— А я залез в пустую бочку для воды... — усмехнулся мужчина. — Там было две здоровенных бочки, и одна из них почти полная. Как я и рассчитывал, к второй никто подходить не стал. Человеческую логику можно просчитать. Я куда больше опасался за тебя.
— У меня тоже все было в порядке. Я, словно курица-наседка, сидела средь густых кустов, которые, вдобавок ко всему, были еще и с колючками — нормальный человек к ним и близко не подойдет. Лучше скажи, о чем ночные визитеры говорили с Гавером?
— У них была одна тема — мы и артефакты. Местные очень рассчитывают наложить на них свои руки. Вдобавок они отыскали наших лошадей на постоялом дворе — их опознал какой-то стражник. В общем, в гостиницу нам путь закрыт, выходы из города перекрыты. Что будем делать — пока не знаю.
— Ох...
— И не говори.
Вновь темнота, незнакомые улицы, почти невидимые в темноте. Несколько раз они прятались в темных нишах от непонятных теней на улицах, да еще от проезжающих стражников. Время шло, но на пути беглецов не было ничего подходящего, такого, чтоб там можно было сравнительно безопасно отсидеться до утра. Олее уже начала подумывать о том, что им следует забраться в какой-нибудь сад, но, по счастью, не успела сказать об этом Белу. Дело в том, что свернув на какую-то узенькую улочку, женщина остановилась, словно вкопанная, а в ее памяти, словно в открытой книге, возникли знакомые картины. Неужели?..
— Бел... — растерянно прошептала Олея. — Он был здесь. Шел по этому пути...
— Ты о чем? И о ком идет речь?
— Кварг... Он, когда возвращался с острова, оставив там артефакты — он шел здесь, по этому городу и по этой самой улице. Я это вижу!
— Но как же...
— Ты помнишь — он же скинул в мою память не только дорогу на остров, но и тот путь, каким возвращался назад! Только вот пойти по нему мы не могли — сошли на середине, не было возможности возвращаться той дорогой, какой шел Кварг. А сейчас, оказавшись здесь, я внезапно поняла: Кварг проходил по этим улицам! Я даже знаю, куда нам надо идти в этой темноте, и к кому обращаться за помощью!
— Но ты же говорила, что вся память о дороге вспоминается постепенно, как виток за витком!
— Верно! Только вот сейчас передо мной словно кто-то разом перелистал в толстой книге часть страниц, и я снова вижу дорогу, которую ранее прошел Кварг, а дальше словно опять надо снимать виток за витком. Ох, Кварг, Кварг... Похоже, он, и верно, был не просто хорошим колдуном, а очень хорошим!
— Ага, только вот последствия его деяний приходится разгребать нам, простым людям.
— Не ворчи. Может, удастся выйти из города.
— Кстати, куда нам надо идти?
— Похоже, туда, где очень не любят незваных гостей. Можно сказать, их там не выносят на дух. В общем, мне то место совсем не нравится. Компания еще та... Как говорится, порядочным людям там делать нечего.
— Выбора у нас нет, пошли. Может, удастся проскочить и в этот раз.
— Хочется надеяться...
Идя по темной улице и почти ничего не видя округ себя, Олея крепко держала за руку Бела. Так, значит надо дойти до конца этой узкой, да еще и довольно загаженной улицы, потом свернуть направо, и опять до конца... А потом будет очередной виток. Ох, ну когда же кончится этот немыслимо большой клубок с невероятно долгими нитями?!
Глава 20
Сидя в полутемной комнате, освещенной неярким пламенем нескольких тонких свечей, Олея не сводила глаз с мужчины, стоящего напротив их с Белом. Этот невысокий молчаливый человек внешне чем-то напоминал ей Кварга, каким его запомнила Олея за время их единственной короткой встречи. Вернее, того сходства, какое бывает между родственниками, у этих двух мужчин не было: тут присутствовало нечто иное, что объединяет людей, родившихся в одной стране или в строго определенной местности. Так что и этот мужчина, и Кварг — у обоих была смуглая кожа, черные глаза, короткие, будто чуть вдавленные носы и своеобразный овал лица с заметно вымирающими скулами... Сейчас мужчина, чуть прищурившись, смотрел на сидящих перед ним молодых людей, как видно, прикидывая, как ему поступить дальше.
Еще когда они добирались до этого небольшого дома, находящегося на окраине города, Олея шепотом рассказала Белу все то немногое, что было в ее памяти, вернее, случайно осталось в памяти Кварга насчет хозяина того дома. Этого человека звали Наварг, и он в свое время был хорошим знакомым ныне покойного Кварга, и даже более того: на протяжении довольно долгого периода у них были то ли общие дела, то ли еще какие-то взаимные интересы, но главное — они были почти что друзьями. Еще Олея знала, что именно при помощи того человека Кварг покинул Канрай. Вот оттого-то они с Белом и пришли сюда, чтоб, если получиться, уговорить Наварга вывести их из города и помочь пересечь границу. Насколько Олея успела понять, для приятеля покойного Кварга подобное было привычным делом.
Дом Наварга располагался на довольно длинной улице, которая, если можно так выразиться, словно бы разделяла собой два больших района города — тот, где жили люди среднего достатка, и другой, который хотя и выглядит сравнительно благопристойно, но на самом деле там обитают жители городского дна, местный сброд, а также те, с кем обычному человеку лучше не иметь никаких дел.
Что представляют из себя живущие тут люди, стало понятно, стоило беглецам только приблизиться к этой узкой улице: уже на подходе к этому месту им не раз встречались субъекты, которых при всем желании трудно было назвать почтенными и законопослушными гражданами. Едва ли не каждый второй из тех, кого встречали беглецы, провожал их подозрительным взглядом, а кое-кто из особо любопытствующих подходил ближе. При первом же взгляде на эти наглые, да еще и потрепанные жизнью физиономии, у любого человека пропадало всякое желание спрашивать, что хотят эти мордовороты от честных людей. Теперь понятно, почему ночами улицы были совсем немноголюдны — здесь в темное место совсем небезопасно, причем это утверждение, скорей всего, относится ко всем районам этого приграничного города.
По счастью, беглецы пробирались без особых происшествий, да и до грабежей или драк дело не доходило, хотя чем ближе Бел и Олея подходили к окраинам города — тем больше людей довольно подозрительного вида встречалось на их пути. Дело в том, что каждый раз, когда к идущим беглецам подходил некто из тех, кто желал избавить незнакомцев от излишков презренного металла — каждый раз Бел поднимал на уровень груди свою руку с растопыренными пальцами, после чего их всегда отпускали, частенько бросив вслед уходящим презрительно-заинтересованный взгляд. Олее каждый раз было неприятно видеть подобное, ведь она уже знала, что означает этот жест, тем более что муж уже просветил ее по этому вопросу: таким образом у сутенеров принято показывать, что, мол, мы свои и сейчас заняты делом, точнее, ведем девушку к клиенту.
Конечно, впервые услышав о том, каким образом Бел собирается идти по ночным улицам города, Олея вначале возмутилась до глубины души — за кого, собственно, Бел ее принимает?! Неужели ему не понятно, что всего лишь подобное предположение — даже оно обидно для любой женщины? Правда, чуть позже Олея вынуждена была признать правоту мужа: незамеченными по улицам этого города им все одно не пройти, да к тому же многим из здешнего криминала уже наверняка известно о том, что стража (наверняка за хорошие деньги) ищет двоих подозреваемых, а если приметы беглецов всем почему-то еще не сообщили, то наверняка исправят эту ошибку в самом скором времени.
Почему Бел в этом был так уверен? Да просто потому, что среди большого скопления людей новости о поисках кого-то, да еще и с денежным вознаграждением — подобное разносится если не с быстротой молнии, а то и быстрей того, и многие по уже устоявшейся привычке начинают вглядываться в лица прохожих, ища те черты, о которых было сказано в приметах. Однако Бел и тут рассудил правильно: здешние обитатели, увидев знакомый жест и разглядев рядом с мужчиной фигуру женщины, на лицо которой был низко надвинут капюшон, вопросов не задавали, да и зачем это делать, когда и так все ясно? Ведут девушку по вызову, а то, что ее лица не видно — так подобным образом поступает едва ли не каждая вторая ночная бабочка. Почему? А на всякий случай — мало с кем придется столкнуться ночной порой!..
К тому же подобная предосторожность здесь считается в порядке вещей, ведь (как это ни невероятно звучит) но иногда случается и такое, что ночами с такими вот паршивцами-сутенерами ходят дамы из весьма обеспеченных семей: а что, жизнь у кое-кого из этих особ идет настолько спокойно, скучно и размеренно, что некоторым пресыщенным дамам хочется хоть немного встряски и новых острых впечатлений, а заодно и щекочущих нервы приключений, которыми такие вот пронырливые ловкачи-сутенеры обеспечивают этих ищущих разнообразия бабенок по самое не балуй... Правда, позже многие из таких вот дур попадают в немалую зависимость от тех ловкачей, услугами которых они когда-то пользовались, и вот тогда эти перепуганные бабы уже не знают, как стряхнуть со своих ушей те немалые неприятности, которые обязательно возникнут, если муж и родственники узнают об их несколько... причудливых развлечениях. Впрочем, в этом случае, как говорится, кроме как себя, больше винить некого.
Наварг с невозмутимым видом встретил незваных гостей, и вежливо выслушал речь Бела, который представился ему как человек, в свое время неплохо знавший Кварга, и даже какое-то время работающий вместе с ним. Чем они занимались? Путь простит почтенный хозяин, но сейчас не стоит говорить об этих скучных делах. И хотя разговор шел на языке Маргала, тем не менее, Олея знала, что именно Бел говорит хозяину этого дома: дескать, у нас с Кваргом были неплохие отношения, хотя закадычными приятелями нас было никак не назвать — уж слишком закрытым и замкнутым был этот человек. Тем не менее оба прониклись друг к другу определенным доверием, и однажды Кварг ему сказал, что если у того возникнут затруднения в Канрае, то в случае крайней нужды можно обратиться к уважаемому Наваргу, и при том сослаться на имя Кварга. И вот обстоятельства сложились так, что он вынужден прибегнуть к помощи почтенного Наварга, хотя и отдает себе отчет, что тот его не знает и не обязан ничего делать для незнакомого человека, тем более что в наше непростое время далеко не каждый будет принимать на веру слова чужестранца...
Еще Олея и Бел заранее решили, что на крайний случай можно будет рассказать о том, как погиб Кварг: дескать, он пытался бежать от захвативших его людей, но из этого ничего не вышло. При побеге этот бедняга повредил себе ногу, пытался взять заложницу, но неудачно, а позже Кварг то ли умер от ранений, то ли был убит — об этом никто ничего не знает... Откуда все это известно гостю? Просто в свое время его наняли, чтоб помочь Кваргу бежать из плена, только вот с тем побегом ничего не вышло. К сожалению...
Конечно, это рискованный разговор, но вполне может оказаться и так, Наваргу что-то известно о тех обстоятельствах, при которых погиб Кварг. В общем, раз представляешься его другом, то лучше показать, что ты довольно много знаешь и о его гибели.
Надо же, какая у них долгая беседа! И хотя в основном говорит Бел, но Олея никак не может взять в толк, о чем можно так долго говорить с Наваргом. Хм, а ведь этот невозмутимый человек совсем не прост. Вроде вежливо улыбается, почтительно кивает, иногда задает какие-то вопросы, а глаза цепкие, холодные и в то же самое время ничего не выражающие. Пускай этот щуплый человечек внешне выглядит совсем неопасным, но считать его таковым вряд ли стоит. Вон, Юрл и Кварг тоже были отнюдь не богатырского сложения, да и внешне далеко не записные красавцы, но не принимать их в расчет для кое-кого оказалось роковой ошибкой.
Кроме Наварга, в доме сейчас находилось еще несколько человек, и при взгляде на них было понятно, что с этими парнями лишний раз лучше не задираться. Все эти мужчины в чем-то выглядели совершенно одинаково: невысокие, смуглокожие, с мягкими движениями и легкой походной, которая как-то не вязалась с их одежной простого горожанина или приказчика. Ясно, что это или охрана почтенного хозяина или же парни для выполнения особых поручений, из числа тех делишек, о которых посторонним знать не стоит. Похоже, Наварг предпочитал иметь дело с людьми только своей национальности. Да уж, такие ловкие мальчики с непроницаемыми лицами враз перехватят тебе горло от уха до уха и не поморщатся. Ох, думай — не думай, но похоже, что они с Белом заглянули туда, где чужакам делать нечего, а излишне любопытные носы враз ставят на место, причем делают это, в лучшем случае, при помощи кулака.
Кроме того, по воспоминаниям Кварга Олее было известно, что в этом доме установлено что-то вроде сигнализации, причем к магии это не имело никакого отношения. Просто в каждой комнате на стене висело что-то вроде неприметного крючка для одежды, но стоило за него дернуть, или же повесить на него хоть какую-то одежду, как в соседней хибарке начнут звенеть колокольчики, после чего к дому Наварга устремятся с пяток крепких парней... Ничего не поделаешь, с теми делами, которыми занимается хозяин этого скромного домика, подобная предосторожность иногда может спасти жизнь.
— Что ж... — внезапно Наварг заговорил на языке Руславии, — что ж, будем говорить на языке, который известен даме, ведь по вашим словам, она не понимает нашей речи. Итак, если я правильно понял, то вы оба хотите незаметно покинуть город и перейти границу.
— Совершенно верно... — кивнул Бел.
— Я вас выслушал, а теперь отбросим прочь всю ту словесную шелуху, что вы мне наговорили... — Наварг по-прежнему был спокоен. — Не спорю, похоже, что вы действительно имели дело с Кваргом, и даже могу допустить (правда, с оговорками) что в свое время он направил вас ко мне. Бесспорно, это дает вам большой плюс при общении со мной. Однако в нашем разговоре вы далеко не искренни, многое утаиваете, хотя обращение за помощью должно предполагать определенную честность. Конечно, вас никто и не просит выворачиваться передо мной наизнанку — я не духовник, а у каждого из нас есть такие секреты, знания о которых могут быть просто опасны для посторонних. Тем не менее я бы хотел услышать честные ответы на некоторые из своих вопросов.
— Я готов ответить.
— Прекрасно. Итак, мне стало известно, что в городе идет поиск двух преступников, приметы которых очень напоминают ваши внешние данные. Речь идет о вас?
— Не могу утверждать наверняка, но с высокой долей вероятности могу предположить, что это так и есть.
— Вы совершали какие-либо преступления на территории этой страны?
— Праведников среди нас нет... — пожал плечами Бел.
— Я могу узнать причину, из-за которой на вас идет настоящая охота? — продолжал Наварг.
— Простите, но я вынужден оставить этот вопрос без ответа — это как раз относится к тем секретам, которые, как вы сказали, опасны для посторонних.
— Догадываюсь. Награду в сто золотых так просто не дадут.
— Я заплачу вам те же сто золотых, если вы выведите нас из города.
