Если бы Кокабиэль был рядом с ним, что Вальпер мог бы рассчитывать на его защиту, но если Кокабиэль был мертв — то за кражу [осколков Экскалибура] Святой Престол достанет его из-под земли и только Господь знает, когда прекратятся его мучения в назидание остальным, кто задумается о том, чтобы покуситься на святые реликвии церкви.
Так что Вальперу пришлось бросить все — мечи, исследования, личные вещи — и все, что ему удалось забрать — это кучку вещей да немного денег. К счастью, Кокабиэль подготовил его поддельные документы заранее, так что Вальпер все еще мог сбежать — но если раньше он думал о том, чтобы продолжить свои эксперименты — сейчас все, на что мог надеяться бывший ученый — это на то, что ему удастся залезть в самую глубокую нору на территории, неподотчетной Святому Престолу, и там пропасть достаточно надолго, чтобы церковь вообще забыла о его существовании. Так и заканчивается слава великого ученого, потратившего всю свою жизнь на исследование святых мечей.
Выйдя из аэропорта, Вальпер помахал рукой, ловя такси, прежде чем положить свой чемодан в багажник машины и сесть внутрь. Конечно, таксисты у аэропорта драли невероятные деньги, но сейчас Вальперу было не до торгов.
-Четыре-три-шесть Шинсо-Мито-Ши,— Вальпер не слишком хорошо знал японский, но был вполне уверен в том, что по крайней мере адрес он произнес правильно. Впрочем, к его удивлению ответ от таксиста от получил на чистом английском... Нет, скорее, на японском, что трансформировался в его разуме в английский — еще одна милая базовая особенность обитателей паранормального мира,— Добро пожаловать в Киото, господин Галилей.
-Йокаи? — мгновенно сообразил Вальпер, после чего сглотнул,— Значит, меня все же выдадут церкви?
-Не так быстро, господи Галилей,— таксист, начав немного на педаль газа, тронулся чуть вперед, так и не повернувшись к бывшему экзорцисту,— Определенно, это остается возможным вариантом... Но вероятность подобных событий значительно уменьшится в том случае, если вы согласитесь немного поговорить с боссом.
-Боссом, значит? — Вальпер выдохнул, после чего поджал губы,— И что же твой босс хочет знать?
-Терпение, господин Галилей, терпение,— легко свернув с основной дороги, водитель произнес спокойно и с ужасом Вальпер понял, куда именно направляется данный автомобиль, когда на горизонте начала мелькать историческая архитектура Киотом,— Госпожа Ясака утолит ваше любопытство буквально через пару минут...
* * *
Выбравшись из аэропорта, Ирина — новоиспеченная экзорцистка и одна из самых гениальных святых мечников за последние годы — огляделась вокруг, прежд ечем выдохнуть, опираясь на стоящий рядом с ней чемодан,— Святой Господь на небесах, неужели мне теперь предстоит каждый раз проходить через подобные страдания?!
-Не поминай имя Господа всуе! — Зеновия, появившаяся из-за спины своей подруги и напарницы, ткнула Ирину под лопатку, заставив ее зашипеть в ответ,— Это едва ли можно назвать страданием!
-Двадцать часов перелета, двадцать часов! — Ирина закатила глаза, подняв руки к небу,— ЗА что мне это, за что?!
-Не драматизируй, это меньшая часть испытаний, через которые проходят экзорцисты на своем святом пути,— к счастью возможных наблюдателей, Зеновия говорила на итальянском — языке, который средний японец никогда бы в своей жизни не смог понять, а потому Зеновия могла позволить себе немного расслабиться относительно сохранения своего присутствия и натуры втайне... Ну, или, по крайней мере сама Зеновия так думала — если бы Гризельда находилась здесь, то она наверняка бы оттаскала за уши свою нерадивую любимую ученицу и приемную дочь. Однако Гризельды в данный момент рядом не было и текущую миссию можно было даже назвать первым полноценным полевым испытанием новоиспеченных экзорцистов, так что Зеновия позволила своей уверенности немного ударить в ее голову. Особенно учитывая то, что на это ее подначивала ее подруга и напарница, Ирина, тоже впервые выбравшаяся на полноценную полевую миссию.
-В данном случае — большая! — Ирина закатила глаза на действия Зеновии, выдохнув,— Это даже миссией не назвать! Узнать, не находится ли Вальпер в Куо — это разве можно вообще назвать миссией?!
-Не только это, но еще и собрать информацию о происходящем в Куо — это можно назвать миссией,— Зеновия, постаравшись придать своему выражению лица некоторую серьезность, все же не удержалась от мелкой шпильки в адрес своей подруги, пройдя мимо нее,— Вы, протестанты, всегда такие — не можете уследить за одной вещью, которую вам сказали исполнять.
-Прошу прощения, зато по крайней мере мне не нужна папская санкция на то, чтобы упоминать Господа нашего всуе! — Ирина не осталась в долгу, прежде чем потащиться вперед, толкая за собой чемодан на колесиках.
Зеновия на эти слова только закатила глаза — подруги или нет, экзорцисты на службе Святого Престола или нет, трения между протестантами и католиками были проблемой настолько древней и смутной, что даже сами ангелы не могли сказать однозначно, чье почтение к церкви было более правильным — и сам Господь хранил молчание на эту тему, заставляя обе церковные ветви толкаться локтями даже во время исполнения одной и той же миссии.
-Очень умно, принижать своего союзника по вере на миссии из-за мелких разногласий в доктрине,— Зеновия проигнорировала тот факт, что именно она начала эту перепалку, двигаясь вперед и толкая за собой чемодан на колесиках, прежде чем, не удержавшись, выдать еще одну шпильку в отношении той,— Что и сказать, знаменитое единство протестантов. Откроешь новое ответвление после того, как вернешься с миссии?
-Если только против меня не объявят очередную войну реформации,— Ирина также в ответ высунула язык, как маленький ребенок, после чего поплелась за своей подругой и, придя к выводу, что их перепалка закончилась и начала потихоньку переходить из легкого раззадоривания друг друга в полноценный конфликт, начавший касаться исторических событий, приняла мудрое решение — сменить тему,— Мысли по поводу того, где может быть Вальпер?
-Без понятия,— Зеновия, почувствовав смену темы, также не стала противоборствовать той,— Я даже не уверена в том, что ему могло понадобиться в Куо... Разве таракан подобный ему не должен стремиться в самую дальнюю и темную щель?
-Разум еретиков всегда сложен для понимания,— Ирина, поспешив за своей подругой, пожала плечами,— Может быть он нашел себе нового покровителя среди демонов?
-Сомневаюсь,— Зеновия задумалась на мгновение, прежде чем закатить глаза. Если Вальпер попадется ей на глаза — она схватит его и доставит его в объятия Священной Инквизиции — и плевать, что на эту тему подумают демоны. Не отверженным предателям Господа укрывать нечестивцев,— Но если это так — наше дело не изменилось. Схватить, сковать, задержать.
-Зеновия, ты так говоришь, что мы начинаем звучать как какие-то страшные похитители, а нне благородные герои, преследующие опасного преступника! — Ирина выдохнула, подняв руки вверх и на мгновение отпустив ручку своего чемодана,— Да и вообще, ты помнишь?! Наша миссия заключается в том, чтобы собрать информацию, разве нет? Ты сама только что сказала об этом пару секунд назад!
-Если Вальпер все же не обнаружиться в Куо,— Зеновия кивнула серьезно,— Если же мы сможем обнаружить его здесь... Не думаю, что нам требуются дополнительные указания на то, чтобы задержать опасного преступника.
-А что, если он все же окажется под протекцией демонов? — Ирина задумалась на мгновение, вызвав у Зеновии презрительных хмык,— Не хочется вызывать скандал... Ты что, только что хмыкнула?!
-Скандал не может возникнуть в случае укрывательства опасного преступника, особенно столь отвратительного, как Вальпер,— Зеновия не повела и бровью, двигаясь вперед,— Если же они действительно решат возмущаться случившемуся — это лишь больше причин воспринимать предателей Господа как истинное зло на этой земле.
Ирина, выждав несколько секунд, обдумывая сказанное, выдохнула,— Католики и их радикалы...
После этого же Ирина поспешила вслед за Зеновией,— Ладно, есть мысли о том, куда нам заявиться в первую очередь?
-Есть,— Зеновия неожиданно остановилась, после чего бросила взгляд на Ирину,— Ты что, не прочитала досье перед миссией?
-Я верила в то, что ты тщательно прочитаешь его за обеих из нас,— Ирина попыталась скорчить умильную рожицу, вызвав в Зеновии только большее раздражение, что она подавила спустя мгновение резким выдохом,— В Куо должна быть небольшая церковь на задворках...
-Церковь в городе демонов? — Ирина приподняла одну бровь.
-Заброшенная и облюбованная падшими,— Зеновия мгновенно разъяснила текущую ситуацию Ирине, после чего потерла переносицу и развернулась в сторону, что казалась ей наиболее подходящей для пути к выбранной церкви,— Предлагаю начать с проверки той. А если падшие не смогут предоставить нам новой информации... Подумаем об этом, когда доберемся до падших.
* * *
Михаил стоял — если быть точнее, то висел — в воздухе, глядя на Землю под его ногами, молчаливо перебирая своим взглядом миллионы маленьких точек под его ногами. На высоте всего в несколько километров люди исчезали из вида вовсе, машины превращались в едва заметные черные точки, меньше муравьев, стремящихся по своим делам, а кварталы, возведенные с таким усердием людьми за многие месяцы и даже годы их неустанной работы становились маленькой мозаикой, выложенной усидчивым ребенком, собирающим паззл. Стоило поднять еще немного выше — десять километров, двадцать, тридцать — и вся эта картина сливалась между собой полностью, превращаясь в картину из сплошных красок — зеленый ковер был равнинами, легкая бугристость была горами, а небольшое серое пятно вблизи превращалось в целый город...
Михаилу не хотелось убивать людей. Ни своих последователей, вверивших свои жизни святой церкви, ни врагов, чья вина ложилась на плечи их командиров. Если бы мир был идеален, если бы видение Святого Отца воплотилось на всей Земле, если бы Трехсторонняя Война была выиграна эти тысячи лет назад...
Если бы мир был прекрасен и идеален — в нем не было бы войн, сражений и гибели людей.
Михаил не хотел превращать мирный городок посреди идиллических картин спокойных сельских угодий в зону боевых действий. Ему бы хотелось призвать к порядку, сесть за стол переговоров и прийти к идеальному решению всех возможных конфликтов — заставить своего падшего брата выдать преступников из своей фракции, прийти к решению и вернуться за стол переговоров, но...
"Жребий брошен" — Михаил молчаливо наблюдал за маленьким серым пятном, едва различимым с его высоты — целый город, заполненный падшими, что бежали из одной трагедии лишь для того, чтобы оказаться заложниками новой.
Вероятно — нет, однозначно — большая часть падших в данный момент была заложниками лишь небольшой группы одержимых, сошедших с ума фанатиков, желающих не просто умереть, а утянуть с собой остатки своей едва держащейся на границе полной гибели фракции. Безумие, гнилое зерно, отравляющее собранную жатву — террористы в самом прямом смысле этого слова. Если бы только Михаил мог договориться с Азазелем, разрешить все миром, разобраться с бунтовщиками силами своего падшего брата...
Михаил не простил падших ангелов — не мог понять и принять то, что они воплощают — предатели Господа — но он не ненавидел их как нечто не имеющее никаких положительных черт, не считал их абсолютным злом. Не мог их простить, но лишь это. Взгляд самого благостного из всех ангелом — даже Габриэль, возвеличенная Ангелом Милосердия, не относилась к последователям Азазеля столь же мягко. Однако Михаил надеялся, вопреки всем своим мыслям в прошлом, надеялся в прошлом на то, что однажды он сможет найти общий путь с падшими. Не простить, но примириться. Попытаться найти новую общую дорогу, по которой он мог бы пройти вместе с ними...
Наивность была пороком, присущим молодым — но Михаил считал себя вечномолодым. Как оказалось, это значило больше, чем нестареющая внешность.
Михаил не видел ничего печального в том, чтобы судить грешника за грехи его, и пусть Отец его направит его клинок на врага Его, однако если же речь шла о его личном суждении — здесь Михаил был бессилен. Он не мог защититься бесконечной мудростью Отца — ибо Отец стоял превыше понятий о добре и зле, ибо Он есть Альфа и Омега, в то время как Михаил был лишь творением Его, и каждый его шаг должен был следовать словам Его и сужден по Его воле. А потому сейчас, возможно, Михаил принимал на свою душу тяжкий грех — уничтожение целой фракции. Геноцид своих бывших братьев.
"У пусть Господь будет моим судией" — Михаил поднял руку вверх, после чего одно за другим чудовищной мощи [Копье Света] появилось в воздухе, накапливаясь одно за одним, возникая из воздухе — "И да будет милосерден Он к душам их."
И множество гигантских столпов света устремилось вниз, знаменуя начало самой короткой войны из всех возможных — войны на тотальное уничтожение спасшихся остатков падших ангелов.
"Надеюсь, я убил множество падших" — не останавливаясь, Михаил посылал копье за копьем вниз — "Ибо каждый, кого я убью, пусть ляжет грехом на мою душу. И каждый, кого я убью, не будет убит другом моим, и не будет грехом на их душах."
Мгновенно по сигналу сотни подготовленных ангелов бросились вперед — святые серафимы ответили на действия Михаила и тотальная бомбардировка падших ангелов разошлась по небесам, невидимая и незаметная для всего человеческого мира вокруг, в считанные мгновения перемалывая остатки небольшой группы ангелов, что когда-то были наречены падшими под печальный взгляд Михаила на народ, в мгновение ока съедаемый уничтожением во имя святейшей церкви — "Аминь".
* * *
Джерард переживал один из худших дней в своей жизни. А потом его испарило [Копье Света] от сильнейшего ангела Библейской Фракции.
Кристина переживала сравнительно неплохой день своей жизни — а потом ее испарило еще одно копье.
Виктор Грен спал и потому не переживал никакой день его жизни — прошлый день его жизни уже закончился, новый день его жизни еще не начался, однако даже так копье света испарило его подобно его окружению, не задумываясь над сложностью определения "дня" жизни Виктора.
Азазель почувствовал приближение огромного числа крайне мощных [Копий Света] за мгновение до их столкновения с его окружением и не успел даже втянуть в легкие воздух для резкого окрика. За половину мгновения, что потребовалось его губам для того, чтобы изменить свое положение для резкого рева — большая часть падших вокруг него перестала существовать.
Эта атака была не разрушительнее атаки Люцифера, однако Сазекс был в безумии. Он стремился убить Азазеля и всех тех, кто был слишком рядом с ним — все остальные погибшие вокруг него умерли в результате случайности, взбешенный Люцифер, выпустивший свою силу на мгновение из-под контроля и случайно задевший несколько падших даже не пытался атаковать тех. Случайные жертвы, убитые взбесившимся сильнейшим демоном в истории.
К тому же падшие на их прошлой территории были рассредоточены. Некоторые падшие находились близко к Азазелю, к его резиденции, однако значительная часть из них была рассредоточена вокруг — те, кто не оказался мгновенно на пути атаки разъяренного Люцифера бросились врассыпную сразу же, когда они осознали ситуацию, возникшую в месте атаки Багряного Сатаны. Кому-то из них даже удалось сбежать — не говоря о тех, кто просто был слишком далеко от Люцифера.
