Долгая заря Ивана Ефремова

— Убедительно! — сказал Соль Саин.

— И все же это не оправдание варварских методов! — перебил его Тор

— Да, не оправдание, я уже сказала, — опять вступила в спор Фай. — Но бросим на одну чашу весов возможность помочь целой планете, а на другую — лживую комедию, разыгранную мною. Что перевесит?

— Дело не в комедии. Всё серьёзнее, — снова появившаяся в рубке Чеди всплеснула руками. Её красно-оранжевый парик горел как факел в ночи. — Дело в том, что ложь вызовет ответную ложь, страх — попытки ответного устрашения, для преодоления которых нужны будут новые более развёрнутые искажения информации, так закручивается спираль зла. Меня удивляет, как ты не понимаешь...

— Я убеждена, что сущность противоречия вы формулируете правильно, но эти последние ступени пока далекая абстракция,— сказала Фай Родис. Она хотела добавить ещё что-то, но в это время в рубке раздался сигнал вызова.

— 'Совет Четырёх вызывает "Темное Пламя" — раздался из динамиков хриплый механический голос.

Засветились экраны приёмников ТВФ на корабле и в Обители Совета Четырех.

На экране появился Великий Председатель. Чойо Чагас сидел, неестественно прямо, скрестив на груди руки, и смотрел на землян в упор.

— Я разрешаю посещение планеты и приглашаю быть нашими гостями. Через сутки будет подготовлено и указано место посадки корабля. В ответ мы требуем не вступать в переговоры ни с кем, кроме членов Совета. Для вашего же блага.

Фай Родис, встав, склонила голову в лёгком поклоне, не сводя при этом глаз с лица Чагаса. При этом она вложила в движение толику кокетства, едва заметную, но достаточную, чтобы собеседник смог его почувствовать. По тому, как дёрнулся кадык председателя Совета, она увидела, что достигла цели.

— Благодарю вас, уважаемый Председатель, от имени Земли и от имени всех моих спутников. Спешить с посадкой нет необходимости. Мы должны пройти иммунизацию, чтобы не занести вам болезни, против которых у вас нет антител, и создать иммунитет для себя. Теперь, получив разрешение, мы возьмем пробы земли, воды и воздуха... Кроме того... — Родис на секунду запнулась.

— Кроме того? — остро блеснули глаза Чойо Чагаса.

— Я вызову второй звездолет. Он будет обращаться по высокой орбите вокруг Ян-Ях, ожидая нас, — на случай аварии нашего корабля.

— Неужели ваши водители кораблей Земли так неискусны? — раздраженно сказал Чойо Чагас

— Путешественники космоса, или бродяги вселенной, как назвали нас ваши Стражи Неба, должны быть готовы к любым случайностям,— подчеркнула последнее слово Фай Родис.

Владыка Торманса нехотя кивнул, и телеаудиенция окончилась.

— Можно мне ...? — Ефремов вышел вперёд и обратился к Грифу Рифту. — Я чувствую большую опасность, исходящую от этого типа, — он кивнул в сторону серо-голубой стены экрана. — Такой убьёт и глазом не моргнёт.

— Вань, ты не должен беспокоиться по этому поводу, — ответил ему Гриф со всей доступной серьёзностью. — Мы все тоже чувствуем, что Чагас опасен. Но раз ты считаешь нужным что-то рассказать, то прошу... — он жестом дал понять, что даёт слово Ивану.

— Дело вот в чём. — Горячо начал Иван. — Этот паразит и эксплуататор трудового народа не хотел нас пускать. Но мы вынудили его к этому, припугнув мощью земной техники. Понравится ли ему такое? Не понравится. Поэтому нам следует ожидать самых неожиданных пакостей от него и его прихвостней.

— Мне кажется, что страх возмездия будет хорошим сдерживающим фактором, — усмехнулся Гриф. — Подлецы всегда боятся силы.

— Вы правы, силу он боится, но пока он слышал только слова, я видел, что этот подонок не верит до конца, что мы способны применить силу, — Иван снова зачастил. — Поэтому я предлагаю нанести удар по тому месту, на которое нам укажут в качестве посадки. Это и практично, мы можем сказать, что это обязательная процедура подготовки к приземлению, и продемонстрирует возможности.

8. ВОЙНА — ПУТЬ ОБМАНА

1 мая 1950 года. Москва. Институт палеонтологии. Ефремов и Таисия Юхневская

— Фай! Где ты там? — звонкий женский голос перекрыл весёлый гомон праздничной толпы. Сотрудники палеонтологического института готовились к выступлению в составе колонны Академии наук.

Ефремов, мирно беседовавший с Дмитрием Обручевым о предстоящем полевом сезоне, вздрогнул, внезапно замолчал на полуслове и как будто выпал из реальности. В его мозгу возник образ статной красавицы в красном свободном платье с шаром кудрей на голове....

— У монголов в этом году какие-то проблемы с пограничниками возникли, запретную зону выстраивают, — сетовал на тяжёлую завлабовскую участь Обручев, не заметив перемены случившейся с приятелем. — Китайский советник высказался, что, мол, Нэмэгэту должны китайские учёные исследовать... Эй, Иван Антоныч, ты здесь? Алё!

Обручев помахал перед лицом Ефремова ладонью.

— Слушай, Дмитрий Владимирович, а кто у нас из девушек Фаина? — невпопад спросил Иван. — Что-то я не припоминаю дев с таким именем.

— Мало ли, может из родственников кто, — пожал плечами Обручев. — Нам какое дело? Мы с тобой, Антоныч, обязаны...

Ефремов уже не слышал его. Он проталкивался сквозь толпу в направлении неведомой Фаины.

— Таисия! Ты почему опаздываешь? — выговаривала строгая Елена Эрнестовна молодой лаборантке. — Хватай портрет и в колонну, скоро выходим.

— Так вас, девушка, зовут Таисия, а не Фаина? — невпопад спросил Ефремов, разочарованно вздохнув, — а мне послышалось 'Фай'...

— Да, Таисия, можно Тося, меня обычно так все зовут, иногда Тайкой окликают, но мне не очень нравится, — ответила девушка. — 'Тэ' и 'эф' звучат похоже. Вы, наверное, ослышались.

С длинными пышными волосами, лёгкая, маленькая, изящная... Она не очень походила на царственную Фай Родис из видений, но что-то общее всё-таки было. Что-то притягивало Ивана в молодой девушке. Ефремов ощущал, как 'физическая красота сливается с её душевной сущностью', — так и записал он в своём дневнике.

Майское утреннее солнышко внезапно скрылось за набежавшими тучами. На Москву обрушился холодный майский ливень. Но порядок столичной демонстрации нарушать нельзя. Раздаётся команда 'на старт' и колонна Академии Наук движется в сторону Красной площади. У Таси не оказалось ни зонтика, ни плаща. Пришлось Ивану Антоновичу прикрыть её своим. Дождь был неожиданно сильным, и вымокли оба.

Кончился он также неожиданно, как и начался, оставив после себя мокрых демонстрантов, умытый город и ясное майское небо.

Тася Юхневская рассказала, что она детдомовская, что живёт с подругой в одной комнатушке в огромной коммуналке, в Палеонтологическом институте работает с апреля. Рассказала, как работала дворником, мыла полы и окна в школах.

— Вы, знаете, в вашем институте для меня просто курорт! — щебетала она, прижимаясь мокрым боком к его локтю. — Вёдра таскать не надо, снег грести не надо, сиди себе, стучи по клавишам...

— Вы грамотно стучите? — Ефремов искал причину, чтобы ввести девушку в свой круг. — У нас такая большая очередь в машбюро.

— У меня абсолютная грамотность! — без ложной скромности похвасталась Тася и печатаю я быстро. Триста знаков в минуту! Без опечаток.

Тем временем колонна миновала Красную площадь, и Ефремов направился к махавшему ему из переулка Обручеву.

— Вот Таисия Юхневская, прошу любить и жаловать. Мастер стучать по клавишам. — представил Иван Антонович новую знакомую. — Дмитрий Владимирович, подбросишь нас домой?

Торманс. Кабинет совещаний Совета Четырёх. Чойо Чагас, Зет Уг, Ген Ши, Ка Луф

— И так, уважаемые тончжи, — Чойо Чагас не повышая голоса, умел добиться предельного внимания слушателей. — Пришельцы мало того, что предельно наивны, они ещё и глупы. Даже принимая во внимание вероятность их связи с базовой планетой, мы в силах отстоять свободу и независимость нашей родины. Я правильно говорю, дорогой Ген Ши??

— Да, тончжи Чагас, — низкий хриплый гоолос министра Мира и Покоя бесстрастен, словно говорил не человек, а говорящая машина. — Я думаю, что не потребуется даже задействовать половины наших сил. Как завещали предки, кто понимает законы войны, тот контролирует судьбы народов.

— Есть ли у вас план, дорогой наш Ген?

— Так точно, тончжи Чагас! Он находится в стадии детальной проработки моего заместителя Янгара. У Янгара светлая голова и талант настоящего стратега, он любит просчитать всё до последнего циня, но главный замысел для меня совершенно понятен.

— Так докладывайте! Что же вы медлите? — нетерпеливо выкрикнул неожиданным для тучного тела писклявым голосом, Ка Луф. — От вашей решительности зависит судьба планеты!

— Успокойтесь, уважаемый Ка Луф, я всё понимаю, но суета ведёт к поражению, если вы не знали. Наша задача не проста в виду несопоставимой разницы в силах. Поэтому мы должны выиграть войну не устраивая сражений. Вернее сказать, сражение мы устроим, но принимать участия в нём не будем. Даже наоборот! Мы будем всячески стремиться к победе пришельцев над варварами из заброшенных городов.

Две фигуры в лиловых балахонах неслышно повесили на стену гладкое полотно. Словно из воздуха материализовался крепкий мужчина возрастом около двух сотен лет, в лилолвом форменном халате, с золотыми драконами на рукавах, груди и плечах. Лицо его украшал чуть крючковатый нос, делавший его похожим на хищную птицу.

— Позвольте представить вам, дорогие тончжи, бан-дэ Янгара, — Ген Ши махнул рукой в сторону застывшего у карты докладчика. — Сейчас он командует корпусом 'лиловых бойцов', на который ляжет тяжёлая, но почётная миссия защиты планеты.

Янгар подошёл к пульту и чем-то щёлкнул. Карта осветилась ровным белым светом.

— Как нам милостиво поведал тончжи Чагас, пришельцы появятся на планете не завтра и даже не послезавтра, а значит, у нас есть некоторый запас времени. Мы должны на правах хозяев указать им место для стоянки. Место мы предварительно подготовим. — Янгар хищно оскалился. — Чуть позже я покажу вам, где именно я думаю разрешить посадку. Как будем готовить, зависит от того, что мы хотим получить в итоге. Можно заминировать площадку и при посадке корабль разлетится на молекулы.

— Нет! Так нельзя делать ни в коем случае! — Крикнул Зет Уг. Он даже побледнел, когда услышал предложение командира 'лиловых'. — Вы не должны забывать о возмездии, которое обрушится на нас.

— Я бы не считал вероятность удара возмездия со стороны землян такой уж высокой. На месте их руководства, после провала экспедиции, я бы закрыл для полётов пространство вокруг звёздной системы, в которой вращается наша планета. Думаю, что любой мудрый властитель поступил бы точно также. Заметьте, ведь это и есть наша цель! Если от звездолёта не останется ничего, то с нас какой спрос? Мы никого не видели, ничего не знаем. В космосе мы не бродяжничаем.

Янгар опять хищно оскалился, с неприязнью посмотрел на грузную фигуру Ка Луфа и продолжил.

— Хорошо. Тогда я предлагаю менее радикальный вариант. Правда, он будет стоить жизни нескольким десяткам, может даже сотням наших солдат и придётся отпустить какую-то часть пришельцев. Ещё потребует больше усилий для подготовки. Зато гарантированно поможет избежать вероятного возмездия.

— Ну-ка, ну-ка, что там придумал наш дорогой Янгар, — Чойо Чагас даже привстал со своего огромного кресла. Величественное, но громоздкое и неудобное, оно не нравилось Председателю, но статус обязывал.

— Вот смотрите, — на стене отобразилась схема окрестностей Чжиху Чжонси с массой стрелок лилового, красного и чёрного цвета, с массой непонятных геометрических фигур и нечитаемых подписей. — Это предположительная схема атаки 'оскорбителей' на звездолёт пришельцев.

Янгар наклонился над пультом. На экране стрелки переместились в новое положение. В трёхстах ли от кварталов Чжиху Чжонси среди пустоши на берегу моря горела, для привлечения внимания семиконечная звезда. В неё уткнулся луч Янгара.

— Вот место, куда мы разрешим посадку. Рядом пещеры, заросли кустарника, скалы, это даст нам повод держать там змееносцев столько, сколько посчитаем нужным, не вызывая у пришельцев опасений. Поставим два поста, и никто не просочится без нашего ведома. — Янгар ткнул в точки южнее и севернее предполагаемого места посадки. Потом опять пошевелил длинными тонкими пальцами. Часть стрелок уткнулась в звезду. Звезда мигнула несколько раз и погасла.

— А вот так будут атаковать полчища 'дикарей' земной звездолёт. — Яркий лиловый луч продвинулся по стене в направлении погасшей звезды. — Они завалят его массой нескольких тысяч тел. Тут мы будем вынуждены вмешаться, чтобы выжечь всю эту заразу. Мы покажем, что мы не жалеем даже наших диких, но всё же родственников, ради 'дорогих' гостей. — Янгар иронично хмыкнул в усы.

— Этим мы завоюем доверие гостей, я правильно вас понял, дорогой тончжи Янгар? — Чагас жестом прервал командующего. — Но мне непонятно, как мы в этом случае избавимся от них?

— Ещё минута, и вам всё станет ясно, — Янгар отвесил короткий поклон в сторону Председателя. — После завоевания доверия это не составит большого труда. Практически они сами себя уничтожат. Мы поступим так, — он снова повернулся к карте...

Заседание продолжалось ещё несколько часов, после чего для восстановления сил вызвали специально обученных девушек и юношей, дарующие блаженство.

Колоссальной высоты зал, устланный толстым черно-желтым ковром, наполнился сладкой тягучей мелодией. Лучи солнца проникали сквозь красно-золотые стекла, и от этого возвышенная часть зала светилась каким-то волшебным сиянием.

В мгновение ока на столе в центре зала появились напитки, стимулирующие янскую сущность Совета Четырёх. Полуобнажённая челядь в тонких туниках, быстро и ловко разложила вдоль стен зала мягкие подушки. В воздухе разлился пряный аромат Высшей Радости. Тягучая как мёд музыка поплыла откуда-то с купола.

У каждого из членов Совета семь жён. Для того чтобы вместе с мужчиной составить священную восьмёрку. Уважаемые матроны уже в годах, и не способны волновать кровь высокопоставленных мужей. Поэтому по всей планете регулярно проводятся конкурсы красоты среди мальчиков и девочек, достигших возраста первой крови. Победители, после обучения удостаивались высокой чести дарить радость членам Совета Четырёх.

В зал впорхнула стайка юных созданий скрывающих прелести под лёгкими почти прозрачными накидками. Эти птенцы предместий совсем недавно прошли отбор и ещё не освоились, чем особенно радовали высоких сановников. Но детки уже умели грациозно двигаться в такт музыке и демонстрировать юные тела. Чувственный спектакль поставлен таким образом, что девочки и мальчики постоянно касались друг друга, скользили и переплетали руки и ноги, пробуждая у зрителей сокровенные фантазии. Это возбуждало как исполнителей, так и наблюдателей. Тем более что туники танцоров скроены так, что прикрывали совсем не те части тел, что принято скрывать в традициях Ян-Ях.

Под звуки колокольчиков, цитры и флейты, танцоры всё ближе приближались к зрителям. Вот уже они на расстоянии пары шагов, вот уже можно почувствовать терпкий аромат благовоний, коснуться их разгорячённых тел, достаточно только протянуть руку.