Полная_ерунда_Зимы_2024

— Деньги? — закинул удочку Старос.

— Сколько угодно, сколько пожелаете.

— Тогда это выглядит реальнее — снять квартиру в Москве всё-таки можно. Какие фонды мы можем получить под разработку новой ЭВМ?

— Филипп Георгиевич, давайте так — я в советской терминологии понимаю значительно меньше среднестатистического англичанина, и поэтому можно перевести на понятный английский?

— Хорошо, — он тут же перешёл на другой язык, — вы обещаете огромные ресурсы, но что будет выделено для разработки? Обещать всегда все любят, мне нужно знать наверняка.

— Хм... Я не совсем понимаю, какие ресурсы вы имеете в виду. Что вам будет нужно? Найм людей — пожалуйста, сколько угодно.

— Работа смежных предприятий, предприятий МЭПа.

— Мы занимаемся серым импортом в СССР компьютеров и электроники, — пояснил я, — у нас её очень много — естественно, мы можем отгрузить в МЭП пару-тройку ЭВМ, например CDC, которые стоят отнюдь недёшево — как думаете, выдадут они после этого всё, что мы попросим?

— Да, безусловно.

— Тогда вопрос решён. Шокин никуда не денется — он будет получать от нас компонентную базу и новые ЭВМ, взамен вы можете требовать что угодно. Схема принадлежит мне, так что никуда пожаловаться он не сможет.

— Вот даже как... ладно, посмотрим иначе — какие условия труда имеются?

— Здание, ремонт только что закончился, любое оснащение можете заказывать — раздобудем и поставим немедленно, не успеете глазом моргнуть. Гораздо быстрее, чем это сделало бы министерство, даже если бы вы были в абсолютном приоритете у министра лично.

— Понял. Дальше — сколько ставок?

— Это наших кадровиков надо спрашивать — я даже не в курсе. Но достаточно, чтобы вы удвоили штат своих сотрудников, это я вам твёрдо обещаю.

— Окей. А что требуется?

— Воронов работает не так, — покачал я головой, — перед ним не поставлено никаких планов сверху. Это чистая коммерция — мы сами решаем, какой продукт, для чего, все маркетинговые исследования надо проводить и по возможности сделать так, чтобы первый продукт очень сильно нашумел. Я тоже, кстати, никаких планов сверху у меня нет — приходится изучать сначала рынок и его запросы, а что мы сможем сделать — надо буте смотреть отдельно.

— То есть пока ещё не решили?

— В общих чертах и у Петра, и у меня, мысли сходятся на том, что нам необходим компактный компьютер, по возможности с максимальным использованием микросхем — в виде памяти, процессора, видеопроцессора, да всего вообще.

— Мне кажется, вы уже знаете, что хотите сделать, по крайней мере, говорите об этом очень отчётливо, — кивнул Старос, — хорошо, мысль понятная, но как вы собрались это реализовывать?

— Вы узнаете намного больше — то, что я не могу вам просто взять и здесь рассказать. Кое-что очень интересное и очень важное, — я выпил компота из гранёного стакана, — к сожалению, уверяю вас, если вы не охренеете — я лично отстегну вам миллион.

— Миллион чего?

— Да чего захотите — хоть долларов, хоть песо, хоть рублей. Считайте это пари.

Старос задумчиво покивал:

— Довольно самонадеянно с вашей стороны. Так, ещё раз — кто возьмёт нас под свою опеку — Шокин или КГБ?

— Шокин. Фактически моё ВЦ работает под формальным патронажем КГБ, а контора Воронова — под патронажем МЭПа. Но ни я, ни он, жёстко не подчиняемся им — у нас собственные цели и задачи, а они предоставляют условия и получат свою долю. Работать на какие-то военные или научные проекты никто из нас не хочет — военные должны использовать гражданскую электронику, а не наоборот. Просто другое ПО и всё.

— То есть в МЭП.

— Если хотите в КГБ — можно и это устроить — но всё же нежелательно, потому что моя фирма мало связана с ними. Если можно так выразиться — КГБ это акционер моего предприятия, они получили что хотели и дальше предоставляют скорее прикрытие от внутрипартийных и внутриполитических штормов. Но не руководят, а имеют право голоса — гораздо больше на наше создание повлиял Косыгин, то есть главный экономист страны.

— Понял. Что ж, необычные отношения... с чего вдруг такие перемены? И с чего вдруг Шелепин стал играть такую роль в партии? Я раньше не слышал ни о каких намёках на изменения в политике в области электроники.

— Они ознакомились с теми материалами, которые я обещал вам показать, — улыбнулся я, — охренели, и после долгих раздумий начали шевелиться. Ну и ещё на партийных бонз повлияли мои скромные труды относительно коммунизма.

— О, так вы писатель?

— Вы наверняка слышали про мои книжки — они наделали немало шума в правительственной среде. У Суслова после прочтения аж инфаркт случился и его проводили на долгое лечение. Да, я в своей литературе отнюдь не теоретизирую, и весьма жёстко разнёс идеи марксизма-ленинизма и коммунизм в целом. Настолько, что на западе мою книжку запретили в самой жёсткой форме.

— Не понял логики.

— А тут и понимать нечего. В СССР запрещают — потому что ещё осталась сусловщина — то есть идеологическая колхозность мышления. А на западе прекрасно понимают, что это за книжка и к чему ведёт её содержимое — к серьёзным преобразованиям и реформам. Можно сказать — в ней очень детально обоснована необходимость кардинальных реформ в СССР и целая теория построения государства в более адекватной форме. СССР это так, первый недоделанный прототип попытки создать настоящий социализм, с целым сонмом недоработок, сырой продукт. Хотя он всё же работает — хоть и через задницу, это уже успех. Вторая стадия — это доработка до релизной чистовой версии — это и заложено в моих трудах.

— У вас есть экземплярчик?

— В машине был, — кивнул я, — данными трудами, как я понимаю, руководствуется Шелепин — а он теперь второй секретарь партии и очень важное лицо в государстве. Его позиции значительно упрочнились, в следующем году будет съезд партии — и его позиции должны стать железобетонными.

— И что же вы предложили в этой книге? — спросил Старос, — Ввести НЭП или что-то в этом роде?

— Нет, гибридную модель экономики, прекращение дружбонародных идиотизмов — когда Россия фактически кормит целую свору окружающих её условно-лояльных республик, новый подход к внутренней и внешней политике, введение классической капиталистической экономики во всех сферах, производящих продукт. Ресурсы — первичные, металлопрокат, зерно, алюминий, и так далее — остаются в плановом хозяйствовании. Их извлечение носит стратегический характер — а производство промежуточных и конечных товаров — коммерческое, целиком и полностью.

— И зачем?

— Минусы плановой экономики вы понимаете, я думаю. Это негибкость, и оторванность от рынка — отсутствие всякой заинтересованности в покупателе, казённо-бюрократическая машина вместо гибкого и яркого рынка. Минусы капиталистического народного хозяйства тоже понятны — это наличие олигархата, имеющего сверхприбыли — то есть тех, чьи доходы непропорциональны вложенным силам. Прежде всего это касается сферы добычи ресурсов — ведь чтобы качать нефть из земли мозги не нужно развивать, и экономику тоже. Качай, продавай, покупай на доллары всё что нужно — многие так и делают. Сверхприбыли, попав в частные руки — разлагают экономику и более того — приводят к инфляции, к ослаблению сферы производства — ведь денег много — зачем что-то производить, если это можно купить?

— Конечно, есть немало людей, которые мыслят именно так. А вы предложили, значит, отдать все производства товаров в частные руки, оставив у государства только поводок и конвейер с кормом?

— Тут тоже есть много нюансов, квоты на фикспрайс, рынок ресурсов вне квот, вторичный рынок... для конечного предприятия это будет похоже на работу с долгосрочными контрактами — когда можно заранее планировать закупочную цену на ресурсы и быть уверенным в их наличии. Это обеспечит стабильность бизнес-планирования. Всё равно что иметь на руках контракты на годы вперёд с крайне надёжными поставщиками — и просто закрыть эту тему. О приватизации производств речи не идёт — скорее о создании нового бизнеса с нуля и последующего выкупа — при необходимости, госпредприятий, когда их рыночная стоимость будет подъёмной для бизнесмена. Всё очень хорошо просчитано и я за эту систему ручался — она работает. В отличие от хозрасчёта и прочих, которые наглухо упёрлись в идеологию и не смогли проскочить этот момент.

— Значит, они решились на такое... — пробормотал Старос, — очень смелый шаг, очень.

— И сулящий многое. Если не всё. Придётся создать советский бизнес — да, не такой дикий как в США, не такой наглый, который занимался бы только бизнесом и ни на дюйм не залезал в область политики, молча делающий деньги.

— Хорошо, это звучит довольно убедительно, — покивал Старос, — можно задать вопросы — откуда у вас финансирование?

— От меня. Я имею немалые капиталы — а советский союз имеет все шансы стать родиной гигантских корпораций, которые будут иметь гигантские деньги. Это конечно не скажешь по окружающей действительности — но это так. Думаю, пару-тройку десятков или сотен миллионов долларов можно вложить в это дело. Шелепин и остальные уже убеждены, что нужно проводить повторную работу над исправлением недочётов, они уже взялись за это дело с энтузиазмом. Я думаю, после доработки до ума эта страна станет... нет, не лучшей в мире, скорее всего — но уж точно не бедным родственником, по крайней мере займёт стабильное место по уровню жизни среди десятки лучших стран мира. Место пятое или шестое, например.

Старос хоть и слушал со скепсисом, но согласился:

— Да, теоретически это возможно. И вы решили заняться бизнесом по программному обеспечению — думаете, это даст большие деньги?

— Громадные. Люди пользуются не компьютерами — люди пользуются программами. Это аксиома, сейчас они унылые как прошлогодняя картошка — требуют профессиональных знаний, освоения архитектуры компьютера, и так далее — это даже не зачаточная стадия развития, а ещё что-то раньше. Я точно знаю, как должны выглядеть программы, как должны работать компьютеры, сколько стоить, как выглядеть, как работать...

— О, интересно-интересно. Вы хотите сделать настольный компьютер — это я уже понял.

— Это бытовой прибор — не более того. Такой же как и все остальные, — ответил я с улыбкой, — и пользоваться им должны так же, как бытовым прибором — без знания особенностей его работы. Хорошая программа должна предъявлять минимальные требования к пользователю, быть удобной, делать упор на графический интерфейс, на интуитивную понятность всех элементов и на схожесть в их построении. Принципы построения интерфейса должны быть общими для всех программ вообще, чтобы освоение новой не требовало каких-то особых знаний. И благодаря Воронову, одержимому идеей компьютерных сетей — я тоже полагаю, что основное предназначение компьютера это быть окном в сеть — к другим компьютерам, к расположенным на серверах и удалённых системах информации, к общению и передаче файлов, а не машиной в вакууме, изредка контактирующей с другими.

— Это будет стоить больших денег. Обывателю такое не потянуть, а не-обывателю — не так уж и нужно.

— Отнюдь. Стоимость будет уменьшаться по мере выпуска — я уверен, доступные версии компьютеров появятся скоро и за границей, и в СССР. Мой софт формирует определённые спецификации к архитектуре — и мы придерживаемся принципа семейственности архитектуры — то есть обратной совместимости архитектуры новых компьютеров со старыми, чтобы компьютеры выпускались под уже давно написанные программы для других, более слабых машин. Новые должны обновлять функционал, но обеспечивая совместимость с более старыми программами, под более старые компьютеры и старые версии ОС. Пусть это и не идеально — но очень большой шаг — не понадобится разрабатывать ПО. Вместе с отсутствием проблем и требований к пользователю — это даст восхитительный рыночный эффект.

— Что ж, это логично и обосновано. Покупатели не любят много думать — чаще им гораздо проще заплатить за готовое и комфортное для себя решение проблемы. Однако, это прицел на будущее — сейчас конкретно какие будут задачи, что мы вам понадобились?

— Основной причиной вашего приглашения послужил ваш послужной список — простите за тафталогию. Вы были бизнесменом — а люди в союзе понятия не имеют что такое бизнес и очень предвзято и негативно относятся к этому. Вторая причина — это ваш проект УМ1НХ — в принципе, заложенные в него идеи не контрастируют с нашими взглядами. И в целом — ваши взгляды мы — я и Воронов, а так же Шелепин с Косыгиным, считаем правильными и обоснованными. Сейчас нужен именно такой человек, как вы. Работа... — я задумался, — задача — создать компьютер. Нет, не абы какую кракозябру — я понимаю, что полноценный терминальный ПК, недорогой, массовый, нельзя взять и сделать — нужно наладить производство целой горы микросхем, весь компьютер должен быть построен на их основе. Все элементы архитектуры, за исключением вспомогательных служебных компонентов. И вот это задача номер один — спроектировать такие микросхемы и такой компьютер. Её придётся разложить на составляющие, задействовать МЭП и другие коллективы, проектировать другую технику — которая впоследствии будет аппаратно близкой к нужной нам и позволит извлечь некоторую прибыль и отработать серийный выпуск. Работать будем жёстко и быстро — необходимое оборудование я достану и поставлю "под ключ" в МЭП и если хотите — вам, любое. Пока у нас нет возможности сделать компьютер — микросхемы необходимо приспособить для других целей — чтобы отладить их серийный выпуск. То есть необходимую элементную базу нужно пустить в ход.

— Хорошо, но как? Что можно сделать на таких микросхемах? Ваша идея полностью интегрального компьютера интересна — но что за побочную продукцию вы собрались делать?

— Элементарно — в процессе мы получим сторонний продукт, так сказать — элементную базу, которая применима очень широко. Речь ведь идёт о целом поколении электроники, а не о конкретном целевом продукте. Сторонние продукты необходимы, чтобы поправить финансовые дела — например первое предложение Воронова — сделать электронные часы. Наручные. Построив их на микросхемах, можно сделать компактными. Или аналог — в виде настольных и настенных электронных часов. Нам они не нужны, но рыночные перспективы имеют.

— А кому продавать то?

— Я уверен, такой товар будет популярен везде — сейчас никаких электронных часов нет, если быть первыми и поддерживать продукт новыми моделями и расширять их функционал — мы рано или поздно доберёмся до часов с микропроцессором, экраном и полноценным программным обеспечением. Лет через тридцать.

— Не уверен, но ладно, это звучит хорошо. И вы правы, появись такое сейчас — будет очень популярно.

— Тогда считайте это первым пробным заданием. Разработать микросхему, печатную плату, достаточно компактную, чтобы разместить её в часах. Энергоэффективную, с дисплеем и корпусом разберутся другие люди — ваша задача сделать сами часы. И раз уж у Воронова экспериментальное предприятие — коммерческое, то вы получите собственно деньги за их реализацию по рыночной цене. В валюте — из расчёта пять рублей за доллар.