Намо пару мгновений просто смотрел на нее, будто размышляя, стоит ли отвечать Хозяйке стаи, потом очередной мысль-образ все же коснулся сознания Кай'я Лэ:
"Нужно уравновесить чаши весов. Ты гораздо больше времени проводишь в человеческом облике. Нужно придать такой же вес и звериному".
"Ты хочешь, чтобы я целыми днями ходила в облике кошки?" — недоверчиво переспросила Занила. Намо оскалился, демонстрируя два ряда белоснежных острейших клыков, и Кай'я Лэ потребовалась пара мгновения, чтобы догадаться: оборотень улыбается. Широко, к Темным Богам, открыто улыбается!
"Ага! — мысль-образ был полон удовлетворения или, скорее даже, довольства. — Вот прямо сейчас, не меняя облика, вернешься в крепость и прямо так ляжешь спать!"
Занила посмотрела на Намо. Он что не шутит? Он действительно не шутит?!... Он не шутит.
"Или ты боишься, что Ледь не одобрит?" — улыбка-оскал на морде оборотня стала еще шире, если такое вообще было возможно.
"Ничего я не боюсь!" — фыркнула Занила и, в два прыжка выкарабкавшись из сугроба, вскинула голову и решительно потрусила в сторону крепости. Намо, всем телом отряхнувшись от снега, бросился вдогонку.
О том, что ее откровенно поймали на совершенно детскую уловку, Занила, разумеется, подумала. Но уже когда опушка леса сменилась на взбирающуюся вверх по холму покрытую ледком улицу махейнской столицы.
Командира своих гвардейцев, стоящего в воротах детинца и напряженно вглядывающегося в темноту, вероятно, именно ее и дожидаясь, Кай'я Лэ заметила издали. Довольно редкое на лице Байда выражение озабоченности ничего хорошего не предвещало, и Занила мгновенно почувствовала предательское желание, пока он не успел заметить ее, развернуться и вновь скрыться в лесу. Но Кай'я Лэ напомнила себе, что это именно она привела оборотней под стены махейнской столицы, она взяла крепость, а значит, и с последствиями приближающейся к концу ночи разбираться тоже ей. Не оглядываясь на Намо, трусящего рядом и на полкорпуса позади, Занила решительно направилась к воротам. Те, кстати, стояли распахнутыми настежь, и через них, несмотря на поздний (или уже ранний?) час, непрерывным потоком шли люди: жители княжеской столицы, пару дней назад укрывшиеся в детинце, теперь возвращались в свои дома. Кай'я Лэ мысленно усмехнулась, полностью одобрив приказ, отданный в ее отсутствие: нечего этим людям занимать своим скарбом и так не слишком обширную территорию внутри крепости, проедать княжеские запасы, а самое главное — действовать на нервы оборотням!
Байд наконец-то заметил их. Командир гвардейцев, не сдержав нетерпения, шагнул навстречу, потом все же взял себя в руки и замер на месте, дожидаясь, пока Хозяйка сама приблизится к нему. Занила остановилась, не дойдя аммов четырех до оборотня, — достаточно далеко, чтобы не пришлось слишком задирать голову, разговаривая с ним. Вопреки собственным опасениям, в зверином облике она продолжала чувствовать себя достаточно комфортно, даже несмотря на то, что улица вокруг них вдруг стала на удивление пустынна — люди, заметив двух огромных кошек, остановившихся в воротах, спешили убраться как можно дальше... Впрочем, может быть, как раз благодаря этому?
Занила еще раз вгляделась в лицо командира своих гвардейцев, пытаясь определить, чем же вызвано его беспокойство. Ее и Байда не связывала клятва крови — лишь обычная, принесенная на словах, клятва преданности. И — вероятно, именно из-за этого — Кай'я Лэ ощущала сознание оборотня значительно хуже, чем Намо, например. Но обменяться парой не слишком сложных фраз им это не должно было помешать.
"Зачем ты меня ждешь?" — решив, что они виделись не так давно и можно обойтись без приветствия, Занила спросила сразу о том, что ее волновало. Байд невольно вздрогнул, когда мысль-образ, посланный Кай'я Лэ, коснулся его сознания. Зрачки парня расширились, и Занила, внимательно наблюдавшая за его реакцией, подумала, что, вполне вероятно, оборотню, в отличие от нее самой или Намо, например, такой способ общения доставляет некоторый дискомфорт. Или, может быть, ему просто потребовалась пара мгновений, чтобы понять суть вопроса, заданного отнюдь не словами? Или для того, чтобы сообразить: он сам ответить может вполне традиционным способом.
— Ледь приказал тебя найти, — наконец, произнес Байд. — Он сейчас разговаривает с князем Михаилом и хотел, чтобы ты тоже это услышала...
Оборотень не успел еще закончить, а перед глазами Занилы все потемнело от мгновенно вспыхнувшей ярости. Не разгорающейся постепенно — в одну секунду взметнувшейся столбом пламени до самых небес. Она думала, что справилась с ней... Но, кажется, пора бы уже выучить: ее гнев — это не то, что можно затушить. Его можно на короткое мгновение лишь немного отодвинуть, но он тут же вернется вновь, едва только получив очередной повод!
Намо толкнул ее плечом — не слишком сильно — лишь, чтобы привлечь внимание Кай'я Лэ. Занила обернулась к нему и только в этот момент осознала, что уже несколько мгновений, забыв обо всем и оскалив клыки, яростно и глухо рычит. Она замолчала и, не тратя ни мгновения, шагнула вперед, одновременно вгоняя свое тело в смену облика. Встряхнулась, ощутив, что вновь стоит на двух ногах и смотрит на мир с высоты человеческого роста, и откинула за спину упавшие на лицо волосы. Коса, заплетенная с вечера и кое-как продержавшаяся во время схватки, обращения уже не пережила. Занила решительно шагнула между створок ворот мимо Байда, то ли для него, то ли для самой себя произнеся:
— Я поговорю с князем Михаилом!
Где-то в глубине двора находились люди (Кай'я Лэ ощущала их присутствие), но на высоком крыльце, ведущем к открытой двери, никого не было. Занила вновь остановилась на пороге. Она уже собиралась раскинуть вокруг себя тонкие ниточки силы, по отклику пространства отыскивая Ледя, но Байд, по-своему истолковав заминку Кай'я Лэ, шагнул вперед, указывая дорогу:
— Он там, Хозяйка!
По лестнице они поднялись на второй этаж просторного княжеского дома. Внутри, в отличие от двора и ближайших к крепости улиц, было совершенно тихо и абсолютно безлюдно: то ли оборотни разогнали всех обитателей дома, то ли те сами поспешили убраться как можно дальше от князя, проигравшего затеянную войну и теперь не известно, доживущего ли до утра.
Байд уверенно вел Кай'я Лэ куда-то в заднюю часть дома. Перед одной из дверей, ничем не отличимых от всех прочих, он остановился и распахнул ее, приглашая Хозяйку стаи войти. Близкое присутствие Ледя Занила ощутила за добрый десяток аммов, поэтому теперь, не задавая вопросов, переступила через порог. Байд собирался закрыть за ней дверь, но Намо, все еще сохранявший свой звериный облик, оттеснил его плечом в сторону и скользнул вслед за Кай'я Лэ. Занила заметила, но возражать не стала. Если честно, ее сейчас в гораздо меньшей степени волновало, что делали ее оборотни, чем то, что она видела перед собой, — взгляд Хозяйки стаи встретился со взглядом махейнского князя Михаила.
Мужчина сидел на низкой лавке рядом с закрытым глухими ставнями единственным окном небольшой горницы. Его голова была аккуратно перевязана лоскутами чистой ткани, в том месте, куда пришелся удар Кай'я Лэ оборотней, уже успевшими пропитаться темно-алым. Ниже повязки кожа лица и шеи человека также была покрыта засохшей кровью. Занила не знала, кто обрабатывал его рану: человеческий лекарь или кто-нибудь из ее оборотней, но, судя по выражению глаз Михаила, она могла бы поспорить: тратить время на умывание он отказался уже сам.
Князь был безоружен. Не то, чтобы с мечом он представлял какую-либо опасность для трех высших оборотней, собравшихся в комнате, но клинок у него забрали и не безопасности ради, а скорее для того, чтобы мужчина не забывал о своем положении здесь: пленник. Проигравший.
Сбоку кто-то пошевелился, весьма вовремя отвлекая внимание Хозяйки стаи от человека... Ледь. Заниле не нужны были глаза, чтобы знать о присутствии оборотня, но она все же повернулась. Темноволосый мужчина сидел за столом, небрежно бросив на него свою теплую куртку и сложив перед собой руки с переплетенными в замок пальцами. Он тоже наверняка ощутил приближение Занилы задолго до того, как та вошла в дверь, и также решил обойтись без совершенно неуместных сейчас приветствий, ограничившись простым кивком. Ее ждали.
Нужно было сказать что-нибудь, начать разговор, обрывая паузу, с каждой секундой становящуюся все более напряженной, но Кай'я Лэ медлила. Она огляделась, выбирая, куда бы ей сесть. За столом, где расположился Ледь, еще были свободные табуреты, но Занила вместо того, чтобы двинуться в ту сторону, расстегнула фибулу на вороте плаща и опустилась на широкую длинную лавку, стоящую у противоположной от окна стены — напротив князя Михаила.
Намо тут же последовал за ней, вспрыгнул на лавку, легко оттолкнувшись от пола всеми четырьмя лапами, и улегся рядом с Занилой, обвив туловище длинным хвостом. Движения оборотня были совершенно естественными, будто в том, что он вот так, в зверином обличье, явился на импровизированный совет, не было ничего странного, словно каждый день происходило нечто подобное... Занила знала, что он делает это для нее, наглядно демонстрируя то, о чем они говорили совсем недавно, но не менее интересно было и наблюдать за тем, как реагируют на поведение оборотня двое других мужчин. В темных и матово-блестящих, будто непрозрачные драгоценные камни, глазах Ледя явно читалось неодобрение: то ли, самого присутствия Намо (ведь звали лишь Кай'я Лэ), то ли того, что он по-прежнему пребывал в своем зверином обличье, хотя бой уже давно закончился, и теперь наступило время для разговора. Человек же, глядя на огромную кошку, под толстой шкурой которой перекатывались сильные мускулы, явно нервничал! Руки князя сжались в кулаки, будто пытаясь отыскать привычную рукоять клинка. Если бы он и так уже не сидел, прислонившись спиной к стене, то он наверняка отодвинулся бы еще дальше от оборотня! Как будто двое других существ представляли меньшую опасность... Занила с трудом удержала отнюдь не добрую усмешку, не дав ей перерасти в звериный оскал: если бы она раньше сомневалась, позволять ли Намо идти с собой, то теперь решение бы уж точно было принято!
Ледь тихо вздохнул, поняв, что не стоит ждать от Кай'я Лэ первой фразы в этом разговоре, и решив начать сам:
— Князь махейнский Михаил, — произнес он, едва заметным кивком указав на человека. Потом слегка склонил голову перед Кай'я Лэ. — Боярыня Занила.
Разумеется, ни тот, ни другая во взаимном представлении не нуждались, но Ледь сейчас готов был и на большее, лишь бы заставить этих двоих наконец поговорить друг с другом! Занила поморщилась, услышав слова оборотня: "боярыня"... Она не любила этот титул, в действительности не имевший к ней ни малейшего отношения. Но в стае много веков действовало строгое правило: не произносить при людях ни слова из Древнего языка, а называть ее "Хозяйкой" вряд ли согласился бы уже сам Михаил. Так что "боярыня" — было всего лишь словом, которым мужчина мог к ней обратиться. И в этом отношении оно было ничуть не хуже любого другого в человеческом языке.
Князь Михаил поерзал на своем сиденье, очевидно, поняв: если он хочет что-то сказать Хозяйке оборотней, то нужно делать это прямо сейчас, пока той не надоело ждать, и она просто не ушла.
— Боярыня, — прокашлявшись, произнес он, — перед вашим приходом я как раз говорил уважаемому Златополку, что заплачу такую дань, как вы назначите. Разумеется, мне понадобится некоторое время, чтобы собрать ее. Но, полагаю, оно не будет слишком долгим, особенно если вы не станете... — мужчина запнулся, явно испытывая затруднения с подбором слов, потом все же продолжил, — предъявлять претензии к горожанам. Они всего лишь исполняли мой приказ...
— "Предъявлять претензии"! — не сдержавшись, фыркнула Занила, обрывая его. Она не знала, чего ей сейчас хочется больше: захохотать или уже вцепиться когтями в горло человека. "Предъявлять претензии"... Она прекрасно поняла, какой истинный смысл крылся за этими, такими вежливыми словами! Князь Михаил просил, чтобы она не позволяла гвардейцам разграбить его город!
Занила наклонилась вперед, опершись руками о колени и до боли, до побелевших костяшек стиснув пальцы. Да, именно для этого она и заставила себя сесть несколькими минутами раньше — чтобы первая же неосторожная фраза человека не стала для него и последней. Каждый лишний амм между Хозяйкой оборотней и князем давал последнему еще один шанс, что она передумает его убивать раньше, чем до него доберется!
Но, если Занила продолжала сидеть, это еще отнюдь не значило, что она была спокойна.
— Мне не нужна твоя дань, князь! — хрипло, будто голос уже принадлежал не человеку, а огромной кошке, шевелившейся внутри, прорычала она. — Мне не нужны твои деньги и никогда не были нужны. И не нужен твой город. Все, что мне требовалось, — это нейтральная территория на границе моих земель. Кто-то, не вступивший в войну ни на чьей стороне. Может быть, не друзья, но хотя бы и не враги! — Занила откинулась назад, произнеся все, что хотела сказать, а человек, кажется, только теперь понял, насколько близко он в очередной раз подошел к смерти. Князь судорожно вздохнул и проговорил совсем тихо, очевидно, лишь для самого себя, потому что никто из людей, даже находись те совсем близко от него, не услышал бы:
— Значит, я все же ошибся. Если бы не закрыл ворота, вы не напали бы первыми...
Люди не услышали бы. Но находящиеся в этой комнате людьми не были. Губы Кай'я Лэ дрогнули в болезненной гримасе, лишь отдаленно напоминающей обычную человеческую усмешку.
— Я никогда не нападаю первой, князь, — произнесла она, сама не зная, для чего ей вдруг понадобились эти объяснения. Человек поднял на нее взгляд, странный: то ли вопросительный, то ли недоуменный, а потом качнул головой из стороны в сторону, так, будто проверял какие-то свои мысли и соглашался с ними:
— Нет. Но ты мстишь, боярыня. И только ты сама знаешь, что будет тобой прощено как не заслуживающее внимания, а что будет сочтено достойным поводом для мести.
На этот раз вздрогнула уже Занила. Кажется никто из окружающих, и тем более, человек, не заметил, но ощущение все равно было не из приятных. Последние часы она почти постоянно гадала, что же Талгат рассказал о ней князю. Но, кажется, теперь пора было задать и другой вопрос: что Михаилу удалось разузнать о ней самому?
Занила знала, что в Годруме или той же Догате о ней — боярыне, стремительно поднявшейся с самых низов практически к самой вершине власти, — ходят едва ли не легенды. И многие из них были весьма близки к истине. Во всяком случае, в части того, что когда-то она была простой рабыней. Занила привыкла к слухам и не особенно переживала просто потому, что не так много в этом мире оставалось людей, действительно знавших ее в той, человеческой, жизни. Но князь Михаил был как раз из таких. Вообще-то Занила была уверена, что он не вспомнил ее — маленькую девочку, много лет назад привезенную его дружинниками в качестве дани с северных деревень княжества. Тем более что он наверняка считал ее давно мертвой. Но теперь... Кай'я Лэ подняла взгляд на человека, сидящего напротив...
