Рекламные проспекты ВКС Альянса систем талдычат о том, что каждый земной военный корабль обладает высокой огневой мощью и значительными размерами. Это и фрегаты в сотню метров длиной и дредноуты длиной в километр и все остальные, промежуточные типы и виды кораблей, которые размещаются между этими двумя 'крайними точками'. Земные ВКС Альянса Систем включают в себя, конечно же, истребители и перехватчики, а также их носители.
Флоты Альянса Систем, как теперь понимал Адамс, технически не готовы к противостоянию с таким оппонентом, каким являются Жнецы. Их 'креветки' с лёгкостью будут перемалывать флотилии. Потому что против сверхдредноутов даже 'москитные' флоты истребителей и перехватчиков, как доказали многие визуализации и вирт-расчёты, в том числе и созданные Явиком и турианцами, мало что смогут сделать. А фрегатов и крейсеров у землян не так уж и много. Значит... Значит, придётся быть готовым к тому, чтобы пожертвовать каким-либо флотом для того, чтобы другие флоты в полном составе смогли бы хоть как-то отступить, перегруппироваться и подготовиться к новым атакам.
Была в Пятом флоте ВКС Альянса Систем и своя 'тёмная страница' — история старого, точнее уже бывшего флагмана Пятого Флота — дредноута 'Оризаба'. О деталях этой истории ни адмиралы, ни генералы, ни полковники, ни майоры ВКС до сих пор старательно и упорно предпочитали не говорить. И даже не вспоминать. Тёмное дело, очень тёмное.
Задолго до того, как произошла Война Первого Контакта 'Оризаба' по неизвестным причинам был отправлен в полёт к дальним пределам доступного для тогдашних земных кораблей космоса. Стена молчания, возведённая вокруг этого корабля и экипажа вскоре после его отлёта, до сих пор была настолько мощной, что мало кто из военных журналистов — наиболее допущенных к тайнам подобного уровня — рисковал продвинуться в своих расследованиях дальше пределов, обозначенных 'красной линией'.
Говорили — глухо и в кругу особо доверенных разумных — о том, что командиром этого корабля была женщина. Большего Адамсу ничего точно узнать не удалось. Но с тех пор он ощущал некую связь между командиром 'Оризабы' и капитаном Шепардом. Легче всего было бы предположить, что этой женщиной в звании, что показательно, тоже капитана, была мать старпома 'Нормандии'. Но... Это всего лишь предположения, да и к тому же Шепард в силу своего ранга и статуса мог иметь доступ к более полной информации. И если он до сих пор хранил по этому поводу молчание, то... Лучше даже и не пытаться начинать разговор с ним на эту тему. Слишком велика вероятность ошибки.
Родители и сестра выразили уверенность в том, что ВКС Альянса сумеют подготовиться к противостоянию со Жнецами. Для этого и правда, многое, очень многое делалось. Материалы объективного контроля и фиксации инцидента на Иден-Прайме изучались покадрово и посекундно. Просчитывались и 'прокатывались' в виртсредах варианты развития событий. Делались выводы, разрабатывались планы и программы противодействия 'креветкам' — как одиночным, так и объединённым в группы. Кое-какая работа осуществлялась и в направлении создания средств противодействия индоктринации. Флотилии всех флотов Альянса Систем получали, пусть и формально, большую свободу, большую, чем раньше, самостоятельность.
Адамс, переписывавшийся со многими своими знакомыми, друзьями и коллегами, оставшимися служить на кораблях ВКС, знал, что далеко не всё однозначно хорошо. Есть множество проблем, вопросов, есть факты саботажа, искусственного торможения. Есть доказательства глупости и тупости командиров и подчинённых им офицеров, старшин, сержантов и солдат. Вряд ли за считаные декады, в очень лучшем случае — месяцы удастся достичь максимума боеготовности. Опять придётся рассчитывать и делать ставку на массовый героизм, отвагу и самопожертвование. Иначе одержать победу, а не просто выдержать удары Жнецов будет очень трудно. Почти невозможно.
Конечно, и родители и сестра написали Грегу о многом личном. Рассказали о своей жизни на кораблях. О том, что происходит на Земле — и не только в пределах стран Альянса Систем. Можно было сделать обоснованный вывод о том, что человечество... просыпалось. Хотелось бы, конечно, чтобы оно просыпалось побыстрее, но, увы, приходилось понимать, что ускорить пробуждение не удастся везде и всюду сразу.
Письма — это хорошо. Несколько строчек, написанных стилусом вручную или набранных на клавиатуре инструментронов для любого человека — важны, нужны, необходимы. Сейчас трудно загадывать наперёд, но, вероятнее всего, вряд ли в самом ближайшем будущем появится возможность аудиоконтакта или видеоконтакта. Впереди у нормандовцев — Цитадель, а там — очень много тяжёлой работы, которую надо будет выполнить за несколько суток. Долго стоять у главной станции галактики фрегат-прототип не сможет, как бы того кому ни хотелось. Значит, будут новые прилёты к Станции. И работа будет продолжена.
Взглянув на табло часов, Адамс встал и вышел из своей каютки-выгородки. Предстояло вернуться за пульт, проверить показатели, внести записи в технические и вахтенные журналы. Работа продолжается.
Дженкинс. А ведь когда-то я был очень глуп. И напрягал майора Чаквас
Очередная стрелковая тренировка. Капрал Ричард Дженкинс вошёл в трюмный отсек, с большой неохотой переоборудованный инженерами и техниками корабля под стрельбище, подошёл к оружейным шкафам, открыл створки, выбрал винтовку, пистолеты, дробовик. В ближайшие полтора часа надо уместить работу со всеми этими видами оружия. Закрыв створки оружейных шкафов, Ричард подошёл к ящикам с магазинами, открыл крышки, выложил на оружейный стол 'горки' пеналов.
Закрыв крышки, капрал открыл малый экран своего наручного инструментрона, набрал код и несколько команд, активируя автоматическую систему стрельбища. Фактически — электронного партнёра стрелка. Может быть, после Цитадели на фрегате появится виртуальный тир, там — больше возможностей, можно опробовать больше разных сценариев, а пока... Пока поддерживать форму можно и нужно используя стандартную технику.
Отойдя на огневой рубеж, Дженкинс взял пистолеты. Оба сразу. Да, возможно, ему редко придётся стрелять из двух пистолетов, но... лучше потренироваться, приучить себя сейчас, чем пытаться сделать это тогда, когда 'припечёт'.
Сенсоры автосистемы стрельбища уловили, что человек подошёл на рубеж, активировались 'пистолетные' мишени, укатившиеся по направляющим сначала на первый, ближайший 'пункт'.
Всего несколько суток назад Ричард безбожно 'мазал', хотя автосистема уже была настроена так, чтобы не только отмечать сам факт попадания по мишени, но и отмечать, куда именно попал пистолетный заряд. Аленко потратил несколько часов на то, чтобы объяснить капралу правила и 'настроить' его руку — да и не только руку — на то, чтобы ствол пистолета не ходил ходуном. Зато теперь Ричард постепенно и главное — достаточно быстро усложняет задачу — мишени уходят всё дальше и дальше.
Стрельба стала привычным, ежедневным занятием. Более того — теперь Ричард научился стрелять автоматически, чуть ли не навскидку, на одних рефлексах. Раньше, когда он проходил стандартную программу подготовки, он и не думал достичь такого высокого уровня владения пистолетами. Теперь во время тренировки он получил возможность вспоминать, размышлять и анализировать.
Иден-Прайм стал его родиной. Можно, конечно, считать планету большой родиной, а ту сельскую местность, где Ричард появился на свет — малой. Каждый человек, как теперь понимал Дженкинс, самостоятельно рано или поздно, однократно, а может быть — и два-три раза за свою жизнь определяет, уточняет для самого себя, что ему следует считать и называть родиной.
Когда-то земляне тоже с трудом привыкали считать всю планету своей большой родиной. С малой было легче — у каждого человека она была своя, личная, действительно малая — по масштабам, размерам, но — не по значению. Другое дело, что круговерть рутинных дел постепенно заставляет отойти от постоянных воспоминаний о том, что есть для тебя самого эта малая родина, но...
Три десятка лет сосуществования человечества рядом с почти полутора десятками инопланетных рас... Многое заставили переоценить, переосмыслить. Очень многое. А предстоящая война — она заставила разумных органиков ещё больше, ещё внимательнее вглядеться в себя самих, в свои души, в свои сути. Близость реальной большой войны меняет очень многое в поведении, в мышлении человека. И особенно — человека, как выражаются земляне-имперцы, 'опогоненного'.
Он, Ричард Дженкинс, солдат Альянса, член рядового состава 'Нормандии', которой командует капитан Андерсон. Несколько суток, прошедших с момента старта фрегата-прототипа с Иден-Прайма, заставили Дженкинса капитально переосмыслить очень многое.
Совсем недавно он мечтал переселиться из ставшей ему то ли тесной, то ли слишком пресной сельской иден-праймовской местности в более 'живые' районы, которые сам Ричард для себя определял как 'более цивилизованные'. Что он конкретно имел под этим в виду — он и сам-то не умел выразить словесно, возможно, ему хотелось переехать в город или попутешествовать для начала — по Иден-Прайму, а затем... Затем и по другим планетам. Может быть — на несколько дней прилететь на Землю, может быть — посетить Марс — первую более-менее плотно и полно колонизированную людьми планету.
Это желание увидеть мир. Большой, не ограниченный рамками поселения, райцентра, района. Было столь сильным и многоплановым, что Ричард особо не задумывался над тем, пригодна ли армия для осуществления такой мечты и такого желания в достаточной мере или всё же следует поискать и найти какой-нибудь другой путь.
Родители... Хорошо, что они не мешали Ричарду осуществлять его мечту. Может быть, им не очень хотелось отпускать сына — работы в селе всегда предостаточно, мужские руки высоко ценятся, несмотря на засилье автоматики и механизацию. Отец научил Ричарда за пятнадцать-восемнадцать лет многому.
Отстреляв 'пистолетную программу', Ричард бросил быстрый взгляд на табло результатов, уже зная, что цифры внесены как в общую таблицу, хранимую в базе данных фрегата, так и в таблицу базы данных, хранимую на наручном и настольном инструментронах. Положив оба пистолета в оружейный шкаф в их гнёзда, Дженкинс вернул пистолетные магазины в ящики, взял с оружейного стола штурмовую винтовку, неспешно зарядил, проверил прицел и вернулся на огневой рубеж. Вскинув винтовку к плечу, капрал дождался, пока автоматическая система-партнёр сменит мишени с пистолетных на винтовочные и выставит их на первом, самом ближайшем 'пункте'.
Стараниями лейтенанта Аленко и капитана Шепарда члены десантной группы фрегата осваивали всё новые и новые более сложные приёмы обращения с оружием. Да, Ричард Дженкинс — простой десантник, рядовой стрелок. Лейтенант Аленко — техник и биотик. Капитан Шепард — спецназовец, 'эн-семёрка'. Казалось бы, и лейтенант и капитан вполне могли бы не напрягаться, тупо и просто следовать хорошо знакомым методичкам, наставлениям, руководствам по подготовке стрелков и пехотинцев низового звена, но...
Если только-только попав на борт фрегата 'Нормандия' ещё на поле комплектования Ричард ещё мог надеяться на какие-либо стандарты и рутины, то по мере приближения к Иден-Прайму он всё отчётливее понимал: его угораздило попасть в состав команды корабля, который выполняет предельно нестандартное задание. Настолько нестандартное, что даже приставка 'прототип' к обозначению типа корабля не отражает всей его сложности и неоднозначности.
Самое начало военной службы теперь вспоминалось и оценивалось Дженкинсом в очень многом по-иному. Более точно, детально и... беспощадно, что-ли. Куда податься обычному сельскому парню, лишённому полезных знакомств, богатых и влиятельных родственников, способных составить некую, пусть даже и очень слабую протекцию? Конечно же, на вербовочный пункт. Тем более что у этого сельского парня есть огромное желание и даже мечта — вырваться за пределы райцентра, района, планеты и — увидеть мир во всём его, если получится, конечно, максимальном многообразии.
Дженкинс явился на вербовочный пункт в райцентр, едва только достиг призывного возраста. В разговоре с вербовщиком — хмурым сержантом-пехотинцем с протезом вместо левой руки и шрамом во всю правую щёку, Дженкинс не преминул проявить какую-никакую, но начитанность и высказаться в том смысле, что 'даже рай может тебе наскучить'. Теперь Ричард всё чаще вспоминал реакцию сержанта-вербовщика на эти слова. Нет, ничего экстремального. Но... этот холод и недоверие, смешанное с подозрением, что юнец сам не понимает, "что на что" сменять хочет... Сержант-вербовщик несколько минут молчал, смотря сумрачным взглядом на Дженкинса, от плохо скрываемого нетерпения ёрзавшего на раскладном армейском стуле, стоявшем напротив офисного стола. Наверное, он давал Ричарду возможность изменить своё решение, отступить. Уйти и попытаться найти тот самый другой путь.
Дженкинс тогда не изменил своего решения. Слишком велико было его нетерпение вырваться из наскучивших мирков — селения, района, планеты... Едва покинув вербовочный пункт, он уже мечтал о том, как ему можно будет поскорее, как можно поскорее испытать себя в настоящем, реальном бою и со временем, конечно же, непременно стать знаменитым солдатом.
Тогда он не задумывался о том, какую характеристику сержант-вербовщик напишет на первой странице его личного дела. 'Горяч, нетерпелив, слишком уверен в себе'. Потом, позднее, уже на борту фрегата 'Нормандия' Ричард получит возможность прочесть выдержки и... ужаснётся. Тогда ведь он не имел никакого боевого опыта. И... попал на борт фрегата-прототипа, выполняющего специальную миссию, уровень которой был для Дженкинса запредельно высоким. Условно говоря — не первым, а минимум шестым по шкале категорий сложности. И теперь, с учётом предстоящей войны с гигантскими креветками, этот уровень легко мог вырасти, притом — быстро и реально — до сверхзапредельного двенадцатого, а может быть и крайнего, максимального, пятнадцатого.
Учебное подразделение или, проще говоря, 'учебка'. Что уж там разглядели в Ричарде офицеры и сержанты со старшинами, но ведь заставили пойти и окончить краткосрочные — в масштабах учебки-то — курсы, после чего навесили на Ричарда капральские лычки с погонами и посчитали программу-минимум по подготовке младших командиров неофицерского, в общем-то, уровня, выполненной.
Тогда ведь как было: максимум — стрельбище, полигон, ну маневры очень редко — раз в пять лет максимум. Так что... Можно согласиться с выводом, сделанным одним из офицеров — текст 'вывода' Ричард самолично видел в своём личном деле, любезно показанном ему лейтенантом Аленко с разрешения, естественно, капитана Андерсона: 'не имеет достаточного боевого опыта'. Если, конечно, не принять за признаки наличия такого опыта синяки, ушибы, растяжения, переломы.
Дженкинс сохранял горячность и чрезмерную уверенность в своих силах. Потому... потому и не воспринял как угрозу собственному карьерному — и не только карьерному будущему своё опоздание на борт десантного корабля. Как уж там офицеры с сержантами и старшинами извернулись — это в деталях малоинтересно даже самому Ричарду, но Дженкинса быстро запихнули в доставщик и отправили... прямёхонько на борт 'Нормандии'. Куда как раз требовались бойцы в десантную группу. Посылать туда рядового посчитали нецелесообразным, а вот капрала-десантника — вполне.
