Одна программная ошибка

До рукоприкладства не дошло только потому, что нам обоим нужно было вставать и идти в школу...

На этот раз я не опаздывала и уроки я сделала, потому пришла в школу в приподнятом настроении: ну, не считая того, что нас с Рю закинули незнамо куда, но это мелочи жизни, причем жизни виртуальной.

Так что я растянула на лице счастливую и довольную улыбку и пошла в школу. Небольшая толкотня в автобусе, парочка шипящих пенсионерок, с десяток двинутых рокеров — обычная публика в общественном транспорте, портящая всем настроение. Но увы, у меня настроение не упало ни на градус.

За этими рассуждениями о жизни, я добралась до своего класса, у которого первым уроком стоял Великий и Могучий Русский язык!

Правда, мой приход в кабинет начался с Великого и Могучего Русского мата... (Характеристика: средняя паршивость, общеизвестный, изысков — ноль). Да... Мой класс далек до культурного и идеального, впрочем, мои одноклассники — среднестатистические подростки нашего скромного города, так что это, считай, общественная норма.

"Здравствуй, родной класс," — хмыкнула я про себя, пробираясь на свое место, когда дверь в класс распахнулась и в кабинет влетел (чуть ли не буквально) мой новый одноклассник (и одновременно друг по несчастью в "Новом Герое") Виктор.

Лицо у него было, мягко говоря, взбешенным, да и сам он был лохматым, дерганным — подходить к нему было неблагоразумно и даже опасно для здоровья (а вот для душевного или физического — решайте сами, и проверяйте тоже, я пас!).

Хмурый и раздосадованный на что-то, парень сел за свою парту и принялся доставать учебники из портфеля, когда кто-то "умный" (несомненно, уроненный родителями н-ное количество раз, что не преминуло сказаться на его умственных способностях) попытался наехать на новенького. Уже почти все были в курсе, что Вик пришел к нам из какой-то очень элитной академии (голова у парня была на месте, и делала даже то, что от неё требовалось — думала!), история, из-за чего ему пришлось перевестись — пока не стала всеобщим достоянием, а потому какого-то определенного мнения насчет перехода Виктора ещё не сложилось. Многие лелеяли мечту поставить выскочку на место (чтобы тот, если что, не пытался сказать что-то поперек слова "старичков").

Сейчас, в доступных себе выражениях и высказываниях, парень возмутился: "Что же это элитный ученик академии забыл в этом богом оставленном месте?" — культурный перевод всех выражений.

Повисло молчание, все с нетерпением ожидали развязки, что же сделает Вик? С учетом того, что он учился в престижном учебном заведении — подобного рода лексика должна была стать для него оскорблением: с ним-то, с умным человеком и так разговаривать?

Ну, своей цели тот идиот добился ровно на половину — оскорбить он оскорбил, да не в том, чем думал...

Лицо Виктора, итак далекое от счастливого, стало совсем уж мрачным (я бы даже сказала, кровожадным, но боюсь ошибиться), в глазах полыхнул какой-то странный, бешенный огонек ( все, кончились игры, детка, пришла твоя скорая кончина!).

Уже немного зная Вика (и пускай сам он об этом ни слуху ни духу!), я проворно закрыла уши (на всякий случай, чтобы не травмировать свою психику, да и остальные ребята из отряда мне всегда уши затыкали).

Парень расплылся в улыбке Джека-Потрошителя, а потом выдал длинный, на три минуты монолог, изобилующий (судя по резко побледневшим лицам однокашников) разного рода эпитетами, метафорами и гиперболами, коими не всякий может должным образом изъясниться.

Как мне потом рассказали, когда я спросила, о чем говорил Виктор (ведь разговор с закрытыми ушами не послушаешь), что Вик кратко, но ёмко пояснил однокласснику, что у него на редкость паршивый день, что он застрял в "Герое" в дикой пустыне с одним психом, и что фиг знает, когда он оттуда выберется, что дома отключили горячую воду, а его мотоцикл (Вай, а я и не знала, что у него права уже есть!) сломался и ему пришлось ехать в общественном транспорте, а тут ещё один недоумок (тонкий намек на однокашника) лезет со своими проблемами толком не научившись говорить.

-А ещё в конце он добавил, чтобы больше он не слышал столь банального мата, — договорила моя подруга, Рина, — и что умение высказываться на языке "междометий" — искусство... Нет, он точно ненормальный! Ему ещё повезло, что его никто из учителей не слышал — за все те выражения, которые он оприходовал, его уже можно к директору вызывать!

-Да, ладно тебе, Рин, — попыталась я успокоить подругу, — никто же не услышал!

И тут дверь тихо открылась, и в кабинет зашел белый как мел учитель, волосы у него на затылке стояли дыбом, а глаза были почти идеально круглыми (совсем чуточку до круга не хватило). Похоже, он ВСЕ прекрасно слышал...

В классе повисла неловкая тишина, учитель подошел к доске, провел по ней тряпкой. Все молчали, не зная, чего ожидать. Мужчина также продолжал вытирать доску, пока на мгновение не замер и обернулся.

-Я сделаю вид, что ничего не слышал и меня здесь вообще не было, — глухо проговорил учитель, — но не дай бог ещё раз услышу что-то подобное — отправлю к директору. А сейчас переходим к теме нашего урока...

И потянулся скучный, нудный урок...

* * *

День выдался нудным, страшно нудным: нас после уроков задержали, чтобы провести так называемый "классный час". Скоро должен был пройти осенний фестиваль, где класс должен был представить от себя парочку "экспонатов" показывающих творческое начало в классе, а потому нужно было найти парочку камикадзе, которые согласятся на то, чтобы потратить черт знает сколько времени, чтобы выказать какое-нибудь среднестатистическое "чудо".

Соглашаться на эту роль никто добровольно не хотел, а потому класс должен был дружно найти крайнего и задавить его мнение массой. Вот с этой целью и был организован великий и страшный классный час.

-Итак, класс, — сказал наш классный, стуча мелком по доске, — внимание, на дворе уже десятое сентября, фестиваль через неделю, а у нас ничего не готово (впрочем, это обычное явление). Кто возьмет на себя почетную должность организатора нашего уголка? Помните, инициатива поощряется!

Класс оживленно зашушукался (нет, никого не вдохновляла речь учителя, просто народ совещался насчет того, кому бы эту "должность" подкинуть).

-А давайте Кудрявцева! — выкрикнула Вика, чуть ли не светясь от счастья (сделал пакость — сердцу радость), — все равно она ни фига не делает! Только книжки свои заумные читает, даже в компьютер не играет! Сразу видно — человек ответственный, на всякую "чушь" не отвлекается... Была бы зубрилой — вообще была бы идеальным кандидатом на эту должность!

-Протестую! Я не могу! — успела выпалить я от гнева, — у меня дела на этой неделе! Не могу я! И вообще...

-Вик, ты чего? Совсем что ли? У нас тут такое шоу намечается, а ты со своей Кудрявцевой лезешь! Лучше пусть этот новенький, как там его? Лезин! Пусть он! Он же это, из элиты можно сказать, вот пусть и организует стенд на высшем уровне! — послышалась ехидная реплика с последней парты. И по классу вновь прошелся громкий шепоток: мнения разделились. Кому-то очень хотелось выставить в качестве козла отпущения меня — белую ворону в классе, а кому-то — Виктора, в качестве воспитательного мероприятия (чтобы новенький привыкал, что в этом классе вся его значимость кратна нулю).

Вскоре шепот перешел на нормальный голос, а под конец — на крик. Высказывание мнения дошло до обычных препирательств, когда наш классрук, отчаявшись услышать достойное мнение, со всего размаха хлопнул указкой по своему столу. И надо же, класс пораженно затих: чтобы наш классный начал портить школьное имущество? Не иначе как снег пойдет завтра с утра пораньше!

-Итак, — глухим голосом проговорил учитель, доставая свой ежедневник, — вижу, что класс впервые так единодушен насчет этих двоих... Хорошо, значит, пусть в этом году будет двое ответственных за стенд...

-Протестую! — я аж подскочила с места, с трудом находя слова, чтобы высказать свое возмущение, — я не смогу! Тем более, что на роль креативного человека, фонтанирующего идеями — я не подхожу!

-Значит роль "фонтана" возьмет на себя Лезин, а ты будешь отвечать за то, что он этот "фонтан идей" воплотит в жизнь, — сказал, как отсек препод, записывая в свою книжечку, что ответственные за стенд Лезин и Кудрявцева (чтобы потом, если что, знать, кому уши за невыполненное драть).

-А вам не кажется, что это не слишком-то справедливо? — никак не могла остановиться я, с удивлением обнаруживая в себе силы возмущаться (обычно, в такой вот ситуации, я молча пыхтела и проклинала классного, а тут что-то меня укусило...).

"А вдруг те волки бешенные были?" — ни к месту мелькнула шаловливая мыслишка, потому что волки, существующие только в двоичной системе вряд ли могли быть опасны в реале.

-А что, по-твоему, справедливо? — вкрадчиво спросил Вик, которого наша ситуация раздражала страшно, и он был готов шипеть и кусать как врагом, так и союзников (надеюсь, я относилась к числу вторых), — свалить всю работу на одного меня?

-Нет, дурак, припечь ВЕСЬ класс, а не двоих "избранных"! — негодование во мне так и хлестало: я стараюсь нас двоих отмазать от этой работы (или хотя бы облегчить нашу долю), а этот... ЭТОТ думает, что я хочу повесть на него эту "почетную" ношу! Пусть я и не герой, но и подлой никогда не была: будто я не знаю, как "повезет" одиночке, выполняющему это поручение. И я такой участи не пожелала бы и страшному врагу.

-"Избранных"? Девочка, а ты "Дозором" не перечиталась? А то знаешь, чем-то таким попахивает... — с усмешкой сказал Виктор.

-Увы и ах, читать собралась только летом, до которого ещё как до Китая пешком!

-А ты проверяла?

-Уб...

-Так, — пресек наши препирательства учитель, резко захлопывая свой ежедневник (чтобы привлечь внимание к себе, а не к оппоненту), — как я вижу, вы уже прекрасно ладите... Во всяком случае, тему для разговора вы без проблем найдете. Надеюсь, что хотя бы через дней пять (а лучше через четыре) я увижу результат ваших обоюдных усилий... А теперь все свободны, кроме Кудрявцевой и Лезина: они будут думать насчет осенней выставки.

Класс дружно вскочил и, не прощаясь с учителем, понеслась прочь из класса. Около двери возникла давка: людей было много, а двери далеко не резиновые. Но школьники, как единый живой организм медленно но верно перетекал по ту сторону прохода, облегченно вздыхая: все, сегодняшний учебный день закончился, теперь можно и отдохнуть.

Минут через пять от былого класса осталось лишь легкое воспоминание, да отдаленный гул из коридора, отступающий все дальше и дальше от кабинета.

Классный покачал головой, а потом подошел ко мне и Виктору, доставая из портфеля небольшой листок, с напечатанным текстом. Я с любопытством покосилась на лист, а потом на учителя: что же там написано? Вик придал лицу более нейтральное выражение, потому что злость злостью, а хоть толику приличия соблюдать надо.

-Итак, — с тяжелым вздохом сказал мужчина, вчитываясь в текст, — тема нынешнего фестиваля — "Прекрасные традиции"... Школьный комитет одобрил эту идею, как способ поддержать интерес молодежи к старине, а также тяге к знаниям, например, истории города или родного края и прочего. Каждый класс должен представить вышеназванную тему: рисунками, поделками, да хоть целым представлением — но находясь в данной плоскости. А теперь, приступайте к мозговому штурму, товарищи "главные организаторы" — я жду результатов в конце этой недели, или хотя бы в следующий понедельник.

После чего учитель пошел к выходу из класса, где у самой двери тихо сказал.

-Можете вообще все в последний день сделать, но главное — СДЕЛАЙТЕ! — после чего вышел, оставляя после себя недобрую тишину: раздражение на судьбу (или вернее на "дружный" класс), преподнесшую такой подарок, постепенно нарастало. Ещё неприятнее было то, что нельзя было найти хотя бы какую-то более-менее подходящую тему для разговора... Или вернее тему бы я нашла, а вот собеседника — увы, нет (Виктор сказал бы что-то очень едкое, а разговор перешел бы в перебранку).

Но нам, черт возьми, нужно найти этот пресловутый общий язык, чтобы договориться и выполнить это проклятое поручение!

-Послушай, давай...

-Так, стоп! — сурово одернул меня парень, не дав договорить, — все предложение и прочее насчет этого вашего фестиваля оставь на потом... У меня сейчас нет ни желания, ни времени, ни уж тем более этих треклятых идей. Поэтому, вместо того, чтобы стоять и ломать голову над этой глупостью: оставим все как есть...

-Но... — хотела было я запротестовать, ведь получить нагоняй за невыполненное поручение очень не хотелось. Но меня опять перебили.

-Я не говорю вообще этого стенда не готовить, — поспешно сказал Вик, ероша на голове волосы: ему тоже было не по себе, хотя бы потому, что он с трудом мог удерживать свой злой язык (ему нужно было договориться мирно, без последующих ссор и проблем), — приготовим. Просто каждый будет штурмовать свой кладезь идей, не мешая другому, а потом на выходных по аське обсудим что да как... Когда начинается этот... Фестиваль?

-В следующий четверг...

-Значит у нас будет в запасе ещё три дня, а это не так уж и мало, — продолжил рассуждать Виктор, начиная ходить по классу, словно кот, обходящий свою территорию: размеренно и важно, без всякой суеты и беспокойства, ведь он выше этого, — и за это время мы друг другу успеем надоесть до чертиков, но прибить — нет, а вот за неделю общения... Я сомневаюсь.

"Зато я — нет, в игре-то до сих пор не убил, дразнился — да, за уши дергал — да, по крышам гонял — тоже было... Но кровавой расправы от тебя можно не ждать," — фыркнула я про себя, зная Вика по "Новому Герою", — "Впрочем, лучше и не злить".

Пожав плечами, я приняла предложение Виктора о том, чтобы не видеться и не общаться до выходных, по аське. Не будь меня в "Герое", я бы, пожалуй, порадовалась, что мне не придется с ним долго общаться, но, увы и ах, в "New Hero" я присутствовала, а Рю (он же Виктор Лезин) находился там же, и мы с ним застряли в дикой пустыни, скорее всего, надолго.

Был и другой минус от общения с Виком — как бы не спалиться в том, что Цуёси (ненормальный эльф по его меркам) и Настя Кудрявцева (немного не от мира сего по мнению класса) — одно и тоже лицо, умудряющееся влипнуть в неприятности там, где их в принципе нет (к примеру, найти их в безбаговой игре!). С учетом того, что меня то и дело тянет заговорить о себе в женском роде, когда я в виде Цу... Проблемы могут быть, и притом весьма противные.

-Хорошо, сделаем по-твоему, — кивнула я, доставая листок и ручку, чтобы написать Вику номер своей аськи, — вот тебе моя аська, в воскресенье напишешь, что надумал насчет "Прекрасных Традиций", а я напишу, что пришло в голову мне. Там и поговорим, как лучше украсить стенд.

-Ладно, — равнодушно согласился Виктор, забирая листочек с номером, — я тебе напишу.

На том мы и разошлись, отправляясь по домам, а если ещё точнее, то в "Героя", выбираться из той проклятой пустыни, пока какая-нибудь голодная ящерица (или иная зверюшка) не решила нами пообедать.