Король резким замахом ударил Легрэ по лицу, разбивая его в кровь, и стремительно шагнул к юноше. Мужчина схватил герцога в объятия и всмотрелся в лицо.
— Луис, мальчик мой, — голос манил, вытягивал, руки и губы звали. — Милый, ответь. — И нежный, зовущий поцелуй. Приди ко мне — плакала душа. Не бросай — ярился дьявол. Ты мне нужен.
Завязать спереди ленту на рубахе, прохладой прикрывающей ягодицы, легкое пятно крови на белом шелке. Герцог теперь собирался подхватить и шоссы, но его бесцеремонно вздернули вверх. Фернандо целовал отчаянным непониманием, яростью за глупость. Еще смесью чего-то.
— Я просил игр со смертью... — Луиса трясло. — Он обещал. И не выполнил... Не хочу... — губы дрогнули... — Я не хочу... — и не произнесенное "делить", "терять", "выбирать"... — чтобы вы убили друг друга.
Кристиан прижал ладонью ноздрю из которой хлестала кровь и, шмыгая носом, поднялся на ноги, а после сел на тюки. Во взгляде синих глаз полыхала ненависть, но он не смотрел ни на Луиса, ни на короля. Он смотрел в темноту и просто пытался остановить кровь. Так паршиво, как сейчас, ему не было никогда в жизни, ненависть — дикая и животная медленно и верно пожирала его изнутри, уничтожая все хорошее, что там было.
— Тише, тише, — Фернандо гладил мальчика, прижав к себе. — Все будет хорошо, милый.
Когда дрожь тела в руках чуть утихла, король уложил мальчика на постель и подошел к барону. Состояние у Его Величества было уже даже не бешеное — холодная, больная ярость. В который раз он оставлял бывшего стражника в живых, и в который раз тот ломал то, до чего дотрагивался.
— Легрэ, — тихо начал король. — Ты один больше не подойдешь к Луису. Это мое первое условие.
Кристиан исподлобья посмотрел на Фернандо, медленно поднялся на ноги.
— Он — не твоя вещь, — сказал Легрэ и, задыхаясь яростью, набросился на Фернандо. Опрокинув короля на спину, Кристиан сильно ударил его кулаком в лицо.
Луис, которого так бережно уговорили улечься на мягкие шкуры, поднялся и сел. Вздохнул, глядя на мужчин, словно те ведут себя, как дети, потер виски от нарастающей боли. Говорят, что не вещь, а делят, словно девицу на выданье. Герцог все же потянулся за шоссами и сапогами из мягкого бархата... неслышно шагнул к пологу, хотя понимал, что его видят и даже слышат. попросил гвардейца передать слугам, чтобы принесли горячей воды, ужин на троих и аптечку для заживления ран.
В глазах у Фернандо потемнело, дьявол взвыл от удовольствия и тело начало действовать автоматически. Удар коленом, изо всей силы локтем в грудь и, продолжив движение, оттолкнуть бывшего стражника. Откатившись в сторону король потряс головой, пытаясь прийти в себя — первый удар Легрэ был очень силен.
Кривясь от боли, Легрэ подобрался, и в миг оказавшись рядом с Фернандо, ухватил его рукой за горло.
— Я тебя убью, мерзавец, — прошипел он и на безумном лице не промелькнуло ни капли сомнения.
Король задыхался, перед глазами все плыло. Он ударил вперед, куда получится — в живот, в пах, вложив в удар всю свою силу. Почувствовав, как хватка на горле ослабла, рванулся к костру — за палкой, за головней, за чем угодно.
Легрэ оправился после удара не скоро, чертыхаясь и держась рукой за живот, поднялся на ноги. В этот раз он не бросился на Фернандо очертя голову, а стал медленно наступать, следя за каждым движением своего врага.
Король отступал от мужчины, стараясь, чтобы между ними оставался костер. В руках он держал вытащенную из костра головню. Голова так и продолжала плыть, его слегка подташнивало. Да и координация движений оставляла желать лучшего. Фернандо скрипнул зубами — надо же было так глупо подставиться! Увидев краем глаза отблеск, он кинулся к своей палке.
Кристиан сбил его с ног раньше, чем Фернандо успел схватить оружие и они сцепившись, кубарем покатились по земле. Легрэ снова ударил короля без всякой жалости и пока Фернандо не успел очухаться, выхватил из-за пояса кинжал, занес руку над головой короля. На лезвии грозно сверкнули отблески пламени.
Луис, впавший в состояние одной секунды, не мог оторвать взгляда от сумасшедшего "танца" по шатру. А теперь и вовсе, увидев нож в руках Легрэ, одеревенел, вжался спиной во что-то твердое у края шатра и стоял так, не делая ни шагу, не дыша... Голос отказывал... надо было звать охрану, но звуки застревали в горле... и выходило что-то тихое и нечленораздельное.
Кристиан ослеп от своей ярости, но вдруг среди тьмы в его разуме яркой молнией полыхнул образ Луиса — он причинял такую невыносимую боль, что становилось страшно. Гордость Легрэ на одной чаше, его честь, его достоинство, его душа; на другой тот, кто дороже жизни. Секунда колебания — и перевес. То ли крик, то ли стон вырвался из груди стражника, и нож со всей силы вонзился в землю, по самую рукоять, рядом с головой Фернандо, отрезав прядь темных волос. Пальцы Кристиана судорожно сжимали холодный метал, руки дрожали и гнева больше не было в его лице — только глухая бесконечная тоска.
Король, почувствовав оружие, с глухим рыком рванулся в сторону, перехватив и поднырнув под руку, которой Легрэ его удерживал. Сильный толчком в бок Фернандо сбросил мужчину и, перекатившись, попытался встать на четвереньки.
Нож, распоровший землю. Лезвие, прошедшее мимо. Игра со смертью днем. Она повторилась теперь. Луис двинулся в сторону и покачал головой. Он даже не собирался предугадывать смысла схватки, хотя мотивации соперников — или кем они там теперь были? — его уже начинали смущать. Сознание лишь одного факта, что Кристиан и Фернандо — братья, должно было насторожить. А еще ночь, после которой оба стали иначе общаться. словно таким образом они беседуют, показывают свои слабости и силу... Герцог огляделся, опасаясь переключения на себя и ища хоть какую-нибудь защиту...
Король медленно поднял голову, глядя в упор на Легрэ:
— Идиот! Он нас обоих любит! Обоих! А ты засунь свою ревность подальше, и пойми это своей тупой башкой!
Стиснув зубы, он стал подниматься на ноги. В голове стучало: "Глупо, глупо, я и так еле держусь, а уж если встать..." Но все равно упорно пытался подняться.
Сам засунь свою, — огрызнулся Легрэ, обходя короля и медленно отступая туда, где стоял Луис. — Я довольно пресмыкался перед тобой, Фернандо. Ты что думаешь, я с тобой по доброте душевной плечом к плечу во время заговора дрался? Или, может, я тебя от нечего делать из монастыря выводил? Или от скуки тебе себя трахнуть дал? Я хоть что-то пытаюсь делать, а ты со своим чертовым чувством собственности не в состоянии справиться! Все играешься... все портишь. Это не игра, Фернандо, слышишь?! Я и Луис — не твои куклы, чтобы ты развлекался, ссоря нас! Я буду с ним тогда, когда захочу! Или когда захочет он! Ты за нас решать этого не будешь! Или клянусь, что в следующий раз я не промахнусь.
— Ссоря? — король, наконец, поднялся на ноги. — Боже, какой же ты все-таки идиот! Если мальчик так и продолжит метаться между нами, то он просто скоро сорвется! Поэтому или вместе, или никак! Ты меня понял?! — в конце Фернандо просто сорвался на крик, и на последнем слове голова просто взорвалась болью. "Дьявол, только не сейчас, только не сейчас!" — молил про себя мужчина, пытаясь продышать, отпустить ее.
Герцог побледнел, услышав грубые и простые признания Кристиана... И ему стало ужасно стыдно, что он виновен в происходящем. Что стал причиной того, что двое сейчас готовы друг другу глотки перегрызть. Лучше бы подставил лезвие под горло. Не предатель, любит... И Фернандо — не позволит подойти. Думают, они его получили... заставили чувствовать, да... сознательно доводили до края... Юноша наткнулся на слугу, пришедшего доложить, что вода готова. Тот мягко дал понять, что герцог встал на его ногу. Следом за первым слугой ввалились и другие, с котлами, полными воды.
Легрэ демонстративно и зло отшвырнул кинжал в сторону и мельком взглянул на слуг.
— А если я уеду на неделю другую, Фернандо, ты к Луису прикасаться перестанешь? Что, все это время меня ждать будете? Или может мне на время твоего отсутствия, если такое случится, надо будет у тебя разрешения спрашивать? И кто из нас идиот после этого?
— Идите к черту, — шепнул себе под нос Луис. Договорились! Делят его, словно куклу. губы сжались в тугую нить. Сколько можно унижать? герцог метнулся из шатра, пока слуги ходили туда и сюда, воспользовавшись суетой и запалом соперников, и нырнул в темноту.
— Легрэ, — устало ответил король, стоя с закрытыми глазами. — Ты действительно ничего не понял из того, что я говорил? Или притворяешься? Но на твой вопрос, так и быть, отвечу. Он будет выбирать сам, понятно?
— Он бы выбрал, если бы мог, — Кристиан покачал головой. — А наличие любых условий, в том числе на то, с кем и когда ему делить постель — клетка, Фернандо. Либо вдвоем, либо никак — ты сам сказал. И то, что ты тут устроил — результат твоей ревности. Когда Луис уходил от меня к тебе, я вполне допускал, что вы проведете время не за беседой, и я ни разу не помешал Луису идти туда, куда ему хочется, пусть даже без меня. Я и так уже с тобой, и очень давно, если ты не заметил, но я не могу вечно игнорировать твою ненависть.
Полог шатра буквально после последней фразы вновь распахнулся, и герцог прошел мимо слуг прямо к Фернандо, насильно усадил на тюк и молча достал из небольшого узелка флакончик, капнул на пальцы капельки масла и принялся растирать виски мужчины.
Глядя на Луиса, Кристиан чувствовал себя неловко. Похоже, что Фернандо прав, и он идиот, но невозможно все время переступать через себя. Если бы король не провоцировал Легрэ, ему было бы намного легче принять Фернандо и быть рядом, вместе с Луисом. Кристиан надавил ладонью на живот в месте удара, пытаясь унять боль, а потом взял таз с водой, чистых полотенец и, подойдя к Фернандо, поставил все у его ног. Легрэ, извиняясь, погладил юношу по плечу, смочил полотенце в воде, а потом приложил к скуле короля.
— Тебе лучше лечь, Фернандо, — тихо сказал он.
Луис чуть обернулся. Хорош! Только заживший на щеке шрам потревожен и чуть разошелся, кровь уже запеклась. Герцог стянул с короля рубаху и начал смывать пот и усталость, протирать его тело, потом аккуратно уложил. Махнул Легрэ и принялся за его раны. Прошло около получаса, когда двух драчунов удалось привести в порядок и теперь накормить. Луис подоткнул под королем подушки, кормил его горячей кашей из зерна и мяса, почти заставлял есть, словно маленького, поил из чашки и поглядывал на Кристиана, качая головой и вздыхая. Глупцы! Глупцы хуже упрямых ослов.
— Тебе лучше, Фернандо?
Король просто кивнул, не открывая глаз, и спросил:
— Ты тоже думаешь, что я не прав? Либо всем вместе, либо нет.
Внутри все замерло в ожидании ответа юноши. Последние слова Легрэ Фернандо слышал уже сквозь туман неласковой, вгрызающейся хуже лисицы боли, но запомнил. Ненависть? Нет, уже не ненависть, уже что-то другое. Была бы ненависть, сегодня Легрэ был бы убит по-тихому. Обставить исчезновение Кристиана так, чтобы Луис воспринял его как поспешный отъезд, было очень нетрудно. А он зачем-то стал придумывать, как выйти из сложившейся ситуации. Король про себя сардонически улыбнулся — дурак. Нет бы все решить по-простому. Взять все, что нужно, не обращая внимания на других, как привык. Точно дурак. А теперь ждет ответ так, как будто от него зависит его будущее.
Фернандо изо всех сил сжал пальцами ткань покрывала.
— И все же тебе еще больно, — тихо заметил юноша, убирая волосы со лба. Он сидел на коленях перед мужчинами. Кристиан — с одной стороны. Фернандо полулежал с другой. — Я вижу, как вам сложно говорить, какую муку вы терпите. Мне стыдно, что я заставляю вас поступаться вашими принципами, правилами, которые не раз помогали вам и даже, наверное, спасали жизнь. И от этого осознания... — Луис погладил короля по руке, словно говоря, чтобы тот лежал смирно. потом коснулся Кристиана, ласково провел тому по ноге — от бедра до колена... — И ты, конечно, прав, Фернандо... И Кристиан прав... ведь правота рассматривается как возможность себя понимать и не быть лишним в этом мире. Пожалуйста, вам обоим надо отдохнуть. Вы вымотались. Вы слишком доверились чувствам. Но они бывают неправильными. потому что простое кажется нам порой сложным... — пальцы скользнули по лицу короля. — я принесу покрывала и ... — юноша забрал тарелку у Легрэ, — вы должны выспаться. очистить себя от предубеждений.
Когда Луис поднялся и отошел в другой край шатра, Легрэ печально улыбнулся и едва слышно сказал Фернандо:
— Ну вот, он и стал сильным. Все, как ты хотел... У тебя получилось, Фернандо.
Король горько улыбнулся. Странно было слышать такие речи от мальчика, и было боязно, что такое понимание, такая рассудительность лишь временное явление. И слова Легрэ тоже было странно слышать. Барон же никогда не верил ему, да и сегодняшний день был очень показательным.
— Что значит "ты со мной"?
Кристиан спокойно взглянул в глаза короля и почему-то скользнул взглядом по его разбитым губам. Потом оперся локтями на широко расставленные ноги и отвел взгляд. Пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались, выдавая нервозность бывшего стражника.
— Я тебе не враг, Фернандо... Даже если бы не было Луиса я бы не был тебе врагом. Только не доводи меня больше до такого, я не хочу в запале возненавидеть тебя заново.
— Легрэ, — король внимательно смотрел на барона. — А что мне делать, если я некоторые мысли до тебя не могу донести? Если ты их не хочешь слушать? Остается только провоцировать и уже дальше вести.
Губы постоянно саднили, и очень хотелось убрать ощущение сухости и легкой ноющей боли. Фернандо не выдержал, и облизал их.
— Дай мне сумку с зельями, я не дотянусь сейчас.
Легрэ подал сумку королю и помог отыскать нужный флакончик. Он не знал, что Фернандо делать, да и зачем тому вообще что-то доносить. Ясно одно, пока Луис нуждается в Легрэ, Кристиан будет жив, как только в нем отпадет необходимость, Фернандо в два счета разделается с ним, как хорек с курицей. Легрэ отчего-то снова вспомнил их ночь и нежный финальный поцелуй — это окончательно выбило его из колеи. Он подошел сзади к Луису, который явно не торопился с одеялами и, положив руки на плечи, сказал:
— Побудь с ним. Я выйду ненадолго.
Король проследил взглядом за Легрэ и закрыл глаза — зелье начинало действовать, наваливалась сонливость. Он надеялся, что хоть сегодня барон догадается вернуться и остаться.
Уходит? Опять? Юноша помотал головой, избавляясь от своих страхов, вернулся и накрыл короля покрывалом из шерсти горных коз, которое ткали искусные прядильщицы. Затем оглядел ставший вдруг тихим шатер и устало отправился умыться. Раны на плечах и животе саднили и жгли, но Луису было все равно. Он присел у костра и, кажется, задремал тревожно, прислонясь к сундуку и уткнувшись лицом в колени.
Фернандо вынырнул из тумана, вызванного лекарством, достаточно быстро. Голова все еще побаливала, но уже прояснилась, тело немного ломало и от всего, случившегося за день, и от действия зелья. Расслабляться в тепле одеяла было очень приятно, но что-то тревожило и цепляло. Король приподнялся и огляделся.
