Собственно, на совете, где присутствовали Малбет, Лепс и ещё три Ятагана, Ворон и пояснил, с чем им придётся иметь дело: клинок, который режет всё, как нож масло, и скорость его обладателя, о которой оставалось только гадать. Но если Алрина, вполне составлявшая конкуренцию Наречённому, считала её для себя запредельной, то следовало готовиться к худшему. Хотя на стороне Кинжала Смерти, скорее всего, будет лучшая выучка, которую, кстати, Раскин пожелал проверить лично, но как-нибудь "на днях".
При битве в открытом поле решение казалось Скимитару очевидным: просто засыпать её и ближайших защитников стрелами — отбить все никому не под силу. Кларед рассказал, что видел в детстве, и это лишь дядя, не Посвящённый Смерти, орудовавший тем же Мечом. Но он не мог ни объяснить, кто такая Морена на самом деле, ни поспорить, что лучников у нартов тогда было намного меньше. Ахсара не давала поводов считать себя дурой, и велика была вероятность, что она окопается где-то внутри крепости, куда не достанут стрелы, чтобы крошить нападающих своим волшебным клинком. В этом случае остальное войско должно было обеспечить подход к месту главной схватки Кулаку Кледа. То есть, им придётся участвовать в штурме, но находиться в резерве, чтобы не рисковать раньше времени.
С этими вводными Клед и шёл в казарму после обеда, чтобы собрать своих Воинов на тренировку. Больше им всё равно заниматься было нечем в ожидании полезных сведений от шпионов-близнецов. Завтра можно позвать и остальных из деревни, а сегодня...
— Мастер Клед! — окликнул его на полдороге какой-то Воин, шедший от ворот. — К вам тут пришёл рекрут из вашего Кулака.
Ворон сменил направление и вышел за стены крепости. Там его ждал Свистун, неспешно нарезавший круги поодаль от ворот на разгорячённом коне, чтобы дать тому нормально остыть. Увидев командира, Свистун спешился и поманил его к себе жестом. Парень выглядел возбуждённым, так что заинтригованный Клед пошёл навстречу, не заостряя внимания на нарушении субординации.
— К вам там девушка пришла, — тихо выпалил Свистун, вынудив собеседника подойти вплотную. — На мельницу. Назвалась Алиной Марлин. Говорит, у неё для вас что-то важное.
Услышав это имя, Клед даже не сразу сообразил, о ком идёт речь, но когда до него наконец дошло, что это имя Алрины, он сначала не поверил:
— Как она выглядит? Опиши.
— Ну, невысокая такая, светленькая. В кожаных штанах. И куртке в обтяжку. С весьма выдающимся... формами! — он показал руками наиболее впечатливший его участок на уровне груди. — И с длинной косой. Красивая, если бы не шрам на щеке...
Точно, она! Сердце пропустило удар. Или два. А в следующий миг, Клед уже отбирал у подчинённого повод и хлыст:
— Вернёшься пешком, — бросил он, взлетев в седло, и послал коня сразу в галоп.
Всю дорогу в уме билась одна мысль: что за чудо? Он ведь уже не чаял её увидеть. Хотел — да, но выбрасывал это желание из головы, как несбыточную мечту. А она возьми и исполнись...
Ближе к мельнице пришлось замедлиться, а потом и вовсе спешиться, пропуская людей, вывозивших доски в деревню на тачке. Оставшиеся полсотни шагов сердце стучало в ушах громче копыт по каменистому грунту. Навстречу вышел Стап и забрал повод, сказав:
— Она внутри.
Но Клед его уже едва слышал. Огромная птица в груди, которую он полагал погибшей в Арке, встрепенулась неожиданно мощно и потащила его вперёд, как на аркане.
В полумраке мельничной "конторы" было плохо видно, но взгляд его сразу приковала стремительно вскочившая с табурета фигура. Айланна!..
Они застыли в нескольких шагах напротив, впившись друг в друга взглядами, пытавшими: "Всё по-прежнему? Ты на меня не в обиде? Ты по-прежнему мой/моя?", и за эти долгие мгновения вся корка льда, покрывшая сердце Кледа, казалось бы, вечной мерзлотой, с треском полопалась и разлетелась. Он сделал решительный шаг на встречу и поймал любимую в объятия, крепкие, как Смерть...
Ещё несколько минут они так и стояли, напитываясь запахами, токами и теплом друг друга, словно умиравшие от жажды в пустыне, внезапно осознавшие всю глубину своей потребности напиться при виде оазиса...
Волшебный момент разрушила высунувшаяся из рабочего зала мельницы голова Голубятника. Клед свирепо посмотрел на не в меру любопытного подчинённого, мысленно метнув в него волевой приказ "Прочь!", подкреплённый воображаемым ударом по лицу табуреткой, и тот исчез, дёрнувшись, словно и правда получил по морде.
Ворон поднял лицо любимой от своего плеча, чтобы посмотреть ещё раз в ненаглядные голубые глаза, и обнаружил там слёзы. Он бы сам заплакал, если бы мог — от радости снова видеть её. Осушил влагу губами, любуясь знакомыми чёрточками, осыпал поцелуями драгоценные лоб, щёки нос, и наконец нежно накрыл её губы своими.
Словно свет потёк в него из её чутко отозвавшихся уст, смывая всю мрачность обречённости, размягчая все жёсткие углы, образованные отчаянием, оживляя пустыню, выжженную отказом от любви. Лёд стремительно таял, пустошь быстро покрывалась ростками отмерших чувств, тянувшихся к этому свету, согреваясь в нём и зацветая. И вскоре на смену весне пришёл летний жар вскипающей крови.
Но откуда-то сверху на темечко упала ядовитой каплей отрезвляющая мысль: "Ты теперь дважды Обручён со Смертью и несёшь погибель любой обычной женщине!" Пришлось оторваться и мучительно, словно отрывая часть себя, отстраниться от любимой.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Клед хриплым шёпотом.
Алрина потёрлась лбом о его куртку, стирая наваждение, с большим трудом выныривая из блаженства разделённой любви в невесёлую действительность.
— У меня для тебя есть кое-что нужное, — ответила она так же тихо. — Но не здесь. Давай отойдём подальше.
Алрина накинула кожушок, лежавший тут же, на лавке, прихватила странный заплечный мешок, похожий на круглого жука с обвисшими по бокам крыльями, замотала вокруг головы фиолетовый палантин... Помнит, носит! Клед взял её за руку, словно боялся, что счастливое видение рассеется, и повёл прочь от мельницы, повыше в гору.
* * *
Найдя удобный камень, чтобы можно было на него присесть вдвоём, Клед начал снимать свой шарф, но Алрина его остановила:
— Погоди, я тебе кое-что покажу.
Она положила на плоскую поверхность свой заплечный мешок, развязала одну сторону и подняла широкий край, приглашая Кледа заглянуть внутрь.
Там лежало... нечто волшебное! Он сразу узнал неповторимый светлый металл, из которого был сделан Меч Кернуна, только это был щит! Рука непроизвольно потянулась к нему, и соприкосновение отдалось в самом нутре, словно Клед дотронулся до своей души, которую почти не ощущал с момента прохождения Арки...
Однако это лишь ярче подсветило выженную область в центре. На стыке живого и мёртвого нестерпимо защипало. Из левого глаза внезапно скатилась непрошеная слеза. Клед отнял руку от щита и досадливо смахнул её. Что толку оплакивать прошлогодний снег? Отрезанный ломоть обратно не приставишь. И даже если эту "пустошь" возможно оживить, сейчас не время. Впереди война, и победить Морену важнее, чем сохранить себя.
— Что это? — тихо спросил он, подняв глаза на любимую.
— Щит Хёдра, из тех же Доспехов Богов, что и Меч Кернуна, — так же тихо ответила она. — Отражает всё, в том числе и Меч.
Пусть кругом и не было никого, насколько хватало "шестых чувств" обоих, называть эти предметы вслух следовало с осторожностью, а лучше не называть вовсе, однако сейчас такая необходимость была.
— Где ты его взяла?
— Мы с Санатом ходили за ним в другой мир.
— Ты встречалась с Санатом?!
— Да, я провела с ним почти весь прошлый год. Он научил меня кое-чему. И теперь я собираюсь вернуться к нартам, чтобы попытаться предотвратить кровавую бойню изнутри.
Клед даже задохнулся от таких новостей. Он не знал, на что реагировать первым. Всмотрелся в Алрину внимательней, пытаясь понять, не сошла ли она с ума, не задумала ли самоубийство от горя разбитой любви... И только тогда заметил, насколько смягчились все её черты. Казалось, от злой кочевницы, к которой он когда-то не знал, как подойти, совсем ничего не осталось. Конечно, пока они были вместе, все эти защитные укрепления тоже пустовали, зарастая мягкой травкой и полевыми цветами, но сразу ощетинивались копьями, стоило речи зайти о приближении к ахсаре. Видимо, Санату удалось как-то снять эти страхи. И даже более того. В айланне появился некий внутренний свет — словно сфера в груди, внутрь которой не было пути боли и страхам: они бы просто растворились на подходе. И эта сфера наделяла любимую не сразу заметной, мягкой, но необоримой силой, подобной весне, рано или поздно растопляющей залежи снега даже в самых глубоких оврагах. Нет, Алриной двигало не желание саморазрушения, а решимость, подобная его собственной.
Вспышка восхищения, кажется, отвоевала клочок у пустыни в душе... Отразилась в глазах и вызывала в ответ солнечную улыбку. Но в то же время что-то внутри решительно протестовало против того, чтобы отпускать айланну одну в руки врага:
— Может, чёрт с ней, с ахсарой? Вступай в мой Кулак, — горячо сказал Клед, взяв ладони Алрины в свои. — Уверен, я смогу договориться и об этом. Мне выделили широкие полномочия. К тому же, пришлось рассказать о тебе Мечу Смерти, чтобы обосновать те сведения, которые у меня имелись. А их нужно принять в расчёт для победы. Прости. Но Петра тоже писала ему о тебе. И он даже интересовался, нельзя ли тебя привлечь к делу.
— Считай, я и так буду в деле. Не бойся, я не собираюсь глупо рисковать жизнью. И если мне не представится возможность выкрасть Меч или убить Морену до решающего сражения, то в нём-то уж точно я помогу. Тебе. А для этого может понадобиться перебить парочку ваших. Чтобы меня не заподозрили раньше времени. Но их в гуще сражения с тем же успехом может убить кто-то другой из ахсартагов. Надеюсь, это не проблема? Для тебя...
Инстинктивное возмущение столкнулось в Кледе с восхищением подобным... коварством? Нет, это была верная и холодная, как сталь лучших клинков, стратегия. Восхищение победило. Он привлёк Алрину к себе и поцеловал в лоб:
— Не знал, что ты можешь быть такой... хладнокровной.
— Осуждаешь?
— Нет, восхищаюсь! Но страсть как не хочу отпускать тебя туда в одиночку. Может, ты возьмёшь Щит?
— Сдурел что ли? — отстранилась Алрина. — Не хватало ещё дать Морене в руки два предмета из Доспехов! Чтобы убедить её в своей преданности, мне пришлось бы его отдать. Так что лучше уж пусть будет у тебя. Хотя мне не помешает кое-что другое. Ты случайно не знаешь, ваши не нашли скимитар?
— Нет, его нашёл я и спрятал.
— Отдашь?
— Конечно! Хорошо, что я не спешил предъявить его старшим. Думал оставить себе второй, как подспорье в бою, но Щит, конечно, лучше. Главное, чтобы у меня его не отобрали. Впрочем, похоже, на ахсару в любом случае натравят меня, так что вряд ли.
— Если хочешь, Щит можно раздвинуть и сделать больше. Он был ростом с тебя, когда мы его с Санатом нашли. Но там надо немного подшаманить, лучше я покажу тебе сразу.
Клед задумался. Но вскоре отверг эту идею:
— Нет, пусть остаётся, как есть. Так его легче будет спрятать. Лучше всё-таки не предъявлять такой мощный артефакт раньше времени. Да и в поединке с ахсарой, к которому всё грозит скатиться, такой размер удобнее. А раньше... думаю, меня прикроют ростовыми щитами товарищи. Чтобы было кого спустить на Морену. Кстати, как ты оценишь её мастерство в управлении клинком?
— Ну, мои сведения могли немного устареть. Хотя, с другой стороны, и учителей получше Брена ей брать вроде бы негде. Но в нашу бытность техникой она ему заметно уступала, взяла лишь за счёт скорости.
— Хорошо. Значит, у меня есть шанс. Или как думаешь?
— Шанс-то есть, однако... — Алрина тяжело вздохнула, -лучше бы тебе этого не делать. Оставь решающий удар мне.
— Почему? — удивился Клед.
Ему сразу вспомнилось, как Петра просила напарницу добивать врагов за ним во время путешествия в Край Восьми Озёр:
— Если ты о Смертной Тени, то мне и до Морены вряд ли удастся не заляпаться по уши...
— Нет, дело не в этом, — Алрина поёжилась. — Что-то я подмёрзла. Может, разведём костёр?
— Не стоит, нас могут вычислить по дыму. Давай я тебя погрею.
— Погоди, тут есть ещё кое-что для тебя.
Алрина запустила руку в чехол и извлекла со дна до боли знакомую толстую тетрадь в тёмном переплёте без надписей... Неужели?! Клед недоверчиво принял книгу из её рук, откинул обложку... Так и есть! Та самая первая рукопись 'Саги о Замке Малфир'!
— Какими судьбами?!
— Санат прикупил за гроши у какого-то букиниста. Я даже точно не знаю, где. Это было ещё до нашей с ним встречи. Похоже, твои воришки сами не поняли, что украли.
— Читала?
— Недавно закончила.
— Ну и как тебе?
— Волхв сказал правду, она не особо отличается от той, что я читала в детстве. По крайней мере, насколько помнится. События те же самые. Может быть, диалоги другие.
— Может, возьмёшь себе? — протянул Клед обратно чудом вернувшееся родовое сокровище. — Куда я с ней?
— А я так тем более! Ну ты сказал. Морене это нести? В любом случае, вещь твоя, и что с ней делать, решать тоже тебе. Может, успеешь почитать на досуге. Если он у вас есть.
— И то правда. Только давай я её положу пока обратно, наверное. Мне сейчас её больше некуда деть.
Клед запихал рукопись обратно в чехол для щита, всё же расстелил на камне шарф, сел и привлёк любимую к себе на колени, обняв расстёгнутой курткой. Она обхватила его за талию, положила голову на плечо и рассказала о кармических завязках, которые ей расписал Санат. Не очень понятно, но на выводы волхва (вот как правильно его называть, не "волшебник") можно просто положиться. Заодно любимая поведала о том, что на самом деле представляет собой Свадьба для души Воина Смерти. И как избежать подобного исхода.
— Может, отречёшься? — спросила она без особой надежды. — Из любви ко мне... Конечно, если ещё чувствуешь её...
Клед возмутился её сомнениями и решительно растопил их жарким поцелуем. Кернун всемогущий, как же он жаждал слиться с нею снова в "поцелуе" всем телом, в поцелуе душ, который столько раз возносил их куда-то в божественные сферы... Но нельзя, Хёдр побери! Он снова с трудом оторвался от любимых губ и ответил:
— Не могу. Способности нужны мне, чтобы победить Морену. И если всё выгорит, разорвать связь Ордена с нею. Ведь не одного меня она грозит забрать, куда там улетают все эти души...
— Как же ты это сделаешь? — удивилась Алрина.
— Придётся пройти Арку снова, чтобы бросить вызов Мечу Смерти. А когда я займу его место, то разрушу её и все Дольмены. Орден вполне сможет существовать и без них. Станут обычными воинами, без сверхъестественных способностей. Наша выучка ведь тоже немало даёт...
Теперь уже Алрина осыпала поцелуями его подбородок и приникла к губам, выражая своё восхищение. Клед ощущал его "седьмым чувством", и от этого вырастали крылья... Он пылко ответил, стараясь вложить в ласку всю свою благодарность, восторг и желание вознести айланну на пьедестал, защитить её от всех бед и окружить заботой. Но... Опять и снова "но"... Остановить Мору, похоже, некому, кроме них двоих. Ну что ж, если нельзя вместе жить, то хотя бы умереть вместе ради высшей цели им никто не запретит!
