— Виктория...— Александр погладил жену по густым черным волосам. — Какая мне-то разница? Ты для меня — самая лучшая, самая молодая, самая красивая и самая прекрасная.... Особенно тогда, когда ты — не учёная дама... Я убеждён, нет, я просто глубоко уверен, что твоя мощь только раскрывается... А твоя сегодняшняя скованность... Это просто плато перед новым высотным рывком...
— Если бы всё было так просто... Ладно, это мои чисто женские, эмоциональные, возрастные и внутриличностные проблемы. Но есть проблема почти равная всем этим вопросикам вместе взятым... — в её голосе не чувствовалось теперь ни тени привычной щебечущости. — Дело в том, что меня пытаются втянуть, как бы раньше выразились, в политику. И добро бы там на уровне представителя какой-либо службы или системы... Это бы я ещё поняла и, быть может, даже приняла. Но тут... Тут дело сложнее. Твои горожане всерьёз и надолго вознамерились меня выдвинуть на пост Президента России. И что мне самой следует делать с этим? Ума не приложу... Я ведь ко всему прочему — не уроженка Нижнего... Я действительно, ради дела частенько нарушаю все возможные законы стабильности, но этот закон соответствия есть закон высшей стабильности и его нарушение, я это твёрдо знаю — просто адски опасно... Для очень многих людей и целых поколений. Я.... Я просто не могу принять подобное предложение... Я не могу на это решиться...
— Виктория, ты — больше чем уроженка Нижнего... Твоя работа важна не для конкретного города, а для любого человека — жителя Евразийского региона... Твоими стараниями целый регион, только вслушайся в это слово: "ре — ги — он" — сделал гигантские шаги вперёд по пути своего развития... Ты завоевала не только региональное, но и практически неоспоримое общепланетное признание, но сильнее всего твои позиции в нашем, Евразийском Регионе, в его славянской, российской и украинской частях... Былые президенты о таком не могли и помечтать в самых радужных грёзах. А у тебя такое — в реальности, на практике. Так что об этом не беспокойся...А глас народа — всегда глас народа...
— Но Саша, мне боязно... Боязно до ненавистной мне дрожи в коленках... А ты знаешь, я крайне редко дрожу такой дрожью. Я, конечно, могу решать многие астронавигационные задачи, могу в чём-то помочь планетному Астрофлоту, но ... но руководить главной частью Европейского Региона... Это ... Это для меня — слишком, слишком, слишком круто... — Виктория, повторяя это "слишком" сканировала глаза Александра, явно ища в них поддержки и подтверждения своим возможностям справиться с очередной сверхзадачей.
— И это говорит Энциклопедия Планетного Значения? — без тени издевательства и укоризны спросил он, — Да с Аскольдом ты горы свернёшь...— убеждённо проговорил Иванов.
— Ага. И, как сказал в известной беседе с тобой твой дражайший друг Михаил Львович, скоренько отправлю тебя и его на пенсию...
— Откуда информация? — удивлённо взметнувшиеся вверх брови Александра были ответом.
— Всё оттуда же. — спокойно ответствовала Виктория, достигнув достаточной степени равновесия. — Я вижу, ты хочешь, чтобы я двинулась в политику?
— У нас нет политики со времён Глобализации. У нас есть рутинная и очень неблагодарная работа по обеспечению Пути цивилизации. Ты же это знаешь не хуже меня, Викта... Тебе, как Навигационной Звезде, не пристало отсиживаться только в Астрофлоте. Думаю, тебе не лишне будет теперь окончить Академию Общественного Управления. Уверен, вместо восьми лет ты будешь там учиться четыре, а то и два...
— Ты вознамерился меня приковать к Земле? — с вызовом заметила Виктория.
— Нет. Нисколько. — спокойно заметил Александр. — Просто я твёрдо знаю, что когда будут у тебя маленькие дети, да не один, а двое... Тогда тебе просто необходима будет отдушина.... Да и заниматься в аудиториях тебе от звонка до звонка не обязательно. Твоя известность сделает за тебя многое. Только постучи — откроют и все, что попросишь — дадут... А захочешь в полёт — любой гражданский рейдер предоставит всего себя со всем экипажем в твоё полнейшее распоряжение — хоть к Альфе Центавра, хоть к Веге, хоть куда... И в полёте можно учиться и работать... Проверено... Тем более — тебе, Викта...
— Завидуешь... — успокоенно заметила Виктория, едва заметно улыбнувшись.
— Немного и по-доброму. — Александр обнял и поцеловал подругу.
— Ладно, Саша. Я подумаю над твоим предложением об Академии. Я рада, что ты уверен в моих возможностях покорить вершину управленческой пирамиды стратегического уровня. Я рада, что по-прежнему интересна и дорога тебе... — Виктория ответила на его объятия.
— Викта...
— Саша...
Они обнялись крепче и замолчали. В молчании прошел час... Викта не отрываясь смотрела в глаза Александра.
— Поворот в хозяйство Нила Никаноровича. Саша. — Виктория огляделась по сторонам, узнавая знакомые ориентиры.
— Вижу, Викта, спасибо. — Александр чуть натянул вожжи и кони сошли с дороги на просеку. — Скоро будем на месте.
— Через полчасика, не раньше. Не гони.
— Не буду.
Остановив бричку, Александр сошёл с коляски и постучал в калитку. На стук выглянула женщина.
— Мы к Нилу Никаноровичу, сударыня...— сказал Александр, склонив голову — можно ли его видеть?...
— Александр?! Иванов?! Боже, и Виктория Аскольдовна с вами! — женщина моментально положила взятый было рушник. — Да что же вы стоите, как посторонние какие?!... Проходите!... Проходите!.... Степан! Стёпа! Заведи коней во двор, дай им корму и воды!
На зов матери из сарая вышел статный юноша. Увидев гостей, он поклонился и открыл ворота. Виктория опёрлась о руку Александра и сошла с брички навстречу хозяйке. Женщины обнялись и расцеловались.
— Вот радость-то будет... Нил Никанорович уж ждал вас, ждал со дня на день. Уехал на дальний квадрат, что-то там короед разбушевался... К послезавтраму утречком будет...— говорила хозяйка, пока они шли к дверям дома...
— Мам, кони — в порядке, бричка — тоже. Здравствуйте, Виктория Аскольдовна... — вошедший юноша поклонился гостье.
— Здравствуйте, Степан Нилович. — Виктория пожала руку юноши. — Саша, познакомься, это Степан, сын Нила Никаноровича. Выпускник лесотехнической академии. Тут на каникулах, пишет дипломную работу...
— Здравствуйте, Александр Александрович.
— Здравствуйте, Степан Нилович. — мужчины скрепили приязнь рукопожатием.
— Прошу к столу, как раз к раннему обеду поспели. Степан, будь добр, приготовь гостям горницу. И — сразу за стол. А потом уж — за учебники...
— Хорошо, мам. — Степан ушёл на второй этаж.
— А как ваш сын, Виктория?
— Нормально. Весь в науке и в жизни. Огромными кусками познаёт окружающий нас мир...
— Рада за вас... Вы ешьте, ешьте, после дороги надо поесть и отдохнуть. Я рада, что вы снова заглянули к нам вдвоём, как тогда, в первый раз... Наши медики на нижегородской "скорой" уж меня расспрашивали, уж расспрашивали... Да чего расскажешь-то особого: простые, хорошие, цельные и глубокие люди. Не обременили, побыли, помогли и уехали...
— Глафира Вениаминовна, но ведь именно здесь — корни нашего с Александром сына...
— Вот как? — по лицу хозяйки было видно, что ей приятно это признание.
— Да, именно здесь я приняла решение. Честно скажу, если бы не наше пребывание здесь, я бы ещё долго не решилась... А у вас, после месяца просто райской жизни — грех было не отметить достойно такое нечастое в нашей жизни приятное событие...
— А где...
— В Чкаловске, в тамошнем Астромедцентре. — Виктория поняла, что перед врачом "Скорой" бесполезно скрывать подобные детали.
— Я рада, что у вас все в порядке. Наконец-то я вижу вас обоих рядом и вместе...
— А я рада, что наконец-то вижу вас... Нил Никанорович много о вас хорошего говорил, ведь в прошлый мой приезд вы были здесь всего на день, мы и поговорить как следует-то не сумели, Глафира Вениаминовна. А теперь...
— Теперь я в месячном отпуске. Но вы же знаете...
— Знаю, врач не имеет отпусков. Матушка Серафима...
— Думаю, послезавтра она нас навестит. Как ваш Александр, не надумал ещё подумать хорошенько? Тут недавно и мужская обитель появилась... Святолукский монастырь. Настоятель её, отец Георгий — весьма уважаемый в округе человек...
— Я подумаю, Глафира Вениаминовна. — вставил свое слово Александр. — Но...
— Ой, я заболтала вас форменным образом... Вы ешьте, ешьте...
— Спасибо.
Помогая хозяйке управиться с посудой, Виктория снова, как тогда, почувствовала, что в ней всё успокаивается и настраивается на глубинный, выверенный ритм. Александр помог Степану подправить забор, заменить оглоблю, прибрать в миникузнице. Мужчины вели оживлённый заинтересованный разговор.
Незаметно наступил вечер. Виктория успокоенно уснула, обняв Александра. Ему не спалось. Снова Виктория пробовала свои возможности, нащупывала предел, снова она не давала себе ни минуты покоя... Снова она хотела невозможного: двух детей почти одновременно, с минимальным временным разрывом... И как она умудрится сделать это, если его вызовут в срочный полёт... Эта мысль не давала Александру покоя. Только под утро, за два часа до привычного шестичасового подъема Александр разрешил себе уснуть и тотчас забылся, сразу провалившись в глубочайший сон.
В этот раз Виктория его не будила. И Александр проспал до одиннадцати. Открыв глаза, он нашёл рядом с кроватью столик с накрытым рушником простым крестьянским завтраком: крынка молока, краюха хлеба, картошка, соль... В доме было тихо — видимо, хозяева отправились в близлежащее село.
Позавтракав, Александр обошёл усадьбу, заглянул в коровник. Манька его узнала, приветственно взмыкнула, потянулась к его руке. Угостив кормилицу, Александр поправил чуть приоткрывшуюся после ночного сильного ливня форточку и вышел на полуденное солнце.
Первый день заявленного Викторией срока прошел в спокойствии. Вика с хозяйкой действительно отправились в село за обновками — там в то время была ежемесячная ярмарка. Вернулись только под вечер, где-то к девяти часам. Завтра должен был приехать Нил Никанорович.
Встреча с Нилом Никаноровичем была тёплой и радостной. Лесник сразу отметил и успокоенное настроение Виктории, и заботливость Александра, и интерес к гостю со стороны сына, и непривычную повышенную хлопотливость своей благоверной. Виктория пошепталась с ним в его горнице. К вечеру приехала и матушка Серафима. Благословив гостей, она переговорила с хозяевами.
— Виктория Аскольдовна, желаете снова к нам в обитель? Сестры заспрашивались... Негоже не давать им такой надежды...
— Не знаю, матушка. — скромно потупившись, Виктория коснулась руки Александра. — я ведь не одна... Я его три года ждала... Да и сын у меня... Вот-вот хватится. На день я, так и быть, загляну, но не больше. Думаю, что за день управлюсь.
— Понимаю... Что-ж. Когда?
— Саша? — вопросительный взгляд коснулся лица Иванова.
— Поезжай, Вика. Это тебе необходимо. — серьёзно ответил Александр. — Если матушка считает, то так оно и есть. Негоже перечить...
— Спасибо. Тогда — когда вы решите, матушка, тогда и поедем.
— Утречком. А на следующее утро вы приедете к своему благоверному. Всё будет в порядке...
— Спасибо вам...
Отсутствие Виктории немного тяготило Александра. Хотя он уже давно привык к высочайшей востребованности его подруги, он всё же никак не мог привыкнуть к тому, что его общество не является единственно возможным и при столь редких встречах.
Пока Виктория отсутствовала, Александр вместе с лесником совершил объезд периметра массива, пересёк его по диагональным просекам, расчистил вместе со Степаном квадрат леса от валежника и сухостоя... Сила снова вливалась в него полным потоком, заполняя самые потаённые уголки невыразимо мощной и глубокой энергией.
— Наконец-то, Вика...— он подал супруге руку. — Я уже заждался. Да и беспокоиться начал... Всё в порядке?
— В полном, Саша. Я готова.
— Я тоже. Да пребудет с нами Сила...
— Да пребудет с нами Сила... — эхом отозвалась Виктория, входя в знакомую горницу. — Это мне?...— она спрятала лицо в букете полевых цветов. — Спасибо, Сашок, милый...
Утром Александр встал первым. Виктория сладко потянулась, повернулась на левый бок и натянула одеяло на плечи. Поправив полог, Александр поспешил умыться...
— Как спалось, Александр? — лесник встретил гостя у колодца. — Вижу, всё в порядке? — он спросил о случившемся прошлой ночью спокойно, как о само собой разумеющемся и это особенно понравилось Александру.
— Да... Будет у меня второй сын, Нил Никанорыч. Только вот выспаться она должна...
— Какой вопрос, не будем будить. Знаю, она всё о дочке думает... Но ведь у вас не земные расстояния, да и расписания разные... Ну три года она будет на земле, а дочка тоже трёх лет потребует. Что решили-то?...
— Пока не знаю. Вот будет сын, потом согласуемся и насчет дочки... Спасибо вам за приют, Нил Никанорович.
— Не за что. Мне приятно, что и мы, сугубо земные люди, смогли быть полезны уникальнейшей Навигационной Звезде... Будет, что внуку рассказать... У Степана есть девушка, я знаю, но он — человек скрытный, ничего определённо не говорит. Думаю, внук будет.
— Чего вам желаю всей душой, Нил Никанорыч, так это внуков.
— Посмотрите, Александр, сами не успеете обернуться, как внуками обзаведетёсь... Как ваши и её родители?
— Нормально. Работают.
— Рад за них. Такого сына и такую дочь... Не каждый в наше время способен, хотя... благодаря вашей подруге, Александр, у нас есть все перспективы на ускоренное развитие... Честно сказать, наша размеренная спокойная жизнь должна была смениться чем-то более динамичным.
— Я тоже за ускоренное развитие, а Викта так и слушать не хочет ни о каких скачках.
— И правильно делает... Благодаря таким людям, как наши подруги, мы, мужчины, удерживаемся силой своего и их разума от очень многих глупостей...
— Согласен с вами... Поддержка Викты для меня очень важна и многозначаща... Без неё я бы просто не выдержал ряда моментов...
— И за это она вас и любит, Александр... — проговорил лесник.
— За что же? — удивленно посмотрел на хозяина Иванов.
— За то, что рядом с ней вы — обычный земной человек, а не титан-командир. Хотя женщине всегда важно видеть рядом с собой титана... — не изменившимся голосом ответствовал тот. Александр с радостью поддержал мысль лесника:
— И я её люблю за то, что рядом со мной — друг, жена, мать моих детей, а не за то, что она — архиосведомлённая и строгая Навигационная Звезда... Это уже вторично... Всё же её всесторонняя вооружённость меня иногда пугает до потери пульса... — потупившись, признался он в своей слабости перед мощью интеллекта и разума жены.
— Ничего, она все ваши потери пульса отмечает и не злоупотребляет...— успокоительно заметил хозяин.
— И это знаете? — Александр, кажется, не уставал удивляться прозорливости лесника.
— И это... Принесите ей наш завтрак, поставьте рядом с постелью букет и пусть спит... Хоть до вечера...— спокойно ответил властитель лесов.
