Тесса накрыла его губы своими, и Рени пропустил ее, ответив, сначала словно нехотя, но через секунду уже освоившись, попытался перехватить инициативу, которую Тесса с готовностью передала ему, отвечая на ставший страстным глубокий поцелуй. Пока это единственное, что у него получалось 'на отлично'.
Ее руки заскользили вдоль его тела, прошлись по бокам, опустились на обнаженные бедра, Рени напрягся, и Тесса снова заскользила ладонями вверх, забираясь под задранную рубашку. Как бы она хотела полностью избавить его от одежды...
Девушка оторвалась от его губ, потянувшихся к ней снова, но она уже целовала его скулы, подбородок, шею... Рени немного расслабился, запрокинув голову, позволяя ее губам дарить ему ласку, все сильнее сжимая ее в своих объятиях, и Тесса недовольно повела плечами. Рени сообразил и чуть-чуть расслабил свою хватку.
Воспользовавшись моментом, Тесса опустилась ниже, ловко расстегивая пуговицы на его рубашке, поцеловала поочередно косточки ключиц, скользя губами по его обнаженной груди, чуть прикусила и тут же облизнула розовый сосок, моментально затвердевший под ее язычком, и сразу двинулась еще ниже, чувствуя, как уже тихонько пульсирует налившийся кровью чле, зажатый между их телами. Продолжая оглаживать ладонями бока парня, Тесса потерлась щекой о его напряженный живот, млея от наслаждения прикосновением с мягкой гладкой кожей. У Рени пока еще не было кубиков пресса, как у Аслана, но это не умаляло его достоинств для восприятия Тессой чудесного момента, что это восхитительное молодое тело юноши оказалось полностью в ее власти. От того, что именно она прибывала сейчас в доминирующей роли, немного кружилась голова. Еще неизвестно, каким он станет через несколько лет, но вот сейчас обладание юношей было просто нереальным подарком судьбы.
Не давая ему опомниться, Тесса скользнула губами по основанию чуть подрагивающего от возбуждения члена, прикрыла глаза, наслаждаясь шелковистой гладью нежной кожицы с надувшимися жилками, оплетающими прямой ствол, провела кончиком языка вверх, и сразу же плотно накрыла губами головку, вбирая в себя как можно глубже, одновременно едва касаясь языком маленькой щелочки, с выступившей капелькой терпкой пряной спермы.
Этого оказалось достаточно для Рени, чтобы он резко подался вперед, чуть не заставив ее задохнуться, и едва она только прижала его бедра, пытаясь хоть как-то контролировать процесс, забился в судорожном экстазе, бессвязно хрипя...
Теперь Тесса чуть не захлебнулась от неожиданности, но не отстранилась, покорно проглотив приятную на вкус, чуть солоноватую жидкость, невольно отметив, что оттенок по сравнению с Аслановой, более мягкий и не вызывает отторжения, что не могло не радовать — все-таки опыта у девушки было немного и она опасалась, что только Аслан навсегда окажется тем единственным, ради которого она могла бы позволить такие ласки.
Но, несмотря на это скоропалительное извержение, Тесса пребывала в полнейшем восторге — это было так ошеломляюще приятно понимать, что она все-таки снесла очередной барьер, заставила Рени отрешиться от своих глупых выдумок о приличном и правильном, переключиться с глупых нарисованных девок именно на нее.
Где-то в душе все торжествующе пело, проскальзывая отголосками его трепета, только что ощущавшегося под ее руками, и эта беспомощность сопротивляться ее воле, эта вынужденная покорность, отчего-то согревали бесконечной нежностью и благодарностью к любимому мальчишке за доставленное ей удовольствие. Где-то за гранью восприятия, она сама чуть-чуть только не успела последовать за ним, невольно сжав бедра, отмечая, что придется идти менять влажные трусики. Как бы хотелось сейчас продолжить, но, к сожалению, надо дать парню время прийти в себя...
Рени, наконец, замер, расслабился... его пальцы, сжимавшие плечи Тессы, безвольно разжались, но она все еще не выпускала его из плена своего ротика, дожидаясь, пока пульсирующий ствол обмякнет окончательно... и лишь затем, облизнувшись, осторожно отстранилась, и села между его раскинутых бедер.
Рени зашевелился, стараясь сдвинуть ноги, Тесса подняла глаза и, увидела совершенно ошалевшее выражение лица наложника — в потемневших влажных глазах отражалась целая гамма эмоций — странная смесь восхищения, неприятия ее поступка и благодарности...
Видимо все-таки перенервничал Ренальд здорово, а, может быть, несчастное молоко все-таки не желало усваиваться — в животе у мальчишки неожиданно заурчало и, он, испуганно зажмурив глаза, оттого, что так испортил важный романтический момент, чуть ли не захныкал, схватившись за бессовестно предавший его живот обеими руками. Тесса рассмеялась, понимая всю трагичность ситуации для готового провалиться сквозь землю Рени, но просто не могла сдержаться, глядя на его забавную несчастную мордочку.
— Тесс... прости... — еле слышно выдавил он. — Зачем ты так...
— Что 'зачем', Солнышко? — она перекатилась через его ногу и устроилась рядышком, собираясь обнять. Однако Рени отстранился, и в первую очередь (довольно резво для того, кто только что был не в состоянии пошевелиться, переживая сильнейший оргазм) попытался натянуть штаны. Тесса в рассеянности помогла ему, и снова попыталась обратить на себя внимание — эта ситуация смеха уже не вызывала.
— Милый, все хорошо? — обеспокоенно спросила хозяйка, пытаясь заглянуть в лицо Рени, зарывшегося носом в подушку.
— Вот так! — посчитал он ответ исчерпывающим. — Это же... это должно быть противно! Как молоко...
— Кхм... — обескуражено отодвинулась Тесса, глядя на поджавшего ноги парня, пытающегося свернуться в комочек, по-видимому, он имел в виду ее оральные ласки.
— Солнышко, ну что ты выдумываешь? — осторожно произнесла она, погладив его по напряженному плечу.
В животе у Рени снова заурчало, и он совсем расстроился, готовый разреветься от огорчения нелепым моментом, удерживая себя на этой хрупкой грани лишь пониманием того, что это будет уже верхом его унижения.
Тесса придвинулась ближе, разворачивая и заставляя его спиной прижаться к своей груди, и накрыла теплой ладонью его живот, успокаивающе поглаживая по часовой стрелке:
— Все хорошо, милый, ничего страшного, ты просто разнервничался. Это может случиться с кем угодно, котенок, даже со мной... — он прижалась к его спине щекой, пытаясь передать ему чуточку уверенности, но мальчишка слишком глубоко ушел в свои переживания, и никак не желал идти на контакт, лишь прижав ее ладонь к своему животу, не разрешая двигаться. — Рени, не обижай меня недоверием...
— Тесс, можно я побуду один? — выдавил парень.
— Конечно, ангел мой, — вздохнула девушка. — А ты уверен, что действительно этого хочешь?
Рени быстро закивал, не утруждая себя словами, просто не в состоянии расцепить нервно стиснутые челюсти.
— Ладно, Солнышко, захочешь поговорить, приходи. Спокойной ночи, — чмокнула она его в макушку и поднялась.
Почувствовав, что госпожа уходит, юноша вскинулся, но Тесса не соизволила обернуться и быстро вышла из комнаты, лихорадочно соображая, сколько у него займет времени на переживание, и хватит ли решительности прийти уже сегодня, просить за что-нибудь прощения.
— Тесса... — отчаянно простонал Рени, снова переворачиваясь на живот и накрывая голову подушкой, едва за госпожой мягко захлопнулась дверь. — Я не нарочно...
Тесса даже не сомневалась в том, что он будет просить забыть все, что она видела и слышала... но вот, когда? Оставлять его на всю ночь с его проблемой тоже не хотелось, но сейчас он вряд ли готов к разговору 'по душам'... Ладно, скорее всего, есть время, чтобы успеть принять ванну, а уж потом подумать, что делать дальше. С Рени, с этим мнительным Солнышком вечно приходилось быть деликатной, нельзя эту ситуацию оставлять на самотек, и вообще, интересно, откуда подобная книжонка попала к нему в руки? Тут у взрослого мужчины тормоза откажут от такой откровенной демонстрации женских прелестей, что уж говорить про неискушенного мальчишку...
Тесса зашла в спальню, переодела легкий пеньюар, направилась вон из комнаты и уже в дверях столкнулась с Асланом.
— Рыбка моя, что случилось? — остановил ее Аслан.
— Ничего, — улыбнулась она, — я просто хочу принять ванну у себя.
— А что с твоим лицом?
— А что с ним? — в притворном испуге схватилась она ладонями за свои щеки, пытаясь отшутиться.
— Тесс... — покачал головой Аслан, — опять, Рени?
Тесса вздохнула, поняв, что отпираться бесполезно, и кивнула:
— Я его огорчила, и он в жутком расстройстве...
— Поделись, — Аслан обнял жену и погладил по склонившейся к его плечу голове...
* * *
Нежась в теплой воде с добавлением ароматического масла, Тесса думала о том, что, может быть, не стоило заходить сегодня так далеко? Может быть, надо было незаметно уйти, и пусть бы Рени и дальше развлекался со своими картинками? Аслан, выслушав ее 'жалобу', рассмеялся, предположив, откуда к Рени попала эта вульгарная книженция.
— Тесс, прости, я и забыл совсем, что подобные вещи остались в нашем доме. Я, надеюсь, ты его не стала ругать?
— Ну... честно сказать, мне было очень неприятно, возможно я что-то ляпнула, и Рени почувствовал.
— Вот это зря, но не волнуйся, я с ним поговорю. Не расстраивайся, золотко. А хочешь, я помогу тебе принять ванну? — вдруг игриво спросил лаэр.
— Не сейчас, милый. Поговори лучше с Рени, а то он себя там так накрутит...
— Ладно, не переживай, успокою я наше Солнышко. Кажется, я даже знаю, что ему сказать, но посмотрю по обстоятельствам.
Аслан поцеловал Тессу и направился в комнату своего наложника...
* * *
Тесса уже собралась вылезать из остывающей воды, как услышала робкий стук в дверь комнаты и порадовалась, что не стала закрывать дверь в уборную, а то могла бы и не услышать.
Аслан вряд ли стал бы стучать, Рута тоже без вызова не входила в ее комнату. Вообще, с девушкой им здорово повезло — сообразительная и неболтливая, исполнительная и в меру деликатная, она, как нельзя кстати, пришлась к дому, в котором не было искусственных отношений, а любовь и страсть не считались чем-то зазорным, что надо ханжески прятать, выставляя на показ добродетели.
Значит, Ренальд все-таки созрел для того, чтобы повиниться, или Аслан так быстро вправил ему мозги... Ну это даже хорошо. Пока он пребывает в некоторой растерянности, нужно направить его помыслы в нужное русло, чтобы он мог отличать подложное от настоящего, того, чего не следует стыдиться...
Тесса снова опустилась в воду и, выдохнув, чтобы прийти в себя от внезапного волнения, крикнула:
— Войдите!
— Тесса... — в голосе Ренальда послышалась растерянность.
Девушка закусила ладонь, чтобы не рассмеяться, представив себе, как он собирался с мужеством, шел, возможно, некоторое время маялся перед дверью, а сейчас стоит посреди комнаты, рассеянно моргает и краснеет, сообразив, что она принимает ванну (Тесса была уверена, что Аслан нарочно его не предупредил об этом). Хотя с мальчишки станется и просто сбежать, чтобы его не обвинили еще боги только знают в каких грехах.
— Тесса... прости, я не знал, что ты... я зайду позже...
— Рени, стой! — живо окликнула Тесса. — Я уже выхожу. Очень хорошо, что ты зашел, подай мне, пожалуйста, полотенце. Оно на кресле...
— Я хотел попросить тебя, чтобы ты не обижалась... — неуверенно начал он.
— Это хорошо. И я уже не обижаюсь, не переживай, — откликнулась Тесса, желая сразу же успокоить его на этот счет.
Сколько времени надо на то, чтобы взять полотенце, пересечь небольшую комнату и войти в двери уборной? Уж точно не две-три минуты.
Тесса обернулась и затряслась в беззвучном смехе, не желая смущать свое Солнышко еще больше. Рени застыл на пороге, не решаясь пройти дальше, отчаянно зажмурив глаза, пунцовый до кончиков ушей... парень старательно пытался ровно дышать, но у него это с трудом получалось. Тесса перевела взгляд на его чуть дрожавшую руку, протягивающую ей полотенце, и почему-то всю досаду на недавнюю нелепую ситуацию смыло без следа.
— Рени, открой глазки, — тихо попросила она. — Я не сержусь на тебя, не обижаюсь. Открой, я разрешаю. И помоги мне обтереться. Подойди ближе, Солнышко...
Ренальд осторожно приоткрыл глаза, не совсем понимая, что от него еще требуется и, прежде чем сообразил, с его губ слетело:
— А дальше?
— А дальше, Солнышко, я встану из воды, и ты накинешь мне на плечи полотенце, а потом мы пойдем в комнату...
— А? — Рени наконец догадался развернуть и подержать полотенце обеими руками, широко распахнутыми глазами завороженно глядя на свою обожаемую хозяйку, медленно встающую из ванны, такую открытую, обнаженную, чему-то загадочно улыбающуюся. Капельки воды стекали по ее блестящему телу. В воду, видимо, было добавлено ароматическое масло, и от его запаха, а, может быть, от самой обстановки, немного кружилась голова. Темные пряди, выбившиеся из собранных в высокий пучок волос, немного намокшие у основания шеи, черными змейками прилипли к спине и плечам девушки. Почему-то захотелось дотронуться, но Рени не решился.
Тесса между тем переступила бортик ванны как-то легко и изящно, и, как показалось Рени, словно нарочно, очень медленно-медленно, чтобы он успел насладиться этим моментом, прежде чем мягкая махровая простыня спрячет от него эту красоту. Почему-то в этот момент он даже помыслить не мог о том, что Тесса сейчас голая, почти такая же, как те вульгарные девки на картинках — только те были именно, что неприлично оголенными, а Тесса — обнаженной богиней, и ей вовсе не нужна была одежда — ни одного грязного помысла не рождало ее нагое естество — и не желание обладать, а лишь желание прикоснуться, увериться, что это не мираж, понежиться в ее ауре, проверить, осязаемо ли это волшебное видение или лишь обман зрения...
— Рени, отомри, котенок, — провела пальчиками по его щеке Тесса, заставляя моргнуть и вернуться с небес на землю. Она сама подошла слишком близко и прижалась к нему. Ренальд машинально обнял девушку, заворачивая ее в огромное полотенце-простыню и замер, не в силах пошевелиться, чувствуя, как от переливающейся через край нежности, тает сердце и подкашиваются колени. Тесса не торопила его, опустив голову ему на плечо (благо мальчишка всего за несколько месяцев здорово обогнал ее в росте), давая ему привыкнуть к новым ощущениям. Он и раньше обнимал ее, но никогда еще не было такого чувства переполняющего восторга и восхищения.
* * *
Аслан пришел в его комнату спустя несколько минут после Тессы, когда казалось, что с ее уходом померкли краски и стали приглушенными звуки, лишь мерный шелест дождя за окном врывался в его сознание, добавляя мрачного оттенка его настроению. Меньше всего Рени в тот момент хотел видеть именно его — перед лаэром было безумно стыдно — и за то, что именно у него он нашел дурацкие картинки, и за то, что его жена сейчас делала такие вещи, которые никак не хотели укладываться в голове, и за то, что он обещал Аслану, что будет беречь его девочку, а сам обидел. Рени ждал упреков и обвинений, но взрослый мужчина неожиданно присел рядом и дотронулся до его плеча, ободряюще сжав:
