Ну вот, теперь можно свободно похозяйничать с применением чакры, обращая стремление разрушать в созидание. Отправил большую часть теневиков на стройку, оставшиеся по моему указанию принялись драить полы, укреплять штукатурку, подновлять кафельную плитку в крохотной уборной, складывать старые заначки в одну лягушку-кошель. Пока простой дубль на всякий случай держал заклинание для отвода внимания, я проявил творческое начало, незаметно для себя увлекшись, с азартным удовольствием находя неожиданные бытовые применения боевым ниндзюцу.
Создав метровый шар воды, поместил туда купленное постельное белье и для убирания магазинных запахов капнул душистого экстракта, прихваченного моим внутренним хомяком, все больше жаждущим все свое всегда носить с собой. Придать форме вихревое движение труда не составило — "СтиральнаяМашина но Дзюцу" в действии. Прочие вещи дополнительно перестирал, воспользовавшись прямо на ходу извлеченной из апельсина эссенцией, а вот отгладил давно привычным дзюцу.
Вскоре только окна да кровать остались грязными. Отменив всех помощников, лично принялся снимать костюмчик с тихо и глубоко спящего Наруто. Его собственной крови обнаружилось мало, в основном на воротнике. Правильно вправив нос, незамедлительно обработал прочие выявленные ранения (регенерационный эффект чакры биджу подавлен вместе с ней). Еще отчего-то кровь Саске обнаружил, но в основном Ли. Возможно, Наруто кинулся помогать, а потом вытер руки о штанишки. Убедившись, что сон глубок, примерился к "Гогьё Фуин" на животе, тщательно сосредоточился, ощутив каждый из пяти элементов, и постарался отменить безболезненно.
— Какаши... — совершенно внезапно Наруто очнулся, схватившись обеими руками за мою правую, миг назад снявшую печать. Хм?! Курама вытолкнул из внутреннего мира? Может, оно и к лучшему, я ведь до сих пор не решился сам его разбудить. — Не уходи... — жалостливый шепот дополнился увлажнившимися глазами.
— Давай в душ, поросенок, — говорю, смиренно вздыхая и вставая.
Всхлипнув, Наруто пошарил небесными глазами по моему лицу и пулей подорвался. Громко шмыгнув в обновленном санузле, он развел кипучую и шумную деятельность, пытаясь одновременно и голову помыть, и зубы почистить, и мелкое дело совершить. Покачав головой, я выстирал костюм, высушил, погладил и убрал.
— Какаши!.. — По полу быстро зашмякали мокрые ноги, натекла мыльная вода. Эхм, судя по перекошенному лицу, я вышел из зоны уверенной эмпатии...
— Не надо торопиться, Наруто, эм, тщательно отмойся от Леса Смерти...
— Хай! — Просиял малец, оскользнувшись и кубарем вкатившись в уборную, где шумел душ.
Убрав потеки на полу, я перестелил кровать тем самым набором с лягушками. Как я и думал, старое белье минимум месяц не бывало в стирке. Наруто не удержался и выглянул, желая убедиться, что я все еще тут. Увидел свою постель, моргнул, затем целиком переключился на стирку в моем исполнении — прикольно и необычно смотрится, да.
— Наруто, мне тебя искупать словно карапуза, м? — Строго выгибаю бровь после минуты наблюдений — опять лужу сушить...
— Не надо, Какаши, я взрослый, даттебаё! — Возмущенно поколебавшись, ответил он, скрывшись в душе, но щелку оставил.
Почесав затылок, я постарался вспомнить, что мог забыть. Ага, завтрак надо. Ну, молоко с медом самое быстрое, а еще клубнику намешать со сливками, хм, и сытные орехи сюда обильно покрошить. Покумекав еще, достал и согрел трусы, футболку и шорты: в онсэнах так обслуживают, дабы клиент одевался в приятно теплые вещи.
Расчесанный Наруто зрелище редкое и умилительное. Ел вместе с ним за одним столом, а то бы он точно подавился, пытаясь за раз все проглотить. Отчасти это помогло, но в итоге сработало против меня:
— Почему ночью ушел? — Обидчивым тоном требовательно спросил нахохлившийся Наруто, первым доев, надувшись и отвернувшись.
Ссутулившись, быстренько проглотил остатки.
— Не был готов заменить тебе отца...
— А теперь готов?! — Живо отреагировал мальчик, соскочив со стула и с дикой надеждой уставившись мне в глаза.
— Я тебе не отец, но ты нуждался в заботе...
Ну вот, не умею я ладить с детьми. Не умею. Он отчего-то разревелся, а стоило утешительно коснуться, как на мне повисли, вцепившись клещом и еще пуще и взахлеб...
— Щщщ, тише, ты ведь взрослый уже, в финал вот вышел...
Не шибко помогло. Отнес в комнату и стал пытаться выспрашивать детали отборочных поединков. Сперва играл в простую угадайку, добиваясь утвердительных или отрицательных мыканий. Потом стал задавать вопросы, предполагая односложные ответы. Кое-как удалось разговорить. Вроде ожил, но ни в какую не желал отцепляться и слазить с колен.
— А вот это все мне подарок за выигрыш, да? — Неожиданно спросил Наруто, мотнув головой на "это все".
— Как ты мог такое подумать? Вот слезешь с меня, тогда сделаю тебе подарок.
— Правда? А тогда зачем... ты... эээ, все это сделал... для меня?.. — Стал допытываться Наруто, осторожно находя слова, словно боясь чего-то. По наущению Кьюби? Вернее, биджу нелицеприятно высказался, и Наруто теперь боится услышать подтверждение.
— Понимаешь... Ты ведь не убирался под кроватью, дай Ками-сама, хоть раз в месяц белье постельное менял, холодильник запустил... — малец грустнел прямо на глазах. — Я больше не сэнсэй команды-7, Наруто, и видеться мы не сможем...
— Врешь, ты врешь! — Закричал он, тряся меня. — Хнык, ты ведь ночью приходил ко мне!
— И продолжу...
— Правда-правда?!
— Если будешь хорошо себя вести, Наруто...
— Буду, Какаши, клянусь, даттебаё!!!
— Я буду часто рядом, но видеть ты меня не сможешь. Так надо, прости...
— Это все из-за них, да?.. Я не верю им! Они нарочно тебя оболгали! Почему, хнык?.. Как они так могут плохо?..
— Чтобы проверить ваш боевой дух и, эм, стрессоустойчивость, как с каменюками...
— Я, хнык, я так и понял, даттебаё!
— Эм, молодец.
— Но... но ведь эта не вся правда, да?
— Не заморачивайся...
— А вот и буду, Какаши! Ты мне дорог и...
— Нет, — улучшив момент, при помощи щекотки отцепил и стащил его с себя на кровать. — Не влезай.
— Это несправедливо!..
— Ты мал, глуп и слаб, Узумаки Наруто, — решаюсь на жесткий обездвиживающий захват, прижимающий к постели. — Вырасти, тогда с тобой начнут считаться. Эхм... — Вроде отцы, воспитывая, иногда должны применять силу, но когда?.. — Наруто, не убивайся ты так... Я тоже мал, глуп и слаб, раз вляпался во все это дерьмо, ты не одинок в этом... Ммнаа, без щенячьих нежностей, лады?
— Л-лады...
— Я бы мог их всех убить, Наруто, но волки едят лишь больных оленят, отставших от стада. Мотай на ус, — провел по полосатой щеке, стирая слезные ручейки, — и не становись таким, что сила есть — ума не надо. И запомни, Наруто, что помимо силы и ума, — проверив бицепс и ткнув пальцем в лоб, — есть еще сердце. Оно у тебя самое большое... Сбереги его, чтобы ни случилось. Запомнил?
— Ничего не случится!!!
— Запомнил, Узумаки Наруто? — Настаиваю. Шинигами рождаются из людских душ, и порой нестерпимо хочется очистить мир людей от всякой швали, но запрещено. Души обычных живых людей равно священны — таков непреложный закон шинигами. И я не хочу, чтобы Наруто в следующей жизни стал каким-нибудь говорящим лягушонком или лисенком.
— Запомню, хнык, клянусь, я сберегу, Какаши, хнык... — через всхлипы с трудом произнес он, вцепившись в мою руку, прижатую к сердцу. Синяки будут...
— У тебя есть чернила? — Резко отворачиваюсь, меняя тему.
— А? — Всхлип. — Эээ, но ты ведь тут, шмыг, везде прибирался, Какаши...
— Одно дело приятный сюрприз и забота, другое, когда хозяин бодрствует. Не дело гостю шариться по чужим вещам при хозяине.
— Ты не гость, Какаши, шмыг, ты больше... больше, чем дру-уг, даттебаё... — Но, шмыгая и размазывая сопли, он слез и пошел.
— И свиток чистый достань, пожалуйста, — поднимаюсь следом.
— Вот, хнык, только они су-сухие...
— Не беда. Мне надо сосредоточиться. Смотри, но не отвлекай, пожалуйста.
— Угу...
Печать каллиграфии "Шодо Фуин" не подойдет — типографии не выжигают чакрой, а на станках печатают тексты. Вот и я, гм, напечатаю, импровизируя с управлением обычными чернилами. Получилось долго, целых семь минут типографским шрифтом заполнял метры свитка, перенося на бумагу учебное пособие с дыхательными упражнениями. Занпакто, спрятавшийся от смущающей действительности, скомпилировал все знания по этой теме, собрав в лаконичную форму. Ага-ага, суровые мужики не развешивают нюни, особенно под всякими масками — верю.
— Вот мой тебе подарок, Наруто... — Оборачиваюсь к нему. — Ты ведь хотел научиться сдувать огненные шары Саске? — У онемевшего Наруто не находилось слов, одни слезы в три ручья. Да что ж такое!.. Как сказал бы Нара — проблемно. — Вот, — моментом сворачиваю свиток в рулон и отдаю. Сокровище сразу же прижали к груди. — Все это надо изучить до того, как приступать к ниндзюцу, выпускаемым изо рта. Эмн, и пойми ты, наконец, у тебя родное сродство с Казе и биджево с Хи. У тебя нет Мизу, а ты мне всё тут суитон разводишь...
— Ага, шмыг, я понял! Спасибо, шмыг, спасибо огромное!
— Эмн, договорились же...
— Когда очень-очень хочется, шмыг, то можно!
— Даже с девочками так нельзя слезливо и сопливо обниматься, Наруто...
— Ой, прости меня, пожалуйста!.. — Сконфузился Наруто, своими потугами исправиться еще больше испачкав мою одежду. Смешно нахмурившись, он двинул тему: — А Саске тебя теперь считает смертельным врагом... Ты специально, это... эээ, шмыг, переключил его, да? Да? — Заглядывая в мне глаза, почему-то стоя на цыпочках.
— Эмн, в этом Курама прав. — Утомило шмыганье. Взял за нос и за пару секунд прочистил пазухи, применив ирьёниндзюцу — очередная импровизация, ничего сложного ведь. — Как мне выразить ему благодарность за то, что поддержал тебя в трудную минуту?
— Он постоянно твердит о свободе,
* * *
уже. Ай...
— Сквернословить вообще-то плохо, не забывай-те.
— Это все он, Какаши! А все шишки почему-то мне достаются, так нечестно!
— Фильтруй базар.
— Хн! А ты Саске и Ли уже вылечил?..
— У него джуиндзюцу "S"-ранга, Наруто, проклятая печать гораздо сложнее той, что нукенин Орочимару тебе влепил. С наскоку легко навредить, эм, но я уже начал углубленно изучать фуиндзюцу. Подготовлюсь и помогу, как и Ли — тоже архисложный случай.
— А поговорить, Какаши? Саске-бака ведь тебя люто возненавидел, и меня не слушает... нос мне разбил и отрубился... Это все неправильно и плохо, так нельзя, Какаши, вот! Тебе надо извиниться перед ним!
— Какой проницательный, весь в отца. — Он тоже иногда, гм, тряс меня.
— Так я взрослый, умный и сильный?
— Ты добрый, — взъерошивая его непослушные волосы, уже успевшие растрепаться. И такой ранимый...
— Мы же договорились, Какаши, — буркнул Наруто, фальшиво надувшись и предательски порозовев.
— Мхех, Наруто, когда очень-очень хочется, то можно.
Напоследок дал пояснения к установленной фуин-защите и сказал: что попросил присмотреть за ним замечательного человека, что в течение месяца обязательно загляну к Кураме и поспособствую его исцелению. Наруто еще о многом хотел поговорить, но я вместе с занпакто совсем расклеился, да и с другими тоже следовало пообщаться сегодня, не откладывая на завтра. На прощанье посоветовал создавать перед сном теневиков, чтобы они научились сохраняться после засыпания прайма.
Одна моя репликации сейчас лечила, другие учились, бдели или копили чакру. Переломный момент прошел — мои нинкены не отменились по истечению времени. Можно позволить себе чуточку расслабиться — нужные и важные дела проворачиваются без моего непосредственного в них участия.
Перед посещением Госпиталя, я заглянул домой, чтобы расстроиться информацией от репликации, заключенной в тюрьму. Из-за замедления всех жизненных процессов, мышление тоже приостановилось. Пришлось основательно пораскинуть мозгами, интерпретируя столь замедленные ощущения. Оказалось, печалиться не о чем — прилетели посланники от Шиби. Мою "живую статую" извлекли Иноичи и Хиаши лично, Хирузен первым подошел и спокойно выдержал духовное давление, осмотрел, взял пробы крови, повозился с кандалами, но спасовал перед проблемой. "Меня" оттащили в вип-камеру, для которой Профессор подобрал фуиндзюцу, запирающее реяцу. В сложное положение попал Сандайме Хокаге, добавилось ему головной боли: не с кем стало договариваться; некого предъявлять; думать надо над тем, как выручать и как скрывать, отвечая на неудобные вопросы. Сейчас я особо никуда не торопился и минут двадцать посидел у реки, позволяя течению воды омыть мое сознание и настроить на тайный визит в Госпиталь.
У Саске ничего особенного не произошло. Он все так же находился в медикаментозном сне, однако повязка теперь была только на глазах. В данный момент он дышал особой смесью и его вскармливали внутривенно — я удачно заглянул. Слабый ток моей чакры будет полезен. Сосредоточившись, попробовал через кожу повыше иглы сцедить смесь из ирьчакры и сенчакры. Ожидаемо ослабленный организм прогнозируемо странно отреагировал на сенчакру. Сконцентрировавшись и справившись с "Шосен но Дзюцу", я провел диагностику. Удалось выяснить, что при подаче сенчакры активизировались подавляемые лекарствами чужеродные клетки, ведущие себя агрессивно. Основываясь на своем примере, сделал неутешительный вывод: Орочимару на свой грубый манер попытался внедрить чужой Кеккей Генкай. Цунаде во мне объединила геномы, а Орочимару в Саске породил двойственность, завязанную на проклятой печати. Вытравить? Организм уже целиком заражен, надо было в первые сутки реагировать. А что даст соединение в перспективе? Ками-сама, какие же старые пердуны сволочи! Воля Огня, все ради детей!.. Лицемеры!
Действуя в час по чайной ложке, напитал организм Саске чистой ирьчакрой, специально настроившись на лекаря перед переходом в духовное состояние. Добился главного — веры местных ирьёнинов в силу прописанных лекарств и самого пациента. Во многом благодаря тому, что приходилось отвлекаться и влиять чистой инь, импровизируя и насылая слабенькие, но вполне достаточные гендзюцу. Вопреки первому получасу отупляющего сидения сподобился догадаться вместе с ирьчакрой подавать чакру, предварительно произведя синхронизацию с оной у пациента, как я уже умею. Дело сразу пошло на лад, "родная" чакра стала заполнять опустошенные резервы. В сумме просидел рядом с больным более двух часов, и я уже сам клевал носом и засыпал, когда Саске очнулся.
— — Здравствуй, Саске, — отправил первый меслеобраз. — Тише, не напрягайся и не волнуйся. Тело и чакра непослушны из-за лекарств, не шевелись. Я пришел подлечить и извиниться... Извини меня, пожалуйста, что так подставил фразой про девочек. Зато в тебе прибавилось искрометной злости быстро победить противника...
Переждал под кушеткой наплыв проверяльщиков и тонконогих проверяльщиц в юбках, постановивших, что колебания показаний из-за переживаний и что лучше больному дать побыть одному — образумиться. Когда все рассосались, я продолжил по отдельности посылать предложения, давая время вникнуть, не перегружая мозг:
