— Нарекаю тебя именем Сириус Орион Блек, — объявил седой мужчина, в чёрных глазах коего светились искорки фанатичного безумия, когда сын протянул младшего наследника своему отцу.
Младенец, во взгляде коего на секунду возникла совершенно не детская осмысленность, устало закрыл коричневые глаза с алыми вкраплениями в радужках и засопел. В это же время завершилось сращивание духовного тела могущественного существа и смертной оболочки, получившей отпечаток энергетических каналов волшебника от Мать-Магии. Алтарь рода, служащий фильтром и накопителем духовной энергии, загудел от поступающей в него силы и стал послушно заполнять свои резервы, перенаправляя мощь на поддержание стационарных чар, чтобы уберечь ещё не готового к подобным нагрузкам малыша от скоропостижного финала. Прочие Блеки не могли не заметить того, что связывающие их с единым источником каналы стали заполняться куда быстрее, что вызвало новую волну обсуждений...
* * *
(Тридцать первое декабря тридцать седьмого года).
В большом бальном зале звучали музыка, негромкий смех и тихие разговоры, в свете магических свечей танцевали молодые парочки, а умудрённые жизнью волшебники обсуждали некие важные темы стоя у столов с винами и лёгкими закусками, своевременно обновляемыми домовыми духами семьи Блек. Внезапно музыка стихла, а на центр свободного пространства вышел пожилой глава семейства, одетый в строгий чёрный костюм, который объявил о дуэли между его внуком и наследником рода Малфой.
Гости оживились и поспешно разошлись к стенам, оживлённо обсуждая новую забаву, а затем навстречу друг другу вышли высокий для своих лет одиннадцатилетний Сириус и двенадцатилетний Абраксас (первый был одет в зелёный костюм с чёрными вставками, ну а второй — в тёмно-синий фрак).
Одетая в тёмно-зелёное с серебром платье Меропа, находящаяся на втором месяце беременности своим шестым ребёнком (до этого она родила двух сыновей и трёх дочерей... пусть младшие дети и не шли ни в какое сравнение по уровню силы и таланта с наследником), стоя среди чистокровных леди держала в пальцах правой руки бокал с виноградным соком и вежливо улыбалась. В детстве она только мечтала о том, что когда-нибудь будет жить в красивом доме среди настоящих волшебников, а не безумных родственников, но даже самые смелые её фантазии не заходили настолько далеко. И пусть Блеки относились к ней довольно... прохладно, что не мешало поучать на каждом шагу, но даже необходимость раз за разом рожать для своего мужа маленьких волшебников казалась скорее благом, нежели бременем.
И вот когда начался поединок двух наследников, урождённая Гонт совершенно не сомневалась в его исходе и не боялась за первенца. Сириус, лишь сегодня получивший письмо о поступлении в Хогвартс, целыми днями либо читающий книги, либо тренирующийся, либо играющий с братом и сёстрами... оправдал все ожидания и в три взмаха шпагой обезоружил противника, заставил его припасть на колено и выронить волшебную палочку, а затем приставил клинок к шее сглотнувшего мальчишки (то, что сталь была магически затуплена и защищена чарами, чтобы даже случайно не нанести вреда, не сильно успокаивало блондина).
Глава рода хозяев приёма объявил победителя, который с вежливой улыбкой протянул сопернику руку, помогая ему встать, после чего они удалились к другим детям под звуки оваций гостей...
* * *
(Шотландия. Одна тысяча девятьсот тридцать восьмой).
— Гриффиндор! — воскликнул магический колпак, надетый на голову молодому волшебнику с тонкими аристократичными чертами лица, после чего серые элементы его костюма и мантии перекрасились в красные и золотые цвета.
Секунду в большом зале школы чародейства и волшебства, потолок коего демонстрировал подробную иллюзию ночного неба, а над четырьмя длинными столами со знамёнами факультетов основателей стояла тишина, но затем студенты Слизерина поднялись со скамей и начали хлопать в ладоши, выводя из ступора всех остальных. "Львы", "барсуки" и "вороны" присоединились к "змеям", приветствуя распределение наследника родов Гонт и Блек, являющихся одними из темнейших если не в мире, то на островах — точно, в лагере светлых семей.
Преподаватель, занимающийся распределением, снял с головы ученика остроконечную шляпу, после чего Сириус Орион уверенным шагом и с лёгкой улыбкой на губах пошёл к своему новому столу. Гриффиндорцы приветствовали его достаточно тепло, так как за минувшие с одиннадцатого дня рождения месяцы, которые были отведены на знакомство с магическим миром и населяющими его народами, он успел неплохо себя зарекомендовать как спокойного и решительного, умного, но не заносчивого, сильного и весьма умелого чародея (разбившего немало носов в драках на кулаках, умеющего фехтовать и ездить верхом как на лошадях так и на гиппогрифах, неплохо летающего на метле и говорящего со змеями).
Рыжеволосый и голубоглазый мужчина в светло-серой мантии, сидящий за столом преподавателей, на спинке стула коего пристроился огненно-золотой молодой феникс, задумчиво огладил ухоженную бороду. Новый студент его факультета был весьма талантлив, амбициозен, перспективен... но интуиция буквально рычала о том, что в львиную шкуру решился влезть самый настоящий василиск, который ради своих целей пойдёт очень на многое, а то и вовсе на всё.
— Как же я вам завидую, коллега, — обратился к Альбусу Дамблдору Гораций Слизнорт. — Поговаривают, что юный Блек — это возможный Мерлин нашего времени. Учитель подобного волшебника может вписать своё имя в историю, встав тем самым в один ряд с основателями нашей школы.
— Вы преувеличиваете, коллега, — отозвался декан Гриффиндора, по совместительству занимающий должность профессора трансфигурации. — Сириус, конечно, силён...
— А также умён, богат и знатен, — подмигнул собеседнику пухлый мужчина в зелёной мантии, накинутой поверх чёрного фрака. — Понимаю, что вас смущает его тёмное происхождение, друг мой. Однако же я вынужден указать вам на то, что юноша находится лишь в начале своего пути, а потому вы, как отвечающий за него ближайшие пять-семь лет чародей, способны помочь сделать выбор того, куда приведёт эта дорога. В конце концов... учителя современного Мордреда тоже запомнят, но только поминать будут с совершенно иными эмоциями. Эх... Как же жаль, что я не могу взять столь яркий талант под своё крыло, чтобы огранить самородок в прекрасный алмаз!
"Может быть ты и прав, друг мой. Чтобы этот ребёнок не пошёл по пути Геллерта и не погрузился во тьму с головой, мне предстоит показать ему иную цель. В алхимии я не столь хорошь, пусть и учился у гения всех времён, но кое-что преподать смогу. А вот трансфигурация — это совершенно другое дело: не даром именно этот предмет является для меня основным. Осталось только убедить Блека-Гонта, чтобы он стал моим личным учеником", — приняв решение, рыжеволосый мужчина почувствовал некоторое облегчение и перевёл своё внимание на других студентов.
* * *
(Германия. Одна тысяча девятьсот сорок третий).
На границе области, скрытой под блокирующими пространственную магию чарами, в видимой невооружённым взглядом магической воронке появились одиннадцать всадников, облачённых в красно-золотые и зелёно-серебряные короткие мантии, надетые поверх боевых костюмов из шкур виверн, шерсти единорогов, шёлка гигантских пауков. Они были обвешены разнообразными артефактами, вооружены шпагами или секирами, держали в левых руках волшебные палочки, а взглядами выражали крайнюю степень решимости.
У отряда, собранного наследником родов Блек и Гонт, силу коего уже признавали не только на островах, были весьма необычные скакуны: крупные кентавры, закованные в доспехи из гоблинской стали, с щитами в левых и копьями в правых руках, напоенные дорогими зельями, не чувствовали ни страха, ни усталости, ни веса своих наездников. В иной ситуации не один представитель гордого народа не позволил бы себя оседлать и использовать как верховое животное, но... слишком многое предложили им за участие в данной авантюре.
— Вперёд! — отдал команду Сириус, после чего необычная кавалерия рванула в атаку, построившись плотным клином...
Взрывы мин были не в силах повредить ногам кентавров, ядовитые магические растения лишь бессильно ломали ветви и втаптывались в землю, различные химеры, а также перекинувшиеся в звериную форму оборотни гибли от заклинаний волшебников или оружия их скакунов. Пулемётные очереди зачарованными патронами разбивались о крепчайшую сталь, которую только смогли предоставить подземные злобные карлики, жаждущие поживиться за счёт волшебников ценными трофеями, попутно избавившись от многих ограничений и клятв, а магические атаки расплёскивались по выставляемым щитам...
— Рубиус, твой выход, — скомандовал Блек-Гонт, когда впереди показались вооружённые Священными Механизмами "герои".
— Рррааа! — взревел полувеликан, соскакивая со спины своего кентавра, одновременно с тем призывая кирасу бронзового цвета, латные перчатки с когтями, шлем с гривой цвета червонного золота, пластинчатую юбку и высокие бронированные сапоги.
Гибрид, созданный Отделом Тайн Великобритании в попытке получить суперсолдата, в магическом плане был слаб и едва сумел закончить пятый курс школы, но вот его физическая сила и сопротивляемость воздействиям чужих заклинаний на порядки превосходили обычных людей. Учитывая же получение артефакта с душой льва, который делал носителя живой крепостью, Рубиус являлся самым неудобным противником в рукопашном сражении.
"Даже жаль, что проект был признан провальным из-за гибели сорока семи из пятидесяти подопытных", — мелькнула отстранённая мысль в голове Сириуса Ориона...
...
С момента начала нападения не прошло и десяти минут, когда небольшой отряд ворвался на территорию крепости, попросту проломив сопротивление германских магов. Сторонники и подчинённые Геллерта были не готовы к подобной абсурдной наглости, из-за чего не успели организовать оборону, а подкрепления не могли быстро прибыть из-за всё ещё действующего пространственного барьера. В результате лидеру всего движения за власть чародеев над маглами, которого от иных фракций прикрывали демоны, согласившиеся обратить множество рядового "мяса" при помощи Фигур Зла, пришлось выходить на бой с нарушителями лично (его бы не поняли свои же, если бы он отсиживался в крепости до прибытия подмоги).
Пространство расчертили яркие всполохи лучевых заклинаний, оканчивающиеся взрывами, всполохами огня, возникновением ледяных шипов и формированием големов из камня; в воздухе возникали и гасли рунные круги различных божественных, демонических и людских языков; пространство дрожало и шло волнами, но не рвалось под ударами двух существ, что самозабвенно вцепились друг в друга...
В один момент, с удивлением осознавая то, что начинает проигрывать мальчишке, которому вряд ли и двадцать лет исполнилось, германский маг обратился чёрным вихрем разрушения, оставив материальной только кисть, в которой держал волшебную палочку. Обрушившись на золотистые щиты, возникающие перед жертвой без произнесения заклинаний, старший чародей окончательно взбесился, начав бить по площадям самыми разрушительными чарами и проклятьями...
Свет и тьма переплетались между собой, пространство скручивалось и распремлялось, стихии сталкивались и взрывались... а затем тьму рассёк луч багровой негативной энергии, источником которого была опалённая ладонь юноши, который перешёл лишь на пятый курс школы чародейства и волшебства.
Не успевший отреагировать на атаку, характерную для злых духов из мира вечной ночи, Геллерт выпал из своей трансформации и вновь стал подобием человека с кожистыми крыльями. Старшая Палочка, по приданиям подаренная волшебнику из рода некромантов кем-то из богов смерти (а на деле созданная одарёнными, которые сотворили Мать-Магию, озаботившимися способами её контроля в случае обретения самосознания) вылетела из ослабевших пальцев и легла в ладонь здоровой руки Блека-Гонта.
— Это было занимательно, — заявил победитель дуэли, свидетелями которой были многочисленные волшебники германии, прибывшие на сигнал тревоги в ставку своего главнокомандующего. — Но... пора заканчивать.
— Как?.. — пытаясь подняться на ноги, призывая текущую в его жилах магию демонов себе на поддержку, обращённый встретился с холодным взглядом сияющих алым глаз. — Ты не человек...
— Тссс, — приложил указательный палец к губам Сириус. — Впрочем, ты всё равно об этом никому не расскажешь.
Чёрный камень, вставленный в золотой перстень главы рода Гонт вспыхнул, выпуская из себя поток силы разложения, что в мгновения окутал раненного мужчину. Нависшую над изуродованным полем боя разрезал пронзительный крик, а затем всё вновь затихло.
Вокруг своего лидера собрались шестеро кентавров, с которыми были лишь четверо волшебников (включая полувеликана, вооружившегося двумя секирами погибших соратников).
— И что теперь? — спросил крупный жеребец, тяжело дышащий под забралом шлема, хмурым взглядом окидывая не решающихся приблизиться врагов. — Что-то подмога не спешит подходить.
— Уходим, — ответил юноша, взмахивая Старшей Палочкой, создавая проплешину в пространственном барьере, после чего остатки его отряда затянуло в воронку.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Предшествовательная
(Шотландия. Одна тысяча девятьсот девяносто первый).
Пожилой мужчина с длинной седой бородой, в которую были вплетены артефактные бубенцы, одетый в длинную фиолетовую мантию с узором звёзд и высокий остроконечный колпак с широкими полями, стоял у дальней от главного входа стены большого зала школы чародейства и волшебства, спиной повернувшись к гобелену с изображением гербов четырёх факультетов. В колеблющемся свете факелов, что едва разгоняли мрак, а также благодаря иллюзии безоблачного ночного неба на потолке, он обозревал пустое помещение сосредоточенным и решительным взглядом... крайне надеясь, что в этот раз интуиция его подвела, а ум с годами стал не столь острым.
В алой вспышке в воздухе появился небольшой феникс, размерами не сильно превосходящий домашнего петуха, что совершил несколько взмахов крыльями и сел на плечо к директору школы, после чего ткнул клювом его в макушку. Фоукс был полуразумным магическим существом, порой своей сообразительностью превосходящим иных людей, что заставляло усомниться в уже их умственных способностях. Впрочем, его вполне можно было сравнивать с ребёнком лет трёх-пяти, так что древняя поговорка "Устами младенца глаголет истина", играла в пользу летуна.
— Значит... я не ошибся, — печально произнёс Альбус Дамблдор, смотря как раскрываются створки ворот и из тёмного коридора выходит силуэт высокого, широкоплечего человека в строгом чёрном одеянии, поверх коего была накинута серебристая мантия. — Здравствуй, Сириус.
— И вы здесь, учитель? — одними губами улыбнулся молодо выглядящий красноглазый мужчина, прячущий кисти рук в широких рукавах. — Почему же вы не спите в столь поздний час?
— Некогда мне спать, покуда в "Хогвартсе" такое творится, — недовольно отозвался Альбус, после чего устремил на ученика холодный взгляд ярких голубых глаз. — Зачем всё это, Сириус? Ты силён, богат, влиятелен... Тебя уже в этом году хотели назначить на пост министра магии Великобритании, а через десяток лет я был готов уступить свой пост в МКМ.
