-Тот был в деле с риэлтором. Ну, и нашим, и вашим. Это раз. Два: Тарнопольский так ошалел из-за смерти жены, что напрочь обо всем позабыл. Три — Анжела была, к примеру, в отъезде и тоже вовремя не подсуетилась. Ну а пока суд да дело, в квартиру вселился ты. Ты ж быстро переехал?

-Ну да, — кивнул Алексей. — Я искал-искал квартиру, в общаге замучили со своими пьянками... А тут раз — отличный вариант! Сделку провернули в момент, я Владу позвонил, мы грузовичок наняли и барахло перетащили. У меня вещей-то — диван да сумка с вещами. Потом ребят позвали и гудели несколько дней...

-Вот... возможно, побоялись к вам сунуться. Потом ты... гм... убыл. И где тебя искать?

-А что мешало шарить по квартире в мое отсутствие? И опять же, зачем им оригинал документа?

-Архив сгорел.

-Не смеши, сейчас все в компьютерную базу заносят, я не видел, что ли, когда сам писал?

-Тогда не знаю, — сдалась Лариса. — Как вариант, искали именно ради того, чтобы никто эту бумажку не увидел и не раскопал, какими аферами занимался Тарнопольский с этой Анжелой. Либо они даже сделали запрос, может, у них копия-то есть. А в базе крохотная ошибочка... Например, записано не Ефросинья, а Евфросинья — а это уже два разных человека. Или в паспортных данных опечатка. И поди докажи, что ты не верблюд!

-Да уж, точно, без бумажки ты букашка... — пробормотал Алексей.

-Согласись ты махнуться квартирами, он спал бы спокойно.

-Тогда почему не пойти на твой вариант, не продать ту и не купить взамен мою?

-Ремонта жалко. И волокиты много. А может, у него столько денег свободных нет. Так вот свою продаст, а ты возьмешь да откажешься от сделки.

Она вскочила и забегала по комнате, потом вдруг замерла и сказала:

-Спорим, это вот пятно — кровь Тарнопольской? А в той квартире лежит ковер бабы Фроси. Этот больно уж вытерт для настенного!

-Ларис, ты умеешь поднять настроение, — искренне сказал Алексей и глубоко задумался. — Знаешь, мне кажется, мы сейчас насочиняли на десять сериалов, как Елена Матвеевна выражается, но это все чушь. Это слишком громоздко, чтобы быть правдой.

-Мне тоже так кажется, — созналась Лариса. — Я потому и горожу догадку на догадку: рано или поздно эта Вавилонская башня рухнет, а останется фундамент...

-Давай вернемся к началу, — предложил он, и девушка снова села рядом. — Было сказано, что баба Фрося из ума не выжила. А что, если она прекрасно понимала: вот подпишет она завещание, а назавтра от укола доброй медсестрички кони двинет?

-Так-так... — Лариса подвинулась ближе. — Мне нравится ход твоих мыслей!

-Если я правильно запомнил, более новое завещание отменяет прежнее. Это не из сериала, я у нотариуса спросил! — поспешил сказать Алексей.

-Ага-а-а... — протянула девушка. — Ты хочешь сказать, баба Фрося шантажировала Тарнопольского? Дескать, если не обеспечишь, что обещал, получишь фигу с маслом? А другое завещание хранится в надежном месте?

-Ну да.

-Вот все мои нагромождения и рухнули, получился сухой остаток, — весело сказала Лариса. — Ищут они именно второе завещание! Запросить-то не выйдет, они не знают, у какого нотариуса и когда она его оформляла, и, тем более, кому что завещала! Голова ты у меня, — девушка сунулась к нему обниматься.

-Неплохо бабушка бумажку спрятала, если ее год найти не могут, — согласился Алексей, отстраняясь. — Тем более, этой бумажки могло и не быть.

-А могла и быть... — Она огляделась. — Серый, что тут осталось от прежней обстановки? Кроме ковра.

-Стол, телевизор допотопный, кухонные шкафчики, — сказал он. — Этот вот шкаф, который одновременно платяной и книжный. Правда, там книжек-то было всего ничего, Библия, Евангелие, еще что-то церковное и собрание сочинений Ленина. Я не стал их выкидывать, кроме Ленина, нехорошо как-то, поставил в задний ряд. Хотя у меня книг тоже... букварь, вторая и синяя, как в анекдоте. Еще уставы и все в этом роде.

-Не прибедняйся, — сказала ему Лариса и прикусила ноготь. — Серый, а кровать?

-Угу, имелась такая продавленная пружинная койка. Мы ее первым делом вынесли...

-Будем надеяться, что бумаги баба Фрося прятала не в кровати, — вздохнула она. — Говоришь, книги церковные... А иконы? Иконы были?

Алексей вздрогнул.

-Нет, — сказал он. — Я когда с ума сходил, помнишь, ты меня к себе уволокла... я подумал еще на пороге: как странно, чтобы у бабки ни одной иконы не оказалось!

-Библия есть, а икон нет... Погоди!

Лариса обулась и в третий раз умчалась вверх по лестнице, а вернулась через добрых полчаса в обнимку с несколькими небольшими образами в простеньких окладах.

-Елена Матвеевна прибрала, когда помогала с похоронами, — пояснила она. — Она ж набожная... Сказала, книги ладно, бумага есть бумага, а образа грех бросать, баба Фрося перед ними молилась, они вон какие старые... Только аккуратно, Серый, я обещала вернуть в целости и сохранности!

Он старался не смотреть в строгие лики, осторожно разворачивал дощечки, пытаясь понять, как снять оклад, не повредив саму икону. Сообразил наконец, и из третьего по счету образа выпал сложенный лист бумаги. Из другого — еще один.

Лариса подхватила их на лету. Алексей осторожно отложил иконы, подвинулся ближе к ней и увидел знакомый уже бланк завещания.

-Ну, что там?

-Самойлова Ефросинья Федотовна, 1913 года рождения... Ничего себе, это ей почти сто лет было... — прошептала Лариса. — Так, паспортные данные, понятно... Значит, завещала все свое движимое и недвижимое имущество государству. Заверено, печать стоит...

-А это что?

Лариса развернула второй лист. Совсем не старушечьим, очень твердым и крупным почерком было выведено: "Заявление".

-"Я, Самойлова Ефросинья...", — начала читать Лариса, — дальше опять данные, "заявляю, что Тарнопольский Георгий Федорович, проживающий там-то и там-то, действующий совместно с Анжелой Игорьевной Анютиной, с целью выгодоприобретения силой заставил меня составить завещание в его пользу, каковое завещание заверено приглашенным нотариусом таким-то такого-то числа такого-то года..." Серый, какое число на ее завещании стоит?

Он показал.

-Ну, оно написано днем позже... Так вот, тут много еще интересного насчет долбежки межквартирного прохода, а в завершение: "В моей скоропостижной смерти не от естественным причин прошу винить Тарнопольского Г.Ф. и его сообщницу, Анютину А.И., а завещание в пользу вышеозначенного Тарнопольского Г.Ф. считать недействительным и подложным". Число, подпись. Не знаю, можно ли это признать официальным документом, но все же...

-Мне очень интересно знать, кем была баба Фрося в молодости... — протянул Алексей. — Такой отборный канцелярит!

-Если принимать во внимание дату рождения, она вполне могла входить в состав расстрельных троек, — сказала Лариса. — Ну или хотя бы служить секретарем или писарем, как тогда эта должность называлась?

-Неважно, — вздохнул он. — Так или иначе, получается, что квартиру я приобрел незаконно.

-Но ты же не знал!

-Незнание закона не освобождает от ответственности, знаешь такую фразу? Виноват, ясное дело, риэлтор, но его еще поди найди. А я вот он. Спасибо, если не посадят за махинации с недвижимостью.

-Куда тебя сажать, с ума сошел, что ли?! — возмутилась Лариса. — Но вот деньги ты вряд ли вернешь. Да и жилплощадь отсудить...

-Короче, что совой об пень, что пнем о сову, — заключил Алексей. — Либо Тарнопольский предъявит свои права, либо мы покажем это вот — и квартира отойдет государству. О компенсации молчу, говорю, самого б не засудили! В любом случае, я бездомный. На адвокатов у меня денег нет, сама знаешь.

-Дурак ты, Серый, — ласково сказала Лариса и прибрала документы. — Сейчас отнесу образа Елене Матвеевне, да пойдем домой, покумекаем. Придумал тоже, бездомный он...

-Ларис!

-Без разговоров, — ответила она. — Одевайся, я бегом.

-Лариса, пес с ними, с завещаниями, — повторил Алексей, — запаха-то всё это никак не объясняет...

-Крысы в звукоизолирующем материале, — сказала Лариса с порога. — Дохлые.

-А на кухне?

-Они же. В вентиляции. Одевайся, говорю!

Знакомый Ларисы, толстенький маленький адвокат, пришел в гости через десяток дней после праздников, долго пил чай, отдувался, думал, чесал раннюю лысину, потом покачал головой и сказал, что судиться в случае Алексея можно и нужно, но процесс будет долгим, трудоемким и затратным. И неизвестно еще, чем закончится. И когда.

-Я же говорил, — произнес Алексей, когда тот распрощался. — Стоило время терять...

-Серый, во всем нужна определенность, — серьезно сказала Лариса. — Надо разобраться, с чего начать, что делать непременно, а чего не делать ни в коем случае. Не переживай, ты скоро сам дойдешь до полной учености с этим-то дельцем... Серый! — она потормошила его. — Не впадай в хандру!

-Я из нее и не выпадал, — вяло огрызнулся он и уставился в заоконную темень.

-Серый... — она обошла диван и положила руки ему на плечи. — Ну хочешь, пойдем в сугробе поваляемся? Мы же собирались, забыл? Сегодня ясно, звезды видно будет. А?

-Пойдем, — сказал Алексей.

Все лучше, чем в пялиться в потолок или в экран телевизора и думать о том, что как был бездомным, так и остался. И зачем купил эту квартиру? Все равно он там почти не появлялся... Правда, окажись он в общаге после госпиталя, мог бы и рехнуться, не от одиночества, а от постоянного шума — соседи были, мягко говоря, буйными.

-Как-то ты это без энтузиазма говоришь, — деловито сказала Лариса, появляясь в одном незастегнутом сапоге. — Давай, одевайся, сколько тебя ждать можно?

На свежем воздухе и впрямь стало получше, будто выморозило дурные мысли. Пахло снегом и близкой оттепелью, но пока сугробы искрились в свете редких в этом скверике фонарей.

-Идем по этой дорожке, — показала Лариса, — там фонарей почти нет, а кучи листьев как раз есть. И луна уже вон она, будто нас дожидалась!

Алексей взглянул вверх. И впрямь, серебристая зимняя луна светила сквозь черные ветви, разрисовывая нетронутый снег сложными узорами.

-На суми-ё похоже, — сказала Лариса.

-На что?

-Ну это если я правильно запомнила, — созналась она. — Техника рисования такая японская, одной только черной тушью на рисовой бумаге. Или вроде бы еще красное можно добавлять? Забыла... Домой придем, покажу репродукции, казалось бы ерундовина, веточка с ягодкой нарисована, а красиво — глаз не отвести!

-Покажи, — кивнул Алексей, подумав о том, что ни черта не знает.

-Кажется, это заимствование из Китая, но я точно не помню, надо посмотреть... — продолжала Лариса. — Серый, ты о чем так замечтался?

-А? Да ни о чем, — пожал он плечами, потом все-таки сознался: — Я страшно темный.

-Ты не темный, ты серый.

-Да я не в том смысле, — фыркнул Алексей. — Просто ты так просто говоришь: вот, это похоже на... короче, на японский рисунок, а недавно, помню, увидела рекламу и полчаса носилась по квартире в восторге — какую-то выставку в наш музей привезут.

-Ага, импрессионистов из запасников, — улыбнулась Лариса. — И ты пойдешь со мной. Чтобы это... просветлеть разумом.

-Ларис, я даже не представляю, что это за импрессионисты и с чем их едят, — серьезно ответил он. — И я не переношу музеи. Нас время от времени вывозили на эти... культмассовые мероприятия, если спонсоры денег давали, вот я как вспомню экскурсовода, у меня все зубы начинают ныть. "Посмотрите налево, посмотрите направо..."

-"Ах, в греческом зале, ах, в греческом зале!" — засмеялась она. — "Ах, Аполлон, ах, Аполлон!"

-Ну вот, я чувствую, ты что-то цитируешь, а что — представления не имею, — вздохнул он.

-Я тебе покажу. И, Серый, на кой черт нам экскурсовод? Историю импрессионизма тебе знать не нужно, технику их работы тоже, это я увлекалась в свое время, сама в студию ходила... Просто посмотришь картины вживую.

-Я их и в альбоме могу увидеть.

-Не-ет, Серый, в альбоме — не то, — серьезно сказала Лариса. — Гравюры, графику еще можно рассматривать на репродукциях, классическую живопись тоже, но этих — только вживую. Поверь — достаточно подвинуться на пару сантиметров в сторону, и вместо непонятной мазни ты увидишь картину. Ну как тебе объяснить... — она задумалась. — Извини, если я в терминах запутаюсь. Например, ты рассматриваешь в бинокль какие-нибудь заросли, что-то ищешь. Ничего не видно, кусты и кусты. И вдруг ты чуть сменил угол зрения — и вот тебе всё как на ладони, рисунок сложился! Так яснее?

-Пожалуй, — поразмыслив, ответил он.

-Ну вот. Отступишь на шаг — появляется перспектива. Некоторые вещи вблизи вообще нельзя рассматривать, только многим это невдомек, так носом и елозят по холсту. Чуть в сторону — видишь детали... Раз разглядишь, уже не потеряешь, — улыбнулась она. — Это очень интересно, правда! Мне даже любопытно, как скоро ты разглядишь то, что я, хоть наверняка об этом знала, только с пятого раза увидела!

-Уговорила, уговорила, — поднял руку Алексей. — Только вот этих, которые всякие кубы и шары рисуют, не надо, ладно?

-Абстракционистов я сама не понимаю, так что ну их, — махнула рукой Лариса. — И в театр я тебя тоже не потащу. У нас тут мало хороших постановок, а куда-то ехать... ну его. Захочется, можно в записи посмотреть, у меня большая подборка фильмов-спекталей, со старыми актерами, не нынешними фифами. Ну и просто хорошего кино масса.

-Я и актеров-то не знаю, — сознался он. — В лицо еще так-сяк, а по фамилиям...

-Я тоже не знала. А потом, как та кошка, которая сперва боялась пылесоса, а потом втянулась, знаешь такой анекдот?

Алексей не знал, но все равно рассмеялся, вспомнив реакцию Ларисиных кошек на пылесос. Палевая обычно ретировалась повыше на шкаф или хотя бы Алексею на плечо и презрительно смотрела на этот агрегат. Полосатая же охотилась на пылесос, била его лапой, ловила за шнур, а потом гордо запрыгивала сверху и так каталась на побежденном монстре.

-Ну вот, чуточку развеселился, — улыбнулась она. — А мы почти пришли. Видишь, вон те сугробищи...

-Туда мы не пойдем, — резко произнес Алексей, насторожившись.

-А?

-Не слышишь?

Впереди переговаривались веселыми пьяными голосами, чем-то звенели, пахло куревом.

-Разворачивайся, — велел Алексей, но было уже поздно.

-Э, приятель, закурить не найдется? — спросил кто-то, обдав ядреным запахом перегара.

-Извините, не курю, — спокойно ответил он, чувствуя, как поднимается на загривке несуществующая щетина.

-Ой, красивая... — добавил другой, намеренно слепя фонариком. — Пойдем, посидим с нами, у нас там костерок ща будет! Выпьем, того сего, а хахаль твой пускай чапает поздорову...

-Спасибо за приглашение, да мы вышли на минутку, у меня ужин стынет, — дружелюбно сказала Лариса.

-Ну ничо, разогреешь! Пойдем, с нами весело!

Он схватил девушку за руку, а Алексей ведь по себе помнил — с места ее сдвинуть почти невозможно.

-Упрямая попалась, — фыркнул первый и обернулся. — Эй, пацаны!

Их было пятеро.

-Ребята, не надо, — попросил Алексей, понимая, что шансов у него нет. Сшибут с ног и запинают, какой из него боец? Значит, главное, не дать себя повалить, держаться на ногах, сколько получится, только...