Первым, безмолвие нарушил Дариан с укоризной на меня посматривая, но без того опасного огонька в глазах, который появлялся, когда в нем просыпался монстр.
— Сказал бы раньше, — вздохнул друг, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Мне Председатель все нервы истрепал, я бессонные ночи проводил за поиском принцессы... Так устал... — он заразительно зевнул и продолжил свою обличительную речь более сонным голосом. — Вот если бы не это — я бы тебя...
— Подождите! — перебил его Адри, с любопытством на меня посматривая. — Мне вот интересно, как она у тебя очутилась?
Мага никак не задела эта история с исчезновением Ирен, потому что он только недавно прибыл из другой страны, да и работал далеко не в департаменте поиска, который в панике искал нахалку. Ему было интереснее послушать историю как она очутилась у меня, ведь это было "целое приключение", а Адри, как прирожденный авантюрист обожал приключения.
Я вздохнул, тоскливо взглянув на своих будущих слушателей — все, кроме Мариан, выжидательно на меня смотрели, настроенные на полноценный захватывающий рассказ. А что он будет именно таким, никто из друзей не сомневался ибо из всей нашей компании только я умудрялся найти на свою голову приключения даже там, где их в природе быть и не должно.
Ну что, слушайте.
Я коротко рассказал магам, как нашел принцессу, и какого Настерревиля она забыла в моем замке, а не сразу уехала туда, куда собиралась. Потом еще минут пять выслушивал обидный смех друзей, ибо поверить в то, что я могу красть девиц для каких-то ритуалов они не смогли... Ну вот, так и становись Темным Властелином — никто не поверит.
— А как ты тогда умудрился уговорить ее стать на время твоей девушкой? — сквозь смех спросил Адриан, оценив с полна мое "происшествие" и прижимая к себе несчастную подушку.
— У меня есть свои секреты убеждения, — туманно проговорил я, вспоминая, скольких мне сил пришлось приложить, чтобы заставить Ирен вести себя прилично.
— Мне даже страшно представить какие секреты, — с намеком проговорил Адри и подмигнул мне, — если она липла к тебе даже похлеще Мариан. Вы ворковали друг с другом, как настоящие голубки.
— Где?! Когда?! — воскликнул Фил, пропустивший сие представление и возмущенно на меня посмотрел. — Почему я не видел, как вы ворковали?! Почему?! Почему ты скрыл от лучшего друга сие факты?
— Потому что это был маленький спектакль для одной настойчивой особы, — нехотя признался я и заслужил еще одну порцию смеха от Адриана и красочный рассказ, специально для Дара и Фила о теплом приеме у портала будущей четы Ленге.
— Как жаль, — грустно вздохнул Дар, выслушав до конца рассказ Адри. — А я уже понадеялся, что у меня будут хоть какие-то шансы... — и мимолетом поинтересовался. — Ник, а как долго я могу изображать активную деятельность по поиску принцессы? А то боюсь, что меня Председатель скоро съест с потрохами и ведь не подавится, зараза.
— Не съест, — успокоил друга Филгус. — Ты же у нас лучший поисковик! А если даже ты не можешь найти принцессу, значит, — он притворно огорчился, — на все воля Великой. Видимо, Элисень, страстно не желает, чтобы девушку находили.
— Этого страстно не желает защита замка, — пробурчал Дар, скрестив на груди руки. — Я Председателю уже сто раз объяснял, что я не могу найти человека, если на нем стоит защита магистра магии, но он все равно пищит, чтобы я продолжал поиски. Мелкий "гнусиус пердариус".
— Ну, не надо так явно намекать на маленький рост нашего уважаемого председателя, — усмехнулся Фил, с укоризной взглянув на коллегу. — Он не виноват, что такой вредный как "упрямиус скотиниус".
— По сравнению с моей матушкой, — возразил Адриан, — уважаемый Рагнесс Партар ангел во плоти. Неужели, многоуважаемый магистр Нестелл не кричит на Собраниях?
Две жертвы произвола своего начальства переглянулись и синхронно скривились, видно, припомнив свои тяжелые будни в качестве членов Совета магов. По словам Филгуса руководство магического сообщества давно превратилось в смертельную дуэль между Председателем и его заместителем, и остальные члены выступали в роли зрителей, которые иногда огребали от Партара люлей за "безделье".
— В последнее время Совет магов словно какое-то шутовское представление, — вздохнул Филгус, решив поведать остальным о тяготах своей службы. — В главных ролях — твоя матушка и Председатель Партар, а всем остальным приходится выслушивать их крики и глотать успокоительное. У нас царит уже которую неделю дурдом и все из-за одной принцессы.
— Еще пара таких заседаний и я не выдержу, — пробормотал Дар, сонно на нас посматривая. — Поспать толком на собраниях не удается — все им не уймется!
— Да какая разница, — фыркнула Мариан. — Ничего, переживете пару собраний. Мне вот интересно другое — надолго ли остается в замке Ника эта... принцесса?
— Может до весны, — я пожал плечами, ибо сам не ведаю, как долго Ирен намерена мотать мне нервы, но ведь не выкинешь ее за это, как шкодливого котенка на улицу. Пускай, хотя бы станет тепло, чтоб потом совесть не замучила... — Закончит свои бесплотные поиски и сразу, как ей надоест, отправлю ее в Ривен к герцогу. Пускай потом сама разбирается со своими проблемами.
— Одно хорошо, что она в безопасности, — вздохнул Дар и устроился поудобнее в кресле, подложив себе под голову подушку. — Теперь хотя бы я могу спокойно поспать. В теплой, уютной постельке... — не договорив фразу, он, довольно причмокнув, закрыл глаза и кажется, задремал... по крайней мере, упрямая складка на его лбу разгладилась, а на губах появилась улыбка.
— Зато у меня морока уворачиваться от летающих предметов, — пробурчал я, массируя виски, даже вспоминая Ирен, у меня начинала побаливать голова. У этой девицы нет ни воспитания, ни такта, ни ума...
— Тебе повезло дружище, — по-секрету поведал мне Адриан, осторожно косясь в сторону единственной дамы в нашем коллективе, — она хотя бы в сто раз лучше моей сестры.
— Что?! — воскликнула Мариан. — Я ее лучше! Запомни.
— Конечно ты лучше, — сквозь сон пробормотал Дар. — Ты образованная... красивая и умная... волшебница.... и красивая... очень красивая... нежная, чувственная...
Дар еще много бормотал лестных эпитетов Мариан, но с каждой фразой его слова становились все неразборчивее и тише, а потом и вовсе затихли. Со стороны кресла послышалось сонное посапывание и размеренное дыхание. Утомленный тяжелой работой поисковика, магистр Дариан Агнесс первым покинул нашу замечательную компанию и что примечательно, не выпив не одной рюмки спиртного.
Но девушка, ради которой старался друг, пропустила мимо ушей лестные высказывания и, как только он заснул, материализовала из пространственного кармана коробку печенья. Гостиная заполнилась сладковатым ароматом свежей выпечки, и я отвернулся к Филу, пытаясь не вдыхать манящий запах, ибо знал, что это очередная ловушка. Мариан всегда на собрания приносила для меня что-нибудь сделанное своими руками, а так как она мастер любовной магии, то, естественно, брать из ее рук съестное было чревато довольно неприятными последствиями. Но вот магистр Нестелл не собиралась прекращать свои бесплотные попытки, каждый раз подсовывая мне новые шедевры кулинарного и магического искусства.
— Ники, я специально для тебя приготовила это чудесное печенье, — проворковала она, протягивая мне коробку с ароматной выпечкой, — как ты любишь, с шоколадной крошкой...
Я сглотнул, сердце застучало быстрее — сил сопротивляться с каждый мгновением становилось все меньше и меньше, я вцепился в обивку дивана, сжал губы, зажмурился и задержал дыхание, надеясь, что хоть это удержит на меня на месте. О. Великая, что она со мной творит... что творит-то, а! Какая женщина!
Шоколад я обожал, но ел лакомство очень редко и на то были свои причины, напрямую связанные с родом деятельности Мариан. Его манящий вкус и аромат сводил меня с ума, заставлял совершать экстраординарные поступки, из-за которых страдал я и окружающие, но вот побороть эту слабость я был не в силах и друзья об этом знали. Нет, я пытался себя контролировать и воспитать стойкость к лакомству, но вот найти антидот к любовному зелью было уже невозможно... И теперь Мариан каждый раз готовила что-нибудь с шоколадом, и каждый раз я не мог противиться своей слабости, хотя знал, к чему это может привести.
— А много шоколада? — дрожащим от волнения голосом спросил я, а руки уже тянулись к коробке. Внутри все трепетало от предвкушения, разум вопил не трогать, но постепенно его крик сходил на нет. — И какой? Молочный или темный? Из какого города? Хотя не важно!
— Самый лучший шоколад. Специально для тебя, — волшебница хищно улыбнулась, уже предвкушая победу... До коробки оставалось всего несколько сантиметров.
Вдруг меня резко утянул на диван Фил, с удвоенной силой став удерживать на месте. Хватка у друга всегда была крепкая, да и ничего удивительно, при такой-то энергичной и непоседливой жене.
— Мариан, как тебе не стыдно использовать в своих целях слабости других, — укорил волшебницу лучший друг. Я пытался вырваться, но победа была явно на стороне Фила — бороться с самим собой и одновременно, с другом было слишком сложно. — Сама ведь виновата, что у Ника такая безумная любовь к шоколаду!
— Я не виновата! — оскорблено заявила другу волшебница и убрала обратно в пространственный карман свое печенье, видно поняв, что и на этот раз ее попытка потерпела полное фиаско. — Кто же знал, что он полюбит шоколад, а не меня?!
Я тихо страдал, проводив тоскливым взглядом исчезнувшее шоколадное печенье... Ну почему, я не могу побороть эту зависимость! Почему?!
А ведь вся эта история с любовью к шоколаду началась вполне невинно. Лет двадцать назад Мариан только начинала делать свои попытки завоевать мое внимание обычными способами: будь-то откровенные наряды, томные взгляды и попытками вломиться ко мне в спальню ночью. Но у нее ничего не выходило — я оставался холоден к вниманию девушки, и тогда она решилась применить свои познания в любовной магии. Тогда Мариан только вступила на этот путь и ее творения были, мягко сказать, необычными. Скрывая ото всех свое новое увлечение любовными зельями, она приготовила для меня шоколадное пирожное и я, как наивный простофиля его съел, получив при этом стойкую любовь к шоколаду и опаску брать что-либо из рук магнессы.
Но, как известно, противоядия от любовных чар нет, да и Мариан забыла рецепт, по которому теоретически можно было составить антидот, ибо, как выяснилось, она импровизировала. Первые года одержимостью шоколадом были самыми тяжелыми, и я чувствовал, что без возможности к нему прикоснуться, увидеть его — сойду с ума, но я все же справился... и не без помощи Фила. Зато теперь у меня был стойкий иммунитет на другие творения девушки, а она пыталась воспользоваться моей слабостью, что теперь превратилась в манию. Я пытался сопротивляться соблазнам. Хотя все же редко, но я ел шоколад — тайком покупал пару плиток и, закрывшись у себя в покоях, наслаждался лакомством.
— Ты забыла, что было в прошлый раз, когда он попробовал... шоколадный пирог! — продолжал друг укорять волшебницу. — Ник успел откусить всего один маленький кусочек и покрылся зелеными пятнами!
— Я доработала формулу, — возмутилась Мариан, сбрасывая с плеч мешающие смоляные пряди. — Да и на ком мне испытывать свои изобретения? Что ж, не хочет, так я и не заставляю. Я всего лишь предложила.
Я отстраненно наблюдал за их диалогом. И почему у меня нет аллергии на шоколад?
Фил меня освободил, и я нормально сел, горюя о том, что не попробовал лакомство. О, тающий во рту вкусный, липкий, тягучий шоколад! Как всегда нам не желательно быть вместе, но я буду ждать с тобой новой встречи. Я уже скучаю... Какой кошмар, не хватало еще спеть оду еде. Я плачу от своего бессилия противиться этому зову. Ненавижу любовные зелья....
— Мариан, ну почему ты всегда играешь на моих хрупких чувствах?! — чуть не заплакал я, горюя об утрате. Через несколько минут воздействие аромата шоколада закончится, и я вернусь в нормальное состояние. — Пойми же ты, наконец, нам не быть вместе! Я к тебе ничего не чувствую! А Дар, — я кивнул головой на посапывающего друга, который даже не догадывался, какая трагедия разыгрывалась на его глазах, — добровольно, в здравом уме и в трезвой памяти желает побыть не только твоим подопытным, но и супругом! Почему ты не соглашаешься?
— С ним скучно.
Я скривился, поражаясь непробиваемому упрямству этой девицы. А как будто со мной весело! Ну не понимаю я женщин! Что она нашла во мне? Я склочный, язвительный человек, который будет проводить целыми днями в лаборатории, чем наедине с девушкой! Зачем ей такая морока?
— Ладно, — хлопнул в ладоши Адриан. — Хватит об этом. Ребята, мы не виделись уже два года! Я скоро женюсь. Так давайте отметим нашу встречу и проводим, как следует мою холостяцкую жизнь! Предлагаю наконец-то перейти к главному и расслабиться по-настоящему!
Адриан достал из пространственного кармана две пыльные бутылки с огненно-красной жидкостью и громко поставил на маленький столик. Дар встрепенулся в кресле и закрутил головой, осматриваясь по сторонам, видно ища источник шума. Его сонный взгляд наткнулся на бутылки, и он удивленно охнул.
Фил взял одну бутылку и вчитался в этикетку.
— Ого! — воскликнул друг. — Да это же Жаровка! Собственной персоной!
Я тоже изумленно посмотрел на Адриана. А не многовато ли будет спиртного? Это алкогольная настойка на основе корня жорнявки являлась крайне крепкой, и человек, после одной маленькой стопки, сразу пьянен. А тут их целых две! Да и дороговатая настойка, примерно около десяти золотых за бутылку, если я правильно помню цены.
— А не многовато? — все же спросил я у Адри.
— Если останется, ничего страшного, — маг с легкостью откупорил бутылку и разлил ее по граненным рюмкам. — Ночь долгая, да и повод хороший.
— Ты ведь прекрасно помнишь, что случилось в прошлый раз, — с подозрением осведомился я, — когда мы опрокинули пару стопок Жаровки?
— Да я ведь сам хотел разрушить свой дом, — рассмеялся Дариан, включившись в разговор. — Даже помню, как вас уговаривал на это дело. К тому же я отстроил себе новый особняк и лучше прежнего! Мариан, хочешь, специально для тебя, я устрою экскурсию?
— Нет, спасибо, потом как-нибудь посмотрю, — отказалась девушка. Ее брат спокойно всучил Дару первую рюмку...
— А я, если честно, плохо помню тот день, — признался Фил. — Помню только, что проснулся в обнимку с каким-то фикусом, сидя в цветочном горшке, а вокруг одни руины... было довольно забавно...
Я тоже плохо помню тот день — остались только обрывочные, не связные между собой воспоминания. Но в отличие от Фила я проснулся на дереве, причем до земли было довольно далеко — до сих пор гадаю, как я там очутился. И друзья не помнят, говорят только, мол, я всем хотел доказать, что умею летать и сидеть на ветке, как птица.
— Магам пить нельзя, — я вспомнил неписаный закон, который обычно повторял учитель, дыша на меня с Филом жутким перегаром. — Я вот, напившись, становлюсь неуправляемым.
