Оборотень, снова ставший человеком — Рэвул, сидел на небольшой поляне, разглядывая какие-то белые бусы которые теребил в руках. Тард с серебряным мечом беззвучно подкрался к нему сзади.
— Ну, давай. Чего медлишь-то? Ха... Рубани мне голову, посмотрим, что будет, — не поворачиваясь, сказал Рэвул.
— Рубить тебе голову бесполезно? — спросил Тард замерший в метре от Рэвула.
— Сам не знаю. Обычно когда мне больно он выходит наружу...
— Он?
— Да чудовище что прячется во мне. Обычно когда мне больно или приходит темнота, он сразу начинает шевелиться внутри, просыпается. А что если отрубить мне голову? То у него она отрастет заново? Или может все это кончится. Ведь ты за этим сюда пришел, хочешь положить всему этому конец? Давай попробуй. Или Он как обычно придет и просто покончит с тобой, — поднявшись, устало глядя на Тарда, говорил Рэвул.
— Какие планы на эту ночь?
— Какие планы, что ты говоришь?! — сорвался, повысив тон Рэвул. — Думаешь все так просто? Ты даже не ведаешь, каково это быть мной сейчас!
— Хочешь сказать. Ты и чудовище. Вы разные? Не одно и то же? — с недоверием смотрел на него Тард.
— Я лишь помню все, что он творит. Все увиденное его глазами отражено во мне как нечеткий старый сон. Вот, — усталый и измученный Рэвул, протянул Тарду белые бусы, что были у него в руке. — Это, по всей видимости, принадлежало одной из жертв. Наверное, случайно, зацепилось за его огромный палец, а потом оказалось у меня в руке. Надо же здесь еще остались следы крови, — Рэвул сам рассматривал свои бусы.
— И о чем это говорит? — глядя на очередного психа, тяжело вздохнул Тард.
— Мне приходится смотреть на эти ужасы. Видеть разорванных им людей. Я вижу и чувствую через память все его злодеяния, все его безумие. И никуда не могу от этого деться, — уронив бусы, обреченно говорил Рэвул. — Я будто в тюрьме из ночных кошмаров.
— Ну, хорошо. Ты это не Он. Ну, так, а когда Он придет?
— Темнота заволакивает мир. Уже скоро, — Рэвул глубоко вдохнул и закрыл глаза. — Он уже шевелится внутри, — его глаза снова стали волчьими.
— Хочу сразиться с ним. Как мне устроить с ним встречу на своей территории?
— Да просто иди туда, куда хочешь его заманить. ОН пойдет по твоим следам. Я помню тебя или можно сказать, уже знаю. Только учуяв твой запах, он сойдет с ума и пойдет за тобой хоть на край света.
— Ладно, спасибо.
— И это... Ты что там цветочку помог?
— Значит, видел все-таки, — разоблаченный с улыбкой сознался Тард.
— Так я же сидел здесь. Тебя было видно из-за деревьев, — Рэвул заставил Тарда покраснеть.
— Все мы сумасшедшие в какой-то мере. Не бойся, нормальных или полностью свободных среди людей нет. Ладно, я пойду.
— Да давай. А то времени уже мало осталось. До встречи, как бы.
Рэвул глядя Тарду вслед, остался на поляне, погружающейся в темноту. Тард едва скрывшись за деревьями, перешел на бег.
Приближаясь к полнолунию здешнее ночное светило, горело ярко, лаская мир, погруженный во мрак приятным голубым светом. По ночному лесу оборотень несся по следам Тарда. Прорвавшись через очередные заросли деревьев чудовище, неожиданно вылетело на лед. На карте это место обозначалось как озеро Водвуд. Сейчас это была белая ледяная гладь, раскинувшаяся посреди шумящего жизнью лета. Тард с серебряным мечом в руке, стоял в середине озера превращенного им в ледовую арену для схватки с монстром, арену на которой у него будет преимущество. Чудовище сначала распласталось как корова на скользком льду, затем учуяло Тарда и, скребя когтями, бросилось на него со всей силой.
Когда оборотень оказался в десяти метрах Тард топнул ногой, тонкое покрывало льда треснуло, в небо устремились клубы пара превращающегося в снежинки, и чудовище скатилось в яму. Глубокую воронкообразную ледяную яму в толще льда, широкую сверху сужающуюся к концу, на глубине на самом дне узкую как колодец, с высокими скользкими стенами, созданную Тардом в самом глубоком месте озера. Чудовище попыталось выбраться, вскарабкаться по скользким стенкам, но все безуспешно. Чудовище дергалось, бесилось, злобно рычало, но места внизу было так мало, что оттолкнуться для прыжка было невозможно, а когти беспомощно скребли по белому льду. Пытаясь выбраться, чудовище скатывалось назад. Тард довольно смотрел на беспомощного оборотня, беснующего на дне ледяного капкана. 'И что теперь с ним делать? Бросить здесь и уйти или подежурить тут до утра? Дневное солнце растопит лед, сделает его мягким и чудище выберется наружу. Но ведь не могу, же я здесь караулить его вечно! Нужно пойти сходить в Армидею, передохнуть немного, чего-нибудь перекусить, а утром вернуться. До утра он все равно не выберется. Или может сбросить туда огненную бомбу? Нет, огненный взрыв испарит всю воду, превращенную в лед. Я уничтожу озеро. Ладно, подождем до утра'. В нем все еще теплилась надежда на то, что отец скоро вернется и что-нибудь придумает.
Только Тард собрался отойти, уйти на берег, разжечь костер, как ледяную гладь сотряс мощный толчок похожий на землетрясение. На дне ледяного капкана сужающегося до пары метров, ногами упершись в одну стену, плечами и головой в другую, пытаясь разогнуться в полный рост, едва не переломав себе все кости, чудовище сдвинуло ледяную толщу. Тард и не думал, что монстр окажется настолько сильным. Лед треснул, трещины разошлись по всей глади заледеневшего озера. Ледяные стены ямы также пошли трещинами. Дело было плохо. Тард достал волшебную бомбу с огненным взрывом, подошел к самому краю ямы, чтобы сбросить ее туда. Чудовище давило со всей силы, ледяная толща вокруг ямы растрескалась сильнее, с грохотом разошлась глубокими трещинами. Тард упал, ногой провалившись в трещину, бомба, оставшаяся не активированной выпала у него из руки и скатилась в яму к чудовищу. Поднявшись на ноги, он недолго думая решил покрыть себя слоем ледяной брони и спрыгнуть в яму к чудищу чтобы, там быстро отыскав бомбу, активировать ее, спалить здесь все в огненном вихре. Только он поднялся на ноги, как из ямы вылетело чудовище. Оборотень взобрался вдоль одной из трещин, своими когтями впиваясь в растрескавшийся лед, и набросился на Тарда, снеся его с ног. Защитный слой льда, покрывавший Тарда, не дал чудовищу пронзить его когтями. Распаров монстру брюшину он выскользнул из его объятий. Тард бегом бросился по скользкому льду, оборотень бросился за ним. Подошвы Тарда покрыл слой специального льда, поэтому на ледяной глади он чувствовал себя как на земле, чего нельзя сказать о монстре. Тард резко остановился, оборотень, не сумев также ловко затормозить, покатился кубарем по льду. На скользком льду оборотень оказался беспомощным. Тард используя преимущество, накинулся на него и серебряным лезвием пронзил твари грудь, с трудом добравшись до сердца. Задыхаясь, истекая кровью изо рта, монстр бросился бежать.
Оборотень бездыханно свалился у берега заледенелого озера. Тард сжимая меч, покрытый слоем инея, стоял в центре ледяной арены, ожидая нападения монстра. Восстановившись, снова задышав, впиваясь когтями в лед, монстр поднялся и устало посмотрел на Тарда. Его безумие не давало ему уйти, следуя вдоль берега, готовясь к нападению, монстр не сводил с Тарда своих волчьих глаз. 'Давай иди сюда! Давай!' — кричал ему Тард. Звук биения сердца Тарда сделал свое дело, монстр бросился на него, разогнавшись, полетел по льду как пуля. Тард отскочил в сторону, чудовище как рассвирепевший буйвол пронеслось мимо. Оборотень снова добежал до берега и снова развернулся и пулей понесся на Тарда. Уклоняясь от проносящегося монстра Тард, одновременно пытался зацепить его мечом, в итоге задев его пару раз, распоров монстру плечо и бок. На пятый забег чудовище извернулось и свалилось на Тарда, придавив его собой. Монстр сжал его тело в своей зубастой пасти и принялся трепать его как куклу. Ледяная броня поверх бронекостюма который раз спасла его от острых зубов. Тард все же сумел извернуться и выколоть оборотню глаз. Чудовище, взвыв от боли, выбросило его в сторону. Тард свалился на лед. Яма, на дне которой осталась бомба огненного взрыва оказалась в двадцати метрах от него. Тард бросился туда. Оборотень едва не нагнал его у края ямы, но Тард все же, успел в нее спрыгнуть.
Хоть он и был покрыт ледяной броней все же от падения с такой высоты его нога, похоже, сломалась. Он, корчась от боли, подполз к бомбе и как единственную надежду на спасение сжал ее в руках. Оборотень остановился у края ямы, дважды попасть в один и тот же капкан как умное животное, он не хотел. Тард прижал к себе бомбу так, будто она была бесценна. Он собирался испепелить монстра, который для этого должен оказаться в самом эпицентре взрыва, то есть получается рядом с ним. Но монстр слазить к нему не собирался. Чудовище стояло у края ямы и, злобно скалясь, ожидало своего часа. После трепки в пасти монстра несколько его ребер были переломаны, скорее всего, имело место внутреннее кровотечение, это не считая того что если бы не Сфера Холода замораживающая все его раны он истекал бы кровью. От боли в сломанной ноге все серело в глазах. Беспомощно лежа на дне ямы, он чувствовал, что находится в шаге от потери сознания. 'Давай, вот он я! Иди сюда!' — кричал Тард. Но чудовище только рычало и принюхивалось, ожидало, не собираясь спускаться за ним в яму. В шаге от потери сознания ему ничего не оставалось, как сковать себя максимальным слоем льда, активировать бомбу и будь, что будет. 'Это же чистое самоубийство' — говорил он себе, когда все меркло в глазах. Выбора не было, потерять сознание в этой ситуации, значит дать чудовищу порвать себя на куски. Готовясь к взрыву, он покрыл себя максимальным слоем льда, в прямом смысле слова заморозив свое тело. Заледенелыми губами он прошептал заклинание и что есть силы, подбросил вверх активированную бомбу, засиявшую рунами. На высоте трех метров от него раздался мощный взрыв. Огненным вихрем чудовище отбросило в сторону. Следом за взрывной волной, пламя быстро летящим потоком превращало заледенелую озерную воду в пар. Тарда оказавшегося в самом эпицентре взрыва сначала окутал огонь, его ледяная броня отлетела кусками, просто растворилась, потом взрывная волна отбросила его и понесла в потоке огня и ледяных глыб.
Предыдущим днем, когда Тард, как обычно злясь на отца, еще только набирался храбрости чтобы отправиться на схватку с чудовищем в ночной лес, Крегер и Хродор со всех ног неслись в Армидею. Почти весь занявший обратную дорогу день, оказался дождливым. Похищенное драконье пламя на кончике посоха мага горело красным, вопреки идущему с небес дождю. Нервы Крегера начали сдавать. Ему мерещилась погоня. Постоянно с ужасом оглядываясь назад, глядя в небо, он ждал дракона, который прилетит и испепелит их. Все его переживания по поводу правильности всей этой авантюры с драконом, перетекали в страх. Он гнал Руфуса как сумасшедший. Когда они добрались до северных лесов, Хродор остановился, у него просто не было сил бежать дальше, он настоял на отдыхе. 'Он где-то здесь. Он скоро прилетит. Прячься, а то он убьет нас! — спрятавшись в зарослях травы, кричал Крегер. — Не сиди так просто. Ложись ко мне сюда. Найди себе укрытие!' — безумный маг своим приступом паники, будто специально решил испортить Хродору отдых.
— Ну, ты старый безумный маг! Успокойся. Нет здесь никакого дракона, — Хродор старался звучать спокойно, хотя внутренне был разозлен. Его жутко достал этот паникующий старик. — Возьми себя в руки!
— Давай может, затушим это поганое пламя. Может он нас простит, может он от нас отстанет? — трясся в зарослях травы Крегер.
— Ты что! И думать не смей. Хочешь сделать так, чтобы все это было зря? Мы с тобой залезли в логово дракона, я никогда еще так не рисковал своей жизнью. Возьми себя в руки и доделай что начал! Понял?
— Ладно, только не ругайся.
С наступлением сумерек они добрались до границы Аламфисова леса. В полной темноте дошли до места, где спрятали великанью волынку. Ну как дошли? То есть примерно дошли. В темноте Крегер никак не мог найти место, где именно спрятал великанский музыкальный инструмент. Сколько бы Хродор не носился по лесу зов приведения из той пещеры так и не прорезал его голову болью. Опасаясь за Руфуса, вернее гнева Тарда, что обрушиться на него, если с этим конем что-нибудь случится, Крегер его отпустил, велел бежать. Его все не отпускала паника, ему все казалось, что вот-вот прилетит дракон и всех убьет. И тут в темном ночном небе над его головой действительно раздался драконий рев. Что-то огромное затмевая звезды, пронеслось над головами. Великан упал в траву и затаился. 'Что же ты делаешь! Зачем прячешься! Ведь я же просто старый сумасшедший паникер. Никакой дракон никогда не прилетит, это же все мои выдумки, блин!' — упрекал великана Крегер.
— Давай быстрее найдем уже эту чертову волынку! — перешел на крик Хродор.
— Ты же крутой, ты же не боишься драконов!
— Быстрее!
Глядя на красное пламя обволакивающее наконечник его посоха, Крегер тяжело вздыхал. 'Я же говорил, что это поганое пламя нужно потушить' — говорил он сам себе.
Пока Крегер и Хродор метались по ночному лесу в поисках волынки, где-то в паре километров от них Тард пришел в себя. Он лежал в воде еще оставшейся в центральной части озерного котлована. Все вокруг заполнил пар, в который превратилась озерная вода, все было как в густом тумане, ничего не было видно. Вдоль берегов испаренного озера еще остались наросты льда. На обнаженном озерном дне местами возвышались ледяные изваяния окутанные облаками белого пара. Сначала он ничего не понимал, где он оказался, что случилось. Первое чувство — боль, жуткая чудовищная боль. Дышать было просто невозможно, легкие буквально горели. От ледяного кокона, которым он покрыл себя почти ничего не осталось. Боль в ноге, в ребрах, ломило все тело. Не успел он толком прийти в себя как услышал звук — шлепанье огромных лап по воде. Оборотень огромной тенью среди белого пара искал его, принюхиваясь, прислушиваясь к каждому звуку. Тард закрыл рот рукой, закрыл глаза и замер беззвучно.
Крегер и Хродор со страхом поглядывая в ночные небеса, продолжали носиться по лесу.
— Хватит бегать туда-сюда! Вспомни какие-нибудь ориентиры! — кричал Хродор.
— Твоя головная боль от услышанного зова неуспокоившейся души — вот наш главный ориентир! Это у тебя нужно спросить, где эта чертова пещера с тем приведением. В тридцати метрах на север от нее спрятана эта чертова волынка! — кричал в ответ Крегер.
— Выведи нас к нужному месту хотя бы примерно. Сразу, как только у меня заболит голова, я тебя сообщу!
— Когда мы ее прятали, был день, а сейчас ночь. Ночной лес он весь однообразный!
В процессе беготни Хродор споткнулся и скатился в овраг. Ворча и проклиная тот день, когда связался с Крегером, он, поднимаясь с земли, внезапно увидел белое сияние за темными стволами деревьев. Сначала он принял это за ночной свет Аламфисова леса, что источали его цветы, но сияние это было иное, какое-то чистое и приятное. За деревьями Хродор увидел ангела, ту самую великолепную красавицу из грез Тарда. Хродор не поверил своим глазам и пощупал пластину, приделанную к затылку. 'Пластина на месте, но как такое возможно?' — задумался он. Ангела Тарда он ошибочно принял за приведение. Ангел звал его за собой, и великан пошел за ним следом. Свет ангела исчез в том месте, где прошлым днем Крегер спрятал эту треклятую волынку.
