Добавляемый, зелено-алый узор удачно вплетался в уже имеющийся золотисто-багряный, уплотняя его, ускоряя вращение спиралей и кругов, делая еще более непонятным, а, следовательно, надежным. Эльф удовлетворенно улыбнулся, поправил последний «стежок», легший, по его мнению, не слишком красиво, и с чувством выполненного долга рухнул в подкатившееся под ноги кресло. Закрыл глаза и спокойно выдохнул, погружаясь в сон, убежденный в наложенной на помещение и продолжавшего сопеть в подушку каштанчика защите. Продолжавшие сотрясать дворец волны гнева правителя демонов, первая из которых застала принца врасплох, едва не нарушив концентрацию, теперь вообще не достигали цели, обтекая уютную спальню и прилегающие к ней комнаты, как вода торчащий из нее мощный валун.
Неслышно вошедший в комнату правитель взглянул на недовольно хмурившего брови, развалившегося в кресле взлохмаченного блондина, тихонько хмыкнул, осторожно, стараясь не потревожить вымотанного мужчину, перетек к кровати, посылая слабый магический всплеск проверки. На алых губах мелькнула слабая улыбка. Брюнет потер лоб, медленно выдохнул и, с явно читаемым сожалением прикрыл за собой дверь, выходя из спальни. Чтобы через пару минут решительно толкнуть створку снова, переправить ближе к перевернувшемуся на другой бок каштанчику кресло, устроиться в нем, подперев рукой голову, и тоже погрузиться в неглубокий сон сильно уставшего человека. Индэ приподнял ресницы, мазнул взглядом по расположившемуся с противоположной стороны кровати мужчине, пожал едва заметно плечами и снова ровно задышал, позволяя организму восстановиться, насколько это было возможно в не слишком комфортных условиях. Уходить, однако, наследник престола не планировал, собираясь дождаться того момента, когда Аэно откроет глаза.
Глава 15: Все наладится?
Все что вам необходимо — уже внутри вас. Я верю, что люди сами создают свой рай и свой ад. Это личный выбор.
Карл Логан
— Привет. Эти коршуны тебя еще не достали?
Раздавшийся из-за густо засаженного эснораниями парапета веселый женский голос заставил юношу оторваться от увесистого описания земель империи, которым его снабдили, прежде чем отправиться на совещание, царственные особы, и удивленно хлопнуть ресничками. Высунувшаяся из-за обильно усыпанной ароматными звездочками растительности, вызывавшая стойкие ассоциации со сполохами пламени рыжая голова подмигнула лиловым глазом. Под легкий шелест крыльев, лордесса воспарила над террасой и плавно опустилась на нагретые темные доски. Осмотрела немного напрягшегося паренька и сочувственно прицокнула языком: — Ээээ, да ты тут совсем закис, смотрю. Подошла ближе и быстрым движением поворошила пушистые прядки.
— Леди Сааминэи, — синие глаза смотрели с возмущением, — ну хоть Вы мне объясните, почему у Вас всех такая тяга к моим волосам?! — в голосе паренька звучало негодование. Демонесса неспешно уселась на брошенную рядом с ложем пыхтевшего, как ежик, каштанчика подушку и улыбнулась: — Просто, лорд Аэно, Вы такой, — парень замер, ожидая, наконец, получить хоть какой-то ответ. Леди замолчала, покрутила на пальце длинную прядку, поправила привычно устроившийся на поясе малахитового платья свернутый в мелкие кольца кнут и развела руками, — Ну, такой, что так и хочется потискать, пожамкать…, — громко рассмеялась, заметив попытку мальчишки шарахнуться в сторону, и добавила, — Но поскольку это не соответствует гм… этикету, — почему-то в этот момент Аэно показалось, что его гостья хотела сказать нечто другое, — то остается только это! — придворная дама опять вытянула руку и быстро дернула за упавшую на нос прядочку.
Шатен только зажмурился и страдальчески вздохнул. Отложил в сторону талмуд, огляделся, сел и попытался приподнять огромный темно-синий поднос со снежно-белым инеем узора, чтобы поставить угощение ближе к даме. Ибо за последние несколько дней юноша убедился, что, во-первых, данную леди не может остановить даже император, разве что прямым приказом, а этого он не делал, а во-вторых, слово «диета» для поглощавшей сладости и прочие продукты питания лордессы было ругательством. Она не раз заявляла, что ей необходимо поддерживать собственную красоту, при этом рыжеволосая глубоко вздыхала, одновременно многозначительно поглядывая на свой пышный бюст, и ела.
— Ты совсем обалдел, — крепкая рука надежно зафиксировала на подушках попытавшегося дернуться Аэно, в то время как магический посыл переместил тяжело груженый поднос на предназначенное для него место, в то время как магиня продолжала высказывать парню все, что думает о попытках некоторых свести на нет лечение императорского целителя, и что будет с теми, кто спровоцирует ухудшение. Виновато потупившись, каштанчик начал теребить лежавшее рядом скомканное темно-синее покрывало, но в следующий миг возмущенно поднял глаза: — Но Вы ведь сами говорили, что они — коршуны. И что меня тут совсем…, — опустил голос на пару тонов ниже под ехидным взглядом, — достали….
Ответом стал нарочито тяжелый вздох, от которого покоившееся на груди колье из черных бриллиантов только что не подпрыгнуло. Женщина наполнила густым золотисто-зеленым напитком с легким привкусом цитрусовых большую тонкостенную фарфоровую чашку жизнеутверждающего ярко-желтого цвета, на дне которой распускался нежный лотос, и передала пареньку. Улыбнулась и серьезно уставилась прямо в озадаченные очи юноши: — В том, что лишили тебя возможности общаться, бывать в парке и других весьма интересных и примечательных местах дворца, они, безусловно, не правы, но…, Аэно, ты и сам знаешь, что выздоровление идет несколько медленнее, чем планировал лорд Кайваор, так что….
Шатен склонил голову на бок, запутывая пальцы в густой шерсти харима. Поджал губы. Возразить было нечего. Сначала, когда он пришел в себя, ему сказали, что постельный режим продлится два дня. Но пошел уже пятый, а лекарь все также недовольно хмурился и смешивал новые снадобья. И продлял срок растительного существования, в ходе которого можно было только лежать, сидеть и немножко ходить по ограниченному пространству покоев и террасе. Встревоженным подобной ситуацией принцу и владыке лекарь пояснил, что виной тому недобор веса и сильное истощение, в том числе моральное, пациента. Магии, для восстановления, требовался мощный источник, а в худеньком тельце, состоявшем на данный момент вообще из одних кожи да косточек, подобных сил не было.
И эльф, и демон выслушали целителя с одинаково серьезными лицами, затем повернулись к кровати, на коей в тот момент тихой мышкой притаился пациент. И вот тут-то Аэно понял, что все…, пощады не будет. Император запретил любые посещения. Под одобрительные кивки золотоволосого лорда. Юноша тяжело вздохнул, так как визитов некоторых эльфов из гвардии принца ждал с нетерпением, они делали процесс лежания в кровати не таким скучным. Мужчины травили байки, рассказывали, как устроились, а последний раз обещали прийти с новыми друзьями из числа демонов. Паренек сверкал глазищами и подпрыгивал на месте от нетерпения. И вот… такой приказ. Оставалось только морщиться и читать книжки, подкидываемые ему высокородными лордами. Печатные издания были захватывающими и полезными. Объемные изображения впечатляли тонкостью и точностью деталей, так что возражений у Аэно не было…. Но читать целый день!
Еще и Хакейко вела себя как-то странно. То, что она постоянно таскала с императорской кухни разномастные вкусняшки, шатена не удивляло. Его сейчас разве что только полосатые белки не пытались подкормить. Наследник эльфийского престола даже отправил домой нескольких вестников, а следом туда же улетело звено элитной гвардии. И все для того, чтобы в ближайшее время доставить из дворца любимые сладости парня. У последнего от таких новостей челюсть падала прямо на колени. Владыка демонов дал особые указания кухне, так что постоянное шуршание подносов каштанчик уже воспринимал как нечто неизбежное. А вот то, что демоница была настороже и перестала с ним общаться, тревожило.
Внешне вроде бы все было как раньше. Рыжеволосая женщина улыбалась, заворачивала в мягкое теплое покрывало своей заботы, но… стоило только открыть рот, чтобы задать какой-то вопрос, как служанка срывалась с места под очень весомым предлогом. Аэно и не думал, что у нее может быть такое количество важных и срочных дел, из-за которых рыжик исчезала из поля зрения с впечатляющей скоростью. Шатен качал головой, озадаченно тер переносицу, поджимал губы и хмурился, не понимая, что происходит.
— Ты лопай-лопай, а то так и будешь сидеть тут, — ворвался в его размышления веселый голос лордессы. Юноша поднял голову от чашки, чтобы чуть не уткнуться носом в пышную ароматную булочку с хрустящей корочкой из каких-то фруктов и орехов. Во рту сразу же началось усиленное слюноотделение. Аэно сглотнул и улыбнулся демонессе, так же с аппетитом уплетавшей выпечку. Только у нее в руках был песочный кекс, обильно политый шоколадом. Синие глаза прищурились, подмечая местонахождение шоколадной вкусняшки, определяя ее следующей «жертвой». Леди стряхнула крошки с темно-зеленого платья, поправила тонкий браслет с цепочкой менее крупных, чем в колье, бриллиантов и подтянула к себе тарелку с мясом.
Парень хихикнул. Это было так по… демонически. Он поспешно спрятал улыбку за чашкой. Придворная дама внимательно оглядела притаившегося хомячка с набитыми щеками и веселым блеском в глазах, посмотрела на увесистый кусок фаршированного сыром и овощами мясного рулета в одной руке, помахала сладкой булочкой в другой. Хмыкнула. И не стала комментировать. Вместо этого прошлась взглядом по рукам паренька, сегодня щеголявшего в тонкой тунике с коротким рукавом, оценивая мускулатуру. Коей пока практически не было. Вздохнула: — Аэно, как насчет того, чтобы, когда выздоровеешь, попробовать заниматься?
Каштанчик хлопнул глазами и недоумевающе поднял бровки, пытаясь понять, о чем идет речь. Неопределенно пожал плечами. Пристально следившая за выражением его лица лордесса хлопнула себя легонечко по лбу: — Аэно, я говорю о физической подготовке. А то ты сейчас…, — она пожевала губу, подбирая слова, — такой же беззащитный, как… птенчик, — она покачала головой, — предлагаю заняться тренировками и поучить тебя пользоваться кнутом, — пожалуй, это оружие тебе подойдет.
— Леди Сааминэи, — в голосе появившегося словно из ниоткуда императора звучал лед. Янтарные очи буквально прожигали вскочившую на ноги лордессу, — данный разговор неуместен. И я просил Вас воздержаться от посещений лорда Аэно, пока ему это не разрешит и мне, и Вам известный своей рассудительностью и профессионализмом лорд Кайваор. Рыжеволосая дама, присевшая в глубоком реверансе, низко склонила голову. Аэно сел на подушках, выпрямил спину, готовый в любой момент вскочить на ноги. Брюнет взглянул на напрягшегося парня, прикрыл на миг глаза и медленно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, — леди Сааминэи, Вы свободны. И надеюсь, Вы сделаете соответствующие выводы, в противном случае… даже заступничество лорда Аэно Вам не поможет…. Упомянутый лорд взмахнул ресницами, в спешке соображая, когда он уже успел что-то сделать. Демонесса шустро распахнула крылья и направилась к парапету.
— Леди Сааминэи, — голос парня звучал робко и тихо, но женщина оглянулась с широкой улыбкой, — спасибо, что заглянули. И… было бы интересно попробовать, — каштанчик бросил быстрый взгляд на замершего недовольным памятником владыку и добавил, — когда вылечусь.
Коротко кивнув, дама расправила огромные крылья и свечкой ушла в высоту.
— Позерша, — раздалось сбоку от прихлопнувшего книгу на нужной, пытавшейся перевернуться от сильного потока воздуха, странице, паренька, и владыка уселся рядом. Получив из рук молчаливой Хакейко чай, несколько секунд крутил в руках солнечную чашку, заглянул внутрь, полюбовался на лотос и сделал глоток, затем улыбнулся выжидающе смотревшему на него Аэно: — Не беспокойся, лордессе Сааминэи ничего за ее самоуправство не будет, — помолчал и добавил, — на первый раз, — покосился на вздрогнувшего каштанчика и покачал головой, — лорд Аэно, данная леди, — он неопределенно махнул кистью в направлении улетевшей демонессы, — отличается взбалмошностью и хулиганскими наклонностями, за которые огребала уже не раз. Но думаю, что сейчас она все поняла. Не обижайся, — он перешел на ты, потянулся рукой, отводя упавшую парню на нос прядку, — но ситуация, действительно, серьезная. У тебя очень нестабильная магия, которой ты не умеешь управлять. Если ее спровоцировать на всплеск, то… она потянет твои жизненные силы. Мы, конечно, умереть тебе не дадим, но тогда… в постели тебе придется именно пролежать уже пару месяцев, понимаешь?
Аэно потрясенно замер, широко распахнув синие с не исчезавшей из них с недавних пор шоколадной крапинкой очи в обрамлении длинных пушистых ресниц, не донеся до рта кусочек золотистого многослойного теста с прослойкой из орехов и меда, который сейчас медленно стекал по пальцам юноши, не замечавшего этого, полностью поглощенного перевариванием только что услышанного. Как-то в таком разрезе каштанчик свое лечение и запреты не рассматривал. Перспектива провести еще несколько месяцев в кровати ужасала. Рука задрожала, в то время как белоснежные зубы накрепко зажали нижнюю губу. А в следующее мгновение вкусняшку из пальцев ловко выдернули, закинули в рот, а испачканную кисть бережно вытерли салфеткой. Аэно в изумлении уставился на довольно жевавшего правителя империи демонов. Тот пожал плечами и улыбнулся: — Извини, она была последняя. Не удержался.
Озадаченный взгляд синих очей прошелся по подносу.
Действительно, последняя, — голос звучал растерянно. Шатен откинулся на подушки, чувствуя накатившую слабость. Брюнет дохрупал орехами, выудил из вазы с фруктами черный стручок, срезал ножом корешок, распластал плодик на две части и протянул одну из них юноше: — Угощайся, такого ты еще не пробовал. Очень вкусно, — пока Аэно принюхивался и пережевывал подношение, добавил, — не переживай. Подобная вероятность крайне мала. Особенно, если будешь соблюдать режим и пить свое лекарство, — мужчина кивнул в сторону небольшого золотистого кувшинчика с пробкой-кристаллом, — так что через дней пять — семь, можно будет уже снимать ограничения, — демон вытащил уже знакомый пареньку зелено-синий полосатый фруктик, ловко разделил на дольки и опять протянул половину шатену.
— А потом придет лорд Индэмэриэль и подхватит эстафету по кормлению меня. Пока не лопну, — услышав тихий смех, Аэно в ужасе поднял глаза. Он что, сказал это вслух? Кончики ушей и щеки сразу запекло. А демон продолжал смеяться. Рядом заворочался, заворчал харим, лениво и сонно взглянул на императора. Шатен успокаивающе почесал за ухом, погладил по спинке верного друга, не бросившего его, несмотря на то, что хозяин был, мягко говоря, недостаточно заботливым. Парню до сих пор было стыдно, что за два дня лечения он так и не вспомнил о серебристом хищнике, связавшем с ним свою судьбу. Можно было отговариваться плохим самочувствием и постоянным воздействие лекарств, но факт оставался фактом. Об Анаке Аэно спохватился только, когда на широком подоконнике его спальни возникла сначала одна серебристая, а потом вторая, почему-то оранжевая, пушистая лапочка, а следом вылез и сам кошак, чихнул, поднимая в воздух облачко разноцветной пыли, потряс зелеными ушами, дернул желтым в красную крапинку хвостом и снова чихнул. Не спеша проследовал к кровати, забрался передними лапами на покрывало, игнорируя возмущенное шипение Хакейко и оставшиеся на ткани красочные следы, внимательно осмотрел потянувшегося к нему виноватого парня, боднул башкой вытянутую ладонь, мурлыкнул и протопал в сторону ванной, остановился на входе и требовательно мяукнул.
