Фернандо принялся целовать Луиса, прижимая его к Легрэ, чувствуя животом движения барона по плоти мальчика.
Легрэ покрывал поцелуями плечи герцога, слегка двигаясь в нем. Пальцы пробежались по головке члена, прихватив, потерли о живот Фернандо, снова захватили в кольцо. Свободная рука одобрительно поглаживала бедро короля и Легрэ сам подталкивал Луиса навстречу ему.
Эти минуты Луису хотелось все больше и больше, он ответно целовал короля, умолял его губами сам не зная о чем. Мокрые дорожки текли по щекам, но это была не боль, а соленое наслаждение.
Фернандо впитывал желания мальчика всем телом, всей душой. Упивался им, до счастья, до боли где-то в глубине души. Через несколько минут король прошептал Кристиану: "Держи его" и склонился к паху юноши. Мужчина языком обежал головку Луиса, пощекотал, раздразнивая, собирая капельки сока, и игриво лизнул пальцы Легрэ. После этого вплотную занялся мальчиком. Тот был не только ангельски красив, но и божественен на вкус.
Рука Кристиана скользнула с груди вверх и пальцы обхватили горло, сжимая, но лишь затем, чтобы затруднить дыхание, второй рукой Легрэ удерживал юношу поперек груди.
— Ты так меня крепко сжимаешь в себе, — страстно зашептал он в ухо юноши, обжигая тяжелым дыханием, касаясь губами, насмехаясь немного игриво. — Хороший мальчик... Ну, давай же... Давай, Луис, кончи в его горячий умелый рот... Это твой настоящий рай, мой ангел... мой бог... нежный развратный мальчишка.
Ответить герцог не смог. Его пронзало естество бывшего стражника, его всего трясло от волнующих губ и рта Фернандо. Казалось, еще немного, и все погрузится во мглу, но мгла и сама не отпускала юношу ни на мгновение. Она умоляла, она приказывала, она шептала... Цепляясь за Легрэ, Луис позволял погружаться тому до основания. Вскрикивал от каждого движения короля. Распаляясь, полыхая, умирая в руках своих любовников.
Фернандо откровенно ласкал мальчика не только ртом. Пальцами он скользил по чувствительному месту между ног юноши, по нежной коже бедер, гладил мошонку. Иногда рука продвигалась чуть дальше, и тогда такой же дразнящей ласке подвергался и Кристиан.
Легрэ стал слегка подталкивать юношу бедрами навстречу королю, пальцы чуть ласкали кошу шеи.
— Ну же, старайся лучше... отдайся своему королю до конца.
— Не могу... Небо... — Луис задыхался, чувствуя. как помимо члена внутрь стали проникать пальцы Фернандо. Юноша всхлипывал каждый раз, когда одновременно с этим жадная сладость поглощала и его член, проваливался в небытие... — Пожалуйста... не могу, хватит... — герцог от невыносимой пытки утрачивал контроль над собой.
Король оторвался от юноши и, глядя веселыми, слегка безумными глазами, спросил:
— Сладко, милый? Сейчас будет еще слаще.
Он сжал плоть юноши рукой, обхватил губами и принялся сильными, глубокими движениями вести его к разрядке.
Несколько минут, и вот уже вскрики и всхлипы сорвались на крик. Жалобный и одновременно яркий. Внутренний мышцы сжались, подчиняясь желаниям. Герцог обвис в руках Легрэ не в состоянии шевелиться, а по всему его телу прокатывались волны удовольствия и слабости.
Фернандо проглотил семя мальчика и довольно, как кот, съевший мышку, облизнулся. Поднявшись и тоже обняв юношу, он очень нежно, ласково поцеловал Луиса в губы.
— Сладко ведь, правда?
Легрэ медленно выпустил юношу из своих объятий, доверив молодое гибкое телу рукам Фернандо, и стал покрывать поцелуями спину Луиса, гладить его бедра. Приятная усталость обнимала, тянуло лечь, отдавшись ненадолго неге блаженства, но Легрэ вдруг поймал себя на том, что с замиранием сердца ждет ответа.
Уже на краю возвращающегося сознания, утопая в мягких поглаживаниях, в ласке вопрос короля казался каким-то не нужным и совершенно странным. Юноша откинул голову назад. Он ощущал то же состояние, что и после приступов, которые мог вызывать сам, только теперь погружение было волнительно-сладким. Именно таким, как выведывал Фернандо. Нельзя сказать правду. Луис прижался к груди короля, покрыл частыми поцелуями, больше похожими на благодарность. И наверное, осел бы на ложе, если бы его не поддержали сильные руки.
— Хочу тебя, — шепнул. — Вас обоих хочу... Это стыдно... Нельзя... Слишком...
Король внимательно смотрел на мальчика, слушая его. Потом просто подхватил его на руки и уложил на постель, продолжая легко целовать и гладить. Глазами позвал Легрэ. Слова сейчас были лишними, только ласка. Естественно, что Луис продолжает сопротивляться себе. С этим ничего пока не поделаешь. Нужно время. И нужно чтобы мальчик сам осознал решение, которое принял уже очень давно. Но последнее слово говорило очень о многом. "Слишком..." Значит, отношения с кем-то одним уже не вызывают такого протеста. Уже хорошо.
Кристиан лег слева от Луиса, ласково погладил его по волосам, убирая со лба влажные прядки. "Какой же ты глупый упрямый мальчишка", — подумал он со слабой улыбкой.
— Может лучше позавтракаем? — спросил он просто. — Не стоит сейчас терзаться ничем, Луис. То, что случилось, было хорошо и волшебно. Давайте не будем портить ничего напрасными тревогами.
Луис повернулся к Кристиану, ответил ему, взяв руку и поцеловав в горячую ладонь, потерся о нее щекой.
— Я не терзаюсь, — отозвался чуть слышно. Голубые глаза скользнули на Фернандо. Теперь его заросшей щеки тоже коснулся поцелуй. — Я просто ... вы... я глупо поступаю... да? Я кажусь вам смешным? — неуверенность скользнула по лицу герцога. Он покраснел, как ребенок.
— Ни в коем случае, — король прижал к себе это странное чудо. — Ты просто такой, какой ты есть. И мы любим тебя таким. И надеемся и верим, что ты нас тоже любишь.
Глазами Легрэ: "Еще ближе". И поцелуй в макушку мальчика — без страсти, без похоти, без всех тех чувств, что король проявлял буквально несколько минут. Просто нежность. Губы беззвучно шептали: "Мальчик мой..."
Легрэ растер взял запястье Луиса и стал нежно растирать красные следы.
— Фернандо прав... Мы тебя любим и нам обоим совсем не до смеха... — Кристиан повернулся на бок и улыбнулся юноше. — Пить хочешь?
— Хочу, — улыбнулся герцог. — и есть... И еще про Себастьяна... все знать... Что на самом деле происходит с бумагами и интригами? — он взъерошил голову, словно пробуждаясь ото сна. — Я очень хочу, чтобы мы стали близкими, но сейчас доверие — оно так слабо. И еще эти земли, и я... я ничего в этом не понимаю.
— Я так думаю, что и пить, и есть нам уже давно готово, — улыбнулся Фернандо, кинув взгляд на трапезу, которую принесли на рассвете, и которая давно остыла. — Сейчас подадут.
Он гибко встал и накинул на себя шоссы и рубашку. Короткий приказ в открытый полог шатра. Однако, вопреки ожиданиям монарха, первым вошел его секретарь, с поклоном протянув запечатанный конверт. Все слуги Фернандо были очень хорошо вышколены, поэтому на постель, где оставались Кристиан с Луисом, не было ни одного взгляда. Король с минуту смотрел на инквизиторскую печать, потом кивком отпустил секретаря. В шатер тут же вошли слуги, заменяя уже остывший завтрак на новый, обновляя воду для умывания и приведения себя в порядок. Все это время Фернандо изучал письмо, и лицо его каменело. Как только они остались в шатре втроем, король кинул:
— Луис, тебе нужно уехать в столицу. Там Фредерик сумеет защитить тебя. Легрэ поедет с тобой.
Сейчас перед ними стоял не мужчина, с которым они провели ночь, а правитель, отдающий приказ.
— Что? — юноша вскочил. — Что произошло? — несколько шагов к королю, желание заглянуть в принесенную бумагу. Луис так и не смог поймать строчек письма или ... — Я никуда не поеду. — он нахмурился, — По крайней мере, пока ты не объяснишь, в чем дело.
— Объяснить? — король изобразил на лице удивление. — Посмотрим, может быть, сам поймешь.
С легкой усмешкой он протянул мальчику письмо.
— Я думаю, твой вассал тоже с удовольствием его прочитает.
Наблюдая, как Луис с Легрэ изучают письмо, Фернандо вспоминал его содержание.
"Спешу Вас уведомить, Ваше Величество, и да хранит Вас Господь, Святая Инквизиция напала на след опасного колдуна Михеля, известного также под именем Микаэль. Мы выслеживаем его уже несколько лет и вот, наконец, у нас появилась ниточка. Но он способен околдовывать людей одним прикосновением. Есть подозрения, что он околдовал инквизитора Ксанте и внушил ему поднять руку на Ваше Величество. Я, комиссар инквизиции, Ксавье Морруа, уполномоченный падре Паоло Фратори, выследил Михеля в деревне Торманна невдалеке от Вашего лагеря, он вез с собой тело инквизитора Ксанте. Но Михель сумел сбежать, околдовав меня с помощью парализующего заклятья. Мы не уверены, в каком состоянии находится сейчас Ксанте. Есть подозрения на акт некромантии. До выяснения обстоятельств его тело сохраняется в церкви Торманны под опекой падре Ливо. Будьте осторожны, Ваше Величество, этот колдун мог отправиться к Вам. Если Вы общались с ним и он прикасался к Вам, Церковь рекомендует Вам срочно пройти обряд очищения. Если же мое письмо дошло до Вас во время — и я молю об этом Господа всей душой — Святая Инквизиция просит у Вас помощи в поимки этого дьявольского отродья.
На письме был оттиск печати падре Паоло. Подписано Ксавье Моруа".
— И? что? Что все это значит? — не понял Луис. — Я не поеду... Я напрямую во всем этом замешан.
— А если я скажу, что со вчерашнего дня в лагере находится брат Микаэль и именно по его наводке я нашел деревушку Торманна, и я ожидал, что мне привезут Себастьяна, а не это письмо? — Фернандо задумчиво смотрел на герцога. — Что-нибудь в твоем решении изменится? Подумай...
Луис глянул на Легрэ, затем потянул на себя рубашку.
— Скажу, что хочу поговорить с этим странным человеком. Он утащил меня в подземелья и говорил странные вещи. Он предлагал Кристиану работать на него. Этот человек опасен. Потому что он хотел, чтобы я уехал с ним в Северное королевство... — Луис замолчал, прикусив язык, Легрэ не знал этой пикантной детали.
Кристиан мог бы похохотать, если бы сейчас на карте не стояла судьба Луиса и всего королевства.
— Да, занятно, — сказал он отвлеченно, надевая рубашку. — Я бы вот тоже с ним поговорить не отказался... Значит Микаэль в лагере? А как он попал сюда? Мне помниться, он выкрал труп Себастьяна и бежал.
— Фернандо любит неожиданности... — юноша нахмурился. — Иногда мне кажется, что он не доверяет никому, — герцог сжал губы. — К Фредерику я не поеду. Я вообще не поеду никуда... Понятно? Я не игрушка, чтобы мной распоряжаться... — тяжело дыша, герцог потянул на себя и шоссы. — Говорить с ним буду первым.
Король закатил глаза вверх.
— Так, никто из вас правильных выводов не сделал. Садитесь, — он указал глазами на подушки около костра.
Задумчиво налив себе разбавленного легкого вина, Его Величество начал рассуждать вслух, глядя на огонь:
— Письмо написано комиссаром инквизиции. И то, что все время, пока я был знаком с ним, Ксавье притворялся фактически никем, просто вором, пребывающим рядом с падре Паоло, заставляет очень о многом задуматься. Единственный вывод, который я могу сделать — падре Паоло водил меня за нос. С самого начала, несмотря на обещанное ему. Иначе бы я знал об истинном статусе Ксавье. А это заставляет меня сомневаться и во всем остальном. А именно — кто на самом деле Ксавье? Игра на лезвии ножа тем более сладка, когда знаешь, что в соперниках инквизиция, — Фернандо довольно улыбнулся, прикрыв глаза. Мечту поквитаться и инквизицией он лелеял с тех пор, как взошел на трон — слишком уж тяжело ему далась тогда проверка на отсутствие одержимости.
Согнав с лица блаженное выражение, король продолжил:
— Кристиан, Луис, почему никто из вас не обратил внимания на то, что Себастьян в письме поименован инквизитором Ксанте? Откуда Ксавье это узнал?
Краем глаза он наблюдал за обоими — очень интересно было посмотреть на реакцию.
— А теперь последнее — меня инквизиция взять не решится, но любого с кем я приеду, могут арестовать. А теперь вспомните, у кого находится завещание Луиса?
Фернандо надеялся, что может, хоть теперь они сделают правильный вывод.
— Вообще-то Фернандо прав на счет твоего отъезда, Луис, — задумчиво сказал Легрэ, вспоминая все, что мог об этом деле. Однако правильные выводы ему мешали сделать некоторые пробелы в информации. — Завещание находится у Себастьяна и только он знает, где оно. Труп его сейчас у этого Ксавье, но мы знаем, что Себастьян жив. Значит только он мог сказать Ксавье кто он. Неужели Паоло, Себастьян и Ксавье действуют сообща?— Необязательно, — король задумчиво изучал всполохи огня. — Если бы падре Паоло был с самого начала с Себастьяном, ему было бы намного проще убить меня еще по дороге к монастырю. Похоже, идет две игры параллельно.
Фернандо задумчиво огляделся и нашел взглядом свою серебряную палку. Взяв ее, он выпустив лезвие и завороженно уставился на него.
— Если две игры... Все зависит от того, в каком состоянии Себастьян, — рубин очертил круг в воздухе. — Две... Значит, добрый человек, который помогал травнику имеет отношение к инквизиции. Ксавье? Его подручный? Очень интересно... — теперь взгляд его постоянно следил за рубином. — Себастьян хотел убить меня... Что нужно второй партии? Тоже убить? Или что-то другое?.. Травник... Война с Северным королевством... — Фернандо резко остановил палку. — Зачем инквизиции нужна война с Северным королевством сразу после того, как меня пытались убить?
Он поднял почерневший взгляд на Кристиана.
— Что Себастьян говорил про Паоло?
— Только то, что не собирается давать ему поводов обвинить нас в ереси. — Легрэ поморщился. — Себастьян вообще меня за нос водил все три года, как оказалось. Он говорил, что хочет сохранить независимость Валассии и получить земли Луиса, чтобы они не достались Атальи. Договор, который Луис должен был подписать с тобой при содействии Ксанте здорово опровергает все сказанное Себастьяном мне. В какой-то момент я подумал, что Валассия Аталья и герцогство объединяться вместе, но тут оказалось, что каждый играет сам за себя. Это все, что я знаю.
Луис слушал обоих мужчин молча. Он и сам мало что понимал, а от этого становилось не по себе. По спине побежали холодные мурашки. Герцог подал Кристиану кусок хлеба и мяса, налил вина. Потом занялся завтраком короля. И мысли его сгущались темной завесой ночи. Себастьян. Слишком много он знает про Себастьяна... Больше, чем эти двое, но ... какое это имеет отношение к делу?
— Независимость Валассии? — Фернандо чуть не рассмеялся. — Так-так-так...
Серебро закружилось еще быстрее. Какая прелесть.
— Независимость Валассии сейчас никому не выгодна, — рубин мельком касается губ, пропадает, вертится заполошной птицей. — Кто из игроков остается? Я, церковь, Аталью откидываем... Ярл? Арабы? — серебро на мгновение замерло. — Нет, иначе бы ты не смог бы их использовать. Франки? Оооо! — Фернандо на мгновение улыбнулся. — Какой расклад вырисовывается! Церковь или франки? Церковь уже отыграла — Себастьян. Или два плана? Что ж, это вполне в их духе — два взаимоисключающих плана!
