Долгим был этот поцелуй, как безмолвный разговор о вечности, которая одна лишь могла оправдать всё их отчаяние, решимость, желание и жертвы. Оба совершенно растрепались, разгорячились и разнуздались. Алрина развернулась лицом к Кледу, обхватила ногами его поясницу, и их разбухшие от страсти интимные места обменивались токами прямо через одежду.
— Я хочу тебя, — выдохнула она прямо в ухо Кледа.
Он застонал в ответ:
— Нельзя! Я для тебя опасен.
— Плевать! Я после этого полезу прямо в пасть к зверю. И хочу вкусить блаженства напоследок! Ты многих что ли успел убить?
— С последнего Обручения пока никого...
— Ну вот, видишь? Наверняка я не помру прямо под тобой... Хотя... Это заманчивая судьба по сравнению с той, что меня ожидает в логове Морены! — она хихикнула.
Клед тоже невольно усмехнулся, хотя какая-то часть ума возмущалась подобному безумию:
— Ну и шуточки у тебя!
— А что нам терять? Ну правда!
Она снова приникла к его губам, сжав тело руками и ногами изо всех сил. И эта безграничная готовность отдать себя до конца победила все опасения Кледа. Птица в груди наконец свободно расправила крылья, и это было так отрадно...
— Твоя правда, — вынырнул он из поцелуя спустя маленькую счастливую вечность. — Только давай не здесь. Я попрошу Стапа, чтобы он освободил нам домик в Траке на сегодняшнюю ночь. Хочу любить тебя без оглядки по сторонам и боязни застудить твои прелести. Заодно и скимитар отдам — он как раз там спрятан.
Алрина снова доверчиво прижалась к нему и теперь они сидели, просто обнявшись в ожидании, пока остынут. Потом поправили одежды, переплели друг другу косы и вернулись на мельницу.
* * *
Пока айланны дожидались темноты на втором этаже мельницы, они успели тихонько обсудить свои планы. В частности, вопрос, ставить ли в известность селвидомское начальство Кледа о том, что у них таки есть соратник в стане врага. Алрина не хотела рисковать, передавая весточки. Её истинные цели должны стать ясны Морене лишь в последний момент.
— Единственное, что мне помогло бы, — сказала девушка, — это если бы ваши на меня не слишком налегали, чтобы я точно дожила до того момента. Но я боюсь, что это и Морена заметит. Придётся полагаться только на себя. И на Истинный Путь...
Клед обеспокоился:
— Вообще-то, наш Скимитар собирается засыпать её стрелами, если битва будет происходить в поле. Но я думаю, она это понимает и не выйдет из Сагаты, которую мы будем брать осадой. А если всё-таки выйдет, то тебе тоже несдобровать, если ты будешь рядом!
Алрина нахмурилась, задумавшись, но чело её быстро разгладилось:
— Согласна, вряд ли она сама полезет под стрелы. Разве что ахсартагов своих пошлёт на прорыв. А могу я ей принести сведения про осаду в качестве дара? — и тут же возразила сама себе. — Нет, тогда она успеет подготовиться и усложнит вам задачу.
— Этого может не понадобиться, — возразил Клед.
— В смысле?
— Мне кажется, Тёмная Мать и так знает, что у нас в головах, благодаря Арке. По крайней мере, у Меча Смерти точно. Он ведь там часто бывает. Зачем? Возможно, приказы исходят от неё напрямую.
— Об этом я не подумала, — озадачилась Алрина. — В смысле, что Мора может управлять обеими сторонами... Тогда тем более, лучше ничего вашим не сообщать.
— А ты уверена, что Морена не читает мысли? — спросил Клед. — Даже я зачастую считываю намерения человека, а у рангов повыше это, кажется, развито ещё лучше.
— Не путай человека с Проклятой. Точнее, Морена только частичка Проклятой и связана способностями человеческого тела, которые вам в Арке каким-то образом относительно повышают, но всё ещё в рамках того, на что способен именно человек на пике развития, как тот же Санат.
— То есть?
— Тебе понятны другие люди, а Проклятой — нет. Для неё мы просто дойные коровы. Мы же не заморачиваемся тем, что думает корова, пока она послушно пасётся и даёт молоко? Судя по словам Саната, для Моры имеют смысл только заряженные чувствами мысли, причём, тем яснее, чем они ближе к области сил, которыми она питается — ненависть, ярость, похоть. Возможно, именно этого пыталась добиться Морена, когда лишала меня близких. И поэтому же она не догадалась, что я хочу сбежать. А сам побег могла списать на похоть, которая там действительно присутствовала и наверняка ощущалась ею в отличие от расчёта, который за этим стоял. Мои чувства оставались ей непонятны. А теперь она и вовсе не сможет меня прочесть.
— Прочесть-то, наверно, не сможет, — вовсе не успокоился Клед, — но ты же вся светишься! По одному этому можно догадаться, что ты её противоположность и потому противница. Да и зачем ей рядом люди, которых она не понимает?
— Затем, что сама она не сможет нацепить Доспехи там, где состоится решающий бой. Ей нужен один из нас — Стражей. Привязать к себе его душу, подчинить, чтобы поставить во главе войска нового Карандара...
— Но если она увидит хотя бы то, что я сейчас, то поймёт, что тебя не подчинить!
— А что ты видишь? — тут же полюбопытствовала Алрина.
— У тебя в груди словно сфера света, в которую не может проникнуть зло. Как солнышко, которое сразу оттаяло весь лёд, которым я оброс с последнего прохождения Арки.
Любимая тепло улыбнулась:
— Не весь, — и приложила палец к центру его груди.
Он уткнулся ровно в середину омертвевшего круга, как луч первозданного света, и вызвал такую боль, что у Кледа перехватило дыхание, но отразилась эта боль на лице Алрины. Он мягко убрал её руку, хрипло шепнув:
— Не надо. Мне нужна эта связь с Тёмной Матерью, чтобы совладать с её аватарой.
— Я переживаю за твою душу, — айланна проникновенно заглянула ему в глаза. — Ведь главная битва состоится не здесь. Если ты не отречёшься...
— Я отрекусь, но только после того, как выполню намеченное в этой жизни. Ведь насколько я понял, ей нужно и войско. Которым станут души Воинов Смерти, погибших за век существования Ордена, и тех поколений, которые придут после нас. А если я разорву этот круг, то может, и Карандара не состоится. Или вражеские силы окажутся значительно меньше. Или подготовка займёт больше времени.
Алрина вздохнула, признавая его правоту: подобной задачей больше заняться-то и некому, похоже. Однако...
— А что, если она знает этот твой план? Ты проходил Арку уже после того, как его придумал?
— Да, — нахмурился Клед. — Но это не имеет большого значения. Ведь, насколько я понял по видениям в Арке, она сама хочет сделать меня Мечом...
— А что ты там видел?
— Я не могу рассказать. Наши уста запечатаны клятвой. И это не вопрос чести. А некое... колдовство. Я хотел сравнить, что видели другие, но не смог даже обтекаемых слов подобрать.
Однако сам-то Клед помнил! Перед глазами встала ужасная сцена, как он-Меч насилует и истязает любимую... Впрочем, сейчас, когда она рядом, когда он омыт её светом и любовью, в вероятность подобного верилось намного меньше, чем тогда. Он сбросил наваждение.
— Теперь понятно, зачем это ей. Чтобы сильнее меня подчинить и поставить командовать Карандаром. Глядя на Армата, мне иногда кажется, что в нём не осталось ничего от себя. Эта чернота, — он указал на свою грудь, — разрослась у него на всю душу...
— И ты не боишься, что она тебя точно так же поглотит? — болезненно скривилась Алрина.
— Я чувствую, что не сможет. Нет у неё власти над душами на самом деле. Хотя... да, иногда опасаюсь. Но мне кажется, для этого надо прослужить ей много лет, как Армат. А если я отрекусь сразу после прохождения Арки...
— Лишь бы она не догадалась, что ты задумал! А то ведь может не выпустить тебя живьём.
— Ну, ты только что подсказала мне рецепт. Надо просто лишить этот план всяких признаков чувств — только холодный расчёт и, по возможности, даже не думать о нём. Насколько я понимаю, ты и сама собираешься действовать примерно так же? — Алрина кивнула. — Но свет же не спрячешь...
Она усмехнулась.
— Вообще-то Санат научил меня одному трюку. Сейчас попробую, если получится рядом с тобой... Наблюдай своим внутренним взором или чем ты там ощущаешь этот свет.
Алрина отсела подальше и погрузилась в себя. Успокоила сердце, радостно бьющееся от встречи с любимым, отчего "солнышко" само по себе уже немного утратило яркость. Нагнала плотных "туч" вокруг. Представила себя в стане врага. Вспомнила состояние, в котором провела большую часть жизни. Не достоверно, конечно, так как слишком изменилась, а приблизительно, хотя бы мимикой и телом, как советовал Санат — мол, у мышц память своя. И посмотрела на Клареда, вообразив, что это один из ахсартагов.
Айланн сморгнул и передёрнул плечами.
— Убедила. Даже напугала немного.
Алрина помотала головой, шумно выдыхая всё, что нагнела внутри — даже голова закружилась от такой резкой смены состояний. Зато проверила и убедилась, что это работает. Слова Саната, конечно, надёжны, но одно дело услышать, а другое — увидеть.
— И не забывай, что там вокруг действительно будут враги. А ещё мне наверняка придётся кого-то убить, чтобы снова попасть в ближний круг к Морене. Так что злости и замкнутости прибавится.
— Ну, тогда я за тебя спокоен, — невесело улыбнулся Клед.
— А я за тебя — нет! — упорствовала Алрина. — У меня есть "солнышко", а у тебя в этом месте провал.
Клед притянул её к себе, обнял со спины:
— У меня тоже есть солнышко. Просто оно не внутри, а снаружи, — и прижался щекой к её щеке.
У Алрины в горле встал ком. Но, по большому счёту, выбора у них нет, так что она ничего не сказала, лишь сжала покрепче обнимавшие её руки любимого.
— Ты пойдёшь сразу в Сагату? — спросил он спустя какое-то время.
— Нет, я собиралась сначала в Пестер. По крайней мере, там у меня есть шансы удрать в случае чего.
— В смысле?
— Если Морена приказала меня убить.
— Ничего себе риск! — Кларед разомкнул объятия и развернул её лицом к себе.
— Но я так не думаю. Иначе зачем оставлять мне проклятый клинок? Просто там также есть возможность восстановить доверие делами, ещё до того, как я с ней встречусь. Не знаешь, кто там главный из ахсартагов?
— Некто по имени Дарго Дзеран.
Алина улыбнулась. Кларед недоумённо поднял бровь.
— Это тот самый атаман, который не дал убить меня вместе с семьёй и решил принять в племя, — пояснила она. — Если верить Санату, он может оказаться одной из "душ поддержки". Да и от идеи оседлого образа жизни Дарго не в восторге. Наверняка, Морена послала его туда в назидание. Но мне это может сыграть на руку, если однозначного приказа считать меня предателем нет. Правда, я не знаю, не изменилось ли отношение Дарго ко мне после того, как я убила одного из его хедивегов при побеге... Впрочем, он мог решить, что убийца — Мадлен. Я ведь как-никак много лет терпела чёртова Бардза, а о том, что я вспомнила прошлое, никто не знает.
Кларед покачал головой, шумно дыша. Было ясно, что идея ему не нравится, но он тоже понимает, что иного выхода нет.
— В таком случае лучше тебе убраться из Пестера в Сагату, как можно скорее. Потому что вскоре мы будем его штурмовать, и мне не хотелось бы сойтись с тобой в схватке раньше времени.
На случай, если не удастся покинуть за́мок заранее, Клед рассказал ей про смену замка́ на входе в подземный тоннель. Ведь он знал, что она умеет вскрывать обычные, человечьи — авось и там разберётся. Конечно, к потайному ходу тоже наверняка вышлют отряд, но вряд ли большой, поскольку рассчитывают, что нартам дверь без ключа не открыть, а значит, там будет можно прорваться. Хотя, конечно, было бы проще, если бы Орден знал, что она своя... Алрина взвесила эту идею.
— Когда будет штурм?
— Точно не знаю. Думаю, через пару-тройку осьмиц. От погоды зависит. Но дожидаться лета Скимитар точно не станет.
Любимая покивала каким-то своим мыслям и отрезала:
— Нет, риск того не стоит. Думаю, Морена захочет видеть меня раньше. А даже если не успеет вызвать, я как раз выведу Дарго и ближайших соратников из замка этим путём, и тем самым как бы докажу свою преданность. Думаю, за спасение моей жизни когда-то в детстве он заслужил, чтобы я спасла его, пусть и ненадолго. Хотя... если у нас получится убить Морену, именно Дарго склонен будет увести остатки племени обратно на восточные плоскогорья. И, возможно, найти новые Тропы Войны. Собственно, они там и были когда-то, просто в последнее время здесь добыча намного богаче.
— Ну что ж, тоже неплохой повод исподволь отпустить вас, — быстро сообразил Клед. — В смысле, подсказать начальству, что нам выгоден этот атаман, не раскрывая тебя. Скажу, что вспомнил его имя по старым беседам, во время путешествия с Петрой.
— Ну вот и отлично, — облегчённо выдохнула Алрина.
Они ещё немного подумали, что важного можно обсудить заранее. Обоим было понятно, что в сражении планы летят к чёрту, и всё может выйти совсем иначе, однако разговор в любом случае вышел полезным.
— Ты, главное, помни одно, — сказала Алрина. — Если мы сойдёмся с тобой в решающей битве или раньше, тебе может показаться, что я полностью на стороне Морены. Возможно, мне придётся убить кого-то из твоих соратников у тебя на глазах... Однако главное не изменится, и я сделаю ход в твою пользу, но только в самый последний момент, наверняка. Верь в это! Не сомневайся во мне. Сможешь?
Клед вздохнул. Как угадать, сможет ли? Только одним способом. Приказать себе.
— Клянусь, — пообещал он и прижался лбом к её лбу. Потом спросил: — Но своему-то Кулаку я могу сказать, чтобы тебя не трогали? Вот четверо тебя уже видели. И они смогут передать остальным. Мы как раз будем подбираться к Морене — это наша главная задача.
— Думаю, да. Если они тебя не заложат. Поэтому лучше попозже, ближе к решающей битве. Но если они вообще не станут на меня нападать, это будет выглядеть странно. Лучше договориться о несмертельных столкновениях. Только как я узнаю остальных?
Клед задумался. Повязать ленточки на доспехи? Это, конечно, можно объяснить необходимостью на глаз отличить, сколько своих осталось рядом. Но так он лишь выдаст главный отряд врагу...
— Есть идея! — загорелись глаза айланны. — Вы можете сделать такие отдельные косички по бокам, как у ахсартагов, и вплести в них какие-нибудь металлические бляхи. Например, бронзовые монетки продырявьте — такие носят все их бойцы. У хедивегов серебряные треугольники, у командиров — золотые ромбы. Это позволит внести небольшое смятение в ряды врагов, которые привыкли реагировать на подобные знаки отличия, как на своих... Хотя бы секундное замешательство у них возникнет, но оно даст вам преимущество. А если ещё доспехи покрасите в чёрный цвет и нашьёте на них металлических пёрышек... Хотя, о чём это я? После штурма Сагаты у вас наверняка останутся образцы.
— Отличная идея! — вдохновился Клед. — Даже в чисто тактическом смысле, безотносительно тебя.
— Единственное, что может вас выдать — это цвет волос. У вас же не все тёмненькие, как ты? Ну вот, ты можешь приказать остальным покраситься в чёрный? Длина косы уже не так важна, и её не сразу видно... Для этого нужен крап, а поверх него синиль.
