Но, качество...
Сказать, что советский бензин (в качестве которого чаще использовались всяческие суррогаты) или смазочные масла того периода — откровенно галимое дерьмо, значит — оскорбить это в принципе полезное в качестве удобрения "вещество".
Это просто страх и наказанье Господне!
Про качество товаров тех лет — производимых советской национализированной промышленностью, можно рассказывать бесконечно долго как сказки Шахеризады: рельсы — не выдерживающие испытания, галоши — которые носятся два месяца, "пожаробезопасные" спички и, прочая, прочая, прочая... Заголовки статей на страницах советских газет и журналов — просто криком кричали о подобных явлениях.
Парафин свечей к примеру отчётливо вонял керосином, а светильный керосин хоть и вонял как и ему положено — керосином, а не парафином, был жёлтым, мутным и отчаянно коптил в светильных и нагревательных приборах.
Конечно, да!
Керосин шёл на экспорт, им торговали за пределами Руси, но только в ещё более слаборазвитых странах — под вид Турции, Болгарии или колониях европейских держав — вроде Египта. Отчаянно нуждаясь в валюте, Советский Союз открыто демпинговал — продавая на внешнем рынке нефтепродукты низкого качества ниже себестоимости.
Больше всего меня напрягал именно керосин — с ним, в отличии от ГСМ для техники, приходится сталкиваться каждый день по несколько раз... Несмотря на успешно выполняющийся план ГОЭЛРО и разглагольствования большевиков про "лампочку Ильича" — большинство народа пользуется им для освещения жилищ и приготовления пищи.
* * *
"Наступила осень, отцвела капуста...".
Дни стали короче, а ночи длиннее. Хотя "керосиновая проблема" и не входила в мой "пятилетний план развития Ульяновска", но вспомнив свои мытарства прошлой зимой — этой осенью я решил засучив рукава, взяться за "керосиновую проблему" всерьёз. А там глядишь, и до прочей "нефтянки" руки дойдут. Тем более обнаружилось одно благоприятное обстоятельство. Среди группы "младших научных сотрудников" профессора Чижевского была одна довольно примечательная личность...
Но сперва немного предыстории.
* * *
Конечно, Императорская Россия была ещё тем "отстоем" (потеряли её — да и хрен с ней!) и, во время Первой мировой войны её промышленность — аблажалась практически по всем пунктам. Однако, как говорится: и в куче вонючего навоза — можно найти блестящую жемчужину, если хорошенько поискать конечно.
К этой "жемчужине" можно отнести, создание буквально "с нуля", в самый короткий срок — перед самым развалом Империи, достаточно развитой собственной химической промышленности — производящей даже боевые отравляющие вещества.
С началом войны 1914 года производство пороха и взрывчатых веществ в России и, без того убогое, попало в исключительно катастрофическое положение: часть заводов химической промышленности — расположенных в Царстве Польском была потеряна, другая часть работала исключительно на заграничном сырье — которого было крайне недостаточно.
Пожалуй, единственный раз за всё время Великой войны — царское правительство поступило экономически разумно, решая эту проблему: химическая отрасль не была отдана на откуп обнаглевшим от полной безнаказанности ворам из Военно-промышленных комитетов (ВПК[71]) могильщика Империи либерала Гучкова[72]. По инициативе Начальника Главного Артиллерийского Управления (ГАУ) генерала Маниковского была создана специальная комиссия под началом выдающегося специалиста — генерала Игнатьева, позже преобразованная в "Химический комитет" при ГАУ.
Не особо надеясь на поставки пороха, взрывчатки и компонентов для их изготовления из-за рубежа, генерал Игнатьев сделал выбор в пользу создания собственных производственных мощностей и не прогадал. Строительство химического предприятия в среднем занимало около года и, с января 1916 по май 1917 года, было пущено 33 сернокислотных завода — причем с сентября по ноябрь 1916 года, их количество увеличилось более чем в два раза, с 14-ти до 30-ти.
В результате за один только год — с 1915/16 год, производство взрывчатки увеличилось немногим менее — чем в 15 раз, а всего за весь период войны — в 50 раз! К началу Февральского переворота, в распоряжении Комитета работало около 200 заводов, производивших не только различные виды взрывчатки, но и отравляющие вещества — хлор, фосген, хлорпикрин. Причем не только для газобалонных атак — но и для артиллерийских снарядов.
* * *
— ...Сложнее всего было добиться 90-процентной чистоты бензола производящегося в Донецком районе. Для этого, 50-ти процентный бензол везли в Петроград для очистки, только затем в Москву для производства пикриновой кислоты. Ну, а когда в середине апреля 1915 года взорвался Охтенский завод взрывчатых веществ (200 погибших!), уже к концу августа удалось построить и запустить бензоловый завод в Кадиевке (Южно-Днепровское общество), который сдавал по 200 000 пудов чистого бензола в год по довоенной германской цене...
Этот человек, которого мне удалось разговорить — был довольно молод и резко выделялся среди других. Просто до фанатизма следит за своей внешностью: любит тщательно и со вкусам одеваться — на первые же деньги "от меня" приоделся во всё "заграничное". Это вполне объяснимо: после начала Первой мировой войны — он вернулся из Италии, где учился на инженера-химика и, по его настроению и разговорам чувствую — скоро туда опять уедет... И в этот раз, как говорится — "с концами".
В "Химическом комитете" при ГАУ, он занимался как раз тем про что рассказывает — очисткой бензола. Вполне понятно тогда, почему я его спросил:
— Качество нашего керосина вызывает лишь обильное "слезотечение" — как ваш хлорпикрин, Игорь Станиславович. Не подскажите, как это дело можно исправить?
Тот, само собой удивляется:
— Вам на что, извиняюсь конечно...?
— А надоело, видите ли, воняющей копотью из лёгких харкать... А Вам, я уверен — надоело быть без денег. Мы не могли бы друг другу помочь, как сами считаете?
Тот, недолго думая:
— Наш керосин коптит из-за более тяжёлых фракций в своём составе — что указывает на пренебрежении технологией перегонки. Кроме того, из-за плохой очистки в нём много сернистых, азотистых или кислородных соединений и, даже механические примеси и вода...
— Весьма познавательно, Игорь Станиславович. А вот как бы, нам с вами...
— Не вижу особых препятствий для очистки керосина и улучшения его качества, методом вторичной перегонки при точном соблюдении требуемой температуры и давления — было бы подходящее оборудование. Не на мужицком самогоном же аппарате это проделывать, уважаемый Серафим Фёдорович... Хахаха!
— Хахаха! Пойдёмте я покажу Вам, что у меня есть...
Как я уже говорил, среди "добра" эвакуированных петроградских предприятий — доставшегося мне мошенническим путём, имелось и какое-то жутко воняющее хлором оборудование химической промышленности. Возможно, это — химические реакторы для приготовления боевых отравляющих веществ.
— Да, это они..., — подтвердил Игорь Станиславович, — откуда это у Вас?
— Они не "у нас", — осторожно поправляю, — а в собственности у Ульяновского волостного Совета рабочих и крестьян, который предоставил их в аренду кооперативу "Красный рассвет".
— Понятно..., — усмехнулся тот, — что тут непонятного?
Умный человек, понимает буквально с полуслова.
— Игорь Станиславович, Из этого оборудования можно сделать установку по очистке и вторичной переработке керосина?
— Ммм... Мдаааа, — задумчиво гладит подбородок, — конечно можно, но придётся кое-что хорошенько переделать... Но, как Вы собираетесь добиться герметичности соединений? Сто раз извините, но этого не представляю — я "чистый" химик...
— Вы ещё не видели мой электросварочный аппарат?
— Не видел, но местные просто чудеса рассказывают!
— С герметичностью особых проблем не будет, заверяю Вас.
* * *
К ноябрьским праздникам установка заработала — я оптом закупал на ульяновском "Нефтяном складе"...
Нет, не керосин!
Теперь "это" можно смело назвать своим именем — "сырьё". И из этого сырья производил...
Нет, опять же — не керосин!
Когда я в первый раз принёс продукт переработки сырья домой на пробу, Отец Фёдор воскликнул:
— Что ж ты воду в лампу льёшь?!
Я думаю, в тот момент он сильно испугался за моё душевное здоровье. Ведь, если "на старуху бывает проруха", вполне конкретная "шиза" — вполне может снизойти и до рядового ангела божьего.
Однако, вопреки его опасениям керосиновая лампа вспыхнула и ярким пламенем разгорелась пуще прежнего, без всякой копоти и вони.
— Чудеса, да и только!
Мой названный отец креститься немногим менее истовее, чем когда в первый раз меня увидел — вышедшим из "портала" с надписью "КРЫМ НАШ" на спине. Вдруг, когда я принялся заправлять "водой" ещё и примус, его осеняет:
— Неуж спирт, сынок?!
Думал, тот час же я его "потеряю" — его преподобие хотя и крайне изредка, но крепко "употреблял". Для здоровья — его словами. Думал, что проклянёт и изгонит из дома, аки блудного сына и не посмотрит — что "ангел"!
— Нет, не спирт, — успокаиваю, — спирт бы вонял сивухой на весь дом, а этот почти не пахнет.
Принюхивается к поднесённой 20-ти литровой канистре, и:
— Истину молвишь — это не спирт... А что же тогда? — окунает палец и растирает жидкость меж пальцев, — на ощупь вроде что-то маслянистое...
— Это — "Стандарт-Ойл", отец.
— Извиняюсь, сынок — со слухом в последнее время что-то... Как ты сказал?
— "Стандарт-Ойл", говорю — американская универсальная жидкость. Используется как очиститель жирных пятен на одежде, растворитель лаков и красок, средство от вшей...
Думаю, Рокфеллер ни на грош не обеднеет, если я воспользуюсь его брэндом. Тем более его "Standard Oil" не совсем идентично моей "Стандарт-Ойл" — у него чёрточки между словами не хватает. И сами слова — составлены не из наших букв. Такой приёмчик использовали в "моё время" китайцы — почему бы и мне им не воспользоваться?!
Короче, как только установка заработала — тут был оформлена самостоятельная артель "Стандарт-Ойл", которую возглавил наш химик-органик Игорь Станиславович Лемке.
— ...Так зачем же ты его в лампу?
— Как горючее для ламп и примусов, тоже можно использовать — горит лучше, разве не видишь?
Почему так по-хитромудрому назвал, спросите?
Так я же не только для себя керосин очищаю... Я собираюсь им торговать и, иметь с этого прибыль. И здесь я сталкиваюсь с интересами монополиста, причём не частного — а государственного.
Как известно после революции всё нефтедобыча, нефтепереработка и торговля нефтепродуктами в стране была национализирована. С началом НЭПа всё это хозяйство перешло в ведение сперва "Главного управления по топливу" (ГУТ), затем могущественного монополиста — "Нефтесиндиката", спрутом протянувшего свои щупальца в каждый уголок — не только нашей страны, но и далеко за её пределы.
Все без исключения монополисты страшно не любят конкуренции — из-за прибылей они войны развязывают, а меня схавать им вообще — на один зубок... Даже не заметят, кто там вошкой хрустнул! Назвав же, на всякий случай, очищенный керосин другим брендом — я смогу иметь "фиговый листок": чтоб в случае конкретного наезда этого монстра — хотя бы попробовать прикрыть свою задницу...
* * *
И "всякий случай" не заставил себя долго ждать!
Одно из "щупалец" могущественного "Нефтесиндиката", находится у нас в Ульяновске на Базарной площади, что на Пролетарской (по старому — Торговой) улице. Раньше это была просто керосиновая лавка купца Королькова, сейчас это так называемый "Нефтяной склад" — на который централизовано завозят нефтепродукты, в основном керосин и, затем рознично торгуют ими по волости.
Формально во главе его числится так называемый "красный директор" — один из местных коммунистов, но фактически "правят бал" Сапрыкины — семья приказчика прежнего владельца, не пережившего революционного лихолетья.
На "Нефтяном складе" царит откровенно клановый дух. Чужих, они к себе и близко не подпускали.
За время хозяйствования этого "клана", ещё при "Главном управлении по топливу" (ГУТ), склад — как собака шерстью зимой, стал обрастать многочисленным хозяйством: куры, свиньи, коровы... Свой обоз в двадцать лошадей, своя кузня, своя столярная мастерская — чьи изделия реализуются на той же Базарной площади.
Вообще-то по упорно ходящим слухам: вся ульяновская частная торговля — не менее чем наполовину принадлежит Сапрыкиным, через подставных лиц из числа их многочисленных родственников. И в государственно-кооперативную торговлю они уже успели запустить свою загребущую руку.
Дошло до того, что реализацию нефтепродуктами они стали считать не основным — а каким-то побочным занятием!
Так что глава этой семейки, этакий знаете ли — реальный мини-Ксавер или литературный Корейко.
Сперва вроде удалось с этим кланом (в буквальном смысле) договориться: я по госцене покупаю у них "жёлтый" керосин, очищаю его до состояния "белого" и продаю обратно им... С небольшой маржой в свою пользу, разумеется. Ну, а они уже там, крутятся-вертятся с этим высоколиквидным товаром по собственному разумению. Мощность керосиновой установки вполне позволяла снабжать высококачественным керосином всю волость и, даже ещё немного оставалось для уезда. Прикинул на калькуляторе — вполне приличная сумма набегает для реализации кой-каких "заклёпок".
Однако, после буквально "медового" месяца взаимовыгодного сотрудничества, наша с ними общая партнёрская "лодка" черпанула бортом воды...
В почти буквальном смысле!
Первым делом, "родственнички" стали бодяжить мой керосин государственным... Я это вовремя заметил по падению собственной прибыли — керосин для собственных нужд я брал прямо с установки — ещё "тёпленьким".
* * *
Поскандалил с главой клана, попытался усовестить и образумить:
— Панкрат Лукич! На то, что Вы государственный керосин водой бодяжите — я в принципе могу закрыть глаза, хотя мне за державу обидно...
— Мочой, — ухмыляется, поблёскивая красной потной лысиной.
— Что, "мочой"? — думал ослышался.
— Керосин, что тебе продаём — мочой "бодяжим". Для чего ты думаешь, собственный обоз — в два десятка с лишним лошадей завели?
Он что, маразматик престарелый, издевается надо мной?! Вот вам и "азотистые соединения" в составе керосина, мля... И откуда взяться качеству? Нефть добывают с нарушение технологии, керосин из неё выпаривать — как Бог на душу положит и, потом ещё разбавляют на всех этапах транспортировки, хранения и реализации, всем — на что только убогой фантазии хватает.
Однако, "монополист", ёпсель... "Нет у Вас методов против Кости Сапрыкина!" — вспоминается бессмертное из фильма "Место встречи изменить нельзя".
— Ладно, хорошо — как Вам будет угодно: мочой, так мочой. Однако, Вы теперь уже мой собственный — "американский" керосин разбавляете, что уже ни в какие ворота не лезет! И, дело даже не в том, что меня лично два раз "обуваете" — в первый раз продавая мне это говно, а во второй раз — превращая в говно мой товар. Вы дискредитируете мою торговую марку!
