Подобно всем людям, столкнувшимся с серьезными проблемами, я ушел в запой. Затем страхи со временем сами собой отступили, и я продолжил жить как раньше. Ничего плохого не происходило, я даже стал снова возвращаться к привычной жизни богача...
Лучшая часть моей жизни оборвалась, когда за мной пришли ликвидаторы — маги убийцы магов. Природа магии подчинена определенным законам. Главный из них это закон численности магов. Нас в этом мире определенное количество, всего несколько тысяч. Цифра непостоянная, она всегда варьируется, но не сильно. И пока живы ныне существующие маги, пока предел нашей численности, достигнут, новые маги не рождаются. И раз уж я отказался стать светлым магом — меня решили уничтожить, чтобы я не занимал в пустую отведенную природой магическую квоту, чтобы я освободил место. И кто знает, может маг, который родится мне на замену... вернее родился бы, все-таки избрал бы путь света. Был бы более полезен миру, чем я. За убийцами, пришедшими по мою душу, само собой стояли светлые маги. Но одеты были те убийцы во все черное. Я чудом сбежал от них. Мой дом, все мое имущество — все было уничтожено. Официально последний из рода баронов Флангорнских сгорел в пожаре, уничтожившем родовой дом. Я снова став собой побрел по миру простым бродягой.
— Думал, так просто будет обмануть весь мир и прожить богачом?!
— Решил что я самый умный. Так закончилась так называемая первая часть моей жизни. Вторая началась со страха. После покушения чудом уцелев, я, естественно подался в бега. Просто растворился. Долгое время я как крыса прятался по темным норам, по разным подвалам, амбарам. Трясся от страха, оглядывался по сторонам, в ночи прислушивался к каждому шороху. Расслаблялся только алкоголем, наверное, тогда я спился. Так прошло несколько лет: в страхе, бродяжничестве, бесконечном запое. Тогда мне казалось, что моя жизнь закончена.
Потом... в общем моя депрессия кончилась когда я оказался в племени тех дикарей. Как я туда попал то?.. Ах да! Скитаясь по разным злачным заведениям на задворках мира, я видимо конкретно перепил однажды. Уставший, дико злой, обиженный на несправедливый мир на пьяную голову, смелый и храбрый я вдруг решил, что хватит с меня терпеть все это, бесконечно бегать и прятаться. Я решил дать бой магам убийцам. Смутно помню, в тот вечер ноги понесли меня в лес, я решил поупражняться в своих магических способностях. На пьяную голову, когда и море по колено решил что тренировками сумею развить свои магические способности, более тонко углублюсь в познание магической материи в итоге стану достаточно сильным чтобы дать отпор тем, кто пытается меня убить. Только немного поупражняюсь! Одним словом: я конкретно перепил! Ну, в общем, изверг я несколько молний, озарил лес светом, вроде как потренировался, 'сделал шаг на пути развития своей магической силы', перенапрягся, а потом просто вырубился, захрапел видимо прямо в лесу.
Очнулся, представляешь, в какой-то юрте! Вокруг дикари какие-то. Это было племя 'Найромни'. Может, слышал? Обитает где-то в лесах на восточном побережье. Где-то за Сломанной скалой. Где точно сейчас не вспомню.
— 'Найромни'? Где-то может, что и слышал, — задумался великан. — А сколько лет назад было все, о чем ты говоришь?
— Не знаю. Лет тридцать с копейками.
— Тридцать лет?! — удивился великан. — Так, а тебе самому-то, сколько? Вернее сколько лет ты ходишь по земле маг?
— Мне всего шестьдесят два года. Да я знаю, я ни крутой маг, а простой обычный человек. Мне не сотни лет. Я живу лишь отведенный мне срок и ни разу не продлевал свою жизнь. В мудрые помощники Духов я не гожусь, никакими зельями продления жизни пользоваться не собираюсь. Хочу умереть нормально. Мне, конечно, пришлось поднапрячься пособирать кореньев для лечебного зелья это, потому что у меня ноги отнимались, а так никакой продлевающей жизнь дрянью накачивать себя я не собираюсь, умру, как и положено. Нет ничего глупее, чем бежать от смерти.
— Должен признать для шестидесятилетнего обычного старика ты неплохо выглядишь.
— Я же говорю: мне пришлось прибегнуть к небольшому допингу — пришлось накачаться волшебно-лечебной мерзостью, чтобы ноги слушались, а так я это не какой-нибудь там трехсотлетний древний полутруп, который мертв в душе, я молодой по меркам магов, проживаю только отведенный мне природой срок. Я же говорил: я обычный человек с магическими способностями. И жить сотни лет я не собираюсь, мне и шестидесяти выше головы хватило.
— А мне получается уже больше четырехсот лет. Я живое ископаемое сотни лет, хранившееся в куске льда. А ты меня еще про какое-то племя спрашиваешь. Я застрял в мире, отстающем от реального на четыре сотни лет. Для меня Преферия это дикая и малонаселенная земля, где почти нет артэонов. Я очень медленно постепенно возвращаюсь в реальность. Я как кусок замороженного мяса, который еще только оттаивает, мне приходится заново все познавать. Ты что-то рассказывал про дикое племя, в гостях у которого очнулся после очередной пьянки, — Хродор желал дослушать рассказ мага, а то рассказчик, погрузившись в мысли и воспоминания замолчал, ушел в себя.
— Несколько охотников племени Найромни во время охоты в ночном лесу увидели мои пьяные фокусы. Дело в том, что это племя уже жило под покровительством одного мага. Как это бывает один мудрый маг, во всей этой неразберихе желающий остаться нейтральным, пытаясь сбежать от суетного мира, гостем пришел к племени Найромни, затем заслужил доверие и уважение его жителей. При помощи своей силы тот маг помог жителем племени решить все их проблемы, волшебством облегчил и упростил им жизнь и главное — установил разумные и четкие, справедливые законы, живя по которым люди Найромни позабыли, что такое проблемы. Люди Найромни признали того мага своим верховным покровителем, мудрым правителем и защитником. Но тот старый маг уже давно умер, и с тех пор брошенное племя жило в ожидании пока их магический покровитель и защитник, вернется в новом обличии. Эти дикари жили в лесу, в полном отрыве от остального мира. Не знаю, как это я забрел на их территории. Их охотники, увидев вспышки света и богоподобного человека, что извергал их — то есть меня пьяного в стельку сразу все приняли за волю господню и подарок судьбы. Во мне эти дикари увидели своего нового мага покровителя, смертного бога посланного им судьбой.
Это было забавно. Представь: у меня башка с бодуна гудит, я вообще не понимаю, где нахожусь. А они все приклонились передо мной, встали на колени. Делать было нечего, я остался править этими дикарями. Скажем: великодушно согласился побыть для них богом! Удивительно, ведь изначально я не хотел ничего этого, меня как-то судьба сама подтолкнула. Я о таком даже не думал, эти дикари сами провозгласили меня богом. Меня эта мерзость как-то сама затянула. Я быстро вошел во вкус. И естественно мне понравилось быть богом для смертных. Я был центром всего, все стояли передо мной на коленях, моя воля была священна. Однако вопреки всему поначалу я пытался остаться человеком. Пытался быть мудрым правителем, помогал своим подданным как мог. Тогда я согласился и всецело принял идею того что истинная участь магов — это правление людьми. Маги должны стоять во главе людского общества — только так мы можем истинно служить смертным, нести за них ответственность, решать их проблемы как свои собственные. Только так мы можем всецело реализовать свой потенциал и быть едиными с человечеством. Ни короли, ни самопровозглашенные правители должны стоять во главе людского общества, а маги в статусе высших правителей должны нести ответственность за подданных людей. Читая мемуары великих магов древности, я часто наталкивался на эти идеи, но до этого был с ними не согласен. Но тут я почувствовал сладость власти.
Не помню, сколько лет я прожил правителем племени Найромни. Скудные лавры правителя лесных дикарей быстро перестали меня удовлетворять. Мясо лесных животных и всякие травяные настойки быстро приелись. Мне захотелось чего-то большего. Мне хотелось стать правителем нормальных людей, найти себе какое-нибудь маленькое королевство, в котором живут нормальные привычные для меня люди, которые не ходят в набедренных повязках и не пляшут у костра. Там где в качестве благодарности, подданные, вместо туши животного жаренной на вертеле поднесут мне нормальное мясо в нормальной посуде, с вином и пивом в золотых кубках. Ну, это грубо говоря.
Я сбежал от своих дикарей, просто сбежал. Понимаю, что поступил неправильно, но вот такой вот я неблагодарный кретин. Поиск нормальных цивилизованных людских обществ свободных от власти магов и привел меня в Преферию. Только здесь еще можно найти нетронутые людские королевства. Я долго бродил по земле за туманом. В барах, у придорожных костров общался с разными бродячими торговцами, просто странниками, собирал информацию о местном мире людей. Вскоре я нашел людское общество, потерянное и заблудшее, которое я, как мне казалось, смог бы привести к лучшему будущему.
В рассказах разных путников с большой дороги я нередко слышал о маленькой людской стране, которую большинство рассказчиков называли Валгон. Типичная дикая страна, затерявшаяся в Лесистых Горах Южной Половины. Один большой город, ну как большой, свыше сотни тысяч человек и куча небольших деревушек и ферм вокруг. По слухам Валгон вот уже несколько лет заливал кровью невинных крестьян очередной самопровозглашенный король-тиран. Тиран пришел к власти в ходе государственного переворота, по моему мнению, поддержанного, проспонсированного артэонами, вот уж не знаю, какие интересы у СБК были в этой глуши, но грамотность действий народных революционеров в данном случае говорила о тщательной подготовке. И так я решил покорить жителей Валгона, свергнуть мучающего их тирана, чем заслужить их расположение, а после принести этим людям мир покой и просвещение.
Крегер непонятно для великана рассмеялся, сквозь смех, прося простить его. Безумный маг будто подошел к самому смешному моменту в своем рассказе.
— Я вломился в город Валгон через главные ворота. К черту! Я просто вынес их. Разметал всю королевскую охрану... Вломился в дворец и прямо на месте без суда и следствия убил самозваного тирана. Да, — улыбался Крегер, — раньше я мог, действовал как отморозок, на все наплевав. О чем я только думал? Убив этого тирана, я нога на ногу развалился в его тронном кресле, ожидая пока перепуганный местный люд, пришлет каких-нибудь переговорщиков.
Местные госслужащие. Все эти жирные лизоблюды и прочая придворная откормленная мразь, которая даже удивиться не успела когда я за пять минут сверг их короля. Все они, включая государственную охрану и имеющуюся в городе армию, в тот же день присягнули на верность мне. Простой люд в тот же день собрали на площади, где я выступил с заранее заготовленной речью. Я сказал все как обычно: мол, вот я такой белый и пушистый принес вам свободу и просвещение. Что больше не будет никакой тирании и рабства, а гарантом этого остаюсь я — крутой светлый маг, который отныне будет их верховным правителем и защитником. Единственный вопрос, который помню, тревожил меня тогда: чем я отличаюсь от тирана убитого мной? Меня волновал даже не сам этот вопрос, а то, как мне оправдаться в глазах простого люда, как сделать свою власть законной? Я не придумал ничего лучше, чем уповать на волю всевышнего. В глазах простого люда свое появление я постарался оправдать проявлением судьбы, спасением, посланным этим людям самим всевышним.
За разговором, вернее за долгим рассказом Крегера они дошли до небольшого ручейка одиноко бегущего среди зеленых равнин. Отпустив Руфуса побегать, они уселись передохнуть у маленького костерка треплемого ветром. Пришло время заняться тем ради чего Хродор, по сути, и пошел в этот поход — приложиться к содержимому драгоценной фляги под приемлемую закуску.
— Сначала я старался. Правда, — продолжал свой рассказ, вошедший в свое привычное состояние Крегер. — Отменил рабство, даже конституцию написал. Поначалу я всегда твердил себе о том, что это не подданные, это глупые дети за которых я отвечаю. Я должен жить только их проблемами, должен заботиться о них, быть разумным, в меру строгим правителем, своего рода отцом. И поначалу так оно и было, я действительно решал их проблемы, помогал им во всем. Но со временем я не то чтобы стал выдыхаться, я даже не устал, мне просто стало интересно другое, я просто забил. Я скажем так, зажирел. С головой погрузился в свои потребности и интересы, тратить время на то чтобы заниматься правительственными задачами стало невозможным для меня. К тому времени для большинства я стал богом. Меня любили, на меня молились как на бога, и сам я стал считать себя чем-то большим, чем просто куском дерьма, каким на самом деле являюсь... всегда являлся, живя в этом мире простым смертным. Я сам не заметил как под давлением власти и вседозволенности стал тем еще тираном.
В рядах госслужащих у меня была кучка верных, до ужаса преданных мне фанатиков внимавших каждому моему слову. Они смотрели за страной, они контролировали выполнение законов, которые для людей написал я, в то время как мне на своих подданных стало уже совсем наплевать. Моя жизнь превратилась в бесконечную вечеринку. Я утопал в алкоголе и безумных оргиях. Как только мои помощники, вместо меня правившие страной спрашивали у меня как решать тот или иной вопрос, я, не задумываясь, нес первый бред, что приходил мне в голову или вообще предлагал им самим решить проблему по своему усмотрению. Все вокруг было подчиненно только мне. Мне не до чего не было дела. Любые мои фантазии, любое безумие, они повиновались всему. По совету гнилых языков из числа моих советников проводились процедуры любования меня. Люди шли и просто целовали мне ноги. Мне сказали, что это необходимо, что так черный люд будет чувствовать над собой мою божественную власть. Я слушал эти гнилые языки как дурак.
Потом, помню, мне стало страшно. Я стал трястись за свою гнилую шкуру. Знал, что рано или поздно за мной придут, ни те так эти. Меня попытаются убить или подчинить себе. Я шагнул слишком далеко, быть нейтралом уже поздно. Тогда же я подружился с магом Литарном Темным — верховным правителем Ладгарской Империи. Ну как подружился, он просто со своей армией стальных чудовищ заявился в мой Валгон. Я не стал сопротивляться и согласился платить ему дань. Так или иначе, мы с этим темным для артэонов магом стали своего рода друзьями. Литарн посоветовал мне обучиться суперзаклинанию, избрать уже для себя какое-нибудь персональное магическое умение. И тогда я не придумал ничего лучше, чем стать магом террористом. В перерывах между пирушками и оргиями, я освоил 'Ледяной Взрыв' — суперзаклинание разрушительного типа, при реализации превращающее все живое в лед на километры вокруг меня, чтобы если враги придут за мной разом просто смести их всех. Утащить их всех за собой, прямиком в чертово пекло, которым вопреки всем удовольствиям мне казалась собственная жизнь. Вырваться из этого круговорота насилия и разврата было невозможно. Самостоятельно невозможно.
