Фу, идиот! Ни грана разума, голые инстинкты — почти. Скорее всего, такая тупость — упомянутое Ягурой последствие воздействия Мангекё Шаригана, сжарившего мозги у этого биджу. Чистота эксперимента накрылась, но я не стал его прекращать.
Ощущения от контроля над биджу были странными, но смутно знакомыми. Примерно так я дублями управляю, выдавая команды или подключаясь к их восприятию. Так и с Санби произошло, только приходилось прилагать значительные усилия для подавления его агрессивной звериной натуры и подчинения своей воле. Из-за моего неумения на это тратилась прорва чакры; благо биджу сам еще мал, немощен и ущербен, а то бы я облажался. Сложные команды на манер танца ударялись как горох об стенку, а вот простые перемещения выполнялись черепашкой точно и безукоризненно.
Когда я перешел в банкай, то повторное подчинение далось гораздо легче, причем, без зацепок на родственность додзюцу. И да, в глазу Санби все равно загорелся шаринган. Скверно. Учиха для управления биджу в полной силе должен обладать недюжей волей и сильной чакрой, чтобы подавлять и подчинять. Согласно истории, так мог только один — Мадара. Однако напавшего на Коноху Кьюби кто-то контролировал именно второй формой додзюцу — я уверен из-за характера поведения подчиненного биджу, обретающего способности шарингана.
Узор Мангекё Шарингана не передался подконтрольному Санби, а томое шарингана крутились до тех пор, пока я не обратился к родственной связи двух наших с ним додзюцу, удивившись во второй раз, когда подстроился под захваченного биджу. Сразу же из центра глаза Санби вылетел мой сюрикэн с тремя лезвиями. Даже стало возможным призывать черное марево с первого уровня Ада, в исполнении биджу-черепахи обретшее форму черной воды — вот и раскрылся секрет их черных "Биджудама".
Хм, в любом случае усилий и чакры меньше тратиться, если биджу сам не против исполнять команду. Например, бежать к живительной, но болезненно огненной искорке, только выбранной мной, а не им. Сенкай для подчинения не стал испытывать, боясь превратить биджу в овощ.
Загнав треххвостого в свой куб, я начал обследования с доступного — глаз. Правый у него был ранен, причем, порез сохранился даже после перерождения. Мда... Катто. След от моего фамильного Хакко Чакра То. Мой отец оставил, не иначе. Скрипнув зубами, пресек ностальгические поползновения, связанные с Сакумо, и занялся здоровым левым глазом. Черная точка в красном кругу, желтое кольцо радужки и концентрические черные окружности на белке красного цвета. Очень похоже на мой полноценный риннеган. Черная точка и кроваво-алая радужка с тремя тонкими концентрическими окружностями черного цвета и одной толстой каймой, отделяющей радужку от белка, который после активации оказывался белым, а не однородно серым, как до этого видели мои репликации. Единственное, что мне точно удалось выяснить, так это назначение кругов — фокусировка, словно бы соотносящая линзы в подзорной трубе. На большее у меня не хватило ни знаний, ни умений — необходимы планомерные изыскания. Далее я попытался исследовать внутреннее строение Санби. Проколупывать дырочку (иначе не получилось преодолеть защиту) в панцире не потребовалось — сохранился затянувшийся кожицей след от моего Серо. Однако Санби впитывал ирьчакру словно губка, имея схожую, пористую внутреннюю структуру. Энергия уходила, словно в бездну, никак не насыщая бесконечное нутро — таким образом выяснить что-либо не представлялось возможным.
Временно отставив попытки, перешел в банкай. Поначалу я не мог понять, какие же еще преимущества дает Мангекё Шаринган над тремя томоэ Шарингана, пока не наткнулся на управление мини-копиями черепахи. В моих глазах тотчас же зарябил калейдоскоп из картинок с сотней левых глаз, а за сотнями стояли миллионы — вложенность, кажущая бесконечной. В каждой мини-копии есть свои нано-копии — бред какой-то! Парадоксальный выверт — рекурсия. С третьей попытки мне удалось совместить зрение миниатюр и диагност "Шосен но Дзюцу". Сходу не обнаружил его внутренние органы, лишь сплошные каменистые туннели, играющие роль кровеносных сосудов, ручьи, водопады да озера со странными туманами и другими непонятными образованиями. Все это видел глазами многочисленных мини-копий биджу, что обретались внутри него. Дальнейшие исследования нутра прекратил — с таким подопытным свихнуться недолго.
Спровадив биджу, подросшего с моей чакры, за пределы кубического барьера, создал еще клонов, распределив по всем восьми углам.
— Сен-кай.
Меры предосторожности помогли, поддерживаемый куб выдержал напор моей взвихрившейся и неконтролируемой реяцу. С помощью дублей, быстро запечатал всю выплеснувшуюся энергию, отрядив помощников и дальше отправлять все излишки в "Чакрафуин".
Без натянутой Маски и обид занпакто, я мог свободно двигаться. Наперво изучил собственные улучшившиеся возможности зрения. Полученные буквально только что знания о глазе Санби помогли совладать с собственным риннеганом. О Король Душ! Я вижу! Я детально вижу СЦЧ своих дублей! Ох, как же мне не хватало этих возможностей при оперировании Ли! Потрясающе! Главное... главное барьер отрицания выполняет свои функции, не давая мне прозревать Боль Ада. Заняв место одного из дублей, я отправил того за биджу для новых опытов.
Супер! Риннеган дал мне то, чего мне так недоставало — углубленного эфирного восприятия, каналов и катушек чакры. Я сразу же выявил множество боевых травм — потенциал огромный. Вынуть душу Санби оказалось проще простого, как и заглянуть в глубины его памяти: сложилось наблюдение за Яманака Гангу и принцип выявления самого жуткого страха, что заложен в простеньком гендзюцу "Маген: Наракуми но Дзюцу". Однако пагубное воздействие чьего-то Мангекё Шарингана сказалось и на душе биджу — вместо упорядоченной памяти царил хаос. С трудом удалось имя выяснить — Исобу. Стала понятнее и природа биджу — в основе ёкай. Пока рассматривал, даже не заметил, как высосал из дублей всю запечатанную ими энергию — активный риннеган жрал прорву чакры, несмотря на ее мощь! Без поглощения сенчакры из окружающей среды нечего и думать, чтобы подолгу находиться в режиме сенкай. Но ничего, на некоторые опыты у меня в "Чакрафуин" есть чакра, некогда накопленная репликациями и мною слитая у них перед... ликвидацией.
Вернувшись в банкай, я приступил к открытию второй упомянутой способности Мангекё Шарингана. Естественно, подопытным выступил Санби. Несколько минут мыкался, пока не осознал, что на сей раз следует призывать небеса первого уровня Ада, облекая в гендзюцу. Относительно легко призвал образ, повезло, так сказать, в Гэнсэе долго бы разбирался, что к чему. Процесс был запущен и перезапущен, пока, действуя по наитию, я не задал минимальный коэффициент сжатия времени и простейшую программу действия гендзюцу, реализуя детскую мечту отпинать биджу. Ух!.. Гендзюцу сработало. Санби противно завизжал, испытывая адскую боль в персональном филиале ада. Черная твердь, алые небеса. Но не было блоков, а простирались черные холмы, до самого бесконечного горизонта. Перед уходом из организованного мной личного ада для биджу мне показалось, что Санби узнал эту иллюзию. Недолго думая, сразу после гендзюцу подчинил себе Исобу, навязывая образ адского гендзюцу Учиха. С трудом отделавшись от эмоциональных ассоциаций черепахи, в его смутных образах я четко разобрал только название — "Цукуёми". Действуя по аналогии, выяснил и про черное пламя — "Аматерасу". Кто-то из Учиха очень-очень давно подчинял уже себе Исобу, применяя Мангекё Шаринган. Еще среди хаоса всплывал образ то ли воина, то ли скелета — третьего додзюцу. Вынырнув, минут двадцать приходил в себя, избавляя рассудок от мусорных воспоминаний безумного биджу.
"Сусаноо". Образ воина из чакры идеально наложился на большие скелеты, что склоняли черепа над юдолью скорби. Попытки как-то активировать третью способность затянулись, пока, благодаря озарению после отмены толпы теневиков, не осознал, что я выступаю в роли сердца, оживляя скелет, который должен защищать меня. Как оказалось, третья способность не зря меня смущала... Повторно огласил Ад своим криком, полным невыразимой боли. Каждая клеточка тела испытывала адовы муки, высвобождая вокруг меня ребра грудной клетки скелета с нависшим надо мной скалящимся черепом. Оставив дзюцу незавершенным, поспешно отменил адского защитника "Сусаноо", бессильно и почти в беспамятстве отдавшись в руки дубля, заботливо унесшего в куб отрицания. Минут десять отлеживался в клубах солнечного тумана, дрожа всем телом. Жесть... И ведь Учиха применяли их когда-то, монстры х
* * *
, так же изощренно самоистязаясь — мазохисты биджевы!..
Загадка с перерождением биджу оказалась проста. На всякий случай убил маленького Исобу. Без изысков, изжарив тремя ниндзюцу "Катон: Горьюка но Дзюцу", заодно насмотрелся на настоящие чешуйчатые огненные головы драконов, которые получаются исключительно у Учиха, как водяные чешуйчатые драконы у клана Суиро. Убил и стал сам себе противен, давящая атмосфера тьмы вокруг не способствовала положительному настроению, наоборот, неуклонно ухудшала его, ввергая в грех, заставляя жаждать искупления грехов, внушая страх совершить грех... Король Душ, молю, я не хочу один страдать в Аду за весь мир!..
Заранее разослал дублей к соседним юдолям скорби и не прогадал, дважды — сумел применить "Камуи", в вихре мгновенно переместившись к дублю. Вроде повод для радости, но сильные эмоции кончились. Даже начавшийся процесс и энергетический фон от него должны были быть жутко отвратительными, но взирал почти безразлично, а еще у меня был высокий порог боли — терпел ради важных сведений. Терпел в сенкае на значительно удалении и высоте, чтобы моя реяцу потом быстрее рассосалась, не оставляя перманентного следа на прахе.
Очередное перерождение Исобу началось с того, что погасшая юдоль скорби ожила, пепел сильно взбурлил лавой, начавшей извергаться, как в вулкане. Мощная волна захлестнула и скелет, и каменный полукруг. Словно живая, лава начала ворочаться, перемалывая и само каменное лицо, и все вокруг. Возродиться в полную силу у биджу не получилось, воплощенная в лаве энергия стремительно утекала, растворяясь в пепле и прахе, устремляясь к вихрю. Вскоре произошло мученическое рождение черепашки, относительно маленькой — панцирь шириной с мой торс. Жалкий, беспомощный, завывающий биджу.
Я не изувер и в состоянии сопротивляться эманациям Ада. Пока сам во все глаза следил за процессом, мои дубли переместились ко мне: уникальное "Камуи" им не далось, в отличие от "Бакудо-82: Сентан Хакуджа" (первое требует высвобождения занпакто, а вот второе так доступно). Пока биджу в муках рождался, они заблаговременно воспроизвели кидо куба отрицания "Бакудо-52: Риппоу Хинин", под завязку заполнив туманом "Каидо-21: Благоухание Лавра". Когда вся "живительная" лава растворилась, дубль смотался за новой реинкарнацией биджу. Уже будучи в кубе, я Риннеганом проник в измученный разум и приказал животному забыть все. Просто приказал, не зная, как иначе заблокировать болезненные воспоминания, чтобы вернуть или воспитать хоть какую разумность взамен лишенной. Стирать не думал, желая как-нибудь в будущем сложить мозаику воедино: если удастся его излечить, то смогу безопасно оперировать драгоценной памятью прочих разумных. Ранее я уже убедился, что монстр из чакры понимает и принимает ласку, нормальным образом на нее реагируя. Думаю, удастся приручить Исобу. Быть может, в будущем научусь тонким, целительным воздействиям на разум — пока же эта наука для меня темный лес. Только принуждать и ломать, только грубое воздействие посредством адского, проклятого додзюцу — впору задуматься над союзом с кланом Яманака.
Когда Исобу полностью успокоился и прекратил агрессию без подавления воли при помощи додзюцу, я занялся его исцелением. Хвосты, панцирь, глаз. С Риннеганом и при полноценной поддержке занпакто я смог то, чего никогда не удавалось в 4-ом медицинском отряде или с подчиненными Теруми Мэй: совершать не просто лечебные воздействия, правильным образом сыпля нейтральными рейши, а сразу выдавать родственные для пациента духовные частицы, как это мастерски умеет делать капитан Унохана Рецу. Мне было не жаль подчистую растратить все запасы "Чакрафуин". А еще у меня был повод особо поблагодарить Исобу, использованного в качестве подопытного. Его миниатюры помогли мне разобраться в самой сути того, на чем основывается клонирование. Выделить то самое зерно, которое создается в "Каге Буншин" и которое использовал Минато-сэнсэй в своей формуле техники "Хирайшин", запечатывая в дзюцушики на специальных кунаях. Осталось сообразить соответствующее фуиндзюцу и моя телепортация перестанет быть зависимой от живых маяков.
— Эй-эй, Хачи, мне четыреххвостого Ину хватит! Не надо совать ко мне эту треххвостую уродливую черепашку!
— Надо, Какаши, надо. Ты ведь знаешь, для кого этот биджу.
— А Ину чем плох? Мна, и ты еще Мэй не вернул Рокуби, чтобы свободно распоряжаться Санби.
— Ину не биджу, а непонятный ёкай. И мне уже не нужны для его поиска ни координаты озера, куда из Ада выкидывает выросшего Санби, ни обломки сосуда, где его содержали. Но слово я сдержу, и нам ведь еще надо на примере Утакаты разобраться в особенностях джинчурики — образующихся связях между ниндзя и биджу.
— С этой крохой проблем не оберемся, — со вздохом произнес Какаши, принимая из арки Портала мирно уснувшего Исобу. Никакого дискомфорта я не ощутил от присутствия крохи-биджу в своем внутреннем мире. Наоборот — прибавилась рейрёку грешников, нивелировав пагубное воздействие Ада.
— Не ворчи, Какаши, подружи лучше Ину с Исобой.
— Эм, тебе легко говорить, Хачи. Развел тут зверинец...
— Мхех...
— Уел-уел, — грустно усмехнулся сдавшийся Какаши, понявший, что ляпнул. — И вот что я тебе скажу — валим н
* * *
из Ада!
Глава 8.
После переутомления в Аду я нагло отсыпался дома, в родной постели, как и планировал. В Конохе разгорался день, а мне снились кошмары: орды грешников, грохоча цепями, со всех сторон лезли на меня с непонятными целями. Отбивался, как мог, выйдя победителем и оставшись последним выжившим грешником в Пустом Аду. Просто кошмар, обычный такой кошмар до холодного пота и мокрой постели. Спасибо занпакто, я промучился только до полудня. После перестилания кровати и контрастного душа беспробудно проспал еще целых четыре часа, все равно худо выспавшись.
Проснулся разбитым, словно подушка, которую кто-то тщательно и продолжительно взбивал, на совесть — занпакто предпочел отмолчаться. Стоя под ледяной водой, приказал себе не думать о губительном Аде, к энергиям которого я слишком восприимчив, на энергии которого завязано реально проклятое додзюцу, сила которого спаяна с чакрой биджу. Разминка в стиле Гая, жесткий массаж в исполнении собственных дублей, бананово-вишневый тортик и час дзиндзэн более-менее привели меня в форму.
Наруто я мельком проведал спозаранку, буквально застав на пороге, когда он собирался выбегать на самостоятельную утреннюю тренировку. По-видимому, я ненароком испортил ему все настроение на весь грядущий день. Ну, еще бы он не ощутил мое эмоциональное состояние после Ада. Ни в какую ребятенок не желал отставать, стремясь помочь. Пришлось рассказать полуправду об испытаниях страшных и ужасных киндзюцу. Вроде удалось успокоить, пообещав более откровенный разговор о проклятье Учиха.
