«Поиск дополнительных устройств… Соединение… Загрузка данных… Проверка соединения… Диагностика систем… Завершено».
Прошедший по телу разряд тока заставил мышцы конвульсивно дёрнуться, после чего в лёгкие ворвался поток тёплого мягкого воздуха, в коем ощутимо веяло ароматом сирени. Цепочки ассоциаций, возникшие в биологическом процессоре, вызвали ускорение сокращений кровяного насоса, что в свою очередь ускорило доставку биохимических веществ ко всем частям платформы, тем самым запуская новый виток стимуляции всех систем. В фоновом режиме перед визуальными сенсорами мелькали оповещения, тут же анализируемые заменяемыми электронными вычислителями, чтобы быть рассортированными на важные, маловажные и достойные помещения в архив с созданием соответствующих ссылок.
Датчики звука зафиксировали приближающийся цокот, который на фоне гудения серверов и иного оборудования выделялся своей резкостью и целеустремлённостью. Спустя несколько секунд мои тактильные биологические датчики просигнализировали о кинетическом воздействии на переднюю часть головного модуля платформы, после чего прозвучало слово…
— Буп.
Звуковые локаторы дёрнулись, биологические ставни разошлись и свету белых электрических ламп открылся доступ к моим визуальным системам слежения. В первые мгновения органические оптические устройства настраивались на режим работы, соответствующий интенсивности освещения, из-за чего получаемое вычислительными модулями изображение было нечётким, но вскоре природные программы справились со своей работой и передо мной предстала сиреневая аликорница, одетая лишь в сине-серебряное подобие короны, на деле являющееся средством связи с виртуальной реальностью.
Правая передняя нога представительницы понижизни была протянута к головной части моей биологической платформы и подошвой копытца надавливала на самый кончик устройства распознавания запахов и фильтрации поступающего воздуха. Выражение мордочки принцессы Спаркл выдавало волнение, обеспокоенность и ожидание…
— Операция прошла успешно, мисс Твайлайт? — благодаря загруженным воспоминаниям копий моих подпрограмм Целитель, Воин, Мыслитель и Техник, перенесённых на биологические платформы задолго до того, как я принял решение о собственном перемещении, говорить оказалось пусть и непривычно, но довольно просто, пусть наличие препятствия перед воздуховодами и делало голос несколько гнусавым.
— Мог бы хоть улыбнуться, — обиженно надулась крылато-рогатая пони, убирая свою конечность от моей морды, чтобы встать на четыре точки опоры (при этом она гордо, но не без изящества подняла голову и чуть выпятила грудь, шевельнула прижатыми к бокам крыльями и прикрыла лучащиеся довольством глаза). — Процесс переноса души прошёл успешно. Как твои воспоминания? Появились какие-нибудь необъяснимые желания? Тяга к захвату мира или уничтожению всего живого?
— Все события последнего года находятся в быстром доступе памяти, как и основные происшествия всех лет с момента активации «Крестоносца». Личностные воспоминания не пострадали; архивы памяти «Крестоносца» находятся в прямом доступе и могут быть просмотрены в любой момент; подозрительных желаний не обнаружено; стремления захватить-уничтожить мир не обнаружено.
— Эй… Включай уже понячью модель поведения, — шутливо насупилась Твайлайт. — Я знаю, что ты это можешь.
— Принято, — напрягая передние ноги, которые впервые в этой жизни выполняют хоть какую-то работу самостоятельно, из-за чего слегка подрагивают, невзирая на неплохую физическую форму, принимаю сидячее положение и медленно осматриваюсь, поворачивая голову вправо-влево. — Как… необычно.
— То ли ещё будет, — хмыкнула Спаркл, затем хитро улыбнулась и шагнула вперёд, чтобы, встав на задние ноги, передними копытцами опереться на край стола, где находилась моя… находился я. — Посмотри на меня, Крусейдер.
Повернув шею так, чтобы смотреть прямо перед собой, из-за непривычки едва не сталкиваюсь с мордочкой сиреневой аликорницы, синяя грива коей слегка развевается на неощутимом ветру, красуясь двумя фиолетовыми полосами, похожими на туманные следы на вечернем небе. Внимательно посмотрев в мои глаза, она зажмурилась и наклонилась вперёд, при этом приоткрывая рот так, чтобы своими губами накрыть мои.
»…?!» — промелькнула в моём головном процессоре высокоинтеллектуальная мысль, когда в рот ворвался чужой язык, начав там хозяйничать.
Мысленная команда — и мир замедляется, а в моей голове появляются изображения, фиксируемые камерами внутреннего слежения за стойлом. Благодаря ускорению мышления и высококачественной оптике удаётся во всех подробностях рассмотреть принцессу науки, как стали звать сиреневую аликорницу после завершения её трансформации, растянувшейся на долгие три года, начиная от прижавшихся к голове ушей, сосредоточенно нахмуренных бровей и зажмуренных глаз, и заканчивая полураспахнутыми крыльями, напряжённой спиной и стройными ногами с проступившим рельефом мышц. На её фоне светло-серый, почти белый единорог с чёрными гривой и хвостом, широко распахнутыми красными глазами и рисунком какой-то книги на бедре (?) смотрится довольно… непрезентабельно.
«Сохранить. Поместить в архив. Ограничить право доступа…» — быстро отдав новые команды, едва пони начала отстраняться от меня, возвращаю мышлению привычную для всех скорость.
— М… Что это было? — спрашиваю ровным голосом, смотря в глаза тяжело дышащей сиреневой аликорницы, мордочка коей слегка покраснела.
— Я украла твой первый поцелуй, — гордо заявила Спаркл, вскинув ушки и ткнув меня правым передним копытцем в грудь. — Теперь живи с этим.
На последних словах собеседница показала язык, отступила назад и, встав на все четыре ноги, поспешно направилась к выходу из серверной, где кроме нас и пары дронов-шестилапов, находящихся в режиме ожидания, больше никого не было. Остановившись перед дверью, она обернулась и произнесла:
— Привыкай к новому телу, но не задерживайся тут: мы будем ждать тебя в атриуме. И… Крусейдер, я не забыла твоё предложение.
Договорив, пони выскользнула за дверь, а автоматическая створка закрылась, тем самым отрезая меня от возможности что-либо ответить. Оставалось только покачать головой, мысленно обращаясь к записи того момента, когда, поддавшись ещё не слишком сильно пострадавшим эмоциям, я совершил поступок… о котором не жалею.
Подняв правую переднюю ногу, прикасаюсь копытом к губам, на которых ещё остался вкус сирени. Произошедшее было неожиданным, необычным… что уж греха таить — довольно приятным. Разум подсказывает, что этим нужно пользоваться, так как Твайлайт — не просто завидная невеста, но ещё один из сильнейших магов, гениальнейший учёный, ну и не последняя персона во властных структурах. Только вот…
«Мне надоело руководствоваться разумом. Все годы существования в качестве машины я только этим и занимался. Нужно хотя бы попытаться положиться на свои эмоции и чувства живого тела… Для этого ведь всё и затевалось?» — немного подумав, решаю отложить данные рассуждения на иное время, а сам, поднявшись на четыре ноги, спрыгиваю со стола…
— Ай, — произношу уже лёжа на полу, довольно болезненно приземлившись почти плашмя. — Боль — это неприятно. Нужно больше практики: похоже, что одних воспоминаний для нормального управления телом мало.
Перекатившись на живот и поджав под себя ноги, вновь поднимаюсь в стоячее положение, а затем осматриваюсь. Первое, что бросается в глаза — терминал «Крестоносца», который лишился управляющего ИИ и теперь работает едва ли на десять процентов от всей своей мощности.
Пытаюсь найти в себе чувства к этому суперкомпьютеру, который долгое время был моим телом и оставил на моём разуме след, который вряд ли когда-нибудь исчезнет. Однако же… он ничего не вызывает… за исключением удовлетворения от того, что этот этап существования позади. Да, это устройство позволяло ощутить себя вездесущим, всезнающим, могущественным, и далее по списку, но в то же время понимание собственной ограниченности оставалось всегда.
«Можно создать виртуальную реальность со всеми эффектами присутствия, но от этого в реальном мире не перестанешь оставаться машиной из металла, кристаллов, пластика и иных материалов», — взгляд сам собой скользнул к консоли управления, скрытой под бронестеклом, при помощи которой можно было отключить все функции суперкомпьютера.
— Да пошло оно всё, — мотнув головой, отворачиваюсь от «Крестоносца» и направляюсь к двери, ведущей из помещения, за которой совсем недавно скрылась Твайлайт Спаркл. — Как-нибудь в другой раз предамся рефлексиям и философствованию.
При помощи встроенного оборудования подключаюсь к камерам шестилапов, чтобы посмотреть на себя со стороны. Почему светло-серый единорог, а не аликорн при условии, что взятые под покровительство зебры, полностью признавшие своё поражение в войне, предоставили зелье, помогающее сменить пол? Честно говоря… сам не знаю: это нелогично, но так мне кажется более правильным. Впрочем, если вдруг будет такая необходимость, то при помощи некромантии можно сменить оболочку ещё раз.
«Наверное, на моей прежней родине многие теперь поступают схожим образом», — отмечаю краем сознания, улыбнувшись самому себе через камеру.
— Пора идти, — делаю шаг вперёд, затем второй и третий…
Автоматическая дверь отъехала в сторону, открывая моему взгляду скрытое в темноте пространство атриума, в котором царят тишина и покой. Стоит мне захотеть — и свет включится, либо же в мою голову начнёт поступать информация от тепловизоров и иного оборудования, но…
Шаг за шагом продолжаю идти, уже оказавшись по ту сторону порога, всем телом ощущая прохладу циркулирующего воздуха (до чего же приятное чувство). Нос улавливает какие-то ароматы, которые тут же разбираются на составляющие вживлённой в организм электроникой, но мне совершенно не хочется вчитываться в сообщения, мелькающие зелёными огоньками на периферии зрения (было бы что-то опасное, появились бы красные обозначения).
Дверь с шелестом закрывается, погружая зал в темноту… лишь для того, чтобы в следующий миг она взорвалась светом, яркими цветами и шумом хлопушек, музыки и голосов, выкрикивающих хором одни и те же слова:
— С днём рожденья!
…
Селестия стояла рядом с сестрой, выкрикивая поздравления вместе с другими пони: у неё на шее висел венок из ярких бумажных цветов, на голове красовалась корона из уже настоящих бутонов, распространяющих вокруг одуряющий аппетитный запах. Луна, которую тоже не обошла участь участия в торжестве их старого-нового друга, носила на голове высокий картонный колпак красно-фиолетового цвета, с накидкой в виде золотой мантии и бусами из конфет. Чуть дальше стояли Шайнинг, всё же дождавшийся своего клонированного тела и закованный в доспехи из золотой фольги, а также Каденс в леденцовой короне и белом платье, скрывающем округлившийся живот (принцесса любви всё сильнее нервничала, потому что боялась нового нападения, пусть это и было крайне маловероятным событием, и только оказавшись в бункере, смогла немного расслабиться).
«Боюсь, до рождения жеребёнка мы её отсюда уже не вытащим», — подумала принцесса дня, улыбнувшись своей названной племяннице, вроде бы даже искренне наслаждающейся происходящим.
С другой стороны от белой аликорницы, при помощи магии превращения сумевшей вернуть рост и внешность, стояли Твайлайт, накинувшая мантию из голубых лепестков с большим шоколадным медальоном на груди, Трикси Луламун, облачившаяся в шляпу волшебницы и плащ со звёздами, Дидзи Ду, нацепившая на голову сдобный шлем… Жёлтая пегаска, являющаяся хранительницей Элемента Доброты, стояла вместе с крупным земным пони, а у их ног радостно подпрыгивала маленькая золотистая крылатая кобылка; Рейнбоу Дэш и Свити Белль тоже были вроде бы и со всеми, но в то же время и сами по себе, на что уже даже Рарити смотрела сквозь копыта. Были тут и Эпплджек с генералом Бустером, и Оникс Шилд с дочерью…
— Эй-ей-ей-ей-ей! — голос немолодой белой единорожки, сидящей за пультом диджея, разнёсся под сводами атриума стойла двадцать девять, заставляя все остальные звуки утихнуть, а внимание пони переместиться на Винил, сверкающую самодовольной улыбкой и стёклами тёмных очков. — Крестик, я жутко хотела первой поприветствовать тебя в этом прекрасном новом мире, но эти вредины меня не пустили. Однако же пользуясь служебным положением и статусом младшего администратора, которого никто не потрудился меня лишить до сих пор, я первой дарю тебе подарок… Окти, зажигаем!
Грянула музыка, вспыхнули софиты, основной свет в атриуме потускнел, и не успел едва спустившийся с лестницы светло-серый жеребец что-то сказать, как ему на шею был надет венок из цветов, а на голову водружён картонный колпак. На свободное пространство же вышла серая единорожка десяти лет, одетая в простенькое, но от того ничуть не менее элегантное платье, рядом с которой, словно бы материализовавшись из воздуха, возникла розовая земнопони с большим жёлтым бантом в кудрявой гриве.
Мы пришли по приглашению,
В этот день, в твой светлый праздник.
В новый день, в твой день рождения,
Мы хотим тебя поздравить…
Тебя поздравить…
— Поздравляем!..
— Поздравляем!..
— Мы счастья тебе желаем!
— Пусть не со мной, так с другой, — сдвинув очки на кончик носа, игриво подмигнула Винил.
— И снова все… — взмахнула правым передним копытцем, указывая на собравшихся в атриуме пони Октавия.
— Поздравляем! — откликнулись жеребцы и кобылы.
— Ещё раз! — воскликнула Пинки Гам.
— Поздравляем! — отозвался зал.
Мы поздравляем — с днём рождения твоим!
* * *
— Чего сидишь такая грустная? — подойдя к синей единорожке, устроившейся у окна нового «Хищника» третьей модели, похожего на перевёрнутый утюг без парусов и крыльев и летающего за счёт антигравитационной подушки, Гринписс толкнул подругу плечом и плюхнулся рядом с ней, тоже посмотрев на зелёное море, расстилающееся далеко внизу. — М-да… Далеко же нам будет падать, если в этом ящике что-то сломается.
— Да ну тебя, — фыркнула Мунбим, толкнув друга левым передним копытцем, на что тот даже не почесался, так как по массе превосходил кобылку едва ли не в полтора раза, чем беззастенчиво пользовался на тренировках и в приятельских потасовках. — Теперь я не могу об этом не думать.
— Зато ты перестала грустить, — усмехнулся молодой жеребец, затем резко наклонился и поцеловал волшебницу в щёку. — Всегда рад помочь. Обращайся в любое время.
