Олея всерьез опасалась за Бела, когда тот, находясь неподалеку от дома Наварга, достал эти ножи из тряпицы и вместе с ножнами засунул их себе в сапоги — мол, для этого оружия здесь самое безопасное место!.. Как это ни удивительно, но он оказался прав: хотя у дома Наварга их особо и не обыскивали, но заставили оставить у входа сумку с оружием. Как позже заметил Бел — ее содержимое кто-то внимательно осмотрел, и если бы там остались эти ножи, то их, без сомнения, сразу бы нашли, и вряд ли оставили на месте. Обычно такое оружие или изымают или же заменяют на похожее, но без следов яда. Почему? Хм, а разве тут нужны какие-то пояснения? А тот старик не обманул — отрава на клинках, и верно, убойная...
— Бел... — тихонько сказала Олея. — Бел, пожалуйста, никогда не бери больше такого вот... с ядом. У меня чуть сердце в пятки не ушло, когда ты их бросал! Ведь если б ты только чуть-чуть оцарапался... Мне просто страшно представить себе возможные последствия!
— Если честно, то я боялся этого едва ли не больше тебя... — согласился Бел, говоря так же негромко, едва ли не шепотом. — Не поверишь, но с меня десять потов сошло, пока я их вытаскивал, хотя и старался проделывать это как можно более аккуратно. Сам трясся, как камыш на ветру! По-настоящему боялся пораниться, да и бросать ножи в темноте было достаточно сложно, только вот у нас с тобой выхода иного не было. Обещаю, что отныне мы с тобой будем действовать по-старинке, без таких вот... извращений!
— Тогда поясни мне, для чего ты их купил, эти ножи? Я, говоря откровенно, до сих пор этого никак не могу понять!
— Просто я хорошо наслышан о здешних нравах. Чтоб ты знала, здесь, среди криминального сброда подобное оружие с ядом весьма распространено. Ты даже представить себе не можешь, сколько гибнет людей в этом городе из-за неосторожного обращения с такими вот отравленными железками! Спорить готов, что у каждого из этих троих убиенных отыщется или подобный нож или же нечто похожее...
— А как же стража в Канрае? Вряд ли там спокойно взирают на игры с ядами?
— Какое там спокойно! Я ж тебе уже сказал: в этом приграничном городе за последние годы происходит столько смертей от ядов, что власти в прямом смысле этого слова хватаются за голову. Словно эпидемия какая-то, причем многие гибнут по собственной невнимательности или простой неосторожности, всего лишь случайно коснувшись отравленного лезвия! Однако самое удивительное состоит в том, что в последние годы среди местной молодежи становится чем-то вроде проявления доблести носить с собой отравленное оружие! Не знаю даже, как это назвать, модой или поветрием... Так что если стражники в Канрае прихватывают кого-то с такими вот... ядовитыми игрушками, то поверь мне на слово — ничего хорошего того человека не ждет. Долгое тюремное заключение, пожизненная каторга или плаха ждут как продавцов, так и покупателей. Тут я с ними согласен целиком и полностью: если самыми жесткими методами не прекратить подобное распространения ядов, то дальше будет еще хуже.
— Бел, а ты уверен, что мы поступили правильно? Ведь Наварг... Мне кажется, этот человек вел с нами честную игру...
— Вот именно, что кажется... Времени у нас мало, так что лирическое отступление закончено... — отодвинув Олею, Бел шагнул к лежащему на земле Наваргу. — Господин хороший, вы согласны отвечать на мои вопросы без крика? Если согласны, то поговорим, а если нет — то, как говорится, не обессудьте. Сами понимаете: граница близко, да и погранцы, без сомнений, тут ходят по определенному расписанию, о котором вам, без сомнения, хорошо известно, а на слух те парни обычно не жалуются.
Наварг чуть заметно кивнул головой, и Бел ловким движением вытащил кляп у него изо рта, а затем, чуть приподняв, посадил мужчину спиной к большому камню. Верно — так и разговаривать удобнее, да и Олея, поняв, что от нее требуется, враз охватила ремнем хлыста горло Наварга.
— Еще раз прошу извинений, но иначе нельзя... — развел руками Бел. — Вы сейчас растеряны, раздосадованы, и от обиды можете пойти на необдуманный поступок, так что лучше заранее придавить в корне все безрассудные мысли и намерения. Сразу предупреждаю: попытка подать голос, не отвечать на вопрос или же неоправданно затянуть время — и в тот же миг вы разделите судьбу своих охранников. Надеюсь, это вам понятно?
— Да... — просипел Наварг, которому, кажется, тяжело давалась речь. Наверное, ремень слишком туго сдавливал его горло. На всякий случай Олея чуть ослабила хватку, чтоб мужчина мог дышать свободней. Хм, показалось Олее, или нет, что в этот момент Наварг чуть пристальнее глянул на нее? — Мне непонятно другое: где женщина с Севера научилась древнему искусству кочевого народа? Когда-то, очень давно, меня был слуга, владевший этой удивительной наукой, но он, увы, скончался, и с тех я видел только бездарные подражания подлинного искусства, но сейчас... Я искренне удивлен. Мне бы очень хотелось знать, каким непонятным образом эта женщина знает то, что известно лишь единицам?
Надо же, как он быстро соображает! — подумалось Олее. — Да и такому самообладанию можно позавидовать. Такое впечатление, что этот человек нисколько не удивлен произошедшим и не опечален гибелью своих людей! Или он хорошо умеет держать себя в руках, или же ему, и верно, нет дела до смерти охранников. Хотя вполне может быть и так, что Наварг считает все происходящее вполне естественным делом: кто-то убит, кто-то выжил, а кто-то и договорился промеж собой...
— Вопросы буду задавать я! — оборвал Наварга Бел. — Меня интересует...
— Мне плевать, что вас интересует... — связанный человек не стал слушать. — Я предлагаю вам помощь, вернее, могу помочь выплыть из той бездонной ямы, в которой вы вот-вот утонете. За вами, вернее, за древними артефактами охотится столько людей, что живущая в ваших головах нелепая мысль о том, будто вы сумеете уйти отсюда и притом унести с собой те уникальные сокровища — все это настолько глупо, что вызывает у меня искреннее сочувствие к вашему больному разуму.
— Сбавьте тон! — посоветовал Бел. — Сейчас мы задаем вопросы...
— Да с чего вы взяли, что я на них буду отвечать? — губы пленника тронула насмешливая улыбка. — Сейчас древние Боги Востока на моей стороне, и я чувствую, что они простерли надо мной свою благословенную длань, позволяя мне не бояться никого и ничего. В мире все взаимосвязано, хорошее и плохое, и оттого ваше появление в моем доме не может быть простым совпадением — это милость Богов, которые решили воздать должное за те несчастья, которые обрушились на многих из моих родных и знакомых. А знаете, что лежит в основе всех бед? Те самые артефакты, что вы несете, вернее, уже донесли до человека, которому они должны быть предназначены, то есть до меня. Боги все одно заставят вас отдать эти сокровища мне, так что я призываю вас сделать подобное добровольно, а иначе... Гнев Богов может быть суров.
Что за бред он несет? Олея покосилась в сторону Бела, но судя по его чуть удивленному виду, тот тоже не мог понять, что именно имеет в виду Наварг. Впрочем, тот, как видно, понял возникшее недоумение, и продолжал все так же спокойно.
— Хорошо, я поясню вам, в чем дело. То, что вы знали Кварга, или хотя бы его видели — в этом я не сомневаюсь: в вашем рассказе были некие мелкие детали, позволяющие сделать подобный вывод. Нас с Кваргом связывали почти что родственные отношения: мы очень давние приятели, наши семьи дружат многие годы, а его племянница должна была стать моей женой. Увы, из-за этих артефактов все пошло насмарку. Несколько месяцев тому назад Кварг пришел ко мне и коротко сообщил о том, что скоро мы все будем очень богаты — для этого он пошел на большой риск, который принесет всей нашей семье дождь из золота, после чего всем можно будет отойти от дел и жить в свое удовольствие. Через день Кварг ушел, а я остался ждать новостей. Увы, вскоре я узнал, что арестованы почти все наши родные и близкие, жившие в Танусии, причем не просто арестованы, а их едва ли не гноят заживо в одной из самых страшных и суровых тюрем той страны, и никакие деньги и связи не смогли помочь хоть одному из арестованных вырваться из той тюрьмы. Кстати, говоря о том, что их гноят, я имел в виду не переносное, а прямое значение этого слова. Более того, на сегодняшний день ни один из тех бедолаг так и не вышел на свободу, и у меня есть все основания думать, что они так же мертвы, как и Кварг, который затеял всю эту историю. Что ж, единственным оправданием для него служит то, что изначально он хотел блага для всей своей семьи. К сожалению, Боги рассудили иначе, и в тот момент их милость оказалась не на его стороне, но зато они привели ко мне вас, вернее, вы принесли те мне самые артефакты, ради которых погиб не только Кварг, но и почти вся его семья. Вот ответьте мне: разве это не промысел Богов? Как бы вам не было неприятно признать подобное, но, поразмыслив на трезвую голову, каждый из вас должен понять: в этом мире существует нечто такое, чему обязаны подчиняться все живущие...
Слушая Наварга, Олея только что не усмехнулась про себя. Милость Богов, значит... Ну-ну. В действительности все куда проще и приземленней, только этому человеку доказать иное невозможно. Он настолько убежден, что артефакты приплыли к нему в руки по воле Богов и должны принадлежать только ему, что переубедить мужика не удастся при всем желании.
— Интересно у вас завернуто... — усмехнулся Бел. — Только вот если это промысел Богов, то отчего вы нас решили грохнуть на границе?
— Ваши слова меня оскорбляют, и говорить с вами в таком тоне я не желаю.
— Да хватит вам! — махнул рукой Бел. — Тоже мне, секрет... К тому времени, когда мы появились у вас в доме, уже было известно, что разыскивают двоих людей, мужчину и женщину, причем разыскивают по довольно точным приметам. Более того, при ваших нешуточных связях и широкой информированности вам уже наверняка было известно, что за груз мы несем. Кажется, можно радоваться — вожделенная добыча сама пришла к вам в руки, только вот перед вами возник вопрос: как сделать так, чтоб никто не узнал, что именно вы завладели бесценными артефактами? Конечно, пара пустяков ткнуть нас отравленной иголкой и втихую забрать древние сокровища, только вот мне хорошо известны нравы, царящие в таких местах, как этот город, и особенно в той преступной среде, где вы имеете счастье плавать, словно рыба в воде. Здесь все и всё знают, следят друг за другом, а сеть информаторов поставлена так, что пронизывает буквально все. Так что о том, что артефакты оказались в ваших руках — об этом уже к утру станет известно очень многим людям, обладающим нешуточной властью. Кусок слишком жирный, чтоб вы владели им в одиночестве, так что вас, в лучшем случае, заставят поделиться, а в худшем... Ну, чем меньше кандидатов на золото, тем больше доля оставшихся. В общем, надо было сделать так, чтоб все подозрения в похищении артефактов падали на кого-то другого.
— Интересный ход мыслей... — а голос у Наварга спокойный, будто речь идет не о нем.
— Дальше будет еще интересней. Вы рассуждали просто: нас надо довести до границы и убить именно там, едва ли не на разделительной полосе, затем забрать артефакты и уйти. Раньше этого делать не стоит, потому как ваши охранники не должны знать, что именно вас интересует. Скорей всего, вы почти не сомневались в верности своих парней, но когда речь идет о таких деньгах, то лучше не рисковать. Береженого, как говорится, и Бог бережет, так что своих парней вы жалеть не стали. Я прав? А дальше вы рассуждали примерно так: когда наши тела будут обнаружены, то подозрение в первую очередь упадет на пограничников, причем неизвестно, погранцы какой страны приложили руку к похищению артефактов. Тут такая кутерьма начнется... А своих парней вы бы грохнули на обратном пути — наверняка при вас при себе уже ядовитые иголки припасены или что-то вроде того. Иначе никак не получится: ведь кое-кто уже знает, что ваши люди покидали город этой ночью, а это возможные свидетели, которые вам, естественно, никак не нужны. Что касается благовидного предлога, то есть для чего вам было крайне необходимо покинуть город этой ночью — тут, без сомнений, у вас уже было придумано нужное объяснение.
— Вот как? Тогда просветите меня, отчего я не убил вас еще в дороге и артефакты не забрал тогда же? Сделать это мне ничего не стоило.
— Убивать заранее... А зачем? Возиться с нашими телами? Сами знаете: убить человека несложно, а вот куда потом деть тело убиенного, и как с ним возиться дальше — тут отдельный разговор. Ну, грохнули бы нас сразу же за городом, а потом? Тащить тяжелые трупы на себе, или же закидывать их на лошадей, а потом всю дорогу следить за тем, чтоб бездыханные тела не упали на землю? Не пойдет, много ненужной возни, да и слишком хлопотно, такие дела надо обстряпывать куда более тонко. Для того, чтоб придать картине полную достоверность, тела вам были необходимы свежие, без пятен от веревок и трупного окоченения в непонятной позе. Так что по вашему замыслу, почтенный Наварг, до границы мы должны были добраться, если можно так выразиться, своим ходом, в целости и сохранности, а уж там... А что касается артефактов — так никуда бы они от вас не делись, и убивать нас вы бы не стали до тех пор, пока эти самые артефакты не оказались в ваших руках. Тут, главное, не торопиться, действовать по заранее разработанному плану, всему свое время... Кстати, человек вы предусмотрительный, и не сомневаюсь, что позаботились бы и о том, чтоб позже наши мертвые тела не смогли допросить некроманты: насколько мне известно, для этого всего-то и требуется разрушить мозг у покойника. Проще простого: один удар в глазницу или в висок, то так, чтоб пробить голову насквозь. Между прочим, у вас при себе имеется длинный стилет... Ну, я думаю, с этим все ясно.
— Без моей помощи вам все равно не удастся перейти границу... — такое впечатление, что на Наварга не произвели никакого впечатления слова Бела. — Сейчас объявлена тревога, а в таких случаях даже мои парни стараются не нарываться на неприятности, и делают все возможное, чтоб держаться как можно дальше от стражи. Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, и не верить в промысел Богов, но я все равно иду вам навстречу и предлагаю свое покровительство.
— Что-что? — хмыкнул Бел. — А вы наглец!
Вот с этими словами Олея была полностью согласна. Похоже, Наварг по-прежнему был уверен, что сумеет переломить ситуацию в свою сторону.
— Я не выношу грубости! — голос мужчины по-прежнему был безмятежен, и лился ровно, если не сказать убаюкивающее. — Хотите добраться до своей страны? Мы можем договориться об этом. Пусть я получу всего лишь часть тех денег, что хотел заработать первоначально, но, в принципе, меня это вполне устроит...
В следующее мгновение Наварг непонятным рывком постарался метнуться в сторону Бела, пытаясь ударить его ногой. Очевидно, он рассчитывал на то, что женщина, в какой-то мере успокоенная его неподвижностью, уже не так крепко держит рукоять хлыста, и таким вот внезапным и резким рывком ему удастся вырвать из ее рук это простое, но очень опасное оружие. Возможно, подобное у Наварга могло получиться, только вот Олея хорошо помнила уроки дядюшки Генара — нельзя расслабляться, особенно когда в твоих руках находится жизнь человека!, и оттого ремень у основания хлыста был обмотан вокруг ее ладони. Резкое движение пленника привело к печальному результату: Олея инстинктивно дернула руку в привычном жесте, раздался неприятный хруст, и обмякшее тело мужчины упало на землю.
