить сплеча. Характер связи Кицуне или Эйдолона с Губителями. Почему Кицуне решил, что Левиафан будет его защищать. И наконец что произойдет если Кицуне или Эйдолон погибнут. Тебе не кажется, что мы ходим по очень тонкому льду?

— Мне кажется, что у тебя больше не осталось кредита доверия, — отповедь ничуть не поколебала Мирддина. — сейчас вы вместе с Легендой нас покинете, и мы обсудим план действий. Без вас.

Он резко взмахнул посохом, касаясь Легенды, и тот исчез, спрятанный в карманное измерение. Мирддин потянулся к Александрии, но та с грацией балерины уклонилась.

Рытвина вздыбила асфальт, пытаясь закатать Александрию в земляной кокон, и та поднялась в воздух, избегая жадных земляных пальцев.

— Стойте, — взревел Шевалье, но было уже поздно.

Страх, недоверие, ментальная усталость нашли свой выход. Соединенный удар десятка не самых слабых масок был бы сокрушающим, попади он в цель. Черный плащ хлопнул от мгновенно набранного ускорения, и Шевалье даже не успел разглядеть как Александрия практически телепортировалась за спину Мирддина и ударила его, сбивая с ног.

— Стойте, — эхом повторила она за Шевалье.

Как будто ее собирались слушать.

Шевалье задрал в небо болт-меч и выстрелил несколько раз с разрывающим барабанные перепонки грохотом.

— Остановитесь! Мы поступим так, — сказал он с спокойной властностью, перезаряжая болт-меч, — Александрия, тебе лучше подчиниться. Мирддин прав — твое присутствие здесь и сейчас контрпродуктивно. Мы не будем принимать никаких окончательных решений, не выслушав твою версию. Но здесь и сейчас — не время и не место. Мы должны провести эвакуацию, заморозить Левиафана столько раз сколько потребуется, чтобы вывести всех. Найти Эйдолона. Найти Кицуне, а не проекцию. Понять кто из них контролирует Губителей.

— И что потом? — осведомилась Александрия, — потаскаете тигра за уши?

— Извини, тебе действительно не стоит это слышать.

Александрия прикрыла глаз, обдумывая что-то и наконец кивнула.

— Мирддин, прошу тебя, — помог подняться ему Шевалье. Чародей взмахнул посохом, и на этот раз Александрия не стала сопротивляться.

Трансформация 2.5

В истории про Иону и кита определенно была опущена подробность про его самочуствие после увлекательной морской прогулки. Кита, не Ионы. Судя по тому, что со мной происходило, киту было очень хреново.

Следовало ожидать. Оружейнику было стабильно плохо, но немедленного вмешательства он не требовал, пребывая в стране грез и розовых пони. Моя сломанная нога была надежно зафиксирована — я сделал тоже самое, что и с рукой Тейлор — окружающие ткани, укрепленные чакрой, держали обломки вместе.

Но вот с дисбалансом чакры я поделать ничего не мог — отсутствие Курамы делало из меня хихикающего идиота. То, что раньше шло на нейтрализацию воздействия лиса било мне по мозгам не хуже ерша.

Улыбаясь, как наевшийся конопли енот, я стащил нас с кирпичей и выругался. Оружейник был не просто тяжел, а сильно, преступно сильно тяжел. Так мы с ним далеко не уедем. А если нам придется убегать от Левиафана, или ему станет хуже? Отчаянная ситуация требует отчаянных мер.

Мой взгляд упал на cинюю с белым вывеску с стилизованным орлом, которого я сначала принял за помесь бумажного самолетика и использованного презерватива. Красная полоса на окнах обещала фиксированный тариф за отправления весом до семидесяти фунтов. Я расплылся в улыбке:

— Ты отправишься по не фиксированному тарифу, мой железный друг. Из тебя получится прекрасная бандероль!

Левиафан выбил большую часть стекол и внутрь почтового отделения мы вплыли медленно и торжественно, как и подобает настоящим героям практически спасшим Броктон-Бей.

Морщась от боли, я снял со стенда чудом оставшуюся сухой открытку с видом на базу Протектората и гелевую ручку. Секундное напряжение, и чернила расплескались по моей руке и подбородку. Нет, определенно это не чакропроводящий материал.

Мне повезло с обычным графитовым карандашом. К моему удивлению, после наполнения чакрой он не разлетелся щепками, и даже сохранил возможность оставлять следы на бумаге.

Возложив одну руку на бездыханное тело Механика, а вторую на открытку исчерканную знаками фуин, я запечатал пострадавшего. Кусочек картона с видом на базу Протектората заметно потеплел.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. Прямо над моим ухом кто-то хлопал в ладоши.

— Интересно. Такого я еще не видела, — я поднял глаза, пряча открытку в нагрудный карман своей робы. Не должна размокнуть: фуин печати это вам не только ценный мех.

На столике, предназначенном для заполнения форм и прочих адресов устроилась, закинув ногу на ногу, женщина в костюме и гангстерской шляпе. Рядом с ней сверлила меня единственным глазом дама лет двадцати с пышной гривой черных волос в обтягивающем комбинезоне.

— Ох, Контесса, Александрия, как же я вас рад видеть, — расплывшись в идиотской улыбке я похромал к ним, желая обнять обоих и поделиться всей глубиной своего счастья.

И остановился, глядя в дуло глока. Квадратиш, практиш, гут.

— Эй, так вы хотите отпраздновать победу?

Ствол ничуть не шевельнулся, палец с идеально отполированным ногтем на спусковом крючке. Пожалуй я сказал что-то не то. Время спасать ситуацию.

— Эйдолон, двадцать Губителей, Симург с Механиками, Флешетта из Нью-Йорка. Вы что не читали мои записки?

Видимо нет, и все выстраданные тяжким трудом эпистолы направились прямо в историю болезни. Смыло ли их в Атлантику, или же у них есть резервная копия? Похоже это не сильно интересовало, потому что наманикюренный пальчик напрягся и плавно вдавил спусковой крючок.

Хороший стрелок может опустошить обойму в цель за две секунды, перезарядиться быстрее чем пустая обойма упадет на землю и повторить. Контесса была очень хорошим стрелком. Не знаю был ли это ее осколок, или же просто много практики, но пистолет прогрохотал автоматной очередью, пули выбили в гипсокартоне за моей спиной аккуратную дырочку размером с пятирублевку, а я очень больно врезался спиной в потолок.

Прыжки во время драки дурацкая идея из-за того, что теряется контроль за перемещением, вы становитесь предсказуемым, черт, в пинг-понге шарик летает быстрее, чем за ним может уследить глаз, но опытный игрок все равно его отбивает. Разумеется в каждом правиле есть свои исключения: шиноби могут прилепляться к поверхностям не хуже пауков с помощью чакры, добавляя еще одно измерение бою. Всегда можно ожидать, что противник достаточно атлетичен, чтобы пробежаться по стене, сделать шаг по потолку и грохнуться у вас за спиной, но мало кто может еще и станцевать вниз головой джигу. Я бы не в том состоянии, чтобы танцевать, поэтому ответил не сходя с места, пока Контесса вставляла обойму взамен пустой.

Может быть у меня и не было запасов Курамы, голова была не на месте из-за дисбаланса, но моих силенок хватило, чтобы устроить собственную версию 'смерти от радуги'. Я даже умудрился сложить печать быстрее, чем щелкнул затвор.

Пол вздыбился каменными сталагмитами. Контесса с грацией кошки обтекла каменное копье. Александрия просто проигнорировала. Заметка на будущее — не пытаться использовать против нее 'Тысячелетие боли'.

— Удовлетворительно, мистер Ведер, — произнесла женская копия агента Смита.

— Удовлетворительно, что? — фраза Контессы застала меня врасплох.

— То, что вы еще живы. Однако, перед тем как мы продолжим наш разговор, уберите свою проекцию. Она создает ненужный ажиотаж.

Я вздохнул:

— Вне моих сил. Но вы можете попробовать убедить Кураму, что он — проекция.

— Кураму?

— Проекцию.

Охая как старый дед я начал перемещать свое тело обратно на пол. Прицепившись к потолку здоровой ногой я перевернулся вниз головой, отпустил потолок, встал на руки и медленно, стараясь лишний раз не дергать больной ногой, воздрузился вертикально.

— Нога сломана, — пояснил я. — Кстати, лучше зовите меня Дэви Джонсом.

Александрия посмотрела на меня как на очень редкий сорт мадагаскарского таракана. Контесса осталась невозмутимой.

— Вы не первый, кто разделяет свою основную личность и проекцию. Это характерно для многих Мастеров, можно сказать классический случай описанный еще Стивенсоном.

Я не сразу понял о чем она говорит. Не совсем то, чего ожидаешь от девушки из рыбацкой деревушки, занятой спасением мира.

— Мистер Ведер, — вступила Александрия, — мне жаль, что мы не смогли проделать эту небольшую проверку раньше, у моей коллеги очень плотный график. Сейчас вы успокоитесь и уберете проекцию. В противном случае нам придется лишить вас сознания.

— Не поможет, — прокомментировал я, — Курама абсолютно от меня независим. Это не проекция, а кто-то .. — я замялся подбирая аналог из Червя, — вроде вашего Хранителя. Только гораздо больше, сильнее и с плохим характером.

— Вы в этом уверены, — констатировала Александрия со спокойной уверенностью школьной учительницы, последние двадцать лет каждый день строившей недорослей по струнке, — Заверяю вас, ни одна проекция еще не пережила своего Мастера и у нас есть возможность обнаружения паралюдей. Ваш Курама в принципе не может быть тем, чем вы говорите.

На секунду я выпустил из поля зрения Контессу, которая, поправив свою шляпу, направилась к стенду, предлагающему марки и сувениры.

— Разумеется он не человек, я просто привел понятную вам аналогию.

— Мистер Ведер, вы уже продемонстрировали свою ценность, и свои обширные знания. Мы будем благодарны за сотрудничество. Если же вы будете упрямиться ...

Попробуем по другому.

— Александрия, чем вам мешает Курама?

— Ваша проекция внушает негативные эмоции. После того, как вы обвинили Эйдолона в связи с Губителями, вы сами видели, что произошло. Нам не нужно, чтобы вы продолжали внушать им страх и ненависть.

— Он не восстановился?

— Что? — кажется я удивил Александрию.

— Какого размера Курама? Десять метров?

Она посмотрела на меня как на идиота:

— Метра два в холке.

Слава Господу и инопланетному киту. Больше всего я опасался , что Лис вернет свою чакру, и, несмотря на всю внезапно вспыхнувшие чувства, устроит в Броктон-Бей Коноху-лайт с плясками и феерверками.

— Он пытался напасть на Левиафана?

Еще один сценарий. Биджу пожирает ядро Губителя. Хотя тут еще на двое бабушка сказала кто кого сожрет, я бы поставил на Кураму.

— Нет, ты разговариваешь со Светлячком.

А вот об этом я не думал, а должен был. Лис был умнее, чем в мультике, и ему совершенно не обязательно действовать напролом. Надеюсь, что плохому он Тейлор не научит.

— На всякий случай, не подпускайте его к Губителям.

— Вы опасаетесь за свою проекцию?

— За Губителей.

Она устало вздохнула, прикрыв здоровый глаз, и кивнула.

В голове вспыхнула сверхновая, и последнее, что я услышал сквозь звон в ушах:

— Как и ожидалось, для противодействия ему требуется сознательное усилие.

Интерлюдия 2.z

Тейлор

Они ждали. И ждали. И ждали. Гигантская фигура Левиафана пойманная в ловушку остановленного времени. Никто не мог сказать освободится он через секунду, через минуту, или через час. Умники давали слишком большой разброс, делая предсказание по косвенным признакам.

Шишки продолжали совещаться, с своей позиции на крыше Тейлор могла видеть круг собравшихся лидеров около овощного магазина в половине квартала. Шевалье и Мирддин спорили о чем-то с Александрией. Ей очень хотелось услышать, что они говорят, но поток льющейся с неба воды превращал слова в ритмичную кашу. '... ойте,' — разобрала она, и еще одного из маленьких шпионов Тейлор смыло со стены.

Сила ливня начала уменьшаться. То, что еще пару минут назад было режущей стеной воды, разделилось на отдельные капли, тучи плотно затянувшие небо начали растягиваться в стороны, освобождая путь солнечному свету.

В лучах светила Левиафан выглядел ненастоящим, игрушкой, большой пластиковой моделью. Блики играли на его неестественно гладкой коже, окрашенной заморозкой в нежно-голубые тона. Щиты, окружающие Губителя отбрасывали радужные тени, превращая вытянутое тело в полосу овеществившейся радуги, расцвеченной рубиновами точками лазерных прицелов.

Заморозка спала внезапно, без всяких эффектов. Неподвижная форма Левиафана сменила цвет с голубого на темно-зеленый, глаза зажглись нездешним огнем, и ... погасли. Щиты, установленные вокруг Губителя даже не шелохнулись.

Они продолжали ждать, с напряжением глядя на неподвижную форму. Губитель был отключен, абсолютно бездвижен без направляющей его воли.

Воздух взорвался бессмысленными и искренними криками радости, когда Дракон дала отбой. Она поднялась, с удовольствием ощущая как расправляются затекшие мышцы, и неспешна направилась к расположившемуся на краю крыши Кицуне.

Мисс Пигги не слишком это одобряла, но с другой стороны у нее не было никаких реальных рычагов контроля — нажми она настолько, чтобы доставить настоящее неудобство, и Стражи Броктон-Бей немедленно бы попрощались c Тейлор. Щит время от времени делал дежурное напоминание и получал в ответ такую же дежурную фигуру из трех пальцев.

Наверное, это многое говорило о ее характере: Тейлор было куда спокойнее в общении с формальными противниками, чем с формальными союзниками потому, что первые по определению не могли предать. У нее не было никаких ожиданий ни по поводу высоких моральных качеств Трюкача, ни по поводу Грю, который сам признался, что в злодейском бизнесе только потому, что он лучше оплачивается. Кроме того, фигура последнего наводила на мысли, от которых в нижней части живота невольно порхали бабочки.

К Грегу, наплевав на объявление 'Не приближаться к Кицуне', она подошла чтобы извиниться. На тот момент преследование Левиафана казалось правильной мыслью, но в итоге она поспела только к шапочному разбору. План требовал удерживать Губителя на месте, пока его обкладывают бомбами, и у соединенных сил было достаточно Громил для этой задачи. Фактически, она оказалась бессильным наблюдателем не способным повлиять на исход схватки.

Найти нужные слова оказалось неожиданно сложно. Она просто присела около огненного лиса, улегшегося на краю крыши на собачий манер, и, поддавшись секундному импульсу, погладила. Ее собственная сила окружила руку пламенной перчаткой, и на мгновение ей показалось, что она едина с проекцией Грега: ее собственный рой и лис оказались для ее силы единым целым. Грег встряхнулся, ворчливо оскалив зубы:

— Не делай так, это — не вежливо!

— Не вежливо было бросать меня! — бросила она с неожиданной злобой. Тейлор сама не ожидала, что скажет это и с таким чувством. Эмма и ее предательство. Грег, перекинувшийся монстром. Ну, по крайней мере, с ним все было наглядно. В отличии от школьной троицы, природа Грега была буквально написана на его лице. В этом он был предельно честен.

— Ты путаешь меня с моим сосудом. Бывшим сосудом, — практически промурлыкал Грег. — Мое имя Курама, божественный девятихвостый демон-лис. Но ты можешь называть меня без полного титула, раз уж мы так с тобой близки.

Близки. С ним? В какой-то степени это было правдой, Тейлор боялась себе в этом признаться, но ее огненные светлячки были практически родственниками девятихвостому зверю. Иначе бы ее сила так не отреагировала, когда она коснулась Грега-Курамы.

Если верить 'Введению в парачеловеческие характеристики', довольно занудному курсу, который она прослушала как начинающий Страж, полученные силы оказывали воздействие на характер и мышление. Ее до колик испугала мысль, что она, с ее силой, позволяющей сойтись почти на равных с Губителем может в один прекрасный день слететь с катушек как Грег.

Божественный демон-лис. Видимо, какая-то компенсация, попытка забыть то, что он натворил, спрятавшись за второй, второпях сооруженной личностью. После бесед с терапевтом она многое узнала о компенсации, но, к сожалению, ничего такого, что было бы применимо к ее ситуации. Возможно, что разговор лицом-к-лицу с Эммой помог бы, но Тейлор не была уверена, что сможет сдержаться. Терапевт не настаивала.

Грег, тем временем, шевельнулся, его хвосты развернулись веером, пасть ощерилась хищной улыбкой.

— Смотри, — практически под нос пробормотал он,— людишки договорились.

Тейлор посмотрела вниз, на лидеров Протектората. Оставшихся лидеров. Мирддин, Шевалье, Мисс Ополчение, Дракон, еще несколько ей лично не знакомых масок. Сомнительно, что после сегодняшнего кто-то последует за любым из Триумвирата. Скорее всего, еще до вечера на каждого из них будет выписан заочный смертный приговор, или же все будет погребено под горой подписок о секретности. Ей ли не знать? С другой стороны, она слабо представляла как можно убедить молчать большинство присутствующих здесь злодеев.

Шевалье поднял руки, призывая к молчанию. Браслет, свежая полоска пластика, выданная взамен сгоревшего, звякнул голосом Дракона.

— Срочное объявление по ситуации с Губителями.

— Срочное, — промурчал Грег, — у нас с тобой есть срочное дело. Этих клоунов сможешь потом посмотреть в записи.

— Со мной? — если она пойдет куда-то с Грегом, то Пигги инфаркт хватит.

— С тобой, еще кое-кем, кого нам надо подобрать в госпитале, и Трюкачом.

Тейлор постаралась сдержать удивление. Грег в принципе не мог знать Трюкача. Его команда — Путешественники — появилась в городе после того, как Кицуне попал в тюрьму. Если, конечно, он вообще там был — после откровений о Губителях, она бы ничему не удивилась.

— Почему сейчас?

— Потому, что один изворотливый человечек сейчас сидит, боится, и не сможет нам помешать даже если захочет, спасибо этому уродцу, — лис указал хвостами в Губителя, став на секунду похожим на здоровенного скорпиона.

— Ты скажешь мне, в чем дело? — Грег совершил невозможное — его девятихвостая версия оказалась еще невыносимее оригинала.

— В причинении добра, разумеется, — с фальшивым энтузиазмом пропел лис. Физически ощутимая волна ярости подтвердила, что на этот счет Грег смертельно серьезен. — А сейчас, будь так добра, спустись вниз, и скажи Трюкачу, что если он еще хочет вылечить Ноэль, то вам стоит уговорить Эми Даллон сделать небольшой перерыв.

Ноэль — девушка Трюкача? Настолько больна, что ей может помочь только Панацея? Нет, понятно, что у злодеев есть некоторые проблемы в контактах с героями, но ради близких часто делаются исключения. Ему достаточно было просто попросить, она смогла бы договориться. Для выводов не хватало информации, и она попыталась заставить Грега объясниться:

— Откуда ты знаешь про нее? Трюкач даже мне не рассказывал.

— Предзнание, — Грег изобразил, что почесывает ухо лапой, — давай быстрее, у нас мало времени.

Вежливостью он явно не страдал.

— Так, предзнание или нет, объясни мне в чем дело!

Лис рыкнул, заставив задрожать металл крыши:

— Чтобы самому не попасть в клетку, сначала надо оттуда кого-то вытащить.

Это было гораздо хуже старого Грега. На сегодня с нее хватит девятихвостого Йоды. Она осмотрелась, выискивая знакомую шляпу среди голов собравшихся. Возможно, Трюкач сможет заставить его перестать говорить загадками.

Тейлор легко вскочила на фигурное ограждение, оттолкнулась, прыжок привычно заставил тело сжаться от восторга полета, и приземлилась рядом с Путешественниками. Битум крыши более современного здания погасил звук удара подошв.

Баллистик обернулся к ней. Одетый в подобие футболисткой брони он постоянно вызывал у Тейлор желание ободряюще постучать ему по шлему.

— Вы знаете Кицуне? — спросила она.

— Нет, — Путешественник помотал головой.

— Он говорит, что хочет помочь кому-то по имени Ноэль.

Тейлор не могла разглядеть лица за квадратной маской, но парень явно был взволнован.

— Трюкач! — окликнул Баллистик, но тот и так их услышал.

— Он может помочь Ноэль? Откуда он узнал? Как? — стакатто вопросов было совсем не похоже на обычно собранного злодея.

— Спроси сам волшебного лиса, у него настроение говорить загадками, — раздраженно бросила Тейлор.

* * *

Они обступили лениво развалившегося Кицуне, щурящего глаза от падающих капель дождя.

— Ты сказал, что можешь вылечить Ноэль? — напряженно спросил Трюкач.

— Не я, человечек. Панацея. Я, с помощью этого недоразумения, — он показал на Тейлор, — могу избавить ее от силы. Лечение после этого тривиально. Для Панацеи.

Недоразумение. Спасибо Грег. Тебе припомнится.

— С этим будет проблема... — Трюкач как и она прекрасно понимал, что вытащить Эми из больницы в ближайшее время маловероятно, и похоже надеялся, что ему предложат альтернативу.

— Но вы справитесь, — Грег изобразил понимающий кивок. — Особенно если опишете текущую ситуацию и возможные последствия. Она еще держится, но это не надолго. Очень скоро ситуация ухудшится...

— Настолько, что нужно действовать сейчас? — не могла не вмешаться Тейлор.

— Настолько, что она будет очень расстроена. Работодатель Путешественников не совсем с ними честен.

Кажется Трюкач понял о чем речь. Он повернулся к Тейлор и она заметила, что его рука нервно подергивается.

— Мда, никакого Старкрафта, — нервно пошутил он. — Светлячок, ты поможешь? Если ситуация выйдет из-под контроля...

Помочь ему уговорить Панацею, или помочь в том, что задумал Грег? Только сейчас до нее дошло: они собираются лишить кого-то сил. А потом вылечить. Один из святых граалей парабиологии. Грег, когда она его встретила вживую, ничуть не напоминал жабу с фотографий Пигго.

Если он смог обратить процесс, и уверенно говорит, что может помочь кому-то другому, то нельзя все пускать на самотек. Она замялась. Сообщить СКП или Протекторату? Скорее всего они и так знают — Грег был у них последние полгода. С учетом недавнего разоблачения Эйдолона ...

Тейлор принимала Протекторат, Стражей, СКП как необходимое зло. Образ возможного лучшего будущего, бездушные бюрократические структуры не плохие и не хорошие сами по себе, но служащие в конечном итоге высокой цели. Защита человечества от Губителей, возможность вести нормальную жизнь для тех, чья физиология и психика были исковерканы способностями, борьба с теми, кто поддался своей темной стороне и употребил силы во зло. Своего рода якорь, точка опоры.

Получается, что они в конечном итоге защищали человечество от самих себя. Гипотеза о том, что Губители были созданы, чтобы продвинуть Протекторат слишком хорошо расставляла все точки над i, слишком хорошо совпадала с тем, что Тейлор знала по собственному опыту о супергероях.

Если она сейчас проинформирует Дракона ничего хорошего не произойдет. И Грег и Трюкач уверены, что если ничего не сделать, то будет очень плохо, а Протекторату сейчас очень нужны громкие победы. Победы не связанные с Губителями.

У Грега был план. То, как он вывел из игры Эйдолона и остановил Левиафана было хорошо спланированной атакой, похожей на modus operandi Сплетницы. Возможно, что он работает не один — нельзя исключить, что ему сейчас в ухо не нашептывает Умник, подсказывающий за какие ниточки дергать. Сейчас ее бывший одноклассник хочет вылечить девушку Трюкача. До сих пор он демонстрировал наличие благих целей, но, как подсказывает опыт, всегда есть двойное дно, если, конечно, Ноэль не часть головоломки, относящейся к Губителям.

Сейчас маски потрясены откровениями, Шевалье и Мирддин пытаются взять ситуацию под контроль, но если вмешается кто-то или что-то, возможна настоящая катастрофа.

— Если все пойдет по худшему варианту, это повлияет на ситуацию с Левиафаном? — наконец спросила она.

Трюкач замялся.

— Можешь рассказать ей, — подбодрил Путешественника Грег. — без нее все равно не получится, и Светлячок должна знать с чем будет имеет дело.

Тот вздохнул:

— Cила Ноэль в способности делать клонов. Ты касаешься ее и она выплевывает твой клон, который ненавидит все, что ты любишь, и обладает твоими способностями. Она не может это контролировать.

Еще один кирпичик в мозаику. Сейчас в Броктон-Бей собрались сильнейшие маски Северной Америки. Если, а Грег уверен, что не 'если', а 'когда', Ноэль 'расстроится', то здесь начнется такое, после чего Нильбогово царство покажется детским смехом на лужайке.

Цель Грега стала понятна. Сомнительно, что ему нравилось там, где он до того был. Сейчас он снес текущее руководство Протектората, поставил под вопрос цели и методы Протектората и СКП, и в какой-то степени стал народным героем. Возможно, при грамотном маневрировании, он сможет в конечном итоге получить полную амнистию, но для этого необходимо, чтобы ситуация с Губителем закончилась относительно мирно, с новым руководством, готовым его выслушать.

Он мог бы не пытаться манипулировать ею, в этом не было никакой нужды. Такой же как и все. Разве трудно продемонстрировать доверие, быть открытым относительно своих целей?

— Ты это делаешь, чтобы получить амнистию? — спросила Тейлор.

Проекция Грега рыкнув помотала головой:

— Чтобы никто больше не смог заточить меня.

Ну вот, разве это было так сложно? Почему из людей всегда надо тянуть ответы клещами?

— Ты можешь мне объяснить, зачем тебе я?

— У нас мало времени, — Грег посмотрел на Шевалье, что-то декламируещего про круглый стол, братство по оружию и нечистую троицу. Похоже закругляться тот не собирался, так что Тейлор не могла понять, чем вызвано беспокойство. Или он опять решил играть в загадки?

— Трюкач. Неформалы грабили Центральный банк в апреле?

— Нет.

— Другие нападения, где они бы сталкивались с Новой Волной?

— Благотворительный вечер.

— Там присутствовала Панацея?

— Нет. Кто-то из гостей пришел с кошечкой. Сука не справилась с псами, ее потом арестовали.

— Понятно. Тогда Эми на тебе. Объяснишь ситуацию. Если не послушает, пригрози, что мы расскажем все ее сестре.

— Что все, — не понял Трюкач.

— Все. Расскажи про Эйдолона, если не поверит, что мы знаем.

Эми прячет что-то от сестры? Тейлор была не уверена, что шантаж это хорошая идея. Если и был кто заслуживающий уважения среди героев Броктон-Бей так это Эми Даллон. Давить на нее так было нечестно, полностью аморально, и все сочувствие, которое она казалось испытывала к Грегу пропало в один миг.

— Мы не можем так поступать, — сказала она.

— Мы должны так поступить. Без Панацеи Ноэль не выживет, — холодно ответил лис, — Мы можем еще обратиться к Костепилке, но она ....

— Сумасшедшая как мартовский заяц, — кивнула Тейлор. Доверить операцию безумному БиоМеханику означало в лучшем случае проснуться с кислотными червями вместо глаз. Если, конечно вами до этого не закусит Сибирячка. — Я поговорю с Панацеей. Без шантажа.

— Боюсь не получится. Трюкач не сможет сделать то, что можешь ты. Мы будем готовить место, пока он говорит с нашим доктором.

Горбоносый Путешественник кивнул:

— Cветлячок, я обещаю, что не буду ни пугать, ни давить на Эми, — было видно как он напряжен. Эта Ноэль для него очень и очень важна — мошки зафиксировали возбуждение Трюкача лучше самого продвинутого детектора лжи. Дай ему волю, и он всю больницу притащит, не только Эми. И пообещает сейчас все, что угодно. Дешевое вранье, чтобы ее успокоить.

— Ага, по крайней мере приведи лошадь к водопою, — подтвердил Грег.

Тейлор захотелось его убить.

— Никакого шантажа, — с нажимом произнесла она, — или я не участвую.

— Крайний случай, — прорычал Кицуне, — Тем более, что я не уверен, что угрозы сработают.

Он не уверен?

— Мисс Даллон может быть очень упряма, — он пристально посмотрел на Путешественника, — она, так сказать, живое воплощение категорического императива. Лучше аппелировать к тому, что она спасет город от ужасной опасности, как настоящий герой, чем пугать. Светлячок, — он кивнул Тейлор, — в этом абсолютно права.

Трансформация 2.6

Я очнулся лежа на койке, привинченной к стене, посреди долбаного Гуантанамо. Высокотехнологический застенок, прямой как стрела коридор с прозрачными камерами, не оставляющими даже иллюзии приватности. Поилка и унитаз в углу, говорящие о том, что гигиеной пожертвовали ради функциональности, чтобы не проводить лишних труб. Тут как в анекдоте — в этом сарае три стены. Сплошной серый бетон коридора, прозрачное 'стекло', разделяющее камеры, и обозначенная полоской на полу 'стена' за которую заходить не рекомендуется.

Пенитенциарный плацкартный вагон для искалеченных осколками паралюдей. Тюрьма Котла, где они держат свои особо опасные эксперименты.

Поморщившись, я спустил ноги на пол. Пока я был в отключке, меня отмыли, переодели в оранжевую тюремную робу. Около койки стояла пара китайских шлепанцев. Сервис. Может тут и обед дадут заказать?

При мысли о еде желудок перекрутило. Последний раз я ел еще в гостях у Протектората, и сейчас был буквально убить за кусок мяса. Ага, надо только попросить.

Я дохромал до полосы и спросил в пустоту коридора:

— Хранитель, — ну что за глупость обращаться к воздуху, — не была бы ты дать чего-нибудь поесть?

Тишина.

Масса ветвей в соседней камере пошевелилась, ну да, это же Котел. Их маленький частный магазинчик ужасов. Слева человек-куст, справа человек-медуза. И посредине величайший и единственный полноценный шиноби Земли-Бета.

Можно себя поздравить, я получаю премию идиот месяца. Успешно поговорил с пустотой.

Попытка двинуться за черту была встречена давлением сгустившегося воздуха, как будто бы я пытался плыть против течения. Хранитель все таки наблюдала. Или это был осколок ее личности, не разумнее таракана, удерживающий пленников в камерах.

Из камеры Медузы раздался смешок. Я его не винил — развлечений у них тут не много. Тем более, что в игры с воздухом можно играть и вдвоем. Будем надеяться, что это привлечет внимание кого-нибудь, кто может говорить в отличии от моего бессловесного тюремщика.

— Удар звериной волны! — давление ослабло, техника расплескала из стены каменную крошку, заставившую Медузу охнуть. Надеюсь, что если я здесь достаточно все разнесу, то смогу наконец-то поговорить с умным человеком.

Я вышел в коридор. Это было ошибкой. Хранитель развернулась в полную силу, приложив меня с силой ломающего лес урагана. Я был куда хрупче дерева, и только чакра помешала моим костям превратиться в мелкодисперсную кашу.

— Ну как знаешь, — пробормотал я, формируя воздушные когти. Ручаюсь, они тут вполне знакомы с аэрокинетиками, и, вместо унылого тяни-толкая ветряными стенами, Хранитель поспешит пригласить дежурного по лагерю.

— Я собираюсь уйти из этого зоопарка, — объявил я в тишину коридора.

Мне ответили на двух десятках языков, ни один из которых не был мне знаком.Похоже по английски тут не понимают. Я, прихрамывая, пошел к двойной металлической двери с коробочкой биометрического сканера, провожаемый взглядами в которых читалось сочуствие, надежда, ярость.

— Не получится, — сказал худощавый мужчина, глаза которого превратились в фасеточные стрекозьи буркала, — ни у кого не получается.

Я остановился.

— Откуда ты?

— Нью-Йорк. Получил предложение в ЛА, купил бэху и поехал через всю страну. Задремал за рулем, а очнулся уже здесь.

— Понятно, — вздохнул я, — Грег, — протянул я ему руку.

— Фил, — ответил он на рукопожатие.

— Думаю, у меня найдется чем их удивить, — сказал я с куда большей уверенностью, чем чувствовал сам. Если против меня выйдет Александрия, то это будет случай сильного, но очень легкого ежика.

* * *

Я успел немного поковырять сканер — пальчиковый 'Морфо' в вандалопрочном исполнении, пытаясь исполнить собачий вальс, используя 'доступ запрещен'. Я почти достиг своей цели, когда светодиод вместо привычной фиолетово-красной гаммы замигал зеленым. Двойные стальные двери поехали в стороны, и я приготовился встретить опасность лицом к лицу.

К сожалению, или к счастью никто не пытался сходу втоптать меня в пол. Коротко стриженый блондин средних лет, сверкая стеклами квадратных очков, крутил карандаш между пальцами, пристально глядя на меня.

Числовик. Дар строить мгновенно строить и обсчитывать математические модели. Мог бы сделать мировое имя в большом теннисе, но предпочел стать главным теневым бухгалтером Земли-Бета. Человеком определяющим букву 'Ф' в слове 'финансист'.

Я улыбнулся. Если не знаешь, что сказать — улыбайся. Ответная гримаса была похожа на оскал гориллы. Сверхчеловечески умной гориллы на чью территорию я только что забрел.

— Мистер Ведер, — произнес Числовик, — Я рад, что вы очнулись.

А уж как я рад. Если бы не чакра и регенерация шиноби, я бы сейчас мрачно общался с белым другом в углу камеры. Жалко, что перелом не сотрясение — ближайшее время мне придется изображать одноногого пирата.

Главный вопрос — что именно им сейчас от меня надо. Котел всегда создавал себе проблемы на ровном месте, вызванные своей тягой к секретности, и я не мог предсказать насколько серьезно они воспримут обиды причиненные Курамой. Тот вполне мог для пущего эффекта выложить всем правду-матку, не ограничившись междусбойчиком между Эйдолоном и Губителями. На Земле-Бета было около сотни пятьдесят третьих, и если они воспримут откровения лиса близко к сердцу, то вполне могут повторить канонный визит на базу Котла. Только на этот раз с полноценным набором блекджека и шлюх.

Числовик продолжал глядеть мне в глаза. Видимо ожидал ответа. Я прикрыл веки, имитируя опущенный взгляд — сейчас был не тот момент, когда я хотел драться с человеком, который как брат для Джека Слэша.

— Рад с вами познакомиться, — ответил я, — думал, что вы будете выше.

— Вы хотели есть, мистер Ведер? Пойдемте, — он повернулся, абсолютно уверенный, что я последую за ним.

Это было неожиданно. Я был практически уверен, что Котел постарается действовать с позиции силы, даже если это было абсолютно не нужно и не оправдано, но вместо этого Числовик приглашал меня разделить с ним ужин. Возможно, что нам удастся договориться без крайних мер.

Крайние меры с Числовиком? В рукопашной я боялся его больше Контессы. Если модели Контессы принадлежали киту, то модели Числовика были его собственные — осколок работал как очень мощная числогрызка, не более. И это значило, что в отличии от Контессы Числовик был способен учиться. Его нельзя поймать дважды на один трюк — выстрел файрболлом из задницы будет учтен, обсчитан, и в следующий раз у Числовика будут меры противодействия или побега.

Мы устроились в небольшой кухне, оборудованной по высшему классу. Похоже, что мой гостеприемный хозяин умел и любил готовить — еда с большим количеством зелени и морепродуктов, кажется что-то тайское, приготовленное с математической точностью, обеспечивающей наилучший вкус и сохраняющей максимальное количество необходимых веществ. Я добавил шеф-повар к списку возможных занятий Числовика. Этот человек сам зарывает свой талант. За такое я был даже готов простить, что меня обрядили как аллах-бабаха. Впрочем, у них просто могло не найтись нормальной одежды.

— Мистер Ведер, — начал он после того как мы утолили свой голод, — Вы доставили нам много проблем своим побегом.

— Скорее попыткой спастись, — ответил я. — Если бы Курама не остановил Губителя, то я утонул бы вместе с городом.

— Я понимаю, мистер Ведер, но вопрос не в том, что вы сделали, а в том, чего пытаетесь добиться сейчас.

— Прошу прощения?

— Ваше так сказать альтер-эго вмешивается в наши планы. В целом ситуация с Губителями может привести к значительному увеличению наших ресурсов, поэтому мы сейчас разговариваем. Но вы вмешались в еще один наш проект.

— Могу только подозревать, — вздохнул я. — Скорее всего это касается пятьдесят третьих.

— Продолжайте, — Числовик потер пальцами переносицу.

— Сначала один вопрос — Доктор водила вас вниз, на четвертый этаж? — я не помнил, был ли Числовик в числе посвященных, или же его использовали втемную.

Он на секунду задумался:

— К 'особым' случаям?

— Другая дверь.

Числовик напрягся. Для человека управляющего доброй половиной мировых финансов у него было слишком подвижная мимика.

— Нет.

— То есть она вам не рассказывала?

— В общих чертах.

Все таки Доктор не держала его в темноте. Проблема лояльности умного человека. Просто не давала доступ, хотя скорее всего это был своего рода жест доверия между ними. Взломать код для Числовика по остаточным следам на замке ...

— Тогда поверьте на слово — подобную угрозу очень сложно и дорого убить. Больше того, в случае ее смерти последствия могут быть непредсказуемыми. Но можно разделить и запечатать.

Числовик равнодушно посмотрел на меня:

— Как вариант. Проблема в том, что мы не можем знать, что сработает, до тех пор как не попробуем. Вариант превентивной атаки рассматривался и был отброшен.

Он мог бы не объяснять. Даже если каким то чудом они собрали достаточно своих сил до того как Зион атаковал, то скорее всего защитников 'первого героя человечества' оказалось бы больше нападающих. Я невольно почувствовал себя недорослем озвучившим, подкупающее своей новизной предложение 'забухать'. Разумеется поэтому они прикрыли Джека в каноне — маньяк-убийца, поделившийся с Зионом своим уникальным взглядом на мир, обеспечил нападение Сущности, сделал его врагом человечества без нужды что-то доказывать и проводить разъяснительную работу.

Впрочем, ситуация изменилась.

— До того у вас не было понимания силы Эйдолона. Он один вполне способен заменить всех паралюдей нескольких миров, если сможет активировать оставшихся Губителей.

— Мы не можем сейчас рассчитывать на него. И не знаем, сможем ли когда либо, — Числовик посмотрел мне в глаза. Я невольно начал пристально рассматривать крышку стола.

— Мистер Ведер, мы в затруднении. 'Естественные' триггеры не могут предложить ничего, от чего Зион не мог бы защититься. Наши усилия ...

Я пребил его. Знаю, что это было не самым умным решением, но мне хотелось расставить точки на i до того, как мне преподнесут верные выводы из неверных предпосылок. И нет, я не хотел слушать про маленький Койлоэксперимент в Броктон-Бей.

— ... В принципе не могут увенчаться успехом, потому что Эден умирает. Вы подключаете людей к полумертвым осколкам и результаты раз за разом хуже предыдущих. Вам нужна альтернатива, а не попытки смоделировать, что будет в случае проигрыша или пирровой победы.

Числовик улыбнулся:

— И вы хотитите ее предложить. Вокруг вас достаточно белых пятен даже для моих способностей. Мы можем обсудить это.

Подозреваю, что они не могли узнать ничего о манипуляции чакрой — это было просто вне поля зрения их осколков, но вот расписать старого доброго Грега Ведера они могли почище партии в преферанс. Котел прекрасно знал какую цену я запрошу, и был готов ее заплатить.

Числовик достал откуда то бумагу, заполненную убористыми строчками. Контракт или план. Я попытался вчитаться в строки, но они менялись перед глазами, буквы переползали с места на место рассерженными жуками.

Голос моего собеседника рассыпался треском статики.

Я проснулся.

* * *

Сначала я не мог понять где оказался. Я лежал в пятне света, хирургически-яркий прожектор слепил глаза, скрывая окружающее в непроницаемых могильных тенях. Конечности, обхваченные толстыми металлическими браслетами затекли, в руке торчала игла капельницы, кондиционированный безвкусный воздух был наполнен вздохами и гудением невидимых мне механизмов.

Если бы я верил в инопланетян, то решил бы, что выиграл полет на летающей тарелке.

— Эй, ты как? — я повернул голову. Виски отдались тупой болью — удар Контессы по моей голове не прошел бесследно.

Я не мог разглядеть задавшего вопрос — только смутную фигуру с явно нечеловеческими пропорциями похожую на не до конца собранный паззл.

— Хреново, — проскрипел я, чувствуя подступившую к горлу желчь.

— Я — Фил, помнишь меня? Мы говорили пока ты не отключился.

Отключился? Сон не до конца был сном? Я с подозрением глянул на капельницу. Понятно. Контесса со своим путем к победе. 'Как исключить влияние Грега Ведера на события' или что-то вроде.

Сталь кандалов, рассчитанная на Громилу, капельница с транквилизатором и уютная камера в подземельях Котла. Имело бы все шансы сработать, если бы Контесса учитывала возможности чакры. Попади Сущности в мир шиноби так бы оно и было, но модель Эден, созданная до того как ей вбили нож в позвоночник, была рассчитана на обычных людей и осколки.

— Сколько прошло времени? — спросил я.

— Не знаю, часов тут нет — ответил невидимый мне Фил.

Это было хуже. Я должен был примерно представлять сколько я провалялся в отключке. До того как я начну действовать, стоит убедиться, что план А не сработал.

— Пока я лежал сколько раз тебя кормили, Фил? — плюс-минус шести часов мне хватит.

— Мне не нужна еда.

Зашибись.

Тейлор

В отличии от Протектората, злодеи работали на результат. Это она поняла еще во время истории с Бакудой. Никаких ограничений от пиарщиков, никакой Пигги, дышащей в затылок, никаких мешающих правил.

Трюкач, увидевший способ достичь своей цели, стал похож на самонаводящуюся ракету. Способность меняться местами с выбранным предметом в пределах видимости позволяла ему достичь скоростей сравнимых с Легендой. Пуф, и его нет.

— Пойдем, — обратился к ней Кицуне, — тут недалеко.

Правильно. Грег на белом коне отправился спасать принцессу для Трюкача, и не может обойтись без нее.

Тейлор кивнула.

Они прошли полквартала в сопровождении Путешественников — футбольно выглядящего Баллистика, Солнышка, похожей в своем костюме на лошадь в яблоках, и какой-то вариации на тему птеродактиля в исполнении Генезис. Здания сменились глухим забором с трафаретными надписями 'Фортресс Констракшен'. Грег повертел головой, к чему-то принюхиваясь.

— Здесь? — спросил он у Баллистика.

— Да, — Баллистик обернулся. — Ты действительно сможешь помочь Ноэль?

— Если Трюкач уговорит Панацею, — кивнул лис.

— Плохой выбор для переговорщика. И я уже сомневаюсь, что она тот человек, которым была. Может быть там уже некому помогать.

Грег не ответил.

Они прошли через воротца, притаившиеся между двумя бытовками, занявшими большую часть тротуара, и оказались перед шлагбаумом подземного гаража. Мутная вода плескалась между бетонными блоками, обозначающими вход.

Тейлор пришлось погрузиться по колено, стараясь поспеть за невозмутимо преодолевающим грязную жижу Баллистиком. Грег смухлевал, и двигался по поверхности, покрытой масляными разводами, аки по суху. Проекции и физика.

Путешественник уверенно повел их в дальний конец гаража, в подсобку за неприметной дверью, разделенную напополам решеткой. За металлическим ограждением скрывался распределительный щит и сливающаяся со стеной дверь. Короткий коридорчик и сейфовая стальная плита, неспешно поехавшая в сторону повинуясь команде Баллистика.

— Добро пожаловать на базу Койла, — объявил Грег. На груди лиса одна за другой появились рубиновые точки лазерных прицелов, — кажется, нам здесь не рады, — практически обиженно пробормотал он.

* * *

Койл был одним из злодеев второго плана. Достаточно щедрый, чтобы покупать лояльность профессиональных наемников и групп вроде Путешественников и Неформалов, достаточно осторожный, чтобы не лезть в уличную торговлю оружием и наркотиками. Тейлор подозревала, что основной доход он получает от вполне легального бизнеса, используя парачеловеческий криминал как еще один козырь на переговорах.

Помимо паралюдей он держал на балансе и обычных наемников. В основном ветеранов с боевым опытом, не вписавшихся в систему и готовых продавать свои навыки в частном порядке. Можно было сказать, что у этого второсортного злодея на содержании находится небольшая частная армия, и сейчас добрая ее часть целилась в них, прячась за бронещитами.

— Что за... — пробормотал Баллистик, медленно потянувшись за телефоном.

— Предупреждение, — мурлыкнул Грег, — Наш хозяин не хочет, чтобы мы сделали что-то неожиданное, когда увидим чем он тут занимается.

— И чем? — спросила Тейлор. Пространство перед ней было неожиданно стерильным. Никаких муравьев, никаких тараканов, ничего что помогло бы ей ориентироваться на поле боя.

Двухэтажный ангар с блюстрадой, где за бронещитками прятались наемники, множество дверей непонятно куда ведущих, зона перед дверью, простреливаемая со всех сторон.

Она даже не могла сказать настоящие ли это двери, или просто обманки, скрывающие бойницы.

Ловушка.

Она подняла голову и увидела характерные форсунки удерживающей пены. Похоже, что у Койла были очень хорошие друзья в СКП.

— Мы пришли с миром! — объявил Грег, перетекая вперед во всем своем оранжевом великолепии. Не похоже, чтобы он боялся, что у кого-то сдадут нервы.

Человек, появившийся на блюстраде не был впечатлен. Обтягивающий как перчатка комбинезон раскрашенный под змеиную кожу, коробочка телефона у уха.

— Койл, — тихое кваканье телефона Баллистика раздалось в унисон с хорошо поставленным командным баритоном.

— Мы привели помощь для Ноэль, — произнес Баллистик в микрофон.

Койл поморщился как от головной боли под тонкой тканью маски, потирая висок свободной рукой.

— А не надо стрелять, стрелять не надо, — непонятно к кому обращаясь произнес Грег. Сейчас он как нельзя напомним старого Грега — полностью на своей, независимой от окружающих, волне, — Пойдем, Светлячок.

Грег двинулся вперед с уверенностью человека не раз бывавшего в этом месте.

* * *

Расскажи Тейлор, что ей придется рисовать настоящий магический круг год назад, он бы промолчала, мысленно покрутив пальцем у виска, но сейчас под руководством Грега она выжигала на бетонном полу нечто, что заставляло ее искры стремиться к центру фигуры. Ей казалось, что она идет против ураганного ветра, с каждой линией, с каждым завитком ей становилось все труднее управлять своей силой.

Грег держался в стороне, избегая даже дышать в сторону выводимых ею узоров.

— Что мы делаем, — тяжело дыша от напряжения спросила она.

— Печать. Она забросит меня в Ноэль, но без каких-то ограничений. Обычный джинчуурики, — Грег произнес незнакомое слово с странным акцентом, — от этого скорее всего умрет, но Ноэль особенная. И у нас будет Панацея.

— А если ...

Движение на краю поля зрения привлекло ее внимание. Рядом с Грегом стояла невысокая полноватая девушка с каштановыми волосами.

— Уточню, есть Панацея.

Лис галантно поклонился. В его исполнении это выглядело двусмысленно: как будто он принюхивается к своему будущему обеду.

Тейлор даже не хотелось спрашивать как Трюкач убедил ее прийти. У нее было подозрение — с тех пор как она стала парачеловеком, ее сила буквально требовала, чтобы ею пользовались, находили новые применения. Необходимость проводить все свободное время в госпитале, занимаясь фактически однотипными случаями, наверное убивала Панацею. Если бы Тейлор заставили целыми днями прясть паучий шелк или разводить пчел, то она бы наверное сошла с ума. Cложный случай, фактически возможность вылепить организм заново, и при этом не заполучить лавры Нилбога, черт, скорее уж это Трюкачу пришлось удерживать Эми, после вступительной речи о героизме и спасении мира применительно к ее силам.

— Вы не думали, что выпускать Ноэль из ее помещения будет опасно? — подал голос Койл, наблюдавший за процессом с блюстрады.

— Здесь самое лучшее место, — бросил Грег.

— Это все еще моя база.

— Скорее она имеет шансы остаться вашей. При выполнении двух условий.

Койл кивнул.

— Я согласен.

Похоже эти двое о чем-то договорились за ее спиной. В любом случае, договаривались не с ней, и Тейлор начала прикидывать варианты, отмечая вентиляционные шахты, выходы, расположение солдат и охранных систем.

— Какие у нас шансы? — равнодушно поинтересовался Грег, — Светлячок, теперь вот здесь обведи все в круг и можно начинать.

— Девяносто процентов, что база будет уничтожена в ближайшие тридцать минут.

— Десять процентов успеха это практически гарантированный результат, — пробормотал Баллистик.

Сила Койла была неизвестной величиной. В Протекторате предполагали, что он низкоуровненый Умник или Механик, но сейчас Койл раскрылся. Умник-пророк, способный выдать вероятность успеха. Когда придет его время, а Тейлор была уверена, что оно наступит очень скоро, охота за злодеем в змеином костюме будет захватывающей. По настоящему достойный противник с которым нельзя будет справиться наскоком.

Грег обернулся к Тейлор, развернувшиеся хвосты вспыхнули огненными факелами:

— Cветлячок, отходи ко мне.

Она попятилась, стараясь не задеть выжженные на бетонном полу символы.

— Сейчас Трюкач приведет Ноэль. Когда начнется, держись подальше от печати.

По подземелью базы дохнуло легким ветерком. На секунду Тейлор показалось, что она попала в тропики — влажный воздух, пропитанный запахом дикого зверя, каких-то растений, еще чего-то, что она не могла определить.

Потом послышались шаги. Шлепок, скрежет, шлепок. Будто к куску мяса привязали напильник и бьют этим по бетону. С каждым шагом запах становился все сильнее и сильнее. Грег напружинился, готовый сорваться с места. Когда из-за поворота главного коридора показалась туша, больше подходящая африканскому носорогу, чем девушке-подростку, сопровождаемая Трюкачем, державшимся на приличном расстоянии, Грег пробормотал:

— Светлячок, познакомься с Ноэль Мейнхардт. Cейчас главное не дай ей вырваться из печати, пока я не закончу. Просто вливай силу, пока можешь.

Грег

'Добро пожаловать в жопу.' Эти слова нужно было выгравировать на входном шлюзе в помещения на нижнем этаже Котла. Я мог изобразить Гудини и вывернуться из оков, мог даже сделать следующий шаг и покинуть свою клетку, но дальше я оказывался в чужом мире, в подземной тюрьме, готовой в случае настоящей тревоги похоронить заключенных под миллионами тонн стали, выпустив ее настоящих хозяев наружу через окна порталов.

У Фила — моего соседа — действительно оказались фасеточные стрекозиные глаза и двойные прозрачные крылья. Обряженные в оранжевый комбинезон он был похож на на фея-террориста. И как настоящий террорист очень хотел выбраться наружу и показать хозяевам подземелья кузькину мать. Желательно с взрывами и пожарами.

Я же просто отсчитывал время. Пятьсот-тридцать-два. Пятьсот-тридцать-три. Пятьсот-тридцать-четыре. Сидеть и ничего не делать было ужасно — настроение скакало от веселой уверенности до приступов сжимающей сердце паники, но ничего сделать было нельзя. Я должен был дождаться, убедиться, что у Курамы ничего не получилось, до того как начать действовать.

План А был прекрасен тем, что как в одной старой сказке ничего нельзя было заподозрить до того как станет слишком поздно, и в отличии от жертву не придут спасать злые мужики с двустволками. План Б был грязнее — оставались следы, оставались признаки, и их цель хоть и не была *умна* в человеческом смысле слова, она вполне была способно оценить обстановку и принять меры противодействия.

Когда я досчитаю до сорока тысяч, Фил получит возможность осуществить свою мечту.

Тейлор

Ноэль Мейнхардт была монстром. Не таким как Грегор-Улитка или Тритон — те были по своему очаровательны и красивы в своем уродстве. Ноэль была чудовищем, извращением слепленным из двух непохожих друг на друга частей.

Худой до изможденности женский торс, прикрытый одеждой в пятнах биологических жидкостей, и разбухшая многотонная нижняя часть с многочисленными клешнями, ртами и щупальцами. Похоже, что она не контролировала их поведение — низ тела жил абсолютно самостоятельно, выстреливая по сторонам гибкими усиками, выбрасывая струйки жидкости и чавкая отверстиями о назначении которых Тейлор даже не хотелось думать.

Монструозное тело, оставляя за собой влажную полосу пересекло границы печати и Грег прыгнул. На секунду показалось, что Ноэль загорелась, Тейлор, замешкавшись от неожиданности, направила поток своих искр в фигуру. В ее внутренности вывернуло наизнанку, легкие судорожно сжались, сердце пропустило несколько ударов, Ноэль билась как рыба выброшенная из проточной воды на раскаленную сковородку, но линии печати, зависшие в воздухе дешевым лазерным шоу, удерживали ее внутри клетки с лисом.

Ноэль и Кицуне слились в объятиях как страстные любовники, хвосты впились в ее плоть не давая двигаться. Щупальца обвили лиса, с нечеловеческой силой прижимая его к телу девушки.

Сплетенные тела скрыло облако тьмы, пронзенное спиралью, уходящей вверх насколько хватал глаз. Потолок убежища исчез, превратившись в темную бездну, с редкими точками чужих звезд.

'Что происходит, '— мелькнула в голове мысль, — 'Грег не предупреждал!' Тейлор попыталась ухватить картину происходящего. Из горла Ноэль вырвался стон, тело затряслось в судорогах, и если бы не пугающая реалистичность разворачивающегося перед ее глазами, то Тейлор подумала бы, что смотрит низкопробный мультфильм для взрослых, предназначенный для самой невзыскательной аудитории.

Их губы слились в подобии поцелуя, стоны Ноэль приобрели совершенно определенную окраску. Тейлор невольно покраснела, отвернувшись в сторону. Ее взгляд наткнулся на Трюкача до белизны сжавшего кулаки.

— Какого хера! — прошипел он.

Панацея хихикнула:

— Похоже это будет даже лучше, чем ты обещал. Тебе стоит знать, что я не занимаюсь мозгами. Так что если у нее останется нездоровое пристрастие к лисам ...

Она дала фразе повиснуть в воздухе, глядя на надувающегося как шарик Трюкача.

Любовники, теперь в этом не было никакого сомнения, слились в единое целое. Щупальца Ноэль впивались в тело Кицуне, пытаясь втянуть его в жаждущие рты, пасть лиса охватывала голову девушки. Узор окружающий их неистерпимо засветился, и уже нельзя было разобрать где начинается одно тело и кончается другое.

На металлических перилах выступила изморозь — огонь полыхающий в фигуре высасывал тепло из воздуха, превращая движение молекул в энергию страсти бушующую внутри печати. Сама того не желая, Тейлор оказалась связана с танцующими перед ней фигурами — она удерживала границы, и в ответ на выжженной яростным светом сетчатке вспыхивали один за другим образы. Слепая рогатая женщина с алым глазом, раскрытым во лбу, снежно белые волосы спадают по плечам водопадом. Похожий на демона старик с посохом, огромное существо с хвостами-деревьями, корни которых обвивают мир. Видения сменяли одно за другим, несли в себе какое-то сообщение, которое было очень важно для Тейлор, но ее разум не мог ухватить ни малейшей связи, ни малейшей зацепки, ни малейшей крупицы смысла.

А затем она вспомнила.

Самый худший день в своей жизни.

Безжизненная поверхность, существа, подобные гигантским червям, распадающееся на осколки, каждый из которых мог с легкостью накрыть собой город. Они покрывают землю, вибрируют, обмениваются информацией, формируют связи. Это запретное, закрытое место, и она связана с ним. Ее личный осколок, ее личная гора, сделавшая бы честь Эвересту, управляет, контролирует связи. Распределяет энергию, обеспечивает обмен информацией, направляет и удерживает края. Тейлор вспомнила. Она уже видела это, тогда, когда получила свои силы. Когда связала себя с этим.

Ее внимание привлекает узел. Сеть не может существовать без него. Для сообщества осколков это ремонтник, неутомимо восстанавливающий повреждения, способный быстро размножить свойства нужные для выживания сети. Его пожирает паразит, проникший в это измерение.

Тейлор изучает возможности для уничтожения паразита.

[ИЗОЛЯЦИЯ]

Она вызывает Хирурга, его агенты отсекают пораженную плоть, минимизируя ущерб.

[ИЗУЧЕНИЕ]

Основа Сущности проинформирована, она ожидает ответа. По истечении времени Тейлор повторяет запрос, еще и еще.

Паразит, поглотивший отсеченную часть Ремонтника выбирается наружу.

[УНИЧТОЖЕНИЕ]

Она посылает координаты Воину, и на этот раз ответ приходит немедленно. Вспышка золотого света изгоняет паразита.

Видение прерывается.

Грег

Считать до конца не пришлось. Гости появились задолго до того, как я дошел до половины. Мог бы и догадаться. Оружейник.

Вытащить Бороду из туристической открытки для дальнейшего почетного служения обществу. И желательно так, чтобы пациент сам ни о чем не догадался. Это было моей первой мыслью, когда я увидел сладкую парочку: коротко стриженую черную как смоль даму преклонных годов, напоминующую Рея Чарльза в юбке, и Контессу в неизменном гангстерском прикиде.

Я подавил желание запеть про Джека и дорогу, тем более, что на Земле Бета это могли неправильно понять, и поприветствовал гостей:

— Доктор, Контесса. Вы как я думаю пришли за Оружейником? Верните открытку, и все сделаю в лучшем виде.

Доктор посмотрела на меня как мышь на крупу.

— Мистер Ведер, вы даже не представляете какой ущерб нанесли. Забудьте про Оружейника. Вы очень сильно понизили шансы на выживание всего человечества. Есть только одно обстоятельство почему вы все еще живы.

Я выжидающее посмотрел на нее.

— Вы способны обмануть способность Контессы.

— А мои предсказания? — возмутился я. Разумеется путь к победе Контессы не учитывал чакру. Для прогностических механизмов сущностей она была большим белым пятном.

— Мистер Ведер, мы встречаем пророков разного рода не реже раза в неделю. Будущее все время меняется. Мы не можем рассчитывать на неизменную последовательность событий, не можем рассчитывать...

— А Дина Алкотт?

На меня уставились две пары непонимающих глаз.

— Похоже, что Койл был не до конца честен с вами. Впрочем, скорее всего он уже или умер, или покинул город. Дина может предсказывать вероятность событий в реальном времени. Главное задать правильный вопрос.

— Еще одно исключение, — пробормотала Доктор, — мы учтем это мистер Ведер. Вы можете ответить кто дал вам флакон?

— Флакон, — переспросил я.

— Смесь дающую способности. Вы — не естественный триггер, у тех нет выраженных физических изменений. Нас не интересует украли ли вы его, или же нашли случайно. Просто укажите маркировку.

Я замялся.

— Доктор, я не парачеловек, любая проверка это подтвердит.

— Мы знаем, что вы можете обманывать способности, мистер Ведер. Просто укажите маркировку, и мы не будем прибегать к крайним мерам. Поверьте, даже с вашей способностью обманывать Контессу, вам не переиграть нас здесь. Сотрудничайте, и вы увидите, что мы можем быть благодарны. Откажитесь, и мы все равно получим информацию, только вы станете намного меньше.

Черт, мне было нечего ей ответить. Я даже не помнил как выглядели эти чертовы флаконы. Были ли это пробирки, или ампулы. Пользовались ли они наклейками, или цветными маркерами. А Доктор с Контессой не отстанут — возможность обмануть Зиона это как раз вещь, которую они долго искали методом ненаучного тыка.

Оказаться замученным на манер партизана в фашистском плену не хотелось. Драка тоже не выглядела многообещающим вариантом. Стоит мне только дернуться по направлению к моим визитерам, и Контесса откроет дверь между мирами, в которую меня внесет инерция, и дай бог, если она захочет просто искупать меня, а не окунет на секунду в жерло вулкана.

В замешательстве я посмотрел по сторонам. Все, что я до сих пор демонстрировал скорее всего задокументировано и известно. Скорее всего Контесса читала файлы и приготовилась нейтрализовать любое противодействие. Кроме...

Детский трюк, один из первых, изучаемых шиноби. Абсолютно бессмысленный в лаборатории, ни разу не показанный, просто из опасения, что что-то пойдет не так.

Вот этот вентилятор, нагнетающий воздух в клетку фасетчатого Фила подойдет.

Диверсия 3.1

Подземный ангар скудно освещенный редкими лампами, клетки с узниками, окруженные контрмерами, и сами пленники, искалеченные своей силой настолько, что даже в глазах Котла, они являлись интересными случаями. Тюрьма рядом с телом мертвого бога.

Всех их объединяло еще одно — они не были Движками, были ограничены контрмерами в своих перемещениях. Для кого-то это были стальные прутья, для кого-то поток воздуха, для кого-то сетка лазерных лучей, для кого-то химический коктейль беспрерывно поступающий в вены.

Высокотехнологический карточный домик. Приводить сюда человека, способного укрыться от Контессы, в качестве пленника было ошибкой. Подмена, каварими, забросила меня к потолку, оставив Контессу любоваться на скрежещущий о прутья моей клетки вентилятор. Гравитация уронила меня прямо в гости к моему соседу, а удар звериных когтей разворотил и его узилище. Еще прыжок, и плавающая в воздухе манта с человеческим лицом освободилась от удерживающих ее пут.

Контесса выхватила револьвер, сделав два казалось неприцельных выстрела. Манта, хлопнув пробитым воздушным шариком, опала на землю цветастой тряпкой. Фил осел на землю, держась за простреленную ногу.

— Дверь, — хладнокровно произнесла Контесса, и вытолкнула Доктора Мать в открывшийся портал, — Мистер Ведер, так вы только вызовете гибель ценных образцов.

Я оскаблился, демонстрируя уверенность, которой в помине не было. У них тут должно быть что-то на случай массового побега. Газ, электричество, та же удерживающая пена. Все, что нужно Контессе — занять меня пока Доктор активирует защиту. Убийство далось ей легко, как будто муху прихлопнула. Дуло револьвера смотрело прямо на меня, и она бы уже выстрелила, если бы была уверена в успехе.

— Хорошо, — выдохнул я. — Давайте поговорим. Вы не хотите терять образцы, я хочу, чтобы вы мне поверили. Не было никакого флакона.

— Невозможно, — бросила Контесса.

— Проводите меня в сад к Эден и я покажу. Никаких фокусов, просто еще одна сущность, потенциально сравнимая с ними.

Огни ламп поплыли перед глазами. Газ.

Это было предсказуемо. Я позволил ослабнуть ногам, а глазам закатиться. Самое трудное было упасть.

Легкое движение воздуха. Запах подошвы. Рука на шее. Я открыл глаза и улыбнулся, наклонившейся ко мне убийце.

— Техника силуэта, — выдохнул я в лицо Контессе.

Того, что ее собственная тень свяжет ее по рукам и ногам лучший предсказатель Земли Бета явно не ожидала.

Я посмотрел на Фила. Простреленная нога вместо крови выбросила какие то мелкие усики, намертво вцепившиеся во все вокруг.

— И так каждый раз, — прохрипел он.

* * *

Мы были в саду Эден, месте переплетения не живых и не мертвых частей тела сущности, месте ее неудачного воплощения. Или силы не работали здесь, или работали как то странно. Я был уверен, что если бы Доктор Мать могла, то это место уже бы штурмовали все лояльные Котлу маски, но то ли победила любовь к секретности, то ли она доверяла способностям Контессы.

— И чего ты собираешься добиться, — спросила она, глядя на мои усилия.

— Чтобы ты убрала мою проекцию из Броктон-Бей.

— И эта мазня на полу поможет мне в этой задаче?

— Просто открой к ней портал, увидишь.

— Грег, — она первый раз обратилась ко мне по имени, — ты даже не понимаешь, что делаешь.

— Решаю наши проблемы с минимумом разрушений. Зион должен умереть. Моей 'проекции' нужны силы для выхода на следующую ступень.

Я обвел рукой, окружающее нас безумие плоти.

— Позвольте аналогию. Вы назвали это место Эдемским садом. Моя проекция — семя древа познания добра и зла. Зион — необходимое удобрение.

— И что потом? — Контесса задала вопрос участливым врачебным тоном.

Я не дал себя смутить:

— Потом или вы покинете это место, или встанете ангелом на вратах. Ваш выбор.

Расшифровать выражение ее лица я не смог. С ней мне садиться играть в покер не стоит. Я прекрасно понимал, что вероятность того, что Котел будет со мной сотрудничать стремится к исчезающе-малой величине. У них были планы на все случаи жизни сочиненные гением планирования — бостонским злодеем Договором. У них была какая-никакая, а армия паралюдей, были средства, чтобы объединить усилия множества миров. Нескладный подросток с лицом покрытым тентаклями в эту картину мог войти исключительно как фигура заднего плана, где то между орнаментом из листьев и пастушьей свирелью.

Проблема с хреновым менталитетом. Эти люди, если записали тебя в какую-то категорию, положили на полочку, то из нее не выпишут даже если ты как светлой памяти Уолтер Уайт пойдешь во все тяжкие.

Во мне они видели живое подтверждение, что определенный кусочек Эден даст силы победить Зиона. Конечно, для них было бы здорово узнать сразу, но и просто надежда, просто факт, что какая-то из уже испробованных комбинаций дала свои плоды, было достаточно. Терпеть выходки Грега Ведера им необязательно. Если клиент не сотрудничает, его уничтожают.

Никакие аргументы в голову не приходили. Никто из Котла никогда не пустит Кураму в святая святых. Так что придется действовать методом старого доброго drooga Алекса.

Я изобразил маньячную улыбку в духе героя Малькольма Макдауэлла и вышел из сада, оставив Контессу любоваться моими художествами.

* * *

Чтобы освободиться ей не потребовалось много времени. Технику я отменил, а ее пиджак не мог служить путами, которые надолго удержат тренированного человека. Как и ожидалось через несколько минут она выбралась в коридор. Я с некоторым внутренним волнением отметил, что лифчика она не носит, и для своего постбальзаковского возраста неплохо сохранилась.

Муть какая в голову лезет. Или это самовнушение? Я с трудом отвел взгляд от декольте, старательно жмуря глаз. Надеюсь, что она не догадается. В каноне Контесса не забывала задавать вопросы про Скрытников перед выходом из дома, но сейчас то она на базе, а я никак Скрытником быть не могу. Должно получиться лучше чем у Винни-Пуха. Обязательно должно. В конце-концов я же не пытаюсь притвориться тучкой.

— Как убрать Кицуне из Броктон-Бей? — спросил я, подпуская металл в голос.

Контесса замерла, глаза быстро двигались под полуприкрытыми веками.

— Пошли, — скомандовала она, — Дверь второй уровень.

Я двинулся вслед за ней сквозь окно портала.

Женщина уверенно шла впереди меня, я сохранял дистанцию, достаточную, чтобы, как выразился бы один персонаж, не оскорблять ее чувства своим запахом. Мы прошли мимо нескольких стальных дверей, окрашенных синей краской, и зашли в зал больше всего напоминающий высокотехнологичную автомастерскую.

Обвитые змеящимися кабелями пилоны, манипуляторы, наборы инструментов и оружия, развешенные по стенам.

— Возьми, — односложно произнесла она, протягивая мне тазер.

Я непонимающе посмотрел на игрушечный пистолетик, окрашенный в химически-яркий оранжевый цвет.

— Вытяни руку вперед, и стреляй по команде. Дверь, Койл. Огонь.

Я механически нажал курок. Вылетевшие ядовитыми змеями провода вцепились в спину мужчины в темном костюме и шляпе, сделавшей бы честь Вилли Вонке. Контесса сделала шаг вперед, заслонив от меня проход, во что-то вцепилась, и хекнув дернула на себя.

Она отскочила в сторону, в меня врезалось тело в комбинезоне, заставив покатиться по полу, а следом, заняв слишком много места в помещении возник Курама. С момента нашей последней встречи он подрос, но в целом выглядел побитым и пожеванным, если такое можно сказать о сущности состоящей из мыслящей чакры.

Казалось Контесса ничего не сделала, но пилоны ожили, искрясь энергией, и заключили лиса в клетку ветвящихся разрядов.

— Путь завершен, — пробормотала она. Контесса обернулась ко мне и ее глаза раскрылись от изумления:

— Ребекка?

— Грег? — эхом отозвалось упавшее на меня тело.

— Тейлор, ты могла бы и промолчать, — буркнул я, чувствуя как под воздействием ее чакры с меня сползает хенге.

Диверсия 3.2

Котел сработал кицунеудерживающую клетку на совесть. Конечно, было бы здорово, если бы Курама разнес конструкцию вдребезги и пополам, но люди, которые два десятилетия придумывали и успешно воплощали способы удержания всего чего угодно, смогли придумать и клетку для божественного девятихвостого лиса. И я им в этом помог.

Долбанные Умники. Долбанные Механики. Обмолвок и оговорок им хватило, чтобы сделать вполне рабочее подобие фуин-печати, способной сдержать биджу. Слепленное в буквальном смысле из говна и палок, сопряженное на живую нитку, жрущее энергию как не в себя, и я глубоко сомневаюсь, что даже ее создатели имели минимальное понятие о том, как оно работает, судя по тому, что в конструкцию входил аквариум с рыбками. Оно само бы развалилось через пару часов, вот только я и Курама были весьма ограничены во времени.

Черт. Придется договориваться с теми, кто тебя слышать не желает. Ну что же, зайдем с козырей.

— Тейлор, тебе она скорее поверит. Курама говорил с Зионом?

— Да, что-то про его партнера.

— Повтори это. Громко.

Она кашлянула.

— Извините, вот этот косплеер хочет сказать, что лис в той клетке поговорил с Зионом и рассказал ему где искать его партнера.

Я улыбнулся с видом человека только что закрывшего сделку по продаже таймшера в Мавзолей:

— Не расстраивайтесь, рано или поздно это бы произошло. Лучше сейчас, когда мы готовы предложить решение, чем потом, после того как вы спровоцируете напасть на человечество и он сам найдет к вам проход.

Вот этот момент меня больше всего удивлял в каноне. Любая жертва Котла по идее должна была быть прямой дорогой к Эден, но почему-то Зион выжидал и неодобрительно косил глазом на Эйдолона. Инопланетные киты и их мотивация. Так что вероятность узреть золотого человека в ближайшее время была примерно той же, что и с динозавром: или зайдет, или нет.

Главное было, что Контесса не сомневалась, или же по привычке готовилась к худшему. Она нажала несколько кнопок, выключая питание.

— Пойдем, — вздохнув сказала она, — Знаешь, ты очень похож на Доктора.

Я так и не понял, похвалила она меня или обругала.

* * *

C Курамой все было сложно. Раз я мог наблюдать его во плоти, то значит попытка зайти через шард Ноэль сорвалась. Сейчас было не время и не место выяснять подробности. Я только спросил, думает ли он, что план Б сработает, и Курама замялся.

Было бы смешно, если бы не было так печально.

— Зачем было звать Зиона, если не уверен — шепнул я ему.

— План В. От шарда Ноэль меня отсек Зион.

Мне достался биджу в обработке Макиавелли. Я вздохнул.

К счастью ни Тейлор, ни Контесса не обратили на наше перешептывание внимания. Одна была слишком поглощена изучением окружающего лабиринта переходов, а второй требовалось доложить и получить новую методичку от менее путизависимых членов котлового сообщества.

Совершенно не удивительно, что внизу нас ждали.

Никого из Триумвирата не было, устроенная Курамой буря в стакане воды полностью заняла героев. Я наполовину ожидал злобно сверкающую глазом Александрию, но у той видимо нашлись куда более неотложные дела, чем наблюдать за тем как нахальный лис губит дело ее жизни.

Присутствовали Доктор с Числовиком. Последний оказался в точности как в моем сне — то ли зализанный бухгалтер, то ли образцовый эсэсовец с плаката.

— Что вы хотите сделать? — спросил он, изображая равнодушие.

Я посмотрел на Кураму, изучающего приготовленную для него печать, и, решив, что времени достаточно, попытался объяснить то, что одной фразой сообщил мне девятихвостый:

— Представьте себе кочевых муравьев, они ползают от муравейника к муравейнику, от осиного гнезда к гнезду и закусывают их обитателями. И вот в какой-то момент, половину кочевья накрывают банкой.

Плохая аналогия. Похоже свою мысль я донести не смогу, хотя и попытаюсь.

— Половина колонии начинает бродить вокруг банки, а вторая тихо дохнет под стеклом. До тех пор, пока наш отважный банконакрыватель не начинает вытаскивать муравьев наружу одного за другим.

Числовик помрачнел:

— Ты хочешь сказать?

— Угу. Шарды Эден связаны с Зионом. Чтобы оживить партнера ему достаточно подождать пока вы соберете свою армию героев. Может быть спровоцировать Котел на массовую раздачу способностей, чтобы ускорить процесс. У вас же такой план?

— Один из.

И здесь я вступал на тонкий лед предположений. Почему в каноне Зион пошел к Эден? Почему уничтожил воплощение? Может быть у него истекало время? Шарды умирали без связи? Он сделал все, чтобы спровоцировать Котел на раздачу всего, что есть, но вместо этого Доктор тянула время. Может быть она догадывалась, может быть просто выжидала пока помощь Котла не станет критически необходимой. Сложно гадать о том, чего она еще не сделала.

Бессмысленно гадать о мотивации Зиона. Может быть он пытался отсечь кусок, застрявший в измерении Котла, когда достаточно шардов Эден было реанимировано. Удалось ли ему это? Спас ли Зион свою 'принцессу', и дальнейшее Золотое Утро было просто вирой человечеству за обиду, совмещенной с ускоренной эволюцией шардов? Или же, как написал Вилдбоу, это был бессильный гнев оставшегося в одиночестве Воина?

В любом случае нам оставалось только готовиться к неизбежному.

* * *

Главное действующее лицо появилось без особых спецэффектов, когда я уже потерял надежду и начал мысленно готовиться просидеть следующие несколько лет в увлекательном ничегонеделанье.

Золотой человек выдавился из двери как привидение в второсортном фильме ужасов. Он летел в нескольких сантиметрах над полом, идеальный профиль, идеальный анфас, фигура греческой статуи.

Он был воплощением идеала гуманистов. Сферический человек в вакууме. Смешно, что кто-то мог купиться на эту оболочку: думать, что его чувства и мысли могут быть похожи на наши, было бы верхом наивности. От homo sapiens sapiens он отстоял дальше чем морской огурец.

Но тем не менее он был здесь, в центре капкана, приготовленнного специально для него, в карикатурном повторении канонных событий.

Зион нахмурился, золотая вспышка уничтожила сад плоти, превратив в ничто лес идеальных рук, ног и туловищ.

Удар на миллионную долю секунды приоткрыл дорожку к ядру Сущности, и Курама, ожидавший атаки на манифестацию, не упустил момент. Мы стали статистами, беспомощными наблюдателями, не способными ни на что повлиять. Впрочем вру. Я и Тейлор были в конструкции лиса подобием радиатора и выхлопной трубы, а Курама — разогнанным до упора движком, перерабатывающим самость Сущноси в потоки сырой чакры.

Энергия, проходя через печать, перераспределялись между пленниками Котла, изменяя их, восстанавливая жизненные силы и функции, разрушенные осколками. Светлячок повторяла мои манипуляции, воздействуя на каждого измененного с недоступной мне хирургического точностью.

Все шло по плану. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Я недооценил масштаб. Шарды, подключенные к отдельным людям, были огромными существами, ядро Зиона ... это было как 'Икс-винг' против Звезды Смерти. То, что мы сливали невольным шиноби Котла было каплями, просачивающимися через плотину, настоящий поток начался спустя субъективные часы, когда казалось, что дальше уже некуда. Типичный случай попытки откусить больше, чем можешь.

В результате мы оказались в положении человека, пытающегося ложкой вычерпать море. Хорошо, что не человека пытающегося поработать громоотводом. Хотя до этого было уже не долго — если Курама продолжит в том же темпе, то штаб-квартира Котла приобретет несколько тысяч тонн чакропроводящего железобетона, а местные гомо сапиенсы набор улучшений, которые превзойдут даже те, что у них имелись до нашего вмешательства.

Предупредить Котел? Это будет иронично: Числовик рассчитает площадь печати, Контесса оценить путь к победе, Доктор расскажет про неизбежные жертвы и все втроем радостно уйдут порталом, чтобы устроить еще большую жопу из лучших побуждений.

Тейлор. Все мои попытки не дать ей в итоге закончить жертвой собственной сверхсилы оказались напрасными. Ничего не выражающее лицо под маской, капли пота, скопившиеся на верхней губе, судорожные подергивания глаз. В водительском сиденье был ее пассажир — слабый человеческий разум не выдержал, отступил, оставив управление инопланетному монстру. Похоже, что она и в этой версии Земли Бета спасет мир. Сырая чакра справилась даже лучше Панацеи.

Я еще сохранял подобие рассудка, потому что она приняла на себя львиную долю. Наверное так ощущает себя лесоруб, когда вековое дерево треща медленно валится прямо на него. Инстинкт подсказывает, что надо бежать, спасаться, а разум уже понимает, что это выбор между быстрой смертью и долгой жизнью беспомощным калекой.

Когда мы обсуждали варианты с Курамой этот план казался разумным. Не стоит слушать демона-лиса после километрового заплыва и драки с Губителем.

* * *

Степень осознанности моего состояния оказалась сильно преувеличена.

Я увидел океан. Субстанция, эссенция снов расстилалась перед мною. Я знал, что эти воды бороздят корабли с парусами-крыльями, что там, за горизонтом раскинулись острова, чьи жители держат свои сердца снаружи, подставив их соленым ветрам. Что где-то рядом каменные ступени ведут в гробницу, где в своем боевом облачении навсегда заснул последний из Павших. Что художник, переродившийся магом, или маг переродившийся художником, странствуют через расколотые миры, собирая их в единый Доминион.

Я смотрел на место, которое человек видит дважды, трижды если он благословленный счастливчик, как написал один сумасшедший британец. Кто-то, вернувшийся с порога, рассказывает про туннель света. Кто-то про встречу со своим мечтами. Кто-то про выворачивающий нутро ужас. Я же потерял себя в многообразии вариантов, возможностей и путей. Наверное так ощущает себя человек, коснувшийся Видящего — искалеченного своей силой парачеловека, на службе Котла, способного объять своим восприятиев все множество миров.

Эта мысль помогла мне сконцентрироваться. 'Что. Происходит. Вокруг. Меня.' Тело не реагировало, больше того, оно не ощущалось. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, не мог даже ощутить потоки чакры, превратившись в всеведущего, всемогущего и абсолютно безвольного наблюдателя эффектов ударного выброса допамина.

Паника превратила меня в судорожно сжатое в комок эго. 'Здесь можно повстречаться с богами, и говорить с дьяволами.' Я знал, что увижу, знал, что почувствую. Прикосновение к чему-то необычайно мудрому, заботливому, понимающему, впаду в экстаз, или же наоборот — потеряю себя под набегающей волной ужаса.

'Что. Происходит.' Мысли выходили медленно, как будто я бы слишком болен, или слишком пьян, чтобы говорить.

Я плыл в океане эссенции, и в то же время был каждой камерой безопасности в коридорах базы Котла. Они эвакуировали людей. Это было быстро, механистически, как забой куриц на птицеферме. Порталы и Привратник.

Я нырял в волны, пахнущие рассветом, встреченным вместе случайными любовниками, и видел плывущих сквозь межзвездную тьму Сущностей. Цель. Траектория. Согласие. Они извивались, как единая молекула ДНК, расходясь и сближаясь в своем танце.

Я слушал пение сирен, вдохновлявших поэтов, готовых иной раз влезть в петлю, чтобы вновь услышать эти голоса, и видел как молодая девушка неуверенно подходит к столику в кафе, где читает книгу высокая женщина с длинными вьющимися волосами цвета воронова крыла.

'Может быть я справлюсь, может быть я научусь быть в порядке.' Еще одно эхо, еще один придуманный-подслушанный разговор.

А потом пришла боль.

Я читал про мотоциклиста, грудную клетку, которого разорвало на части, когда он врезался в вывернувшую с второстепенной дороги машину. Он выжил, это было настоящим чудом, цепочкой событий куда более редкой, чем июньский снег, но, самое главное, он ничего не помнил про тот день.

В моей памяти отпечаталось каждое мгновение.

В каноне Хепри называли монстром, чудовищем и до сих пор я не понимал причины. Да и Вилдбоу не слишком затруднялся на этот счет, видимо для урожденного канадца возможность самостоятельно расстегнуть ширинку, чтобы не намочить штаны, является самоценностью размером в половину Аляски. Правда заключалась в том, что Хепри управляла всеми процессами. Сердцебиение, дыхание, моргание глаз. Это было очень страшно — не знать, сделаешь ли ты следующий вдох, будет ли следующий удар сердца, чувство полнейшей зависимости и неспособности ничего предпринять.

Для пробудившейся Королевы-Администратора, и я, и не принимавший участия в эвакуации Доктор, и замешкавшийся Числовик оказались не более чем пальцами на перчатке, в которую она просунула свои щупальца.

Двередела Котел убрать не успел. Или не мог, или еще что-то. Портал, просьба произнесенная Доктором, под диктовку чужого. У них должны были быть какие-то контрмеры, стандартная практика для мира полного Мастеров с Чужаками, но ни одна из них не сработала.

Хепри сняла блокировки Двередела с безжалостностью и эффективностью циркулярной пилы. Тот же выброс чакры Кьюби наверняка сократил ему жизнь на порядок, но такие мелочи Королеву-Администратора не беспокоили. Ей нужна была дверь в пространство Зиона, в пространство осколков и она ее получила.

Затем Королеве-Администратору понадобились мои навыки, и она взяла их также, как полет пчел или язык муравьев. Архив, хранивший в себе все знания шиноби. Для Хепри это было огромной коллекцией кнопок, на каждую из которых она могла нажать.

На заре мира шиноби Оцуцуки Хагаромо cоздал что-то из ничего, разделив чакру между девятью Хвостатыми Зверьми, и сейчас это знание, знание добытое Акацуки о создании Десятихвостого, знание о возвращении душ из мира мертвых, все это было доступно Хепри. Точнее, у нее в руках были рубильники от черных ящиков, спрятанных в моей голове.

И она ни на секунду не задумалась, стоит ли их применять.

Мир замкнулся в кольцо — потоки чакры вернулись обратно, проращивая невиданный в безмолвном измерении осколков сад. Королева делала то, что не смог сделать Воин — защищала своих подданных, окружая распадающееся ядро Зиона и пирующего Кураму растущей на глазах несокрушимой стеной деревьев.

Демон-лис запаниковал, попав в собственную ловушку. Он не мог остановиться — Воин бы убил его, не мог снизить поток — он сам бы превратился в очередной кустик, не мог даже вернуться в заботливо подставленного джинчуурики — я был заперт внутри собственного тела.

Я не мог ничего сказать, мог только подумать, попытаться послать образ через мистическую связь образующуюся между человеком и биджу. 'Королева.'

Курама заревел, выбрасывая во все стороны тончайшие нити чакры, пытаясь найти бреши в защите Администратора. Тот отвечал, создавая тысячи порталов, отсекая щупы биджу, запирая их в других измерениях.

Кажется лис сдался. Он стал увеличиваться в размерах, яростно кидаясь на переплетение древесных стволов, прожигая мгновенно зарастающие просеки. Если бы Администратор мог радоваться, то он был праздновал победу, но вместо этого лиса окружило еще большее число порталов, а созданная мною техника стала тянуть в них тело Курамы, разрывая его на части.

Созданное Двеределом окно на секунду раскрылось прямо перед мордой Курамы. Королева-Администратор захотела себе маленький кусочек лиса прямо себе в карман. Руки сами стали складываться в печати. Лис ухмыльнулся. Для шиноби важнее ток чакры, чем нервные импульсы.

— Техника контроля тела!

Марионетка поменяла хозяина.

Мой первый удар с влажным хрустом вошел Тейлор в незащищенный затылок, бросая ее вперед. Второй — глубоко вмял переносицу Дверодела.

Силы, управлявшие моим телом исчезли. Я упал назад, не способный сгруппироваться или смягчить удар.

Темнота.

* * *

Меня по лицу больно бил цыган. Похоже ему что-то было от меня надо, удары по щекам сменялись ритмичным потряхиванием, окриками и рывками. Голова болталась из стороны в сторону, раскаленный шар внутри нее выбивал искры из глаз врезаясь в кости обмотанным тряпками молотком.

— Ппп..., — донеслось из моего рта.

Цыган удвоил усилия.

Я прикусил язык.

— Прекрати! — тонкая девичья рука легла на плечо моего обидчика.

— Хххрк.., — поблагодарил я ее.

Цыган обернулся с видом побитого кота — вцепился бы когтями, но слишком боится хозяйского тапка.

Наконец то оставленный в покое, я покрутил головой. Похоже, что нас как— то спасли, иначе зачем бы здесь была Панацея, ну или кто-то похожий, нарядившийся под сестру милосердия образца belle epoch. От описания в книжке она отличалась примерно также как Гарри Дрезден в сериале от книжного прототипа. Я бы сказал — Ангела Меркель в молодости, только другого колера.

Радости и ликования собравшиеся вокруг меня не выражали, наоборот, первое, что пришло в голову — чумные доктора, вокруг смертного одра. Маски только усиливали это впечатление — тетка, изображающая сварщика, девушка неестественно извернувшаяся в кресле-каталке, поджавшая руку птичьей лапкой к подбородку, черт с красной кожей наподобие Хеллбоя из комиксов, хрен, как будто сбежавший из экранизации 'Алисы в зазеркалье', с циферблатом вместо лица, и прочая и прочая.

Настоящий аншлаг.

— Мистер Ведер, — кажется я это уже где-то слышал. Ну разумеется. Куда мы без мисс-летающий-кирпич. Не хватает только Джека, чтобы придать пикантности этой вечеринке. — у нас накопилось много вопросов.

Сразу к делу.

Интерлюдия 3.Х.

Трюкач

Он смотрел на сливающиеся в объятиях тела, закусив до крови губу между клыками. Сила отказывалась работать, он мог спокойно перекинуть с места на место любого из наемников Койла, мог прыгнуть сам или же поменять местами какие-нибудь мелочи, но с огненного барьера, закрывшего Кицуне и Ноэль его способность соскальзывала, не зацеплялась, и это приводило Трюкача в бешенство. Вишенка на торте.

Справедливого в этом ничего не было, черт, да он и сам говорил, что отношения не могут быть честными — это не деловая транзакция, не равноценный обмен.

Когда Ноэль сказала: 'Ты мне нравишься, Краузе,' — он был счастлив и смущен одновременно. Потом, после Мэдисона их отношения стали другими. У него была команда, он, несмотря на все свои недостатки, кажется справлялся. Пусть медленнее, чем хотелось, но так или иначе, он двигался к тому, чтобы вылечить Ноэль и вернуть всех домой. Она же теряла терпение, менялась, с каждым днем в ней оставалось все меньше и меньше девушки, которую он любил. Это видели все, кроме него.

А теперь Краузе ткнули прямо носом. Как котенка.

Ноэль винила его за свое уродство, и он сам не мог простить себя за то, что сделал.

Что, если бы она выпила полный флакон, а не разделила его с Оливером? Уравняла бы вторая половина, гипертрофированная нормальность, монструозную часть? Что было бы, если бы он настоял?

Краузе уставился в пол. Ничего больше не имело никакого смысла. Вернуться на Землю Альфа? Зачем? Играть в Рансак? Лидером Путешественников ему больше не быть. Пусть будет опять Ноэль, если все получится. Сейчас, он просто не может никому смотреть в глаза.

В отношениях масок все упиралось в репутацию и уважение.

На секунду в голову пришла жалящая мысль, что с Коди они оказались слишком похожи.

* * *

Трюкач даже не понял, что произошло.Вспышка оранжевого пламени, облизала ему лицо. Единое существо распалось на потерявшего лоск Кицуне и Ноэль, сломанной куклой лежащей на подушке из дергающейся в предсмертных судорогах плоти, соединенной с ней тысячами отростков.

— Получилось? — прошептал Баллистик.

Панацея бросилась к Ноэль, Краузе поспешил за нею.

— Стой! — окрикнула его Солнышко — Марисса.

Он посмотрел на Кицуне. Тот припал к полу, вывалив прямо на бетон язык.

— Получилось? — повторил за Баллистиком Трюкач, глядя лису прямо в глаза.

Кицуне прикрыл веки.

То ли да, то ли нет.

Краузе подхватил Ноэль удерживая ее торс на весу, прикрывая от беспорядочно дергающихся щупалец.

Панацея положила руку на запястье Ноэль, лицо исказила гримаса, которую он часто видел на лице Сплетницы. Перегрузка. Что бы не делала Панацея это было на грани ее возможностей, или даже за гранью.

— Мне не с чем работать, — прошептала она.

— Что? — не понял Краузе.

— Я не могу ей помочь.

В его голове что-то сломалось. Сознание с треском рвало ниточки, связывающие его с реальностью. Если бы он мог, как этот самовлюбленный мудак Коди вернуться на несколько секунд назад, исправить то, чему способствовал собственными руками.

Звезды, откуда под землей звезды, успел подумать Краузе проваливаясь в темноту.

Он очнулся с вкусом рвоты во рту. Рядом судорожно трясла головой Панацея. Его друзья с трудом поднимались на ноги. В голове бушевал шторм. Подмена. Панацея не может работать с тем, что есть. Отростки входившие в тело Ноэль, у нее не было над ними власти, это было как раковая опухоль, проникшая в каждую клетку организма. Биология чуждая земной жизни, убивающая его... все еще любимую.

Замена должна быть органической. Такой, чтобы Панацея смогла справиться. Краузе огляделся. Напряженные позы, все на грани. Он не может позволить себе сделать что-то, что поставит команду под удар. Он все еще лидер.

Это оказалось гораздо больнее чем он думал.

Краузе вытолкнул из себя инопланетного паразита, чувствуя как его тело раздирает на части, практически невесомые трубочки, облако в форме девичьего тела распалось под его весом, когда он упал. В сужающемся темном тоннеле Краузе увидел Панацею, бросившуюся к нему с Ноэль. По лицу текло что-то теплое. Кровь. Или слезы. Неважно.

Трюкач потерял сознание.

Диверсия 3.3

Капли дождя размеренно падали на лицо. Похоже, что я снова в Броктоне. Что с Тейлор? Что с Двеределом? Остался ли жив Курама? Почему я вернулся? Ответов не было ни у меня, ни у окружающих.

Я попытался осознать происходящее. Подвести итоги, понять какую правду, собравшиеся здесь хотят услышать.

Путешественники. Ноэль, если девушка рядом с Трюкачом — Ноэль, жива. Это хорошо, но вот Трюкач зыркает как кот на птичку.

Новая Волна в почти полном составе. Слава тоже не одобряет. Похоже, что это из-за нее меня так колбасит.

Котел-СКП в единственном лице. Остальных нет, но это не значит, что они не выжили.

Протекторат в лице спейс-марина и гомомолнии. Остальных не знаю.

Стражи. Не фактор.

Наемники Трещины. Единственные потенциальные союзники.

Неформалы. Этот парень в мотоциклетной куртке — Грю, рядом ухмыляется Лиза.

Так. Скажем так:

— Зион мертв.

Губы Александрии сжались в ниточку.

— Остальные?

— Я не знаю. Скорее всего их выбросило через порталы, не знаю, что с ними.

Александрия наклонилась, глядя мне в глаза, и врезала кулаком рядом с моей головой с такой силой, что раздробила асфальт.

Грю склонил голову, присматриваясь. Потом зашептал на ухо Сплетнице. Та ухмыльнулась еще шире.

— Эй, эй, потише. Перемирие еще никто не отменял.

Земля под головой кружилась и проваливалась, горло обожгло желчью, и у меня не было совершенно никакого желания устраивать тут игры разума на потеху Лизе, да и изображать до смерти запуганного напором Александрии было тоже не под силу:

— Все закончилось. Обе Сущности мертвы, Лис скорее всего запечатан, да ему и не интересно уничтожать Земли. Некоторые осколки еще живы, но это не надолго.

— Мы потеряем способности?

Сплетница как всегда быстра разумом.

— Я не знаю. Зависит от того, насколько быстро Курама сможет их перерабатывать. Может быть завтра, может быть никогда.

Зависит от того, найдет ли Лис в другие засеянные осколками миры. Но это сказать им ума мне хватило.

— Что с Светлячком? — чувак с часами вместо лица. Дама обмотанная американским флагом на манер патриотической стриптизерши, вроде пытается его одернуть, но я уже отвечаю:

— Не знаю. Скорее всего мертва.

Я не хочу говорить, но я наполовину уверен, что убил ее. Или это сделал Курама, захвативший мое тело? Или я позволил ему? Поддался, чтобы избавиться от худшего, от подчинившего меня Администратора?

Холодно. Все тело трясет. Я пытаюсь перевернуться, встать. Хочется закричать: 'Эй вы все тут герои, неужели не подадите руку подняться?' Но вместо этого плюхаюсь обратно. Зубы выбивают дробь.

Меня спрашивают. Спрашивают. Спрашивают.

А я пытаюсь слизнуть с губ капли дождя.

* * *

СКПшная камера. Как знакомо. Койка, душ совмещенный с толчком, телевизор и глазок объектива. Реалити-шоу для тихо охреневающих на дежурстве охранников. Еще мне положен адвокат, но похоже я его увижу только на процессе.

Телевизор крутит новостной канал, местный аналог фоксньюз.

В Африке очередная заварушка — старые угрозы S-класса в лице Пепельной Твари и Морд-Наг померли вместе с Зионом, а новых не народилось.

Индусы сцепили с пакинстаном, Императорская Народная Республика выражает озабоченность. В России на дэшкам засняли как президент ворует мелочь из кармана мальчика во время поцелуя в живот. В США все хорошо, бомж из Мичигана сорвал джек-пот в лотерею, на выборах ожидают победу демократов.

Про массовый падеж паралюдей не сообщают, и то хлеб. Во всяком случае в ящике все те же рожи.

Я надеюсь, что они делают что-то с порталами. Даже если не осталось Механика, способного понять исследования профессора Скрутки, даже если паренек из Торговцев не станет парачеловеком, остается Симург и Эйдолон.

Я надеюсь, что у меня еще будет возможность как то исправить, хоть что-то. Оружейник, запечатанный в открытке, Курама оставшийся в безжизненном мире ядра Сущности, Тейлор и Администратор ...

Требования Инопланетной Мыши я выполнил — мир спасен, но почему-то хочется начать сначала, все переиграть, пойти другим путем.

Я молю, прошу дать мне шанс, вперившись в миловидное лицо ведущей, ритмично разевающей рот.

А потом осколки экрана врезаются в мое лицо стеклянным дождем.

Конец первой части.