— Ну, почта у нас почти до любого уголка России не дольше 7 дней идёт, плюс дня 3-4 на продажу, — так что дней через 10, максимум две недели всё будет готово.

Я сообщил Лёхе о задуманном и поинтересовался, не хочет ли он отправиться с нами. "Конечно!" — загорелся Лёха, договорился с отцом, что недели две-три он будет отсутствовать, и стал с нетерпением ждать результатов от Игоря.

Меньше чем через две недели Игорь объявил, что деньги есть, и завтра с утра можно отправляться. Я сообщил Лёхе, и с утра мы собрались у Игоря, где он, осмотрев нас, заменил кое-какие детали одежды, особенно у Лёхи, чтобы мы сошли за местных — и мы отправились в путешествие.

Лететь через Иркутск было не очень удобно, поскольку получался большой крюк, но к счастью оказалось, что есть рейс и на Братск, который летает всего два раза в неделю. Но Игорь это выяснил ещё пару дней назад, и подгадал как раз к очередному рейсу, заранее купив билеты. Так что мы не торопясь пешком дошли до аэропорта и заняли места.

Этот дирижабль был больше, на 50 мест, и почти все были заняты. Раздалось лёгкое гудение электромоторов, и дирижабль плавно пошёл вверх, пролетел над городом и продолжил своё движение на запад, забирая немного к югу. До Братска меньше, чем до Иркутска, так что на месте мы были уже через 4 часа. Перед приближением к аэропорту я показал Лёхе видневшуюся в нескольких километрах к югу Братскую ГЭС, пояснив, что её мощность — 4 Гигаватта, что в 10 раз больше Тельмамской и в 40 — Мамаканской, которые он раньше видел.

Из Братска самолёты не летали. Прямого дирижабля до Новосибирска тоже не было — только до Красноярска. Зато каждый день два рейса, и мы успевали на вечерний. Вообще дирижабли на большие расстояния не летали, зато рейсы были довольно часто, и с несколькими пересадками можно было добраться куда угодно. Но между крупными городами летали и магистральные, большие дирижабли, на 200 и больше мест, более комфортные, и, например, из Красноярска можно было долететь сразу в Москву. Но нам пока что туда было не надо...

В Красноярск мы прибыли часов в 7 вечера. Последний рейс на Новосибирск уже ушёл, и нам предстояло переночевать. Гостиница была прямо в аэропорту, специально для транзитников — не слишком шикарная, но вполне комфортная и недорогая. Мы взяли трёхместный номер, поужинали и, недолго поболтав, улеглись спать.

Вылетели первым рейсом в 7 утра и уже в 10 были в Новосибирске. Там взяли воздушное такси — дирижабль типа прогулочного, но высаживающий пассажиров в требуемой ими точке (впрочем, на них можно было долететь далеко не везде — центр города был для полётов закрыт), и вкоре были на месте.

Фирма, продающая старые трактора, оказалась большим ангаром на краю города. Игорь переговорил с продавцами, объяснив, что нам нужен старый дизельный трактор на ходу, максимально простой, если возможно, вообще без электроники, не слишком мощный. Продавец, покопавшись в своём компьютере и потом проверив визуально, сообщил, что есть две модели, колёсный и гусеничный, и подвёл нас к ним поочерёдно.

— Ну что, какой будем брать? — спросил меня Игорь.

Я вдруг засомневался. Осмотрел оба — они выглядели вполне по-нашенски, без всяких этих бортовых компьютеров. Гусеничный, судя по характеристикам, был немного мощнее и значительно тяжелее.

— А сколько у нас средств?

Я взял с собой только сотню тысяч (на наши) наличными, основным казначеем был Игорь, владевший карточкой (в этом мире крупные покупки делать за наличку было не принято). Он ответил, что полтора миллиона на мои, колёсный трактор сотня, гусеничный 150, но он тяжелее, и его доставка будет, скорее всего, дороже.

— Давай возьмём оба! — ответил ему я. Игорь в первый момент аж поперхнулся, а потом неожиданно согласился: деньги пока есть, а тракторов таких потом вообще не найдёшь...

Продавцу он сказал, что мы берём оба, и попросил проверить. Продавец завёл сначала один, потом другой, проехал на каждом по нескольку метров и сказал, что дизтоплива в баках буквально по поллитра, если надо больше — то за отдельную плату. И назвал цену, от которой после пересчёта у меня глаза полезли на лоб — получалось нашими рублей триста за литр. Как чистый спирт! Нет, соляру будем брать в моём времени...

В итоге мы взяли по паре литров на трактор, за отдельную плату заказали автопоезд до грузовой станции, с грехом пополам вкатили трактора на платформу (продавец умел управлять тракторами кое-как, а мы — вообще никак, так что он даже с подозрением посмотрел на нас, типа "зачем тогда покупаете?") — и с ветерком добрались до станции.

Тут предстояла, пожалуй, самая сложная часть нашего предприятия — заказать доставку поездом до Таксимо. Игорь ушёл выяснять этот вопрос, пока мы с Лёхой караулили наше приобретение.

Вскоре Игорь вернулся с транспортным менеджером, который замерил длину каждого трактора рулеткой и сообщил, что они оба займут большую часть открытой платформы, и нам придётся оплатить её всю. Впрочем, это оказалось не слишком дорого, что-то порядка 100 тысяч на наши, и мы купили всю. Тут же появились рабочие, которые ловко вкатили трактора на подогнанную тепловозом платформу (был это, разумеется, никакой не тепловоз, а электровоз с установкой холосинтеза, но сути это не меняло), и менеджер сообщил, что с этого момента железная дорога отвечает за наш груз, платформа отправляется на формирование состава, а мы со спокойной совестью можем ехать в Таксимо, где не позднее чем через 10 дней забирать свой груз. И мы покинули станцию.

Коротко посовещавшись, мы решили тоже возвращаться поездом, благо был прямой от Новосибирска до Таксимо. Торопиться нам некуда, эти 10 дней всё равно придётся где-то проводить — можно дольше торчать в Таксимо, а можно и не спешить туда.

Время было ещё только немного за полдень, погода хорошая, и мы отправились побродить по городу. В ближайшем сквере Игорь присел и через сеть приобрёл 3 билета на поезд до Таксимо на послезавтра, потом заказал трёхместный номер на две ночи в гостинице недалеко от центра — и полтора дня мы знакомились со столицей Сибири.

Я в основном обращал внимание на отличия от больших городов моего времени. Их было немало, но в основном в нюансах — более смелый и изысканный дизайн высоток, более качественно выглядящие материалы, более широкие новые улицы, больше зелени, гораздо меньше шума — все авто на улицах имели электродвигатели.

Лёха же, до того видевший лишь 50-тысячный Иркутск 1910-х — испытывал непрерывный культурный шок. Игорь фотографировал нас на свой миниатюрный фотоаппарат, имевший размер матрицы что-то порядка 100 Мегапикселей, память чуть не терабайт или даже больше, и аккумулятор ёмкостью на тысячу снимков со вспышкой и почти безконечное количество — без неё...

Посетили мы и метро, и Академгородок, и плотину ГЭС, и даже начало Великого Сибирско-Среднеазиатского канала, располагавшееся на Обском море недалеко от ГЭС. Покрутились на гигантском колесе обозрения, с которого весь центр был как на ладони. Разумеется, заглянули и в магазины. И, полные впечатлений, погрузились в поезд, бодро потащивший нас назад "во глубину сибирских руд".

А за окном была в основном тайга, особенно когда миновали Братск. Пройдёт ещё не одна сотня лет, а человек на этих просторах будет выглядеть всё так же хрупко, ютящимся в редких поселениях среди безкрайнего зелёного моря...

После Северобайкальска недолго полюбовались Байкалом, после которого потянулись места и вовсе глухие. Лёху напугал Северомуйский туннель, через который мы ехали и ехали, казалось, безконечно, так что и мне под конец стало весьма неуютно. Мы были буквально в чреве Земли, как в глубокой шахте, в сотнях метров от поверхности, от едва освещаемых стен веяло тысячелетиями, почти физически ощущалась невероятная мощь, когда-то взгромоздившая эти пласты, через которые дерзкий человек посмел проделать отверстие и сейчас, испугавшись собственной смелости, с трепетом ожидал, не будет ли он в наказание смят этими миллионотонными массами, впечатан навечно, как букашка в кусок янтаря...

Но вот туннель, наконец, завершился, вагон вырвался в летний солнечный день, показавшийся вдруг неправдоподобно, неестественно ярким, разноцветным, совершенно безосновательно беззаботным... Через несколько часов мы прибыли в Таксимо, вышли на твёрдую землю и пошли искать гостиницу.

Точнее, мы дошли до ближайшей лавочки, на которой Игорь погрузился в свой компьютер и заказал номер на ближайшие сутки с возможностью продления, после чего нам осталось только проследовать по обозначенному сетью пути до нужного здания, где получить ключи. Бросив вещи в номер, мы прогулялись по этому остававшемуся небольшим городку и вернулись в гостиницу.

В Таксимо нам пришлось пробыть четыре дня. К счастью, здесь тоже оказался прогулочный дирижабль, причём в "горном" исполнении, с большей подъёмной силой, способный подниматься до высоты 2500 метров. В один из дней я, как наилучший знаток местной географии (Лёха в своём времени в этих местах не был и даже не знал о них, а Игорь просто не слишком интересовался географией) предложил совершить экскурсию к Муйскому Гиганту — второму трёхтысячнику Северного Забайкалья (после Пика БАМ на границе нашего Бодайбинского района, 3072 м, которого он всего на 5 метров ниже). Дирижабль так и не смог подняться выше вершины, мы облетели её по широкой дуге, впечатлившись величественным видом.

Игорь периодически заглядывал в сеть, где по выданному ему номеру наблюдал движение груза. Предстояло провести в посёлке ещё один день, и я вдруг вспомнил, что от Таксимо до Орона гораздо ближе, чем от Бодайбо. И предложил слетать до озера.

— Оно ещё существует? — шутливо спросил я Игоря. — Не сделали с ним что-нибудь?

— Нет, всё с ним нормально. Каралонскую ГЭС поставили выше, чтоб Орону не повредила.

— ГЭС выше Орона? Так её водохранилище что, Парамский порог затопило?

— Вроде да...

На дирижабле мы летели сперва над Муйской долиной, затем над Витимом, широко разливавшимся по ней в половодья.

— Тут большое затопление делать не стали, — показал Игорь рукой на Витим, изгибавшийся полосой среди заболоченных низин. — А выше половодья погашает Мокское водохранилище, оно больше.

Дирижабль свернул к северу, открылась величественная картина Северо-Муйского хребта, стеной ограждавшего долину с севера, в котором было лишь одно глубокое ущелье, в которое и устремлялся Витим. Когда-то. Сейчас на север тянулась спокойная гладь водохранилища, которое, правда, заметно сузилось, хоть мы и шли вниз по реке. Легендарный Парамский порог, через который во времена Лёхи и особенно позже, проводили карбаза с грузами, зачастую с риском для жизни, — погрузился в пучину, как ранее другой знаменитый порог — Падунский...

Далее до самой ГЭС водохранилище оставалось узким, лишь иногда делая небольшие разливы в устьях впадающих рек. Однако оно становилось всё глубже, и вдруг — мы едва успели заметить начало перехода — резко оборвалось стометровой плотиной. И буквально в паре километров ниже неё открылась долина Орона.

Пролетев над озером, мы вернулись немного другим маршрутом, перевалив прямо через хребет, пройдя буквально в паре сотен метров над его двухтысячниками, чьи голые каменистые кручи выглядели весьма негостеприимно, кое-где даже белея наледями, несмотря на начало августа...

Наконец груз прибыл, мы быстро смотались на станцию, забрали наши трактора, нашли и оплатили автопоезд, после чего стали думать, как добираться самим. На платформе ехать не разрешалось правилами, и я спросил Игоря, насколько легко и дёшево можно взять машину до Бодайбо. Оказалось, весьма легко и не очень дорого. Так мы и сделали, попросили таксиста (точнее, частного извозчика — дотационника, как он сам поведал) держаться за нашими тракторами и принялись разглядывать весьма живописные пейзажи.

А они почти не изменились с моего времени, только дорога вместо грунтовой стала нанобитумной. А в остальном вокруг были те же дикие безлюдные горы. Новых поселений не появилось, машин на трассе почти не прибавилось — я порой ловил себя на ощущении, что я в своём мире, и лишь взгляд на откинувшегося на спинку своего сиденья водителя и мерцающий бортовой компьютер возвращал меня в реальность 22-го века...

Автопоезд подкатил прямо к воротам Игорева дома, мы на такси остановились рядом. Скатили с платформы своим ходом трактора и завели их во двор, заняв всё свободное пространство. Ещё раз тщательно их промерили, и оказалось, что гусеничный впритык (особенно по ширине), но входит в портал, а вот у колёсного кабина слишком высокая. Поэтому я предложил гусеничный сразу закатить в сарай перемещений — "заодно и проверим, может мы зря упирались?" — а для колёсного сделать пока тент, а потом, видимо, придётся у него крышу спилить.

Так и сделали. Гусеничный занял почти весь сарай, мы встали рядом, так что едва оставалось место открыть дверь внутрь, и отправились в 1912 год. Трактор, вопреки опасениям, благополучно переместился с нами, и Лёха убежал к отцу. Вскоре он вернулся и сообщил, что уже завтра придут мастера и соорудят в их дворе новый сарай, куда мы и поставим трактор. На том и порешили, и я впервые за две недели наконец оказался дома.

Я не был автомобилистом, у меня не было ни автомобиля, ни прав, поэтому пришлось просить знакомого "на колёсах" в своём времени, чтобы посетить заправку и приобрести пару 20-литровых канистр соляры. Между тем трое плотников в 1912-м буквально за полдня соорудили приличный сарай — высокий и широкий, поместятся оба трактора, так что когда я вернулся в прошлое с канистрами, уже можно было браться за перегон.

Новый сарай-гараж поставили так, что от нашего портала до него было буквально с десяток метров и один поворот на 90 градусов. Тем не менее нам с Лёхой пришлось немало повозиться, прежде чем удалось завести агрегат на место новой стоянки. Фёдор Никитич же тем временем отослал всех домочадцев — кого с поручениями, кого в гости, чтобы не было лишних глаз, особенно женщин и детей, которые и не хотят, а разболтают. В целом операция прошла успешно, и напоследок Фёдор Никитич с довольным видом унёс в дом ключ от здоровенного амбарного замка, охранявшего только что прибывшую уникальную для его времени технику. С которой ещё не до конца было понятно, что делать дальше...

После этого я в своём времени несколько дней занимался тем, что разузнал, а затем и приобрёл за около 100 тысяч старенький, но ещё вполне бодро бегающий УАЗик, который продавец пригнал прямо мне на двор. На участке у меня был старый гараж, давно заваленный всяким хламом — в его разборке пришлось провести ещё несколько дней, поскольку у нас уже был ноябрь, лёг снег, и автомобиль было нежелательно оставлять под открытым небом.

Загнать машину в освобождённый гараж я доверил Игорю, единственному из нас троих умевшему водить автомобиль. Он, правда, долго плевался, пытаясь разобраться с переключением скоростей, сообщив, что такое он изучал лишь очень кратко в теории при сдаче на права, поскольку в тех 10% случаев, когда он не пользовался бортовым компьютером, он использовал автоматическую коробку. Однако, разобравшись, он всё-таки закатил машину в гараж.