Падение продолжалось недолго. Можно сказать, оно прервалось практически сразу же. Стремительно рвущийся наверх поток тьмы подхватил меня и мгновением позже вышвырнул из котлована.
Оправился я быстро. И весьма вовремя, чтобы наблюдать, как тьма из котлована стремительно сформировала некое подобие змеиной головы с красными глазами, чье шипение прозвучало не менее страшно, чем еще не до конца утихший раскат чудовищного грома. Извивающаяся тварь попыталась вырваться наружу, но стоило ей оказаться над поверхностью чуть выше пяти метров, как она тут же потеряла свою форму и рассыпалось сплошным облаком. Которое вновь сформировало змеиную голову, стоило ему оказаться ниже. Очередные несколько попыток не принесли никакой пользы. Вырваться из заточения твари явно не удавалось. Что явно мешало. Посмотрев на меня своими кровавыми глазами, черный как смоль змей вновь зашипел. В тот миг я почувствовал сильнейший удар, нанесенный прямо по моему разуму.
'Открой остальные!' — шипело чудовище в моем мозгу, сопровождая каждое слово кучей образов разрушенных 'крышек'. Напряжение, создаваемое им, было сильнейшим. Я дрожал всем телом, голова чуть ил не закипала от боли. Инстинкты словно взбесились. Часть меня хотела сбежать, другая часть последовать призыву, третья — мечтала загнать тварь обратно.
Самосохранение, по обыкновению, сработало лучше остального. Я отпрыгнул назад, оказываясь дальше от опасного и непонятного соседства. Змей от такого зашипел еще страшнее, вновь ударил своим мощнейшим ки, но меня уже этим было не пронять. Пережив очередной натиск образов — мыслей, оказался у сооружения с бассейнами, готовясь, в случае чего, пустить в ход весь объем сохранившейся силы.
Тварь издало последнее злобное шипение, после чего неожиданно плюнуло огнем! На мое счастье, целился он явно не в меня, а в вершину конструкции. И тут же скрылся в глубине котлована, оставив меня наедине наблюдать за тем, как рядом с первым огоньком чакры разгорается второй, на этот раз красный.
В этот момент до меня, кажется, дошло, в чем заключался принцип основной принцип работы всей этой сложной системы внутри меня. Как должен сработать ритуал при его проведении. Какие последствия несет. И что мне нужно делать для того, чтобы этого избежать. Хотя бы частично.
Что произошло дальше, в общем-то только подтвердило мои умозаключения и опасения, дополнив новыми впечатлениями и ощущениями. Когда меня резко выдернуло в реальный мир, я не сразу смог прийти в себя. Вокруг меня царил настоящий хаос. Разбросанные тела моих самураев, отсутствующий монстр, застывшие подобно статуям подчиненные. Но их я видел сквозь туман, застилавший взор. В груди ощущалась неприятная боль, легкие словно высохли. Воздухом вокруг было практически невозможно дышать. Тяжелый, плотный, пересыщенный чем-то невероятно агрессивным и злобным, он напоминал какую-то вязкую жидкость, чем газообразное вещество. Ничего подобного раньше я еще не ощущал. Видимо, именно из-за этого и сработали мои инстинкты самосохранения. Иначе я мог просто задохнуться.
Произошедшее нападение Тору сыграло во многом положительную роль. Мало того, что он позволил мне рывком вернуть себе осознание реальности, так еще и отключил опасно взвинченные инстинкты, которые к тому моменту требовали начать действовать ради собственного спасения. И те порывы, что я ощущал на тот момент, меня пугали. Ну а стоило вернуть самоконтроль, как тут же удалось справиться и со странным воздухом. Разобраться что к чему, оценить просто запредельную концентрацию темной силы в воздухе и резко подчинить ее своей воле, частично рассеяв, частично поглотив. Что тут же благотворно подействовало на моих товарищей. Самураи начали приходить в себя, а уже серьезно погрузившиеся в природную энергию ученики, почувствовав ослабление напора вокруг, медленно потянулись обратно, избавляясь от опасных излишков энергии.
Когда более менее я разобрался с собой и даже перекинулся парой слов с Тору, после чего отправил его домой, некоторое время просидел на земле, прислушиваясь к своим ощущениям. Во-первых, внутри моей системы циркуляции чакры творилось что-то странное. Чакра внутри меня стала заметно тяжелее, ощущение от ее движения внутри стали куда более явными, а очаг ощущался куда сильнее. У меня было объяснение этому. Как-никак активировался второй очаг. Но свыкнуться с этим быстро вряд ли получиться. Ну и во-вторых.... Странное, смутное и какое-то пугающее ощущение после контакта с чакрой Тору. Будто вся та ужасающая мощь темной ауры, что недавно царила вокруг как-то уравновесилась под ее воздействием, придя к гармонии с моим телом. Что бы это могло быть?
В этом месте было сложно определить, был ли снаружи день или ночь. Не менее сложно было бы почувствовать то, тепло ли там, или холодно, идет ли дождь или быть может, царит засуха. Здесь нельзя было услышать раскаты грома, что довольно часто гремели в этих краях, вспышки молний, что нередко пронизывали небеса. Тишина, что всегда царила здесь, казалась нерушимой, и лишь редкий звук упавшей откуда-то капли воды и разбившейся о камень время от времени напоминали, что это не так. Застоявшийся воздух не знал сквозняка. А стены никогда не становились теплее или холоднее, всегда сохраняя все одну и ту же температуру.
Свет снаружи не проникал сюда. Пробиться сквозь толщу камня и почвы, он не был в состоянии. Если эти стены когда-то и видели свет солнца, то случилось это задолго до того, как про это место забыли те немногие, кто был посвящен в его тайны. Однако вечного мрака, как могло бы показаться, здесь не было. Пусть и слабое, но свечение с великого множества небольших зеленоватых камешков разгоняло тьму, предоставляя возможность четко разглядеть контуры стен, черные провалы боковых проходов, лестниц, что уходили либо наверх, в верхние ярусы древних катакомб, либо вниз, где в холодных водах подземного озера плавали слепые рыбы.
Человеку свойственно теряться в незнакомых местах, даже самые опытные путешественники, прошедшие сквозь бесконечные лабиринты жизни порою оказываются в тупиках. Что уж говорить про это место, большая часть которого было предназначено для подобной цели. Не допустить никого, запутать, завести в тупик, заставить вечно блуждать в бесконечной ловушке, из которой может вывести лишь тот, кто знает эти ходы. Кто понимает, когда и как они меняются. Пусть эти изменения происходили лишь в восприятии человека.
Это был лабиринт. Любой, кто когда-либо забредал сюда, делал именно такой вывод. Катакомбы, которым, казалось, нет границ, состоящие далеко не с одного уровня, наполненные бесконечным множеством ловушек, способных стать смертельными для любого непосвященного. И лишь те, кому была дарована карта, и кто получил право проходить по этим ходам, знал, что на самом деле лабиринт этот — невероятно прост, а бесконечное множеством проходов, комнат и тупиков — лишь результат игры света и тени. Творение древних мастеров иллюзий, которые смогли сделать так, что один и тот же закоулок этого места с разного ракурса выглядит совершенно иначе благодаря особому рельефу каменных стен и расположения светящихся камешков. А большая часть ловушек — на деле результат действия особого состава, что выделяли моллюски на берегах подземного озера. Растворяясь в воздухе, он поступал во некоторые части лабиринта, вызывая куда более сильные иллюзии, порождая фантомов в разуме любого забредшего сюда. Избежать воздействия этого состава можно было лишь постепенно привыкнуть к нему, натренировав себя распознавать границы между реальностью и плодом собственного разума.
Это место было старым. Настолько старым, что минуло не одно столетие с того момента, как в голову архитектора пришла мысль вырезать внутри горы многоуровневую систему тоннелей, и столько же, когда последний человек, видевший, как последний кусочек камня слетает от удара кирки сгинул. Даже в те стародавние времена мало кто знал о его существовании. А еще меньше догадывался, для чего его построили. Для чего придумывали столь сложную систему защиты. Для чего так долго и упорно стирали любые слухи из памяти людей самыми разными способами. Для чего со временем лишь избранные получали возможность войти внутрь и добраться до самого сердца лабиринта, после чего свободно выйти обратно.
Сердце подземного комплекса представляло собой круглое помещение. В какой-то степени, можно было бы даже сказать, сферическим. Стены, потолок и пол были выстроены так, чтобы создавать подобную иллюзию.
В самом центре помещения возвышался постамент в виде столба, целиком покрытый весьма специфического вида рисунками, символами и корнями светящегося в темноте растения. На самом постаменте же возвышалась объемная каменная чаша, в которой полыхало пламя.
Красные оттенки пламени отражались в глазах стоявших вокруг пятерых человек, время от времени перемешиваясь во вспыхивавших отблесках синего. Все как один, взрослые мужчины, покрытые шрамами, ожогами, некоторые морщинами, следами давно пережитых болезней, либо с седыми волосами, либо же с седыми прядями среди все еще темной шевелюры, смотрели на этот огонь, каждый погруженный в свои мысли. Огонь завораживал. Не тем, что он был таким особенным — красным, который будто бы смешивался с синим, нет. Куда важнее был смысл того, что это пламя обозначало. И не было в этом помещении никого, кто бы не понимал этого тайного смысла.
Молчание длилось долго. Каждый думал о своем, продолжая пялиться на чашу, и на языки пламени, что мелькали на ней. Ни один из них не показывал свои чувства, демонстрируя окружающим лишь маску человека. Лишь в глазах знающий человек, быть может, смог бы разглядеть что-то этакое, но и то лишь самую малость.
— Это случилось... — наконец молвил слово самый старший из всех, седоволосый старик, с густыми кустистыми бровями, из под которых на огонь глядели твердым холодным взглядом черные глаза.
Остальные не торопились что-либо отвечать, продолжая стоять, подобно истуканам. Лишь один из них позволил себе на мгновение оторвать свой взгляд с огня и оглядеть соратника. Остальные не сделали даже этого.
— Два пламени, — продолжил старик, потирая тонкую бородку длинными пальцами с желтыми ногтями, — Синее и красное.... Человек и зверь....
— Звериного пока мало, — протянул второй мужчина, чьи серые глаза так и не оторвались от пламени, а сама его коренастая фигура лишь слегка шевельнулась в такт словам.
— Это уже одна голова, — холодно отметил третий, — Ямато пробуждается. И делает это без нашей помощи.
— Без врат, — напомнил четвертый, — Не думал, что подобное возможно.
— Возможно. Еще как... — вновь сказал первый, — И в этом большая угроза. Так он будет вне контроля.
— Быть может, мы еще успеем все переиграть? — задался вопросом второй, — Без врат пробуждение будет медленным. Еще целых семь голов.
— Возможно, — согласился первый, — Но нужно торопиться. Если он нашел способ пробудить одну голову, дальше все пойдет по накатанной. Мы не знаем всего, чему его мог научить Дурман.
— Я думал, пацан потерял память, — заметил второй.
— Она вполне могла вернуться, — сказал третий.
— Так мы будем продолжать поиски врат или нет? — спросил четвертый, — Если да, то надо бы поторопиться, пока это не стало бесполезным и малыш не нашел другое место, куда вставить ключ.
— Однозначно, — вздохнул первый, — Но нужно ускорять темп. Не только мы могли заметить начало пробуждения. Железные узнают об этом рано или поздно. И немедленно бросят все силы на то, чтобы захватить его себе до полноценного пробуждения.
— Мы до сих пор не нашли никаких зацепок, где нам их искать, — бросил второй, — Она может быть где угодно. Нам нужно направление.
— Направление есть, — заговорил пятый, — Ходит слух, что железные уже прибрали их к рукам. А если это так, то только Три волка. Больше негде.
— Три волка! Нам туда не пробраться! — второй позволил себе взглянуть на пятого.
— Дурман смог, — отметил третий.
— Дурман был одним из них, — отмахнулся второй, — и выносил он младенца, а не кусок камня, размером с телегу!
— Это возможно, — спокойно ответил пятый, — Нужен лишь достойный отвлекающий маневр.
— Это невозможно даже в этом случае. В крепости сидит босс. Против него мы не выстоим. Как не выстоит никто другой.
— Есть способ, — продолжил пятый.
— Какой?
— Старик Оцу.
— Оцу? Чем нам может помочь этот склизкий тип? Вновь выдаст нас с потрохами?
— Выдаст, — согласился пятый, — Он передаст боссу о начале пробуждения Ямато. Что тогда сделает босс?
Мужчины замолчали, ухватившись за суть. Все прекрасно знали, что их главный враг сделает все возможное, чтобы остановить неконтролируемое орудие судьбы.
— Что нам это даст? Силы в крепости все равно превосходят все, что есть у нас.
— Два хвоста, — вновь отметил пятый.
— Серьезно? И как мы найдем эти два хвоста. В последний раз их видели на севере.
— Есть приманка. Мы запустим ее в Три волка. И двухвостый придет. Атака хвостатого — что может быть лучше для отвлекающего маневра. В суматохе можно будет похитить не одну каменную телегу.
— Корпус повяжет хвостатого....
— Это не проблема. Когда Ямато будет в наших руках, большинство из них перестанет представлять угрозу.
— Тогда быть посему. Только будем надеяться, что мы сможем обогнать босса и добраться до Ямато первыми. Иначе все будет кончено.
— Не волнуйтесь. Наша приманка сработает и на босса. Особенно такая.... Красоноволосая бестия, как-никак.
— Началось...
Слова Повелителя прозвучали тихо, но те, кто находился рядом, без исключения, их услышали. Никаких эмоций, никакого признака неприязни к самой ситуации, просто констатация факта. И человек, донесший до него этот факт, сейчас ощущал приступ величайшего облегчения. Буря, которой он так опасался, не разразилась. А если она и начнется, то он был уверен, что уже достаточно далеко отсюда. Вряд ли Повелитель останется в этих стенах, зная, что где-то за морем подняла свою голову бессмертная гидра. Пусть информатор знал обо всем лишь понаслышке, в основном черпая сведения из древних легенд, столь популярных в некоторых уголках этой цитадели, но могущество существа, пусть и не относящегося к числу девяти хвостатых зверей, но мало им уступающим по силе, он представлял прекрасно. А Повелитель же видел картину куда более цельной.
— Получили подтверждение от старика Оцу, — пролепетал тучный человек слева, — Его слова мало чем отличаются от того, что сказал уважаемый Мако.
Информатор покосился на коллегу. Сейчас у него не было ни малейшего желания задумываться о том, насколько же тот хорошо устроился. Никаких связей среди настоящей элиты, лишь благодаря удачному стечению обстоятельств и собственным крайне умелым действиям. Почти также как и он. Как жаль, что они не сошлись раньше, еще там, вне Трех волков. Вместе они добились бы куда большего. Хорошо развитая сеть осведомителей Кайоши, которая позволила ему занять одну из самых лучших мест в иерархии организации, и его собственная информационная база, которую он собрал, сам того не подозревая во время изучения древних руин, что в свое время привлекла офицеров одного из отделов Центра вместе могли стать серьезным фактором. Тень Повелителя была огромна, но даже так немногие удостаивались почести оказаться в ней. Жаль, что сейчас никто уже не станет пытаться что-то изменить. Каждый дорожит тем, что имеет, а пытаться взобраться еще выше, нервируя других опасных игроков, было чрезвычайно опасно. В конце концов, у Повелителя всегда на каждого готова замена.
