Благодаря работе, благодаря общению Шепарда и пилота Жнеца фрегатовцы теперь работают более-менее спокойно. Адамс может ответственно заявить о том, что сейчас нормандовцы готовы к чему угодно. Да, впереди — сложная и трудная работа на Цитадели, но эта работа будет сделана надлежаще. По-иному быть не может — изменились фрегатовцы: повзрослели, помудрели. Шепард не скрывает от своих коллег, что за один визит на Цитадель, даже если он и продлится несколько суток, сделать всё не удастся, а значит... Значит таких визитов 'Нормандии' к главной станции галактики будет несколько. И каждый раз будет выполняться часть обширного, детализированного и просчитанного в большинстве вариантов плана работы.
Нормандовцы всё глубже и полнее сосредоточиваются на предстоящей работе на Цитадели. Это сейчас — важнее всего. Да, потом, вероятно, наступит очередь 'Омеги'. Потом — планеты, где работает дочь матриарха Бенезии. Потом — Тессии, где обеим азари предстоит покинуть борт фрегата-прототипа. Впереди — и ни Андерсон, ни Шепард этого не скрывают от остальных членов экипажа и команды — трудный и сложный полёт по исследованной части галактики. Для сбора актуальной информации о положении дел. Самая обычная работа для разведфрегата 'Нормандия'. Самая привычная. И потому уже сейчас фрегатовцы готовятся к этой работе. Цитадель, первый прилёт к ней — важны, но не исчерпывают списка задач. Простая функция: забрать и доставить — неожиданно, а может быть — вполне ожидаемо усложнилась и расширилась. Жизнь вносит свои коррективы, к которым надо быть готовым. И фрегатовцы — готовятся. Они не просто служат, они живут полной, разнообразной жизнью. 'Нормандия' становится для них не временным пристанищем, а домом. И это — хорошо.
Для главного инженера фрегата-прототипа важно, что Андерсон и Шепард не воспрепятствовали ему в работе с поверженными гетами — слугами Жнеца, а также — не стали препятствовать в контактах со многими иден-праймовцами. Благодаря этим разнообразным и ценным контактам теперь быт и жизнь фрегатовцев мало чем отличается от привычных для обитателей колонизированных человечеством планет. Инженеры-иденцы помогли Адамсу наполнить кладовые и склады фрегата-прототипа запчастями и деталями, передали важные обновлённые и уточнённые своды профильной информации. Теперь на Цитадели можно будет в очередной раз пополнить запасы и расширить список доступных опций. Фрегат нуждается в дальнейшем совершенствовании, надо повышать безопасность, наращивать шансы на выживание экипажа и команды в будущих вооружённых боестолкновениях с таким серьёзным противником, каким являются Жнецы.
Андерсон — большой любитель и даже, можно сказать — поклонник ручных режимов. И в то же время он не чужд признания важности и нужности ВИ и ИИ. В этом он полностью солидарен, как оказалось, с Адамсом и Шепардом. Для небольшого по численности экипажа военного корабля, где, по древнему определению, лишних просто нет, ибо их оставляют 'на берегу', такая солидарность важна не только в бою, но и в межбоевой период. Может, 'эн-семёрок' и учат брать на себя огромную нагрузку, свойственную переходу на ручные режимы, но учат — прекрасно. Потому-то Адамс теперь уверен — 'Нормандия' и нормандовцы выстоят и выживут там, где могут погибнуть другие корабли и экипажи.
За последние двое суток Адамс провёл определённую работу по выяснению ответа на вопрос, заданный Андерсоном: можно ли адаптировать фрегат-прототип под использование в полном объёме не только ВИ, но и ИИ. И теперь, за несколько десятков часов до момента прибытия к Цитадели Адамс был готов ответить на этот вопрос аргументированно и утвердительно. Да, достичь максимума удастся далеко не сразу, но основа для нормативного признания важности и нужности ВИ и ИИ есть. Два века отставания, запрограммированных турианцами при передаче проекта фрегата землянам можно, оказывается, преодолеть.
Не стоит торопиться с докладом по этому вопросу командиру корабля. Надо ещё раз и ещё раз всё проверить, просмотреть, продумать. Главное — люди никогда не отдадут ВИ и ИИ полной возможности вручную повлиять на развитие ситуации. Ручные режимы перестали быть экзотикой для большинства нормандовцев и постепенно — ведь случившееся на Иден-Прайме стало на несколько суток топ-темой в Экстранете — перестают быть экзотикой для экипажей и команд многих других военных и гражданских земных кораблей. Это — не уступка Советникам Цитадели, издавшим некий указ о запрете работ над совершенствованием ИИ. Это — возвращение к пониманию своей собственной силы — интеллектуальной, умственной, физической. Люди — и не только люди — должны и могут в очередной раз поверить в себя самих. Понять, что никакие 'подпорки' в виде ВИ и тем более — ИИ — не гарантируют им автоматической победы над полумашинами-Жнецами. Победить полумашины могут только разумные органики. Да, при поддержке ВИ и ИИ, но в основном — своими собственными силами и средствами, среди которых первенствовать, вполне возможно, будут именно ручные режимы.
Шепард и Андерсон правы, утверждая, что победить полумашины, одержать верх над Жнецами можно будет только если приложить максимальные усилия. Воевать будут все разумные органики — так или иначе. Тыла... Сложно о нём говорить однозначно, но Адамс склонялся к тому, чтобы признать правоту Шепарда: тыла не будет. Нигде. Везде будет фронт. Помнится, земляне-имперцы часто говорят в подобных случаях такую фразу: 'всё — для фронта, всё — для победы'. Потому и в тылу будет свой фронт. Везде будет фронт. Жнецы — сильный и опытный противник, беспощадный и безжалостный.
В этой войне не будет пленных. Нельзя считать пленными хасков — они потеряны для разумноорганической жизни навсегда. Шепард... Да, он может вернуть — ценой огромного нервного и физического напряжения — разумного органика из хаскококона, но... У Джона Шепарда не будет ни времени, ни возможности вытаскивать из хаскококона всех бывших разумных органиков. Значит... Значит, те, кто стал хаском, будут потеряны для разумных органиков навсегда. Это горько осознавать, этого душа и сознание не приемлют, но это — факт предстоящего Противостояния, факт предстоящей разумным органикам — жителям Галактики войны с полумашинами-Жнецами.
На Идене был только один Жнец, но и там разрушения и потери были огромны. А если к каждой планете явятся десяток-другой таких сверхдредноутов? Андерсон с помощью виртсреды доказал фрегатовцам, что одна такая 'креветка' вполне в состоянии капитальнейшим образом разрушить оборону весьма хорошо и плотно заселённой планеты. А если таких 'креветок' будет несколько? А если эти 'креветки' действительно будут массово применять индоктринирующее излучение? Потери среди разумных органиков будут огромны.
Раньше, совсем недавно, Грег Адамс был вполне удовлетворён знанием и пониманием того, что его родители давно работают на корабле-ферме ВКС Альянса 'Зенит Веридия', а сестра — военный штурман на 'Бенджамине Дэвисе'. Все они — военнослужащие, оба корабля приписаны к Пятому Флоту, которым командует адмирал Хакет. Раньше, до боестолкновения 'Нормандии' и Жнеца Адамс был спокоен за их безопасность. А теперь?
Теперь — нет. Потому что впереди — не кажущееся бесконечным мирное время, а время войны, время Противостояния со множеством огромных, хорошо вооружённых кораблей — Жнецов. Да, опыт боестолкновения 'Нормандии' и Жнеца-наблюдателя изучается сейчас в ВКС Альянса Систем покадрово, крайне внимательно и чётко. Всё чаще Грег отчётливо понимает, всё чаще ловит себя на мысли о том, что Альянс Систем, его ВКС не готовы к тому, чтобы полностью, качественно и эффективно защитить землян от атак Жнецов. А если Жнецы с помощью медленной или быстрой индоктринации навербуют себе покорных и послушных сторонников. Ситуация осложнится ещё быстрее и — ещё больше. Придётся напрягаться в гораздо большей степени.
Адамс встал, прошёлся по 'пятачку' своей каютки-выгородки. Воспоминания и размышления о семье взволновали инженера. Столько всего пришлось за несколько суток обдумать и понять... Столько всего непривычного, необычного и сложного пережить...
Да, Шепард... был не в лучшей форме, когда отправлял письмо своей возлюбленной Дэйне. После долгого молчания. Да, он полюбил матриарха азари, ответил на её любовь и... наверное, он будет теперь поддерживать Бенезию всемерно так же, как немного раньше поддерживал Дэйну. Наверное, он спокойно отнесётся и к тому, что его полюбит дочь Бенезии — дева-азари Лиара.
Адамс мельком видел Шепарда, когда старпом входил в Зал Связи и когда выходил из него. Сказать, что у Джона не было лица — ничего не сказать. Он очень сильно волновался, беспокоился, опасался. Не за себя, нет. За Дэйну. Она — его ровесница, может быть — на один-два года младше. Для Джона, насколько понимал Грэг, любая разница в возрасте была несущественна. Он понимал, что женщины в большей, гораздо большей степени зависимы от силы чувств и эмоций, чем мужчины. И делал всё, чтобы Дэйна не страдала. Да, физически, конечно, он не был тогда, после ухода 'Нормандии' от Иден-Прайма, рядом со своей возлюбленной. Он был рядом с ней душевно и духовно, а для Дэйны... Вероятнее всего это было важнее всего.
Потом, немного позднее, Адамс узнал, что Шепард... чуть не упал на лестнице. От физической, а может быть и нервной слабости. Его поддержала Бенезия. Матриарх азари, религиозный лидер расы азари. Она поддержала его и физически и душевно. Она разделила с ним боль, неуверенность, страх, опасения. Она была рядом с ним столько, сколько надо, хотя Шепард... По своему обыкновению он не хотел, не хочет и, вероятнее всего, никогда не захочет взваливать на других свои собственные проблемы. Бенезия была рядом с ним в те тяжелейшие для Джона Шепарда минуты. И он был ей благодарен. Хотя... она — восьмисотлетняя азари, а он даже не достиг ещё и полувекового юбилея своей жизни. Опыт тоже, вполне возможно, несопоставимы, но... азари и человек были рядом. Они понимали друг друга. Бенезия не ненавидела Джона за то, что он... не стал отцом её детей, а Джон продолжал всемерно укреплять веру матриарха в то, что у неё есть дочь и есть муж. Уже есть, ещё есть и всегда будут. Убеждал пожилую азари безмолвно, но деятельно в том, что он, землянин и человек, не будет рушить их семью, просуществовавшую больше ста лет. Да, просуществовавшую, имевшую место, сохранившуюся. И Бенезия верила, верит и будет верить в то, что она очень скоро не только увидится и поговорит с дочерью, а также в то, что она очень скоро увидится и поговорит с мужем — матриархом Этитой.
Как же легко иногда разумные органики разрушают чужое счастье, чужую стабильность. Походя, бездумно разрушают. Возможно, не представляя в полной мере всей вредоносности последствий этого разрушения. Шепард мог попросить, а может быть — и потребовать у Бенезии буквально все блага цивилизации в качестве компенсации за возвращение к нормальной жизни. За возвращение из хаскококона. И — не стал требовать ничего. Бенезия сама сделала выбор и полюбила Шепарда. Последней любовью матриарха азари. И тогда... Тогда Джон Шепард удивил и изумил Бенезию. Он не воспользовался влюблённостью спасённой им азари. Он не захотел воспользоваться своими внегалактическими возможностями и способностями для того, чтобы Бенезия забеременела от него. Он хотел, хочет и будет хотеть только одного: чтобы Бенезия вернулась в свою семью и воссоединилась и с дочерью и с мужем. В предстоящей войне быть среди своих — крайне важно. Необходимо. И Шепард не стал рушить стабильность семьи Т'Сони.
Да, матриарх Бенезия любит Шепарда. Она была с ним близка. У них было Единение. Большинство нормандовцев понимают очень хорошо, что, сколько бы Бенезия ни прожила, она будет рада видеть, общаться и быть рядом с Джоном Шепардом. Вероятнее всего, она согласится стать матерью его детей и Этита, и Лиара поймут её правильно. Потом, позже поймут. А сейчас они поймут, насколько совершенен землянин Шепард, не воспользовавшийся удобным моментом для удовлетворения вполне предсказуемых мужских желаний и стремлений. Сначала это поймёт, пусть даже и постепенно Лиара, а затем — Этита. Информация о появлении матриарха Бенезии на Иден-Прайме уже ушла в Экстранет и, вероятнее всего, стала доступной и для Лиары и для Этиты. У девы азари и матриарха азари теперь есть время и возможность обдумать ситуацию.
А у Адамса были счастливые и радостные минуты. После того, как фрегат-прототип 'Нормандия' покинул орбиту Иден-Прайма и лёг на курс к Цитадели. Андерсон проложил маршрут по максимально протяжённой схеме, он сделал всё, чтобы нормандовцы получили возможность получше подготовиться к тяжёлой, сложной и трудной работе на главной станции исследованной части галактики. И разрешил всем без малейшего исключения фрегатовцам воспользоваться 'Золотыми Каналами'. В богатой практике Адамса из полутора десятков периодов службы на самых разных кораблях ВКС было всего несколько командиров — не больше двух трёх, которые хотя бы раз, да и то не всем поголовно членам экипажа и команды разрешали в особых случаях воспользоваться 'Золотыми Каналами'. Андерсон пошёл дальше — он разрешил воспользоваться элитной связью всем фрегатовцам, независимо от должности, звания, стажа. Шепард и Андерсон ждали, пока все остальные нормандовцы не увидятся, не переговорят со своими родными, не отправят им большие письма. Шепард пропустил вперёд Андерсона. И тот воспринял это спокойно. Двое 'эн-семёрок' в очередной раз поняли друг друга правильно и — полно.
Адамс тогда, когда фрегат только-только лёг на курс к Цитадели, получил возможность несколько часов уделить внимание написанию писем — родителям и сестре. И, когда писал черновик, часто ловил себя на мысли о том, насколько же он счастлив: у него есть папа, мама и сестра. Он живёт в полной семье. Он — не полусирота и не сирота.
Тогда он особенно остро понял Шепарда — сироту, не знавшего о своих биологических родителях ничего, кроме того, что они у него когда-то, очень давно, были. Потом — дом малютки, потом — приют, потом детдом. До сих пор Шепард весьма скупо, общо, неточно и неполно рассказывает фрегатовцам о своём прошлом. Для него, возможно, нет разницы между домом малютки, приютом и детдомом. Для него эти три организации, возможно, сливаются в одну.
Да, сиротам трудно, несмотря на всё подвижничество воспитателей. Родителей не заменит ничто и никогда — это аксиома. Шепард... в очередной раз пошёл дальше. Он стал жить уже в детдоме не для себя, а для других. В особенности — для Дэйны. Он — мужчина, а она — женщина. Ей — труднее, ей — тяжелее, ей — больнее. Она — тоже круглая сирота. И он... он полюбил её. Платонически, конечно, без всяких обычных мужских желаний и стремлений. Она полюбила его. И — осталась рядом с ним, когда первая любовь ушла в прошлое. Не исчезла, а трансформировалась, преобразовалась во что-то большее, сложное и важное.
Дэйна была рядом с Джоном после Акузы. Рискнула своей спортивной карьерой ради того, чтобы понадёжнее, пополнее вытащить друга из опаснейшего для тела и души состояния. Трудно, очень трудно свыкнуться с мыслью, что ты — выжил, а пять десятков твоих коллег — погибли. Такую тяжесть не каждая душа и не каждое тело вынесут. Благодаря Дэйне, её присутствию рядом, её любви, нежности, её пониманию, Джон Шепард выжил. Да, потом его отправили фактически в запас, но Дэйна и тогда не оставила своего друга. А он — не оставил её. Он был ей очень благодарен и помогал ей. Поддерживал, страховал. Дарил то, что мужчина должен и может дарить своей любимой женщине. И не требовал ничего взамен. Дэйна была свободна рядом с Джоном и вдали от него — он умел уважать, ценить её право на самостоятельность, на её собственную жизнь, её собственный круг общения. Он ей верил, верит и будет верить.
