— Луис, — позвал он тихо. — Что с тобой?
Юноша не откликнулся, он слышал голос короля отдаленно за гранью дремы. И выходить из нее было сейчас тяжело. Но следовало себя заставить открыть глаза. Поднять голову.
— Лучше? Голова прошла? — Луис поднялся и приблизился, кожу щипало, плечи дико саднило. — Воды? Что-то принести?
Фернандо внимательно посмотрел на мальчика. Нужно обработать его раны.
— Луис, иди сюда и сними рубашку, — позвал он юношу и стал искать мазь в сумке с зельями.
— Я сам, лежи... — забота казалась сейчас такой неожиданной, что юноша даже очнулся. Он потянул прочь рубашку. — Смою грязь сперва. Осторожные движения ивовой мочалкой все равно вызывали легкую боль. Хорошо, что Луис стоял спиной. Теперь он отправился к королю... — Я сам...
— Я тебе уже говорил, что лучше знаю и про человеческое тело, и про боль, — Фернандо проигнорировал слабое лепетание юноши и принялся изучать его тело. Пальцами легко пробежал по самым сильным следам, уже наливающимся синевой, наблюдая за лицом Луиса. Сжав зубы, принялся за мальчика. Обработав раны и прибинтовав к самым большим синякам примочки, велел:
— Ложись.
Юноша послушно опустился рядом. Выжидающе посмотрел в темные глаза. Огонь теперь не так ярок. Прошла боль... Приступа не последует. Луис прижался к королю и аккуратно провел по губе. Он хотел бы что-то сказать, но зачем?
Ласка была безумно приятной, хотелось продлить ее, хоть на чуть-чуть. Фернандо нежно поцеловал мальчика. Такой прекрасный и такой измученный.
— Спи, тебе сегодня и так сильно досталось.
Устроив головку юноши на своем плече, принялся легко перебирать его волосы.
Закрыть глаза... но слышать голоса... их обвинения и ярость... их борьбу смешивать со своей тоской... их злобу с печалью... Падать в новые объятия сна, где отступает физическая сторона страдания. А приходят кошмары, от которых не убежать... Луис уснул через несколько минут, но сразу погрузился в мрак сновидений, где терял, где не находил... ни Кристиана, на Фернандо... Лишь тени.
Легрэ вошел в шатер, когда совсем стемнело. Он не хотел возвращаться, но знал, что надо. Фернандо не спал, а Луис...
— Как он? — Кристиан подошел к постели и присел на край, поправил герцогу одеяло.
— Плохо, — тихо откликнулся король. — Легрэ, мальчик не готов к таким играм. И, я надеюсь, сегодня ты не собираешься уходить? Или приказать не выпускать тебя из шатра? — в конце фразы Фернандо уже перешел на язвительный тон, хотя понимал, что не нужно этого делать. Но рядом с Луисом у него как-то все в последнее время шло наперекосяк.
Кристиан отпустил голову и вздохнул, потом поднялся, обошел постель с другой стороны и склонился к Фернандо, опираясь одной рукой на постель справа от головы короля. Легрэ смотрел прямо в глаза Фернандо.
— Скажи мне, что бы ты сделал со мной, если бы не было Луиса? — спросил он спокойно.
— Убил бы, — ответил король, не отводя взгляд. — Я и за меньшее от людей избавляюсь, — и, мягко улыбнувшись, продолжил, — помоги мне переложить Луиса в середину постели, я сам пока не в состоянии.
— Странно, что ты чего-то хочешь от меня, — ответил Легрэ. Он помог переложить герцога в середину и очень старался не разбудить его. Луис застонал во сне, и Кристиан продолжал шепотом: — Я хочу уехать на рассвете. Луис знает. — Легрэ уселся в изножье и мягко положил ладонь на бедро юноши. — У тебя будет прекрасная возможность побыть с ним наедине, и если проявишь тактичность, мое отсутствие не будет тяготить Луиса.
Фернандо устало прикрыл глаза. Дьявол, что за идиот этот Легрэ! Неужели непонятно, что нельзя сейчас мальчика оставлять, он и так почти сломлен.
— Зачем ты хочешь уехать?
— Какая разница? Я сам собираюсь сгинуть долой с твоих глаз, чего же тебе еще? Наша вражда добьет Луиса вернее, чем мое отсутствие. С тех пор, как я здесь ни дня не прошло, чтобы мы не довели его. — Легрэ вздохнул. — Я действительно очень жалею, что вернулся. Нужно было просто написать о Микаэле и этом треклятом Северном Ярле и проследить, чтобы Луис получил письмо. Ты приглядишь за Луисом, я уверен, и мне спокойнее, если он будет подле тебя.
— Пусть уезжает, — Луис открыл глаза. Они были темными и безнадежными. — Хоть теперь... Никто тебя не держит, Кристиан. И я не держу... — сердце билось часто, пробуждение стало продолжением сна, где яркий огонь угасал, и вдруг прошлое становилось черным.
Когда мальчик проснулся, Фернандо с интересом разглядывал Легрэ. Такая безумная любовь, и такое полное непонимание сложившейся ситуации было очень странным. Слова герцога разбили странную, вязкую почти тишину шатра, в которую их с бароном шепот вплетался как новые нити и в без того тяжелый, душащий ковер.
— Зачем ты лжешь себе, Луис? — король не повышал голос, продолжал говорить шепотом, стараясь, чтобы мальчик оставался в таком же состоянии полусна. Чтобы он продолжал говорить правду.
— Я не лгу... Желает уйти, считает, что так лучше... Здесь все решают за меня? Значит, вы за себя. И вы — за меня? Нет. Я завтра же уезжаю. Сейчас уезжаю... Сейчас же желаю уехать... — юношу всего трясло.
Фернандо без слов наклонился к Луису, нежно целуя его в уголок рта. Одновременно рукой он обхватил Легрэ за шею и потянул вниз, надеясь, что тот поймет, что нужно делать.
Кристиан провел ладонями по груди юноши и припал губами к животу, целуя так нежно, словно в первый раз. Они снова были чужими. В присутствии Фернандо Луис прятал свою любовь, а Легрэ не мог смириться с этим — вот в чем была их проблема. Чего же стоили обещания, данные у ручья? Никогда не сомневаться друг в друге. Кристиан обнял Луиса за талию и вдохнул его запах — голова закружилась, поцелуи стали жгучими.
Луис продолжал дрожать. Нервная дрожь не проходила. Он отстранился от поцелуев Фернандо, втянул живот, словно не желая ласк Легрэ.
— Уехать сейчас. Дайте мне коня. Довольно.
— Мальчик мой, пожалуйста, не сердись на Кристиана. Не нужно, — Фернандо продолжал просто греть юношу рукой, не двигаясь, не пытаясь ничего сделать. Голосом он продолжал шептать, звать, завораживать. — Он просто очень тебя любит, и хочет, чтобы тебе было хорошо. И я тебя люблю. Пожалуйста, милый, не сердись.
Слегка поцеловав юношу в плечо, он продолжил:
— Я прошу — не уходи. Останься. Ты мне нужен. Ты нам нужен. Обоим. Не бросай нас, милый.
Кристиан поднял голову, придвинулся ближе.
— Я люблю тебя, Луис, — сказал он, — и Фернандо тоже. Ты знаешь, как я хочу найти Себастьяна и покончить с заговором. Я не бросаю тебя, просто хочу дать передышку от наших вечных склок... и я делаю это прежде всего ради нас. Ради нас всех.
— Не хочу слушать... не желаю слушать... — юноша задышал часто. Хотел бы сейчас спрятать все реакции тела, но они существовали отдельно от разума. Луис облизнул нижнюю губу, вдавил ногти в ладонь. Пробуждаясь окончательно...
— Не беги от нас, — Фернандо опять поцеловал юношу в плечо. — И от себя. Не беги, милый. — Поцелуи медленной лаской перешли на шею мальчика.
— Помири нас, — Кристиан погладил Луиса по волосам и взглянул в его глаза. — Ты можешь это сделать. Если хочешь... Ты способен изменить нас, изменить ситуацию. Ты же любишь Фернандо... ты его очень любишь, и я много раз видел это.
Луис закрыл глаза. Шепот Легрэ пробуждал мурашки на коже. А поцелуи Фернандо учащали дыхание. Помирить вас... еще... поцелуев... как переменчивы минуты... бежать-остаться-отдаваться-умирать от близости... Еще... чуточку...
Король продолжал медленно нежить поцелуями мальчика, его шею, лицо, пробегал ласковой негой по волосам, почти не касаясь тела, чтобы не сделать больно, не напомнить о том, что может быть рядом с ним или Легрэ. Только ласка, нежная, безумная, призывающая.
Юноша откликался с пугливостью и одновременно желанием, откинулся на подушки, открывая шею. Гнев уходил... сомнения... что он делает? зачем он? еще...
Легрэ медленно распутывал шнуровку на штанах юноши, гладил его живот и грудь, легко касался сосков. Боль уходила рядом с ним, притуплялась. Стянуть с узких бедер ткань пришлось медленно, почти выдержанно, так же, как коснуться восставшей плоти губами.
Луис застонал в губы короля. Вспыхнул светлячком в беззвездную полночь. Лихорадка пробегала по ногам. Нега расползалась по животу. Губы искали каждого поцелуя...
Фернандо продолжал безумно ласково целовать юношу, отдавая непонятно откуда взявшуюся сладость нежности. Отдавать, не требуя большего, не стараясь подчинить, вызвать желание, страсть или ненависть. Просто вкладывать в каждое касание свои странные чувства к этому светлому мальчику. Маленькому серебряному ангелу.
Руки короля касались нежностью волос, плеч Луиса, чертили дорожки ласк по запястьям, ладоням.
И не хотелось, чтобы полет заканчивался, чтобы вдруг все это только приснилось. сейчас... распахнуть в испуге глаза, очнуться от сладкого рая и понять, что находился в каком-то видении. Довериться и забыть, не требовать ничего... Просто отдавать себя — всего без остатка.
Кристиан стянул с ног непослушную ткань и сместившись в изножье постели, стал осыпать поцелуями ноги Луиса, постепенно поднимаясь от ступней к бедрам, не пропуская ни единого чувствительного места. Он слегка согнул ноги Луиса в коленях, осторожно развел в стороны.
Судорожный вздох послужил ответом, призывом, разрешением. Пусть гладит, трогает... немного выше... еще... Луис страстно поцеловал Фернандо, потянулся рукой вниз, чтобы закопаться пальцами в волосах Кристиана. Его тело вспыхивало огоньками вожделения.
Ловкий и горячий язык Кристиана пощекотал мошонку, губы иногда прихватывали нежную кожу, иногда захватывали целиком и тогда Легрэ словно играл языком с тем, что пряталось под ней, все время пытаясь ускользнуть от его извращенной ласки. Ладони легли на колени юноши, развели их еще шире и слегка царапая кожу на внутренней стороне бедер, пальцы заскользили к ягодицам.
Луис выгнулся ему навстречу, приподнимаясь на пяточках вверх. Это было невыносимым наказанием — тело, которое желает слишком много. Губы короля накрывали рот, руки его бережно рисовали все новые огоньки на коже... Хочу... Знаете... еще...
Движения тела юноши показывали все настолько откровенно, что последние сомнения рассеивались полностью. Фернандо переместился лаской чуть ниже, бережно огибая все, что могло потревожить мальчика. Губы скользили бабочками, прозрачными крыльями страсти еще больше возбуждали мальчика.
И каждый поцелуй отзывался внутри новыми и новыми яркими ответами: кровь побежала быстрее, желание согревало низ живота, разогревалось ласками Кристиана. Хотелось поцелуев, хотелось целовать. Луис приподнялся, чтобы ответить королю. Коснулся губами его плеча.
Легрэ подхватил юношу под колени и приподнял его бедра, полностью раскрывая для ласк, влажный язык пробежал вокруг ануса, ловкой змейкой немного протиснулся внутрь. Кристиан прикрыл глаза, следуя ощущениям, запоминая вкус его тела и его тепло.
Дрожь пробежала по ногам герцога. Сердце гулкими ударами, казалось, ударялось о ребра. Слишком откровенно... Кровь бросилась в лицо. Но вместо того, чтобы сбежать, Луис позволил Легрэ продолжить и сам все целовал Фернандо, не сдерживая стонов.
Не прекращая тягучих, сводящих с ума поцелуев, король накрыл рукой плоть юноши и начал также медленно ласкать. Поцелуй углубляется — рука скользит вверх, поцелуй почти прекращается, дразня, маня за собой — рука скользит вниз. Второй рукой он придерживал мальчика за голову, не давая ему прервать ласковую пытку.
Уже вскоре герцога выкручивало желание, хотелось биться в сильных руках, настойчивых поцелуях и волнительно-сумасшедшей нежности, перерастающей в беснующийся пожар плоти. Луис не знал, что это должно быть так сильно. Каждый раз все невыносимее... Что его накроет волной подчинения... Он забывал себя и сдавался... Опять... Вскрик...
— Не могу... пожалуйста... ахх...
Язык Легрэ сменили влажные пальцы — вначале один, затем два — они осторожно проникали внутрь, сантиметр за сантиметром, пока не нащупали небольшое уплотнение. Кристиан слегка надавил на него, потом еще раз, и взглянул на короля.
— Фернандо, — шепнул он, — помоги ему.
Король оторвался от губ мальчика, коротко взглянул на Легрэ и склонился к члену юноши. Прошелся языком вдоль него, оглаживая со всех сторон, лизнул головку. Услышав сдавленный стон Луиса, аккуратно, губами, стал сдвигать крайнюю плоть, продолжая ласкать языком, пить капельки выделяющегося сока.
Минуты превратились в сладкую пытку. Герцог отдавался волшебству новых ощущений, становившихся все более невыносимыми и сладострастными. Пока не упал в бездну и не закричал, изливаясь ярким оргазмом.
Кристиан покрывал бедра мальчика поцелуями, вбирая эту сладкую дрожь, продолжая еще какое-то время двигать пальцами внутри горячего тела, потом лизнул мошонку, провел языком вверх по стволу, коснулся им вскользь губ Фернандо.
Король с наслаждением собирал последние свидетельства страсти мальчика, когда почувствовал провокацию Легрэ. То, что это была именно провокация, мужчина не сомневался. Внутри опять полыхнуло бешенство — неужели хоть сейчас этот болван не мог сдержаться? Хочет выставить перед Луисом в невыгодном свете именно тогда, когда мальчик готов сорваться? Фернандо поднял голову и холодно посмотрел на барона. Мышцы просто скручивало яростью. Хотелось разбить его наглое лицо в кровь о колено, тем более это так просто сейчас сделать. А потом уже поцеловать, глядя в эти ненавистные синие глаза.
Взгляд Легрэ тоже заледенел, губы подернулись насмешливой ухмылкой, и Кристиан выпрямился, как ни в чем не бывало переключая внимание на Луиса. Легрэ знал, что разозлил Фернандо, и знал зачем. Он склонился к юноше и с нежной улыбкой поцеловал в губы.
— Ты прекрасен, — сказал он, собирая с раскрасневшихся щек горячий стыд, свидетельство блаженства и стеснения. — Не покидай нас... никогда. Пообещай мне.
Луис плыл в тумане... Он гневался. Но сейчас его мысли были еще далеки от того, чтобы дать отпор Легрэ или Фернандо. И поцелуи делали юношу слабым, ищущим новой ласки. Но герцог не ответил на просьбу мужчины, отвернулся, утопая в искорках изумленной разрядки, когда кожа еще горит страстью.
Король покосился на Кристиана. Игра? Прекрасно... Дьявол довольно облизнулся. Хоть что-то интересное будет от родственничка, свалившегося на его голову и принесшего столько проблем. А вот то, что он только что сказал было большой глупостью... Фернандо довольно улыбнулся и просто лег рядом с мальчиком.
— Спи, милый, — при взгляде на Луиса сердце опять подернулось нежностью и он легко поцеловал мальчика в висок. — Отдыхай.
Юноша приоткрыл глаза: лежа между ними, он не чувствовал себя в безопасности. Его беспокойство пряталось глубоко. Но все равно мешало понять... Зачем?...
— Зачем? — кажется, герцог произнес вопрос вслух. — Зачем вы... может, нам лучше разойтись? Я... — ресницы дрогнули, взгляд перемещался с короля на Легрэ.
